ЕЛИШЭ

СЛОВО О ВОЙНЕ АРМЯНСКОЙ

СЛОВО О ВОЙНЕ АРМЯНСКОЙ, ИСПРОШЕННОЕ ИЕРЕЕМ ДАВИТОМ МАМИКОНЕАНОМ

Раздел четвертый

О РАЗДОРЕ, ВНЕСЕННОМ СЮНИЙСКИМ ИШХАНОМ СОТОВАРИЩИ

До этого места я нисколько не робел рассказывать о бедствиях нашего народа, которые злейшим образом обрушились на нас от внешних врагов истины. Из [врагов] меньшая часть побила нас, а больше побитыми нами оказались они, потому что тогда мы были еще единодушны и дружны. Хотя некоторые затаили коварное двоемыслие, но в глазах внешних [врагов] единодушие наше оказалось опасным, и в двух или трех случаях они не смогли противостоять нам.

Но вот далее, когда раскол, крадучись, проникает внутрь, с нарушением единомыслия удаляется и небесная благодать, люди становятся себялюбивыми и весьма умножаются стоны и плач. Когда, отсеченные, отпадают члены, которые до этого были частями вот этого священного тела, человек предается слезам около лежащего трупа, но еще большей горечью наполняется он по поводу того, кто обращается в труп всей душой и телом. И если это так из-за одной личности, насколько же это сильнее в отношении целого народа?!

Но тут наш плач не об одном народе, а о народах и странах, о чем я скажу в дальнейшем, подвигаясь по порядку хотя и не с радостными мыслями. Вот, против воли, отмечаю многих, которые сами отошли от своей истинной жизни и явились причиной гибели множества других, одних в отношении видимых только [благ], других же — видимых и невидимых. И это последнее хуже всего. Дверь к погибели, которую они отворили, закрыть [251] может только Бог, а для человека уже пройден предел возможного.

Этот нечестивый Михрнерсех, так как он, испытав в прошлом, знал кощунственность Васака и теперь, послав за ним, призвал его к себе. Поскольку тот еще прежде отделился и отошел от единства армян, то явился и предстал [перед Михрнерсехом], удостоверил свою преданность, подтвердил вероломное отступничество армян. Он еще прибавил и рассказал, преувеличивая, о том, что и не содеяно армянами, и желал, лебезя, угодить нечестивцу.

А тот, хотя в душе сильно хулил его, но внешне воздал ему почести и пожаловал великие земные дары. И обещал ему княжение большее, чем тот имел, и породил в нем тщетные мечты, которые были выше власти [Михрнерсеха] — якобы [Васаку] предстоит достигнуть царского сана, только бы нашел он способ сломить единодушие армянской общины и чтобы исполнилась по стране царская воля.

И когда [Васак] согласился во всем следовать его воле, желчный старец понял, что тот одурманен, охвачен пустыми мечтаниями и что он изменил упорству объединенных [церковным обетом]. Он очень утешился в своих омраченных мыслях и подумал, мол, всех так могу уловить, [приведя] к окончательной их погибели. А благоразумие [Васака] приписывал собственной изворотливости, но того не знал, что Васак сам себя отрешил и отлучил от святой церкви, отошел и отчуждился от любви к Христу.

Ибо он забыл о пришествии сына Божьего и не вспомнил проповедь святого Евангелия, пренебрег грозными предупреждениями и не утешился благой вестью. Отступился от купели, которая зачала его, и не вспомнил [принявшего его] Святого Духа, который родил его. Презрел честное тело, которым он был очищен, и попрал ногою животворную кровь, которою были искуплены его грехи. Он стер запись об усыновлении и своею рукою разрушил незыблемую печать перстня. Выбыл из числа блаженных и многих взбунтовал вслед за собою.

Простер руку к криводушию и усвоил поклонение дэвам и стал сосудом зла, и Сатана наполнил его всяческим коварством. Взял [Сатану] в руки, как щит, и надел на себя, как доспех, и стал [252] как бы воином, исполнителем его воли. Сражался он ухищренно с мудрыми и с великой сноровкой — с учеными, открыто с простодушными и тайно с проницательными. Простер руку и изъял многих из полка Христова, и примешал их к полкам дэвов. И воровски вполз во многие места и проник, как змея, в среду укрепленных и, прорыв подкоп, открыто похитил и изъял многих из азатов и еще большее число из шинаканов и некоторых других из тех, которые [лишь] именуются священниками. Вот имена их, его соучастников:
ишхан Рштуни, по имени Артак,
ишхан Хорхоруни, по имени Гадишой,
ишхан Вахевуни, по имени Гют,
ишхан Багратуни, по имени Тироц,
ишхан Апахуни, по имени Манэч, ишхан Габелеан, по имени Артэн,
ишхан Акэ, по имени Ынджул,
и другой ишхан Палуни, по имени Варазшапух,
некий сепух из Аматуни, по имени Манэн,
также многих других азатов, которых именуют останиками из царского удела.

И всю свою страну полностью взбунтовал [и привел] к отступничеству, не только из множества мирян, но и многих из церковного обета, особенно через лжеиереев, коими и творил зло: это некий иерей по имени Зангак, некий иерей по имени Петрос, некий дьякон по имени Сахак, некий дьякон по имени Муши. Он их посылал к простодушным людям, обманывал и надувал. А те клялись святым Евангелием и говорили: «От царя будет пожаловано всем христианство!» И так вероломно извлекли они многих из святого сообщества, приводили и смешивали с полком отступников.

И собрал всяческие соблазны и составил многочисленную рать, составил список и представил поименно многих [воинов] великому хазарапету, [рассказал] и о своей храбрости и мужестве, очень похвалялся, как он изощрялся в совращении, а воинов армянских изображал разобщенными и расчлененными.

И когда все эти злые дела удались ему, нарушил и согласие страны Иверии с Арменией, не дал выступить вперед Алвании и [253] таким же точно образом задержал страну Алдзник. Отправил он грамоту, лживо выдавая одно за другое, и в Греческую страну, некоему мужу, имя которого было Васак, из тех Мамиконеанов, которые находятся в служении у греков. И, по злосчастию времени, муж этот был спарапетом Нижней Армении ¹, ему были вверены ромейские войска на персидской границе, а своими деяниями он был вне божеских законов. Нашел Васак в том Васаке соучастника себе в великих злодействах, в которых оба они сошлись.

Писал он и сообщал непрестанно, что якобы все армяне присоединились к нему. И это же самое письмо Васак Нижней [Армении] с великой осторожностью отправил в стольный город кесаря ². Даже мысли святых епископов отвратил от них и поселил во всех войсках греческих сомнения в отношении веры.

Ведь через лжесвященников он лгал и обманывал, выдавая их за правдивых людей, посылал Евангелие с крестом и ими прикрывал всю свою сатанинскую лживость. Себя и все крыло отступников он выставлял как преданных богопочитанию; уверял, что он более предан, чем все войска Армении; клялся, и утверждал, и ссылался также на все повеления дворца о прощении.

В Греческой стране и так склонны были выслушать все это с удовлетворением, а [благодаря] его действиям тем более изменились и пали ниц перед ним.

Подобно же поступал он и со всеми краями страны, где были крепости — в Тморике и Кордике ³ в Арцахе ⁴ и Алвании, в Иверии и в стране Халтик ⁵, рассылал [вести], настаивал, чтобы никого (из противной стороны) не удостаивали пристанища.

И по великому его злодейству обстоятельства принесли ему еще удачу в делах; ибо никого не нашлось извне в помощь войску армянскому, кроме тех хонов, о которых уже была моя речь. Но и против них он собрал многочисленную конницу ариев, закрыл и запер ворота прохода [хонов]. И вовсе не давал покоя царю персидскому, но посылал вести и призывал многочисленные отряды в пограничную крепость Чор, сосредоточил там все [силы] страны иверов, лпинов и чилбов, [вызвал силы] Вата, Гава, и Глуара, и Хрсана, и Хечматака, Пасха и Посха и Пюкуана, все войско Таваспарана — с гор и с равнин, и из всех горных укреплений ⁶. [254] Кого привлекал он утварью, великими дарами и щедрой раздачей царской казны, а кого запугивал угрозой царского веления.

Когда он все это сделал и выполнил по велению царя, то изо дня в день писал и доносил великому хазарапету Персии ⁷, который укрылся и притаился в городе Пайтакаране. После этого и тот осмелел [настолько], чтобы показаться многим народам; на одних он наводил страх, другим любовно раздавал дары. Призвал к себе Васака и всех тех князей, которые были за него, пожаловал им много даров от дворца, также и воинам, которые держали его сторону. Привел к нему [Васак] и иереев-отступников, представил, утвердил и объявил: «С помощью этих мы будем охотиться за теми, чтобы отколоть от единой общины!» А когда хазарапет услышал это, очень благодарил тех иереев и обнадеживал их:

«Если эта победа будет наша — пожалую вам имущество других священников и доложу царю о вашей великой заслуге!»

И [Васак] так поколебал и смутил страну Армянскую, что породил раскол между многими родными и братьями, не оставил в единстве отца и сына и посеял смуту в мирном спокойствии.

И были у него там, в его ашхархе ⁸, двое племянников по брату, [верные] святому обету добродетели. Написал и донес на них во дворец и получил право на их имущество, отверг и изгнал их из страны, с тем, чтобы они больше не возвращались туда. Подверг преследованиям и понудил бежать всех монахов страны, которые обличали бесповоротное его нечестие. Содеял и учинил всякие злодеяния против истины. И то, чего не знали нечестивые язычники, сообщал им, а относительно обета христианского [наставлял]: как, каким образом можно искоренить его из страны Армянской.

Когда Михнерсех увидел в нем все это зло, он на него стал возлагать больше надежды, чем на самого себя. Спрашивал и уточнял, сколько всего мужей в рати Вардана в Армянской стране. Когда услыхал от него, что их больше шестидесяти тысяч, потребовал также сведений относительно доблести каждого и сколько имеется таких, которые полностью вооружены, и сколько таких, которые, будучи лучниками, лишены [иного] вооружения, также и относительно пеших щитоносцев. [255]

И когда проведал об общем числе этого множества, тем более попытался узнать, сколько имеется начальствующих над храбрыми героями, чтобы подготовить троих против одного на каждого из них, не говоря о всех прочих. И даже осведомлялся у него относительно каждого отряда и на сколько полков делится войско, и кто из них является саларом, и какой начальник, с какой стороны будет вступать в боевое построение, и каково имя каждого из хамхарзов, и сколько трубачей будет играть в составе полка. Будут ли устраивать лакиш или свободно расположатся станом; будут ли выстраивать фронт против фронта или единой ратью атакуют в одном месте? Кто из них неустойчив и кто из них будет тверд, отдавая себя на смерть?

И когда обо всем этом осведомился у него, призвал всех военачальников и перед [Васаком] дал им всем строгий приказ, чтобы все они слушались его указаний. И все войска вместе с их военачальниками поручил некоему мужу из знати, имя которого было Мушкан Нюсалавурт.

А сам тотчас отправился в страну Восточную и, встретившись с великим царем ⁹, рассказал ему все о положении дел, о своей изворотливой мудрости и о лживых ухищрениях Васака, как он свое прежнее нечестие пожелал прикрыть тем, что расколол, разделил надвое воинство Армянское!

Когда царь услышал все это из уст великого хазарапета, душа его исполнилась желчи и он твердо поклялся: «Если в великом сражении этот нечестивец останется жив, я дам ему испить с великим поношением чашу смертельной горечи!»

Комментарии

Раздел четвертый

1 Нижняя Армения   —  юго-западная часть страны, которая после раздела 387 г. находилась в составе Византийской империи.

2 Т. е. Константинополь.

3 Тморик объединял три кантона Корчайка: Верхний, Средний и Нижний Кордрик,  —  и находился западнее Кордука. (см. Прим 15 к Разделу первому) Кордик является просторечной формой Кордрик (если только здесь нет смешения Кордик и Кордук).

4 Арцах  —  десятый наханг, занимал территорию нынешнего Нагорного Карабаха.

5 Халтик или Чанив располагался на южном берегу Черного моря, впоследствии Лазистан.

6 Поименованные здесь народности проживали на северных и южных склонах Кавказского хребта. Они участвовали в охране крепости Чор, которую Елишэ называет неоднократно.

7 Имеется в виду конечно, Михрнерсех.

8 В уделе Васака, Сюнике.

9 Михрнерсех вернулся в Иран и доложил о положении дел Йазкерту II. Это было уже весной 451 г.

Текст воспроизведен по изданию: Юзбашян К.Н. Армянская эпопея V века. М. 2001