ЭВЛИЯ ЧЕЛЕБИ

КНИГА ПУТЕШЕСТВИЙ

СЕЙАХАТНАМЕ

ЗЕМЛИ ЗАКАВКАЗЬЯ И СОПРЕДЕЛЬНЫХ ОБЛАСТЕЙ МАЛОЙ АЗИИ И ИРАНА

«КНИГА ПУТЕШЕСТВИЯ» ЭВЛИИ ЧЕЛЕБИ КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ ЗАКАВКАЗЬЯ СОПРЕДЕЛЬНЫХ ОБЛАСТЕЙ МАЛОЙ АЗИИ И ИРАНА В СЕРЕДИНЕ XVII в.

В 1961 и 1979 гг. вышли два выпуска «Книги путешествия» Эвлии Челеби в переводе на русский язык. В первом выпуске были собраны извлечения, касающиеся преимущественно Молдавии и Украины ¹, во втором — Северного Кавказа, Поволжья и Подонья ². В настоящий, третий выпуск включены извлечения из второго тома десятитомного труда Эвлии Челеби, изданного турецким историком Ахмедом Джевдетом. В нем дается описание областей Закавказья и прилегающих к нему территорий, население которых состояло преимущественно из грузин, армян, азербайджанцев, курдов и турок. Перевод материалов, составляющих содержание настоящего выпуска, на русский язык осуществлен в полном объеме впервые. В 1870 г. Ф. К. Брун перевел отрывки из второго тома английского издания перевода Хаммера ⁴, в которых содержится описание поездки Эвлии Челеби по Закавказью в 1646 и 1647 гг. ⁵. Но они фрагментарны, сам перевод, сделанный с другой рукописи, неточен, не имеет комментария и к тому же ныне практически недоступен читателю. С того же издания Хаммера [6] еше в прошлом веке сделал неполный, сокращенный перевод на армянский язык А. Кюрдян ⁶, включивший в свое издание преимущественно материалы об Эрзурумском вилайете. В 1967 г. вышла в свет книга А. X. Сафрастяна ⁷, в которой армянскому читателю были представлены почти все данные турецкого путешественника об Армении. Правда, и А. X. Сафрастян прибегает к значительным сокращениям и пересказам текста Эвлии Челеби. В 1971 — 1973 гг. Г. В. Путуридзе издал полный перевод второго тома труда Эвлии Челеби с комментариями, но оба тома этого издания доступны только грузинскому читателю ⁸.

Исторические и современные армянские, грузинские и азербайджанские области Эвлия Челеби посещал неоднократно. Его путевые заметки, собранные во втором томе турецкого издания «Книги путешествия», написаны им в результате двух его поездок по этому региону. Во время первой поездки (1640 — 1641) он описал области, которые в I тысячелетии н. э. были колыбелью западногрузинских раннефеодальных Лазского и Абхазского царств и в которых грузинские народности оставались коренным населением и во времена Эвлии Челеби. Рассказ об этом его путешествии от Трабзона до Анапы составляет содержание I, II и III глав выпуска.

Вторая поездка была предпринята в начале осени 1646 г. и завершилась в конце лета 1648 г. Описанию ее посвящены главы IV — XII настоящего выпуска. За эти два года Эвлия Челеби успел побывать главным муэззином и секретарем таможни в Эрзуруме, участвовал в карательной экспедиции против непокорных курдов пограничных османско-иранских районов, как член дипломатической миссии объехал города Северного и Южного Азербайджана, Западной и Восточной Армении, проехал с востока на запад всю Грузию, самовольно участвовал в битве с казаками в Гонии и набеге турецкого отряда на Западную Грузию, выполнял обязанности налогового инспектора в Восточной Анатолии и, наконец, выступал как посредник и связной между командующим правительственных войск и мятежными феодалами Центральной Анатолии. За это время перед глазами Эвлии Челеби развернулась многообразная и пестрая панорама стран, городов, племен и народов, калейдоскоп событий, которые любознательный турок старался описать сообразно своему пониманию обязанностей путешественника и историка. [7]

О целях и обязанностях путешественника Эвлия Челеби говорит словами своего отца: «Навести, повидай и опиши места паломничества — [гробницы] великих святых... степи и пустыни, высокие горы, удивительные деревья и камни, города, примечательные памятники, крепости. [Напиши] об их завоевателях и строителях, о размерах окружности [крепостей] и создай сочинение, которое назовешь “Книгой путешествия"» (с. 59) ⁹. Первейшей обязанностью историка, по словам Эвлии Челеби, является правдивое изложение сведений, находящихся в его распоряжении. Историк должен писать просто и ясно, и значение какого-нибудь исторического факта нельзя оценивать степенью высокопарности речи (с. 165).

Кроме описаний и характеристики разных стран, виденных путешественником, мы находим в труде Эвлии Челеби много сведений об исторических событиях и фактах. Перед описанием почти каждого крупного города или крепости он предлагает читателям историю данного объекта, рассказывает об имевших место боях за его овладение, о походах и сражениях, происхождении династий и т. д. Называя себя по традиции средневековой историографии «нелицемерным» и «правдивым», Эвлия Челеби старается внушить доверие к своему повествованию. Однако его сочинение не всегда дает основание считать его правдивым. С целью выражения своей политической тенденции, подкрепления своего мнения, унижения «неверных» он включает в повествование выдуманные истории», чудеса и т. д. Как представителю феодального класса, ему было хорошо известно из истории своего государства, как грабили османские феодалы чужие страны, тем более что он и сам часто участвовал в грабительских походах. Не приходится удивляться, что и как историк и как путешественник и участник походов Эвлия Челеби считает закономерным явлением ведение завоевательных войн, грабежи, пленение и уничтожение «неверных» и со знанием дела перечисляет добычу.

Особенно ценными в «Книге путешествия» следует считать те сведения Эвлии Челеби, о которых он говорит как очевидец и участник событий, происходивших во время его поездок по землям Грузии, Армении, Азербайджана и сопредельных областей.

В «Книге путешествия» обильно представлены разнообразные сведения о виденных Эвлией Челеби грузинских землях, населении разных районов, их занятиях и быте, о городах и селах, крепостях и пахотных угодьях, гаванях, базарах и пр. По времени они относятся к 1640 — 1641, 1646 и 1647 гг. [8]

Согласно восточной традиции Эвлия Челеби называет Грузию Гюрджистаном, однако употребляет этот термин в разном значении, так как в середине XVII в. Грузия не являлась з политическом отношении единым целым. В некоторых случаях для путешественника Гюрджистан — расплывчатое географическое понятие, подразумевающее все не только грузинские, но и смежные с ними азербайджанские и армянские земли. Например, возвращаясь в Эрзурум из Еревана, автор сделал остановку в крепости Шурагиль и, описав ее, отметил, что, поскольку большинство ее нахие лежат за Арпачаем, «эти земли тоже из грузинских, так как к северу от Аракса и Занга [территория в] сорок переходов, до Хазарского моря, включая горы Кавказа, считается Дагестаном и Грузией. Ее западная сторона простирается до Эрзурума» (с. 339). Порою Гюрджистан — это Восточная Грузия, называемая также владениями Теймураз-хана, т. е. царя Кахетии Теймураза I. Прибыв в деревню Зухурия, Эвлия Челеби пишет: «Эта большая деревня, подвластная тифлисскому хану, находится в Гюрджистане, в пределах владений Теймураз-хана» (с, 314). В некоторых случаях Гюрджистан — Чилдырский (Ахалцихский) эйялет.

При анализе сведений Эвлии Челеби необходимо постоянно учитывать то обстоятельство, что, как выразитель экспансионистской концепции османской правящей верхушки, он склонен считать Грузию — всю Грузию — частью Османской империи, не признавая власти ни сефевидского Ирана, ни местных правителей. В этом аспекте заслуживает внимания отношение Эвлии Челеби к царю Теймуразу I (1606 — 1648).

Теймураза I, который был царем собственно Кахетии (а царством Картли управлял ставленник и вали Ирана Ростом Багратиони — Ростом-хан, 1630 — 1658), Эвлия Челеби, как правило, называет правителем Картли и Кахети. Ошибаться он не может, исключена и случайность. Автор хорошо осведомлен о расстановке политических сил на Ближнем Востоке, ему известно и то обстоятельство, что царь Кахетии Теймураз I является непримиримым борцом против Ирана. Борьба Теймураза против Ирана, с одной стороны, повышала акции Ростом-хана при сефевидском дворе, а с другой — определяла отношение османских правящих кругов к его личности.

Как известно, в создавшейся ситуации, когда Грузия была лишена возможности собственными силами отстаивать свою независимость, обращение к Ирану для борьбы с Турцией или, наоборот, обращение к Турции для борьбы с Ираном было обычным явлением в политической жизни Грузии данного времени. Теймураз I старался использовать ирано-турецкие противоречия, и, хотя он не являлся ставленником Турции, его борьба против Ирана определяла отношение к нему Эвлии Челеби. [9]

Не случайно и то обстоятельство, что хотя сведения Эвлии Чслеби о Грузии относятся ко времени царствования Ростома (1632 — 1658), но имя Ростома в сочинении вообще не упомянуто, и о нем говорится лишь как о «тифлисском хане», подвластные земли которого находятся «в пределах владений Теймураз-хана». Но и самого Теймураза Эвлия Челеби, как и официальные турецкие власти, титулует не «царем», а лишь «ханом». Официальная позиция Эвлии Челеби еще яснее выражена в его сведениях о Западной Грузии.

В середине XVII в. турецкое правительство пыталось подчинить Западную Грузию и превратить ее в свой вилайет, т. е. установить здесь такую систему управления, какая была осуществлена в Юго-Западной Грузии — в Ахалцихском, или Чилдырском вилайете. Исходя из этого, Западную Грузию Эвлия Челеби называет «Гюрджистанским вилайетом», но, переходя к сведениям конкретного характера, он вынужден констатировать тот факт, что его «Гюрджистанский вилайет» не был разделен на санджаки, другими словами, там не была учреждена османская административная система, «беи», согласно сообщению Эвлии Челеби, там все «неверные», т. е. христиане, Западная Грузия не обязана выплачивать дань турецкому государству, она посылает лишь «подарки», и то нерегулярно. Перед нами явное несоответствие между точкой зрения Эвлии Челеби как представителя официальных кругов, вернее, между желанием и стремлением османского правительства и сведениями Эвлии Челеби как непосредственного наблюдателя.

Факты подобного характера явно указывают на тенденциозность Эвлии Челеби как историка, поддерживающего завоевательную политику Османского государства, что, на наш взгляд, всегда необходимо учитывать при критическом анализе сведений Эвлии Челеби не только о Грузии, но и вообще о всех тех странах, которые подвергались агрессии Турции.

Под «Гюрджистанским вилайетом» Эвлия Челеби подразумевает Имеретинское царство и княжества Западной Грузии, которые Турция, считая себе подвластными, старалась подчинить контролю паши Ахалцихского вилайета. В первом томе «Книги путешествия» Эвлия Челеби перечисляет все вилайеты Турции с санджаками, веаметами и тимарами. Среди них названы Чилдырский, т. е. Ахалцихский, вилайет и Гюрджистанский вилайет. Однако если в Чилдырском вилайете указываются санджаки, юртлуки, оджаклыки и называются некоторые чиновники турецкого правительства, то в Гюрджистанском вилайете они вообще не фигурируют. Отмечается лишь, что в Гюрджистанском вилайете правители Ачик-баши (Имерети), Шавшети, Дадиани (княжество Левана II Дадиани), Гуриэли (княжество Гурии) и Мегрелистана являются гяурами, что лишь во [10] времена султана Мурада IV они подчинились (имеется в виду мирный договор 1639 г. между Ираном и Турцией) и паша Ахалцихского (Чилдырского) вилайета начал управлять ими, а центром Гюрджистанского вилайета стал Ахалцихе. Однако, хотя правительство Турции в 40-х годах XVII в. считало Западную Грузию Гюрджистанским вилайетом, здесь в отличие от Чилдырского вилайета их господство не было утверждено, не проводилась перепись податного населения и его угодий, т. е. феодальные отношения и организация оставались чисто грузинскими. Царство Имереги и княжества посылали ежегодную дань в Стамбул, но не всегда выполняли эту обязанность и часто поднимались на борьбу против притязаний Османского государства.

Этим и объяснялись беспрестанные военные походы турок против «своего» Гюрджистанского вилайета. Во втором томе Эвлия Челеби посвящает целую главу одному из таких походов против «Гюрджистанского вилайета» (с. 356 — 359).

По сведениям Эвлии Челеби, большей частью Мегрелии является княжество Дадиани, однако рядом с этим названием автор употребляет и термин «Мегрелистан», под которым уже подразумевается область «непокорных азнауров» (с. 352), входящая, как считало правительство, во владения Трабзонского вилайета (с. 390) и состоящая сплошь из непокорных мегрельских селений, расположенных на левом берегу р. Риони (с. 97). В этой связи и упоминает Эвлия Челеби крепость Гонио, сообщая, что она находится на границе Мегрелистана (с. 95).

Другие сведения, которые приводятся в сочинении, подтверждают, что Черноморское побережье Мегрелии легче поддавалось покорению, было опустошено, благоустроенных селений путешественник не видел, в горных же местностях располагались «благоустроенные и цветущие непокоренные» мегрельские деревни, куда не смогли бы пробраться даже бесчисленные войска, тем более что население было хорошо вооружено (с. 97). Сам Эвлия Челеби ездил в этот непокорный Мегрелистан с посольством правителя Трабзона (с. 94).

Имеретинское царство Эвлия Челеби считает «до сегодняшнего времени» свободным от хараджа и урфа (так называемых обычных налогов), «только ежегодно они посылают в Стамбул [в качестве подарков] невольников, соколов [разных видов], ястребов, мулов, а также грузинских женщин редкой красоты» (с. 321).

Морское побережье Абхазии Эвлия Челеби считает покоренным, однако отмечает, что в горные области этого края влияние Османского государства не проникает, «[население] не платит ни харадж, ни налоги с урожая виноградников и садов, ни ашар, ни прочие подобные [налоги]. Непокорный и мятежный [11] это народ» (с. 108). По мнению путешественника, если укрепить Анапскую крепость и поставить в ней гарнизон, это облегчит покорение областей Абхазии и Черкесии.

Царство Кахети Эвлия Челеби называет по имени царя «страной Теймураз-хана»; в равной мере историческая область Кахети для него — «страна Леван-хана» (1520 — 1574) или «страна Александр-хана» (1574 — 1605).

Немало сведений можно почерпнуть у Эвлии Челеби о тех землях, которые в XVII в. уже не входили в политические границы Грузии. В каждом удобном случае автор сочинения считает своим долгом отметить это обстоятельство. Например, о крепости Шеки он пишет: «Эта крепость была построена в давние времена шавшадским царем Грузии Александром» (с. 289) Грузинами построены, по его словам, и крепости Кола, Мамирван, Тортум и др.

Следует отметить также одну интересную деталь: описывая какие-либо области, Эвлия Челеби обязательно отмечает этнический состав населения и называет, например, турок, армян, грузин, лазов и пр. Однако, если какая-нибудь часть населения нетурецкого происхождения исповедует ислам, он, не сообщает ничего об ее этнической принадлежности, называет ее просто «мусульманами».

Весьма интересны сведения Эвлии Челеби о сельском хозяйстве Грузии: в Мегрелии население не кочует, жилища находятся в одном месте, благоустроенные деревни и крепости имеют сады, виноградники, церкви. Все это потому, что они древний народ, земля их большая (с. 360). У них много скота — овец коз, свиней и прекрасных лошадей. Автор «Книги путешествия», как видно, довольно высокого мнения о разнообразной сельскохозяйственной продукции Грузии — он говорит о «семидесяти видах урожая» в этой стране. Грузины сеют мало пшеницы и ячменя, так как эти культуры дают низкие урожаи, кукуруза же и гоми (чумиза), напротив, урожайны (с. 360). В Абхазии все разводят овец, коз и свиней (с. 97), сеют пшеницу гоми и получают богатый урожай (с. 107). В окрестностях Тбилиси сеют пшеницу, знамениты белые и красные персики и хлопок (с. 318). В Ацкури много замечательных садов и виноградников (с. 319), в Ахалцихе — огородов (с. 328) и т. д.

Много сведений сообщает Эвлия Челеби о торговле, перечисляя количество лавок в городах. В Западную Грузию по морю, по рекам Чорохи и Риони приплывали купеческие корабли и прибывали караваны купцов из Крыма, Лазики. Они привозили разные изделия, инструменты, посуду, соль и покупали самшит, мед, воск, юношей и девушек (с. 96). Оживленная торговля шла на пристанях Черноморского побережья, куда из многих стран на кораблях привозили оружие и боеприпасы, [12] ружья, луки, стрелы, копья, щиты, сабли, порох и пули; ткани — сукно, ткани для белья и подкладки; домашнюю утварь, цепи, мыло и пр. Вывозили же оттуда различные масла, мед, воск и пушнину (с. 105).

XVII век в истории Грузии, и собственно Западной Грузии, — это период, когда феодальная социально-экономическая формация уже исчерпала свои возможности и внутренние противоречия феодализма выступали здесь в самых уродливых формах. Одной из них было весьма распространенное в Западной Грузии данного времени так называемое «пленопродавство», т. е. продажа местного жителя-христианина на чужбину. Это социальное зло, первопричиной которого являлось внутреннее социально-экономическое положение, было усугублено действиями Турции. Турция нуждалась в рабах, и она являлась потребителем этого живого товара. Торговцы пленными закупали их оптом и в одиночку. В работорговле принимали участие представители почти всех слоев населения. Автор «Книги путешествия» сообщает, что одного невольника-грузина он получил от Муртаза-паши, двух невольников-грузин ему подарил Бакы-паша и один достался в качестве подарка на свадьбе в Баку. По словам Эвлии Челеби, грузинских невольников посылали друг другу в качестве подарков разные правители и чиновники Ирана и Турции. Ереванский хан вручил ему для передачи эрзурумскому паше подарки, среди которых было шестеро невольников-грузин (с. 302). Тебризский хан послал эрзурумскому паше рис, сухие фрукты, коней и двух грузинских невольников, сам же Эвлия Челеби, как посланник, был одарен одним невольником (с. 275). От правителя Имеретии Сейди Ахмед-паша получил пять невольников и пять невольниц, из них одного невольника и одну невольницу получил за труды Эвлия Челеби (с. 358). Конечно, на невольничьих рынках продавались и взятые в плен грузины. Однажды в плен к туркам попал двоюродный брат правителя Мегрелии, которому пришлось выкупать себя, отдав сотню своих крестьян, а также другие товары (с. 356). Во время набега на Мегрелию, в котором участвовал и Эвлия Челеби, было захвачено столько мирных жителей, что Сейди Ахмед-паша подарил эрзурумскому паше триста пятьдесят пленников и сто невольниц (с. 361). Из приведенных выше примеров становится ясным, как вели себя османские и иранские войска, чиновники, купцы и просто разбойничьи банды, нападавшие на грузинские земли, и каких масштабов достигала торговля невольниками.

Много подробных сведений содержит сочинение Эвлии Челеби о деятельности, жилищах, наружности, одежде, пище и вооружении населения, а также о жизни и деятельности чиновников и военачальников-грузин, служивших Османскому [13] государству. В исторической части «Книги путешествия» Эвлия Челеби, порой повторяя предыдущих летописцев и опираясь на легенды, говорит о происхождении царствующих династий, племен и их языков, о строительстве городов и крепостей. Однако в то же время он описывает и достойные большего внимания исторические события, сообщает важные факты. Приведем некоторые из них, касающиеся Тбилиси.

По Восточной Грузии Эвлия Челеби путешествовал в 1646 — 1647 гг., т. е. в то время, когда царством Картли управлял Ростом. Во владениях Ростома был наведен порядок, оживились торговля и ремесленное производство, росли города, строился и благоустраивался Тбилиси. Интересуясь в основном укреплениями городов, Эвлия Челеби особое внимание уделял постройкам и населению, находившимся внутри крепостного вала. По его сведениям, на правом берегу р. Куры, за стенами крепости, стояло шестьсот зданий, на левом берегу, в крепости Метехи, — триста. Согласно Эвлии Челеби, Тбилиси был хорошо укреплен. Стена правобережной крепости была длиной в шесть тысяч шагов, высотой — в шестьдесят локтей. Эта стена имела семьдесят бастионов и три тысячи зубцов. Построенная на берегу Куры башня защищала вход в туннель, проведенный к реке для снабжения крепости водой. Левобережную, меньшую, но сильную крепость защищал трехтысячный гарнизон (с. 318). Как обычно, Эвлия Челеби и в этом случае считает нужным назвать строителя Тбилиси и его крепости, а так как в восточных источниках постройку крупных, достойных хвалы городов связывали с именами Александра Македонского или сасанидских шахиншахов, автор сочинения, не изменяя восточной традиции, строителем города Тбилиси объявляет казначея Александра Македонского — Битлиса, а крепости — сасанидского шахиншаха Йездигерда.

Интересна историческая справка Эвлии Челеби о захвате Тбилиси в 1578 г. войсками Лала-паши. Это событие — оставление Тбилиси его правителем Давидом XI (Давуд-хан) — в некоторых грузинских исторических источниках излагается очень кратко, причем сам Давид XI изображен как предприимчивый ренегат, который, заранее договорившись с Лала-пашой, отдал ему Тбилиси и другие крепости Картли, а сам переметнулся к османам. По сообщению Эвлии Челеби, Давид XI собрал сорокатысячное войско для защиты Тбилиси и, получив от Лала-паши ультиматум в традиционной мусульманской формуле о сдаче, применяемой к «неверным», решил не сдаваться. Защитники города выгнали османского посла и засели в крепости. Однако, по словам Эвлии Челеби, спустя некоторое время, некие осторожные люди решили бросить город и сбежали. Защитники города также ушли из крепости, а население [14] укрылось в близлежащих лесах. Лала-паша погнался за Давидом и, разбив его войско, разграбил укрывшееся в лесах население. Добыча была так велика, что даже простой воин получил столько золота, сколько помещалось на щите. После этого войска Лала-паши заняли Тбилиси и Загеми (с. 316). По словам Эвлии Челеби, в Картли по распоряжению Лала-паши была произведена перепись населения и сельскохозяйственных угодий. А это означало, что захватчики намеревались установить здесь свои порядки и превратить Картли в Тбилисский вилайет Османского государства. Османы не собирались оставлять город, они укрепили крепость, поставили пять рот пушкарей с пушками и т. д. Здесь стояли войска Сивасского вилайета и санджаков Тире, Теке и Ментеше (с. 316).

Известно, однако, что грузинский народ не сложил оружия и под руководством картлийского царя Симона I боролся против захватчиков, против установления османских порядков. «Тбилисский вилайет», «Реестр Тбилисского вилайета» остались лишь на бумаге. Войска Симона I неоднократно осаждали Тбилисскую крепость, нападали на османские отряды, разбивали их и освобождали захваченных ими пленников, отнимали награбленное добро. В этих боях Симон I разбил войска Мехмед-паши, Хасан-паши и др. Бои эти носили отнюдь не эпизодический характер. Симон I постоянно контролировал подступы к городу, тем самым поставив османские войска в невыносимые условия. Дополняя сведения Ибрахима Печеви о событиях 1579 г., Эвлия Челеби сообщает, что грузинские войска семь месяцев осаждали Тбилиси, в результате чего среди осажденных начался такой голод, что, съев лошадей и собак, они начали есть трупы убитых.

В 1646 — 1648 гг. Эвлия Челеби совершил три большие поездки по армянским землям. Сразу же отметим, что в полном соответствии с официальной османской историографией Эвлия Челеби избегает писать об Армении как о некогда существовавшем самостоятельном государстве, об армянских царствах недавнего исторического прошлого. Для него нет и понятия «армянские земли». Западные армянские области автор неизменно именует турецкими эйялетами или санджаками в соответствии с существовавшим тогда административным делением Османской империи, а восточные — либо иранскими, либо азербайджанскими ханствами в соответствии с административным делением сефевидского Ирана, которым с 1501 г. правила династия, созданная объединением тюрко-азербайджанских кызылбашских племен. Тем не менее помещенные в данном выпуске извлечения из «Книги путешествия» содержат немало важных сведений о социально-экономическом положении в обеих частях Армении и материалов для изучения армянской истории. [15]

Длительные военные действия между Ираном и Турцией, которые с небольшими перерывами продолжались с 1514 по 1639 г., привели к тому, что Западная и Южная Армения (Эрзурум, Эрзинджан, Ван, Битлис и т. д.) отошли к Османской империи, а Восточная Армения (как и Восточная Грузия и Азербайджан) осталась в руках сефевидского Ирана. Для армянского и других народов Закавказья это были особенно опустошительные войны, так как в ходе их противные стороны прибегали не только к уничтожению, но и к выселению местного населения с целью создания пустых зон, где вражеская армия не смогла бы найти ни укрытия, ни продовольствия. Так, захватив Восточную Армению, шах Аббас I перед угрозой столкновения с огромной турецкой армией Синан-паши приказал своим войскам отступить к Тебризу, распорядившись перед уходом поджечь и разрушить все поселения и города, сжечь и уничтожить все посевы, а население угнать в глубокий тыл. Выселению подлежало около 350 тыс. человек с их движимым имуществом. За три четверти века до того османские войска под командованием Фархад-паши разграбили и опустошили область Ширван, города Гянджу, Шемаху, Ереван, Нахичевань и их окрестности. Эвлия Челеби приводит много фактов разрушения городов и массовых убийств мирного населения Закавказья как турецкой, так и иранской стороной (с. 281, 284, 286, 295 — 296 и др.). Эти истребительные войны были одной из важнейших причин страшного голода, который периодически охватывал огромные территории от Малой Азии до берегов Каспия и уносил порой не меньше жизней, чем военные действия.

Эвлия Челеби посетил армянские земли, которые были ареной этих ожесточенных ирано-турецких войн, в то время, когда после их окончания не прошло еще и десяти лет и во многих городах и местностях Армянского нагорья видны были следы их разрушений (с. 210 — 211, 223, 231, 241).

В результате завоевания и раздела армянских земель между Ираном и Турцией в армянских областях повсеместно установились турецкая или иранская военно-административная система и характерные для этих государств формы землевладения и землепользования. Эвлия Челеби хорошо знаком и с тем и с другим и в своем описании приводит немало ценных конкретных сведений об угодьях османской казны, о хаосах, зеаметах, тимарах, вакуфных и частновладельческих землях. Он говорит также о таких широко представленных в этом регионе разновидностях земельных пожалований, как маликяне (земли, отданные на откуп с годовым доходом в пользу феодала или в дар, с правом наследования), арпалык, в качестве которых феодалы получали даже такие большие города, как Амасья (с. 183), а также хюкумет, юртлук и оджаклык. Эти последние, [16] как свидетельствует путешественник, нередко получали те вожди курдских племен, которые перешли на службу Османской империи и выставляли в поход войско.

В своей «Книге путешествия» Эвлия Челеби дает общую картину административного деления турецкой и иранской частей Армении. Описывая административное деление Османской империи на эйялеты и санджаки, он приводит интересные, порой уникальные сведения о количественном составе различных видов земельных пожалований и доходах феодалов от этих земель. Так, перечислив двенадцать санджаков Эрзурумского эйялета, он пишет, что в нем насчитывалось 56 зеаметов и 2219 тимаров, которые в совокупности выставляли 12 тыс. воинов, что доход хасса эрзурумского паши составлял 12 146 000 акче, хасса дефтердара — 1 152 900 акче и т. д. (с. 205 — 206).

Приводимые Эвлией Челеби цифры, имена и другие сведения показывают, что преобладающая часть земельных площадей в армянских областях находилась в руках турецких и курдских феодалов. Лишь в нескольких местах уцелели армянские полунезависимые княжества и общины, сохранившие право руководить своими внутренними делами, в частности в Хынысе, а также в ряде армянских монастырей.

Как уже отмечалось, в социально-экономической жизни армянских областей Османской империи большую роль играли курдские феодалы. После завоевания Курдистана османами в 1515 — 1516 гг. положение курдских феодалов в областях Армянского нагорья существенно не изменилось. Сознавая военную силу курдских феодалов, турецкие султаны вынужденно проводили в отношении их умеренную политику. Однако взаимоотношения курдских вождей и Османского государства далеко не всегда были мирными. Как свидетельствует Эвлия Челеби (с. 219 — 229), османские власти бдительно следили за настроениями подвижных курдских племен и стремились уничтожать отдельных курдских феодалов, тяготевших к самостоятельности. На этой почве зачастую происходили кровавые столкновения между правительственными войсками и вооруженными силами местных курдских племенных вождей, отчего, как правило, жестоко страдало и мирное армянское население.

Мир и относительное спокойствие, наступившие после заключения Каср-и Ширинского договора 1639 г., способствовали оживлению хозяйственной деятельности на многострадальной армянской земле. По мере приближения к Эрзинджану и Эрзуруму Эвлия Челеби все чаще и чаще упоминает об армяно-мусульманских и армянских селах, которые лежали на его пути (с. 199 — 200 и сл.). Повсеместно он отмечает наличие при них обширных полей злаковых культур, хорошо возделанных виноградников, садов и огородов. Так, проезжая по долине р. [17] Келькит-чай, где многие жители — «армянская реайя», он пишет: «Здесь бескрайние населенные, возделанные и богатые урожаем места» (с. 200). Окрестности Эрзинджана он описывает в таких словах: «Летом ли, зимой ли недостатка в овощах [здесь] нет, изобилие всяких злаков. Из фруктов славятся 70 различных [сортов] груш... Здешний виноград сохраняется до появления нового [урожая]», множество разных ягод (с. 381 — 382). Фруктов в Эрзинджане производят так много, что их хватает и на местное потребление, и для того, чтобы «в изобилии» снабжать Эрзурум (с. 382). О самом же Эрзуруме турецкий путешественник рассказывает: «Хотя в Эрзуруме суровая зима, но... здесь выращивают много арбузов, дынь, капусты и баклажанов. "Обширная земля — низкая цена" — это говорится как раз об этом месте. Земля [здесь] плодородная. Это обширная, возделанная область; славятся пшеница и другие зерновые; расходы умеренные, приемлемые, полей много, урожаи большие, средства пропитания — в достатке» (с. 215). И далее он поражает стамбульских читателей низкими местными ценами на все продукты земледелия.

Для изучения экономики армянских областей Османской империи середины XVII в. немалое значение имеют свидетельства Эвлии Челеби о состоянии городов, ремеслах и торговле. В XVI — XVII вв. крупные и многие средние города Армянского нагорья представляли собой и военно-административные центры, и торговые пункты, и довольно мощные укрепления. Автор постоянно напоминает, что как Османское, так и Сефевидское государства обращали первостепенное внимание на то, чтобы в должном состоянии поддерживать крепость и цитадель города, иметь в них достаточное число янычар (или курчи), артиллерию, боеприпасы, склады продовольствия и даже воинских наградных знаков. Собственно городское строительство — за исключением нескольких строений общественного назначения (культовые здания, дворцы правителей, караван-сараи, таможни и т. п.) — было заботой самих городских жителей, в массе своей людей скромного достатка, и это, естественно, отражалось на облике городских построек и города в целом. В большинстве городов, через которые проезжал путешественник, дома были крыты не черепицей, а глиной или землей, нередко и сами дома сооружались не из камня, а из глины с саманом. Таковы были Хыныс (с. 225), Гечкаван (с. 329), Байбурт (с. 344) и др.

Вместе с тем в каждом большом или средней величины городе обязательно имелись базар, торговые ряды, нередко и бедестан, где реализовались местные и привозные товары. По данным Эвлии Челеби видно, что в армянских областях Османской державы и Сефевидского государства были развиты преимущественно следующие отрасли ремесленного [18] производства: металлообработка, в том числе ювелирное дело, изготовление пряжи и тканей, кожевенное и обувное производство, гончарное дело, ковроделие. Среди важнейших центров ремесла и торговли этого региона, описанных здесь Эвлией Челеби, названы Гюмюшхане, Кемах, Эрзинджан, Ереван, но особенно выделен Эрзурум, лежавший на главном торговом тракте из Трабзона в Тебриз. «В Эрзуруме, — пишет Эвлия Челеби, — есть процветающий бедестан с четырьмя воротами, с каменным куполом. Дома седельщиков, позументщиков, ювелиров, портных, конский базар служат украшением стольной крепости» (с. 212). Перечислив посады торгово-ремесленного люда города, его караван-сараи, он продолжает; «Здесь останавливаются и живут все торговцы. Здесь же находится и таможня... Со всех четырех [ее] сторон стоят дома арабских, персидских, индийских, синдских, хатайских, хотанских торговцев. После стамбульской и измирской таможен самой оживленной является эта эрзурумская таможня» (с. 214). При этом наблюдательный турок отмечает, что в этих эрзурумских посадах «по большей части живут армянские раияты» и что «это очень трудолюбивая реайя» (с. 214). Известно также, что армяне играли огромную роль и в торговле в Малой Азии. Как писал еще Мураджа д'Оссон, «армяне в малоазиатских провинциях часто посвящали себя торговле. Именно они, а не мусульмане составляют те богатые караваны, которые каждый год направляются в различные районы Азии, чтобы распространять там изделия всех частей света» ¹⁰.

Сочинение Эвлии Челеби показывает, сколь небезопасными были поездки по территории Малой Азии и Закавказья при господстве как Османов, так и Сефевидов. Автор никогда не пускался в путь, даже в ближайшие окрестности городов, в одиночку. Отсутствие безопасности на дорогах тяжело отражалось и на караванной торговле, что подтверждается прямыми свидетельствами европейских современников Эвлии Челеби, путешествовавших по Ближнему Востоку. Французский путешественник XVII в. Ж. Б. Тавернье, говоря об опасностях, подстерегавших здесь торговых людей, писал: «Вся Турция полна разбойников, которые бродят большими бандами и поджидают купцов на дороге, грабят их и часто убивают» ¹¹. По словам другого очевидца, французского миссионера М. Фебвра, «Турция является самой труднодоступной страной мира не столько из-за непригодности дорог, сколько из-за многочисленных опасностей: повсюду появляются разбойники, совершающие различные [19] преступления» ¹². Вот почему и дневные переходы Эвлии Челеби всегда заканчиваются либо в крепости, либо в караван-сарае, которые давали защиту от нападений разбойничьих шаек.

Знакомство Эвлии Челеби с армянскими землями османской Турции и сефевидского Ирана не ограничивается тем, что включено в настоящий выпуск. Сведения о них содержатся также в первом, третьем и четвертом томах «Книги путешествия» ¹³. Но включение их в данный выпуск привело бы к нарушению регионально-хронологического принципа, положенного в основу издания всей серии, кроме того, это невозможно ввиду их большого объема.

Важное место занимает труд Эвлии Челеби и среди письменных источников по истории Азербайджана XVII в. Описанная здесь поездка по азербайджанским землям, самая длительная и интересная, совершена в 1647 г. В то время Азербайджан целиком входил в состав Сефевидского государства. Согласно существовавшему тогда административному делению его территория была разделена на три беглербегства: Ширванское с центром в Шемахе, Карабахское с центром в Гяндже и Тебризское с центром в Тебризе — городе, который до 1548 г. был столицей Сефевидского государства, перенесенной впоследствии в Казвин, а затем в Исфахан (1599 г.). Начиная с 40-х годов XVII в. на территории Азербайджана не происходило крупных военных сражений, и наступивший мир между Ираном и Турцией позволил стране несколько оправиться от последствий разорительных сефевидско-османских войн и погромов трех первых десятилетий XVII в. ¹⁴. Таким образом, время поездок Эвлии Челеби по Азербайджану совпало с периодом относительного хозяйственного подъема края, и это во многом объясняет причины его часто восторженного описания виденного.

Для оценки общей осведомленности Эвлии Челеби о жизни и положении в азербайджанских областях важно иметь в виду, что здесь он находился в родственной ему языковой среде, но в то же время в окружении враждебных ему, сунниту, шиитов. А потому «при освещении фактов политической истории Эвлия Челеби отстаивает интересы Османской империи и выступает как идеолог суннизма» ¹⁵. Иное дело — экономика.

Многочисленные сообщения Эвлии Челеби о сельском [20] хозяйстве в азербайджанских областях дают много ценных сведений для истории земледелия этого края. Так, он сообщает, что в окрестностях Нахичевани выращивают превосходную пшеницу и семь сортов хлопка (следуют их названия), четыре сорта «сильного ячменя», сочные арбузы и дыни (с. 236 — 237). Об окрестностях города Карабага он пишет: «Кругом раскинулись обширные поля, огороды и сады. Кушанья и напитки заслуживают похвалы. Здесь имеются 10 сортов сочного, цвета рубина, винограда, вкусное вино, вишневый сироп, прохладительные напитки, 18 сортов вкусных, сочных гранатов. Славится здешняя айва величиной с человеческую голову» (с. 241). Только этот город ежегодно отправляет иранскому шаху сто вьючных верблюдов, груженных сушеными фруктами, абрикосами, сливой, айвой, инжиром, виноградом и т. д. (с. 241). В таких же примерно выражениях Эвлия Челеби дает подробное описание полей, огородов и садов в окрестностях Меренда (с. 242), Тебриза (с. 254), Мераги (с. 269), Хоя (с. 278), Гянджи (с. 287 — 288), Ниязабада (с. 293), Шемахи (с. 296 — 299) и т. д. О Баку сказано, что здесь «возделывают рис, сеют лен, разбивают сады и огороды, выращивают нежный хлопок» (с. 301). Эта конкретность приводимых турецким путешественником данных дает основание считать его описание земледелия Азербайджана в целом правдивым и объективным, что подтверждается и другими источниками.

Но наибольший интерес в описании азербайджанских областей представляют те страницы, на которых Эвлия Челеби рассказывает о городах Южного и Северного Азербайджана. О значении этих сведений для изучения азербайджанских городов, ремесел, торговли и городской жизни в середине XVII в. говорится в докладе азербайджанского ученого С. Б. Ашурбейли на XXV конгрессе востоковедов в Москве (1960 г.) ¹⁶. Не повторяя всего сказанного ею, мы хотим только еще раз напомнить читателю, что, когда турецкий путешественник с восторгом описывает города Азербайджана, их благоустроенность и многолюдность, он не всегда и не во всем правдив и беспристрастен. В отличие от сельских поселений города требовали больше времени и сил для восстановления. Умышленно или невольно Эвлия Челеби не хочет сообщать всю правду о разрушении турецкими войсками многих азербайджанских городов, особенно таких, как Тебриз, Шемаха, Ордубад, Нахичевань. Так, в описании Нахичевани Эвлия Челеби ни слова не говорит о сильнейшем разрушении города войсками Мурада IV в 1635 г. После меланхолических строф о смертности всего сущего он добавляет: «После Мурада IV эти места стали еще более [21] обжитыми и благоустроенными» (с. 236). Выходит, что турецкое опустошение пошло городу на пользу. Между тем французские путешественники Тавернье и Шарден, посетившие Нахичевань соответственно в 1664 и 1673 гг., нашли город в развалинах, хотя, как известно, никаких войн и катастроф в этот период не происходило ¹⁷. Подобные факты не единичны. Однако сравнения с теми же авторами показывают, что в целом турецкий путешественник дает достоверное описание городов Азербайджана и нередко приводимые им сведения заполняют пробелы других письменных источников этого периода.

В описании азербайджанских городов, особенно крупных, Эвлия Челеби, как правило, придерживается своей полной схемы: название города, его значение, время основания, строитель, завоеватели, история захвата и оставления города турками, характеристика крепости, ее гарнизона, топография города, население, его занятия, окрестности и достопримечательности. Особенно четко это прослеживается на примере Тебриза, рассказу о котором отводится 25 страниц (с. 243 — 267). В разделе о Баку (с. 300 — 303) автор, по оценке советского ученого, «сообщает весьма цепные данные об экономике, социальной жизни и политических событиях... Он подробно говорит о различных сортах нефти, добываемой на Апшероне, о сельскохозяйственных культурах, выращиваемых там, о торговле и предметах вывоза, о населении, дает описание крепостных стен и внешнего облика города... Сведения его о Баку оригинальны, не встречаются в других источниках и являются ценным материалом для освещения социально-экономической и политической истории Баку в 1-й половине XVII в.» ¹⁸. Из других городов Закавказья Эвлия Челеби очень большое внимание уделяет Дербенту (с. 306 — 312), который он характеризует как важнейший порт морской торговли на Каспийском море, отмечая при этом деловую активность русских купцов.

Среди приводимых Эвлией Челеби сведений об азербайджанских землях имеются весьма богатые данные этнографического и лингвистического характера. Здесь также не все можно принять без оговорок. Рассказывая, например, о населении Нахичевани, он пишет: «Реайя и берайя этого города разговаривает на языке дехкани, но ученые и поэты вежливо и красиво изъясняются на пехлеви и моголи — языках древних» (с. 239). Пехлеви перестал быть разговорным языком в Иране не позднее VIII в., монгольский — лет за двести до описываемых событий. Дехкани, возможно, местное название языка татов, практически [22] не отличающегося от фарси в написании тех слов, которые Эвлия Челеби приводит там же, чуть ниже, в своей таблице. Но здесь следует отметить, что при сефевидском владычестве, в связи с расширением сферы политического и культурного влияния азербайджанцев, во всех владениях кызылбашей возросло значение азербайджанского языка ¹⁹. Хотя с приходом к власти шаха Аббаса I в Сефевидской державе наблюдался процесс иранизации, однако «иранизация войск и двора далеко не была полной, и азербайджанский элемент в лице кызылбашей, хотя и ослабленный, все же сохранял заметную долю политического влияния» ²⁰. Об этом, в частности, говорят азербайджанские административные и военные термины, которые неоднократно упоминает сам Звлия Челеби (с. 267, 285 и др.). Итак, перефразируя приведенные выше слова автора «Книги путешествия», можно допустить, что «ученые и поэты» изъяснялись на фарси, но народ («реайя и берайя») говорил на родном — азербайджанском языке.

Во время своей второй поездки в Закавказье Эвлия Челеби дважды — во второй половине 1646 и первой половине 1648 г. — пересек Малую Азию с запада на восток и обратно. Внутриполитическая обстановка в малоазийских провинциях Османской империи в это время определялась прежде всего неуклонным падением авторитета центральной власти и ростом сепаратистских тенденций крупных местных феодалов, опиравшихся на подчиненные им войска. В анатолийской джелялийской смуте, которая в период продолжавшихся более столетия ирано-турецких войн олицетворяла собой антифеодальное движение широких народных масс, в середине XVII в. на первое место стала выступать антиправительственная борьба феодальной знати, боровшейся за возвращение старых или приобретение новых привилегий. В этих феодальных выступлениях нередко принимали участие и более или менее значительные массы податного населения, введенного в заблуждение антиправительственной направленностью акций мятежных феодалов и игравшего в руках последних роль слепого орудия. Одним из типичных выступлений такого рода было грозное для Стамбула восстание Абаза-паши, эрзурумского бейлербея, в 20 — 30-х годах XVII в., о котором не раз упоминает здесь Эвлия Челеби.

Хотя со времени казни Абаза-паши к моменту выступления Эвлии Челеби в поход в 1646 г. прошло уже более десяти лет, призрак «мятежного паши», имевшего немало последователей-самозванцев, продолжал сильно тревожить столицу империи. Военная экспедиция, в составе которой двигался Эвлия Челеби [23] в 1646 г., имела своей целью как раз положить конец неповиновению отдельных феодалов в пограничных с Ираном областях. С другой стороны, непосредственно с перипетиями антиправительственного выступления сивасского вали Варвар Али-паши связаны и маршрут, по которому Эвлия Челеби зимой 1648 г. двинулся в обратный путь на Стамбул, и сам характер описываемых им здесь событий. Описание этих поездок по Малой Азии в Закавказье (гл. IV и V настоящего выпуска) и обратно (гл. XI и XII) сопровождается то подробным повествованием, то краткими справками о десятках турецких крепостей, городов, городков и сел, лежавших на пути его следования в оба конца. Приведенные здесь сведения дают богатейший материал для изучения истории и исторической географии, экономики и социальных отношений, народных движений, военного дела, культуры Турции середины XVII в. В рамках настоящего предисловия возможно отметить лишь некоторые особенности и достоинства этих разделов труда Эвлии Челеби.

Из крупных городов Центральной Анатолии наиболее подробно описаны Амасья (с. 183 — 193) и Анкара (с. 427 — 439), но немало страниц автор отводит и другим анатолийским городам, таким, как Болу, Гереде, Тосья, Никсар, Мерзифон, Лядик, Гюмюш, Чорум, Токат, Бейпазары. В совокупности эти материалы дают развернутое представление о жизни этих (и не только этих) городов с преобладающим или весьма значительным турецко-мусульманским населением, их планировке, застройке, важнейших отраслях ремесла, торговле, караванных путях, социальном и профессиональном составе городских жителей, их образовании и даже досуге. Особенно тщательно, с многочисленными экскурсами в военную историю, описывает наблюдательный путешественник состояние крепостей, их военное оснащение, численность и состав вооруженных сил, способность крепости к отражению штурма, не забывая при этом упомянуть и о специальных предписаниях правительства коменданту и жителям в случаях военной опасности.

Описание подавления мятежа Варвар Али-паши правительственными войсками при участии предавших его заговорщиков-феодалов, интересное многими историческими деталями, дает вместе с тем яркое представление о страданиях населения, особенно сельского, оказавшегося в зоне сражений и междоусобных схваток. Эвлия Челеби ярко описывает тяготы зимних походов для простых воинов, для согнанных на помощь войску к переправам через бурные реки, оледенелые перевалы и заваленные снегом теснины крестьян, по несчастью оказавшихся на пути озлобленных и отчаявшихся солдат, о сопротивлении мирного населения этим приказам и о дезертирстве в армии. Он рассказывает о том, как в страшные зимние холода солдаты [24] выгоняли из домов сельских жителей или те сами убегали при известии о приближении войск (с. 403 — 405, 406 — 408, 417 и др.). Так, по свидетельству Эвлии Челеби, в деревне Каракечили Чорумского санджака «подлые сарыджи и секбаны выгнали из домов всех, включая женщин и детей, побросав в снег колыбели с младенцами и [даже] срыв дверные пороги! От самого Мерзифона видны были свежие следы творимых ими насилий, [достойных] Хаджаджа» (с. 410). Ту же картину автор наблюдал и в деревне Курддереси (с. 413). И не случайно жители городов не хотели давать укрытие мятежным войскам, в равной мере боясь и их разбоя, и кары правительства.

В главах, посвященных Анатолии, перед читателем проходит целая галерея человеческих типов, людей разных социальных и служебных уровней. И прежде всего особенно ярко предстает здесь перед нами сам автор, дитя своей среды и эпохи, в котором природный ум и любознательность сочетаются с непринятием образа жизни и мыслей чужих (немусульманских и несуннитских) народов, энтузиазм и храбрость путешественника — с любовью к восточному кейфу и осторожностью, хитростью и лукавством царедворца, умение оценить тонкую интеллектуальную беседу — с грубостью и безжалостной насмешливостью, дикое суеверие — с трезвостью и хваткой бывалого человека. Талантливой зарисовкой с натуры являются рассказы Эвлии Челеби о пяти турецких пашах (с. 363 — 371). Рисуя их портреты, Эвлия Челеби не жалеет красок на то, чтобы расписать их добродетели, но у современного читателя эти типы не вызывают особой симпатии. Несомненный литературный талант автора позволил ему ярко описать сцены представления канатоходцев в Истанозе (близ Анкары) и живо передать реакцию собравшихся зрителей (с. 439 — 442). Обычаи и нравы турок разных социальных уровней проступают при описании многих житейских ситуаций, в которых оказывался наш путешественник.

Заканчивая настоящий обзор, мы хотим еще раз напомнить, что, как всякий исторический источник подобного рода, труд Эвлии Челеби требует и осторожного и критического к себе отношения прежде всего потому, что автор, апологет османской агрессии, в принципе не признает ее пагубные последствия для завоеванных стран и народов Закавказья и сопредельных областей. Очевидно также, что этот труд никак не может служить руководством для определения исторических и тем более современных этногеографических или политических границ государств и областей описываемого им региона. Тем не менее в целом предлагаемые извлечения из «Книги путешествия» являются важным историко-культурным документом, который вносит много нового в освещение прошлого народов нашей страны, а также народов Турции и Ирана. [25]

Берясь за подготовку к печати предлагаемого выпуска, авторы предисловия исходили из того, что при исследовании истории Грузии, Армении, Азербайджана, а также Турции и Ирана XVII в. ученые сталкиваются с крайней скудостью первоисточников. Постоянные нашествия врагов и междоусобные войны наносили непоправимый урон культурному наследию народов Закавказья — гибли архивы, библиотеки, уничтожались памятники, культуры, материальные и письменные. С другой стороны, жизнь трех стран Закавказья того периода по вполне понятным причинам довольно полно отражалась в персидских и турецких источниках. Поэтому каждый новый источник, освещающий историю Грузии, Армении и Азербайджана — отдельно или во взаимосвязи с соседними государствами, — имеет важное значение и несомненно привлечет к себе внимание исследователей. Представленный здесь второй том труда Эвлии Челеби принадлежит к числу таких именно источников.

Отбор материала для данного выпуска, а также составление и научная редакция всей книги осуществлены А. Д. Желтяковым, который является также автором Терминологического комментария, содержащего всю специальную терминологию. Поглавные примечания по существу излагаемых Эвлией Челеби Событий и фактов составили: к гл. I, VI, VII, IX, XI и XII — А. Д. Желтяков; к гл. II, III, VIII и X — Г. В. Путуридзе; к гл. IV и V — А. Д. Желтяков и М. К. Зулалян, комментарии которого отмечены знаком *. При сведении этих примечаний в единую систему ответственный редактор в необходимых случаях дополнил их (примеч. 2, 6, 26, 27, 28 к гл. II; примеч. 1, 10 к гл. III; примеч. 56 к гл. VIII; примеч. 2 к гл. X) и снабдил перекрестными ссылками.

Для того чтобы облегчить читателю возможность проследить маршруты Эвлии Челеби по современным картам, названия всех географических объектов приводятся в их современном звучании. При описании некоторых смежных исторических областей (например, Чилдырского, или Ахалцихского, эйялета, его санджаков, каза, хассов), территории которых ныне разделены границей, сохранены (с помощью скобок) варианты названий (Шавшат — Шавшети, Пософ — Поцхови, Ардануч — Артануджи и т. д.), а современное государственное подчинение отмечено в Примечаниях и Указателе географических названий. Это облегчает пользование историческими картами. Обращаясь к картам, читатель не раз обнаружит ошибки в пространственной ориентации турецкого путешественника. Отчасти это объясняется сложностью и запутанностью маршрута, отчасти же тем, что окончательный список «Книги путешествия» был составлен автором много лет спустя после его поездок. В определении географических широт Эвлия Челеби следует [26] традиционной схеме древних и средневековых сочинении, которая разъяснена в терминологическом комментарии (см. климаты).

В передаче написания имен сохранены формы, принятые в ранее опубликованных первом и втором выпусках «Книги путешествия».

Перевод предлагаемых извлечений осуществлен сотрудниками и воспитанниками восточного факультета Ленинградского университета А. П. Григорьевым, А. Д. Желтяковым и Ю. А. Каменевым, сотрудником восточного факультета Тбилисского университета Г. В. Путуридзе и сотрудником Института истории АН Азербайджанской ССР Ф. М. Алиевым. Все стихотворные переводы выполнены С. Н. Ивановым (восточный факультет ЛГУ).

Авторы предисловия: Ф. М. Алиев, А. Д. Желтяков, М. К. Зулалян (Институт востоковедения АН Армянской ССР) и Г. В. Путуридзе.

Ответственный редактор и переводчики благодарят M. H. Боголюбова, А. Н. Болдырева, В. С. Гарбузову, А. Л. Грюнберга, П. А. Грязневича, О. Б. Фролову и Г. С. Харатишвили за консультации и помощь, оказанные ими в ходе работы над выпуском. Мы выражаем также признательность московским коллегам Ф. М. Ацамбе, М. С. Мейеру и С. Ф. Орешковой, чьи ценные замечания способствовали устранению ряда неточностей и лакун в подготовленной к печати рукописи.

Комментарии

1 Эвлия Челеби. Книга путешествия (Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII в.). Перевод и комментарии. Вып. 1. Земли. Молдавии и Украины. М., 1961.

2 Эвлия Челеби. Книга путешествия (Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII в.). Перевод и комментарии. Вып. 2. Земли Северного Кавказа, Поволжья и Подонья. М., 1979.

3 ***

4 J. von Hammer. Narrative of Travels in Europe, Asia and Africa, in the Seventeenth Century, by Evlija Efendi, Vol. 2. L., 1850.

5 Ф. К. Брун. Странствования Эвлия-Эфенди по Кавказскому краю в 1646 и 47 гг. Литографированная рукопись, 82 с.

6 Путешествие Эвлия Эфенди, переведенное с английского издания, вышедшего в свет в Лондоне в 1850 году. Перевел и комментировал А. Кюрдян. [Б. м., б. г.] (на арм. яз.).

7 Эвлия Челеби. Книга путешествия. Перевод с оригинала, предисловие и примечания А. X. Сафрастяна. Ер., 1967 (на арм. яз.).

8 «Книга путешествия» Эвлии Челеби. Т. 2. Перевел с турецкого; исследованием и комментарием снабдил Г. В. Путуридзе. Вып. 1. Грузинский перевод. Тб., 1971; вып. 2. Исследование и комментарий. Тб., 1973 (на груз. яз.).

9 Здесь и далее при ссылках в скобках указаны страницы 2-го тома стамбульского издания «Книги путешествия» (см. примеч. 3); эти страницы читатель найдет по маргиналам на полях настоящего издания.

10 М. d'Ohsson. Tableau general de l'empire ottoman. T. 4. P., 1811, c. 207.

11 Les six voyages de Jean Baptiste Tavernier. T. 1. P., 1679, c. 2.

12 M. Febvre. L'etat present de la Turquie. P., 1675, c. 159 — 160.

13 ***

14 См.: И. П. Петрушевский. Азербайджан в XVI — XVII вв. — Сборник статей по истории Азербайджана. Вып. 1. Баку, 1948, с. 285.

15 С. Б. Ашуpбейли. Сеяхат-намэ Эвлия Челеби как источник по изучению социально-экономической истории городов Азербайджана в первой половине XVII в. М., 1960 (Доклады XXV Международного конгресса востоковедов), с. 2.

16 Там же.

17 См.: И. П. Петрушевский. Азербайджан в XVI — XVII вв., с. 291.

18 С. Б. Ашурбейли. Очерк история средневекового Баку (VIII — начало XX вв.). Баку, 1964, с. 10.

19 А. А. Рахмани. «Тарих-и алам арай-и Аббаси» как источник по истории Азербайджана. Баку, 1960, с. 167.

20 И. П. Петрушевский. Азербайджан в XVI — XVII вв., с. 277.