ЭККЕХАРД ИЗ АУРЫ

ВСЕОБЩАЯ ХРОНИКА ЭККЕХАРДА

EKKEHARDI URAUGIENSIS CHRONICON UNIVERSALE

Мы видим, что память об историке Эккехарде, весьма известном в конце ХI – начале ХII вв., в наш век покрыта почти полным забвением, так что, в то время как имена Германа, Ламберта, Мариана, Бертольда и Сигиберта у всех на устах, о нём упоминают лишь немногие, да и те не вполне знают, кем он был и о чём писал; однако, мы полагаем, что это, после того как изданы книги этого историка, не может продолжаться дальше. Ибо кто при первом взгляде на его сочинение не признает в Эккехарде солиднейшего автора, который за малое количество лет написал множество сочинений и посредством этих обширных записей возвеличил как древнюю историю, так и историю своего времени? Тогда, возможно, он вспомнит, что уже в той книге о церковных писателях, которую приводят под именем Мелькского анонима, Эккехарда хвалят, как весьма учёного и благочестивого мужа, который «тем не менее и свою хронику написал», и призвал к этому Гельмольда, как автор, который изложил историю Генриха IV и Генриха V. Этого оказалось достаточно, чтобы дать Эккарду основание и внушить ему мысль приписать Эккехарду то сочинение, которое подписано именем Анналиста Саксонского. Однако, и эту, и другие ошибки опроверг уже Мартений. После него также Пеций, приобретя более точные сведения об этом авторе, всё же так и не последовал совету издать его хронику, так что только в наш век, после того как отовсюду были собраны кодексы, стало возможным понять, какое старание Эккехард вложил в написание этой истории и что он изложил в своих книгах.

О жизни Эккехарда нам известно не так уж и много. Никто не сообщает, где он родился, и кем были его родители. Только Тритемий, который упоминает о нём в очень многих местах, говорит, что он был вормсским каноником; но в этом он, кажется, ошибался. Он же продолжает, что Эккехард уже тогда хотел вступить в монастырь в Хиршау, но, связанный обетом предпринять паломничество в Святую землю, не смог это совершить и потому в скором времени отправился в путь. Это произошло в 1101 году, как он сам сообщает в своей хронике. Через Болгарию он вместе с большим немецким войском прибыл в Константинополь, а оттуда морем добрался до Яффы, где едва избежал сильной смертности; позже он вынес осаду города и посетил также Иерусалим, а в 1102 году морем вернулся в Италию и затем в Германию. Но ещё ранее, в 1099 году, он уже был занят написанием хроники и, если не ошибаюсь, жил в то время в Бамберге. Ибо книги, которыми он пользовался и по большей части очень редкие, в изобилии предоставляли ему Бамбергские библиотеки; там найдены также древнейшие кодексы Эккехарда; кроме того, об основании Бамберга и о случившихся там событиях он рассказывает с той основательностью, которая выдаёт, что автор жил в этом городе или диоцезе; наконец, некролог монастыря святого Михаила указал день его смерти. О Вормсе же он нигде не упоминал, да и Хиршау не коснулся ни единым словом, хотя, если бы мы оказали доверие Тритемию, то следовало бы полагать, что Эккехард, вернувшись из путешествия, жил там в течение многих лет, посвятив себя учёным трудам и даже возглавляя школу. Напротив, сам Эккехард признаётся, что какое-то время жил в Корвее; это, по-видимому, имело место между 1091 и 1107 гг.

Поскольку дело обстоит таким образом, то я полагаю, что Тритемий, чьи данные, как все соглашаются, очень часто ненадёжны, внушил себе эту мысль безосновательно, не то чтобы специально всё это выдумав, но, вероятно, отнеся сведения, которые касались какого-то другого, неизвестного мне Эккехарда, бывшего монахом в Хиршау, к Эккехарду из Бамберга, а впоследствии из Ауры, особенно, когда в других книгах он ничего не говорит об этом деле, мало того, очевидно, действует с нами заодно, так что нетрудно понять, каким образом он впал в эту ошибку. Так, он возвращается на правильный путь, когда говорит, что Эккехард впоследствии был рукоположен в аббаты Ауры. Ибо Отто, епископ Бамбергский, основал в Ураугии, своём расположенном в Вюрцбургском диоцезе на реке Заале поместье, что ныне зовётся Аурой, монастырь св. Лаврентия ордена бенедиктинцев и, подчинив его хиршаускому уставу, передал взятым из Хиршау монахам; это, по-видимому, и дало Тритемию основание предположить, будто аббат Эккехард также был взят оттуда; он ошибается также в том, что относит основание этого монастыря к 1118 году, тогда как грамоты свидетельствуют, что монастырь был заложен в 1108 году, а через пять лет освящён, и мы видим, что сам Эккехард уже в 1117 году писал письмо из монастыря святого Лаврентия. Избранный епископом Отто, которого он превозносит величайшими похвалами и почитает, как покровителя, и которого уже ранее, по-видимому, сопровождал в путешествиях, Эккехард получил от него эту должность, будучи тогда, если не ошибаюсь, монахом монастыря св. Михаила в Бамберге. Сколько лет он прожил после этого, в точности неизвестно; он довёл хронику до 1125 г. и, если верить Тритемию, написал в 1129 г. письмо Фольмару из Хиршау; к тому времени он уже тридцать лет занимался науками, и потому, очевидно, достиг уже весьма преклонного возраста. Умер Эккехард 23 января.

Мы охотно верим Тритемию в том, что Эккехард отличался страстью к наукам и вложил свои силы не в одну книгу. «Экхард, – говорит Тритемий, – первый аббат монастыря св. Лаврентия, что зовётся Аура, в Вюрцбургском диоцезе, в Герцинском лесу, ордена св. Бенедикта, родом немец, был мужем весьма сведущим в священном писании и в светских науках и, не уступая никому из немецких учёных своего времени, превосходно владел рифмой и прозой. Он написал заслуживающие внимания сочинения, в которых обнаружил живость своего ума. Из них я видел только то знаменитое сочинение, составленное в подражание Боэцию двойным стилем, весьма полезное и необходимое для наставления и утешения монахов и всех верующих и богобоязненных людей, которое он озаглавил как «Светоч монахов», в 5 кн. Эккехард написал также несколько изящных речей и различных писем к разным людям. Он пользовался известностью при императоре Конраде III. В 1130 году Господнем он был погребён посреди церкви названного монастыря». О трудах же, написанных Эккехардом, он продолжает более подробный рассказ в другом месте: «Он же написал заслуживающие немалого уважения сочинения, посредством которых оказался полезен современникам и оставил по себе память потомкам; из них упоминают следующие. Хронику от начала мира и до 1124 года от воплощения Господнего включительно, выдающееся сочинение, в котором он довольно обстоятельно изложил деяния королей и императоров в Германии и в чрезвычайном порядке. В подражание Марциану Капелле и Боэцию Северину он написал также в двойном стиле, то есть в виде поэмы и обычной молитвы, весьма нравоучительное сочинение, разделённое на три книги и названное «Светочем» или «Мафией», в котором плач одной больной, Мафии, унял посредством искусного утешения Павел, её усыновлённый в Господе сын. Эккехард написал также одно письмо к святой Хильдегарде, аббатисе в Бинге, множество писем к святому Отто, епископу Бамбергскому, и к Фольмару, аббату монастыря в Хиршау, и точно также много писем к разным другим людям. Он издал также речи к своим монахам и заслуживающие внимания гомилии. О прочих его сочинениях нам ничего неизвестно».

Сохранилось только одно письмо, а от речей и гомилий не осталось и следа; сочинение, которое видел Тритемий и о котором он сообщил, что оно было названо «Светочем» или «Мафией», также не дошло до нашего времени, так что, по-видимому, только исторические книги избежали разрушительного воздействия времени. Кроме хроники, доведённой до 1124 года, Тритемий упоминает также краткую историю, в которой Эккехард описал события своего времени. После того как были изучены кодексы, какие удалось найти, стало возможно более точно перечислить отдельные его труда и определить их время.

В последние годы ХI века Эккехард, в то время бамбергский монах, приступил к написанию хроники, в которой дал подробнейшую информацию о совершённых событиях от основания мира до своего времени и собрал все сведения, какие только мог найти в книгах как исторических, так и библейских и теологических, либо в сочинениях других авторов; ей, как мне кажется, по полному праву принадлежит первое место среди различных всемирных историй ХI и ХII вв. Он, судя по его собственному признанию, был занят этой работой в 1099 г.; не следует, однако, считать, будто он завершил её за столь короткое время. Ибо текст, хоть и выполнен в этом издании по большей части мелким шрифтом, занимает 180 страниц; а оригинальный кодекс Эккехарда содержал более 200 листов. Этот кодекс, который я обозначил номером 1, находится ныне в библиотеке Йенского университета, а некогда находился в «монастыре св. Михаила, на горе близ Бамберга». Мы сожалеем, что вырезаны некоторые его листы; впрочем, кодекс представляет оригинальный и усеянный лишь немногими ошибками текст, который Эккехард записал собственной рукой, кое-где слегка подправил и расширил за счёт некоторых дополнений. Как всю книгу, которую мы приводим ниже, в целом, так и расположение материала, правила счёта лет и прочее, посредством чего автор доказал свою тщательность и ловкость, пусть оценят сами читатели. Количеством и значимостью использованных источников Эккехард превзошёл чуть ли не всех авторов своего времени, и даже большинство авторов средневековья, если не считать ещё более образованного Сигиберта. Ибо он, чтобы пролить свет на историю древности, помимо хроник Иеронима, Проспера, Иордана, Исидора и Беды, использовал также Священное писание, сочинения Иосифа «Об Иудейских древностях» и «Об Иудейской войне», «Церковную историю» Евсевия в переводе и с продолжением Руфина, Тертуллиана, Иеронима и Августина, труды Григория Великого и книги мученичеств; он знал авторов римской древности – Саллюстия, Плиния и, возможно, также Ливия и Вергилия, многое взял из Орозия; в одном бамбергском кодексе, сохранившемся до сих пор, он прочёл историю и баснословные письма Александра, а также Аврелия Виктора, «Историю готов» Иордана, «Деяния франкских королей», сокращения хроник, книгу Павла Дьякона «О деяниях лангобардов» и другие книги, как они были выписаны с изменением фраз и истолкованы неким итальянцем. Чтобы описать историю франков, он, как кажется, обращался ко второй книге Фредегара и многое почерпнул из жития святого Колумбана и святого Галла. Кроме того, в этой части книги он пользовался также житием святого Григория Великого, сочинениями Беды, книгой Дикуила «Об измерении земли» и, в особенности, «Римской историей», которую написал Павел Дьякон, а также «Смешанной историей», которая была составлена веком позже на основании его сочинения и других источников. Когда он приводил на основании этих источников и, особенно, мартиролога Беды многие сведения о римских понтификах, то зачастую отступал от этих и других авторов в порядке их следования и в определении времени их правления и, по-видимому, делал это, руководствуясь каким-то каталогом. Когда он дошёл до истории IХ века, то обратился к более солидным источникам, то есть к книгам Эйнхарда, как к жизни Карла, так и к анналам, и прибавил к ним Лоршские анналы, житие Бурхарда Вюрцбургского, монаха из Санкт-Галлена и другие, а впоследствии обратился также к Лоббенским анналам. На основании книги Рудольфа о перенесении святого Александра он осветил происхождение саксов, а позднее следовал за Видукиндом, выдающимся историком этого народа, расширив и исправив его повествование за счёт не особенно известных тогда книг, а именно, историй Лиутпранда и Рихера и жития святого Ульриха. Начиная с начала ХI века он, не имея более подробных источников, повторил по большей части то, что можно прочесть в хронике, которую я назвал Вюрцбургской, производной от Германа из Рейхенау. Из неё же очень многое было взято уже ранее. – Повествования этих авторов он по присущему средневековым авторам обыкновению переписывал столь тщательно, что порой сохранял их слова даже тогда, когда они рассказывали о том, что видели лично, или о том, что относилось к их времени; тем не менее, он ни в коей мере не писал с той лёгкостью и бездумностью, какие мы нередко замечаем в других сочинениях этого века. Напротив, он никогда не позволял себе утонуть в фактах той или иной темы, даже весьма обширной, но располагал сведения надлежащим образом, тщательно сравнивал всё, что можно было прочесть по этому поводу у различных авторов, исправлял, расширял, дополнял один рассказ за счёт других и порой даже более основательно вникал в то или иное дело. Я не утверждаю, что он добивался истины, но определённо действовал в меру своих сил, и там, где чего-то не понял, честно в этом признавался. По крайней мере он заложил первые начатки критического подхода тем, что не только оценивал различные свидетельства авторов, но и считал, что разногласия между ними иногда можно приписать ошибками переписчиков. – Кроме письменных источников он не раз и не два прибегал к устным народным преданиям и народным песням, и там, где обращался к временам, близким к его собственному времени, добавил очень много сведений, которые, следует полагать, получил от современников, главным образом, тех сведений, которые касаются бамбергских событий. Историю второй половины ХI века он изложил коротко и просто, но довольно точно, пользуясь письмами и другими документами; в этой части он продемонстрировал не приверженную ни к одной из партий позицию, чувство справедливости и правды, любовь к отечеству и одинаковое уважение как к императору, так и к верховному понтифику. Историю, как я уже сказал выше, он написал в 1099 или в 1100 году и закончил её кратким рассказом о священном походе, предпринятом в эти годы, информацию о котором почерпнул из одного письма крестоносцев.

Таким образом в вышеназванном кодексе, некогда Бамбергском, а ныне Йенском, нет дальнейшего изложения, но впоследствии история была изменена и продолжена самим автором. В другом же кодексе, который некогда хранился в монастыре св. Михаила в Бамберге, а ныне передан библиотеке Карлсруэ, содержится последняя часть этой хроники, начиная с 1057 г., в той форме, какая, как легко понять, является самой древней из всех. Ибо этот текст, который я назвал А., лишён тех изменений и дополнений, которые Эккехард решил впоследствии сделать в кодексе-оригинале (1.). После 1099 г. то ли самим Эккехардом, то ли переписчиком кодекса добавлены краткие сведения за 1100 и 1101 гг. – В этом же томе данному отрывку предшествует краткая хроника совершённых начиная от основания мира деяний, блестяще написанная другой, но современной рукой, и доведённая до 1057 г., так что эта часть книги Эккехарда, по-видимому, в известной мере следует за ней. Я определённо мог бы счесть, что оба произведения соединены вместе отнюдь не случайно, хотя то, что они не являются частями одного сочинения следует из того факта, что, в то время как одно уже сообщает о начале правления Генриха IV, второе начинается с этого самого момента, и таким образом в одинаковых словах можно дважды прочесть одно и то же. Эту хронику я назвал Вюрцбургской, потому что обнаружил там чётко и старательно отмеченный перечень епископов Вюрцбургских. Кроме того, чуть ли не все сведения почерпнуты из известнейших источников – Иосифа, Орозия, Исидора, Беды, «Римской истории» Павла и его же «Истории лангобардов», а также из Фредегара и «Анналов» Эйнхарда, к которым, очевидно, можно добавить «Церковную историю» Руфина и «Деяния римских понтификов»; более прочих, однако, от начала и до конца была выписана эпитома, сделанная, как нам известно, на основании «Хроники» Германа из Рейхенау. Из этого сочинения во вселенскую хронику Эккехарда перешло очень многое, как это видно с первого взгляда. Когда же я увидел, что в обоих сочинениях использованы по большей части одни и те же источники, обратил внимание на почти одинаковый способ расположения событий и, наконец, обнаружил, что оба соединены в одной томе, недоставало малого, чтобы я внушил себе мысль приписать Эккехарду также и эту более краткую историю. Однако, этому мешает тот факт, что Эккехард не использует в заслуживающей похвалы большой хронике ни продолжения Фредегара, ни «Деяния римских понтификов», которыми бы вряд ли пренебрёг, если бы имел их под рукой; далее, там не всегда встречаются одинаковый порядок изложения и одинаковые фразы; наконец, однажды Эккехард так ссылается на то, что можно прочесть в Вюрцбургской хронике, что, по-видимому, вполне ясно показывает, что это чужой для него труд. Вот почему я считаю необходимым рассматривать Вюрцбургскую хронику, которая, как я подозреваю, в другом месте была продолжена дальше и читалась и переписывалась очень многими средневековыми авторами, не в числе сочинений Эккехарда, но среди наиболее значимых его источников. Вот почему я бы хотел, чтобы читатели стёрли его имя на стр. 17 – 32 нашего издания.

Но вернёмся к Эккехарду. Ибо он не долго отдыхал по окончании своего труда, но в скором времени взялся за его переработку и продолжение. В 1101 г. он предпринял путешествие в Святую землю, а в следующем году, вернувшись, пришёл в Рим, где услышал, как Пасхалий II провозглашает анафему императору Генриху, и оттуда возвратился на родину. Тогда он видел сам, или получил от других много достойных упоминания фактов, тогда, особенно, он собрал много неизвестных ему прежде сведений о Первом крестовом походе. Это вне всякого сомнения было причиной того, что в том кодексе-оригинале, который мы имеем, он стёр историю 1098 и 1099 гг. и написал новый и более подробный рассказ о совершённых тогда событиях, который или сразу, или по прошествии времени продолжил до 1106 г. В этой части книги он скорее поддерживает церковь, стоит не на стороне императора Генриха IV, а на стороне его мятежных сыновей, и, в особенности, превозносит похвалами Генриха V, на первом хофтаге которого в Нордхаузене он был в 1105 г. С тем же настроением он тогда также кое-что стёр или изменил в первой части книги, и повсеместно исправил ошибки.

Но на этом автор не остановился. Старому и ненавистному Генриху IV наследовал молодой Генрих V, который после смерти отца, казалось, восстановил единство церкви и империи и потому был встречен всеми с величайшим восторгом. Это побудило Эккехарда к тому, чтобы не давать перу передышки и со всей страстью посвятить его написанию восхвалений Генриху. Он сам признаётся в этом в обращении, которое, как выясняется, было написано Генриху, когда он ещё не был императором, мало того, только-только сделался королём, то есть в 1106 или 1107 гг. За ним следует обширная и, если не ошибаюсь, написанная посреди волнений история 1106 года. Ибо он осуждает Генриха IV самыми суровыми словами, считает его достойным всяческих оскорблений, как ересиарха, отступника и гонителя душ, и в пылкой речи осуждает его сторонников. Эккехард примкнул тогда к Отто Бамбергскому, который встал на сторону юного короля. Он, по-видимому, сопровождал его в 1106 г. в Рим, куда тот был отправлен вместе с другими королевскими послами, и определённо принимал участие в соборе, проведённом в конце года в Гуасталле. В эти времена он, как мы видели выше, был назначен аббатом Ауры и, как кажется, был связан дружбой не только с епископом, но также и с королём Генрихом V.

Ибо король, в то время как собирался отпраздновать свадьбу с дочерью короля Англии, поручил Эккехарду написать историю императоров, или хронику, начиная со времён Карла Великого до своего собственного века. Об этом мы слышим от самого автора, который предпослал книге такое введение:

Начинается пролог следующей хроники.

«Всякое государство, по свидетельству Туллия, счастливо, если оно управляется мудрыми людьми, или если те, кто им управляет, стремятся к мудрости, без чего, как известно, сама храбрость перерождается в безрассудство. Итак, мы должны усерднее прочих народов воздавать хвалу Богу за то, что после того как утихли бури, которые до сих пор бушевали, во главе Римской империи встал правитель великой мудрости и славящийся великой деятельностью, которому по Божьему промыслу радуется и изо всех сил рукоплещет и римский, и немецкий мир, а именно, Генрих V, как король, и IV, как император, муж наделённый разнообразными достоинствами, отважный в бою, благочестивый и кроткий в мире. Итак, когда он стал сиять блеском мудрости, словно несущая свет зарница, и источать всяческую прелесть прекрасного аромата, то соизволил поручить нашей малости составить для него летописный труд от времён Карла Великого до его собственного времени, повсеместно сохраняя историческую правду. Хотя мы по неопытности отказывались браться за этот труд, его властность и благожелательность всё же заставили нас достигнуть кое-какого результата. Итак, у тебя в руках, о любезнейший император, руководимый любовью, летописный труд, отмеченный авторитетом не нашим, но древних летописцев. О если бы он был достоин, не говорю, императорских глаз, но хотя бы самых последних чтецов твоего двора. Итак, поскольку вся суть этой книги служит чести как Римской империи, так и Германского королевства, объединение которых берёт начало от Карла Французского, мы сочли необходимым ещё раз более основательно рассказать о происхождении столь благороднейшего народа, который оказался способным к производству на свет владык Римского могущества, и, таким образом доведя повествование по поколениям древнейшей знати до названного Карла, с соответствующей краткостью изложить вплоть до этих времён то, как он овладел пришедшим в упадок государством, и как Римская империя управлялась затем следовавшими друг за другом королями этого выдающегося народа. Итак, первая книга излагает материал, начиная от происхождения франков и по временам правления королей этого народа. Вторая книга коротко включает в себя, начиная от царствования Карла Великого, правления, деяния и годы всех его преемников. Третья же книга содержит прошлые и будущие деяния названного Генриха V. О если бы мы не смогли положить ей конец, или по крайней мере завершили её спустя много лет, в доброй и угодной Богу старости!».

Начинается первая книга, как отмечено выше, главой о происхождении франков и такими словами: «Истоки франкского рода происходят от древнего народа тюрингов. Ибо», и т.д. Как это, так и последующее по большей части настолько совпадает с хроникой Эккехарда, что сразу же понимаешь, что это тот же самый автор, хоть он и замалчивает по обыкновению своё имя. Случилось, что единственный кодекс содержит также грамоту, относящуюся к Аурскому монастырю, которую автор затем обстоятельно привлекает к хронике перед самим текстом. – Текст этой книги, которую я назвал С., хоть и взят из предыдущей хроники и составлен из отдельных её глав, иногда всё же от неё отличается. Ибо сперва он очень многое взял из «Хроники» Сигиберта из Жамблу, за счёт чего расширил своё повествование, а затем, начиная с середины ХI в., когда обстоятельства изменились, счёл необходимым изменить также саму историю. Генрих V умилостивил душу отца и, завершив поход в Рим, казалось самым счастливым образом укрепил мир между церковью и империей. Поэтому и Эккехард теперь также убирал всё, что могло бы оживать память о старинном раздоре, и смягчал то, что он чересчур сурово написал в первой книге против церкви, а затем, поменяв мнение, против императора Генриха IV и его сторонников. Ибо он стремился к тому, чтобы предложить молодому Генриху V такую картину совершённых деяний, которая не поддерживала бы ни одну из сторон и не могла бы оскорбить ничью душу. Вследствие этого он был вынужден написать новую историю 1105 и 1106 годов и добавить продолжение, выполненное с тем же ровным и непредвзятым чувством.

Кроме того, существуют два варианта хроники Эккехарда, которые во многом совпадают с С., хотя в других местах отличаются как от неё, так и от предыдущего текста. Оба они включают в себя введение, которое предшествует 1106 году и обращено к Генриху Младшему, и текст, записанный без указания годов, но расширенный за счёт множества дополнений, взятых из Сигиберта; наконец, оба содержат рассказ о событиях 1070 и последующих годов, изменённый порой тем же способом, что и в С. Поскольку это обращает на себя внимание главным образом в тех местах, в которых более грубые слова по отношению к церкви и папе были смягчены, но отнюдь не там, где автор нападал на Генриха IV, и поскольку здесь, в свою очередь, содержится история 1106 года, написанная в резко враждебном духе, ты, вероятно, сочтёшь, что эти варианты более древние, чем история С., мало того, что они вместе с тем введением и рассказом о 1106 годе написаны уже в 1106 или 1107 гг. Я бы и сам не стал возражать против этого мнения, если бы не обнаружил, что хроника Сигиберта была окончена только в 1112 году, а оба варианта в кодексах доведены до 1125 г. Считают, правда, что Сигиберт издал сочинение ещё раньше, а кодексы, по-видимому, отступают от первоначальной формы также в других местах и содержат хронику, впоследствии составленную таким образом самим автором. – Но, хотя эти кодексы по большей части совпадают между собой, в некоторых местах они всё же различаются. В основе первого из них, который я назвал D., лежит хроника, начатая в 1099 г. и завершённая в 1106 г.; D. расширяет её большим количеством вставок из Сигиберта, а историю Иерусалимской войны пропускает под 1099 и следующими годами и помещает в конце тома; 1106 год D. продолжает указанным выше образом и доводит повествование до 1125 г. Другой, названный Е., скрывает следы первоначального текста, содержит почти те же самые фрагменты из Сигиберта, что и D., но пропускает длительные повествования об истории Александра, франков, готов, лангобардов, Карла Великого и саксов, а также отделяет от хроники историю похода крестоносцев и помещает её в виде отдельной книги, которая названа Иерусалимской (а потому обозначена как H.) и посвящена Эркемберту, аббату Корвейскому. Е. посвящает ему также хронику, предпослав книге следующее письмо:

Начинается пролог.

«Верному и мудрому управителю рабов Христовых Эркемберту, а также его прекрасной пастве, совершающей при столь изящном пастыре служение мученикам Христовым Стефану и Виту, брат Эккехард вместе с прочими бедняками святого Лаврентия, желает всего, чего в силах пожелать непритворная любовь, отягощённая столькими тяготами. Вот, оставив, между тем, посреди дороги собственную поклажу, мы – слава Богу и хвала Христу! – донесли до цели возложенный на нас вашей властью тяжкий груз, по праву приписывая одной лишь любви, для которой, поскольку она и есть Бог, нет ничего невозможного ни с той, ни с другой стороны, то, что мы, столь ничтожные, поскольку она постоянно простирает свою длань, смогли сделать столь великое дело. Ибо мы, кратко изложив истории различных авторов от самого начала мира, дополнили их нашим собственным пером также событиями наших времён, желая, чтобы тем самым, хоть и не без риска для нашей репутации, исполнилось уже ваше повеление. Итак, в качестве лекарства от чванства это сочинение разделено на пять книг. Первая книга заканчивается основанием Рима, вторая – Рождеством Христовым, третья – правлением Карла, четвёртая – правлением того, кто здравствует до сих пор, а пятая – провозглашением Генриха императором. Ибо представляется вполне уместным адресовать его имени пятую книгу, которую мы решили окончить по произволу всякого автора. Мы добавили также в конце небольшую книгу, которую назвали Иерусалимской, и не подвергаем сомнению, о достопочтенный отец, особое будущее облегчение в виде паломничества, уже внушённого тебе свыше. Итак, единственное, чего мы страстно желаем и чего изо всех сил добиваемся в качестве награды за наш труд, так это того, чтобы эта книга всегда уплачивала долг нашей службы в Корвейском монастыре и во имя бедных святого Лаврентия служила потомкам в святилище святого Вита памятником прежнего и возобновлённого благодаря ей товарищества, которое мы приобрели при святой памяти возлюбленном отце Маркварде. Для этого мы, пылая сильной любовью к вашей святости, послали нашего единомышленника и тем не менее преданного вам во всех отношениях Амеля, приора нашей общины, который лично передаст тебе, отец, ступающему по следам Спасителя, горячий привет от нашего имени и, как ближайший посредник между обеими общинами и подходящий свидетель нашего желанного братства, будет в состоянии подтвердить это лицом к лицу, и, если что-то будет неясно в письме, дать ответы на все вопросы. Мы единодушно и непрерывно молимся, чтобы вы всегда здравствовали в этой жизни и жили в вечности».

Очевидно, что письмо написано во время правления Генриха V и до того, как аббат Эркемберт отправился в Святую землю, то есть между 1112 г., когда первый принял императорскую корону, и 1117 г., когда второй отправился в путь. Тем не менее, кодексы, в которых содержится хроника вместе с этим письмом и Иерусалимской книгой, доводят её до 1125 г. и не дают чёткого разделения её на пять книг, указанных во введении и читаемых Гельмольдом в его экземпляре, так что мы ещё не имеем того сочинения-оригинала, которое было посвящено Эркемберту. Однако, кодекс Е., по-видимому, наиболее близок к нему. Ибо, кроме письма, он содержит также краткую заметку об основании Корвеи, которую другие кодексы (за исключением D.) пропускают, и представляет текст, составленный на основе D., но подчищенный в последние годы самим Эккехардом. Поскольку в некоторых местах продолжения Е. гораздо ближе к С., чем к D., я считаю, что первая её часть древнее, чем С., то есть составлена или в 1106 г., или несколько лет спустя, а хроника, посвящённая Эркемберту (Е.), составлена около 1117 г., то есть после С., которая, как мы знаем, была окончена в 1114 г.; наконец, сперва D., а затем Е. были расширены посредством продолжения до 1125 г.

Кроме того, я не могу не приписать самому Эккехарду, который, как мы видим, с неутомимой заботой и вниманием вновь и вновь пересматривал свой труд и издавал его то в той, то в другой форме, также и тот вариант (который я назвал В*.), где мы имеем хронику 1106 г., почти неизменную и расширенную за счёт лишь немногих фрагментов Сигиберта и соединённую с продолжением до 1125 г. (почти также, как и D.), особенно, когда известно, что и он также найден уже в кодексах ХII века.

Эти продолжения имеют большое значение и далеко превосходят остальной труд. Ибо всё, что автор видел сам, или слышал от современников, он изложил в виде чёткого и довольно подробного рассказа, не брезговал также работами других авторов, но использовал как утерянную историю Давида Скотта о предпринятом Генрихом V в 1111 и 1112 гг. походе на Рим, так и книгу Гессо о заключении мира между папой и императором, включил в повествование или кратко привёл письма и другие документы, которыми располагал. Вполне понятно, что история этих лет была составлена не в одно и то же время; мы видим, что в 1106, 1114 гг., наконец, около 1117 г. он был занят её составлением и переработкой; следует полагать, что и остальные части он писал пусть и не по отдельным годам, но на протяжении времени, и впоследствии неоднократно их переделывал. – Из всего этого следует, что Эккехард отнюдь не легкомысленно взял на себя труд историка; мы отнюдь не сомневаемся в том, что он постоянно стремился к истине. Единственное, что ему, кажется, можно поставить в вину, так это то, что он оценивал людей и события не с твёрдой и беспристрастной позиции, но либо из-за партийных пристрастий, либо из расположения к королю или к папе позволил увлечь себя таким образом, что впоследствии счёл необходимым уничтожить то, что писал раньше, и одни и те же события излагал то так, то иначе. Хоть я не вполне это отрицаю, но всё же хотел бы напомнить читателям, что обстоятельства в это удивительное время были бурными и очень часто менялись, и между королями и римскими понтификами в течение нескольких лет были то мир, то ожесточённая вражда. Эккехард всегда почтительно относился к церкви и её главе, римскому понтифику, но поначалу считал необходимым оправдывать также и императора, защищавшего права империи, и, пожалуй, даже хвалить его, и склонялся к тому мнению, которое, как известно, преобладало тогда у большинства любивших отечество людей, – оказывать послушание и папе, и императору, хоть и не соглашаться во всём ни с тем, ни с другим. Однако, несколько лет спустя, после того как он совершил святое паломничество в Святую землю и посетил Рим, он целиком перешёл на сторону церкви; он радуется, когда Генрих Младший был поддержан церковью и поставлен королём, а впоследствии яростно порицает вновь возникший раскол, вновь наполняется величайшей радостью, когда видит установление прочного мира после прекращения новых смут, и скорбит, когда Генрих не выполнил обетов и не оправдал возложенных на него надежд, а потому не может не счесть короля, которого он приветствовал самыми радостными словами, едва достойным умеренной похвалы после смерти. Итак, он менял своё мнение о людях и отдельных событиях, но, как мне кажется, не без труда изменял свою позицию и не отменял справедливого и верного приговора, если не считать истории 1106 г., написанной посреди волнений.

Истории Александра Македонского, готов, лангобардов и саксов, которые Эккехард исключил из последнего варианта хроники (Е.), он издал также отдельно и добавил к ним жизнь королевы Матильды, выписанную из более древней рукописи, которую он, поскольку ещё не использовал в хронике, вероятно, приобрёл лишь впоследствии. Неясно, почему мы должны приписывать это собрание, найденное в очень многих кодексах, кому-то другому, особенно, когда слова, посредством которых к истории саксов присоединена жизнь Матильды, со всей очевидностью отдают речью Эккехарда.

Хотя, как установлено ныне, ни один средневековый писатель не может сравниться с Эккехардом ни количеством, ни значимостью сочинений, его имя, тем не менее, долгое время было покрыто мраком и предано забвению, ибо он указал его только в написанных к Генриху и Эркемберту обращении и письме, а остальные труды не украсил ни заглавием, ни каким-либо обозначением авторства. Можно заметить, что его повествование служило источником также для других историков Германии. Так, известно, что из его книг черпали такие авторы, как Анналист Саксон (из Е. и В*.), Отто Фрейзингенский (из В.), Монах из Опатау, Гельмольд (из Е.), Саксонский Хронограф (из А. и Е.), Адальберт в «Жизни императора Генриха II», «Краткие анналы Древней Целлы» (из В*.), Автор «Хальберштадтской хроники» (из В*.), монах из Пегау (из В*.), автор хроники св. Панталеона Кёльнского, кто бы он ни был, то ли Готфрид, то ли Отто (из В.), Бурхард Урсбергский, который почти полностью переписал хронику (В.) и на многие века отнял у Эккехарда пальму первенства, так что более поздние авторы гораздо чаще хвалят Урсбергскую хронику, где указано, что книга Эккехарда была выписана из неё; кроме того, Альберт Штаденский (из В.), Герман Альтаихский (из В.), хроника – 1310, Генрих из Херфорда, Андрей из Регенсбурга (из В.), Бамбергская хроника «О Генрихе II и основанном им Бамбергском епископстве», Тритемий и Стендаль. – Монах из Хаммерслебена сделал из всей хроники Эккехарда сокращение; взятые оттуда фрагменты можно прочесть в одном Ганноверском кодексе и в других источниках. Мы видим, что истории народов также были использованы в других местах, главным образом саксонская, в книге «О том, каким образом саксы впервые пришли на территорию Саксонии», в сочинении «О происхождении швабов», в истории, названной «Анналы Древней Целлы»; другие присвоили себе историю Александра, так что в особенности в северной Германии Эккехард, по-видимому, пользовался таким же авторитетом, какой приобрели Герман в Швабии, Баварии и Австрии, а Сигиберт в Бельгии и Галлии.

Поскольку труды Эккехарда были настолько широко известны, неудивительно, что даже и теперь найдено множество их кодексов. Я полагаю, что читатели будут рады вместе со мной, что чуть ли не все из них оказалось возможным использовать для этого заслуживающего уважения издания. Вот эти кодексы:

А.) Кодекс из библиотеки Карлсруэ № 36, перг., in quarto, содержит множество сочинений ХI и ХII вв., написанных разными авторами, а ныне сведённых в одном томе; в конце кодекса, на л. 171 – 186 содержится Вюрцбургская хроника, а на л. 187 – 197 хроника Эккехарда за 1057 – 1099 (1101) гг. Оба произведения были самым тщательным образом выписаны В. Кл. Мольтером, а затем, когда кодекс был любезно передан нам, ещё раз сверены мною.

В.) Среди кодексов с этим текстом лучшими из всех являются:

1.) Йенский, перг., in quarto, взятый из библиотеки Бозия и отмеченный там под № 19. Он содержит уже 199 листов. Об этом оригинале Эккехарда см. Архив, VII, стр. 472 и сл. и выше, стр. 4.

1b.) Так я обозначил Гвельфербитанский кодекс королевской хроники св. Панталеона, записанной в Архиве, VII, стр. 653 и сл. – К этому же варианту следует отнести:

2.) Брюггский, некогда «блаженной Марии из Дюна», бум., ХV в., впервые найденный Пертцем и более внимательно изученный ради нас Бетманом в 1842 г.; начиная от времени Карла Великого, он повторяет хронику Эккехарда в том варианте, который заканчивается 1106 годом, так что на основании этого кодекса можно восполнить листы, вырезанные в кодексе 1.

3.) Венский, который следует приписать скорее Герману, нежели Эккехарду.

К ним вполне могут быть добавлены те кодексы, в которых к этому тексту добавлено продолжение 1125 г. (В*.). Все они или во многих, или только в отдельных местах упоминают о Шварцахском монастыре; если не считать, что они добавлены Эккехардом, то нужно признать, что они были созданы на основе экземпляра из этого монастыря, который, как мы знаем, некогда существовал. Сюда, помимо кодекса Фрехера, впоследствии Гейдельбергского, судьба которого нам неизвестна, относятся следующие кодексы:

4.) Эрлангенский, некогда Хайльсбронский, перг., ХII в., fol., который имеет ту особенность, что содержит не все те краткие дополнения из Сигиберта, что добавлены в этот вариант, и в других местах приближается к 1. Впрочем, он выполнен довольно небрежно, так что автор отнюдь не брезговал изменять слова и располагать их в ином порядке. Под 815, 1074 и 1121 гг. он упоминает о событиях в Шварцахе.

5.) Готский, некогда Эрфуртский св. Петра, перг., ХII в., fol., отлично написанный, который, хоть и содержит весь текст Эккехарда, но едва ли может быть приписан к его кодексам, поскольку так расширил его за счёт фрагментов, взятых из Ламберта, и некоторых других дополнений и продолжил до 1137 г., что его автор, по-видимому, скорее написал новую хронику, нежели сделал копию хроники Эккехарда. Под 815 г. он сообщает об основании Шварцахского монастыря.

Существует множество кодексов, которые приближаются к 5. и так совпадают между собой, что нельзя сомневаться в том, что либо они выписаны один из другого, либо в большинстве своём выписаны из одного и того же экземпляра. Они не только сообщают о Шварцахе под 815, 1074 и 1121 гг., но и упоминают его аббатов под 1095 и 1112 гг. Это следующие кодексы:

6.) Лейпцигский, перг., ХII в., fol., о котором см. в Архиве, VII, стр. 497.

7.) Цейцский, некогда «Книга святой Марии в Босау», перг., ХIII в., fol., довольно тщательно написанный не одной рукой и известный тем продолжением, которое Эккард издал под названием Босауских анналов. Хоть он и совпадает с Эрфуртским кодексом (5.) вплоть до 1137 г., но текст Эккехарда отступает от него.

8.) Дрезденский (I. 49), бум., ХV, ХVI вв., fol. (Архив, VI, стр. 223, VII, стр. 499).

9.) Три кодекса, расширенные за счёт краткого продолжения – 1169: 9а.) Дрезденский (I. 48), некогда «кельи святой Марии», перг., ХII в., fol. (Архив, VI, стр. 223, VII, стр. 498); 9b.) Дрезденский (F. 60), перг., ХIV в., fol. (Архив, VII, стр. 499); 9с.) Йенский № 65, перг., ХIV в., fol. (Архив, VII, стр. 498).

10.) Штутгартский, hist. № 411. fol., некогда Цвейфальтенский, перг., ХII в., в начале неполный, а затем исправленный то тут, то там, и расширенный за счёт дополнений, которые чуть ли не все почерпнуты из Бернольда. Кроме того, он содержит все те сообщения о Шварцахе, что и остальные, и добавляет ещё одно место, которое также, вероятно, относится к этому монастырю. Этот кодекс, который я аккуратно выписал в Архиве, VII, стр. 500 и сл., добыт благодаря:

11) Урсбергскому кодексу приора Бурхарда, который, переписав этот кодекс, довёл хронику до 1229 года, которая широко известна. Я пользовался основным изданием, которое издал Иоганн Миллер, печатник из Аугсбурга, в 1515 г. на основании найденного в Урсбергском монастыре экземпляра Конрада Певтингера.

Единственным кодексом хроники 1114 г., обращённой к Генриху V, который я знаю, является:

С.) Кантабрийский кодекс общества Христова № 373, перг., ХII в., оригинальный текст самого Эккехарда, тщательно написанный и изящно украшенный, который Пертц обнаружил в 1827 г. и аккуратно выписал (Архив, VII, стр. 493). Возможно, он был вывезен в Англию Матильдой, женой Генриха V, и потому никем в Германии переписан не был.

D.) Наилучшим кодексом этого варианта является Парижский королевский кодекс № 4889, перг., ХII в., fol. Истории Александра, готов и саксов были пропущены, но затем, после того как было вставлено много листов, они были заполнены той же рукой; когда это было сделано, тетради были пронумерованы в новом порядке. Хотя это, казалось бы, выдаёт руку автора, этот, записанный весьма небрежно кодекс едва ли может быть приписан именно ему. За расположенной в самом низу Иерусалимской историей следует каталог епископов Иерусалима. Из него, очевидно, выписаны:

D2.) Парижский кодекс, Арсенал № 6, некогда «Книга селения Вириды близ Брюсселя», бум., ХIV в., fol. Он начинается с 576 г. под заголовком: «Вторая часть хроники Евсевия». В конце добавлены маловажные события.

Е.) Последнюю форму книги представляют два кодекса:

Е1.) Берлинский Lat. № 295, перг., XII в., ex. fol. min., некогда Гавельбергский (на последней странице можно прочесть: «Эта книга принадлежит Пресвятой Деве Марии и святому мученику Лаврентию в Гавельберге. Её подарил господин епископ Сихебодо, который занимал эту должность в 1206 – 1220 гг.»). В кодексе нет начала (семи тетрадей и двух листов; некогда было 24 тетради, теперь осталось 17) и он находится в столь отвратительном состоянии, что отдельные строки зачастую просто сгнили от ветхости; впрочем, он хорошо записан, то там, то здесь исправлен современной рукой и дополнен некоторых сделанными на полях заметками об архиепископах и аббатах Магдебурга. Его дословно повторяет:

Е2.) С. королевский Парижский № 4889 А., некогда «Книга Пресвятой Марии в Растеде» Бременского диоцеза, перг., ХIII в., fol. Известно, что он состоит из 14 тетрадей и 111 листов, последний из которых вырезан. Поскольку он выписал из Е1., то восполняет его утраченную часть и повсеместно должен приводиться вместо него.

К классу D. или Е. следует приписать кодекс, фрагмент которого нашёл и издал Крамер, а также другой, который, как я утверждал выше, находился в Хильдесхаймском монастыре святого Михаила, и очень многие, читаемые средневековыми авторами. Ничего определённого я так и не узнал о кодексе, виденном В. Кл. Гауптом в некоей чешской библиотеке; и не знаю, следует ли отнести фрагмент Венского кодекса к этому варианту. Кодексы, использованные издателями Урсбергской хроники, также, по-видимому, содержали хронику Эккехарда: кодекс библиотеки Дальбургия, епископа Вормсского, и кодекс библиотеки монастыря августинцев в Страсбурге, собранные в 1537 г. Кратоном Милием; последний использован в издании 1569 г.

В заключении следует назвать кодексы, в которых можно прочесть истории Александра, готов, лангобардов, саксов и добавленную к ним «Жизнь королевы Матильды»: Ватиканский-Гвельфербитанский, 2 Мюнхенских, Вюрцбургский. К ним близко подходит королевский Парижский кодекс № 6181, бум., ХV в., где содержатся истории франков, готов и лангобардов. В других книгах можно найти только историю Александра Македонского. Это: кодекс гр. Мюнхенский, Ганноверский, Веймарский, Йенский.

Пользуясь этими богатейшими источниками, я решил прежде всего самым тщательным образом издать хронику, заканчивающуюся 1106 годом, на основании кодекса-оригинала, а затем аккуратно отметить все исправления, изменения и дополнения, которые, как известно, Эккехард сделал впоследствии. Тогда все продолжения, какие были в кодексах С., D., Е. (и В*.), и различные тексты я, где мог, сохранил целиком, а незначительные отличия между ними отметил либо на полях, либо в виде примечаний. Иерусалимскую историю, уже изданную Мартением, я не хотел размещать на последнем месте, поскольку она по большей части дословно совпадает с хроникой, но позаботился поделиться с читателями введением и окончанием и аккуратно обозначил форму книги и порядок размещения материала. – Я не могу не порадоваться, что ныне счастливо завершил на родине издание Эккехарда, за которого взялся ещё девять лет назад в Копенгагене, а затем в Берлине и в течение многих лет работал над ним в Ганновере, после того как наиболее значимые кодексы были отчасти присланы туда, а отчасти выписаны в пути.

Дано в Киле, в день Пасхи 1843 г.

Г. Вайтц.

Источник: Ekkehardi chronicon universale. MGH, SS. Bd. VI. Hannover. 1844