ХАФИЗ-И ТАНЫШ БУХАРИ

КНИГА ШАХСКОЙ СЛАВЫ

ШАРАФ-НАМА-ЙИ ШАХИ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

/51б/ Красота первых лучей рассказов в начале повествования заключена в хвале господу, да будет великим владычество его! От восхода солнца милости его могут стать сияющими лица государей мира. Прекрасно, когда произведения начинаются с восхваления [бога], с выражения благодарности владыке владык, да будут ясными доказательства его! Благодаря [120] сиянию луны щедрости [его] видно выражение блаженства на ясном челе столпов человечества.

[Вначале хвала] господу царства, который возлагает корону власти венец султанства на голову тому, кому пожелает, и отнимает, у кого по желает; дает высокую власть и трон господства, кому пожелает, [как гласит стих]: “Ты даруешь власть, кому пожелаешь, и отнимаешь власть, у кого пожелаешь, и возвеличиваешь, кого желаешь, и унижаешь, кого желаешь” ¹.

Стихи

Из доли, [предназначенной] для рабов и царей,
Ты даешь блага всякому, кому пожелаешь.

Да будут лучшие молитвы благочестивых, страницы молитв непорочных [мужей] над светозарной могилой, благоуханным местом погребения султана двора избранных, главы сонма пророков Абу-л-Касима Мухаммада — избранника [бога].

Месневи

[Он] — путеводитель каравана прозорливых,
[Он], несомненно, зрачок ока,
Приятная влага его рта — райский источник,
Джабра'ил, стремящийся [прикоснуться] к его сладким губам, подобен мухе.

[Он] тот, чье знамя власти украшено величественным узором [слов] “Адам и те, которые [созданы] после него, находятся под моим знаменем”! Его знамя, овеянное [божьей] помощью, почитается, так как оно украшено [словами]: “Была мне оказана помощь [Аллаха] тем, что [он внушает страх [врагам] на протяжении нескольких месяцев” ³. {выпала сноска 2}

Да будут лучшие зефиры, ароматы, наилучшая благодарность и благословение [бога] священной розе, благоухающему гиацинту, наделение совершенством роду [Мухаммада] и великим сподвижникам [его], являющимся кыблой надежд и упований [его], да благословит Аллах его семью, благочестивых, великих сподвижников его!

Стихи

Отличительной чертой четырех друзей [пророка], неуклонно проводящих законы шариата,
[Является] то, что они подобны четырем столпам мира.

Как было указано в предисловии, сочинение [повествует] о событиях, [связанных] с его величеством благословенным [Абдулла-ханом], о его достоинствах, [состоит] из предисловия, двух частей и заключения.

Пишущий эти строки, как только закончил предисловие к книге, [сразу же] повернул поводья красиво гарцующего превосходного конь-пера к первой части, которая содержит рассказ о счастливом рождении и приходе к власти [Абдулла-хана].

Есть надежда на то, что [книга] предстанет перед чудодейственным взором его величества [Абдулла-хана] /52а/ и удостоится чести одобрез и [тогда] звезда славы его (т. е. автора) засверкает на западе и на воет Аминь, [о] господь миров! [121]

Рассказ о благословенном рождении государя, [восседающего] на троне великодушия, о появлении его из теснин небытия в просторы, существования

Когда прощенный богом [покойный] Абу-л-Гази Убайдулла-хан воссел на престол власти в Бухарском вилайете, чекан на монетах и хутба обновились и прославились благодаря его благословенному имени. Некоторые славные сыновья прощенного богом покойного Джанибек-султана находились [тогда] в Мианкале. Каждый из них, подняв знамя величия в какой-нибудь крепости, притязал на независимость. Хакан, повелевающий, как Искандар, Абу-л-Фатх Искандар бахадур-хан восседал [в это время] на троне власти, на престоле величия в прекрасном городе Афаринкенте, который является приятнейшей местностью Согда Самарканда. Климат его исключительно хороший, люди его набожные, доброго нрава, что подтверждается правильным хадисом, который записан с толкованием Кирмани: “На земле четыре рая: Убулла ⁴ Басры, Гута ⁵ Дамаска, Ши'б-и Баван ⁶, Согд Самарканда”.

Стихи

Согд — местность, подобная высочайшему раю,
Жители его прекраснее, чем черноглазые гурии,
Деревья его с пышными кронами,
“И приближен рай к богобоязненным” ⁷.

Благодаря исключительно высокому положению, большим способностям [Искандар-хан] поднимал знамя славы до апогея величия. Власть и благоденствие сопровождали благословенное счастье его, победа и одоление сопутствовали его победоносным знаменам. Благодаря его справедливости утренний ветерок, которому свойственно раскрывать бутоны, не мог унести аромат роз с поверхности цветника; свирепый лев, которому привычно пожирать сердца антилоп, поклялся не покушаться на них. Всякого рода богатства его величества [Искандар-хана] были вне пределов счета и исчисления. За состояние [своих] дел [он был] спокоен и чувствовал душевное удовлетворение. Однако поскольку нет более приятного богатства, более великого и чудесного дара, чем благородство благородных сыновей и следование истинным путем благословенных потомков, то днем и ночью, постоянно он держал [свои] чудодейственные мысли и благоухающее сердце в тисках желания [иметь] сына. Он все время рисовал этот образ на страницах воображения, на скрижалях мысли. Языком мольбы он долго просил [бога], чтобы родился благословенный [сын]. Все годы он просил у величайшего [бога] осуществить эту мечту. [Он обращался с мольбой к богу] так же, как избранный сонм пророков, царей стран избрания, просил у всемогущего [бога], чтобы он дал достойных детей, и как самые благочестивые из [мужей], восседающих на троне при дворе избранных, просили благородного сына у божьего порога. /52б/ Это положение следует из чудодейственных слов Корана, [книги Аллаха], да будет великим имя его: “Господи! Дай мне от Тебя потомство благое. Ведь Ты — слышащий воззвание” ⁸. Текст, ниспосланный с небес: “Господи наш! Дай нам от наших жен и потомства прохладу глаз и сделай нас образцом для богобоязненных!” ⁹, является неопровержимым доказательством того, что высокодостойные дети являются светом очей отцов, могущественных, как небо. Смысл божественного слова: “И даровали Мы Да'уду Сулаймана — прекрасный раб! Поистине, он — обращающийся!” ¹⁰ — является блестящим доказательством того, что счастливые сыновья появляются на свет благодаря обращению с мольбой к величайшему Творцу. [122]

Воле извечного [бога, его] безграничной милости было угодно, чтобы высокий купол здания власти и могущества, [покоящееся] на прочных опорах здание государства и державы его величества государя по имени Искандар не подвергались разрушению и порче. Ведь великий бог, не требующий признательности, да прославится имя его, да будут всеобщими блага его, по безграничной милости подарил миру дорогой халат — человеческие существа, оказал милость, совершеннейшим образом отличив благородных людей: “Мы почтили сынов Адама” ¹¹.

В 940/1533-34 году, соответствующем году Дракона, у него (Искандар-хана) родился славный сын, нет, сверкающий крупный жемчуг, подобная солнцу блестящая звезда в зодиаке власти, в апогее величия; лучи света от того яркого солнца засверкали во [всех] странах мира. Взошло солнце с востока благословенного рождения [сына], засверкал в апогее прочного счастья полумесяц, освещающий мир.

Месневи

[Он] — блестящая звезда в зодиаке шахской власти,
Сверкающий жемчуг в шкатулке шахской державы,
[Он] — роза в цветнике величия и счастья,
Луна на небе царства и веры.
Блеск шахского достоинства на его челе,
На лице его ясны признаки власти.

[Он] — солнце, сияние его сверкающего, как солнце, лица осветит весь мир. [Он] — луна, от сияния вселяющего счастье лица его в зеркале живых существ увеличится блеск, прибавится свет к свету.

Его благословенное рождение произошло в самый благословенный час, в счастливейшее время, под счастливой звездой.

Стихи

Из волн моря милости [господней] появился жемчуг,
На небосклоне благородства взошла звезда,
В саду величия и славы раскрылась желанная роза,
На дереве державы и веры появился плод.

На его лице, подобном луне, было видно величие ханского достоинства, величие миродержавия, на лице его, напоминающем солнце, были ясны [признаки] счастья, могущества, султанской власти, покорения мира.

Месневи /53а/

[Он] — драгоценный жемчуг из моря власти,
Яркий луч света из светоча господнего,
[Он] — обладатель счастливой звезды благословенного трона,
Под счастливой звездой овладевший короной и троном.

Канопус на небосклоне над его ясным челом свидетельствовал о том, что он станет освещающим вселенную солнцем на небе величия над [всеми] поясами земли. Озаряющее мир солнце с места восхода его счастливой звезды свидетельствовало о том, что от появления первых лучей луны его власти темная ночь разных племен превратится в утро, более светлое, чем праздничный день или Навруз.

Для того чтобы его благословенная особа была охраняема от несчастий, [причиняемых] дурным глазом, благочестивые [мужи] всех мест, [123] где собираются люди, усердствовали в чтении нараспев коранического стиха: “Поистине те, которые не веруют, готовы опрокинуть тебя взорами” ¹². Чтобы высокое достоинство его дошло до наивысших степеней совершенства и до возможных пределов величия и славы, [ангелы], славящие бога, в священных обителях произносили благословенные молитвы [за хана], что согласуется со стихом: “Ангелы возносят хвалу своего Господа и просят прощения тем, кто на земле” ¹³.

Стихи

О боже, да будет зеленым это дерево власти,
Которое появилось в саду царствования и величия,
О боже, да будет благословен жемчуг,
Который появился в шкатулке державы.
Весь мир озаряется светом его чела,
От его света дом превращается в богатый храм,
Его счастливой звезде радуется мир,
Всякий, кто видит его, избавляется от горя.
Он всюду раскрывает врата счастья,
Он открывает сокровищницу перлов для одаривания.

О том, как собрались звездочеты для определения времени появления на, свет, времени счастливого рождения его величества могущественного [Абдулла-хана], и о том, как было дано славное имя [хану] его святейшеством господином маулана Ходжаги Касани

Государь, подобный Искандару, [Искандар-хан] ясно представлял себе, что все, [посылаемое] судьбой, зависит от великого, всемогущего властелина (бога), и отцы на небесах, и находящиеся внизу матери ¹⁴ удивлены [делами] мастерской судьбы, мастерской художника [предопределения]. [Согласно стиху]: “Он распределяет свое повеление с неба на землю” ¹⁵, рука могущества [бога], искусным пером [начертав стих]: “Придает вам форму в утробах, как пожелает” ¹⁶, показывает картины мудрости. Тогда какое представление может придумать скоморох судьбы и какие фокусы он может показать? Тайны премудрости господней, щедрые лучи безграничной милости [его] связали возникновение некоторых явлений с действием некоторых причин. Например, смена дня и ночи, чередование времен года зависят от движения солнца; система определения месяцев по новой луне, которая помогает установлению времени молитв, зависит от изменения формы луны. Это положение подразумевается в тексте божественного слова, где говорит [Аллах], да будет он велик и славен: “Спрашивают они тебя о новолуниях. /53б/ Скажи: „Они — определение времени для людей и для хаджа"” ¹⁷. Следовательно, возможно, что причины счастья и достижения желаний зависят от [сочетания] больших светил, от яркости восхождения звезд. Вот почему [Искандар-хан] издал высокий приказ, чтобы тонкие знатоки астрологии, обладающие правильными суждениями, ярким взглядом, дерзающие предсказывать [судьбу] при рождении детей, читающие астрологические календари, внимательно, осторожно, правильно и ясно определили время появления на свет августейшего [младенца] и восхождение его счастливой звезды, чтобы пером могущества начертали [письмена] в тетради счастья.

Согласно его приказу мудрые звездочеты, проницательные астрологи обратились за помощью к отцам на небе и к матерям, находящимся внизу, и представили [хану] гороскоп судьбы августейшего [Абдулла-хана]. [124]

Месневи:

[Они] дали шаху такой ответ:
“В странах [мира] он станет могущественным государем,
Когда он [еще] в колыбели возложит на голову венец,
Он будет взимать харадж с Ирана и Турана”.

После того как благодаря счастливой звезде [Абдулла-хана] мир по свежести уподобился райскому саду, по красоте — райским цветникам, лучи солнца счастливого [хана] осветили не только [земной] сад, но и самые высшие сферы неба.

Стихи

От этой радости [Искандар-хан] рассыпал [золото и деньги] повсюду (букв. “по всем садам”),
В радости он бросал шапку в небо ¹⁸,
В благодарность за эту добрую весть в девяти сферах неба
Гонцы, требуя вознаграждения за радостную весть,
[Казалось, могли бы] в вышнем мире снять бирюзовую кабу небес,
Унести рубинового цвета шапку солнца.

Его величество [Искандар-хан], достоинством Искандар, из-за исключительно искренней дружбы и полного доверия к благородному роду ходжей, да будет над ними милость и довольство [Аллаха], послал своего ахуна Дарвиш-Мухаммада с достойными подарками, редкими дарами, с просьбой к его святейшеству, достойному руководить на пути истины, Полярной звезде на небе шариата, солнцу на небе хакиката, угоднику господа на месте уединения [с богом] его святейшеству маулана Ходжаги Касани, да ниспошлет Аллах великий покой его душе! Он просил [у маулана] благоухающую молитву [за сына] и просил [дать ему] высокое славное имя.

Его святейшество с искренностью помолился за этого отпрыска царского рода. Согласно тайному внушению, по несомненному указанию [бога], соответственно с истинным хадисом, ясным словом: “Лучшее из имен — Абдаллах, затем — Абд ар-Рахман” — он дал ему благословенно имя Абдаллах. Языком, рассыпающим перлы [слов], он изрек: “Он будет славным государем, на протяжении долгих лет обитатели мира будут отдыхать под сенью его власти”.

После этого его величество [Абдулла-хана] положили в колыбель, украшенную драгоценными камнями. Юпитер и Венера, солнце и луна из любви к нему готовы были отдать сердце и душу, счастье и трон, они обратили к нему благословенный взор и ни на минуту не отрывали от него взгляда, полного любви.

Стихи

Рука извечной силы [бога] для него после свивальника /54а/
Выкроила рубашки из атласа сумерек и утра,
Небо, [заботясь] о кормлении, из своей белизны принесло ему сосцы с молоком,
Думая, что он не хочет сосать [молоко кормилицы].
О престарелое небо, оно не знало,
Что никто из этого рода не пил молока низких.
От радости за сверкающую звезду его счастья
Юпитер осушил кубок вина, уподобляясь Венере. [125]

Хакан, достоинством Искандар, [Искандар-хан], оттого что питал исключительную привязанность, безмерную любовь к его величеству [Абдулла-хану], во-первых, для попечения и заботы о царевиче назначил счастливого эмира Тин-Саййид-бий джалаира, во-вторых, он назначил аталыком [сына] высокодостойного, облеченного властью эмира Йар-Мухаммада, вознес степень его достоинства до апогея величия. Каждый из них с полной надеждой [на благополучие] начал проявлять заботу, служить царевичу, счастливому, как Искандар. Постоянно опоясанные поясом любви, поясом служения и самопожертвования, они не дозволяли себе никакой небрежности. Подобно весеннему кусту розы, который носит на [своей] груди дитя-бутон, они никогда не снимали с плеч его величество [Абдулла-хана]. [Проявляя] заботу о нем, они ни на один час не снимали его с шеи, уподобляясь желто-зеленому небу, которое днем носит солнце, ночью — луну. Этот перл величия и славы воспитывался в шкатулке счастья и благоденствия, словно жемчуг хорошей воды. На обитателей мира, на различные племена людей с его ясного чела падал свет, подобный лучам освещающего мир солнца.

Месневи

Когда счастье отметило это рождение [царевича],
Оно поздравило весь мир,
Ствол тубы расщеплялся на куски,
Чтобы стать колыбелью в его спальне.
Кормилица счастья притянула [его] к себе,
Чтобы заключить в объятия этого своего счастливца,
Пришло счастье с открытым челом,
Приложилось щекой к его стопам.

Когда звезда в созвездии шахской власти, жемчужина в шкатулке шаханшахского достоинства взошла на месте восхода совершенства, на востоке счастья и славы, радостная весть о рождении [царевича] распространилась во [все] концы державы, его величество [Искандар-хан] от истинного счастья, от восторга подбросил шапку до высшей точки неба, выше солнца и луны.

Последовал приказ, действующий как рок, чтобы преданные слуги царского двора для проведения празднества по случаю поздравления [с рождением сына] устроили веселый, полный радости и ликования праздник и разбили бы царские палатки, украшенные великолепными жемчугами и рубинами, более высокие, чем зубцы крепостных стен чертогов Сатурна, поставили бы царские шатры, более изящные, чем просторы грез. Согласно с этим влиятельные эмиры, высокодостойные везиры, опоясавшись поясом служения, в нескольких местах /54б/ приготовили все необходимое для приятного веселья, сладостного, как сахарный тростник. Они возвели шахский шатер, достигавший чертога Сатурна, вершины небесного купола. Они устроили пышный, великолепный пир, подобный райскому, и зажгли огонь веселья и ликования, призвали к удовольствию и безмятежности. Они раскрыли врата радости и восторга перед счастливцами и властелинами. Был устроен такой райский пир, устроено такое великолепное празднество, подобное райскому, что видавший виды небосвод, посмотрев на это тысячами глаз, выразил изумление, наблюдая это, был поражен. [Искандар-хан] рассыпал [сверкающие], как звезды, жемчуга с золотых и серебряных блюд, подобных солнцу и луне. В тот день на поверхность земли упало столько перлов, освещающих мир, что, казалось, на землю упали драгоценные перлы с небес, чтобы собирать жемчуга [на земле]. [126]

Месневи

Весь шахский дворец наполнился светом,
Небо изрекло: “О боже, да будет далек дурной глаз!”
Со всех сторон появились весенние тучи,
Чтобы рассыпать жемчуга, излить дождем перлы.
Благодаря большой милости [бога] дождь рассыпал перлы,
Если и была пыль над землей, [дождь] заставил осесть [ее].
С высоты небес звезды пожелали
Спуститься на землю для собирания перлов.
От страха перед внушительным видом избранников двора
Охватила дрожь звезды и луну.
В тот счастливый день от рассыпания сокровищ
Опьянел воздух, земля [окрасилась] в цвет [красного] вина,
От золота, серебра, блестящих жемчугов
Земля стала походить на цветник утренней порой.

После того как мысли августейшего [Искандар-хана] освободились от забот о веселом, радостном празднике, он, как следует и как подобает, выразил благодарность за божий дар. С исключительным радушием он пожаловал участникам пира по [их] достоинствам почетные халаты, многочисленные дары и удовлетворил [их].

Он назначил для него (Абдулла-хана) надежных хранителей соответственно их положению, добродетельных, приятных видом, ласковых хранителей согласно их достоинству. Они воспитывали его (Абдулла-хана) выносливым и крепким; всякого, кто не был годен к службе, они удаляли, как слезу из глаз. Заботливая женщина одобрения [божьего] взрастила его в колыбели благополучия и здоровья, нежная божественная кормилица вскормила его молоком заботы, [о котором говорится]: “...из молока, вкус которого не меняется” ¹⁹.

Двустишие

Милостивая его кормилица ласково приняла его в [свои] объятия,
Вскормила [его] молоком — пищей из ласковой груди.

Время кормления молоком, услаждающим душу, он провел благополучно и счастливо, дни, когда он сосал [грудь], он провел в полном здравии. Божья помощь, безграничная милость его (бога) довели его до начала поры рассудительности, до пределов благоразумия. На жизненном пути его благоухали, словно зефир весной, [признаки] власти и миродержавия. /55а/ В его манере действовать и говорить сверкали лучи господства и свет могущества, подобно блеску молнии в грозовой туче.

Стихи

Если он поворачивал поводья ради забавы,
На его лице сиял блеск султанской власти.

О том, как у его величества [Абдулла-хана] появилось сильное желание читать и писать, охватить [умом] скрижали счастья, познать законы, религии и все достойное познания

Счастливые султаны, хаканы, могущественные, как Джамшид, благодаря божественному наставлению и обучению не нуждаются в приобретении формальных знаний, в обучении навыкам в [различных] ремеслах. [127] Однако ум и правосудие султанов зависят от знаний [их]. Они нераздельны, как Джамшид и [его] чаша, как Сулайман и [его] перстень ²⁰. [Например], хотя луна по красоте и прелести и не нуждается в каком-либо украшении, однако, когда она возложит [на голову] диадему Плеяд, как корону, она обретает исключительное величие.

Месневи

Как бы ни считали, всем известно,
Нет ничего лучшего, чем знания,
Достоин власти тот человек,
Которого обучает знаниям господня мудрость.
Если бы господь не дал знания шахам,
Как могли бы они одни управлять миром?
Владельцы тронов во всех странах
Хотя и получают знания с небес,
Однако прекрасны также приобретенные знания,
Ведь в письме одна буква не будет [равна] двум буквам.
Хотя луна и не нуждается в украшении,
Она становится благороднее оттого, что возлагает [на голову] корону из Плеяд,
Золото, которое имеет само по себе большую цену,
Благодаря драгоценному камню становится еще ценнее.

Поэтому его величество [Искандар-хан], подобный Искандару, чье счастье не меркнет, находящийся под покровительством бога, приказал, чтобы [Абдулла-хан], этот свет в зрачке, предвидения, луч в саду творения, проявил исключительное усердие в чтении и письме. Учитель, проницательный, как Идрис, прозорливый, как Юпитер, поместил в благословенное сердце его (царевича) скрижали счастья; обучив его всему необходимому для соблюдения предписаний религии и норм поведения, он раскрыл врата милости для [приобщения] к сонму властителей. Способный, исключительно ревностный учитель приложил все свое старание, неимоверное усердие для наставления [его] на путь истины. Он сделал его сведущим в разного рода науках и искусствах, [привил] ему знания, всевозможные похвальные черты характера, которые свойственны и необходимы справедливым государям, счастливым, как Фаридун.

Хорошие природные способности [Абдулла-хана] от обучения и освоения наук, начиная с благодатного стиха Корана: “Во имя Аллаха милостивого, милосердного”, усовершенствовались и расцвели. Основные буквы, которые являются блестящими вместилищами [смысла], засверкали во вдохновенном сердце [Абдулла-хана], в зеркале [его] мыслей, ярких, как солнце. Перо, создающее слова, творящее изящные выражения, раствором золота, [сверкающего, как] солнце, небесного цвета ляпис-лазури запечатлело на серебряной доске каждую букву, в каждой [из букв] были заключены лучи тайн, тайны лучей. “Алиф” указывал в начале жизненных обстоятельств на предел [мечтаний, то есть] “корону и венец”, /55б/ “ба” сообщала приятную новость о “расстилании ковра в царском дворце”, “та” указывала на достоинство “короны, трона, предметов роскоши, печати” ²¹. Таким же образом он выучил все буквы с соответствующими их значениями, заключенными в каждой из них. С помощью этих букв он занялся изучением стихов Корана, знаменующих собой истину.

Когда его сердце, способное понять истину, озарилось от сияния солнца божьей книги, получило знания, он направил красиво гарцующего коня пера к каллиграфии, к изящному письму. [128]

Стихи

Когда его природой овладела любовь к каллиграфии,
Для него упали небесные скрижали,
Благодаря божьей помощи сердце его осветилось
Светом от лучей слов.
Когда он брал перо, чтобы писать,
Казалось, он брался за кольцо для натягивания лука,
Когда он заполнял бумагу похожими [знаками],
От этих раковин[-букв] бумага его наполнялась жемчугом [слов].

[Когда он начертал букву] “алиф” в словах “уббахат” (“величие”) и “истиклал” (“независимость”) ²², он словно надел корону на голову; [когда он начертал букву] “ба” в середине слова “икбал” (“счастье”) ²³, он стал веселым и радостным; когда он начертал [букву] “та” в начале [слова] “тадж” (“корона”) и как диадему в начале [слова] “тахт” (“трон”) ²⁴, [он словно обрел величие], а [когда он добрался до буквы] “са” в начале [слова] “сабат” (“прочность, неподвижность”), он достиг высоты [слова] “сураййа” (“Плеяды”) ²⁵.

Стихи

Когда он нежно чертит пером [букву] “ра”,
Он, без сомнения, сыплет сахар [слов] на страницы ²⁶.

Благодаря способностям этого духовно [богатого царевича] из всех блестящих букв были составлены жемчуга [слов], а из них — сложные слова. Благодаря украшению [слов] изяществом этого искусства (т. е. каллиграфии) засверкали лучи приятных мыслей. [Когда он писал] блестящим тауки, освещающим мир, было ясно, что благодаря счастью августейшего [хана] одна треть обитаемой четверти земли будет включена [в его владения]. [Во время] письма [почерком] та’лик ²⁷, запечатленным в его сердце, [поддерживаемом] божьей милостью, он показывал, что благодаря исключительной справедливости, [приятной], как благоухающее растение, он начертает на лике времени письмена о [своем] могуществе на всем пространстве семи поясов земли. Мисра: Его перо выводит царские письмена почерком насх.* Он изучил различные виды письма, [правила о том, как] писать буквы в том или ином положении при различных видах почерков. Согласно изречению: “[Надо научиться] вам изящному письму”, он положил голову на черту повиновения. Он расщеплял изящным образом благоухающее амброй перо усердия, затачивал кончик его на макате ²⁸ терпения. [Согласно стиху]: “Если бы все то, что на земле из деревьев, — перья... не иссякли бы словеса Аллаха” ²⁹, он довел до благоприятного конца, до благополучного завершения [обучение различным] видам письма. Он написал свой царский указ прекрасным пером, рассыпающим перлы [слов], он украсил его царским шифром, славной тугрой.

Стихи /56а/

О ты, от боязни перед письмом которого лишился сознания Меркурий,
От стыда перед твоим пером перо Йакута ³⁰ опустило голову.

Пальцы его, рассыпающие перлы и открывающие сокровищницы да ров и благодеяний, во время письма свидетельствовали об оказании [129] [ему] божьей милости, [о чем говорится в стихах]: “И Господь твой щедрейший, который научил каламом” ³¹, благодаря чудодейственному перу зубцы славной крепости его украсились надписью: “Нун. Клянусь письменной тростью и тем, что пишут!” ³². На стенах и дверях времени он начертал наилучшим образом [то, что соответствует] содержанию [стиха]. Мисра: О ты, в книге достоинств которого [усвоение] каллиграфии составляет лишь одну главу.

О том, как [Абдулла-хан], освободившись от обучения слову всевышнего господа, направил свои благородные помыслы на приобретение знаний обо всем нужном для покорения стран, [о том, как] после приобретения разного рода необыкновенных знаний он [обратил] исключительное внимание на познание средств покорения мира и миродержавия

Его величество [Абдулла-хан] с помощью великого бога за несколько лет приобрел знания и [достиг] совершенства в высочайшей степени. На протяжении многих лет среди хаканов времени и султанов, могущественных, как Джамшид, не будет подобного ему и не будет более достойного показаться перед зеркалом судьбы.

Если для объяснения высоких достоинств, описания великих заслуг его величества славного [Абдулла-хана] создадут произведения, огромные, как небосвод, составят пространные [сочинения], то [и тогда] не будет изложена и занесена [в книгу] даже тысячная их доля, немногое из большого числа [сведений].

Стихи

Я полагал, что все мое существо до последнего волоска станет языком,
Перо все целиком обратится в рассказ.
Но я понял, что его похвальные качества за пределами постижения ума
И невозможно передать их с помощью рассказа и повествования.

В школе адаба в благословенном сердце [Абдулла-хана] обнаружилось сильное стремление к чтению и письму, [которым он уделял] чрезвычайное, огромное внимание. Покоритель мира на скрижалях мыслей начертал картины духовной жизни и светлые образы. От каллиграфии, изящного письма он перешел к блестящей сабле, сверкающему мечу, от книг, написанных прекрасным почерком, он перешел к чудесным [играм] с копьем. [Ведь] если меч, покоряющий мир, не приступит к удивительным делам, то можно представить себе, как мало пользы извлекут только тем, что будут водить слабым пером во владениях государя, могущественного, как небо. Если сабля, сверкающая, как молния, не покажется перед врагом с улыбкой, то, как всем известно, перо своим плачем ничего не сможет добиться на любом поле битвы и во время мятежа.

Стихи

Вместо пера возьми в руки копье, пронзающее грудь,
Ибо от него останется след на страницах державы,
Оставь нож для очинки пера, возьми блестящее копье,
Ибо блеск его лезвия заставит осесть пыль мятежа. [130]

Если даже красноречивое, прекрасное перо будет объяснять событие на двух языках, то и тогда как можно сравнить его с мечом, который может разговаривать с душой врага.

Стихи

Дела страны надо решать с помощью острого меча,
Как можно решать [дела] страны языком пера?
Крепко обнимает невесту власти тот,
Кто целует лезвие сверкающего меча.

/56б/ Когда сила здоровой природы, пыл блестящего ума [Абдулла-хана] освободился от приобретения всякого рода знаний, в зеркале лучезарных мыслей его, в сердце, подобном солнцу, засияло желание завоевать мир, засверкали лучи стремлений к покорению мира. Он направил мысли и снаряжение походов для завоевания стран, на устройство дел, [связанных] с управлением страной. Он пожелал пускать стрелы из лука, подобного луку бровей красавиц. На ристалище счастья при игре в поло чоуганом, подобным завитку локона красавицы, он доводил мяч могущества до крайних пределов [возможности]. Благодаря постижению тайн стрелы и лука, блеску меча и копья он заслужил сотни похвал, тысячи одобрений у могущественных султанов. [Своей] храбростью и смелостью он заставил забыть рассказы о Рустаме, сыне Дастана, и о битвах Исфандийара. [Знанием] законов управления миром, законов завоевания мира он затмил ³³ славу Дараба и победы и успехи Искандара. Острие его копья, блестящего, как алмаз, похитило рубиновый цвет у рубина чистой воды. Острием стрел из белого тополя он пробивал крепкий камень с такой легкостью, словно [протыкал] иглой шелк и хару ³⁴. Блеск его меча, сжигающего мир, [cpезал] вершину горы [и] сбрасывал [ее наземь]. Драконоподобная сабля его разрубала на куски тело дракона, уподобив [бунчуку] знамени.

Месневи

Когда он постиг каллиграфию, изящество в письме,
Он направил поводья к искусствам, [необходимым] для государей,
В стрельбе из лука, фехтовании
Он возвысился достоинством, словно копье.
В стрельбе из лука он так прославился ³⁵,
Что [от зависти] сбежал румянец с лица столепестковой розы.
Если бы его меч коснулся железного замка,
Одним ударом он расколол бы [его] до основания.
Если бы его копье пронзило гору Каф ³⁶ до [самого] ее центра,
Внутри ее появилась бы рана, напоминающая середину [буквы] “каф” ³⁷.

Когда он садился на коня, чтобы развлечься охотой, птица в воздухе при [виде] его руки с кольцом [для натягивания лука] прощалась с мечте о полете, онагр в степи оставлял намерение бежать.

Месневи

Если он выходил на охоту,
Одной стрелой он соединял в одно целое двух онагров,
От [мановения] его руки не оставалось в воздухе ни одной птицы, [131]
От звука его кольца для натягивания лука — ни одного животного на земле.
Он [сносил] и разбрасывал в разные стороны головы сотен государей,
Как если бы он ударял по мячу кривым концом чоугана.
Он так высоко бросал тяжелый мяч,
Что раскалывал самое высокое небо.
Бог оказал ему такую большую помощь
В устройстве дел страны и в управлении,
Что если бы он решился завоевать страны,
То взимал бы харадж с Китая, пошлину с Сирии.

Рассказ [о том, как] возникла власть, явились предвестники величия и славы его величества августейшего [Абдулла-хана], и [о том, как] он был окружен могущественными врагами, но [те], не достигнув цели, отступили и, заключив мир, отказались от проявления вражды [к хану]

Если милость всевышнего, всесвятого бога, дарующего царство, захочет благословить звезду счастья какого-нибудь счастливца на небе /57а/ власти, в апогее могущества, согласно вселяющему радость [стиху]: “Возвеличиваешь, кого желаешь” ³⁸, то она вознесет знамя величия его до макушки Близнецов и до лотоса крайнего предела. Сначала [бог] заключает его в крепость — мир, [на который] нападают полчища горестей. Цель этого такова, чтобы [тот счастливец] с божьей помощью и благодаря силе [своего] безмерного счастья, выбравшись из крепости трудностей, нашел бы покой на прекрасном троне страны, украсил бы горизонты султанской власти вселяющим безмерную радость светом солнца своей красоты и следил бы внимательным оком за положением дел, [предопределяемых] судьбой, и, как зрачок глаза, увеличивал бы свет в очах времени.

Месневи

Каждого, кого бог наделяет величием и славой,
На голову кого возлагает корону власти,
Сначала он превращает в пленника бедствий,
Заключает его в оковы горестей,
С тем чтобы в дальнейшем, когда тот возложит на [свою] голову венец счастья
И возвысится на троне, словно солнце,
Он пекся бы о народе,
Заботился бы о делах народа.

Смысл этого повествования, цель написания этого рассказа заключается в следующем.

Когда султан, кому прощены грехи, Джанибек-султан, да будет милость и благословение [Аллаха] над ним, разлюбил этот мрачный мир и оказался на самом почетном месте в райском саду, тогда хан, равный по достоинству Сулайману, повелевающий, как Искандар, его величество Искандар-хан поспешил из Афаринкентского вилайета в прекрасный город Кермине, который был местом пребывания благословенного отца его. В этом вилайете он воссел на престол, на трон величия и славы.

В это время [ныне] покойный хан Абд ал-Азиз-хан, сын его величества Убайдулла бахадур-хана, восседал на троне господства в Бухарском вилайете. С высоты трона величия и славы, престола великолепия и превосходства он притязал на независимость.

В 957/1550 году славный хан [Абд ал-Азиз] из теснин этого бренного [132] мира отправился в приятный вечный мир. Дата его смерти заключена в следующем полустишии. Мисра: [Тайный] голос возвестил: “Как жаль Абд ал-Азиз-хана” ³⁹. Тогда бразды правления Бухарой оказались в руках власти Мухаммад-Йар-султана ибн Суюнч-Мухаммад-султана, сына хакана-мученика Абу-л-Гази Мухаммад Шейбани-хана. Государь, могущественный, как Фаридун, Абу-л-Фатх Пир-Мухаммад-хан изволил прибыть из Балха в Бухарский вилайет [для участия] в траурных церемониях. Не вследствие одной только ловкости, но и по предначертанию судьбы он овладел этой [прекрасной] страной. В связи с этим событием Абд ал-Латиф-хан ибн Кучкунджи-хан из Самарканда, Науруз-Ахмад-хан ибн Суюнч-Ходжа-хан из Туркестана и Ташкента с войском, не поддающимся счету и определению, в 958/1551 году подняли руки величия и славы для завоевания Бухары и Мианкаля и направились к этим владениям.

Месневи

Когда хан, подобный Джаму, храбрый хакан
Прибыл из Балха, он остановился в Бухаре,
Он взял эту страну, завоевал [ее] /57б/
Не только благодаря ловкости, но и по [воле] судьбы.
Мухаммад-Йар отправился в Самарканд,
Рассказал немного о себе хану города [Абд ал-Латифу],
Он осведомил хана о своих делах,
Этим своим рассказом он взволновал сердце его.
Хан-военачальник [Абд ал-Латиф] к Науруз-Ахмад-хану
Послал человека, чтобы осведомить его [об этом],
Как только хан Дашта узнал о положении дел,
Он тут же направил поводья в сторону Самарканда.
[Он выступил] с конницей, с неисчислимым войском,
Более многочисленным, чем волны на море,
Воины [его] все, как один, похожи на дивов,
Все хитрые, лукавые, коварные,
Толпа [людей] с лицами желтыми, как солома,
Лица их цвета айвы покрыты пылью.
Объединились эти два мятежных хана,
Беспощадные, как кинжал, резкие, как меч мщения.
Для завоевания Бухары и Мианкаля
Они направили поводья с целью прославиться.

Когда распространилось известие о походе врагов, хаканы Мианкаля, не имея силы и возможности противостоять мятежникам, разбежались, рассеялись [в разные стороны]. Хан, подобный Рустаму, Рустам-хан со своим сыном Узбек-султаном поспешно направился к Бухаре. Его величество Искандар-хан переправился через реку Джейхун и направил поводья решимости в сторону Андхуда и Шибиргана. Однако солнце на небе власти, сфера солнца счастья, солнце на небе успеха и господства, полная луна на небе величия и славы, жемчужина в ларце владычества звезда в созвездии царства, устроитель мира и религии Абдулла бахадур-хан, несмотря на [свою] молодость, предпринял большое дело. [Это] был государь, лучше которого в пределах страны мать-судьба еще не рожала ребенка, на речном берегу государства дерево всемогущества создателя еще не приносило лучшего плода, [чем он].

Месневи

Шах, могущественный, как небо, достоинством [своим возвышающийся] до Плеяд,
Государь, величественный, как Джам, подобный звездам, [133]
[Он] — месяц предопределения судьбы, [которому] повинуется рок,
[Он] — высокая звезда в апогее совершенства.

[Хан] устроил совет со столпами государства, с вельможами его величества, своего [отца], такими, как эмир Тин-Саййид карлук, которому в то время было присвоено высокое звание аталыка его величества [Абдулла-хана], эмир Тин-Саййид джалаир, эмир Халифа, и другими; каждый из них по образу мыслей, способности правильно оценивать [события, давать] советы, верные указания был выдающимся человеком эпохи. [Он совещался с ними] о походе врагов и об отражении их нападения. [Он держал совет], следуя смыслу божественного откровения, чудодейственному слову [Корана], указывающему различие между истиной и ложью: “Советуйся с ними о деле” ⁴⁰. Заговорив языком, рассыпающим жемчуг, рассеивающим драгоценные камни [слов], он соизволил сказать следующее: “До настоящего времени мы повелевали народом, людьми этого вилайета и брали от них все, что хотели. Теперь неприятель, располагая огромным войском, с чрезмерной гордостью и высокомерием направился к этой стране. Будет несовместимо с правилами [проявления] мужества, очень далеко от стези благородного рвения и до крайности бессмысленно, [если] мы, будучи подпоясаны поясом усердия, имея сильное стремление к битве, жаждущие кровопролития /58а/ вдруг потеряем такую страну, а жителей, отданных нам на хранение [богом], велик он и славен, оставим в огне грабежа и разбоя, [учиненного] врагами. Представляется правильным, при всех обстоятельствах уповая сердцем на помощь всевышнего бога, отовсюду, откуда только можно, переселить людей и поместить [их] в крепости вместе с нами, спасти их семьи, их жен от опасности притеснения со стороны врагов”.

Месневи

Когда ханы поспешили [поднять] мятеж,
Они направили поводья к Бухаре с целью [завоевать ее],
Привели с собой со всех ближайших мест
Войско, более многочисленное, чем пески в пустыне.
Хаканы Согда Самаркандского быстро
Направились во все стороны, куда вздумается,
Однако, звезда в созвездии счастья и величия,
Шах, обладающий войском, [многочисленным, как] звезды, свитой, подобной звезде,
Славный, как Искандар, подобный Сулайману,
Благословенный Абу-л-Фатх Абдулла
Решительно направился навстречу врагам,
Ибо в сердце [своем] не обнаружил ни страха, ни боязни.
Он приказал, чтобы созвали совет,
Чтобы вновь вызвали военачальников.
Из алых губ, рассыпающих жемчуг, рассеивающих перлы [слов],
Он обронил много крупных жемчугов чистой воды:
“Для умных и мудрых людей
Не согласуется с разумом и справедливостью,
Если мы выроним из рук поводья рвения,
Отдадим свой народ на разорение.
Лучше переселимся в крепость,
Вступим на путь мщения [врагу],
Отовсюду, откуда только можно, мужчин и женщин
Введем с собой в крепость,
Есть надежда, что благодаря милости бога, [134]
Всемирного владыки, покорителя врагов,
Нам будет сопутствовать победа,
Враг будет рассеян и уничтожен”.

[Абдулла-хан] высказал такое мнение, обратился с таким призывом. Он всегда просил благословения у дверей сердец [шейхов], умолял суфиев о помощи. Поэтому он с искренней верой, с чистыми помыслами искал убежища у высокого порога его святейшества, центра сферы руководства на пути истинной веры, точки [в центре] круга святости, места восхождения божественных милостей, верного слуги ханского двора, [где начертано]: “У меня к Аллаху” ⁴¹, верного, истинного устроителя [дел] народа, мира и веры, высокодостойного, высокосановного [шейха] его святейшества Касим-шейха, который принят у врат царства божьего и пользуется безграничными милостями [бога]. В высокой цепи [шейхов] джахриййа ⁴² не появлялось еще такой счастливой, высокодостойной особы, как он, такого наставника обитателей мира, путеводителя разных людей. [Хан] рассказал этому благословенному [шейху] о нашествии врагов и подробно описал их нападение. С великой мольбой он просил чудодейственного благословения. Он просил [его прочесть] благоухающую фатиху и оказать помощь и содействие в охране крепости и выполнении условий отомщения [врагу]. Его святейшество прочел фатиху за этого потомка царского рода и искренне помолился; его величеству он приказал занять оборону [в крепости] и сам раньше всех привел в крепость семью и всех своих приверженцев. /58б/ Его величество могущественный господин [Абдулла-хан] согласно с повелением его святейшества приказал таваджиям ⁴³ переселить людей в крепость отовсюду, откуда только смогут. Сам [Абдулла-хан], уповая на милость творца, на поддержку великого бога, направился к его святейшеству [шейху] и вместе с несколькими храбрецами-меченосцами и отважными воинами укрылся в крепости Кермине.

Месневи

Войско, [в котором] во время битвы [все], как один,
Носят копья наподобие ресниц красавиц,
Отряд, [в котором] все быстрые, как огонь,
Все храбрые, похожие на тюрков с глазами кумиров.

[Хан] сильно укрепил ее башни и стены, с твердой решимостью, сердцем уповая на милость бога, на безграничную, беспредельную помощь всемогущего бога, он направил [свои] помыслы на отражение врагов.

Месневи

Могущественный государь, обладающий счастьем Газанфара,
Августейший [хан], величественный, как Фаридун,
Вошел в эту славную крепость
С войском смелых меченосцев,
Для защиты этой крепости, подобной утесу,
Он приказал привести в порядок все необходимое для битвы.
По приказу шаха, блистающего, как звезда,
Обладающего войском, подобным [сонму] ангелов, ратью, [многочисленной], как звезды,
Герои внутри этой крепости, прибежища мира,
Днем и ночью обходят [ее] дозором, как солнце и луна.

Поскольку в это время войско его величества [Абдулла-хана] было крайне малочисленно, то для охраны [крепости] каждый день [хан] назначал [135] [лишь] по пятнадцать человек. [Между тем] враги, располагавшие многочисленным войском, великолепной ратью, от движения которой изнемогала земля, дошли до местности Ак-типпа ⁴⁴. В этой местности они разбили палатки и шатры, царские палатки, ханскую ставку они возвели до высшей точки солнца и луны. Затем Бурхан-султан, который, по свидетельству великого эмира Таниш-бия кушчи, аталыка покойного Абд ал-Азиз-хана, оказался сыном Мухаммад-Рахим-султана, сына его величества Убайдулла бахадур-хана, направился к крепости и валу. Он возглавлял отряд придворных Науруз-Ахмад-хана, таких, как Кучик оглан, Мансур-мирза, сын Кадирберди-бия наймана, и некоторых храбрецов Мухаммад-Йар-султана, а также отряд мстительных мужей и тюрков-меченосцев. Около крепости он устроил засаду на месте мщения и стоял в ожидании битвы.

Месневи

Когда они остановились около крепости
И окружили [ее], словно ореол луну,
Бурхан поднял мятеж,
Опоясался мечом мщения.
В руках [у него] закаленный меч храбрости,
Скрученный аркан мятежа.
Он подступил к стенам крепости, начал битву,
Возглавив воинственную рать, привел [ее к крепости],
Он выступил с отрядом всадников,
Укрылся в засаде мести и стоял [в ожидании битвы].

Случилось так, что в этот день его величество [Абдулла-хан], войдя в положение [своих] слуг, собственной великолепной персоной охранял крепость. Вместе с его величеством на страже было не более пятнадцати человек, таких, как Тин-Саййид-бий /59а/ карлук, его брат Шах-Саййид-бий карлук, Джа'фар-хан кипчак, Сархун аталык, мирза Валиджан джалаир, эмир Науруз кушбеги, эмир Абдулла садр. Узнав о выступлении врагов, [Абдулла-хан] без промедления крепко опоясался поясом мщения и вместе с этим отрядом [мужей], подобных Рустаму, стремительно выступил из городских ворот с решимостью истребить врагов.

Месневи

Благословенный шах, прославленный государь,
Справедливый хан Абу-л-Фатх
Крепко опоясался поясом отмщения [врагу],
Выступил из городских ворот для сражения,
Окруженный храбрыми всадниками с [поднятыми] мечами,
Похожими на ресницы красавиц, ломающих ряды [войск],
С войском смелым, воинственным,
Умным, сильным и храбрым.

После того как его величество могущественный [Абдулла-хан] выступил из городских ворот и решительно направил поводья на поле брани, храбрецы ристалища смелости, воины степи храбрости взялись за седельные ремни его величества и не допустили его к битве. Сами они, тронув коней мщения, устремились на врага. Когда два [враждующих] отряда встретились, храбрые воины обеих сторон, подняв победоносные мечи и смертоносные копья, вступили в бой друг с другом. [Действуя] согласно правилам [проявления] мужества, они показали образцы храбрости и смелости. [136]

Месневи

На это страшное поле битвы со всех сторон
Пришли богатыри, величественные, как небо,
С мыслью о сражении, с решимостью воевать,
Взяв в руки мечи, подобные драконам.
Когда они встретились лицом к лицу,
Они подняли на плечи копья,
Тронули коней мщения,
Напали друг на друга, словно осы.

Со стороны врагов Кучик оглан, получив сильные ранения, попал в руки победоносных воинов [Абдулла-хана]. Его величество помиловал его и отпустил. Когтями судьбы из людей Бурхан-[султана] был схвачен также Шах-Мухаммад катаган. От множества ран на том же поле битвы он покинул теснины этого мира.

Наконец воины обеих сторон свернули ковер сражения и, отказавшись от битвы, погасили огонь войны водой перемирия и вернулись [к своим позициям]. На следующий день, когда султан полчища звезд (т. е. солнце) показал свой луноподобный лик в зеркале утра, султаны Ташкента и хаканы Самарканда вышли из Ак-типпа и подступили к крепости.

Месневи

Шах, обладающий полчищем звезд, показал
Лик, [подобный] луне, в зеркале утра,
Возложил корону, подпоясался золотым поясом
И стал похож на царя гурий, украшенного длинными перьями.

Абд ал-Латиф-хан, султан Са'ид-хан ибн Абу Са'ид-хан, отряд гисарских султанов, Мухаммад-Йар-султан, /59б/ Бурхан-султан переправились через реку ⁴⁵. Вокруг этой мощной крепости они разбили множество палаток, поставили царские шатры и окружили крепость, словно ореол луну.

Науруз-Ахмад-хан также соизволил остановиться у этой реки и, намереваясь завоевать крепость, [готовил] оружие и снаряжение.

Его величество [Абдулла-хан] вместе с остальными эмирами днем и ночью проявлял усердие в [соблюдении всех] правил по охране крепости, [в подготовке] всего необходимого для битвы. Со всем старанием и рвением, приступив к охране башен и стен крепости, он вступил в долину смелости.

Месневи

Днем и ночью на башнях крепости
[Стоят] юноши, охраняя крепость, словно солнце и луна.

Каждый день происходило следующее. Выходил из крепости отряд храбрых меченосцев и победоносных воинов и сражался с войском врагов; как тигры или могучие слоны, они нападали на людей, напоминающих волков, обрушивались [на них] и вступали в бой. Часто случалось, что огромное войско [противника], несмотря на [свою] многочисленность, обращалось в бегство.

Когда осада [крепости], продолжавшаяся двенадцать дней, [не принесла успеха] врагам, они поняли, что если в течение многих дней, долгое время они будут находиться у [стен] этой высокой крепости, подобной высочайшему замку, то им не удастся избежать неминуемого окружения. Поэтому они послали человека к его святейшеству, прибежищу на пути [137] истинной веры благословенному Дарвиш-шейху Алиабади, который принадлежал к шейхам ветви джахриййа, и привели его в стан для устройства дел мира. Его величество [Абдулла-хан], согласно истинному слову [Корана]: “Ведь согласие — лучше” ⁴⁶, по одобрению некоторых эмиров вступил на путь примирения. Идя по пути мира, стороны обменялись договором о дружбе. Закончив дело заключением мира, хаканы Самарканда и султаны Ташкента повернули поводья назад и поспешили на родину, к своим постоянным местам пребывания.

В середине упомянутого (958/1551) года благословенный хан Пир-Мухаммад-хан, вызвав Мухаммад-Йар-султана, вновь передал ему [власть] над Бухарой, а сам поднял знамя, чтобы [отправиться] в Балх, являющийся столицей его государства. Ночью того же дня, когда Мухаммад-Йар-султан вступил на престол власти, Бурхан-султан, который [раньше] с одобрения победоносного эмира Джан-Али-бия [прибыл] из Самарканда в Чарджуй, устремился в Бухару. Дату этого [события] ученые обозначили словами: “Ключи власти над Бухарой” ⁴⁷. [Бурхан-султан] обрел власть над этим вилайетом [и стал править] вместе [с Мухаммад-Йар-султаном]; дату этого [события] передают слова “выступление султана” ⁴⁸.

Рассказ [о том], как собралось со всех сторон войско, [многочисленное], как звезды, в великой, славной султанской ставке, то есть в Мианкале, [и о том, как] благословенный государь [Абдулла-хан] двинулся с победоносным войском с целью завоевания мира

Когда редкостная природа государя его величества [Абдулла-хана] с помощью бога и безграничной милости [его] достигла начала сознательной жизни и опытности, /60а/ из горы его скромности, словно освещающее мир солнце, засверкал рубин султанской власти и миродержавия и в море его мысли заблестела жемчужина величия и господства, как молния среди облаков [в месяце] Азар ⁴⁹.

Месневи

Свет ханского достоинства на его челе,
Признаки султанской власти ясны на [его] лице,
[Он] — луна на небосклоне страны и народа,
[Он] — цветок в саду величия и счастья.

Тень [птицы] Хумай счастья, всегда находящейся над его головой, свидетельствовала о том, что в скором времени он поднимется до высшей ступени миродержавия и что высоко летающий сокол [его] счастья, поднимающийся до высшей точки Фаркада, уже расправил крылья, чтобы достичь благородной цели, [осуществить] высокие помыслы. По всем его деяниям и речам становилось ясно, что звуки музыки, [прославляющие] пять раз в день его власть, будут греметь согласно его желанию в семи климатах; со всех концов мира ⁵⁰ доходил голос, [возвещающий] о том, что в скором времени он поднимет до девятого неба знамя величия и господства, стяг счастья и благоденствия, как царь, обладающий полчищем звезд, [то есть как] солнце или луна.

Стих из поэмы

Солнце власти восходило на его челе,
Лучи счастья исходили от сияния на его лице. [138]

Цель написания этих слов, составления такого вступления заключается в следующем. Весть о счастье августейшего [Абдулла-хана], слава о счастливой победе [этого] обладателя счастливого сочетания светил, второго Искандара, благодаря милости господней начала доходить до [различных] областей и стран. Из цветника великолепия его величества во все города и страны начал веять зефир, благоухающий амброй власти, мускусом достоинства и величия [хана].

Месневи

Слава о победе шаха [всего] мира,
Весть о величии хана эпохи
Дошли до всех, как лучи солнца,
Благодаря этому пришли в движение девять [сфер] небес.

Солнце [хана] на небе величия и совершенства день ото дня поднималось на [более] высокую ступень, полумесяц его знамени счастья и благоденствия с каждым часом поднимался все выше и выше. Еще в юности, в пору быстротечной [жизни], этот государь, неограниченный властелин, несмотря на несовершеннолетие, решительно направил [свои] помыслы на покорение стран, на устройство государственных дел. Он постоянно хранил в благоухающем амброй сердце мечту о восшествии на престол власти, на трон, украшающий мир, в своем лучезарном сердце и мыслях он всегда рисовал картину возвышения [по ступеням власти, обнаруживал] стремление к господству. К свите его величества могущественного [Абдулла-хана] из [различных] стран, областей непрерывно, одно за другим, с надеждой [на успех] присоединялись победоносные войска, войска, многочисленные, как звезды, [состоящие] из храбрецов эпохи, воителей, смелых мужей, храбрецов [поля] битвы, /60б/ и как [воплощение] победы и счастья они направлялись к высокому порогу [хана].

Месневи

Со всех уголков [земли] собрались храбрецы,
Они собрались [вокруг хана], как мотыльки вокруг свечи,
Всадники, окружившие шаха, стремящегося отомстить врагу,
Подобны злым осам, [кружащимся] около меда.

Именно в то время был удостоен чести присоединиться к его величеству отряд храбрых войск благословенного султана Шах-Мухаммад-султана Хисари, [в котором] были Али Мардан бахадур, Аким мирахур и другие, слава об их смелости и стойкости обошла весь мир. Его величество [хан], со своей стороны, оказал этому отряду безграничные милости, безмерное уважение, исключительную любезность.

Когда эти люди увидели на благородном челе его величества ясные признаки достоинства и могущества, [присущие] завоевателю мира, они заявили следующее: “Уже с давних пор, на протяжении долгих лет толпа неверных, невежественных и порочных притеснителей [держит] под [своей] властью, в сфере могущества Хорасанский вилайет и другие страны. Знатных людей эпохи, уважаемых мужей этих стран они не допускают [совершать] паломничество к великой Каабе и в почтенную Медину, да умножит им Аллах почет и уважение! Если его величество, переправившись через Джейхун, двинется к той стране, быть может, благодаря божьей помощи и силе беспредельного счастья [хана] в руки воли [его] попадет этот вилайет”.

Поскольку заявление этой группы людей отвечало желаниям его величества [Абдулла-хана], то он слушал их заявление ухом согласия, ибо [139] высокие мысли этого [хана], величественного, как Искандар, соответствовали тому, что говорится в [хадисе]: “Аллах любит обладающих высокими помыслами и презирает низких из них” ⁵¹. Согласно [словам]: “Наивысшие помыслы от веры” ⁵², он не считал возможным довольствоваться вилайетом Кермине. Несмотря на [то что он обладал] обширными землями, [помня слова]: “Поистине обширна земля Аллаха” ⁵³, он не считал возможным наслаждаться в тесных помещениях [и стремился завоевать другие земли].

Месневи

Всякий, стремящийся к цели, благодаря стараниям
Заключает в свои объятия предмет желаний,
Иса, который родился на земле,
Благодаря высоким помыслам оказался в небесах.
Благодаря усердию он вознесся на небо, словно солнце,
[Ибо], проявляя усердие, можно дойти куда угодно.

Слово царей, являющееся царем слов, гласит: “Цель достигается сидя на коне, а довольствоваться малым — удел животных” ⁵⁴.

Месневи

Некто сказал: “Не испытав трудностей,
Невозможно почувствовать вкус сладостей,
Пока не перенесешь множество невзгод,
У дверей желания не найдешь приема.
Удобный момент для дела пронесется, как облако,
Не во всех случаях похвально терпение,
Довольствоваться малым для государей — порок,
Ибо это свойство [присуще] животным”.

В начале весны 959/1552 года, соответствующего году Мыши, владыка растений разукрасил [свой] великолепный трон в садах /61а/ коврами веселья, а природа по случаю мягкой погоды облачилась в кабу бытия и в халат жизни, что находит объяснение в стихе Корана: “И оживил ею землю после ее смерти” ⁵⁵.

Стихи

В пору науруза, когда заплакало весеннее облако,
Сад покрылся зеленью, зазеленели лужайки, заулыбались розы,
Цветник превратился в трон весеннего жилища для шаха весны,
Золотой шар (т. е. солнце) над ним стал казаться померанцем.
Веяние зефира по приятности стало [подобно] дыханию Исы ⁵⁶,
Ибо оно быстро оживило погибшие [растения] цветника.

[В эту пору хан], выступив из прекрасного города Кермине, разбил палатки счастья в куруке Тираклик ⁵⁷. В течение нескольких дней он стелил ковер пребывания на том лугу, чтобы изучить состояние войска. После того как он устроил важные государственные дела, убедившись в прочности положения дел, под счастливой звездой, [покровительствуемый] счастьем, увеличивающимся с каждым днем, оберегаемый искренними молитвами всех, он обратил лицо решимости, подобное судьбе, в сторону Хорасана. [140]

Стихи

Выполняют его волю земля и время,
Повинуются его приказу судьба и предопределение.

Когда [Абдулла-хан] дошел до местности Карнаб ⁵⁸, он оставил там большую часть войска, а сам с отрядом людей, которые всегда присутствуют на высоком собрании, ханском совете, направил поводья в сторону Бухары. [Здесь] он был осчастливлен встречей с его святейшеством, достойным [наставником] на путях истины, солнцем на небе святости, сферой, [где светит] солнце истинного пути, лучшим среди святых, вождем праведных, прибежищем улемов, убежищем для бедных, ценителем покрывал величия, постоянно пребывающим за завесами красоты, местом восхода божественных явлений, местом проявления божественных свойств, саййидом праведных, опорой арифов, султаном святых своего времени, главой благочестивых мужей своей эпохи, местом излучения божественных лучей, властелином обитателей земли его святейшеством ходжой Мухаммад Исламом, известным как Ходжа Джуйбари, да сделает Аллах священной тайну его!

Рубаки

Тот ходжа, который был свечой веры, светочем ее,
Перед ним были в смущении шахи царств и народов,
Его особа — зеркало, [отражающее] красоту лика абсолютного [бога],
И этот лик прикован к его зеркалу.

Поскольку [хан] питал искреннее расположение, исключительное доверие к особе его святейшества [Ходжи Джуйбари], то со смирением и кротостью он просил помощи у великодушного [ходжи], обладающего чудесной силой, и, поведав о своем [намерении предпринять] поход на Герат, просил его прочесть благоухающую фатиху.

Двустишие

Ведь дервиш рукою рвения покорил мир,
Так почему же падишах не должен просить у него рвения?

Его святейшество ходжа увидел на благословенном челе его величества признаки величия и благородства, блеск лучей власти, “как свет луны” ⁵⁹. В благодарность за исключительную милость, безграничное великодушие, проявленные к нему [ходжой], [хан], /61б/ раскрыв уста, как на молитве, соизволил сказать [следующее]:

Двустишие

Я молюсь за тебя, я не в состоянии
Оказать тебе другую услугу.

Обратившись к чистым душам своих великих и славных предков, да будет над всеми ими благословение божье, [ходжа] просил [их] увеличить могущество, умножить славу и величие этого [хана], величественного, как Искандар. Прочитав искренние молитвы, он украсил ухо бодрствования его (т. е. хана) жемчугами советов, перлами наставлений и сказал:

“В скором будущем области Мавераннахра и Туркестана и другие страны окажутся под вашей властью и все царство войдет в сферу обладания [141] [ваших] слуг”. Случилось именно так, что после долгого времени области Мавераннахра и другие [страны] благодаря милости господней в конечном счете оказались в руках могущества его величества благословенного [хана]. Народы, [являющиеся] кладом, отданным [Творцом] на хранение [царям], обрели покой и защиту под сенью милости, под тенью милосердия его (т. е. хана) от зноя лучей бедствий, от ударов судьбы. Жители тех стран в течение долгого времени, несчетных дней ночевали в убежище покоя и безопасности под покровительством милости его величества [хана], обладателя счастливого сочетания светил.

Месневи

Прославился этот справедливый государь,
Справедливость его объяла и море и сушу,
Благодаря правосудию [хана], подобного Нуширвану ⁶⁰,
Земля спокойна, время благополучно.

Словом, после того как последовало разрешение этого [ходжи], прибежища великих и славных мужей, на отъезд, [Абдулла-хан] повернул поводья назад и поспешил к месту расположения благословенного войска. Когда все эмиры удостоились чести присутствовать [на приеме у хана], они изволили сказать: “Правитель Несефского вилайета Худайберди-султан ибн Абу Са’ид-хан испытывает сильное волнение и растерянность. Представляется правильным, сев на коней, выступить в поход ⁶¹. Если поможет счастье, еще до рассвета совершим налет на Каршинский вилайет. Если шаханшаху будет сопутствовать божья милость, безграничная помощь [бога], мы легко завоюем его (т. е. Карши)”.

Его величество [Абдулла-хан] согласился с этим мнением. Под вечер [он покинул] эту местность. Тронув красиво гарцующего коня, ступая ногой стремлений по долине рвения, он был поглощен мыслью о предстоящем сражении.

Стихи

Когда шах темноты сел верхом на Борака ⁶²,
Трон вечера укрепился благодаря монарху Рума,
По воле судьбы сел на коня мщения
Правосудный шах [и] направил поводья в сторону Несефа.

Случилось [так, что] величественный, благословенный [Абдулла-]хан прибыл в Несефский вилайет в то время, [когда уже рассвело].

Стихи

Рассвело, и владыка дня (т. е. солнце)
Вымыл кровью лик, озаряющий мир ⁶³.

Для охраны небесной крепости [солнце] послало передовые отряды (лучи).

Поскольку завоевание этой высокой крепости днем было крайне затруднительно, то [хан] /62а/ ушел от стен крепости и поднял знамя счастья в куруке Маймург ⁶⁴, подвластном Несефу. В этой местности он счел необходимым повременить с переправой через Джейхун некоторых эмиров. Оттуда он послал в Мианкаль счастливого брата Абд ал-Куддус-султана, присоединив [к нему] эмира Тин-Саййид джалаира, эмира Дуст-Мухаммад шакаку и Ак-Мухаммада курчи. Сам [хан] собственной великолепной персоной, уповая на Аллаха, вместе с другими храбрецами войска, со смелыми воинами направился к Джейхуну. [142]

Подробный перечень лиц того отряда, который сопровождал его величество [Абдулла-хана] в этом походе и, опоясавшись поясом верности [ему], жертвовал собой, следующий: из саййидов — Зариф-ходжа, из племени ширин — эмир Халифа, из племени утарчи — Джангельди-бий, из племени бишйуз — Тукзак-бий, Джан-Пулад акай кулан айани, из племени джалаир — мирза Валиджан, из людей [племени] кераит — Назар-мирза, сын Тугбаш-бия, из племени катаган — Науруз кушбеги с братом Бихруз-мирзой и эмир Абдулла садр с братом Абд ал-Васи', из племени тан-йарук — Дустим-бий чашм ва абру, из племени эмира Тинкеши и из племени Дустим курчи и Джан-Мухаммад-бия — Турди куш-бегн ⁶⁵ с братом, Зийа ад-дин таваджи, Кара кутвал ⁶⁶ и другие.

Когда знамена августейшего [хана] переправились через Джейхун в местности Керки ⁶⁷, то на той стороне реки поспешил к счастливому стремени его величества другой отряд из храбрецов Шах-Мухаммад-султана, как-то: Джавум бахадур алчин, Джултай-бий хитай, Савиидук пахлаванминг, Бики-бий бахрин. Они удостоились счастья [получить] высокую аудиенцию [хана]. Его величество оказал каждому из них безграничные милости и, определив их среди других [своих] слуг, обнадежил их царскими милостями. Отсюда [хан] направил поводья решимости в сторону Балха, к своему счастливому дяде по отцу Пир-Мухаммад-хану и удостоился благословенной встречи [с ним] и славной, приятнейшей беседы.

Месневи

Когда благословенный шах переправился через Джейхун,
Когда через Джейхун переправился благословенный шах,
Туда прибыли победоносные храбрецы,
Чтобы припасть к ногам шаха,
[Выражая] покорность, они раскрыли
Уста для восхваления его, говоря:
“Мы все покорны тебе,
Повинуемся тебе, мы — твои слуги”.
[Окруженный] этими людьми, хакан, подобный Рустаму,
Раскрыл уста, чтобы разузнать [об их делах],
Дарами и милостями он обрадовал их,
Отсюда он направил знамена в сторону Балха.

Хан, равный Рустаму, Пир-Мухаммад-хан не позволил государю, подобному Искандару, отправиться в Хорасан и на несколько дней /62б/ задержал его обещаниями.

После того как [Пир-Мухаммад-хан] по воле судьбы удержал его величество [Абдулла-хана] от похода на Хорасан, через посредство некоторых эмиров Балха [Абдулла-хан] попросил [разрешения у дяди] отнять Карши у Худайберди-султана. Его величество Пир-Мухаммад-хан не внял просьбе могущественного [Абдулла-хана], не раскрыл уста, [чтобы] выразить согласие. Хан, достоинством Сулайман, [Абдулла-хан], узнав об этом, соизволил сказать [следующее]. Мисра: “Щедрость — щедрость бога, справедливость — справедливость божья. * Надеюсь на великого бога, благодаря [нашему] счастью в скором времени перед нами откроются врата власти. Мисра: [Если] не раскроют другие, раскроет бог”.

В те дни из Мианкаля от Узбек-султана пришел человек, через [которого султан] просил [разрешения захватить] власть в Карши. Пир-Мухаммад-хан тут же удовлетворил его просьбу и послал ему непреложный приказ на завоевание Несефа. Для чувствительного сердца его величества [Абдулла-хана] этот случай оказался очень неприятным. Данный случай послужил причиной того, что [Абдулла-хан] с надеждой на Творца всего [143] сущего без промедления переправился через Джейхун и повернул поводья в сторону Карши. Он направился к той стране, чтобы завоевать [ее], как будет подробно рассказано об этом [ниже].

Рассказ о возвращении его величества [Абдулла-хана] с Джейхуна и о вступлении [его] в крепость Касби ⁶⁸ по милости не имеющего себе равных владыки (бога)

Рассказ об этом событии следующий. Его величество [Абдулла-хан], достоинством Сулайман, переправился на ту сторону реки и ждал только чудесного случая и несомненной помощи [от бога], чтобы обрести счастье. В это время некоторые эмиры Мавераннахра, такие, как эмир Тулак уйгур, Али-Мухаммад бахадур и подобные им, которые по превратности судьбы, из-за злоключений, [посылаемых] судьбой, скитались [по степи] в смятении, напали на крепость Касби, которая была под властью Худайберди-султана. [Заняв ее], они со всем усердием восстановили башни и стены, укрепили [крепость], на каждый зубец [ее] водрузили знамена сражения и стяги битвы.

Месневи

Устроился этот отряд в крепости,
[Словно] забрался на высокую точку небосвода,
Не скажи, что это крепость, это очень высокая гора,
До которой не могут дотянуться нити воображения,
Высота ее [достигает] таких крайних пределов,
Что перед ней коротка даже рука воображения.
Высотой своей она вознеслась до неба,
Ряды зубцов ее [словно] пила на макушке солнца.

Худайберди-султан, узнав об этом, с войском, многочисленным, как капли дождя, ратью, бесчисленной, как полчища морских волн, поднял руки смелости для окружения их (т. е. эмиров Мавераннахра). Он окружил крепость плотным кольцом, уподобив [ее] точке [в центре] круга. И, [как] всегда, храбрецы обеих сторон, обнажив мечи сражения, подняв острые копья, /63а/ погнали друг на друга боевых коней мщения; звуки трубы они довели до высшей точки небесного купола и выше зубцов [короны] солнца и привели в смятение чашу вращающегося небосвода.

Месневи

Раздавались такие трубные звуки,

Что глохли ангелы на небесах,

Когда [началась] битва,

С обеих сторон стали непрерывно сыпаться стрелы и [раздаваться лязг] мечей.

Когда осада затянулась, жители крепости, посовещавшись между собой, послали к его величеству [Абдулла-хану] Джан-Бахти таваджи, чтобы он представил картину всего происходящего на верное суждение его величества и просил бы у него помощи. В светозарном сердце хакана [Абдулла-хана], подобного Искандару, с самого начала веяния зефира детства до первой поры возмужалости все время таилась мечта о властвовании, мысль о господстве. В настоящее время в [его] мыслях, разрешающих трудности, являющихся зеркалом, показывающим скрытое, [отражающим] первые лучи, [исходящие] от бога, велик он и славен, возникло следующее [144] намерение: переправиться через Джейхун и завоевать Несефский вилайет. Решившись на это дело, [хан] тотчас же тронул боевого коня и поднял знамя похода. Вместе с отважными храбрецами, смелыми воинами [числом] около двухсот человек он совершил переправу через Джейхун и двинулся к той стране.

Месневи

Шах, подобный Джаму, счастливый государь

Вдел победоносные ноги в стремена,

Он переправился через Джейхун с небольшим [отрядом],

Устремил поводья для завоевания Карши.

Несмотря на то, что противник с несколькими тысячами всадников из эмиров и военачальников находился в засаде вражды, готовый к битве и сражению, его величество [Абдулла-хан] согласно указанию [Корана]: “А когда ты решился, то положись на Аллаха” ⁶⁹ — с чистыми помыслами и искренними намерениями, уповая на милость бога, на безграничную [его] помощь, со столь незначительным числом людей пошел на врага. Таковы исключительная смелость, чрезвычайная храбрость и мужество [хана].

Стихи

В мире господнем много чудесных [явлений],

Поразительных дел, которых не постигает никто.

Когда благословенное войско [Абдулла-хана] переправилось через реку Джейхун и достигло местности Киз-Кудуги ⁷⁰, в этой местности посланец эмиров [Касби] удостоился чести встретиться с его величеством [ханом]. Он рассказал об упомянутом выше событии (осаде крепости врагами) и просил [хана] прибыть [к ним]. Его величество [хан] в своих суждениях был таким, что любой план, который он чертил пером мысли в [своем] сердце, лучезарном, как солнце, точно соответствовал картине, [предначертанной] судьбой, которая выступала из-за завесы скромности. Услышав эту весть, он посоветовался с эмирами и столпами государства [и сказал]: “В зеркале мыслей вырисовывается мнение о том, что [нам] не следует идти в Касби, а надо направиться к Несефу и /63б/ окружить его крепость. Противник, услышав об этом, возможно, снимет осаду с Касби и поспешит в Несеф, и те люди [из Касби], которые просили помощи у нашего высокого порога, будут освобождены от оков осады”.

Когда [хан] наполнил уши бодрствования присутствующих лучшими перлами, прекрасными жемчужинами [слов], он решил отсюда направиться к Несефу, а к эмирам в Касби он послал Зийа ад-дина таваджи, чтобы тот известил их о благословенном походе его величества. Однако Зийа ад-дин достиг вала крепости в тот момент, когда войско противника облепило крепость [со всех сторон]. Он решил проникнуть в крепость хитростью и ловкостью во время битвы. Однако враги угадали его намерение и устремились за ним вдогонку. Тот в полной растерянности бросился в крепостной ров и, возвысив свой голос, произнес одно за другим имена находящихся внутри крепости, сообщил им свое имя и весть о походе его величества [Абдулла-хана]. Когда жители крепости узнали об этом, от великой радости они забили в барабан веселья, и его ликующие звуки достигли вращающегося неба.

Враги схватили Зийа ад-дина, привели к Худайберди-султану, и он слово за словом рассказал все, что знал. Как только Худайберди-султан узнал о походе хакана [Абдулла-хана], покорителя стран, в сторону Несефа, он отказался от осады крепости [Касби] и [оставил] поле битвы. Он растерянно вступил на путь бегства и поспешил [в свою] резиденцию. [145]

Что касается его величества [Абдулла-хана], то он достиг Ак-типпа. В этой местности Тимур-Ходжа Саййид Атаи пожелал встретиться с его величеством [ханом]. Во время счастливой встречи хакан, величественный, как Искандар, [Абдулла-хан] еще до того, как услышал весть об отступлении врагов, советовался с его святейшеством, саййидом по достоинству, [Ходжой Атаи] о том, идти ли походом на крепость Касби или на крепость Карши. Его святейшество, саййид по достоинству, соизволил сказать: “Представляется правильным выступить на врага также в направлении Касби, ибо если мы нападем на врага извне, а жители крепости изнутри, то можно надеяться, что мы окружим их (т. е. врагов)”. Согласившись с этим, его величество [Абдулла-хан] вместе с его святейшеством, саййидом по достоинству, [Ходжой Атаи] выступил на помощь эмирам, [осажденным в Касби]. После того как враги с той стороны поспешно ушли в сторону Карши, его величество [Абдулла-хан] изволил прибыть в крепость Касби, он вступил на трон власти и поднял знамя завоевания мира до апогея счастья. Жители крепости поспешили [к нему] шагами покорности и повиновения, [готовые] служить. Они удостоились счастья поцеловать благословенные ноги [хана] и облобызать приятные кончики пальцев [его]. Выражая преданность, изъявляя покорность, они с мольбой распростерлись ниц [перед ним]. /64а/ Они были стойки в проявлении верности и покорности [хану].

Месневи

Перед величественным государем все

Распростерлись ниц с мольбой,

При встрече хана, подобного Искандару,

Каждый, молитвенно раскрыв уста, [говорил]:

“Да будет непоколебима твоя власть над миром,

Благодаря твоей славе да будет мир в безопасности,

Да будет [покорна] твоим желаниям невеста власти,

Да будет весь мир тебе рабом, вселенная — твоим гулямом”.

Его величество [Абдулла-хан] оказал всякого рода царские милости, [наделил] царскими дарами группу [людей], которые в этой крепости проявили мужество и храбрость, смелость и мудрость, шли по пути отваги, неколебимо стояли на опасном месте, на страшной стоянке. Щедро наделив [их] дарами, [хан] отличил их приятными [царскими] милостями, обнадежил добрыми обещаниями.

Месневи

Когда по воле судьбы [хан], обладатель счастливого сочетания светил,

Воссел на троне власти,

Он поднял знамя могущества и счастья,

Держал войско под покрывалом щедрости.

Рассказ о походе Худайберди-султана с целью осады [в крепости Касби] его величества [Абдулла-хана], обладателя счастливого сочетания светил, о сражении победоносного войска и о поражении врагов и бегстве их с поля битвы

После того как его величество [Абдулла-хан], вступив в крепость Касби, воссел на трон, достойный халифа, он закрыл ворота смут и притеснений перед всеми людьми, перед различными племенами. Тогда Худайберди-султан с войском, более многочисленным, чем злоключения, [посылаемые] [146] судьбой, с полчищем, не поддающимся счету и оценке, прибыл для осады его величества августейшего [хана] и расположился лагерем с внешней стороны Касби. Он приготовился к битве, к сражению и поднял знамя непокорности.

Стихи

Когда хан, могущественный, как рок, обладатель счастливого сочетания светил,

Достиг той укрепленной крепости, подобной Сатурну,

Со стороны Несефа несчастный враг

Выступил, посягая на благословенного шаха.

Он погнал войско, не поддающееся счету,

В котором все, [как один], стрелки из лука, меченосцы,

Крокодилы моря войны и смут,

[Напоминающие] бурлящий океан во время урагана,

[Он] стянул войска к этой крепости,

Окружил [ее], словно ореол луну.

Хотя явно бросалась в глаза незначительность победоносного войска [Абдулла-хана], однако каждый [воин] стоял на месте в ожидании битвы и сражения, [исполненный] достоинства, [готовый] жертвовать собой, закаляя ядом меч мщения. Они ждали приказа его величества [Абдулла-хана]. /64б/

[Наступил] следующий день.

Месневи

Когда засверкало знамя утра,

Обратились в бегство полчища звезд,

Шах, обладающий войском, [многочисленным], как звезды,

Хакан победоносный, к кому обращена божья помощь,

Приказал, чтобы все воины сели на коней,

Приготовились к битве.

Воины султана, могущественного, как небо, [Абдулла-хана] были тверды и непоколебимы, как неподвижные звезды; на поле битвы и сражения [они были] крепки, как ось быстро вращающегося неба, стойко [удерживали] свои позиции, подобно Полярной звезде на вращающемся небосводе. Они сели на подобных дивам, огромных, как гора, покрытых доспехами [коней] и выступили из городских ворот. Против войска врагов они выстроили [свое] правое крыло, левое крыло, центр и фланги. Они вооружились, надели на головы шлемы смелости и стояли [готовые] к битве и сражению.

Месневи

Когда шах выступил из Касби,

Закружилась земля, как небо,

Воины кипели ненавистью, словно волны моря,

Усердные в мести мужи, облаченные в кольчуги мести.

Среди пыли появилось войско,

Словно блестящая звезда в густом тумане.

С другой стороны враги, имевшие многочисленное войско, смелых воинов, [построившись] в таком порядке и [с таким] вооружением, [что это] не умещается в картинной галерее воображения, облачившись в кафтаны бирюзового цвета и в панцири рубинового цвета, стали походить на [147] бутон тюльпана. Надев на головы золотые шлемы, [приобретя] сходство с нарциссом, подняв мечи, похожие на [листья] ивы, они выстроились против победоносного войска [хана] на краю поля битвы.

Месневи

С другой стороны враг, жаждущий мести,

Выстроил ряды для битвы,

Войско, целиком вооруженное мечами,

С тяжелыми палицами, разбивающими гранит,

Толпа вся в шлемах и касках,

Все смелые, с острыми [мечами], подобными [хвое] на ветках сосны.

Отважные храбрецы, испытанные в боях,

С ног до головы одетые в кольчуги,

Воинственные, полные гнева всадники —

Все напоминают тигров с волчьими лицами.

Все поражают мечом, [словно] лев когтями,

Смелые, отважные и крепкие.

С обеих сторон храбрецы вступили в битву. Со стороны победоносного войска [Абдулла-хана], с правого фланга, начали сражение Али-Мухаммад бахадур, Джавум бахадур, Али Мардан бахадур вместе с другими храбрыми эмирами. Каждый из них темной ночью смертоносной стрелой попадал в грудь муравья и в глаз змеи, блеском [сверкающего], как молния, копья сжигал врагов.

С левого фланга [выступил] Аким мирахур совместно с другими храбрыми воителями, несущими бедствие [врагу]; вооруженные мечами, отливающими синевой, в зеркальном блеске которых показывала лик смерть, [они] породили день Страшного суда. Из центра войска бросился в атаку отряд смелых всадников с копьями, прижатыми к ушам коней.

[Воины] противных сторон напали друг на друга со сверкающими, как молния, мечами, нанося раны друг другу. /65а/ Они сцепились, словно львы, леопарды, слоны или акулы, и смешались, как волны морские.

Месневи

Когда сблизились войска обеих сторон,

Показалось, что поднялась черная туча,

Которая пролилась дождем мечей и стрел,

От нее мир стал походить на [черное, как] смола, море.

От сверкания проливающих кровь копий воздух словно наполнился [вспышками] ярких метеоров. От внушающего ужас блеска мечей потускнело око солнца. Судьба превратила день счастья врагов в ночь несчастья, солнце их могущества обратила в скопление бедствий и в разочарование от затмения. Смерть, охотящаяся за душами, похитила шапку жизни многих [людей] из этой вероломной толпы. От трупов ровная поверхность поля битвы уподобилась горе Хараман ⁷¹.

Месневи

Всякий, кто вступал на поле битвы, прощался с жизнью;

Там господствовала только смерть,

[Оттого что] не стало устойчивости [на земле],

Хизр потерял надежду на жизнь.

От множества голов [убитых] поистине земля

Поднялась до неба. [148]

Когда Худайберди-султан убедился, что не может воевать, он решил отступить и бежать. Наконец он прочитал стих из Корана о бегстве ⁷² и покинул поле битвы. Под натиском победоносного войска [Абдулла-хана] он поспешно направился с немногочисленным [отрядом] в долину бегства.

Месневи

После сражения на этом поле битвы султан

Поднял знамена для отступления,

Поскольку он не получил помощи от бога,

Он повернул поводья с поля битвы и сражения.

Под [натиском] победоносного войска [хана]

Отступили воины [врага].

Когда они увидели, что закрыт путь сражения,

Они вступили на путь бегства.

Благодаря божьей помощи, господней милости забрезжила заря победы на горизонте ханского счастья и могущества, повеял зефир милостей господних с места дуновения ветра безграничной божьей помощи. Знамена победы, стяги торжества поднялись до неба, до луны, до солнца. Звуки барабана победы, долетев до голубого неба, оглушили сонм [ангелов] в высших [сферах неба]. Воины [хана], могущественного, как небо, протянули руки к грабежу и захвату имущества: вьюков [с вещами], скота, коней и бесконечного множества ценных вещей. [Овладев] богатством, огромным, как гора или море, они захватили рукой могущества и много оружия. Тех военачальников и гордых мужей, которые жертвовали собой на этом поле битвы, на страшном месте, [где] проливалась кровь, его величество удостоил безграничных милостей, бесчисленных даров, [проявил] милосердие, степень их могущества он возвел до неба величия.

Месневи

Когда мир раскрыл двери победы и торжества

Перед лицом справедливого шаханшаха,

Его победоносное войско, многочисленное, как звезды,

Захватило неисчислимую добычу.

Перед отрядом мужей, которые на поле брани /65б/

Не покинули места славы,

На той страшной равнине самоотверженно,

Стойко стояли на одном месте,

Хан раскрыл двери казны, [полной] сокровищ и драгоценных камней,

Щедро одарил [их] деньгами.

Рассказ о посылке врагом войск во второй раз для окружения победоносного войска [Абдулла-хана] и пленении [вражеского войска] благодаря мерам, [предпринятым] счастливым войском [хана]

Когда прошло несколько дней после этих событий, его величество могущественный [Абдулла-хан] послал отряд всадников в полном вооружении в Карши для нападения на Худайберди-султана. Последний, узнав об этом, приказал большому числу [своих] людей оказать сопротивление победоносному войску [хана]. Храбрецы победоносного [хана], случайно узнав об их походе, устроили засаду. Тот [вражеский] отряд, не заметив [149] [их], прошел мимо и направился в Касби для нападения. После того как его величество подобный Искандару [Абдулла-хан] получил известие о походе их (т. е. врагов), для отражения их он отправил отряд храбрых воинов [на помощь тем, кто] находился в засаде. Этот отряд, встретившись в пути с врагом, вступил с ним в сражение. Тот отряд, который в засаде ждал удобного случая, напав [на врага] сзади, вступил на путь битв, на стезю сражения и побоищ. Войско врага очутилось в водовороте бедствий. Победоносное войско, окружив [неприятеля] спереди и сзади, проявило храбрость [в бою].

Месневи

Двинулись войска с двух сторон,

С двух сторон они направились на поле битвы,

Языки копий вытянулись так,

Что достигли самых сокровенных тайн в сердце.

Со всех сторон герои предприняли нападение,

Вновь подняли руки [для битвы].

От [топота] копыт коней пришла в изумление земля,

Ты сказал бы, что закружилась гора.

От блеска меча, сверкающего, как зеркало,

Потускнело зеркало солнца.

Поднялся такой шум от звона мечей и боевых топоров,

Что оглох небосвод.

Наконец помрачнел лик упований врага, почернело лицо счастья [его]. Полная растерянность и страх овладели этой огромной толпой до такой степени, что она поневоле отказалась от битвы и выбрала путь бегства. Победоносное войско захватило в плен семьдесят человек или более врагов и, вернувшись с победой и торжеством, привело их к подножию трона хакана, покорителя мира; по приказу [хана] они убили [их] мечом мести.

После этого события хан, восходящее солнце, поднял великие и славные руки с решимостью покорить Несеф. Он выступил из Касби и, [приняв] все меры для успеха в битве, направился в ту сторону. После того как [хан] изволил подступить к крепости, с обеих сторон храбрецы тронули ратных коней и два ищущих битвы войска вступили в сражение.

В этой страшной местности, опасном месте из победоносного войска [хана] первым предпринял атаку /66а/ смелый, мужественный, полный мести эмир Акимбий джалаир, брат мирзы Валиджана. Он один дошел до городских ворот и, разрубив цепи, [закрывающие] ворота, вернулся обратно.

Под ударами победоносных войск [хана] Худайберди-султан [отступил] в крепость [и там] укрылся. По этой причине картина легкого овладения [крепостью] не вырисовывалась перед его величеством. Тогда по настоянию столпов государства [Абдулла-хан] повернул поводья назад и направился в [свою] резиденцию величия и славы.

После того как его величество [Абдулла-хан] поспешно направился в сторону Касби, разнеслась слава о его храбрости и смелости. Из различных мест молодые люди, смельчаки [в полном] вооружении поспешили к свите августейшего [хана]. В числе [их был] справедливый эмир Гандж-Али бахадур кангли со своими приближенными, такими, как Ходжам-Кули дивана и другие. Они заняли место среди придворных, вельмож и слуг [хана]. Его величество одарил каждого из них по-царски и оказал им милости. [150]

О походе великого и славного [Абдулла-]хана для завоевания Несефского вилайета, о том, как он услышал о походе Клыч-Кара-султана против него, и о том, как они встретились друг с другом и немедля вступили в битву и сражение

Благословенные передатчики рассказов, излагая данное событие, повествуют [о нем] таким образом. Его величество [Абдулла-хан] всегда стремился поднять знамена завоевания мира до зенита неба власти, во всех странах очистить цветник дел [своих] подданных, слабых и несчастных людей от колючек господства и притеснения мятежников. После того как он поднял знамя победы над вилайетом Касби, некоторые селения Несефа он передал победоносному войску [в виде] танха ⁷³. Али-Мухаммад-бий аталык с отрядом храбрецов [предпринял] атаку и дошел до ворот Несефа. По воле [бога Абдулла-хан] приказал, чтобы постоянно крокодилы моря храбрости, леопарды чащи смелости направлялись в Карши и проявляли старание и усердие в истреблении мятежников, в подавлении мятежей и бунтов смутьянов. Согласно высокому приказу победоносное войско, к которому обращена [божья] помощь, туго подпоясавшись поясом мести, подняв руки для битвы и сражения, предприняло нападение на многие места этого вилайета. Множество вражеских воинов сразили они мечом мщения, повергли на землю гибели.

Месневи

Хан эпохи, луна в зодиаке счастья,

Чей трон — Плеяды, порог — небосвод,

Двинул войско со всех сторон

Для завоевания города Несефа.

По приказу шаха, обладающего войском, [бесчисленным], как звезды,

Многочисленным, как звезды, величественным, как ангелы,

Направилось славное войско

В сторону Несефа для битвы.

Когда [об этом] узнала толпа врагов,

Она направила поводья для отражения его. /66б/

С двух сторон приблизились друг к другу

Мстительные всадники, жаждущие битвы.

Пользуясь приемами битвы,

Стали поражать друг друга острыми мечами.

После того как [войско хана] проявило усердие,

Враги шаха обратились в бегство.

От [натиска] войска государя

Противник вновь вступил на путь бегства.

Когда враги подняли знамя отступления,

Храбрецы [хана] снова направились к Несефу.

Наконец Худайберди-султан, изнемогший под натиском победоносных войск [хана], не нашел иного выхода, как обменять Каршинский вилайет на туман Сагарджа и подвластные ему области, которые в то время были союргалем ⁷⁴ Клыч-Кара-султана, сына Кистин-Кара-султана. Он полагал, что, если это дело (т.е. обмен) осуществится и Клыч-Кара-султан вступит в Каршинский вилайет, возможно, его величество [Абдулла-хан] будет снисходителен к своему двоюродному брату, оставит ему Карши, не пойдет походом на него. Состоялся обмен эмирами (т. е. послами), было достигнуто соглашение сторон и осуществлено это дело. После этого Худайберди-султан передал крепость Несеф эмирам Клыч-Кара-султана, таким, как Бурунчи аталык, Тутас диван-беги ⁷⁵, Джуджук парваначи и другие, а сам направился в Сагардж. [151]

Когда его величество убедился в том, что действительно [имел место] такой обмен, он в конце упомянутого (959/1552) года тотчас же выступил из крепости Касби с победоносным войском для завоевания Несефского вилайета. Он расположился вокруг крепости и вала.

Рано утром шах-солнце, повелевающий полчищем звезд, поднял вышитое золотом знамя над башней небесной крепости, опоясавшись золотым мечом, надел на голову позолоченный шлем и очистил небесное пространство от полчища звезд.

Стихи

На заре этот властелин-солнце с сияющим лицом

Поднял золотой меч,

Для завоевания этой черной крепости (т. е. неба)

Он выехал верхом на быстром пегом коне.

[В это время] последовал приказ августейшего, благородного [Абдулла-хана], чтобы победоносное войско подняло руку мести и, направившись к крепости, начало сражение.

Стихи

По приказу благословенного шаха

Богатыри войска опоясались [для битвы],

Смелые в бою леопарды, нападающие на волков,

Выпустили когти, словно тигры,

Храбрецы, стремящиеся к мести, к истреблению людей,

Все направились к крепостному валу,

Со всех сторон они бросились на штурм,

Совершили нападение с решимостью пролить кровь.

Воины прославленного государя [Абдулла-хана, судьба которых заранее] предопределена, так же как смертный час, который пробивает брешь в укрепленной крепости жизни, рушит неустойчивую стену жизни, засунув за пояс полы кольчуг и кафтанов, направились к крепости, держа перед собой тура ⁷⁶ и чапар ⁷⁷.

С той стороны жители крепости в безмерном страхе и растерянности также протянули руки, проливающие кровь, сеющие смуту, /67а/ для битвы и сражения. Лучники, обрушив со всех сторон дождь стрел, показали образцы смелости.

С этой стороны [войск хана] отряд храбрецов, таких, как Аким мира-хур, Аким-бий джалаир, Байбахти кунграт и другие, начал битву. Они захватили внешнюю стену [города]. Вплоть до наступления дня они сражались храбро и смело с людьми, которые находились на внутренних [стенах] крепости.

Стихи

Два смелых отряда сверху и снизу,
Яростные в битве, словно львы,
Схватились друг с другом,
Со всех сторон сыпались стрелы бедствий,
Со всех сторон разящие стрелы
Стремились [похитить] душу наподобие стрелы смертного часа.

В тот день на другой стороне храбрецы войска — доблестные воины Джа'фар-хана кипчака и другие вели смелые бои, предпринимали [152] героические усилия [для победы]. Наконец в этом отряде Джа’фар-хан, в другом отряде Байбахти кунграт, получив тяжелые раны, из тленного мира переселились в вечный мир.

Стихи

Кто видел покой в этом тленном мире?
Кто всегда был счастлив в нем?
Кто из этого мира не уносил пожитки?
Кого миновали стрелы бедствий судьбы?
Из этой крепости судьбы стрелы, [несущие] гибель,
Постоянно лились дождем на землю.

Его высочество высокодостойный Йар-Мухаммад атака и распорядительный эмир Джангельди-бий также проявили мужество и отвагу. Они подступили к городским воротам и проявили смелость. Наконец эти два могущественных эмира, получив раны от стрел и пуль, не достигнув цели, вернулись обратно.

Стихи

Сдайся, ибо в этом страшном каман-хане ⁷⁸ (т. е. мире)
Я не видел никого, кто бы спасся от стрел бедствий.

После того как храбрецы обеих сторон проявили стойкость [в бою], они прекратили сражение и отступили. Эмиры сообщили его величеству [следующее]: “Клыч-Кара-султан с отрядом храбрецов расположился в местности Уганг, подвластной упомянутому, [Каршинскому], вилайету. Он ввел обоз в это селение и окружил его заграждением. Представляется удобным, выступив из крепости, направиться к нему. Если он сдаст вилайет без боя, мы не станем воевать и не будем помышлять о битве и сражении. Если же он откажется от повиновения [хану], тогда мы поступим так, как сочтем нужным”. Одобрив [мнение] великих и могущественных эмиров, [Абдулла-хан] без промедления ушел от крепости, с войском, могущественным, как небо, бесстрашный, как Бахрам, приготовив оружие, направился к Клыч-Кара-султану.

Стихи

Двинулся хан, могущественный, как небо, /67б/
От крепости с тремястами храбрецами,
Он тронул коня для битвы,
Крепко опоясался для встречи с врагом.

Столкновение победоносных войск [Абдулла-хана] с Клыч-Кара-султаном в местности Уганг

Когда между ними (противными сторонами) завязался бой, высоко летающий сокол счастья [хана] полетел, раскрыв крылья, Хумай победы августейшего [хана] полетела над полем битвы.

Месневи

Когда с обеих сторон выстроились войска,
Всюду они подняли знамена,
Застонала флейта, загрохотал барабан, [153]
Задрожал голубой купол неба.
Звук трубы долетел до неба,
От него содрогнулись горы и степи.

Эти два войска в полной боевой готовности выстроились друг против друга. Подняв знамена мщения, с исключительной храбростью, с величайшей смелостью они начали сражение. От звука трубы и грохота барабана возникло смятение в опрокинутой чаше небес. Крики и вопли храбрых мужей поднялись до выси небесной, до вращающегося неба.

Месневи

Раздалась такая дробь барабана, [поднялся] такой крик и шум,
Что небо заткнуло уши ватой,
Пыль из-под копыт коней
Стала походить на сурьму, [предназначенную] для очей звезд.

Со стороны его величества первыми погнали боевых коней всадники ристалища храбрости, воители равнины смелости, такие, как Аким мирахур, Аким-бий джалаир, Валиджан-мирза джалаир. Обнажив смертоносные мечи, взявшись твердой рукой за луки мщения, они обрушились на войско султана. Из облака-лука пролился дождь стрел, засверкали мечи, словно ослепительная молния.

Месневи

Два войска подняли такой шум,
Что от страха сам по себе раскрутился аркан,
От крови, пролитой блестящим, как алмаз, мечом,
Земля превратилась в волнующееся кровавое море.
Под ударами секир и копий
Падали всадники с норовистых коней.

В то время, когда оба великих войска, напав с двух сторон, сражались, поражая друг друга, со стороны султана неожиданно вышел на середину поля битвы человек и прочел письмо следующего содержания:

“Его величество [Абдулла-хан], оставив поле битвы, пусть войдет в Хузар ⁷⁹, а мы войдем в крепость Несеф. Отправив к его дяде, его величеству Пир-Мухаммад-хану, человека, сообщим ему об этом и поступим так, как тот соизволит сказать”. Его величество [Абдулла-хан] не внял этому заявлению и в ответ написал так: “Для устранения мятежа следует им войти в Хузар, а мы направимся в Карши. Отправив кого-нибудь к [моему] счастливому дяде, сообщим ему об этом и посмотрим, что он соизволит сказать, и тогда, что бы ни было, мы не откажемся повиноваться [ему]”. /68а/ Со своей стороны, Клыч-Кара-султан не согласился с этим предложением и тотчас же призвал своих людей к битве. Снова храбрецы эпохи, воители поля брани, двинув коней в доспехах, напали друг на друга. На этом славном поле битвы они вступили в сражение, бросая души в пучину гибели. Щит военачальников проявлял гнев [по отношению к врагу]. Подобный алмазу кинжал на шее военачальников извергал хулу.

Стихи

В день сражения, когда у стремящихся к битве
Оседланы кони мщения,
Высунута рукоятка меча, [154]
Меч раскрыл рот для хулы.
Словно тонкие губы красавиц,
Раскрылся рот у проливающей кровь стрелы,
Как много голов военачальников было размозжено
Той тяжелой палицей.

Победоносные храбрецы обеих сторон совершали быстрые, смелые атаки. Однако оба войска благодаря исключительной смелости и невиданной отваге и неустрашимости стояли непоколебимо, как гора.

В тот день, с того времени, когда султан (солнце) извлек победоносный меч из ножен мщения, и до той поры, когда золотой купол (солнце) на высшей сфере неба, [подобного] хризолиту, переместился к экватору, оба войска вели бои, сражения. То победоносное войско [хана] теснило врагов, то храбрецы [Клыч-Кара]-султана выбивали с занимаемых позиций воинов могущественного [хана]. Наконец хан, достоинством Сулайман, отдал приказ, действующий как рок, чтобы отряд из чухраев ⁸⁰, крепко опоясавшись поясом мщения для битвы, поднял руки для сражения и, зажигая огонь войны, вступил в долину побоища.

Месневи

Снова с обеих сторон предприняли наступление,
Подняли проливающие кровь копья,
Стали метать стрелы,
Безжалостно обнажили мечи.

Снова сошлись воинственные храбрецы, смелые воины и стали наносить друг другу удары разящими мечами и смертоносными копьями. Покатились по полю битвы головы, словно шары. В колыхании волн моря битвы перед глазами храбрых мужей возникла картина величайших ужасов, [предстала] равнина в день Страшного суда.

Месневи

От крови мужей земля забурлила, [как море],
Головы стали [как бы] кирпичами ⁸¹, кольчуги — саваном.
Храбрецы войска обрушились друг на друга,
Призывая смерть в этот мир.
Упал всадник с коня, голова [отделилась] от тела,
Небосвод стал ладьей на земле, [превратившейся] в море крови.

Наконец тайный голос счастья [хана, возвещая] о помощи великого бога, возгласил стих из Корана: “Мы даровали тебе явную победу” ⁸². Рука помощи великого бога посадила молодое деревцо благополучия и надежд в цветнике власти, в саду счастья /68б/ хана, величественного, как Джам. Согласно смыслу [стиха]: “А когда они почувствовали Нашу мощь, то вот — от нее убегают” ⁸³, от натиска победоносного войска [хана] зашаталась опора могущества воинов [Клыч-Кара]-султана так, что войско его без промедления отвернуло лицо от поля битвы, ристалища смелости и, отступая, устремилось в долину бегства.

Месневи

У спасающихся бегством в этот день, [подобный дню] Страшного суда,
Не было ни желания бежать, ни уверенности [на спасение] бегством, [155]
Всадники всюду брались за стрелы,
Иногда они метали стрелы, иногда [бросали] колчан [со стрелами].

Комментарии

1. Коран III, 25.

2. Фраза дана по-арабски.

3. Фраза дана по-арабски.

4. Убулла — портовый город на берегу р. Тигр, рядом с Басрой.

5. Гута — название окрестностей Дамаска, утопающих в зелени садов.

6. Ши'б-и Баван — букв. «горная долина Бавана». Баван, или Бабан, — город, расположенный между р. Мургаб и Гератом, славился обилием проточных вод, садами и виноградниками. См.: МИТТ. Т. 1, с. 174.

7. Коран XXVI, 90.

8. Коран III, 33.

9. Коран XXV, 74.

10. Коран XXXVIII, 29.

11. Коран XVII, 72.

12. Коран LXVIII, 51. В списке А приведены лишь два первых слова этого стиха.

13. Коран XLII, 3.

14. Под отцами на небесах имеются в виду семь небесных светил, а под матерями, находящимися внизу, подразумеваются четыре элемента: огонь, воздух, вода и земля.

15. Коран XXXII, 4.

16. Коран III, 4.

17. Коран II, 185.

18. Букв. «во все небеса».

19. Коран XLVII, 16.

20. Согласно легенде, царь Джамшид из династии Пишдадидов был обладателем чудесной чащи; заглянув в нее, можно было увидеть все происходящее в мире. Согласно мусульманскому преданию, Сулайман (библейский Соломон) имел перстень, на котором были начертаны эпитеты Аллаха (исм-и а'зам).

21. Из этого рассказа можно заключить, что при обучении Абдулла-хана азбуке в качестве примеров приводились такие слова или словосочетания, которые обозначали предметы, являющиеся атрибутами ханской власти, или понятия, связанные с царствованием. Например, на букву «та» в качестве примера приводились слова «тахт» («трон»), «тадж» («корона»), на букву «ба» — «баст-и басит-и баргах» («расстилание ковра в царском дворце») и др.

22. Слова «величие» («уббахат»), «независимость» («истиклал»), «корона» («аклил») начинаются с буквы «алиф».

23. В тексте: «дар дил икбал». Здесь игра слов: то же самое выражение можно читать как «ба дар дил-и икбал», буква «ба» в середине [слова] «икбал» («счастье»), т. е. «настоящее счастье».

24. Слова «корона», «трон» (тадж, тахт) начинаются с буквы «та».

25. С буквы «са» начинаются слова «прочность, неподвижность» («сабат») и Плеяды («сураййа»).

26. Перевод предположительный: смысл выражения не совсем ясен.

27. Тауки и та'лик — виды арабского почерка.

28. Макат — костяная пластинка, на которой чинят калам (тростниковое перо).

29. Коран XXXI, 26.

30. Йакут — речь идет об известном каллиграфе. Ум. в 1296 или 1299 г. См. о нем: Трактат о каллиграфах и художниках, с. 64 и др.

31. Коран XCVI, 3—4.

32. Коран LXVIII, 1.

33. Букв. «бросил в пучину смущения».

34. Хара — род шелковой ткани, муар.

35. Букв. «поднял рукоятку».

36. Гора Каф — согласно мусульманской легенде, горная цепь, окружающая землю.

37. Арабская буква «каф» обычно изображается на письме в виде ломаной линии ().

38. Коран III, 25.

39. В тексте: «хайф аз Абд а л-Азиз-хан». Эти слова в числовом отношении дают дату 957/1550 г.

40. Коран III, 153.

41. «У меня к Аллаху» — см. примеч. 23 к Введению.

42. Орден джахриййа — здесь особая ветвь ордена ходжаган, практиковавшая громкий зикр. См. об этом: «Ламахат мин нафахат ал-кудс», сочинение Мухаммада ал-Алим ас-Сиддики ал-Алави (Миклухо-Маклай. Вып. 2, № 187).

43. Таваджи — должностное лицо, в обязанность которого входили сбор, учет и организация войска.

44. Ак-типпа — большое селение к северо-востоку от Самарканда. См.: Та-рих-и Салатин-и Мангитиййа, с. 148, примеч. 166; Абдулланома. Т. 1, с. 354, примеч. 511.

45. По-видимому, здесь речь идет о Зеравшане.

46. Коран IV, 127.

47. В тексте: «калид-и мулк-и Бухара». Числовое значение этих слов дает дату 958/1551 г.

48. В тексте: «хурудж-и султан». Числовое значение этих слов дает дату 958/1551 г.

49. Азар — название девятого месяца персидского солнечного года, соответствует периоду с 22 ноября по 21 декабря.

50. Букв. «со всех шести сторон мира», т. е. с севера, юга, запада, востока, сверху, снизу.

51. Фраза написана по-арабски, возможно хадис.

52. Фраза написана по-арабски.

53. Коран, ср. IV, 99, XXIX, 56, XXXIX, 13.

54. Фраза написана по-арабски.

55. Коран II, 159.

56. Согласно мусульманскому поверью, дыхание Исы (Иисуса) оживляло мертвых.

57. Местоположение этого пункта не удалось выяснить.

58. Местоположение этого пункта не удалось установить.

59. Арабское выражение.

60. Нуширван — Хосров Ануширван, см. примеч. 57 к Введению.

61. Букв. «поднять знамя выступления».

62. Борак — см. примеч. 135 к Введению.

63. «...вымыл кровью лик» — образное выражение для обозначения восходящего багряного солнца.

64. Курук-и Маймург — этот курук (запретная местность) был, по-видимому, где-то в районе селения Маймург, находящегося на расстоянии одного перехода от Несефа в Бухару. Бартольд. Т. 1, с. 144, 191.

65. Здесь термин «кушбеги» употреблен, по-видимому, в значении великого ловчего, егермейстера. См.: Бухарский трактат, с. 148. Это же слово может употребляться в значении начальника ставки ханских войск. Абдураимов. Очерки. Т. 1, с. 75—81.

66. Кутвал — должностное лицо, в обязанность которого входило наблюдать за ханскими постройками. Бухарский трактат, с. 143.

67. Керки — место переправы на левом берегу Амударьи, ныне районный центр Чарджоуской области Туркменской ССР.

68. Касби (или Касба) — город в четырех фарсахах от Несефа, на одной из дорог в Бухару. Бартольд. Т. 3, с. 207.

69. Коран III, 153.

70. Местонахождение этого пункта не удалось установить.

71. Гора Хараман. В приписке на полях списка Ла (л. 58а) дано следующее объяснение: «Хараман — сооружение в Египте, относящееся к “чудесам света"». По мнению многих авторов словарей, это двойственное число от арабского слова «харам» («пирамида») и обозначает две наиболее высокие пирамиды египетских царей (Хеопса и Хефрена). Некоторые авторы считают, что слово стоит в форме множественного числа (от того же слова), образованной с помощью персидского суффикса множественного числа -ан. Бурхан-и Кати’, Т. 4, с. 2324—2325.

72. Коран XXXIII, 16.

73. Танха — временное условное пожалование земли. Здесь — в значении пожалования ренты-налога с селений в пользу воинов. О танха см.: Хозяйство Джуйбарских шейхов, с. 27; Абдураимов. Очерки. Т. 2, с. 112 и сл.

74. Союргал — как термин употребляется в значении пожалования вообще и пожалования в лен земли, здесь — в значении удела шейбанидского султана. О союргале см.: Петрушевский, с. 272 и сл.; Абдураимов. Очерки. Т. 2, с. 100 и сл.

75. Диван-беги — высокое должностное лицо, ведавшее хараджем (поземельным налогом) страны и ответственное за данные дефтерных записей, отражающих приходно-расходные статьи ханства. Бухарский трактат, с. 147.

76. Тура — здесь большой щит в рост человека, который во время сражения воин держал перед собой.

77. Чапар — плетеный щит, употребляемый воином во время сражения для прикрытия себя от камней и стрел неприятеля.

78. Каман-хане — желобок у лука, куда вставляется стрела.

79. Хузар — современный Гузар, расположен к юго-востоку от Карши, ныне районный центр Кашкадарьинской области Узбекской ССР.

80. Чухра — паж.

81. Здесь намек на обычай мусульман класть под голову покойника кирпич вместо подушки.

82. Коран XLVIII, 1.

83. Коран XXI, 12.

Текст воспроизведен по изданию: Хафиз-и Таныш Бухари. Шараф -наме-йи шахи (Книга шахской славы). Наука. 1983