ЭВЛИЯ ЧЕЛЕБИ

КНИГА ПУТЕШЕСТВИЙ

СЕЙАХАТНАМЕ

ПОХВАЛА ГОРНОЙ СТРАНЕ ТАТОВ

Возвышается здесь огромная гора, с вершины которой без труда можно обозреть весь полуостров Крымский, форму треугольника имеющий. На восток и запад от вышеописанного Судака горная страна татов ³⁴⁵ располагается, в эйалете каффенском находящаяся. Множество там обрывистых гор и ущелий.

Народ тамошний — это народы греков и лазов, говорящих между собой по-гречески. Всего тут около пятнадцати тысяч народа татов, знаменитых лучников. Разговаривают они между собой по-гречески, но имеют другой язык и выражения.

О ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОМ НАРЕЧИИ И ВЫРАЖЕНИЯХ НАРОДА ТАТОВ

... ³⁴⁶

Эта страна татов лежит на юге полуострова Крымского, на окончании мыса, в месте, полном обрывистых скал. Имеют таты своеобразное наречие и слова. Это не греческий язык, не язык иудейский или язык народов аланов ³⁴⁷, а наречие особенное. Когда они между собой разговаривают, человек весьма удивляется.

В стране народа татов мягкий климат властвует. При изображении Багчесарая мною были всесторонне описаны имеющиеся там виноградные ягоды, плоды граната, маслины, лимоны и апельсины, а также иные разнообразные сочные фрукты.

На север от этих гор расположилась степь на весь край татарский, в коей вследствие морозных зим нет ни деревьев, ни плодов. После посещения земель татов я ехал шесть часов на север, минуя горы и леса.

О ВОСХИТИТЕЛЬНОМ ГОРОДЕ И СТАРОДАВНЕЙ СТОЛИЦЕ, ЦИТАДЕЛИ МОГУЧЕЙ И ТВЕРДЫНЕ НЕПРИСТУПНОЙ, ВЕЛИКОМ ЗАМКЕ И ДРЕВНЕЙ КРЕПОСТИ, ИЛИ О ЗАМКЕ КАФФЕ, ПРЕКРАСНОЙ И НЕСРАВНЕННОЙ ЧАСТИЦЕ ЗЕМЛИ КРЫМСКОЙ

Согласно достоверным сообщениям греческих историков ³⁴⁸, а также историков латинских и франкских, жил во времена пророка Давида (да почиет он в мире!) король Генава, или Генуэз Второй. Принял он веру пророка Давида, [140]  но три недостойных сына его, учение Давидово презрев, отвратились от отца своего и все трое из страны его уехали. Один из них осел в городе, что в стране Генуе недалеко от Испании находится, и город этот заселил. Брату его, который со ста кораблями по морю Эгейскому плавал, приглянулись климат на Хиосе и, как амбра благоухающая, почва его, вследствие чего избрал он Хиос пристанищем. Второй брат его, сын этого короля Генуэза, который также в море с флотом устремился, завоевал большую приязнь у императора, Византии. Византии — это стародавнее наименование Константинополя, города, которой затем Великой Македонией назывался, а по имени восстановителя своего, Константина, в конце концов Константинополем назван был. Сын этот короля Генуэза сначала у императора Византии как гость много лет обретался, а когда по повелению Всевышнего император византийский умер, сделался он самодержавным властителем Византии и греков, завоевателем мира, как этот Янко, сын Мадиана. Сей монарх, короля Генуэза сын, именем ... обладающий, замок чудовищно неприступный в Галате ³⁴⁹ и в Стамбуле построил, а потом с тысячей кораблей в море Черное отплыл и во всех замках могучих и городах огромных, по правую ипо левую сторону моря Черного расположившихся, воцарился.

И вот как-то раз забросил он свои якоря в заливе под замком Каффа. Залив этот чудесен, климат приятен, окрестности безопасны, растительностью итравой буйной отличающиеся, а также проточными водами изобилующие, так что при виде всего этого король сей так воскликнул:

— Немедля в месте этом замок мне возведите!

Тотчас собралось там войско, численностью своей морю подобное, а также тысячи ремесленников и строителей в [141] науке своей искусных, и оные за семь месяцев замок с семью воротами воздвигли. Король по имени своему Кафаяном его наименовал, но позднее путем изъятия окончания «ян» название в Каффу превратилось.

Разнообразные летописцы сие название Каффа затем в Кефе превратили и это сокращенное название Кефе употребляя, именно под этим именем о замке этом писали.

Словом, дело о строителе этого замка и о происхождении названия его таким именно представляется, как здесь изложено было.

Но в году ... во времена султана Баезида, замок сей достославным предводителем Гедик-Ахмед-пашой с помощью хана Менгли Герея из рук франков-генуэзцев вырван был.

После овладения им был там бейлербеем ³⁵⁰ сначала правитель Селим-хан, затем правитель Сулейман-хан. Имели они тут свою столицу и в имении династии османской монеты тут чеканили, а их монетный двор и прекрасно построенный дворец, бывший резиденцией этих правителей, и по сию пору там стоит. По повелению султана Баезида Святого, Каффа являет собой эйалет, который визирям, двумя или тремя бунчуками обладающим, даваем.

Паша тамошний получает из сокровищницы монаршей 507766 акча, но тимаром или зиаметом не обладает, ибо все окрестные поля и деревеньки ханам принадлежат. Нет у тамошнего паши алайбея или черибаши, лишь дефтердар и писарь дивана.

Во времена, когда Каффа была столицей князей османских, был здесь настоящий кяхья чавушей с тремя сотнями чавушей и писарем чавушей, а также с двенадцатью служащими дивана; однако удалены они были потом отсюда и теперь лишь дома стоят, в коих они проживали.

Зато властвует здесь таможенный смотритель, который у ворот порта с пятьюдесятью подчиненными своими десятину султанскую с судов, входящих и уплывающих взимает, что очень важно.

Пребывает здесь также ага с отрядом янычар, ага с отрядом джебеджи и ага с отрядом топчи; все они из Стамбула прибыли сюда и замок сей охраняют.

По морю непрестанно кружит на пяти фрегатах капитан каффенский, а в замке восседают комендант янычаров с тремястами людей охраны замковой и восемью ага замковыми, каждый из которых бунчуком обладает, ибо такие здесь удивительные и древние законы и обычаи господствуют. Правит здесь также мухтесиб-ага, сборщик пошлин, служащий, надзирающий за городом, и сборщик харача, местный субаши, служащий, за ловом рыбы [142] следящий, ага, за строительством наблюдающий, смотритель порохового склада и оружейный смотритель, мюселлим, каймакам, подкяхья сипахиев и другие, словом, сорок предводителей войсковых.

Что же касается судебного управления, то живет здесь мулла мевлевитов, в день пятьсот акча получающий, и шейхулислам ханифийского обряда. Муфти обряда шафийского, маликийского или ханбалийского тут нет.

Не нужны они здесь вовсе, а если бы даже и были нужны, ханифиты тотчас этому бы воспротивились. Другой судейский служащий — это глава шерифов из поколения Мухаммедова. Власть судейскую имеет здесь также кади мевлевитов, триста акча получающий, заранее собирающий из деревень разделенных на ... нахий, по справедливости каждый год три тысячи курушей.

Местный паша с имений своих имеет шестнадцать тысяч курушей дохода, а вместе с пошлиной базарной и разными налогами, «ветром и воздухом» называемыми ³⁵¹, имеет ежегодно двадцать шесть тысяч курушей, хотя Монла-Гани-паша или Ак-Мехмед-паша или Сархош Ибрагим-паша по сорок или даже по пятидесяти тысяч курушей собирали. Оставшиеся служащие судейские — это наиб, который в черте городской служит, наместник мухтесиба и наиб для нахий, за воротами города расположенных.

Что же касается санджаков в эйалете каффенском, то санджакбеев там семеро. Во-первых, это санджак замка керченского ³⁵², затем санджак полуострова Шахи и замка таманского ³⁵³, потом санджак земли татов, после него санджак моря Азовского — балисырский ³⁵⁴, но этот санджакбей вотчины не имеет, лишь с двадцатью фрегатами в море Азовском стражу несет, за что из каффенской таможни по закону десять кесе жалованья получает.

Затем следует санджак адахунский, который с десятью фрегатами охраняет пролив Чочку, пролив Йелишке, пролив к морю Азовскому ведущий, устье реки Кубань и залив у замка Темрюк, за что и он из сокровищницы каффенской десять кесе жалованья получает ³⁵⁵. Санджакбей в замке азовском получает двадцать кесе с прудов рыбных, вокруг Азова расположенных ³⁵⁶.

Санджак каффенский является резиденцией пашей. Но с года 1067 ³⁵⁷ паши каффенские пребывают в замке Азов, а управление бея азовского ликвидировано. Каффа же — город такой огромный — лишь резиденцией каймакама стал. Кёпрюлю Мехмед-паша ³⁵⁸ изменениями этими достойно вере магометанской и государству послужил, однако визирям, которые за Азовом надзирать должны, множество забот и неприятностей причинил. Замок каффенский дополняет законом установленное число семи санджаков в эйалете этом. [143]

О том, что беи земли черкесской согласно законам Каффе подвластны

В году 991, во время правления султана Селима Второго, Осман-паша, сын Уздемира, проезжая через Черкессию на Ширвак и Шемаху, беев тамошних под управление эйалета каффенского отдал. Взял он от них заложников, а собственного сына и дочь бею Кабарды в залог оставив и из Кабарды жену взяв, с землей черкесов узами крови благополучно соединился. Затем силами семидесяти тысяч богатырей черкесских, или с помощью беев черкесских и беев владыки Дагестана, добыл он Генджу, Ширван, Шемаху, Тифлис, Томанис, Дербенд, город Сериреллан, город Ариш, город Ниязабад и город Сабуран — всего семьдесят шесть городов значительных и замков. Бея кабардинского же, именем Искендер-бей, каффенским пашой назначил и народом черкесским полуостров Таманский заселил, из-за чего гяурские казаки азовские в море Черное выходить уже не могли ³⁵⁹.

Беев черкесских, начиная от полуострова Таманского до горы Эльбрус, к которой оттуда в течение семидесяти дней на восток ехать надлежит, всего сорок, и каждому из них жалованье назначено. Когда османы войну какую-нибудь ведут, то едут они на нее с пашой каффенским. Однако вместо жалованья выдается им сукно, попоны, луки, ружья, порох, пули и ткани. Это подданные династии османской, а султаны османские властны снимать их с должности и назначать. Когда бей какой-нибудь умирает, правление после него его сыну или какому-нибудь другому кровному, который этого достоин, передается. Бунчуками, однако, хоругвями, флагами или знаменами какими-либо беи не обладают. Не имеют также барабанов, хотя людей, в барабан бить умеющих, предостаточно.

Со времен Осман-паши, сына Уздемира, были они всегда верны и послушны династии османской. Однако с войны хотинской в году 1031 при османском султане Османе ³⁶⁰ дефгердары каффенские задержали упомянутым беям черкесским жалованье за службу. С тех времен они не то чтобы против осман бунтуют, но и послушания не выказывают, а бывает и так, что приезжают они к ханам крымским и в делах различных им помогают.

Жалованья недостает этому войску черкесскому, дабы ублаготворить и привязать их к себе!

Мусульманской или иной религии они не признают, однако, да преумножит Бог численность их, ибо народ они горный, добросердечный, ни в исламе, ни в религии гяурской не сведущий, но веры в воскрешение и Страшный Суд не отвергающий. Народ этот воистину удивительный. [144]

ПЕРЕЧИСЛЕНИЕ КАЗ, В ЭЙАЛЕТЕ КАФФЕНСКОМ ОБРЕТАЮЩИХСЯ

Эйалет сей из Каффы и семи каз состоит. Первую казу земля татов составляет, а другие казы — это Балаклава, Судак, Мангуп, Керчь, Тамань, Темрюк и Азов ³⁶¹.

Есть здесь также восемь воеводств, к этим казам относящихся. На деньги, с этих воеводств собираемые, паша три тысячи солдат содержит, с коими на войну ходит. Если же и черкесские беи присоединяются, как древние законы указывают, бывает, что войско в двадцать тысяч собирается.

Да преумножит еще его Аллах!

ОПИСАНИЕ ЗАМКА КАФФЫ

Это твердыня, всегда готовая к битве, крепость безопасная, цитадель, окруженная могучей зубчатой стеной, которая тянется от побережья морского между западной и южной стороной большого залива до вершины огромной горы, называемой Байраклы ³⁶². Окружность ее достигает восьми тысяч шагов. Что же касается длины окружности и численности охраны, то приравниваются они к замку в Салониках.

В глубь суши Каффа протянулась на шесть тысяч шагов, а вдоль моря на две тысячи шагов; измерил я это пространство своими шагами троекратно. Со стороны суши тянется там две стены одна за другой, весьма сильные и могучие, словно валы Александра. Стена внутренняя высотой в пятьдесят аршин, а шириной пять аршин. Стена, возведенная перед нею, имеет высоту тридцать аршин, а толщину же — семь. Она, также построенная из камней, огромных, как слоны, приводит на ум стену Яджуджа ³⁶³.

Далее перед этими стенами проходит глубокий овраг или ров, вырубленный в скале на глубине двадцать аршин и на пять аршин шириной. Перед воротами стоят мосты. Во время осады или какой-либо опасности мосты эти поднимаются и закрепляются у железных ворот твердыни.

На этих двойных стенах со стороны суши видно сто восемнадцать различных башен и укреплений, а на обеих этих стенах две тысячи шестьсот зубцов.

Со стороны моря возвышается там только одиночная стена, двадцати аршин высотой и пяти шагов шириной. Находится здесь берег морской, а потому рва с этой стороны нет вообще. Множество имеется там башен и зубцов, но число их мне не известно.

В крепость эту ведет с разных сторон двенадцать больших, крепко и надежно построенных железных ворот. Четверо [145] таких огромных железных ворот находится со стороны суши. Первые — это ворота Башенные, обращенные на север. Идя от них под гору, можно достигнуть ворот патриарха Якуба, обращенных на юг. Далее идут ворота хана Юсуфа, открывающиеся на юг, затем Львиные ворота, открывающиеся также на юг. Ворота сии железные, двойные. Стерегут их неустанно стражники, таможенники и челядь. С наступлением сумерек запирают они ворота и ключи на ночь предводителю янычар отдают. Утром забирают они ключи и под звуки молитв магометанского вероисповедания ворота открывают.

Во времена, когда в Каффе правил молодой султан Селим и молодой султан Сулейман хан ³⁶⁴, каждое утро поблизости от этих ворот в минуту отворения их, при звуках молитвы приносили в жертву какое-нибудь животное, но сейчас даже курицы не зарежут. Об этих жертвоприношениях я написал на основании рассказов, услышанных от седовласых татар, возраст которых насчитывает по двести лет!

Над берегом моря располагается восемь ворот. Двое из них, стоящие над заливом, необычайно крепки и при этом весьма красивы и изящны.

Одни из них — Портовые ворота, к которым все суда подплывают. В большой таможне за этими воротами проживает начальник таможни.

Балконы и окна его дома выходят на залив. Этот дом начальника таможни — прекрасно украшенное и красивое строение!

Повыше Портовых ворот располагается терраса дворца пашей каффенских. Все балконы и окна зала заседаний дивана, а также других комнат дворца выходят на залив.

У крепостной стены за этими воротами, по правой стороне, когда входишь через них внутрь города, возвышается не очень высоко над землей три железных кольца, толстых, как три мужских руки, — такие они большие, что человек через них пройти может. К этим железным кольцам крепятся корма судов, бросающих якоря в заливе.

Затем следуют ворота Рыбного Торга, железные, но одинарные. Затем ворота Красильщиков, небольшие железные двери, также одинарные. Средние ворота — небольшие, железные. Затем ворота Цеховые, называемые Укрытыми, всегда закрытые и лишь изредка открываемые. Упомянутые восемь ворот — это ворота весьма посещаемые, отворяющиеся в залив и выходящие на песчаное побережье морское с северной стороны.

Имеется там сто семнадцать высоких башен. По соседству с замком как внутри, так и снаружи этого града нет ни малейших следов каких-либо строений. Исключение [146] составляет таможня и дворец паши, но эти строения несколько удалены от замка.

Стена со стороны моря, хотя и низкая, имеет густо расположенные башни, зубцы и посты для дозорных. Вода морская доходит иногда до самых стен замка, и потому со стороны моря рва там нет.

Описание цитадели в замке каффенском

Жители этих мест называют цитадель замком франков. Это могучая крепость, окруженная одиночной стеной, возвышается в западном уголке наружной крепости. Цитадель сия не имеет такого значения, как огромная твердыня наружная, ибо находится она в центре города. Длина ее стен составляет две тысячи широких шагов. Эта стена, построенная из огромных глыб, без рва, стене Шеддада подобна; сторона ее, кморю обращенная, являет собой стену замка наружного. Эта стена франков одинарной толщины и высоты находится в самом центре города. Ворот в этой стене пять, и все они построены из древесины и открываются внутрь города. В давние времена ворота эти были из железа.

Когда же я этот город Каффу посетил и осмотрел, а от Дурмуш-аги, который в течение пятнадцати дней был каймакамом Ак-Мехмеда-паши ³⁶⁵, фирманы и подарки получил, поехал я из Каффы через деревеньки, на восток от нее расположенные. Едучи так через край татарский и пия там соленую воду, остановился я через пять часов на отдых в деревне Бозмак ³⁶⁶. Оттуда дорогой меж ущелий, где горькие воды я пил, ехал я снова через край татарский пять часов далее на восход и вот —

ОПИСАНИЕ ПРЕКРАСНОГО ЗАМКА КЕРЧЬ

Народ татарский именует его Керш, ибо ... Был он построен франками-генуэзцами, а в году ... добыл его султан Баезид Святой рукой Гедик-Ахмед-паши. Сейчас это субашовство в эйалете каффенском. В порту тамошнем восседает доверенный калга-султана. Это резиденция кади с жалованьем триста акча, коему подчиняется ... деревень ³⁶⁷.

Замок сей лежит над берегом моря у большого залива. Замок этот прекрасный, квадратный, сложенный из каменьев, подобен строениям Шеддада. Его окружность тысячу шагов составляет. По бокам его находится двое ворот. Малые железные ворота открываются на восток. Повозки не могут через них протиснуться, ибо это лишь калитка, хоть и маленькая, но прекрасная. Над этими воротами виднеется такая хронограмма: [147]

«Сей замок Керчь возвел султан Баезид-хан,
Сын Мехмед-хана, Правление которого да укрепит Аллах!»

Сразу по левую руку от этой хронограммы, на четырехугольной плите белого мрамора, виднеется, изображение существа с четырьмя ногами, крыльями и с головой верблюда. Наиискуснейшие астрологи гяурские выразили этим изображением мысль, что. в один из дней хлынет на этот край, восседая на верблюдах, народ татарский, двигающийся быстро, словно леящая птица. Воистину, удивительно изображение этого верблюда ³⁶⁸!

Ворота эти двойные, и, ибо это побережье морское, рва с этой стороны нет вообще.

Находится здесь порт, к которому пристают все суда из Черного моря и Азовского. Этот огромный залив, защищенный от южных, западных и северных ветров, вмещает в себя тысячу и один корабль, пусть даже самых больших. Рыбы же в этом заливе множество.

Другие, большие, ворота со стороны суши, выходят на запад.

Это могучие двойные ворота. Между обоими этими воротами, над воротами наружными, находится вырезанное в мраморе изображение льва.

Лев этот внушает ужас; тому, кто его узрит, кажется, будто он живой.

За этими воротами тянется ров, выкопанный от одного моря до другого, а на могучей, двойной, отвесной стене оборонительной возвышаются крепкие башни и зубцы, прекрасно и изящно построенные.

На всех пятидесяти башнях установлены орудия, направленные на ров и на море. Во времена гяуров во рву том волны морские плескались, ибо с течением времени наполнялся он водой.

Можно было бы его снова раскопать и впустить в него море, но потребовало бы это работы огромной, ибо расстояние от одного моря до другого весьма велико. Замок Керчь находился в те времена как бы на острове.

На берегу моря, в месте, где совершают люди набожные прогулки и предаются миросозерцанию, находится прекрасно построенная мечеть с куполом, оловом покрытым, а пониже ее двора находятся источники, из коих бьют чистые, как слеза, потоки воды толщиной в человеческую руку. Из этих источников черпает воду все население города. Около мечети находится сто лавок и тринадцать хорошо содержимых домов, с крышами, покрытыми землей. У подножия скал стоит еще одна мечеть, однако я не помню ее названия. Имеется там мечеть, баня, хан, школа для детей, келья дервишей и медресе. [148]

Огородов или садов в городе том нет вообще, ибо климат там чересчур холодный. Среди тамошних лакомств славится рыба калкан и татарская буза ³⁶⁹.

На запад от этого города возвышаются многочисленные курганы. Люди говорят, что в каждом из них царь какой-нибудь погребен; другие же утверждают, что лежат там сокровища сокрытые. Курганам таким там несть числа ³⁷⁰.

Отъезжая из этого замка и направляясь с востока на север, достиг я через четыре часа деревни Черкес ³⁷¹, цветущей деревеньки татарской, ханам татарским подвластной.

После дальнейшего часа пути на восток можно доехать до замка Виран Килиседжик ³⁷². Во времена гяуров это была крепость весьма могучая и укрепленная. Разрушили этот замок казаки азовские, когда замок Керчь под османское управление попал.

Казаки уничтожили замок сей давно уже по той причине, что туда ведет путь морской, и опасались они, что османы, в замке восседая, вылазки кораблей их в море Черное пресекут. Если, однако, его восстановить, то замок этот перегородил бы пролив.

Ибо лежит он на обрывистой скале у узкого горла, через которое море Азовское вливается в море Черное.

С противоположной стороны находится узкий мыс, который выдается в море от полуострова Таманского и называется Чочка ³⁷³.

Оба берега разделяет узкий пролив, две мили имеющий. За этим проливом, если плыть на север, Азовское море находится. Едучи на север к морю Азовскому берегом этого пролива, на котором стоит разрушенный замок, Килиседжик называемый, отдохнул я, убогий, в течение восьми часов в замке Танабай, или Данабай ³⁷⁴. Это — татарская деревенька с одной мечетью и тремя сотнями домов, глиной крытых.

Оттуда ехал я девять часов берегом моря Азовского через цветущую местность и землю, называемую Шейхэли ³⁷⁵.

ПОСТОЙ В ДЕРЕВНЕ КАРААЛП

Все татары тамошние — это ученики святого Ахмед-эфенди из Кёледжа ³⁷⁶, усы себе бреющие, а бороды имеющие редкие — по пять волосков. Это деревня татарских супю, или суфи, деревня, цветущему городку подобная, ибо имеет прекрасную мечеть, баню, пару лавок и немного садов сливовых и яблоневых ³⁷⁷.

Одному Аллаху ведомо, как это случилось, но заснул я крепко и спал, когда на другом берегу моря, со стороны [149] Тамани, появился татарин с редкой бородой и воскликнул, обращаясь ко мне, недостойному:

— Эвлия-ака! Прибывай с ханом Мехмед Гереем сюда, на этот берег! Хорошо и безопасно здесь!

Протянул я тогда сквозь сон руку к другому берегу и крикнул. Тотчас я, убогий, проснулся. Было уже утро, и произнес поэтому я молитву утреннюю. Владетель этого дома, человек глубоко верующий, когда я ему рассказал свой сон, изрек:

— Это я, приложив руку к устам, призывал тебя на противоположный берег. Сейчас переправишься ты на ту сторону и поедешь к владыке Дагестана. Когда же султан османский сместит с трона Мехмед-хана, то есть Мехмед Герей-хана, и Мехмед Герей-хан удалится в Тавистан ³⁷⁸, ты поезжай с ним, а потом возвращайся ко мне!

Так истолковал мне этот человек сие сновидение.

— Даст Бог, все хорошо будет! — подумал я. Произнес я, наконец, Фатиху, покинул деревню и в течение ... часов ехал берегом Азовского моря на запад через цветущие деревни полуострова Крымского.

ОПИСАНИЕ БАШНИ АРАБАТ

Это огромное строение — башня, в форме круга прочно построенная, расположена в земле крымской на остром мысу, выдающемся в море Азовское, в месте равнинном, травой и тюльпанами поросшем. Возвел ее в году ... господин наш Мехмед Герей-хан ³⁷⁹.

Построил он ее по той причине, что как-то раз несколько невольников казацких из казаков крымских, пользуясь удобным случаем, переплыли с этого мыса море Азовское и достигли степи Хейхат ³⁸⁰ на противоположной стороне. Оттуда они до татар калмыцких добрались итак сказали:

— Море Азовское от отмели Арабатской неглубоко оказалось, и мы оттуда убежали и к вам прибыли. Восстанем же незамедлительно, пойдем на полуостров Крымский. Добудем у татар множество достояния и много ясыра нашего вызволим.

Многие из неверных калмыков пересекли тотчас вместе с казаками море Азовское вплавь, ибо оно мелко. Таким образом достигли они отмели Арабатской, а затем неожиданно в Крым вторглись, опустошая его и грабя, унося множество добычи и уводя многочисленный ясыр. Калмыки неверные напали даже на мечеть Ахмед-эфенди в деревне Кёледж в окрестностях замка Керчь.

Тремя днями позднее, как только калмыки с этой огромной добычей с отмели Арабатской двинулись, хан Гази [150] Мехмед Герей поспешно на коня воссел и с сорока тысячами воинов татарских из замка Ор выступил. После трехдневной езды настигли они калмыков, а потом в течение дня и ночи гнали их по степи и сражались с ними. От сабель магометанских все калмыки пали. Забраны были сорок семь тысяч калмыцких коней, взяты обратно в плен все невольники казацкие, убежавшие из Крыма, а по возвращении в Крым отмерили им справедливую кару — всех казаков предали казни.

После всего этого возведена была крепость Арабат, а повод для ее строительства был именно такой.

Эта башня воистину надежна и могуча. Окружность ее составляет сто пятьдесят широких шагов. Находится там комендант замка и сто пятьдесят солдат, прекрасная оружейная и отличные пушки в бойницах, готовые выстрелить. На возвышении стоят железные ворота, обращенные к Крыму, и красивая башня со сводчатой крышей, крытой досками. Благодарение Аллаху, с минуты построения этой высокой башни казаки и калмыки даже перестали упоминать название Крым и забыли о нем.

От башни этой тянется на протяжении девяти часов пути огромный мыс, который разделяет воды моря Азовского. Это низменная местность, поросшая разнообразной зеленью, травой и тюльпанами, а по обеим сторонам ее море Азовское лежит. На мысу этом пасутся и пребывают животные всего населения Крыма.

Неверные калмыки, пользуясь тем, что море Азовское неглубоко, достигли этого мыса, захватили и угнали с собой находящиеся там стада, которые являются собственностью всего крымского населения, но Мехмед Герей-хан выступил на калмыков из ворот замка Ор и отбил стада, принуждая калмыков оставить всех животных.

Сами, однако, калмыки, словно по волшебству, ушли целыми и невредимыми, и не удалось их истребить.

Позднее, на самом конце этого мыса, установили замок и назвали его Ченишке.

ПОХВАЛА ПРЕКРАСНОМУ ЗАМКУ ЧЕНИШКЕ

И оный был построен в году ... Мехмед Герей-ханом, после чего калмыки уже никоим образом не могли достигнуть Крыма ³⁸¹. Когда-то, во времена ханов Бахадыр Герея и Ислам Герея, в годах тысяча пятидесятых, калмыков в степях Хейхат и слуха не было. Потом, однако, именно в эти годы, минуя Хейхат, замок Азов и край казаков, стали нападать они на полуостров Крымский ³⁸². Да обернется это все, с помощью Аллаха, к лучшему! [151]

Избрание места для строительства этого замка оказалось необычайно удачным. Ибо по другой стороне, за морем Азовским, в степи Хейхат располагаются окрестности, камышом поросшие, где живут и кочуют калмыки, а также казаки азовские. Мехмед Герей-хан истратил на этот замок огромные суммы, а когда его построил, посадил в нем коменданта с двумястами сейменами, вооруженными ружьями, и снабдил их амуницией, отличными пушками и запасом продовольствия.

И этот замок досками покрыт. Имеются там одни ворота железные, обращенные на юг. Место это, однако, весьма небезопасно. Оттуда ехал я, убогий, четыре часа берегом моря Азовского, в направлении полуострова Крымского. Переправившись на конях через большую реку Карасу (которая протекает через город Карасу), в том месте, где впадает она в море ³⁸³, остановился я на постой вдеревне Ягубата, или Якубдеде ³⁸⁴. Это татарская деревенька. Произрастает там айва, а также находится сто домов, джамия и баня.

После четырех часов дальнейшей езды миновал я местность Накшеван, или край беев ширинов ³⁸⁵, с хорошо содержащимися деревнями, после чего остановился на постой в деревне Чонгар ³⁸⁶. Здесь также, недалеко от берегов моря Азовского, находится опасный брод. Тонет там множество коней и людей, вследствие чего место это небезопасно и недружелюбно.

После девяти часов езды на запад, вдоль берегов переправы Сасыклы. доехал я до деревни Тюп. Татары говорят «переправа Тюп», что означает «брод Дип». От этой переправы Сасыклы, или Смердящего Брода, воняет так, что да убережет Аллах! От этого ужасного зловония гибнут люди и кони ³⁸⁷.

После отъезда из этой деревеньки Тюп отдыхали мы в прекрасных селах, где ели лахшу, или похлебку с тестом, жирное жеребячье мясо, талкан и сушеный сыр, забавляясь и веселясь, а также пили йазму и кумыс ³⁸⁸. Наконец, мы во второй раз остановились в замке Ор ³⁸⁹. Закончилось наше путешествие в семьсот семьдесят миль по полуострову Крымскому, которое совершили мы в течение двух с половиной месяцев с минуты нашего первого приезда в этот замок.

Остановившись на одну ночь в гостях у бея орского Тириаки Ферраш бея и узнав, что господин наш Мехмед Герей-хан удалился в Багчесарай, выехали оттуда наутро в южном направлении и через шесть часов прибыли в богатую татарскую сала — деревню Бешбавлы ³⁹⁰. После девяти часов езды по степи миновали мы сто пять богатых татарских сала, или сел, получая во владениях хана, господина нашего, различные удовольствия. Так достигли мы прекрасной сала Булганак ³⁹¹, где имеется мечеть. Оттуда ехали мы пять часов и вот — [152]

НОВАЯ ПОХВАЛА СТОЛИЦЕ ДИНАСТИИ ЧИНГИЗИДОВ, ГОРОДУ БАГЧЕСАРАЮ, РЕЗИДЕНЦИИ СУЛТАНОВ, А ТАКЖЕ СТАРОДАВНИХ ХАНОВ

Благодарение Аллаху! Двадцатого дня прекрасного месяца шабана ³⁹² нашли мы господина нашего Мехмед Герей-хана так, как мы того желали и рассчитывали, в его дворце, среди садов роскошных расположенном.

— Приветствую тебя, Эвлия, мой сотоварищ и брат! — воскликнул хан, меня узревши, и обнял за шею.

После чего предоставил он мне тысячи подтверждений своей обходительности и изрек:

— Останься здесь на зиму, мой Эвлия, будем развлекаться, сколько душа возжаждет!

Приготовил он мне комнату, даровал двух невольников и двух резвых коней, а для восьми коней, которые у меня уже были, выделил столько корма, что хватило бы на десять. Кроме того, даровал он мне множество других вещей. Развлекался я и веселился попросту со всеми султанами — его детьми и кровными, его придворными и всеми ага. Ночи мои были подобны Ночи Чудес ³⁹³, а дни — Празднеству Жертвоприношений ³⁹⁴, ибо ночи и дни проводил я в застольях, как Хусейн Байкара ³⁹⁵ в дни своего счастливого правления.

Потом святой месяц рамазан ³⁹⁶ наступил. Познал я тогда вместе с наисветлейшйм ханом и приближенными шехрияра — султанами казацкими ³⁹⁷, в особенности же с благодетелем моим Селим Герей-султаном, развлечений рамазановых таких, каких еще ни в одной другой стране не получал. Позднее байрам святой пришел, вследствие чего все достойные и могущественные ага и султаны, приязнь друг к другу выказать желая, посещали друг друга в их домах.

Именно тогда согласно словам: «А одно из чудес преудивительных — это сон, Аллахом посланный», чудо Божие случилось. На третью ночь байрама святого узрел я в наваждении сонном Кёр-Юсуфа-Деде, мужа того, что меня в Эскикырыме ³⁹⁸ благословил, а также хозяина нашего на ночлеге в деревне Караалп, который мне тогда тоже приснился. Сей владетель дома, в котором мы ночевали, длань тогда ко мне, убогому, через море протянул, восклицая: «Поезжай, прошу, с ханом к падишаху Дагестана!» Теперь же снилось мне, что Кёр-Юсуф-Деде и хозяин этого ночлега так мне молвили:

— Восстаньте, но бунта против осман не поднимайте! Ты, Эвлия, выступай с ханом на рассвете в Дагестан, ибо таким образом вы уцелеете ив безопасности будете! Потом ты, Эвлия, в Крым возвращайся, хан же пусть в Дагестане останется, а позднее пусть останки его в Крым привезут! [153]

Поразился я весьма и пробудился ото сна. Не было это еще время даже для молитвы утренней (ибо происходило это в ночь байрама), однако поспешил я к хану и, призвав имя Аллаха, рассказал ему по порядку все, что мне приснилось.

Хан поблагодарил меня, после чего незамедлительно призвал арабского имама большой джамии и повторил ему сон.

— Аллах всеведущ, а Его Посланник последний из пророков! — провозгласил шейх и так прекрасно разъяснил и истолковал этот сон:

— Ваше ханское величество путешествие в Дагестан совершит или поедет в горные и скалистые окрестности Крыма на охоту и ловлю.

Изрекши сие, промолвил шейх Фатиху и удалился в свой дом.

О ЧУДЕСНО БОГОМ ПРЕДСКАЗАННОМ ПАДЕНИИ С ТРОНА МЕХМЕД ГЕРЕЙ-ХАНА, СЫНА СЕЛЯМЕТ ГЕРЕЙ-ХАНА, КОЕГО ДА УБЕРЕЖЕТ ОТ НЕСЧАСТИЙ АЛЛАХ

Когда после той ночи, когда Аллах мне сон послал, настал третий день байрама святого ³⁹⁹, а все достославные мужи крымские снова ходили один к другому в гости, приехал из Порты Сулейман-ага — ага со двора великого визиря, в сущности настоящий татарин с гор татарских, человек с одной рукой. Привез он от Фазыл-Ахмед-паши, сына Кёпрюлю, фирман падишаха и послания визирские.

Послания эти, в ханском кёрюнюше зачитанные, содержали, коротко говоря, следующее:

«Мехмед Герей, некогда хан крымский! Счастливый падишах Мекки и Медины лишает тебя звания хана Крыма и звание хана дарует ⁴⁰⁰... Герей хану из рода Чобан Гереев. Его визирем, будет Ислам-ага, сын счастливого, ибо жизнь за ислам отдал, покойника Сефер Гази-ага; его нурэддином — Мубарек Герей-султан, его же калга — Крым Герей-султан. Прибудут они в Крым с войском эйалета очаковского, а также с войсками молдавскими и волошскими. По пришествии моего дружественного послания повинен ты выказать послушание приказам падишаха и вместе со всеми своими султанами к Порогу Блаженства прибыть, где всем султанам и тебе ласки и благодеяния оказаны будут, даже большие, чем вы того заслуживаете согласно закону. Доверься этому и будь у Врат Блаженства или же пришли удовлетворительный ответ прежде, чем флот султанский на остров Крит отплывет.

Да будет мир!» [154]

Когда сие, проникнутое угрозой, послание, было прочитано в диване, а затем оглашено всему народу крымскому, в ханском кёрюнюше состоялся большой кенгеш, или совет.

О великий Аллах! Войско крымское, морю подобное, воистину, как море мутилось, бушевало и волновалось; Карачи подняли крик и вопли, и возбуждение охватило всех.

Начался тогда совет всех капыкулов.

— Нет! — сказали они в конце концов. — Мы слуги хана, но мы и те самые две тысячи капыкулов, которые со времен османского султана Баезид-хана поставлены над ханом ⁴⁰¹. Пусть тогда хан, кем бы он ни был, приезжает, и да благословит его Аллах!

Но Карачи, бадыраки и ногаи, а также ширины и мансуры взволновались и возмутились, услышав те слова. Тысячи разных мнений там провозглашались, но к соглашению друг с другом так и не смогли прийти.

— Пусть Хаджи Герей-султан пойдет и осадит замок в Каффе! — говорили одни.

— Соберем в замке орском войска, — говорили другие, — и не допустим в Крым ни нового визиря ханского Ислам-ага, ни калга Крым Герея. Будем сражаться с османами!

— Нет! — восклицали иные. — Оседлаем здесь в Крыму коней, и, как в горах в окрестностях городов османских Ямбола, Сливена и Провадии ⁴⁰² устраивают охоту на зайцев, так мы до Адрианополя и Салоник на людей охотиться будем.

Таких неразумных возгласов множество там раздавалось, но, люди мудрые и в делах сведущие, старцы и аталыки к возгласам этим не давали прислушаться и не исполняли этих желаний, полных злонравия и возбуждения.

— Да будет так! — промолвили они хану. — Должности и чины на этом свете необходимы так же, как носовой платок. Уже во второй раз власти ты лишаешься, но султан османский ханом тебя и сделал. Лучше всего будет, если в Адрианополь поедем. Тогда увидим, что там будет.

— О, хан! — сказали, услышав это, карачи. — Если подчинишься ты османам, то и тебя, и детей твоих всех обманут и уничтожат. Выступай отсюда тотчас, будем с османами сражаться и воевать!

А тем временем, как говорится: «Человек предполагает, а Аллах всем располагает».

Хан, падишах предусмотрительный и дальновидный, глубоко верующий в Бога Единого и достойный, как Джем ⁴⁰³, не послушал советов народа крымского. Бунт он посчитал деянием неуместным и недостойным. Но и не имел он также желания ехать в Порту, а потому не принял того, что ему советовали, и сказал: [155]

— Те, кто направляются к Вратам Блаженства, пусть едут морем или сушей. Что же касается меня, то я завершу тут все дела и поеду со своими Карачи сушей.

Услышав такой ответ, народ крымский возрадовался.

— Если хан едет сушей, то наверняка совершит набег на земли османские! — говорили они. Веселились они, весьма этим успокоенные.

О ПОСЛЕДСТВИЯХ СОВЕТА НАИСВЕТЛЕЙШЕГО ХАНА

В одну из ночей хан призвал своих доверенных, приятелей, казакдашей и сотоварищей по путешествию, и следующее им промолвил:

— Слушайте, мужи! Двадцать семь лет назад приснилось мне, что приподнял я край одежды владыки Дагестана и, укрыв под него голову, сказал: «Спаси меня, мой Падишах!» Сей сон рассказал я тотчас Эвлии Челеби, а он мне молвил: «Наверное, поедешь ты, мойпадишах, воевать с падишахом Дагестана». И вот сон этот совершается сейчас. Я поеду к шаху кумыков ⁴⁰⁴ и дервишем стану. В этом возрасте не нужны мне уже ни корона, ни богатство, ни счастье, ни трон.

Затем отворил он свою сокровищницу, но, несмотря на это, ста мешков небольшой тяжести, но большой стоимости, какие там находились, не забрал, ибо потребовалось бы на это [156] несколько ночей. Оставив там также своего старшего сына Ахмед Герей-султана, взял он с собой сыновей своих Селим Герей-султана, Ауз Герей-султана, Джанибек Герей-султана и Мубарек Герея. Взял он с собой также триста воинов на конях быстролетных, как птицы. Потом вызволил из оков пленника своего Шеремет бана, который сидел в Чуфудкалеси ⁴⁰⁵, сковал ему руки, сложенные на шее, и посадил его на коня и, наконец, сам приготовился к дороге. Понял тогда я, несчастный, что на этот раз приехал в Крым в недобрый час. Когда же увидел, что наступил день расставания, вздохнул я тяжело, и даже в очах у меня потемнело.

— Ах, мой хан! — промолвил я. — На кого оставляешь здесь ты меня, чужого? Если тебя здесь не будет, то не смогу я свободно пребывать в Крыму. Поеду я с тобой, мой хан, всюду, куда и ты поедешь!

— Эвлия! — ответил хан. — Не жаль мне, что трон я потеряю, состояние и счастье. Поезжай ты только со мной!

Дал он также мне, недостойному, соболью шубу, семь коней и триста золотых на дорогу и следующее мне сказал:

— О, как это хорошо, как хорошо, что мой Эвлия вместе со мной поедет!

Оставив в Багчесарае корону и трон, богатство и счастье, челядь свою, семью и дом, хан с молитвой на устах выехал на рассвете вкупе с отборным войском из своего дворца. Когда же приехал к виселице, которая невдалеке от Багчесарая возвышается, сошел с коня, двукратно помолился и бил поклоны, а потом так промолвил:

— Боже мой, Владыка и Творец! Тех, кто меня в преклонные годы лишил трона и короны — этого черного визиря, и каймакама, и дефтердара Хусейн-пашу, и Халиль-агу, предводителя дворян, — лиши Ты жизни; пусть по приказу падишаха скорее станут на лобном месте и пусть головы у них с плеч упадут! А этот сын Кёпрюлю — пусть старости не дождется!

Потом промолвил он Фатиху, воссел на быстролетного, как ветер, коня арабского и в дорогу выступил.

Все Карачи и бадыраки ринулись к хану со словами:

— Куда едешь, хан?

— Хаджи Герея и Крым Герея я послал, дабы осадили они Каффу и отсекли приток воды к ней, сам же к горе Аккая еду ⁴⁰⁶, — ответствовал им хан. Карачи и бадыраки, услыхав те слова, весьма возрадовались и успокоились.

— Будешь потом, хан, с османами воевать? — спросили они, а затем добавили:

— Выдай же тогда Карачи сто кесе золота, и мы будем биться с османами. [157]

— Если так, то все вы под Аккая собирайтесь! Совершим там совет! — изрек хан. — Деньги я выдам, когда мы выясним, что следует предпринять.

С этими словами удалился он в Акмесджид. Там всех своих сорок султанов, сагайдаками и оружием всяческим вооруженных, в Балаклаву на корабли он послал. В то время, когда они к Порогу Блаженства ехали, я, несчастный, вместе со слугами своими, уладив все, что было нужно, облачился снова как татарин в свой колпак соболий, шапартма называемый, и поехал в страну падишаха Дагестана.

О МЕСТНОСТЯХ, В КОТОРЫХ МЫ ОТДЫХАЛИ, ЕДУЧИ В НАЧАЛЕ МЕСЯЦА ... ГОДА 1077 ИЗ БАГЧЕСАРАЯ К ПАДИШАХУ ДАГЕСТАНА

О причине, вследствие которой Мехмед Герей-хан трона лишен остался

Во-первых, в году ... когда старый Кёпрюлю Мехмед-паша поехал завоевывать Янову, Мехмед Герей-хан, получивший приказ принять участие в походе на Янову, выступил туда неохотно и чрезмерно поздно, вследствие чего в войне этой не участвовал. Визирь Кёпрюлю, желая истребить Джелали-Хасан-пашу, галопом воротился из-под Яновы в Стамбул, так что Мехмед Герею не удалось даже встретиться с Кёпрюлю. Сын Кёпрюлю перенял у отца возникшую тогда неприязнь к хану ⁴⁰⁷.

Во-вторых, в 1073 году сын Кёпрюлю визирь Фазыл-Ахмед-паша отправился под Уйвар. Мехмед Герей-хан имел от падишаха также приказ выйти на войну под Уйвар, а чавушбаши Ибрагим-ага привез хану двенадцать тысяч алтынов. Когда, однако, хан уже ехал под Уйвар, неверные калмыки на глазах чавушбаши в Крым вторглись и напали на многие области, после чего, отступив с добычей в степь Хейхат, спокойно уехали. Устрашенный этим, Мехмед Герей-хан не мог поехать под Уйвар, но выслал туда своего сына Ахмед, Герей-султана с сорока тысячами татар, быстролетных, как ветер, и настигающих врагов ⁴⁰⁸. Злоязыкие клеветники донесли сыну Кёпрюлю, что хан сказал: «Визирь — юноша, и мой сын тоже молодой князь, стало быть, юнец с юнцом легко согласие найдут. Я не пошел даже к его отцу Кёпрюлю, а сейчас должен был бы идти к сыну!»

Сын Кёпрюлю, услыхав это, промолвил: — Очень хорошо, пусть не приходит!

В-третьих, когда гяурские господари Волохии и Молдавии стали гневаться и жаловаться на насилия, [158] причиняемые им со стороны татар адиль-ногаев, которые из страха перед калмыками в Аккерман прибыли в году 1076 и когда капыджибаши Халиль-ага привез хану письмо султанское с повелением, дабы татар буджакских, а также татар ногайских Адиль-мирзы переселили в Крым, хан выслал к ногаям лишь одного из султанов и не заботился, как надлежит, о том, дабы татары ногайские из-под Аккермана ⁴⁰⁹ были удалены.

Тотчас османы приписали тех ногай-татар как подданных к недавно построенной мечети Валиде Султан ⁴¹⁰. Ногаи же уничтожили свои повозки и стали настоящими подданными.

Когда хан доведался об этом, то поступил согласно распоряжению султана, которое получил год назад, и содеял под Аккерманом страшную битву с ногаями, после чего препроводил их всех в Крым. Османы и это посчитали провинностью со стороны хана.

Лишению власти Мехмед Герей-хана из-за этих ногай-бадыраков посвятил я, несчастный, такую недостойную хронограмму:

«Повод свержения хана с трона и время этого события
Выражается словом "ногай"
Год 1077» ⁴¹¹

Выступил тогда я, убогое вместилище недостатков, с ханом из Багчесарая и, вверив себя Аллаху, поехал далее на восток. После постоев в городе Акмесджид, а потом в Эскикырыме ⁴¹², остановился я на

Постой в сала Кёледж, то есть в деревне Кёледж

Это прекрасная деревенька поблизости от замка Каффы. Находится там двести домов татарских, мечеть с высоким куполом и каменным минаретом (мечеть вся покрыта оловом), баня, виноградники и сады. Проживает там преподобный шейх Ахмед-эфенди родом из Кёледжа, почитаемый всеми богобоязненными людьми, великий их султан и предводитель тех, кто в рясах ходит, то есть дервишей устава хальвети. Имеет он сейчас сорок тысяч учеников со сбритыми усами. Эти сорок тысяч учеников — его верные сотоварищи, в Крыму проживающие. Его храм всегда гостеприимно открыт и днем, и ночью для всех проезжающи, как для богатых, так и для бедных ⁴¹³.

После восьми часов пути оттуда на восток, остановились мы в деревне Куюлар. Из земель этих деревень бьет нефть. Люди собирают ее с поверхности вод черпаками и жгут ее в лампах. Если бы это были владения османские, то приобщили бы их к казне государства ⁴¹⁴.

Оттуда хан поехал якобы осаждать Каффу. Однако той же ночью покинул он войско татарское и через девять часов стоял [159] у вышеописанного замка Керчь. Тамошний комендант, однако, замкнул крепостные ворота и хана внутрь не пустил ⁴¹⁵. Потом мы поехали далее на восток и остановились на мысу Килиседжик ⁴¹⁶. Обнаружили здесь корабли, и все воители во главе с ханом во мгновение ока переплыли благополучно пролив восемнадцатимильный Черного моря и оказались на полуострове Шахи по другую сторону пролива ⁴¹⁷.

Описание безопасной крепости, или древнего замка Тамань

В реестре ханском носит он название полуострова Шахи. Это полуостров длиной в шестьдесят семь миль, стрех сторон окруженный проливом Черного моря, именуемым Чочка ⁴¹⁸. Шахи — это прекрасный и богатый полуостров в форме шестиугольника, расположенный между южным пределом степи Хейхат и рекой Кубань, которая из гор в стране черкесов вытекает. На его пространстве находится восемьдесят черкесских деревень. Едва Мехмед Герей переправился, татары, оставшиеся на противоположной стороне крымской, весьма этим смущенные и опечаленные, завыли:

— Спасения! Хан восстания не поднял, а из наших рук вырвался!

Его же светлость хан, от татар освободившись, остановился в замке Тамань.

Об облике замка таманского

В году ... во время правления султана Баезида Святого завоевал его Гедик-Ахмед-паша у франков-генуэзцев. Полуостров сей украшают деревни и усадьбы, а в глубине его находятся три прекрасных замка. Но прекраснейший из всех — это, однако, замок Тамань ⁴¹⁹.

Санджак этот в пределах эйалета каффенского расположен. Поместье тамошнего бея дает, согласно закону, 320 000 аспр ежегодно. Тимаров и зиаметов там нет, ибо это воеводство. Это каза во владениях османских, кади которой сто пятьдесят акча получает. Имеются там три нахие, а именно нахие ... нахие ... и нахие ...

Сей замок Тамань возвышается на берегу моря, на глинистом пригорке. Это древний замок, прекрасно построенный в форме пятиугольника, но небольшой, ибо окружность его около шестисот шагов составляет. Вокруг него стоит десять прекрасных башен с крышами, а также десять башен без крыш, не покрытых ни досками, ни черепицей. В углу же, с западной стороны, если идти вниз, возвышается башня очень большая — это цитадель. Кроме дома коменданта нет там других строений, оный же заполнен доверху оружием и амуницией. В этом прекрасном [160] замке есть превосходные, хоть и не очень большие, пушки, обращенные в залив, и ров замковый.

Похвала внешнему замку

С западной стороны замок внешний имеет небольшую двойную железную калитку. Это калитка двойная вследствие того, что с той стороны замковая стена тоже двойная. Надо рвом, перед этими воротами, находятся подъемные мосты, сделанные из дерева. Во время сражений мосты эти с помощью лебедки поднимаются вверх и ими заслоняются ворота. Когда входишь через эту калитку и идешь потом узенькими дорожками вниз, в центр города, то можно дойти до Портовых ворот.

Это ворота весьма надежные, крепкие, сделанные тоже из железа, но одинарные и на север обращенные. У подножия этих ворот лежит порт, обширный и глубокий, защищенный от всевозможных восьми ветров, к которому все корабли пристают.

За этими воротами Портовыми, со стороны внутренней, находится колодезь для питья с живительной водой. Все население тамошнее утоляет жажду именно из этого колодца. Напротив этих ворот, с внутренней стороны, помещение находится, местом собраний служащее. Двадцать орудий шахи, к этому месту собраний обращенные, находятся несколько ниже.

Описание замка нижнего

Это небольшой замок с собственным рвом и железными воротами на запад. Внутри имеется три дома. Во время властвования неверных, замок сей оборонял порт. И теперь есть там ворота со стороны порта, но закрытые. По обеим сторонам этих ворот находятся львы, из мрамора высеченные. Замок имеет три большие башни.

Похвала строениям в среднем замке

Есть там джамия Касым-паши ⁴²⁰, прекрасная, полная света святыня, построенная в стародавнем стиле, покрытая землей, чистой, как амбра. Минарет при ней построен из дерева, но и минарет, и джамия прекрасно украшены. Внутри нее находятся две красивые колонны из белого мрамора. Эти колонны так отполированы, как будто лишь мгновение назад вышли из-под руки шлифовальщика, и как кристалл поблескивают. Снаружи, на стене южной, с улицы, на четырехугольной плите из белого мрамора виднеется следующая хронограмма, написанная письменами джели:

Джамию сию возвел Хаджи Герей-хан ⁴²¹. [161]

Несмотря на это, джамия сия именуется джамией Касым-паши.

Баня Касым-паши, стоящая напротив этой джамии, также весьма прекрасна. Имеется там также другая джамия, но весьма некрасивая. Дома, находящиеся в этих окрестностях, носят название квартала Касым-паши. Находится там двести домов, крытых землей, и пятьдесят лавок, а также суд, дела в котором разрешаются согласно законам шариата Пророка. Все улицы, однако, чрезмерно узки, не вымощены и настолько тесны, что не только повозка там не проедет, но даже два коня разминуться или повернуть не могут. Поэтому в замок сей не допускается въезжать на конях; ворота там также чересчур малы. В замке этом имеется медресе, дом дервишей и школа, других же строений общественных там нет.

Описание внешнего пригорода

Вне пределов этого замка Тамань, на запад от него, ровно на середине дороги от него до предместья, располагается озеро со сладкой водой. Воды эти применяются для различных надобностей, но не пьются. На запад от озера, на невысоком глинистом холме, находится предместье Тамани. Все его дома стоят на берегу этого озера. А дома эти большие, построены из дерева, сверху донизу покрыты прекрасной глиной. Всего этих строений тысяча. В озере прислуга упомянутых домов поит всех животных, а некоторые и одежду там свою стирают и применяют воду его для других надобностей. Поэтому вода из него не годится для питья. В близлежащих долинах находится небольшое озерцо, возникшее из собирающихся там дождевых вод. Окружность оно имеет около одной мили. Посреди него имеется множество скал. На запад от сего озера стоит мечеть Хаджи Ферхада с белым минаретом.

О пригороде, называемом «Базаром неверных»

И это предместье также весьма прекрасно. В предместье сем расположена мечеть Хаджи-ага, крытая землей, с прекрасным минаретом. Собирает она многочисленные толпы верующих, ибо проживают тут все купцы, торгующие маслом, и находится здесь сто пятьдесят лавок. Однако, по большей части, обитают тут неверные таты, греки и армяне.

Оба пригорода, расположенные в окрестностях упомянутого озера, не окружены ни стенами оборонительными, ни рвом. [162]

В этом городе Тамани, то есть в самом городе и в его предместьях, возвышается девять храмов мусульманских. Пять из них — это джамии, в которых происходят богослужения пятничные, четыре же оставшиеся — это квартальные мечети. Имеется также тысяча сто домов, просто построенных и крытых землей, три медресе, семь школ и три дома дервишей, две бани (обе находятся в замке), пять небольших ханов и кишкинеков (это татарское выражение) ⁴²². Вот сколько имеется там строений общественных. Муфти или главы шерифов там нет, зато есть комендант замка и триста людей охраны, мухтесиб, управляющий и сборщик податей, а также предводитель янычар. Кяхьи сипахиев и иных повелителей там нет. Все дороги тамошние не вымощены. Нет также на полуострове этом или в городе даже следа сада или огорода, и это потому, что воздух там весьма холоден. Вода же имеет вкус горький, и все должны иметь колодцы. Как лакомство славятся тамошние пироги таманские и масло, а также упряжь и татарские нагайки. Его светлость хан выслал оттуда двух своих сыновей к султану османскому в виде заложников и так в Порту о себе написал: «Отрекаюсь я от короны и трона, богатства и счастья, а теперь еду в широкий свет».

Пребывал он там еще пару дней, дабы войско собрать. Я же, несчастный, выехал в то время на осмотр и посещение полуострова Таманского ⁴²³.

Комментарии

345 С XV в. татами татары называли христиан юго-восточного побережья Крыма. В XVIII в., когда они покинули Крым и поселились около г.Мариуполя, на северном берегу Азовского моря, они говорили на особом новогреческом диалекте и полностью казались похожими на греков. К сведениям о крымских татах, которые собрал Shaeder H. H. Tuerkische Namen der Iranier // Festschrift Fr.Geiese («Die Welt des islams» Sonderband). — Leipzig, 1941. — S. 10-12, Эвлия Челеби добавляет в многочисленных дальнейших замечаниях множество нового материала.

346 В этом месте в рукописях «Сейахатнаме» находится купюра (3-10 строк). Несомненно, Эвлия Челеби намеревался подать здесь короткий словарь самых важных выражений и оборотов в этом «достопримечательном» языке крымских татов. Образцы этого диалекта преподнес Blau O. Ueber die griechisch-tuerkische Mischbevoelkerung um Mariupol (Nach W.Grigorowisch's Bemerkungen ueber die Sprache der Taten) // Zeitschrift der Deuschen Morgenlandischen Gesellschat. — T.33 — 1874. — S.576-583

347 Перед названием ираноязычного народа аланов в двух рукописях «Сейахатнаме» вместо чифит, т.е. «еврейский», упоминается чагатайский язык, о котором см. прим. 149.

348 К свидетельствам разнообразных историков Эвлия Челеби прибегает здесь лишь для эффекта, т.к. то, что он пишет о прошлом Каффы, является цепью его собственных измышлений. Этот город в VI в.до н.э. заложили греки из Милета в Малой Азии, назвавшие его Феодосия («Божий дар»). Название Каффа (турец. — Кефе) появляется в X в. н.э. и устанавливается лишь во время генуэзцев, которые заселили этот богатый город в 1261 г. и сделали его центром своих владений в Крыму. Сначала же генуэзцы вынуждены были вести с татарами переговоры о Каффе. Их изгнали из Крыма турки (1475). После присоединения Крыма к России (1783) городу было возвращено его первоначальное название (Феодосия).

349 Галата — предместье Константинополя на северном (левом) берегу Золотого Рога, с XIII в. и до 1453 г. находившееся в руках генуэзцев.

350 Турецкие наследники трона осуществляли прежде всего власть над различными провинциями османского государства. Из упомянутых здесь двух султанов наместником в Каффе был только Сулейман Великолепный (1510-1512). Его отец Селим (султан Селим I, 1512-1520) как наследник трона самовольно пребывал в Каффе в 1511 г., а, собрав там деньги и войско, начал войну за трон со своим родственником султаном Баезидом Вторым.

351 Так дословно переводится употребляющийся здесь автором персидско-арабский термин «бад у хава», означающий разнообразные нерегулярные налоги, т.е. «принесенные ветром и воздухом». См.: Vulаfeijewa V.Р. О osmanskiej kategorii podatkowei «bad u hava» // Przeglad Orientalistyczhy. — 1958. — № 3 (27).

352 Описание Керчи находится на с. 146-148. Этот санджак граничил на западе с каффенским и включал только узкую полосу берега Керченского полуострова.

353 Описание г. Тамани находится на с. 159-162. О полуострове Шахи («Шахский») автор говорит и на с. 159, однако далее он употребляет название Таманский полуостров. Согласно его словам, на этом полуострове размещался еще адахунский санджак, поэтому название Шахи относится разве что только к части Таманского полуострова на юге от глубоко врезающегося в сушу Таманского залива, у которого, собственно, и располагается г.Тамань.

354 О названии Балисыра см. прим. 35.

355 В «Сейахатнаме», Т. VII, стр.704-705, Эвлия Челеби описывает крепость Адахун на Таманском полуострове, но достоверно ее расположение нам неизвестно. Пролив Чочка — это Керченский пролив; об этом названии см. прим. 34. К этому же проливу предположительно относится также название Йелишке. Темрюк располагается у устья реки Кубань.

356 Об Азове см. выше с. 12-25 и прим. 41.

357 1067 г. хиджры соответствует 1656-1657 гг. н.э.

358 Кёпрюлю Мехмед-паша — великий визирь в 1656-1661 гг.

359 В 991 г. хиджры (1583) в Турции правил не Селим II (1566-1574), а Мурад III (1574-1595). Здесь идет речь о турецко-персидской войне 1577-1590 гг., во время которой Турция завладела Кавказом и обрела выход к Каспийскому морю. Об Осман-паше, одном из турецких предводителей в этой войне, известно то, что он взял в жены дочь правителя (шамхала) Дагестана.

360 Неудачный поход Османа II на Польшу в 1621 г. происходил именно в 1030 г. хиджры (январь 1620 — ноябрь 1621). Первые три месяца 1031 г. хиджры ушли у турков на возвращение в Стамбул.

361 О Балаклаве см. с. 86-87 и прим. 239. О Судаке си. с. 133-134 и прим. 338. О Мангубе см. с. 88-92 и прим. 248. Об упоминающихся здесь остальных местностях см. прим. 352-356. Кроме Каффы Эвлия Челеби насчитывает не семь, а восемь каз!

362 В двух рукописях «Сейахатнаме» эта гора вместо Байраклы (турец. — «Знаменная») называется Япраклы (турец. — «Лиственная»). Это, очевидно, описка; более вероятным нам кажется первое название, происходящее от «знамени» (турец. — байрак), установленном в этом наивысшем пункте Каффы.

363 Яджудж — арабское имя Гога, царя легендарного народа Магог (араб. — Маджудж), о котором см. прим. 46.

364 О пребывании Селима I и Сулеймана Великолепного в Каффе см. прим. 350.

365 Ак-Мехмед-паша, каффенский наместник, находился в то время в Азове, в Каффе же его представлял каймакам. Распоряжения пашей (или тех, кто действовал от их имени) — в данном случае бумаги, необходимые для Эвлии Челеби в дальнейшей дороге, — носили название буюрулду, дословно: «приказано» (турец.), фирманами же обычно называли распоряжения султана.

366 Деревня с названием Бозмак на картах не найдена.

367 Керчь — портовый город на восточном побережье Крыма (Керченском полуострове). Этот город возник в VI в. до н.э. благодаря греческим колонистам из Милета в Малой Азии и первоначально носил название Пантикапион. После расцвета в V-IV вв. до н.э., в качестве столицы богатого боспорского государства и после упадка в средние века, в XIII в. он был занят генуэзцами, а в 1475 г. (не во время султана Баезида II, а Мехмеда II) турками. Теперешнее его название появилось в XIII в. Генуэзцы употребляли его в видоизмененной форме Cerchio (т.е. Черкио), а турки и татары называли город Кердж, Керш или Керчь. Последнюю форму приняли россияне после присоединения Крыма в XVIII в., несмотря на то, что в средневековье существовало русское название Корчев. Доверенный (араб. — «эмин») калги в керченском порту собирал только лишь подати в пользу своего господина. О независимости Керчи от татар свидетельствует столкновение между османским комендантом этой крепости и ханом Мехмед Гереем, описанное ниже на стр. 159.

368 Описанное здесь изображение представляло собой, вероятно, легендарного грифона (не «верблюда», а льва с головой и крыльями орла), известного еще древним грекам, основателям Керчи (Пантикапея).

369 Рыба калкан (турец. — «щит») — это разновидность камбалы. О бузе см. прим. 144.

370 Окрестности Керчи действительно изобилуют курганами разных эпох, как греческими, так и скифскими. Скифский курган Кюль-Оба (турец. — «Холм пепла»), изученный в 1830 г., содержал ценные находки V в. до н.э. (ваза со сценами из жизни скифов и т. п.). Другие, как монументальный Царский Курган IV в.до н.э., изученный в 1837 г., были уже давно разграблены искателями сокровищ.

371 Деревни с названием Черкес на Керченском полуострове карты не отмечают.

372 О Виран Килиседжик («Разрушенная Церквушка»), или Килиседжик см. прим. 33.

373 Об отмели Чочкя см. прим. 34.

374 Деревня с названием Танабай (или Данабай, как мы читаем далее) на картах, изученных комментаторами, не найдена.

375 Шейхэли (араб.-турец. — «Район Шейха») — здесь деревня в 32 км к западу от Керчи.

376 О Кёледжс см. ниже с. 158-159 и прим. 413.

377 Деревня с названием Караалп (турец. — «Черный Богатырь») на изученных комментаторами картах отсутствует.

378 Тавистан — крымская форма названия Дагестана (см. прим. 3).

379 Арабат (от араб. рабат — «войсковой пост») — местность, расположенная на северном берегу перешейка, соединяющего Крым с Керченским полуостровом, у начала песчаной отмели, отделяющей Сивашский залив от Азовского моря и называющейся по этой причине Арабатской отмелью. Руины описанной здесь башни сохранились до сегодняшнего дня.

380 О Хейхат см. прим. 44.

381 Чтобы достигнуть местности, называющейся Ченишке (или Ченгишке), Эвлия Челеби должен был, преодолев 112 км, отделяющих Арабат от северного окончания Арабатской отмели, переправиться через узкий пролив, соединяющий залив Сиваш с Азовским морем, т.е. Тонкий пролив. Ченишке — это современный Геническ на северном берегу этого пролива, называющийся в древности также Йеничи (возможно, от осм. йени, йенги — «новый», что в крымских диалектах должно было звучать джени, дженги, а возможно, чени, ченги).

382 1051-1060 гг. хиджры соответствуют 1641-1650 гг. н.э. Хан Бахадыр Герей I правил в 1637-1641 гг., а Ислам Герей III в 1644-1654 гг. О калмыках см. прим. 6, 120 и 122. В первый раз они напали на Крым в 1651 г., т.е. во время Ислам Герея III, однако значительно досаждать татарам они стали во время второго правления Мехмед Герея IV (1654-1666).

383 В море (т.е. в залив Сиваш) впадает не Карасу, а Салгир. См. об этом прим. 319.

384 Деревня с названием Ягубата (Якубдеде — это его османский перевод; оба они означают «Отец (дервиш) Якуб») на изученных комментаторами картах отсутствует.

385 Об области ширинов в Крыму см. прим. 290.

386 Деревня с названием Чонгар на картах отсутствует. Здесь идет речь о населенном пункте на полуострове Чонгар на северном берегу залива Сиваш.

387 Эвлия Челеби описывает здесь переправу через узкий и мелкий пролив между полуостровом Чонгар и одним из многочисленных мысов Крымского полуострова, через который сейчас идет мост транспортного сообщения (Чонгарский мост). Крымское выражение «тип» (в некоторых диалектах тюп), которому соответствует осм. «дип», в данном случае означает «морское дно». Такое название по отношению к этому проливу объясняется тем, что частые в этой местности порывистые ветры обнажают дно очень мелкого здесь Сиваша. Другое турец. название этого пролива и переправы — Сасыклы (или Сасыклык, как мы читаем на с. 76), т.е. «Смердящая», объясняется зловонием, которое выделяется водами Сиваша, насыщенными минералами и гниющими водорослями. Деревня Тип или Дип, а также Тюп у этой переправы, как отмечают польские комментаторы, на картах отсутствует.

388 О крым.-тат. — сала — «село», см. прим. 276. О лахше см. прим. 148; о талкане — прим. 146, а о йазме, разновидности кумыса прим. 147.

389 Ор — это Перекоп. См. о нем выше с. 56-62 и прим. 131 и 135.

390 Деревня с названием Бешбавлы (возможно, Бешбаглы «с пятью садами», т.е. деревня «Пять Садов» в окрестностях Перекопа на изученных комментаторами картах отсутствует.

391 Булганак — деревня у реки Булганак (крым.-тат. — «Мутная», «Бурливая», «Беспокойная») в 16 км на север от Бахчисарая.

392 Здесь идет речь о дне 20 шабана 1076 г. хиджры (25 февраля 1666 г.).

393 Ночь Чудес (турец. — Кадыр геджеси, дословно «Ночь Господнего Могущества») — согласно верованиям магометан, ночь, во время которой Мухаммеду был послан Коран. В згу ночь ангелы спускаются на землю и волшебным образом исполняют все людские желания.

394 Празднество Жертвоприношений — мусульманский праздник, происходивший 10-12 зильхидждже (месяца паломничества в Мекку), когда правоверные приносят Аллаху в жертву животных, мясо которых они раздают нуждающимся.

395 Хусейн Мирза, по имени деда прозванный Байкара — султан Хорасана, сев.-вост. провинции Ирана (1469-1506), известный покровитель ученых и артистов, часто гостивших у него во дворце в городе Герате.

396 Рамазан — девятый месяц мусульманского календаря, время дневного строгого поста и ночных пиршеств и развлечений. В 1076 г. хиджры он проходил с 7 марта по 5 апреля 1666 г.

397 О казацких султанах см. прим. 177.

398 О городе Эскикырыме см. прим. 138. Его обширное описание («Сейахатнаме», Т. VII, стр. 657-666), полное, по мнению польских составителей и комментаторов, маловероятной информации, не включено в данное издание.

399 Здесь идет речь о т.н. турецкой Пасхе — Сахарном или Малом Байраме (в противоположность Большому Байраму — Празднеству Жертвоприношений, о котором см. прим. 394), совершаемом после окончания рамазана, в 1-3 числах шаввала. В 1076 г. хиджры он пришелся на 6-8 апреля 1666 г. н.э. Фирман султана Мсхмед IV о лишении трона хана Мехмед Герея IV был оглашен в Бахчисарае, если верить Эвлии Челеби, лишь 8 апреля, т.е. почти одновременно с фирманом о назначении нового хана, изданном, как известно из турецких источников, 10 марта того же года.

400 После хана Мехмед Герея IV в Крыму правил Адиль Чобан Герей (1666-1671).

401 О капыкулах см. выше с. 105-106. По мнению некоторых турецких авторов, это войсковое соединение возникло в Крыму лишь во время хана Сахиб Герея I (1532-1551).

402 Ямбол, Сливен, Провадия — город в Румелии (Болгарии). О Ямболе см. прим. 200.

403 О Джеме см. прим. 211.

404 О кумыках см. прим. 5.

405 Шеремет — В.Шереметьев, русский воевода и боярин, проведший в ханской темнице в Чуфут-Кале двадцать лет (1661-1681). См. о нем ниже с. 176. Об этой тюрьме см. с. 94.

406 Об Аккая см. прим. 290 и 329. Хан, как вскоре окажется, и не думал о войне с турками, а только сделал вид перед своими подданными, что едет под Аккая. Это было традиционное место сбора татарских феодалов во время заговоров против Порты и ханов, назначенных Портой против воли татар

407 О Кёпрюлю см. прим. 358. Йено (венгерское название; по турец. — Янова, сейчас по рум. Инэу) — город в Семиградье, добытый великим визирем Кёпрюлю Мехмед-пашой в 1658 году после осады, длившейся одни сутки. Джалали Хасан-паша — это заговорщик в Анатолии во время похода Кёпрюлю, которого последний покарал смертью.

408 Ахмед-паша — сын Кёпрюлю Мехмед-паши, великого визиря в 1656-1661 гг. — наследник отца на должности великого визиря (1661-1676), известный из истории турецко-польских войн О его походе под Уйвар в 1073 г. хиджры (1663 г.) и участии в нем татар см. с. 28 и 44, а также прим. 77. О 12 000 золотых алтынов, присланных тогда хану из Стамбула, см. прим. 62.

409 Об этой расправе хана с ногаями см. выше с. 45-46 и прим. 109.

410 Мечеть «Матери-султанши», называющаяся Йени Джами (турец.-араб. — «Новая Джамия»), — большая мечеть в Стамбуле, построенная в 1598-1663 гг.

411 Эта хронограмма действительно «недостойная». Слово ногай выражает дату 1067 г. хиджры. (1656-1657 н.э.), а несогласующаяся с ней дата 1077 также ошибочна (см. прим. 399). Не в 1077 г. хиджры, как мы это читаем на с. 178, а в 1076 г. хиджры — апреле 1666 г., хан Мехмед Герей IV, а вместе с ними и Эвлия Челеби бежал из Бахчисарая в Дагестан.

412 О г. Акмесджиде см. выше с. 124-127 и прим. 26. Об Эскикырыме см. прим. 138 и 398.

413 Кёледж — большая деревня, расположенная в 18 км к северо-западу от Каффы по дороге в Керчь, на карте генерала Шуберта называющаяся Кёлеш-мечит (т.е. Кёлеш-месджид — «Мечеть Кёлеша»).

414 Деревня с названием Куюлар, (турец. — «Колодец»), расположенная по дороге из Кёлеш в Керчь, на изученных комментаторами картах отсутствует. Керченский полуостров богат различными минералами, в том числе и нефтью, которую там добывают промышленным способом.

415 О Керчи и описанных здесь событиях см. с. 146-148 и прим. 367.

416 О мысе Килиседжик см. выше с. 13 и 148, а также прим. 33.

417 О названии полуострова Шахи см. прим. 353.

418 Чочка — в действительности отмель на восточной стороне Керченского пролива у его северного устья. См. выше с. 13 и 148, прим. 34.

419 Тамань — ныне казацкая станица Тамань, или Таманская, расположенная на южном берегу залива, глубоко врезающегося в Таманский полуостров. В древности это было греческое поселение Хермонасса VI в. до н.э., в VIII-IX вв. н.э. хазарская Таматарха, а в Х-ХI вв. столица русского княжества Тмутаракань, завоеванная в XIII в. генуэзцами, а в 1482 г. (т.е. действительно во время султана Баезида II) турками, которые вынуждены были ее уступить России в 1771 г.

420 Касым-паша — каффенский наместник, инициатор неудачного турецко-татарского похода на Астрахань в 1569 г.

421 Хаджи Герей I, основатель крымского ханства (ум. в 1466 г.).

422 Выражение «кишкинек» в доступных нам словарях тюркских языков отсутствует. Возможно, это крымское кичкене — «маленький» (здесь дом).

423 О путешествиях Эвлии Челеби после переправы на Таманский полуостров читатель найдет здесь короткие замечания на с. 164-165 и 169. В обширном описании этих путешествий («Сейахатнаме», Т. VII, с. 701-901, и Т. VIII, стр. 3-26) мы снова находим удивительное переплетение правды, весьма ценных сведений о различных землях и народах, с вымыслом — особенно разительным, если дело касается дальности этих путешествий. Будучи вынужденными ограничиться здесь только описанием Крыма, мы принимаем без замечаний то, что после прощания с ханом Мехмед Гереем IV Эвлия Чслсби уже сам достиг Азова, а оттуда возвращался восточным берегом Азовского моря вместе с отозванным в Стамбул каффенско-азовским наместником Ак Мехмед-пашой. Следующий раздел мы начинаем с приезда Эвлии Челеби и его нового покровителя в Тамань.