Год тысяча двести третий

(2.Х. 1788 — 20.IX. 1789).

Мухаррам начался в четверг. В это время усилилось усердие Исма'ил-бея в возведении сооружений у Тура — он построил там крепость на берегу Нила с жилыми помещениями, складами, амбарами. Здесь возвели стены, крепостные башни и каранк ⁶⁹⁶. От крепости сооружения тянутся вплоть до ал-Джабала. Устроили там пороховой склад, склад боеприпасов и так далее.

9-го числа этого месяца (10.Х.1788) 'Осман — катхода 'азабов отправился в Стамбул с ходатайством о присылке солдат я разрешении на использование части казны для погашения расходов.

24-го числа этого месяца (25.Х.1788) Исма'ил-паша, возглавляющий арнаутов, выступил со своим отрядом, ревностные присоединились к нему.

Отряд из Верхнего Египта окопался в районе Сула ⁶⁹⁷ и возвел здесь семь укреплений. Суда, подошедшие к первому ряду укреплений, установили, что доступ к ал-Джабалу прегражден. Суда остановились у первого вала, где они оказались под пушечным обстрелом, огонь же с судов не достигал цели. [Отряд мятежных эмиров], укрепившись наверху, оставался недоступным огню. Нескольким судам были нанесены повреждения. Однажды какой-то отряд высадился на сушу, чтобы захватить первую линию укреплений, но противник, укрытый в зарослях дурры, напал и истребил отряд магрибинцев, а оставшиеся в живых бежали. Головы убитых водрузили на пики, чтобы они были видны находящимся на судах.

26-го числа этого месяца (27.Х.1788) отправился также и 'Осман-бей ал-Хусайни. Проезд в Верхний Египет запретили; прекратилось поступление зерна, повысились цены на него. [В это время] воды Нила достигли своего высокого уровня. Не переставая, они продолжали прибывать, заливая земли вплоть до конца коптского месяца бабех ⁶⁹⁸. Водой были насыщены все земли. 27-го числа этого месяца (28.Х.1788) приехал всадник с письмами от эмиров Верхнего Египта. Послания содержат просьбу заключить с ними мировую, с тем что они возвратятся в отведенные им Хасан-пашой владения, станут выплачивать мири деньгами и [281] зерном, откроют дорогу для проезжих и торговцев. В течение всего времени они будут в повиновении, в предстоящие месяцы будут ожидать встречи с противниками, но сами они не выступят против них. Утверждалось, что они не явятся препятствием для получения ризка бедняками и обездоленными. Им написали в ответ, что удовлетворят их просьбу при условии присылки в качестве заложников 'Осман-бея аш-Шар-кави, Ибрахим-бея ал-Вали, Мухаммад-бея ал-Алфи и Мустафы-бея старшего. Гонец отправился в обратный путь в сопровождении одного бешли со стороны паши.

Месяц сафар 1203 года (1.II. — 29.II.1788). В начале этого месяца приехала [в Каир] группа раненых.

2-го числа этого месяца от эмиров Верхнего Египта приехал гонец с посланием, а гонец этот — сопровождающий Сулаймана Кашифа, /173/ а также бешли — последний был послан Исма'илом-пашой ал-Арна'уди. Они сообщили, что эмиры не хотят прислать заложников. К ним послали затем 'Али — кашифа Гизы, сопровождал его Ридван, — катхода корпуса аттюфекджийе. [Оба] они подлаживались к эмирам, добиваясь того, чтобы те послали 'Осман-бея аш-Шаркави и Аййуб-бея [заложниками], но им отказали в этом, заявив: “Из всего сказанного следует, что наше ходатайство о мире вами расценивается как проявление бессилия. Действительно, мы отрезаны. Между собой в Каире вы толкуете так, что просьба о мире — это уловка, которая должна помочь нам переправиться на западный берег [Нила] и овладеть большим пространством. Если бы мы стремились к этому, то что могло бы помешать нам в любое время поступить так? Мы же хотим лишь безопасности пределов Асйута. Мы не пошлем заложников и не преступим границ наших владений”.

Когда возвратились с этим ответом, то паша 7-го числа этого месяца (7.XI.1788) послал Исма'ил-паше фирман о возобновлении против них военных действий. Исма'ил-паша со своими и всеми остальными войсками, в том числе и теми, что находились на судах, выступил против них. Его войска выступили, совершив одно нападение в пятницу 8-го числа этого месяца (8.XI.1788), когда им удалось ворваться в укрепления противника и овладеть ими. После того как [войска мятежных эмиров] прикинулись потерпевшими поражение, против войск Исма'ил-паши выступили резервные силы противника. Они истребили большое количество солдат. Затем сражения возобновились в субботу и в воскресенье, и продолжалась стрельба из пушек с обеих сторон. Военные действия велись с переменным успехом. Каждая из [282] группировок применяла военные хитрости, устраивала для противника ловушки и засады под покровом ночи. [Однако] военные действия не привели к ощутимым результатам.

В середине этого месяца Исма'ил-бей установил [размеры] обложения для селений. Их утвердили. Наивысшая ставка — двадцать тысяч пара, средняя — пятнадцать тысяч, а минимальная — пять тысяч пара, не считая погашения путевых издержек и старых долгов. Диван по этому поводу устроили в доме 'Али-бея ад-Дафтардара, и присутствовали на нем начальники оджаков. Реестры по обложению и документы для этого выписали в течение трех дней.

Месяц раби' I (30.XL — 29.XII.1788). Положение оставалось все тем же. Приехал гонец от эмиров Верхнего Египта с предложением мира. Они требовали установления им владений вверх к востоку и западу от границ Асйута, заложников не слали.

Из Александрии приехал гонец с сообщением Исма'илу — катходе Хасан-паши — о том, что он назначен правителем Египта. Прибыл капуджи, а суда катходы и сановников, в то время когда они приблизились к порту, оказались отброшенными ветром в сторону Кипра.

'Абди-паша стал вывозить свое имущество из крепости.

Когда прибыл посланный [из Верхнего Египта] с предложением мира, то египетские эмиры восприняли это с удовлетворением и отправили ответ.

4-го числа этого месяца (3.XII.1788) прибыл Ахмад — ага агат, именуемый Шувайкар. Он приехал для заключения мира. 'Абди-паша устроил диван, собрав эмиров, шейхов и старшин. Ахмад Ага заявил: “Мы обоснуемся вверх к востоку и западу от Асйута с тем условием, что будем выплачивать мири с селений деньгами и зерном. Мы обеспечим отправку судов с зерном и грузом и свободное передвижение проезжих с товарами. Точно так же и вы не препятствуйте пересылке нам необходимого, не исключая оружия, чего вы не допускали. По подписании мира между нами составим представление Порте от нашего и вашего имени и посмотрим, какой последует ответ. Если в ответе нам будет даровано прощение или нам отведут территории, мы не станем [больше] противиться, не преступим указы султана при условии, что нам будет прислан фирман, который исходил бы от султана, был бы сообщен нам и показан воочию”. На все это ответили, и Ахмад Ага в тот же день возвратился с многообещающим ответом. Его сопровождал 'Абдаллах Чауш. Со стороны шейхов ответ подписал шейх Бадави. [283]

Вслед за этим прибыли суда с зерном, цены на него снизились, и оно появилось на площадях. Зерна становилось все больше, а до того поступление его было прекратилось.

Затем были получены сообщения о том, что [эмиры] Верхнего Египта начали /174/ возводить мост на Ниле из судов, плотно пришвартовывая их друг к другу и соединяя таким образом восточный берег с западным. Суда, подогнанные друг к другу, закрепили и приколотили гвоздями. Устойчивость обеспечили спущенными якорями, загрузкой камнями и спущенными на дно реки грузами.

Тем самым стало очевидным, что они [войска мятежных эмиров] готовятся к переправе. Возвратились [турецкие] суда, сопровождавшие их сражавшиеся солдаты и Исма'ил-паша ал-Арна'уди, 'Осман-бей ал-Хасани, судовые воины и прочие. Разнесся слух о решении заключить мир и о достоверности этого.

10-го числа этого месяца (9.ХП.1788) какие-то лица оповестили кади ал-'аскар ⁶⁹⁹ о том, что в гробнице султана ал-Гури ⁷⁰⁰, внутри каморки в куполе, [обнаружен] след Пророка — да благословит его Аллах и приветствует, — а это кусок рубахи [пророка], кусочек его посоха и сурьмы.

Вызвали мубашира — распорядителя вакфа и потребовали, чтобы он доставил эти реликвии, для которых сделали сундук. Сверток, обрызганный приятными благовониями, положили в него. Сундук водрузили на трон, который подняли на головы нескольких слуг. Кади и его на'иб следовали верхом, сопровождаемые некоторыми пешими улемами, читавшими во всеуслышание молитвы о пророке, — да благословит его Аллах и приветствует! Так прошли весь путь к гробнице, где сундук с вложенным в него свертком подняли на его место в каморку [в куполе].

В понедельник 17-го числа этого месяца (16.ХП.1788) прибыл шахр хаввала ⁷⁰¹ и Абдаллах Чауш. Они сообщили, что по приезде к [мятежным эмирам] их задержали на шесть дней, пока не завершили работу по сооружению моста, и по нему они переправились на западный берег.

Затем их вызвали к эмирам, они переправились к ним и поговорили. Им заявили: “'Абди-паша заключил с нами мир на такой-то манер, взяв на себя ответственность перед нами за весь ход дел, но в эти дни до нас дошло, что 'Абди-паша отстранен от управления [Египтом]. Как же подписать нам мир с отставленным? Переговоры уже надо вести со вновь назначенным [пашой] или другим, кто будет [284] правителем вместо 'Абди-паши”. В этом духе и были составлены ответы, с ними и возвратились посланные.

Распространилась весть о том, что мирные переговоры не завершились, и положение стало тревожным. Цены на зерно снова повысились, на рынках стало не хватать хлеба.

В среду 19-го числа этого месяца (18.XII.1788) паша созвал на диван эмиров, шейхов, старшин и кади. Обратившись к ним, паша сказал: “О люди, присмотритесь к этому сборищу! Нам невозможно постигнуть их поведение, невозможно установить, чего от них ждать. [Они не признают] религии, требований закона, верности взятому на себя обязательству. Я знаю, что христиане, если договориться с ними о чем-либо, никогда не нарушат соглашения, будут точно его выполнять. А это сборище ежедневно нарушает договор и всегда обманывает. Мы пошли навстречу их желаниям — отвели им огромную территорию, начиная от Асйута и вплоть до верховьев Нила — к востоку и западу от него, а они теперь нарушают [соглашение] и приводят при этом бессмысленные доводы. Если я буду отставлен, то тот, кто будет управлять после меня, не отменит моих действий. В своем ответе они говорят, что они мятежники и разбойники с большой дороги. Учитывая это их признание, должны ли мы возобновить военные действия против них или нет?”

Кади, шейхи ответили, что надо воевать против них, поскольку они мятежники и перестали повиноваться султану. Паша сказал: “Если так, то я напишу им письмо, в котором скажу: "Либо вы опомнитесь и вернетесь к утвержденному решению о заключении мира, либо я направлю против вас войска". Издержки на содержание солдат вы покроете из своих средств. Никто не должен противоречить мне, а не то я сам оставлю вашу страну, уеду и без указа Порты”. Все единодушно заявили: “Мы не будем противодействовать”.

Паша сказал: “Я прикажу арестовать женщин [мятежных эмиров], их детей и домочадцев. Их жен и женщин велю переселить в ал-вака'ил ⁷⁰², распродам все их имущество, их поместья и все, чем владеют их жены. Собрав все это, вместе взятое, израсходую на войска, если же этого не хватит, то дополню недостающее за счет моих собственных средств”. Присутствовавшие заявили: “Слушаем и повинуемся”.

Эмирам Верхнего Египта написали письмо в таком духе, паша и эмиры его подписали и отправили.

В воскресенье 23-го числа этого месяца (22.XII.1788) ага объехал рынки с оповещением, что все, у кого имеются на хранении вещи эмиров Верхнего Египта, обязаны выдать [285] их. Каждый, у кого по истечении трех дней будет что-либо обнаружено, подвергнется наказанию. Это мероприятие /175/ Исма'ил-бея.

Во вторник приехали хаджжан и башсарраджин Ибрахим-бея и сообщили, что клика [мятежных эмиров] решила отступить и возвратиться [в Верхний Египет] и что они убрали мост.

Наутро паша созвал диван, на котором изложили содержание послания [эмирам Верхнего Египта]. Паша гарантировал им безопасность, а шейхи — безопасность Исма'ил-бею. Об этом составили бумагу и подписали ее. Сопровождающим этот документ отправили Мустафу Катходу — главного старшину 'азабов (башихтийар 'узбан).

Подтвердилось, что мост разобран. Прибыло несколько судов [с зерном], и цены немного снизились.

Месяц раби' II 1203 года (30.XII.1788 — 27.I.1789).

В этом месяце шейх ас-Садат явился в свой дом, построенный им по соседству с мечетью Хусайна, и стал готовиться к празднованию дня рождения пророка. Он был поглощен заботами об этом. Призвали людей держать открытыми лавки по ночам и иллюминовать фонарями [все пространство] от Баб Зувайла вплоть до Байн ал-Касрайн. Устроили шествия со стягами и флагами, процессии, факельные шествия с барабанным боем и [игрой] на рожках. Все это продолжалось пятнадцать дней и ночей.

В пятницу 'Абди-паша по приглашению того же шейха приехал к нему в дом, позавтракал и присутствовал на молитве в мечети. Он наградил жалованной одеждой шейха и проповедника, а затем уехал верхом в Каср ал-'Айни.

В этот же день приехал гонец-татарин, доставивший указы Порты. Наутро в Каср ал-'Айни устроили заседание дивана и прочитали указы. Один из них содержал подтверждение полномочий 'Абди-паши на управление Египтом. Второй указ побуждал к военным действиям против эмиров Верхнего Египта, чтобы изгнать их из пределов Египта. Третий же указ содержал требование о присылке Порте заложников-европейцев ⁷⁰³.

По прочтении указов 'Абди-паша распорядился устроить празднество и дать пушечный салют из пушек ал-Касра, судов и крепости.

Исма'ил Катхода чувствовал себя смущенным и пристыженным. После приезда гонца, сообщившего о назначении “го на пост [правителя Египта], он, возгордившись, обнародовал это: ночью он отправил гонцов к знати, не имея [286] терпения дождаться наступления дня. Исма'ил Катхода даже в пятом часу ночи послал к Мухаммаду-эфенди ал-Бакри, и тот дал ему сто динаров. [Тогда] наутро к Исма'илу-эфенди явились эмиры и улемы, чтобы поздравить его. В назначение Исма'ила Катходы поверили среди знати и в народе. [Теперь же] 'Абди-паша переправил в крепость свой багаж и свой гарем.

В пятницу 12-го числа этого месяца (10.I.1789) Мустафа Катхода возвратился из района Верхнего Египта, имея на руках ответы. Он сообщил, что Ибрахим-бей старший переместился к югу. Его сопровождают Ибрахим-бей ал-Вали, Сулайман-бей Ага и Аййуб-бей. Сущность ответов сводится к тому, что [мятежные эмиры] требуют, чтобы отводимая им территория начиналась от пределов ал-Минйи.

В воскресенье 14-го числа этого месяца паша устроил диван, на котором присутствовали шейхи и эмиры, но ни к чему не пришли в отношении отправки европейцев. В конце этого месяца приехал сарраджбаши Ибрахим-бея с ответами, в которых [мятежные эмиры] просят отвести им территорию начиная от пределов Манфалута. С этим согласились, написали ответ, и упомянутый саррадж с этим уехал.

Месяц джумада I 1203 года (28.I. — 26.II.1789). В начале его назначили Гайтас-бея ведать делами хаджа.

3-го числа этого месяца (30.I.1789) сушей через Дамиет-ту приехали татары-гонцы с письмами, содержащими указ о назначении Исма'ила — катходы Хасан-паши — правителем Египта. Они сообщили, что Хасан-паша, возвратившись в Стамбул в месяце раби' I, отвел домогательства вакила 'Абди-паши.

3 раби” II (1.I.1789) Хасан-паша направил капуджи с жалованной одеждой — кафтаном для упомянутого катходы Исма'ила и полномочиями на занятие поста. Капуджи отправился из Стамбула спустя два дня после отъезда посланца-татарина. Последний провел в пути двадцать три дня. Его приезд доставил Исма'илу Катходе огромную радость. Он отправил вестников по домам знати.

Тогда же была получена весть /176/ о перемещении эмиров Верхнего Египта в ал-Минйу. Ридван-бей отправился в ал-Мануфийу, Касим-бей — в аш-Шаркийу, а 'Али-бей ал-Хасани — в ал-Гарбийу.

20-го числа этого месяца (16.II.1789) Исма'ил-бей собрал эмиров и начальников оджаков и сказал им: “О братья мои, действительно, Хасан-паша прислал ко мне, с тем чтобы востребовать [причитающийся ему] остаток хулвана”. Те, за [287] кем числится кое-что, должны явиться и уплатить. Вызвали Хасана-эфенди Шакбуна — эфенди дивана, произвели подсчет причитающегося с Исма'ил-бея и его подчиненных. [Было установлено, что с них приходится] сумма в триста пятьдесят кошельков, а с Хасан-бея и его подчиненных — около четырехсот кошельков, с 'Али-бея ад-Дафтардара — сто шестьдесят кошельков. Послали за 'Али-беем, но тот не явился. Тогда Хасан-бей сказал: “Что это? Удивительно! 'Али-бей имеет вассалов в землях Фараскура, Барнабала ⁷⁰⁴, Сире ал-Лаййаны — хулван с них незначительный”. Тут поднялся шум, пошел крупный разговор. Исма'ил-бей оставил их и отправился в Джазират аз-Захаб. Точно так же удалился и Хасан-бей, он уехал в Куббат ал-'Азаб. 'Али-бей уехал в Каср ал-Джилфи, что у аш-Шайх Камар ⁷⁰⁵. Наутро Али-бей приехал к паше, затем возвратился в свой дом. Затем он, однако, заявил: “Надлежит мне непременно подвести итог тому, что было собрано, и тому, что было истрачено со времени пребывания Хасан-паши и до настоящего времени, а также произвести подсчет истраченного на амир ал-хаджжа в этом году”. А амир ал-хаджж — это Мухаммад-бей Мабдул, который выдавал себя за потерпевшего, которого постигла беда, он злословил [по адресу] ал-Джиддави.

Собрались в доме Ридван Катходы — приближенного ал-Маджнуна. Явились сюда Хасан — катхода 'Али-бея, представлявший своего господина, Мустафа Ага ал-Вакил — представлявший Исма'ил-бея. По произведенному подсчету установили, что с 'Али-бея приходится двадцать три кошелька. Они выявили ему недоимки с земель провинций [в сумме], превышающей сорок кошельков.

Месяц джумада II [1203] года (27.11. — 27.III.1789). В этом месяце получили фирман о высылке четырех ага, а именно 'Ариф Ага, 'Али Ага, Идрис Ага и Исма'ил Ага. Ага Порты — Джаухар Ага из-за этого был вне себя, он стал вести разбор дела.

10-го числа этого месяца (8.III.1789) Исма'ил Катхода получил фирман с обращением и словами по поводу назначения его везиром.

В воскресенье упомянутый Исма'ил-паша созвал диван в своем доме в ал-Азбакийе. [На этом заседании] присутствовали эмиры, шейхи. Здесь прочитали послание с указом произвести расчет с 'Абди-пашой.

По окончании дивана рузнамджи и эфенди было дано указание отправиться к 'Абди-паше и произвести подсчет за шесть месяцев, с первого дня тута вплоть до барамхата ⁷⁰⁶, [288] так как с этого времени уже начинается правление Исма'ила-паши. С 'Абди-паши надлежит взыскать все полученное им сверх положенного. Монетный двор, отняв у 'Абди-паши, передали хазандару и прекратили выплату ему доходов с бойни.

В тот же день в послеполуденное время Исма'ил-паша послал за начальниками оджаков, старшинами. Когда они явились, он сказал им: “Дошло до меня, что вами собрано восемьсот кошельков, что же вы с ними сделали”. Те ответили, что передали их 'Абди-паше и тот истратил их на войска. Исма'ил-паша спросил: “А зачем?” Ему ответили: “На борьбу с противником”. — “А враг разбит?” Ему ответили: “Нет”. Паша заявил им: “Когда обстоятельства в связи с возобновлением [наступления] противника вынудят меня, то я также потребую от вас эту сумму”. Ему сказали: “А откуда ей быть у нас?” Паша заметил: “А если я ее затребую от 'Абди-паши, то сдам ее на хранение вам — в корпус мустахфазан — до того времени, когда она .потребуется”. Тогда же разнесся слух о том, что Ибрахим-бей обосновался в Ман-фалуте, построив там себе дом. При нем остался Аййуб-бей, что же касается Мурад-бея и стальных санджак-беев, то они поднялись вверх [к югу].

В понедельник из Стамбула приехал Хасан Катхода ал-Джарбан. Исма'ил-бей послал ходатайство о его возвращении, чего добивался Мухаммад Ага ал-Баруди, несмотря на то что он не из этой клики. Он мамлюк Хасан-бея Абу Кирша, а Хасан-бей — мамлюк Сулаймана Аги — катходы чаушей.

Приехав, Хасан сообщил, что эмиров-заложников выслали в Дарданеллы — в крепость для ссыльных. Причиной тому — письма от эмиров Верхнего Египта, адресованные некоторым сановникам Порты, /177/ таким, как ал-Кизлар и другие, с целью добиться помилования заложников.

Когда по приезде Хасан-паша узнал об этом, то он сослал их и отменил им пособия. А до того они были на почетном положении, им выдавали ежемесячную пенсию в размере пятисот пиастров на каждого.

20-го числа этого месяца (18.III.1789) подвели итог расчетам с 'Абди-пашой. Было установлено, что с него причитается Исма'ил-паше около шестисот кошельков, но половину тот простил, и он выплатил ему триста кошельков.

В отношении же его задолженности казне, то с него взяли письменное обязательство. То, что с него причиталось эмирам, они простили ему. Они поднесли 'Абди-паше дары. [289] 'Абди-паша стал собираться в путь и лагерь свой разбил у Биркат ал-Хаджж.

В конце этого месяца гонец привез весть о том, что в Александрию для Исма'ил-паши доставили знаки отличия, [связанные с его назначением], ожерелье, оружие (ал-атвах, ал-йарак и ад-дакам).

Месяц раджаб начался в субботу (28.III.1789). 3-го числа этого месяца в понедельник 'Абди-паша отправился в Дийарбакир сухопутным путем через Сирию, где должен навербовать солдат для борьбы с Московией. Он вывез из Египта огромное состояние. Его сопровождает Исма'ил-паша ал-Арна'уди. 'Абди-паша оставил Исма'ил-паше пополнение уже разложившихся на службе у него корабельщиков и арнаутов.

10-го числа этого месяца (6.IV.1789) паша получил знаки отличия, это привело его в восторг. Исма'ил-паша приказал устроить празднество и фейерверк у Биркат ал-Азба-кийи. Явившиеся сюда эмиры [распорядились] в течение двух ночей устраивать иллюминацию.

Затем в пятницу утром паша поехал посетить гробницу имама аш-Шафи'и. Он возвратился в Куббат ал-'Азаб за пределами Баб ан-Наср.

Вечером оповестили о предстоящей процессии.

15-го числа этого месяца (11.IV.1789) эмиры, начальники со своими оджаками, турецкие и египетские войсковые части выступили и организовали процессию. Собрался народ, чтобы лицезреть шествие. Его, по старинному обычаю, возглавил паша. На голове у него был талхан, а одет он был в атласный кафтан. Ему предшествовали гонцы, чауши и адъютанты, а за пашой следовала турецкая музыкантская команда. Все эмиры верхом, со своими штандартами, в парадной форме, в издавна установленном порядке следовали впереди паши.

Так, большой процессией, они проделали круг почета по Каиру. Когда шествие стало подыматься в крепость, из башен ее дали пушечный залп.

В этот день шел дождь, все небо было покрыто тучами. Дождь лил во все время парада и вплоть до того, как процессия поднялась в крепость. Промокли одежды эмиров, солдат и тех, кто сопровождал их. Ливень расценивался как хорошее предзнаменование. Этот парад состоялся 5 бармуда по коптскому календарю.

Во вторник устроили диван, куда явились эмиры, шейхи и в большом количестве факихи, помышлявшие о [290] получении даров и жаждавшие их. После прочтения в диване указа [о назначении Исма'ил-паши правителем Египта] одарили шубами почета шейха ал-'Аруси, шейха ал-Бакри, шейха ал-Харири, шейха ал-Амира и наиболее высокопоставленных эмиров.

Затем Исма'ил-бей, обратившись к шейхам, сказал: “Соблаговолите, о сейиды, принять мое заверение в том, что ваше присутствие доставило нам большое удовольствие”. Все поднялись и удалились.

В четверг 20-го числа этого месяца (16.IV.1789) паша приказал мухтасибу снизить цены, уменьшив стоимость мяса. Цены на мясо снизили на одно пара. На баранину установили цену в шесть пара, а на мясо буйволов — в пять пара, но его стало мало на рынках — оно продавалось тайком с очень значительной надбавкой. Стоимость зерна снизилась до трех с половиной реалов за ардабб, а раньше оно продавалось по девять с половиной.

В четверг 28-го числа этого месяца (24.IV.1789) доставили указы Порты. В тот же день паша созвал диван, на котором огласили указ, повелевавший читать в ал-Азхаре Сахих ал-Бухари и молиться о ниспослании султану победы над Московией. В действительности же последняя одерживает победы, захватив крепости и большие города, которыми владели мусульмане. Указ призывал молиться [за победу султана] и в часы богослужений, [не ограничиваясь чтением ас-Сахиха].

Паша распорядился назначить десять шейхов из /178/ трех [религиозных] толков для ежедневного чтения ал-Бухари. Каждому из них назначили по двести пара ежедневно, а каждому мударрису по двадцать пара от дарбхане ⁷⁰⁷. Им обещали навсегда сохранить это вознаграждение, издав фирман.

Тогда же паша распорядился приступить к окраске охрой стен мечети ал-Азхар. В воскресенье шейх ал-'Аруси и другие шейхи явились в древнюю киблу и сели читать части из ал-Бухари. Это чтение продолжалось в течение недели. Исма'ил-бей также назначил десять богословов, чтобы и они читали ал-Бухари, подобно первым десяти шейхам.

Явившиеся рабочие, приступившие к побелке, покраске [стен] и полировке колонн сорвали [намеченный] порядок [чтения].

Месяц ша'бан 1203 года (27.IV. — 25.V.1789). 2-го числа этого месяца объявили об изъятии из обращения фальшивых монет, покрытых недостаточным количеством золота. [Сообщалось], что менялы их сопоставляют с принятыми [291] стандартами, устанавливая недостающее, удерживают его в [серебряных] дирхемах, покрытых медью. То же относится и к позолоченным монетам. Если динару не достает до стандарта трех каратов, то он подлежит изъятию из обращения. Изымаемые деньги должны продаваться евреям, и [последним] надлежит сдавать их монетному двору для перечеканки их заново. Но люди не следовали этому приказу, не одобряли его, продолжая пользоваться этими монетами при купле-продаже и других подобных обстоятельствах.

В действительности большинство монет, имеющих хождение, неполноценны. Если бы их [держатели пустили] в продажу по цене металла, то потерпели бы убыток почти в половину их стоимости. Это им было бы нелегко. И они следовали [установившемуся порядку, словно] сговорившись об этом между собой.

В начале этого месяца разнеслась весть о смерти султана 'Абд ал-Хамида, последовавшей 11 раджаба (7.IV.1789), и о воцарении вместо него его племянника Мустафы под именем Салим Хана. Ему около тридцати лет. Вслед за этой вестью прибывшие купцы и путешественники привезли монеты, отчеканенные уже с его именем. В первую пятницу ша 'бана в хутбах молились за упомянутого султана.

Во вторник 9-го числа этого месяца (5.V.1789) приехал из района Джадвы* Али-бей ад-Дафтардар. Вот почему он ездил туда: бедуины Аулад Хабиб случайно убили раба 'Али-бея, [человека] добродетельного, отличавшегося храбростью и геройством. Его смерть очень огорчила 'Али-бея. Он добился у паши фирмана с разрешением выступить против Аулад Хабиб и опустошить их территорию. Он явился туда в сопровождении Бакир-бея и Мухаммад-бея ал-Мабдул. Между тем бедуины, узнав об этом, раздали [на хранение] свое имущество, снялись со своих мест и отправились в ал-Джазиру ⁷⁰⁸.

Когда 'Али-бей и сопровождающие его прибыли в Даджву (В тексте — то Джадва, то Даджва), то [из бедуинов] они там никого не застали. Жилища их оказались пустыми. 'Али-бей приказал снести их. Это выполнили, разрушив их маджлисы и мак'ады, ⁷⁰⁹, предав их огню. Для [остального] населения Даджвы и близлежащих мест ввели обложение, истребовав возмещения расходов и путевых издержек. Разыскали тех, кому бедуины отдали на хранение свои вещи и продовольствие, по соседству с их местами, как, например, в Тахла ⁷¹⁰ и других селениях. Забрали у них [292] все. Окружив хозяйства, отобрали в этих районах и скотину. Затем дела уладились. Стараниями посредников бедуины заключили с 'Али-беем мировую. Выплатив ему [за убитого] деньгами, они возвратились в свои родные места, разоренные и опустошенные.

В том же месяце паша послал своего силахдара для переговоров с эмирами Верхнего Египта, чтобы потребовать от них зерна и погашения мири в соответствии с договоренностью.

Месяцы рамадан и шаввал 1203 года (26.V. — 24.VI. и 25.VI — 23.VII.1789). 4-го рамадана в Каир приехал ага, назначение которого — ввести хутбу за султана Салим-Шаха. Ему надлежало оплатить дорогу.

Паша созвал диван /179/ для прочтения в присутствии всех полученных указов. Запоздалый приезд аги вплоть до настоящего времени объясняется занятостью государственных сановников, высылками и отставкой [одних лиц] и назначением на государственные посты [других].

Получено сообщение об уходе Хасан-паши с поста командующего флотом и назначении его великим везиром и командующим сухопутными силами. Капуданом вместо него назначен Хусайн ал-Джардали.

Сообщили также об убийстве бостанджи-паши ⁷¹¹. В начале этого месяца потребовали ускоренного погашения мири авансом за [120]5 (1790-1) год.

В конце этого месяца приехал 'Осман — катхода 'азабов. Он доставил указы Порты, побуждающие к борьбе с эмирами Верхнего Египта, обращение к начальникам оджаков и остальным эмирам [с призывом] сплотиться вокруг Йсма'ил-бея и [оказывать ему] поддержку. Указом разрешалось производить необходимые расходы за счет казны. Вместе с тем подчеркивалась необходимость скорейшей пересылки Порте положенных ей сумм.

10 числа этого месяца (4.VI.1789) приехал татарин-гонец с фирманом Порты, предписывавшим улучшить курс золотых и серебряных монет. Египетские золотые монеты по девятнадцать каратов должны иметь хождение по сто двадцать пара, т. е. на четыре пара меньше курса, которого люди придерживаются; золотые монеты ал-исламбули ⁷¹² должны расцениваться в сто сорок пара, т. е. ниже на десять пара, а ал-фундукли по двести пара, т. е. ниже на пять пара; французские талеры — по сто пара, или также меньше на пять пара; магрибинские реалы по девяносто пять пара, или с уменьшением также на пять пара, их именуют баб мадфу'; [293] бундуки — по двести десять пара, или со снижением на пятнадцать пара. Ага и вали объявили об этом. Состоянию частных лиц это причинило значительный ущерб.

В конце этого месяца Гайтас-бей амир ал-хаджж с махмалем и паломниками отправился в путь. В середине месяца [зу-л-ка'да], соответствующего месяцу мисра по коптскому календарю, воды благословенного Нила достигли наивысшего уровня. Паша спустился к устью канала, и, в соответствии с обычаем, в его присутствии открыли плотину.

И завершился этот год со своими событиями. На этот год пришелся ал-издилаф ⁷¹³, (и год лунный растянулся), что позволило продлить взыскания поземельного налога: стали требовать харадж авансом — до наступления установленного для этого срока. Все это из-за необходимости в удовлетворении потребностей, из-за того, что [оставившие Каир] эмиры овладели Верхним Египтом и вследствие этого сократился привоз [зерна].

В начале года Исма'ил-бей потребовал взноса недоимок по хулвану, установленному Хасан-пашой, затем он востребовал обложение за зимний урожай и вслед за тем — за летний урожай.

Одновременно с этим непрерывно следовали обложения и поборы, взимаемые с селений мултазимами. Для сбора этого назначали самых скверных людей из числа дулатов, сарра-джей, корабельщиков. Группами примерно в пять-десять человек с ружьями в руках, в полном вооружении они неожиданно обрушивались на человека, врывались к нему в дом, сурово представали перед хозяином дома. А он любезным обращением старался умилостивить их, обрести их благосклонность, предотвратить жестокость и грубость, давал обещание внести требуемое с него спустя некоторое время. А ему [в ответ] приходилось выслушивать от них много скверных слов, считаться с требованием чрезмерной платы в возмещение их путевых издержек. В случае, когда они не заставали хозяина или будь он в отъезде, они врывались в дом, в котором, кроме женщин, никого не было, тогда ничего хорошего не происходило. Они нападали на женщин, и тем приходилось, [спасаясь от них], спрыгивать со стен или бежать к соседям. Ридван-бей — родственник 'Али-бея старшего — отправился в ал-Мануфийу, где [при взыскании поборов] чинил всевозможное насилие и жесточайший произвол в отношении населения деревень, занимался, как ему вздумается, взысканием налогов и требовал невероятных выплат. [294]

Приехав в Розетту, Ридван-бей затем возвратился в Маулид ас-Сайид ал-Бадави, что у Танты, и опять возвратился [в Розетту]. В каждый из этих приездов возобновлялись им произвол и насилие. Точно так же Касим-бей действовал в аш-Шаркийи, а 'Али-бей ал-Хусайни — в ал-Гарбийи.

Исма'ил-бей назначил Мустафу Кашифа комендантом крепости Тура, и тот творил произвол и насилия над проезжающими, направлявшимися в Верхний Египет.

Ни одно из судов, направлявшихся вверх [по Нилу] или спускавшихся вниз, не могло миновать Тура, без того чтобы его не остановили и не извлекли для досмотра все находившееся в нем. Он проводился под предлогом изъятия предметов первой необходимости, переправляемых эмирам Верхнего Египта, — одежды и прочего, или пересылаемых вещей и денег для их домов. Если что-нибудь подобное находили на судне, то все это грабили. У всех пассажиров и торговцев отбирали все, их задерживали /180/ и бросали в тюрьму вместе с капитаном. Карали строго и не освобождали до тех пор, пока не получали выкупа. Если же на барке не находили ничего подозрительного, то Мустафа Кашиф отбирал из груза то, что ему нравилось, задерживал [проезжих] и не отпускал их, пока те не платили [выкуп]. Удостоверившись в таком его образе действий, люди начали приноравливаться, чтобы избежать большого ущерба, сохранить свое состояние и имущество.

Желающие отправиться в Верхний Египет с товарами и вещами подыскивали каких-нибудь посредников, при содействии которых они являлись к [Мустафе Кашифу], заключали с ним удовлетворяющую сделку, и тогда они благрполучно [проходили Тура], никто не чинил им препятствий. Точно так же обстояло с прибывшими из Верхнего Египта. Они покорно подходили к подножию крепости — капитан (ра'ис) и проезжие сговаривались с [Мустафой Кашифом]. Людям был известен этот порядок, они следовали ему, в общем их эта устраивало. Свой ущерб [торговцы] возмещали повышением цен.

Жены некоторых эмиров Верхнего Египта поступали так же, они одаривали Мустафу Кашифа тайно, давали ему взятки через тех, с кем они пересылали своим мужьям одежду и вещи. Наконец, даже стали посылать показывать Мустафе Кашифу, что они посылают, и это переправлялось с его ведома.

Через его руки проходили ответные послания [из Верхнего Египта], которые тайно им переправлялись в дома [295] эмиров, за что он принимал от них подношения, они были многим ему обязаны за это.

В стране арнаутов ⁷¹⁴ и горах Румелии ⁷¹⁵ стало известно о стремлении Исма'ил-бея навербовать солдат. Оттуда стали прибывать разного рода люди, низкие и преступные по своей природе.

Некоторых из них расселили в Гизе, а других — в Булаке и Старом Каире. Стали производить расходы на их пропитание. Работорговцы доставляли Исма'ил-бею мамлюков, он покупал их в большом количестве. Они в большинстве люди неотесанные и распущенные, без каких-либо моральных устоев.

Первым делом их обучали верховой езде, не воспитывая их, не приобщая их к религии, к Корану. Это все из-за сильного стремления, увеличив армию, одолеть врага. Исма'ил-бей продолжал посылать дары и дань Порте. Доставили седельников, золотых дел мастеров и бассонщиков, которым заказали шесть седел, предназначенных для султана и его детей. Это было еще до смерти султана 'Абд ал-Хамида. Седла заказали изготовить по образцу египетских. Луки седел, попоны вышили и украсили драгоценными камнями, блестками из золота. Стремена, уздечки, поводья, цепи сделали из чистого золота — ломаных венецианских цехинов. Попоны были сделаны из шитого 'золотом шелка, украшенного кораллами, изумрудами. Кисти были из парчи, шитой золотом и серебром, унизанной коралловыми и металлическими подвесками. Это были изумительные по выполнению и ценности изделия. На их изготовление было потрачено очень много времени. Работа велась в доме Мухаммада Аги ал-Баруди.

Исма'ил-бей купил также [для отправки в Стамбул] большое количество кувшинов и ваз из китайского фарфора, чтобы наполнить их разного рода шербетами, приготовленными на очищенном сахаре, или, например, сиропами из фиалок, роз, цитрусовых, а также [смесями] из сандала, сдобренного мускусом, амброй, розовой водой. [Другие вазы] были наполнены различными вареньями: индийскими — из гвоздики, левкоя, инбиря, и кабульскими. Все это и дань Порте Исма'ил-бей отправил морем, а сопровождающим назначил 'Османа — катходу 'азабов.

В дар [Порте] были посланы также несколько породистых лошадей, индийские ткани, благовония, алоэ, амбра, рис, кофе, очищенная розовая вода и многие другие редкости. [296]

Никто из прежних правителей Египта — предшественников Исма'ил-бея — не посылал таких богатых даров, история не знала ничего подобного. Это не слыхано и не видано.

Посылавшиеся до того напитки разливали по сосудам, стоимостью не превышавшей пяти или десяти пара, тогда как каждая ваза, посланная теперь [Исма'ил-беем], обошлась по меньшей мере в сто динаров или больше того.

В этом году умер искусный ученый-звездочет шейх Му-стафа ал-Хайат. Это был мастер, достигший в науке высшей ступени, подобно Ридвану-эфенди, Йусуфу ал-Каларджи, шейху Мухаммаду ан-Нашили, ал-Киритли, шейху Рамадану ал-Хаваники, шейху Мухаммаду ал-Гамри, шейху — моему отцу — Хасану ал-Джабарти. /181/ Он учился у них и многое воспринял от последнего. Он совершенствовался в вычислениях и составлении календарей, разрешал вопросы, связанные с астрономическими таблицами, преуспевал в установлении соответствия дат. Он выводил одни из других и устанавливал то, что в действительности.

Шейх Мустафа вникал в сложные и элементарные вопросы науки, распознавал ее отличия, доказательства, определения, предположения о происхождении затмения солнца, лунного затмения. Он устанавливал время наступления затмения вплоть до часов и минут с безусловной точностью, подлинной проницательностью и безошибочно. Его современники признали его шейхом по совершенству его мастерства, по его познаниям и [научной] самостоятельности. После того как он стал шейхом, к нему стали стекаться стремящиеся к науке и воспринимали у него познания. Среди его учеников был и мой современник — выдающийся ученый — наш шейх 'Осман ибн Салим ал-Бардани — да продлит ему Аллах существование!

Мустафа ал-Хайат был весьма полезным. В продолжение длительного времени он посещал моего покойного отца и многое воспринял от него. Вместе с моим отцом в 1153 (1740-1) году он совершил хадж. Я слышал сказанное моим отцом: “Шейх Мустафа — выдающийся человек своего времени в исчислениях, а шейх Мухаммад ан-Нашили — в черчении, ценность же Хасана-эфенди — в совершенстве обоснований (дала'ил ал-ахкам)”.

Для каждого года шейх Мустафа составлял календарь, исходя из фаз обращения небесных тел и совмещая для удобства простонародья коптское исчисление месяцев и новолуний с солнечным календарем ^715а, который он [297] арабизировал. Переписанный в большом количестве экземпляров, календарь включал полезные сведения для избранных и простонародья. В нем указывались начала месяцев по арабскому, коптскому, греческому и еврейскому календарям, праздники, качала сезонов, изменение положения созвездий и так далее.

Устаз Сиди Абу-л-Имдад Ахмад ибн Вафа просил шейха Мустафу вычислить передвижение неподвижных ⁷¹⁶ светил вплоть до 1180 (1766-7) года. Тот согласился и работал много месяцев, пока не закончил вычисление долгот, широт, поверхности, градусов прохождения, наступления заката и восхода, сближения [светил], их попятного движения, их местоположения по отношению к Египту. Все это он установил с безусловной точностью на основе новых, самаркандских исчислений ⁷¹⁷. На протяжении этой работы устаз Абу-л-Имдад взял на себя все расходы на содержание шейха Мустафы и его семьи, а потом щедро вознаградил его за работу.

Мустафа ал-Хайат — автор полезных сочинений в области этой науки. Среди них первостепенное значение имеет разрешение вопроса об исчислении фаз луны — разрешение единственным в своем роде путем, установленным Ибн ал-Маджди, а это представляет собой облегченное истолкование теории выдающегося ученого Ридвана-эфенди. [Она изложена] в его книге Асна ал-мавахиб. В десяти куррасах объединены поправки, [касающиеся] в особенности соотношения центра и середины. Известно, что легкость, с какой шейх Мустафа делал свое дело в области этой науки, — результат его натренированности в ней. Он не переставал трудиться с пользой, занимаясь вычислениями.

Вместе с тем он не оставлял своего портняжного ремесла; раскрой одежды происходил перед его глазами. Сидит он, бывало, в завийе — месте, где пишет и занимается с учащимися, в середине помещения производится кройка и шитье платья, а он занимается также и этим делом — в той мере, в какой это требует его наблюдения.

Так он жил, пока не умер в этом году в своем доме в районе ар-Румайлы. Он дожил до девяноста лет.

В этом году умер султан этой эпохи — султан 'Абд ал-Хамид ибн Ахмад Хан, а после него на престол вступил сын его брата — султан Салим ибн Мустафа — да дарует ему всевышний Аллах успех, аминь! [298]

Год тысяча двести четвертый

(21.IX.1789 — 9.IX.1790).

В мухарраме (21.IX. — 20.Х.1789) получены вести о том,, что московиты напали на многие крепости и провинции, в том числе на провинцию ал-Аузи ⁷¹⁸, которая являлась житницей Стамбула, точно так же как Верхний Египет является житницей Каира, и что в Стамбуле началась ужасная дороговизна.

В конце этого месяца приехал некий ага с указаниями относительно эмиров Верхнего Египта о том, что в случае, если они преступят пределы, относительно которых /182/ они достигли договоренности с Хасан-пашой, и если они не будут вносить причитающееся с них деньгами и зерном, то надлежит открыть против них военные действия и истребить их. В случае их неповиновения необходимо выступить против них и сразиться с ними, так как султан поклялся Аллахом в том, что развеет их по частям.

Указы были прочитаны в диване, и эмирам направили послания с сопровождающими — одним военачальником из каирских эмиров, который вручил бы их, и посланцем паши.

В начале раби' I посланные возвратились с ответами эмиров Верхнего Египта, сущность которых вкратце сводится к утверждению, что границы, установленные по соглашению с Хасан-пашой, они преступили с разрешения 'Абди-паши, установившим для них границы, начиная с Манфалута. Затем Исма'ил-бей возвел форты, валы и крепостные стены у Тура и тем самым доказал, что все, что за этими пределами, — остается за ними (эмирами). Это явилось подтверждением того, что в его ведении остается Нижний Египет, а Верхний Египет остается за ними. [Далее они подчеркивали, что безосновательны] “привилегии эмирам, живущим в Каире, по сравнению с нами, поскольку те составляют единое целое с нами, они одного и того же происхождения и одной и той же породы.

Что же касается деспотизма, то они еще деспотичнее нас. В отношении же зерна и денежной ренты, то все это пересылалось, но барки после разгрузки зерна нам не возвратили. Как только их переправят нам, они будут нагружены зерном и отправлены”. Затем упоминалось также, что “мы направили в Стамбул Салиха Агу — бывшего катходу чаушей, ожидаем его возвращения с ответом, после чего будем действовать сообразно указам, мы не станем противиться распоряжению султана”.

В месяце джумада I (17.I. — 15.II.1790) стало известно, [299] что даны отставки великому везиру, шейх ал-исламу, are янычар и что все они сосланы.

Хасан-паша назначен великим везиром, но он в отъезде и находится в осажденной местности, именуемой Измаил, а русские захватили все области вокруг Измаила, Хасан-паша заключил с ними перемирие на пять месяцев — до окончания зимы. Дошли сведения о том, что по приказу султана в Стамбул доставили египетских эмиров-заложников, которые были высланы в крепость Лимийа ⁷¹⁹, а это 'Абд ар-Рах-ман-бей ал-Ибрахими, 'Осман-бей ал-Муради, Сулайман Ка-шиф, а что касается Хусайн-бея, то он умер в Лимийе.

По прибытии эмиров-заложников их разместили по дворцам и назначили им содержание. По указанию султана они однажды явились на майдан, где устроили скачки. Присутствовавший при этом султан был поражен мастерством египетских эмиров и одарил их.

Стали известно также, что Салих Ага, приехав в Стамбул, сумел добиться улучшения отношения к эмирам Верхнего Египта. Это дело уладили Ну'ман-эфенди — астролог паши и Махмуд-бей. Составленный на этот счет документ отправили на подпись Хасан-паше, но он пришёл в ярость от этого, не подписал бумаги, а приказал Ну'мана-эфенди и Махмуд-бея сместить с занимаемых ими постов и отправить в ссылку. Их вывезли из Стамбула: Ну'мана-эфенди отправили в Амасью ⁷²⁰, а Махмуд-бея в местность неподалеку от Стамбула. Стряпня их прогорела. Салих Ага уехал из Стамбула.

В ша'бане (16.IV. — 14.V.1790) получена весть о смерти Хасан-паши. Он умер в середине раджаба. Его кончина вызвана огорчениями.

12 рамадана (26.V.1790) в шестом часу вечера произошло легкое землетрясение. Тогда же из Турции приехали три человека, которые стали собирать все оставленное Хасан-пашой в Каире. Получив все у тех, кто был под рукой, они возвратились в [Турцию].

В ночь на субботу 13 шаввала (26.VI.1790) до восхода солнца сгорел дотла дом Исма'ил-бея.

25-го числа того же месяца (8.VII.1790) дали отставку мухтасибу — Хасану Катходе. Вместо него назначен Ридван Ага Мухаррам из оджака чаушей. Хасан Ага сообщил, что он ответствен за обеспечение пайком мечети ал-Азхар и что заместивший его, подобно ему, должен взять на себя ответственность за это и продолжать обеспечение, а не то должен будет возвратить ему этот пост и он будет устраивать [300] это для слушателей ал-Азхара, как он это обеспечивал. Рид-вану Are это сказали, добавив, что его предшественник может освободить ему место только лишь при условии, что он будет выполнять [эту обязанность]. А все это — дьявольская интрига и без каких-либо оснований, так как фонды, за счет которых выдаются пайки [слушателям] мечети ал-Азхар, /183/ находятся в ведении 'Али-бея ад-Дафтардара.

А Хасан Ага, когда он был катходой 'Али-бея ад-Дафтардара, получал из разных мест поступления в счет мири и других видов обложения и, урывая от них, [обеспечивал рацион ал-Азхара]. Своими интригами он хотел заставить заместившего его возвратить этот пост. Но, как известно, назначение было получено лишь после взятки Ридван Аги. Откажись он от этого поста, он понес бы ущерб, потеряв внесенную им сумму. Это опозорило бы его в глазах противников. Ему пришлось взять на себя обеспечение [рационом ал-Азхара]. Но он возместил стоимость его, сделав соответственно надбавку к рыночным сборам с торговцев. Он выплачивал хлебопекам стоимость хлебного пайка, а те выпекали хлеб слушателям и посвятившим себя науке. Они должны были черпать силу свою и пищу за счет притеснений и двойного беззакония. Стоимость этого хлебного пайка составляла почти пять тысяч пара в день.

Все это стало широко известным. Узнали об этом и улемы, и студенты, и другие. Возможно, что они потребовали отменить [эту несправедливость] или же отделались отговоркой [на] словах, мол, необходимость оправдывает запретное.

В ночь на субботу 3 [зу]-л-хиджжа (14.VIII.1790), соответствующего 10 мисра по коптскому календарю, вода в реке Нил во время разлива достигла наивысшего уровня. Согласно обычаю, открыли плотину в присутствии паши, эмиров, и воды потекли в канал.

Тогда же произошло столкновение между корабельщиками и арнаутами у Сук ас-Силах. С обеих сторон были убитые. Затем образовались две группировки, противостоявшие друг другу лицом к лицу. Если кто-либо отделялся от своих, его убивали. Ничего хорошего не происходило между ними.

Из-за этого население охватил страх. Шел себе человек по дороге, ничего не подозревая, [помышляя] лишь о съестном, и вдруг на пути его оказывался вооруженный отряд с ружьями в руках, его цель — настигнуть своих противников, о которых известно, что те на такой-то дороге. Так это [301] дело между ними продолжалось на протяжении пяти дней,, затем вмешался Исма'ил-бей и помирил их.

В конце этого месяца группа арнаутов явилась в дом Мухаммада Аги ал-Баруди и получила у него какое-то количество денег в счет своего содержания. Они спустились к Халидж Мураххам, сели в барку, перегрузив ее, она опрокинулась вместе с ними. Утонуло примерно от шести до девяти человек, а те, что спаслись, вылезли на берег.

Умер выдающийся ученый — законовед, знаток и исследователь хадисов, благочестивый суфий — шейх Сулайман ибн 'Омар ибн Мансур ал-'Уджайли ал-Азхари, шафиит, известный как ал-Джамал. Его отец и дед были известны своей рассеянностью. Он родился в Минйат. 'Уджайл — одной из деревень ал-Гарбийи. Приехав в Каир, он посещал занятия шейха ал-Хифни, который заботился о нем, облагодетельствовал его; шейх Сулайман воспринял у него учение ордена ал-Халватийа. Шейх открыл ему сокровенные имена_г дал разрешение быть его восприемником.

У шейха ал-Хифни и других выдающихся ученых того времени, таких, как, например, шейх 'Атийа ал-Уджхури, шейх Сулайман изучал законоведение, он очень часто посещал его занятия. Он прославился благочестием, целомудрием. Шейх ал-Хифни прославлял его, сделал его имамом и проповедником мечети, примыкающей к его дому, что у канала.

Шейх Сулайман вел занятия по законоведению в ал-Ашрафийе, а в мечети Хусайна — по хадисам и тафсиру. Эти занятия посещались большим количеством слушателей, которые с захватывающим интересом внимали его диктовкам. Он вел занятия по [книгам] ал-Мавахиб, аш-Шама'ил, ас-Сахих ал-Бухари, Тафсир ал-Джалалайн. Он читал в мечети Хусайна от захода солнца и до вечерней молитвы. Его-занятия посещало наибольшее количество слушателей.

Шейх Сулайман не был женат. Под конец жизни он носил одежду аскета, облачился во власяницу — тайласан ⁷²¹. Головной убор он носил из шерсти. Прослыл он благочестивым подвижником, всегда посещал усыпальницы шейхов и святых. Так он жил, пока не умер 11 [зу]-л-ка'да этого года (23.VII.1790).

Умер наидостойнейший имам, выдающийся и благочестивый ученый, всецело отдавший жизнь науке, довольствовавшийся очень малым — суфий шейх 'Али ибн 'Омар ибн Наджи ибн Фунайш ал-'Ауни ал-Михи, шафиит, слепой. Он уроженец Танты — родился он в Михе — одной из [302] египетских деревень, где обосновался его дед, ставший старостой этого селения. Дед его был бедуином племени Бани ал-'Уна, широко известном в ал-Бухайре. Его дед женился в том же селении. Шейх 'Али, усвоив Коран, приехал в мечеть ал-Азхар, где обучался у некоторых /184/ чтецов Корана, изучал науки у шейхов того времени.

Приехав [затем] в Танту, он обосновался здесь. Вел он занятия в мечети, что по соседству с гробницей Сиди Ахмада [Бадави]. Своим слушателям он приносил пользу, дела его шли хорошо, так что он стал главой местных улемов. Большинство чтецов Корана этого города обучались у него. Он был превосходным факихом, весьма искусным чтецом Корана. Обладал он великолепной памятью, запоминая все поразившее его при изучении. Был он занимательным собеседником и очень красноречивым. Он отличался скромностью, смирением, вел суровую жизнь, полную воздержания.

Шейх 'Али приехал в Каир в мухарраме этого года, затем возвратился в Танту, и 22 раби' I этого года (10.XII.1789) он умер, проболев недолго. Похоронили его рядом с могилой Сиди Марзука, происходившего из Аулад Гази, — в гробнице, возведенной им еще при жизни, — да будет милостив к нему всевышний Аллах!

Умер достойнейший, высокоодаренный избранник поэзии, образованнейший человек знатного рода, благородный и высокородный Касим ибн 'Ата'аллах ал-Мисри, литератор.

Он родился в Каире, здесь вырос, изучал науки и искусство у некоторых современников. Он усвоил ал-Малаху, ал-Алфийу и другие [тексты]. Он прославился и как поэт, писавший тауших ⁷²² и заджали ⁷²³. Вначале он был известен как автор заджалей, и в этом стал непревзойденным для своего времени. В поэтической импровизации он не знал себе равных. Что же касается хронограмм, то в этом он достиг предела совершенства и при этом безыскусственности, он составлял их без каких-либо затруднений. Шейх сейид ал-'Идарус — да будет милостив к нему всевышний Аллах! — поражался Касиму ибн 'Ата'аллаху и говорил о нем: “Он из тех, кого вдохновляют и наставляют джинны”. Из его редкостных вещей — сочиненные им два бейта в связи с наступлением Нового года. Оба они содержат тридцать шесть хронограмм. (...)

/187/ [Шейху Касиму] принадлежат касыды, небольшие стихотворения, хвалебные оды, панегирики, мувашшахи, заджали, хронограммы в неимоверном количестве, не поддающиеся [303] учету. Некоторые из них мы привели, те из них, которые он составил в честь прославляемых им лиц, и в том числе маздуджу, в которой он воспел эмира Ридвана — катходу 'азабов — ал-Джилфи, и мувашшахи, известные среди литературных деятелей и среди певцов, а таких стихотворений очень много. (...)

/188/ Касим ибн 'Ата'аллах умер в пятницу 5 шаввала этого года (18.VI.1790). Да будет милостив к нему всевышний! (...)

Умер один из известных купцов, высокочтимый Хаджи Ахмад Ага ибн Мулла Мустафа ал-Малтили. Он принадлежал к числу знатных и известных купцов и наиболее именитых и уважаемых господ. Он был главой в своей области и отличался преданностью своим приближенным и друзьям и всем тем, кто зависел от него. Был он человеком скромным, почитаемым своими соплеменниками. Хаджж Ахмад умер в среду 22 [зу]-л-ка'да этого года (3.VIII.1790) — подобного ему не осталось.

Умер наш друг, выдающийся своим красноречием оратор, литератор Хусайн ибн Мухаммад, известный по прозвищу Дарб аш-Шамси. Он один из братьев Хасана-эфенди. Происходят они из почтенной и благородной семьи, занимающей видное положение. Хусайн ибн Мухаммад был редким явлением своего времени по красноречию и любознательности. Он не лишен был остроумия и в разъяснениях богословского характера; был он также силен в вопросах врачевания. Отличался приверженностью к погоне за диковинками.

Зрелости он достиг в Каире. В прошлом он по временам преуспевал, до тех пор пока 'Али-бей в [11]82 (1768-9) году не выслал его вместе с другими братьями из Каира. Он сослал их в Хиджаз. В [11]87 (1773-4) году они возвратились, но Хусайн ибн Мухаммад уже не сумел занять прежнего видного положения. Проболев около двадцати дней, он умер в рамадане этого года (15.V. — 13.VI.1790). Молитву над ним свершили в молельне Аййуб-бея и похоронили [в гробнице] его предков. От него остался сын Хасан Чорбаджи, живущий и поныне. Да благословит его Аллах и да смилостивится над его предками!

Умер превосходный почтенный и одаренный шейх 'Абд ал-Джавад ибн Мухаммад ибн 'Абд ал-Ансари ал-Джирджави ал-Хайр ал-Мукаррам ал-Джавад. Он принадлежал к богатому и почтенному дому. Предки его были шафиитами, а сам он стал ханифитом. Был он богат, отличался гостеприимством, хорошо принимал приходивших к нему. [304]

'Абд ал-Джавад общался с всевышним Аллахом, во время зикра тот являлся ему. Большую часть ночей он бодрствовал, читая Коран и молитвы. Он часто приезжал в Каир. Под конец жизни он переехал сюда вместе с семьей и купил обширный дом в квартале Китама, именуемом теперь ал-'Айнийа ⁷²⁴. Он посещал занятия улемов, которые высказывали ему свое уважение.

Затем он направился в Верхний Египет, чтобы добиться примирения между бедуинами, которое никак не давалось. Они его убили. Это произошло в текущем году. Да будет милостив к нему Аллах!

Умер почтенный эмир Салих-эфенди — катиб оджака ат-тюфекджийе. Он из мамлюков Ибрахима Катходы Каздоглу. С малых лет он рос в благочестии. Чтецы Корана относились к нему очень доброжелательно. В каллиграфии он совершенствовался у Хасана-эфенди ад-Дийа'и, у Аниса и у других. Он стал очень искусным и получил иджазу на право заниматься этим делом. Он приобретал много книг, а жилище его стало местом встреч достойнейших ученых и образованных людей. Салих-эфенди очень верил в моего покойного отца, любил его. Не реже одного или двух раз в неделю он посещал его.

Салих-эфенди много внимания уделял своему питанию и одежде. Был он человеком представительным, благородного облика, со светлой бородой, [счастливой] судьбы и отличался решительностью, твердостью. У него были мамлюки по имени Ахмад и Мустафа.

Болел Салих-эфенди около года. Он не был в состоянии передвигаться на лошади, поэтому ездил на осле, на который его подсаживали члены его семьи и домочадцы. Умер он в этом году. Да будет милостив к нему Аллах всевышний!

И год этот завершился.

Комментарии

696 Карат — имеется в виду тип оборонительных укреплений, но какой именно, не установлено.

697 Сул — селение в Верхнем Египте, на правом берегу Нила.

698 Бабех — второй месяц коптского календаря.

699 Кади ал-'аскар — верховный судья; назначение на эту высокую и доходную должность давалось из Стамбула лицам духовного звания туркам по происхождению.

700 Мавзолей ал-Гури — мавзолей мамлюкского султана Кансуха ал- Гури (1501 — 1516) находился на улице того же названия, между мечетью гл-Азхар и Азбакийей.

701 Шaxp хаввала — правитель таможнями в Суэце, доходы с которых поступали в пользу вали Египта.

702 Ал-вака'ил — в данном случае имеется в виду караван-сарай.

703 Возможно, что речь идет здесь о содержавшемся в крепости русском эмиссаре и сопровождавших его лицах (см. с. 164 араб, текста).

704 Барнабал — городок на правом берегу розеттского рукава Нила.

705 Аш-Шайх Камар — улица на северной окраине Каира, к северу от мечети ал-Хакима.

706 Барамхат — седьмой месяц коптского календаря.

707 Дарбхане — монетный двор.

708 Ал-Джазира — пустыня к юго-востоку от Каира.

709 Мак'ад (мн. ч. мака'ид) — приемные, залы.

710 Тахла — селение в провинции ал-Калйубийа.

711 Бостанджи-паша — придворный чин, начальник корпуса бостанджи — придворного войска, охранявшего султана, дворец и выполнявшего полицейские функции. Основная масса бостанджи была занята на огородах и выполняла другие работы для нужд дворца.

712 Ал-исламбули — турецкая монета, впервые пущенная в обращение при султане Ахмаде III (1703 — 1730).

713 Ал-издилаф — букв, “возрастание” или “приближение”; речь идет, по-видимому, о такой особенности финансового календаря “мали”, действовавшего в Османской империи с 1677 по 1840 г., как происходившее один раз в 33 лунных года выравнивание лет арабской лунной хиджры и юлианского календаря, при котором порядковый номер очередного лунного года оказывался пропущенным (см. В. В. Цыбульский. Современные календари стран Ближнего и Среднего Востока. М., 1964, с. 125 — 126). Та кое выравнивание создавало основу для злоупотреблений во взимании налогов на местах.

714 Имеется в виду Албания.

715 Румелия — название европейской части Османской империи.

715а “Арабизация” солнечного календаря означала его подгонку к календарю арабской лунной хиджры.

716 По космогоническим представлениям арабов, пять неподвижных светил вкраплены в седьмой (неподвижный) свод неба.

717 Ар-Расд ал-джадид ас-самарканди — имеются в виду астрономические таблицы Улугбека (796/1394 — 853/1448).

718 Ал-Аузи — крепость Очаков и прилегающая к ней область, взятые А. В. Суворовым в 1788 г.

719 Лимийа — крепость в Турции неподалеку от Дарданелл.

720 Амасья — город в Малой Азии.

721 Тайласан — платок, надеваемый на голову так, чтобы материя ниспадала на плечи и спину. В средние века ношение тайласана было привилегией судей и ученых. От обычного покрывала отличается длиной и черным цветом.

722 Тауших — стихи в форме мувашшаха.

723 Заджал — форма народной поэзии, которая поется на диалекте.

724 Ал-'Айнийа — квартал Каира, расположенный юго-восточнее ал-Азхара. Там же мечеть того же названия.

Текст воспроизведен по изданию: Абд ар-Рахман ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. М. Наука. 1978