АНОНИМ ВАЛЕЗИЯ

EXCERPTA VALESIANA

ИЗВЛЕЧЕНИЯ

(Перевод выполнен при поддержке Российского Фонда Фундаментальных Исследований (Проект № 00-06-80215))

Дошедшее до нас в одиннадцати рукописных списках анонимное сочинение, известное как «Извлечения Анонима Валезия» и опубликованное Генрихом Валезием в 1636 г., не представляет собой единого текста. Первая часть рукописи, традиционно называемая «Origo Constantini imperatoris», представляет собой краткое изложение царствования Константина Великого (ум. 337), составленное, вероятно, языческим автором, жившим, как считается, не позднее Аммиана Марцеллина. Однако это произведение имеет интерполяции, представляющие собой отрывки из «Истории против язычников» Павла Орозия. Вторая часть, «Theodericiana», является христианской хроникой правления остготского короля Теодориха (ум. 526 г.), составленной вскоре после смерти Теодориха, предположительно в 30-е годы VI века. Так же, как и первая часть, она имеет вставки из «Жития святого Северина», сделанные на этот раз самим автором. Перевод «Извлечений» выполнен В. М. Тюленевым по изданию: Excerpta Valesiana / Rec. J. Moreau. Leipzig, 1968.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ИМПЕРАТОРА КОНСТАНТИНА

I (1) Диоклетиан в течение двадцати лет правил вместе с Максимианом Геркулием. Констанций, внучатый племянник славного императора Божественного Клавдия, был сначала протектором, затем трибуном, после чего стал президом Далмации. Диоклетиан провозгласил его, как и Галерия, цезарем. Тогда Констанций оставил первую жену Елену и взял в супруги дочь Максимиана Феодору, от которой обрел впоследствии шестерых детей, братьев [и сестер] Константина. Ведь еще от первой жены Елены он имел сына Константина, который позже стал могущественнейшим императором. [177]

II (2) Этот Константин, рожденный матерью-простолюдинкой Еленой в крепости Наиссе ¹ и там выросший (позже по этой причине он был весьма щедр в отношении этого городка), не слишком сведущий в науках, был заложником у Диоклетиана и Галерия и под их началом храбро сражался в Азии. После отречения от власти Диоклетиана и Геркулия Констанций потребовал от Галерия возвращения [сына]. Однако Галерий подверг того прежде многочисленным испытаниям.

(3) Однажды во время войны с сарматами [Константин], будучи молодым всадником, привел к ногам императора Галерия захваченного [в бою] дикого варвара, держа того за волосы. Позже, отправленный Галерием, он, продвигаясь на своем коне через болото, проложил остальным [воинам] дорогу на сарматов; когда же многие из тех [варваров] были повержены, он принес победу Галерию.

(4) Тогда Галерий отпустил его к отцу. Константин, чтобы избежать встречи с Севером, держа путь через Италию, со всей поспешностью, убивая следом почтовых лошадей, прибыл, перейдя Альпы, к отцу Констанцию в Бононию ², которую галлы прежде называли Гезориаком. После же победы над пиктами отец Констанций принял смерть в Эбораке ³, а Константин с общего согласия воинов был провозглашен цезарем.

III (5) Между тем [уже] были провозглашены два цезаря, Север и Максимин; Максимину была отдана власть над Востоком, Галерий взял себе Иллирик, Фракию и Вифинию. Север принял Италию и все, чем прежде владел Геркулий.

(6) Вскоре после того как в Бриттании ⁴ скончался Констанций, и ему наследовал сын Константин, преторианские воины провозгласили в Риме императором Максенция, сына Геркулия. Но на Максенция, по приказу Галерия, вел войско Север. Неожиданно он [Север] был оставлен всеми своими [солдатами] и бежал в Равенну. Тогда к Риму, угрожая городу уничтожением, с огромным войском подошел Галерий и разбил в Интерамне на Тибре лагерь. [178]

(7) После этого он отправил к городу посланников Лициния и Проба, требуя на переговорах, чтобы зять у тестя, то есть Максенций у Галерия, добивался желаемого скорее мольбами, нежели силой оружия. [Вскоре] этот презренный [Галерий] узнал, что многие [воины], соблазненные обещаниями Максенция, оставили его сторону. Ошеломленный их поступком, он повернул прочь [от города], и чтобы дать своим воинам хоть какую-то добычу, приказал им опустошить все вдоль Фламиниевой [дороги].

(8) Когда тот [Максимиан] бежал к Константину, Галерий провозгласил в Иллирике цезарем Лициния. Затем, оставив того в Паннонии, он, возвратившись в Сердику ⁵, настолько был испепелен тяжким недугом, что, когда обнажились и истлели его внутренности, он умер в наказание за ужаснейшее гонение, тогда справедливейшая кара обрушилась на автора злодейского предписания. Правил он девятнадцать лет.

IV (9) Цезарь Север был прост как нравами, так и происхождением, он был пьяницей и через это [приходился] другом Галерию. И вот его, а также Максимина, Галерий провозгласил цезарями, хотя Константин ничего подобного не признавал. Этому Северу отошли города Паннонии, Италии и Африки. После его падения императором стал Максенций: в самом деле, покинутый своими [воинами] Север бежал в Равенну.

(10) По призыву сына, Максенция, туда подступил Геркулий, который, обманув через клятвопрестуление Севера, заключил его под стражу; на положении пленника он привез его в город, и держал под арестом на государственной вилле в тридцати милях по Аппиевой дороге. Когда же на Италию двинулся Галерий, [Севера] зарезали и, перенеся затем на восьмую милю [той дороги], похоронили в склепе Галлиена.

(11) Что касается Галерия, то был он таким пьяницей, что, бывало, нетрезвым он приказывал делать то, чего совершать не следовало бы, потому, по совету префекта, он определил, чтобы никто не выполнял его приказаний, [отданных] после трапезы.

(12) Между тем Константин, одержав под Вероной верх над полководцами тирана [Максенция], устремился на Рим. И вот, когда [179] Константин подошел к городу, вышедший за стены Рима Максенций выбрал для сражения поле за Тибром. Там, потерпев поражение, когда все его [воины] обратились в бегство, он, сдавленный бегущей толпой, погиб и был низвержен в реку вместе с конем. На следующий день тело его вытащили из реки, а отрезанную от него голову доставили в город. Насколько известно о его происхождении, мать его была, очевидно, сириянкой. Правил он <шесть> лет.

V (13) Итак, Галерий провозгласил императором Лициния, [выходца] из Новой Дакии, [человека] весьма скромного происхождения, в надежде, что тот будет вести войну против Максенция. Когда же Константин, одержав верх над Максенцием, захватил Италию, он заключил с этим Лицинием договор о союзе, при этом Лициний в Медиолане ⁶ взял в жены сестру Константина Констанцию. После того как свадьба была справлена, Константин вернулся в Галлию, а Лициний отправился в Иллирик.

(14) Минуло достаточно много времени, когда Константин отправил к Лицинию Констанция, побуждая провозгласить цезарем Бассиана, чьей женой была Анастасия, другая сестра Константина, чтобы, по примеру Диоклетиана и Максимиана [Геркулия], Бассиан получил в обладание в центре, между Константином и Лицинием, Италию.

(15) Когда же Лициний расстроил это с помощью брата Бассиана Сенициона, который был предан Лицинию, Бассиан ополчился на Константина. Однако, схваченный при попытке покушения, он был изобличен и, по приказу Константина, убит. Когда Константин стал требовать выдачи Сенициона, автора козней, для наказания, а Лициний отказал [в этом], согласие их было надломлено; когда же к этому прибавились еще и другие события (так, в Эмоне ⁷ были разрушены изображения и статуи Константина), оба [императора] перешли к [открытой] войне.

(16) Оба привели войска на Цибаленское поле ⁸. У Лициния было тридцать тысяч пехоты и конницы, Константин вел за собой двадцать тысяч пехоты и конницы. По завершении жестокого сражения, в котором у Лициния было убито двадцать тысяч пехотинцев и конных [180] воинов, частью закованных в железо, с большим отрядом всадников под покровом ночи Лициний бежал в Сирмий ⁹.

(17) Забрав оттуда жену, сына и сокровищницу, он устремился в Дакию. Валента, дукса лимитанов ¹⁰, он провозгласил цезарем. И вот когда близ Адрианополя, города Фракии, с помощью Валента было собрано внушительное войско, [Лициний] отправил к Константину, находившемуся в Филиппах ¹¹, послов для переговоров о мире. Когда они возвратились ни с чем, война возобновилась; обе армии сошлись на Мардийском поле; после тяжелого и продолжительного сражения, когда части Лициния были сломлены, лишь ночная мгла укрыла его.

(18) Лициний и Валент, полагая, и совершенно справедливо, что Константин, преследуя их, дойдет до Византия ¹², ушли, изменив путь в область Берея ¹³. Константин же, устремившийся в другом направлении, [вдруг] обнаружил, что Лициний остался за спиной. Когда армии были истомлены сражениями и маршами, отправленный, наконец, в качестве посла Местриан начал искать мира, о котором просил Лициний, обещавший выполнить любые условия. Вновь, как и прежде, было решено, что Валент станет частным человеком: этим был закреплен обоюдный мир; в то время Лициний занимал Восток, Азию, Фракию, Мезию и Малую Скифию.

(19) Затем Константин, вернувшись в Сердику, без участия Лициния решил, что его [Константина] сыновья Крисп и Константин, а также сын Лициния Лициниан станут цезарями, чтобы царствовать в обоюдном согласии. Тогда же Константин и Лициний оба стали консулами.

(20) В консульство Константина и Лициния в областях Востока охваченный внезапным бешенством Лициний приказал изгнать из дворца всех христиан. И в скором времени между Константином и Лицинием разгорелась война.

(21) И в то же время, пока Константин пребывал в Фессалонике ¹⁴, готы, презрев границы, вторглись в [Империю] и, опустошив [181] Фракию и Мезию, принялись стяжать добычу. После этого, устрашенные Константином и остановленные его силой, они, выпросив мира, возвратили назад пленников. Однако Лициний роптал на то, что это сделано вопреки справедливости, ибо области его были присвоены другим.

(22) Впоследствии [Лициний], то изъявляя покорность, то выражая надменность, возбудил гнев Константина. В течение же того времени, когда еще не велась гражданская война, но шла ее подготовка, Лициний явил ужасную алчность и жажду насилия, в результате чего многие поплатились жизнью из-за своего богатства, а жены их испытали бесчестье.

(23) И вот, когда мир, как с той, так и с другой стороны, был разорван, Константин на захват Азии направил с огромным флотом цезаря Криспа, которому со стороны Лициния противостоял с кораблями Аманд.

(24) Лициний же наполнил огромной армией крутые склоны горы вблизи Адрианополя. Туда направился со всем [своим] войском Константин. И вот, когда сражение развернулось и на земле и на море, сколь бы ни изобиловали войска [Лициния] по всему склону, все же Константин благодаря военному искусству и удаче привел в беспорядок [армию] Лициния и одержал победу над беспорядочно бегущим войском, получив [при этом] незначительную рану в бедро.

(25) Пустившийся в бегство Лициний устремился к Византию; туда же стягивались и его рассеянные [после битвы] войска; заперев Византий и обретя покой, Лициний блокировал землю с моря. Однако Константин собрал во Фракии флот. В то время Лициний, с присущей ему кичливостью, провозгласил цезарем Мартиниана.

(26) Когда в Каллиполь ¹⁵ с флотом прибыл Крисп, в морском сражении он такую там одержал победу над Амандом, что лишь благодаря тем, кто оставался на берегу, Аманд смог избежать смерти. Флот же Лициния частью был потоплен, частью захвачен [победителем].

(27) Лициний, утратив надежду [взять верх] на море, где мнил себя властелином, бежал с сокровищницей в Халкедон ¹⁶. Константин тем временем вступил в Византий, где узнал от прибывшего Криспа о [182] морской победе. Затем Лициний сражался при Хрисополе ¹⁷, в основном с помощью готов, которых привел царственный Алика. Одержавшая там верх армия Константина уничтожила двадцать пять тысяч воинов неприятельского войска, в то время как остальные обратились в бегство.

(28) Затем, увидев, что на либурнах приближаются легионы Константина, они, побросав оружие, сдались. На следующий день в лагерь брата прибыла Констанция, сестра Константина и жена Лициния, она вымаливала жизнь супругу и выпросила [ее]. В итоге, Лициний стал частным [человеком] и был приглашен на пир Константина, также была сохранена жизнь Мартиниану.

(29) Лициний был отправлен в Фессалонику; однако наученный примером своего тестя Геркулия Максимиана [Константин], боясь, как бы [Лициний], не принял вновь на погибель государства сорванный [с него] пурпур, когда воины намеревались поднять смуту, приказал убить его в Фессалонике, Мартиниана же [убили] в Каппадокии. Лициний правил девятнадцать лет [и умер], оставив [после себя] сына и жену. И вот, когда все пособники нечестивого гонения были уже повержены, достойное, насколько это было возможным, наказание достигло и этого преследователя.

VI (30) Константин же в память о замечательной победе нарек в свою честь Византий Константинополем. Его он украсил, словно родину, с великой заботой и хотел сделать равным Риму: он одарил его многими богатствами, нажитыми подданными, так что истратил на него почти все запасы императорской казны. Там же он учредил сенат из [мужей] второго сословия: он называл их сиятельными.

(31) Затем [Константин] начал войну против готов и оказал помощь слезно молившим [об этом] сарматам. И вот, в результате действий цезаря Константина от голода и холода погибло около ста тысяч [готов]. Тогда же он захватил заложников, среди которых – сына короля Ариариха.

(32) Далее, заключив с готами мир, он обратил [взоры свои] к сарматам, которые показали себя не заслуживающими веры. Но [в это время] все рабы сарматов восстали на господ, и Константин охотно [183] принял изгнанных [сарматов] и более трехсот тысяч их разного пола и возраста расселил во Фракии, Скифии, Македонии и Италии.

(33) Этот Константин был первым христианским императором, за исключением Филиппа, который еще до Константина был настолько, как мне представляется, расположен к христианству, что тысячный год Рима посвятил более Христу, нежели идолам. После Константина же все императоры вплоть до нынешнего времени были христианами, за исключением Юлиана, которого, как говорят, пагубная и нечестивая жизнь оставила в тот момент, когда он замышлял [что-то нечистое].

(34) Этот Константин обратил [сарматов] к справедливому и благочестивому порядку. И если даже он эдиктом определил закрывать храмы язычников, то без какого-либо убийства людей. Затем он уничтожил могущественнейшее и богатейшее племя готов в самом лоне варварской земли, то есть в области сарматов.

(35) На Кипре он захватил некоего Калоцера, замыслившего переворот. Далмация, сына своего брата Далмация, он сделал цезарем. Его брата Ганнибалиана, отдав ему [в жены] Констанцию, дочь свою, он провозгласил царем царей и [правителем] понтийских областей. В Галлиях же правил Константин Младший, на Востоке – цезарь Констанций, в Иллирике и Италии – Констант, готский берег оберегал Далмаций, Константин, когда готовил военный поход в Персию, передав прекрасно устроенное государство сыновьям, завершил дни свои в константинопольском предместье на государственной вилле неподалеку от Никомедии. Правил он тридцать один год. Погребен был в Константинополе.

ЧАСТЬ ПОСЛЕДНЯЯ

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ТЕОДЕРИХА

VII. (36) В то время, когда в Константинополе правил Зенон, патрикий Непот, прибывший в Порт города Рима ¹⁸, лишил власти Глицерия, который стал епископом, а Непот стал императором Рима. Потом он прибыл в Равенну: его преследовал с войском патрикий Орест; опасаясь нападения Ореста, Непот, поднявшись на корабль, [184] бежал в Салону ¹⁹ и оставался там пять лет, позже он был убит своими [людьми]. Вскоре после его бегства императором стал Августул. Августул правил десять лет.

(37) Августул, который до получения власти именовался родителями Ромулом, был провозглашен императором, [собственным] отцом, патрикием Орестом. Пришедший же с родом скиров Одоакр убил патрикия Ореста в Плаценции ²⁰, а брата его Павла [убил] близ Пинеты ²¹ за пределами Классиса Равенны ²².

(38) Вступив в Равенну, [Одоакр] лишил власти Августула; но, пожалев его из-за малого возраста и, тронутый его красотой, сохранил ему жизнь, и, дав ему содержание в шесть тысяч солидов, отправил в Кампанию свободно жить со своими родственниками. Отцом же его был Орест Паннонийский, который в свое время, когда Аттила вторгся в Италию, сблизился с ним и стал его нотарием. После этого он также преуспевал и достиг, наконец, звания патрикия.

IX (39) И вот после того, как Зенон сыном своим Львом [Младшим], рожденным [им] от дочери [императора] Льва по имени Ариагна ²³, был провозглашен императором, он правил со своим сыном один год, а после смерти Льва Зенон остался единственным правителем. Итак, Зенон, процарствовав с сыном лишь год, правил потом еще четырнадцать лет. Был он высокороднейшим среди исавров, достойным получить [в жены] императорскую дочь, и [мужем], закаленным в войнах.

(40) Рассказывают о нем, что, не имея чашечек в коленах, в беге он был настолько стремителен, что передвигался быстрее, чем это свойственно человеку, в делах же государственных был крайне предусмотрителен и всегда покровительствовал народу своему.

(41) Против него стал строить козни Василиск, первый из сенаторов. Узнав об этом, Зенон, захватив с собой некоторые драгоценности, бежал в Исаврию. И как только он удалился, Василиск, который, как было сказано, стал строить козни, захватил власть. [185]

(42) Василиск правил два года. Зенон, вооружив жителей провинции Исаврия, направил [посланцев] к городу Нова ²⁴, где пребывал Теодерих, вождь готов, сын Валамериха, и призвал его на помощь против Василиска. Двинув войско, [Зенон] через два года [после своего бегства] подступил к Константинополю и осадил город.

(43) Поскольку же сенат и народ боялись, как бы Зенон не причинил городу какого-либо вреда, они, покинув Василиска, все сдались [Зенону], отворив [ворота] города. Василиск бежал в церковь и укрылся вместе с женой и детьми внутри баптистерия. Но когда Зенон поклялся ему, что не прольет его крови, тот вышел и был заключен вместе с женой и детьми в пустой резервуар [для воды], где они и погибли от холода.

(44) Зенон вновь обрел любовь сената и народа и проявил себя по отношению ко всем настолько щедрым, что каждый был ему благодарен. Он заботился и о римском сенате и народе, так что в различных местах города Рима ему воздвигли статуи. Времена его были мирными.

X (45) И вот Одоакр, о котором мы упомянули выше, лишив Августула императорской власти, провозгласил себя королем и оставался у власти тринадцать лет. Его отец носил имя Эдикон, об [Одоакре] известно по книгам «Жития блаженного монаха Северина из Паннонии», этот [монах] увещевал его и предсказал ему будущее царствование.

(46) Обратись же к отрывку: «Когда некие варвары, отправлялись на Италию, они, ища благословения, взором своим обратились к [Северину]. В числе их пришел и Одоакр, который впоследствии царствовал в Италии, юноша скромного облика и высокого роста, который, пока не коснулся макушкой своей головы потолка его невысокой хижины, не наклонился; от мужа божьего он узнал, что достигнет славы. На его приветствие [Северин] ответил: ”Иди на Италию, иди, покрытый ныне наискромнейшей шкурой, но впоследствии многим многое давший”».

(47) И вот, как и предсказывал ему прислужник божий, он вскоре вторгся в Италию и обрел королевскую власть. В то же время король Одоакр, вспомнив, какое предсказание услышал от мужа святого, [186] направил к нему письмо, исполненное дружеского расположения, [обещая], если у того есть какое-либо желание, смиренно исполнить его. Муж же божий, побуждаемый такими словами его письма, попросил освободить некоего Амвросия, жившего в изгнании. Одоакр с радостью повиновался его повелению.

(48) Итак, король Одоакр вел войну против ругов, которых дважды победил и полностью уничтожил. Он был [исполнен] доброй воли и питал благоволение к арианской секте; однажды, когда многие высокородные [варвары] восхваляли упомянутого короля перед святым мужем, исполненные, как это бывает, угодливости, тот [муж] спросил, какого короля наградили они такой хвалой. Когда те ответили: «Одоакра», – он сказал: «Невредим Одоакр между тринадцатым и четырнадцатым», – ясно указывая годы его незыблемого царствования.

XI (49) Зенон воздал благодарность Теодериху, сделав его патрикием и консулом, богато одарил его и отправил в Италию. Теодерих договорился с ним, что, если Одоакр будет побежден, то, как только это произойдет, в награду за труды свои он [Теодерих] станет царствовать вместо Одоакра. И вот, когда патрикий Теодерих пришел вместе с племенем готов из города Нова, он был послан императором Зеноном из областей Востока на завоевание для себя Италии.

(50) Навстречу ему к реке Сонций ²⁵ спешил Одоакр, который сразившись там с Теодерихом, был побежден, бежал, отступил к Вероне, и в пятые календы октября ²⁶ разбил лагерь на малом веронском поле. Но там настиг его Теодерих, и в состоявшейся битве многие пали и с той и с другой стороны; Одоакр был повержен и бежал в Равенну в канун октябрьских календ ²⁷.

(51) А патрикий Теодерих направился в Медиолан, и [там] сдалось ему множество воинов Одоакра, в том числе и Туфа, которого Одоакр назначил военным магистром. В апрельские календы ²⁸ того же года военный магистр Туфа вместе со своими лучшими [людьми] был послан Теодерихом против Одоакра, укрепившегося в Равенне. [187]

(52) Прибыв в Фавенцию ²⁹, Туфа со своим войском осадил [там] Одоакра; ведь Одоакр вышел из Равенны и прибыл в Фавенцию; и Туфа передал Одоакру комитов патрикия Теодериха, которых заковали в железо и отправили в Равенну.

(53) [Консульство] Фауста и Лонгина.

В их консульство король Одоакр покинул Кремону и направился в Медиолан. Тогда на помощь Теодериху пришли визиготы, и произошла битва на реке Аддуе ³⁰ в третьи иды августа ³¹, и с той и другой стороны там пало множество [воинов], в том числе и комит доместиков ³² Пиерий; Одоакр бежал в Равенну, а патрикий Теодерих, преследуя его, достиг Пинеты, разбил там лагерь, и осаждал Одоакра, запертого в Равенне, в течение трех лет; модий пшеницы стал [стоить там] шесть солидов. [В это время] Теодерих отправил к императору Зенону легата Феста, главу сената, надеясь получить для себя царское облачение.

(54) [Консульство] Оливрия.

Случилось, что в [год] его консульства король Одоакр покинул ночью Равенну, напав с герулами на Пинету, на лагерь патрикия Теодериха, и пали воины и с той и с другой стороны, тогда же в реке Бедент, спасаясь бегством, погиб военный магистр Одоакра Левила; побежденный же Одоакр бежал в июльские иды ³³ в Равенну.

(55) Одоакр вынужден был отдать Теодериху в качестве заложника своего сына Телана в обмен на обещание сохранить свою жизнь. Теодерих поступил так: спустя несколько дней, в течение которых Одоакр замышлял против него заговор, Теодерих изобличил его сначала перед собравшимися во дворце, а затем, когда тот пришел в лавровую рощу, собственноручно убил его мечом.

(56) В тот же день, по приказу Теодериха, все из его войска были перебиты, был уничтожен всякий, где бы его ни схватили.

XII (57) Когда в Константинополе умер император Зенон, императором стал Анастасий. Теодерих же, который отправил Фауста Нигера к с посольством Зенону, как только стало известно о смерти [188] императора, но еще не возвратилось посольство, прибыл в Равенну и убил Одоакра; [тогда] готы объявили своим королем Теодериха, не дожидаясь предписания нового императора.

(58) Ведь он был мужем весьма воинственным и храбрым: все же его родным отцом был король готов, звавшийся Валамиром, а мать его была католичкой, по-готски ее звали Эрериливой, а в крещении она звалась Евсевией.

(59) Итак он был замечательным [правителем] и ко всем он был исполнен доброй воли, и правил тридцать три года. В его времена на тридцать лет в Италии установилось такое благополучие, что мир продолжался и после.

(60) Он не совершал ничего превратного. Так он правил двумя народами, римлянами и готами, как одним; несмотря на то, что сам он принадлежал к арианской секте, он ничего не помышлял против католической религии, так что римляне именовали его [вторым] Траяном или Валентинианом, временам которых он неуклонно следовал, а готы после [издания им] эдикта, по которому определялось право, считали его самым деятельным королем. Он предписал, чтобы у римлян было оружие как во времена принцепсов. Щедро раздавая дары и съестные припасы, устраивая зрелища в цирках и амфитеатрах, он доводил казну до полного разорения, но усердием своим восстанавливал ее и наполнял богатством.

(61) Несмотря на то, что он был неграмотен, был он настолько мудр, что некоторые из его изречений, до сих пор ходят в народе как пословицы: потому нам не трудно будет некоторые из его изречений привести здесь по памяти. Он говорил: «Кто завел дружбу с золотом или бесом, не сможет от них избавиться». А также: «Жалкий римлянин подобен готу, разумный же гот подобен римлянину».

(62) Однажды умер некий человек и оставил после себя жену и малолетнего сына, который не различал еще своей матери. Сын его малолетний был принят каким-то незнакомцем, увезен в другую провинцию и там вырос. Достигнув юношеского возраста, он возвратился к матери. Мать же в то время была помолвлена с неким мужем. Когда мать увидела [сына], она обняла его, возблагодарив Бога за то, что сын ее вернулся. И провел он с ней тридцать дней. Когда же пришел жених матери, он, увидев юношу, спросил, кто он. Та ответила, что это сын ее. Когда же он узнал, что это сын ее, начал требовать назад [189] [свадебный] залог и говорить: «Или признай, что это не твой сын, или я ухожу отсюда». Женщина, движимая обетом, принялась отрекаться от сына, которого недавно сама признала, и стала говорить: «Ступай, юноша, из дома моего, так как приняла я тебя как странника». Тот же сказал, что он возвратился к матери в дом отца своего. Что дальше? Когда это все произошло, сын обратился к королю [с жалобой] на мать, которую король приказал привести к себе. И сказал он ей: «Женщина, сын твой на тебя жалуется. Что скажешь? Твой это сын или нет?» Она сказала: «Не мой это сын, но приняла его как странника». Когда сын, следуя общему порядку, изложил все королю, тот вновь спросил женщину: «Твой это сын или нет?» Она сказала: «Это не мой сын». И говорит ей король: «А каково состояние твое, женщина?» Та ответила: «Почти тысяча солидов». Тогда король решил, что женщина должна поклясться не принимать никакого другого мужа, кроме как этого [юноши], тогда женщина смутилась и признала, что это ее сын. Были и другие многие истории, связанные с этим [королем].

(63) Впоследствии [Теодерих] получил от франков жену по имени Аугофлада. До воцарения он имел уже жену, от которой получил дочерей: одну, по имени Ареагна, он отдал [в жены] Алариху, королю визиготов в Галлии, а вторую свою дочь Теодеготу отдал Сигизмунду, сыну короля Гундебада.

(64) Когда Теодерих с помощью Феста заключил с императором Анастасием мир относительно получения власти, он возвратил все дворцовые украшения, которые Одоакр переправил в Константинополь.

VIII (74) В то самое время император Анастасий имел трех племянников, а именно Помпея, Проба и Ипатия. Размышляя, кого из них оставить после себя императором, он приказал однажды, чтобы они отведали вместе с ним пищу, а затем предались бы послеобеденному сну, и для того распорядился приготовить для каждого во дворце отдельное ложе. В изголовье одного ложа он повелел положить царский знак, и по тому, кто из них выберет это ложе для отдыха, он сможет определить, кому отдать впоследствии власть. Один из них возлег на одно ложе, двое же других из братской любви легли вместе на втором ложе. И получилось так, что то ложе, где был спрятан царский знак, оказалось не занятым. [190]

(75) Когда он увидел это, поразмыслив, он решил, что никто из них не будет править и начал молить Бога, чтобы Он послал ему откровение: каким образом он может узнать, пока еще жив, кто после кончины его примет власть. Он размышлял об этом, воздерживался от пищи и молился; и однажды ночью увидел он во сне человека, который сказал ему следующее: «Первый, о ком тебе будет сообщено завтра в покоях, и примет после тебя власть твою».

(76) Так случилось, что Юстин, комит экскувитов ³⁴, сразу по прибытии, направился к императору, о приходе его сообщил препозит [священной] опочивальни ³⁵. Когда [император] узнал об этом, он вознес благодарность Богу за то, что указал ему достойного наследника.

(77) И хотя [император] держал это в тайне, однажды, когда он вышел [к собравшимся], Юстин, спеша выразить почтение, хотел обойти императора сбоку и невольно наступил на его хламиду.

(78) На это император лишь сказал ему: «Куда ты спешишь?» В конце же правления и жизни [Анастасий] был искушен дьяволом и возжелал следовать евномианской секте; благоверный народ удерживал его, крича в его адрес: «В Троицу копий не бросай!» Спустя некоторое время на ложе своем, охваченный недугом, он завершил последние дни свои в городе Константинополе.

XIV (79) Так вот, Теодерих был неграмотен и настолько груб умом, что за десять лет своего правления так и не смог научиться писать четыре буквы, чтобы подписывать свои эдикты. Поэтому он приказал изготовить золотую пластину с вырезанными в ней четырьмя буквами LEGI ³⁶, и когда он хотел что-то подписать, то, положив таблицу на лист, водил по ней, в результате чего на листе оставалась его подпись.

(80) И вот Теодерих, когда консульство получил Эвтарих, провел триумфы в Риме и Равенне. Этот Эвтарих был весьма суров и враждебен к католической вере.

(81) В то время как Теодерих пребывал в Вероне, из-за неприязни народов произошла распря между христианами и иудеями Равенны, поскольку иудеи, не желая креститься, неоднократно, насмехаясь, выплевывали облатки в воду реки. Это возмутило народ, который, [191] забыв уважение и к королю, и к Эвтариху, и к Петру, бывшему тогда епископом, восстал на синагоги и сжег их. Подобные события произошли и в Риме.

(82) Иудеи бежали в Верону, где пребывал король, и обратились к Тривану, препозиту [священной] опочивальни, и этот еретик, благоволивший иудеям, представил все случившееся не в пользу христиан. Король тут же ради предотвращения пожаров приказал, чтобы все жители Рима и Равенны, собрав деньги, восстановили сожженные синагоги; те же, кто ничего не могли дать, должны были подвергнуться, по слову глашатаев, публичному позору. Предписание было дано Эвтариху, который довел его до Киллиги и епископа Петра; так и было все исполнено.

(83) Именно тогда дьявол нашел путь, чтобы захватить в сети человека, без вреда управлявшего государством. Так, [Теодерих] приказал разрушить [в местечке, называемом] «У Источников», неподалеку от Вероны, молельню, то есть алтарь, святого Стефана. Кроме того, чтобы никто из римлян не использовал оружия, он запретил [его ношение], это касалось даже небольших ножей.

(84) Тогда же одна неимущая женщина из народа готского, лежа под колоннадой неподалеку от равеннского дворца, произвела на свет четырех драконов. Люди видели, как двое из них пролетели среди облаков с запада на восток и низверглись в море, двое же передвигались, имея одну голову. Также появилась звезда с факелом, называемая кометой, висевшая [в небе] на протяжении пятнадцати дней. И часты были землетрясения.

(85) После этого король то и дело воспламенялся против римлян, обретя лишь к этому повод. Киприан, бывший тогда референдарием, кроме того комитом священных щедрот и магистром, движимый честолюбием, обвинил патрикия Альбина в том, что тот послал, якобы, письмо императору Юстину, направленное против власти короля. Будучи вызван [во дворец], он отказался от содеянного, тогда патрикий Боэций, бывший тогда магистром оффиций, в присутствии короля сказал: «Заявление Киприана – ложь, но если Альбин сделал [подобное], то и я и весь сенат подобное замыслили; это ложь, господин король».

(86) Тогда Киприан, придя в смятение, привел ложные свидетельства не только против Альбина, но и против Боэция, защитника [192] его. Король же, внимая коварству римлянина, расспросил его, и на основании его [ответов] приказал тех убить, больше поверив ложным свидетельствам, нежели сенаторам.

(87) Тогда Альбин и Боэций были отправлены под стражу в церковный баптистерий. Король же вызвал к себе Евсевия, префекта города Тицина ³⁷, и, не выслушав Боэция, сообщил [префекту] о своем решении [в отношении арестованного]. Вскоре в местечке Кальвенциане, где [Боэций] находился в заточении, он был убит самым жестоким образом. Когда ему в течение долгого времени затягивали на лбу струну, он настолько мучился, что глаза его лопнули, окончательно же он был убит палкой во время пытки.

XV (88) И вот король возвратился в Равенну и правил не как ревнитель Бога, но как противник закона Его, забыв все Его милости и благодеяния, которые Он оказал ему. Полагаясь на силу свою и думая, что император Юстин боится его, вызвал в Равенну настоятеля апостольского престола Иоанна и сказал ему: «Поезжай в Константинополь к императору Юстину и скажи ему среди прочего, чтобы он ни в коем случае не принимал в католическую веру примирившихся [с нею] еретиков».

(89) Папа Иоанн ответил ему: «Делай, король, то, что намереваешься скорее: я пред тобой стою. Но я не обещаю тебе того, что исполню последнее, и Юстину этого не скажу. Другое же, что ты поручишь мне, я смогу, коль позволит Бог, добиться от него».

(90) И вот король, полный гнева, приказывает снарядить корабль и посадить на него [Иоанна] с несколькими епископами, а именно с епископом церкви равеннской, Евсевием Фенестрийским, Сабином Кампанийским и двумя другими, а также присоединить к ним сенаторов Феодора, Импортуна, Агапита и другого Агапита. Бог же, не покидающий верных своих почитателей, благополучно довел [корабль до места].

(91) Император Юстин так спешил навстречу прибывшему [в Константинополь] Иоанну, как если бы это был сам блаженный Петр. Когда [императору] было передано содержание посольских поручений, он обещал все исполнить, но никоим образом не мог он [193] примирившихся [еретиков], которые предали себя вере католической, возвратить арианам.

(92) Пока же все это происходило, Симмах, глава сената, чья дочь была женой Боэция, перебрался из Рима в Равенну. Король же, испугавшись, что тот, скорбя по зятю, затеял нечто против его власти, приказал его убить, [предварительно] выдвинув против него обвинение.

(93) И вот, папа Иоанн вернулся от Юстина. Теодерих принял его без радости и сообщил ему, что тот у него в немилости. Через несколько дней Иоанн умер. [Во время похорон] люди шествовали впереди его [тела]. И вдруг один [человек] из толпы, будучи одержим демоном, упал [замертво], но как только погребальное ложе, на котором несли [тело Иоанна], приблизился к нему, тот человек встал в полном здравии и пошел с похоронной процессией. Увидев это, народ и сенаторы принялись освобождать мощи [Иоанна] от одежд его. И исполненные радости люди вынесли тело его за город.

XVI (94) Симмах же схоластик-иудей, по приказу не короля, но тирана, в четвертый день недели, в седьмые календы сентября ³⁸, в четвертый индиктион ³⁹, в консульство Оливрия составил предписание, чтобы в предстоящий день господень ⁴⁰ ариане присвоили себе католические базилики.

(95) Но Тот, кто не допускал, чтобы притеснялись верные почитатели Его, вскоре вынес этому [Теодериху] приговор, подобный Арию, основоположнику религии его: случилось с ним недержание стула, и на протяжении трех дней он [без конца] опоражнивался, и в тот же самый день, когда он радовался, что захватил церкви, утратил он и власть и душу.

(96) Но прежде чем испустить дух, он предоставил власть своему внуку Аталариху. Он соорудил себе, пока был жив, усыпальницу из отделанного камня, сооружение удивительной величины, и отыскал [для него] огромную глыбу, которую положил сверху.

Комментарии

1. Совр. Ниш.

2. Совр. Болонья.

3. Совр. Йорк.

4. Сохраняется принятое в рукописи написание Британии через двойное «т».

5. Совр. София.

6. Совр. Милан.

7. Совр. Любляна в Словении.

8. Цибал – город в Нижней Паннонии.

9. Совр. Сремска-Митровица.

10. Начальник пограничных войск.

11. Город в Македонии на границе с Фракией.

12. Совр. Стамбул.

13. Город к северо-востоку от совр. Пловдива.

14. Совр. Салоники в Греции на берегу Эгейского моря.

15. Город на европейском берегу Дарданелл, совр. Гелиболу в Турции.

16. Город на азиатском берегу Босфора Фракийского.

17. Совр. Скутари на азиатском берегу Босфора.

18. Город в устье Тибра.

19. Совр. Сплит в Югославии.

20. Совр. Пьяченца.

21. Сосновый бор в трех милях от Равенны.

22. Часть Равенны.

23. Ариадна.

24. Город при впадении Олта в Дунай.

25. Совр. Изонцо.

26. 27 сентября 489 г.

27. 30 сентября 489 г.

28. 1 апреля 490 г.

29. Совр. Фаэнца к юго-западу от Равенны.

30. Или Адда, левый приток По, к востоку от Милана.

31. 11 августа 490 г.

32. Начальник гвардии.

33. 15 июля 491 г.

34. Начальник императорской гвардии.

35. Евнух, ведавший личными покоями императора.

36. LEGI (лат.) – рассмотрел, прочитал.

37. Совр. Павия.

38. 25 августа.

39. 526 г.

40. Воскресенье.

(пер. В. М. Тюленева)
Текст воспроизведен по изданию: Аноним Валезия. Извлечения // Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения (Исследования и тексты). Сборник научных трудов памяти Клавдии Дмитриевны Авдеевой. Иваново. Ивановский государственный университет. 2000