ШАРАФ-ХАН ИБН ШАМСАДДИН БИДЛИСИ

ШАРАФ-НАМЕ

Год 970 (1562-63)

В начале этого года Джа'фар-бек кангурлу-устаджлу, который направился было в Рум в качестве посланника, с Илйас-беком привезли в Казвин деньги и подарки (Букв. «имущества»), доставленные Хусрав-пашой в Эрзерум в обмен за Султан Байазида, /220/ показали государю и сдали в казну.

В этом же году сын Лаванда Гурджи, 'Иса-хан, обольщенный гордостью, самомнением и дьяводьскимисоблазнами, по наущению грузинских азнауров решил бежать из Казвина в Грузию. [209]

Он достиг степени высочайшей и величайшей, превознесся в меджлисах и собраниях над многими кызылбашскими эмирами и вельможами. [Государь], обращаясь к нему, называл [его] сыном, его причислили к великим шахзаде, и ежегодно деньгами и натурой он получал сумму 7 тысяч туманов с области Шеки, с других мест и из достойной государевой казны. Некоторые его близкие друзья, например Алатак черкес, доложили об этом у подножия шахского трона. Тотчас вышел {непререкаемый], как судьба, указ его задержать. ['Иса-хана] отослали в крепость Аламут и [там] заточили.

В этом же году [государь] сместил эмира Такиаддина Мухам-мада садра с поста великого везира. Должность великого везира заняли двое (Букв. «поделили на две части»): Ирак, Фарс и Керман препоручили эмиру Шам-саддину Мухаммаду б. эмиру Йусуфу Астарабади; Хорасан, Азербайджан и Ширван — эмиру Зайнаддину Саййид 'Али, сыну эмира Асадаллаха Мараши-Казвини, бывшего великого везира.

В этом же году умерли Хаким Нураддин б. Маулана Кама-ладдин Хусайн Каши и Маулана Кутбаддин Мухаммад Багдади, известный под [именем] Кази-оглы.

Год 971 (1563-64)

В этом году шах Тахмасб поставил Ma'cyм-бека Сафави амир-и дивана во главе иракского войска и послал на правителя Мазандерана Султан Мурада. Тот проявил покорность и послушание и /221/ решил уплатить подати прошлых [лет] и будущих.

В этом же году Пир Мухаммад-хан б. Джанибек-султан б. Мухаммад-Углан б. Абу-л-Хайр-хан узбек, который стал правителем Балха после смерти 'Абдалазиз-хана б.Убайд-хана, по наущению некоторых хорасанских завистников подошел к священному благословенному Мешхеду, желая покорить Туе. Он держал несколько дней город в осаде, под конец послал сейидам и служителям [высокого] порога почетные одежды и [исполненное] ласки [послание] и возвратился, раскаиваясь и сожалея [о содеянном].

В Казвин к шаху Тахмасбу он послал с несколькими дарами и подношениями одного из своих мулазимов, по имени Тулук-бахадур, для испрошения извинения. Его посланца государь вознес монаршими милостями, направил с его посланцем Хусайн-бека йасаул-баши шамлу Калканджи-оглы и отослал в Балх с достойными дарами. Между [ними] были укреплены устой [210] мира и благоразумия, и, оказав должное внимание, посланцу разрешили уехать.

После того знать Мавераннахра приехала на богомолье в Мекку. Прибыло и уехало много здешних (В тексте: «тамошних») господ, великих и вельмож с намерением совершить паломничество в священный храм Мекки.

В этом же году умерла жена Шах Ни'маталлаха Сани, что приходиласьсестрой шаху Тахмасбу. Шах Ни'маталлах пожелал совершить паломничество в храм Мекки и ехать через Багдад. Когда он с многочисленной группой знатных Ирака прибыл в Багдад, амир ал-умара' обители мира [— Багдада] Хусрав-паша не позволил ему ехать этим путем. [Шах Ни'маталлах] посетил высокие гробницы имамов и возвратился. По приезде в Хамадан  в пятницу 11 зу-л-хиджжа упомянутого года /222/ он отбыл в потусторонний мир.

Год 972 (1564-65)

В этом году шах Тахмасб поставил Ма'сум-бека Сафави амир-и дивана во главе войска Ирака и Кермана и послал на Хорасан. 'Али-султан узбек, захватив область Хабушан, назначил охранять и оберегать те места некоего Мир Шахрийари, своего везира. В это время Мир Шахрийари выехал в Ургенч для Служения 'Али-султану, а в крепости Хабушан оставил некоего Пахлавана Кумари, из своих вельмож. Из любви к шаху тот часть людей Мир Шахрийари убил, часть прогнал.

Когда 'Али-султан узнал, что произошло, он приехал в Хабушан наказать Пахлавана Кумари, но возвратился ви с чем, с неудачей и в разочаровании. Шах Тахмасб возымел к Кумари беспредельную монаршую благосклонность и пожаловал ему область Килидар.

Словом, Ma'cyм-бек, эмиры и знать отправились на завоевание Нисы и Абиверда, которыми владели наместники 'Али-султана и его племянник Абу-л-Мухаммад-хан б. Дин Мухаммад-хан, и осадили здешнюю крепость. Поскольку осада затянулась и среди кызылбашского войска распространился слух о прибытии из Ургенча 'Али-султана на помощь своему осажденному в крепости Абиверд племяннику, Ма'сум-бек прекратил осаду и выехал в направлении священного Мешхеда.

Тем временем неоднократно подтвердились слухи о мятеже и восстании правителя Герата Казак-хана б. Мухаммад-хана такалу Шарафаддин-оглы: ему предложили [принять участие] в  походе на Абиверд, а он не пошел, убрал выю послушания /223/ из [211] ошейника рабства, отвратил чело покорности от порога повиновения и вынашивал (Букв. «держит в голове») нелепые замыслы и мечтания. Поэтому государь послал Казн Кутбаддина для увещевания того заблудшего в долине порока, а его [родным] и двоюродным братьям тайно направил многочисленные указы и повеления — любому, кто убьет (Букв. «покусится») Казак[-хана], будет пожалован его эмират.

Когда его братья прослышали о государевых обещаниях, Мустафа-бек, Ахмад-бек, Мусаййиб-бек, Щарафаддин-бек б. Увайс-султан и несколько других ему подобных объединились и сговорились убить Казак[-хана]. Они, хотели привлечь к себе в этом деле еще несколько человек из знатных текелу, как вдруг их тайна была раскрыта. Казак[-хан] решил схватить то сборище и поручил [это] какой-то группе. Те (Заговорщики) тоже узнали, сломали крепостные ворота и уехали в Гурьян ³⁷⁵.

В пути их нагнали люди Казак[-хана]. Мусаййиб-бека и Ахмад-бека схватили, а Мустафа-бек, Шарафаддин-бек и несколько [их] единомышленников спаслись и бросились в крепость Кусуйе, прибегнув к покровительству здешнего правителя Суфи Вали-халифе.

Казак[-хан] послал своих других братьев, Хусайн-Кули-бека и Хусайн-хан-бека Манташалу, против Суфи Вали-халифе, чтобы они крепость Кусуйе осадили и потребовали у него братьев. Суфи Вали-халифе описал истинное положение дел и [послание] направил Ма'сум-беку сардару и славным шахзаде Султан Ибрахим-мирзе и Бади'аззаман-мирзе, сыновьям /224/ Бахрам-мирзы,   которые с эмирами находились в священном Мешхеде.

Ma'cyм-бек и царевичи, узнав об этом, некоторое время ждали удобного случая, а [затем] выступили из засады и все вместе двинулись из Мешхеда в поход; Вали-халифе шамлу и Халил-хана сийах-мансура поставили [во главе] караула и послали со [всей] поспешностью, а сам [Ma'cyм-бек] с царевичами и эмирами выехал за ними следом. [Отряд] караульных неожиданно напал на войско [племени] текелу и рассеял их сплоченные ряды (Букв. «узел»), подобно [звездам) Большой и Малой Медведицы. Многие стали жертвой стрелы и кинжала, избежавшие расправы из войска текелу бежали в Герат.

Когда Казак[-хан] узнал, что произошло, он разрешил своим братьям и сыновьям взять из его казны и конюшни столько богатств и имуществ, коней и мулов, сколько смогут, и ехать в [212] любую страну, куда пожелают. Сам он, страдая грыжей и будучи не в силах ездить верхом и передвигаться, уехал с шахзаде Султан Мухаммад-мирзой в цитадель Ихтийараддин и там укрылся. Ма'сум-бек, царевичи и эмиры, преследуя беглецов, подошли к воротам города Герата и беспрепятственно вступили в город, а сам Ма'сум-бек поехал к воротам цитадели Ихтийараддин. Там тоже никто не выступил на защиту, и он беспрепятственно занял крепость.

Автор [этих] строк слышал от нескольких уважаемых [людей], что Ма'сум-бек увидел Казак-хана сидящим на своей постели. [Казак-хан его] не поприветствовал, и Ма'сум-бек изволил сказать в шутку: «Пусть приготовят коня для его величества  хана встретить /225/ царевичей и принять эмиров и знатных».

Казак [-хан] ответил: «Если бы Казак-хан мог ездить верхом и передвигаться, вы бы не допустили подобной дерзости и наглости. А теперь готовьтесь к делу! Поступайте со мной так, как приказал [вам] шах, не медлите!» Когда он произнес эти слова, его положили на носилки и отослали к царевичам.

Ма'сум-бек оставался в крепости трое суток подряд и занимался конфискацией имуществ, казны и сокровищниц Казак-хана, которые тот собирал долгое время с помощью гнета и насилия. По этой причине кызылбашские эмиры и племена стали его бранить и порицать. Шах Тахмасб тоже возымел к нему недоверие, и [Казак-хана] обвинили в измене.

Через несколько дней Казак[-хан] умер в заточении у Ма'сум-бека, по словам некоторых, его удушили — [истину] знает господь. Один из одаренных [так] сказал относительно времени его кончины. Стихотворение:

[Это] второй Хаджжадж, от урагана гнева которого
Никому никуда не было пути спасения.

От твоих жестокостей население города Герата
Согласно было умереть само и отчаялось в жизни.

Поник он челом на ковре полновластного владыки,
Был непоследователен, как ферзь (на шахматной доске], и потому получил мат.

Поскольку его убийство способствовало благоденствию Герата,
Хронограммой его смерти стали [слова]: мамури-йи Хари («Благоденствие Герата»).

Государевым диваном управление Гератом было препоручено эмиру Гайб-султану устаджлу, сыну Халхал-бахадура. Зиму [213] Ма'сум-бек Сафави и другие эмиры провели в Герате. Ночью 12 ша'бана этого же года шах Тахмасб видел во сне его святость имама Мухаммада Махди ³⁷⁶ и отменил тамгу /226/ со своих богом  хранимых владений — [тамга] была отмечена и зафиксирована в августейшем податном списке [и составляла] ежегодно около 30 тысяч туманов, какими пользуются в Ираке. Он вычеркнул (Букв. «соскреб») [тамгу] из податных списков и совершил то благодеяние ради (Букв. «ради души») двенадцати имамов — да будет ими доволен всевышний господь!

Год 973 (1565-66)

Зимой и весной в этом году повелитель мира и государь эпохи султан Сулайман-хан провел счастливое время в стольном городе Константинополе в радости и наслаждениях. Шах Тахмасб тоже зимой и летом находился в Казвине, обратив благородные помыслы на соблюдение интересов областей и общины.

Ма'сум-бек навел порядок в Хорасане и возвратился в Ирак.

Год 974 (1566-67)

В этом году венценосный хакан и государь — покоритель стран султан Сулайман-хан, невзирая на преклонный возраст, на то, что болел подагрой и не мог ездить верхом, восседая в паланкине, выехал из славной и достойной резиденции с намерением покорить крепость Сигет и перебить безнравственных ка-фиров тех областей. Он вознес до апогея солнца и луны свод [своего] дворца, что служит опорой небосводу, и вершину упирающегося в небеса шатра. Искусные лекари и врачеватели, везиры, столпы [державы], знатные и вельможи сколько ни отговаривали (Букв. «препятствовали») его величество от трудного похода, тот [исполненный] ревности и пыла государь не согласился, а в ответ изволил сказать:

«Если придет мой смертный час, пусть он наступит на войне с неверными, дабы наутро после Страшного суда я восстал из мертвых среди принявших мученичество за веру».

Султан Гази пошел на крепость Сигет, и победоносные войска окружили крепость. /227/ Осада продолжалась около сорока дней.  Тем временем стало известно, что на помощь неверным Сигета идет большая армия кафиров из крепости Гюле и Эгри ³⁷⁷.

Когда луч этих известий упал на зерцало сиятельного помысла победоносного султана, [государь] послал Партав-пашу вазира и около 40 тысяч янычар и конников отбить неверных. Они [214] осадила крепость Гюле и за короткое время покорили ту могучую твердыню. [Из крепости] вышло около 4 тысяч пеших и конных кафиров и с условием, что [им] пощадят жизнь, сдали крепость мулазимам султана. Янычары и придворные, не обращая внимания на слова и обещания везира, напали на презренных кафиров, истребили их не [ведающими] жалости мечами и низвергли всех во прах уничтожения. Их имущества и достояния они разграбили, поручили охранять крепость знающим людям и невредимыми, с добычей возвратились в лагерь победоносной армии.

Во время осады тот победоносный государь — борец за веру не поднял головы с ложа немощности и не восстал с ковра горести. Когда болезнь стала причинять страдания еще более сильные, августейшую особу охватила продолжительная агония. Согласно хадису: «Тот, чьи последние слова “Нет бога, кроме Аллаха", попадет в рай» — он сделал язык переводчиком души И сердца, несколько раз произнес [высказывание] о единстве божьем и препоручил исполненную святости душу призывающему: «А ты, упованием покоившаяся душа, возвратись ко господу своему, будучи удовлетворенною, удовлетворившею» (Коран, сура 89, стих 27—28). Стихотворение:

Жаль того государя, обладателя счастливого сочетания звезд,
Венценосного Джама — покорителя царств.

Увы, не обретет уже земля
И за сто столетии государя такой справедливости и веры,

Увы, /228/ не увидят уже небеса
Ему подобного в зерцале луны и солнца.

Когда произошло это ужасное, испепеляющее душу несчастье, столпы державы и сановники его величества несколько дней скрывали тело того государя — прибежища всепрощения — и возможно скорее послали за покорителем царств царевичем Султан Салим-ханом. Со всею поспешностью его привезли в лагерь [войск, которые] обошли [весь] мир, и посадили на трон царствования. Везиры и столпы победоносной державы поспешили его приветствовать. [За время] между смертью султана Гази и прибытием высокодостойного царевича крепость Сигет была завоевана усилиями и натиском победоносных войск и перешла во владение государя всепобеждающей державы.

Прожил тот благочестивый, [ныне] покойный султан 74 года и 48 лет правил. И воистину был он монархом ревностным и славным — разорил области [215] Венгрии, завоевал остров Родос, разрушил крепость Белград, покорил обитель мира — Багдад, сокрушил героев Молдавии и истребил смутьянов Франции и Германии. Подобного и равного ему на земле не видели и не наблюдали очи благочестивых ни в одну эпоху и время. Стихотворение:

Тебе подобного нет ныне,
Каждому, кто скажет: «Есть!» — ответь: «Укажи!»

В дни [своего] царствования он совершил четырнадцать отважных походов и каждый раз возвращался с победой над врагами: 1) поход в злосчастную Венгрию; 2) европейский поход; 3) венгерский поход; 4) поход на Германию и Австрию и завоевание крепости Буды; 5) иранский поход; 6) поход на франков; 7) поход в Молдавию; 8) победоносный поход в Венгрию; 9) поход на Вену; 10) иранский поход в связи с Алкас[-мирзой]; 11) поход на персов /229/ Нахчевана; 12) поход против Султан Байазида в Скутари; 13) венгерский поход и принятие джизьи недостойным королем; 14) поход наСигет.

[Султан Сулайман] воздерживался от всех греховных удовольствий и деяний,запрещенных и отвергнутых, и являл такое непомерное старание и усердие в славных делах и в отвержении недозволенного, что [этот] лишенный порядка мир разбил о камень кубок с чистым вином, подобным покрытому росой (Букв. «водой») тюльпану. Соловьиные голоса весельчаков поникли, наподобие чанга, в углах уединения, припали они головой к коленям Смущения и расцарапали грудь когтями грусти.

Свернули шею чаше, отрезали голову фляге, нарвали уши купузу и танбуру, прервали дыхание труб, растерзали грудь и отломили распускающиеся почки камана и выбросили в степь. Низкая басовая мелодия чанга и чагане (Названия музыкальных инструментов) [не стоила] одной струны, круг барабана не покупали и за один динар. Скверным [стало] положение пьянчуг, их рот заполнили полевые мыши (Образ не поддается точному осмыслению). Стихотворение:

О устроитель дел людских, свидетельства твоего благодеяния — всюду.
Озарился мир красой твоих забот.

Во времена этого монарха, справедливого государя, повелителя, неусыпно [опекаемого] счастьем [и] победой, и султана, ласкового с подданными и беспощадного с притеснителем, [216] охранявшего день и ночь оком бдения и бодрствования раийятов и воинство, любого просителя, который во время прогулки или охоты преграждал путь тому могущественному хакану, не отпускали (Букв, «прогоняли»), не выслушав его жалобу, и милостиво не ответив. В дни августейшего царствования и справедливого правления был разостлан ковер правосудия, а дела сословий человеческого рода упорядочены.

Так, город Константинополь стал таким благоустроенным и процветающим, что Закарийа Эфенди по приказу султана занялся (статистическим] изучением того славного города. Согласно /230/ записанному, [в городе] было 3983 мусульманских квартала и 2685 кварталов христианских и иудейских, 485 славных соборных мечетей (Букв. «алтарей соборных мечетей») и 4483 мечети квартальные, 1650 высших школ и училищ, 515 медресе, 100 постоялых дворов и приютов, 150 дервишеских обителей, 285 странноприимных домов, 872 бани квартальные и городские (Букв. «больших»), 417 караван-сараев, 947 источников, 4985 маслуков — так называется место, где людей снабжают водой, 380 хлебопекарен, 586 мукомолен, 539 пивных, 13 складов (Площадей с весами) и 843 храма кафиров.

Богоугодные и благочестивые деяния султана Сулайман-хана

Во-первых, славная соборная мечеть, странноприимный дом, лечебница и школа, построенные им в самом Стамбуле. Затем с помощью высоких плотин и арок он провел издалека в город воду большого источника, которой (Букв. «провел большой источник, воды в котором...») хватило бы на несколько мельниц, и на то были потрачены сокровища [всего] мира.

Он основал еще и завершил [построение] славной соборной мечети в городе Стамбуле, возле гробницы своего отца султана Салим-хана, со странноприимным домом и школой. Затем [Сулайман-хан] построил медресе Латлфи в Йанги-баге и славную соборную мечеть, достойное медресе, /231/ странноприимный дом и школу для юношества возле янычарских квартир, радея о душе покойного шахзаде Султан Мухаммада.

В обители мира — Багдаде — он восстановил могилу величайшего имама Абу Ханифы — да будет им доволен господь! — построил [при ней] соборную мечеть и странноприимный дом, [приказал] обнести ее оградой и поставил охрану. Еще он восстановил пресветлую гробницу Шайх 'Абдалкадира Гилани — да освятит [господь] его тайну! — основал славную соборную [217] мечеть в Галате, возле усыпальницы шахзаде Джихангира, построил высокую соборную мечеть в городе Конье, возле благоуханной гробницы Маулана Руми, в Кафе восстановил большую разрушенную церковь и превратил [ее] в соборную мечеть. Там же он изволил построить две бани, дарующие успокоение.

[Султан Сулайман] превратил старинную церковь в городе Изнике в славную соборную мечеть, в Иерусалиме, возле священной скалы, воздвиг высокий купол, благородную соборную мечеть и достойный (Букв. «высокий») странноприимный дом. В квартале Каср-и Аблак для путешественников он построил караван-сарай с медресе, мечетью и странноприимным домом.

В Стамбуле в Диликлу-Таше, радея о душе родительницы великих царевичей ³⁷⁸, [Сулайман] основал прекрасную соборную мечеть, высочайшее медресе, прекраснейший дворец и лечебницу. В великой Ка'абе султан построил, радея о собственной душе, весьма благоустроенный странноприимный дом, а в пресвятой Медине — исполненную благодати обитель и назначил достаточно вакфов, чтобы каждое утро и вечер там давали беднякам [пропитание]. В хранимый [богом] Адрианополь он провел [воду] полноводного источника, а возле моста Мустафа-паши основал соборную мечеть, дворец, странноприимный дом и постоялый двор для путешественников.

У [султана Сулаймана] было восемь сыновей: 1) Султан Салим ³⁷⁹; 2) Султан Мустафа; 3) Султан Мухаммад; 4) Султан Байазид; 5) Султан Джихангир; 6) Султан Мурад; 7) Султан Махмуд; 8) Султан 'Абдаллах. Султан Мустафа /232/ и Султан Байазид   были [еще] при отце убиты; Султан Мухаммад, Султан Мурад, Султан Махмуд и Султан 'Абдаллах при жизни отца умерли. У [султана Сулаймана] было девять великих везиров: 1) Пир Мухаммад-паша Карамани; 2) Ибрахим-паша; 3) Айаз-паша; 4) Лутфи-паша; 5) Сулайман-паша; 6) Рустам-паша; 7) Ахмад-паша; 8) 'Али-паша; 9) Мухаммад-паша Буснави.

Чудотворный, рассыпающий перлы, [его] язык временами с изяществом и выразительностью произносил [экспромтом] блестящие стихи и чудесные (изречения] в стихах и прозе. Два эти бейта на персидском и турецком [языках] принадлежат к плодам таланта того повелителя из рода кесарей. Стихотворение:

Снова глаза мои полны слез от сердечного огня,
Дела этого источника у меня плохи с самого начала (Т. е. он рыдает с начала своей жизни) .

Перестань рыдать, таков удел султана в этом мире,
Послушайся совета, таково положение Сулаймана. [218]

Он составил целый диван [стихов] на турецком [языке] и подписывался поэтическим псевдонимом Мухибби.

Во время их правления в должности кази-аскера было восемь человек: 1) Мулла 'Абдалваси' Чалаби; 2) Мулла Кадари Эфенди; 3) Мулла Ma'лyл; 4) Синан Чалаби; 5) Бустан Чалаби; 6) 'Абдаррахман-Эфенди; 7) Мулла Хамид-Эфенди; 8) Парвиз Чалаби.

В этом же году шах Тахмасб снова препоручил управление городом Гератом Султан Мухаммад-мирзе, а его опекуном назначил Шах-Кули-султана Йагана устаджлу. Он выдал замуж за шахзаде дочь эмира 'Абдаллаха Мазандарани и направил его в Хорасан.

В этом же году 'Абдаллах-хан б. Искандар-хан б. Джанибек-султан б. Хаджа Мухаммад-хан б. Абу-л-Хайр узбек /233/ проявил независимость в управлении некоторыми из городов Мавераннахра. С согласия отдельных узбекских султанов он выступил с намерением завоевать города Хорасана.

Шахзаде Султан Мухаммад и Шах-Кули-султан Лале с семьями и войском случайно столкнулись с ними в Турбат-и Заве ³⁸⁰, и [шахзаде] в смятении укрылся с многочисленным отрядом в здешней крепости. 'Абдаллах-хан после завоевания крепости Заве и учиненной там всеобщей расправы пошел на Турбат и осадил ту крепость. Он принялся за сооружение стрелометов и осадных орудий. После двадцати дней осады среди узбекских султанов начались разногласия, и, хотя осажденные были доведены до крайности, [Абдадлах-хан] снял осаду и отбыл в Мавераннахр. Шахзаде, опекун и 2—3 тысячи человек направились в Герат, избежав опасности.

Улемы и шейхи Рума — современники султана Сулайман-хана

Первый — великий наш владыка, образец достойнейших подражания Маулана Хайраддин Эфенди, который родился в местечке Кастамону. Он был мужем весьма знающим, ученым и сведущим. Вначале [Хайраддии] состоял наставником при государе а всю жизнь находился при [особе] монарха.

Затем вместилище духовных совершенств Маулана Камал-паша-заде, ученейший из ученых, эпохи и совершеннейший из достойных [того] времени. Все ученые Рума единодушно признают, что в Руме не появлялось ему подобного знатока, совершенного и универсала. Ему принадлежат многочисленные сочинения и блестящие стихи на турецком и персидском [языках]. Он стал муфти эпохи, и его называли муфти людей и духов.

Затем Маулана /234/ Суфи 'Али Чалаби, который стал муфти [своего] времени и был весьма правоверен и благочестив. [219]

Са'ади Чалаби из кази Стамбула, достигший высокодостойной должности муфти.

Маулана Мухйиаддин Чалаби-заде, который вначале стал кази-аскером Анатолии и Румелии, а затем муфти (своего] времени.

Кадари Чалаби, образец эрудитов эпохи и квинтэссенция ученых [своего] времени.

Маулана Чави-заде б. Маулана Мухаммад, который вначале был кази-аскером Анатолии, а впоследствии 1от его] указаний зависели основоположения фетвы и течение событий.

Его преосвященство Шайх 'Абдалкарим Эфенди, призванный господом и благочестивый. Он некоторое время был проповедником в малой мечети Айя-София и позднее стал муфти эпохи.

Затем венец (Букв. «завершение») ученых и просвещенных [своего] времени, благоденствие общины и веры Маулана Абу-c-Са'уд, известный под [именем] Хваджа Чалаби, который, без всякого преувеличения В восхваления, превзошел ученых эпохи и всех просвещенных [своего] времени. Он составил комментарий к истинным священным стихам великого Корана и древней священной книги, посвятив его славному имени султана Гази.

Благодеяния того покойного государя более многочисленны, нежели их описывает двуязычное перо в этом беспомощном сочинении.

Год 975 (1567-68)

В этом году шах Тахмасб утратил расположение к правителю Гилян-и Бийе Пиша Хан Ахмаду по нескольким причинам, которые будут изъяснены [ниже]. Так, уже упоминалось, когда шах возымел неприязнь к правителю Гилян-и Бийе Паса Султан Музаффару и его /235/ казнил, его область он присоединил к владениям Хан Ахмада и ему пожаловал. Впоследствии, когда один из внуков Султан Музаффара, по имени Джамшид-хан, который государю приходился племянником, достиг возраста зрелости и разумения, шах Тахмасб, (следуя] просьбе некоторых вельмож, проявил к нему милость. Он отдал ему в жены свою дочь, руководствуясь родственными связями, пожаловал наследственный вилайет, который около тридцати лет пребывал во владении у Хан Ахмада, и в сопровождении Йул-Кули-бека зулкадра — (последний] состоял раньше [в должности] капу-агаси при государе и был оплотом кызылбашской державы — направил Джам-шид-хана на управление Гилян-и Бийе Пасом. [220]

К его приезду в те пределы Хан Ахмад препоручил область наместникам Джамшид-хана, однако при [передаче] округа Кучесфахан ³⁸¹ он проявил неповиновение, ссылаясь на то, что Кучесфахан с давних времен входил в Гилян-и Бийе Пиш, и на этом упорствовал. Йул-Кули-бек решил силой завладеть округом Кучесфахан. Каку Шах Мансур Лахиджи, военачальник Лахид-жана и вали Кучесфахана, упорно отказывался передать те районы, дело дошло до применения стрелы и копья, и Йул-Кули-бек был убит гилянцами.

Вторая причина [недовольства шаха Тахмасба] такова. Около двадцати лет назад шах Тахмасб перенес столицу в Казвин. От Казвина до Лахиджана и Дайламана, зимних и летних кочевий Хан Ахмада, расстояние не более трех стоянок. За это время [Хан Ахмад] ни разу не явился встретить шаха и [засвидетельствовать свою] службу и не выразил уважения. Даже когда стало известно о прибытии Султан Байазида и его детей и [государь] послал за ним, /236/ [Хан Ахмад] принес в ответ извинения и не явился. Еще в нескольких случаях он отнесся к государю небрежно и непочтительно. Поэтому шах Тахмасб решил его наказать.

Для завоевания Гиляна и захвата Ахмад-хана [государь] направил через Харзавил и Халхал Ma'cyм-бека Сафави с войском Карабага, Азербайджана, Караджедага, Талыша, Бийе Паса и Кескера ³⁸²; из Таликана ³⁸³ и Каларе-дашта ³⁸⁴ — Назар-бека Лале устаджлу и эмиров двора с войском Рустемдара и Ирака под предводительством шахзаде Султан Мустафа-мирзы с 20 тысячами всадников и пеших Даралмарза; через Рудбар ³⁸⁵ — Аллах-Кули-султана Иджик-оглы устаджлу и около 3500 курчи Таша.

Когда ему (Хан Ахмаду) стало известно о прибытии Ма'сум-бека и кызыл-башской армии в Гилян, он приказал созвать свое войско, собрал под своим знаменем в Лахиджане около 30 тысяч пеших и конных и приготовился к битве и сражению.

Тем временем напуганный Масум-бек написал и отправил с одним из своих мулазимов [Хан Ахмаду] исполненное доброжелательства послание такого содержания: «Если до шахского слуха дойдет известие о том, что ты собрал войско и желаешь воевать, это сразу усилит его недовольство. Разумнее всего сейчас свое собранное войско распустить, а к подножию государева трона направить чистосердечное послание, мол: “Я один из рабов и сторонников того порога — прибежища царства, и права отцов и дедов бедняка на служение /237/ высоким помыслам государя [221] несомненны. Вилайет Гиляна входит в богом хранимую монаршую державу, [и] я передам его любому, кому изволят пожаловать, без препирательства и возражения"».

Простодушный Хан Ахмад, обманутый словами того старого волка, [той] хитрой лисы, поверил его речам и распустил свой отряд. Стихотворение:

Умные люди с помощью слов сделают то,
Что не в силах выполнить и сто неустрашимых армий.

В надежде, что Масум-бек изъяснит истинное положение его дел при шахском дворе и возвратится, [Хан Ахмад], забыв об осторожности, с небольшим числом людей беззаботно остановился в Лахиджане в ожидании ответа. Ма'сум-бек, прослышав о его доверчивости, устроил на него нападение из местечка под названием Гоке-у-Харкам ³⁸⁶.

Когда прибыл передовой отряд, [Хан Ахмад] был за утренней трапезой. [Там присутствовало] любое сословие — от глубокомысленных ученых и выдающихся грамотеев [того] времени до [обыкновенного] атлета и воина. Как изволил [произнести] Маулана Йахйа-хан Лахиджи. [Стихотворение:]

Если тебе удастся попасть на царское угощение,
[Там] найдешь всех, кого потерял.

Таким образом, они еще не приступили к трапезе, как прибыло известие. Гилянцы не успели даже посадить Хан Ахмада на коня. С двадцатью всадниками и пешими он выехал из Лахиджана и направился в Ранекух ³⁸⁷ и Ашгавар. Ма'сум-бек с эмирами вступил в Лахиджан. Эмир Джихангир б. Хаджа 'Али-бек, бывший при Хан Ахмаде амир ал-умара', и Шахбуар-бек Лаште-Нишайи проявили покорность и удостоились бесценных милостей.

Эмиры и знать /238/ искали его четыре месяца. Войско от скитаний  и гнилого гилянского климата ослабело и лишилось снаряжения, продовольствия и оружия. Лошади отощали от неочищенного риса и обессилели. [Все] хотели оставить Гилян. Наступила зима. В горах Гиляна выпал снег, деревья утратили листья и [зеленое] убранство.

От шаха поступил приказ, чтобы кызылбашское войско предприняло новое нападение на Ашгавар и узнало состояние дел Хан Ахмада. Кызыпбаши согласно приказу подошли [к Ашгавару] от Лахиджана, а Аллах-Кули-султан Иджик-оглы и курчи [222] Таша — от гор Рудбара. В [местечке] под названием Сийах-калеруд ³⁸⁸, относящемся к Ашгавару, Хан Ахмеда схватили с двумя-тремя слугами в загоне (?) для коров [и] овец, когда он играл на лютне, и доставили к Ма'сум-беку. Пятерых эмиров с Аллах-Кули-султаном Лале и шахзаде Султан Махмуд-мирзой, пятым сыном государя, назначили охранять Гидян. Одним из их числа был автор [этих] листов.

Ma'cyм-бек забрал Хан Ахмада и с эмирами и воинами выехал из Гиляна. После того как они удостоились в Казвине лобызания [государева] порога, два-три месяца Хан Ахмада держали в заточении, затем отослали в Кахкахе, и около года он там находился. Под конец шах Тахмасб заподозрил его в связях с Исмаил-мирзой [и испугался] — не дай бог, они объединятся и поднимут мятеж в крепости! Хан Ахмада оттуда забрали и отослали в крепость Истахр-и Шираз. Десять лет он находился там в заточении, и обстоятельства его дальнейшей жизни будут подробно /239/ изъяснены ниже.

Год 976 (1568-69)

В этом году Шах-Кули-султан устаджлу, амир-и диван и правитель Чохур-Саада, выехал в Рум, дабы присутствовать на [церемонии] оплакивания султана Сулайман-хана и поздравить султана Садим-хана Сани со вступлением на престол, и возвратился, достигнув желаемого.

В этом же году Ma'cyм-бек отказался от поста везира, который он совмещал с [должностью] амир-и дивана, и с группой кы-зылбашской знати, как-то: Мир Мухаммадом [б.] Мир Йусуфом садром, своим внуком Хан-мирзой и Башарат-беком, начальником канцелярии,— отправился в паломничество к двум славным святыням — да умножит Аллах их возвеличение и почитание! Должность везира пожаловали эмиру Саййид Шарифу Сани, и в этом же году он был принят под сень господней милости.

Ма'сум-бек покорил Хорасан и Гилян, [но] желаемого от шаха не получил. Когда он приехал в Алеппо и Сирию, государю [того] времени султану Салим-хану доложили, что Ма'сум-бек приехал в Рум под видом паломничества в храм Мекки, чтобы собрать вокруг себя суфиев Рума, поднять восстание и завоевать эту страну. От монаршего порога на имя амир ал-умара' Сирии Дарвиш-паши вышел указ уничтожить Ма'сум-бека и его спутников.

Дарвиш-паща согласно приказу послал сопровождать караван паломников около двухсот копьеносцев, верхом на арабских конях, дабы на одной из стоянок при [первом] удобном случае [223] они прикончили его и его спутников. Они напали на них, на Ма'сум-бека и спутников, между Меккой и Мединой, /240/ [переодетые]  в арабскую одежду под видом разбойников, грабивших караваны паломников, и убили Ма'сум-бека и товарищей, когда те сошли с носилок, желая совершить утренний намаз.

В этом же году жители Гиляна объединились, нашли некоего Султан Хашима из внуков гилянских правителей и поставили [его] правителем. Он пошел на кызылбашских эмиров и даруга, одних убил, других прогнал. Позднее собралось около 18 тысяч конных и пеших, [все] двинулись на правителя Тонакабона ³⁸⁹. Здешний правитель, около 500 его мулазимов и курдских курчи и подоспевшие к нему на помощь несколько кызыдбашских эмиров из Казвина сразились с ними у реки Мараз. Поражение потерпело войско Султан Хашима. Убитых было много от обеих сторон, из племени гил в том сражении погибло около 1800 человек. На тонакабонской площади лежали горы убитых (Букв. «из убитых образовали холмы»): из их черепов построили три минарета.

Год 977 (1569-70)

В этом году шах Тахмасб передал [оба] Гиляна Султан Махмуд-мирзе, а его опекуном назначил Аллах-Кули-султана Иджик-оглы. Остальные [районы] гилянского вилайета он поделил между кызылбашскими эмирами. Аллах-Кули-султан и другие кызылбашские эмиры принялись угнетать и притеснять [население], что было вызвано преступлениями гилянцев и тем, что шах Тахмасб возымел к. ним неприязнь.

Некий Амире Дубадж ³⁹⁰, из потомков Кара Мухаммада и Аждаха-султана из семейства Хабаке-банда Лаште-Нишайи, поднял восстание, убил сипахсалара Шахсуар-бека Лаште-Нишайи, который /241/ был здешним вали на правах шахского наместника, и взбунтовался. К нему присоединилось население Гиляна и сплотилось для разгрома кызылбашей.

В этом же году ко двору шаха Тахмасба прибыл с дарами Кай-Хусрав, сын Кваркваре Гурджи, и удостоился бесценных монарших щедрот.

Год 978 (1570-71)

В этом году султан Салим-хан назначил сардаром победоносных войск Кара Мустафа-пашу Лале, который был третьим везиром, и послал на завоевание острова Кипра. Мустафа-паша [224] с войском, [напоминавшим] кипящее море, двинулся на остров. За сорок пять дней натиском и всепобеждающей мощью он покорил крепость Лефкошу ³⁹¹, самую могущественную из здешних цитаделей, провел там зиму, а в начале весны сел на корабль и осадил крепость Магуссу ³⁹², [одну] из прославленных местных крепостей. Осажденные кафиры были доведены до крайности, они запросили пощады и сдали крепость. Кафиры сели на корабль и с семьями направились на родину и в страны Европы. Янычары и придворные, недовольные спокойствием и сдержанностью (Букв. «разумом») Мустафа-паши, обратили на франков безжалостные кинжалы и всех перебили, их жен, сыновей и дочерей обратили в рабство, а имущества и пожитки того сборища разграбили. Другие крепости того острова [тоже] перешли во владение к сановникам победоносной державы.

В этом же году Амире Дубадж Лаште-Нишайи собрал под своим знаменем отряд из гилянской черни и бродяг и устроил набег на Лахиджан. /242/ По приказу шаха там была построена крепость, и для охраны той [области] оставили около 400 туфангчи. [Повстанцы] крепость покорили, а тот отряд предали мечу и низвергли во прах уничтожения. Кызылбашских наместников (В тексте: даруга) и хранителей, что находились в остальных округах и районах, частью перебили, частью прогнали из Гиляна, и [Амире Дубадж] завладел всем вилайетом. /Оставшиеся в живых кызылбаши бежали в Дайламан к шахзаде Султан Махмуду и Аллах-Кули-султану.

Когда эти вести достигли в Казвине высокого монаршего слуха, [государь] послал в Дайламан на помощь шахзаде всех знатных эмиров и курчи устаджлу с другими придворными эмирами. В Дайламане собралось около 10 тысяч кызылбашей, но они не осмелились пойти на Лахиджан против Амире Дубаджа. В конце концов, движимые отвагой, около 400 курчи устаджлу, курчи гариблу и других кызылбашских племен направились в Гилян без разрешения шахзаде и эмиров. От Гилян-и Бийе Паса и здешнего правителя Джамшид-хана они получили (Букв. «взяли») около 6 тысяч пеших и всадников и пошли на Лахиджан, желая сразиться с Амире Дубаджем.

Когда они подошли к тем районам, Амире Дубадж тоже выступил им навстречу, и началось сражение. Сначала потерпели поражение кызылбаши, и было убито около двадцати сыновей эмиров [племени] устаджлу. Затем войско Бийе Паса зашло Амире Дубаджу в тыл, превратив его в мишень для стрелы и [235] ружья. Случайно ружейная пуля попала ему [в спину] между лопаток и [навылет] вышла из груди. /243/ После случившегося не-  счастья гилянцы были разбиты. Кызылбаши набросились и стали избивать их, пеших и конных, и вилайет Гиляна снова перешел во владение к шахским наместникам;

Год 979 (1571-72)

В этом году шах Тахмасб направил Пире Мухаммада чаушлу из эмиров [племени] устаджлу на управление Гиляном и эмира Гайб-султана — в Дайламан и в горные районы Гиляна для усмирения черни и бродяг. Эмир Гайб-султан умер в Дайламане, управление Гиляном препоручили Имам-Кули-мирзе, а Пире Мухаммада назначили его опекуном.

В этом же году пропали один золотой и один серебряный слитки (Букв. «кирпичи») из шестисот слитков — каждый весом 3 тысячи [установленных] законом мискалей,— которые хранились в крепости Кахкахе. Комендант крепости Хабиб-бек устаджлу приписал это дело Исма'ил-мирзе, тот же обвинил его (Хабиб-бека) дочь. Шах Тахмасб даправил в крепость для расследования этого дела нескольких эмиров. Хусайн-Кули-хулафа румлу и правитель Кума Вали-халифе шамлу поручились за [справедливость] слов Мирза [Исмa'илa], Пире Мухаммад и правитель Караджедага Халифе-йи Ансар предпочли [взять] сторону Хабиб-бека  подтвердили его обвинение (Букв. «слова»). В результате обе стороны (в тексте: группы) поссорились, прибыли в Казвин и при очной ставке друг с другом в государевом меджлисе допустили (Букв. «произнесли») в отношении его величества шаха речи, выходящие за рамки учтивости — большею частью иносказательно. С того времени начались между кызылбашскими племенами раздоры: одни кызылбашские эмиры взяли сторону [племени] устаджлу, другие — сторону Исма'ил-мирзы и [Хусайн-Кули]-хулафа.

Год 980 (1572-73)

В начале этого года племянник Хан Ахмада Гилани Малик /244/ Султан Мухаммад б. Малик Джихангир, вали Каджу,  относящегося к Рустемдару, возжелал покорить Гилян. [Поясним] это краткое [сообщение! подробнее. [226]

Еще до [того как] был завоевав Гилян и захватили Хан Ахмада, Искандар-бек афшар направился к Малик Джихангиру для получения [подати] такаббул с Каджу. Малик пренебрежительно отнесся к уплате подати такаббул. Искандар-бек устроил пиршество (Букв. «развлечение»), [Малик Джихангира] схватил [там] и привез ко двору государя. [Малика] отослали в крепость Аламут и держали в заточении до конца его жизни.

[Малик Султан Мухаммад], когда в его голову запало желание стать правителем Гиляна и в цитадели его мозга утвердился див гордости и самомнения, допустил несколько недостойных поступков, так что шах Тахмасб назвал его Малик-и Диване («Безумный Маликом»). [Государь] поручил Имам-Кули-султану б. Бадр-хану устаджлу его устранить и крепость Каджу завоевать. Имам-Кули-султан последовал государеву повелению, с 5 тысячами всадников двинулся на Малик Мухаммада и осадил крепость Каджу.

Тем временем Малик направил к [Имам-Кули]-султану гонца с заявлением: «Если вы, проявив снисхождение, пожалуете одни к крепостным воротам, я кое-что вам по секрету сообщу, что не могу доверить никому. Я скажу [это] с глазу на глаз, и, договорившись по существу, мы вместе изъясним свои обстоятельства у подножия высочайшего шахского трона. Я приготовил для вас несколько подарков, в том числе несколько ланских ³⁹³ охотничьих соколов-самцов, каких не найдется [и] при дворе достойных султанов, чтобы им преподнести. И государево снисхождение и милость не заставят себя долго ждать».

Услышав это известие, [Имам-Кули-султан] решил ехать.

Сколько мулазимы и знать его /245/ ни отговаривали, он, будучи самонадеянным [мужем], любителем животных и страстным охотником, не внял речам советников. Желание (получить сокола] поймало птицу его сердца, поводья самообладания выпали из его могучей десницы. Он преступил границы (Букв. «круг») осторожности и осмотрительности и без раздумий, не в силах себя превозмочь, со считанным [числом людей] прибыл в назначенное место.

Малик Султан Мухаммад снарядил и вооружил нескольких подходящих для дела ловкачей и держал [их] в засаде. Только. .Имам-Кули-султан прибыл на то место, как с ним расправились безжалостным мечом.

Когда приходит смертный час, дичь сама направляется к охотнику. [227]

После случившегося несчастья его (Имам-Кули-султана) воины пустились в бегство, из окрестностей Каджу направились в Казвин.

Год 981 (1573-74)

В этом году пошатнулось (Букв. «свернуло с прямого пути») благородное здоровье шаха Тахмасба, и он неожиданно заболел. В это время в Казвине удостоился служения государю его второй сын, по имени Султан Сулайман-мирза, чьей матерью была сестра черкесского шамхала и который всю жизнь находился при могиле Имам Ризы — [да будет] над ним молитва и одобрение [Аллаха]!

Во время болезни государя кызылбашские племена разделились на две группы. Они [готовы были] вот-вот наброситься друг на друга и началась бы великая смута и анархия. Вдруг всевышний господь пожаловал шаху выздоровление, и пламя мятежа стало затухать и погасло.

Это вызвало неприязнь государя к кызылбашским эмирам, зачинщикам той смуты: к Хусайн-Кули-хулафа румлу, эмиру Аслан-беку афшару, черкесскому шамхалу и к Хусайн-беку /246/ йузбаши устаджлу, Пари-беку Куджлу курчи туркиману и к Залу Гурджи, с другой стороны.

Утратил шах расположение к тому сборищу и обдумывал, [как их] наказать. Поскольку мягкость [в таком положении] была недопустима, их смута росла изо дня в день. Стихотворение:

Подлецов не возвышай,
Ибо вскармливание волка принесет тебе беду,

Не допускай мягкости в разговоре с низшим,
Ибо [иногда и] алмаз следует разбить.

Год 982 (1574-75)

В этом году из бренного мира в мир вечности переселился раздающий короны государь, покоритель царств — султан Салим-хан. Он прожил 53 года и царствовал 8 [лет] с небольшим (Букв. «8 лет и какую-то часть [года]»). У него было шесть сыновей, в том числе Султан Мурад. Благодаря заботам и великим стараниям великого везира Мухаммад-паши он прибыл изМанисы в Стамбул и восшествовал на престол правления кесарей Рума. Его братьев — всех пятерых — в один [228] день задушили в соответствии с османским законом и фетвой улемов, [исповедующих] религию Абу Ханифы [ал]-Ну'мана б. Сабита: «Ради большой пользы дозволено устранить малое зло» — и похоронили к югу от могилы великого отца.

Когда до шаха Тахмасба в Казвин дошло известие о смерти султана Салим-хана, он послал в Стамбул Мухаммади-султана, известного [под именем] Тукмак, с многочисленными дарами и приношениями для выражения соболезнования [по поводу кончины Салим-хана] и поздравления по случаю восшествия на престол государя, покорителя стран.

Год 983 (1575-76)

В этом году шах Тахмасб передал часть Гилян-и Бийе Пиша эмирам [племени] текелу и отослал то беспокойное племя в ту благословенную область, /247/ а в Рустемдар направил Мурад-хана б. Тимур-хана устаджлу завоевать округ Каджу и отомстить за Имам-Кули-султана б. Бадр-хана.

В этом же году умер Каркийа Ахмад, наставник правителя Бийе Паса Джамшид-хана.

Год 984 (1576-77)

В середине месяца сафара этого года шах Тахмасб ответствовал зовущему: «Бог призывает к жилищу мира» (Коран, сура 10, стих 26) — птица благородной его души разломала клетку груди и улетела в священные райские сады. [Это] солнце, благодаря лучам милости которого миряне вкусили отдохновение под сенью безопасности, — полнота его счастья сменилась гибелью (Букв. «приняла ущербный вид»); [это] счастливец, облагодетельствованные милосердными деяниями которого обитатели мира почили в колыбели справедливости и покоя,— солнце-подобная его красота стала клониться к закату; [это] соприкасающаяся с небесами звезда — предмет зависти небесного свода— ураган смерти уничтожил ее; [это] осененное удачей знамя (Букв. «знамя, на котором покоится Феникс»), в тени крыльев его покоилась [звезда] Альтаир — орел судьбы низверг его с апогея Плеяд во прах. Стихотворение:

Жаль того обладателя венца и короны,
Который получил харадж с венценосцев.
Увы! Не увидят уже небеса
Ему подобного в зерцале луны и солнца. [229]

Это величайшее несчастье и бедствие произошло ночью во вторник 16 сафара. Среди кызылбашских племен началась смута и междоусобица, спавшая сном беспечности более сорока лет.

В ту /248/ ночь, когда озаряющее мир светило небесной сферы царствования  убирало лучи благосклонности с ланит времени, Хусайн-бек йузбаши, неколебимый оплот той династии, [действуя заодно] с большинством знати и племен [тех] народов, 'Али-хан Гурджи и Зал Гурджи, которые приходились дядьями по матери Султан Хайдар-мирзе и Имам-Кули-мирзе, следуя совету Султан Ибрахим-мирзы б. Бахрам-мирзы, оставили в покоях монаршего дворца Султан Хайдар-мирзу, дабы после смерти того бесподобного несравненного государя он восшествовал на трон царствования.

Прошла часть ночи. Государь с достоинством Джама, [обладавший] войском Искандара, отбыл в мир иной, а Султан Хай-дар-мирза возложил на голову шахский венец и [повесил] сбоку украшенный золотом-кинжал, независимо утвердился на троне царствования в окружении супруг и знатных женщин.

Дочь покойного шаха Парихан-ханум, видя, что дела приняли такой оборот, тотчас со [всею] поспешностью направила верного человека к своему дяде по матери, черкесскому шамхалу, и известила его об этом. Шамхал с Хусайн-Кули-хулафа румлу, эмиром Аслан-беком афшаром и с племен [ами] текелу, афшар, туркиман и курдами незамедлительно посреди ночи прибыли во всеоружии, пешком и на конях, к воротам конного ристалища и с помощью оружия проникли в садик при гареме.

Хусайн-бек йузбаши и племена устаджлу и гурджи узнали об их прибытии и атаковали [дворец] с Султан Ибрахим-мирзой со стороны Диванских ворот, известных под [названием] Ала-Капу. Дворцовая стража закрыла ворота, и не дала им войти [во дворец].

Султан Хайдар в это время по совету нескольких глупцов переоделся в женские одежды, надеясь в таком виде в сопровождении нескольких женщин выбраться [из дворца] и оказаться среди [своих] сторонников и единомышленников, чтобы спастись от злобы шамхала и [учиняемого] смутьянами и невеждами безобразия и стать суверенным государем.

Стоило ему /249/ оставить дворцовые покои, как сразу же слуги черкесы известили шамхала. Тот кинулся за ним в погоню. Султан Хайдар-мирза, когда [шамхал] сорвал с его головы чадру, ухватился за кинжал и бросился на [шамхала]. Один из черкесских гуламов ударом сабли погубил тот кипарис, [выросший] над полноводной рекой царствования, и ту розу из сада [230] владычества, что не имела себе подобных и равных в семействе Сефе-видов и в роду 'Али.

Тем временем Хусайв-бек йузбаши со своими приверженцами разломали [ворота] Али-Капу ударами топоров и боевых секир и проникли в диван-хане. Зал Гурджи с несколькими смельчаками пошли на штурм дворца, и шамхал выбросил им отрубленную голову Султан Хайдара. Грузины начали сражение и расправу в гаремном садике, [но] предводитель того неустрашимого отряда Зал Гурджи упал, сраженный пулей (Букв. «выстрелом из ружья»), и то надменное сборище потерпело поражение. [Племя] устаджлу и [его] сторонники впали в отчаяние и были разбиты. Они забрали Султан Мустафу, выехали вместе с его братом Имам-Кули-мирзой из Казвина и со считанным числом единомышленников Хусайн-бека йузбаши направились в Кум.

Хусайн-Кули-хулафа и шамхал собрались со своими сторонниками и приверженцами, но сколько ни старались [разрешить вопрос] о царствовании, [сколько ни пытались] поставить государем одного из шахзаде, чьей матерью были наложницы-черкешенки, ничего не вышло.

Кызылбаши, убедившись по их действиям, что ничего из  этого сборища не выйдет, все взоры обратили к /250/ Исмаил-мирзе. Группа за группой, отряд за отрядом направились они к крепости Кахкахе и челом искренности били (Букв. «терлись») о порог преданности. Хусайн-Кули-хулафа и шамхал, видя, что преданность и упование кызылбашских племен в отношении Исмаил-мирзы [достигли] апогея, были вынуждены послать от себя к Исмиил-мирзе Хайдар-султана туркимана с изъяснением чистоты [своих] намерений: «Ссора и сражение бедняков с отрядами устаджлу и убийство Султан Хайдар-мирзы были вызваны единственно любовью и заботой о них (Т. е. об Исмаил-мирзе). Теперь эти рабы, занятые охраной и обереганием казны и имуществ государственного казначейства, ожидают славного августейшего прибытия [в надежде], что [государь озарит] головы рабов лучами милосердия м осенит благосклонностью».

За десять дней у крепости Кахкахе собралось около 30 тысяч пеших и конных. [Исмаил-мирза] от страха перед племенем устаджлу и Халифе Ансаром несколько дней остерегался — не дай бог, скопление кызылбащей окажется вражеской хитростью и уловкой, запер крепостные ворота и их не впустил и не принял эмиров и знать, но в конце концов совершенно успокоился. Он написал настоятельные, исполненные милости указы [231] Хусайн-Кули-хулафа и его сторонникам, называя [Хусайн-Кули-хулафа] отцом, ео всею пышностью и великолепием выехал из крепости и направился к порогу [гробницы] Шайх Сафи — да освятит [господь] его тайну! Удостоившись посещения пресветлого места погребения того достойного и [своих] великих предков и испросив их благословения, [Исмаил-мирза] направился оттуда в стольный горед Казвин. Первую остановку он изволил сделать в доме (Букв. «на квартирах и в домах») /251/ [Хусайн-Кули]-хулафа, чтобы, выбрав счастливый час и счастливое предзнаменование, восшество-вать затем на престол царства.

Хусайн-бек йузбаши и Султан Мустафа-мирза от известий об единодушном согласии кызылбашских племен на правление Исмаил-мирзы и о прибытии его в Казвин пришли в отчаяние. [Хусайн-бек йузбаши] решил уехать в Багдад под видом каландара. Его признали несколько человек, [с которыми он был] знаком, схватили и в оковах доставили ко двору шаха Исмаила. Султан Мустафу тоже схватили и привезли к шаху Исма'илу [люди] племени баят после его к ним прибытия. [Это племя] во времена покойного шаха было определено к нему на службу. Хусайн-бек восемь месяцев пробыл в заточении в Казвине и в конце концов был убит по приказу государя.

Когда шах Исмаил стал независимым и признанным монархом, он первым делом схватил Хусайн-Кули-хулафа и лишил его ясные (Букв. «обозревающие мир») очи света зрения раскаленной иглой. Многочисленных кызыдбашских смутьянов, зачинщиков мятежа, он частью тоже перебил, а других наказал по. заслугам. Одних он отличил высокими должностями и степенями, других незаслуженно вознес среди равных. Основание их мощи и достоинства вознеслось выше двух самых блестящих звезд Малой Медведицы. Другие обстоятельства и исход его дел будут подробно изъяснены при [описании] последующих событий.

Шах Тахмасб был государем справедливым, совершенным, покровителем подданных и монархом мудрым и правосудным. Он питал величайшую страсть к накоплению имущества, собственности и богатств. Ни в одну эпоху ни один государь из правителей Ирана и Турана — после смерти Чингиз-хана или даже с появления ислама — не постарался, собирая казну, /252/ накопить так много денег, разнообразных тканей и драгоценных золотых и серебряных сосудов.

Когда шах Исмаил поручил автору этих строк осмотреть казну, государственное казначейство и остальные имущества покойного шаха, [я насчитал] 380 тысяч туманов в золотых и серебряных монетах, [232] с чеканом и стершихся, 600 золотых и серебряных слитков — весом по 3 тысячи мискалей каждый, 800 головных уборов из золота и серебра, 200 харваров шелка, 3 тысячи одеяний и расшитых фарадже из редкостных тканей. В арсенале [хранилось] оружие и снаряжение на 30 тысяч всадников: доспехи, кольчуги, латы и панцири для лошадей, в конюшне было 3 тысячи верблюдиц и 3 тысячи чистокровных арабских кобылиц и двести личных коней [государя], о чем и было доложено. По этому можно себе представить число других его [дворцовых] служб и строений, как кухни, помещения для фаррашей и кладовые. Мал-у-харадж в Азербайджане, Ширване и Арране не взимали в некоторых местах по семи, а иногда и по девяти лет. [Недоимки] не собирались и оставались на совести раийятов и зиммиев ³⁹⁴.

Великие сыновья того государя именовались так: Султан Мухаммад-мирза, Исмаил-мирза — матерью обоих была дочь 'Иса-бека туркимана; Султан Сулайман-мирза, Султан Ахмад-мирза, Султан Джунайд-мирза, рожденные сестрой шамхала и наложницами-черкешенками; Султан Хайдар-мирза, Султан Мустафа-мирза, Имам-Кули-мирза и Султан Махмуд-мирза — [они] появились на свет от юных грузинских невольниц. Как явствует из сказанного выше, Султан Хайдар-мирза погиб в день смерти своего отца.

Пять других сыновей [шаха Тахмасба] /253/ с сыном Бахрам-мирзы, Султан Ибрахим-мирзой, который был украшен всевозможными редкостными познаниями и удивительными достоинствами, наделен всякого рода дарованиями и весьма одарен в любой области, были убиты по приказу шаха Исмаила в Казвине вместе с Султан Хасан-мирзой б. Султан Мухаммад-мирзой, Мухаммад Хусайн-мирзой б. Султан Хусайн-мирзой б. Бахрам мирзой и Бади'ззаман-мирзой б. Бахрам-мирзой. Султан Джунайд-мирзу ослепили.

Самый старший из великих шахских сыновей, Султан Мухам-мад-мирза, получивший известность под [именем] Худабанде, после смерти шаха Исмаила с одобрения эмиров и знати стал государем Ирана. Обстоятельства жизни каждого [из сыновей шаха Тахмасба] будут подробно изъяснены при [описании] событий последующих лет.

Тело того покойного государя (Т. е. шаха Тахмасба) по [соблюдении] церемоний захоронения перевезли из стольного города Казвина в священный Мешхёд и погребли рядом с дарующей успокоение пресвет-лой могилой и благоуханной усыпальницей Имам Ризы — [да будет] над ним благословение и восхваление [господне]! [233]

Год 985 (1577-78)

Ночью 16 рамазана этого года шах Исма'ил [Сани] отбыл из бренного мира в мир вечности. Подробности этого события таковы.

Шах Исмаил был государем, наделенным мягким нравом и острым разумом, и прославился благоприобретенными личными достоинствами и духовными совершенствами. На поле брани он был львом, наносящим раны, среди пирующих — облаком, рассыпающим перлы [остроумия]. От чрезмерного великодушия в его глазах золото наивысшей пробы и не представляющий ценности камень были одинаковы. Благодаря его широкой благотворительности море и копи не могли обеспечить его [драгоценностями] и на один день дарения. Стихотворение:

Узрело море, как он постоянно [кого-то] вознаграждает, /254/
Рукоплескало ему в смущении перед его десницей.

Не спорь! Где копьям до его десницы?
Ведь в его деснице [после благодеяний] останется лишь ветер.

Однако при этом он был мрачного, резкого нрава и груб в разговоре, тяжело карал за легкую провинность, а за одну шутку жаловал бесчисленные милости, о чем уже упоминалось по [разным] поводам выше и в сочинениях, подобных [нашему].

Вначале шах Исма'ил жил под сенью покровительства своего великого родителя, пока в 963 (1555-56) году не удостоился управления Хорасаном. Вскоре стараниями завистников с этой должности он был смещен и заключен в крепости Кахкахе. Спустя двадцать лет, проведенных [шахом Исма'илом Сани] в заточении в той крепости, его отец умер. С одобрения кызыл-башских эмиров и знати он оставил крепость и восшествовал на престол государей Ирана. Лишенный рассудительности, он пожелал, еще не достигнув независимой и суверенной власти, в отличие от своих отцов и дедов запретить хулу в отношении [суннитских] шейхов, владыки луны и солнца 'Усмана, правдивой Айше и остальных десяти благовестных — да будет ими доволен Аллах! — и так повести [дела], чтобы в государстве Ирана сунниты и шииты — каждый следовали своей вере и в дела друг друга не вмешивались. Поскольку кызылбаши закоснели в ереси, от таких действий они возымели к нему отвращение, решили при любом удобном случае погубить того просвещенного, справедливого, благочестивого государя и даже сговорились в этом деле с его супругой Парихан-ханум. [234]

Однажды вечером тот высокодостойный падишах с сыном кондитера (Халваджи-оглы) Хасан-беком, /255/ своим любимцем, отправился в один из своих личных покоев и уснул на ложе отдохновения. На следующий день после обеда его вынесли оттуда мертвым, а Хасан-бека полуживым. Сколько эмиры и знать ни дознавались и ни расследовали, истину в том деле не узнал никто. Амир-хан туркиман и другие кызылбашские эмиры, находившиеся в Казвине, соблюли необходимые [церемонии] захоронения и погребения того [ныне] обитающего в раю государя, [чьим] прибежищем [служат] райские сады. Стихотворение:

Когда от боли и мучений наступит смертный час (Букв. «время отбытия»),
Судьба найдет способ (Букв. «повод») [погубить] человека.

Любой нездоровый плод
Упадет на землю и от собственного сотрясения.

Когда тело умерло и серебряный стан истлел,
К чему благоуханный саван и бронзовый гроб?

Через два дня послали в Шираз за Султан Мухаммад-мирзой. Тот прибыл в Казвин в сомнении и колебаниях, поскольку к этому делу совершенных способностей в себе не находил.

В этом же году повелитель мира, государь эпохи, покоритель царств султан Мурад-хан пожелал пустить земли страны персов на ветер уничтожения и бренности по той причине, что шах Исма'ил допустил в отношении высокого порога действия, противные обычаю и закону. До слуха бесподобного, несравненного султана неожиданно дошлр известие о смерти шаха Исма'ила, но он по-прежнему продолжал следовать тому намерению.

Год 986 (1578-79)

В начале этого года самые видные (Букв. «квинтэссенция и сливки») из кызылбашских эмиров: Амир-хан туркиман, Шахрух-хан зулкадр, Мусаййиб-хан такалу, Пире Мухаммад устаджлу, Кули-бек курчи-баши афшар, Куркмаз-хан шамлу и слепой Хусайн-Кули-хулафа румлу —  друг с другом /256/ заключили договор и союз, дела иранской державы забрали в свои руки и поделили между собой вилайеты [Ирана], оставив шаху Султан Мухаммаду, оба глаза которого были лишены света зрения, одно звание государя. Бразды [235] [разрешения] важных дел везирс.ких они препоручили достойной деснице Мирза Салмана Джабири Исфахани, наделенного не лучшим зрением. И возжелали они при слепом государе и лишенном света зрения везире [навести] порядок в мире и упорядочить государство персов! Полустишие:

Что за бессмысленное помышление! Какая напрасная надежда!

За год они пустили на ветер уничтожения сокровища и богатства, собранные шахом Тахмасбом за 53 года. В иранской державе началась смута.

В этом же году султан Мурад-хан решил осуществить (Букв. «подписал») прежнее намерение. Будучи также осведомлен об этих событиях, он все свои помыслы устремил на уничтожение иранской державы и искоренение племени еретиков. Во главе войск, [напоминающих] ревущее море, он назначил второго везира.Мустафа-пашу, и дал ему (В тексте: «в сопровождение») около 150 тысяч храбрых всадников. Амир ал-умара' и эмирам Курдистана вышел непререкаемый, как судьба, указ начать разорение азербайджанского вилайета. Повинуясь этому [указу], беглербег Вана Хусрав-паща вместе с эмирами Курдистана пошел на правителя Хоя Махмуд-бека румлу, его убил изавладел областью Хоя и Салмаса. Оттуда он послал войско на Урмию, здешнего правителя Хусайн-хан-бека хнуслу захватил, привез в Ван и убил.

В этом же году кызылбашский диван утвердил управление /257/ Тебризом за Амир-ханом туркиманом, а управление Чохур-Саадом   — за Мухаммади-ханом Тукмаком.

Год 987 (1579-80)

В этом году Мустафа-паша сардар с бесчисленным войском двинулся на завоевание Грузии и Ширвана. Манучар, сын Кваркваре Гурджи ³⁹⁵, правитель Ахалциха, изъявил покорность, и вместе с ним удостоилась чести [принятия] ислама многочисленная группа грузинских азнауров. Наследственное княжество ему было пожаловано на правах икта-тамлики.

Правитель Чохур-Саада Тукмак-хан вместе с правителем Ганджи и Берды Имам-Кули-ханом каджаром в местечке Чилдыр преградили победоносному войску путь и были разбиты. Да'уд-хан, сын Луарсаба Гурджи ³⁹⁶, который управлял крепостью [236] Тифлиса на правах кызылбашского наместника, покинул крепость и вилайет и бежал. Крепость и вилайет перешли к Мустафа-паше, тот оставил для охраны здешних мест большой отряд и направился в Ширван.

Когда победоносные войска остановились лагерем в окрестностях Загама, здешний правитель Лаванд Гурджи удостоился счастья лобызать десницу победоносного полководца (Т. е. Мустафа-паши сардара) и согласился [выплачивать] бадж и харадж. От бесценных государевых милостей и высокого монаршего благоволения ему было пожаловано управление Загамом и наследственная власть. [Мустафа-паша] выехал из Загама (Букв. «оттуда») и остановился в междуречье Кана и Кибри ³⁹⁷, когда выступили вали Тебриза Амир-хан с войском Азербайджана и Нахчевана и вали Ганджи, Берды и Арранского Карабага Имам-Кули-султан с намерением напасть на армию ислама ночью.

Вначале, чтобы собрать резервы, победоносные войска рассеялись, и кызылбаши, столкнувшись с ними /258/, убили несколько [человек] и угнали около тысячи верблюдов из верблюдов государя и две-три тысячи лошадей и мулов.

Когда эти вести достигли слуха победоносного полководца, он поручил амир ал-умара' Эрзерума Бахрам-паше и амир ал-умара' Диарбекира 'Усман-паше с отрядом из сопутствуемых удачей армий разгромить кызылбашей. Много кызылбашских эмиров и воинов погибло в том сражении, некоторые из них были поглощены океаном небытия в водах Куры. Из-за наводнения на реке Кана победоносные войска задержались там на один день, а на следующий день переправились [через Кана и взяли путь] на Ширван.

[Мустафа-паша] заложил в Араше основание крепости из дерева и глины и закончил [строительство], оставив в Араше Кайтас-пашу на правах беглербега, а в Шемаху везиром направил 'Усман-пашу черкеса, сына Узтамара, и через Грузию возвратился в Эрзерум.

Шах Султан Мухаммад освободил Сима'уна Гурджи, который со времени шаха Тахмасба находился в крепости Аламут в заточении, пожаловал ему управление и владение областью Тифлиса с относящимися и прилегающими [округами] и направил в Грузию. Когда Сима'ун достиг пределов Тифлиса, под его знаменем собрались местные кафиры и азнауры. Они отрезали армии ислама путь и причинили Мустафа-паше сардару много вреда. [237]

Вслед за [Сима'уном] из Казвина в Ганджу и Карабаг прибыли Султан Хамза-мирза б. шах Султан Мухаммад, везир Мирза Салман, великие везиры и около 3 тысяч всадников. На помощь 'Усман-паше и Мустафа-паше случайно, как свирепый лев, подоспел, переправившись через Ширванское ущелье, /259/ 'Адил-Гирей-хан, сын татарского хана, и около 15 тысяч всадников.

Он прибыл в Шемаху в то время, когда правитель Ширвана Арас-хан румлу уже держал Усман-пашу осажденным в городе Шемахе. Еще немного, и он бы его [из города] вытеснил, как вдруг на [Арас-хана] напал 'Адил-Гирей. Арас-хан был схвачен, а его приверженцы стали жертвами стрелы и кинжала.

[Отряд татар] перешел Куру с намерением разграбить лагерь [Арас-хана], что находился в сторону Муган[ской степи], а после ограбления его лагеря и [угона] в плен их семей возвратился в Ширван. Когда татарское войско разбрелось по сторонам и 'Адид-Гирей остался с несколькими личными слугами, в местечке Аксу, относящемся к Шемахе, он столкнулся с везиром Мирза Салманом и кызылбашскими конниками [численностью] около 20 тысяч. Между ними завязалась битва и сражение. После долгой борьбы 'Адил-Гирей с сыновьями татарских эмиров стал пленником десницы предопределения.

'Усман-паша, прослышав об этом несчастье, в смятении бежал из Шемахи к [Ширванскому] ущелью и укрылся в крепости Дамур-Капу ³⁹⁸. Кызылбашское войско из Шемахи направилось в Араш. Кайтас-паша с 'Абдаррахман-беком Вустани, которым поручили охранять ту крепость (Букв. «место»), были убиты. Кызылбаши подожгли Арашскую крепость и превратили в груду пепла и оттуда преспокойно возвратились в Карабаг.

Баха'аддин б. Улама, который был назначен охранять крепость Кабалу и Агдаш, оставил крепость и через Загам уехал в Тифлис. /260/ Преисполнившись гордости от такого числа побед, мать Султан Хамза-мирзы по женскому недомыслию отнеслась к делам в Ширване без заботы и внимания, оставила 'Усман-пашу в Дамур-Капу (Букв. «не изгнали 'Усман-пашу из Дамур-Капу») и с 'Адил-Гирей-ханом посреди зимы возвратилась в Казвин.

Комментарии

374 Число «девять» почиталось тюрками священным, и при дарении количество преподносимых предметов должно было равняться девяти.

375 Гурьян — город в Хорасане, возникший на развалинах крепости Фушандж, разрушенной эмиром Тимуром в конце XIV в. (Le Strаnge, стр. 411).

376 Двенадцатый шиитский имам Мухаммад б. ал-Хасан ал-Махди, исчезнувший или умерший в 874 г. и почитавшийся шиитами как «скрытый имам» (см.: Прозоров, стр. 46, 104—105).

377 Гюле = Гивула; Эгри = Эрлау («Osmanli tarihi», с. II, стр. 400, 401).

378 Имеется в виду любимая супруга Сулаймана I — Роксолана.

379 В действительности старшим сыном султана Сулаймана был Мустафа, задушенный в присутствии Сулаймана из-за интриг Роксоланы и ее верного помощника великого везира Рустам-паши.

380 По-видимому, автор имеет в виду Турбат-и Хайдар-и Заве — город в округе Заве. Ныне Турбат — небольшой город на северо-востоке Ирана, к юго-западу от Мешхеда (Le Strange, стр. 356).

381 Кучесфахан (в тексте: Кучесфан) — ныне один из пяти бахшей шахристана Решт в Гиляне, расположенный западнее центрального бахша и севернее бахша Лаште-Ниша. Городок того же наименования, административный центр округа, расположен в 15 км в западу от Решта («Географический словарь Ирана», т. II, стр. 241).

382 Кескер находится на пути из Талыша в Решт (Эфендиев, стр. 83).

383 Таликан — округ к югу от Гиляна (Le Strange, карта V).

384 Каларе-дашт — округ в Мазандеране, пограничный с Таликаном. Как и Таликан, Каларе-дашт служил местом летних кочевий и охоты, а впоследствии там была построена резиденция иранских государей (Мазандеран, стр. 154—156).

385 Рудбар — горный район, ныне составляющий один из пяти округов шахристана Решт («Географический словарь Ирана», т. II, стр. 133).

386 Гоке — поселение в округе Лафмаджан в Лахиджане, в 17 км к западу от г. Лахиджана («Географический словарь Ирана», т. II, стр. 262).

387 Ранекух — ныне область в Гиляне, на южном побережье Каспийского моря («Географический словарь Ирана», т. II, стр. 128; Тарих-и Гилан, стр. 16 и сл.).

388 Сийахкале-руд — ныне один из округов области Рудсар в Лахиджане («Географический словарь Ирана», т. II, стр. 162).

389 Тонакабоном раньше называлась область, образующая ныне шахристан Шахсавар в Мазандеране. Ныне Тонакабон — один из округов шахристана Шахсавар. Правителем Тонакабона в 1568 г., как установил М. И. Шамси (Шамси, стр. 5), был сам Шараф-хан Бидлиси (см.: Мааандеран, стр. 148; «Географический словарь Ирана», т. III, стр. 77).

390 Амире Дубадж позднее стал ханом Бийе Паса (Рештского Гиляна).

391 Лефкоша = Никозия (Моstras, стр. 160).

392 Имеется в виду крепость Магусса (Фамагуста) — ныне город в восточной части о-ва Кипр (Моstras, стр. 163).

393 Лан — название местности в Азербайджане.

394 Зиммии (ахл аз-зимма) — «люди, находящиеся под защитой [мусульманского государства]» — особая категория подданных, лично свободных, но бесправных политически и ограниченных в гражданских правах. К ним принадлежали «люди писания» (так в Коране названы иудеи, христиане и сабии), признавшие себя подданными мусульман и обязавшиеся платить джиаью (Петрушевский, Ислам, стр. 81).

395 Манучар II (1550—1614), внук Кваркваре IV и сын Кай-Хусрава II (Вrossеt, стр. 640).

396 Да'уд-хан — Давид XI (ум. после 1578 г.), сын Луарсаба Йера (ум. в 1558 г.), занимал трон царя Картлии (Вrоssеt, стр. 626).

397 Кана, Кибри — реки в Грузии (Рахмани, стр. 66).

398 Имеется в виду крепость Демир-Капы, или Дербенд (Минорский, История Ширвана, стр. 254).

Текст воспроизведен по изданию: Шараф-хан ибн Шамсаддин Бидлиси. Шараф-наме. Т. 2. М. Наука. 1967