ИСТОРИЯ ЦАРЯ ЦАРЕЙ АДЬЯМ САГАДА,

РАБА ЦАРЯ ЦАРЕЙ ГОСПОДА БОГА,

ТРОИЧНОГО И ЕДИНОГО

Многие брались писать и повествовать об истории, за которую беремся мы, но подобает мне и желаю я последовать от начала (Деян. 1, 1), ибо следую я по порядку и знаю доподлинно, как писать историю чудес царя царей Иясу, да будет над ним мир!

О дух святой, язык мира нового, как назвал тебя отец наш [198] Арагави Манфасави ⁵⁷² праведный, который обозрел все тайны троицы и увидел, что не в силах показать их чернилами и пером, просвети очи сердца моего, и подай мне остроту вещания, и излей благодать твою на меня, как излил ты на Моисея, судию Израиля, и на Самуила, носителя рога помазания ⁵⁷³, и на Нафана и Гада, описавших пророчества первых царей Израиля ⁵⁷⁴, и приобщи меня к части с каплю росную от дара [твоего], полученного Иоанном Златоустом, и Епифанием ⁵⁷⁵, и Севиром Ашмунейским ⁵⁷⁶; и как написали книги истории Георгий, сын Амидов ⁵⁷⁷, и Иоанн Мадабер, что означает «управляющий» ⁵⁷⁸, и Абу Шакир ⁵⁷⁹, и Иосиф, сын Корионов ⁵⁸⁰, так да опишу я силою твоею все чудеса, что сотворил на земле [царь], когда ты был ему в помощь и поддерживал его справа и слева, а он опирался на древо креста святого слова твоего, ибо оно – «плот всего рода человеческого. Когда вопрошают у [духа святого] о благодати, отвечает он, и сугубо ответствует молящему, и изливает море милосердия на рабов своих. Особо же явлены чудеса его во дни эти над царем царей Адьям Сагадом, как назвали его в день его воцарения, сыном Аэлаф Сагада, сына Алам Сагада, сына Сэлтан Сагада. А в день рождения его от вод Иорданских ⁵⁸¹ назвали его именем спасителя, то бишь Иисуса [Навина] ⁵⁸². Он – юноша сильный, высокий мышцею, и владычество на раменах его (Исайя 9, 6); шуйца его как десница, и желанна краса его. Блестящи очи его от вина, и белы зубы от молока (Быт. 49, 12); нос подобен башне Ливанской, что глядит в сторону Дамаска, и шея как башня, ноги крепки, как железо Ливанское. Богат он внутри и снаружи, течет масло по путям его, и молоком текут холмы его (ср. Иоиль 3, 18). Широк он сердцем и прекрасен нравом, подобен Давиду деяниями и обличьем, чист любовью и истинен житием, благоухает благовоние его во все времена преходящие, высотою он [выше] вершин гор, возросл он без преграды и пречестен сугубо без зазрения и изменения. Он говорит: «Я – христианин», и не будет посрамлен, но исповедует и радуется [этому], силен он словом и могуч деяниями, мудр советом и правдив словом, на которое можно положиться.

Возвращусь же к описанию чудес сего царя-чудотворца, который быстрее орла и крепче льва, о том, как покорились ему пять домов меча, подобно тому как покорили отцы его города князей филистимских: Азот, Геф, Аккарон, Газу и Аскалон – и как подчинил он их себе, как подчинил первый Иисус [Навин] пять городов: Иерусалим, Хеврон, Иармуф, Лахис и Еглон (Иис. Нав. 10). [Опишу я], как разграбил он дома их до Ангари и Андака, и как дошел до пределов Эннарьи и Ганка, и как взял подать с Адья. Слушайте же все и читайте книгу сию, ибо даст она вам душу бодрую и разум твердый. Она снимает ржавчину с помышления страшащегося и удерживает, как якорь корабельный, мятущегося сердцем и сомневающегося, когда повествует, как господь, который спасает от смерти [199] боящихся его. Ухо его обращено к прошению их, а лик направлен против творящих зло. Эта история вкуснее соли ⁵⁸³, в ней деяния явные и известные о мудрости и истории сего мудреца, помазанника божия Иясу. Покрывает его крыльями своими и служит оплотом царству его, явному, честному и боголюбивому, господь наш Иисус Христос, им же цари царствуют и повелители узаконяют правду (Притч. 8, 15), ибо на все довольно воли его. И для меня он – крепость моя, в нем надежда моя, и на него упование мое. Подобает мне поведать обо всей благодати, дарованной для укрепления царства царя нашего Иясу, и верую я, что отныне дарует он и сотворит [то же] детям его, а ему уже сотворил.

Напишу я сначала о времени, когда свершались подвиги, да будет это знаком. Вот знак сей: [год] 7196 [от сотворения] мира, а остаток от лунного года – 280, от начала царствования его – 22-й год, а число эпакты (которая означает остаток года и число) – 23, а «колокол» – 7; «колокол» же означает «собирающий» (ср. Левит 23, 24): как колокол медный собирает людей, так и он собирает праздники и посты всего года ⁵⁸⁴. А тен-тейон, то бишь начало солнца ⁵⁸⁵, – 7, день Иоанна [пришелся] на понедельник, [год] евангелиста Иоанна.

29 тэра ⁵⁸⁶, в день праздника господня, ему же слава, во вторник, вышел царь из великого стольного града Гондара, как жених, выходящий из чертога своего, сияя одеяниями своими, как солнце, появляющееся во всей красе своей, ослепляя очи: сиянием лица своего, как молния, ибо были там зеркала блестящие. Кудри его были увиты белою тканью заморской, а лицо закрыто бахромою, что сияет дивным блеском; вес цепи златой на шее его – 100 сиклей златых, сиклей священных (Левит 5, 15). Украшения мула его не имеют подобных у других царей. Верх седла, что на спине мула, покрыт золотом червонным и серебром чистым, а вся голова мула украшена золотыми бубенцами. Были две сени: одна сень прикрывала главу его, а другая – седло. Эти сени, которые несли на палках, покрытых серебром и золотом, осеняли царский венец, как херувимы славы, ибо на [венце] были изображены троица и 12 апостолов. Рядом следовал престол его порфировый, основание его из золота, а столбы из серебра. И вел его дорогою углаженной лика маквас цасаргуэ ⁵⁸⁷ Эхва Крестос, не препоясывая одежд своих по чину. Великие князья, что следуют за ним, не приближались к нему, а чада княжеские, что следуют впереди, удалились от него; его же окружали черные рабы, несшие ружья, одетые по-турецки, а перед ним, справа и слева [от него], бежали, не приближаясь, рабы-меченосцы. И дули в трубы, то бишь [трубы] каны галилейской, санти загуф ⁵⁸⁸; и серебряные трубы (Числ. 10, 2) сотрясали [землю] пред ним, и плясали воины-щитоносцы [полков] Вареза Иясус и Гада Иясу, его любимцы, которые держат дроты ливийские белые и которые [у него] вместо хелефеев и фелефеев (III Книга царств 1, 38) ⁵⁸⁹. [200]

Подобает мне здесь поведать немногое об уставе царства сего царя, чтобы не случилось того, коль умолчу я, убоявшись, о чем сказал блаженный Кирилл: «Много согрешает тот, кто может воздать хвалу, [пусть] немногую, да молчит из страха, думая, что не возможет». Обычай царя царей Адьям Сагада при входах его и выходах таков: когда выступал он по утрам из града своего стольного, то, завидев его, прятались юноши и ожидали его все сановники, а витязи заключали [уста свои], и не говорили, и полагали руки на уста свои (Иов. 39, 34), за блаженство почитали услышать его, и прилипал язык их к гортани (Пс. 136, 6). Ухо, слышавшее его, ублажало его; око, видевшее, восхваляло его (ср. Иов. 29, 11); и благословляли его уста вдов и сирот, ибо помогал он слепым и хромым, как сказал Иов праведный: «Я был глазами слепому и ногами хромому» (Иов. 29, 15). Радовался народ, когда говорил он, как земля жаждущая, уповающая на дождь, [радуется дождю], так и они [радовались] речи его. И не многословил он, громоздя речь на речь. Одни славили его на гуслях (ср. Пс. 32, 2) и на скрипках, другие принимали его с барабанным боем и радостью, третьи восхваляли на струнах и свирелях. Я же желаю и уповаю, что взрастет он до старости и проживет долгие годы, длиною, как финиковые пальмы, и дни многочисленные, как песок. Вот удлинил я речь, ибо подобает повествователю удлинять речь. Отныне же возвращаюсь я к повествованию своему.

В тот день, когда отправился он из Гондара, прибыл царь в Цада. А вечером выехал он на коне гнедой масти, и не видело его войско до Кабаро Меда, ибо поехал он другой дорогою, навещая монахов и прибегая к ним, чтобы поминали они его в молитвах своих. Наутро поднялся стан из Цада, по обычаю препоясав чресла, по всему уставу царства построенный и расставленный, а начальник войска бэлятен-гета Василий был как Иоав, начальник войска Давидова. И пошли они чинно, как если бы царь был среди них, ибо у них был венец царский, и прибыли в Кабаро Меда, то бишь в Йебаба, в 11 переходов 12 якатита ⁵⁹⁰. А сына своего старшего, абето Такла Хайманота, чьи уста научены мудрости, а язык изрекает истину, и закон божий на сердце его, царь ввел в дом и дал ему тысячи палаток, ибо того оберегали наставники, и сказал ему: «Радуйся, и веселись во время мое, и наслаждайся, сын мой, в доме твоем, пока жив я, отец твой; [как говорится]: пока жив отец, радуйся; пока солнце не зашло, спеши» ⁵⁹¹. И сказал сын его Такла Хайманот: «Оставь меня, господин мой, лучше мне жить в доме твоем и питаться крохами с твоего стола, как одному из рабов твоих, ибо не могу я отлучиться от лица твоего». И сказал царь сыну своему: «Прекрасно слово твое, и да благословит тебя господь, благословенный именем. Но доколе будешь ты жить так? Живи в доме своем, дабы блюсти вдов и сирот в тягостях их». И сказал сын его: «Когда бы оставил ты меня, то было бы хорошо, но, если возможно, продли сей час [расставания]; [201] впрочем, да будет воля твоя, а не воля моя!». И, сказав это, упал ему в ноги и целовал ноги его. Царь же велел ему идти по дороге на Бад и назначил день встречи. И сделал он, как повелел царь.

Глава 1. 13 якатита ⁵⁹² прибыл царь в Кабаро Меда и тот день и следующий провел там, держа совет с дедж-азамачем Тулу, эль-баулютом, а в переводе – советником ⁵⁹³, и с Тэге, ибо совет благ всем творящим его (ср. Пс. 110, 10). И у всех князей своих пытал он совета, как сказал Павел, язык благовонный, устами коего вещал Христос: «Все испытывайте, хорошего держитесь» (I Фес. 5, 21). И Иов сказал: «Не ухо ли разбирает слова и не язык ли распознает вкус пищи?» (Иов. 12, 11).

Там было много галласов талата и тэнт. И сказали царю талата, харо, и вабо, и либан: «Ведаем мы, господин, что отдал господь тебе страну нашу, ибо наслал бог страх твой на нас и расточились все живущие в стране. Когда услышали мы, что сотворил ты в Дубани, и Шоа, и в [стране] Тулу Амара, содрогнулись сердца наши и не осталось души ни у одного из нас. Отныне помилуй нас, сотвори милость нам и дому отца нашего, когда приведет тебя бог в страну нашу». И сказал им царь: «Клянусь венцом главы моей, что сделаю я вам, как вы сказали». И после того как завершил он весь совет о походе клятвой крепкой и заветом, украсил он всех талата украшениями прекрасными, от мала до велика, не обойдя ни одного из них; а тэнт же заточил и поместил во тьму внешнюю, где будет плач и скрежет зубов (Марф. 8, 12), ибо злы они и свирепы. По приказу царя было слово глашатая, кричавшего и говорившего: «Всяк, кто не несет серпа, и топора, и провизии на четыре месяца, пусть знает и ведает, что отмщу я ему!». Некоторые возвратились вспять, услышав это, а большинство сделало, как им было приказано, говоря: «Как же [можно] избежать нам [этого], пренебрегая таковым словом, что и прежде провозглашено было от царя и известно нам!». А некоторые говорили: «Да что четыре месяца! Нам и четыре дня невозможно прожить в земле меча! Какой царь делал это? Да будет воля божия!».

15 якатита, в четверг, поднялся царь оттуда в том порядке, о котором упоминали мы прежде, и ночевал в Шена. И отправился из Шена и ночевал в Колала, а из Колала – в Энзагдэме, а из Энзагдэма – в Арафа, а из Арафа – в Бибуне, а из Бибуня – в Гош Гембаре, а из Гош Гембара – в Энамуачара. Туда прибыл дедж-азмач Вальда Гиоргис из Бегамедра. И отправился [царь] из Энамуачара, и ночевал в Энагатра, а из Энагатра – в Сандаба, и там испытал царь коней своих, и раздал некоторых из них своим домочадцам прекрасным. А из Сандаба [пошел царь] в Ванга, и там была дневка по приказу царя, ибо то был канун поста, великий [праздник]. А оттуда в понедельник прибыл царь в свою страну, что добыл луком своим и которую дал басо, называемую Йегфо, и там сделал дневку. [202]

По приказу царя провозгласил глашатай: «Пусть возвращаются все утомленные и больные и следуют за Чехваем». С любимцами же своими, акабэ-саатом Авраамием, и государевым духовником Михаилом, и цехафе-тээзазами Акала Крестосом и Завальда Марьямом, и церадж-масаре Киром и со всем священством царь простился до того, как прибыл в Йегфо, кроме лика маэмэрана Михаила. И сказали они: «Как возвращаться нам вспять, когда идет царь в страну смертоносную? Были мы общниками ему в царствии, будем же общниками и в смерти!». И сказал им царь: «Оставьте на сей раз; подобает нам свершить праведное; возвращайтесь в страну [вашу] и молите, дабы отворил нам бог, да возвысится имя его, врата языческие, ибо молитва ваша сильна и могущественна!». И тогда возвратились они, плача от сильной любви, ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные; большие воды не могут потушить любви (Песнь 8, 6-7). Авва Мазмуре же дошел до Йегфо, но оттуда возвратился в печали. И сказал царь Синоде ⁵⁹⁴: «А ты не возвратишься в [свою] страну?». И сказал Синода: «К кому мне идти, господин [мой]? В тебе слово жизни вечной!». И тогда оставил он его, дабы тот показал окончание дела, каковое приведется, будь то жизнь или смерть. Ибо не пресытился он сладостью любви и возводил на него очи свои, как очи рабов на руку господ их и как очи рабынь на руку госпожей их. И уделил царь [остающимся] от добра своего и палаток и алтарей и поместил их в земле Годжам, и возвратились утомленные и больные с Чехваем.

28 якатита ⁵⁹⁵, на третий день поста, в среду, поднялся царь из Йегфо со всем двором своим, не оставив даже женщин, что «если кувшины с медовухой и пекли хлеб и пищу, и ослов. И войско поступило так же. Царь и сына своего Бакаффу не пожалел, а было ему десять лет, но повелел ему следовать за собой с копьем в руке и накидке из шкуры леопарда ⁵⁹⁶. А три юноши воинственные, сыны его ⁵⁹⁷, шли перед ним. И в этот день он спустился и ночевал в Дана, а оттуда прибыл в Чамога. И в это время повелел царь под звуки рогов и провозгласил: «Пусть выходят все люди правого крыла и переходят реку Абай!». Царь же ночевал там. А наутро снова повелел царь и сказал: «Пусть выходят все люди левого крыла и те, что спереди и сзади, и переходят реку, чтобы не было тесноты людской». Сам же царь снова ночевал там с войском своим, которое оградило его щитами своими, как стеною, то бишь с Вареза Иясус, и с Гада Иясус, и с рабами дома своего. И там завершился месяц якатит. Слава богу, доведшему нас до сего часа!

Глава 2. И когда начался месяц магабит, отправился царь, и прибыл к реке Абай, и пребывал на берегу ее, дабы спасать народ от потопления, ибо он в море бедствующих избавляет и в пустыне [страждущих] благодатью исцеляет ⁵⁹⁸. И еще приведу я притчу истинную: вот Иисус [Навин] в Ханаане – это [203] Иясу, Иордан – это сия река [Абай], большая ⁵⁹⁹ и широкая; Израиль же – это войско Иясу, порожденное от воды [крещения] и от святого духа. Он перенес [через реку] ковчег завета господа, то бишь табот [церкви] царской ризницы, что справа, и табот Иисуса, что слева, и образ в терновом венце, что помещается близ палатки его. И когда завершили люди переход Абая, перешел царь реку пешком, смеясь над грозным величием ее. И повелел он народу нести с собой воду, чтобы ночевать в Аромиджу, ибо там нет воды. А наутро сжалился царь над войском своим, чтобы не утомлялись они и не уставали дорогой, и привел их туда, где была вода, [в место], называемое Хагуаль, и приказал ночевать там. В этот день убили Дэбшена галласы, которые [потом] убежали. А 3 магабита ⁶⁰⁰, в понедельник, поднялся царь на склон Вамбара, скача по горам, прыгая по холмам (ср. Песнь 2, 8), и похож был господин мой, Иясу, на серну или на молодого оленя (ср. Песнь 2, 9) в горах Вефиля. Тулу же он, приказал за три дня до того подняться и пребывать на Вамбаре. Но землю Вамбар мы нашли пустой, и никто не жил там, ибо стали господа ее рабами царя. Во вторник поднялся царь царей из Вамбара в величии грозном, как поднимался из своего стана гондарского, с соблюдением всего устава царского по обычаю, и ночевал в Дилало. А наутро 5 магабита сказал царь войску: «Выходите, и берите серпы и топоры, и угладьте дорогу царскую: все рытвины засыпьте и все горы и холмы сройте; да будет дорога прямой и ровной, а путь гладким!». И, сказав это, [царь] пошел в Туля и разбил там шатер. И сделало войско, что было приказано, и пожрало скалы Туля, как огонь. И туда пришли талата [племен] хоро и джема, пляша и говоря царю: «Господин! Слышали мы звук твой, и страшились, видя деяния твои, и поражались. Ныне пришли мы к тебе на поклон; но копье тоски вошло в сердца наши из-за того, что медлил ты!». И сказал им царь: «Посмотрите на множество войска моего, которое начало переправляться через реку Абай, [а кончило переправляться] на третий день, и потому шли мы шагом детей». К вечеру возвратился царь в Дилало, ибо там был его венец царский. А наутро шли мы по равнине и ночевали в земле Pape, называемой Джара. Туда пришли талата [племени] хоро и судились с басо. И там повелел царь Тулу идти и сражаться с [народом] тэнт [из племени] хоро. Он послушался и пошел, как верный раб, поставленный господином своим (ср. Матф. 25, 21). Царь же ночевал в Данабе, а оттуда – в Васарби и там начал строить засеку. Тэнт же, которые спрятались в Васарби, когда стал тесен им мир и [начались] муки, как у женщины в родах (Иер. 6, 24), послали к царю, говоря: «Согрешили мы, господин, совершили мы грех и беззаконие, ныне же помилуй нас!». И тогда помиловал их царь, ибо он далек от гнева и многомилостив, и имя его есть Милостивый и Милосердный ⁶⁰¹, и дали они семь мужей в заложники. И отправился [царь] оттуда и ночевал в Талалака, [204] близ Тулу Амара. И провозгласил царь под звуки рогов: «Да не грабят дом джема, ибо они – мои рабы». И 10 магабита ⁶⁰² была дневка, ибо то праздник честного креста господа нашего Христа, да возвеличится имя его.

Глава 3. В ночь с понедельника на утро вторника собрались на нас все меча, то бишь гудру и либан, джема и челеха, вабо, амору, хоро и другие амору. И был у них военачальником Диламо, аба гада ⁶⁰³ [племени] либан. Этот Диламо, гордый очами и надменный сердцем (Пс. 100, 5), превозношением паче Голиафа, а гордынею паче Сеннахирима, сказал, решившись на речь нечестивую, бичуя члены свои бичом и говоря: «О потомки меча! Смотрите этой ночью: не ищите ни удов, ни добычи до рассвета. А когда уничтожим мы всех без остатка, тогда разделим мы по степеням вашим уды, и добычу коней и мулов, золото и серебро, и всякое добро царское. А когда побегут немногие [уцелевшие], я буду преследовать их, схвачу, отниму их добычу и насыщу душу мою, убью мечом моим и накажу рукою своею. И царя возьму я в руки мои, и возложу венец царства его на главу мою, и воссяду на престол его, и буду подобен царю!». И произнес он на бога слова превозношения, которые исходили из уст его без меры, полагая уста свои на бога и говоря: «Коли возжелает спасти его от руки моей бог, на коего уповает он, то не возможет». И убедил он [всех] не вкушать ни хлеба, ни воды до времени.

И пришли лазутчики и поведали царю слова его речи нечестивой, на которую решился он, исполнившись помышления персидского ⁶⁰⁴. Мучился тогда Иясу-царь из-за превозношений против бога; замыслил он по мудрости своей напасть на область, разодрал одежды свои, облачился во вретище и пошел в дом божий, заклиная об отвращении гнева божия и о том, что сам он чист от превозношений, что услышал, и воздалось ему за это милостью. Он возопил в сердце своем и сказал богу своему: «Виждь, господи, поношения сих! Не ты ли сказал устами Давида, раба твоего: зачем мятутся народы и племена замышляют тщетное? Восстают цари земли, и князья совещаются вместе против господа и против помазанника его (Пс. 2, 1-2). Воистину мятутся в этой стране против святого сына твоего, коего ты помазал благодатью своей!». И еще молился помазанник наш Иясу молитвою Езекии-царя, ибо сей Иясу – новый Езекия по изрядствам своим, а супостат его Диламо – Рабсак по окаянству своему. А потом, когда настало время петушиного крика и взошла луна, пришли эти ассирийцы, вопя отчаянно. По множеству своему были они подобны тучам, и всадников число немалое, и никто не мог встретиться с ними, а пеших щитоносцев числом было как песку. Зашли они слева на [полки] Бельма, и Керо, и Майя. И когда укрепились эти войска царские, подобно столпам медным, пали [воины] меча от уст копья и прицела ружейного. А поперед всех пал с коня Диламо, губитель падающих, и было поношение округе тулама [205] притча и посмешище родичам их. И схватил его Замбате из племени басо и отсек его уды. Видел я сраженного Диламо, его рост и длину, его ширину и толщину; а кто видел и слышал – тот свидетель, и истинно свидетельство его.

Тогда же убил одного исполина гра-азмач Гераклид, а аба гада [племени] вабо был убит Авади Тансо, и многие из войска царского убили [врагов]. На них же ни пес не пошевелил [языком своим] (Исх. 11, 7), ни шип не уколол, а из этих язычников не было никого, не пронзенного копьем. Уцелевшие же рассеялись, так что и двоих не было на одном месте. Услышали народы либан и трепещут; ужас объял жителей гудру. Тогда смутились князья вабо, трепет объял вождей челеха, уныли все жители джема; напал страх и ужас на хоро (ср. Исх. 15, 14-16). Так победила сила Клавдия-мученика и Василида, второго [мученика] ⁶⁰⁵, в день праздника их: не направляя уздою коней в битву, не напрягая лука и не меча копья, но мыслию, еже от бога, в ночь единую навел он смерть на войско ассирийское. Таков плод почитания бога, и таков плод неприятия превозношения на бога, высокого памятью. Как же осмелился Диламо подъять руку на помазанника божия Иясу? Да исчезнет c земли память о Диламо, да будет смятение на детях его, да скитаются дети его и нищенствуют (Пс. 108, 10), а жена его будет вдовою (Пс. 108, 9). Блаженна ты, о земля Тулу Амара, отворившая свое сердце идолопоклонское и уклонившаяся от сражения с сыном чудес, Иясу, который убил убийцу твоего. Обычай твой всегдашний, земля Тулу Амара, помогать царю; не ты ли два года тому назад дала силу и победу сему царю? Да пребудет на тебе благословение обрезанных, и да созиждится на равнине твоей храм во имя святой троицы, единой славою и единой божеством, не постижимой ни разумом отшельников, ни разумом ученых, единой божеством и троичной лицами, в коей три лица троичны в единении и едины в троичности, разделены в соединении и едины в разделении. И нет различия между разумением, и вещанием, и жизнью. Ибо отец – бог, и сын – бог, и над ними нету бога, и дух святой – бог совершенный. И да проповедуют в тебе проповедники таинства [сего], дабы, когда придет время подачи щедрости божественной бренному [роду] Адамову и сойдет лицо вещающее, кое есть слово, что в начале, неотделимое от престола славы его, был бы [тебе] завет вместе с нами по благовестию Гавриила-архангела. Это слово стало плотью, а плоть обрела славу божественную, и божеством возвысилась плоть и стала единым существом, и назвалось воплощение Христом единым ради соединения со словом таинственным. Так же названо и слово первенцем среди многих братьев ради соединения с плотью, когда было помазано елеем радости, и не пребывало во плоти помазуемой, но по воплощении было помазано, как сказал Кирилл, гордость ученых ⁶⁰⁶, в проповеди, где он упоминает епископа Феофила ⁶⁰⁷: не без воплощения, но после [206] того, как стал человеком, был помазан [Христос], как человек. И в первом свидетельстве своем из книги к евреям он сказал: «Если он сделал ангелов духовными и на нем престол божественный, зачем принял он помазание елеем радости?». Он сотворил ангелов, как бога, и помазался, как человек, но не сущность свою божественную, а воплотившись по своему желанию, принял помазание божественное и человеческое. Христос – бог по сущности своей и человек по желанию своему, ради нас родившийся от женщины во плоти.

Глава 4. Помяну же о содеянном во дни сего царя. В этот день отправился царь из Чалалака и ночевал в Дангаго, а из Дангаго – в земле Кань, называемой Тука, а некоторые называют ее Седа. В этот день говорили мне люди: «Бог вознесся на небеса, загрохотал и убил молнией у язычников двух исполинов». И отправился [царь] из Тука и ночевал в Чара, и, устроив там дневку, повелел царь разграбить дом челеха. И когда грабили, то нашли много хлеба самого разного и насытились, голодные, а остальное раздали. А у тех, кто принял его [хорошо], не велел царь трогать даже соломы с [крыши] домов их. 15 магабита ⁶⁰⁸ прибыл царь в Камбольша. Тогда же пришли все талата либан со своей податью, пляша, и бросили ему под ноги. Царь же устроил для них в стане место для торговли скотом, и маслом, и медом, и каждый покупал что хотел. И адья послали царю подать шкурами леопардов и лошадей, хотя он не знал их, как сказал Давид: «[По одному слуху повинуются мне]; иноплеменники ласкательствуют предо мною» (Пс. 17, 45). В этот день раздал царь обручья златые весом по 10 сиклей, сиклей священных (Левит 5, 15), Замбате и Авади Тансо, которые убили могучих. И каждый день выходило войско воевать и возвращалось с удами. И Зара Бурук там убил [врага], и исполин бэлятен-гета Кидане, зять царя, из всего войска бился таким великим боем, что дивился ему всяк язык. Когда бы желал царь удов и добычи, ни один бы не уцелел до мочащегося к стене (III Книга царств 14, 10), но он желал наставить язычников, обратить их к покаянию, сделать их христианами и возвести церкви в каждой области.

Царь, проживя пять дней, прибыл в Матарба, главу [страны] либан, на границе с Тэкур, близ Джебат, а гора называется Тулу Куба Луба. И туда пришли талата либан с податью; некоторые принесли одеяния, и царь одел домочадцев своих. Хлеба же было там словно жатвы новой филистимской, и служил он подстилкою ослам. И там справил [царь] праздник воплощения спаса нашего, благодарение имени его, с гимнами и трубными гласами. Но взволновался царь, и весь стан взволновался с ним, когда не вернулся Тулу оттуда, куда вышел. И не было вестников меж нами и меж Тулу. Когда посылал царь разведчиков, то возвращались они, не сыскав вестей. И от этого возроптали все люди на него, говоря: «Вот привел нас сей царь в эту страну, чтобы погубить нас с чадами нашими, и [207] рабами нашими, и рабынями, и добром нашим». И, услышав все это, царь возвел очи к богу, ему же слава, и сказал: «Что, господи, гневаешься ты на народ свой, который вывел ты из области Абая рукою крепкой и мышцей высокою (Втор. 5, 15)? Ты помог в день [битвы с] Диламо, чтобы не сказали язычники: где их бог? и явил пред очами нашими отмщение за пролитую кровь рабов твоих. Да придет пред лицо твое стенание узника (Пс. 78, 10-11). Будь милосерд к народу твоему, а если нет, то изгладь и меня из книги твоей (Исх. 32, 32). Я – пастырь их, отчего овцы творят сие?» – по словам Давида, отца своего. И еще сказал царь: «Разве без твоей воли, господи, пришел я сюда? Разве и преисподняя не обнажена пред тобою? Ничто не сокрыто от тебя, распростершего север, то бишь небо, над пустотою и повесившего землю ни на чем (Иов. 26, 7). Ты сокрыт ото всех, а тебе открыто все. Прежде две малые птицы продавались за ассарий, и ни одна из них не упала без ведома твоего (ср. Матф. 10, 29)». Воистину пришел сей царь по воле божией, а кабы не так, то не берег бы он как зеницу ока все пути его.

Это мы знаем вполне по Александру, царю мира, из книги сына Корионова ⁶⁰⁹, когда вошел он в страну Индийскую и спорил с мудрецами персидскими, нашедши их нагими, без одежд, прикрывающими только срам свой. Не было у них жилищ, кроме шалашей, и источников воды, что копали они; и называлась страна их страною блаженных. И понятно нам, что всякое деяние царское происходит по воле божией, доброе ли, злое ли. Сказано, что после того, как расспросил Александр мудрецов о многих вещах, а те ответили, сказал он им: «Поведайте, чего хотите?». И сказали они ему: «Хотим, чтобы дал ты нам жизнь вечную». И сказал он им: «Этого у меня нет, над этим я не властен». И сказали они ему: «Что же побуждает тебя труждаться и воевать, собирать всякое добро, когда знаешь ты, что не избежишь ты смерти, пропадешь и не ведаешь, кто будет царем после тебя?». И сказал царь Александр: «На то воля бога, пречестного и всевышнего. Он обращает царей куда захочет и делает их посланцами своими. Бог делает что пожелает: ставит царей и смещает царей, дабы было благо творящему благое и уничтожение творящему зло и беззаконие. Он царствует над царями, расширяет им мир и сбирает им добро. Вот и я растворил страны великие и города, покорил все царства мира, восток и запад, север и юг, и собрал добра. И я оставлю [все] тому, кто придет после меня, как получил сам от того, кто был до меня. Так судил бог, пречестный и всевышний, тварям своим, да будет воля его вовеки. Когда бы не воля божия и не помощь его, не сотворил бы я ничего. Сам я вижу, что душа моя любит кротость и покой, тишину и мир и не любит войны, где ее постигают труды и находят беда и погибель. Ищу я смерти, когда усиливаются муки мои, и не нахожу к ней дороги, и не по своей воле творю я то, на что [208] подвигает меня бог. Если бы не бог, пречестный и всевышний, в сердцах людей подвигающий их на то, что творится в мире, если бы не вложил он им любви к стяжанию, надежды и потуги, никакое бы дело не делалось: ни посев, ни насаждение, ничего, что затрудняет и утомляет. [Люди] не захотели бы торговать, путешествуя усердно по морю и по суше. А кабы не делали они этого, то ни один из них не снискал бы ничего потребного себе, ни хлеба насущного, ни радостей житейских: мир бы разрушился и погиб, и прекратился бы род человеческий. И потому пожелал бог, чтобы делалась [всякая] работа в мире, и повелел сынам Адамовым трудиться для украшения жизни, и приносить пользу друг другу, и исполнять эту волю бога пречестного и всевышнего, в жизни мирской и уставе ее». Этими словами Александр заключил уста мудрецов персидских.

Подобно сему говорил царь наш Иясу, мудрый советом, с народом своим и внушил, что был приход его по воле божией, да возвеличится имя его. Однажды испытал царь совет князей, и говорили они, что мыслили в сердце своем. И большинство говорило: «Как возвращаться нам в страну нашу, не узнав о приходе Тулу?». И понравился царю Иясу, мир ему, этот совет, и жил он там 11 дней. Закончился месяц магабит, благодарение богу, сподобившему нас быть в здравии и сохранившему во все эти дни.

Глава 5. Когда начался месяц миязия, в понедельник обратил царь лик свой к Гибе, а дорогу перед ним угладил фитаурари Игнатий. А за ним углаживали ее один день люди правого крыла, а другой день – люди левого крыла, а больше всех углаживал абето Вальда Гиоргис, дедж-азмач Бегамедра. Прежде же в походе на Хула [полк] Бегамедра стоял как стена. А в середине шел дедж-азмач Амсале, охраняя добро и всю казну стана. Бэлятен-гета Кидане же стерег проходы и говорил по приказу царя всем [проходящим]: «Живее, живее!». В этот день ночевал царь в Йентало, что на границе земель челеха и Гибе, а после Йентало ночевал в Бэсле. В этот день опробовал царь коня; о коне же я расскажу позже. А после Бэсля прибыл [царь] в Аланга, что посреди Гибе, и в этот день возрадовались мы и возвеселились за прежние дни печали, когда встретились мы с Тулу 3 миязия ⁶¹⁰, то бишь на 27-й день, как отделился он от нас 7 магабита, ибо до того не было у нас о нем вестей, и он про нас не слыхал. И вошел Тулу в царский шатер со многой радостью и удами без числа и поклонился ему [царю] в ноги. И сказал царь: «Здоров ли, раб мой, здоров ли ты?». И сказал Тулу: «Я здоров по молитве твоей, господин мой; и исполнил я дело, что дал ты мне, и дошел я до пределов Амуру». И сказал царь: «О раб добрый! В малом ты был верен, над многим тебя поставлю» (Матф. 25, 21). И жил там [царь] три дня.

А вечером в пятницу повелел царь бэлятен-гета Василию и дедж-азмачу Тулу со многим войском не ночевать, а выходить [209] в поход; и пошли они. А наутро снялся царь и прибыл в Тита. Туда возвратились вышедшие в набег со многими удами и добычей скота без числа. И, пробыв [там] три дня, царь обратил свой лик к Эннарье и ночевал в Йебса. Туда прислали два мужа из гонга, то бишь из Эннарьи, своих посланцев. И говорил один: «Утверди должность [наместника Эннарьи] за мною», а второй говорил: «Меня назначь!». И, выслушав это, царь сместил первого и назначил второго. Вот и Эннарьи достигла власть сего царя. Ныне же подобает ему сказать, подобно отцу его, Давиду, мир над ним: «На Едома простру сапог мой. Восклицай мне, земля Филистимская! Кто введет меня в укрепленный город? Кто доведет меня до Едома?» (Пс. 59, 10-11). А наутро перешли мы великую реку Гибе силою бога, ему же поклонение, когда [это] было нелегко, и ночевали в Малька Чера, что на границе Эннарьи, а на следующий день – в Тулу Харе, и там видели мы селения, которые называются Эрман и Адаго. И, устроив там дневку, распустил [царь] свое войско в набег воевать, и воевали они до Ангари и базара Эннарьи, и некоторые видели там церковь. И возвратились они со многими удами и добычею без числа. И там убил [врага] тысяченачальник Завальд, сын Ляко.

Священству царской ризницы и [церкви] Иисуса, имени его слава, повелел Иясу, знаток тайного, завершить написанное, ибо был конец поста сорокадневного, и завершили они главы песнопений и всего, что написали. На следующий день ночевал царь в Кальба; горы ее называются Лагабко Тулу Лами. В день вербного воскресенья прибыл царь в Лага Джарти и завершил там страстную неделю, поминая страсти Христовы, ему сила, и молясь об овцах своих. Ибо он – пастырь добрый, который полагает жизнь свою за овец (ср. Иоан. 10, 12), а овцы за ним идут, потому что знают голос его; за чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса (Иоан. 10, 4-5). И собрались все талата и вабо и принесли подать: тельцов, мед и масло. И был знатный галлас, по имени Абко, и послал он коров и мед, рабов и рабынь без числа и всякие приправы, вплоть до пряностей, для царского дома, и все положил к его ногам: овец и коров. И во всякое время меду было как грязи у порога, а хлеба – как пыли дорожной, и называли лепешки «диламо» из-за большой их толщины. Царь, же послал этому Абко каллеча ⁶¹¹ [из племени] меча, который восседал в золотом седле на быстроногом муле, и украсил его посланцев, которые были его сыновьями, украшениями прекрасными. И еще послал царь царей Иясу, мир над ним, наместнику Эннарьи украшения прекрасные, восхищающие очи, то бишь [одеяния] с широкими рукавами и с узкими рукавами и нижнюю одежду, которую поддевают под верхнюю. Местные жители называли царем наместника Эннарьи, но нет царя, кроме царя нашего Иясу даже в Иудее, не говоря уже об Эфиопии. Израиль же, [то бишь] Иаков ⁶¹², пророчествовал и [210] говорил: «Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его» (Быт. 49, 10). И это – Иясу, который правит и господствует надо всеми.

А затем завершил царь страстную неделю со многим воздыханием и справил праздник распятия господа славы, в ночь на страстную субботу бедствовал и прибыл в место, называемое Фэгуг. И пришли туда талата и вабо. Тэнт же, порождение змей ползучих, пришли потаенно с ними в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные (Матф. 7, 15). И отделил их царь, как пастырь отделяет овец от козлов (Матф. 25, 32); и заточил тэнт без числа. И справил там под звуки труб и песнопений, церковных барабанов ⁶¹³ и систр праздник воскресения спаса нашего, что умер плотию, и ожил духом и сошел во ад, дабы освободить души, там пребывавшие ⁶¹⁴. А на рассвете вышел царь в церковь, то бишь палатку, где был табот Иисусов, по обычаю и, выслушав гимн «этана могер» ⁶¹⁵, возвратился торжественно в свой шатер, окруженный воинством: тысячами справа и тысячами слева, тьмами спереди и тьмами сзади; и был соблюден весь устав царских выходов, как свершаются они при дворе в Гондаре, Аринго и Йебаба. А вечером пришли иереи по обычаю своему с пением под барабан и систру, провозглашая: «Днесь, днесь пасха! Сотворим же праздник духовный, сотворим праздник! Обувшись в сандалии слова евангельского и опершись на крест!» ⁶¹⁶. И посреди песнопений велел царь принести уды необрезанных, ибо так заповедал ему дух святой. И пребывал с ними царь до полуночи, выслушивая сочинения иереев; а изукрасили их глава ученых Михаил, и Иоанн, глава клира царской ризницы, и Такла Хайманот из [церкви] Иисусовой, и Афа Крестос, и Асба Аб, иерей [церкви] отца нашего Такла Хайманота, и один из клириков [монастыря] Дабра Берхан, Синода, малосведущий, присный дома царского и писатель сей истории.

В этот день совершил царь деяние необычное: когда, вошли иереи с пением, приказал он войску своему и рабам своим, вооруженным ружьями, встать стеною, и тогда выпалили они дружно под водительством паши Васан Арада так, что потряслась земля Гибе, как [делают] в праздник крещения. О земля Гибе, чему ты подобна? Вот вместо гласа звериного [услышала ты] глас иереев; а вместо тельцов тучных принесен у тебя в жертву агнец божий, отвращающий грехи мира; а вместо твоих юношей в скудной одежде шествует по равнинам твоим в одеяниях белых Иясу, твой новый царь. О Гибе, ты Дамбии подобна ⁶¹⁷, ибо идет в тебе всякий своим путем [без страха], даже женщина идет куда хочет. Отныне же скажи, о земля Гибе, как сказал Моисей при выходе из стана: «Восстань, Иясу, и рассыплются враги твои, и побегут от лица твоего ненавидящие тебя; и возвратись, Иясу, в жилище к тысячам и тьмам Израилевым!» (ср. Числ. 10, 35-36).

А на 3-й день отправился царь оттуда и прибыл в Чакореш. [211] Там устроил он пир для иереев ради праздника святого Георгия и сделал дневку. И когда шествовал сын чудес Иясу в белых одеяниях, дщери Гибе собирались каждый день и удостаивались видеть его. Царь нравился всем гибейцам, которым удалось увидеть его, и разнесли они весть [об этом] и говорили меж собою: «Пойдем посмотрим на сына чудес!». Идолопоклонники желали увидеть его, и бесы, коих они обожествляли, страшились и трепетали. И всяк видевший его рассказывал другому, дивясь красе облика его. Даже младенцы, когда видели его, возгорались любовью; юноши, когда взирали, исполнялись радостью; старики, приближавшиеся к нему, возносили ему славу; девы, когда видели его, исполнялись святостью; вдовы, взирая на него, ублажали совершенно родительницу его. Те же, кто помышлял злое в сердцах своих и беззаконие и желал его погибели, когда видели лик его, падали навзничь, а когда слышали глас его, трепетали и умирали, как Навал (ср. I Книга царств 25). Еще приведу я притчу, которую нашел в книге Георгия, сына Амидова ⁶¹⁸. Росло дерево, называемое гас, в стране Дандара в земле Верхнего Египта, ни малое, ни высокое, с листьями широкими и зелеными. Когда приходил к нему человек и говорил: «О древо гас, пришел на тебя фас, то бишь топор!», то складывало они листья свои и высыхало тут же. Так же, когда говорили врагу Иясу, с ним же сила: «Пришел на тебя Иясу!», собирал он жену свою, и детей, и стяжание свое, и поля, и имущество тогда, бежал и удалялся. И, пройдя немного, бросал все, что собрал, и заботился лишь о том, чтобы спастись самому, коли возможно.

Таковы деяния сына чудес Иясу для любящих его и для ненавидящих, ибо он был запахом смерти для смерти и запахом жизни для жизни (ср. II Кор. 2, 16); раз бывал он подобен ангелу милости, коему подобает щедрость, а другой раз бывал подобен ангелу гнева, коему подобает разрушение. И ангелы божии бывают такого же рода. Иногда посылают из них святого Михаила, ангела спасения, который испрашивает милость для всех и милосерд ко всем на благо людям послушным; а другой раз – святого Гавриила, ангела Нового завета. [Ангелы], охраняющие гроб [господен], являются с ликом грозным, устрашающим и ужасающим, так что делаются [видящие их] как мертвые; а женам-[мироносицам], следовавшим за Христом, да возвеличится имя его, являются они с ликом радостным, возвещая им воскресение господа всех и говоря им: «Не бойтесь», как свидетельствует нам евангелист в своем Евангелии. Подобным же образом назван Иясу раз ангелом гнева, а другой раз – ангелом милости, ибо близ гнева его пребывает многая милость его и на святых почиет милость его.

Подобает мне помянуть и беззакония Авади Нато, ибо ничто да не будет упущено в написании книги истории, ни доброе, ни худое, ни великое, ни малое. Сей Авади Нато, да посрамит eгo бог, был талата из дома джема, и покорился он царю и был [212] eгo рабом верным. Царь же возлюбил его весьма, доверял ему больше всех, советовался с ним во всех делах и много раз украшал украшениями прекрасными его и сына его. И когда войско царское воевало в Конче, пошел на войну вместе с ними и Авади Нато по приказу царскому. И был с ним Лата, и много сражались они, когда пребывал царь в Тита, как повествовал я прежде. Лата много убивал и сражался, но был поражен устами железа и ранен. И сказал Авади Нато царю: «Прикажи мне, о царь, отвезти ближнего моего, Лату, в страну нашу, джема, пусть лежит он там, покуда не исцелится от раны; там мы будем исполнять повеления царя». Он сказал это из лукавства. И сказал ему царь: «Сделай так», и тогда ушел он в свою страну с Латой, а сын его юный остался с царем. Этот Авади Нато был лжецом изначала, который не держится правды: коли он говорит, так это его ложь говорит. И когда был царь в Гибе, поведали ему, что взбунтовался Авади Нато, и сказали ему: «Вот взял он с собою Лату против его воли. А когда соблазнил он речами своими джема, которые были в Васарби, последовали за ним некоторые и собрались в Джебате». И когда услышал это царь, пренебрег и не поставил ни во что. И сказали царю: «Злоумышляет на тебя Авади Нато, найди его, не оставляй и отруби ему голову». И сказал им царь: «За кем мне гоняться? За мертвым псом, за одною блохою? Господь да будет судьею и рассудит между нами и им (ср. I Книга царств 24, 15-16)!». А сына его, оставленного при нем, он заточил в цепи, а спустя немного времени освободил и держал в довольстве, ибо был он добросердечным, как Давид, отец его, и многотерпеливым, как Иов.

В четверг, в день праздника отца нашего Адама, отправился царь из Чакореша и ночевал в Сосля. В этой стране вода вкусная – амбо ⁶¹⁹. А наутро приказал царь воинству своих полков ⁶²⁰, то бишь Бурса, и Чафанта, и Кала Ганда, и Либан, встретить гибейца Вальдо, который был из талата, ибо он посылал к царю, говоря: «Прикажи, господин, войску твоему встретить меня, ибо потерял я дорогу к тебе». Этот же гибеец Вальдо был предан и расположен к царю и выказал много знаков своего расположения. Эти же войска, которые отправились встретить гибейца Вальдо из талата, не нашли его, и, когда они возвращались, не найдя его, напал на них враг. Укрепилось войско царское, и сражалось битвой великой, и уничтожило врага. Тысяченачальник Гераклид, сила Бурса, убил одного исполина. И в этот день много хвалили Начо Мамо: он ужасал [врагов] ружьем своим. Зри, о царь царей, что делает для тебя бог! Не повинующиеся тебе легко сокрушаются, побежденные крепостью сил твоих без того, чтобы ты сам выходил на брань. Хвала богу, сокрывающему и укрывающему, вещающему и могучему, который подает силу и победу рабам своим.

В день первой субботы, на 7-й день по воскресении, отправился царь из Сосля и ночевал в Абко. И всю землю Девисо, [213] коя есть земля Гибе, прошел царь понемногу, покуда устраивали свои дома, и собирали имущество, и заготавливали провизию все талата, которые вверились ему. И когда говорили царю люди: «Разве не будем возвращаться мы в свою страну? Что нам в этой стране, когда наступают месяцы зимние? Уж не зимуем ли мы в Гибе?», царь говорил им: «Как уходить нам против желания талата? Не рушить же нам клятву и завет наш, что меж нами и меж талата? Пусть меня бог накажет и погубит, коли уйду я без согласия талата!». Царь все время горел желанием и помышлял добраться до Джебата, чтобы разграбить и уничтожить этих тэнт, которые укрылись там. Но что скажешь, когда наступил месяц зимы? И спустя восемь дней после дня воскресения Христова, да возвеличится имя его, в воскресенье, то бишь на Фомину неделю, отправился царь из Абко и ночевал в Лага Амара. И говорили все талата царю: «Вот исполнилось желание наше, и устроили мы дома наши и собрали все добро наше и достояние; ты же исполнил клятву свою, что была меж нами и тобою. Ныне же поступай, как тебе угодно, и возвращайся в свою страну. Нас же возьми с собою, дабы освободиться нам от рабства». И, услышав это, царь согласился и собрал всех талата [племени] меча с детьми их и женами, и детьми их детей, и женами детей их и все имущество домов их до черепков сосудов; число же коров их не перечислить, ибо было их много, как звезд небесных и как песку морского. Кому уподобить корень царства, Иясу, слава ему? Нашел я подобие близкое: подобен он Моисею, освободившему Израиль от пленения египетского; а еще подобен он праведному Киру, который вывел их из Вавилона; а особенно подобен он Иисусу Назорею, что проповедовал освобождение душ. Ибо сказал он талата: «Выходите и освобождайтесь, пребывающие в преисподней почитания жира ⁶²¹» – и показал им свет почитания творца, поминовению коего подобает поклонение! Когда же приблизилось время выхода из земли Гибе, приди, приди, приди, о Иаков-Израиль (Быт. 49) к сыну своему Иясу и скажи по обычаю твоему: «Иясу, Иясу, Иясу! тебя восхвалят братья твои. Рука твоя на хребте врагов твоих; поклонятся тебе сыны отца твоего. Молодой лев Иясу, с пажити своей, Гибе, сын мой, поднимается. Преклонился он, лег, как лев и как львенок: кто поднимет его? Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не придет примиритель и ему покорность народов» (ср. Быт. 49, 8-10).

А на следующий день после Фоминой недели, именуемой исходом из ада ⁶²², в понедельник, сказал царь талата: «Впереди идите, чтобы не бояться вам нападения врага тайного и явного, а мы пойдем сзади». А потом повелел он под звуки труб и сказал: «Всяк, кто несет с собою [подстилку] из шкур коровьих и большие тыквенные сосуды, пусть бросит их наземь и не поднимает». Это было сказано, ибо тесен перевал в этой [земле] Алага Амара и весьма узок и тесен путь, по которому [214] мало кто ходит. И выстроил он войско по родам его, а один полк, то бишь [полк] фитаурари Игнатия, пошел пред царем по обычаю без страха. А тех, кто шел в середине и прокладывал [дорогу] для задних, царь подбадривал и говорил: «Крепитесь и не бойтесь, ибо бог-спаситель спасет нас от руки врагов наших!». И после того как отправился царь из Лага Амара, он силою божией взошел на этот тесный перевал, и все мы взошли в здравии. А на вершине горы той страны сошел царь с мула своего, и воссел на престол парчовый, и приказал зарезать тучных тельцов, и питал их туком пшеницы (Пс. 80, 17), и веселил питием вина. У меня тут открылись глаза, когда ел я там от поднесенного царем, и окрепли колена мои, чтобы не утомиться от дороги. Дивился я, когда наблюдал подвиги сего царя, и не во сне поведали мне, ибо во всякое время помогает ему бог, ему же слава! Но какую хвалу можем мы воздать богу, ибо в этот день возвысилось спасение его паче помышления нашего. Коли же спасение божие превышает всякое помышление и уготованное им для возлюбленных своих не промыслить сердцу человеческому, то насколько же превышает помышление сам бог спасения, творец всех тварей несравненный!

После того как поднялся весь народ из Лага Амара, восстал царь с престола своего, воссел на мула и прибыл в Тулу Моте. В это время разгневался царь на [полк] Ленча, и затрубили в трубы [и провозгласили] слово указа, гласящего от имени царя: «Да расточатся все Ленча, чтобы о них и не ведали, ибо они не бодры на исполнение слова моего». А причиною гнева его было то, что, когда остановились мы в Матарба, коя есть вершина [земли] Тэкур, возникла болезнь, и захворали многие. Тогда повелел царь при звуках рогов, провозгласив: «Всяк, кто не понесет больного в дом его, недостоин меня и не будет служить мне, а такой больной унаследует поле начальника своего!». И этот указ не исполнили Ленча, и бросили больных ближних своих в тот день, то бишь Макласийоса Мамо. И потому разгневался он, чтобы другим не было повадно. А наутро еще до восхода солнца охладил царь гнев свой, ибо сей Иясу далек от гнева и многомилостив, и провозгласил при звуке рогов: «Прощаю я Ленча, да вернутся они на место свое!».

А затем отправился он из Тулу Моте и прибыл в Сахель, что в Джема. Там устроил он пир для иереев, ибо то был праздник успения святого Марка-евангелиста, 30-й день месяца нисана по-еврейски, а на геэзе – миязия ⁶²³. Славен бог, всегда хранящий нас от козней врагов!

Глава 6. А когда наступил месяц генбот, устроил он под звуки рогов и труб праздник рождества владычицы нашей святой девы обоюду естеством Марии, родительницы бога во плоти. А на рассвете вышел на войну юноша гордый Иясу с войском своим, кроме дедж-азмача Амсале и дедж-азмача Езекии, которые охраняли стан, и венец царства, и ковчег завета божьего. И когда услышали звук царского [прихода], [215] рассеялись язычники, как прах; а когда возвратился он в мире, устроил пир для иереев, ибо то был день обретения второго неба, на котором взошло солнце правды истинной. И жил он там три дня, а на 4-й день отправился царь из Сахеля и ночевал в Джара. Там устроил он пир для князей и накормил всех голодных. И отправился из Джара и ночевал в Гамбо, а после Гамбо ночевал в Хуладилю, что в земле Амуру. А после Хуладилю ночевал в Буру, что в земле Хоро, и устроил там дневку, а после Буру ночевал в Арбаваше. И отправился из Арбаваша и провел нас могучий Иясу силою и мудростью своей по дороге тесной и устрашающей. И сошел он с мула, и воссел на престол свой посреди дороги этой страшной, которая называется Фенча, так что удалялись [от него] передние и приближались задние, и приказал зарезать тельцов. Эти же тельцы вострепетали от грозного звука рогов и труб, взбесились весьма и побежали, чтобы не зарезали их. От беснования их испугались и побежали кони и мулы, пасшиеся на траве. Тогда им перерезали поджилки на ногах, а есть не стали. Затем поднялся царь оттуда и ночевал в Бойе, что в земле Рари; а после Бойе ночевал в Бийо. В этот день вновь сотворили чудо великомученики Клавдий и Василид, когда в полночь возмутились талата [племен] лека и сибу. Тогда преследовало их войско царское и нашло утром, и уничтожили их, не оставив никого, до мочащегося к стене (III Книга царств 14, 10), и захватили жен их, и детей, и достояние их. Слава богу, подающему силу царям нашим и вознесшему рог (Пс. 131, 17) Иясу. В этот день поднялся царь из Бийо и расставил войска свои стеною справа и слева от предела Хула до предела Хула. А одним из тех, кто стоял там, был кень-азмач Такла Хайманот, и пропустили они утомленных, и болящих, и носильщиков. И ночевал он в Корка, что в земле Дилало. А после Корка ночевал он в Танакаке, что в земле Дилало.

В тот день, когда сошел царь с мула, услышал он вопли и сказал: «Что я слышу?». И сказали ему: «Вот вышли галласы, чтобы воевать с новыми воинами твоими – талата». Тогда разгневался царь, налились глаза его кровью, зарычал он, как лев, и уподобился волку, и переменился обличьем пред нами. В мгновение ока препоясал он чресла и надел одеяние воинское на рамена свои, то бишь бакала ⁶²⁴, и повязал главу повязкой многоцветной, ибо кудри его волнистые, черные как ворон (Песнь 5, 11). Тогда подвел ему коня его конюший бала амбаль ⁶²⁵ рас Такла Хайманот. Это был его конь по имени Гомбаль, снаряженный для битвы в броне военной, белой шерсти, с главою взнузданной, влекомый уздою, легконогий, который в беге смеется над страусом. Грозной грудью [вперед] он бежит, роет ногою землю, выходит в поле силою, и смеется над стрелою, [летящей] навстречу, и не отворачивается от стрелы. Колчан звучит над ним и меч. В ярости глотает он землю и не может стоять при звуке трубы. При трубном звуке он издает [216] голос: «Гу! Гу!». И издалека чует битву и летает, как орел (ср. Иов. 39, 21-29). И когда сказали князья ему: «Да не идет царь в битву, но пусть повелевает нам», устрашил он их взглядом, и тотчас воссел на коня, и уподобился ангелу небесному, распростершему крылья. Князья же конные были ниже рамен его и были пред ним как саранча. И взял он в правую руку одно копье, острое как бритва и устрашающее очи, а в левую – щит. И пошел он, скача, не дивясь ни холмам, ни ямам земельным, ибо крепки голени его. Когда услышали враги гром шума его, бросились они в пропасть великую, и сокрушились кости их и стали как прах. И никто не мог войти туда, кроме искавших смерти. И говорили меж собою все враги: «Зачем родились мы и зачем не стало гробницей нашей чрево матери нашей, дабы не видеть нам страданий от Иясу, помазанника дома Израиля!». Тогда охладел гнев царя, и возвратился он в радости, утешая тех, на которых гневался прежде, когда говорили они: «Да не идет царь в битву». Тогда же устроил он пир для иереев, ибо то был день перенесения мощей отца нашего Такла Хайманота, света Эфиопии ⁶²⁶, и успение Иоанна Златоуста, нового Даниила, и праздник святого Михаила, ангела спасения, который охранял стан Израиля в пустыне. Все цари Эфиопские почитают отца нашего Такла Хайманота, ибо он возвратил наследие их, то бишь престол Давида, после того как его унаследовали чуждые, коим не подобало ⁶²⁷. Сугубо же почитал его и возвеличивал господин наш Иясу, помазанник бога, имени его – мощь, так что освятил во имя его табот близ дома своего и возвел проход, чтобы посещать его. Сколь повествовать мне о том, что сделал сей царь для отца нашего Такла Хайманота? Но я умолкаю.

На 3-й день, будучи в Дилало, сказал царь войску своему: «Выберите же и осмотрите дорогу на Вамбар, по которой нам спускаться, и узнайте, нет ли врага, готовящего зло». Войско повиновалось и пошло, и, когда прибыли они на вершину Вамбара, увидели они стан меча, которым не было числа, и услышали, как они пляшут со знаменем и рогами, то бишь дудками, и бахвалятся без меры, возвышая голоса, поднимают к небесам уста свои, и язык их расхаживает по земле (Пс. 72, 9). И, выйдя, поведало войско царю все это, как потрясается земля Вамбар превозношением меча. И, услышав, печалился [царь] о страхе народа и молился о нем. Сам же он веровал в сердце своем и говорил: «Бог нам прибежище и сила, скорый помощник в бедах. Посему не убоимся, хотя бы поколебалась земля и горы двигнулись в сердце морей» (Пс. 45, 2-3). Народ же много смущался, и пребывал в молитвах до утра, и говорил: «Боже, мы слышали ушами своими, отцы наши рассказывали нам о деле, какое соделал ты во дни их. Но ныне ты отринул, и посрамил нас, и не выходишь с войсками нашими, обратил нас в бегство от врага (Пс. 43, 10-11). Ныне же следуем мы за тобою всем сердцем, и боимся тебя, и ищем лица твоего, но [217] не посрами нас и сделай с нами по обращению твоему и по многой милости твоей, спаси нас чудом твоим. Подай славу имени твоему, господи, да посрамятся все являющие скорбь рабам твоим и да посрамятся они в угнетении своем, да рассыплется сила их, да узнают они, что ты, боже, бог единый, славный во всей земле и во всем мире!». И когда увидел народ, что болести от меча превосходят всякое врачевание, возопили они к целителю небесному и взывали [к нему]. Одни говорили: «Господи, наклони небеса и сойди!» (ср. Пс. 17, 10), а другие говорили: «Поддержи меня, и я спасусь!» (Пс. 118, 117); третьи говорили: «Вознеси силу твою, приди спасти нас!»; четвертые говорили так: «Да пребудет бог с людьми!»; пятые говорили: «Скоро приблизь нам милость твою, господи!»; шестые говорили: «Увы мне, господи, ибо не стало праведного на земле!» (ср. Пс. 11, 2); седьмые говорили: «Господи, воззри на помощь мне, господи, поспеши на помощь мне!» (Пс. 21, 20); восьмые говорили: «Сущий да приидет и не замедлит!»; девятые говорили: «Я заблудился, как овца потерянная: взыщи раба твоего!» (Пс. 118, 176). Царь же читал псалмы Давида, соединяясь, с ним в молитве и говоря: «Боже мой! Боже мой! для чего ты оставил меня» – и до конца [этого псалма] (Пс. 22). И бодрствовал он до рассвета, умножая молитвы.

Когда наступило утро, то бишь 15 генбота ⁶²⁸, праздник царя нашего Иоанна праведного ⁶²⁹, да будет над ним мир, сказал царь войску своему: «Идите, поднимайтесь на необрезанных, может, бог нам поможет, ибо надежда на жизнь не в многочисленности и не в малочисленности!». И, сказав это, вышел царь в пустыню Вамбар и разбил на вершине ее шатер свой, сшитый из парчи багряно-красной, поставил семь знамен и сидел там, приказав войску броситься на язычников и спускаться по всем дорогам этой страны, ибо было там много путей. По той дороге, по которой спускались [полки] Либан и Кала Ганда, они нашли стан меча, и тогда бросились быстро Либан и Кала Ганда на этих необрезанных, и уничтожили их, и бились битвой великой. Я же не в силах счесть уды, [отрезанные] в этот день; пусть сосчитают их дома [погибших], ибо превышают они исчисление. В этот день Тиге убил двух исполинов, а уцелевшие от копья пали в пропасть великую, и были они как пыль в вихре, как солома перед огнем, как пламя опаляет горы (ср. Пс. 82, 14-15). И обрели они добычу: знамя и дудки, щитов же и копий захватило войско царское числом кто по 30, кто по 60, кто по 100 каждый.

А затем возвратился царь в стан свой в великой радости, так что тряслась земля Вамбар от [звука] труб серебряных и рогов. Дедж-азмач же Амсале был в стане, охраняя венец царский, ибо он – раб верный. И весь народ славил бога славного, который возвысил спасение царское и явил милость помазаннику своему Иясу и семени его до веку. Царь же возблагодарил бога, благодарение имени его, как возблагодарил его Давид, [218] отец его, когда [господь] избавил его от руки филистимлян и от руки Саула и от всех врагов, его окружавших, и сказал: «Возлюблю тебя, господи, крепость моя! Господь твердыня моя и прибежище мое, избавитель мой, бог мой – скала моя; на него я уповаю!» (Пс. 17, 1-3). И так говорил он до конца [псалма]. [Еще говорил он]: «Что воздам господу за все благодеяния его ко мне? (Пс. 115, 3). Разве не избавил ты нас от напавших на нас и не посрамил всех врагов наших? Ты уязвил язычников, и прогнал их, и сохранил чад крещения. О первый без начала и последний без конца! О выливший на землю меча Иясу, чашу гнева! (ср. Откр. 16, 1). Слава тебе во всякое время и всякий час во веки веков!».

А после 4-го часа отправился царь из земли Дилало и ночевал в Эмбабо, что в Вамбаре, и устроил там дневку. А после Эмбабо ночевал в Сандабо, что в Вамбаре. А наутро приказал царь Тиге и войску его отвести вниз к подножию Вамбара всех талата [племен] дэвисо и хоро и всех меча со всем их добром и стадами. И сделали они как приказано, но не закончили спуск из-за многочисленности стад. Царь же ночевал там. И в этот день разгневался царь на басо и на других, когда подняли они руку на оставшиеся стада талата, чтобы поесть, мяса. От многого гнева он затряс власами главы своей, и за это одним отрезали уши, других били палками, а третьих бичевали бичеванием плети веревочной, ибо не зря бог вручил меч Иясу, сила ему, а чтобы воздавал он каждому по деяниям его.

20 генбота поднялся царь из Вамбара и пребывал на спуске склона, пока не спустился весь обоз, ибо страшна была дорога в этот день. А затем пришел паша Васан Арад к царю и сказал ему: «Ныне вставай, господин наш, и спускайся по этому обрыву великому». Тогда послушал он его и спустился по склону Вамбара пешком, ибо все мог. Эта же дорога была по такому великому обрыву, что если бы не господь был с нами, когда восстали на нас люди, то воды потопили бы нас (ср. Пс. 123, 2-4), но спаслись от потока души наши силою бога, да благословится имя его! Царь же наш, пребывавший в мощи высокой и знаменитой, не тайно ходил и не потаенно появлялся, чтобы не знали люди и неведомы были деяния его, но, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, таково пришествие сына (Матф. 24, 27) могучего, Иясу. И после того как спустился царь с этого обрыва, когда напугал враг задних, которые гнали коров, разбил царь шатер у подножия Вамбара и пребывал там, развернув знамена и зонтики. И приказал он трубить в трубы и сказал войску своему: «Поднимитесь на этот склон горы и не дайте пройти супостату». И тогда поднялись скоро баала гада ⁶³⁰ Юст, который в те дни был назначен баджерондом, легконогий, как Асаил (II Книга царств 2, 18), и Мамас, знаменитый военачальник Вареза Иясус, чья рука однажды пронзила пять мужей необрезанных в первой [битве] с гудру, и исполин Гераклид, военачальник Бурса, [219] и Сандун, военачальник Гада Иясу, то бишь [воинов] тэнт [полка] Гада Иясу ⁶³¹. И когда они поднялись, язычников и слышно не было, и свели они вниз людей и коров, и ни один не погиб от копья.

Исполнилось желание царское: вот возвел нас сей царь прежде на склон Вамбара в целости, а ныне спустил в целости. Как начало было прекрасным, так и конец был прекрасен, дабы не пропал прежний труд. Я же скажу о певце: разве не тщится он, чтобы слова песни его под конец были особо хороши, чтобы не посмеялись над ним собравшиеся? Так же и иерей завершает службу свою прекрасно; и борец, коли одолевает всех и побеждает, а потом бывает побежден, нет ему пользы от прежнего искусства. А еще корабельщик, коли проведет он свой корабль через все море, и коли поленится уж близ пристани, и коли утонет корабль его, разве не погибнут все его труды и заботы? И снова так же, коли врач заботился о больном и поднял его от болезни, а потом, коли поленился до снискания полного здравия, разве не пропало все прежнее врачевание его? И, разумея все это, борец Иясу одолел всех и победил, а потом побежден не был и потому снискал пользу от прежнего искусства своего и не поленился на спасение народа своего, но тщился до конца.

В тот день, когда спустился он с Вамбара, ночевал он в Йефатане. А наутро 21 генбота ⁶³², в день праздника Дабра Метмака ⁶³³, устроил он там дневку, да не понапрасну проводил время, но держал совет о том, как дела в городе, то читал псалмы Давида, то читал писание божественное, дабы уразуметь толкование его. И в этот день сказал царь Юсту, который был назначен баджерондом из баала гада после того, как ему выбили зубы, и родичу царскому по крови: «Поднимайся же на склон горы с рабами моими, и поищи, нет ли там имущества, брошенного вчера, и принеси имущество брошенное». Тот повиновался и пошел с рабами царскими. И когда прибыли туда те, кому было приказано, и обнаружили одного необрезанного наглого. И в мгновение ока убил его баджеронд Юст, и отрезал уд его, и возвратился в радости. А наутро поднялся царь из Йефатана, облачившись в черное, то бишь фотат ⁶³⁴, и ночевал в Гударе. А Тулу приказал он ночевать в Йефатане, пока не соберут своих коров все талата. А во всей земле Гибе до прибытия в Йефатан был царь облачен в белые одежды, кроме страстной недели. И отправился он из Гудара и пребывал на берегу реки, переводя людей по обычаю своему. И поднялись мы на склон Гудара с трудом, но да будет благословен бог, сохранивший нас в этот день от ужаса катившихся камней. И когда закончил народ переходить реку Гудар, поднялся царь, и пошел по другой дороге с немногими мужами, коих числом было менее 20, и ночевал в Шанкори, что в земле Гэнд Барат, и устроил там дневку. И призвал он Тиге, военачальника Либан, и сказал ему: «Смотри, иди со всеми талата хоро и дависа, [220] и возьми с собою коров их и имущество, жен их и детей, и охраняй область мою, Либан, которую обрел я луком своим, и строй город в Гэнд Барате, и возводи дома». Так повелел царь, назначая его дедж-азмачем. Повиновался Тиге и пошел, а с ним послал царь много обученных ружейной пальбе, дабы были они ему в помощь.

Наутро 25 генбота, а то был день субботний, отправился царь из Шанкори и с упованием перешел реку Абай. Вот упование Иясу и спасло-то его от всех бед по молитве его и по покорности господу, который один пречестен и высок, ибо сказал мудрец в Книге философии ⁶³⁵: «Довольствуйся тем, чем наделил тебя бог, и будешь богат; уповай на бога, лишь от него тебе польза». Он обошел без страха все области меча и обрел силу и победу в этой стране не по множеству войска своего и не по опытности воинов, что были у него под рукою, но по помощи господа пречестного. Разве спасался хоть один из прежних [царей] от беды без помощи господа, пречестного и всевышнего? И Моисей, да будет над ним мир, и чада Израилевы не победили фараона в битве силою, но господом, пречестным и всевышним, который спас их, и освободил от него, и вел их днем облаком, а ночью огнем (ср. Исх. 40, 38). И когда воевали их амаликитяне, чем победили они, как не прошением Моисея, да будет над ним мир, молитвою его и подниманием рук (ср. Исх. 17, 11), как повелел господь. Иисус Навин с войском многим из чад Израиля разве взял Иерихон людьми и сражением, а не чудом отворил его господь пречестный и всевышний, заставив рухнуть стены? И Гедеон, когда победил войска мадианитян и амаликитян со множеством [воинов], разве победили они без помощи бога пречестного и всевышнего? И вот ведайте вы, что Самсон, пока не согрешил, был могуч и победоносен, а когда согрешил, схватил его враг руками своими посрамленного, как людей бедных и слабых, и заставил его молоть зерно, как рабыню ⁶³⁶. Так же и Саул-царь, когда был послушен господу пречестному и всевышнему, давал ему господь побеждать врагов и одолевать их, а когда изменил он господу, [тот] вверг его в руки врагов, и не было ему пользы от войска его. И Давид-пророк, да будет над ним мир, был победителем, когда был угоден богу пречестному и всевышнему, а когда согрешил, то случилась [известная] история с Авессаломом, сыном его (II Книга царств 18). А вспомните, что сделал господь пречестный и всевышний с Асой-царем и с сыном его, Иосафатом, как дал он им победу над врагами их по молитве их и прошениям. И потому во время бедствий верующих Иясу молился из глубины сердца своему богу вечному, а тот слышал и внимал молитве его. И из этого понятно, почему он прибыл в целости в свою страну, так как пред ним был бог и за ним был бог, бог был справа и бог был слева, ему же слава с отцом и духом святым ныне и присно и во веки веков.

Глава 7. В этот день, до того как переправился царь, [221] переправились все иереи царской ризницы и [церкви] Иисусовой и встретили его на берегу реки с пением, барабанами и систрами, ибо Иясу, благословенный памятью, когда был в земле Гибе, дал обет и сказал баджеронду Абре: «Как только завершит для нас бог труды, что начали мы, и укрепит дом наш, и возвратимся мы в страну нашу в мире, пожалуем мы одеяния тем, кто будет служить «этана могер» в праздник Горы Фаворской в церкви Иисусовой и в праздник успения владычицы нашей святой девы обоюду естеством Марии-богородицы в царской ризнице, как делали мы при службе «этана могер» в Дабра Берхане в праздник Троицы, поминовения коей подобает поклонение, и в праздник аввы Арагави ⁶³⁷, да будет над ним мир». И сказал баджеронд Абре: «Хорошо ты сказал, о царь, и всегда прекрасен совет твой, и речь твоя прекрасна!». И, сказав это, поклонился ему в ноги. А затем стал все укрепляться дом Иясу, сына Давидова, а дом меча стал все слабеть. И потому пели эти иереи пред ним на берегу реки и говорили: «Пою господу, ибо он высоко превознесся» (Исх. 15, 1). И еще говорили они: «Да славят господа за милость его и за чудные дела его для сынов человеческих! Ибо он сокрушил врата медные и вереи железные сломил (Пс. 106, 15-16). Воистину восславим милость твою, господи, охранявшего нас все это долгое время и доведшего нас до сей страны христианской! Ты дал Иясу, чего желало сердце его, и прошения уст его не отринул. Ибо ты встретил его благословениями благости, возложил на голову его венец из каменьев драгоценных (ср. Пс. 20, 3-4). Господи! силою твоею веселится Иясу и о спасении твоем безмерно радуется (ср. Пс. 20, 2)».

В этот день ночевал царь на берегу Абая. А наутро 27 генбота ⁶³⁸, а день тот был днем воскресным, отправился царь от берега Абая и поднялся на склон Сэнга Гадаль босиком, без сандалий. Ибо сказал мудрец: «Приучай душу твою к терпению и понуждай ее ко всякому делу» (Книга философии 27). И потому привычен он был ко всяким трудам. К тому же во всяком деле есть своя беда: для силы беда – слабость, для ведения – глупость, для кротости – надменность, для щедрости – жадность, для добра – зло. Для терпения беда – гнев, для благоразумия – превозношение. Эти беды не одержали победы над Иясу, но он победил их силою бога победоносного.

В этот день ночевал он в Бурка Чандафо, и отправился из Бурка Чандафо, и ночевал в Даджате, что [в земле] Ацацаме. От земли Йефатан до Ацацаме путешествовал царь, облаченный в фотат, дабы не выказывать радости, но пел псалмы в сердце своем, как сказано в Писании: «Весел ли кто? пусть поет псалмы» (Иак. 5, 13). И во всей стране меча облачался царь как хотел: то [заворачивал плащ] направо, то налево, то препоясывался мечом слева ⁶³⁹, ибо все мог, и не было ни права, ни лева [для его рук].

А наутро не стал царь брать копье и [надевать] доспехи [222] воинские, а облачился в одеяние царское разноцветное по обычаю. Князья же украсились украшениями обычными и выстроились по чину. И поднялся [царь] оттуда, и прибыл в Йевита, и там встретился с обозом. А наутро поднялся он оттуда, и на пути все люди, встречавшие его, не могли наглядеться на лик его; были такие, что лизали прах ног его (Исайя 49, 23), друзья ли, враги ли, христиане ли или язычники, и, видя его, не могли поверить в его возвращение, ибо думали за долгое время [его отсутствия], что погиб он со всем войском своим. И говорили некоторые: «Воссияло солнце сокрывшееся» ⁶⁴⁰, ибо без него охватили весь мир страдания, как у женщины в родах (Исайя 47, 7). А другие говорили: «Ныне отпускаешь раба твоего, владыко, по слову твоему, с миром; ибо видели очи мои спасение твое чрез Иясу, свет к просвещению язычников» (ср. Лук. 2, 29-32). Ибо для других было пищею и утешением видеть сына чудес Иясу, дивились ему среди всех людей. Кто из видевших удержит сердце свое, чтобы не взглянуть [еще]? Кто из слышавших слово его удержится, чтобы не послушать [еще]? Кто из обонявших благовоние его не бил себя в грудь, спеша обнять его? Все любили его сердцем, не ведая, что он прогонитель печали, и распалялись любовью до того, что живущие забывали печаль о своих мертвых и не вопрошали о здоровье родичей, но все поднимали очи, дабы увидеть его, [равно] поражаясь и отсутствию его, и присутствию. Но да будет благословен бог, по щедрости своей и милости посещающий нас с небес!

И в этот день, 29 генбота, в день праздника господа нашего, прибыл царь в Эбибало. А наутро справил праздник вознесения господа нашего, сияния славы, шествующего с начала дней до того, как было сотворено солнце и как были сделаны звезды, призываемого по имени. Ибо в этот день вознесся он на небеса, дабы явить вознесение наше, после того как стал он человеком совершенным, кроме разве греха, и воссел одесную отца. А пребывание одесную показывает равночестность его с отцом. А если кто-нибудь скажет: «Почему же [бог] сказал ему «седи» (Евр. 1, 13)? Разве он стоял?», то мы скажем: «Ни [бог-отец] не приказывает ему, ни он не приказывает [богу-отцу], но сказал [бог-отец] «седи», дабы не показалось, что отличается он от него».

И в этот день, 30 генбота ⁶⁴¹, воссел царь на престол свой царский, и облачился [в одежды], восхищающие очи, и поставил пред собою семь знамен, и повелел бойцам войска своего бросать уды необрезанных пред собою. И пришли они, украшенные по степеням своим, кто на конях, кто пеш, по такому чину: каждый всадник верхом на скакуне держал щит на локте своей левой руки, а в ладони сжимал два дрота и узду коня, а в правой руке держал он щит и дроты убитых [врагов]; с середины щита свисали уды, а одеяния [врагов], запятнанные кровью, были повязаны коню на грудь. И так скакали они [223] рядами. И когда приближались они пред царя, то превозносили сугубо удаль свою, говоря: «Я раб твой, Иясу, раб твой! Посмотри, скольких я положил и ниспроверг! Душу свою положу за тебя! За это дай мне честь и должность!». Некоторые говорили про вотчины свои и состояние и о бедах своих; и если они удлиняли речь свою, не говорили им: «Молчи!», а если были кратки, не понуждали говорить, а кто сколько хотел. А кончив, бросали пред царя все, что было в правой руке, брали один дрот [в правую руку] из левой и тогда поворачивали и скакали снова, и так по числу удов. А потом спешивались с коня и кланялись царю в ноги. И у пехотинцев чин был таков же. И так делали витязи Иясу высоких степеней в этот день. И было удов необрезанных много, как снопов хлеба. И когда не закончили с утра до вечера, то отложили остальное. Закончился в этот день месяц генбот; благодарение богу, приведшему нас в столицу сию и избавлявшего нас четыре месяца от всяких бед!

А на другой день, в пятницу, начался месяц сане. И весь день пятницу и день первой субботы восседал царь от крика [утренних] петухов до наступления времени сна, не двигаясь с престола. И устроил он житие приведенным из талата [племен] либан и чалеха и отвел им селения прекрасные. И не осталось больше талата у либан, кроме тех, у кого был скот и имущество. И пришли с ним мужи, у которых умерли жены, и жены, у которых умерли мужья. Много было слепых и хромых, калек и расслабленных, и одержимых различными болезнями, и поселил он их отдельно, пока не примут они крещения христианского, кое есть второе рождение. Да продлит бог могущество сего царя и да покорит врагов его и погубит завистников, его, ибо стал он глазами для слепых и ногами для хромых.

А вечером в первую субботу простился царь под звуки рогов с войском своим, которое следовало за ним и труждалось с ним вместе, и провозгласил [указ]: «Да возвратятся все воины по областям своим, и да отдыхают по домам своим, и да не поднимают никакого дела, пока не увидим мы света креста господа нашего Христа ⁶⁴², да возвысится память его. Конец [походу]!». И возвратился каждый в свою область.

До сего довел я, человек смиренный и скудоумный, [повествование свое]. Многие, кто видел и не видел, брались писать и повествовать о том, что мы знаем доподлинно. Но подобает мне, и хочу я следовать от начала, ибо был я при [всем] по порядку и знаю доподлинно, как писать историю чудесных деяний царя царей Иясу, да будет над ним мир, он же родник и источник всякой почести. Подобает мне прервать здесь повествование, но читающий эту историю да простит мне погрешности мои и скудость разумения моего, ибо не искушен я в силе слова. Закончена история Иясу, бывшая от месяца тэра до 2 сане ⁶⁴³, а число глав – 7. Благословен бог, сподобивший меня завершить помощью своею. [224]

* * *

Напишу я другую историю, бывшую в Гондаре, как знаю сам и как поведали мне те, кто видел и слышал, ибо всякая история пишется в свое время, будь то великая, будь то малая, как видим мы в Восьмикнижии, в книгах царств и во всех историях царей.

1 сане была радость великая в великой столице царской, то бишь Гондаре. И было великое ликование и веселие, какого не было со времен основания города Гондара, когда услышали слух о прибытии и весть о здравии царя царей Иясу, да будет над ним мир. А дело было так: когда был царь в Кабаро Меда и отправлялся в поход на страну меча, сказал он государевому духовнику Михаилу: «Ты возвращайся в Гондар, пока я не вернусь, составь песнопения на пост ⁶⁴⁴ и поминай меня в твоих молитвах; возьми три меры меда ⁶⁴⁵ и пребывай там, пока я не сообщу тебе и не скажу!». И сказал государев духовник Михаил: «Кабы следовать мне за тобою по обычаю моему, как бы мне было прекрасно! Но да будет воля твоя, господин мой». И, возвратившись, сказал государев духовник Михаил одному из чад своих: «Иди, следуй за сим царем, что возвел меня на эту должность мою, иди туда, куда он идет, будь бодр и не сомневайся. А когда поворотит царь обратно, поспеши ко мне, и да не упредит тебя никто другой!». И, сказав это, возвратился он в свою область. Сановники же [устава] аввы Евстафия ⁶⁴⁶ оставались в Азазо, удерживая мир, как якорь, чтобы не колебался он от волнения слов и кипения замышлений ближних лжецам, которые смущают людей тем, что изрыгают сердца. Сей же служка пошел, и следовал за царем по слову господина своего, и обходил все области меча. А когда возвращался царь и пребывал у Гудара 22 генбота, приказал он людям правого крыла переправляться через реку Гудар. И тогда отпустил царь этого отрока государева духовника Михаила, и отправился тот в этот день и прибыл в великий город Гондар, царскую столицу, 1 сане ⁶⁴⁷ в пятницу, [день недели], на который приходится спасение Адама и семени его, распятие спаса нашего, поругание от иудеев, когда приблизились они к нему, поклонялись поклонением притворным и насмехались над ним, [били его] и говорили: «[Прореки], кто ударил тебя?». И еще подносили ему уксус и говорили: «Если ты сын божий, спаси себя самого, сойди с креста» (Марк. 15, 30). И еще ударил его служитель первосвященника и сказал ему [Иисус]: «Если я сказал худо, покажи, что худо, а если хорошо, что ты бьешь меня?» (Иоан. 18, 23). А потом насмехались над ним, надели на него багряницу, и плевали в лицо (Матф. 27), и всем этим посрамляли господа славы, честь чад Адамовых; распятие же на кресте для погибших – глупость, а для нас – мудрость божия ⁶⁴⁸. О глубина богатства мудрости его! Коли мне писать досконально о делах божественных, то и многих слов не будет [225] довольно. Но, оставив многословие, вернусь я к повествованию моему.

И когда прибыл в Гондар служка государева духовника Михаила, нашел он людей городских в трепете великом, словно слепца на вершине горы высокой без поводыря, словно хромца, утерявшего посох на дороге скользкой, и словно купца, потерпевшего кораблекрушение и вздымаемого волнами морскими среди моря, не дойдя до пристани, и словно ткача, чей станок сломался посреди работы, и словно овец, потерявшихся без пастыря. И когда они пребывали так, благовестил им сей отрок благовестием прекрасным и сообщил им, что пребывает царь и войско его в здравии. И тогда выбежал государев духовник из дома своего бегом, и вошел в церковь отца нашего Такла Хайманота, и собрал всех иереев, священство, украшенное украшениями церковными, и возложили они венцы на головы, и вознесли каждение, и взяли кресты, на которых начертано имя Адьям Сагада ⁶⁴⁹, и пели они тогда Песнь Моисея (Исх. 15, 1-10), и говорили под барабан и систру: «Пою господу, ибо он высоко превознесся» (Исх. 15, 1). И еще восклицали они, говоря: «Да славят господа за милость его» (Пс. 106, 15). И снова говорили: «Господи! силою твоею веселится Иясу» (ср. Пс. 20, 2) – и ходили крестным ходом со многим пением гимнов различных в ограде церковной, а потом вышли наружу и дошли до площади, где трубят в трубы царские, а оттуда вошли во дворец царский с песнопениями великими и пребывали там долгое время. Государев же духовник Михаил топотал ногами и плескал руками, так что был пот его как капли крови (Лук. 22, 44). А затем возвратились они в церковь и прочли «отче наш иже еси на небесех» семь раз ради царя, коему бог покорил под ноги врага его. И, стоя в алтаре, малака берханат ⁶⁵⁰ Кавстос, [настоятель монастыря] Дабра Берхан, когда услышал все это, повелел трубить в трубы серебряные, бесподобные, как и весь храм церкви этой, и бить в колокол медный большой, какого не было прежде у всех царей эфиопских ⁶⁵¹.

Тогда собрались все священники, кои суть дух господен (ср. Исайя 61, 1), числом 170, не считая чад псалтирных ⁶⁵², которые учатся духовным стихам, и толкованию Писания, и песнопениям Иареда ⁶⁵³. Они читали Писание, и служили всю службу в церкви отца нашего Такла Хайманота, и пели под барабан и систру, говоря: «Пою господу, ибо он высоко превознесся» (Исх. 15, 1). И с этим устроили крестный ход внутри церковной ограды, а затем вышли из ворот, распевая: «Алилуйя! – ликует Дабра Берхан! Когда слышит известие о Иясу-царе, ликует Дабра Берхан!» Они пропели это песнопение до конца и пели долгое время, а среди них шествовал малака берханат Кавстос, ибо он шествовал так, что всяк язык ублажал его сугубо, паче всех иереев, и око видевшее восхваляло (ср. Иов. 29, 11), а сладость духовных стихов его веселила сердца. [226] Потом возвратились они с песнопениями, и усердствовал в речах лика мазамран ⁶⁵⁴ Эльфийос. И когда закончили, прочли «отче наш иже еси на небесех» семь раз ради царя, да хранит бог царствие его! И велел трубить в трубы кантиба Матфей, соблюдавший страну, выкалывая глаза и отрезая уши [преступникам] со времени ухода царя до времени его прибытия, а если появлялся наглый, он шел к нему, и вязал, и воздавал по деяниям его. И приказал он трубить в трубы радости и говорил: «Отныне да посрамятся враги наши и да возрадуются друзья наши: вот победил лев Иясу из колена Иудова ⁶⁵⁵ и возвратился в здравии в страну свою!». Войско же царское, которое охраняло Гондар, пошло с плясками к кантибе Матфею, и собрались все люди гондарские спереди и сзади, справа и слева, малые и великие, и не осталось [дома] ни мужчины, ни женщины, ни старца, ни младенца. От множества их пыль вздымалась от земли наподобие облака, и было великое ликование в этот день, ибо взошло их светило – Иясу для омраченных тьмою и тенью смерти (ср. Иов. 3, 5), ибо сбылось реченное Исайей-пророком о господе Христе, памяти его подобает поклонение: «Земля Завулонова и земля Наффалимова, на пути приморском, за Иорданом, Галилея языческая, народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет» (Матф. 4, 15-16). А наместник внутренних покоев царских азаж Агаро устроил великое веселие до рассвета, ибо то был великий день.

Вот написал я все, что видел и слышал; и написано все это для назидания всем и пользы всем, подобно тому как нашел я в истории Мардохая и Хамана: было два евнуха среди слуг царя Артаксеркса, и захотели они убить царя. И стачали они сапоги и посадили туда змей, чтобы убить царя. И, узнав об этом, рассказал Мардохай царю, и убил царь этих двух злодеев и приказал записать в книгу истории Мардохая изложение этой истории. И эта история помогла Мардохаю во время свое, и спасла его от смерти и мести Хамановой, и стала напоминанием изрядств его ⁶⁵⁶. И того ради написал я историю опечаленных сердцем из-за отсутствия царского, чтобы была она напоминанием об изрядствах их для детей их и детей детей их. Но да подаст бог царю нашему Иясу страх имени своего и красу почитания своего, а враги же и ненавидящие его да будут покорены! Да утишит бог гнев свой и ниспошлет на землю милость и щедрость свою.

Комментарии

572. Арагави Манфасави (букв. «старец духовный») – эфиопский постоянный эпитет сирийского аскета Иоанна Сабы (жил между VII и IX вв.), написавшего трактат для нравственного совершенствования монахов под названием «Старец духовный». Трактат этот был переведен на геэз в начале XVI в. и стал чрезвычайно популярен в Эфиопии. В результате название этого трактата превратилось в Эфиопии в эпитет его автора.

573. Имеется в виду Самуил – последний из судей израильских. Он называется здесь «носителем рога помазания» потому, что Самуил всячески пропагандировал идею царской власти среди своих соотечественников. Он поставил в цари израильтянам Саула, однако выбор его оказался неудачен, и Самуил еще при жизни Саула был вынужден помазать на царство другого царя – Давида. Жизнь Саула описана в первых главах I Книги царств.

574. Имеются в виду израильские пророки Нафан и Гад – современники царя Давида (II Книга царств).

575. Имеется в виду Епифаний Кипрский (310-403), бывший епископом Саламина и обличавший ереси в двух своих сочинениях, известных в Эфиопии: Анкорат («якорь») и Панарий («аптечка»). С другими произведениями этого плодовитого писателя эфиопы знакомы не были.

576. Имеется в виду Севир, епископ Ашмунейский, написавший в 971 г. историю александрийских патриархов.

577. Имеется в виду Джирджис ибн Амид, известный под прозвищем ал-Макин, которого эфиопы называют Георгием, сыном Амидовым (1205-1273), составивший большую историческую компиляцию «Благословенное собрание». Она носит характер хронографического свода и состоит из двух частей: истории человечества от ветхозаветного Адама до византийского императора Гераклия (610-641) и истории халифов, доведенной до 1260 г. Эфиопы были знакомы с этой своеобразной христианской «всеобщей историей», и существует эфиопский перевод этого произведения [52, с. 293].

578. Имеется в виду Иоанн, епископ Никиуский, составивший свою знаменитую «Хронику» – «капитальный источник для истории Египта в эпоху арабского завоевания» [8, с. 66]. Эта «Хроника» была переведена на геэз и сохранилась для науки только в эфиопском переводе. В этом виде она была издана А. Зотанбером [53].

579. Имеется в виду копт Бутрос ибн ар-Рахиб, известный под прозвищем Абу Шакир (XIII в.), автор «Хронографа» – ценного источника по истории Египта. Это произведение было переведено на геэз в 1565 г. йеменским иудеем, переселившимся в Эфиопию, где он принял христианство и стал впоследствии настоятелем Дабра-Либаносским – Аввакумом, много и плодотворно занимавшимся как оригинальной литературной, так и переводческой деятельностью.

580. Имеется в виду так называемый Йосиппон Корионид, или Псевдо-Иосиф, – автор еврейской переделки «Иудейской войны» Иосифа Флавия, с которой эфиопы были знакомы в переводе с арабской редакции. Эфиопская версия этого произведения была издана египетским ученым Камилем Мурадом [45].

581. Под «днем рождения от вод Иорданских» автор третьей части «Истории царя царей Адьям Сагада» Синода, вообще склонный к «извитию словес», имеет в виду день крещения.

582. См. коммент. 1. Иисус по-еврейски означает «спаситель».

583. Эфиопы всегда ценили соль как редкий, дорогой и необходимый продукт. См. коммент. 475. И сейчас в эфиопских деревнях предпочитают пить кофе не с сахаром, а с солью.

584. Имеется в виду лунная эпакта. См. коммент. 8 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада». Здесь она называется «колоколом», следуя библейскому: «Скажи сынам Израилевым: в седьмой месяц, в первый день месяца да будет у вас покой, праздник труб, священное собрание» (Левит 23, 24), но в эфиопском тексте Библии вместо «труб» стоит «колокол». Слова же о том, что лунная эпакта «собирает праздники и посты всего года», объясняются тем обстоятельством, что еврейские праздники и посты всегда высчитывались по лунному календарю.

585. Тентейон – это солнечная эпакта, т.е. числовое значение дня недели первого дня месяца маскарама. Среда имеет числовое значение 1, четверг – 2, пятница – 3, суббота – 4, воскресенье – 5, понедельник – 6, вторник – 7. Раз «тентейон, то бишь начало солнца», было 7, следовательно, новый эфиопский год начался во вторник. Относительно этимологии слова «тентейон» и способов вычисления солнечной эпакты см. [46, с. 218-225].

586. 5 февраля 1704 г.

587. Цасаргуэ – старинный придворный титул, впервые встречающийся еще в «Хронике царя Зара Якоба» [16, с. 60].

588. Санти загуф – разновидность эфиопской свирели.

589. Хелефеи и фелефеи – телохранители библейского царя Давида. Им Синода уподобляет щитоносцев полков Вареза Иясус и Гада Иясу. Здесь любопытны оромские названия этих полков, которые означают «молодцы Иисуса» и «ровесники Иясу». В этом проявились, по-видимому, давние связи Иясу с оромскими племенами, восходящие еще ко времени его бегства к оромо при жизни отца, царя Иоанна.

590. 18 февраля 1704 г.

591. Эта амхарская пословица при переводе ее на геэз потеряла свою рифмованную форму.

592. 19 февраля 1704 г.

593. Эль-баулют – арабизированная форма греческого слова «советник».

594. Т.е. автору этой части «Истории».

595. 4 марта 1704 г.

596. Такая леопардовая накидка знатного воина называется гесилла.

597. Т.е. сыновья царя Иясу.

598. Эта фраза представляет собой цитату из эфиопской утрени [35, с. 47].

599. Абай на языке геэз буквально означает «большая».

600. 9 марта 1704 г.

601. Т.е. имеется в виду, что царь – тезка Иисуса Христа.

602. 16 марта 1704 г.

603. Аба гада – предводитель правящей возрастной группировки в обществе оромо, построенном на системе возрастных групп, или классов. Подробнее об этой своеобразной системе возрастных групп у оромо см. [6].

604. В тексте стоит именно «персидского», однако имеется в виду «ассирийского». Это аллюзия на ассирийскую угрозу ветхозаветному царю Езекии (IV Книга царств).

605. Имеются в виду великомученики Клавдий и Василид Антиохийские.

606. Имеется в виду Кирилл Александрийский. См. коммент. 144.

607. Феофил, архиепископ Александрийский, был дядей и предшественником по кафедре Кирилла Александрийского. Упоминаемой проповедью Кирилла является его трактат «Объяснение учения о воплощении сына божия».

608. 21 марта 1704 г.

609. Источником подобных сведений об Александре Македонском явно послужила «Александрия» Псевдокаллисфена, с которой эфиопы были знакомы в переводе с арабской версии. Кроме того, существует и собственная, эфиопская версия «Александрии». Обе версии были изданы У. Баджем с довольно неуклюжим английским переводом [28].

610. 8 апреля 1704 г.

611. Каллеча – языческий жрец оромо, предсказывавший будущее и пользовавшийся у оромо весьма высоким социальным статусом. Подробнее об институте каллеча см. [42].

612. После того как ветхозаветный Иаков победил бога потока он получил от него новое имя – Израиль, что означает «богоборец»: «Отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль: ибо ты боролся с богом и человеков одолевать будешь» (Быт. 32, 28).

613. См. коммент. 75 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада».

614. См. коммент. 74.

615. «Этана могер» (букв. «вознесение каждения») – духовный гимн, исполняемый сразу же после литургии перед причастием при каждении креста. Определенного установленного текста этот гимн не имеет, и каждый иерей волен исполнять собственную импровизацию на ту или иную тему. Обязательным в «этана могер» является упоминание, как и в литургии, имени царя и определенный размер строфы, состоящей из семи или одиннадцати строк с общей рифмой.

616. Этот гимн представляет собою начало пасхального песнопения.

617. Т.е. столичной области.

618. Имеется в виду ал-Макин. Стоит отметить, что в виде дерева гас изображена здесь мимоза, всегда поражавшая воображение чужеземцев своей способностью складывать листья при прикосновении к ним.

619. Минеральная вода амбо действительно очень вкусна. Сейчас ее разливают по бутылкам и продают по всей стране.

620. В эфиопском тексте в значении «полки» стоит слово «сапира», восходящее к греческому «спейра» – манипул (третья часть когорты).

621. Имеется в виду оромский обычай гадать по жиру, который находится на внутренней стороне свежеснятой шкуры жертвенного животного. Этот обычай давал основание эфиопским христианам заявлять, что оромо обожествляют жир.

622. Фомина неделя – первая неделя после пасхи, отчего она и именуется здесь неделей исхода из ада. См. коммент. 74.

623. 5 мая 1704 г.

624. Бакала – царская парадная накидка, расшитая узорами.

625. Бала амбаль – конюший царя, которого именовали также хамбаль рас.

626. День перенесения мощей св. Такла Хайманота ежегодно празднуется эфиопской церковью 12 генбота. По этому поводу в Дабра-Либаносской лавре был составлен особый трактат, переведенный Б.А. Тураевым [11, с. 13-17].

627. Имеется в виду церковный миф о том, что династический переворот 1270 г., когда на престол, который занимали цари загвейской династии («чуждые, коим не подобало»), взошла «Соломонова династия» в лице Иекуно Амлака, был осуществлен при помощи св. Такла Хайманота, основателя Дабра-Либаносского монастыря. Этот миф был изложен в особом трактате «Богатство царей», опубликованном и разобранном Б.А. Тураевым [10].

628. 20 мая 1704 г.

629. Имеется в виду царь Иоанн (Аэлаф Сагад), отец царя Иясу, канонизированный эфиопской церковью. Праздник его успения приходится на 15 хамле, а 15 генбота отмечается праздник перенесения его мощей из Цада, где он был похоронен первоначально, в Мэцраха.

630. Баала гада – титул начальника вооруженного каравана, ежегодно отправляемого за солью к побережью в область Архо во впадине Тальталь. В обязанности этого начальника входили охрана каравана и обеспечение страны солью. Обычно обязанности баала гада возлагались на правителя области Эндерта.

631. См. коммент. 589. Из этой фразы с очевидностью следует, что полк Гада Иясу комплектовался воинами-оромо.

632. 26 мая 1704 г.

633. См. коммент. 71. Ежегодный храмовой праздник Дабра Метмака приходится на 21 генбота.

634. Фотат – тонкая драгоценная ткань, упоминаемая еще в «Истории царя Баэда Марьяма» (XV в.) [16, с. 99], где рассказывается, как царь повелел сжечь заживо одного из своих подданных, осмелившегося облачиться в ткань фотат.

635. Имеется в виду «Книга премудрых философов» – сборник, который содержит изречения Сократа, Диогена, Платона, Аристотеля, Галена, Гиппократа, Григория Нисского, Василия Великого, а также Давида, Соломона, Ахикара. Ее источник восходит к эллинистической литературе апофегм, широко распространенной по всем провинциям Византийской империи. Через сирийское посредство эта литература перешла к арабам, откуда «Книга премудрых философов» попала в Эфиопию, где она была переведена в XVI в. «устами Михаила, сына Михаила-епископа, с помощью духа святого». Приведенное здесь изречение было издано в числе других А. Дильманом в его «Хрестоматии» [35, с. 43]. .

636. В Эфиопии помол зерна на каменных зернотерках – это женская работа, унизительная для мужчин. Лишь в мужских монастырях, куда женщины не допускаются, помолом зерна занимались сами монахи.

637. Имеется в виду эфиопский святой За-Микаэль Арагави (не путать с Арагави Манфасави – эпитетом Иоанна Сабы!) – один из легендарных «девяти преподобных», насадивших в Эфиопии монашество, основатель знаменитого монастыря Дабра Дамо. Подробнее о нем см. [11, с. 54-66].

638. 1 июня 1704 г.

639. Обычный эфиопский воин (не левша) носил меч или саблю в ножнах справа, и только левша – слева. То, что царь опоясывался мечом то так, то этак, говорит о том, что он с равной легкостью мог действовать как правой, так и левой рукой.

640. «Воссияло солнце сокрывшееся» – начало амхарской величальной песни, которой певицы приветствовали царя при его воцарении или возвращении после долгого отсутствия. Здесь она приводится в геэзском переводе.

641. 4 июня 1704 г.

642. Т.е. до праздника воздвижения честного креста.

643. Т.е. от января до 6 июня 1704 г.

644. Т.е. церковные песнопения для служб во время поста, которые эфиопские иереи могли составлять сами, соблюдая, разумеется, все каноны этого жанра.

645. В тексте употреблено слово «бадос», восходящее к греческому «багос» – бат (мера для сыпучих и жидких тел, составляющая три амфоры). Эфиопский бадос равнялся чану, т.е. составлял около 280 литров. См. коммент. 94 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада».

646. См. коммент. 85 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада».

647. 5 июня 1704 г.

648. Синода имеет в виду, что если бы Христос не был распят и не умер на кресте, то не был бы искуплен и спасен род человеческий; однако Христос спас лишь тех, кто уже умер ко времени его распятия. После этого спасены будут отнюдь не все, а только верующие.

649. Эту церковь св. Такла Хайманота царь Иясу (Адьям Сагад) выстроил в первый год своего царствования и снабдил ее всеми необходимыми книгами и утварью священной. Позаботился царь и о парадном облачении священства, в частности о крестах, на которых он повелел вырезать свое имя.

650. Настоятели крупных соборов в Эфиопии имеют каждый свой традиционный эпитет. Настоятель монастыря Дабра Берхан («гора света») имеет своим эпитетом «малака берханат» («ангел светов»).

651. Этот колокол в числе прочих подарков от голландского губернатора Батавии был привезен царю Иоанну (Аэлаф Сагаду) в 1677 г. армянским купцом Мурадом, который состоял на службе царя Иоанна. См. коммент. 238 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада».

652. Чадами псалтирными в Эфиопии называли школяров, которые учились при церквах, соборах и монастырях.

653. См. коммент. 545.

654. Лика мазамран – титул главы придворных певчих.

655. Эти слова представляют собою перифраз официального девиза эфиопских царей: «Лев из колена Иудова победил».

656. Этa притча позаимствована Синодою из «Иудейской войны» Йосиппона. См. коммент. 580.

Текст воспроизведен по изданиям: Эфиопские хроники XVII-XVIII веков. М. Наука. 1989