ШАРАФ-ХАН ИБН ШАМСАДДИН БИДЛИСИ

ШАРАФ-НАМЕ

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ

[Раздел] состоит из пяти глав

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

О правителях Джезире, которые делятся на три ветви

Из восхищающего пояснения достойных доверия и блистательных трудов историков выяснено и установлено с полной достоверностью, что родословная правителей Джезире восходит к Халиду б. Валиду ³¹³ из омейядских халифов. Первый из их предков, который взялся за управление Джезире, назывался Сулайман б. Халид. Некоторое время их обычаи и обряды были общими с обычаями гнусного племени езидов, под конец на них снизошла божественная благодать, и они оставили ту ересь. Они ступили на путь уложений ислама и вошли в высокодостойный род людей сунны и общины. Построив мечети и медресе, они передали им в виде вакфа прекрасные селения и деревни.

Среди [племен всего] Курдистана ашират бохт и отличается мужеством и доблестью, славится воинственностью и искусством верховой езды. Они являются неизменными покупателями дорогостоящего вооружения и снаряжения для битвы, арабских коней и особенно египетских сабель и дамасских [176] кинжалов. Промеж себя являют полное доверие, в день битвы и сражения они единым строем предстают перед врагом стоят твердо и неколебимо. Это и выделяет их среди подобных и равных во [всем] Курдистане.

Город Джезире принадлежит к старинным постройкам. В 17 (638) году /116/ во времена правления халифа 'Умара ³¹⁴ — да будет им доволен Аллах! — путем соглашения он был подчинен стараниями Абу Мусы ал-Аш'ари ³¹⁵ и Са'ад-и 'Айаза б. 'Усмана ³¹⁶. [Население его] согласилось [выплачивать] джизью, кроме пребывавших в вассальной зависимости от Джезире арабов бану-таглиб, которые были кочевниками и не приняли джизью. Они бежали в направлении Румского царства и отправили послание, что “если это будет как религиозное пожертвование, то мы согласны”. Когда об этом доложили 'Умару, — да будет им доволен Аллах! — он изволил сказать: “Пожертвование — это тоже [вид] джизьи”. Те согласились [с этим] и возвратились.

Крепость Джезире относится к постройкам 'Умара, сына 'Абдал'азиза — восьмого из омейядских халифов, которого за [его] справедливость, правосудие и беспристрастие считают вторым 'Умар [ал-]Хаттабом ³¹⁷. Около ста лет во времена омейядских халифов предавали с кафедр и в мечетях хуле и поношению его святейшество 'Али — да почтит Аллах его достоинство! — и двух великих имамов эмира правоверных — Хасана и Хусайна — да будет доволен ими Аллах! ['Умар, сын 'Абдал'азиза], устранил [тот обычай] и освободил обитателей мира от той кары и наказания.

Крепость и город Джезире расположены на берегу реки Шатт ал-Араб ³¹⁸, причем во время разлива воды реки разделились на два рукава, и теперь она течет, окружая со всех сторон крепость и город. Выше крепости соорудили большую плотину из камня и извести, чтобы от воды не пострадали здешние жилища и постройки. Передвижение населения происходит через мосты. По этой причине [город] и был назван островом 'Умара — Джезире-йи Умарийе.

К Джезире относятся замечательные крепости и превосходные округа. Из их числа в этом сочинении упоминаются [177] четырнадцать крепостей и округов, что да не послужит причиной утомления и скуки обладателей таланта и совершенств.

1. Округ Гургил, где [находится] гора Джуди ³¹⁹, на которой остановился, по преданию, ковчег Нуха — мир над нашим пророком и над ним! Всего в том округе /117/ насчитывается семь племен. Четыре племени — приверженцы Хусайна: 1. шахривари, 2. шахрили, 3. гургил, 4. астури. Три остальных племени езидские: 1. нивидкаун, 2. шураш, 3. хавдил.

2. Крепость и округ Барака, чье название происходит от наименования аширата. Упомянутые крепость и округ принадлежат тому аширату.

3. Округ и крепость Арух ³²⁰, которые пребывают во владении у племени арух. [Крепость] принадлежит к числу могучих и надежных цитаделей Курдистана.

4. Округ и крепость Пируз, которые принадлежат племени пируз ³²¹, состоящему из трех ветвей: джастулан, базам, карафан.

5. Крепость и округ Бадан, которые составляют собственность аширата карей.

6. Округ Танза ³²². Его крепость называют Калхок ³²³. Он тоже пребывает во владении аширата карей.

7. Крепость и округ Финик. Там проживают четыре племени, которые будут перечислены при [описании] истории эмиров Финика.

8. Округ Тур ³²⁴.

9. Округ Хаитам ³²⁵, большинство жителей и обитателей которого составляют армяне и христиане. [Свои] доходы правители Джезире получают [именно] с этого округа. В том округе проживает племя джилки.

10. Округ и крепость Шах ³²⁶, где произрастают лучшие в вилайете Джезире гранаты. Здешнее население также составляют армяне и христиане, там проживает племя шилди.

11. Крепость Ниш Атил ³²⁷.

12. Крепость Ардамушт ³²⁸, находившаяся во владении у племени барасби, которое благодаря большому числу сторонников является опорою аширата бохти. [178]

13. Крепость Кевар ³²⁹, которую еще называют Камиз. Принадлежит племенам карей и куриный ³³⁰.

14. Крепость Даир-дих ³³¹. [Принадлежит] к округам Танза. Часть здешнего населения — арабы, например, [племена] тухайри, сафан, бани-ибаде. Большинство местных армян
говорят по-арабски.

Ашираты /118/ и племена, [населяющие вилайет] Джезире, суть следующие: 1. думбули, 2. нуки, 3. махмуди, 4. шайх-тарани ³³², 5. масаки ³³³, 6. рашки, 7. мух-нахран, 8. пийкан, 9. далан, 10. бластуран, 11. шируйап, 12. дутуран.

Если придерживаться большей точности в изложении, то ашираты думбули и махмуди по сути дела оставили вилайет Джезире, и в порядке, предусмотренном оглавлением, они будут подробно описаны в третьем разделе — с помощью Аллаха, владыки, [которому мы] поклоняемся. Теперь же, уповая на дарителя благ и щедрот, мы приступаем к изъяснению истории правителей Джезире.

Сулайман б. Халид

Выше указывалось, что первым из предков правителей Джезире, кто взялся за управление теми районами, был Сулайман б. Халид. После некоторого времени самодержавного правления над теми областями [Сулайман] направился из [этого] бренного острова в город вечности, оставив на память трех добродетельных сыновей: мир Хаджжи Бадра, мир 'Абд-ал'азиза и мир Абдала. Наиболее достойным из сыновей в отношении дарований и талантов был мир 'Абдал'азиз. Клюшкой великодушия “а ристалище справедливости похитил он у других братьев мяч превосходства и первенства. Изо дня в день над челом его обстоятельств появлялись знаки могущества и силы, из часа в час от темени его упований исходил блеск великолепия и благоденствия. Стихотворение:

От мудрости над его главой
Сияла звезда величия. [179]

Это и послужило причиной того, что после смерти отца за управление Джезире взялся мир 'Абдал'азиз; округ Гургил был утвержден за его братом мир Хаджжи Бадром и округ Финик — за другим его братом мир Абдалом. Братья единодушно соблюдали обязанности, [налагаемые] верховной властью, и закон правосудия в [деле] охраны и защиты, управления и оберегания страны и друг с другом жили в мире и согласии.

/119/ ПАРАГРАФ ПЕРВЫЙ

О правителях Джезире, которые известны [под именем] Азизан

После некоторого времени правления эмира 'Абдал'азиза губительница радостей — [смерть] отвела его владетельную десницу от кармана твердыни власти и убрала его победоносную стопу с прохождения пути через сады [этого] бренного мира. После него осталось два сына: эмир Сайфаддин и эмир Мадждаддин. Место отца заступил старший сын.

Эмир Сайфаддин б. 'Абдал'азиз

Забрав в [свою] владетельную десницу бразды управления Джезире, он достойным образом стал блюсти законы и правила, которых держался отец, неустанно оказывал раийятам, военному сословию и племенам покровительство и снискал [всеобщее] удовлетворение и одобрение. Когда его жизнь подошла к концу, ангел смерти свернул дневник его бытия и положил в нишу забвения.

После смерти того достойного (Букв, “чистосердечного”.) эмира на престол управления воссел его брат эмир Мадждаддин и сообщил державе еще больший блеск и великолепие, нежели отец и брат. Долгое время он властвовал и правил, [пока] наконец солнце жизни и могущества его не достигло заката и падения, а утро [180] благополучия жизни его не завершилось ночью смятения смерти.

Место отца заступил его законный сын эмир 'Иса. В [своих] деяниях он следовал [совету, который содержит] это полустишие: “Твори справедливость, ибо справедливый всегда почитаем”, и растворил пред обитателями вселенной врата правосудия и благотворительности. В дни своего правления [в отношениях] с раийятами и народом следовал он путем ласки и милости и никого без причины не обижал. И когда, распростившись с [этим] бренным миром, он отбыл в мир вечности, на трон власти восшествовал его [сиятельный] отпрыск (Букв, “плод его древа”.) эмир Бадраддин. /120/ В отношении раийятов проявлял он такую заботу, что более того возможно было и представить. Ядоносным мечом стер он ржавчину гнета и пыль тирании с зерцала памяти великих и малых и распахнул перед всем правоверным людом врата щедрости и благодеяний. Неизменно он искал благословенного общества владык откровения и убеждения.

Когда же он направился в потусторонний мир, место отца заступил его сын эмир Абдал. Во всех делах он следовал путем [своих] великих предков, пока не вознес знамя правления в райских садах. После его смерти во главе аширатов и племен встал его сын эмир 'Иззаддин. Во времена его полумесяц знамени эмира Тимура Гургана отбросил лучи завоевания на населенную часть мира.

Согласно рассказу Мавлана Шарафаддина 'Али Йазди, [автора] исторического труда Зафар-наме, когда Сахиб-Киран [своего] времени, завоевав стольный город Багдад, разрушив крепость Текрит и покорив остальные крепости и города тех районов, направился в 796 (1393-94) году в Мардин ³³⁴, в местечке Чамлык, что расположено в семи фарсахах от Мардина, ко двору прибежища мира прибыл эмир 'Иззаддин, правитель Джезире, и удостоился лобызания ковра. Представив достойные дары, он снискал благоволение Сахиб-Кирана и возвратился в свои владения, приняв харадж и тагар ³³⁵, [181] которые представляли собою [поставку] продовольствия и провианта.

Со стороны правителя Мардина Султан 'Исы в отношении эмира Тимура (Букв, “в отношении слуг эмира Тимура”. По мнению И. П. Петрушевского (Очерки, стр. 217), такие выражения, как “рабы его величества”, “слуги его величества” и т. п., служат для обозначения личности самого государя.) были допущены неподобающие действия, описание которых здесь было бы неуместным. Но, поскольку войско было весьма многочисленным, /121/ а достать провиант в тех районах было невозможно, покоритель стран нашел неразумным заняться в то время осадой Мардина. Во вторник 8 раби' ас-сани упомянутого года (11 февраля 1394) он отбыл из тех районов и отправился в Мосул. Находясь там, Сахиб-Киран, чья щедрость [необъятна], как море, отослал в Султанийе отряд с многочисленными дарами для [его] жен и сыновей. И вплоть до того времени в лагере завоевателя вселенной пребывал некий курд из племени бохти по прозвищу Шайх, который вместе с эмиром 'Иззаддином удостоился в местечке Чамлык чести лобызать ковер и был отмечен [монаршей] лаской. Получив в это время разрешение на отъезд, он отправился вместе с отрядом, который вез подарки. Достигнув окрестностей Джезире, он сошел с истинного пути, протянул к тем дарам руку дерзости и, захватив их, все отвез в Джезире. Эмир 'Иззаддин, нарушая договор, заключенный им с его величеством Сахиб-Кираном, стал заодно с тем несчастным.

Всемогущий, как небеса, Сахиб-Киран дважды посылал к эмиру 'Иззаддину гонца для убеждения и заявлял ему: “Возьми Шайха и отправь его к нам, и мы простим тебе твою вину. В противном случае все твои крепости, войска и племена будут уничтожены под копытами [наших] коней”. Эмир 'Иззаддин, понадеявшись на неприступность крепости и обилие речной воды, уклонился от выполнения приказа относительно отправления Шайха.

Во вторник 13 джумада ал-ахира (16 марта 1394) года его величество Сахиб-Киран оставил лагерь и выступил в поход. [182]

Вместе со всем войском он переправился через Тигр и шел всю ночь до восхода солнца. К утру со всех сторон окружили Джезире победоносные войска, подобные нежданной беде и океану без конца и границ. /122/ За час он покорил крепость и город ³³⁶, весь край и их сторонники стали добычею грабежа и разорения.

В той суматохе эмир 'Иззаддин был схвачен одним из воинов, но остался неузнанным. Тот путем пыток и истязания получил с него много добра и отпустил. Претерпев [все эти] обиды и насилия, с тысячью трудностей, полуживой, ['Иззаддин] выбрался благополучно из той бездны. Об этом среди населения Джезире бытует предание, согласно которому эмир Тимур старался оказывать, эмиру 'Иззаддину [всевозможные] милости и щедроты вплоть до того, что играл с ним в шахматы. Эмиру Тимуру было по душе его общество, и он побуждал его идти [с ним] на Сирию и в том походе находиться при победоносном стремени. Но, поскольку сирийские султаны обязались ежегодно выплачивать эмиру 'Иззаддину большую сумму, [он] уклонился от похода на страну арабов. Это и вызвало к нему неприязнь эмира Тимура, и он повелел разграбить Джезире. Эмир 'Иззаддин укрылся в аширате арухи и жил [там, отягощенный] трудами и заботами, пока не умер.

Эмир Абдал б. эмир 'Иззаддин

После смерти отца он утвердился на престоле управления Джезире, явил твердость и рвение в руководстве аширатамл и племенами, но вскоре направился в сторону потустороннего мира.

Эмир Ибрахим б. эмир Абдал

Когда его отец отбыл из этого бренного пристанища в обитель вечности, он вместо [своего] родителя взошел на трон управления областью Джезире, некоторое время управлял теми районами и умер. После него осталось три сына: эмир Шараф, эмир Бадр и Как Мухаммад. [183]

Сначала место отца заступил эмир Шараф и спустя некоторое время, пока продолжалось его правление, /123/ в назначенный срок он преставился. Ему наследовал брат эмир Бадр, который [тоже] умер после не столь продолжительного периода власти. После него остались три сына: мир Шараф, мир Мухаммад и Шах'Али-бек.

Как ³³⁷ Мухаммад б. эмир Ибрахим

После смерти братьев он взялся за управление Джезире. Во времена его теми районами завладел Хасан-бек Ак-Койунлу, и на тот край посылались многочисленные беды. Знать [племени] бохти большею частью была перебита. Как Мухаммада с его племянниками мир Мухаммадом и Шах 'Али-беком схватили и в оковах отвезли в Ирак. Тот вилайет перешел безраздельно во владение к туркменам ак-койунлу, и управление теми районами было передано некоему Чалаби, потомки которого поныне среди туркмен известны [под именем] челебилу. Чалаби-бек столь усердствовал при защите и охране, управлении и попечении вилайета Джезире, что больше того и представить невозможно. Некоторое время та область пребывала у него во владении, пока эмир Шараф, сын эмира Бадра, не освободил тот край от людей ак-койунлу.

Эмир Шараф б. эмир Бадр

Когда его дядя Как Мухаммад и братья мир Мухаммад и Шах 'Али-бек были схвачены кызылбашами, [эмир Шараф] бежал и скрывался, пока солнце могущества государей Ак-Койунлу [не] достигло рубежей заката, а утро их благоденствия [не] закончилось ночью падения, ибо сказано — стихотворение:

Пока не умрет один, снедаемый горем,
Не воссядет другой, преисполненный радости.

Изо дня в день на челе упований эмира Шарафа являлись знаки удачи, из часа в час звезда его счастья блистала в [184] зените величия, пока, [действуя] лаской и убеждением, [не] собрал он под своим знаменем [всех тех] из [племени] бохти, кто остался /124/ в живых. Взор его засветился надеждою стать правителем Джезире. В продолжение тридцати лет, проведенных им на коленях отчаяния и безнадежности, [эмир Шараф] выжидал удобного случая, когда он, вспомоществуемый высокой судьбой и ведомый достойным гороскопом, вдруг выгонит из угла уединения коня величия на ристалище доблести ради управления Джезире. Мечущим молнии мечом освободил он наследственный вилайет и стал независимым правителем.

Тем временем к нему примкнули после освобождения из туркменской тюрьмы его дядя Как Мухаммад и братья Шах Али-бек и мир Мухаммад. Когда же выступил шах Исма'ил и, избавив от туркмен оба Ирака и Азербайджан, стал государем ³³⁸, он завладел областями Диарбекира, Мосула и Синджара и, желая завоевать Джезире [тоже], послал туда войско. Между кызылбашами и эмиром Шарафом произошло не одно сражение, и всякий раз победителем выходил эмир Шараф. Так однажды было убито 1700 человек, много народу попало в плен.

Затем на завоевание Джезире против эмира Шарафа был направлен эмир эмиров Диарбекира Хан Мухаммад устаджлу вместе с его братом Кара-ханом, но снова победа не была одержана, и он возвратился [ни с чем]. В третий раз на войну с эмиром Шарафом и подчинение вилайета Джезире [шах: Йсма'ил] послал начальника курчиев Иаган-бека такалу из Хамадана со славными курчиями и многочисленными доблестными воинами.

Эмир Шараф, уповая на божественное вспомоществование, ибо [говорится] в священном стихе Корана: “Сколько раз небольшие ополчения побеждали многочисленные ополчения по изволению божию” (Коран, сура 2, стих 250.), /125/ собрал испытанных в сражениях храбрецов, львов лесов и пещер и выстроил перед Йаган-беком. После многочисленных [с обеих сторон] усилий он [185] разбил Йаган-бека и изгнал его из вилайета Джезире. После этого кызылбашские войска уже не нападали на Джезире, а некоторое время спустя эмир Шараф переселился из [этого] бренного мира в обитель вечности.

Шах 'Али-бек б. эмир Бадр

После смерти его брата эмира Шарафа с одобрения аширатов и знати бохти он взялся за дело управления Джезире, передав крепость и районы Финика своему брату эмиру Мухаммаду. Когда же эмиры Курдистана выразили единодушное желание служить шаху Исма'илу Сафави и отправились в Хой и Тебриз, Шах 'Али-бек тоже поддался соблазну и, предав забвению обиды, которые претерпели кызылбаши от племени бохти, в сопровождении двенадцати эмиров и правителей Курдистана поехал на службу к шаху Исма'илу. Шах Исма'ил, будучи не в силах преодолеть ненависть, питаемую им к эмиру Шарафу, вместе с эмирами и правителями Курдистана заключил его в тюрьму.

Некоторое время спустя, когда упомянутые эмиры и правители, каждый как мог, освободились из заточения, Шах 'Али-бек тоже выбрался из той неволи и прибыл в Джезире. Вилайет Джезире тогда принадлежал брату Хан Мухаммада устаджлу Улаш-беку на правах наместника шаха Исма'ила. Между ними произошло сражение, и Улаш-бек бежал, оставив должность правителя Джезире. Крепости и округа Джезире снова перешли к Шах 'Али-беку. Затем [последний] заключил с правителем Бидлиса эмиром Шарафом /126/ договор о братстве, они изъявили покорность двору султана Салим-хана. Упомянутого государя они [всячески] побуждали завоевать и подчинить Диарбекир, Азербайджан и Армению. Когда прошло несколько лет правления Шах 'Али-бека, в назначенный [судьбою] срок он покинул [этот] бренный мир. После него осталось четыре сына: Бадр-бек, Насир-бек, Как Мухам-мад и мир Мухаммад. Место отца заступил Бадр-бек. Сыновья Насир-бека и Как Мухаммада стали правителями Джезире, их обстоятельства будут подробно описаны ниже. После [186] эмира Мухаммада остался сын, смелый и воинственный, по имени Сулайман-бек, который жив и поныне.

Бадр-бек б. Шах 'Али-бек

После смерти отца он воссел на трон правления и [своею] справедливостью и правосудием обратил те районы [в край] населенный и процветающий. Около семидесяти лет он был независимым правителем Джезире. В продолжение царствования, от начала и до конца его, и в дни великолепия султана Сулайман-хана Гази [Бадр-бек] ревностно нес службу государю и [исполнял] монаршие указания и во время похода на Ван и Тебриз, при завоевании Багдада и других городов Ирака Арабского 'находился при 'победоносном стремени. Однако из-за двух его гнусных поступков, которые он допустил в отношении высокого султанского порога по [своей] дерзости и полагаясь на [свою] добрую службу, государь и везир [того] времени Рустам-паша утратили к нему расположение.

Первый [заключался в том], что, когда под конец похода на [страну] персов в августейшем диване султан, отпуская эмиров и правителей, при целовании руки отдал перед ним предпочтение правителю Имадии Султан Хусайн-беку, Бадр-бек не потерпел этого, оставил диван, не поцеловав государю руки, и направился в Джезире без разрешения государя и везира.

/127/ Второй — когда поддерживаемый и покровительствуемый везиром Рустам-пашой правитель Хаккари Зайнал-бек, возвращаясь от сулайманова порога с намерением [заняться] управлением, достиг вилайета Джезире, Бадр-бек, как уже подробно описывалось выше, отправил к пути его следования несколько отборных головорезов из [племени] бохти. Они перебили всех спутников Зайнал-бека, ему нанесли многочисленные раны и повергли во прах уничтожения. Когда это известие дошло до слуха Рустам-паши, его ненависть [к Бадр-беку] возросла еще больше и, во второй раз заняв должность великого везира, он стал побуждать брата Бадр-бека эмира Насира ехать к государеву порогу с просьбой [передать ему] [187] управление Джезире. Нашр-бек, следуя его указанию, направился к сулайманову двору. Благодаря поддержке того сиятельного с достоинством Асафа (Асаф — имя мудрого везира царя Соломона.) управление Джезире государевым диваном было пожаловано Насир-беку, и он возвратился в Джезире. Ко времени его прибытия в те районы Бадр-бек отправился в Синджар, оставив власть [своему] брату.

Два года спустя Бадр-бек отправился к подножию царства. Округа Тур и Хаитам были отделены от княжества Джезире, а управление Джезире вновь утверждено за Бадр-беком. [Он] на основании милостивого повеления стал могущественным правителем Джезире и до конца дней своих управлял теми районами. Однако он открыто употреблял банг (Наркотический состав из конопляных листьев и белены.) в меджлисах и собраниях, так что ежедневно в его меджлисе на банг расходовалось пятьсот дирхемов, да он сам утром и вечером расходовал [на банг] около ста дирхемов. Он неизменно наказывал векилю, [ведущему учет] его расходов: “Стоимость банга отдавай из узаконенных доходов, а не золотом, чье [происхождение] сомнительно”. /128/ Но в [соблюдении] других заповедей шариата и предписаний веры он являл предельное усердие и неизменно оказывал знатокам и ученым подобающее внимание и покровительство. Ученых и совершенных, которые собрались во времена его в Джезире, не было ни в одну эпоху. Среди них были Мавлана Мухаммад Баркала'и, Мавлана Абу Бакр, Мавлана Хасан Сурчи ³³⁹, Мавлана Зайн-аддин Баби, который по знанию явного и сокровенного стоит во главе ученых [своего] времени и является квинтэссенцией шейхов [своей] эпохи, Мавлана Саййид 'Али и другие, чьи сочинения среди ученых пользуются известностью.

Однажды Мавлана Абу Бакр обиделся на Бадр-бека и решил уехать из Джезире. Бадр-бек в сопровождении вельмож и знати отправился к Мавлана и, возвеличив его дарами и почетными одеждами, выказав безграничное [к нему] благоволение, возвратил обратно. [188]

Когда его брат Насир-бек умер, он по примеру прежнего присоединил к наследственному вилайету округа Тур и Хаитам. Жил он долго, и под конец, когда перевалило за девяносто, умственные способности его заметно ослабли, и он стал допускать действия, далекие от здравого смысла. Так, [нам] довелось слышать от достойных доверия, что однажды к Бадр-беку пришел некий человек с жалобой на мясника (кассаба) города, мол: “Он обидел меня”. Бадр-бек, полагая, что обидчик его валяльщик (кассар), тотчас вызвал мастера валяльщика, и того наказали палками. Отведав палок, валяльщик спросил: “В чем провинился ваш покорный слуга, что его удостоили такого наказания?” — “В том, что обидел такого-то”, — пожаловал в ответ Бадр-бек. “О эмир, — сказал валяльщик, — тот, кто /129/ обидел его, — мясник, а валяльщик”. Бадр-бек ответил: “Что валяльщик (кассар), что мясник (кассаб) — произношение-то одинаковое и ошибиться так легко”.

Когда же в назначенный срок он сказал судьбе: “Слушаюсь”, после него остался один сын по имени мир Мухаммад.

Эмир Мухаммад б. Бадр-бек

Еще при жизни отца он вершил [дела] правления (Букв, “был стержнем державы”.) и питал величайшую страсть к накоплению имуществ и добра. Рассказывают, у него было двенадцать тысяч овец с ягнятами, от приплода которых каждый год он получал большую сумму. Кроме того, он передал крестьянам сто тысяч кур и ежегодно за каждую курицу получал установленное число яиц. Словом, он был ревностным собирателем имущества.

После смерти отца он стал независимым правителем Джезире. После семи лет его владычества в 986 (1578-79) году, когда второй везир Кара Мустафа-паша Лала указом султана Мурад-хана был назначен на завоевание областей Грузии и Ширвана, мир Мухаммад тоже сопровождал победоносное мусульманское войско. Когда сеющие смерть войска вступили [189] в Грузию, в местечке под названием Чилдыр дорогу Мустафа-паше преградили около десяти тысяч отважных кызылбашских всадников [во главе] с внуком Казак-Хамзы устаджлу эмиром эмиров Чохур-Саада Мухаммади-ханом, известным [под именем] Тукмака, и эмиром эмиров Карабага и Ганджи в Арране Имам-Кули-султаном каджаром. Они внезапно напали на войско с численностью звезд. По воле случая в тот день командование караулом было поручено беглербегу Диарбекира Дарвиш-паше, и он выступал впереди мусульманского войска. Встреча обоих войск произошла у подножия горы в местечке под названием Чилдыр /130/ в вечернюю пору, незадолго до заката солнца.

Доблестные курды, посчитав ту многочисленную рать не стоящей внимания (Букв, “незначительной”.), не заботясь об изменчивости и коварстве времени, преисполненные гордости и самонадеянности, обрушились на тот народ. Стихотворение:

Хоть ты и лев, но не считай врага ничтожным,
Думай о нем, что он станет победителем льва,

Не хвались железным кулаком,
Поскольку есть кузнецы, плавящие железо.

Кызылбаши выставили перед румским войском небольшую группу численностью около двух-трех тысяч из авангарда, а храбрецы, побывавшие в битвах, и львы, испытанные в сражениях, оставались в засаде [под] горой. Когда тот жалкий отряд появился пред многочисленным войском, курдские удальцы, подобно свирепым львам, обрушились на то расстроенное сборище кызылбашей. [Вначале] скученное, подобно узлу Плеяд, оно было ими рассеяно, как [звезды] Большой и Малой Медведиц. [В это время] неожиданно от лощины под горой появилось около шести тысяч вооруженных копьями на боевых арабских конях всадников, напоминавших лавину и [190] ужасных драконов, изрыгающих пламя. Единым [потоком] они ринулись на разрозненное войско курдов и донесли до небесной сферы крики сражения и звуки труб и рожков. От ржания быстроногих [коней] в той жестокой битве показались знаки дня воскресения мертвых. От крови удальцов степь и равнина заалели подобно вечерней заре, утро благополучия знати и простого народа в той страшной долине сменилось вечером. Стихотворение:

Стук копыт и ржанье быстроногих [коней]
Сотрясает [все от] луны [до] рыбы.

Боевые секиры, потонувшие в крови храбрецов,
Поднялись подобно гребням боевых петухов.

Словом, мир Мухаммад вместе с правителем Хазо Сарухан-беком, Думан-беком зраки и мир Мухаммадом Финики были в том сражении убиты. Под конец поражение потерпели кызылбашские войска, и от обеих сторон погибло около трех тысяч человек. После убийства мир Мухаммада в казне его, не считая дорогих инкрустированных драгоценными камнями вещей, было в наличии двести тысяч червонных золотых султанского чекана. После него остался единственный сын пяти лет по имени Султан Мухаммад и четыре дочери, других наследников у него не было. В наше время ни один из правителей Курдистана не владеет столь значительными сокровищами.

Султан Мухаммад б. эмир Мухаммад

Его матерью была дочь правителя Хасанкейфа, и в раннем возрасте [Султан Мухаммад] остался без отца. А по существующему в Курдистане обычаю, когда после смерти отца остается малолетний сын, [его] называют титулом и именем [191] родителя. Возможно [также], что собственное имя султана, стоявшее в начале имени, было опущено и сохранилось [только] имя Мухаммад. Истина известна Аллаху!

Мать, будучи женщиной умной и получив в наследство от отца и сына громадное состояние (Букв, “сумму”.), подарками и знаками внимания вызвала одобрение и удовлетворение обладателей поместий и знати аширата бохти. В отношении раийятов и населения она следовала путем доброты и благоволения и дочерей своих отдала [в жены] сыновьям Хан Абдала, передав в достойную десницу сыновей Хан Абдала ведение в тех областях дел частного и общего [порядка]. Поистине, в защите и охране, управлении и оберегании /132/ вилайета Джезире являла она такую твердость и радение, что больше того невозможно и представить. Как-то она отвезла своего сына в Стамбул к порогу султана Мурад-хана, умилостивив здешних столпов и знать дорогими дарами и подношениями. Отмеченные и вознесенные со стороны государя почетными одеяниями и новой грамотой на правление, они получили разрешение на отъезд и возвратились в Джезире. После пяти лет его (Султан Мухаммада) правления добродетельная его родительница преставилась. Несколько дней спустя он тоже умер, и в 991 (1583) году птица его души — прибежища святости — выпорхнула из клетки тела и уселась на ветвях туба (Название дерева в раю.). По другой версии, наследники власти и враги [его] положили ему в еду яд и отравили. Из потомков Бадр-бека никого уже не осталось, с ним и прекратился род его.

Насир-бек б. Шах 'Али-бек

Во времена правления султана Сулаймана Гази, в дни великого везира Рустам-паши, доверенным лицом в достойном султанском меджлисе и управляющим делами [того] второго Асафа Барахйаи был Дарвиш Махмуд Каладжири. Этот Дарвиш Махмуд происходит из аширата ружаки и по манере стихосложения и стилю письма относится к [192] ученикам Мавлана Идриса. В продолжение некоторого времени ему принадлежала должность секретаря при правителе Бидлиса Шараф-беке. После убийства Шараф-бека он направился в области Рума и стал наставником при дочери султана Сулайман-хана — жене Рустам-паши. Постепенно дела его приняли такой оборот, что в большинстве случаев правители Курдистана обращались к нему. Поэтому везир Рустам-паша был осведомлен обо всех событиях в Курдистане, и [в составе] правителей тех районов имели место перемены /133/ и изменения. Цель приведенного вступления — [напомнить], как уже говорилось выше, что великий везир Рустам-паша побуждал На-сир-бека выступить против своего брата Бадр-бека и добиваться управления Джезире. Тот, следуя указанию, отправился к сулайманову порогу — прибежищу власти, и управление Джезире было передано ему. Когда прошло два года его правления, Бадр-бек тоже направился к монаршему двору и, отделив от области Джезире округа Тур и Хаитам, передал на правах санджака эмиру Насиру. За собою он утвердил княжество Джезире. Немного спустя Насир-бек, [проживавший] в Туре и Хайтаме, умер, и Бадр-бек, как и раньше, присоединил упомянутые округа к своим владениям. Словом, по убеждению некоторых великих, изменения, перемены и тому подобное, имевшие место среди правителей Курдистана, объяснялись влиянием Дарвиш Махмуда Каладжири.

Короче говоря, когда Насир-бек умер, его сын Хан Абдал во времена султана Салим-хана и великого везира Мухаммад-паши отправился к государеву двору тоже с надеждою [получить] санджак Тура и Хайтама. Более того, демон самонадеянности внушил (Букв, “заложил в башню его мозга”.) ему страстное желание [добиться] управления Джезире, и он обратил все старания на разрушение [того] края. Везир Мухаммад-паша, желая сохранить в мире порядок и спокойствие, из дружбы к Бадр-беку и любви к роду великих правителей решил унизить и оскорбить Хан Абдала. Помыслы его укрепились на то, чтобы заточить Хан Абдала и воздать ему достойную кару. Основываясь на таком [193] [решении], он послал за Хан Абдалом чауш-баши ³⁴⁰ Мухаммад-агу в сопровождении нескольких чаушей высокого двора.

По воле случая Хан Абдал /134/ с группою сыновей эмиров [племени] бохти и несколькими своими мулазимами отправился в соборную мечеть Адрианополя на вечернюю молитву. После совершения намаза прибыл чауш-баши с отрядом чаушей и предложил ему проследовать в диван великого везира. “Поскольку в такое время за Хан Абдалом прибыл государев чауш-баши с несколькими чаушами, — заявили (Букв, “говорят”.) [тогда] курды, — без сомнения, это недобрый знак. Возможно, они намерены убить его”. [Основываясь] лишь на простой догадке, некий курд из мулазимов Хан Абдала по имени Шайх-и Шайхан подошел к чауш-баши сзади и вонзил ему промеж лопаток кинжал так, что конец вышел у него из груди. Сопровождавшие его чауши, увидев, что дело принимает такой оборот, разбежались, направились к везиру и доложили везиру о деяниях того курда.

Хан Абдал и его сторонники, приведенные происходящим в смятение, растерянные, в замешательстве бросились врассыпную по городу Адрианополю и попрятались по углам. Некоторые оставили город и направились в пустыню. Следуя повелению везира и государя, население города занялось поимкой Хан Абдала и слуг [его]. Глашатаи провозгласили [указ] о том на улицах и в кварталах Адрианополя. Обыскали [все] окрестности и вскоре схватили Хан Абдала и большинство его приверженцев, представив их в диван. Тотчас вышел непререкаемый, как судьба, государев указ убить Хан Абдала и его сторонников. [Последнего] и около ста представителей знати казнили, а его богатства и имущества казначеи конфисковали и включили в государеву казну.

/135/ Памятью после него на страницах эпохи остались семь сыновей, преисполненных добродетелей: 1. эмир Насир, 2. эмир Шараф, 3. эмир Мухаммад, 4. Шах 'Али, 5. эмир Сайфаддин, 6. эмир 'Иззаддин и 7. эмир Абдал. Вначале эмир Насир от лица правителя Джезире Султан Мухаммада [194] отправился в поход на Ереван, и во время возвращения из того похода у карсской крепости до слуха везира и военачальника Фархад-паши дошло известие о смерти Султан Мухаммада. Исполненные справедливости помыслы победоносного сардара укрепились на том, чтобы передать управление Джезире одному из наследников княжества, которые находились при сопутствуемом триумфом войске. Знать [племени] бохти единодушно выступила за правление эмира Насира.

Они обратились к пишущему эти строки, дабы сей несчастный изъяснил их обстоятельства сардару, и выразили пожелание, чтобы управление княжеством Джезире было пожаловано ему. Однако сын Как Мухаммада эмир 'Азиз при посредничестве бала-чауша ³⁴¹ тайно объявил сардару: “После Султан Мухаммада осталось около ста тысяч [монет] султанского чекана и несметные богатства и имущества, и кроме двух сестер у него нет других наследников. более подхожу для дела правления, нежели эмир Насир, и, если княжество Джезире будет передано мне, выплачу в государеву казну около ста тысяч золотых султанского [чекана] из имуществ Султан Мухаммада и двенадцать тысяч золотых из своего достояния”. Достойный сардар почел это предложение чрезвычайно выгодным и на следующий день, утвержденный за эмиром Насиром для целования руки, по договоренности с эмиром 'Азизом пригласил в диван обоих. Обращаясь к знати [племени] бохти, он сказал: “[Если взять] эмира Насира и мир 'Азиза, который из них ближе к покойному Султан Мухаммаду?” [Представители] знати Джезире ответили: “В какой-то степени ближе эмир 'Азиз” /136/ — “По праву наследования княжество Джезире переходит к эмиру 'Азизу, и пожалование ему [этих владений] представляется [нам] наиболее целесообразным и подходящим”, — изволил [тогда] сказать сардар. Знатные Джезире снова заявили в ответ: “Хотя мир 'Азиз близок к Султан Мухаммаду и по наследству он имеет право на власть, ашираты, племена и знать страны — сторонники мир Насира. Для охраны и защиты, управления и оберегания державы он также подходит более, нежели прежние правители”. [195]

Сардар сказал: “Хотя дела обстоят именно таким образом, управление Джезире передаю эмиру 'Азизу”. Один из [представителей] знати [племени] бохти с поспешностью ответил: “Существует приказ султана Сулаймана Гази, [согласно которому] ашираты и племена ставят своим правителем любого, кого пожелают. Мы не согласны на правление мир 'Азиза”. Эти слова привели сардара в ярость, он потребовал палача и казнил мир Насира в дверях шатра, [в котором] помещался диван, в четверг 29 дня святого месяца рамазана 991 (16 октября 1583) года. Обитатели [этого] мира увидели воочию трубы дня Страшного Суда и знаки величайшего бедствия. Его невиновность исторгла из очей смятенного старца и юноши потоки [слез] и затуманила взоры прозорливых [из числа] великих и малых. Стихотворение:

Утратил мир свой обычный порядок,
Когда столкнулся, пораженный, со [столь] жестокими трудностями.

От скорби, вызванной тем раздирающим душу горем,
Из очей хлынула кровь сердца.

Затем [сардар] передал княжество Джезире мир 'Азизу, отметив и возвысив его царственными почетными одеждами и монаршими щедротами, и в сопровождении бала-чауша отправил на управление Джезире. Эмир Шараф с другими братьями и друзьями уединенно поселился в округе Танза, и с помощью Аллаха — всеславного и всевышнего владыки [нашего] — конец обстоятельств /137/ их [жизни] будет описан [этим] немощным (Игра слов: *** — означает “сломанный, немощный” и служит названием одного из почерков персидского письма.) пером немного ниже.

Эмир Азиз б. Как Мухаммад

После того как поддерживаемый везиром Фархад-пашой он взялся за дело управления Джезире и властвовал там год и четыре месяца, великий везир 'Усман-паша ³⁴² передал [196] управление Джезире мир Мухаммаду, сыну Хан Абдала. Будучи низложеным, мир 'Азиз сопровождал в походе на Тебриз ³⁴³ победоносные мусульманские войска и при оказании государю услуг в ответ на его благодеяния являл рвение и непреклонность. Затем он оставил Джезире и проживал в Синджаре.

Когда 'Усман-паша в Тебризе умер и Фархад-паша, став во второй раз сардаром, пошел на страну персов, мир 'Азиз в Эрзеруме прибыл к сардару с изъявлением покорности (В тексте “прибыл на службу”.). Управление Джезире было пожаловано ему при условии, что тридцать [заселенных] неверными деревень, относящихся к Джезире, войдут в августейшие государевы домены и ежегодно он будет поставлять в государеву казну около шестидесяти тысяч золотых из доходов с упомянутых деревень. Услышав такое известие, эмир Мухаммад отправился к порогу султана. Когда бразды ведения везирских дел попали в достойную десницу Синан-паши, эмира Мухаммада по просьбе мир 'Азиза отослали в Румелию, дабы предотвратить меж ними враждебные действия.

Округ Танза, что служил местом жительства и источником средств существования для эмира Шарафа и его братьев, эмир 'Азиз закрепил на правах санджака за своим сыном по имени Хаджжи-бек. Устремив свои помыслы на расправу с сыновьями Хан Абдала, он спокойно и уверенно, 'без чьего-либо вмешательства и соучастия взялся за [дело] правления. Когда таким образом прошло несколько дней, /138/ [действуя] заодно со своими братьями эмиром 'Иззаддином, эмиром Сайфаддином и эмиром Абдалом, из которых каждый был молодым побегом, выросшим в саду владычества, и кипарисом, вознесшим вершину в цветнике власти до [звезды] Капеллы, — ашираты и племена [не одним, а] сотнею сердец полюбили их за благородный нрав и благие деяния, — сын Хан Абдала эмир Шараф повязал чресла души поясом вражды с намерением оказать эмиру 'Азизу сопротивление. Желая отомстить за смерть своего брата мир Насира, они напали на [197] его наместников. Более того, они отобрали у мир 'Азиза вилайет Джезире, оставив в его владении лишь город и крепость. Эмир 'Азиз был вынужден защиту и охрану города и крепости препоручить заботам своего сына Хаджжи-бека и племянника мир Хаванда и отправился к государеву двору — прибежищу мира — добиваться наказания сыновей Хан Абдала.

Эмир Шараф с братьями захватил окрестности, поселения и округа Джезире. К нему примкнула большая часть племени бохти, они подошли к крепости и приступили к [ее] осаде. Поскольку осада затянулась на сорок дней, а от эмира 'Азиза помощи им не поступало, положение их оказалось крайне стесненным. По велению судьбы в это время умер Хаджжи-бек, что отправился к эмиру эмиров Диарбекира Ибрахим-паше за помощью и поддержкой. В полночь, оставив семью эмира 'Азиза в крепости, мир Хаванд со считанным числом людей открыл ворота крепости и покинул ее.

Брат эмира Шарафа эмир Сайфаддин узнал об этом и преградил ему путь. Меж ними произошла битва, и в том сражении эмир Сайфаддин погиб от руки эмира /139/ Эмир Хаванд благополучно унес душу из той пучины, но эмир Шараф и эмир 'Иззаддин вошли в крепость Джезире и разграбили богатства и имущества мир 'Азиза и всех друзей его. Членов его семьи как рабов отдали в руки курдов, разделив между собой рабынь — танцовщиц и наложниц, которые перешли в их собственность. В такой обстановке погиб и малолетний сын мир 'Азиза.

Когда [известия] об этих событиях распространились до [монаршего] порога и дошли до высочайшего августейшего слуха, [государь] отправил эмира эмиров Мосула Хусайн-пашу сопровождать мир 'Азиза. Был издан непререкаемый указ на имя эмиров и правителей Курдистана, дабы вместе с Хусайн-пашой они пошли на Джезире, отобрали ту страну у смутьянов, передали во владение мир 'Азизу, мир Шарафа же и его братьев, что утвердились (Букв, “воссели”) в Джезире, прибегнув к [198] насилию, схватили и не оставляли безнаказанными их недостойные деяния, подвергнув их каре, которая бы послужила другим бунтовщикам назиданием.

Хусайн-паша поспешил исполнить приказ и вместе с правителем Хазо Мухаммад-беком и войском Мосула зимою 999 (1590-91) года пошел на Джезире. Эмир Шараф и братья, прослышав о его выступлении, оставили крепость “ город и направились в Танза, а оттуда — в направлении Хизана и Мокса, захватив свои семьи. Хусайн-паша оставил мир 'Азиза в крепости Джезире и возвратился назад. После отъезда паши эмир Шараф вместе с братьями и большинством знати отправился на осаду крепости Джезире. Эмир 'Азиз, будучи не в состоянии /140/ сопротивляться и устоять перед их натиском, оставил крепость и город и бежал с эмиром Хавандом. Эмир Шараф пустился за ним в погоню. Во время преследования мир Хаванд погиб от руки эмира Шарафа, а эмира 'Азиза несколько дней спустя нашли в пустыне мертвым. Стихотворение:

Таков [уж] обычай [этого] древнего свода —
Стоит поднять тебе голову, и [тебя] вырывают с корнем.

В этом лазурном дворце с двумя дверьми
Вслед за певцом идет плакальщик.

Эмир Мухаммад б. Хан Абдал

В 991 (1583) году, когда великий везир Фархад-паша казнил брата мир Мухаммада — эмира Насира, княжество Джезире было передано эмиру 'Азизу, а бала-чауша направили конфисковать имущества Султан Мухаммада. Эмир Мухаммад забрал жену и детей своего убитого брата и направился для испрошения справедливости к государеву небесноподобному двору. По воле случая Фархад-паша [в наказание] за ряд проступков был смещен с должности начальника войск, [занимавших] персидские районы, и звание сардара было передано 'Усман-паше. [Он] сверг эмира 'Азиза с управления Джезире и препоручил княжество Джезире эмиру Мухаммаду. [199]

После смерти 'Усман-паши в Тебризе, когда должность сардара персидских районов во второй раз перешла к Фархад-паше, как уже упоминалось выше, мир 'Азиз в Эрзеруме прибыл на службу к Фархад-паше. При условии, что в августейшие государевы домены войдут тридцать армянских деревень из вилайета Джезире и ежегодно из доходов с упомянутых поселений в казну монарха он будет выплачивать сумму в шестьдесят тысяч золотых, управление было пожаловано [эмиру 'Азизу].

Будучи смещенным, эмир Мухаммад направился ко двору хакана с достоинством Джама. На основании /141/ ряда причин и согласно указанию Фархад-паши эмир Мухаммад отправился в вилайет Будун ³⁴⁴, в котором для него было определено содержание и где он обязан был проживать до конца дней своих. Эмир Шара'ф и все его братья во [время] похода на Грузию находились при победоносном стремени отмеченного удачей сардара. После возвращения победоносного сардара со священной войны с неверными эмир Шараф вместе с братьями отправился в округ Танза и поселился [там] в уединенном месте. Но эмир 'Азиз не оставил им и тот округ и представил из государева дивана на имя своего сына Хаджжи-бека грамоту, [закрепляющую за ним этот округ] на правах санджака.

По своем прибытии в Джезире на этот раз мир 'Азиз все свои помыслы устремил на истребление и искоренение потомков Хан Абдала, однако его планы не совпали с божественным предопределением. Как выясняется из предыдущего повествования, эмир 'Азиз, его сын Хаджжи-бек, его племянник мир Хаванд и все их потомство мужского и женского пола были уничтожены, и с ними прекратился их род. За дело правления взялся по праву старшинства и благоразумия эмир Шараф, поручив наблюдение за крепостями и округами своим братьям.

Когда это известие дошло до слуха знати и столпов [державы] при султанском пороге — прибежище счастья, немедленно в Боснию был послан человек, и эмир Мухаммад доставлен оттуда в стольный город Стамбул. По просьбе везира [200] Ибрахим-паши княжество Джезире пожаловали ему, и эмиру эмиров Диарбекира Мухаммад-паше Буснави с эмирами Курдистана было поручено доставить эмира Мухаммада в Джезире и препоручить ему, отобрав у его братьев, ту область. Когда Мухаммад-паша вместе с эмирами /142/ Диарбекира направился в Джезире, эмир Шараф без споров и препирательств передал крепость и вилайет своему брату эмиру Мухаммаду, а сам поехал в округ Танза, где и стал проживать. Несколько дней спустя выступили посредниками знатные [племени] бохти и доставили эмира Шарафа в Джезире. Встретившись, братья заключили временное перемирие (Букв, “волчий мир”.). Эмиру Шарафу, другим братьям и их вассалам были переданы округ Шах и некоторые другие селения и местности — [всего] около половины вилайета Джезире. Сам город [Джезире] и несколько округов [эмир Мухаммад] оставил за собою, поручившись выплатить сто пятьдесят тысяч золотых, что предназначалось государю и везиру. Обе стороны согласились с таким решением.

Когда, таким образом, прошло несколько дней, вся знать [племени] бохти взяла сторону эмира Шарафа. Наблюдая такое поведение аширатов и племен и понимая, что ему не выполнить [возложенных на него] обязательств, ибо сумма [слишком] велика, [эмир Мухаммад] оставил Джезире и уехал оттуда. Сколь для благородных и знатных [той] державы и столпов благоденствия государя — прибежища всепрощения — султана Мурад-хана стали очевидны справедливость [притязаний] и дарования эмира Шарафа, княжество Джезире было пожаловано ему. На имя эмира Шарафа удостоилась чести опубликования грамота на правление, отосланная в Джезире. Эмир Мухаммад, услышав такие новости, бежал, прибегнув к покровительству правителя Хазо Мухаммад-бека. Поскольку жена эмира Мухаммада приходилась Мухаммад-беку сестрой, он оставил свою семью в Хазо и с его помощью и поддержкой отправился к монаршему двору. Из безграничной государевой милости ему был пожалован санджак Хасанкейфа. Подобно торжеству и успеху, [эмир Мухаммад [201] неотступно] находился при победоносном султанском стремени во время /143/ покорения и завоевания крепости Агри ³⁴⁵ и в войне с неверными мадьярами ³⁴⁶. Диваном султана Мухаммад-хана Гази — да будет вечным его владычество! — во второй раз управление Джезире было закреплено за ним, но из страха перед эмиром Шарафом [он] не отваживается прибыть [в Джезире].

Эмир Шараф б. Хан Абдал

Это сливки рода и квинтэссенция династии правителей Джезире. Клюшкою мужества и доблести на ристалище великодушия и храбрости похитил он у себе подобных и равных мяч первенства и превосходства; силою могучего плеча, ударом мечущего молнии кинжала на полях смелых сражений и в богатырских столкновениях он одержал героические победы. Стихотворение:

В дни его великодушия устыдится
Хатам [своей] щедрости;

Когда начнет он военные действия,
Рустаму будет стыдно за [свои] сражения.

Поистине, раийяты и служилое сословие наслаждаются его правосудием и милостями, свои (Букв, “знакомые”.) и чужестранцы преисполнены благодарности и признательности красоте его нрава, близкие и далекие от [всего] сердца желают ему блага, а друзья и враги — счастья за его достойные восхваления деяния и обычаи. Стихотворение:

Его возвышенный нрав — образец совершенства для рода человеческого,
Щедрость его совершенной десницы подобна гирлянде из плодов благотворительности,

Позавидуют сады Ирема красоте цветения,
Коль окропят дождем солончак облака его милосердия.

После споров, которые были между эмиром 'Азизом, эмиром Хавандом, эмиром Шарафом и [его] братьями, как уже подробно упоминалось [при описании] обстоятельств [жизни] [202] эмира 'Азиза, бразды управления Джезире перешли в могучую десницу эмира Шарафа, явившего при охране и защите, управлении и оберегании того вилайета совершенство усердия. Между тем везир [того] времени ['Усман-паша] привез из Боснии брата мир Шарафа эмира Мухаммада и передал ему управление Джезире. /144/ [Однако] обделенный способностями мир Мухаммад, как упоминалось выше, ничего не достиг в [деле] управления, и султанским диваном княжество Джезире было пожаловано эмиру Шарафу. По прошествии нескольких дней его власти управление Джезире возжелал [получить] его брат эмир 'Иззаддин, в башенных зубцах мозга которого свила гнездо птица решимости. Изо дня в день грабил и разорял он окрестности и окраины Джезире, и под его знамена собралось многочисленное сборище из смутьянов, бездельников и бродяг. Шараф-бек пребывал из-за него в постоянном страхе, пока однажды не позвал его к себе, а [сам] договорился с несколькими своими доверенными слугами, что, как только эмир 'Иззаддин войдет в дом, они покончат с ним. Он спрятал их внутри дома и послал за эмиром 'Иззаддином. Только [он] ступил в дом, как те, что скрывались, выступили из засады и очистили башню его мозга от ветра самонадеянности и высокомерия. Начиная с того дня [Шараф-бек], став независимым правителем, ревностно занимается управлением Джезире, красотою справедливости и правосудия превратив тот вилайет [в край] населенный и процветающий. [Можно] надеяться, что ему [в том деле] будет сопутствовать преуспеяние.

ПАРАГРАФ ВТОРОЙ

Об эмирах Гургила

Как упоминалось выше, когда сыновья Сулаймана, сына Халида, поделили между собой вилайет Джезире, округ Гуртил перешел к эмиру Хаджжи Бадру, и все эмиры Гургила происходят от него. Вначале Гургил называли Джурдагилом, [203] позднее в большинстве случаев он стал [именоваться] Гургилом. Именно в том округе находится тора Джуди, на которой остановился ковчег его святости Нуха — мир над нашим пророком и над ним! В том округе около ста /145/ благоустроенных мусульманских и армянских селений. Есть там и зимние и летние пастбища, где обитают кочевники.

Словом, эмир Хаджжи Бадр умер в том вилайете, и его место заступил один из его внуков по имени Хаджжи Мухаммад, сын Шамсаддина. Он тоже умер спустя некоторое время, [в продолжение которого] со всем рвением занимался управлением того вилайета. Владетелем того округа стал его сын по имени эмир Шамсаддин. Когда он преставился, после него осталось три сына: эмир Бадр, эмир Хаджжи Мухаммад и эмир Саййид Ахмад. Все три брата один за другим управляли Гургилом, но обстоятельства [жизни] эмира Бадра и мир Хаджжи Мухаммада для пишущего эти строки остались неизвестными, а потому он на них не стал останавливаться.

Эмир Саййид Ахмад б. эмир Шамсаддин

Это был человек замечательной храбрости и мужества и неизменно на полях сражений и битв выделялся среди доблестных. Во время подчинения Курдистана порогу султана Салим-хана он стал приближенным государя и развлекал [его] остроумными речами и изящными рассказами. После смерти султана Салим-хана такого же обычая держался он и в отношении султана Сулаймана Гази, и неизменно его поведение приходилось государям по нраву. Неоднократно [монарх] жаловал ему, присоединяя к Гургилу, Мосул и Синджар и даровал грамоту на правление.

Рассказывают, когда султан Сулайман-хан возвращался из обители ислама Багдада, мир Саййид Ахмад лег в гроб, повелев его поставить на пути, которым следовал султан. Государь спросил, что это за гроб (Букв, “об обстоятельствах этого гроба”.). Ответили: “Это [гроб] мир [204] Саййид Ахмада”. [Тогда Саййид Ахмад] говорит: “Санджак Мосула для меня [дорог], как душа. /146/ Государь пожаловал его другому, и мое тело лишилось души — подобно трупу остался я в гробу”. Речь его пришлась по нраву монарху. Он снова пожаловал ему, присоединив к Гургилу, санджак Мосула — даровал его мертвому телу новую душу и вечную жизнь. Жизнь эмира Саййид Ахмада имела естественную [продолжительность] и до конца дней своих он пользовался при государях вниманием и уважением.

Крепость Гургил принадлежит к могучим цитаделям Курдистана. Рассказывают, когда Сулайман-бек Бижан-оглы ³⁴⁷ осадил крепость Имадию, наступила зима, завоевание оказалось невозможным, и он возвратился на зимние становища в округе Бешири. Тем временем правитель Хаккари 'Иззаддин Шир засел в крепости Бай, что относилась к его вилайету, — остальные крепости и вилайет его перешли во владение к наместникам [династии] Ак-Койунлу. ['Иззаддин Шир] отправил Сулайман-беку послание [такого содержания]: “Пока из относящихся к Бидлису крепостей в наших руках находятся Гургил, Имадия, Бай и крепость Суй, мы вас ничуть не боимся, а ваши шатры в глазах курдов равноценны буйволову помету”.

Словом, после некоторого времени независимого управления Гургилом и присоединенным [к нему] Мосулом эмир Саййид Ахмад умер. После него правителем той страны стал его племянник.

Эмир Шамсаддин б. эмир Бадр

Он взялся за дело правления в Гургиле после смерти своего дяди мир Саййид Ахмада. У него было три брата: эмир Ибрахим, эмир 'Умар и эмир Хаджжи Мухаммад. Когда после нескольких лет правления эмир Шамсаддин был принят под сень всевышнего владыки, вместо него на эмирский трон воссел его брат мир Ибрахим. [205]

Эмир Ибрахим /147/ б. эмир Бадр

Вместо брата он стал правителем Гургила. Когда между правителем Джезире Бадр-беком и его братом Насир-беком разгорелся опор за власть над теми районами, как уже подробно упоминалось [при описании] обстоятельств Бадр-бека, эмир Ибрахим из любви к Насир-беку поехал в Ван, дабы, получив от эмира эмиров Вана Фархад-паши рекомендательное письмо в пользу эмира Насира, направиться оттуда к прибежищу счастья — порогу султана Сулайман-хана.

По воле случая [тем временем] районы Вана и остальную часть той страны наводнил [своим] более многочисленным, чем дождевые капли, войском шах Тахмасб ³⁴⁸. Следуя [словам]: “Кто спас свою голову, уже достиг многого”, эмир Ибрахим захотел из Баргири ³⁴⁹ перебраться в Бидлис. Между Баргири и Арджишем его нагнали кызылбаши, но благодаря силе [своего] плеча и мужеству эмиру Ибрахиму [удалось] пройти в крепость Арджиш. Шах Тахмасб, собственною персоною пустившись за ним в погоню, подошел к крепости Арджиш и незамедлительно приступил к ее осаде.

Когда осада затянулась на четыре месяца, доведенные до крайности осажденные порешили сдать шаху Тахмасбу крепость путем соглашения и договоренности, с тем чтобы им была оставлена жизнь. Но эмир Ибрахим и отряд [из племени] бохти, что сопровождал его, не согласились на такой мир. В конце концов население крепости договорилось с шахом Тахмасбом и провело ночью внутрь крепости около пятисот-шестисот кызылбашских молодцов (Букв, “пригодных к делу кызылбашей”.). Утром заодно с кызылбашами они свели счеты с племенем бохти с помощью стрел и ружей, копий и сабель. В той суматохе эмир Ибрахим стал пленником десницы предопределения и был убит. Его племянник, /148/ покрытый ранами, и еще пятьдесят-шестьдесят человек были схвачены и доставлены к шаху Тахмасбу. Тотчас последовало повеление государя оскальпировать их живыми, дабы в тех мучениях они отдали душу творцу вселенной. [206]

Эмир Ахмад б. эмир Ибрахим

После казни его отца, на основании грамоты султана Сулайман-хана, звание эмира Гуртила было передано ему. В продолжение тридцати лет он правил там. У него появился сын, исполненный неблагородства; по достижении им возраста зрелости и разумения, когда между эмиром 'Азизом и сыновьями Хан Абдала начались раздоры, в которых мир Ахмад стоял на стороне сыновей Хан Абдала, он поддерживал мир 'Азиза. С помощью мир 'Азиза он сместил отца с эмирского поста и вместо него сам стал правителем Гургила. Эмир Ахмад отправился для испрошения правосудия ко двору султана Мурад-хана, но в положенный судьбою срок умер в пути.

Эмир Мухаммад б. эмир Ахмад

Отстранив отца, он взялся за управление Гургилом. Однако, не будучи щедро наделен умом и разумением, пониманием и проницательностью, возвысившись на несколько дней благодаря помощи и поддержке эмира 'Азиза, он в конце концов погиб от руки своих двоюродных братьев эмира 'Умара, эмира Мухаммада и эмира Махмуда.

Эмир Ахмад б. эмир Мухаммад

После убийства отца он остался малолетним [ребенком], и сегодня, 3 рамазана 1005 (20 апреля 1597) года, благодаря пособничеству эмира Шарафа, сына Хан Абдала, управление Гургилом принадлежит ему.

ПАРАГРАФ ТРЕТИЙ

Об эмирах Финика

Округ Финика населяют четыре аширата: баджнави ³⁵⁰, шакаки ³⁵¹, миран ³⁵² и кунйе. Его эмиры принадлежат к роду эмира Абдала б. Сулаймана б. Халида. /149/ Как упоминалось [207] выше, когда Сулайман б. Халид умер в Джезире, его сыновья поделили ту область между собой, причем округ Финик достался эмиру Абдалу. Эмир Абдал долгое время ревностно занимался управлением того округа.

Когда [он] умер, власть над тем районом утвердилась за его сыновьями и сторонниками, пока той страной не завладели туркмены ак-койунлу. В ту эпоху вилайет стал добычей крайнего беспорядка и смуты, и в руках туркмен ак-койунлу та страна пребывала около ста лет. После того как власть [династии] Ак-Койунлу стала клониться к упадку и наследственный вилайет перешел к его законным владетелям, начиная с того дня уже никто не покушался на их вилайет, если не принимать во внимание нескольких дней во времена правления хакима Джезире Шах 'Али-бека, в продолжение которых тот округ принадлежал брату Шах 'Али-бека эмиру Мухаммаду. Затем благодаря помощи и поддержке правителей Джезире тот округ вновь перешел к его наследникам, и по сей день, то есть по 1005 (1596-97) год, тот округ принадлежит им.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Стихотворение:

В любое время коловращения судьбы
По-иному учит нас [наш] наставник.

Он вносит разлад в прежнюю гармонию
И вводит в мир новый порядок.

Летописцы известий и хранители преданий рассказывают, что когда владетельная десница рода Айуба в 662 (1263-64) году окончательно утратила власть в Египте и Сирии и расстилатель судьбы свернул ковер владычества того высокого дома в той стране, один из потомков некоторое время тайно проживал в городе Хама. Позднее он оставил [тот город], /150/ [208] отправился в Мардин и поступил на службу к здешнему правителю. Тот ласковый с друзьями и беспощадный с врагами правитель включил его в число своих эмиров и знати, пожаловав ему [в знак] высокого благоволения управление округом Савур ³⁵³.

Однако тот юноша за несколько дней, проведенных в Савуре, пришел там в уныние, направился в Рас-ал-Гул ³⁵⁴, ныне известный [под названием] Хасанкейф, выбрал там место для поселения и обзавелся семьей. Климат той страны пришелся ему по нраву, [в отношениях] с местными жителями являл он сочувствие и ласку. Великий и малый, богач и бедняк в тех районах подставили шею для послушания и повиновения ему. Они признали его своим правителем и начали строить там крепость.

По воле судьбы тем временем устои цитадели власти мардинского султана пришли в полную негодность и стали испытывать неописуемое сотрясение, и [он] был крайне обеспокоен построением крепости Хасанкейф. Он послал за основателем крепости, но тот уклонился от приезда и ступил на стезю вражды. Основываясь на этом, правитель Мардина собрал свои войска и направился в Рас-ал-Гул с намерением завоевать крепость Хасанкейф. Основатель крепости явился на битву, твердо и непреклонно ступив ногою доблести на ристалище мужества. Правитель Мардина возвратился, не достигнув желаемого. Начиная с того дня полумесяц властительного знамени рода Айуба снова отбросил на окрестности и районы Хасанкейфа лучи завоевания и за короткое время покорил тот край.

В некоторых султанских указах и рукописях, ранних и [более] поздних, то место именуется Хасанкейфом (*** — т. е. пишется не через сад, а через син). По этому поводу достойные доверия рассказывают, что во время своего правления основатель крепости схватил некоего Хасана из арабской знати /151/ и заточил в крепости. Поскольку заточение Хасана затянулось, а правитель крепости не добился от него [209] желаемого, дело дошло до того, что Хасан должен был вот-вот погибнуть.

Хасан послал к правителю крепости с заявлением: “Дела мои из рук вон [плохи], я уже смирился с мыслью о смерти. Умоляю малика на одно мгновение оказать милость и выпустить меня из оков заточения. Пусть даст он мне ту славную кобылу, что была со мною; на часок я оседлаю ее внутри крепости и явлюсь пред блистательные очи малика, дабы [он] увидел воочию искусство верховой езды и джигитовку раба [своего], а также — бег кобылы, [ее] быстроту и легкость. После того я согласен со всем, на что последует высочайшее указание”.

Малик уважил просьбу Хасана, повелел привести его кобылу и приказал ему сесть на нее. Хасан со своей стороны облобызал землю служения и сел на свою гороподобную кобылу, в воздухе стремительную, как молния, а на земле плавную, как ручеек. Стихотворение:

Быстроногий, под копытами которого земля не чувствует,
Одной или четырьмя ногами шел он по ее поверхности,

Подобно слезинке, стекающей с ресницы,
Быстро пройдет он по волоску в темную ночь,

Он прочерчивает тысячи кругов вокруг одной точки,
Будто ноги у него, подобно циркулю, сделаны из железа.

За мгновение /152/ проскакав на своей лошади во всех направлениях и показав перед маликом свою ловкость и быстроту, Хасан вдруг пришпорил ее и, перемахнув через зубцы [210] крепостной стены, чья высота превышала 150 гезов, бросился в воды реки, что протекает у подножия крепости. Брюхо лошади лопнуло, и Хасан вплавь выбрался из того вздымающегося моря и лютой бездны на берег спасения. Когда он скрылся у малика из виду, у людей вырвался крик: “Хасан кайф!” (“Каков Хасан!”.)

Говорят, после этого удивительного события та крепость известна под названием Хасанкейф. Полустишие:

Случается, даже справедливое слово звучит странно.

Согласно другому преданию, основатель крепости именовался Кайфа б. Талуном, а потому и [крепость] стала называться Хисн Кайфа (“Крепость Кайфа”.). Истина ведома Аллаху!

Основных аширатов и племен в Хасанкейфе тринадцать: 1. ашти, 2. махлаби, 3. михрани, 4. баджнави, 5. шакаки, 6. астурки, 7. курдлуй кабир, 8. курдлуй сагир, 9. рашан, 10. кашки, 11. джилки, 12. хандаки, 13. сухани и бидийан.

К наиболее значительным округам Хасанкейфа относятся крепость Сиирт ³⁵⁵, округа Бешири и Тур и, наконец, округ Арзан ³⁵⁶, что пребывает во владении у правителей Хазо. Там проживают двенадцать тысяч неверных, выплачивающих харадж.

С того дня, когда основатель крепости ступил на стезю вражды с правителем Мардина, и пока карман его жизни не был порван когтями смерти, он неусыпно управлял тою крепостью, ее окрестностями и округами и руководил аширатами и племенами. События после его смерти известны по устным преданиям.

На трон правителя взошел один из его сыновей по имени малик Сулайман. Он долгое время управлял Хасанкейфом, и до конца царствования Чингизидов, то есть до 736 (1335-36) года, тот вилайет /153/ пребывал у него во владении. После того как в положенный срок Сулайман отбыл в потусторонний мир, место отца заступил его сын малик Мухаммад. Среди [211] великих правителей он не имел себе равных в деле управления страной, руководства войском и племенами, покровительства поданным и заботы о [своих] слугах. В отношении султанов и хаканов Ирана он неизменно соблюдал почтение и покорность, пока не распростился с [этим] бренным миром.

Малик 'Адил б. малик Мухаммад

Согласно завещанию отца он взялся за управление Хасан-кейфом и [своим] правосудием и помышлением о [всеобщем] благе превратил вилайет [в край] населенный и процветающий. Постепенно он превзошел своих отцов и дедов величием и славою, пока не был принят в 781 (1379-80) году под сень господней милости.

Малик Ашраф б. малик 'Адил

После смерти отца он заступил “место родителя, и был он современником эмира Тимура Гургана. Как рассказывает автор Зафар-наме Мавлана Шарафаддин 'Али Йазди, в 796 (1393-94) году после завоевания Багдада и взятия крепости. Текрит обладатель счастливого сочетания звезд [своего] времени эмир Тимур Гурган направился в Мардин. Когда он прибыл в город Руха, правитель Хасанкейфа удостоился там чести лобызания ковра и, бия челом покорности и смирения о землю рабской преданности, исполнил обязанности верноподданнической службы. Он возвратился в свой вилайет, сопутствуемый бесценными монаршими милостями. После этого он жил еще долгое время и в назначенный судьбою срок отбыл а потусторонний мир.

Малик Халил б. малик Ашраф

Когда умер его отец, с одобрения аширатов и племен он занялся управлением Хасанкейфа. В 824 (1421) году сын эмира Тимура Гургана Мирза Шахрух /154/ подошел к границам Вана и Востана, дабы низвергнуть и устранить сыновей Кара [212] Нусуфа туркимана. Малик Халил встретил Шахрухов кортеж и удостоился счастья лобызать [августейший] порог. Когда Мирза Шахрух пожаловал правителям и эмирам Курдистана, как то: эмиру Шамсаддину Бидлиси, правителю Хаккари малику Мухаммаду и сыну Султан Сулаймана Хизани разрешение на отъезд из Алашкерта, [малику Халилу] было дозволено ехать вместе с упомянутыми правителями, и он возвратился в свой вилайет. Остаток жизни он провел в тех районах счастливо и без забот, даровав [своими] милостями и благодеяниями служилому сословию и раийятам покой и благоденствие. В 862 (1457-58) году он прошествовал в райские сады.

Малик Халаф по прозвищу Чавсур, что на языке курдов означает Халаф Красноглазый

Он приходится сыном малику Сулайману и братом малику Халллу. После смерти дяди [малик Халаф] занялся управлением Хасанкейфом и руководством аширатами и племенами. За сражения и схватки, которые произошли у него с племенем бохти, за проявленные в тех битвах чудеса храбрости и отвагу Рустама в народе он стал известен как Aбу Сайфайн.

Хасан-бек Байандури Ак-Койунлу, вознамерившись покорить территорию Курдистана, поручил завоевание Хасанкей фа отряду туркмен. Они подошли к крепости, но сколь ревностно ни осаждали, каких многочисленных усилий ни прикладывали, завоевать [крепость] не удалось. Один из двоюродных братьев малика Халафа, с надеждою на управление теми районами, поддавшись на подстрекательства туркмен, решил убить своего дядю (?). По воле случая однажды он застал его в бане одного. [Побуждаемый] себялюбивыми надеждами и дьявольскими помыслами, повязал он чело наглости чалмою измены /155/ и, разорвав узы родства, безжалостным мечом перерезал нить жизни того отпрыска (Игра слов: *** означает “потомок”, “отпрыск” и собственное имя правителя, о котором идет речь.) рода маликов. Власть этой семьи была полностью утрачена ее наследниками и [213] перешла к туркменам. Убийца же не добился ничего, кроме сожаления и раскаяния. Стихотворение:

Семена верности и преданности на этой старой ниве
Можно видеть тогда, когда наступает время жатвы.

Форма луны в начале месяца напоминает [нам]
Корону Сийамака и блестящий венец Зава.

Малик Халил б. малик Сулайман

Во время смут, [поднятых] туркменами, он тайно проживал в городе Хама. Когда в рядах туркмен начались беспорядки и анархия, [малик Халил] при помощи и поддержке эмира Шах Мухаммада ширави — эмирам [племени] ширави с давних времен принадлежали должности везиров при маликах Хасанкейфа — прибыл из города Хама, и под его началом собрались племена Хасанкейфа. Все вместе они пошли на Сиирт, ударом меча очистив тот город от [туркмен] ак-койунлу, и оттуда направились в крепость Хасанкейф, благополучно отобрали ее у туркмен и стали ее владетелями. После того малик Халил получил [в делах] правления полную независимость. Словом, в то время ни один из правителей Курдистана не обладал подобным величием и пышностью. Деяниями и обычаями он походил на государей. Когда благородная сестра шаха Исма'ила Сафави, из-за притеснений султана Йа'куба ³⁵⁷ оставившая родную страну и прибывшая в Диарбекир с намерением совершить паломничество в священный храм Мекки, достигла окрестностей Хасанкейфа, [малик Халил] соединился с нею узами брака. В день свадьбы он устроил празднество, достойное государя, и пиршество, подобающее монарху, на котором присутствовали эмиры и правители, знать и простой народ Курдистана.

Расстелив ковер увеселения, /156/ луноликие и сладкоречивые кравчие налили вина, [столь же] горькие, [сколь] приятные, а нежноголосые певцы и сладкозвучные музыканты-арфисты открыли ликование такой песней — стихотворение: [214]

На [весь] мир устроили небеса пиршество — и какое пиршество!
Процветание на все царства распространил тот пир.

Ложе Билкис [своего] времени одарило
Честью посещения шатер могучего Сулаймана.

Когда столпы державы и устои великолепия [династии] Ак-Койунлу утратили свою незыблемость, а на востоке зарождения взошло солнце власти шаха Исма'ила Сафави, эмиры и правители Курдистана направились в Тебриз для лобызания его порога. Сразу по приезде туда эмиров шах Исма'ил заключил в оковы малика Халила вместе с остальными эмирами и препоручил Зайнал-хану шамлу. Малику Халилу было приказано привезти в Тебриз свою семью, и малик Халил доставил в Тебриз сестру шаха Исма'ила, у которой от него были сын и три дочери.

На протяжении трех лет он оставался в заточении у шаха Исма'ила, а княжество Хасанкейфа полностью перешло к кызылбашам. Во время смут, (поднятых сражением] при Чалдыране, малик Халил счел момент подходящим, вместе с Баши-Бийуком Байики перебил своих стражников и бежал оттуда со всею поспешностью в направлении Диарбекира. Когда он достиг окрестностей Вана, путь ему преградило племя махмуди с намерением схватить его. Малик Халил доблестно сражался и благополучно унес душу из той гибельной пучины. Через Бидлисское ущелье он направился в Хасанкейф, Баши-Бийук же в той схватке стал пленником десницы божественного предопределения.

/157/ Тем временем племена ширави и зраки в союзе с племенами и аширатами Хасанкейфа поставили на управление теми районами малика Сулаймана, сына малика Халила, наперекор аширату рашан, который бразды правления в той стране возложил в могучую десницу одного из двоюродных братьев малика Халила. Во время этих событий племя бохти тоже двинуло туда войска для завоевания Сиирта, намереваясь [215] очистить [той край] от кызылбашей, как вдруг до населения той страны дошел слух о прибытии малика Халила.

Сыновья с покорностью прибыли к отцу, а [племя] бохти прекратило осаду крепости Сиирт, несколько дней спустя малик Халил отобрал у кызылбашей крепость Cиирт и стал ее владетелем.

Поскольку при взятии крепости Хасанкейф кызылбашы пользовались помощью и поддержкой эмирата баджнави, то охрану и защиту упомянутой крепости они поручили его заботам. Упомянутый ашират постепенно подпал под влияние кызылбашей и, когда стало известно о приезде малика Халила, отправился за провиантом в относящийся к вилайету [племени] бохти округ Тур, дабы, доставив большие запасы провизии, дарам крепость не сдавать. Малик Халил, узнав об этом, собрал людей своих аширатов и племен и отправился походом на тот народ. Те изъявили ему покорность, обещая сдать крепость. Малик Халил пощадил им жизнь и с Хусайн-беком баджнави заключил перемирие, пожаловав [ему] во владение селение под названием Бали как цену крови его отца и братьев, которые будут упомянуты ниже в [соответствующем] месте. После того крепость была сдана тем племенем малику Халилу.

/158/ По рассказам некоторых достойных доверия авторов, Баджн и Бухт были двумя братьями и происходили от правителей Джезире-йи Умарийе. Между братьями из-за управления теми районами разгорелся спор, и власть утвердилась за братом по имени Бухт, а Баджн отправился в Хасанкейф. Малики отобрали у племени баджнави власть над теми районами. Согласно другой версии, все племена курдов происходят от Баджна и Бухта. Истина ведома Аллаху!

По воле случая, когда правителем Джезире был эмир Шараф б. эмир Бадр, из-за старинной вражды к эмиру Шарафу племенем баджнави были допущены действия неподобающие. [Эмир Шараф], решив отомстить, потребовал у малика Халила [выдать ему] эмира Мухаммада баджнави, дабы достойно наказать его. Малик Халил, [желая] снискать, расположение эмира Шарафа, казнил мир Мухаммада и пятнадцать человек [216] из его сыновей и свиты. Сын его (мир Мухаммада) по имени Хусайн-бек бежал [во время] той расправы. Имущества и богатства, остальные ашираты и племена его стали жертвою грабежа и разорения. Ныне в народе говорят, что именно это послужило причиною сговора Хусайна с кызылбашами в отсутствие малика Халила. Этот рассказ [приводится нами] в объяснение того, почему малик Халил передал Хусайн-беку селение Бали и заключил с ним перемирие.

Словом, малик Халил после того как племя баджнави передало ему крепость, некоторое время восседал на троне управления и самодержавной власти, пока в конце концов не выслушал со вниманием глас небесного посланца: “О душа, возвратись ко господу своему, будучи удовлетворенною, удовлетворившею!” (Коран, сура 89, стих 27—28.) — и не отбыл в мир вечности. После него на память осталось четыре сына: 1. малик Сулаиман. 2. малик 'Али, 3. малик Мухаммад и 4. малик Хусайн.

/159/ Малик Хусайн б. малик Халил

Малик Хусайн, будучи юношей, украшенным возвышенными помыслами и прославившимся благородными деяниями и щедротами, еще не достиг совершеннолетия, когда ашираты и племена Хасанкейфа, плененные совершенством красоты и красотою совершенств его, доставили его среди себя на правление. Стихотворение:

У того, кто отмечен знаком любви,
От чела будто исходит сияние.

Однако, воссев вместо отца на трон правления, он заточил в тюрьму своих братьев по имени малик Мухаммад и малик 'Али. Его третий (Букв. “другой”.) брат, малик Сулаиман, бежал из округа Арзан и отправился на служение к эмиру эмиров Амида Хусрав-паше с просьбой [передать ему] отцовское княжество. Хусрав-паша, со своей стороны, дабы прекратить спор [217] между братьями, послал за Султан Хусайном и вызвал в диван Амида заключенных было в тюрьму братьев тоже. После казни малика Хусайна упомянутый паша передал управление Хасанкейфа его брату малику Сулайману.

Малик Сулайман б. малик Халил

Столпы веры и следующие путем истины единодушно признали, что власти и величия достоин тот, кто при всех обстоятельствах жизни [неуклонно следует правилу]: “Благотвори другим, как благотворит бог тебе” (Коран, сура 28, стих 77.) — и не оставляет своими милостями ни великих, ни малых. Те же, кто, следуя [святым словам]: “Родные ближе одни к другим, [по писанию божию: истинно, бог всемогущ]” (Коран, сура 8, стих 76.), во всех делах руководствуются родственными отношениями, вскоре вызывают, недоброжелательство ближних. Стихотворение:

Если два друга единодушны, подобно ножницам,
Они рассекают весь мир, а друг с другом не разлучаются.

Цель приведения этих пояснений — [показать], что, когда на основании непререкаемого указа султана Сулайман-хана Гази и с помощью /160/ эмира эмиров наместника Диарбекирского вилайета малик Сулайман стал правителем Хасанкейфа и возвратился в свою резиденцию, его братья малик Мухаммад и малик 'Али выступили против него. Когда прошло несколько дней его правления, малик 'Али, будучи не в силах оказать ему сопротивление, отправился к правителю Бидлиса Шараф-хану. Все ашираты и племена отвернулись и отошли от малика Сулаймана из-за убийства малика Хусайна и не только не стали искать с ним общения, но даже ступили на путь вражды. Это испугало [малика Сулаймана], и он уехал в Амид, по доброй воле отказавшись от управления Хасанкейфом. Ключи от крепостей он передал Хусрав-паше, с тем чтобы взамен ему была пожалована в управление любая область в другом [218] вилайете. Хусрав-паша доложил у подножия высочайшего сулайманова трона об истинном положении дел его, и [в знак] монаршей милости малику Сулайману взамен Хасанкейфа была пожалована во владение Руха с 700 тысяч акче [дохода]. Его брату малику Мухаммаду было даровано 300 тысяч акче, а другому брату, по имени малик 'Али,—200 тысяч акче с вилайета Руха на правах зи'амата. В течение некоторого времени малик Сулайман занимался в Руха делом правления, в конце концов его душа выпорхнула из клетки тела и поселилась в лучшем из миров.

Малик Мухаммад б. малик Халил

После смерти своего брата он потерял санджак Руха, и сулаймановым диваном на правах эмирата ему был пожалован район Арабкира ³⁵⁸. Позднее ему даровали на правах санджака Бидлис, но там он тоже не упрочил [своего] положения. В конце концов утомленный постоянными скитаниями, одиночеством и переменами, /161/ не вынес он волнений из-за санджака. Будучи связанным узами дружбы с правителем бохти Бадр-беком, он отдал свою дочь в жены сыну Бадр-бека эмиру Мухаммаду. С давних времен между собою они соблюдали обязанности, [налагаемые] добрыми соседскими отношениями. Поэтому он предпочел затворническую жизнь и поселился уединенно в Джезире, где провел остаток дней своих. [Под конец] он ответил господу: “Я готов” — и был принят под сень божественной милости.

После него осталось одиннадцать сыновей: 1. малик Халаф, 2. малик Султан Хусайн, 3. малик Ашраф, 4. малик 'Али, 5. малик Сулайман, 6. малик Халил, 7. малик Захир, 8. малик 'Адил, 9. малик Махмуд, 10. малик Хасан, 11. малик Ахмад. Малик Халаф умер в расцвете весны и молодости, после него остался (Букв, “у него есть”.) сын по имени малик Хамза. Малик Сулайман, малик Захир и малик Хасан — все три брата умерли еще молодыми, отправившись в мир вечности. Притязать на [219] сан'джак отца стал малик Султан Хусайн, которому тот и был передан диваном султана Салим-хана. Остальные братья, избрав служение курдским эмирам, проживают в Курдистане.

Малик Султан Хусайн б. малик Мухаммад

После препоручения ему отцовского санджака он несколько раз занимал тот пост, но не смог его удержать и тоже отстранился от того важного дела. Ныне, в 1005 (1596-97) году, он 'проживает в Курдистане и получает небольшой доход из излишек поступлений с вакфных пожертвований отцов и дедов.

Принимая во внимание его высокое происхождение, можно надеяться, что всеславный и всевышний господь позаботится о споспешествовании и вспомоществовании делам его и дарует ему верховную власть отцов и дедов.

Комментарии

313 Халид б. Валид (ум. в 641-42 г.) — мусульманский полководец, со временник пророка Мухаммада, получивший от последнего почетный титул Сайф ал-Ислам, любимый полководец халифа Абу Бакра (см.: История Ирана, стр. 86, 87; EI, t. II, pp. 930—931).

314 Халиф 'Умар, один из четырех “правоверных” халифов (634—644).

315 Ал-Аш'ари, Абу Муса 'Абдаллах, был назначен Мухаммедом правителем района в Йемене; халиф 'Умар поручил ему вначале управление Басрой и потом Куфой; при халифе 'Усмане выдвинулся и как полководец. Год смерти точно неизвестен (EI, t. I, p. 488).

316 Очевидно, имеется в виду Са'ад б. Аби Ваккас, арабский полководец (ум. в 674-75 г.). Под его руководством во второй половине 30-х годов VII в. было осуществлено завоевание огромной территории, простиравшейся к востоку от Тигра (EI, t. IV, pp. 30—31).

317 Хаттаб (Проповедник) — прозвище халифа 'Умара I.

318 Под Шатт-ал-Араб Шараф-хан везде имеет в виду р. Тигр.

319 Гора Джуди возвышается на левом берегу Тигра, к востоку от Джезире.

320 М. Хартман (Hartmann, № 2, S. 10) полагает, что округ и крепость Арух следует искать в северной части области Ботан (Бохтан).

321 Племя пируз упоминается М. Сайксом как ответвление племени хартуши, представлявшего собою связующее звено между курдами Ирака и курдами Армении (Sykes, p. 565).

322 Танза — округ на левом берегу Бохтан-чая (EI, t. II, р. 1203).

323 Крепость Калхок М. Хартман (Hartmann, № 2, 8. 21) помещает в округ Арух.

324 Тур (Тур Абдин) — название горной области на западном берегу Тигра. Занимает плато, простирающееся от Мардина до Джезире (EI, 1. IV, pp. 915—916; Le Strange, The lands, p. 94).

325 Район крепости Хаитам (Калат Хатам-Тайи) в Тур Абдине (EI, t. IV, р. 921).

326 В. Кинэ (Cuinet, t. II, p. 408) упоминает Шах в числе девяти районов близ Джезире.

327 Hartmann, № 2, S. 31: Ниш Атил — Атил. В настоящее время все следы этой крепости, по словам Хартмана, утеряны.

328 Крепость Ардамушт (Арамшат, Каваши) находилась близ горы Джуди (см.: Заки, Хуласат та'рих, стр. 142; EI, t. II, р. 1201).

329 Кевар — название селения и района в Бохтане, относившихся к округу Арух (Hartmann, № 2, S. 21).

330 Возможно, это зафиксированное М. Сайксом племя курешли, к началу XX в. насчитывавшее 2 тыс. семейств и проживавшее в районе между реками Кызыл Ирмак и Евфрат (Sykes, p. 584).

331 Даир-дих (Hartmann, № 2, S. 17, 45: Дердих) — возможно, современный городок Дих (Дех) в 44 км от Сиирта.

332 Более приемлемо чтение шайх-бизайни, предлагаемое рукописью Шараф-наме, хранящейся в Л О ИНА АН СССР, № 576. Подобного мнения придерживаются Ружбайани (Rozhbeyani, p. 149) и Эдмондс (Edmonds, р. 38). Часть племени поселилась на левом берегу Большого Заба, севернее дороги Эрбиль — Мосул, часть — в районах Коя, Чемчемала и Киркука. В настоящее время шайх-бизайни представляет оседлое племя, занимающее район к северо-востоку от Киркука. 450 семейств племени проживают близ Эрзерума и 120 — к северо-востоку от Кастамуни в северной Турции (см. Заки, Хуласат та'рих, стр. 401, 428, 435).

333 Племя масаки проживает ныне в районе Айнтаба в Турции.

334 Мардин — в средние века большая крепость, построенная на вершине скалы примерно на середине пути между Рас-ал-Айном и Нисибином (Le Strange, The lands, p. 96).

335 Монгольский термин тагар употреблялся в двояком значении — натурального налога и меры веса (Петрушевский, Очерки, стр. 280).

336 Завоевание Тимуром Джезире в 1394 г. было лишь эпизодом похода его в Месопотамию.

337 Как — курд, “старший брат”, форма почтительного обращения к мужчине.

338 Династия Ак-Койунлу пала в 1503 г. Территория Ирака Персидского и Азербайджана была завоевана шахом Исма'илом в период с 1501 по 1503 г.

339 Т. е. выходец из племени сурчи. Ныне племя сурчи проживает в Ираке, в районе Акры, и на юге Турции, в Хаккари (Nikitine, Les kurdes racontes par eux-memes, p. 152).

340 Чауш-баши — начальник чаушей. Чауш — нижний чин в армии или слуга для самых разнообразных поручений при дворе.

341 Бала-чауш — чауш-баши (EI, t. I, p. 624).

342Фархад-паша был отозван с поста великого везира в 1584 г. и на его место назначен 'Усман-паша.

343 Взятием в 1587 г. 'Усман-пашой Тебриза начался второй этап ирано-турецкой войны 1577—1590 гг. (EI, t. III, p. 780).

344 Буда (турец. Будин или Будун) — старинная столица Венгрии, ныне часть Будапешта. Была захвачена турками в 1529 г. (EI, t. IV, р. 545).

345 Агри (Эрлау) — крепость в Венгрии, известная героическим отпором турецкому войску (EI, L II, р. 5).

346 В издании Шараф-наме В. В. Вельяминова-Зернова — *** “порочные неверные”. Ф. Б. Шармуа предлагает другое чтение— *** “неверные мадьяры”, что более подходит по смыслу предложения (см. Charmoy, t. I, pt. 2, p. 487).

347 Сулайман-бек Бижан-оглы или Сулайман-бек б. Бижан — великий эмир, ярый сторонник династии Ак-Койунлу, играл заметную роль в событиях в Иране конца XV в. (Minorsky, Persia in A. D. 1478—1490, pp. 3, 113, 131).

348 В 959/1551-52 г. шахом Тахмасбом была предпринята вторично (первая в 1548 г.) широкая военная кампания. Наступление шло сразу в четырех направлениях — на Арджиш, Баргири, Пасин и Ирак Арабский. Войска возглавлял сам шах Тахмасб. Все запасы зерна, все дома в городах Ван, Востан, Кеваш, Хошаб были преданы сожжению. В том же году шах Тахмасб захватил Ахлат и Адилджеваз и осадил крепость Арджиш. Интересно отметить, что, согласно описанию Хасана Румлу, эмир Ибрахим был убит обитателями крепости (Hasan-i-Rumlu, vol. II, pp. 161—166).

349 Баргири (Беркри, Пергри) — название района и города в восточной Турции, в 77 км к северо-востоку от Вана (Cuinet, t. II, pp. 711—712).

350 Племя баджнави (баджнуви, башнуви) было отброшено монгольским завоеванием на правый берег Тигра в Тур Абдин (EI, t II, p. 1199)

351 Ныне племя шакаки (не смешивать с шеккак, занимающим районы вдоль ирано-турецкой границы) проживает в Ираке, к северу от Сулейманийе (см. Кайхая, Джуграфийа, стр. 57).

352 Племя миран также сохранилось до наших дней. К началу XX в. насчитывало тысячу семейств и проживало по-прежнему в районе Джезире, весной откочевывая к оз. Ван и осенью возвращаясь обратно (Sykes, р. 562).

353 Район г Савура, в 25 км к северо-востоку от Мардина (Cuinet, t. II, pp. 517—518).

354 По свидетельству Хаджжи Халифы, также Хасанкейф был некогда известен под названием Рас-ал-Гул (см. Charmoy, t. I, pt. 1, p. 452).

355 Сиирт — в настоящее время небольшой город в долине, образуемой реками Бохтан-су (иногда называется Сиирт-су) и Бидлис-чай, в 50 км к юго-западу от Бидлиса. В средние века город был укреплен довольно слабо, и лишь Шараф-наме называет Сиирт крепостью (EI, t. IV, р. 211; Cuinet, t. II, p. 600).

356 Округ Арзан (Харзан) расположен к северо-западу от Сиирта (Cuinet, t. II, pp. 612—613).

357 Султан Иа'куб Ак-Койунлу (1479—1490).

Текст воспроизведен по изданию: Шараф-хан ибн Шамсаддин Бидлиси. Шараф-наме. Т. 1. М. Наука. 1967