ИСТОРИЯ ЦАРЯ САРЦА ДЕНГЕЛЯ

Глава 9

Эта глава превыше и славнее всех глав книги этой. Она совпадает [числом] своим девятым с числом архангелов, чина херувимского, которые причастны и приближены- к богу. Таково же число племен Израиля, добропамятных и достохвальных, которых угнал в полон Салманассар и которых поместил бог в землю избранную, которую назвали по имени их страной блаженных; история их есть во многих книгах. Господь же, давая блаженство изрядным деяниями в Евангелии, не уменьшил их [менее] этого числа и не увеличил его. Памятуя все это, сотворили мы девять глав этой книги, отойдя от числа в восемь глав книги Иосифа, сына Кориона.

После сего начнем молитву веры, говоря: “Веруем в тебя, отче, владыка небес и земли, сокрывшему тайну сию от премудрых, о которых говорят, что обезумели они, желая уразуметь ее, и открывшему ее владением Иерусалимским, так что вознесли они, вославляя господу, говоря: „Осанна в вышних сыну Давида!" (ср. Марк. 11, 10), как сказано: „Из уст отроков и младенцев уготована тебе слава" (Пс. 8, 2). А те младенцы не достигли еще возраста и одного года. Так открой нам, господи, чтобы смогли мы украсить словеса, что подобает написать нам. О сказавший присным своим: „Когда приведут вас во имя мое пред царями и князьями, не думайте, что сказать вам. Я дам вам уста и мудрость" (Матф. 10, 18-19). Подай же нам, господи, слово от словес твоих и разумение от духа твоего святого, чтобы смогли мы начать это писание, и не [103] оставь довести нас до завершения его. Слава тебе и благодарение во веки веков. Аминь”.

И в это время вышел от царя Малак Сагада приказ, чтобы прибыли все цевы к вратам царским. Вышел же сей приказ в первую неделю поста, чтобы прибыли они туда, где пребывал государь. И еще приказал он, чтобы провозгласили указ, гласящий: “Коль будет кто-либо отговариваться походом в Самен, то [это] будет пустой отговоркой! Коль кто-нибудь будет отговариваться болезнью, и знают люди про болезнь его, пусть остается [дома]. А коль останется кто-либо, сказав ложно „Я болен", пусть обвинят его враги его, и коль будет истинно [это обвинение], то будет с рукою его сделано как с рукою преступника” ¹⁹⁹. И, сказав так, провозгласил он указ. Затем восстал сей царь из Губаэ на третью неделю поста и провел воскресенье в Биди. И там собрались все цевы по именам своим и народам. И оттуда отправились в поход в четвертое воскресенье поста и, идя понемногу, прибыли в Балья. А пока шли туда, был великий зной и сильная жара, ибо дорога шла землею пустынной, и пересохли гортани, и усилилась жажда до того, что нарушали свой пост многие люди, такие, как вадала и слабые женщины. И, пройдя через эту землю пустынную, расположились они там, где протекал большой водный поток, и провели там воскресенье. И в это воскресенье пришли к государю [на поклон] рабы ²⁰⁰ черные и нагие, без одежд, половина из которых была вымазана белой землей, а половина - землей красной. В это воскресенье закончилась четвертая неделя поста, и на пятую неделю поста в понедельник и на следующий день начало [войско] совершать по округе набеги, и захватили они много скота и рабов. И в среду восстал оттуда [царь] и направился к амбе [местных жителей]. И, идя по склону, ибо путь их был тесен и узок, то, пройдя этой извилистой дорогой, разбили они стан. И никто не противостоял им на этой дороге, ибо устрашились грозного [вида] его [все], слышавшие весть и видевшие очами его, как захватывал он людей их и скот. И на следующий день после этого, в четверг, поднялись они оттуда и расположились в месте просторном. И послал [царь] в набег [воинов своих], чтобы захватили они хлеб и пожгли дома. Они же поступили, как им было приказано, и пропитали награбленным всех людей стана, и пожгли огнем все дома, даже дом шартаня ²⁰¹. И пока совершали они все это, там пошла вторая неделя, то бишь шестая неделя поста. И за все это время никто не поднял на них руки, ни на тех, кто ходил в набеги, ни на тех, кто рубил дрова, ни на тех, кто черпал воду, хотя были [у местных жителей] щиты и копья без числа и сами они стреляли, как чада Ефремовы (Пс. 77, 9), и у каждого в деснице был лук и колчан, наполненный стрелами, намазанными ядом. И изо всех них никто не поднял руку на войско сего царя, ни те, кто натягивает лук и стреляет, ни те, кто держит щит и копье, даже камней не бросали в них. И когда говорим мы это, [104] да не покажется вам, что были они слабы или боязливы, но благость божия, почивающая на лике сего царя, победителя турок и маласаев, поразила их и ужаснула грозной силою своей, так что отошло от сердец их помышление воевать и сражаться с ним. О том же, насколько сильны они были и воинственны, напишем мы вам в истории о мощи их и крепости.

Прежде сего, когда был имам Ахмед, сын Ибрагима, в земле Дамбии, будучи тогда начальником маласаев, правившим от моря Афталя и моря Дахано, то услышал он весть от людей [той] страны, что никто не осмеливался доселе воевать с ними, ни цари, ни князья. И озаботился он тогда мыслью и решил в сердце своем сразиться с ними, ибо был он победителем победителей и ниспровергателем престолов могучих. И тотчас собрал он войско свое, всадников и пеших по полкам их, и затем встал, и пошел поспешно. И, придя в землю их, устроил он стан свой. А эти рабы собрались со всех сторон, многочисленные, как саранча, и стали стрелять в людей, скот, коней и мулов, ибо они [прекрасные] стрелки, как говорили мы прежде. И не давали они ни расположиться станом, ни напоить людей и скот, ни сразиться с ними с мечом в руках, ибо не встречались они лицом к лицу, а, стоя в отдалении, стреляли в них из укрытий. И когда от всего этого не стало спасения, возвратился [Ахмед] поспешно, убегая и спасаясь, и прибыл в свой стан посрамленным. И, услышав это, решил твердо царь Малак Сагад пойти сразиться с этими рабами, ибо в его обычае было воевать могучих и воинственных. И, придя в их страну, поступил он так, как описали мы прежде.

На седьмую неделю поднялся он оттуда и отправился в поход по другой дороге. И вошел он на обратном пути в землю Ачафар и провел там пятницу осанны ²⁰² и воскресенье. А в понедельник, что был страстным понедельником, вышел он оттуда и, пройдя немного, расположился станом. И в среду и четверг забрал он свою дань рабов и скота у всех цевов. И тогда, когда забирал он дань свою, не роптали они, ибо у них оставалось много больше, чем забрал он. А то, что забирал, он не оставлял себе, ибо был он господином милостивым, а раздавал все имущество меж бедными и убогими, ибо предпочитал он сокровища небесные, которые не поточит червь и не украдет вор (Лук. 12, 33), а не собирал в доме своем, подобно скупцам, что копят и не знают для кого. Подобно сему, сказал блаженный Павел во втором послании своем к коринфянам: “Кто собрал много, не имел лишнего, и кто мало - не имел недостатка” (II Кор. 8, 15). И в том же месте, где расположился он в понедельник, провел он праздник пасхи в радости и веселии. И там же завершил он пасхальную неделю. И в эту неделю разослали все цевы то, что захватили и угнали, по домам своим. И после пасхальной недели на вторую неделю, которую называют иереи эфиопские неделей исхода из ада, не выходил он из этого стана своего, ибо был в ту неделю праздник рождества [105] владычицы нашей Марии ²⁰³. И сей царь христианский в этот день устроил радость и веселие для всех вельмож царства и, особенно для священства церковного, певчих и иереев. Еще позвал он бедных и убогих; голодных накормил, одел нагих, как сказал господь наш: “Когда делаешь обед или ужин, призови бедных и убогих, ибо нечем им воздать тебе, но будет тебе воздаяние в царствии небесном” (ср. Лук. 15; 12-14). И чтобы не пренебречь этим праздником, провел он воскресенье в этом месте.

И после сего на третью неделю после пасхи, в понедельник, поднялся он из этого места и направил свой путь в Вамбарья и прибыл туда 12-го дня того же месяца. И в день своего прибытия разослал он в набег [своих воинов], и захватили они много скота, рабов и рабынь. И добыли они ныне столько, сколько не добывали раньше. И к добытому раньше прибавили они скот к скоту, рабов к рабам. Радовались все и веселились, обретя желаемое. И устроили они свой стан посреди домов [местных жителей]. Кто любил дом, вошел в дом, а кто не любил дома, разбил шатры. И пробыли они в этом стане три дня, захватывая рабов и рабынь и грабя хлеб. И затем, отойдя немного, выбрал [царь] место для устройства стана. И тогда провозгласил он указ, говоря: “Мы зимуем здесь. Кто не награбил, пусть грабит, кто награбил, пусть прибавляет к награбленному. И все Акетзэр пусть готовят лес и траву, чтобы строить дома зимние!”. И когда пребывал он в деяниях этих, стали держать совет старейшины государства, говоря: “Негоже царю зимовать здесь, ибо обильны здесь дожди, а земля грязна, отчего нападает болезнь на коней и на мулов!”. И настояли они на том, чтобы вернуться на зиму в известное пребывание зимнее и летнее, называемое Губаэ.

И тогда поднялся он из этого стана в месяце сане ²⁰⁴ и обратил свой лик к Губаэ и перешел реку Дура, что течет в земле шанкалла. И при переходе этой реки настало время начала половодья, ибо в это время разливаются реки. И, выйдя оттуда с остановками частыми достиг он земли, что близ Ханкаша, и расположился он там. И те, кто пришли раньше, устремились захватывать и грабить хлеб. И там был убит Зэкро со своими дружинниками, ибо были они немногочисленны. А набег их был без ведома государя. И когда услышал сей царь о гибели Зэкро, разгневался он весьма и сказал: “Зачем пошли они грабить, когда не было приказано им? Так найдет смерть и погибель всякий, кто идет без приказа!”. И, поднявшись оттуда, прибыл он на следующий день в Ханкаша и послал мужей воинственных, щитоносцев, искушенных в битвах, которые взяли многие амбы, и приказал им идти вместе со стрельцами, взойти на эту амбу и уничтожить тех изменников, что будут там, ибо осмелились они противостоять войску его прошедшим днем. И когда стали взбираться эти воины, никто не осмелился воевать с ними и никто не встал с ними лицом к лицу. Те, кто был там, [106] пали от копья, а те, кто бежал, упали и погибли в пропасти, ибо кровь убитого прежде была отомщена семикратною местью. А те, кто спасся от копья и пропасти, попали в руки тех витязей, что взобрались на эту амбу. Их свели с горы и отдали в дар царю, а ту долю, что полагается им, они оставили себе, как сказано: “Воздай кесарю кесарево, а богу богово” (Матф. 22, 21).

И затем, выйдя оттуда, направил [царь] свой путь к Губаэ, делая остановки частые ради больных и ослабевших. И, прибыв в Губаэ, возвратился он в свой замок, прекрасный строением своим и чудным видом. Войско же государево было отпущено идти по местам своим, и возвратились они домой. Этот месяц зимний для царя победоносного Малак Сагада был месяцем зимы здравия и благополучия, зимы любви и мира, без бед и невзгод, зимы согласия братского, а не зимы ссор и гнева. И после того как прошли так дни зимы, взволновалось сердце его силою божественной, чтобы задумал он дело духовное, а не плотское, и откроем мы его потом в свое время. И на четвертый месяц второго кануна ²⁰⁵ вознеслось помышление духовное взволнованное до уст его и побудило его отдать приказание, говоря: “Пусть обойдет [всех] глашатай, выкликая: „Все войско ратное, будь то щитоносцы и копейщики, да прибудут к вратам нашим! А коли кто останется, пренебрегая [этим указом], то разорен будет дом его и расточится имение его и вся жизнь его будет [принадлежать] другому, тому, кто обвинит его и докажет [обвинение] свое!"”. И, сказав это, вышел он из Губаэ, места зимнего пребывания своего, и направил свой путь по дороге в Вудо и Дарха. И у Абая собрались все цевы. И, поднявшись оттуда, прибыл он в Панина, на четвертый день похода, и отпраздновал там праздник рождества.

И в этот день праздника пришел вестник, говоря: “Пришли галласы и, внезапно придя в Годжам, без чьего-либо ведома, захватили много скота из областей годжамских; а из людей одних захватили, а других убили”. И, услышав это, поспешил он выступить в поход, ибо скорбел весьма о людях захваченных и убитых. И снялся он в день навечерия праздника рождества, сиречь в день генна ²⁰⁶, и в четыре перехода достиг земли амбы Васан. И когда услышала мать его о его приходе, вышла она и встретилась с ним. И казалось ей, что она его видит восставшим из мертвых, ибо долгие дни прошли с тех пор, как рассталась она с ним. И на четвертый день после их встречи отпустила родительница сего царя, который любил мать свою, как Птолемей ²⁰⁷. Она дала ему свое благословение и возвратилась к своей прежней жизни. Он же, выйдя оттуда, обратил свой лик к прежней дороге, ибо спешил он свершить то, что задумал. И, отправившись в четверг 8-го дня тэра ²⁰⁸, провел воскресенье ²⁰⁹ в Ванча, и был тогда праздник крещения в это воскресенье. И в этот день, когда собрались Курбан к ужину, когда все готовились есть и пить, пришел вестник, сказав: “Подошли [107] галласы к Годжаму и захватили много скота”. И когда услышал эту весть сей царь-исполин, встал он поспешно, сказав: “Поспешим же в поход, дабы не ускользнули они от нас, как прежние галласы!”. И тотчас встало все войско государево, еще с пищей в устах. И после трехдневного перехода подошли они близко к амбе государыни. И там оставили они свой обоз, и назначил [царь] охранять обоз Иоанна Лахама. И затем разделил он войско ратное на две части. С одной половиной он остался сам, а другую половину он оставил с Амха Гиоргисом, годжамским нагашем. И, придя к склону холма, под которым были галласы, он там разбил свой шатер. Галласы же, когда увидели этот шатер, то содрогнулись и устрашились, и охватил их трепет и страдания, подобные [страданиям] роженицы. Но они не разбежались, а собрались в одно место со всех сторон те, кто были рассеяны [вокруг]. И когда подошло к ним войско ратное с одной стороны, то встретили их галласы без страха, и сражались с ними до тех пор, пока не обратились те в бегство и не прибыли к тому месту, где пребывал сей царь. И тотчас разгневался сей помазанник божий и спустился [вниз] с бойцами, что были с ним. И те, кто бежали, оказались передовыми бойцами, а галласам стала тесна земля и не было им места, куда спрятаться. Тех [галласов], которых встречали на поле брани, срывали, как листья; тех, которые прятались по пещерам и под деревьями, выводили и убивали; тех, которые взбирались на вершину деревьев высоких, валили из ружей, а тех, которые переправлялись через реку Абай, преследовали. И не уцелел ни один из них, и в этот день не было [средь них] никого, кто бы мог сказать: “Я один спасся”. В это время воздал благодарения богу сей царь христианский, говоря: “Благодарю тебя, господи, ибо помог ты мне и врагам моим на посмеяние не дал меня!”. И в том месте, где было уничтожение галласам, устроили они стан и разбили шатер и провели эту ночь, радуясь и веселясь и вознося благодарения богу, даровавшему им победу над народами разбойными. И наутро в день воскресный вышел он оттуда и, пройдя по дороге по склону, расположился в лучшем месте. И следующий день провел он там. И в этот день не пошел он в поход, чтобы почтить день воскресный, который называем мы христианской субботой". А наутро встал он из этого расположения своего и прибыл к подножию амбы государыни и устроил там стан. Государыня же спустилась с амбы и встретилась с государем. И воздала она благодарение богу, говоря: “Слава богу, явившему мне падение врага твоего и не посрамившему упований моих!”. И затем провели они в этом стане три дня, повествуя друг другу о делах, бывших во времена прошлые, и советуясь о делах времен грядущих. И по прошествии трех дней, в четверг, проводила она его, дав ему материнское благословение, достойное сына благословенного, любящего мать свою. Как сказано, “продлятся дни того, кто чтит матерь свою” (ср. Втор. 4, 40). И тогда поднялась государыня [108] на свою амбу. Государь же обратил свой лик на дорогу в Дамот и в два месяца достиг Мава. И туда пришел шум Эннарьи Баданчо, чтобы принять государя.

И в это время взволновалось сердце его благодатью божественной, что пребывала на святом Павле блаженном, учителе народов. И подвигнула его, чтобы обратил он сердце отцов к детям и помышление неверных к праведникам и дабы устроить народ, достойный господа (ср. Лук. 1, 17). И внушил тогда ему дух святой совет благой, чтобы оставить [жителям Эннарьи] половину подати из дани, что поступает царю. И вместе с тем напомнил он Баданчо, что любил отец его веру христианскую, но не удостоился благодати крещения, ибо не пришло его время. “Ныне же яви деяниями своими то, что задумал отец твой в сердце своем, и сверши, прияв крещение христианское, то, что начал он в желании своем!”. И чтобы внял он совету сему, послал [к нему царь] проповедников ученых. Он же, выслушав этот совет, посоветовался с родичами своими и со старшинами народа своего, и все они одобрили его единодушно и единогласно и .сказали ему: “Ей, да будет, как ты сказал!”. А государь же дал такой совет, согласившись и сказав: “Да будет воля божия, а не воля моя!”.

Здесь напишем мы сначала историю крещения этого. А перед этим пошел [царь] походом на землю Шат. И когда захотели противиться ему народы той страны, называемые гафатцы, то искоренил он их, как мадианитян и Сисару и как Иавина на реке Киссон. И после этого пали все люди [той] страны пред ликом его и покорились ему, говоря: “О господи наш, оставь нам грехи и беззакония наши!”. Господин же наш, далекий от гнева и исполненный милосердия, оставил им грехи их, говоря: “Коль не принимаете вы крещения христианского, не можем мы верить вам!”. Они же поспешили согласиться, ибо боялись грозного гнева его, сокрушающего могучих. В это время приняли они крещение христианское и причастились св. тайн. [Царь] поставил над ними одного настоятеля монастыря архиереем и назначил над ними иереев и диаконов. И после этого оставил он их. Но не оставило их злонравие собственное, и возвратились они к прежним деяниям своим, как сказано:

“Свиньи, вымытые водой, возвращаются в грязь” (II Петр. 2, 22). Те же иереи, которых назначил наставниками над ними [царь], когда увидели, что отделились они от веры праведной и что желают они возвратиться к закону языческому, в котором пребывали [прежде], заподозрили, что собираются учинить злодейство над ними, и стали уходить из стана тайно по другой дороге. И ушли они в Дамот к своим верующим, ибо там был один город, исповедовавший их веру, и там нашли они упокоение от своих гонений евангельских и укрепились они в месте том. Это крещение христианское людей Шат было лишь тенью грядущего крещения христианского, более прекрасного и лучшего, нежели тогда, что было явлено людьми Эннарьи. Это [109] подобно тому, что сказал Иоанн и о себе и о господе нашем:

“Прийдет после меня тот, кто сильнее меня, я окрещу его водою, а он же будет крестить духом святым и огнем” (Марк. 1, 7-8). Так же лучше было крещение людей Эннарьи, нежели крещение людей Щат. Крещение едино, но эти люди Шат были нечестивы в деяниях своих, любодействовали с идолами своими и презрели святое крещение, которое есть врата в царствие небесное. Люди же Эннарьи приняли крещение и возлюбили его до глубины сердца и доныне пребывают в этой вере праведной. И наперед да укрепит бог в сердцах их эту веру праведную и да подаст им веру троицы вплоть до последнего издыхания!

Мы же потщимся здесь и станем писателями истории крещения святого людей Эннарьи. На четвертую неделю поста 26-го дня месяца магабита ²¹⁰ решил государь крестить их в субботу 27-го дня месяца магабита, в день освобождения душ Адама и чад его от рабства диавольского и от власти ада. Сей Баданчо был человеком мудрым, исполненным разума и благоразумия. Мы напишем здесь вам [о нем], чтобы подивились вы уму его. Когда узнал он, что будет завтра день крещения его, то провозгласил он указ для стана своего, говоря так: “Пусть все, кто пребывает под властью моей, накосят сегодня травы для мулов и коней своих, чтобы хватило ее на два дня, то бишь на субботу и на воскресенье”. И сделал он им, ибо подвигнул его дух святой, пребывавший над ним в день крещения его, чтобы сотворил он деяние христианское. И на следующий день утром началось ею крещение христианское. Этого же Баданчо пожаловал царь Сарца Денгель чином тысяцкого, когда крестил его и стал ему отцом по закону единой церкви христианской. И сказал он ему: “Ты сын мой, а я отныне родитель твой!”. И назвал он его именем За-Марьям, то бишь именем христианским, как принимают все верующие новое имя во время крещения. Это же имя было именем христианским сына [царя] возлюбленного. И отсель видно, что не была меньше любовь его к сему сыну от духа святого, нежели к сыну своему от плоти своей. И провозгласил он слово пред всеми людьми страны [той], говоря: “Сие есть сын мой возлюбленный! Слушайте его!”, подобно тому как сошло слово отца с небес о сыне его господе нашем Иисусе Христе, когда получил он крещение от руки Иоанна в реке Иорданской. И после крещения облачил его [царь] в одеяния, роскошно изукрашенные. Одно из них было одеяние кафави ²¹¹ красного цвета с золотой бахромой по краям, на груди и на спине было золотое шитье наподобие хвоста, оторочены золотом были оба рукава и все одеяние со всех сторон. И все одеяние целиком было подобно одеянию Аарона-первосвященника, что сделали Веселиил и Аголиав (Исх. 38, 21-23). Парчи же, называемой арва ²¹², было пять кусков: один кусок зеленый, второй - красный, третий - желтый, четвертый - голубой и пятый - снова красный. Все пять [110] [кусков] соединили и сделали [одеянием] единым. Сделали ему и венец и увенчали им голову его, цепочку златую с крестом золотым чудной работы возложили ему на шею в знак христианства его. Сделали все это, чтобы возлюбил он закон христианский, одаривший его такими дарами. И приказал [царь] азажам, начальникам и знатным вельможам царства крестить других старейшин народа [Эннарьи], быть восприемниками их и стать им отцами духовными и дать украшения каждому крестному сыну. Они же исполнили повеления царя, и, после того как крестились те, дал каждый украшения своему крестнику. Одни дали одеяния шелковые с шелковым покрывалом и тюрбаном; другие дали одеяние джук ²¹³ с полным убранством, как написали мы прежде; третьи же - одеяния красоты дивной. И так сделали подарки все восприемники.. И после них крестились все люди страны, от мала до велика, мужи и жены, старики и дети, и неведомо число их. От множества людей иереи не в силах были крестить их и возлагать руку на главы их. Они же вошли в озеро и крестились сами, не ища священника, ибо была такая теснота великая, что не вмещало их озеро. В то время, когда входили они в озеро, теснота многая была оттого, что бежали они и стремились опередить один другого. Это было божьим делом, что спешили они приять благодать духа святого, данного им с неба и увлекавшего их канатом милосердия божия.

И в этот день крестилась знатная женщина, наложница Баданчо до его христианства. И восприемницей ей была государыня Валатто, называемая “матерью царской” по благодати ради благонравия ее, благости и любви к царю, подобно матери любящей. И дала она этой женщине украшения женские, прекрасные видом и дивные работой. И после того как крестился весь народ и причастился св. тайн, пришел один рас, начальник 7000 щитоносцев и копейщиков, не считая женщин и детей. И тотчас принял сей царь решение твердое и приказал, чтобы возвратились священник и диаконы из храма туда, где стояли миряне. Этот же рас, крестившись вместе с войском своим, пошел в церковь, и причастились все св. тайн тем, что осталось от причастия. Сколь прекрасно решение царя, светлого разумом, что приказал устроить причастие после того, как свершилась литургия со словами: “Возблагодарим господа, причащаясь св. даров!”, не ставшего под предлогом окончания молитвы службы губить столько душ, не причастив их св. тайн, дарующих жизнь вечную, и внявшего тем, кто воспринял с верою слова господа нашего, сказавшего: “Придите ко мне, благословляющие отца моего, унаследуйте царство, уготованное вам до сотворения мира!” (Матф. 35, 34). И ведение сего дара духовного и надежды божественной подвигло его к решению сему. А крещение без иерея, возлагающего руку на главы, подобно крещению народов, совершенному Петром и Павлом. И из-за тесноты многой среди крестившихся не искали они [111] священника, который крестил бы их, а сами крестили себя, и был им крестителем и восприемником дух святой. И так же был подобен тому древнему дню день крещения этих народов, призванных по проповедничеству царя Сарца Денгеля, нового апостола. Радость же помышления сего царя боголюбивого ради крещения этих народов подобна радости жены, потерявшей один денарий. И когда нашла она его, то призвала родственников своих и соседей и сказала им: “Радуйтесь со мной, ибо нашла я денарий свой, что потеряла я!”. Так же хозяин сотни овец, когда потеряет одну из них, разве, не оставляет он 99 в пустыне и не идет и не ищет потерянную? И когда найдет он ее, то несет на плечах своих, и, возвратившись домой, радуется ей более, нежели 99 овцам, которые не потерялись (ср. Лук. 15, 1-10). Ангелы небесные радуются ради одного грешника, что покаялся, более, нежели ради девяти праведников, что не желают каяться. Ныне же какова радость на небесах среди ангелов божиих ради тех тысяч грешных, что пришли из тьмы к свету, из тления к нетленности и из невежества к познанию истинному! Слава богу, наставляющему грешных и обращающему заблудших! Да будет над ними милость его!

И на следующий день, в воскресенье, начали с утра креститься те, кто остался [некрещеным] вчера. И провели тот день в крещении до 9-го часа. И в этот день устроил царь великий пир для шума Эннарьи и для старейшин народа, что правили под его началом. Он уставил всем столы для каждого и яства для каждого и зарезал им стадо коров и тельцов, отборных и тучных. И завершился тот день в радости великой, в еде и питии.

Какова же была радость сего царя христианского в тот день ради верующих, что крестились вчера и наутро! Восславим же господина нашего Сарца Денгеля, по имени царскому Малак Сагада, и восхвалим его, говоря: “Наставник народов, призвал ты их к закону христианскому не насильно и не страхом перед мечом и копьем, а внушив надежду на блаженство царствия небесного, надежду всех христиан. Павел ли ты, учитель народов, прозванный сладкоязычным, или Варнава, присный его, о котором гласит дух святой: „Да отделятся от меня Савл и Варнава, дабы стали они учителями народов" (Деян. 13, 2). Ты - основание церкви Эннарьи, как сказал господь наш Петру: „Ты камень, и на сей твердыне воздвигнул я церковь мою, и не осилят ее врата ада" (Марк. 16; 18). Как поведать мне [все], что сотворил тебе бог? Когда был ты еще мал ростом и юн годами, избрал тебя бог и возвел на престол царства, как избрал он Давида, раба своего, и взял из стада овечьего, и возвратил из земли звериной, дабы увидел он Иакова, раба своего, и Израиль, наследие свое (Пс. 77, 70). Когда же восстали беззаконники, противящиеся царству божию, погубил он всех их и искоренил подобно тому, как были искоренены противостоящие Давилу. Когда же пришли турки, витязи [112] Рима, воевать тебя с помощью Исаака, изменника сему царству, ввергнул их бог в руки твои и отметил им ты местью за отца твоего, государя Адмас Сагада ²¹⁴. И царь Адаля, Мухаммед, когда покусился он и возгордился над сим царством евангельским, подобно тому как возгордился Сеннахирим, царь Персии, над Езекией, царем Иудеи, шедшего по стопам Давида, отца твоего, то низвергнул его бог в руки твои со всеми его витязями, и получил он воздаяние за кровь отца твоего, государя Ацнаф Сагада ²¹⁵”. Все это было, когда установилось царство сие и когда исчезла с лица земли память и погибли имена тех, кто противился царству сему. Тогда стал заботиться он, чтобы найти овец заблудших и чтобы обратить идолопоклонников в лоно господа. И тогда направил он свой путь в Дамот, и, прибыв в Эннарью, проповедовал веру Христову, подобно блаженному Павлу, и обратил в [эту] веру многие народы, коих не счесть, и оделил их благодатью святого крещения и приобщил св. тайн.

Сей царь, мудрый и ученый, сначала победил в рати беззаконников и упрочил царство телесное, а потом решил отнять души многих людей из рук диавола и преподнести их в дар богу. И спустя недолгое время сделал он то, что решил, и исполнил то, что задумал.

И на третий день после крещения призвал он князя Эннарьи и установил ему правила почитания праздников и воскресных дней и все законы христианские. И дал он ему наставника православного верой, которой бы был ему проводником пути верного и укреплял бы основания здания веры на камне, чтобы не поколебали ее ветры и речные потоки. И еще повелел он, чтобы крестились те люди страны, которые не были крещены и не пришли в стан по причине болезни и слабости. И установил он им установление, чтобы не преступали они заповедей наставника, как установлено учителями церкви христианской. А из подати царской оставил он [наместнику Эннарьи] половину, то бишь 3000 унций [золота]. И приказал он, чтобы воздвиг [наместник] церковь христианскую. Он же сделал более того и приказал своим подданным, чтобы воздвигли они церкви христианские в каждой области. Сколь дивно сие! Страна, в которой пребывали капища идольские, воздвигла церкви христианские, а места, где приносились жертвы бесам, стали жертвенником плоти святой и крови пречестной, что дарует жизнь и спасение и прощение грехов. И затем приказал [царь], чтобы прекратил [наместник] приносить жертвы для Эрауя, сиречь коршуна, ибо прежде выходил он в пустыню раз в неделю и резал стадо коров или быков откормленных. Тотчас собиралось множество коршунов. Он же и присные его отрезали [куски] мяса разрезанного и держали на вытянутых руках. Эти же коршуны хватали их клювами и пожирали. Это жертвоприношение было жертвою диаволу, как сказано: “Приносили они жертвы бесам, а не богу” (Варух. 4, 7). От всего этого и подобного [113] отлучил [царь Баданчо]: и отошел он от волхвования, и оставил деяния идолопоклонников, что творил с ними [прежде].

И после того как завершил [царь] установление закона христианского в Эннарье, вышел он из стана этого и направил свой путь в Абажгай, чтобы идти в Вадж воевать галласов; пребывавших в Вадже, то бишь боран ²¹⁶. Наместник же Эннарьи расстался с мим в этом стане и возвратился в свою область, ибо [царь] не стал брать его в поход, чтобы отдохнул он в [первые] дни своего христианства. И облегчил он ему тяжесть поста, ибо не могут чада пастыря так, как пастырь, что пребывает с ними. Господь же наш сказал: “Придите ко мне все труждающиеся и обремененные, и я успокою вас” (Матф. 11, 28). Ибо таков обычай проповедников: при первом призыве облегчают они новообращенным тяжесть закона ради слабости слабых. Когда спорили верующие фарисеи с теми из народа, кто принял крещение, и говорили им: “Если бы не были вы обрезаны и не соблюдали бы закон Моисеев, не обрели бы вы жизнь!” (ср. Деян. 15, 1-10). А другие говорили: “Истинно обрезание и соблюдение закона ветхозаветного”. И тогда отцы наши, апостолы, при первом призыве пристыдили их явно, сказав: “Не советуйте господу и не налагайте тяжкого ярма на шеи верующих, которого не могут понести ни мы, ни отцы наши”. По этому же пути вел и господин наш Сарца Денгель, второй Павел, православный верой, и сделал он так же и облегчил им тяжесть поста и другие запреты, сказал святой Павел коринфянам: “Вы - дети, и я питаю вас молоком, как младенцев” (ср. I Кор. 3, 2). И сказал он это не ради молока, а ради того, чтобы не возлагать на них установления тяжкие о пище для взрослых и ученых. Таким образом отослал [царь] его, и возвратился [наместник Эннарьи] в свою область, радуясь и веселясь ради благодати крещения, что получил он от духа святого, подателя благости каждому. И когда прибыл он в область свою, то приняли его люди стана в веселии и радости, ибо дух святой исполнил сердца их радостью и веселием ради благодати крещения, обретенной ими. И затем начал он учить закону христианскому людей страны своей. Будучи насаждением новым, стал он наставником премудрым, так что говорили все люди: “Откуда у него вся премудрость эта, которой не учил его никто?”. Он же мог бы ответить им, сказав, как сказал господь наш, когда пристыдил он иудеев такими словами: “Мое учение не мое, но пославшего меня” (Иоан. 7, 16). Подобное сему говорили о авве Антонии: “Большему научил его дух святой, нежели научил его наставник его”. Так же стал премудрым Баданчо, так что учил он присных своих вере христианской.

После сего возвратимся мы к повествованию о пути царя Малак Сагада, второго Константина, что затворил [двери] капищ идольских и отворил [двери] церквей христианских. На четвертый день после дня крещения, 30-го месяца магабита ²¹⁷, вышел он из этого стана своего и направил свой путь в Вадж [114] воевать галласов. Сей же поход был в месяц великого поста. И в страстную субботу прибыл он в Сеф Бар. Галласы же, когда услышали весть о приходе его, в то время, как был он у гураге, то охватил их страх и трепет. И бежали они с женами своими и детьми и рассеялись по всем дорогам, как рассеивается дым пред лицом ветра. И тогда решил он воевать галласов, что пребывали в Батрамора, называемые даве ²¹⁸, что погубили Фасило с его войском ²¹⁹. Они же, когда услышали известие о приходе сего царя грозного, который грознее всех царей земли, бежали далеко, пока не затерялись следы их. И тогда держали совет вельможи царства, говоря: “Чего же искать нам после этого? Вот затерялись следы галласов, и неизвестно, куда ушли они. Хлеба же ни отнять, ни купить [не у кого]. В стане нашем голод усилился. После сего давайте вернемся в стан наш, что в собрании апостольском ²²⁰. Разве не говорят, что лучше смерть от копья, нежели смерть от голода?”. Он же ответил им, говоря: “Ей, да будет, как вы сказали!”. И, сказав это, поворотил он и отправился в путь по дороге к гураге поспешно. И когда пребывал он у гураге, принял шум Боша крещение христианское 23-го дня месяца миязия ²²¹ в день упокоения святого Георгия. И был ему восприемником сей царь христианский и православный, и дал он ему украшения, радующие взор, и назвал его именем Георгий. И дал он ему наставника духовного, чтобы учил тот его вере и крестил весь народ страны его. После сего проводил он его, и ушел [шум Боша] в страну свою с миром. И после этого направил он свой путь по той дороге, по которой пришел прежде. Люди же государевы ждали скорейшего возвращения своего к домам своим и к местам своей службы. И пришли они в Губаэ 4-го дня месяца хамле ²²², накануне поминовения успения Петра и Павла, светочей мира. Все это было на 27-м году царствования царя Малак Сагада. Зима эта была зимою щедрости и милости, зимою радости и веселия.

И по прошествии дней зимы он стал объезжать города Бегамедра, куда, по его подозрениям, могли сделать побег галласы. Он провел лето, разъезжая по округе и возвратился в Губаэ к началу поста. Там он провел дни поста и там справил пасху. И в это время пропал во всех городах страх пред галласами, ибо убоялись [они] грозного гнева его, сокрушавшего их множество раз. И зимнее свое пребывание сделал он в Губаэ.

И по прошествии месяца зимы, в месяце хедаре ²²³, пришло известие, гласящее: “Турки из Тигрэ вышли из Дахано и расположились в Дабарве, заняв крепость, возведенную турками прежде. И 11-го дня этого месяца ²²⁴, в день, когда никто их не ждал, пришли они внезапно на восходе солнца к азмачу Да-хараготу, ибо в это время был он наместником Тигрэ и бахр-нагашем. И этот деджазмач был наподобие царя, ибо разрешил ему государь делать по желанию его, назначать и смещать с должностей в Тигрэ. И тотчас обратилось в бегство все войско его и рассеялось во все стороны. Одни из них погибли от [115] копья, другие из них были схвачены, третьи бросили коней своих, четвертые бросили мулов. Захвачено было пять двойных барабанов, знамя и множество брони и шлемов. Сам же [Дахарагот], вскочив на коня, спасся из сечи в этот день. Другие же сановники, такие, как аканцан Сараве и кантиба Хамасена, и многие другие сановники, подобные им, были убиты”. Гонец с этой вестью пришел к государю и рассказал ему все, что было. Сей же царь, гроза грозных и победитель победителей, когда услышал весть сию, стал подобен льву рычащему и ищущему [жертву], чтобы разорвать ее. И приказал он тогда провозгласить слово указа, гласящее: “Коль не придут сию же неделю к нам цевы и Вад Хадар, будь то конные, будь то пешие, и останутся, оправдываясь [разными] оправданиями, то будет разграблен дом их и расточится имение и отнято будет все достояние их!”. И, провозгласив такой указ, встал он из стана своего и пошел поспешно, по обычаю воинскому и в особенности по собственному своему обычаю, и переход десятидневный был у него переходом на два или три дня. И пока шел он так, прибыли асе цевы в Ламальмо. И тогда шел он поспешно, проходя два или три дневных перехода за один переход. Прибыл он в Сирэ, и когда услышал о пребывании турок в Дабарве, то послал перед собою Фому, нэбура-эда аксумского, и приказал, чтобы следовали за ним чада Иебаркуа и чада Иянкаре и Мадебая, ,что в Тэрате, и сделал его начальником над ними. И послал с ним Васано Мухаммеда, по имени крещения своего Вальда Крестоса, с множеством галласов, жадных до пролития крови человеческой, и стрельцами, называемыми Нар ²²⁵. А из Курбан послал он с ним отборных всадников и пеших многих, искушенных в рати и битве. А его сделал он начальником войска ратного. И были они посланы на тех [турок], которые были в Дабарве. А перед этим послал тамошний паша 50 всадников и множество пеших, чтобы захватывали они людей и скот. И вышли они из Эда-Маконнен, и когда пришли в Мазбар, то сразились с ними люди [той] страны и обратили их в бегство. И когда возвращались они, то отбили у них люди [той] страны большую часть из захваченного. Турки же унесли немного добычи. И когда переправлялись они через реку Мареб, подстерег их Акуба Микаэль, спрятавшись в засаде с 80 щитоносцами. И когда прибыли они, то напал на них внезапно и убил многих из них и снял с них броню и шлемы, в еще снял ружья их, числом до 70. А у начальников их отрубил он две головы. Те же, которые шли другой дорогой, спаслись от смерти и пришли, убегая, к паше и поведали ему все, что было. И тотчас исполнился трепета этот паша. Акуба же Микаэль послал свою добычу к государю. Тогда [еще] не был бахр-нагашем Акба Микаэль ²²⁶, а был [просто] одним из людей [государя]. И когда пребывал государь в Сирэ, прибыла к нему эта добыча, и была радость великая. И с этого дня начала расти слава Акба Микаэля. Когда же достигло Тэхала [116] войско ратное, посланное воевать пашу, услышал паша весть об их приходе и что идет за ними следом государь и тотчас принял решение твердое, чтобы спастись от смерти и сказал:

“Лучше мне уйти отсюда и войти в крепость мою и укрепиться. Там буду я биться, коль придет он”. И, решив это, вышел он из Дабарвы во время сна и бежал, бросив много утвари домашней и ружейных пуль числом до 2000. И ту ночь шел он поспешно, чтобы спастись от битвы, и прибыл через три дня в свою крепость, идя днем и ночью. И наутро той ночи, когда прибыло то войско ратное, обнаружили они, что нет в крепости [Дабарва] ни людей, ни скота. Государь же, услышав о спасении паши, весьма опечалился, ибо надеялся встретиться с ним в битве. Акубе Микаэлю же послал он золотой шлем, что надевают при пожаловании чина бахр-нагаша, и украшения послал он ему вместе с золотым обручьем. То были первые украшения, а за ними последовали украшения другие по порядку: послал он ему мула разукрашенного, подобного государевому, со сбруей прекрасной работы, со стременами золотыми и золотым чепраком. Прежде на словах стала расти слава Акба Микаэля, ныне же явилась она в деяниях, с пожалованием чина и украшениями.

И, выйдя из Сирэ, прибыл [царь] в Аксум и там отпраздновал праздник рождества. И выйдя из Аксума, отпраздновал он праздник крещения в Мугарья Цамр. И, снявшись оттуда, направил он свой путь в Дабарву, и прибыл туда в праздник богоявления. И там решил он идти в Дахано воевать тех турок и утвердился в этом решении. И спустя неделю времени вышел он из Дабарвы, и направил свой путь в Дахано. А путь его пролегал по стопам тех турок, дорогою узкой весьма и тесной; с одной стороны пропасть, с другой стороны пропасть, а меж ними дорога, по которой могут пройти лишь немного людей [рядом]. Солнце же не показывалось, разве изредка, пока пребывал там [царь]. И шел он по той дороге три дня. И, прибыв близ Дахано, расположился он станом и послал оттуда наместников Тигрэ с князем их Габра Иясусом. Бахр-нагашу же с наместниками его и со всем его войском приказал он быть с ними. И тогда сказал он им: “Проведите эту ночь, окружив крепость кольцом. Мы же выйдем ночью и прибудем на рассвете, а без нас не затевайте битвы”. И, повинуясь ему, они отправились. Государь же встал ночью, и, когда прибыл он на рассвете, забили [барабаны] медведь-лев, затрубили рога и труба каны галилейской, и пребывавшие близ крепости поднялись и начали битву. А тотчас затворил паша врата крепости. А из турок, которые были внутри крепости, одни поднялись на вершину башен, а другие отправились в море на судах, числом четыре или пять [судов]. Па этих судах было много стрельцов и пушкарей. А из войска же ратного государя одни вошли в крепость, вырвав терновую ограду, ибо сделал в то время [паша] ограду для крепости, наподобие кантафа ²²⁷, а название ее на языке Тигрэ [117] залажа, чтобы спасала она крепость построенную. Когда же зажигали огнем эту ограду терновую, бросали они на нее землю сухую и грязь сырую и гасили тот огонь. Один из корабельщиков, выпалив из пушки, убил настоятеля одного монастыря из монастырей Тигрэ. И убиение его было для того, чтобы исполнилось слово, сказанное им: “Должен я принести кровь свою в жертву богу, как сказал господь наш: ,,Должен сын из рода человеческого впасть в руки людей грешных, и распнут они его, и убьют"” (Лук. 24, 7). И был убит сей монах по пророчеству своему. А из турок, которые были в крепости, одни от ружей государевых погибли, другим перебили [выстрелами] руки и ноги. Говорят, что убитых и не убитых, а раненых было числом 70 или 80. А в пашу, когда выстрелил один стрелец, то пробила [пуля] его нагрудник железный, сломала древко копья и пронзила ему кожу снаружи. Пал он на землю, и тотчас смутились все турки совершенно, так что хотели они уплыть морем на кораблях в Массауа.

Все это было в день воскресный. И от усиливавшегося голода взволновались все люди стана и был ропот великий, ибо прибыли они без провизии. Государь же остался глух [к ропоту их] и не стал слушать их слов. И на следующий день, в понедельник, пребывал он, решая, какой дорогой идти, но усилился ропот войска его до того, что склонилось сердце царя к возвращению. И наутро во вторник вышел он из этого стана и направил свой путь в Дабарву по дороге [через] Бизан. И в день выхода из Дахано решил Али Гарад с присными своими вернуться к туркам. И возгордился сердцем Али Гарад, подобно фараону, так что сказал он своим ближним: “Вы идите предо мною, a я пойду вслед за вами”. И, решив так, послал он их вперед. И в этот день услышали об уходе этих маласаев к туркам, и все люди стана стали следить за Али Гарадом. Он же понял это, отказался от решения своего и не стал следовать за [воинами своими], ибо казалось ему, что избежит он смерти, притворяясь благим. И не ведал он, что бог осудил его приговором своим на смерть. И через пять дневных переходов из Дахано прибыл [царь] в Дэрфо. И в день праздника владычицы нашей Марии, коя есть завет милости, призвал государь Али Гарада и сказал ему: “Почему решил ты уйти к туркам с ближними своими? Чего не хватало тебе из всего, потребного для плоти? А что до веры, что нарушаешь ты пост среды и пятницы и что любишь веру мусульманскую, то мы, слыша все это, не верили тому, что говорилось против тебя. Ныне же открыл бог тайные деяния твои. Ныне же испей чашу смерти, которую испили господа твои, Мухаммед и все его войско - ближние твои”. И, сказав это, приказал он Атферу отрубить ему голову мечом. И, отойдя немного, вынул тот свой меч и отрубил голову сему коварному, второму Иуде. А час его смерти был во время сна; И наутро воззрели мы на труп его и воздали благодарение богу, говоря: “Слава богу, искореняющему 118] изменников и погубляющему забывающих!”. И в эту неделю был великий голод в стане. И тогда встали советники и сказали: “Ускорим выступление наше и не будем медлить, ибо гонит нас голод”. И тогда вышли они оттуда и начали грабить в Дэрфо и направили свой путь в Дабарву, грабя хлеб Хамасена. И провели мы начало поста в одном городе из городов Хамасена, называемом Ад-Наашэн, напротив амбы Вад Эзума. И, выйдя из этого стана, прибыли в Дабарву. На вторую субботу поста позволил [царь] людям стана грабить без разбора, земли противников и союзников. И тогда настала сытость в стане, и исчез голод. Чудо, бывшее при этом грабеже, опишем мы после в подобающее время.

Простились [с царем] наместники Тигрэ, он приказал им возвратиться на четвертую субботу поста. А причиною этого грабежа было милосердие [царя]. Когда голодали цевы, которых собрал [царь] со всех сторон: из Шоа, из Амхары, из Дамота, и из других стран, - приказал он им есть награбленное. А когда стали роптать люди Тигрэ из-за грабежа, то сказал он им: “Судите сами! Разве привели мы этих цевов не для того, чтобы спасли они вас от турецкого полона, и разве не сражаются они ради вас? Разве лучше, чтобы с голоду умерли те, кто полагает души свои ради избавления вашего? И такими словами прекратил он жалобы и заставил ропот смолкнуть.

А историю покорности этого турка, что не дописали мы в должном месте, напишем мы здесь. Сначала превознесся он сердцем, подобно Сеннахириму, и дошел до Дабарвы, желая править городами Тигрэ. И когда услышал он, что прибыл в Аксум сей царь с войском многочисленным, заполнившим всю страну, то писали мы прежде, как убоялся и содрогнулся он, подобно Навалу, когда услышал тот, что идет к нему Давид в гневе великом (I Книга царств. 25, 2-42), как возвратился он в свою крепость поспешно и как следовал за ним сей царь победоносный, подобно охотнику преследующему, когда видит он зверя и гонится за ним по пятам не отступая, пока не убьет его или не спасется тот от него, уйдя в теснину и ущелье. Так же бежал турок до крепости своей и преследовал его сей царь до Дахано. [Написали мы] и историю сражения их и страха тех турок, которые хотели уйти в море на кораблях. И после пятидневного перехода по возвращении из Дахано пришло к сему царю послание паши, гласящее: “О господин мой! Поклонение и покорность величеству твоему державному и престолу твоему царскому! О господин, слышал я глас твой и, видя деяния твои, страшился я и дивился! Прежде, когда совратили меня люди страны твоей, дошел я до Дабарвы и возжелал править страной твоей, что не пристало мне. Этот грех мой прости мне, господин! После сего не ступлю я на землю страны твоей и сделаю все, что прикажешь ты мне, и буду подобно одному из дружинников твоих!”. И, услышав это, послал он ему ответное послание в словах прекрасных, по обычаю своих посланий от [119] победителя к побежденному. Не стал отвергать он его посланием со словами гордыни, по обычаю надменных, которые превозносятся силою и величаются победами своими. Этот паша впервые послал послание со словами смирения, сопровождая [их] делами: подношением даров величию царства его, наигрозного из царей земных.

Теперь возвратимся мы к написанию истории, что оставили мы прежде. Когда пребывал [царь] в Дабарве, побудила его сила божественная и взволновала она сердце его помышлением о всех беззакониях, которые сотворил Вальда Эзум ²²⁸, и как убил он многих князей и многих вейзазеров, когда захотел азмач Дахарагот взойти на его амбу. И после этого, когда пришли к нему турки со стрельцами многими и многими щитоносцами, то победил он их и убил из них многих витязей и снял с них много ружей и хор агре ²²⁹. И азмач Такла Гиоргис в бытность свою дедж-азмачем, когда пришел воевать его, то не дал тот ему пройти по дороге узкой, теснил его весьма и убил [многих] из войска его в битве великой. Когда бы не помощь Иоанна, сына Романа Верк, избавившего мудростью и советом своих многих от убиения, не выбрались бы они с этой дороги узкой. И когда всего этого стало недостаточно [Вальда Эзуму], перешел он к туркам и получил от паши чин бахр-нагаша ²³⁰, ибо не ведал [паша] о приходе государя победномогучего, грозного и устрашающего. И когда помыслил [царь] обо всех беззакониях его, решил воевать этого злодея, который замыслил стать беззаконником, подобно Исааку. Подобно тому как был он соименником Исааку первому ²³¹, который упредил его в измене, так возжелал он уподобиться ему и в беззакониях своих. Но не миновал он суда бога, пречестного я всевышнего, и пал, подобно тому как пал Исаак, наибольший из беззаконников. Такова была причина похода [царя].

И на седьмую субботу поста сей царь победоносный вышел из Дабарвы и расположился станом в Хэмбэрте. И там послал он вперед своих витязей: Габра Иясуса, князя Тигрэ, и Акуба Микаэля, бахр-нагаша, и многих наместников Тигрэ, и Мака-биса, военачальника Мизан ²³², с его войском - всех их послал он и приказал воевать этого гордеца. Сам же пошел им вслед. Поднялись к амбе и расположились в месте, где пребывал [ранее] тот [Вальда Эзум], ибо покинул он это место, когда убоялся грозного нападения их, устрашащего и потрясающего, и поднялся на свою амбу. Сей же царь, прибыв к подножию амбы, раскинул свой шатер и устроил там стан свой. И в день прибытия своего, в четверг цветной недели, в девятом часу послал он Ионаэля и Дахарагота, чтобы встретились они с прибывшими туда прежде и объединялись с этими бойцами, искушенными в рати. Этот же [Вальда Эзум] поступил, подобно мудрым, и смягчил их словом смиренным, говоря: “Что сделал я, что пришли вы воевать меня? Разве я не земледелец, [исправно] платящий подати царю?”. Сказал он это, когда увидел [120] шатер [царский] и когда понял, что пришел государь, и испугался и убоялся. И говорил он с ними на словах, спустившись вниз с вершины. И вместе с тем послал он хлеба для пропитания коней их, сказав: “Да не будут голодными кони государевы!”. Все это сделал он по мудрости своей, смягчая их и притворяясь благим, чтобы уйти той же ночью и бежать в область отдаленную, где мог бы спастись он от гнева сего царя. И наутро, когда увидели они, что пуст и безлюден стан его, поняли они, что спасся он. И тотчас укрепился сердцем Акуба Микаэль и пустился в погоню, преследуя его по пятам с кантибой Габра Крестосом. Сей же царь, когда услышал о том, что спасся Вад Эзум, преисполнился гневом, распалился сердцем, как огонь, и решил подвергнуть тех вельмож царства посрамлению великому, как поступают цари с тем, на кого гневаются. Но остановило его мягкосердечие милостивое собственное, прощающее прегрешения грешным. А [Акуба Микаэль] день того дня, когда спасся Вад Эзум, провел в преследовании его до девятого часа. И когда настиг он его, поворотился [Вад Эзум] и встретил его, держа щит и копье. И тотчас вверг бог сего гордеца в руки Акуба Микаэля, и убил он его, и отрубил ему голову. И тогда отправил он посланца к государю, говоря: “Благовестие вам, господин мой! Вот осудил бог праведносудный врага вашего беззаконного и вверг в руки мои. Возрадуйтесь в боге, помогающем нам, и возгласите богу Иаковлеву! Мария же, сестра Моисеева, радовалась и пела песни ради погубления фараона и ради избавления народа из моря грозного”. И когда прибыла эта весть в стан государя, была великая радость, И наутро в субботу в третьем часу прибыл Акуба Микаэль, неся голову Вад Эзума и с нею четыре головы его дружинников. Он захватил жен их и рабынь, которых обрел в день смерти его, и привел их пред очи [царя]. И во время прихода Акуба Микаэля раздались клики и была великая радость и веселие в стане. И сугубо дивной была радость сего царя христианского в этот день. Сколь печалился он вчера из-за спасения [Вад Эзума], столь же усугубилась радость его. И тогда трубили в рога и [трубу] каны галилейской и били в [барабан] медведь-лев. И провозгласил он слово указа, говоря: “Всяк, кто не бросит камня на голову этого беззаконника, который восстал под именем Исаака после смерти его, подобно тому как придет лжемессия под именем Христа и совратит многих, [будет наказан]”. Акуба же Микаэлю даровал он украшения цветные, надев на шею ему золотую гривну и провозгласив указ о нем, гласящий: “Зрите, что сотворил сын мой, которого породил я благодатью [божией]! И после этого не зовите его лишь бахр-нагашем, а зовите [еще] и царским сыном!”. И страстная неделя, называемая учителями церкви христианской неделей печали, стала неделей радости и веселия, ибо в нее свершилось падение этого супостата, сына погибели (Пс. 108, 5). И в день пасхи запел За-Праклитос [гимн] Этана Могар так ²³³:  [121]

Моисей-чудотворец в начале праздника опресноков

в море Чермном потопил Египтян,

А рабов фараоновых освободил из рабства.

Христос же, искупитель всех,

Укрепил надежду нашу жизнью первенцев (ср. Колосс. 1, 18; Апок. 1, 5 и далее), воскресших из мертвых.

И пребывает ангел смерти в преисподней,

Сего ради дарована Сарца Денгелю благодать красы светлой пасхи.

Противостоящий тебе уподобился бесу Адер

И уподобился супостату Семею (II Книга царств. 16).

Возлюбивший камень камнем покрытый,

И камень стал прибежищем его!

Сей [гимн] Этана Могар пели иереи пред ликом государевым во время пития вина, дабы увеличилась радость его, как сказано: “Пение и вино радует сердце” (Еккл. 40, 20). Вот явил он Книгу песнопений ²³⁴ с питием вина и сделал обычаем своим пение сего [гимна] Этана Могар во время пития вина.

Завершив пасхальную неделю, вышли мы из этого стана и обратили свой лик к Дабарве и прибыли туда через неделю. И когда пребывали мы в Дабарве, прислал паша дары драгоценные: белого коня, высокого ростом и быстрого бегом, с раззолоченным седлом и чепраком золотым с самоцветами и со стременами из золота. И в ноздрях у этого коня было два кольца серебряных: с одной стороны и с другой. И в дар величию царства его прислал он много коров и покрывал, много шелка, много одеяний драгоценных и хор агре числом до 80. Бааламавалям же, что примирили его [с царем], дал он по семь покрывал каждому. И сказал он такое слово смиренное: “Прими от меня, господин мой, этот малый дар, что послал я величию царства вашего. Не чините препятствий купцам моим, я же буду принимать приходящих [ко мне купцов] приемом прекрасным и не причиню им вреда, когда придут они свершать куплю-продажу, и отпущу я их по-хорошему. Я буду делать то, что прикажете вы, и не преступлю приказа вашего”. Государь же отослал послание с ответом прекрасным. И после этого вышел он из Дабарвы и обратил свой лик к Сирэ. И через семь переходов прибыл он в Сирэ. И когда прибыл он в Сирэ, то отправил он оттуда бахр-нагаша и проводил его оттуда, дав [свое] благословение. А из других наместников Тигрэ одни возвратились оттуда, а другие возвратились к Такказе вместе со своим князем Габра Иясусом. И переправа наша через реку Такказе была при начале половодья, но большого разлива [еще] не было, и мы переправились. Послушайте о чуде великом, что было в тот день. Перед тем как переправиться через реку, налили большой рог [меда] ²³⁵ перед ликом господина нашего Сарца Денгеля-чудотворца. И когда кончился мед, захотел виночерпий подлить в этот рог, по обычаю виночерпиев, и нашел его полным до краев. И дивились тогда делу божию. И было так [122] и раз, и два, и три. И дивились тогда силе божией, и воздали благодарения силе божественной, всемогущей, для которой нет невозможного. И после того как переправились через реку, начало свой поход возвращающееся войско по двум дорогам. И так прибыли мы в Губаэ, место пребывания зимнего. И была эта зима зимой здоровой, без болезней, зимой мира, без возмущения, зимой довольства, без голода, зимой согласия и взаимной любви, без ненависти и неожиданностей. Так прошел месяц зимы нашей. Слава богу, который повелевает солнцу своему восходить над злым и добрым и посылает дождь на праведных и неправедных (ср. Матф. 5, 45). Ему же подобает честь и благодарение во веки веков!

Все это было на 27-й год царствования царя Малак Сагада. Бог да укрепит царство его, как укрепил небеса, и продлит дни его, как дни древа жизни.

И в эти дни перенес царь свой стан из Губаэ. И выбрали советники царские землю Айба, ибо хороша земля эта для людей и скота. Царица Сабла Вангель, да помилует и да ущедрит ее господь, пребывала в этой земле, когда умер имам Ахмад, сын Ибрагима ²³⁶, избрав это место среди всей земли Вагара и разбив там стан свой. Снова выбрали эту землю, чтобы устроить там царский стан и возвести на ней замок царский. И с того времени и доселе расположен стан в месте этом.

И дни этого лета провел он в этом стане, без переходов взад вперед, и сделал он там зимнее место пребывания свое. И после окончания дней зимы, вышел он в месяце тахсасе ²³⁷ из этого стана и направил свой путь в Губаэ. И, прибыв туда, решил он напасть на гамбо и отомстить за кровь христиан, пролитую ими. И тогда издал он указ, говоря: “Все цевы, которые пребывают в Дамбии и Бегамедре, пусть прибудут к вратам нашим в недельный срок!”. И, сказав это, вышел он из этого стана и провел воскресенье в Дарха. И оттуда в первую неделю поста начал он поход по дороге, что ведет в Гамбо, и шел он понемногу, как писали мы прежде, из милосердия своего к больным и слабым. И прибытие его к гамбо было на шестую неделю поста, и устроил он стан свой близ того места, где располагался государь Ацнаф Сагад ²³⁸. И там разослал он в набеги [воинов своих] по всей округе, и возвратились они, награбив хлеба. Из добычи же рабов и рабынь нашли они немного людей и провели там воскресенье. А на седьмую неделю поста вышел он в понедельник и расположился в земле Каньэ у пределов гамбо. И во вторник пошел он на Агуаль пешком. Ехавшие верхом на конях и верхом на мулах спешились и взошли пешком. Сей же царь, следуя за ними, спешился с мула и пошел пешком, чтобы подбодрить их и руководить битвой, как Мюисей, охранявший дорогу чад Израилевых, когда переходили они море Чермное, а Михаил хранил их и снабжал всем потребным. И в этот день обрели они богатую добычу рабов, и рабынь, и скота. А наутро в среду и в четверг пребывали они там, [123] выуравнивая дорогу на Агуаль, по которой они пришли. А в пятницу на рассвете поднялись вадала и арагат многочисленные и пошли вперед по дороге на Агуаль без приказания государя. И были убиты некоторые из них. И когда услышал сей царь об этом походе их, что был не по воле его и по его приказанию, то разгневался весьма. И когда возвратились из набега эти нарушители приказа его, велел он схватить их, наказать бичеванием веревками и отобрать всю добычу. И тотчас приказал он строить мост перед собою в Агуаль. И затем вышел [царь] наутро в день субботний в канун вербного воскресенья и пошел той дорогой, по которой шли те нарушители приказа, люди, которых наказали вчера и отобрали все имение, что захватили они. И разослал он все войско ратное во все стороны на поиски [людей гамбо], ибо не забыл он об отмщении крови рабов своих, пролитой вчера, и не перестал стремиться к воздаянию [за нее], как сказано: “Не смывается кровь ничем, кроме крови” (ср. Быт. 9, 6). Но не нашли они [никого], ибо рассеялись [враги], подобно дыму перед лицом ветра. Суд же божий не преминул отомстить за кровь христиан убитых, ибо ниспослан был дух превозношения в сердце [врагов], так что решили они укрепиться в засаде, собравшись со всех сторон. Сей же царь христианский, которого не покидал совет божий в нужде, решил возвратиться. И когда шел он дорогою узкой, поднялось на него войско вражье. Нападение это подобно нападению коровы на льва и нападению овцы на волка. Они тотчас были перебиты, и никто не осмелился встать лицом к лицу с витязями государевыми, которые быстрее орлов и сильнее львов (ср. II Книга царств. 1, 29), и не уцелел из них ни один. И искоренили их, подобно искоренению войска Сеннахиримова рукою ангельской и подобно искоренению Иавина при реке Киссон. И затем отрубил им головы [царь], разложил их по порядку и усыпал ими пустыню. А затем вернулся он в стан свой, где был прежде. И следующий день, воскресенье вербное, пробел там. И в понедельник, что был началом страстной недели, вышел он оттуда и пошел по дороге, где сделал он мост, и расположился в том месте, где располагался прежде, у пределов гамбо. И на следующий день, во вторник, вышел он оттуда и после трехдневного перехода в великий четверг прибыл в то место, где праздновал пасху государь Ацнаф Сагад. Стан тот был землей просторен и видом прекрасен, и много было травы в этом месте. Говорили тогда иереи из любви к стану сему:

“Хорошо нам здесь быть, сделаем три кущи (ср. Лук. 9, 33): одну для господина нашего, одну для Кумо, и одну для Такла Махбара”. При этих словах была радость недолгая, но не исполнились [слова эти] в деяниях, ибо ушел из этого стана [царь], закончив пасхальную неделю, как не исполнились слова Петра на горе Фаворской. И, проведя там неделю пасхальную, вышел [царь] из этого стана и после двухнедельного похода расположился близ амбы, где укрепились люди гамбо с [124] женами и детьми своими. И когда раскинул [царь] шатер свой, то начал он воевать с этими людьми гамбо. Он палил в них из ружей, а они бросали камни. Но не завершилась рать в этот день ни победой, ни поражением. А в сердца этих людей гамбо вошел страх и трепет, когда увидели они войско ратное, которое сильнее их, и особенно когда услышали они ружейную пальбу, подобную грому зимнему. Смутились они, и не стало им места, ибо страдали они, подобно женщине в родовых муках. И тогда приняли они решение, как спасти души свои от смерти, сказав: “Лучше покориться нам царю и броситься к авве Аврааму, наставнику изрядному из Дабра Либаноса” ²³⁹. И после того как завершал он переговоры с государем, то послал к ним, говоря: “Вот завершил я [переговоры] о вас; не будет вам вреда никакого”. И тогда спустились они со своей амбы той же ночью с женами своими и детьми и на рассвете вошли в стан [государя]. Государь же, благой и милосердный ко всем людям, сказал им: “Не страшитесь, не будет вам никакого вреда”. Когда при этих словах успокоились они от страха и трепета, в девятом часу окружило их внезапно войско стана и разграбило у них все, ничего не оставив. Государь же, когда увидел эту дерзость людей стана, вышедших из повиновения, послал к ним всадников многих. И тогда возвратили все цевы и Акетзэр захваченных рабов и рабынь. И возвращение это было с крестным целованием, что не осталось ничего [чужого] в домах их. И после всего этого провели они там воскресенье. И по прошествии пасхальной недели во вторник 10-го дня месяца магабита ²⁴⁰ убил одного Акетзэр один из людей гамбо, когда срезал тот энсете ²⁴¹, что есть пища гафатцев. И это стало причиной убиения этих гамбо. Когда услышал сей царь [об этом], то разгневался сугубо и возгласил голосом гневным, сказав: “Помиловали их мы, да не помиловал их бог! Неужто оставить месть за кровь христианскую, пролитую ими насильственно?”. И, сказав это, повелел он убить их и не оставлять ни одного из них. И наполнил он телами их пустыню, и стали они пищей для птиц небесных и зверей пустынных. И после всего этого обратил он свой лик на дорогу в Бизамо и поспешил достичь места зимнего пребывания своего. И месяцем пребывания его в стане был месяц сане, 15-й день этого месяца ²⁴².

Все это было на 29-й год царствования царя Малак Сагада. Слава богу, зачиняющему и завершающему, да будет над нами милость его!

О щедрости зимы, что была в те дни, писали мы, но напишем еще, сказав: “Эта зима подобна зиме прежней, о изрядствах которой написали мы повествование прежде. Но бог, милостивый и милосердный, да не удалит щедрость свою от царя нашего Сарца Денгеля! Аминь!”.

Чудо же похода, о котором говорили мы прежде, опишем мы сейчас. И когда пришел сей царь из земли Тигрэ, во всей [125] стране, разоренной войной, в горах и долинах, настало довольство великое, какого не было прежде, так что говорили друг другу [люди]: “Как не быть такому довольству, что стало в стране после разорения, когда помогает нам десница [царская], исполненная милости! После этого желали бы мы, чтобы повелел он [вновь] разорить нас, коль наступает [после этого] такое довольство и благодать в стране нашей!”. И пребывают они доныне в ожидании и пожелании этого. О довольство сие, дарованное богом! Страна, разоренная угонами в полон и грабежами, исполнилась благодати и довольства, а люди страны стали веселы и радостны. Это довольство, что настало в стране Тигрэ после войны, подобно тому, как наполнялся вином рог, после того как кончилось оно и иссякало, и единожды, и дважды и трижды, как писали мы прежде в повествовании о возвращении [царя] и прибытии его к Такказе. Да уделит нам бог от этого благословения руки своей и да не удалит от нас щедрость свою! Аминь и аминь.

Начата эта книга по приказу Малак Сагада-царя и завершена с помощью господа нашего Иисуса Христа, власть имущего надо всем, в нем же и завершение всего. Слава богу и да пребудет над нами милость его!

Комментарии

199 Имеется в виду обычай отрезать руку преступнику.

200 Здесь рабами называются люди не по социальному, а по расовому признаку, т. е. негроиды. Подобное словоупотребление сложилось исторически, так как подавляющее большинство свободного населения христианской Эфиопии в антропологическом отношении принадлежало к эфиопской расе. В своих набегах за рабами они отправлялись в жаркие низменности, населенные, как правило, людьми негроидной расы. Однако прямой и жесткой зависимости между расовой принадлежностью и социальным положением в феодальной Эфиопии все же не наблюдалось.

201 Шартаня - неизвестное слово. Возможно, это местное название племенного вождя или жреца.

202 Вербную (или цветную) неделю, предпоследнюю неделю великого поста, эфиопы называют неделей осанны, так как осанна возглашалась Иисусу Христу при его входе в Иерусалим в вербное воскресенье. Таким образом, пятница осанны - это пяток цветной недели.

203 Здесь явно описка в рукописи. Сентябрьский праздник рождества богородицы никак не мог приходиться на вторую неделю после пасхи. Однако на это время мог приходиться другой богородичный праздник - благовещение, которое, вероятно, и имеется здесь в виду.

204 Июнь 1686 г.

205 Т.е. в сентябре.

206 День генна - навечерие рождества Христова. Слово “генна” - греческого происхождения.

207 Имеется в виду Птолемей VIII, прозванный Филомитор (т. е. “матерелюбивый”) (117-181).

208 13 января 1587 г.

209 Эфиопы, следуя Ветхому завету, называют субботой и воскресный день. Для различения двух суббот первую субботу (собственно субботу) они называют субботой еврейской, а вторую субботу (воскресный день) - субботой христианской. В XIV в. в эфиопской церкви даже возник раскол по вопросу, какую субботу надлежит праздновать, пока в XV в. эфиопский царь Зара Якоб (1434-1468) не ввел официальное празднование двух суббот.

210 1 апреля 1587 г.

211 Кафави - верхняя одежда, заимствованная эфиопами у арабов. Описание ее имеется в Р. Дози [35, с. 385].

212 Арва - вид парчи.

213 Джук - верхняя одежда турецкого происхождения, заимствованная эфиопами у арабов. Описание ее см. у Р. Дози [35, с. 230; 36, с. 127-131].

214 Имеется в виду поражение царя Мины (Адмас Сагада) в битве с турками, о которой “История царя Мины” сообщает: “Сей царь, уповающий в господа, разрушающего коварства премудрых, ослабляющего силу крепких, всегда говорил: „Если умру, мне приобретение - смерть моя во Христе, если буду жив, будет жизнь моя во Христе". С такой верой он приготовился к битве. Но победа осталась за Эсдемуром в этот день, ибо у сражающихся обычно, чтобы побеждал то один, то другой” [14, с. 185]. Впоследствии Мина снова готовился воевать с турками, но умер перед самым походом, как об этом говорится в его “Истории”: “Все это тщание его было для войны с Эсдемуром, но он не знал, что это выпадет на долю его сына и не он будет сокрушителем турок, а плод чрева его, который сядет на престол его” [14, с. 186]. Исаак же был давним противником Мины. Желая свергнуть его, он воцарил собственного ставленника Тазкаро, сына абетохуна Иакова и племянника Мины. Поэтому “История царя Мины” называет Исаака “изменником” и “основанием здания зла”. Самому Мине не удалось расправиться с Исааком, и бороться с ним пришлось уже его сыну, Сарца Денгелю.

215 Имеется в виду гибель царя Клавдия в битве с Нуром ибн Муджахидом, эмиром Харара, из рода которого происходил Мухаммед.

216 Боран - одно из крупнейших племенных объединений народа галла (самоназвание - оромо). Племенная организация этого народа в XVI в. была описана эфиопским монахом Бахреем в сочинении “Истории галласов”.

217 5 апреля 1687 г.

218 Даве - одно из племен галла (оромо).

219 Упоминания об убийстве Фасило (абетохуна Василида) галласами племени даве имеются как в “Истории галласов”, так и в “Истории царя Сисинния”, который был сыном абетохуна Василида.

220 Под “собранием апостольским” имеется в виду Губаэ, название которого буквально означает “собрание”.

221 28 апреля 1587 г.

222 8 июля 11Э87 г.

223 Ноябрь 1587 г.

224 18 ноября 1587 г.

225 Нар (от арабского “огонь”) - название стрельцов, вооруженных мушкетами, среди которых было довольно много турок и выходцев из Южной Аравии, отчего это арабское слово и попало в Эфиопию, где оно приобрело новое значение.

226 Акба - вариант имени Акуба.

227 Кантафа - заграждение из терновника и других колючих кустарников, которыми окружались укрепления, военные станы и просто стоянки караванов в полупустынных местностях, где естественные укрепления отсутствовали.

228 Этот Исаак Вальда Эзум упоминается далее и в тигрейском произношении своего отчества - Вад Эзум.

229 Хор агре - значение этого слова неизвестно.

230 Несмотря на свои поражения на африканском побережье Красного моря, турки тем не менее претендовали на номинальный сюзеренитет над Эфиопией, которую они называли своим вилайетом Хабашистаном. Поэтому они готовы были жаловать эфиопский титул бахр-нагаша любому возмутившемуся вассалу эфиопского царя, хотя никакой действенной помощи оказать ему не могли.

231 Имеется в виду бахр-нагаш Исаак, тезка Исаака Вальда Эзума.

232 Мизан (букв. “весы”) - название полка.

233 Здесь приведен, разумеется, не весь гимн, а лишь та его строфа, в которой упоминается имя царя. В этом гимне - одиннадцатистрочная строфа.

234 Интересную параллель к этому дает предисловие в рукописи Книги песнопений, которую описал Б. А. Тураев: “Во имя бога, троичного во ипостасех и единого божеством, написано сие сокровище великое, именуемое „Якорь", собранное аввой Гера и Хабле-Селлясе из многих Деге. И причиной написания было повеление царя нашего Сарца-Денгеля, ибо возревновал он ревностью духовной, видя упадок учения пения, насажденного отцами его православными, по небрежению сынов Кореевых, уподобивших пение Псалтири увеселениям и пляскам. Разгневался царь, любитель учения, и сказал: „что установили отцы наши, мы да не разрушим". К тому, кто писал сокращенно из лености, не благоволил царь, чтобы не сказали ему: „сокращено учение Ияредово во дни его", и повелел писать и учиться как было в древности и благотворил тем, которые учились. Бог да благо сотворит с жизнью души его во царствии небесном, во веки веков. Аминь” [11, с. 67-78].

235 Имеется в виду тедж - хмельной напиток, приготовляемый из меда, воды и стеблей растения гешо (Rhamnus prinoides), которые вызывают брожение.

236 Т. е. Грань, погибший в 1543 г.

237 Декабрь 1590 г.

238 О войне царя Клавдия против гамбо упоминает и его “История”: “После этого в первую субботу накануне праздника Осанны он начал войну с людьми гамбо и была у него победа. Здесь он затем оставался до пятой субботы пятидесятницы, и в эти дни продолжал действия в гамбо и покорил все народы окрестные; некоторые подчинил, как рабов и рабынь, на другие наложил подати” [14, с. 146].

239 Имеется в виду настоятель Дабра-Либаносский, занимавший в эфиопской церкви второе место после митрополита. Благодаря своему церковному авторитету настоятели Дабра-Либаносского монастыря весьма часто выступали в роли посредников в переговорах с царем.

240 19 марта 1591 г.

241 Энсете, или ложный банан (Musa ensete), произрастает в Эфиопии в низменных районах с тропическим климатом. Крахмалистая сердцевина этого растения употребляется в пищу местными жителями, однако эфиопы из высокогорных районов, привыкшие к злакам, не любят энсете.

242 19 июня 1591 г.

Текст воспроизведен по изданиям: Эфиопские хроники XVI-XVII веков. М. Наука. 1984