ЛЕОНАРДО БРУНИ

ИСТОРИЯ ФЛОРЕНТИНСКОГО НАРОДА

HISTORIARUM FLORENTINI POPULI LIBRI XII

Книга IX. Восстание Чомпи ¹

После заключения мира с внешними противниками немедленно последовали такие внутренние потрясения, которые до тех пор никогда еще не потрясали государство столь страшно.

Они оказались возможными по следующей причине. Случилось так, что Совет Восьми ², который выбирался государственной властью для руководства ведением войны (избирались они либо согласно жребию, либо по советам), оказался избран из таких граждан, которые, как всем казалось, в наибольшей мере опирались на поддержку плебса. Таким образом, сразу же, с первого момента, избрание их не понравилось некоторым сторонникам грандов (оптиматам) ³, а вскоре также резко увеличилось количество различных злобных выходок, в связи с тем, что время пребывания этих лиц на должности постоянно продлевалось.

Оскорбление папы только прибавило новый повод для их порицания и осуждения, тем более, что интердикт оказался для государства крайне обременительным: по всему миру происходили ограбления и притеснения флорентийских граждан. В результате всех описанных событий, а также того, что среди населения вспыхивали многочисленные споры, выяснилось, что вполне достаточно таких людей, которые ненавидели и поступки названных Восьми, а заодно и все руководство названной войной.

Тем более, что и плебс, и другая часть граждан поддерживали восьмерых и действия и удостаивали их поразительного благоволения. Оптиматы же, ради того, чтобы уничтожить власть Восьми (и их сторонников), возобновили старинную вражду, существовавшую в республике, и, действуя через капитанов гвельфской партии, начали отстранять при избрании на государственные должности [кандидатуры] подобных людей, поскольку предки [этих отстраненных] некогда якобы являлись предводителями партии гибеллинов ⁴. [248]

Они в этом деле действовали в соответствии с желаниями и делами грандов (nobilitatis). Именно они стекались отовсюду для того, чтобы как можно скорее отклонить и отметить [кандидатуры] людей из простого народа. При ведении этих государственных дел уже отсутствовали как подобающий облик, так и скромность. При разборе подобных дел одинаково проходили и достойные, и недостойные [кандидатуры]. Имена же тех, кто был отмечен капитанами, обычно торжественно провозглашались как предостереженные, а сами эти люди оказывались, так сказать, предупрежденными. Они уже утрачивали право претендовать на должность в учреждениях, поскольку было объявлено, что эти лица не соответствуют [требованиям, предъявляемым] для того, чтобы исполнять государственные магистратуры.

Следовательно, этот закон о предупреждениях, который во время войны никому не давал покоя (а поскольку он распространялся на многих граждан, то невероятным образом истерзал огромное количество граждан, и лишь прибавил потрясений государственным учреждениям, поскольку он распространялся на многих граждан.

В связи с тем, что война с папой прекратилась вследствие его смерти, Сальвестро Медичи ⁵, который в описываемое время исполнял обязанности гонфалоньера, решил исправить сложившееся положение и наложить узду на закон о предупреждении. Однако когда он в этих целях обнародовал другой закон, то выяснилось, что существует достаточно большое количество граждан, которые, как казалось, возражали против его принятия; тогда же плебс и городская чернь, незадолго до этого раздраженные и теперь вследствие всего происшедшего поднявшиеся, устремились с исключительной яростью на дома тех, кто следил за исполнением закона о предупреждении, и дома эти были сожжены. Они намеревались также умертвить и людей, обитавших там, в случае, если только их разыщут. Однако же некоторые из них, благодаря тому, что их предупредили заранее, укрылись в самом городе, часть других бежала за его пределы. Таким образом, был восстановлен [прежний] закон и положен конец и предубеждениям, и отведению граждан. [249]

После всего происшедшего некоторые из тех людей, которых чернь свергла, были арестованы. Часть из них была отправлена в изгнание. Многим изгнанным, принадлежавшим к знатным семьям, навечно запрещалось [участие] в управлении республикой. Далее было определено восемьдесят человек, которым вменено было в обязанность выслушивать жалобы тех, кто был раньше предупрежден, и они исправляли все то, что ранее было сделано неправильно. Вследствие всего этого состояние государства при этом приорате претерпело изменения. Затем к власти пришли другие приоры.

После того как они пробыли у власти несколько дней и начали жаловаться на установления [приората Медичи], городские чомпи и многие нуждающиеся, и люди из самого низкого плебса, еще раньше поднявшиеся в результате раздоров видных граждан, начали созывать ночные собрания и договариваться о том, чтобы требовать для себя долженствующих почестей, а затем постановили добиваться [создания для себя] цеха в государстве и представительства в приорате. Как только об этом стало известно, приоры приказали схватить четверых из этого числа, для того чтобы установить истину и чтобы [после этого] они понесли наказание. Утверждали, что именно эти арестованные являлись предводителями, и им было определено наказание, поскольку они, являясь частными лицами, предпринимали обсуждение [вопросов] относительно нововведений в государстве. В ответ плебс и чернь немедленно поднялись и потребовали, устремившись к домам приоров, выдать им задержанных. Поскольку с этим медлили, то они сожгли дом Лодовико Гвиччардини, который в тот момент являлся гонфалоньером ⁶. Затем, продвигаясь по городу, подобно победителям, они во многих местах сжигали дома богатых людей. Некоего же чиновника, который незадолго до случившегося был назначен для подавления этого восстания, они приволокли на общественную площадь и на глазах приоров повесили и растерзали ⁷.

На следующий день чернь (а количество ее все более возрастало) захватила дворец подеста и разграбила его.

Вследствие всего происходящего, а также в связи с тем, что неистовство черни вскоре обратилось и против приоров, последние были вынуждены сами отказаться от своих должностей и возвратились в свои дома в качестве частных лиц, но изгнанных [250] и отстраненных от власти. Сама же чернь, вступив во Дворец победительницей, избрала своим гонфалоньером Микеле ди Ландо ⁸, человека из низшего плебса; при этом мешочки, предназначавшиеся для процесса выборов, в которые помещались имена [кандидатов на должности], были сожжены.

В тот же самый день был созван народ и постановлено многое, относившееся к делам управления государством. И, прежде всего, было постановлено, чтобы отныне и на все последующие времена гонфалоньеры могут быть избираемы только из одного сословия граждан, а именно – из самого низшего плебса. Была также учреждена и новая коллегия в республике, и впредь допускалась только одна-единственная власть в качестве законной – это вновь избранные приоры, то есть гонфалоньер Микеле с коллегами. Эти приоры были избраны из хаотического смешения всех граждан, количественно же среди них преобладали плебс и чомпи. Жеребьевка среди вновь избранных (должностных лиц) была проведена достаточно точно и аккуратно. В результате этих перевыборов вновь появились приоры, гонфалоньер, советники, восемь лиц, которые осуществляли руководство военными действиями, синдики отдельных цехов. К ним были прибавлены также персонально Сальвестро Медичи и Бенедетто Альберти ⁹, и тот, и другой были ими возведены в рыцарское достоинство.

Многие граждане из различных партий в эти дни были осуждены на вечное изгнание, многие высланы на время.

Между тем чуть не каждый день вспыхивали все новые мятежи, поскольку чомпи в государстве были многочисленны, и они пришли в возбуждение, вдохновились новыми надеждами. Они грабили одних – богатых, мстили другим – враждебным им, третьих же с большой поспешностью уравнивали с собой, привлекая к управлению...

Это может служить навечно поучением людям, стоящим во главе государства. Никогда нельзя допускать того, чтобы толпа [251] могла дойти до мятежа или иметь в своем распоряжении оружие. Если низы однажды начнут захватывать власть, то их невозможно будет в дальнейшем удерживать, поскольку они станут считать, что обладают большей силой благодаря своему численному превосходству и могут отважиться и на большее. Более того, представляется, что в величайшей степени следует остерегаться, прежде всего, выдающихся в обществе граждан, поскольку они нередко становятся зачинщиками мятежа; от них ведь иногда проистекает подобное.

Однако когда Сальвестро Медичи, человек из известной, знатной и богатой семьи, желал это исправить, то вызвал начало бедствий среди видных граждан государства. В результате его предложений и легковерия повелителями в государстве оказались нищие и ремесленники, а также люди из низших слоев населения.

И какое же беспредельное разрушение угрожало государству в том случае, если бы у Микеле ди Ландо не сохранились добродетель и постоянство! Я бы отметил, что этот человек, несмотря на то, что он происходил из низшего плебса и от предков-ремесленников, стал, однако, словно по божественному предназначению правителем государства в столь бурное время. Ведь он постоянно противостоял недостойным желаниям чомпи, словно бы уздой сдерживал их нечестивые устремления, унимал их, уговаривая, карая, поучая. Ему была присуща некая благородная властность, дарованная от природы и развитая им. Похоже, что в молодые годы он несколько лет воевал во Франции. Таким образом, он в ведении дел поступал умело и одновременно проявлял достаточный опыт, зная домашнюю простоту, но благодаря тому, что усвоил и опыт чужеземцев – приобрел [дополнительную] силу.

В последние дни его пребывания на должности чомпи снова поднялись против власти, неожиданно взявшись за оружие, они устремились к зданию магистратов. Там, когда площадь Синьории заполнилась вооруженной чернью, которая принялась громко кричать, добиваясь, чтобы приоры вышли к ним на растерзание, они постановили принять новый закон. Эти законы оказались такими, что могли принести только опасность и позор. Приоры же были единодушны: они не останавливали вопли черни, поскольку сами являлись ее предводителями, однако не желали также пропустить чернь внутрь дворца Синьории, а потому ответствовали ей сверху. И тогда собравшиеся ушли и сложили оружие. А сообщено им было следующее: приоры позаботятся о том, чтобы в тот же самый день будет утверждено все то, чего желала чернь. В итоге обманувшиеся чомпи снова выступили и собрали огромное [252] скопище для того, чтобы действовать. Из этого сброда они избрали восемь человек ¹⁰.

Когда в государстве сосуществуют две власти, из которых одна продолжает свою деятельность, а другая только возникает, то проистекает безнадежный беспорядок в государственных делах. Эти восемь человек, поддерживаемые вооруженной чернью, вообразили, что поставлены выше приоров. И дошли они до такой дерзости, что в конце концов отправили кого-то из вспомогательных должностных лиц передать письмо приорам, чтобы те принесли присягу всему учрежденному и постановленному ими. Когда же те пришли к приорам и изложили им порученное, и осведомились относительно ответа, то вследствие того, что посланцы угрожали остальным присутствующим и настаивали на присяге, гонфалоньер справедливости, охваченный негодованием, схватив прочный меч, бросился на них. Он нанес одному из них рану в лицо, проколол насквозь другого и, преследуя остальных, пустившихся в бегство, заставил их поспешно удирать по лестницам дворца...

Гонфалоньер справедливости, поскольку не нашел их ни у своего местопребывания, ни в других местах города, возвратился к дворцу Синьории. Там он неожиданно для себя наконец-то застал и этих восьмерых [лиц], и вооружившихся людей из самых низких слоев плебса. Собралась громадная толпа всякого сброда изо всех слоев общества. [Пришедшие] уже заняли всю площадь и имели устрашающий облик, поскольку были вооружены и расставлены к бою. Особенно важным было то, что все они были убеждены, что держат государство в своих руках, поскольку за последние дни осуществили множество грабежей и поджогов. Общественные здания охранялись гонфалоньером и приорами, и гонфалоньер держал их защищенными. Итак, когда гонфалоньер со своим сопровождением возвратился, толпа плебса принялась швырять в них камнями и дротиками. Но тогда приблизились добрые граждане, которые подходили к черни сплошной массой во главе с гонфалоньером. Таким образом, они, спускаясь бегом с более высокого места и подавляя натиском большее количество противников, в конце концов, их сокрушили и обратили в бегство. Впоследствии же, когда те рассеялись по городу, добрые граждане, преследуя их, убивали и уничтожали. Таковым оказался [253] конец возмутившихся чомпи, и все их могущество сохранялось лишь до этого момента.

После всего происшедшего к исполнению должностных обязанностей приступили другие приоры. Как только они стали исполнять эти обязанности, то упомянутый приорат двоих человек из числа приоров, которые принадлежали к низшим слоям, лишил власти и отправил по домам ¹¹, и впредь никто из них больше в приорат никогда не допускался.

Вместо них были избраны другие приоры, одним из которых оказался Джорджо Скали ¹², флорентийский рыцарь, принадлежавший к знатной и пользующейся почетом фамилии. В свое время он сам был незаконным образом подвергнут действию закона о предупреждении, и в результате проявлял лично враждебность по отношению к тем, кто поддерживал указанный закон.

Такое положение в государстве сохранялось в течение трех лет. Тогда государством управляли плебс и некий средний слой населения, а примкнувшие к ним видные граждане чуть ли не господствовали.

Комментарии

1. Настоящий перевод сделан И.Я. Эльфонд по изданию: Bruni. Hisioriarum Florentini populi libri ХП / A cura di E. Santini // Rerum italicarum scriptores. Citta di castello. 1926. V. XIX.

2. Речь идет о военной балии, особом органе, создававшемся для ведения войны. Полномочия этого органа обычно продлевались в случае успешного ведения военных действий. О событиях восстания см. работу В.И. Рутенбурга (см.: Рутенбург В.С. Народные движения в городах Италии XIV-XV веков. М.; Л., 1958. Гл. IV-VI).

3. Бруни использует античные термины для характеристики политических дел средневековой Флоренции. Грандов он зашифровывает под именем оптиматов, далее в тексте вместо гвельфов и гибеллинов в оригинале стоят “одна партия” и “другая партия”. Капитаны же в латинском оригинале названы “вождями” (duces).

4. Речь идет о законе об аммонициях, принятом во времена борьбы гвельфов и гибеллинов и впоследствии использовавшемся для отстранения политических противников от государственной деятельности.

5. Сальвестро Медичи (1331-1388) – видный деятель Флоренции последней трети XIV в. Сторонник пополанской группировки, поддерживал военную балию. В 1378 г. стал гонфалоньером. Провел закон, направленный против усиления грандов в республике. Политический демагог заигрывал с низами и был в начале восстания чомпи возведен в рыцари. Имел большое влияние в период господства младших цехов.

6. Гвиччардини Лодевико Луиджи – гонфалоньер справедливости в 1378 г. В дальнейшем отдалился от политической борьбы. Во время восстания чомпи в один день его возвели в рыцари и сожгли его дом.

7. Речь идет о чиновнике Сере Нуто, который допрашивал и пытал арестованных вождей чомпи. После победы восстания был убит.

8. Ландо Микеле ди – социальное происхождение точно не установлено. Работал чесальщиком шерсти, ко времени восстания чомпи получил повышение – стал надсмотрщиком над наемными рабочими. Был как-то связан с комиссией Восьми. Во время восстания чомпи стал во главе приората и сыграл активную роль в разгроме восстания чомпи. В дальнейшем на некоторое время удержался у власти, в 1381 г. получил статус почетного гражданина Флоренции и отправлен с дипломатической миссией в Вольтерру. Затем был изгнан, владел мастерской в Лукке.

9. Альберти Бенедетто – политический деятель Флоренции. Во время событий, предшествовавших восстанию чомпи, поддерживал С. Медичи и даже призывал народ к оружию. Был посвящен среди других в рыцари восставшим народом. Оставался у власти во время правления младших цехов. После переворота 1382 г. был под подозрением и в итоге был изгнан по ложному обвинению в 1385 г. Умер в изгнании до того, как в 1393 г. был изгнан весь его род.

10. Речь идет о Восьми святых божьего народа – представителях восставших чомпи, избранных ими в августе в качестве правительства Флоренции. Двое из них были арестованы во дворце приората, в тот же день все были осуждены постановлением приората 1 сентября. Судьба находившихся шести неизвестна, возможно, они бежали после событий 31 августа; двоих арестованных казнили 5 сентября (Доменеко де Туччи и Марко де сер Сальво Гаи).

11. Речь идет о двух представителях от новых цехов (созданных во время восстания), избранных 29 августа в приорат. Их имена Джованни да Доменико (прозвище Триа) и Бартоломео да Якопо Коста (по прозвищу Бароччо). Они не успели ничего сделать, поскольку выведены были из состава приората в первый же день его деятельности (1 сентября 1378 г.), поскольку их опора – чомпи были разгромлены накануне.

12. Судьба Джорджо Скали была не менее трагична. Он опирался на народные низы. Его действия во время нахождения у власти вызвали недовольство. Скали действительно был противником деятельности капитанов гвельфской партии и совместно с Томмазо Строцци выступил против действий капитана юстиции с оружием в руках. Казус оказался поводом не только для расправы со Скали, но и с властью младших цехов. Скали был арестован и на следующий день казнен (1381).

Текст воспроизведен по изданию: Леонардо Бруни. История Флоренции // Средневековый город: Межвуз. сб. науч. тр. - Вып. 16. Вопросы экономической, социально-политической, культурно-антропологической и идейной истории города XI-XVI веков. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2004.