ЛЕТОПИСЬ ПОПА ДУКЛЯНИНА

Вступление

1

1. Федро Шишиh, Летопис попа Дукльанина (серб. тут и далее в скобках указан язык слов для которых уменя нет адекватных шрифтов, например в оригинале «л» и «ь» образуют один знак, я стараюсь передать их максимально близко к оригиналу), отдельное издание Сербской королевской академии, Београд-Загреб 1928, стр. 490; приведены: Основная латинская редакция летописи и её итальянский перевод Орбиния, Хорватская хроника и её латинский перевод Марулича, багатые опирающиеся на источники иследования, а также коментарии и документы; приведены соответствующие географические карты.

Федро Шишич (1869-1940) – выдающийся хорватский историк, а в первую очередь историограф, професор загребского университета, иследователь и издатель архивных материалов. Главными его трудами, кроме Летописи попа Дуклянина, Povijest Hrvata u vrijeme narodnih vladara, 1925, (История хорватов во времена народных владык); Jugoslavenska misao (мысль), Istorija ideje jugoslavenskog narodnog ujedinjenja i oslobodenja (хорв. если это не опечатка то d с палочкой), 1937, и многие другие.

2. Ljetopis popa Dukljanina, latinski tekst sa hrvatskim prijevodom i ”Hrvatska kronika”, Zagreb 1950, стр. 107, большого формата. Юбилейное издание Матицы хорватской к 800-ой годовщине Летописи попа Дуклянина, 1149-1949. Подготовил к печати, написал вступление и коментарии д-р Владимир Мошин. Степан Менцингер и Въекослав Штефанич перевели латинскую редакцию на хорватский язык.

Владимир Мошин (1894) – русский, с 1921-го г. в Югославии. Выдающийся византинист и славист, знаток кирилицы. Его труд: Cirilski rukopisi Jugoslavenske akademije, Zagreb, т.I – 1955, т.II – 1952. Книги большого формата т.I – тексты, стр. 260, т.II – репродукции первоисточников, стр.149. Издание Исторического института Югославской академии наук и искуств в Загребе.

3. Dr. o. Dominic Mandic (хорв. последняя «с» с чёрточкой сверху), Pasprave i prilozi iz stare hrvatske povejesti (исследования и дополнения древней хорватской истории), изд-во: Hrvatski povijesni institut, Rim, 1963, XLIII + 631.

Д-р. о. Доминик Мандич (1889-1973) – францисканец, хорватский историк-иследователь и культурный деятель. Его работы касаются хорватской старины, главным образом Дукли (Crvena Hrvatska u svijetlu povijesnih izvora – Красная Хорватия в свете исторических источников), Chicago, 1957, XVI + 280; Bosna i vjerska pripadnost sredovjecne Bosne i Hercegovine (государственная и религиозная принадлежность) Chicago, 1960, страниц 487, и т. II Bogumilska Crcva bosanskih krstjana , Chicago 1962, страниц 509 и другие.

(В сносках все эти труды обозначены только: Шишич, Мошин, Мандич и страница).

2

Летопись попа Дуклянина – это древнейший южнославянский памятник середины 12-го столетия, созданый на територии средневековой Дукли ¹, теперешней Черногории. Поп Дуклянин примерный ровесник Нестора у нас, у поляков Мартина Галя, а у чехов Космаса.

Теперешнее название – Летопись попа Дуклянина – известно с 15-го в. (Туберо) ², а подробнее с 17-го в. (Лучич) ³. Cам переводчик летописи со славянского языка на латынь в вступлении «Автор к читателю» называет его Записью (книжечкой) готов (Libellus Gothorum), которая на латыни называется Regnum Sclavorum. Славянский оригинал не сохранился и нигде нет другого упоминания о нём или какого либо следа. Сохранился только латинский перевод, и то лишь одна рукопись, которая ныне служит основным текстом. Она не была поделена на главы, а была непрерывным целым. Для прозрачности и лёгкости употребления её разбивают на главы. Впервые сделал это Швандтнер ⁴, а позже Чрнчич ⁵. Чрнчичево деление на главы в ходу до сих пор.

Латинский перевод сохранился в хорватских приморских окраинах. Он был неизвестен средневековой сербской историографии, которая почти целиком была под постоянным влиянием Афона ⁶. Хорватия, принадлежащая к римо-католическому западному миру, сохранила, главным образом в Далмации, много разных памяток благодаря высокообразованному духовенству: разные «жития» святых (Дуйма, Анастасия, Илариона и других). Важнейший письменный памятник 13-го в. является Historia Salonitana архидьякона Фомы Сплитчанина ⁷, в которой есть ценные данные о древнейших временах и событиях.

Имея ввиду такое положение дел, Илларион Руварац ⁸, отмечает что Летопись попа Дуклянина «кончается там, где начинается сербская история» ⁹.

3

Сейчас известны четыре разных по времени списка Летописи. Как упоминалось, славянский оригинал не сохранился, или может быть лучше сказать – до сих пор не найден. Правда отсутствие всяких следов вызывает сомнение в том, что он вообще существовал. Ведь латинский текст, по мнению многих, нужен был как доказательный материал для Рима в борьбе дуклянско-барской Церкви за своё потерянное архиепископство и, очевидно, лишь для этого он был написан. Этим также объясняют его незаконченность, недостаточную связь его главных частей и т.д., а также странное отождествление Regnum Sclavorum c Libellus Gothorum. А то что автор-переводчик Летописи говорит о своём латинском переводе со славянского языка, то это лишь приём с помощью которого надо было придать Летописи древности. Примечательно, что до сих пор не встречались никакие следы славянского оригинала.

1. Латинский перевод Летописи – по свидетельству безымянного переводчика сделанный по славянскому оригиналу. Есть только одна рукопись 17-го в. Её переписал Иван Лучич около 1601 года. Потом он её опубликовал в труде De regno Dalmatiae et Croatiae de libri sex, Амстердам, 1666 г., под загл. ”Presbyteri Diocleatis Regnum Slavorum”. Ныне этот труд в ватиканской библиотеке. Это первое издание Летописи и с того времени она известна как Летопись попа Дуклянина.
2. Итальянский перевод Летописи, который ранее издал бенедектинец Мавро Орбини ¹⁰ в труде II regno degli Slavi oggi corrotamente detti Schiavoni (королевство славян, сейчас перекручено именуемых скявони, тоесть в тогдашнем итальянском языке), Pesaro, 1601. По итальянскому переводу видно, что Орбини имел какой-то образец лучший того, которым пользовался Лучич. В начале 18-го в. Сава Владиславлевич ¹¹ перевёл труд Орбини на руский язык для Феофана Прокоповича. Тот напечатал его в своём труде Книга историогравия почетие славы раширение народ славянскаго, Петроград, 1722, стр. 185-216. Труд Орбини сейчас есть в Ватикане.
3. Хорватская редакция Летописи. Её нашёл сплитский патриций Дминэ Папалич в начале 16-го в. в доме князя Юрия Качича-Марковича в Краине ¹² и переписал «слово в слово» в 1509 или 1510 г. Эта Хорватская хроника написана «хорватским письмом». Кукулевич и Рачки ¹³ считали, что под этим «хорватским письмом» надо понимать глаголицу, но по Ягичу, а также Чрнчичу это была хорватская кирилица т. наз. босанчіца, которую тогда использовали на этой територии. Еролим Калетич ¹⁴ сделал с этого папаличевого списка выписки (или копию, слово не поддаётся однозначному переводу, а контекста не хватает) не для себя 1546 г., как это указано в конце Хорватской хроники. Язык этого перевода чакавско-икавский (ча – что, ять – и), который Калетич, а возможно ещё в определённой мере и Папалич, осовременил и лексически и грамматически. В те времена при переписывании средневековых летописей это было в порядке вещей ¹⁵. Так что имеем вперемешку древние слова или граматические формы с более новыми: dohodac( c c галочкой), vojvoda-herceg, shod-scupscina(sc над обеими буквами галочка) (вече, собрание); oba kralja… sritosta, skupista vojsku… i pojdosta – (dva) kralja pobise(s с галочкой) i obujase(s с галочкой) kralevstvo; obratil-obratio, poslal-napunio, razdilil и тд. и тд. Они указывают на древность Хорватской хроники. Теперь она хранится в ватиканской библиотеке.
4. Латинский перевод хорватской редакции. Его сделал родственник Д. Папалича хорв. писатель Марко Марулич ¹⁶ в 1510 г. для тех кто не знал хорватского языка. Тщательные исследования обнаружили значительные отличия между двумя текстами, тоесть между списком Папалича и латинским переводом Марулича, так что считают что перевод этот очень вольный. Марулич его «улучшал не только стилистически, но и событиями соответственно своему знанию истории».

До сих пор были напечатаны следующие издания Летописи попа Дуклянина:

1. Мавро Орбини в труде II regno degli Slavi oggi corrotamente detti Schiavoni, Pesaro, 1601, 205-239, итальянский перевод.
2. Joannes Lucius в труде De regno Dalmatiae et Croatiae de libri sex Amsterdam 1666, латинская редакция и Маруличев перевод хорватской редакции.
3. Феофан Прокопович, упоминавшийся русский перевод итальянского перевода Орбиния в книге «Книга историогравия почетие славы раширение народ славянскаго», Петроград, 1722, стр. 185-216.
4. J. G. Schwandtner, в III томе сборника Scriotores rerum Hungaricarum, Вена, 1749, 486-524, перепечатка латинской редакции Лучича и перевода хорватской редакции Марулича.
5. Ivan Kukuljevic(с с галочкой) в книге Arkiv za povjesnicu Jugoslavensku, Загреб, 1851, 1-57, под загл. ”Kronika hrvatska iz XII vieka”, хорватская редакция.
6. Jован Суботиh в 88 кн. Летопис Матице Српске, Будим, 1853, 1-86, под загл. «Дукльанског пресвитера кральевство Славена», сербский перевод латинской редакции.
7. Ivan Crncic, Popa Dukljanina ljetopis po latinsku i toga nekoliko I jos nesto po hrvatsku (летопись попа Дуклянина на латыни и того немного и ещё кое-что на хорватском), Кралевица, 1874, латинская редакция и хорватская редакция, ценное вступление и примечания.
8. Федро Шишиh в труде Летопис попа Дукльанина кн. LXVII, Београд-Загреб, 1928, 290-416, латинская редакция, итальянский перевод Орбиния, хорватская редакция и её латинский перевод Марулича с обширными исследованиями и коментарием.
9. (Неподписаный) в журнале Archivo storico per la Dalmazia I-III, Рим 1926-1927, фасц. 5, 7. 8, 10, 12, 16 – ”La storia de’ re di Dalmazia et altri luoghi vicini dell’Illirico dal Anno del Signore 495 Fino a 1161, перепечатан итальянский перевод Орбиния.
10. Юбилейное издание Летописи попа Дуклянина под редакцией В. Мошина, на основе труда Шишича; издание Матицы хорватской, Загреб, 1950.
11. Украинское издание перевод с хорватского языка по юбилейному изданию 1950 г.
12. Этот перевод на русский язык сделанный для интернет-библиотеки "Восточная Литература" по украинскому переводу Летописи попа Дуклянина. (О. Ковалишин)

4

Имя автора Летописи попа Дуклянина неизвестно. Известно только, что переводчик со славянского языка на латынь был римо-католическим священником из города Бар ¹⁸. По мнению Шишича автором и переводчиком Летописи был один и тот же человек. Тут речь идёт только о двух трудах над одним и тем же произведением – об одном славянском, написанном в молодости, и другом латинском переведённом на старости лет. На это указывает, на взгляд Шишича, именно окончание вступления («Автор к читателю»). Далее Шишич утверждает, что этот автор – это «славянин(серб), а не латынянин (романин)» ¹⁹.

Сложно сделать такое уверенное заключение, и поэтому Мошин сомневается в утверждении Шишича о том, что переводчик тождественен автору славянского оригинала. В тогдашней технике историографической работы перевод мог быть и переработкой, причём очень вольной и расширенной. Именно этого труда могли касатся слова окончания вступления ²⁰.

Сомневаясь в утверждении самого Шишича, что автором был славянин-серб, Мандич ²¹ отрицает это, поскольку в дукле на конец 12-го в. не было сербов, «пока Немани не взяли Дуклю». Так как это был католический священник, то этим переводчиком мог быть или хорват или дуклянский латынянин. Однако «дух всей Летописи , в частности некоторые его высказывания указывают, что поп не был хорват». Он также «не серб, а двуязычный романский латынянин из Бара» ²².

Как уже упоминалось Хорватская хроника не имеет вступления «Автор к читателю» и заканчивается XXVIII-ой главой. Кроме того с XXIV-ой главы идёт совсем другой текст чем тот, что есть в Летописи попа Дуклянина. Исходя из этого, исследователи выступают с догадками, или даже утверждениями, о времени создания обеих частей: 1. Или раньше была Хорватская хроника которую поп Дуклянин переписал в свою летопись, переводя со славянского текста; 2. или Хорватскую хронику перевели с латинского текста для хорватского читателя. Шишич придерживается взгляда, что Хорватская хроника это переработка с латинского текста, мол, ”хорватский переводчик, где упоминалось имя «славянин», «славянский» просто перевёл словом «хорват, хорватский»» ²³. Некоторые выписки из этой хроники, которые происходят в 14-ом в., дают возможность датировать её 14-ым веком. По Шишичу, «Хорватская редакция Летописи попа Дуклянина создана где-то в 14-ом веке, и при том так – какой-то неизвестный нам автор из области Сплита, наверно священник, перевёл с латинского оригинала… только ту часть Летописи, о которой думал, что содержит хорватскую историю…» ²⁴. Чтобы сохранить генеалогическую непрерывность, автор Хорватской хроники выдумал ещё двух королей (Коломана и Крешемира) и таким образом закончил королём Звонимиром, последним независимым хорватским королём. Он пропустил вступление потому, что это вступление касается барского клира ²⁵.

Лука Елич утверждал, что хорватская редакция создана раньше латинской, и эта латинская является переработкой хорватской ²⁶. Медини ²⁷ предположил, что Хорватская хроника «сохранила древнейший текст, который частично составлял утерянную Требинскую хронику». Мошин допускает возможность того, что Хорватская хроника сохраняет в себе первоначальную редакцию первого труда Дуклянина, «дополненого в 14-ом в. данными о трёх хорватских королях и значительно переделанного по поводу составления компиляции» ²⁸.

Мошин также придерживается того взгляда, что последние главы Хорватской хроники надуманы, что бы подкрепить родословную короля Звонимира. Но это и доказывает, что переработка была сделана много позже ²⁹.

Мандич придерживается совсем другого мнения о Хорватской хронике, которую он называет Королевство хорватов ³⁰. Так и назвал её Марулич (1510 р.) в латинском переводе: Croatiae Dalmatiaeque regnum gesta. Не могло быть названия Королевство славян, потому что Хорватская хроника не знает ни славян, ни сербов, а только хорватов. Если же сравнить Летопись попа Дуклянина с Хорватской хроникой, то они не только очень похожи, но можно сказать тождественны. На первый взгляд они (1-23 главы) как одно и тоже произведение на двух языках. Из чего вывод: или Летопись – перевод Хорватской хроники, или наоборот.

Автором Хорватской хроники, по Мандичу, мог быть только хорват, «поскольку только с древности говорили чакваским диалектом», а не сербы, у которых этот диалект никогда не был в употреблении. Это должен был быть хорватский священник – «глаголяш», то есть такой, который «глаголил» богослужение на славянском языке, написанное глаголицей. Логически Мандич выводит это из того, что священники-латинники относились крайне враждебно к славянскому языку и к св. Братьям, которые его ввели, клеймили глаголицу, которую изобрёл «какой-то еретик Мефодий». Доказательством этого были синоды в Сплите 925 и 1060 г., которые резко запрещали глаголицу в церкви. Но автор Летописи относится с большим уважением и любовью к св. Братьям ³¹.

Мандич придерживается взгляда, что Хорватская хроника старше чем Летопись попа Дуклянина. Его доказательства этого таковы: Хроника не имеет вступления и не имеет в 9-ой главе отступления о дуклянской епископии. Не понятно почему автор Хроники пропустил эти вещи, если он переводил Летопись. Если же принять, что Летопись младше, то эти вещи сразу станут ясны. Тогда же, когда Дуклянин переводил Хорватскую хронику, он написал и вступление, а также добавил в свою летопись отступление о дуклянской епископии согласно с буллами папы Климента III Виберта (1089 г.) и Калиста II (1124 г.).

Хорватская хроника в своих последних 4-х главах отлична от Летописи. Эти главы добавлены позже. Если бы автор Хорв. хроники переводил по Летописи, то нельзя доказать, почему он не переводил дальше. Утверждение Шишича, что автор Хорв. хроники переводил, мол, лишь то, что считал хорватской историей, противоречит 27-й главе (жизнь Павлимира, короля всей Хорватии – Красной и Белой), а также главам 28-31, где речь идёт о Белой Хорватии.

Без сомнения, если сопоставить взгляды Шишича, Мошина и Мандича на то, является ли Хорватская хроника переводом Летописи попа Дуклянина или наоборот, то аргументация Мандича отличается логической убедительностью.

5

В конце 9-ой главы автор Летописи подтверждает, что в его время существовал своего рода кодекс на славянском языке, известный как Методиос. (Король) «установил многочисленные законы и добрые обычаи, если кто-то хочет знать, пусть почитает славянскую книгу Методиос».

Надо упомянуть, что упоминание об этом загадочном Методиусе есть во всех древних рукописях. Но в Хорватской хронике Методиос, а в Летописи попа Дуклянина – Methodius.

В вопросе этого Методиуса существуют различные мнения и его по разному объясняют. Прежде всего его связывают с Номоканоном св. Мефодия, мол, в 12-ом ст. автор Летописи уже не имел чёткого представления, что это такое Мефодиев Номоканон и считал его «сборником законодательных правил, созданных на государственном вече ³² на Дуванском поле» ³³.

Историк Въекослав Каич считает, что Дуклянинов Методиус не может иметь ничего общего с Мефодиевым Новомоканоном, поскольку по Дуклянину в Методиусе «законы и добрые обычаи, которые король Светопелек с народом установили на вече на Дуванском поле» ³⁴.

Для Шишича эти и некоторые другие объяснения недопустимы. Он считает, словоим Methodius может быть только греческое слово Мефодиос(написано по гречески), поскольку ни в латинском ни в славянском языке оно не известно. В словарях греческого языка вобще нет такого слова. Известно только имя мефодиос(по-гречески с маленькой буквы) – Methodius.

Далее, тут говорится о книге написанной на славянском языке, а известно, что славянский (церковный) язык пришёл в Хорватию после смерти св. Мефодия (6 апреля 885). Лишь после этого можно говорить, что тут на нём писали. И то не так свободно как в Болгарии или Сербии, поскольку в Хорватии господствующим языком была латынь и шла активная борьба латинской Церкви против хорватского языка. Кроме того, до сих пор, за 200 лет правления хорватской династии (900-1100), не найдено ни одной светской памятки. Первый глаголичный памятник так называемая Бащанская плита ³⁵ датируется примерно 1100 г. Так что трудно себе даже представить какой-либо памятник тех времён, а не то что какую-то книжечку – «сборник законов» или «разных записей и документов», или «установления границ», как это сейчас догадываются. Ведь в Хорватии ещё в 15-ом веке судили по обычному праву (de consuetudine Croatiae). Вывод Шишича таков – это позднейшая глосса, где то с 13-го в. ы её автор имел ввиду Житие св. Мефодия или Панонскую легенду. На это указывает уже само имя короля Святополка (Сватоплук-Sventopelcus). Кстати, этого имени не встречаем нигде у южных славян. Без сомнения, Житие св. Мефодия, написаное по-славянски где-то в 10-ом в., было хорошо известно хорватским священникам-«глаголяшам». Так и таким образом можно объяснить как в Летописи взялось имя Святопелека как южнославянского владыки. В Хорватской хронике он прежде всего именуется, король «Светога-пука» (святых людей, святого народа), которого глоссарий начал путать.

То, что автор Летописи пользовался Паннонскими легендами о св. Кириле и Мефодии, видно, по мнению Мошина, из некоторых частей самой летописи (о Кириловом происхождении из Солина, о его хазарской миссии, о создании славянской азбуки и т.п.) ³⁶.

Латинская редакция говорит (9-ая гл.): ”Multas leges et bonos mores […] instituit rex benignissimus”, а хорватская редакция говорит:(король с народом) «установили многочисленные добрые законы…». Из этого, говорит Мошин, надо сделать два вывода: Во-первых, упоминание о Методиусе есть во всех сохранившихся редакциях и вариантах, что создаёт впечатление, что оно происходит из самого оригинала; во-вторых, приведённые цитаты не тождественны; в первой цитате речь идёт о законодательной деятельности короля, а во второй – о решениях Дуванского веча.

Если латинская версия подробнее, то тогда предположение Костренчича более вероятно, то есть Мефодиев Номоканон мог быть источником. А. Соловьёв ³⁷ допускает, что в конце Номоканона могли быть добавлены какие-то местные законы, подобные «Руской правде», которые обычно наличествуют в конце руского Моноканона.

Мошин сомневается в большей подробности латинской редакции. Если допустить это, то тогда надо было бы допустить «существование какой-то специальной правовой памятки с актами Светоплекового веча» ³⁸. Впрочем, именно такой позиции придерживались многие исследователи (Суботич, Любич, Чрнчич, Элич, Мажуранич, Клаич и др.) ³⁹. А. Дабинович развил мысль Клаича о том, что Методиос это сборник разных предписаний, постановлений и документов, которые должны были подтвердить на вечах и «вероятно на Дуванском поле» ⁴⁰.

Если стать на ту точку зрения, что действительно такой Методиос существовал, то летописец его коренным образом переделал, поскольку никогда не существовало такого южнославянского государства Сватоплука-Будимира, как это подано в 9-ой главе. Также не могло существовать какого-то государственного акта о политическом разделе Дуклянинового королевства на те области, которые были в 11-ом веке. Происхождение всех этих данных, по мнению Мошина, надо искать в самом Методиосе. Он мог быть какойто правовой памяткой, чем-то вроде Мефодиевого Номоканона с добавлением каких-то постановлений времён царя Михаила Стратиотика и папы Степана IX, с каким-то, напр., дуклянско-хорватским договором о межах; это мог быть и латинский труд, например, какая-то утерянная дуклянская или хорватская версия Панонских житий.

Абсолютно другая точка зрения у Мандича. Основываясь на исследованиях Ягича, Копитара, Вайса ⁴¹ и других о наличии значительных следов хорватского языка в старославянских памятках (Клоциев кодекс, Ассеманиево, Зографское и Мариянское евангелия), Мандич делает из этого вывод, «что св. Кирил не был отцом хорватского литературного языка, поскольку хорваты уже имели свой выработанный литературный хорватский язык» ⁴².

Св. Братья ввели в Хорватии старославянское богослужение. Не прошло 40 лет по смерти св. Мефодия, как это славянское богослужение распространилось по Хорватии. Папа Иван X упрекает за это далматинских епископов (924 г.), а сплитский синод (925 г.) запрещает славянское богослужение в хорватской Церкви. Итак, логично предположить – должны были и говорить, и писать по-славянски, особенно нижний клир и монахи. Ссылаясь на свидетельства К. Багрянородного, о том, что часть хорватов «приняла христианство в последние годы царя Ираклия I (610-641)» ⁴³, Мандич считает, что сама потребность распространять христианство среди хорватов, требовала, хотя бы как-то, переводить отдельные отрывки из св. Письма и слагать хорватские проповеди. Так были заложены основы для хорватского церковного языка или литературного языка вообще. На протяжении одного столетия – от царя Гераклия до Дуванского веча 753 г. – хорватский язык развился настолько, что им уже можно было записать постановления веча. Исследования славянских переводов Евангелий и апостола, которых св. Братья взяли с собой в Моравию, показали совершенство и красоту, а также богатство языка перевода. Такой совершенный литературный язык не мог возникнуть из ничего, не мог создать его и человек, грек по происхождению, который постоянно в молодости, где-то с 16-17 года жизни, жил в Царьграде или был в миссиях среди неславянских народов. Итак, уже должны были существовать какие-то более древние переводы. Св. Кирилл мог воспользоваться упомянутыми хорватскими переводами. Так что, по мнению Мандича, хорватский язык был отшлифован уже до св. Кирилла.

В связи с такими взглядами Мандича возникает главный вопрос: а каким же тогда письмом писали хорваты в те древние времена? Мнение Мандича таково: Хорватия была в сфере латинского письма. Первые священники, которые крестили хорватов, пришли из Рима, и хорваты имеют римскую литургию. Так что вероятно использовали латиницу, которая позже, принимая соответствующие знаки славянских звуков, развилась в глаголицу ⁴⁴.

Эти доказательства подтверждают, что Методиос, «написаный народным хорватским языком», существовал в 8-ом веке. Шишичева идея, что такого слова нет в греческих словарях, ещё не доказательство, что его не существовало ⁴⁵. От чего тогда происходит им Мефодий. Кроме того, многих греческих слов нет в словарях. Переводя Летопись с хорватского текста на латынь, Марулич перевёл это слово словом ”Rationale”, которого тоже не в латинском словаре. Однако оно существовало в жизни средневековья.

6

В 6-ой главе отождествлены готы и славяне – «готы, они же и славяне»-”Gothi qui et Sclavi”. Такое отождествление готов со славянами получило название «готомания». Оно имеет литературные корни. Дуклянин следовал византийскому обычаю, называть «варварские народы именами тех племён, которые жили на этой территории в классическую эпоху» ⁴⁶. Впрочем, в те давние времена византийские хронисты хаотически отождествляли разные народы.

Шишич видит древнейший след отождествления готов со славянами в жизнеописании св. Дуйма, опекуна Сплита, 9-10-го века ⁴⁷ происхождения. Сохранённую легенду о св. Дуйме литературно оформил, не позже 10-го века, Адам Парижанин ⁴⁸. В связи с этим Радойчич ⁴⁹ считает, что только этот Адам Парижанин и сделал отождествление в переделанном жизнеописании св. Дуйма в понимании далматинских латынян в 11-ом в. Они считали, что «славяне такие же самые еретики, какими были готы» так что с того времени название «гот» стало синонимом не только еретика, но и людей грубых и суровых. «У Дуклянина такое значение слово «гот» соединилось с византийской традицией…» (Slavia VIII). Но Шишич сомневается, что чужеземец, Адам Парижанин, мог сам по себе поставить знак равенства между готами и славянами. Кажется логичным, что подобное встречалось «в старых историях», как говорит архидьякон Фома. Он считал готами хорватов, которые приняли христианство и славянское письмо от св. Мефодия и боролись за славянскую литургию в римско-кат. церквях ⁵⁰. Далматинские латыняне называли глаголицу – «готской», но язык славянским. Нет сомнений, что неясная память о жестоком владычестве арийских готов (493-536) оставила у далматинских латынян свои следы о готах. Такое восприятие пробивается и у Дуклянина. Пока славяне были язычниками они были готами, так и есть в первых главах Летописи. Тогда в представлении Дуклянина, кат. священника, они были дикими, грубыми и т.д. Когда же приняли христианство, стали славянами и, в основном, каким-то чудом стали ласковыми, добрыми и т.д.

Мандич отмечает, что Шишич основательно изучил вопрос готомании. По его мнению, Запись о готах наверно называлась, как и указывает латинское название этой Записи, Королевство хорватов (славян). Латыняне презрительно называли славян готами. Кроме того, Хорватская хроника выводит род хорватов от готов ⁵¹.

Словенский историк Й. Рус выдвинул гипотезу о славянизации готов и непрерывности их ославянившейся династии ⁵², но критика её не приняла. Но ему удалось доказать, что начальные Дукляниновы главы – это вырезки из восточноготской истории. Иордановым ⁵³ трём братьям – Валамеру, Видемеру и Теодомеру – отвечают Дукляненовы братья – Брус, Тотила и Остроило; Теодомеровому сыну Теодрику соответствует Остроилов сын Свевлад. Также и битвы Дукляниновых князей хорошо совпадают с борьбой паннонских готов, объяснения Русом некоторых географических названий вносят ясность в Дуклянина и в Иордана.

Позднейшая лингвистическая критика пришла к тому же самому выводу, что шесть самых старых имён происходят из какого-то источника о восточных готах, откуда их взял Дуклянин. По мнению Гауптмана ⁵⁴, «хорватский готизм»-это стилистический приём Дуклянина связать две части летописи: готскую, которая кончается Селимиром (гл. 4), и славянскую (с гл. 5) – с событиями 9-го в. Эта механическая связь выражается коротким предложением – «наполнил страну неисчислимыми славянами» (4-ая гл.),- которому отвечает – «готы, они же славяне» (5-ая гл.).

7

По разному оценивали Летопись попа Дуклянина: от полного отрицания какой-либо его ценности до признания его большой значимости. По мнению Рачкого, который первый тщательно исследовал Летопись попа Дуклянина, Летопись имеет незначительную историческую ценность, а Хорватская хроника-вообще не имеет никакой ценности. Главным источником автора Летописи была народная традиция ⁵⁵. Эту мысль далее развил Ягич. Он, к примеру, считал, что Летопись заняла «более важное место в истории литературы, а именно народной поэзии, как литературный памятник, чем как исторический документ» ⁵⁶. К. Йиречек в Истории сербов отмечает, что латынь первой части (Запись о готах) бедна. Зато вторая часть, выдержки из легенды о св. Владимире, имеет лучший язык и наибольшую историческую ценность. Третья часть – это уже история дуклянских владык, основанная на сказках и пересказах. Автор Летописи не имеет чувства течения времени. В родословных нет многих известных имён, а из множества тех имён, что есть в Летописи, нет известных, которые встречаются в разных документах ⁵⁷.

Шишич прежде всего подчёркивает «великое событие, что дуклянская Летопись – это первое наше национальное литературное произведение, соответственно-поп Дуклянин это наш старейший народный писатель… С этой точки зрения рядом с попом Дуклянином может стоять лишь киевский летописец, на несколько десятилетий старший, Нестор (-1116 г.)» ⁵⁸, поскольку все остальные летописцы, чешский Космас (1125 г.), или польский Мартин Галл (12-ый в.), писали на латыни. Далее, хотя Летопись как исторический источник не является особенно важным, она всё таки дышит народным духом, а её замысел – дидактически-развлекательный. Когда автор повествует о давних временах (10-ый в.), тогда «цкликом пускается на крыльях фантазии, не обращая внимания часто, что правда, а что нет, вероятно потому что и сам этого не знал» ⁵⁹. Впрочем народные легенды плутают и времена и людей. Тут наверное приплетена и Римская империя, которую подрывали разные варварские народы, а между ними и готы; известно было, что от этой империи, когда она пала, оторвано Далмацию с Превалитаной, которой стали владеть новые хозяева-владыки.

Большой недостаток Летописи – «отсутствие какого-либо хронологического основания» ⁶⁰. Нигде в нём не отмечен ни один год. Нужно определять, где это возможно, даты по другим источникам. В целом все эти года и месяцы правления отдельных владык – это «обыкновенные выдумки, и поэтому Летопись попа Дуклянина имеет характер произведения, созданного без какой либо опоры для аналитических и истрических дат» ⁶¹.

В конце Шишич делает такой вывод: «Если поп Дуклянин и не занимает выдающегося места как писатель и не служит историческим источником , но нельзя игнорировать то, что он не только наш, но действительно наш старейший известный писатель» ⁶².

О Хорватской хронике Мошин говорит, что она, хотяи не имеет исторической ценности, но всё же имеет ценность для хорватской истории (данные о последнем хорватском короле Звонимире). Также имеет значение «для изучения основного текста Летописи, а именно того, что касается реконструкции текста и транскрипции личных и географических имён» ⁶³.

Разные исследователи оценивали Летопись попа Дуклянина более-менее одинаково. Отличается в оценке Хорватской хроники (Королевства хорватов) Мандич. Эта хроника, на его взгляд,-случайное произведение, и поэтому написано быстро, поверхностно и скупо. Это начала государственной жизни хорватов после прихода к берегам Адриатики. «Хотя она и отличается необстоятельностью и другими недостатками, всё-таки Королевство хорватов имеет большую историческую ценность в силу своей древности и сохранения выдержек из старинных хорватских источников» ⁶⁴.

Мандич считает Королевство хорватов «древнейшей из всех старых летописей»-древнее нашего Нестора, чешского Космаса и польского Галя. Он придерживается взгляда, что Хорватская хроника написана в 11-ом в., но до 1089 г. В своём утверждении автор исходит из того, что 9-ой главе Хорватской хроники нет упоминания о барском архиепископстве, ни о епископствах (суфраганствах) барской митрополии, которые имеются в Летописи попа Дуклянина. Это случилось при папе Клименте III Виберте (1089 г.), а потом при Калисте II (1124 г.). Таким образом, если считать, что Летопись попа Дуклянина это перевод из Хорватской хроники, то можно прийти к такой дате на основе дат и комбинаций тогдашних событий.

Мандич не соглашается, что автор хроники прежде всего имел ввиду дела церковные – борьбу за отделение дуклянско-барской митрополии. Если бы речь шла о церковных делах, то автор написал бы свою хронику латынью, а не на хорватском ⁶⁵.

8

Как уже упоминалось, украинский перевод сделано по юбилейному изданию Летописи попа Дуклянина в издании Матицы хорватской по хорватскому литературному переводу с латыни. При этом были учтены некоторые исправления в хорватском переводе, сделанные хорватским латинистом Велько Гортан ⁶⁶. Все примечания (только избранные) к Летописи – Мошина, а примечания переводчика обозначены инициалами (ai).

Летопись, а также Хорватская хроника, написаны народно-повествовательным стилем с его типичной буквой «і». Почти каждое предложение начинается с «і», которое в украинском переводе в основном сохранено (і, й, та). Сохранена также и та хорватская лексика, которая тождественна украинской – ”пристати-погодитись”, ”збутися-статися”, ”неправди-кривди” и т.д. В украинский перевод осознано введены некоторые старинные слова, такие как ”господин-пан”, ”вуй-дядько”, ”город-місто”, ”дань-данина”, ”брань-війна, битва” и т.п.

Для ясности текста его местами надо было дополнить или из других редакций Летописи или исходя из логики. Все эти дополнения отмечены в квадратных скобках []. В круглых скобках () поданы курсивом уточнения теперешних местностей или имён. В переводе сохранены имена оригинала, поскольку они дают своеобразный яркий южнославянский колорит.

В процессе работы над переводом помогли своими советами и материалами: проф. д-р К. Бида, Оттавский университет, проф. С. Крешич, Оттавский университет, проф. М. Бошняк, Коснанц, Западная Германия, и проф. д-р В. Грубишич, Торонто. За их помощь переводчик от всего сердца их благодарит.

Переводчик.

Поскольку переводчик на русский язык не обладает специальным историческим, филологическим или другим необходимым для этой работы образованием, плавает в терминологии и т.д., то он старается переводить максимально близко к оригиналу, сохраняя в частности некоторую «нелитературность» языка и оригинальность многих оборотов.

18 Бар (греч. AntibariV, лат. Antibarum, итал. Antivari)-Город на Адриатическом побережье. .

19 Шишич, 107, сноски 94 и 108. Остатки древнего илирийско-романского населения звали себя «романами», а славян они называли латинцами (Мандич, 450).

20 Мошин, 25.

21 Мандич, 450-452 и 460.

22 Мандич, 271 и 449 и там же зам. 31.

23 Шишич, 136.

24 Шишич, 162-163.

25 Шишич, 421.

26 Мошин, 31 и 33; Luka Jelic, "Duvanjski sabor", Vjesnik hrvatskoga arheoloskoga drustva, nova serija X, 1908, 135-145.

27 Милорад Медини (1874-1938) — хорв. историк литератури и политик; исследовал прошлое Дубровника, его литературу и Jетопись попа Дуклянина.

28 Мошин, 33-34.

29 Мошин, 17.

30 Мандич, 446 и далее.

31 Мандич, 451 и далее.

32. Хорватское слово «сабор» означало: собрание, съезд, парламент, церк.-синод. В данном случае лучше всего его значение передает украинское «вече» времен княжеского правления.

33. Шишич, 129-130. Marko Kostrencic, Hrvatska pravna povijest (история права), Загреб 1925; Kocтренчич (1884-1978) проф. хорватской истори и права в загр. университете. Дуванське поле (150 км²)-в западной Боснии на обрывистой возвышенности (870 м).

34 Шишич, 131. V. Кlaic, "Narodni sabor и krunjisanje kralja na Duvanjskom polju", Zbornik Matice Hrvatske в tisuc-godisnjici hrvatskoga kraljevstva, Zagreb 1925, 11-12.

35 Бачка — местность на острове Крк (Адриатическое море). На этой плите есть уникальные глагольные буквы «а», «ять» (***) и «ю», рядом с обычными, как и вперемешку употребленные буквы глагольные и латинские.

36 Мошин, 30-32.

37 Мошин, 30. A. Solovjev, Predavanja (изложения) iz historije slavenskih prava, Beograd 1939, 85.

38 Мошин, там же.

39 Мошин, 30.
Йован Суботич (1817-1886)-сербский писатель и политик.
Шиме Любич (1822-1896)-хорватский историк и археолог. Ценность представляют его издания источников о взаимоотношениях южных славян с венецианской республикой (13 томов).
Лука Елич (1863-1922) — хорватский историк и археолог.
Влад. Мажуранич (1845-1928) — хорватский историк права; его работы преимущественно по правовой хорватской терминологии и ее исторических источниках.
Вьекослав Клаич (1849-1923) — выдающийся хорватский историк, проф. общей истории в загребском университете.

40 Антун Дабинович (1882-1945) — профессор истории права в загребском университете. Упомянута его работа: Antun Dabinovic, Hrvatska drzavna и pravna povijest I, Zagreb 1940, 26-27.

41. Мандич, 398-399.
Ватрослав Ягич (1838-1923) - известный хорватский лингвист и филолог, один из основателей славистики; профессор различных университетов; основоположник славистики в Вене, автор многочисленных работ.
Эрней Копытар (1780-1844) - выдающийся словенский филолог; выступал сторонником паннонско-словенского происхождения церковнославянского языка; издал Клоциев глаголический кодекс, написал словенскую грамматику, исследовал славянские памятники старины.
Йозеф Вайс (1865-1959) - чешский славист, профессор Карловского университета в Праге, исследовал славянские глаголические памятники. Наиважнейшая его работа: Rakovet hlaholske paleologie, Praha 1932.

42. Мандич, 399.

43. Там же 187-190.

44. Теории, что глаголица у хорватов существовала еще до миссионерской деятельности Святых Братьев, приедерживались М. Гоций (Michael Hocij, "Die westlichen Grundlagen des glagolitischen Alphabetes", Sudostdeutsche Forschungen, Munchen 1940, Vol. rv, No. 3-4, стp. 33); В. Леттенбауэр (Wilhelm Lettenbauer, "Zur Entstehung des glagolitischen Alphabets", Slovo br. 3 Zagreb, 1953, (35-50)); М. Япунджич (o. Marko Japundiic, "Hrvatska glagolica". Hrvatska tvvija, Buenos Aires, prosinac 1963, sv. 4 (52), 469-491)); и в некоторой степени В. Штефанич (Vjekoslav Stefanic, "Tisucu i sto godina od moravske misije", Slovo 18-19, Zagreb 1963) и другие.

45. Мандич, 185-186.

46. Мошин, 29.

47. Шишич, 110-121.

48. Адам Парижанин, как передает сплитский архиепископ Фома, в первой половине 11 в., по дороге из Парижа в Афины, был у сплитского архиепископа Лаврентия (1060-1099), где по просьбе архиепископа стилистически описал "Муки" святых мучеников Домния и Анастасия.

49. Мошин, 29. Никола Радойчич (1882-1964) - профессор сербской и хорватской истории в Люблянском университете (Словения), византинист и специалист по средневековой истории западнославянских народов.

50. Шишич, 111.

51. Мандич, 462-463.

52. Мошин, 19-20. Joze Rus, Kralji dinastije Svevladicev, najstarejsi skupni vladaiji Hrvatov in Srbov, Ljubljana 1931, 454-614.

53. Иордан, готский историк VI столетия, происходивший из Мезии в труде: De origine actibusque Getarum i De summa temponim vet origine actibusque gentis Romanorum дает немало сведений о славянах.

54. Ljudmil Hauptmann, Nastavni vjesnik XLI, 1933, (Вестник учителя). Гауптман (1884) - историк, профессор университета в Любляне и в Загребе; его труд: Historia mundi - это история всех западных славян в раннем средневековье. Это - наиболее выдающийся западнославянский медиевист после Рачкого.

55. Шишич, 33-35. "Ocjena Starijih izvora (источники) za hrvatsku i srbsku poviest srednjega vieka", Knjizeviiik, книга 1, Загреб 1864, 199-227.

56. Шишич, 35. Vatroslav Jagic, Historija knjizevnosti naroda hrvatskoga i srpskoga, knj. prva. Staro doba, Zagreb 1867, 113-117.

57. Шишич, 44-45. Константин Йозеф Иречек (1854-1918), чешский историк, который посвятил свое внимание западным славянам. Его двухтомную Историю сербов (Geschichte der Serben) перевел на сербский язык историк Йован Радонич (1873-1956) и дополнил ее, издавши основной труд Иречека Staat und Gesellschaft im mittelalterlichen Serbien.

58. Шишич, 164.

59. Шишич, 165.

60. Шишич, 179-180

61. Там же, 182.

62. Там же, 184.

63. Мошин, 17.

64. Мандич, 469.

65. Там же, 464.

66. Veljko Gortan, "Osvrt na prijevod Ljetopisa popa Dukljanina", Ziva antika, I, 1, 148-152. (Велько Гортан, "Замечания к переводу Летописи попа Дуклянина")

Текст переведен по изданию: Лiтопис попа Дуклянина. University of Ottava Press. 1986