РИЧАРД ДЖОНСОН, АЛЕКСАНДР КИТЧИН И АРТУР ЭДУАРДС

ПУТЕШЕСТВИЕ В ПЕРСИЮ 1565-1567 гг.

ТРЕТЬЕ ПУТЕШЕСТВИЕ В ПЕРСИЮ, НАЧАТОЕ В 1565 г. РИЧАРДОМ ДЖОНСОНОМ, АЛЕКСАНДРОМ КИТЧИНОМ И АРТУРОМ ЭДУАРДСОМ

1. Письмо Артура Эдуардса Томасу Никольсу, секретарю достопочтенной компании, торгующей с Россией и северными странами, о приготовлениях к путешествию в Персию.

Господин Никольс! Помня свой священный долг и желая, чтоб бог сохранил вас и ваших, доношу вам, что 2 марта я послан был вашим агентом, г. Томасом Гловером, в Ярославль для приема товаров, имеющих быть привезенными из Вологды, а также товаров, которые будут закуплены в Москве и высланы оттуда вашим агентом и г. Эдуардом Кларком, избранным руководить путешествием в Персию по вашим делам. Далее, мне было поручено озаботиться заготовлением бисквитов, пива, мяса и других припасов, а также остальных необходимых, согласно плана, предметов. Я оставался здесь до приезда вашего агента 12 мая, он пробыл здесь 3 дня, чтоб осмотреть приготовления к нашему отъезду, и затем выехал в Колмогоры, назначив начальником нашей экспедиции Ричарда Джонсона. Что касается меня, то я охотно подчиняюсь, подчинялся и буду подчиняться каждому, кого назначит агент, хотя бы он был таким человеком, который в некоторых отношениях может показаться не совсем подходящим. 32 тюка каразеи — вот все что у нас будет этой материи. Остальные 18 тюков, предположенные к посылке, были проданы в Москве. Какие другие товары погружены для нашего путешествия, вы узнаете из письма вашего агента. Эдуард Кларк, честнейший человек, был назначен агентом в Персию, как наиболее подходящее для тех стран лицо из всех, кого я тут знаю, но богу угодно было по своему милосердию призвать его к себе, и он скончался 16-го прошедшего марта. Что касается до меня, то я желал бы от господа, чтоб он остался жив: мое желание было именно с ним [220] путешествовать по Персии. Ваше судно, или крайер, построенное здесь для плавания по Волге и Каспийскому морю, невелико, вместимостью не более 30 тонн; оно красиво построено по английскому образцу, но я думаю, что оно слишком мало для ваших товаров и для груза съестных припасов. Если бы достопочтенная компания прислала сюда корабельного мастера, достаточно искусного, чтоб построить судно вместимостью в 60 тонн или больше, которое при полной нагрузке сидело бы в воде не более 6 футов, это было бы, я думаю, очень выгодно. Ибо если бы ваших товаров было недостаточно, то здесь есть купцы, которые были бы очень рады и довольны заплатить большой фрахт, лишь бы погрузить товары на наше судно; а этим ваши расходы сильно уменьшились бы. При таких условиях можно сберечь плату людям, которых вы здесь нанимаете, да и ваши служащие и товары будут в гораздо большей безопасности. Здешние суда очень опасны для плавания по Каспийскому морю. Здесь имеются плотники, которые могут работать достаточно хорошо, если кто-нибудь будет руководить ими.

О закупленных здесь товарах и об инструкциях отъезжающим в Персию мне до сих пор неизвестно, поэтому я не могу, хотя бы и хотел, писать вам о них. Однако (вы это знаете) в мысли губернатора было ввести меня в дела большей важности, чем те, которыми я занимаюсь здесь. Как бы то ни было, я не сомневаюсь, что я буду осведомлен лицами, назначенными руководить экспедицией, и что все будет закуплено в подходящее время и когда у них будет для того больше времени. Итак, как видите, среди спешных дел я вручаю вас и ваших в руки всемогущего бога, который да сохранит вас в добром здоровии и в возрастающем почитании.

Ярославль, 15 мая 1565 г.

Готовый исполнить ваши приказания и здесь

и в других местах всю жизнь.

2. Другое письмо того же г. Артура Эдуардса, написанное 26 апреля 1566 г. из Шемахи в Мидии достопочтенному сэру Томасу Лоджу, дворянину и эльдермену, а в случае его отсутствия г. Томасу Никольсу, секретарю достопочтенной компании, торгующей с Россией, Персией и другими северными и восточными странами, об успехах Ричарда Джонсона во время третьего путешествия в Персию.

Достопочтенный сэр, памятуя о моем священном до ire и с сердечной молитвой к богу о сохранении вас и ваших в добром здравии и о возрастании почитания к вам, с вашего дозволения сообщаю, что мое последнее письмо я отправил вам из Астрахани 26 июля 1565 г. Ричард [221] Джонсон, я и Александр Китчин отправились оттуда 30 числа того же месяца. Вследствие противных ветров мы прибыли в нашу желанную гавань — Низовую (Nazavoe) только 23 августа. Здесь, выгрузив с большим трудом и большими усилиями людей наши товары на берег, спроектировав и сделав брашпили, мы перетащили ваше судно в маленькую речку через бар из песка и голышей. Корабельные снасти и другие предметы мы перенесли в дом, нанятый в соседнем селении. Как только мы достали верблюдов (это было 5 сентября) мы выехали оттуда и прибыли в город Шемаху 11 сентября, а 17-го числа мы поднесли Абдалла-хану, королю этой страны, сорок соболей, бочку или гнездо серебряных, частью золоченых кубков, 3 моржовых зуба, 4 аршина красного сукна, 3 штуки каразеи и 40 красных лисиц.

Он принял наши подарки, благодарил нас за наше доброе расположение и спросил, в добром ли здоровье г. Дженкинсон и не собирается ли он вновь приехать в эти страны. Он сам приказал нам сесть перед ним на расстоянии метательного диска от его шатра, где он сидел со своими советниками и знатными людьми, и посылал нам со своего стола блюда, которые стояли перед ним. Поговорив с нами, он заявил, что если он заметит какого-нибудь человека, вредящего нам, он накажет его в пример другим; таким образом, мы будем жить спокойно и у нас не будет причин жаловаться. На первое время он даст нам домик, пока нам не приготовят лучшего, в таком месте, которое мы сочтем наиболее удобным. Он никак не хотел, чтобы мы встали и удалились, и это продолжалось пока мы по своему почину не сочли это приличным. Прощаясь с нами, он велел нам письменно изложить все наши пожелания и просьбы, чтобы он мог впредь знать наши желания. Но пока мы собирались это сделать, 2-го прошлого октября бог прекратил земную жизнь доброго короля, нашего друга. Его отсутствие явилось причиной того, что мы до сих пор не можем получить некоторых долгов. Как бы то ни было, мы не сомневаемся, что получим обратно все деньги, которые нам должны за время этого путешествия. Что касается долгов Томасу Олкоку, то получить их нет никакой надежды; но и они не были бы потеряны, если бы остался жив король. Мы верим, что на его место бог пошлет столь же милостиво расположенного к нам короля; по слухам, переданным нам достойными доверия людьми, им будет его сын, называемый Мурза. Уже после смерти своего отца, при нашем с ним свидании, он обещал показать нам еще большую дружбу, чем та, которую мы находили здесь раньше. Пошли бог!

Здесь произошло много замешательств. Из тех, кто быт в числе советников короля, одни сидят в тюрьме, у других дело коснулось их денег, третьи отосланы к шаху. Смуты эти повели к тому, что товары были проданы не с той прибылью, как это могло бы быть. Ваш агент, Ричард Джонсон, купил четырех коней, предполагая послать в Казвин [222] Александра Китчина, который скончался 23-го прошлого октября; еще до него умер один из наших моряков — Ричард Дэвис. Верю, что души их господь принял милосердно. Сейчас нам не хватает людей, чтоб заменить их. Четырех моряков было достаточно для вашего судна; из них у нас остался только один Уилльям Смитс, честный юноша, который хорошо несет здесь свою службу. Из-за недостатка в матросах, знающих свое дело, мы едва не потерпели крушение во время бури. Кормовая сторона нашего судна целиком очутилась под водой и нам стоило больших хлопот справиться с этим делом, но милосердный господь спас нас. Моряки зимою могут быть вам очень полезны разными способами, а купцы будут очень рады грузить свои товары на наши суда, уплачивая хороший фрахт. Один из них в настоящее время готов заплатить 20 рублей за перевозку 20 верблюдов в Астрахань. Суда на Каспийском море не должны сидеть более 5 футов в воде, потому что во многих местах здесь очень мелко. Мы думаем в будущем усилить русские суда: тогда они будут хорошо обслуживать наши поездки.

В то время как некоторые в прошлые времена предпринимали большие труды, заботы и путешествия и не могли получить от шаха (shaugh) желанных грамот или привилегий, я теперь верю, что с божьей помощью они будут получены. Когда это будет достигнуто, большие выгоды будет иметь компания и большое спокойствие настанет для тех, кто остается здесь, хотя до сих пор дела шли плохо, как это, впрочем, бывает и в других странах. Я, однако, не сомневаюсь, что раз привилегия будет приобретена и получена, мы будем жить в спокойствии и отдыхать и скоро превратимся в большую фирму по торговле шелком-сырцом и шелковыми материями, всякими сортами пряностей и москательных товаров, а равно и другими здешними товарами. Все это хорошо известно господину Антонию Дженкинсону, который, я не сомневаюсь, уже давно подробно осведомил об этом компанию.

Истина об убийстве вашего служащего Томаса Олкока до сих пор не вполне известна. Некоторые думают, что убийство было подстроено здешним знатным человеком, с которого ваш вышеназванный служащий очень настойчиво требовал уплаты долга: он был так оскорблен словами Олкока, что организовал это убийство. Однако другие думают, что на самом деле, когда Олкок ехал от короля без провожатых, его поджидали подлые мошенники, думая, что он везет с собою много денег, и потому убили его. Я, впрочем, не сомневаюсь, что хотя и случилось это несчастье, но все же дела пойдут хорошо и что нас будут больше любить, когда нас лучше узнают.

Честные купцы радуются тому, что мы здесь находимся, и стараются завязать с нами более тесные отношения; они охотно содействуют нам в чем могут и говорили в нашу пользу с самыми влиятельными людьми в этой стране. Один из последних — знатный человек, с которым ваш [223] агент вошел в дружбу и который в то же время в большой милости у шаха. Здесь и в других областях этой страны он приобрел большое влияние со времени смерти короля; его имя — Хаджи-Махмет (Cozamomet), и его хорошо знает г. Дженкинсон. Другой человек — по имени Амеддин-бек (Ameddinbeck) — также наш большой друг, а сестра его — жена шаха. Оба обещали вашему агенту, что не только помогут получить привилегии от шаха, но и что мне заплатят долги тех лиц, которые уехали отсюда в Казвин, если только мы пошлем кого-нибудь за ними. Во внимание ко всему вышесказанному (за неимением более подходящего лица), мне было предложено вашим агентом, г. Ричардом Джонсоном, в кратчайший срок и без отговорок приготовиться в путь и ехать с вышеупомянутыми знатными людьми; задача моя, если господь приведет меня в Казвин, проявлять осторожность и, используя их советы, взыскать долги и получить привилегию. Со мной будет переводчик и двое наемных слуг; один из них немного понимает по-английски; ему можно оказать доверие, если что-нибудь со мной случится. Я получил чистыми деньгами 6 туманов (tumen); в тумане — 200 шахов; каждый шах приравнивается к 6 русским пенсам (Т. е. алтынам.). Кроме того я получил два сорока соболей, один для продажи, а другой для поднесения шаху Тахмапсу; я имею также приказ давать сколько я найду нужным тем, кто будет содействовать моему ходатайству, и другим, сообразно обстоятельствам. И так как я получил приказание ехать, я буду стараться с великой охотой все делать к лучшему, веря, что бог пошлет мне успех в этом путешествии.

Относительно всех товаров, купленных и проданных, вы будете иметь подробные сведения от вашего агента, Ричарда Джонсона, расчетов и отчетов которого я не мог никоим образом видеть, так как не был вовсе в них посвящен. Ваши каразеи были хорошего качества и хорошо подобраны; они продаются и будут продаваться от 150 до 160 шахов кусок. Двести кусков были проданы по более низкой цене, в чем не было нужды; одну сотню продали по 146 и 147 шахов за кусок; дали бы и больше, если бы поступали с большей осмотрительностью. Они были проданы вышесказанным двум знатным лицам прежде, чем стало известно, что я поеду с ними. Эти лица могут там оказать большую помощь, так как они уже обещали свои услуги во всем, что они в состоянии сделать. В настоящее время здесь для Англии закуплено 11 тюков сырого шелка, по 25 и 26 батманов в тюке. Батман равняется 7 фунтам; на английский вес это может составить 6 1/2, фунтов. Шелк-сырец покупают по цене от 66 до 70 шахов за батман. Он тонок и хорошего качества; необделанного в данное время можно было приобрести очень мало. Его можно было получить в Грузии (Grosin), но мы не могли послать за ним туда, так как время [224] было упущено с самого начала. Когда у нас будут представители, которые будут оставаться тут летом, мы будем в состоянии покупать шелк сырец из первых рук у деревенских жителей, которые привозят его на продажу и сюда и в другие места. Я, перед богом, желал бы, чтобы компания нашла средства продавать шелка на половину того, что мы можем здесь закупить. Компания может получить тут шелка на 30 или 40 тысяч фунтов ежегодно. Как видно из слов вашего агента, побывавшего в Варасе, и он и другие лица видели там такое изобилие шелка, что, по свидетельству различных лиц, вы могли бы вложить в его дело до 2 тысяч фунтов (если бы только не было турок), кроме того, там можно иметь шелк, окрашенный в алую краску и связанный в связки по фунту весом; я думаю, что на их фунт приходится 15 наших унций. Такие связки продаются здесь по 23 шаха; считая 1 шах равный 6 пенсам, это составит 11 шиллингов 6 пенсов.

Из Астрахани можно в 7—8 дней доехать морем до области, называемой Гилян. Я думаю, что в будущем нам будет очень полезно ездить туда. Там очень дешевы квасцы; оттуда их привозят сюда в Шемаху и продают по 2 биста батман, что на наши деньги может составить 5 пенсов; я купил и приготовил для отсылки в Англию 223 батмана для образца. В Гиляне имеется также шелк-сырец в количестве, достаточном для товарных запасов компании Я думаю, что если вы будете высылать товары в большом количестве, то место для склада должно быть именно там. Оттуда до Казвина всего четыре дня пути: таким образом, будет возможно легче и скорее распродавать товары во всех городах, где вообще это придется делать. В Казвине живут главные и лучшие купцы, а кругом расположены разные другие города, как например, Тавриз, Ардебиль и Кашан, составляющие сердце страны, где народ более цивилизован и купцы в большем почете. Об этом вопросе я расспрашивал разных купцов, русских и других, которые бывали в этих странах, и увидел, что они все соглашаются и признают справедливость того, что все товары приходят сюда из тех местностей. А от Казвина до Ормуза около 30 дней пути на верблюдах. Цены товаров, как по части пряностей, так и по части москательных товаров, которые мне известны, я сообщил в моем письме губернатору компании

Я вам должен также сообщить, что здесь очень много тисового дерева для луков. Я велел купить его в количестве, которое может быть погружено на трех лошадей, чтобы выяснить, каково его качество. Но дерево было срезано не в сезон, а в апреле месяце, и было слишком сырым. В течение трех месяцев я говорил здешним жителям, чтобы они привезли тиса. Ваш агент вышлет в Англию некоторое его количество для образца.

Сегодня, 26 апреля, я выезжаю в Казвин. Пошли мне бог счастья, успеха и возвращения с веселым сердцем, как я на это и надеюсь. Я [225] написал вашему агенту, г. Гловеру, мое мнение, какие русские товары нужно было бы закупать для этой страны, а также о том, чтобы прислать сюда кого-нибудь, владеющего русским языком; в таком человеке мы очень нуждаемся. Компания хорошо поступит, если на будущее время будет для отсылки сюда избирать людей рассудительных и таких, которые поездили по свету и пригляделись к торговле товарами. А человек (если только найдут такого), который знал бы португальский язык, принесет компании столь же много пользы, как и те, кто побывал здесь за два года до его приезда (Намек не ясен.). Мы можем тогда купить раба, говорящего и на здешнем языке и по-португальски. Он будет нашим переводчиком во всех наших секретных действиях, в которые мы не будем посвящать русских. Русские огорчены тем, что мы ведем торговлю в здешних странах, потому что нас больше любят, чем их; здешний народ ненавидит русских за их склонность к пьянству. Желательно, чтобы здесь на вашей службе не было никого, кто бы предавался этому пороку, и чтоб ваш главный агент мог бы управлять и владеть собой во избежание того, чтоб ему или нам не были приписаны какие-нибудь бесчестные поступки (Намек на Ричарда Джонсона.). Вследствие своих дурных привычек он купил за 24 рубля (на здешние деньги за 4 тумана) мальчика; его обвинили в том, что он похитил его у тезика, одного из здешних жителей. Последний требовал, чтобы он поклялся, что он не знает, что сделалось с мальчиком, за которого он не хотел платить. Если бы он был честным человеком, он мог бы, владея русским языком, принести большую пользу компании.

Ваши лондонские красные материи не стоит посылать сюда; за них не дают больше, чем по 18 шахов за здешний аршин. Здесь в ходу красные материи более восточных оттенков венецианской окраски. Народ здесь очень любит сукно; простой народ носит обычно каразею, а более зажиточные купцы — тонкое сукно. Вы хорошо сделаете, если пришлете сюда 5 или 6 кусков тонкого сукна черного, коричнево-черного или других темных цветов, которое можно было бы продавать по 20 шахов аршин, но не выше. Здесь носятся слухи, что король Филипп нанес большое поражение туркам при Мальте и взял 70 или 80 их главных начальников (Эти события стоят в связи с неудачной осадой Мальты турками в 1565 г.).

Я очень желал бы иметь больше времени для того, чтобы писать вам; теперь прошу вас принять мое бумагомаранье и, прочитав его, показать г. Никольсу.

Ваш послушный слуга

Эдуардс. [226]

3. Товары, подлежащие вывозу из Англии в Персию, и цены на них здесь (в Персии).

1. Каразея продается здесь по 18 шахов, так что целый кусок продается в Персии за 4 фунта 10 шиллингов, ибо каждый шах равняется английским 6 пенсам, а каждый бист — английским 2 1/2 пенсам, а на русские деньги — 3 пенсам.

2. Олово продается в Персии от 14 до 18 шахов за батман. О весе батмана я сказал выше.

3. Медная посуда — от 10 до 12 шахов за батман.

4. Тонкое красное сукно — от 25 до 30 шахов за ярд.

5. Медь — от 20 до 25 шахов батман.

Товары, подлежащие вывозу из Персии в Англию.

1. Шелк-сырец — по 60 шахов батман.

2. Перец — по 32 шаха батман.

3. Имбирь — по 18—20 шахов батман.

4. Мускатный орех — по 30 шахов батман.

5. Сера — по 4 шаха большой батман. Большой батман равен 12 английским фунтам.

6. Квасцы по 2 1/2 биста батман и дешевле.

7. Рис — по полбиста батман.

8. Орехи — по полбиста батман.

9. Гвоздика — по 40 шахов батман.

10. Тисовое дерево для луков... (Цена пропущена в тексте.).

4. Письмо г. Артура Эдуардса, написанное 8 августа 1566 г. из г. Шемахи в Мидии весьма досточтимым губернаторам, консулам, ассистентам и всем членам Русской компании и т. д., описывающее его прием императором Персии, его совещание с ним и получение привилегий вместе с другими интересными замечаниями.

Весьма достопочтенные сэры, помня мой священный долг, рекомендуя себя вашему вниманию и моля бога о сохранении вас и остальных членов компании в добром здоровье и т. д., сообщаю вам, что мое последнее письмо, которое я отправил вам отсюда через Ричарда Джонсона при моем отъезде в Казвин, было от 22 апреля настоящего года.

Я приехал в этот город 25 следующего мая и не упустил ни дня, ни часа, ни мгновения, чтобы как можно скорее явиться перед шахом. [227] 29-го того же месяца я предстал перед ним и вел с ним разговор, думаю, целых два часа. Два раза он приказывал подойти к нему ближе и спрашивал, в чем состоят мои просьбы. Выслушав их, он милостиво обещал дать мне грамоты. После этого он снова два раза призывал меня приблизиться к нему и говорил со мной о нашем королевском величестве и нашей стране, о том, какие у нас товары и какие товары мы желаем получить; он спрашивал также о других странах, соседних с нами, и о их товарах, а также о короле Филиппе — какое он нанес туркам поражение при осаде Мальты. Спрашивал также, давно ли мы торгуем в России и Московии, в какой срок можно проехать из Англии в Россию, сколько недель длится путешествие от Колмогор до Астрахани. Затем разговор перешел на Россию. Шах спрашивал, какие города завоевал царь, и сам объявил мне, какие из наших товаров он желает получить. В конце приема он выразил желание, чтобы ваши благородия прислали ему всякого рода материй и особенно одну, которую, как он сказал, выделывают девушки. Он назвал ее “каранги”. Я думаю, что это западная каразея, выкрашенная в ярко-красный цвет. Время не позволяет мне подробно описывать мой разговор с его величеством. Его приближенным было странно видеть, зная наши различия в вере, что он так долго вел со мной разговор и приказывал своему секретарю тут же при мне записывать все то, чего он желает, а именно — лондонских сукон, по 3 или 4 куска всех сортов на образец, хорошо выделанных и вылощенных. Здесь больше всего носят лилово-красный и красный цвет, но и другие хорошие цвета пойдут, когда их здесь увидят. На мне было платье из лондонского рыжевато-бурого сукна, которое очень понравилось. Вы хорошо сделаете, если пришлете сюда такие сорта, которые были бы приятны на вид, а также черное сукно для женских платьев вместе с оранжевым и красно-бурым. Здесь много носят тонкое сукно. Персы много говорят о лондонских сукнах, и те, кто имеет понятие о том, как носятся материи, предпочитают их сукнам здешнего женского изделия, считая последние совсем не носкими, так как когда здешние материи снашиваются до нитки, то штопаются подобно бумажной материи. Здесь много носят венецианских сукон, шириною в полтора ярда; они продаются по цене от 24 до 30 шахов здешний аршин, который длиннее русского на два дюйма. Я хотел бы также, чтоб вы прислали хорошей камлотовой материи и бархата алого, пурпурового и светло-красного цвета: все это здесь очень носят. Пришлите также черных материй, прошитых другими цветами, с золотой парчой, тканей и бархата, шитого золотом, атласом и камкой, а больше всего пурпуровой и красной материи всех оттенков. Не забудьте прислать западной каразеи, а именно так называемой “дюжин”; она должна быть очень толстой и плотно [228] вытканной и окрашенной в нежно-алый, а частью в ярко-красный цвет. Нет материи, более подходящей для их шапок.

Вы, конечно, поймете, что после моего первого приема у государя я не упускал времени, ежедневно напоминая о деле тем, кто составлял и писал для меня грамоту для того, чтобы иметь ее готовой, когда меня снова позовут к шаху, что и произошло 29 июня.

На мне была одежда, которую он подарил мне, одновременно одарив и моего переводчика и одного из ваших служащих. В этот день я, как того и желал, получил для вас грамоту с привилегиями, снабженную печатью и скрепленную рукой самого шаха. Хвала богу, действовавшему со мной и за меня во всех моих делах.

29 июня — день одного из самых больших их праздников. При его величестве были все его придворные. Шах сказал мне, что если полученные мною грамоты мне не нравятся, то в будущем их можно будет изменить. В ответ я поклонился ему и воздал его высочеству мою самую сердечную и смиренную благодарность, говоря, что в самое скорое, какое только возможно, время наше королевское величество узнает о его доброте к ее купцам. Последние же прибегнут со своими просьбами к его высочеству в такой форме и порядке, какие найдут наиболее подходящими и необходимыми для обеспечения своей торговли. Шах ответил следующими словами: когда мы увидим их благоразумные просьбы, мы и окажем им наше дальнейшее благоволение. На этом я удалился.

После того как я получил шаховы грамоты, я не раз едал в обществе благорасположенных к нам князей и других лиц, которые раньше ко мне и не приближались. Кто-нибудь ежедневно приходил в мою лавку и ел и пил со мной из моей собственной посуды. Точно так же по дороге из Казвина сюда, когда я садился обедать, ко мне приходили разные лица и ели у меня без церемоний, хотя я очень хотел бы, чтобы они были от меня подальше, ибо мне приходилось уделять им то, что я с радостью съел бы сам. Я не сомневаюсь, что теперь мы будем жить тут спокойно, потому что всюду, куда я ни прихожу, лучшие люди оказывают мне любезный прием.

Шах спросил меня, будете ли вы в состоянии ежегодно доставлять ему по 100 000 кусков каразеи и сукна. Я ответил, что вы можете снабдить его страну 200 000. Этому его высочество был очень рад, так как турецкий посол в прошлом году привел его, как мне передавали разные лица, в отчаяние, сказав, что великий Турок не позволит провозить какое бы то ни было сукно в его страну.

Есть в Сирии город Алеппо, где много венецианцев живут постоянно; кроме того другие приезжают туда каждый год и закупают там шерсть, орехи, сало, шафран, кофе, хлопчатую бумагу и другие товары, а также большие запасы пряностей. Армяне также каждый год получают от [229] венецианцев каразею в обмен на шелк-сырец, давая иногда по 60 кусков каразеи за 70 батманов персидского шелка и по 40 кусков за грузинский (Grosin) шелк. Каразея продается в Алеппо за наличные деньги по 11— 12 дукатов кусок (дукат стоит здесь 12 шиллингов), что составляет от 132 до 142 шахов за кусок каразеи. Рассказывают, что от города Шемахи до Алеппо месяц пути, а оттуда до Триполи—6 дней; из Триполи же до Венеции месяц или 5 недель морского плавания.

Как я узнал, отсюда до Венеции можно проехать менее чем в 3 месяца. Поэтому мне хотелось бы, чтобы вы приобрели там доверенное лицо и верного друга, которому я мог бы посылать письма отсюда. Здесь я могу достать верных людей, чтоб доставлять мои письма и привозить ответы. Если бы здесь был со мною кто-нибудь еще, то я не колебался бы послать к вам грамоты шаха этим путем.

Армяне и другие желают менять нам шелк на каразею и снабжать нас всякого рода пряностями, если мы будем заблаговременно предупреждать их, чтобы они ехали за ними в Индию. Они будут поставлять их нам в Шемахе по следующим ценам:

Перец: здешний батман — по 18 шахов. Один птах равен 6 пенсам.

Большие мускатные орехи — по 40—45 шахов батман.

Гвоздика — по 40 шахов батман.

Мускатные орехи — по 16—18 шахов батман.

Корица — по 40 шахов батман.

Я не сомневаюсь, что со временем дела с пряностями и москательными товарами пойдут хорошо и с выгодой.

От Казвина до Ормуза 6 недель пути на груженых верблюдах, но если ехать на хорошем муле без груза, то этот путь можно совершить в 7—8 дней. Я думаю, что в Ормуз и в другие города можно проехать в таком же порядке и с негруженым скотом. Но здесь по всем путям надо везти на лошадях всю провизию, которую обычно покупают. Поэтому-то и путешествуют здесь шагом.

Сам шах очень хочет вести дела с нами. Он будет давать деньги, шелк и поставлять товары, какие мы хотим, и будет брать товары, какие мы можем доставить в Персию, причем сам выразил желание, чтоб мы везли такие товары, на которых мы можем нажить вместе с ним. По слухам, и как я сам вижу, армяне привозят каждый год из Алеппо 5 000 и 6 000 кусков каразеи я сукна, не считая того, что привозят другие. Если только вы найдете выгодный сбыт для шелка-сырца, для шелка, выкрашенного в алый цвет, и для шелковых материй здешнего производства, то вы можете посылать сюда большое количество товаров. Боюсь, однако, что вам будут мешать венецианцы, если только это им окажется возможным. Я знаю, что им будет досадно, что вы ведете торговлю в здешних странах, ибо это в короткое время начисто изменит всю их восточную [230] торговлю и задержит продажу их сукон в Алеппо и в ближайших к нему местах. Вы должны знать, что 60 батманов шелка составляют груз мула, а говорят, что одна армянская деревня каждый год возит шелк в Алеппо на 400 и 500 мулах, а привозит оттуда каразеи и венецианских сукон на 800 и на 1 000 мулах, а груз мула составляет 18 кусков каразеи. Я, впрочем, прошу вас не присылать больше 2 000 кусков каразеи, хотя мне и было выражено желание, чтоб я писал о большем количестве. Если бы я мог получить хоть какое-нибудь понятие о том, что вы писали в ваших письмах сюда за последний год, я бы имел больше материала для ответа вам в настоящем письме. Те, кто теперь в Астрахани, могли бы, если бы захотели, написать мне что-нибудь сюда или же прислать мне письма, которые мои друзья, как я надеюсь, писали мне: ведь уже 8 недель, как пришли сюда 2 судна с товарами и с русскими, через которых они имели возможность написать мне хотя бы 3—4 строчки. Они обстали русским, что будут писать, но не исполнили обещания. Мне было бы очень досадно, если отсюда уйдет судно, ничего не написать им о том, как здесь идут дела. Я слышал, что они купили судно за 40 рублей и погрузили в него какие-то товары для отсылки сюда. Господь да доставит их благополучно. Я жду их прибытия, а то я уже подумывал было уехать в Астрахань с теми судами, которые недавно отплыли отсюда.

15-го прошлого месяца я выехал из Казвина и приехал в Шемаху 29-го; а 4 августа я нашел средство арестовать самого отъявленного мошенника в этой стране, а именно — таможенного сборщика, уличив его и присвоении 22 туманов и 100 шахов (200 шахов составляют туман). Я добился того, что его посадили в тюрьму, дабы он предстал перец судом в любое время. Как дело с ним кончится, бог знает; долг будет получен, но не сейчас, потому что он должен будет уплатить шаху 1 000 рублей. Дела в этой стране все еще непрочны за неимением правителя или главы; им, я думаю, будет Мурза. Через 5 или 6 дней мы это узнаем; уже пора, ибо люди боятся путешествовать из опасения быть ограбленными. Если бы сюда был назначен государь, я бы скоро получил ваши долги, потому что они не смеют ослушаться грамот и привилегий, данных шахом. А между тем шах писал, что не только долги нам должны быть уплачены, но что на это будет обращено особое внимание, так что (если на то будет божья воля) нам нечего сомневаться, что скоро мы будем здесь в таком же хорошем положении, как и в России. На двух долговых расписках, которые оставил мне Ричард Джонсон, нет ни имени должников, ни обозначения суммы долга, а на других стоит только его собственная подпись. Если бы я не догадался внести в нашу привилегию оговорку, что задолженные нам суммы уплачиваются любому из нас, если отсутствует другой, то некоторые могли бы не платить ни одного пенни никому, кроме Ричарда Джонсона, который поставил на расписках только [231] одно свое имя. В Казвине я получил от Форахана (Forakan) 300 шахов в счет 29 туманов. Остальное он внесет мне здесь телком; и это пока все, что я получил до сегодняшнего дня. Что касается 12 туманов Гаурам-бека, то я считаю, что если бы я мог поехать переговорить с ним, он заплатил бы мне деньгами и товаром. О деньгах Акона (Ackon), за товары, проданные через посредство князя Амеддин-бека, который сначала сам был должником на эту сумму, я должен сказать, что так как они надеялись не заплатить ни одного пенни, то Аммедин-бек скорее старался помешать моему ходатайству, чем помогать мне. Я, однако, нашел в настоящее время средство. Бог послал мне друзей, которые всегда при шахе и ежедневно одевают его. Они занялись моим ходатайством и доставили мне возможность видеть шаха прежде, чем Хаджи-Махмет увидел его очи. Впрочем, Хаджи-Махмет в конце концов остался моим другом. За ним было послано, и он объяснил шаху, какие мы хорошие купцы, как честно поступаем мы во всех наших действиях, каким большим благоволением пользуемся мы у русского царя и какие хорошие товары мы можем привозить в Персию. Он говорил также и многое другое. Шах ежедневно посылал за ним, чтоб говорить о делах в Ширване, потому что не было человека, который мог бы лучше его осветить шаху состояние дел в этой стране. Он должен вам 7 туманов и 48 шахов; и все время нельзя было получить их, ибо он был постоянно занят, ездит постоянно в Казвин и был принужден раздавать, как он сам говорил мне два раза, большие подарки с того самого времени, как он приехал в Казвин. Видя его затруднительное положение, я взялся быть его врачом и исцелил его недуг. Я простил ему вышесказанный долг взамен 10 кусков каразеи, которые обещаны были ему Ричардом Джонсоном и мною и должны были быть выданы ему по прибытии наших товаров. Я сделал это с тем, чтоб он приложил все старания помочь мне покончить дело и уехать; а я между тем знал, что он сделал так, чтоб помогавшие мне в моем деле задержали его ход, пока он не добьется своей цели. До тех пор, пока я не получил от шаха привилегии и не выбрался из Казвина, я не имел ни минуты покоя, потому что и съестные припасы и все остальное там очень дорого: все привозится туда издалека.

Что касается других мелких долгов (их около 7 туманов), то когда купцы, с которыми мы ведем дело, сюда съедутся, мы постараемся собрать их, как сможем. Я хотел бы, чтобы вы прислали некоторое количество серебра в слитке для чеканки из него здесь монеты; это очень понравилось бы здешнему государю и было бы для нас выгодно. Шелк дешевле на 2 или 3 шаха, чем в прошлом году. Сообщаю вам, что я послал вам два письма о всех моих действиях и давно уже отослал их из Казвина, а именно 24 и 29 июня, через одного из ваших служащих, которого я послал в Гилян, чтоб он сел там на корабль и, проехав [232] в Астрахань, вручил бы их там вашим факторам. Это могло бы произойти уже давно к их и моему спокойствию. Но я был очень раздосадован, услышав, по приезде моем сюда, что мой посланный ротозейничал в Гиляне, не сел на первые отходящие суда, а мешкал, дожидаясь последних. Но я научу его в пример другим, как надо впредь спешить в таких делах. Последние присланные вами каразеи, купленные у г. Куорлса, были хороши — надлежащей длины и хорошо отобраны. Когда я был в Казвине, там находился посланник гилянского государя. Я надеюсь на бога, что если останусь здесь и буду в состоянии съездить в Гилян, то и там получу из рук государя такую же привилегию для вас. Я уже немного продвинул это дело: я воспользовался некоторыми удобными обстоятельствами и не сомневаюсь, что вам это будет стоить небольших издержек; я бы и сделал их уже, если бы у меня был кто-нибудь, кому я мог довериться. Ведь от Казвина до Гиляна всего 5 дней езды верхом, и страна эта может принести вам большие выгоды. Шелка в ней очень много, и он дешевле и лучше по качеству, чем здешний. Там также большие запасы квасцов, которые продаются по полтора биста здешний батман. Я сделал расчет на все издержки отсюда до Колмогор и на фрахт оттуда в Англию; это обойдется, считая все расходы, по 3 фунта с бочки, что вам будет стоить не выше 18—20 шиллингов на сотню. По слухам, вы грузите ежегодно от 200 до 300 бочек. О товарах отсюда для Англии я ничего не слышу. Что касается покупки здесь орехов, то я не вижу, чтобы это принесло барыш. Их привозят из Алеппо и продают здесь не ниже чем по 3—4 шаха за здешний батман, составляющий 6 английских весовых фунтов. Зерна, красящие в красный цвет, также стоят 200 шахов батман наличными деньгами; считая шах за 6 русских пенсов, это выходит 6 рублей батман. Вы могли бы прислать сюда некоторую сумму денег и за 12—13 шахов покупать фунт ягод; тогда бы вы выиграли и на цене и на весе. Если бы со мною был хотя один англичанин, которому я мог бы передать наши долговые расписки и другие документы на тот конец, гели бы со мною что-нибудь случилось, я бы превратился в слугу моего переводчика и поехал в Ормуз и Алеппо; оба они, будучи главнейшими торговыми городами, в которые съезжаются отовсюду купцы, находятся у границ этой страны. Таким образом, я потерял бы 4 или 5 месяцев на путешествие для более глубокого ознакомления со здешними делами и для точного вашего осведомления. Я надеюсь на бога, что буду вести дела с таким расчетом, что вы будете ежегодно получать здесь барыш с ваших товаров и на этих судах, как вы уже получаете их в России. Ибо если мы будем в состоянии, как я при должных усилиях надеюсь, продавать товар во время и без потери времени получать шелк через шаха и других лиц так, чтобы он отсылался отсюда в Астрахань в начале апреля, а оттуда до Колмогор доходил в три месяца или даже [233] меньше и был там на месте для погрузки в ваши суда в конце июня месяца с остальными вашими товарами, — то время не будет потеряно. Я не сомневаюсь, что это можно провести в жизнь в ближайшие два года, когда мы крепче утвердимся в этих странах и нас будут лучше знать. Вы, кроме того, должны знать, что в последнюю мою бытность у шаха было сказано, что г. Антоний Дженкинсон предлагал брать весь шелк-сырец из здешних стран, уплачивая взамен сукном и другими товарами. Уверяю вас, что здесь при лошадином грузе в 50—60 батманов можно нагрузить 3 000 или 4 000 коней, не считая грузинского шелка. По временам из здешних стран вывозится очень много шелка, например турки вывозят зараз до 400 и 500 конных грузов, привозя взамен серебро для чеканки монет, а именно талеры, продаваемые по 10 шахов штука. Венгерский дукат идет за 12 шахов. Имея наготове деньги в подходящее время года, турки покупают шелк по дешевой цене, как только сельские жители привезут его на продажу. Если вы можете войти в сделку с венецианцами и взять шелк в свои руки, или же так или иначе поладить с ними, я убежден, что через шаха вы будете иметь 6 батманов шелка за два с половиной куска каразеи. Ваше мнение по этому и другим вопросам вы, конечно, напишете мне без потери времени. Г. Антоний Дженкинсон оказал вам важные услуги, ибо память о его мудрых и добрых действиях часто служила мне опорой и помощью в моих действиях. До сего дня я никогда не слышал от купцов, с которыми мы ведем дела... (Фраза без конца; вероятно, Эдуардс хотел добавить, что ничего дурного не слышал о Дженкинсоне.).

Пошли мне бог доброго здоровья, чтобы увидеть вагон благородия, ибо мое путешествие было трудным и часто день мой бывал полон печалей, а сон тревожный. Не было со мною ни одного англичанина, которому я бы мог излить свое отягченное думами сердце; об этом знает бог, избавивший меня от моих врагов. Всемогущий бог да пошлет вам здоровье, счастье и долгую жизнь.

На всю жизнь ваш нижайший слуга, ждущий ваших приказаний,

5. Письмо Артура Эдуардса, написанное 16 июня из Астрахани при возвращении из его первого путешествия в Персию, весьма достопочтенной компании, торгующей в России, Персии и других северных и северо-восточных странах.

Я надеюсь, что ваши благородия будут довольны тем, что в настоящем письме я сообщаю не только некоторые статьи нашей привилегированной грамоты, но и имена губернаторов, консулов, ассистентов и [234] членов компании; я также сообщаю о тех: товарах, которые государь или император Персии перечислил в одном из писем, адресованных вам, как подлежащие присылке ему, с некоторыми заметками, о которых я счел нужным напомнить вам, как это явствует из нижеследующего. Привилегия написана, дарована и выдана на имя следующих лиц: губернаторов — сэра Уилльяма Гаррарда и сэра Уилльяма Честера, сэра Томаса Лоджа, г. Антония Дженкинсона, г. Томаса Никольса и Артура Эдуардса.

1. Нам даруется право не платить никаких пошлин или сборов теперь и на будущее время при наследниках шаха. Английские купцы, которых вы назначите в настоящее время или в будущем, могут ездить по торговым делам во все города и владения шаха и в страны, к ним прилегающие, в сопровождении всяких людей и покупать и продавать всякого рода товары.

2. Во всех городах, которые будут посещаться вашими купцами или в которых они будут иметь пребывание, главные губернаторы, правители и судьи должны оказывать им покровительство, помогать им, защищать их от дурных людей и наказывать тех, кто причинит им какой-нибудь вред.

3. По всем денежным суммам, составляющим долги каких бы то ни было лиц и уплата которых просрочена, должник будет приведен к суду, и деньги уплачены в тот же день.

4. Никакое лицо, какое бы положение или степень оно ни занимало, не может осмелиться получить какие бы то ни было товары или дары иначе как с разрешения нашего и согласия.

5. Если по какой-нибудь случайности кто-нибудь из наших купцов или служащих, чего боже избави, убьет кого-нибудь из подданных шаха, то при этом никакие наши товары не должны быть тронуты или вмешаны в это дело, а равно никакое другое лицо, кроме обидчика. Над ним должен быть произведен справедливый суд, и он не должен пострадать без ведома и решения государя.

6. Все суммы, которые одолжены нами в настоящее время или будут одолжены впредь, уплачиваются одному из нас при отсутствии другого — безразлично, в живых ли последний или нет.

7. Никто не имеет права вернуть обратно какой бы то ни было товар, раз он куплен или продан.

8. Когда с божьей помощью наши товары будут отсылаться на морской берег, подданные шаха должны помогать нам при передвижении их по суше.

Все написанные статьи, я надеюсь, удовлетворят вас до тех пор, пока не придут дальнейшие письма, которые вы напишете к шаху; последний, я в том уверен, согласится на ваши будущие умеренные просьбы, как его величество это и обещал. Я уже поднял этот вопрос, заявив шаху, [235] что, по моему мнению, вы пришлете письма с изложением ваших просьб и будете умолять его о дальнейшем благорасположении, как это будет признано нужным для лучшего обеспечения торговли товарами. Вы не поверите, какую долгую и милостивую беседу он имел со мною; уверяю вас, что она продолжалась два часа; это казалось его придворным и другим иноземным купцам удивительным. После каждого вопроса, который поднимал его величество, получив от меня ответ, он обращался к своей знати и своим слугам, имеющим какие-нибудь сведения о наших западных странах и товарах, и затем снова предлагал другие вопросы. Он велел своему секретарю записать вышеупомянутые статьи во всех четырех письмах, которые он мне дал (два из них, как я просил, написаны для отсылки вам на турецком языке). На обратной стороне одного из них секретарь записал товары, которые его величество желало бы получить от вас. Он задержал меня на целый час после захода солнца, после чего я покинул его.

6. Название товаров, которые шax написал на обратной стороне одного из своих писем и которые он желает получить от вас.

Прежде всего золотой и серебряной парчи и шитого золотом бархата.

Затем, хороших бархатов — кармазиновых, пурпуровых, красных, зеленых и черных. Этих цветов требует его величество потому, что они очень в ходу и, хотя кое-что из подобных товаров производится в его городе Кашане, но далеко не такой добротности, какую вы можете ему доставить. От этих товаров, я думаю, будет мало прибытку, но по равным соображениям и чтоб угодить шаху, я бы просил прислать некоторое их количество и притом особенно хорошего качества.

Затем, хорошей камки и атласу всех сортов и кусков 100 хорошего камлота, стоящего здесь 80 шахов кусок (по 6 пенсов за шах). Шелковые материи должны быть вышесказанных цветов, т. е. кармазинового, пурпурового, красного, зеленого и черного, а также несколько кусков светло-голубого цвета.

Затем, 3 или 4 комплекта доспехов, которые могут выдержать выстрел из пистолета, с 10 или 12 стальными мишенями хорошего качества.

Затем, 10 или 12 хороших кольчуг, очень хорошего качества (иных не нужно), которые могли бы выдержать удары стрелы, и 2 куртки из буйволовой кожи.

Затем, 10 или 12 кусков западной каразеи (western karsies), толстой и прочно вытканной ярко-красного и алого цвета. Я думаю, что нет более подходящей материи для шапок людей благородного происхождения. [236]

Шах называл эту материю каранги (Примечание сбоку: “Я думаю, что под словом “каранги” они разумеют каразею”.), говоря, что ее делают девушки, и очень желает получить ее.

Затем, 6 кусков тонкого голландского полотна для шаха и еще несколько кусков — более дешевых — для знатных людей.

Затем, 12 хороших пистолетов, так чтобы некоторые были с кремневым замком, и 6 маленьких пистолетов с замками, чтобы их можно было водить с собою.

Затем, 100 щеток для одежды (только не из свиной щетины) для подарков и для продажи.

Затем, 6 луков, стреляющих свинцовыми пулями.

Затем, хорошо устроенную мельницу, чтоб молоть зерно во время путешествия. Хаджи-Махмет просил меня написать, чтоб такую прислали для поднесения государю.

Затем, шах требует лондонских сукон всех сортов и цветов. Я хотел бы, чтоб вы мне прислали не менее 40—50 кусков, ибо знаю, что их можно продать с выгодой, в особенности такое сукно, которое можно уступить за 20 шахов аршин (который здесь на 2 английских дюйма длиннее русского). Пришлите ярко-красного, лилового, алого, черного, коричневого по 4 или по 5 кусков для государя и других знатных людей; остальные пришлите других ярких цветов, например лондонского рыжевато-бурого, красно-бурого, львиного цвета, хорошего ярко-зеленого и других, какие сочтете лучше. Шах желает иметь их всех цветов. Это даст повод к тому, что венецианцев и турок будут уважать меньше, чем раньше. И сами они этого боятся и потихоньку об этом говорят. И на самом деле подданные шаха собираются вести с нами торговлю пряностями и другими товарами, которые обычно продавали венецианцам и туркам.

Поручив вас богу, который да пошлет вам здоровье и еще большее почитание.

Ваш слуга на всю жизнь

7. Приложение к письмам Эдуардса.

Пути и расстояния от св. Николая (Т. е. от Белого моря.) до Каспийского моря.

Если вы поедете от св. Николая прямо к Каспийскому морю, то нужно ехать до Вологды водой — это самая легкая дорога. Едучи днем и ночью, можно покрыть этот путь в 14 дней и 14 ночей в лодках, сделанных из одного дерева (лодки называют стругами). Всего тут — 1100 верст. [237]

Зимою по санному пути можно проехать в 8 дней. Летом этот путь опасен вследствие болот и топей; безопасно по нему не проехать.

Из Вологды до Ярославля —180 верст по сухому пути. Ярославль стоит на реке Волге, как я сказал, в 180 верстах от Вологды.

До Каспийского моря от Ярославля — 2 700 верст.

Итак, от св. Николая до Каспийского моря — 3 880 верст (Ошибка на самом деле по подсчету выходит 3 980 верст.).

Путешествие от св. Николая до Ярославля продолжается 14 дней по воде и 2 по сухому пути, итого — 16 дней.

От Ярославля до Астрахани едут 30 дней и 30 ночей; итак, от св. Николая до Астрахани всего 46 дней пути.

Вниз по Волге каждое лето плывут до 500 судов, больших и малых, из всех мест по верхней Волге; некоторые из них имеют 500 тонн водоизмещения. Они идут за минеральной солью и за осетрами.

Соль заключается в скалах беловато-красного цвета или рассыпана подобно мелкому песку, как например, в 30 милях от Астрахани в направлении к Каспийскому морю. Добывает ее кто хочет, не платя за то ничего, но государю уплачивается по пенни с пуда, иначе сказать с 40 весовых фунтов.

Осетров (ocetera) ловят в 50 милях по сю сторону Астрахани. В дочь реки на протяжении 20 миль ловцы зарывают свою добычу прямо в землю. Ловля производится три месяца — с конца мая по конец августа; так как гам имеется соль, то рыбу солят.

Река там шириной в 5 или 6 миль, но с островами. Ниже Ярославля, где Волга уже всего, ширина ее равняется одной миле от берега до берега.

Река течет по дну из красной глины; по берегам ее березовые и дубовые леса, за исключением окрестностей городов в местах рыболовства.

Двина от св. Николая до Устюга все время течет по известковому и песчаному дну: рыба в ней нежная на вкус и жирная. Налим — рыба с большой головой, длиною в фут, водится около Вологды; она очень нежная и жирная.

Между Новгородом и Псковом (Vobsko) на протяжении 180 миль в длину растет лен; столько же земли засеяно льном и в ширину. Земля здесь плоская.

Конопля растет вокруг Смоленска на польской границе на 300 миль в окружности. Коноплей засеяно там много земли.

Зимою эту коноплю привозят в Вологду и Колмогоры; на выработке канатов у нас занято свыше 100 человек.

Русские прядут и чешут ее, а англичане плетут и укладывают канат. Один здешний канат стоит двух данцигских, потому что данцигцы пускают [238] в дело старые канаты и гнилой материал, вследствие чего в непогоду канаты их оказываются недостаточно прочными.

В этих местностях растет сосна, дерево, стружками которого лечат чирьи, из ее коры русские делают веревки для своих лодок толщиной с человеческую руку.

Самоеды, за отсутствием белья, делают татки и полотенца из древесины этого дерева Дрова из него тяжелы, как дрова из остролистника, а его стружки очень крепки.

Розовый остров в бухте св. Николая полон алых и красных роз (шиповника), фиалок и дикого розмарина. Этот остров имеет около 7 или 8 миль в окружности; на нем хорошие пастбища, и он получил название “Розового”. Снег сходит здесь около половины мая, и после двухмесячного таяния земля просыхает в две недели, а через месяц трава уже по колено. После сентября наступают морозы и выпадает снег в ярд глубиной. На острове растет ель и береза, а около дома, выстроенного там англичанами, бьет источник свежей пресной воды.

Комментарии

1 Картлис цховреба (История Грузии), т. I. Грузинский текст. Подготовил к изданию по всем основным рукописям С. Г. Каухчишвили. Тбилиси, 1955 (на груз. яз.). (Далее: КЦ). Истории изучения КЦ посвящена довольно обширная литература; укажем на последние публикации, включающие наиболее полную библиографию: Ш. А. Хантадзе. К историографической характеристике «Картлис цховреба». — Грузинская историография, т. 2. Тбилиси, 1971; Р. К. Кикнадзе. Очерки по источниковедению истории Грузии. Тбилиси, 1980, с. 25—51; он же. Вопросы источниковедения истории Грузии, т. I. Тбилиси, 1982 (на груз, яз.); см. также: Г. Г. Аласаниа. Некоторые тенденции развития источниковедения истории Грузии в 50—70-х годах XX века. — В кн.: Источниковедческие разыскания, 1979 Тбилиси, 1984.

2 См.: КЦ, I, с. 3—71. 72—138.

3 К. Н. Юзбашяном предложено также название «Начальные грузинские летописи» (О. М. Чунакова, К. Н. Юзбашян. Работы С. С. Какабадзе по источниковедению истории Грузии. — В кн.: Историковедческие разыскания, 1979, с. 217, прим. 3).

4 И. А. Джавахишвили. Древнегрузинская историческая литература (изд. 4-е). — Сочинения в 12-ти томах, т. VIII. Тбилиси, 1977 (сокращенно: ДГИЛ).

5 См.: КЦ, т. I, с. 372—386; русские переводы: Е. С. Такайшвили. Источники грузинских летописей. II. Жизнь и известие о Багратидах, которое написал Сумбат, сын Давида. — СМОМПК, вып. 28. Тифлис, 1900, с. 117—182; Сумбат Давитисдзе. История и повествование о Багратионах. Перевод, введение и примечание М. Д. Лордкипанидзе. Тбилиси, 1979 (там же библиография). См. также: И. А. Джавахишвили. ДГИЛ, с. 195—197.

6 КЦ, I, с. 249—317; русские переводы: Матиане Картлиса. Перевод, введение и примечания М. Д. Лордкипанидзе. Тбилиси, 1976; Летопись Картли. Перевод, введение и примечания Г. В. Цулая. Тбилиси, 1982.

7 КЦ, I, с. 318—364.

8 Там же, с. 365—371.

9 В текстах Введения и примечаний дана нумерация страниц в соответствии с пагинацией в изданном С. Г. Каухчишвили своде КЦ.

177 Г. А. Меликишвили Основные этапы этносоциального развития грузинского народа в древности и средневековье. М., 1973, с. 10—11.

18 См. М Д. Лордкипанидзе. Политическое объединение феодальной Грузии. Тбилиси, 1963 (на груз, яз.); В. Т. Пашуто Внешняя политика Древней Руси. М., 1968, с. 65, 83 и др.; З. В. Папаскири. К вопросу о международной роли Грузии в XI — первой половине XII в.— Проблемы истории СССР, вып. 5, М., 1976, с. 115—128; он же. У истоков грузино-русских политических взаимоотношений. Тбилиси, 1982.

19 Ш. Дидебулидзе Культурные взаимосвязи народов Грузии и Центрального Предкавказья в X—XII вв. Тбилиси, 1983.

30 Естественно, это отнюдь не значит, что грузинская церковь была свободна от проблем борьбы с еретическими выступлениями Достаточно указать хотя бы на наличие в грузинском языке специальных терминов, свидетельствующих о существовании в Грузии ересей, не говоря уж о достаточном фонде полемической и апокрифической литературы как оригинальной, так и особенно переводной, посвященной борьбе за «чистоту» канонизированных догматов. Наш источник свидетельствует, насколько эта проблема была актуальна в раннем средневековье (см. И. А. Джавахишвили (Джавахов). Материалы для истории грузинской патриотической литературы. — «Христианский Восток», т. I, вып. 1. СПб, 1912, с 9—10 и др.; К. С. Кекелидзе. История грузинской литературы, I, с 429 и сл. ).

49 КЦ, I, с. 245—248. Русский перевод: Летопись Картли (изд. Г В. Цулая), с. 41—43.

71 КЦ, I, с. 4; Мровели Леонти. Жизнь картлийских царей“ с. 21—22, 40 и сл.

100 Возможно, влияние «иранского эпоса» на автора ЖВГ выразилось в манере эпического повествования об исторических событиях, окутанных туманом прошедших столетий Так, на основе событий, связанных с победой Шапура I (240—ок. 272) над римлянами в 260 г. (см. М. М. Дьяконов. Указ соч., о. 261—263) позднее историки-писатели «создали своеобразный роман о сасанидском шаханшахе и «повелителе Рума», украсив подлинный исторический факт целым ожерельем легенд» (В. Г. Луконин. Культура Сасанидского Ирана. М., 1969, с. 50). Но это вообще закономерно для всякого эпического повествования, а факты свидетельствуют, что развитие избранного Джуаншером сюжета в конечном счете пошло в направлении совершенно ином, чем это можно было ожидать в результате иранского влияния.

101 Так, в полулегендарной миссии славянского просветителя Константина-Кирилла к арабам византийский император напутствовал его: «Слыши(шь ли), Философ, что говорят скверные агаряне против нашей веры... Иди и вступи в борьбу с ними, и бог, совершитель каждого дела... пусть даст тебе благодать и силу в словах и поставит против Голиафа, как нового Давида, который победил с тремя камнями, (и) возвратит тебя нам как достойного царства небесного» (Житие Константина.— В кн.: Сказания о начале славянской письменности. Вступительная статья, перевод и комментарий Б. Н. Флори. М., 1981, с. 75. Ср также метод использования этого мотива в византийской литературе: И.С. Чичуров. Место «Хронологии» Феофана в ранневизантийской историографии.— В кн.: Древнейшие государства на территории СССР, 1981. М., 1983, с. 95, срв. с. 97).

109 И. Я. Порфирьев Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях по рукописям Соловецкой библиотеки. — Сборник Отделения русского языка и словесности, т. XVII. СПб., 1877, с. 3—4.

130 Далее в источнике (см. КЦ, I, с. 246 и др ) это население называется цанарами, которые обитали в районе Дарьяльских ворот В арабских источниках название динаров — санары — распространяется на всю Кахети А П Новосельцев пишет, "то «этническая принадлежность цанаров до сих пор спорна» (см его Страны Закавказья и Хазария в VIII — первое половине IX в —В об Грузия и Восток. Тбилиси, 1984, с. 193) Это мнение слишком категорично, чтобы принять его безоговорочно (ср. Г. А Меликишвили. Политическое объединение феодальной Грузии с 29, 52—54 и др). Во-первых, нам неизвестна какая-либо смена в этнической карте горной Кахети в описываемую в ЖВГ и «Исторической хронике Псевдо-Джуаншера» эпоху и позже (очевидно, что такой смены не было); во-вторых, в складывании этнических массивов горных областей Восточной Грузии всегда участвовали различные племена как Северного Кавказа (вайнахи, овсы и др.), так я иберы, — основное население южных отрогов Главного Кавказского хребта Поэтому следовало бы говорить не о туманном «этногенезе» цанаров, а об их сложении в этническую (или этнографическую) группу горной части Восточной Грузии.

150 Исследователи до сих пор пользовались ставшим библиографической редкостью и научно устаревшим переводом М. Броссе (М Brosset. Histore ae la Georgie SPb , 1849), a также не отвечающим научным требованиям пересказом М Г Джанашвили: Известия грузинских летописей и историков о Северном Кавказе и России — СМОМПК, вып. XII. Тифлис, 1896.

Текст воспроизведен по изданию: Джуаншер Джуаншериани. Жизнь Вахтанга Горгасала. Тб. Мецниереба. 1986