ЭККЕХАРД ИЗ АУРЫ

ВСЕОБЩАЯ ХРОНИКА ЭККЕХАРДА

EKKEHARDI URAUGIENSIS CHRONICON UNIVERSALE

1115 год Господень.

Император, видя, что Саксония уже открыто отпала от него, как в гневе, так и во всеоружии выступил против неё, и разбил немалый лагерь как из тех, которых привёл с собой, так и из тех, которых нашёл там расположенными к нему. Саксы же, видя, что дело идёт об опасности для них, расположили свои силы напротив, не из-за дерзкого стремления сражаться против своего государя, но вынужденные необходимостью защищаться, как сами заявили императору через послов. Когда в течение нескольких дней обе стороны грозили друг друга и в то же время избегали один другого, некий храбрый муж по имени Хогер ⁶⁷, который совсем недавно среди многих подвигов, которые совершил, сделал себя весьма известным при дворе короля тем, что убил пфальцграфа Зигфрида, взяв всю самую отборную молодёжь, которая, как и он сам, не терпела задержки, храбро напал на саксов, своих соотечественников; сражаясь с храбростью льва, он собственной смертью подтвердил жажду славы, которой пылал, после того как многие пали вместе с ним. В этой битве ⁶⁸ участвовал, вернее, как говорят, некоторым образом руководил ею, Рейнхард, епископ Хальберштадтский, который недавно был жестоко оскорблён императором; он предсказал своим людям великое утешение справедливости, а павшим со стороны императора отказал даже в обряде погребения. Так господин император, немало огорчённый, направился к Рейну, а согласие саксов к сопротивлению ему всё более и более крепло. Они к тому же пригласили через послов некоего римского кардинала по имени Дитрих, исполнявшего посольство в Паннонии; когда тот объявил также о решениях вышеназванного собора и об отлучении императора, то как архиепископ Магдебургский, так и епископы прочих церквей вновь примирились [с церковью]; так, когда королевство опять раскололось, отовсюду возникают новые проблемы; так обе стороны замышляют друг против другу те или иные враждебные действия.

Между тем, отправленные из Италии послы сообщают о смерти той славной Матильды ⁶⁹ и приглашают цезаря овладеть, согласно наследственному праву, обширнейшими землями её поместий. Бесспорно, как нет никого в наши времена, кто был бы более богат и знаменит, чем эта женщина, так не найти никого среди мирян, кто был бы более славен добродетелями и благочестием, чем она.

После этого император, вняв советам друзей, вернее, вынужденный жалобами всего королевства, велел провести в начале ноября в Майнце генеральный хофтаг, на котором обещал свободное выслушивание всех, удовлетворение по поводу предъявленных ему обвинений и исправление по совету сената чрезвычайных или совершённых по молодости деяний. Итак, в установленное время, в то время как он, находясь в Майнце, напрасно ожидал назначенного собрания, – ибо кроме немногих епископов, никто из князей туда не явился, – жители Майнца, решив, что настало подходящее время, облачённые в кольчуги и вооружённые внезапно окружают дворец; другие, яростно ворвавшись во двор, выстраиваются в воинские ряды; заполнив всё шумом и криками, они являют придворным ужасающее зрелище. Что же далее? Нет никакого сомнения, что если бы император тут же не дал заложников и поспешно не подтвердил, что сделает всё, что ему навязали, то самый дворец, возможно, обрушился бы в тот же миг вместе с самым жестоким убийством всех, кто в нём был. Так, едва уняв пламенную ярость рыцарей и народа, цезарь ушёл из города, а через три дня отпустил на его кафедре Адальберта, которого вот уже три года содержал под самым строгим арестом, едва державшегося на ногах, согласно вынужденно данному обещанию. А тот малое время спустя, через послов и письменно подчинив себя легату апостольского престола Дитриху, просил, чтобы тот явился на встречу с ним и многими другими епископами в Кёльн, где можно было бы сообща объявить поручения папы, которые он привёз, а самому [Адальберту] получить от такого авторитета его посвящение, в котором ему долго отказывали. Это собрание состоялось незадолго до праздника Рождества Господнего, не без недовольства со стороны императора, который ещё не был готов согласиться с его рукоположением.

1116 год Господень.

Император, празднуя Рождество Господне в Шпейере вместе с немногими епископами и князьями, тяжело переносил то, что, тем временем, происходило в Кёльне. Ибо он слышал, что там собралось большое количество не только митрополитов, но и других епископов и князей королевства, главным образом ради объявления против него приговора об отлучении; хотя сам кардинал ⁷⁰, властью которого это было затеяно, уже умер в пути и был доставлен туда скорее для погребения, чем для участия в соборе. Всё же отправленный туда [императором] епископ Вюрцбургский был выслушан и принят в общение только после того как примирился [с церковью]; возвратившись после исполнения посольства, он отказался вновь вступать в общение с тем, кто его посылал; но, вынужденный опасностью для жизни, он отслужил мессу в присутствии короля, а затем, напуганный до смерти, тайно удалился; таким образом он после многих слёз был принят в прежнее общение, но удалился впредь от взоров цезаря и лишился его милости.

Император, раздражённый этим волнением, герцогство восточной Франконии, которое благодаря старинному пожалованию королей принадлежало Вюрцбургскому епископу, поручил Конраду ⁷¹, сыну своей сестры; сам же, избегая соблазнов со стороны князей, вместе с королевой и всем своим домом отправился в Италию; занимаясь государственными делами в районе По, он смиренно отрядил к папе послов для улаживания вопросов, которые вновь начали нарушать согласие между королевской и духовную властью. Первое место в этом посольстве занимал аббат Клюнийский, как говорят, родственник господина папы; он, как верный и неутомимый апокрисиарий, старался при помощи многочисленных доводов заботиться о том, чтобы мирно уладить дело между обеими сторонами.

Итак, в этом же году, который является 18-м от вступления в должность господина папы Пасхалия II, 6 марта, в Риме, в Латеранском дворце, в церкви святого Спасителя, которая зовётся Константинианской, был торжественно проведён собор вселенского собрания, в то время как там собрались епископы, аббаты, католические герцоги и графы из различных государств и провинций, а также множество послов от всех провинций. Итак, в первый день, который был понедельником третьей недели 40-дневного поста, разбирался спор между Миланскими епископами Гросуланом и Иорданом ⁷²: первый обвинялся в захвате [кафедры], второй – в том, что он был разорителем своей церкви. Это дело господин папа передал для обсуждения совету кардиналов-епископов. На следующий день по поводу этого дела было рассмотрено очень многое, но вопрос так и не был решён. В среду же епископ Луккский обвинил пизанцев в захвате принадлежавшей его церкви земли. В то время как Пизанский [епископ], напротив, защищал своих, между обеими сторонами, при поддержке того и другого народа, началось длительное разбирательство. Тогда один из епископов, поднявшись посреди собора, начал такую речь: «Господину отцу папе следует вспомнить, по какой причине собралось святое множество нынешнего и генерального собора, проведённое через всякого рода опасности моря и суши; а именно, чтобы вести здесь переговоры не о духовных и церковных делах, но, напротив, о делах светских». Следует прежде сообщить, ради чего они главным образом собрались, чтобы тем более ясно узнать, что думает господин папа и что они, вернувшись, должны будут объявить в своих церквях. Тогда папа изложил причину созыва собора и намерения своей души в таких словах: «После того, как Господь сделал со своим рабом то, что хотел, и передал меня и народ римский в руки короля, я ежедневно видел, как повсюду совершаются грабежи и поджоги, убийства и прелюбодеяния. Я желал отвратить от церкви и народа Божьего эти и подобные им беды; то, что я сделал, я сделал ради освобождения народа Божьего; я поступил как человек, ибо я прах и пепел. Боюсь, что я поступил дурно, но прошу вас всех молиться за меня Богу, чтобы он простил меня. Ту же дрянную грамоту, которая была сделана в шатрах и из-за своей превратности зовётся правилегией, я предаю вечному проклятию, чтобы не было о ней доброй памяти; и прошу вас всех сделать точно также». Тогда все воскликнули: «Да будет так! Да будет так!». А Бруно, епископ Сигнии, громко начав, сказал: «Воздадим хвалу всемогущему Богу за то, что мы услышали, как господин папа Пасхалий, который председательствует на нынешнем соборе, собственными устами осудил эту правилегию, что содержит превратность и ересь». К этому некто насмешливо добавил: «Если эта привилегия содержала ересь, тогда тот, кто её создал, был еретик». Иоанн же Гаэтанский ⁷³, возмущённый этим, ответил [епископу] Сигнии: «Так ты здесь и на соборе, при всех нас, называешь римского понтифика еретиком? Грамота, которую составил господин папа, была плохой, но ереси в ней не было!». А некто другой добавил: «Мало того, даже плохой её называть не следует, ибо, если освободить народ Божий – это добро, тогда то, что сделал господин папа, это добро. Но освободить народ Божий является добрым делом, согласно авторитету евангелия, также положив души за братьев, что мы и повелеваем». После этого к господину папе, потрясённому ужасным именем ереси, вновь вернулось терпение, и он, установив рукой тишину, унял крики и шум споривших таким образом: «Братья и господа мои, слушайте! Церковь эта никогда не имела ереси; мало того, здесь были разбиты все ереси. Здесь была ликвидирована арианская ересь, которая процветала почти 300 лет. Этим престолом были растоптаны евтихианская и савеллианская ереси, уничтожены Фотин и прочие еретики. За эту церковь молился сын Божий во время своего страдания, когда говорил: «Я молюсь за тебя, Пётр, чтобы не погубил ты своей веры» ⁷⁴. В четверг папа не был на соборе, задержанный для [решения] многих дел и, в особенности, дел короля господином Клюнийским, Иоанном Гаэтанским, Петром-Львом, префектом Города и прочими сторонниками этой партии. В пятницу папа обратил внимание на главное дело всех церквей и, в то время как Иоанн Гаэтанский вместе с Петром-Львом и прочими верными короля открыто противостояли названному Куно, [епископу] Пренесте, неоднократно желавшему вынести приговор об отлучении, унял ропот жестом руки и такого рода словами: «Первоначальная церковь во времена мучеников процветала у Бога, а не у людей. Затем к вере обратились цари, императоры римские и князья, которые почитали свою мать-церковь, как добрые сыны, жалуя церкви Божьей поместья и аллоды, светские почести и должности, а также королевские права и отличия, как например Константин и прочие верные; и начала церковь процветать как у людей, так и у Бога. Так пусть же мать и госпожа наша церковь владеет тем, что пожаловано ей королями и князьями; пусть она распоряжается [этим добром] и жалует его своим сыновьям, как умеет и как хочет». Желая предать забвению правилегию об инвеституре, которая, казалось, была пожалована в шатрах, он, повторив приговор папы Григория VII, вновь изъял инвеституру церковных вещей из рук мирян, под угрозой анафемы для дающего и получающего. А господин Куно, кардинал из Пренесте, сделал папе такое представление своего посольства, подходящее против нарушителей нынешнего дела: «Господин отец! Если твоему величеству угодно, если я действительно был твоим легатом и всё, что я сделал, тебе по нраву и имеет силу, то доведи это до слуха этого святого нынешнего собора твоими собственными устами и подкрепи твоим авторитетом моё посольство, чтобы все знали, что это ты меня послал». Отвечая на это, папа сказал: «Ты действительно был отправлен легатом от нашего лица; и всё, что ты, а также прочие наши братья, кардиналы-епископы, легаты Божьи и апостолов Петра и Павла, сделали, одобрили и утвердили властью этого престола и нашей собственной, я также одобряю и утверждаю; а всё, что вы осудили, я осуждаю». И господин [епископ] Пренесте надлежащим образом добавил, как он, исполняя посольство этого престола в Иерусалиме, услышал, что после клятв, заложников и поцелуев в самой церкви блаженного Петра король Генрих задержал господина папу в плену и недостойно с ним обращался, как застонал он, узнав, что лучшие члены церкви, а именно, кардиналы, раздеты, ограблены и подвергнуты дурному обращению, что знатные римляне убиты и взяты в плен, а народу устроена страшную резню. За преступления такого рода он по совету иерусалимской церкви, воодушевлённый рвением Божьим, провозгласил против короля приговор об отлучении, а затем возобновил и подтвердил его в Греции, Венгрии, Саксонии, Лотарингии и Франции, на пяти соборах по совету названных церквей; теперь же он умоляет, чтобы как господин папа подтвердил [полномочия] своего посольства, так отцы и епископы нынешнего собора единодушно одобрили [эти решения]. Того же самого требовали послы и письма господина [епископа] Вьеннского. Пока таким образом и в таком порядке добивались согласия столь разношерстного и несогласного сборища, со стороны здравомыслящей его части не было никаких возражений против истины и явных доводов; немногие, правда, тихо роптали, но епископы и аббаты никоим образом не возражали. – Наконец, в субботу спор между Миланскими епископами был разрешён таким распоряжением. Поскольку папа Пасхалий указал, что переводы епископов происходят двумя способами: по необходимости или ради пользы, и что польза от перевода Гросулана, казалось, обратилась в ущерб для душ и тел, он опять вернул Гросулана на то место, откуда тот был переведён, а Иордана уступил миланцам. Тем же, которые посетили могилы апостолов ради собора и ради спасения своих душ, он предоставил, если они совершили покаяние за уголовные преступления, поблажку в 40 дней и с апостольским благословением достойным похвалы образом закрыл заседания собора.

Посреди этих и подобных им [происшествий] Германское королевство, которое уже почти 10 лет, или чуть более, покоилось в согласии, вновь раскололось; и, поскольку король отсутствовал, каждый делал не то, что казалось правильным, а то, что ему хотелось. Итак, сперва обе стороны в постоянных собраниях начали опустошать поля друг друга и грабить колонов; особенно эта пагуба выросла в Вюрцбургском епископстве благодаря Конраду, брату герцога Фридриха. После этого, пользуясь случаем, повсюду распространились разбойники, которые, не взирая ни на возраст, ни на лица, как обычно говорят, старались грабить и воровать, вторгаться и убивать, ничего не оставляя побеждённым. Слишком долго рассказывать об уловках епископа Майнцского против верных короля и коварных набегах последних против него, описывать восстания некоторых горожан, сообщать о ряде городов, лишившихся из-за этой напасти своих епископов, об укреплениях, возведённых в необычных местах, об очень многих крепостях, разрушенных обеими сторонами, об опустошенных грабежами и пожарами областях, о стычках и взаимной резне, учинённой рыцарями той и другой партии, об угнетении бедняков и чужеземцев и о захватах в плен, по варварскому обычаю совершаемых христианами против христиан, и о многом такого рода. Ибо ни мир Божий, ни прочие скреплённые клятвами договоры не соблюдались; но всякого звания и возраста люди, за исключением одних лишь людей церковного исповедания, – у которых уже ничего почти не осталось, кроме жалкой жизни, – прочие, говорю я, свирепствовали в это время в звериной ярости. После того как повсюду были разорены поля, опустошены селения, чуть ли не в пустыню обращены города и некоторые области, то, поскольку для клириков по церквям не стало ежедневных пребенд, в некоторых церквях прекратились богослужения. И, – о излившаяся чаша гнева Божьего! – тот богатейший, самый знаменитый во всей Германии и главный Фульденский монастырь был доведён до крайней нужды даже в самых необходимых продуктах питания.

1117 год Господень.

В то время как все царства народов вокруг, довольствуясь своими границами и делами, вложили уже в ножны согласия долгое время влажные от крови мечи и прочие сосуды смерти, и вселенская мать церковь после бесчисленных войн с гонениями, ересями и расколами также разместила уже под истинным виноградником Иисуса свои сильно уставшие члены, готовые посредством многочисленных изъявлений благодарности служить Божьим заповедям, одна лишь – увы! – немецкая ярость, не умевшая смирять своё упорство и никогда не желавшая выучить, как много мира у тех, кто любит закон Божий, более того, как посредством покоя нынешнего благополучия можно добиться видения вечного мира, – лишь один, говорю я, народ нашего племени в сравнении со всем кругом земным неисправимо оставался непоколебим в упорстве укоренившейся испорченности, и потому крайне распространились вероломство и ложь и прочее, о чём сокрушается пророческий голос, и кровь взывала к крови ⁷⁵; и такого рода крик, не меньший, чем некогда от жителей Содома и Гоморры, дошёл до ушей Господа Саваофа. Поэтому посреди самого праздника Рождества Господнего, в вечерние часы 3 января, из-за столь явного пренебрежения суда Божьего задрожала и содрогнулась земля от гнева ярости Господней, так что не найти было на земле человека, который бы не сознался в том, что ощутил это землетрясение. Ибо вследствие этого были разрушены многие здания и даже, как говорят, обрушились некоторые города в Италии. Ужасающие раскаты грома наряду с яростной бурей слышали также 30 января, и в это же время видели частые молнии. Льеж – это город в Лотарингии, довольно известный покровительством блаженного мученика Ламберта, некогда тамошнего епископа, а также весьма знаменитый более всего прочего изучением наук. В нём, в то время как в канун Вознесения Господнего ⁷⁶ всё духовенство, а именно, 10 конгрегаций, по обыкновению собрались в стенах матери церкви и, приготовившись петь вечернюю службу, уже исполнили первый псалом, ясная погода внезапно превратилась в бурю, прогремели такие страшные раскаты грома, засверкали такие молнии с серными огнями, что никто из присутствующих не сомневался, что настал уже конец, настал уже час Страшного суда; два клирика и один из сиятельных рыцарей были погублены внутри священного храма этой непогодой. На пятнадцатый день после этого с одной горы, соседней с этим епископством, где никогда не видели никакой воды, кроме дождевой, излилась огромная река, которая, затопив немалую часть города, с большой для льежцев уроном, потекла в земли маастрихтцев. 17 февраля, в вечерние часы, мы видели, как с севера поднялись огненные или кровавые тучи и, растянувшись посредине тверди, внушили немалый ужас самому миру. Ибо, как мы узнали впоследствии, каждому городу это сверкание казалось столь близким, что полагал, будто оно угрожает концом всему сущему.

Король Генрих, до глубины души поражённый этими и другими такого рода бедствиями, не переставал посылать к апостольскому престолу извинительные посольства, хотя сам много претерпел от враждебности Италии; всё же известно, что они мало чего добились. Ибо господин папа из-за гарантий безопасности, которые он, хоть и вынужденно, дал королю, отрицал, что связал его узами анафемы, но заявлял, что то отлучение, которым его связали важнейшие члены церкви, он может снять только с их разрешения, после того как обе стороны будут выслушаны перед собором. Он утверждал, что к этому же его побуждают ежедневные письма заальпийских [прелатов] и, особенно, митрополита Майнцского. По этой причине всюду не переставали свирепствовать возникшие по обе стороны волнения и, особенно, в землях по ту сторону Рейна; мало того, многие погибли в самом городе Майнце, и обширнейшие области разорялись там и сям.

Граф Эмико был убит вассалами герцога Фридриха ^35*.

35* В Е.: Умер Коломан, король Паннонии.

1118 год Господень.

Господин папа Пасхалий II, очистившись благодаря длительной болезни, окончил в Господне земную жизнь ⁷⁷. Вместо него был избран Иоанн Гаэтанский ⁷⁸, мудрый и достопочтенный муж, всегда безукоризненно помогавший этому папе в римской церкви, и надлежащим образом посвящён при единодушном согласии всех католиков.

Балдуин, король Иерусалимский, находясь в походе против арабов, когда почувствовал, что болезнь, которой он, хоть не сильно, но долго страдал, добралась до жизненно-важных органов, назначил вместо себя королём другого Балдуина из Рохаса, а сам в твёрдой вере и доброй исповеди предал свою душу Господу Христу, за которого сражался уже во многих битвах. В Вербное Воскресенье ⁷⁹ он при великом рыдании различных народов обрёл рядом со своим братом Готфридом в месте Кальварии мавзолей, подобный мавзолею брата.

Рано утром в день Воскресения Господнего ⁸⁰ небо, чистое со стороны юга, излило такое изобилие света, что он затмил свет луны, который тогда казался слишком ярким, ни с чем не сравнимым блеском и в течение часа или чуть более, – что мы можем доказать благодаря многим очевидцам, – оставался ярче всякого солнечного света. На том же месте появился внушительный крест, свисавший через то же отверстие; можно было чётко видеть разнообразие как его золота, так и драгоценных камней.

Император Генрих, в то время как он находился в падуанских землях, услышав о смерти папы, поспешил в Рим и, сперва дав согласие на избрание господина Иоанна, который был назван также Геласием II, впоследствии, когда тот отказался вступить с ним в общение, не без одобрения некоторых римлян поставил на апостольский престол другого, некоего Бурдена ⁸¹,^36* прибывшего из Испании; так схизма, которая, как надеялись, уже угасла, ожила самым жестоким образом. Ибо, когда тот беспрепятственно овладел римской кафедрой, Геласий с теми кардиналами, которые ушли вместе с ним, и прочими католиками, которых он смог собрать, в Капуе, согласно тому, что свидетельствуют отправленные им повсюду письма, проклял цезаря вместе с его кумиром. Сам он вместе со своими людьми перешёл через Кампанию в Бургундию и постановил созвать собор во Вьенне ^37*.

36* В Е.: Маврикия.

37* Последнее предложение отсутствует в Е.

1119 год Господень.

Господин папа Геласий II созвал во Вьенне собор и спустя несколько дней по его завершении окончил в Господе свою жизнь в Клюнийском монастыре. О том, каким образом, после того как тот, как подобало, был с почестями там погребён, господин Мило ⁸², архиепископ Вьеннский, вступил на его место, он сам впоследствии письменно поведал Адальберту, архиепископу Майнцскому следующим образом ^38*:

«Господин наш блаженной памяти Геласий, уйдя из Вьенны, поручил мне, чтобы я поспешил к нему после того, как он прибудет в Клюни. Когда через несколько дней я постарался это исполнить, то в пути мне сообщили о его смерти. И я с великой скорбью продолжил путь в Клюни, чтобы, как того требовали обстоятельства, оказать утешение братьям, которые прибыли туда вместе с этим господином. Пока же я старательно думал по поводу их утешения, они возложили на меня тяжелейшее бремя, явно превышающее мои силы. Так, собравшись воедино на следующий день после моего прихода, кардиналы-епископы, а также 100 римских клириков и мирян единодушно возвели меня в понтифики римской церкви под именем Каликст против моей воле и невзирая на яростное сопротивление с моей стороны».

В эти же времена Куно, епископ Пренесте, до сих пор исполнявший посольство Геласия, провёл с немцами собор в Кёльне, на котором всеми способами обнаружил отлучение императора ^39*. Он объявил также о втором соборе во Фрицларе по той же самой причине; проведя его, он подтвердил то же, что и ранее отлучение. Император, услышав об этом и, сверх того, также о том, что князья при общем согласии задумали провести вскоре после этого в Вюрцбурге генеральный сейм или хофтаг, на котором он или должен будет лично явиться для слушания, или будет заочно свергнут с престола, разгневался и, оставив в Италии свои войска вместе с королевой, весьма неожиданно появился в германских землях. Когда избыток гнева никак не позволял ему удержать руку от обид своим недругам, то благодаря этому примеру, а именно, со стороны верховного правителя, ярость вторжений, грабежей и поджогов, которая, как надеялись, могла бы уже утихнуть, в скором времени вновь пробудилась. Действительно, из-за этой бури все провинции были настолько потревожены наглостью постоянного опустошения, что даже клятвы, данные о сохранении Божьего мира, не соблюдались. Поэтому Генрих, вынужденный послами от духовенства и знати всего королевства, согласился провести генеральный сейм в Трибуре, на котором обещал по совету сената дать удовлетворение во всём, что ставилось ему в вину. Когда около начала ноября сейм состоялся в рейнских землях, император, дружно пользуясь советами как недругов, так и друзей, велел каждому, лишившемуся своего имущества, вернуть его собственность по всему королевству, и все доходы древних королей вернул, между тем, в свою власть; было также одобрено, чтобы по всем провинциям всеми соблюдался мир, но события показали, что в действительности мало что было достигнуто. Присутствовали также послы как от римлян, так и от вьеннцев, мало того, посланцы от различных церквей, подтвердившие избрание господина Каликста. В то время как все наши епископы, выразив ему послушание, одобрили проведение собора, который был назначен им на праздник святого Луки ⁸³, король обещал лично прийти туда для примирения со вселенской церковью. Ибо епископ Шалонский и аббат Клюнийский, встретившись с ним в Страсбурге, добились этого посредством многочисленных усилий и рассуждений.

Если кто желает подробнее узнать о деяниях этого собора, тот может найти это, безукоризненно изложенным, в трудах некоего схоластика по имени Гессо, то есть, как король согласился с необходимостью установления согласия между королевской и духовной властью; кроме того, как он явился на этот собор, на котором в присутствии несметного множества духовенства и народа председательствовал 20 октября названный папа Каликст II в окружении 426 отцов, хотя и не лично, а находясь по соседству; где, после того как послам господина папы была дозволена беседа с ним, он вновь добился перемирия ради проведения генерального сейма с князьями, а именно, по поводу церковной инвеституры, от который его всеми силами заставляли отказаться; наконец, как этот папа, когда согласие между ним и королём так и не было достигнуто, подтвердил соборные декреты своих предшественников и вновь добавил к ним некоторые другие, как того требовали обстоятельства. Итак, когда таким образом через примерно 12 дней собор в истине Святого Духа был надлежащим образом закрыт ⁸⁴, он, укрепив всех апостольским благословением, разрешил всем вернуться восвояси, каждому с радостью. Когда он и сам малое время спустя отправился в Италию, то невероятно и сказать, с каким ликованием, с какой огромной пышностью не только всего Рима, но и всех провинций, через которые он проходил, встречали наместника Христова. С этого времени как он сам, теперь уже истинный папа, так и всё следовавшее за ним стадо Христово начали преуспевать изо дня в день, пока вся партия Бурдена, которого некоторые обычно называют кумиром, слабея с каждым днём, не прекратила действовать против церкви; но начатое в королевстве волнение – о ужас! – никак не успокаивалось ^40*.

В этом году Адельгоц ⁸⁵, архиепископ Магдебурга, человек молодой и приятный как Богу, так и всем добрым людям, был застигнут преждевременной смертью и окончил в Господе земную жизнь. Ему посредством канонического избрания наследовал каноник Ротгер ⁸⁶.

38* В Е.: он сам впоследствии поведал епископу Майнцскому в таких словах.

39* 10. (на полях) и 11. добавляют: В этом соборе принимал участие Норберт, впоследствии основатель ордена премонстратов, тогда же недавно принявший одеяние паломника; он обвинялся там всеми во многом, в чём мудро оправдался. Поэтому и сочинение читают о нём, что: «Рука их всех была против него, и он был против всех».

40* В Е. в конце 1119 г. добавлено лишь: Желающим знать, как проходил этот собор в Реймсе, не трудно найти сочинения некоего схоластика Гессо, который, согласно собственному свидетельству, участвовал в нём и подробно всё описал. А в Е₁. добавлено ещё другой рукой: Умер Адельгоц, 11-й архиепископ Магдебурга, и в этом же году умер также Гуго, 11-й аббат.

1120 год Господень.

Император праздновал Рождество Господне в Вормсе без всякого великолепия. Потом, вступив в сопровождении Фридриха фон Арнсберга в Саксонию, он вследствие епископов этого края, воздерживавшихся от общения с ним, возвратился во Франконию, где некоторым был желанен, но большинству также казался ненавистным. Между тем, сам Господь, не менее гнушаясь разрывом своей незашитой туники, среди многих ударов, которыми он бичевал за неё круг земной, устроил в Трирском епископстве в июне месяце грозу и произвёл лёд удивительной величины, который и разрушал здания, и причинял другие напасти. Саксонию также, особенно, в Хальберштадтском епископстве, он наказал таким ужасным градом, что тот в пределах девяти селений не только побил хлеба, но и уничтожил зверей на полях вместе с несметным множеством крылатых. Побуждаемые этим наказанием, саксы начали проводить частые собрания ради согласия, мирить между собой несогласных, подавать друг другу руки, устранять разбойников и, не считаясь с особой императора, единодушно вооружаться против всякого человека, замыслившего напасть на их земли; посреди этого они даже некоторых императорских рыцарей, опустошавших Тюрингию, окружили отдельными заставами в крепости Вассенбург ⁸⁷ и, наконец, прогнали их, изнурённых недостатком припасов; так в скором времени они установили в своих землях прекраснейший мир, хотя в других местах шли обычные войны. Укреплённые также письмами и посольствами папы, они канонически избрали пастырей на вакантные кафедры, и, при посредстве Майнцского епископа, который тогда избегал там гнева императора, велели посвятить их достойным образом и согласно церковной свободе.

В эти времена пфальцграф Фридрих, который, недавно отделившись от остальных, связал себя верностью по отношению к императору, умер уже в преклонном возрасте ⁸⁸ и попал, как говорят, прямо в ад; уверяют, что это очевидным образом было открыто некоему рабу Божьему. Доброй памяти Диггер ⁸⁹, сперва аббат обители святого Георгия, а затем поставленный апостольским легатом во главе Мецкой церкви, после многих обид, нанесённых ему верными короля, упокоился в Господе и был погребён в той же церкви, которую возглавлял; муж весьма образованный и вплоть до преклонного возраста упорнейший в святом образе жизни.

В Саксонии есть два укрепления, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга, названия которых не приходят мне ныне на память. Почти в самую полночь стражникам обеих крепостей показалось, не в фантазии, но реально, что из стен одной из них вышла фигура человека, прошла по всей ширине лежавшего между ними поля к другой [крепости] и, пылая всем телом подобно факелу или раскалённому слитку, исчезла вблизи лежащей напротив крепости. Это видение являлось не раз, но два, а то и три раза подряд.

1121 год Господень.

Господин Дитрих ⁹⁰, который посредством церковного избрания наследовал на Мюнстерской кафедре Бурхарду Рыжему, недавно умершему ⁹¹ во время посольства императора Генриха в Константинополе, подвергся недостойному обращению со стороны своих людей и подал саксонским князьям жалобу на беззакония, которые он претерпел; поскольку он был мужем благородного происхождения и знаменит своими добродетелями, то, собрав войско благодаря герцогу Лотарю, вернулся на свой престол даже вопреки воле короля. Случилось же, что благодаря тайному суду Божьему, в то время как горожане, увидев вражеские ряды, перепугались, и ввиду грозящей опасности каждый бросился спасать своё, некоторые хижины из-за неосторожности загорелись и, поскольку пламя постепенно набрало силу, даже кафедральная церковь, которая была престолом этой церкви, сгорела до основания. Одержав таким образом достойную сожаления победу, они восстановили изгнанного епископа и собрали большую сумму денег на восстановление церкви. Некоторые толковали, что нет иной причины такого разорения, кроме той, что жертва умершего епископа Бурхарда, который много чего свёз туда неправедными путями, не была, как выяснилось, угодна Богу.

Между тем, стало слышно, а также подтверждено прибывшими из Рима послами, что тот лживый папа Бурден, после того как замок Сутрий, где он находился, исполняя свою жалкую должность, был разрушен благодаря рвению римского войска, взят в плен и после многочисленных оскорблений и издевательств, нанесённых ему чернью, едва был вырван папой из её рук, и ради совершения покаяния отправлен в ссылку ⁹². Некоторые также утверждают, что он был схвачен таким постыдным образом, что мы сочли недостойным передавать это в нашем сочинении.

Итак, император Генрих, приняв совет своих верных, приготовился сокрушить восставших против него жителей Майнца; сперва он всеми способами перекрыл прохождение судов, затем, установив повсюду укрепления, стал при помощи такого рода караулов мешать проведению торгов и ярмарок, или ввозить в город что-либо съестное; наконец, он решил объявить всеобщий поход отовсюду для осады этого города. Услышав об этом, епископ Адальберт привёл в движение всю Саксонию, где он тогда находился, и, поскольку недавно получил должность апостольского легата от самого папы, то этой властью во множестве созвал епископов и князей этой провинции во имя выгод матери-церкви; там этот красноречивый и обладавший во многих отношениях первенством в заальпийских землях муж, наконец, побудил души всех исповедующих католическое послушание к защите митрополии всей Германии. Сюда он прибавил, что епископы Шпейерский и Вормсский и, возможно, какие-то другие, не имеющие сил сопротивляться, но исповедующие апостольское послушание, изгнаны со своих престолов и блуждают в изгнании; и те же князья, ревнуя ревностью во имя Бога, Господа войск, решили восстановить их, каждого на его месте. Наконец, около летнего солнцестояния, когда продовольствие уже повсюду было дорого из-за крайнего разорения областей, ради тебя, о благородный Майнц, собралось два войска, одно в Эльзасе и другое в Саксонии, с разным намерением ищущие гордых стен твоего многолетнего великолепия; одно стремилось к твоему разрушению, второе – к твоей защите, как если бы тебе, с плачем говорящему: «Сыновья моей матери ополчились против меня!» ⁹³, Христос делами ответил: «Вот, эти, вновь собравшись, идут к тебе!» ⁹⁴. Между тем, по всем церквям совершались посты, моления и литании, и не было ни одной дочери Сиона, которая осталась бы безучастной к такой опасности, грозящей её матери. Поэтому Господь обратил внимание на молитвы смиренных и не отверг их мольбы, но послал первоначальный свой дух, дух совета, дух мира между князьями обоих народов и, в то время как оба войска расположились уже неподалёку друг от друга, они вместо того, чтобы направить боевые ряды друг против друга, как собирались, отправив с обеих сторон наиболее мудрых и благочестивых вельмож, с достоинством начали вести переговоры о своём, а именно, братском согласии. Что же дальше? Дух Иисуса, сражаясь за цену своей крови и сыновей своей невесты, настолько возобладал над духом гордыни и злобы, что, после того как умы всех были связаны воедино согласием Божьей воли, гнев короля был по их совету, убеждению и настоянию настолько укрощён, что он сам постановил решить дело не по собственному усмотрению, но по усмотрению вельмож обеих сторон. Поэтому, когда все воздали благодарность правителю всех дел, от той и другой стороны были названы 12 князей, в чьих сердцах жил страх Божий, который был бы в состоянии уладить застарелое несогласие между светской и духовной властями, не встречая ни в ком сопротивления. Для решения всего этого были намечены собрания князей всего королевства при дворе в Вюрцбурге во время праздника святого Михаила; после того как каждый своей рукой в руку другого, словно под присягой, подтвердил такого рода договор, они с миром и радостью разъехались по домам.

Когда после этого прошло почти три месяца, император Генрих с огромной свитой прибыл в город Вюрцбург, согласно уговору; саксонские же князья вместе с Майнцским епископом и остальными расположились лагерем на реке под названием Верна ⁹⁵, на расстоянии одного дня пути от короля. После того как обе стороны обеспечили там через посредников свою безопасность, они через три дня встретились с королём в вышеназванном месте. Мирно принятые им за стенами города из-за слишком большого количества людей с той и другой стороны, они после этого целую неделю ежедневно собирались вместе с ним на заседания и не переставали там ловко вести переговоры по поводу нынешнего раскола, а именно, разъединения светской и духовной власти. Но, хотя некоторые, ненавидя мир, и пытались посеять новые соблазны поверх старых, всё же, поскольку никто не может противиться намерению Божьего промысла, по которому собралось столь много глав государства, император Генрих, не забыв о своём обещании, наконец, согласился все вопросы, которые обсуждались, решать не по своему собственному усмотрению и не по настоянию кого-либо из своих людей, но по совету сената, всегда и во всех случаях. Однако, поскольку было бы слишком долго рассказывать о многом, что было тогда великодушно принято, достаточно отметить здесь только то, что было главной причиной этого собрания; как прочнейший и общий мир был установлен всеми по закону под угрозой для жизни; регалии или доходы были присуждены королевской власти, церковное имущество – церквям, имения – тем, у кого их отобрали, наследства – наследникам, а всякой особе или званию – принадлежавшее им право. Кроме того, всеобщим клятвенным уговором было утверждено, что разбойники и воры должны преследоваться на основании императорских эдиктов, или усмиряться согласно издревле установленным законам; было решено всеми способами искоренять любые соблазны, любые волнения, что выросли всюду в землях Германии благодаря насаждению врага. Но о слове отлучения, из-за которого распространились почти все соблазны, ничего не было решено; однако, этот вопрос единодушно в страхе Божьем был отнесён к слушанию апостольского правления; тут же были названы послы, которые должны были донести всё это в Рим, чтобы апостольской властью был объявлен генеральный собор и всё, что не могло быть решено по человеческому приговору, было решено по приговору Святого Духа. Когда это было таким образом почтительно улажено к чести и выгоде королевства, тут же были назначены господин Отто, епископ Бамбергский, герцог Генрих ⁹⁶ и граф Беренгер ⁹⁷, которые должны были созвать 1 ноября в Регенсбурге князей Норика, которые тогда, занятые другими государственными делами, случайно отсутствовали на названном собрании, и рассказать им обо всё этом; они застали их готовыми ко всему этому и укрепили в их намерении.

В ^41* Фульденском монастыре рухнула южная башня и раздавила восточный санктуарий, а также расположенную под ним крипту и семь алтарей вокруг.

41* Остальное под этим годом отсутствует в 4 – 11., и на этом месте в 4.6 – 11. читается следующее: В этом году в Шварцахском ⁹⁸ монастыре во имя чести и из уважения к благочестивейшей Богородице и Приснодеве Марии и к славной мученице, святой Фелицитате, и семи её сыновьям, в честь которых и был построен и освящён этот монастырь, произошло одно достопамятное знамение. Ибо, как некогда Господь вернул здоровье слепому от рождения человеку, так в эти времена Он совершил то же самое в отношении немого от рождения юноши. Но о том, как это случилось, мы коротко расскажем и дадим знать. Так, из другой провинции туда прибыл один убогий мальчик, который ради милосердия был милостиво принят управляющим братьев и прислуживал там много дней, имея обязанность собирать и сохранять для братьев плоды. Итак, когда он укрывался и прислуживал таким образом значительное время, случилось, что близился великий праздник всех святых, и в самый канун его этот служитель, проведя день, постясь до самого вечера, сел, чтобы принять пищу, как вдруг по Божьей воле его охватил сильный страх, и он, объятый ужасом, бросился в монастырь, где все уже старательно пели во время вечерней службы гимн: «Все чины небесные»; и раз, и два преклоняя во время молитвы колени, он ревностно вверял себя Богу и его святым. Тогда при поддержке всемогущего Бога оковы, до сих пор сковывавшие его язык, раскрылись, и он, отхаркнув изо рта как бы кусок мяса с кровью, заговорил с окружающими чистым голосом. Итак, поскольку все люди, находившиеся в церкви, немало удивились столь внезапному изменению десницы всевышнего Бога, они настояли, чтобы он, который был исцелён, поднялся на хору, распростёрся наподобие креста перед главным алтарём и за несказанное милосердие Божье воздал Ему огромную благодарность. После того как это было сделано и завершена также вечерняя служба, братья и народ с трепетом сердца и духа вознесли свои голоса к небесам, и гимнами и похвалами прославили чудеса Христовы. Итак, свидетелями этого дела являются почти все местные жители и, сверх того, все крепостные, которые непрерывно выполняют положенные службы в пользу этого места.

1122 год Господень.

Эрлунг, епископ Вюрцбургский, на протяжении четырёх лет страдавший от слоновьей болезни, умер на рождество невинных младенцев⁹⁹ и, поскольку этому мешала схизма, удостоился погребения не в городе, а в монастыре Шварцах. А господин император пришёл туда, намереваясь позаботиться о вакантной кафедре, и, пользуясь советом своих людей, возвёл посредством инвеституры в епископы некоего юношу по имени Гебхард ¹⁰⁰, из хорошего рода, но вследствие школьных занятий ещё не занимавшего никакой церковной должности, хотя немалая и, как говорят, лучшая часть духовенства и народа стойко воспротивилась этому и канонически избрала другого по имени Рутгер ¹⁰¹, дьякона этой церкви, а именно, тамошнего воспитанника и каноника. Отсюда возникли немалые раздоры, такие, что сторонники этой партии, бросив всё, чем они владели в городе, вынуждены были спасаться от гнева императора; даже герцог Фридрих и его брат Конрад ¹⁰², в то время как они напрасно согласились с этим избранием, в гневе отпали от своего дяди и одновременно их господина. Однако, малое время спустя они, проведя переговоры с митрополитом Майнцским и некоторыми князьями Саксонии на реке Верре, вопреки воле короля и властью того же архиепископа Адальберта и прочих легатов папы, которые тогда только что прибыли из Рима, утвердили названного Рутгера в должности епископа посредством избрания и инвеституры. Ибо в это же время епископ Шпейерский и аббат Фульденский, исполнив посольство всего королевства у апостольского престола, возвратились назад, приведя с собой епископа Остии, замещавшего господина папу во всех отношениях, вместе с двумя кардиналами, которые тем не менее были отправлены престолом святого Петра ради примирения светской и духовной власти.

По этой причине по провинциям вновь был объявлен хофтаг; местом ему был определён Вюрцбург, а временем – праздник святого Петра. Когда приблизился этот день, князья и отряды из различных провинций начали приближаться к намеченному городу не без ущерба для восточной Франконии. Но, когда они узнали от правдивых послов, что господин император туда не придёт, ибо он занят другими делами в районе Рейна, то решили каждый вернуться восвояси.

Между тем Гебхард, в то время как он, уже крепко привязав к себе горожан, сидел внутри городских стен с многочисленным войском, однажды, после полудня, взяв из тех, которые с ним были, сильный отряд, попытался напасть на людей, которые расположились уже лагерем примерно в одной миле от города, не подозревая ничего дурного, и, считая их как бы врагами государства, решили или постыдно прогнать их, или, застав врасплох, перебить. А те, разбуженные криком прибывших, спешно выстроили против них двойные ряды и, деятельно сопротивляясь, защитили себя и свой лагерь; когда некоторые с обеих сторон были убиты, ранены и взяты в плен, и уже вечерело, эти вернулись в город, а те – в палатки. Разгневанные из-за этого князья единодушно направились к городу, стремясь возвести Рутгера на престол; однако, взвесив, что это не может быть осуществлено без крови, они повернули к монастырю, что зовётся Шварцах, и там перед всем собранием как митрополит, так и остальные римские легаты посвятили его в епископы Вюрцбургской церкви, после чего вернулись каждый к себе домой. С тех пор этот Рутгер держал в своём пользовании ту часть епископства, которая лежит по обеим сторонам реки Неккар; Гебхард же безопасно владел городом и землями, которые к нему примыкали.

Между тем, епископ Майнцский, предупреждая себя от гнева цезаря со всех сторон, начал с удивительным усердием укреплять старинный и уже в течение многих поколений почти до основания разрушенный замок, что зовётся Аскенбургом ¹⁰³ то ли от протекавшей рядом реки Аскафы, то ли, как угодно некоторым, от его основателя Аскания; король же, рассудив, что это делается в пику ему и против государства, решил, в свою очередь, предпринять его осаду. Но радушный и любящий людей Иисус благодаря усердию своих рабов, легатов апостольского престола, которые тогда находились в Майнце, мало того, благодаря обитавшему в них Его духу, начал устранять в князьях дух, враждебный миру, и наполнять их сердца любовью, ибо бесспорно, как истинно верят, после стольких разрывов туники Христовой, после стольких внутренних войн между христианами, пусть поздно, но пришло уже время миловать Сион, то есть церковь.

Итак, когда состоялось всеобщее собрание в городе вангионов, который ныне зовётся Вормсом, и долго, и невероятно рассказывать, с каким мудрым, с каким настойчивым и с каким во всех отношениях заботливым советом всех князей в течение одной или более недель велись споры о мире и согласии, пока тот, в чьих руках было сердце короля, не склонил всю норовистость августа к послушанию апостольскому достоинству ради матери-церкви, а также вопреки чаянию очень многих. Тут же апокрисиариями апостольского престола был принят в общение как сам император, так и всё подчинённое ему войско, мало того, апостольской властью было дано генеральное разрешение всем запятнанным этой схизмой, и император, смирившись ради Христа перед огромной толпой, отрёкся от церковной инвеституры и прочих духовных дел, которыми столько времени распоряжались немецкие короли и от которых он сам не намерен был отказываться, пока жив, дабы не умалилась честь королевства, и передал их в руки епископа Остии и через него Господу нашему Иисусу Христу и его церкви в вечное право; что в свою очередь уступила ему ради сохранения чести королевства апостольская власть, лучше всего расскажут приведённые ниже грамоты обеих сторон:

«Я, Генрих, Божьей милостью римский император-август, из любви к Богу, святой римской церкви и господину папе Каликсту и ради спасения моей души уступаю Богу, Его святым апостолам Петру и Павлу и святой католической церкви всю инвеституру перстнем и посохом, и разрешаю во всех церквях совершать избрание и свободное посвящение. Владения и регалии блаженного Петра, которые были отобраны с самого начала этого раздора и до сегодняшнего дня, то ли во время моего отца, то ли также в моё время, и которыми я владею, я возвращаю святой римской церкви, и буду честно содействовать возвращению тех, которыми я не владею. Владения всех других церквей и князей, других как клириков, так и мирян, которыми я владею, я также возвращаю по совету князей и ради справедливости, и буду честно содействовать возвращению тех, которыми я не владею. Я даю истинный мир Каликсту, святой римской церкви и всем, которые есть и были на его стороне, и буду честно содействовать во всём, что потребует святая римская церковь.

Я, Каликст, раб рабов Божьих, возлюбленному сыну своему Генриху, Божьей милостью римскому императору-августу. Я разрешаю, чтобы выборы епископов и аббатов Германского королевства, которые относятся к королевству, происходили в твоём присутствии, без симонии и какого-либо насилия, чтобы в случае, если между сторонами возникнет несогласие, ты по совету и приговору митрополита и местных жителей оказал согласие и содействие правой стороне. Избранный же должен получить от тебя регалии через скипетр, за исключением того, что, как известно, относится к римской церкви, и всё, что должен тебе за них по закону, обязан исполнять. Из других же земель империи посвящённый должен течение шести месяцев получить от тебя регалии через скипетр. По поводу тех, на кого ты подашь мне жалобу, я окажу тебе помощь по долгу своих обязанностей. Я даю истинный мир тебе и всем, которые есть и были на твоей стороне во время этого раздора.

Дано 23 сентября 1122 года».

Такого рода грамоты и рескрипты были ради стечения несметной толпы зачитаны на равнине возле Рейна, даны и приняты; после многочисленных похвал, вознесённых правителю сущего, после того как господином из Остии были даны божественные причастия, посреди чего он полнейшим образом вновь принял в общение господина императора посредством поцелуя мира и святого причастия, он удалился от всех с безграничной радостью.

Малое время спустя, то есть на праздник святого Мартина ¹⁰⁴ император провёл в Бамберге другое совещание с князьями, которые не были на предыдущем; там, после того как все согласились с его волей, он среди многого, что соответствовало чести как королевской власти, так и духовной и было улажено по обычаю предков, наряду с римскими отрядил собственных послов и направил тех и других, несущих разом вести и почётные дары, господину папе Каликсту, а именно, уже своему родственнику и союзнику.

[Кроме того, господину Эрлольфу ¹⁰⁵, который также стоял во главе фульденцев вопреки их воле, умершему несколько дней тому назад, с согласия присутствующих и после проведённого в установленном порядке избрания, в управлении наследовал господин Ульрих ¹⁰⁶, брат этой же конгрегации, и, согласно вышеописанной привилегии, получил от императора относившиеся к этому монастырю регалии и доходы] ^42*.

42* Только в Е.

1123 год Господень.

Император Генрих праздновал Рождество Господне в Утрехте. Как раз в эти праздничные дни возникла некая вражда, а именно, между придворными и министериалами епископа; она дошла до того, что весь двор и город разом пришли в сильное волнение, и вооружённые отряды обеих сторон вступили в схватку. Поднялся беспорядочный крик, словно жителями Утрехта был составлен заговор против императора; таким образом, когда те нападали, а эти сопротивлялись, завязалась такая ожесточённая битва, что многие пали, ещё больше горожан было взято в плен, а остальные сбежались в весьма укреплённую башню, которая там была. Тамошний епископ ¹⁰⁷, будто соучастник преступного плана и из-за этого признанный виновным в государственной измене, был отдан под стражу; позже, наказанный большой суммой денег, он при посредничестве также многих князей тех земель и, в особенности, Фридриха, архиепископа Кёльнского, едва освободился оттуда. Тогда же начали произрастать семена того раздора, который следующим летом к великому ущербу для того края, что зовётся в народе Голландией, тяжело, мучительно и с большим трудом был, наконец, прекращён императором, двинувшим туда многочисленное войско; там одна дама, чьё имя выпало из памяти ¹⁰⁸, сестра герцога Лотаря, полагаясь на покровительство последнего, дерзнула восстать против императора.

Итак, в это же время сперва в Саксонии, а затем по всей почти Германии, после того как утихли внешние войны, всюду поднялась буря гражданских распрей, и, как говорит пророк: «Разлились ложь и нечестие, и кровь порождала кровь» ¹⁰⁹. Ибо разбойники, которые изобиловали всюду под именем рыцарей, нападали на деревни и церковные поля, грабили колонов дома и на улицах, и – о ужас! – пытками требовали у тех, которые имели обыкновение питаться лишь хлебом и водой, подавать им изысканные яства; таким образом, в то время как каждый грабежами и поджогами мстил за свои обиды, повсюду начала расти дороговизна, мало того, недостаток продовольствия. – В Вормсском округе в течение нескольких дней видели немалую и вооружённую толпу рыцарей, идущих туда и обратно, которые, казалось, то тут, то там образовывали группы как бы для судебного собрания, а около девятого часа возвращались в некую гору, из которой и выходили. Наконец, один из жителей этого края, укрепив себя крестным знамением, не без великого страха приближается к такого рода столь странному собранию, и во имя всемогущего Господа нашего заклинает одного из них, как только тот вышел ему навстречу, открыть причину, по которой появляются эти люди. А тот среди прочего ответил ему: «Мы не призраки, как вы полагаете, и не толпа рыцарей, как мы представляемся вам, но души рыцарей, убитых незадолго до этого. Оружие же, одежды и кони, поскольку прежде они были для нас орудиями греха, теперь служат нам орудием пытки; всё, что вы на нас видите, целиком из огня, хоть вы и не можете различить это плотскими глазами». В такого рода кампании, как говорят, явился также граф Эмико, убитый несколько лет назад, и сообщил, что его можно избавить от этой кары при помощи молитв и милостыни. – Некоторые рассказывают, что в ночь, которая предшествовала дню вечери Господней, в то время как люди по церковному обыкновению спешили на ночную службу, видели, как бесчисленные звёзды падают с неба, так что казалось, будто они подражают каплям дождя – и количеством, и падением.

В это время известностью пользовался Дитрих ¹¹⁰, епископ Цейца, весьма сведущий в науках, всегда правоверный борец против расколов, которые порой распространялись в те времена, и со всем пастырским попечением заботившийся о выгодах вверенной ему церкви. Итак, неподалёку от пригорода, или черты своего города, он с великим усердием и большими расходами на материалы и строения построил за нескольких лет монастырь, или аббатство, на холме, который древность некогда называла Бозова. Когда это место было уже почти доведено до конца, ибо там была освящена немалая базилика, а также размещена конгрегация монахов, то среди тех, которых мы называем обращёнными братьями, нашёлся один негодяй, родом из того сорбского племени, которое никогда не подчиняется святому уставу, но во всём только собственным желаниям. Он часто укорялся аббатом за свои прегрешения, но так и не исправился и предстал для исправления перед епископом; тот, как и следовало, часто и строго его наказывал; но он впал в такое своенравие, что пырнул епископа ножом, когда тот стоял у алтаря во время молитвы; из-за этого достопочтенный священник через три дня отошёл ко Христу.

1124 год Господень.

Император Генрих праздновал Рождество Господне в Ахене. На очищения святой Марии ¹¹¹ произошло лунное затмение. Конрад ¹¹², племянник императора, устрашённый вследствие этого, обещал исправление своих нравов и дал обет отправиться в Иерусалим и повоевать там ради Христа; этим он приобрёл немалое расположение со стороны тех, кто это слышал. Некоторые также, преданные ранее нечестивым устремлениям, обещали присоединиться к нему в этом походе. – Немного погодя император Генрих предпринял поход против тех, которые были его противниками в области Голландии; когда они, хоть и медленно, были покорены, он отправился в верхние земли, оставив королеву возле границ Лотарингии. Около середины 40-дневного поста он имел в Вормсе совещание с некоторыми князьями; прочим же, которых там не было, то есть саксам, баварцам и чехам, он велел прийти ко двору в Бамберг к 7 мая, главным образом, из-за высокомерия герцога Лотаря, о котором стало известно, что он строит новые козни против государства из-за нанесённой императором его вышеназванной сестре обиды. – Итак, состоялось весьма внушительное собрание, ибо там присутствовали герцоги отдельных провинций, за исключением названного Лотаря и немногих согласных с ним князей из Саксонии. Необходимые издержки на каждого из них полностью или частично покрывал достопочтенный епископ Отто, не считая официальной и издревле установленной службы императорскому величеству, которую весьма нагло требовали также придворные. Наконец, ими было замечено, что этот отец реже, чем прочие епископы, бывает при дворе; он же предпочитал заниматься больше строительством и восстановлением монастырей, раздачей милостыни, бдением в молитвах и заботами о прочих как практических, так и теоретических занятиях. Не было недостатка и в тех, которые шептались об этом из зависти и считали, что ему следовало бы скорее заниматься общественными обязанностями, и таким образом старались вызвать недовольство цезаря против мужа Божьего. Но поскольку Господь защищает всех любящих Его и расточает пути грешников, он, не жалея сообразно с временем преходящих благ и удивительным образом, хотя области со всех сторон поразила нужда, подавая всем всё в избытке, добротой побеждал злобу и посредством обязанностей непритворной любви заслужил благожелательное расположение к себе всего королевства. Отсюда, после того как были улажены дела этого собрания, он пристал как к августу, так и ко всем князьям, что он, мол, призван Болеславом ¹¹³, князем Польши, посредством очень многих писем и послов, и, сверх того, также с разрешения и благословения папы Каликста направлен к народу поморян, который названный князь недавно подчинил, как соседний с ним, и принудил к принятию христианства. Вся собравшаяся церковь дала своё согласие, согласился и двор, пожелав успеха благочестивым усилиям; и только сыновья Бамбергской церкви неохотно покидали любимейшего отца, провожая его со многими слезами, как если бы он умер. – После того как в отношении упрочения мира были в достаточной мере обсуждены различные правовые коллизии и дела королевства, император, в гневе на тех, которые презрели явиться на нынешний хофтаг, постановил, что в ближайший август должен состояться всеобщий поход, будто бы против Саксонии, а на самом же деле – против Галлии, в царство короля Людовика ¹¹⁴; ибо он намеревался оказать помощь своему тестю Генриху ¹¹⁵, королю Англии, который боролся против этого короля Галлии Людовика за владение провинцией Нормандией. – Итак, после того как в установленное время немецкое войско начало всё ближе и ближе подбираться к его границам, разведчики ежедневно доносили, что французы, собрав уже дома огромное войско, ожидают битвы, мало того, безрассудно стремятся к ней. Ведь император тогда вёл небольшие силы, ибо немцы неохотно нападают на чужие народы. Между тем, сзади пришла весть, что жители Вормса при содействии герцога Фридриха вопреки воле императора опять восстановили своего епископа Букко ¹¹⁶ на его престоле и всячески вооружились внутри городских стен для мятежа. Услышав об этом, они, вернувшись назад, со страшным ожесточением атаковали этот город, и не снимали с него осаду до тех пор, пока, после того как и там, и здесь были, как то обычно бывает, предприняты многие усилия, многие были взяты в плен у самых стен, или убиты, и, наконец, подошло к концу продовольствие, горожане не были наказаны 5 000 талантов и, оставив епископа, не заключили договор по усмотрению императора.

Господин папа Каликст II, муж исключительный родом и нравами, а также мудростью и всем распорядком духовных и светских дел, окончил жизнь в Господе ¹¹⁷. После его кончины одна часть римлян попыталась поставить во главе апостольского престола архиепископа Равеннского, вполне зарекомендовавшего себя свидетельством всякого благочестия; а другие точно также – Ламберта из Остии; после того как всеобщий выбор согласился [с его кандидатурой], они добились исполнения своего желания. Ибо этот муж, столь долго испытанный и в самой римской церкви, и в том посольстве, которое он недавно деятельно исполнял в деле примирения королевской и духовной власти в германских землях, известный и там, и здесь, был канонически посвящён при единодушном расположении и тех священников, которые были далеко, и тех, которые были рядом, и по обычаю этого престола, как воистину достойный столь высокой чести, был назван Гонорием II ¹¹⁸.

1125 год Господень.

Император Генрих праздновал Рождество Господне в городе Аргентине, который зовётся также Страсбургом, где ко двору во множестве явились князья из Эльзаса и Лотарингии и вельможи из прочих земель по ту сторону Рейна. В это время вслед за крайне суровой зимой последовали бурная весна, сильнейший голод и жесточайшая смертность; они привели к таким смертям по всем провинциям, особенно же в числе простолюдинов, что вымерла, как отмечают, почти третья часть народа.

В это же время, а именно, в самую святую субботу Пасхи ¹¹⁹, желаннейший и заботящийся о нас с неба наш блюститель, епископ Отто, после многих возникших ради Христа мучений вновь посетил вверенную ему паству; этот помазанник Господень, принятый не иначе, как сам Христос, удвоил ликующим ученикам радость от Воскресения Господнего.

Этот же верный и мудрый управитель Христов велел отметить в грамоте добытую им за счёт вверенного ему таланта прибыль в качестве свидетельства своей веры и благоговения; мы также не поленились привести её здесь ради поучения читателей:

«В 1124 году от воплощения Господнего, 2-го индикта, когда во главе римского престола стоял папа Каликст II, Отто, Божьей милостью епископ Бамбергской церкви, увещеваемый Божьим внушением, укреплённый апостольской властью и согласием, вступил в земли язычников поморян с некоторыми городами земли лютичей, чтобы отвратить их от их заблуждения и привести на путь истины и к признанию сына Божьего. После того как они были крещены и обращены, он построил и освятил церкви и научил их, согласно установлениям святых отцов, соблюдать следующее: по пятницам воздерживаться от мяса и молока по обычаю прочих христиан; по воскресеньям воздерживаться от всякой работы, как от зла, приходить в церковь, чтобы послушать богослужение, и усердно предаваться там молитвам. Праздники святых вместе с канунами святых они должны соблюдать со всей тщательностью, согласно тому, что им было указано; святейший 40-дневный пост стараться весьма тщательно отмечать постами, бдениями, милостыней и молитвами; своих младенцев со свечами и каппой, как называются белые одежды, в сопровождении крёстных родителей приносить в святую субботу Пасхи и Троицы в церковь для крещения, а затем, облачив в одежды невинности, приносить их в церковь каждый день вплоть до восьмого дня этой субботы; они должны стараться участвовать в процессе богослужения. Он велел также, чтобы они не убивали своих детей, каковое зло особенно процветало среди них; чтобы они также не сами держали своих сыновей и дочерей при крещении, но искали им крёстных родителей; по отношению к крёстным родителям они должны соблюдать такую же верность и дружбу, как и по отношению к кровным родителям. Он запретил также, чтобы кто-либо брал в жёны свою крёстную мать, а также свою родственницу вплоть до шестого или седьмого колена; каждый должен довольствоваться одной женой; они не должны хоронить умерших христиан среди язычников, в лесах или полях, но на кладбищах, как то в обычае у всех христиан, и не должны ставить палки у их могил; они должны отвергнуть всяческий языческий обряд и превратность, не должны строить капища, посещать прорицательниц, бросать жребий; они не должны есть нечистое, ни мертвечину, ни удавленину, ни идоложертвенное, ни кровь животных; не должны вступать в общение с язычниками, принимать еду и питьё вместе с ними, или из их посуды, возвращаться во всём этом к языческому обычаю. Он велел им также, чтобы они, в то время как здоровы, приходили к церковнослужителям и исповедовались в своих грехах, а во время своей болезни призывали к себе священников, чтобы исповедаться в своих грехах и принять тело Господне. Он велел также, чтобы они совершали покаяние за клятвопреступления, прелюбодеяния, убийства и прочие преступления, согласно установлениям канонов, чтобы были послушны во всей христианской религии и благочестии. Женщины после родов должны приходить в церковь и, как то в обычае, получать благословение от священника. Названия городов: Пиритц, Штеттин, Воллин, Каммин, Кольберг, Бельгард, Любин, Гарц».

В те времена по пространству Римской империи участились некоторые знамения и различные бедствия, настолько, что ни число их, ни вид не могут быть охвачены с помощью знания кого-либо из смертных. Далее, немногое, что донесла до наших ушей крылатая молва, нам угодно изложить пером, чтобы не казалось, будто мы хотим скрыть от последующего поколения примеры божественных бичеваний, которые мы должны были претерпеть в виде разнообразных ударов. Так, в среду на Троицыной неделе мороз жесточайшего оледенения нанёс сильный удар как по молодым плодам повсюду, так и по виноградникам, дававшим уже весьма изобильную надежду тем, как налились их плоды; немного спустя, то есть 16 июня, кое-где жестокие разрушения причинила вызванная оставшимся морозом столь сильная гроза, что она, казалось, грозила потопом. Также [испарения], вырвавшись из болотистых мест более обычного, поразили прилегающие посевы и, особенно, пшеницу желтухой, или ржой; побеги овса, уж не знаю, каким несчастьем, они также погубили почти полностью. Некоторые, сверх того, свидетельствуют, что разным образом видели на солнце и луне, или на звёздах разные знаки, так что некоторым это казалось даже выходящим за пределы вероятия. У одного мальчика, родившегося в округе Туллифельд ¹²⁰, правая голень долгое время была опухшей из-за синяка; наконец, когда она лопнула в месте скопившегося гноя, оттуда вместо самого гноя – удивительно и сказать! – самым очевидным образом высыпалось немало зёрен пшеницы, ржи, полбы, ячменя и овса.

Император Генрих, 5-й этого имени, собиравшийся праздновать Троицу в городе Утрехте и побеждённый болезнью, которую уже долгое время скрывал, начал приближаться к концу; призвав к себе тех, которые были при нём, то есть королеву Матильду, свою жену, а также своего племянника Фридриха, герцога Швабии, и прочих князей, он, насколько мог, дал советы по поводу положения государства и поручил своё имущество и королеву верности этого Фридриха, как своего наследника; а корону и прочие регалии он распорядился положить на хранение в весьма укреплённом замке, что зовётся Трифельс, вплоть до собрания князей; таким образом, приняв предсмертное причастие Христово, он 23 мая окончил свои дни. Его тело, обряженное по королевскому обычаю, было доставлено в Шпейер и в присутствии большой толпы знатных и простолюдинов, клириков и мирян с почестями погребено рядом с могилами его предков, в 20-й год его правления и 14-й год императорской власти.

Сначала он, как было записано выше, под предлогом благочестия лишил императорской власти отлучённого от церкви отца; утверждённый в почестях, он изменил нравы; но после обид, нанесённых апостольскому престолу, он всегда был хуже самого себя, мало заботился о правосудии в королевстве, был дерзкого нрава, храбр и отчаян и, хотя мало удачлив в сражениях, зато ненасытен в посягательстве на чужое. Денег, как говорят, он собрал безмерно, но не знал, что, согласно писанию, тот, кто занимается стяжательством, – увы! увы! – умрёт без потомства ¹²¹.

В этом же году некоторых из знатных людей вместе с несметным множеством простолюдинов унесла жестокая смертность. Среди прочих страшная участь постигла Ульриха Эйхштеттского ¹²² и Рутгера Вюрцбургского, а также Арнольда, сына графа Арнольда, юношу добрых задатков, и очень много других. Ибо после столь безмерной гибели народа, вызванной по Божьему приговору голодом и чумой, среди народов повсюду начала свирепствовать такая страшная и столь неразборчивая зараза, что бледная смерть грозила не пощадить ни звания, ни пола, ни возраста, и едва хватало живых, чтобы хоронить трупы умерших.

Комментарии

67. Хогер I фон Мансфельд – основатель династии графов Мансфельда. Мансфельд – город к юго-западу от Хеттштедта.

68. В битве при Вельфесхольце (город между Хеттштедтом и Гербштедтом) 11 февраля 1115 г.

69. Она умерла 24 июня 1115 г.

70. Дитрих. Он умер 21 или 22 дек. 1115 г.

71. Будущему императору Конраду III.

72. Гросулан (Гроссолано) был архиепископом Милана в 1102 – 1112 гг. Он был обвинён в разорении своей церкви, и на его место был избран Иордан (Джордано да Кливио). Собор одобрил это. Иордан был архиепископом Милана в 1112 – 1120 гг.

73. Будущий папа Геласий II.

74. Лука, 22, 32.

75. Осия, 1, 2.

76. 2 мая 1117 г.

77. 21 января 1118 г.

78. Иоанн Гаэтанский был римским папой (под именем Геласий II) с 24 янв. 1118 г. по 28 янв. 1119 г.

79. 7 апреля 1118 г.

80. 14 апреля 1118 г.

81. Григорий VIII (Морис Бурден де Брага) – антипапа с марта 1118 г. по 1121 г.

82. Гвидо. Он (под именем Каликста II) был римским папой со 2 февр. 1119 г. по 13 дек. 1124 г.

83. 18 окт. 1119 г.

84. 30 окт. 1119 г.

85. Адельгоц фон Остербург (ум. 1119 г. 12 июня) – архиепископ Магдебурга в 1107 – 1119 гг.

86. Ротгер фон Вельтхайм (ум. 1125 г. 20 дек.) – архиепископ Магдебурга в 1119 – 1125 гг.

87. Неподалёку от Готы.

88. 18 окт. 1120 г.

89. Диггер – епископ Меца в 1118 – 1120 гг. Он умер 29 апреля 1120 г.

90. Дитрих II фон Цютфен (ум. 1127 г. 28 февр.) – епископ Мюнстера в 1118 – 1127 гг.

91. 19 марта 1118 г.

92. В монастырь Ла Кава.

93. Песнь песней, I, 5.

94. Исайя, 49, 18.

95. Верниц.

96. Генрих IХ Чёрный (р. 1075 г. ум. 1126 г. 13 дек.) – сын Вельфа IV; герцог Баварии в 1120 – 1126 гг.

97. Фон Зульцбах.

98. На р. Майн, выше Вюрцбурга.

99. 28 декабря 1121 г.

100. Гебхард (ум. 1159 г. 17 марта) – сын Годебольда II, бургграфа Вюрцбургского, брат Поппо II, графа Геннеберга, и Гунтера, епископа Шпейерского; епископ Вюрцбурга в 1121 – 1127 и 1150 – 1159 гг.

101. Рутгер – епископ Вюрцбурга в 1121 – 1125 гг.

102. Штауфены.

103. Ашерслебеном.

104. 11 ноября 1122 г.

105. Эрлольф фон Бергхольц – аббат Фульды в 1114 – 1122 гг.

106. Ульрих – аббат Фульды в 1122 – 1126 гг.

107. Годебальд (ум. 1127 г. 12 нояб.) – епископ Утрехта в 1112 – 1127 гг.

108. В Е. вместо этого: одна дама по имени Гертруда. – Гертруда (Петронилла) (ум. 1144 г. 23 мая) – была дочерью Дитриха II, герцога Верхней Лотарингии, и сводной сестрой императора Лотаря III (по матери – Гедвиге фон Формбах). В 1113 г. Гертруда стала женой Флоренса II, графа Голландии, а после его смерти (1122 г.) – регентшей графства (до 1133 г.) при малолетнем сыне Дитрихе VI.

109. Осия, 4, 2.

110. Дитрих I фон Веттин (ум. 1123 г. 27 сент.) – епископ Цейца в 1111 – 1123 гг.

111. 2 февраля 1124 г.

112. Будущий императора Конрад III Штауфен.

113. Болеславом III Кривоустым, который был князем Польши в 1102 – 1138 гг.

114. Людовик VI Толстый (р. 1081 г. ум. 1137 г. 1 авг.) – сын Филиппа I; король Франции в 1108 – 1137 гг.

115. Генрих I Боклерк – король Англии в 1100 – 1135 гг. Отец Матильды, жены Генриха V.

116. Бурхард II (Букко) – епископ Вормса в 1120 – 1149 гг.

117. 13 декабря 1124 г.

118. Гонорий II – римский папа с 15 дек. 1124 г. по 13 февр. 1130 г.

119. 28 марта 1125 г.

120. Туллифельд – округ на западе Тюрингии, часть Буконии.

121. Лука, 12, 21.

122. Ульрих II фон Боген – епископ Эйхштетта в 1112 – 1125 гг.

Источник: Ekkehardi chronicon universale. MGH, SS. Bd. VI. Hannover. 1844