Церковная История Феодорита

Церковная История Феодорита и время ее написании.– Объем этого труда: разбор свидетельств Геннадия Массилийского, Феодора Чтеца и св. Иоанна Дамаскина. – Хронологические даты, terminus a quo и terrninus ad quem, настоящего сочинения. – Повод к его составлению и взгляд автора на историю Церкви, лежащий в основании его произведения. – Цель Киррского епископа. – Источники: Евсевий, Руфин, Сократ, Созомен и Филосторгий, из коих Феодорит пользовался двумя первыми и последним, но, вероятно, не знал ни третьего, ни четвертого. – Св. Евстафий Антиохийский, св. Афанасий Александрийский, св. Епифаний Кипрский, сборник писем ариан, св. Иоанн Златоуст, Григорий Богослов, Дидим, Ефрем Сирин, Григорий Нисский и другие пособия. – Неизвестные нам в точности письменные источники Феодорита (может быть, Савин) и устные предания или свидетельства очевидцев. – Добросовестное отношение Киррского пастыря к материалу и основательность ого известий. – Значение Феодоритовой «Истории», как источника, и общие характеристические черты ее: православность и твердость взглядов и суждений, оригинальность освещения с точки зрении Антиохийца, члена «Восточно-Сирийского» округа, относительная бестенденциозность и беспристрастие. – Недостатки: отсутствие надлежащего прагматизма и некоторые погрешности в хронологии и известиях. – Заключительные выводы.

В ряду исторических работ Феодорита, в обширном смысле, прежде всего обращает на себя внимание исследователя его ‘Εκκλησιαστική Ιστορία, обнимающая довольно продолжительный период и представляющая более или менее целостное и научное воссоздание церковно-исторической жизни за это время ¹. [244]

Когда написан был этот труд, – этот, во многих отношениях весьма важный, вопрос не может быть решен с полною точностью и окончательною несомненностью. Впрочем, мы достаточно верно знаем хронологические пункты, между которыми должен падать этот момент. Так, в Церковной Истории упоминается закон Феодосия II о разрушении языческих капищ ² от 435 г. ³ и встречаются частые ссылки на Historia Religiosa ⁴, каковая была составлена не позднее 444 г. ⁵, почему и первая относится уже к последующему периоду. Равным образом Haer. fab. [245] compendium не редко ссылается на Hist. eccles. ⁶, каковая оказывается составленною ранее «Еретических басней», появившихся после Халкидонского собора ⁷. У нас остается теперь промежуток в 7-8 лет, в течение коих была завершена «История» Феодорита. Частнее и несколько ближе нужная нам дата может быть определена по некоторым указаниям самого рассматриваемого труда.

1. В 36 (37) гл. V кн. Феодорит дает знать две войны Римлян с Персами при Феодосии II. Говоря о проявлении милости Божией к благочестивому императору, он замечает: τοιούτον δε τι καν τω Περσικω πολεμώ πεποίηκεν – ο Θεός и несколько ниже пишет: και εν τω προτερω δε πολεμώ ⁸, причем называет Персидского царя Варарана (Βαραράνος, var. – Γοροράνος) ⁹. Α нам известно, что последний воевал при Феодосии II – в 421-422 и 441 г. ¹⁰; Феодорит же, несомненно, говорит о вторичном столкновении, на что указывают его слова, что поводом к нарушению мира Персами послужило «затруднительное положение Римлян» ¹¹, в каковом они находились в самом начале 50-х годов вследствие похода против Вандалов ¹². Отсюда следует, что Киррский пастырь составил свою «Историю» после 441 г.

2. В одном месте автор явно намекает на монофизитские волнения, когда, говоря об Аполлинарии, он присовокупляет: Εκ της δε της ριζης εν ταΐς έκκλησίαις έβλάστησεν ή μία της σαρκός και της θεότητος φύσις, και το τη θεότητι του Μονογενούς προσάπτειν το πάθος, και τάλλα, όσα τοΐς λαοις και ίερεϋσι την διαμάχην γεγέννηκεν. Άλλα ταυτα μεν ύστερον γεγένηται ¹³. Здесь очень удачно характеризуется сущность еретических воззрений Евтихия, систему которого Киррский епископ изложил уже в сочинении «Эранист», именно как конфузионизм и феопасхитство. Отсюда: если диалоги знаменуют начальный момент монофизитского движения, а Haer fab. comp. – конечный, то Церковная История дает знать высший, кульминационный пункт его развития. Еретичество еще чувствовало свою силу и не предвидело своего поражения: оно приводило в замешательство церкви, смущало не только простой народ, но и иереев. Таково и было положение монофизитства преимущественно после Константинопольского собора при Флавиане – в ноябре 448 года, когда Евсевий [246] Дорилейский изобличил коварного архимандрита и обнаружил для всех его заблуждения. Теперь понятно, что Феодорит занимался своим историческим трудом по миновении этого события, т. е. не ранее начала 449 года.

3. В 38 (39) гл. V кн. Киррский пастырь рассказывает о гонении на христиан в Персии, которое, по его словам, «не утихло и чрез тридцать лет» ¹⁴. Поводом к этому преследованию считается «неразумная ревность» епископа (Сузского) Авды ¹⁵, пострадавшего в 420-421 г.г. ¹⁶ Согласно этим свидетельствам, составление Феодоритовой «Истории» будет прикрепляться к 451 г., к царствованию Маркиана, ибо тридцать лет представляются уже истекшими. Но это невероятно в виду того, что преемник Феодосия Младшего сразу показал свое нерасположение к монофизитству и отнял у него господственное значение, а об этом у Феодорита нет и речи. Таким образом, инцидент с Авдой не был причиною возникновения Персидского пожара; он только подлил масла в огонь, тлевший до него слабее, может быть, с 418 года ¹⁷. Тогда мы получим в результате приблизительно 449 год.

4. Феодорит сообщает о перенесении мощей св. Иоанна Златоуста из Коман в Константинополь ¹⁸, бывшем 27-го января 438 года ¹⁹. При этом Феодосий II изображается в качестве действительного главы государства, держащего в своих руках бразды правления, как ό «νυν» βασιλεύων, ο του πάππου και την προσηγόρίαν λαχών, και την εύσεβείαν φυλάξας άκήρατον ²⁰. Поелику же этот Август скончался 28-го июля 450 [247] года, а 25-го числа следующего месяца па престол кесарей вступил Маркиан, то необходимо думать, что Киррский пастырь довершил свой исторический труд не позднее начала этого года, ибо вести о смерти царственных лиц распространялись очень быстро и, по особым условиям, должны были живо интересовать Феодорита, жившего тогда близ Апамии.

5. При характеристике Феодосия II, Феодорит между прочим замечает, что этот император «общницами в славословии имеет сестер» (έχει δε κοινωνούς της ύμνωδίας τάς άδελφάς) ²¹. Мы знаем, что у Аркадия были четыре дочери: Флацилла († 431), Аркадия († 444), Марина и Пульхерия, из коих третья скончалась 3-го августа 449 г., а последняя – в 453 г. ²² Так как форма praesens глагола (έχει) и plur. дополнения (τάς άδελφάς) вынуждают признать, что в момент, когда Киррский епископ писал V, 36, были живы по крайней мере две Феодосиевы сестры, то ясно, что и исторический труд его вышел не позднее конца 449 г.

В заключительном выводе выходит, что Церковная История Феодорита была написана в 449 г., когда автор ее, по приказу императора, был удален сначала в свой епархиальный город Кирр, а потом в Апамийский монастырь ²³. Говоря так, мы считаем долгом заметить, что эти слова следует понимать исключительно в том смысле, что только теперь названное сочинение было выдано в свет. По своему характеру, как требовавшее не малых сведений и многочисленных справок, оно не могло быть составлено в столь краткий и бурный период жизни Феодорита; по крайней мере, материалы его приготовлялись ранее ²⁴.

В настоящем своем виде Церковная История Киррского пастыря заключает в себе пять книг, но Геннадий Массилийский упоминает о [248] десяти: Sunt ejus (Theodoriti) decem Historiae ecclesiasticae libri, quos imitatus Eusebium Caesariensem scripsit, incipiens a fine librorum Eusebii usque ad suum tempus, id est, a Vicennalibus Constantini usque ad imperium Leonis senioris, sub quo et mortuus est ²⁵. Основываясь на этом свидетельстве, Vossius предполагал, что Феодорит продолжил свой труд, но эта часть его погибла ²⁶. Такое мнение совершенно несправедливо, ибо опирается на доверии к лицу, этого не заслуживающему. Что западные, латинские, писатели часто и жестоко погрешали в сообщениях относительно своих восточных собратов, это всего яснее показывает пример Григория Β, который заявлял: ipsam quoque historiam (Sozomeni) sedes apostolica suscipere recusat, quoniam multa mentitur, et Theodorum Mopsuestiae nimium laudat, atque usque ad diem obitus sui magnum doctorem Ecclesiae fuisse perhibet ²⁷. В данном случае папа, по всей вероятности, смешивает Созомена с Феодоритом, который действительно не раз похваляет Феодора Мопсуэстийского ²⁸. Что касается, в частности, Геннадия, то его показание опровергается самим Киррским епископом. В заключении 39 (40) гл. V кн. он заявляет: «Оканчивая свое сочинение, я умоляю будущих читателей вознаградить мой труд молитвами. Моя История обнимает собою сто пять лет, начинаясь безумством Ария и оканчиваясь кончиною достохвальных мужей Феодора и Феодота» ²⁹. Равным образом Евагрий ³⁰, (Епифаний схоластик) Аврелий Кассиодор (V-VI в.) ³¹ и патр. Фотий ³² знали только пять книг. Вообще, замечание Массилийского [249] пресвитера совершенно одиноко и ничем не может быть поддержано; как кажется, оно возникло из того ложного соображения, что, продолжая Евсевия и подражая ему, Феодорит составил также десять книг. Но если бы Киррский пастырь захватывал эпоху до Льва Старшего включительно, он неизбежно коснулся бы здесь несторианства и евтихианства. Между тем Либерат, выводя монофизитскую ересь из воззрений Аполлинария и в раскрытии их пользуясь сообщениями Киррского историка (V, 3), ³³ ни одним словом не намекает, что дальнейшие события изображались его пером.

Таким образом, известие Геннадия должно быть признано не имеющим под собою реальной подкладки. Но, утверждая это, как несомненный факт, мы еще не расстаемся с вопросом об объеме Феодоритовой «Истории». Дело в следующем. Феодор Чтец говорит: «Петр Монг выкопал останки Тимофея Салофакиола. Об этом повествует и Феодорит» ³⁴. Подобно сему св. Иоанн Дамаскин в Oratio III adversus eos, qui sacras imagines abjiciunt, приводит значительную выдержку, под заглавием: Της εκκλησιαστικής Ιστορίας Θεοδωρήτου, δ τόμου, о чуде над некоторыми арианами Олимпием и Евтихианом ³⁵. Обе эти цитаты не находятся в теперешнем Феодоритовом труде и, по-видимому, заставляют допускать существование несохранившейся до нас части. Но такая гипотеза немыслима, поелику она невероятна. Первое событие, разумеемое Феодором, случилось в царствование Зенона, приблизительно в 482 году, а второе еще позднее, при Анастасии ³⁶, в 498 или 499 году, причем автор отдаляет себя от этого происшествия, как прошедшего ³⁷. Само собою понятно, что Феодорит не мог рассказывать об этих обстоятельствах, ибо он скончался гораздо ранее, в начале правления Маркианова преемника Льва I. Посему предполагают, что в древности была другая «История» Феодорита Младшего, епископа Алиндского, присутствовавшего па Константинопольском соборе 536 года ³⁸; Тильмон же думает, что этот писатель составил сначала пять книг, в качестве приложения к труду Киррского пастыря, за время от 429 по 457 г. (что в совокупности и видел Геннадий), а после прибавил к ним изложение церковной жизни за последующий период ³⁹. В этом случае остается [250] решительно необъяснимым, каким образом описание фактов 498-499 г. могло быть в 4 книге (τέταρτος τόμος), как свидетельствует св. Дамаскин, между тем оно должно было выходить за пределы 10-ти. Справедливее думать вместе с Валезием, что защитник иконопочитания извлекает свои выдержки из произведения не Феодорита, а Феодора Чтеца ⁴⁰. Что до показания этого последнего автора, то об нем нельзя сказать ничего положительного, кроме разве того, что он цитует сочинение не Киррского предстоятеля.

Итак, Феодориту, епископу Киррскому, принадлежат только пять книг Церковной Истории и именно те самые, которые известны нам ныне. Объем своего труда сам автор определяет в таких словах: Πέντε μέντοι και εκατόν ετών ήδε ή 'Ιστορία περιέχει χρόνον, άρξαμένη μεν από της Αρείου λύττης, δεξαμενή δέ πέρας των αξιέπαινων άνδρων Θεοδώρου και Θεοδοτου την τελευτήν ⁴¹. При этом не ясны ни terminus a quo, ни terminus ad quem; они до сих пор не установлены положительно, разделяя ученых настолько, что здесь вполне оправдывается изречение: quot capita, tot sensus. Геннадий начальным моментом считает двадцатые годы Константина В. (а Vicennalibus Constantini), не указывая точной даты; новейшие исследователи колеблются между 320. 322. 323. 324-325 г. относительно исходного пункта Феодоритовой «Истории» и 427. 428-429. 429 г. относительно ее конца ⁴². Все соображения, на которых зиждутся эти цифры, довольно произвольны, поскольку сам Киррский пастырь не говорит прямо, что нужно считать началом «безумства Ария», но вероятнейшим кажется нам последнее предположение. Феодорит предупреждает читателей, что он будет продолжать Евсевия и далее упоминает о низложении Максенция, Максимина и Лициния ⁴³; но Кесарие-Палестинский епископ останавливается на 324 г. ⁴⁴, а третий из [251] поименованных тиранов погиб в 325 году ⁴⁵. Отсюда мы заключаем, что точкою отправления Феодорита служит собственно Никейский собор, когда арианское движение разрослось до размеров ереси и сделалось предметом вселенского внимания; все прочее, о чем сообщается до этого исторического события, введено Киррским пастырем в целях научного, генетического изображения волнений и особенно потому, что это было опущено Евсевием. Если это верно, то и заключение Феодоритовой «Истории» можно определить с желательною несомненностью, зная, что она покрывает собою сто пять лет. Никейские отцы действовали с июля по сентябрь 325 года, что в сложении с показанным числом дает 430-й год. Но здесь следует принять в соображение особенности прежнего календаря древней восточной Церкви. В Константинополе год считался о сентябрьских календ подобно тому, как некогда было и у нас на Руси. Такого же счета держались и «восточные», Сирийские писатели, принадлежавшие к Антиохийскому округу, хотя там индиктом обыкновенно принимались календы октябрьские. Впрочем, нужно помнить, что в большинстве случаев новолетие полагалось в октябре даже и у тех авторов, которые писали греческим языком ⁴⁶. В таком случае мы будем иметь для конечного момента 428-429 г. или 429-430 г., с большею вероятностью в первую сторону. В дальнейших разысканиях нам помогут слова Феодорита, что он прерывает нить своего повествования на кончине Феодора и Феодота, из коих тот предварил своею смертью Антиохийского владыку ⁴⁷. О последнем до нас сохранилось весьма ясное свидетельство Киррского пастыря. В послании к Диоскору, которое появилось до мая-июня 448 года и, по-видимому, в марте-апреле, он пишет: Εξ μεν έτη διετέλεσα διδάσκων επί του της μακαριάς και οσίας μνήμης Θεοδότου (της) Άντιοχέων επισκόπου τρις και δέκα πάλιν ετέρα επί του της όσιας και μακαριάς μνήμης Ιωάννου του επισκόπου. Προς δε τούτοις εβδομόν εστίν έτος του θεοφιλέστατου αρχιεπισκόπου του κυρίου Δόμνου ⁴⁸. Согласно этому [252] заявлению, смерть Феодота должна падать на 428-429 год, что подтверждается и письмом 113, где Феодорит замечает: εξ και είκοσι έτη την έγχειρισθεισάν μοι παρά του Θεοϋ των όλων Έκκλησίαν ιθύνας, ου... τυχούσαν μέμψιν ύπέμεινα ⁴⁹. За вычетом 26 лет из 448 мы получим 422, а эти в сложении с 6 годами правления Домна дадут в итоге для времени кончины Феодота 428-429 г.

Отсюда результат наш будет таков. Церковная История Феодорита, состоявшая и состоящая из пяти книг, захватывает собою сто пять лет от 324-325 г., когда происходил Никейский собор, до 428-429 г., в котором Антиохийская кафедра сделалась праздною за смертью епископа Феодота. Автор, правда, берет несколько раньше, но исключительно потому, что этого нельзя было избежать в интересах обстоятельности описания дальнейшего течения церковной жизни; иначе – повествование было бы слишком неожиданно. Не начиная ab оvо, Киррский епископ избегает лишь ех abrupto. Посему сар. 1-5 lib. I имеют значение пропедевтическое, вступительное; они вводят читателя в смысл последующего рассказа

Внешним поводом к составлению этого сочинения были просьбы друзей, а более существенным мотивом – желание восполнить пробелы историографии сообщением того, что не было предано письмени. «Живописцы,– говорить Феодорит в praefatio к своему труду ⁵⁰, – изобразив древние события на досках и стенах, конечно, доставляют удовольствие зрителям и сохраняют надолго в свежей памяти то, что давно совершилось Но историки, употребив вместо досок книги, а вместо красок цветы слов, делают память о минувшем еще более твердою и прочною, ибо искусство живописца сглаживается временем. Посему и я постараюсь описать все, что осталось не внесенным в историю Церкви, потому что равнодушие к славе дел знаменитых и забвение сказаний полезнейших почитаю преступным. Этим именно многократно возбуждали меня к настоящему труду и некоторые из моих друзей. Впрочем, соразмеряя этот труд с своими силами, я боюсь взяться за него и только в уповании на щедрого Подателя благ приступаю к тому, что выше сил моих. Итак, Евсевий Палестинский, начав историю от св. Апостолов, описал события церковные до царствования боголюбивого Константина, а я конец его сочинения поставлю началом моих повествований». Цель Феодорита чисто объективная – рассказать то, что не было упомянуто другими и что заслуживает права на внимание потомства. Взгляд самый простой и верный, хотя он и не показывает в авторе истинного историка, с своеобразными, научно выработанными воззрениями на задачи своего изложения. В этом случае Киррский епископ примыкает к Евсевию и прямо продолжает его дело. Собственно в научном отношении здесь нет ни малейшего шага [253] вперед, но это был господствующий, безызятный недостаток древней историографии. По справедливому суждению Баура, весь успех заключался здесь лишь в количественном увеличении, а не в качественном возвышении, оригинальности построения по новым принципам. Церковно-исторические сочинения сменяли одно другое подобно периодам времени, почему между ними наблюдается только связь простой последовательности ⁵¹ или восполнения. Но, не поднимаясь над уровнем своей эпохи, Феодорит твердо держит равновесие с ним. По его мнению, историку должны подлежать единственно τα ταΐς Έκκλησίαις συμβεβηκότα ⁵², поскольку это замечательно с какой-либо стороны. Но в чем, состоит эта замечательность? Где критерий того, что такое-то событие должно останавливать на себе внимание повествователя, а иное – нет? Чем условливается его церковность, по которой оно и попадает на страницы истории? Эти вопросы сколько важны, столько же и неизбежны. Без решения их невозможно приступать к делу, а известный характер его всего лучше открывает умственный горизонт историка во всех направлениях. Феодорит, при выполнении своей задачи, исходил из особого понимания церковной жизни. Церковь есть божественное учреждение, предназначенное к совершению спасения людей, чрез оправдание их по вере в Искупителя в таинствах, и воссоединению с первовиновником всего Богом. Как таковая, она «управляется Творцом и Владыкою всяческих» ⁵³, и каждое происшествие в ней предусмотрено высочайшим промыслом Всеведущего. Так, напр., избрание Амвросия на Медиоланскую кафедру, несомненно, было «по божественному решению» ⁵⁴. Посему, по идее, Церковь должна быть всегда себе равною, способствуя лишь нравственному преуспеянию человечества, но в наших ограниченных условиях она встречает противодействие темных страстей: царство Божие борется с царством тьмы, которое стремится сохранить свое господство вопреки тому и по возможности задержать его развитие. Не имея общения с ангелом, велиар усиливается повсюду нанести ему какой-нибудь вред. Вот – при Константине настал мир, и истина восторжествовала. «Но для лукавого и завистливого демона, губителя людей, невыносимо было видеть плавание Церкви при попутном ветре; он составил злокозненные замыслы и старался потопить ее» ⁵⁵. Впрочем, все эти ухищрения диавола в конце концов разрешаются его посрамлением и славою правоверных, поелику Господь не редко обращает в ничто козни противника в самом их зачатке. При Констанции ариане задумали уничтожить Никейское исповедание на месте его первоначального [254] происхождения. Послушный их воле император назначил было собор, «но Промыслитель всяческих, зная будущее, как бы уже прошедшее, необычайным землетрясением воспрепятствовал состояться этому собору. Землетрясение разрушило большую часть города и погубило большую часть жителей. Ехавшие сюда епископы, услышав о том, сильно испугались и возвратились в собственные епархии. В этом событии я, – пишет Феодорит ⁵⁶, – вижу действие Божией премудрости. Так как святые отцы в Никее изложили учение веры апостольской, а собравшиеся теперь в тот же город имели намерение утвердить противное, между тем тожество имени дало бы приверженцам Ария повод обманывать людей простых, поскольку и их собор назывался бы Никейским и мог быть выставляем вместо древнего: то Пекущийся о церквах и рассеял их собрание». С этой точки зрения ересь прежде всего приковывает к себе мысль историка: в ней он усматривает напряжение темных сил поколебать Церковь, которую не одолеют врата адовы и которая помимо сего растет и крепнет, то покоряя себе непослушных, то низвергая их в бездну погибели. Отсюда же ясно соприкосновение и гражданской истории. Она не вне правления Творца; она подлежит влиянию Его промыслительного руководительства и уже потому претендует на известное значение в рассказе о церковно-исторических событиях. Благочестивый и возбуждавший прекрасные надежды в православных Иовиан скончался весьма рано «Я думаю, – рассуждает Киррский пастырь ⁵⁷, – что общий Распорядитель всего, хотя, для обличения нашего злонравия, и показывает нам блага, но потом снова отнимает их, научая нас чрез то, как легко для Него подать нам все, что Ему угодно; а этим Он обличает нас, что мы недостойны благ, и располагает к лучшей жизни». Политическая жизнь и ее тревоги и волнения сами по себе не важны, но они так или иначе касаются Церкви, затрагивают ее интересы, соответствуют ее видам или идут против них. Только в этом отношении они и замечательны, как одно из средств к поступательному шествию царства Божия, замедляемого или ускоряемого в его стремлении к достижению конечной цели, когда будет Бог все во всем (1 Кор. XV, 28). В противном случае – политика совершенно безразлична для церковного историка; его взор скользит по векам, и бури последних лишь изредка и мельком появляются под его пером. Одним словом, гражданско-политические происшествия входят в церковную историю по мере своего касательства с Церковью, но не более.

Значит, предметом всякого церковно-исторического сочинения, по Феодориту, служат «церковные события», которые известным образом относятся к развитию царства Божия на земле в его борьбе за всеобщее преобладание над людьми. Материал для историка обилен и неисчерпаем, поскольку и в лучшие эпохи заветный идеал Церкви не осуществляется [255] вполне ни с качественной стороны, – в должном совершенстве ее членов, – ни в количественно-пространственном, – в повсюдности распространения ее в мире. Здесь Киррский пастырь несколько совпадает с Сократом, но превосходит его широтою кругозора и глубиною взгляда. Константинопольский схоластик мыслил, что ему «пришлось бы молчать, если бы в Церкви не возникло разделений и беспокойств» ⁵⁸, «ибо, когда воцарится мир, желающие писать историю не будут иметь предмета» ⁵⁹. Феодорит полагал, что полнота истины in re не может быть достигнута сразу, хотя и составляет неизбежное pium desiderium; она лишь постепенно приобретается в историческом процессе, пока звенья исторической цепи не сомкнутся, пока существующее in abstracto, – по законоположению Господа, – не станет действительным фактом не только в среде избранных служителей, но во всех и везде. На этом пути необходимы потрясения, поелику есть враг всякого добра, диавол, с его неискоренимою жаждой зла и неукротимою злобой к благу. Отсюда, ереси естественно входят в круг рассмотрения повествователя, как явление в пределах самого земного царства Божия, ибо демон находит людей, удостоенных наименования христиан, и употребляет их в орудие своих замыслов ⁶⁰. Здесь выражается рост Церкви с внутренней стороны, – в ее стремлении к всецелому проникновению своих исповедников в вере, любви и благочестии. Тут мыслимо самое бесконечное разнообразие степеней, но всегда ниже законного уровня, а потому историк опять имеет пред собою необъятное поприще, ибо он должен изображать жизнь Церкви во всей ее целости. И поведение пастырей, их деятельность, монашество, клир и народ, учение и просвещение равно заявляют неотъемлемые права на внимание летописца. Само собою понятно, что и объем истинных христиан, то увеличивающийся, то сокращающийся, должен быть отмечаем с не меньшею подробностью. Это один из моментов восхождения Церкви от силы в силу. Но если так, если задача историка – описать победное шествие богоучрежденного царства, то все случайные замешательства в нем оказываются несущественными; они просто несчастные недоразумения, плод неустранимой человеческой ограниченности. «Намереваясь рассказывать о причиненной Иоанну (Златоусту) обиде, я, – говорит Феодорит ⁶¹, – стыжусь [256] другой доблести обидчиков и потому попытаюсь скрыть их имена». «При том события печальные, по моему мнению, надобно описывать короче и прикрывать погрешности единоверных деятелей».

Таковы исторические воззрения Киррского епископа. Они не отличаются особенною новизной и импонирующею оригинальностью, но все же им нельзя отказать ни в справедливости, ни в основательности. Посему освещаемый ими и покоящийся на них труд должен был носить на себе отпечаток научной серьезности и осмысленности. Однако достоинство всякого исторического сочинения определяется не одними принципами исследования. И они, конечно, придают некоторое значение появляющимся работам, но для нас гораздо интереснее их самостоятельность, уславливающая их важность в качестве источника. Это особенно применимо к древней историографии, где прогресс был по преимуществу количественный. Итак: первый вопрос о том, откуда добыт материал – из непосредственного ли знакомства с памятниками или чрез вторые руки – и какова его ценность? Это значит, что мы должны рассмотреть «Историю» Феодорита в ее отношении к раннейшим повествованиям.

Сам автор выставляет своим намерением της εκκλησιαστικής ιστορίας τα λειπόμενα συγγράψαι ⁶². По прямому и естественному смыслу, эти слова указывают лишь на желание изобразить то, чего еще не коснулось перо повествователя после Кесарийского пастыря. «Евсевий Палестинский, начав историю от св. Апостолов, описал события церковные до царствования боголюбивого Константина; а я, – замечает Феодорит ⁶³, – конец его сочинения поставлю началом моих повествований». Но это желание восполнить абсолютно чистый пробел не исключает соприкосновения с раннейшими или современными летописными сказаниями. Правда, Паралименон названа так потому, что των παραλειφθέντων ετεροί τίνες ιστοριογράφοι γεγένηνται ⁶⁴, однако же здесь затрагивались и материи известные. «Чего не внес в историю писавший книги Царств, то, собрав из многих книг пророческих, совокупил воедино принявший на себя этот труд, но многое и из написанного там привел в один порядок с описанным у него, чтобы сохранить связь в бытописании» ⁶⁵. Отсюда открывается возможность расширения задачи Феодорита. Валезий думал, что [257] τα λειπόμενα vult dicere Theodoretus, se ea scriptum quae ab aliis qui sua aetate historiam ecclesiasticam scripserant, Socrate scilicet ac Sozomeno, fuerant praetermissa... Nam quemadmodum Ioannes evangelista, cum trium aliorum Evangelia perlegisset, ad scribendum impulsus esse dicitur, eo consilio, ut quae ab aliis omissa fuerant, ipse suppleret; ita fere Theodoretus, post Socratem atque Sozomenum ad scribendam historiam rerum ecclesiasticarum se contulisse mihi videtur, ut ea quae eorum diligentiam fugerant, posteris traderit ⁶⁶. Эта интерпретация довольно произвольна, и теоретические соображения в ее пользу весьма непрочны Так, Валезий ссылается на свидетельства древних и на то, что Феодоритова «История» явилась в свет после Сократовой и Созоменовой ⁶⁷. Но все показания Кассиодора, патр. Фотия, Евагрия и Никифора Каллиста слишком неопределенны; они ничем не дают знать взаимного отношения цитуемых историков и даже не соблюдают хронологического порядка ⁶⁸. Что касается второго аргумента, то и он заключает в себе мало убедительности. Соглашаясь с тем, что Киррский епископ писал позднее Сократа и Созомена ⁶⁹, мы ничуть не подтверждаем этим, что он заимствовал у них свои сведения. Если, по Гарнаку ⁷⁰, Созомен рассчитывал, что его плагиат из Сократа останется незамеченным в кругу его читателей, то еще более возможно, что оба эти автора были неизвестны Феодориту. И это тем вероятнее, что промежуток времени между моментом издания его труда и работ тех писателей не особенно значителен, а средства распространения книжных новостей тогда были слабы. С теоретической стороны гипотеза Валезия о взаимном пользовании историков лишена незыблемых опор ⁷¹, посему она находила и находит не мало противников с самого ее возникновения до наших дней; при общем сочувствии, она встречает не менее резкую оппозицию Гольцгаузена, Баура, Гфрэра и [258] Гюльденпеннинга (?) ⁷². Поэтому окончательное суждение может быть приобретено только чрез внимательное сличение. К этому мы теперь и приступим.

Феодорит, несомненно, знал Евсевия и брал у него некоторые сведения. Мы разумеем здесь, конечно, не Церковную Историю, но «Жизнь Константина», о которой выразительно упоминает сам Киррский епископ. Говоря о том, что этот полуарианин сознавался в исконности термина «единосущный» в своем послании к Кесарийцам, он ссылается еще на «другое сочинение Евсевия, где он превозносит похвалами образ действий Константина Великого» ⁷³. Равным образом в речи о смерти этого Августа он упоминает: «какой чести удостоилось его тело и сколько времени оставалось оно в царском дворце, – так как начальствующие ожидали прибытия его сына, – о том писать считаю излишним, потому что это описано другими, сочинения которых не трудно прочитать» ⁷⁴. Неоспоримо, что и в данном случае предполагается Евсевий, посвятивший не мало страниц этим печальным событиям ⁷⁵. Отсылая читателей к Vita Constantini ⁷⁶, Феодорит приводит даже буквальные выдержки из нее с ясным обозначением автора ⁷⁷.

Этот источник был не особенно пригоден для целей Киррского епископа, и потому он черпал из него не так много. Можно отметить следующие пункты соприкосновения. Отсюда взяты сообщения о представленных императором удобствах к передвижению епископов в Никею и во время пребывания их в этом городе ⁷⁸, описание дворцовой палаты, где происходили торжественные заседания отцов, самого Константина ⁷⁹ и [259] прощальной трапезы, по окончании собора ⁸⁰. Из этого же историка извлечены и некоторые документы: 1) Послание царя пастырям, не участвовавшим в Никейских совещаниях ⁸¹; 2) его же письма к Евсевию Кесарийскому о созидании, обновлении и расширении церквей ⁸² и 3) о приготовлении свитков Св. Писания ⁸³; 4) его же послание к Макарию Иерусалимскому о построении храма ⁸⁴; 5) его же послание к Сапору о христианах ⁸⁵; 6) его же послание к Тирскому собору ⁸⁶. Большая часть этих памятников находится и у Сократа (№ № 1. 2. 3. 4), что может возбуждать подозрение относительно непосредственности появления их в Церковной Истории Феодорита, поскольку Константинопольский адвокат читал Евсевиеву «Жизнь Константина» ⁸⁷. Эта догадка весьма естественна, но она не может быть оправдана научно. Если Сократ имел Евсевия, то не менее сего достоверно, что он был доступен и Киррскому епископу помимо этого схоластика и Созомена. Это видно из цитат Η. Ε. I, 12 (13) и из того, что № № 5 и 6 исключительно ему свойственны, так как письмо к Сапору передается у Созомена в вольном пересказе ⁸⁸. Кроме того, в свою защиту мы сошлемся еще на одно обстоятельство. Сократ сообщает письмо Константина к Макарию в ряду памятников, касающихся Никейских деяний, что очень неудачно. Сам он после упоминает о нем в рассказе об обретении креста Господня ⁸⁹, и здесь-то именно и было бы ему законное место. Феодорит представляет дело сообразнее с истиной и, [260] очевидно, независимо от Сократа. Наконец, все эти послания приводятся у последнего вместе и без надлежащих пояснений; Киррский епископ размещает их, – хотя и не всегда правильно и не редко согласно с Сократом ⁹⁰, – и поставляет их в нужную связь с соприкосновенными событиями, руководствуясь заметками Кесарийского пастыря ⁹¹.

Итак, Феодорит обязан Евсевию многими документальными справками, где трудно было ожидать от него пристрастия, лести или прямого искажения ⁹²; во всем же прочем он встречал мало подходящего материала у Кесарийца и относился к нему довольно осторожно, смягчая слишком цветистый язык и неприятный ему тон пышного панегирика ⁹³. Однако же и здесь внимательность Киррского пастыря к современнику арианских распрей оказала ему услугу в целях правдивого изображения событий. Так, он, по уважению к авторитету Евсевия, утверждает, что вера принята была единогласно ⁹⁴ и собственноручно скреплена всеми присутствовавшими, за исключением Секунда Птолемаидского и Феоны Мармарикского ⁹⁵, между тем Сократ ошибочно указывает пять таких лиц ⁹⁶.

Кроме Евсевия Феодорит имел пред собою и «Историю» Руфина. Обыкновенно указывают ⁹⁷ на рассказ Киррского пастыря о почтении императора к исповедникам. «Заметив, что у некоторых (из епископов) исторгнуто по правому глазу, и узнав, что это страдание они потерпели за твердость в вере, он (Константин) прикасался губами к их язвам с полною верой, что извлечет отсюда благословение для своей любви» ⁹⁸. Руфин пишет: «К Пафнутию Константин чувствовал такое уважение и расположение, что, призывая его во дворец, часто обнимал его и с горячею любовию целовал (avidioribus osculis demulceret) глаз, исторгнутый за [261] исповедание веры» ⁹⁹. Феодорит только обобщает повествование Аквилейского пресвитера: явление вполне понятное при заимствовании и у Киррского епископа тем более естественное, что, по его словам ¹⁰⁰, в Никее было «много мужей, украшавшихся дарами апостольства; много было и таких, которые, по выражению божественного Апостола (Гал. VI, 17), носили язвы Господа Иисуса на теле своем». В числе их далее называются Иаков Низивийский, Павел Неокесарийский (при Евфрате) и Пафнутий Египетский.

Тирский собор описывается согласно Руфину. По Феодориту ¹⁰¹, «тут сперва привели одну, распутной жизни, женщину, которая бесстыдно кричала и говорила, что она дала обет девства и что Афанасий, принятый ею, как гость, изнасиловал ее и растлил против воли. Лишь только женщина произнесла это, вошел обвиняемый, а вместе с ним и один достохвальный пресвитер, по имени Тимофей. Судьи тотчас же приказали Афанасию отвечать на это обвинение, но он молчал, как будто бы не был Афанасий, а Тимофей сказал женщине: так я когда-то имел связь с тобою, жена? я ходил в твой дом? Тут она стала еще бесстыднее кричать, подошла к Тимофею, подняла руку и, указывая на него пальцем, говорила: да, ты отнял у меня девство, ты лишил меня целомудрия». У Руфина мы читаем: «Прежде всего выступила с обвинением некоторая женщина, говоря, что она приняла некогда Афанасия, в качестве гостя, и неожиданно была изнасилована им ночью. Приказано было ввести Афанасия: он входит со своим пресвитером Тимофеем и просит его, чтобы, когда женщина кончит и сам он будет молчать, тот отвечал на ее речи. Лишь только подученная заранее женщина замолчала, Тимофей обратился к ней с такими словами: так это правда, жена, что я когда-то останавливался у тебя и, как ты утверждаешь, изнасиловал тебя? Тогда она (что сообразно с бесстыдством подобных женщин) с бранью сказала: да, ты, ты меня изнасиловал, ты осквернил в том месте мое целомудрие» ¹⁰². Совпадение здесь слишком близкое и тесное, чтобы не видеть причинной зависимости обеих редакций: у Феодорита та же подробность, та же живость и конкретность изображения, что и у Руфина. Все прибавки, напр. об обете девства, составляют естественный вывод из выражения: tu in illo loco commaculasti castitatem meam. Поэтому ни в каком случае нельзя думать, что Киррский епископ воспроизводит Созомена, передающего этот эпизод слишком обще ¹⁰³ и, вероятно, также по Руфину. [262]

Рассказ об исповеднике Феодоре, подвергнутом мучению префектом Антиохийским Саллустием по приказу Юлиана ¹⁰⁴, носит на себе явные следы производности из повествования Руфина ¹⁰⁵, и совпадает с ним, как хорошая копия с оригиналом. Посредство Сократа, цитующего Аквилейского историка ¹⁰⁶, совершенно невероятно вследствие некоторых различий, допущенных по вольности Константинопольского схоластика. 1) Сократ утверждает, что Отступник хотел воздвигнуть гонение на христиан в роде Диоклитиановского. Феодорит, согласно с Руфином ¹⁰⁷, видит здесь проявление гнева, вспыхнувшего в императоре из-за посрамления его при перенесении мощей св. Вавилы, и ни о каких широких замыслах Юлиана не упоминает. 2) По Сократу, язычник Саллустий «задержал многих христиан и некоторых заключил в темницу, а одного юношу, по имени Феодора, приведенного к нему язычниками, подвергнул пытке». Киррский епископ сообщает, что префект «схватив одного, случайно проходившего по площади, юношу», что подтверждает и Руфин: apprehensum unum quendam adolescentem qui primus occurrit. 3) По Феодориту, Феодор был терзаем «с самого утра до конца дня» (εωθεν άρξάμενος, μέχρι ληγούσης ημέρας), что находит соответствие только у Руфина: а prima luce usque ad horam decimam. 4) По Сократу, Феодора истязали до тех пор, пока не сочли мертвым; этого нет ни у Руфина, ни у Феодорита. Ясно, что содействие Константинопольского адвоката не могло давать Киррскому пастырю опоры для такого сближения с Руфином.

Феодорит передает о разрушении идола в храме Сераписа ¹⁰⁸, как кажется, по сказанию Руфина ¹⁰⁹. Отсюда он заимствует описание самого храма, «огромного и прекрасного по всей земле» ¹¹⁰,– статуи, посредством которой жрецы обманывали простой народ ¹¹¹ и которая своими размерами [263] приводила в ужас жителей Александрии ¹¹², и легенду о том, будто по низвержении истукана потрясется земля и все подвергнется совершенной гибели ¹¹³. Посему τινές Феодорита, по нашему мнению, отсылает к Руфину. Сократ ¹¹⁴ и Созомен ¹¹⁵ в своих изображениях не имеют характерных черт сходства с Церковною Историей Киррского епископа.

Итак, наряду с Евсевием, Феодорит самостоятельно и усердно изучал Руфина ¹¹⁶, который затрагивал предметы и вопросы, для него более интересные. Впрочем, и здесь зависимость довольно слабая, поскольку Киррский историк берет сравнительно немного, да и то употребляет по своим видам и совершенно самобытно. Он усматривал в Руфине небесполезного помощника и советовался с ним лишь там, где другие были безгласны. Руфин служил Феодориту в незначительных мелких одолжениях.

Пока мы видим нашего историка на высоте своей задачи; он честно собирает нужные сведения и своеобразно применяет их к своей цели. Но вот пред нами систематические труды арианствующего Филосторгия, новацианствующего по симпатиям Сократа и монахолюбивого Созомена. Отношение к ним Феодорита есть проба его исторического значения, которое после сверки с ними некоторые уменьшают чуть не до нуля. Крайне пристрастный к работам церковных авторов и капризно, даже наивно, придирчивый к ним Иееп (Jeep) окончательно изгоняет Феодорита из пантеона тружеников исторического знания и буквально закидывает его [264] грязью. Он не может говорить о нем иначе, как с язвительною иронией, кислою усмешкой и снисходительным пренебрежением. «Это, – пишет Иееп ¹¹⁷, – без сомнения самый незначительный в ряду греческих церковных историков. Он тем далее отступает на задний план, что, неоспоримо, писал позднее Сократа и, может быть, Созомена. Валезий понимает της εκκλησιαστικής ιστορίας τα λεπόμενα συγγράψαι, как обозначение желания Феодорита восполнить то, что опустили его предшественники и именно – Сократ и Созомен. Но этому прямо противоречит то обстоятельство, что, хотя Феодорит и привносит несколько новых документов, он в гораздо большей части трактует о том же, что и названные авторы, и приводит те же документы, какие имеются и у них». Все эти голословные рассуждения ничего не доказывают. Что Феодорит выдал свое сочинение после Сократа и Созомена, – это нимало не унижает его. Что он читал их и даже пользовался ими,– это свидетельствует лишь о его стремлении к совершенству, к тому, чтобы не пропала в тьме веков достопримечательная иота или черта, коль скоро она у него встречается, в чем сознается и строгий Иееп. Но ему, видимо, хочется аргументировать ту мысль, что Феодорит почти все заимствовал у своих сверстников, даже самые памятники, а с своей стороны не сделал ничего иного, как прикрасил и исказил свои оригиналы Обвинение это настолько серьезно и решительно, что требует самого внимательного суда, долженствующего определить быть или не быть «Истории» Киррского пастыря. Рассмотрим дело в том порядке, которого держится Иееп, и с тою подробностью, какой оно заслуживает ¹¹⁸, чтобы по возможности прекратить путаницу воззрений и бесконечные споры pro и contra.

По Иеепу, Феодорит знал Сократа; это ясно из II, 14, «где он точно (genau) выписывает то же место из Афанасия, что и Сократ II, 28, и в той же связи, но из praef. к lib. II нам известно, что Сократ сам читал Афанасия, а потому удачный подбор выдержек был сделан им и не может быть сведен к раннейшему источнику, которым мог бы пользоваться Феодорит» ¹¹⁹.

Аргументация весьма неубедительная, поскольку этот же критик утверждает, что иногда Киррский епископ прямо (direct) обязан Афанасию ¹²⁰ и, значить, обходился без чьих-либо услуг. Не говоря в настоящий раз об «Истории», мы сошлемся лишь на «Эранист», где Феодорит указывает 6 отдельных Афанасиевых произведений (Послание к Эпиктету Коринфскому. Απολογία υπέρ Διονυσίου Επισκόπου Άλεξανώρείας. Ό περί πίστεως λόγος μείζων. 'Ο προς αιρέσεις λόγος β'. [265] Ο προς Άριανούς τόμος. Ό περί ενανθρωπήσεως λόγος) и извлекает из них 28 подходящих цитат ¹²¹. Уже отсюда видно, что св. Афанасий был знаком Феодориту ближе и лучше, чем Сократу, который пред началом своего труда не имел достаточного понятия об этом святителе (что странно и не извинительно в историке, описывающем Никейскую эпоху) и получил некоторые его сочинения чисто случайно ¹²². Но обратимся к самому тексту. В Lib. II, сар. 11 (Vales. 14) ¹²³ Феодорит рассказывает о событиях в Александрийской церкви по удалении оттуда св. Афанасия и назначении на его место арианина Георгия. Характеризуя этого царского ставленника, как медведя или барса, он далее ссылается на авторитет пострадавшего владыки и приводит длинную выдержку из его «апологии» ¹²⁴. Этот же отрывок мы находим и у Сократа, который хочет показать, «что сделал Георгий в Александрии» ¹²⁵. Цель у обоих одна и та же, что обусловливало и самый выбор, так как Ароlogia de fuga sua не представляла ничего другого, соответствующего выполнению такой задачи. Уже это объясняет несколько факт совпадения цитаты без взаимного пользования, каковое немыслимо и по причине немалых разностей между Сократом и Феодоритом. Первый начинает свое извлечение такими словами св. Афанасия: «Искавшие нас умертвить снова пришли в Александрию, – и последнее было хуже первого. Воины вдруг окружили церковь, – и вместо молитв произошло то, что бывает на войне» ¹²⁶. Здесь автор намекает на обстоятельства своего изгнания чрез Сириана, – и Сократ весьма неудачно ограничивается этими темными строками, не раскрывая действительного их значения. Киррский епископ более [266] благоразумно опускает их. Это, конечно, не свидетельствует, еще непременно о его независимости, но важно тут побуждение, по которому Феодорит поступил подобным образом. Он уже выше сообщил περί της τρίτης εξορίας αύτοϋ (Αθανασίου) και φυγής ¹²⁷ и именно по показаниям самого пострадавшего в той же Apologia de fuga sua ¹²⁸. Этого отрывка нет ни у какого другого историка, и он взят самим Феодоритом, который выписывает из своего источника настолько точно, что даже вносит замечание: «как и прежде было сказано», поелику в самой «апологии» мы наблюдаем такое распределение разумеемых нами мест. Отсюда следует, что Феодорит сам читал Афанасиеву «апологию» и не нуждался в пособии Сократа ¹²⁹. В противном случае он воздержался бы от сокращений, не зная действительного смысла зачеркиваемых фраз, каковой мог проясняться для него только при непосредственном знакомстве с подлинником. Единственно при этом предположении можно понять, почему Киррский епископ не находит нужным излагать в общих выражениях то, что подробно и документально было изображено выше. Итак, дата ante не за Иеепа, а против него. То же должно сказать и о самом заключении, где Феодорит ссылается на несохранившееся нигде послание ев. Афанасия к девам (παραμυθητικούς λόγους τοις παρθένοις) ¹³⁰. Наконец, в самой редакции встречаются существенные разности. По Сократу, не погибшие от мук и одна девица была отправлена в большой оазис (πάντας τους περιλειφθέντας αθρόως, και την πάρθενον έξώρισαν εις την μεγάλην "Οασιν) ¹³¹, как и у Афанасия ¹³²; Феодорит читает: και τάς παρθένους ¹³³. В числе сосланных Сократ называет епископов Аммония, Тмуиса (Θμοϋϊν), Гая, Филона, Ерму, Плиния, Псеносириса (Ψενοσιριν), Ниламмона, Агафона, Анагамфона, Аммония, Марка, Драконтия, Аделфия, другого Аммония (Άμμώνιον έτερον), другого Марка (έτερον Μάρκον), Афинодора и пресвитеров – Иеракса и Диоскора ¹³⁴. Киррский епископ указывает Аммония, Муия (Μοΰϊον), Гая, Филона, Ерму, Плиния, Псиносириса (Ψινόσιριν), Ниламмона, Агапия, Анагамфона, Марка, другого Аммония, [267] другого Марка, Драконтия, Аделфия, Афинодора, Иеракса и Диоскора ¹³⁵. У Афанасия, согласно с Феодоритом, поименованы только 18 лиц, с выпуском лишнего Аммония ¹³⁶.

Внимательный анализ II, 11 (14) Феодорита не приводит с необходимостью к мысли о заимствовании его из Сократа и даже прямо устраняет эту догадку, как произвольную. Во всяком случае, больше вероятности на той стороне, что в данном случае оба историка совершенно независимы. Это единственное место, на которое опирается Иееп, и если оно не говорит с неотразимостью за него, то понятно, без рассуждений, насколько шатко его резкое и аподиктическое заключение.

Но, – настаивает немецкий критик ¹³⁷, – своими многочисленными документами, которые у Феодорита общи с Сократом, он обязан последнему. В пример сего отмечаются ¹³⁸: Theodoret. Ι, 9 (8) = Socr. 1, 9; Theodor. I, 10 (9) = Socr. ibid.; Theodor. I, 12 (11) = Socr. I, 8; Theodor. I, 14 (13) = Socr. I, 38 (Sozom. II, 30). Можно сюда прибавить еще II, 1 (Val. 2) = Socr. II, 3 (Sozom. III, 20); II, 9 (V. 11) = Socr. II, 23; II, 15 (V. 19. 20) = Socr. II, 37; II, 16 (V. 21) = Socr. II, 41. Один из этих памятников (Theodor. I, 10 (9) = Socr. I, 9) мы уже рассматривали выше ¹³⁹ и свели его к Евсевию; теперь сверим другие. 1) Послание Никейского собора к Александрийской церкви ¹⁴⁰, не встречающееся в древних сказаниях, имеется у Сократа ¹⁴¹, но Феодорит сохранил в окончании слова: «Троица единосущная и вечная» (Η Τριάς ομουσιος και άίδιος), каких нет у этого историка. Заимствование тут невозможно, потому что по отношению к документам мыслимы лишь сокращения, но не расширения. Прочие подлинники: 2) Послание Евсевия к Кесарийцам ¹⁴²; 3) Послание Афанасия к Апиону (Серапиону) ¹⁴³; 4) Послание Константина II к Александрийцам ¹⁴⁴; 5) Второе письмо Констанция к Афанасию ¹⁴⁵; 6) Два соборные послания епископов, собравшихся в Аримине, к Констанцию ¹⁴⁶; 7) Неправая вера, [268] изложенная в Нике Фракийской ¹⁴⁷ – могли быть известны Феодориту как из Сократа ¹⁴⁸, так и из Афанасиевых De decretis Nicaenae synodi ¹⁴⁹, Epistola ad Serapionem ¹⁵⁰, Apologia contra Arianos ¹⁵¹, Epistola de synodis Arimini in Italia et Seleuciae in Isauria celebratis ¹⁵². Что все эти памятники перешли на страницы «Истории» Киррского епископа через Сократа, за это нет неопровержимых данных, а касательно некоторых имеются веские доказательства непосредственного знакомства автора с произведениями Александрийского владыки. Так, о смерти Ария Сократ говорит частью на основании слухов и частью по посланию Константина I ¹⁵³. Феодорит прямо цитует письмо Афанасия к Апиону ¹⁵⁴, которое, по манускриптам сочинений последнего, было адресовано Серапиону ¹⁵⁵. Не столь ясно это в остальных случаях, но не имеется несомненных признаков посредства Сократа ¹⁵⁶: оно было бы не отрицаемо лишь тогда, когда было бы раскрыто, что у Феодорита нет ничего больше, чем у Константинопольского схоластика. На самом деле этого утверждать нельзя. Сократ, конечно, стоит ближе к Афанасию, – и это вполне понятно. Мало подготовленный, хотя и способный для широкой и беспристрастной исторической работы, он сильно подчинялся случайно попадавшемуся ему источнику. Как при начальной редакции своих первых двух книг он слепо следовал Руфину, подобно сему и по получении сочинений Афанасия он не менее точно копирует этого писателя. В значительной мере он был рабом случая, дававшего ему какой-либо материал. Всесторонне образованный, обладавший громадною патристическою эрудицией, – Феодорит не был ограничиваем столь печальною необходимостью. Он трудился самостоятельно и своеобразно подбирал нужное для его целей. Посему связь его с св. Афанасием не бросается в глаза слишком резко. И это есть выгодно рекомендующая Киррского епископа черта свободы и господства. [269]

Результат нашего изыскания ясен сам собою: заимствование Феодоритом из Сократа не только не доказано Иеепом, но и весьма сомнительно, поелику больше вероятности на стороне тех, которые защищают неведение этих лиц друг другом. Если таково заключение в применении к сравнительно опасным местам, то все прочие примеры противного скорее должны подтверждать его, с устранением мысли о плагиате. Допускают, что «содержание рассказа (о сожжении Константином В. жалоб на епископов) Феодорит мог заимствовать у Сократа (I, 8) или Созомена (1,17), у которых есть подобный же рассказ». Побуждением к этой догадке служит то наблюдение, что Киррский пастырь значительно расходится здесь с Руфином, ибо между ними «общего осталось лишь то, что император не пожелал разбирать жалобы на епископов и сжег их» ¹⁵⁷. Это совершенно справедливо ¹⁵⁸, но дальнейшие соображения ложны. Руфин передает, что собравшиеся в Никее часто обращались к Константину с жалобами, почему он назначил определенный день для этого. Приняв записки, он сказал докладчикам, что им, в виду неотъемлемых и богодарованных прав над обыкновенными смертными, неприлично искать суда мирского, светского, а должно ждать божественного решения, и потом приказал сжечь их libellos, чтобы оградить честь и достоинство священников ¹⁵⁹. Сократ сообщает то же самое, но речь императора у него особая: «Христос повелел отпустить брату, если желаешь отпущения себе» ¹⁶⁰. В существенном он зависим от Руфина, хотя изменяет его, может быть, не без влияния Евсевия, который помещает прощальное слово Константина к епископам ¹⁶¹. Созомен почти вполне совпадает с Руфином и только подцвечивает сухую речь Аквилейского пресвитера ¹⁶². Феодорит стоит вне всех этих авторитетов. Вот что мы читаем у него: «Какие-то сварливые люди взнесли обвинение на некоторых епископов и свои доносы подали царю письменно. Царь, пока еще не было восстановлено [270] согласие между епископами, принимал это и, сложив все это в одну связку, запечатал своим перстнем и приказал хранить; но потом, когда мир был утвержден, он принес поданные ему доносы и в присутствии епископов сжег их, утверждая клятвенно, что не читал ничего тут написанного. Не нужно, – говорил он, – проступки иереев делать общеизвестными, чтобы народ, получив отсюда повод к соблазну, не стал грешить без страха. Сказывают, Константин прибавил к этому и следующее: если бы ему самому случилось быть очевидцем греха, совершенного епископом, то он покрыл бы беззаконное дело своею порфирой, чтобы взгляд на это не повредил зрителям. Высказав такой урок и воздав такую честь Иереям, он повелел каждому отправиться в свою паству» ¹⁶³. Весь этот эпизод оригинален с начала до конца и не имеет ни одной точки соприкосновения с какими-либо древними повествованиями. Он заставляет признать для Феодорита особый источник, каковой отмечен у него термином φασί и сказывается уже при изображении членов Никейского собора. «Впрочем, – пишет Киррский историк ¹⁶⁴, – это божественное и приснопамятное собрание не обошлось без людей и противного свойства: в нем участвовали также, хотя и в небольшом количестве, люди коварные, подобные подводным камням; они скрывали свое нечестие и тайно одобряли богохульное учение Ария». Кляузы, очевидно, шли из этой среды, принадлежавшей к участникам заседаний, о которых Феодорит имел свои сведения из неизвестного нам в точности сказания: это есть самостоятельное, исключительно ему свойственное, известие ¹⁶⁵. Если же так, то и все подозрения относительно достоверности сообщений Киррского епископа и даже упреки в намеренной фальсификации ¹⁶⁶ оказываются фиктивными. Можно думать только, что свое свидетельство Феодорит предпочел Руфину.

Новые подтверждения мысли о зависимости Киррского историка от Сократа представляет Гюльденпеннинг в своем исследовании: Diе Kirchengeschichte des Theodoret von Kyrrhos (Halle. 1889). К сожалению, мы имели удовольствие познакомиться с этим солидным трудом лишь в то время, когда настоящая глава лежала у нас в листах для окончательной корректуры. Посему мы вынуждены ограничиться теперь немногими замечаниями относительно этого ученого.

Гюльденпеннинг находит соприкосновение между Феодоритом и Сократом в трех местах: I, 8 (Vales. 9). I, 14-15 (V. 15-16). I, 29 (V. 31).

В первом случае Киррский епископ в самых кратких чертах передает о Мелетии, который был удостоен епископского рукоположения, но потом, за некоторые проступки, Петром Александрийским лишен сана и [271] стал производить в Фиваиде и Египте шум и смятения ¹⁶⁷. Хотя об этом упоминают Евсевий (Vita Const. II, 62. III, 4) и Созомен (Η. Ε. I, 24), однако же Гюльденпеннинг думает ¹⁶⁸, что у Феодорита мы имеем сжатое изложение пространного рассказа Сократа ¹⁶⁹, поелику у обоих за ним следует соборное послание Никейское, заключаемое заметкой о современном им положении мелетиан ¹⁷⁰. Это мнение могло бы быть принято лишь в том случае, если бы было несомненно, что своею «связью», т. е. распределением материала касательно мелетианства, Феодорит был обязан Сократу (в чем полагает центр тяжести и Гюльденпеннинг,), между тем этот-то пункт и не отличается необходимою научною прочностью. Прежде всего нужно сказать, что сделанный Киррским епископом распорядок был единственно возможным, ибо он заговорил о мелетианах исключительно потому, что нужно было привести послание Никейского собора; ясно, что речь об них столь же естественно должна была у него предварять последнее, как и у Сократа: стороннее влияние здесь излишне. Равным образом и упоминания о современных событиях встречаются у Феодорита не раз ¹⁷¹. При том же Сократ пишет о мелетианах в рассказе о возникновении арианства; Киррский историк посвящает им мимоходное замечание, не держась хронологии. Затем, самое послание взято Феодоритом, несомненно, не у Сократа ¹⁷², а это дает место мысли, что и сообщение о мелетианах он мог заимствовать из того же источника. Наконец, существенные элементы повествования о Мелетии находятся уже в письме Никейских отцов, кроме известий, что тот был рукоположен во епископа незадолго до безумного учения Ариева (ου πρό πολλοϋ της Αρείου μανίας) и лишен сана Петром Александрийским. Первого указания у Сократа совсем нет, и оно, по-видимому, даже отвергается им, поскольку он утверждает, что мелетиане незадолго до арианских волнений были отлучены от Церкви (Μελετιανοί, οι μικρόν έμπροσθεν της Εκκλησίας χωρισθέντες) ¹⁷³. Отсюда следует, что для мелетиан Феодорит имел особый источник, доказательством чего может служить еще Haer. fab. IV, 7.

В главах 14-15 (15-16) первой книги Феодоритовой «Истории» приводятся два послания Константина В. к Евсевию Кесарийскому – о созидании церквей и приготовлении свитков Св. Писания ¹⁷⁴. И здесь Гюльденпеннинг ¹⁷⁵ [272] обращает внимание на тот факт, что оба документа у Киррского епископа поставляются рядом, как и у Сократа ¹⁷⁶, между тем Евсевий сообщает их в разных местах ¹⁷⁷. Но мы выше уже видели, что это предположение не имеет подлежащей твердости ¹⁷⁸, и теперь прибавим только следующее. Сократ приводит несколько писем Константина В. почти без всяких пояснений, в качестве исторического материала; Феодорит же цитует рассматриваемые памятники для подтверждения и иллюстрации своей характеристики благочестивого царя ¹⁷⁹. Неужели для такой определенной цели Киррский епископ не мог сам сделать нужного распределения документов без чужой помощи? Не странно ли думать, что историк, составивший довольно объемистый труд немалой важности, был не в состоянии даже связать известия без содействия других лиц? Кроме сего, Сократ утверждает, что о построении церквей Константин писал епископам каждой епархии (προς τους καθ' εκαστην έπαρχίαν επισκόπους) ¹⁸⁰, а Киррский пастырь говорит, что он «епископов каждого города (τους δε γε κατά πάλιν επισκόπους) побуждал к созиданию церквей» ¹⁸¹, не упоминая ясно о письмах к ним.

I, 29 (31) «Истории» Феодорита содержит рассказ об изгнании св. Афанасия при Константине В. ¹⁸². Тут, по мнению Гюльденпеннинга ¹⁸³, на зависимость Киррского епископа не от Apologia contra Arianos (n. 86. 87), а от Сократа, указывают две черты, не встречающиеся в повествовании Афанасиевом: 1) что Александрийский пастырь был сослан в Триверу (Трир) и 2) что это случилось в тридцатый год Константинова царствования. Но у Сократа оба эти известия поставлены раздельно, в разных местах ¹⁸⁴, так что даже не видно между ними прямой связи, какую дает Феодорит. Затем, первый говорит, что св. Афанасий был сослан в Галлию и проживал (διηγαγεν) в Тривере, тогда как второй решительно заявляет, что царь выслал (έξωστράκισε) его в один город Галлии, по имени Триверу. И это вполне согласно с посланием Константина II к Александрийцам, из которого ясно, что св. Афанасий должен был пребывать в резиденции этого правителя и под его [273] надзором, т. е. в Тривере, откуда и дано было это письмо ¹⁸⁵. Эго было легко вывести и без Сократа. Что касается хронологической даты, то и здесь посредство Константинопольского схоластика не необходимо. Феодорит утверждает, что Константин В. скончался спустя год и несколько месяцев после ссылки св. Афанасия ¹⁸⁶ и что последний пробыл в Тривере два года и четыре месяца ¹⁸⁷: на основании этих данных (из коих вторая встречается только у него одного) гораздо проще было определить требуемый момент, чем по тому неопределенному указанию Сократа.

Перейдем теперь к Созомену. «Знание Феодоритом Созомена, – мудрствует Иееп ¹⁸⁸, – в пользу чего я не нахожу вполне твердого критерия, кажется, следует из Theodoret. I, 19. 20. Именно: в заключении I, 19 Феодорит говорит, что Евсевий Никомидийский и Феогнис Никейский были изгнаны Константином, причем он ссылается на письмо императора к Никомидийцам, которое и приводит целиком в главе 20. Созомен I, 21 также сообщает об этом изгнании и дает только выдержку (sic!) из письма Константина. Потом, непосредственно после названного письма, собственно после указания его содержания, оба автора еще раз говорят, что, согласно этому письму, Евсевий и Феогнис были изгнаны, и присоединяют их преемников. И действительно, это место носит на себе такой отпечаток изложения Созомена (das Geprage einer Ausfuhrung des Sozomenos), что, по моему мнению, этого невозможно и отрицать». Но невозможное станет должным, когда мы рассмотрим вопрос без всякой предзанятости. При изложении обстоятельств захвата Евсевием Константинопольской кафедры за смертью Александра (вернее: Павла) Феодорит обращает внимание на противоканоничность этого поступка, естественную в арианах. «Впрочем, и неудивительно, что люди, с таким неистовством восставшие против божества единородного Сына Божия, безбоязненно нарушали и другие законы. При том Евсевий не в первый раз ввел теперь эту новость; он отваживался на тоже и прежде: ибо, быв некогда епископом Виритским, он перескочил в Никомидию, оттуда потом, вместе с Никейским епископом Феогнисом, изгнан был после собора за явное нечестие. И это засвидетельствовал в своей грамоте царь Константин» ¹⁸⁹. Вспомнив ad hoc эту историю, Феодорит приводит далее самое императорское послание ¹⁹⁰ и заканчивает свою речь следующим [274] замечанием: «Итак, те епископы в то время были низложены, вместо же их Никомидия была вверена Амфиану, а Никея – Христу» ¹⁹¹. У Созомена, в главе о Никейских определениях и противоарианской политике Константина, значится: «Евсевию и Феогнису он (царь) повелел выехать из городов, в которых они епископствовали. Α церкви Никомидийской написал, чтобы она держалась веры, преданной собором, чтобы в епископов избирала православных и им повиновалась, упомянутых же предала забвению, и, кто будет хвалить их или согласно с ними мыслить, тому угрожал наказанием. В этом послании он обнаружил и другую причину своего гнева на Евсевия, – именно ту, что Евсевий уже и прежде держался стороны тирана, а Константину строил козни. По силе этой царской грамоты, как Евсевий, так и Феогнис лишены церквей, которыми они управляли, – и Никомидийскую церковь принял в свое управление Амфиан, а Никейскую – Христ.» ¹⁹². Вот тот терновник, с которого, по Иеепу, Феодорит собирал свои смоквы. Где следы этого? Их нет и быть не может. Во 1-х: Феодорит рассказывает собственно о переходе Евсевия в Константинополь, бывшем после долгого промежутка от Никейских деяний, и об удалении его с Феогнисом упоминает лишь а propos, к слову; Созомен трактует о Никейских определениях и, между прочим, о распоряжении царя касательно названных арианствующих пастырей. Обстановка весьма несходная. Во 2-х: Киррский епископ сообщает о «перескакиванию Евсевия, чего у Созомена нет. Это взято, вероятно ¹⁹³, у св. Афанасия, который пишет: «Сначала был он в Вирите, но, оставив Вирит, перешел в Никомидию. Одну паству оставил вопреки закону, а в другую пришел также против закона; и собственную свою паству покинул по недостатку любви и чужою правил без основания; презрел любовь первой паствы по желанию иметь другую, но и в другой раз не соблюл той, которую получил по желанию: ибо вот, удалившись и отселе, опять захватывает чужую» ¹⁹⁴. В 3-х: Феодорит в подлиннике цитует письмо Константина и вносит в свое повествование конец его. Уже отсюда нужно думать, что он имел перед [275] собою экземпляр этого документа. Замечательно, что выпущена часть с исторической точки зрения совершенно не важная, поскольку она содержит патетические обличения Евсевиева нечестия. Явно, что тут работала искусная рука Киррского пастыря, обыкновенно всегда удачного в своих выдержках. Созомен, также читавший Константиново произведение, кратко указывает только существенные его пункты ¹⁹⁵, а ведь еще никто не был настолько проницателен, чтобы мог восстановить подлинник по сжатому пересказу. В 4-х и Феодорит, и Созомен согласно называют преемствовавшими Евсевию и Феогнису Амфиана и Христа, но, независимый ранее, Киррский историк чужд Созоменовского влияния и в этом случае. И здесь источником Феодорита была Афанасиева «Апология против ариан», где имеется: «Как же он (Евсевий) или Феогний могли низложить другого, когда сами низложены и уличаются в этом поставлением на их места других? Ибо в точности знаете, что после того, как они за собственное их нечестие и за сообщение с арианами осуждены на вселенском соборе, на место их поставлены в Никомидию Амфиан, а в Никею – Христ» ¹⁹⁶. Что, наконец, касается последовательности, то не было ничего естественнее, как после заметки о низвержении епископов поименовать их наследников по кафедрам

Таким образом I, 18. 19 (19. 20) не носят на себе никакой печати, кроме Феодоритовой; на состав и содержание их всего менее мог влиять Созомен ¹⁹⁷, воздействие которого на Киррского епископа кажется сомнительным и Гарнаку ¹⁹⁸. То же и во всех прочих случаях мнимой соприкосновенности Феодорита с Созоменом. Так, допускают, что «описание дворцовой палаты (где происходили Никейские собрания) Феодорит, может быть, заимствовал не прямо из «Жизни Константина», а чрез посредство Созомена (I, 19), который также описывает царскую палату на основании Евсевия» ¹⁹⁹. Это факт слишком мелочный, трудно поддающийся анализу, – и выдвигать его в сомнительном вопросе едва ли удобно. Впрочем, и тут есть данные contra. Феодорит рассказывает, что «царь велел приготовить во дворце обширную палату и поставить в ней множество скамей и кресел, чтобы их достаточно было для всякого собора архиереев» ²⁰⁰. По Евсевию, «приглашенные вступили во внутреннейшую палату царского дворца, которая своею обширностью, [276] по-видимому, превосходила прочие и в которой по обеим сторонам расставлено было множество седалищ, – вступили и заняли приличные себе места» ²⁰¹. Созомен говорит, что «по обеим сторонам вдоль стен царской залы стояло много скамей, а та зала была самая большая, превосходнее прочих» ²⁰². Киррский епископ мог взять это у Кесарийского панегириста ²⁰³ точно так же, как и у Созомена, и не видно, почему бы мы должны склоняться к последнему предположению. Напротив того, нам известно, что Феодорит сам читал разумеемую главу Евсевия, в чем убеждает непосредственно следующее за сим описание наружного вида Константина, не находящееся ни у Сократа, ни у Созомена. Вот самые тексты.

Комментарии

1. Это сочинение Феодорита издавалось чаще и тщательнее, чем все другие его творения. Из этих изданий нам известны 1. Του μακαριου Θεοδωρίτου Επισκοπου Κυρου ‘Εκκλησιαστικης ίστοριας τόμοι πεντε. Basileae. In officina Froberiana. 1535. Один греческий текст. Вместе с другими греческими церковными историками. 2. Parisiis Ap. Rob. Stephanum. 1544. 3. Genevae. Ed. Christophorsoni. 1612. 4. Parisiis. Ed. Henr. Valesii с учеными примечаниями. 1673 (после Сирмондовского издания Феодоритовых трудов). 1677 (часто перепечатывалось, напр., Amstelodami. 1695). 5. Cantabrigiae. Ed. Gulielmi Reading. 1720. Augustae Taurinorum. 1748; это издание представляет воспроизведение рецензии Валезия с новыми критическими исправлениями текста и замечаний, 6. Oxonii. Ed. Thom. Gaisford, 1854. Из отдельных латинских версий – кроме выдержек Кассиодора в его Historia tripartita (Migne, lat. ser. t. 69, col. 879 sqq.) – мы знаем два издании: 1. Auctores Historiae Ecclesiasticae. Basileae. 1539. P. 678-830 и 2. перевод Иоахима Камерария (Eusebn Pamphili, Ruffini, Socratis, Theodoriti, Sozomeni, Theodori, Evagrii, et Dorothei Ecclesiastica Historia. Basileae. Ex officina Eusebii episcopi. 1570. P. 353-424). У Миня «История» Феодорита напечатана в 82 томе Патрологии, греческой серии (col. 881-1280), по редакции Сирмонда; здесь отмечено разделение глав, принятое в изданиях Базельском, Роберта Стефана, Христофорсона и Валезия (Валуа), в греческом тексте указаны соответствующие страницы издания Валезия, а в конце тома (col. 1521-1596) помещены его ученые примечания.

Русский перевод явился в С.-Петербурге, в 1852 году («Церковная История Феодорита, епископа Кирского»). По справедливому отзыву Преосвящ. Филарета (Историческое учение об отцах Церкви. Т. III. Спб. 1859. Стр. 127, прим. 35), этот перевод «далеко не изящен в сравнении с подлинником». С своей стороны мы считаем нужным упомянуть, что «краткое сведение» о жизни и сочинениях автора (стр. 3-11) полно самых грубейших ошибок, и потому в весьма неловкое положение попадают те писатели, которые на него ссылаются (см., напр., диссертацию К. Смирнова Обозрение источников истории первого вселенского Никейского собора. Ярославль. 1888. Стр. 277, прим. 1). Примечания взяты у Валезия, но не все, не вполне и не всегда там, где необходимо. В тексте встречаются повторения одной и той же фразы [стр. 80. 81. «между тем сообщники Ария не забывали (не могли скрыть) злых своих намерений»], каковая должна отойти к 18 гл. и уничтожена в 19-й. Разделение глав Валезиевское и потому не совпадает с принятым у Сирмонда, какому следует и Минь. Мы будем держаться последнего и цитовать греческую серию Миня, 82-й том, отмечая в скобах № № Валезиева издания.

2. Theodoret. Η. Ε. V, 36 (37): Μ. 82, 1268, p. 1079. Ц. И., стр. 370.

3. См. выше отд. II, гл. 2, прим. 29 на стр. 204.

4. Hist. eceles. Ι, 6 (7); II, 26 (30); ΠΙ, 19 (24); IV, 22 (25). 24 (27) 25 (28): Μ. 82, 1077, p. 905; 1117, p. 941, 1185, p. 1003, 1188, p. 1006, 1189, p. 1008. Ц. И., стр. 43. 187. 228. 290. 293. 295.

5. См. ниже, гл. 3 отдела третьего.

6. Haer. fab. IV, 1. 2 (Μ. 83, 416, р. 353. 417). О Феодоритовой «Истории» упоминает и Леонтий Византийский в De sectis, act. III, сар. 1: Migne, gr. ser. t. 86, 1, col. 1212. D.

7. См. ниже, гл. 2 отдела третьего.

8. Theodoret. Η. Ε. V, 36 (37): Μ. 82, 1269. Α. Ц. И., стр. 371.

9. Μ. 82, 1269. Β. Ц. И., стр. 371.

10. Α. Guldenpenning, Die Geschichte des Ostromischen Reiches unter den Kaisern Arcadius und Theodosius II. Halle. 1886. S. 340.

11. M. 82, 1269. A. Ц. И., стр. 371.

12. Guldenpenning. Op. cit. S. 339.

13. H. E. V, 3: M. 82, 1200. 1201, p. 1017. Ц. И., стр, 306.

14. Н. Е. V, 38 (39): 'Εντευθεν ό κλυδων αρχήν λαβών, παγχαλεπά τε και αγρία κατα' των της ευσεβειας τροφιμων έχίνησε κυματα, «καί τριακοντα διελυληθότων ετών», η ζάλη; μεμένηκεν υπο των μάγων καθάπερ ϋπο τίνων καταιγιδων ριπιζoμενη (Μ. 82, 1272, p. 1082. Ц. И., стр. 374).

15. Theodoret. Η. Ε. V, 38 (39): Μ. 82, 1272, p. 1082. Ц. И., стр. 373-374.

16. По Мюллеру (Adalb. Muller. Allgemeines Martyrologium, oder vollstandiger Heiligenkalender der katholischen Kirche. Regensburg. 1860. S. 438: 5 September), кончина Авды относится приблизительно к 420 г., по Архим. (ныне Епископ) Сергию (Полный месяцеслов Востока. Т. II. Москва. 1876. Стр. 94: 31-ое марта) – к 421 г., Гарнье (Dissert. II. сар. V, § II, n. VII. М. 84, 229) указывает на 16-ое мая 420 года.

17. Uhlemann. Christenverfolgungen in Persien unter der Herrschaft der Sassaniden im vierten und funften Jahrhundert (Zeitschrift fur historische Theologie. 1861. Heft I. S. 130. 133-135. 151). Cnf. Clinton. Fasti romani. Vol. I. Oxford. 1845. Ρ 596. 598. Pagius (Ad an. 408 n. V Critica in Annales Baronii. T. II. Antverpiae. 1705. P. 83. Baronii Annales. T. VI. Lucae. 1740. P. 541-542) полагает начало Персидского гонения даже в 414 году, ибо, по свидетельству Феофана (Chronographia, ad an 408: Migne, gr. ser. t. 108, col. 225), Исдегерд скончался в 420 г., а преследовал христиан в продолжение пяти лет. Ср. т. I, гл. вторая, отд. II, стр. 52.

18. Theodoret. Η. Ε. V, 36. 37 (36. 33). Μ. 82, 1265. 1268, p. 1077. 1078, 1269. Ц. И., стр. 369. 372.

19. Socrat. Η. Ε. VII, 45 (Migne, gr. ser. t 67, col. 836. Ц. И., стр. 576-577). Marcellini Chronicon ad an. 438 (Migne, lat. ser. t. 51, col. 926).

20. Theodoret. H. E. V, 36. M. 82, 1268. A. Ц. И , стр. 369.

21. Theodoret. Η. Ε. V, 36: Μ. 82, 1268. Β. Ц. И., стр. 369.

22. Marcellini Chronicon ad an. 431. 444. 449. 453: Migne, lat. ser. t. 51, col. 925 927. 928. 929.

23. Замечательно, что Феодорит упорно настаивает на своих правах на Киррскую кафедру; он говорит: «наш Кир» (Η. Ε. V, 4: М. 82, 1204. В. Ц. И., стр. 309), «наш Исидор» (Н. Е. V, 8: М. 82, 1209. С. Ц. И., стр. 315), «наша страна» (H. Ε. V, 31: М. 82, 1260. Ц. И., стр. 361), как бы давая знать этим, что его незаконно лишают епископского престола. На это же может указывать еще и то наблюдение, что при изложении козней против ев. Иоанна Златоуста Феодорит намеренно и упорно избегает сообщения подробностей этой истории и перечисления имен «обидчиков» (H. Е. V, 34: М. 82, 1261. С. 1264. С. Ц. И., стр. 364. 366), – очевидно, потому, что не хочет раздражать своих врагов и тем ухудшать свое тяжкое положение.

24. Об этом можно догадываться па основании слов Феодорита, что друзья «многократно возбуждали» (πολλακις παρωτρυναν) его к составлению Церковной Истории (Η Ε. I, praef. (1). Μ. 82, 881. Ц. И., стр. 12). Мы знаем также, что цитуемое здесь сочинение св. Евстафия Антиохийского (Н. Е. I, 7 (8): М. 82, 920. 921. А. Ц. И., стр. 46-47) было известно Киррскому епископу гораздо ранее, при написании «Эраниста» (dial. I. II. III: Μ. 83, 89. 176. 177. 285. 288. 289).

25. De script. ecclesiast , cap. 89: Migne, lat. ser. t. 58, col. 1113.

26. Vossius. De historicis graecis, lib. II, cap. 20. Operum tomus quartus Amstelodami 1699 P. 137. Apud Gennadium legimus, continuasse eum (Theodoretum) historiam suam usque ad Leonem Imper. atque id aliis quinque libris adjectis. Sed isti perierunt.

27. Epist. S. Gregorii M. VII, 34: Migne, lat. ser. t. 77, col. 893. B.

28. Говорим предположительно потому, что в своем посвящении императору Феодосию II Созомен обещал дать описание его подвигов в девятой книге (Migne, gr. ser. t. 67, col. 852. Ц. И., стр. 13), чего в теперешних главах ее нет. В виду сего Бароний старался оправдать Григория В. ссылкою на утрату части Созоменова труда (Annales. Τ. VII. Lucae. 1741. Ρ. 274-275: ad an. 427 n. 29), что возможно (Α. Harnack. R.-Encyclopadie von Herzog-Hauck. Bnd. XIV. Leipzig. 1884. Art. «Socrates und Sozomenus». S. 406. Dr. A. Guldenpenning. Die Kirchengeschichte des Theodoret von Kyrrhos. Eine Untersuchung ihrer Quellen. Halle. 1889. S. 13-18), но и тогда суждение папы будет неверно, поскольку трудно ожидать от этого историка панегириков Феодору. А. Harnack. Ор. cit. S. 405. Cnf. Pagii ad an. 427 n. XVII (Critica, II, p. 203. Annales, VII, p. 274).

29. Μ. 82, 1277. Ц. И., стр. 379.

30. Evagrii Η. Ε. Ι, praef. (Migne, gr ser. t. 86, 2, col. 2420. Ц. И., стр. 8)· «Евсевий Памфилов, Созомен, Феодорит и Сократ... свое описание довели до нескольких лет царствовании Феодосиева».

31. Aurelii Cassiodori Historia ecclesiastica, vocata tripartita. Praef. Migne, lat. ser. t. 69, col. 880-881.

32. Photii Bibliotheca, cod. 31 (Migne, gr. ser. t. 103, col. 64) «начинается История (Феодорита) ересью Ария и доводится до царствования Феодосия Младшего и кончины Диодора (Феодора?), когда в Константинополе правил Сисиний».

33. Liberati Breviarium, cap. III: Migne, lat. ser. t. 68, col. 973.

34. Theodor. Lect. II, 44: Migne, gr. ser. t. 86, 1, col. 265. Ц. И., стр. 529.

35. Migne, gr. ser. t. 94, col. 1388-1393.

36. Joannis Damasceni Oratio III de imaginibus (M. 94, col. 1389, p. 377): Τε συμβεβηκος (с Олимпием) και ακοαις βασιλέων επλησιασην Άναστασιος δε ην.

37. Joannis Damasceni De imaginibus III (M. 94, col. 1392 init.): «эта картина (изображавшая чудо с Олимпием), и доныне висящая на фронтоне четырехстороннего портика храма, все еще продолжает свидетельствовать о событии».

38. Mansi, VIII, 878. D.

39. Tillemont. Memoires, t. XV, p. 332-333. Baronius. Ad an. 494 n. 59-60 (Annales, t. VIII. Lucae. 1741. P. 580). Garnerius. Dissert. II, cap. VIII, § I, n. X. XI (M. 84, 353) и др.

40. Theodor. Lect. Fragmenta II. Ε.: Migne, gr. ser. t. 86, 1, col. 221-225. Ц. И., стр. 539-544.

41. Theodoret. H. E. V, 39 (40): M. 82, 1277, p. 1087. Ц. И., стр 379.

42. Так, за terminus a quo Савилий (not. Valesii ad Theodoret. H. E. V, 39 (40): M. 82, 1595) считает 320 г., Гарнье (Dissert. II, cap. V, § II, n. X. XI: M. 84, 230) – 322 г., Бароний (Ad an. 427 n. 25: Annales. VII. Lucae 1741. P. 271-272) и Тильмон (Меmoires. XV, р. 230) – 323 г., Pagius (Ad an. 427 n. IX-XII: Critica. II. P. 200. 201. Annales. VII, p. 271-272) и Клинтон (Fasti romani. Vol. I. Oxford. 1845. P. 613. Vol. II. Oxford. 1850. P. 473, № 242) – 324-325 г.; соответственно сему, terminus ad quem первый относит к 425 г., два вторые – к 427 г., четвертый – к 429 г., а пятый и шестой – к 428-429 гг. Все прочие мнения примыкают к которому-нибудь из этих суждений. Относительно первого предположения нужно заметить, что тогда смерть Феодота Антиохийского будет падать на 425 г., между тем он был жив еще при Сисинии и вместе с ним писал послание в Памфилию (Photii Bibliotheca, cod. 52: Migne, gr. ser. t. 103, col. 89).

43. Theodoret. H. E. I – praef. et cap. 1 (1.2): M. 82, 881. 884. Ц. И., стр. 13.

44. Eusebii Н. E. X, 9 (Migne, gr. ser. t. 20, col. 901. 904. Ц. И., стр. 541-514).

45. Fasti Idatiani, ad an. 325 (Thesaurus antiquitatum romanarum. T. XI. Col. 262). Chronicon pasichale, ad an. 325 (Migne, gr. ser. t. 92, col. 705. A).

46. См. об этом у Neumann'a (Juliani imperatoris librorum contra christianos quae supersunt. Lipsiae. 1880. P. 28), который пишет: «Sed fuisse hos (i. e. Syriacos, qui, indictionum rationem Constantinopolitanam secuti, Kalendas Septembres esse voluerunt anni initium) perpaucos, a Kalendis Octobribus non recessisse scriptores Syriacos longe plerosquo ac ne eos quidem, qui Graeca lingua uterentur, benignissime me docuit Alfredus de Gutschmid». Cnf. Ideler’s Handbuch der mathematischen und technischen Chronologie. I Bnd. Berlin. 1825. S. 452. 454.

47. Theodoret. H. E. V, 39 (40): «Тогда как божественный Феодот управлял церковью Антиохийскою, учитель всей Церкви, Мопсуэстийский епископ Феодор, победоносно подвизавшийся против целой еретической фаланги, достиг конца жизни» (М. 82, 1277. Ц. II., стр. 378-379). На основания этих слов и должно определять смерть Мопсуэстийского пастыря.

48. Epist. Theodoret. 83: Μ. 83, col. 1268, p. 1146. 1147.

49. Epist. Theodoret. 113: М. 83, col. 1316, р. 1190 (C)

50. Theodoret. Η. Ε. I – praef (1). Μ. 82, 881. Ц. И. стр. 12-13

51. Fr. Chr. Baur. Die Epochen der kirchlichen Geschichtsschreibung. Tubingen. 1852. S. 29-30.

52. Theodoret. Н. E. I – praef. (1): M. 82, 881. Ц. И., стр. 13.

53. Η. Ε. Ι, 1 (2): Μ. 82, 884, р. 725. Ц. И., стр. 14.

54. Η. Ε. IV, 6 (7): Μ. 82, 1132, р. 955. Ц. И., стр. 243.

55. Η. Ε. Ι, 1 (2): Μ. 82, 884, р. 724-725. Ц. И., стр. 14.

56. Η. Ε. II, 21 (26): Μ. 82, 1064. Ц. II, стр. 174.

57. Н. Ε IV, 4 (5): Μ. 82, 1129. Ц. И., стр. 240.

58. Socr. Η. Ε. Ι, 18: Μ. 67, 124, p. 49. Ц. И., стр. 81.

59. Socr. Η. Ε. VII, 48: Μ. 67, 841. Ц. И., стр. 580.

60. Theodoret. Η. Ε. Ι, 1 (2): Μ. 82, 844, p. 726. Ц. И., стр. 14.

61. Η. Ε. V, 34: Μ. 82, 1261, p. 1073; 1264, p. 1075. Ц. И., стр. 364. 366. Свое повествование о кознях против св. Афанасия и его страданиях Феодорит предваряет следующим замечанием: «Я расскажу, сколько можно, короче и эту печальную историю'' (Н. Е. I, 24 (25): М. 82, 980. Ц. И., стр. 96). Нужно иметь в виду, что этот же принцип провозглашал и Евсевий. Но поводу волнений в Антиохии из-за Евстафия он пишет (V. С. III, 59: М. 20, 1128. Ж. К., стр. 216): „Эти, исполненные немаловажной наставительности и пользы, послания его (Константина) я поместил бы в настоящем сочинении, если бы они не навлекали бесславия на осужденных. Приняв за правило – не возобновлять в памяти ничего худого, я оставлю их». Это уже крайнее злоупотребление древнеримским положением: De mortuis aut bene, aut nihil.

62. Η. Ε. I – praef. (1): Μ. 82, 881. Ц. И., стр. 12.

63. Η. Ε. I – praef. (1): Μ. 82, 881. Ц. И., стр. 12-13.

64. Praef. ad Comment. Theodoret. in Reg. et Paralip.: M. 80, 629. Твор. I, стр. 321. Cnf. Comment. in II Paralip., cap. XIX.XXXIII: M. 80, 832. C. 853. C. Твор. VI, стр. 755. 773.

65. Comment. Theodoret. in I Paralip., cap. III-V (M. 80, 801. A. Твор. VI, стр. 729). В этом же смысле «Эранист» (dial. III) говорит: Οϋδεν άτοπον τον άποστολικόν είδοτα. σκοπον το ελλειπον προσθειναι (Μ. 83, 276. Α).

66. Henr. Valesii Annotationes ad Н. Ε. Theodoreti: II. 82, 1521.

67. См. Praefatio Валезия по разным изданиям; у Миня его нет.

68. В этом случае большинство против Валезия. Кассиодор ставят Феодорита прежде Сократа и Созомена (Hist. tripartita, praef.: Migne, lat. ser. t. 69, col. 880), Юстиниан в своем «исповедании» перечисляет Созомена, Исихия, Сократа и Феодорита (Mansi, IX, 577. С. Migne, gr. ser. t. 86, 1, col. 1031. D. Деян., V, стр. 549), Фотий – Евсевия, Сократа, Евагрия, Созомена и Феодорита (Bibliotheca, cod. 2731: Migne, gr. ser. t. 103, col. 61. 64), a Евагрий (Hist. eccles., lib. I – praef.: Migne, gr. ser. t. 86, 2, col. 2420. Ц. И., стр. 8) и Никифор Каллист (Hist. eсcles. I, 1: Migne, gr. ser. t. 145, col. 605, p. 35) упоминают Феодорита после Созомена, но ранее Сократа. Ясно, что отсюда нельзя ничего извлечь в подкрепление гипотезы взаимного пользования.

69. По Гюльденпеннингу (Die Kirchengeschichte des Theodoret von Kyrrhos), Сократ закончил свою «Историю» между 439 и 443 гг. (S. 10-12), а Созомен – приблизительно в 443-444 г. (S. 12-13).

70. Ор. cit.: R.-Encyclopadie von Herzog-Hauck. Bnd. XIV. S. 418-419.

71. Подробный разбор ее с этой стороны см. в специальном исследования Гюльденпеннинга: Die Kirchengeschichte des Theodoret von Kyrrhos. S. 18-20.

72. Сочинение Гольцгаузена Commentario de fontibus, qiubus Socrates, Sozomenus ac Theodoretus in scribenda historia sacra usi sunt. Gottingae. 1825 – и вызвано и направлено против Валезия в защиту высказанной у Pagius’a (Ad an. 427 n. XVI. Critica, II, p. 202-203. Baronii Annales, t. VII, p. 273-274) мысли о полной независимости всех этих историков, что разделяют Баур (Die Epochen der kirchlichen Geschichtsschreibung. S. 26. 27) и Гфрэрер (Geschichte der chiristlichen Kirche. Erste Abtheilung. Stutgart. 1841. S. 197. 198). Guldenpenning (Die Quellen zur Geschichte des Kaiser Theodosius des Grossen. Halle. 1878. S. 24) также высказывал сомнение относительно зависимости Феодорита от Сократа и Созомена, но в последнее время свое мнение он совершенно изменял и перешел в ряды противников Гольцгаузена.

73. Theodoret. Η. Ε. Ι, 12 (13) Μ. 82, 948, p. 783. Ц. И., стр. 68.

74. Η. Ε. Ι, 32 (33): Μ. 82, 989. Ц. И., стр. 107.

75. Cnf. Eusebii De vita imperatoris Constantini, lib. IV, cap. 64-76: Migne, gr. ser. t. 20, col. 1220-1229. Сочинения Евсевия Памфила. Т. II. Спб. 1849. Стр. 278-286.

76. Сm. Theodoret. Η. Ε. Ι, 24 (25) «это обширнее прославлено уже другими» (М. 82, 797. С. Ц. И., стр. 96).

77. Theodoret. Η. Ε. Ι, 12 (13): Μ. 82, 948. Ц. И., стр. 68-69. Euseb. V. C. III, 13-14. 21-22 (Μ. 20, 1069. 1084. Ж. К., стр. 177-178. 186).

78. Theodoret. Η. Ε. Ι, 6 (7): Μ. 82, 916-917. Α. Ц. И., стр. 42. Euseb. V. C. III, 6. 9 (Μ. 20, 1060. 1064. Ж. Κ., стр. 171. 174).

79. Theodoret. Η. Ε. Ι, 6 (7). Μ 82, 917. C. D. Ц. И., стр. 43-44. Euseb. V. С. III, 10 (Μ. 20, 1064-1065. Ж. Κ., стр. 174-176). Здесь Феодорит совращает и упрощает Евсевия.

80. Theodoret. Η. Ε. Ι, 10 (11): Μ. 82, 937. Β. Ц. И., стр. 59-60. Euseb. III, 15. 16 (Μ. 20, 1072. 1073. Ж. Κ., стр. 179).

81. Theodoret. Η. Ε. Ι, 9 (10): М. 82, 932-937. Ц. И., стр. 55-69. Euseb V. C. III, 17 20 (Μ. 20, 1073-1080. Ж. Κ., стр. 180-184). Cnf. Socrat. Η. Ε. Ι, 9. V, 22 (Migne, gr. ser. t. 67, col. 89-93. 629. 632. Ц. И. Спб. 1860. Стр. 54-58. 428).

82. Theodoret. H. E. I, 14 (15): M. 82, 952. 953. Ц. И., стр. 73-74. Euseb. V. C. II, 46 (M. 20, 1021. 1024. Ж. К., стр. 141-142). Cnf. Socrat. H. E. I, 9 (M. 67, 93. 96. Ц. И., стр. 58-59).

83. Theodoret. H. E. I, 15 (16): M. 82, 953. 956. Ц. И., стр. 74-76. Euseb. V. C. IV, 36 (M. 20, 1184. 1186. Ж. К., стр. 256-257). Cnf. Socrat. H. E. I, 9 (M. 67, 96. Ц. И., стр. 59-60).

84. Theodoret. H. E. I, 16 (17): M. 82 956. 957. Ц. И., стр. 76-78. Euseb. V. C. III, 30-32 (M. 20, 1089. 1092. 1093. Ж. К., стр. 191-194). Cnf. Socrat. Η. Ε. I, 9 (M. 67, 96. 97. Ц. И., стр. 60-63).

85. Theodoret. H. E. I, 24 (25): M. 82, 973. 976. 977. Ц. И., стр. 93-95. Euseb. V. C. IV, 9-13 (M. 20, 1157. 1100. 1161. Ж. E., стр. 237-241).

86. Theodoret. H. E. I, 27 (29): M. 82, 981. 984. Ц. И., стр. 99-101. Euseb V. C. IV, 42 (M. 20, 1189. 1192. Ж. К., стр. 261-262).

87. Ha это Сократ, между прочим, выразительно указывает в Н. Е. V, 22 (М. 67, 629. 632. Ц. И., стр. 428), где приводится часть послания Константина к епископам, не бывшим на Никейском соборе.

88. Sozomen. Η. Ε. II, 15 (Μ. 67, 969. 972. Ц. И. Спб. 1851. Стр. 112-113).

89. Socrat. Η. Ε. Ι, 17 (Μ. 67, 120. С. Ц. И., стр. 78).

90. Так, письма Константина к Евсевию о храмах и кодексах Св. Писания (см. прим. 82. 83) оба историка неверно и в противоречие своему источнику цитуют в ряду Никейских соборных документов.

91. Theodoret. Η. Ε. Ι, 13. 14. 15. 24 (14. 15. 16. 25): Μ. 82, 952. C. 953. 950. 977. С. Ц. И., стр. 73. 74. 75-76. 95-96. Cnf. Euseb. V. С. II, 45. IV, 35. III, 26. 29. IV, 14 (Μ. 20, 1021. С. 1184. С. 1085. 1088. 1089. 1161. 1164. Ж. К., стр. 140-141. 256. 188 191. 192. 241).

92. Гюльденпеннинг (Die Kirchengeschichte des Theodoret топ Kyrrhos. S. 6: b. e) предполагает еще зависимость Феодорита от Евсевия (V. С. П, 61. IV, 44) в I, 1 (2). I, 29 (31): М. 82, 885. А. 988. Ц. И., стр. 14. 105.

93. Подробные сличения важнейших мест Феодорита и Евсевия, относящихся к Никейскому собору, представлены в сочинении К. Смирнова: Обозрение источников истории первого вселенского Никейского собора. Ярославль. 1888. Стр. 278-282.

94. Theodoret. Н. Е. I, 12 (13): М. 82, 948. В. Ц. И., стр. 68. Cnf. Euseb. V. С. III, 13-14 (Μ. 20, 1069. С. Ж. К., стр. 178).

95. Theodoret. Η. Ε. Ι, 6 (7): Μ. 82, 920. С. Ц. И., стр. 45.

96. Socrat. Η. Ε. Ι, 8: Μ. 67, 68. С. Ц. И., стр. 38.

97. Κ. Смирнов. Обозрение. Стр. 282-283.

98. Theodoret. Η. Ε. Ι, 10 (11): Μ. 82, 937. Β. Ц. И., стр. 60.

99. Rufini Η. Ε. Ι, 4: Migne, lat. ser. t. 21, col. 471.

100. Theodoret. H. E. I, 6 (7): M. 82, 917. A. B. Ц. И., стр. 42-43.

101. Theodoret. H. E. I, 28 (30): M. 82, 985. A. B. Ц. И., стр. 102-103.

102. Rufini H. E. I, 17 (M. 21, 489-490).

103. Sozomen. Н. E. II, 26 (M. 67, 1004. B. Ц. И., стр. 138-139): Афанасий «находился в крайнем затруднении, видя, что выведены многие свидетели, особенно же но делу какой-то женщины, которой будто бы он давал подарки из видов постыдных, и ночью обесчестил ее... Когда в собрании епископов женщина высказала свое обвинение, – состоявший при Афанасии Александрийский пресвитер Тимофей, по тайному с ним соглашению, подошел и ней и сказал: «так я причинил тебе насилие, женщина?» Она отвечала: «разве не ты?» – и указала на время и место преступления». Трудно допустить, чтобы Феодорит не воспользовался точною заметкой Созомена относительно Тимофея, тогда как неопределенное suus presbyter Руфина необходимо должно было внушать ему осторожность и заставляло прибегать к общим выражениям.

104. Theodoret. Η. Ε. III, 7 (11): Μ. 82, 1097. 1200. Ц. И., стр. 209-210.

105. Rufini Η. Ε. Ι, 36 (Μ. 21, 604).

106. Socrat. Η. Ε. III, 19 (Μ. 67, 428. Ц. И., стр. 294-295).

107. Rufini Η. Ε. Ι, 35 (Μ. 21, 503. Β).

108. Theodoret. Η. Ε. Г, 22 (Μ. 82, 1245. Ц. И., стр. 349).

109. Rufini Η. Ε. II, 23 (Μ. 21, 229-232).

110. Cnf. Rufini Η. Ε. II, 23 (Μ. 21, 530. Α): In medio totius spatii (искусственно сделанного возвышения) aedes erat, pretiosis edita columnis et marmoris saxo extrinsecus ample magnificeque constructa.

111. Cnf. Rufini H. E. II, 23 (M. 21, 530. B): Erant etiam quaedam ad stuporem admirationemque videntium, dolis et arte composita.

112. Cnf. Rufini Η. Ε. II, 23 (Μ. 21, 530. Β): Simulachrum Serapis its erat vastum, u dextera unum parietem, alterum leva perstringeret: quod nostrum ex omnibus generibus metallorum lignorumque compositum ferebatur.

113. Cnf. Rufini H. E. II, 23 (M. 21, 531. A): Persuasio quaedam ab ipsis Gentilibus fnerat dispersa, quod si humana manus simulachrum illum contigisset, terra dehiseens illico solveretur in chaos, caelumque repente rueret in praeceps.

114. Socrat. H. E. Г, 16 (M. 67, 604. 605. Ц. И., стр. 411-413).

115. Sozomen. H. E. VII, 15 (M. 67, 1452. 1453. 1456. 1457. Ц. И., стр. 501-505). По всем видимостям, Созомен компилирует здесь Сократа.

116. Ср. еще Theodoret. Η. Ε. II, 10 (13): Μ. 82, 1024. 1025. Ц. И., стр. 137-138 и Rufini Η. Ε. Ι, 19: Μ. 21, 492. Более подробный анализ мест, взятых Феодоритом у Руфина, см. в специальном и серьезном исследования Гюльденпеннинга: Die Kirchengeschichte des Theodoret von Kyrrhos. S. 26-39. Здесь указываются еще следующие параллели: Theodoret. Η. Ε. Ι, 13 (14) (смерть Ария поставляется в связи с рассказом о Никейском соборе). I, 23 (24) (об обращении Иверийцев к благочестию). II, 2 (3) (сообщение о приближенном к Констанции пресвитере-арианине). III, 15 (20) (о попытках к построению Храма Иерусалимского при Юлиане). IV, 1-4 (5) (о времени правления Иовиана). IV, 6 (7) (об избрании Амвросия на Медиоланскую кафедру). IV, 18 (21) (о чуде при изгнании монахов Луцием Александрийским). V, 13 (об усилиях Юстины «привить» арианское нечестив своему сыну Валентиниану и гневе на Амвросия). V, 15 (о низвержении тирана Максима). V, 24 (об убиении Валентиниана II и победе Феодосия I над Евгением). I, 22 (23) (об обращении Индийцев) и III, 2 (5) (заметка об Евсевии) = Rufini Η. Ε. I, 13. 10. 11. 37-39. II, 1. 11. 4. 1516. 17 et 32. 32-33. I, 9. 30.

117. Jeep. Quellenuntersuchungen zu den griechischen Kirchenhistorikern. Leipzig. 1884. S. 164.

118. Cnf. A. Harnak в Theol. Literaturzeitung, 1879, Nr. 18, S. 420.

119. Jeep. Quellenuntersuchungen. S. 154.

120. Jeep. Quellenuntersuchungen. S. 156.

121. См. выше прим. 529 к отд. II, гл. 1, под цифрами IV, 1-6 на стр. 182.

122. Socrat. Н. Ε. II, praef. (Μ. 67, 184. 185. Ц. И., стр. 125-126). Это предварение весьма замечательно по той откровенности, с какою автор объявляет о своей неподготовленности к церковно-историческому труду. Он писал по тому, что было под руками, и принужден был поправлять самого себя вследствие простых случайностей. Сократ говорит: «Следуя сперва Руфину, первую и вторую книгу своей Истории мы написали согласно с его мнением (sic!), с третьей же до седьмой кн. писали. заимствуя одно у Руфина, другое собирая из разных источников, а нечто излагая со слов еще живых современников. Но после того, получив (возможно ведь было и не получить!) сочинения Афанасия, в которых он описывает свои бедствия и то, каким образом, по проискам Евсевиан, он сослан был в ссылку, мы признали справедливым следовать лучше самому страдальцу и очевидцам событий, нежели тем, которые знали о них по догадкам и от того погрешали». Вообще, все это praefatio весьма не рекомендует Сократа, который приступил к делу без надлежащих знаний.

123. Theodoret. Η. Ε. II, 11 (14): Μ. 82, 1025. 1028. Ц. И., стр. 141-143.

124. S. Athanasii Apologia de fuga sua. n. 6. 7 (Migne, gr. ser. t. 25, col. 652. 653. Твор., ч. II. Μ. 1852. Стр. 49-51).

125. Socrat. Η. Ε. II, 28 (Μ. 67, 272. 273. Ц. И., стр. 184-186).

126. Socrat. Η. Ε. II, 28 (Μ. 67, 272. Β. Ц. И., стр. 184). Cnf. S. Athanasii Apologia de fuga sua, n. 6 (М. 25, 652. A. Твор. II, стр. 49).

127. Theodoret. Η. Ε. II, 10 (13): Μ. 82, 1024. 1025. Ц. И., стр. 139-141. Выдержка предваряется следующими словами Феодорита: «О том, как убеждал Афанасий, лучше всего расскажет сам, чудесно спасшийся от бедствия, страдалец. В Апологии своего бегства он пишет» и пр.

128. S. Athanasii Apologia de fuga sua, n. 24 (M. 25, 673. 676. Твор. II, стр. 67-68).

129. Cp. Guldenpenning's Die Kirchengeschichte des Theodoret. S. 69.

130. Theodoret H. E. II, 11 (14): M. 82, 1028. C. 1029. Ц. И., стр. 143-144. Ibid. not. Valesii ad h. 1., col. 1551. Cnf. Migne, gr. ser. f. 26, col. 1240. C.

131. Socrat. H. E. II, 28 (M. 67, 273. A. Ц. II., стр. 186).

132. S. Athanasii Apologia de fuga sua, n. 7 (1. 25, 652. C. Твор. II, стр. 50).

133. Theodoret. Н. E. II, 11 (14): M. 82, 1028. B. Ц. И., стр. 143. Чтение Феодорита подтверждает и S. Athanasii Historia Arianorum ad monachos, n. 72 (M. 25, 780. Твор. II, стр. 145).

134. Socrat. H. E. II, 28 (M. 67, 273. B. Ц. И., стр. 186).

135. Theodoret. Η. Ε. II, 11 (14): Μ. 82, 1028. Β. С. Ц. И., стр. 143.

136. S. Athanasii Apolog. de fuga sua, n. 7 (M. 25, 653. A. Твор. II, стр. 50). См. подробнее в Historia Arianorum ad monachos, n. 72 (M. 25, 780. Твор. II, стр. 145).

137. Jeep. Quellenuntersuchungen. S. 155.

138. Jeep. Quellenuntersuchungen. S. 154.

139. См. в прим. 81 на стр. 259.

140. Theodoret. Η. Ε. Ι, 8 (9): Μ. 82, 928. 929. 932. Ц. И., стр. 51-54.

141. Socrat. Η. Ε. Ι, 9 (Μ. 67, 77-84. Α. Ц. И., стр. 4549).

142. Theodoret. Η. Ε. Ι, 11 (12): Μ. 82, 940-945. Ц. И., стр. 62-67.

143. Theodoret. Η. Ε. Ι, 14 (15): Μ. 82, 952. 953. Ц. И., стр. 73-74.

144. Theodoret. Н. Ε. II, 1 (2): Μ. 82, 992. 993. Ц. И., стр. 103. 110. Cnf. Sozom. Η. Ε. III, 2: Μ 67, 1036. Ц. И., стр. 165-166.

145. Theodoret. Η. Ε. II, 9 (11): Μ. 82, 1021. Ц. И., стр. 137.

146. Theodorеt. Η. Ε. II, 15 (19. 20): Μ. 82, 1041-1048. 1048-1049. Ц. И., стр. 156-158. 160-161. Для первого послания ср. Sozom. IV, 18: Μ. 67, 1164. 1165. 1168. Ц. И., стр. 265-269.

147. Theodorеt. Η. Ε. II, 16 (21): Μ. 82, 1049. 1052. Ц. И., стр. 161-163.

148. Socrat. Η. Ε. Ι, 8. 38. II, 3. 23. 37. 41: Μ. 67, 69. Β-77. 176-177. 189. 249. 312. 313. 316. 317. Α. 320. 348-349. Ц. И., стр. 39-45. 118-120. 128-129. 168-169. 212-216. 217-218. 238-240.

149. В приложении к De decretis; помещено между сочинениями Евсевия Кесарийского: М. 20, 1536-1544. Деян. В. С., I, стр. 191-197.

150. Epist. ad Serap., n. 2. 3. 4 (Μ. 25, 685. 688. 689. Твор. II, стр. 71-74).

151. Apologia contra Arianos, n. 87. 51 (M. 25, 405. 341. C. Твор. I. Москва. 1851. Стр. 306-307.257).

152. Epist. de synodis Arimin. et Seleuc., n. 10, приложение, n. 30 (Μ. 26, 696. 697. 700. 792. 793. 745. 748. Твор. III. Μ. 1853. Стр. 115-118. 187-188. 151-153).

153. Socrat. Η. Ε. Ι, 38: Μ. 67, 176-177. Ц. И., стр. 118-120.

154. Theodoret. Η. Ε. Ι, 14 (15): Μ. 82, 952. 953. Ц. И., стр. 73-74.

155. S. Athanasii Epist. ad Serap., n. 2. 3. 4: Μ. 25, 685. 688. 689. Α. Твор. II, стр. 71-74.

156. Гюльденпеннинг утверждает (Die Kirchengeschichte des Theodoret. S. 7-8), что письмо Констанция к св. Афанасию взято Феодоритом именно у последнего, а никак не у Сократа.

157. К. Смирнов. Обозрение источников истории первого вселенского Никейского Собора. Стр. 283.

158. См. not. Valesii ad Theodoret. Η. Ε. Ι, 11 (10): Μ. 82, col. 1535-1536.

159. Rufini Η. Ε. Ι, 2: Migne, lat. ser. t. 21, col. 468-469.

160. Socrat. H. E. I, 8: M. 67, 64. B. C. Ц. И., стр. 35.

161. Сократ (loc. cit.) говорит, что император «примолвив: Христос повелел отпустить брату, если желаешь отпущения себе, развил речь о единомыслии в мире». С такими именно увещаниями, по Евсевию (V. С. III, 21: М. 20, 1081. 1084. Ж. К., стр. 185-186), Константин обращался к епископам пред отъездом их на епархии: «Лучшие не должны гордиться пред посредственными, ибо одному Богу известно, кто в самом деле лучше, а к слабым должно снисходить в тоне прощения, потому что истинно совершенное везде редко. Неважные ошибки надобно извинять друг другу и иметь снисхождение к человеческой немощи, высоко ценить взаимное согласие» и проч. Нужно заметить однако же, что и Руфин (loc. cit.) утверждает, будто в заключение Константин сказал: illa quae ad fidem Dei pertinent absque ulla animorum contentioue distinguite.

162. Sozomen. H. E. I, 17: № . 67, 912. C. 913. A. Ц. II., стр. 63-64.

163. Theodoret. Ε. Ε. Ι 10 (11): Μ. 82, 937. C. D. 940. Ц. И., стр. 60-61.

164. Theodoret. Η. Ε. Ι, 6 (7): Μ. 82, 917. С. Ц. И., стр. 43.

165. Guldenpenning's Die Kirchengeschichte des Theodoret. S. 63.

166. Так поспешно заключает К. Смирнов (Обозрение источников. Стр. 286. 287).

167. Theodoret. Η. Ε. Ι, 8 (9): Μ. 82, 928. Ц. И., стр. 51.

168. Die Kirchengeschichte des Theodoret. S. 39-40.

169. Socrat. E. E. I, 6. 9: M. 67, 52-53. 77-84. Ц. И., стр. 24-25. 45-49.

170. Theodoret. I, 8 (9): II. 82, 928. 929. 932. A-B. 932. B. Ц. II., стр. 51-54. 54-55.

171. Theodoret. H. E. I, 10 (11). III, 3 (6). IV, 4. IV, 26 (29): M. 82, 937. C. 1092. C. 1129. 1189. Ц. И., стр. 60. 203. 239-240. 295-296.

172. См. выше к прим. 140 на стр. 267.

173. Η. Ε. Ι, 6: Μ. 67, 52. С. Ц. И., стр. 24.

174. Μ. 82, 952-956. Ц. И., стр. 73-75.

175. Op. cit. S. 40.

176. Н. Е. I, 9: М. 67, 93. 96. Ц. И., стр. 58-60.

177. V. С. II, 46. IV, 36: Μ 20, 1021. 1024. 1184. 1186. Ж. К., стр. 141-142. 266-267.

178. См. выше на стр. 259-260.

179. Н. Е. I, 13 (14): «Но я (от рассказа о смерти Ария) обращаюсь к повествованию о благочестии царя» (М. 82, 952. С. Ц. И., стр. 72)

180. Н. Е. I, 9: М. 67, 96. А. Ц. И., стр. 59.

181. Н. Е. I, 13 (17): М. 82, 952. С. Ц. И., стр. 73.

182. М. 82, 988. Ц. И., стр. 105-106.

183. Ор. cit. S. 40-41.

184. Η. Ε. Ι, 35. 37: Μ. 67, 172. Α. 173. Β. Ц. И., стр. 114. 116.

185. Theodoret. Η. Ε. II, 1 (2): Μ. 82, 992. 993. Ц. И., стр. 109 110. Socrat. Η. Ε. II, 3: Μ. 67, 189. Ц. И., стр. 128-129. Sozomen. Η. Ε. III, 2: Μ. 67, 1036. Ц. И., стр. 165-166. S. Athanasii Apologia contra Arianos, n. 87: M. 25, 405. 408. Твор. I, стр. 306-307.

186. Η. Ε. Ι, 30 (32): Μ. 82, 989. Α. Ц. И., стр. 106.

187. Η. Ε. II, 1: Μ. 82, 992. Α. Ц. И., стр. 109.

188. Jeep. Quellenuntersuchungen. S. 154-155.

189. Theodoret. H. E. I, 18 (19): M. 82, 961. Ц. И., стр. 81.

190. Theodoret. H. E. I, 18 (20) M. 82, 965. B. Ц. II., стр. 82-84.

191. Theodoret. II. Ε. Ι, 19 (20): Μ. 82, 905. Β. Ц. II., стр. 84.

192. Sozomen. Η. Ε. Ι, 21 (Μ. 67, 924. Β. Ц. И., стр. 71-72).

193. Феодорит приводит только конец послания Константина к Никомидийцам, но нельзя думать, что заметки о «перескакиваниях» взяты были из первой части, как это видно из подлинника, сохранившегося у Геласия Кизического в сочинении Actorum consilii Nicaeni commentarius, III (Migne, gr. ser. t. 85, col. 1356. 1357. Mansi, II, 940. 941. 944. Деян. I, стр. 199-200).

194. S. Athanasii Apologia contra Arianos, n. 6 (M. 25, 260. Твор. I, стр. 199); это значится к послании Александрийского собора к епископам вселенской Церкви в пользу Афанасия. Cnf. Historia Arianorum ad monachos, n. 7 (Μ. 25, 701. Твор. II, стр. 83): «Поелику Евсевий с завистью желал восхитить епископство сего города – Константинополя (так перешел он и из Вирита в Никомидию), то предлог к обвинению Павлову пребыл в своей силе» и пр.

195. Cnf. Socrat. Η. Ε. Ι, 9: Μ. 67, 100 Ц И, стр. 63.

196. S. Athanasii Apologia contra Arianos, n. 7 (Μ. 25, 200. D. 261. Α. Твор. I, стр. 200).

197. Ср. Guldenpenning's, Die Kirchengeschichte des Theodoret. S. 64-65

198. Theologische Literaturzeitung, herausgegeben von A. Harnack und T. Schurer. 1884. Nr. 26. S. 633.

199. К. Смирнов. Обозрение источников. Стр. 281, прим. 1. Но ср. стр. 284: «Что касается Истории Созомена, то Феодорит, кажется, вовсе не пользовался ею».

200. Theodoret. Η. Ε Ι, 6 (7): Μ. 82, 917. С. Ц. И, стр. 43.

201. Euseb. V. С. III, 10 (Μ. 20, 1064. Ж. К, стр. 174-175).

202. Sozomen. Н. Ε. Ι, 19 (Μ. 67, 917. Ц. И., стр. 68).

203. Cp. Guldenpenning's, Die Kirchengeschichte des Theodoret. S. 63.

204. Theodoret. Н. E. I, 6 (7): M. 82, 917. C. Ц. И., стр. 44.

205. Euseb. V. C. III, 10 (M. 20, 1000. Ж. К., стр. 175).