235 (глава 60).

Письмо Феодорита Акакию, епископу Верийскому, относительно писем, которые пришли тому Акакию от Египтянина ¹ (Кирилла Александрийского).

Я не только званный, но и незваный всегда желал бы идти к твоей святости. Но теперь я должен оставить это намерение, так как не могу последовать письмам твоей святости ². Меня опять постигла страшная слабость (languor) и злейший теркраний ³ [379] напал на меня после возвращения из горных [380] стран ⁴. Сверх сего, здесь великолепнейший и славнейший военачальник (magister militum) ⁵. Посему прошу извинить. Даю знать твоей святости, что в присланных из Александрии письмах ⁶ я нашел, что то, что сказано здесь им (автором писем, св. Кириллом) догматически, противно тому, что некогда было изложено им, но согласно с учением отцов. Я сильно возрадовался и восхвалил Господа Христа за эту перемену, которая произошла по настояниям (per admonitiones) твоей святости. Все [381] же прочие части письма кажутся мне полными пустых рассуждений (valutionibus) и лживого многословия. Ибо, когда ему нужно было лишь одобрить выставленные нами шесть предложений ⁷, – сколько бы они кратки ни были, – он, я не знаю ради чего, так чрезмерно распространяется и избегает краткого пути к миру: ведь мы составили это предложение затем, чтобы никто не уклонялся от него. Как и твоя святость знает, мы предложили ⁸, что остаемся в вере, изложенной святыми и блаженными отцами в Никее, и при письме (Епиктету Коринфскому) святейшего и блаженного Афанасия ⁹, поелику оно точно раскрывает ее; те же догматы, которые недавно появились – чрез письма ли то, или чрез «главы», – мы отвергаем, так как все они производят волнения, а эти (изложенные в «главах») в особенности были причиною раздора. Он (Кирилл Александрийский) требует от нас подписи низложения того мужа (Нестория), судьями которого мы не были ¹⁰. Пусть знает твоя святость, что наша совесть будет мучить нас сильнее всякого палача, если мы сделаем то, чего – по нашему мнению – быть не должно. Посему и блаженный Павел говорит ¹¹... Итак: твоей мудрости следует устроять все дело так, чтобы будущий мир был угоден всем, и этим да будет оказано повиновение прежде всего Христу, Богу всяческих.

Комментарии

1. Ср. к письму 173 (на стр. 306,₁) и письма 246 (гл. 121 на стр. 401) и 266 (гл. 17).

2. Получив ответ от св. Кирилла (Synodicon, cap. LVI: Migne, gr. ser. t. LXXXIV, col. 661-665; t. LXXVII, col. 157-162) на предложения относительно мира, Акакий Верийский прислал экземпляр его блаж. Феодориту и просил его – прибыть лично, или письменно высказать свое мнение (Ipsum vero rescriptum epistolae cum eis litteris [Deo amicissimi episcopi Cyrilli] destinavi, et domino meo, Deo amicissimo episcopo Theodoreto, rogans eum, ut veniat usque ad nos. Si autem retinetur ob hoc, quod illuc advenerit magnificentissimus magister militiae, scribat ad nos, quia consentit ad ea quae nos definiemus, et quae ad Alexandriam rescribemus: см. Synodicon, cap. LV ap. Migne, gr. ser. t. LXXXIV, col. 660).

3. Rursus enim languor mihi valide supervenit, et pessimum Tercranium post regressum de montuosis partibus incidi. Это место неясно по значению употребленных здесь специальных терминов, почему некоторые из опрошенных нами авторитетов склонны были бы принять слово Tercranium даже за топографическое указание, но этому не благоприятствуют контекст речи и параллели, откуда следует, что и здесь блаж. Феодорит говорит о постигших его болезнях. Однако последних мы не можем теперь определить с медицинскою точностью, какую скорее мог бы обеспечить нам греческий подлинник данного письма, а сохранившийся латинский перевод содержит много загадочного.

Так, languor употребляется собственно для описания недомогания в припадках «слабости» в отличие от «утомления» (lassitudo или fatigatio). Этот смысл был общепринятым издавна (см. у Цицерона De divinat. II, 62: Animus cum languore corporis nec membris uti potest nes sensibus; y Горация Carm. II, 2,_15-16: languor... aquosus – недомогание от водянки) и установлен со времен Авла Корнелия Цельса (из времени императора Тиверия), который в сочинении De medicina несколько раз применяет таким образом рассматриваемый термин (lib. II, сар. II: si genua quasi fatigata sunt, totumve corpus lassitudinem sentit; lib. III. cap. II: plurimique falluntur, dum se primo die protinus sublaturas languorem, aut exercitatione, ant balneo, ant coacta dejectione, aut vomitu, aut sudationibus, aut vino sperant, a для различения lassitudo и fatigatio см. lib. I, cap. II: exercitationis autem plerumque flnis esse debet sudos, aut certe lassitudo, quae citra fatigalionem sit. A. Corn. Celsi. De medicina libri octo, ed. studiis Societatis Bipontinae, Biponti 1786, p. 58. 122. 32; ed Joan. Henr. Waldeck, Monasterii Guestphalorum 1826, p. 27. 62. 13; ed. G. Daremberg. Lipsiae 1891, p. 32,_12-13. 76,_25-29. 15,_4-5); Blancardus же в самом начале XVIII века в своем Lexicon medicum (1-е изд. Amstelaedami 1702) истолковывает его в следующих выражениях: «Languor est quasi dissolutio vel remissio virium corporis, quae vel a defectu vel minuta activitate spirituum nervosorum ortum habet et plerosque morbos vel praecedere vel comitari vel sequt solet» (Stephani Blancardi Lexicon medicum – editio novissima a Car. Gottlub Kiihn, vol. I, Lipsiae 1832, р. 831). Понятие «болезни» связывается со словом languor очень редко, напр., у блаж. Августина Serni CCVII, 1: Ipsun denique benedicat anima nostra, qui propitius sit omnibus iniquitatibus ejus, qui sanat omnes languores ejus... (Migne, lat. ser. t. XXXVII. col. 1043); cp. serm CCCLXXXVII, 1 (Migne, lat ser. t. XXXIX, col. 1698): Quando metius gauderet de sua sanitate correctus, quam dn alieno languore correptus?

Что до tercranium, то в нем несомненна лишь связь с греч. κρανιον, в чем убеждает аналогия с ήμικρανίоν, ημικρανία, ήμίκρανоρ, μίκρανоν, откуда образовалось позднейшее название «мигрень» (см. ниже). Последним именем обозначались тяжкие головные боли, – и против них у византийских греков было много особых заклинательных молитв (см. у проф. А. П. Алмазова, Апокрифические молитвы, заклинания и заговоры, Одесса 1901, стр. 43-45. 90-95. Ср. А. Vassiliev, Anecdota graeco-byzantina, pars prior, Mosquae 1893, p. 331; проф. Α. Α. Дмитриевский, Описание литургических рукописей, т. II: Ευχоλόγια, Киев 1901. стр. 452), которые перешли потом и в славянскую письменность, где разумеемая болезнь называлась еще «нежитом» или «нежидью» (Vladimir Kacanovskij, Apocrifne molitve, gatanja i price в журнале «Starine», кн. XIII, u Sagrebu 1881, стр. 151. 154-155; проф. Α. И. Алмазов, Врачевальные молитвы, Одесса 1900, стр. 48-49. 113-114). Очевидно, и tercranium имеет отношение к болезненным явлениям в голове, но свойство их остается неясным. Дело в том, что для боли головы латинские авторы пользуются термином «dolor capitis». В большом сочинении Sennertus'a (Opera, изд. 1676 г.) принимается для сего лишь простая транскрипция встречающихся у Иппократа и Галена слов, а именно: cephalalgia и hemicrania (= migraine, мигрень). Такие же термины даются здесь и писателями XVIII столетия, напр. Boerhaave (в сочинении De causis morborum) и van Swieten (в Commentaria). На основании изучения всех известных греческих и латинских авторов Р. Frank (в Praxis Medica, 1791 г.) указывает только следующие выражения: cephalalgia – головная боль вообще; cephalaea – жестокая головная боль; hemicrania – ограниченная половиною головы боль; ovum – боль в небольшой части головы; clavus – боль в одной ее точке; carebaria – тяжесть в голове. Tercranium'a совсем не находится, почему иногда склонны допускать в теперешнем латинском тексте неисправность, предлагая читать hypercranium или pericranium, ибо есть (в словарях Раре, Riddell-Scotfa) прилагат. ηερικρανιоς и существ. περίκρανоν. Но hypecreranium нигде не встречается в медицинских сочинениях, а pericranmm у всех писателей обозначает только мягкие части на скелете головы и во всех словарях по медицинской терминологии не имеет никакого другого смысла, напр., головных болей или припадков. В виду сего профессор С.Петербургской Военно-Медицинской Академии др. Григорий Григорьевич Скориченко, которому (и еще профессору Спб. Историко-филологического Института Александру Иустиновичу Малеину) мы обязаны медицинскими справками и приносим за них свою благодарность, думает, что в анализируемом месте речь идет у блаж. Феодорита не о специально головной какой-нибудь болезни – тем более, что, судя по аналогиям, тогда окончание было бы на – ia, т. е. стояло бы tercrania. Скорее – это припадок, о характере которого можно лишь догадываться по контексту. Блаж. Феодорит упоминает о «слабости» (languor) от утомительного путешествия. Но слабость, при упадке сил, обыкновенно сопровождается в таких случаях головокружениями, при чем больной чувствует, как будто головной череп (cranium) распух и увеличился в разной степени – вдвое либо втрое (ter – ). Нельзя ли допустить, что у блаж. Феодорита предполагается именно подобное болезненное состояние, которое не врачом и не для врача изображается не технически точно, а описательно – терминами разговорного языка?

4. Ср. в письмах 238 (гл. 72 на стр. 388,₁), 241 (гл. 88 на стр. 393,₂), 245 (гл. 110 на стр. 401,₁) и 260 (гл. 168).

5. Вероятно, Дионисий, которому адресовано 197 (XVII)-е письмо блаж. Феодорита (стр. 330-331). Ср. еще стр. 378,₂ и к письмам 249 (гл. 133 на стр. 415,₂) и 258 (гл. 146).

6. Разумеется письмо Кирилла Александрийского к Акакию Верийскому в Synodicon'е, cap. LVI: Migne, gr. ser. t. LXXXIV, col. 661-665; t. LXXVII, col. 158-162.

7. См. письмо 234 (гл. 54) на стр. 377.

8. См. письмо 233 (гл. 53) на стр. 375-376.

9. См. к письму 233 (гл. 53) на стр. 376,₁.

10. См. ниже письмо 236 (гл. 70) на стр. 382.

11. Здесь в рукописи, по Валюзу, опущены слова Апостола Павла из второй главы послания к Римлянам.