|
80. Префекту Евтрехию.
Я весьма удивился тому, что ваше величие не сообщило о направленных против нас кознях, ибо, конечно, трудно разрушить их тому, кто не может [79] изобличить ложь, но ведь простое уведомление об этом требовало не (этого) могущества, а только благорасположения. Мы надеялись, что ваше великолепие, будучи призвано в царствующий город и получивши высокий трон (одного из) префектов 1, утишит всю церковную бурю, между тем мы испытали такие смятения, каких не видели даже и в начале разногласия: ведь церкви Финикийские в плаче, а равно в плаче и церкви Палестинские, как говорят все и как удостоверяют эту скорбь еще грамоты боголюбезнейших епископов. Стенают все находящиеся у нас святые и плачет все благочестивое собрание, – и, когда мы ожидали прекращения прежних неурядиц, мы вновь получили другие. Вот и мы заключены в пределах Кира, если только верно предъявленное нам предписание (ύπоμνίστικόν), которое, – как говорят, – писано самим победоносным царем нашим и в котором значится следующее: „поелику такой-то епископ этого города постоянно собирает соборы и тем возмущает православных, то с должною заботливостью и осторожностью прими меры, чтобы он пребывал в Кире и не отлучался в какой-либо другой город". Посему я подчинился такому приговору и (теперь, живя уединенно в Кире), приветствую спокойствие. Свидетель такого моего решения – ваше величие, так как ему известно, что, прибыв в Антиохию 2, я ушел оттуда неожиданно (ασυντάκτως) – по причине желавших удержать меня там. Α предоставившие оба уха клеветникам и не оставляющие для нас ни одного из них – явно несправедливы: ведь и человекоубийцам и похитителям чужих лож дается защита, – и приговор о их наказании выносится им не прежде, как они будут [80] изобличены, лично присутствуя на суде, или пока сами не сознаются в справедливости обвинения. Архиерей же, епископствовавший двадцать пять лет, до того времени живший в монастыре, никогда не тревоживший суда, ни разу никем не обвиненный, сделался ничтожною игрушкой клеветы и – не в пример гробокопателям 3 – не удостаивается быть расспрошенным, справедливы ли обвинения. Но если они поступили несправедливо, – я не чувствую себя обиженным и приготовился к еще большим неприятностям.
Пусть десятки тысяч раз негодуют на меня, что я оплакиваю несчастия Финикии, – я все же не перестану делать это, пока вижу их. Ибо меня страшит единственно божественный суд. Однако я прошу, чтобы и они удостоились снисхождения у Бога всяческих, а твое величие – всегда пользовалось хорошею славой, преуспевало во всем благом, мужественно восставало против лжи и сражалось за истину. Пусть знают устроившие это, что если бы даже пришлось уйти на крайние пределы вселенной, – и тогда Бог не попустит усилиться нечестивым догматам, но Своим мановением погубит вводящих и (чтущих) гнусные догматы.
Комментарии
1. В 445 году: к письмам 57 и 81-му (на стр. 54,1 и 80,2).
2. Ср. в письмах 81 (на стр. 82) и 236 (гл. 71).
3. 66-е правило св. Василия в. подвергает гробокопателей отлучению от св. таин на десять лет (Правила св. отец, Москва 1844, стр. 337): св. Григорий Нисский несколько смягчает его (там же, стр. 496-497).
|
