АСЦЕЛИН

ПУТЕШЕСТВИЕ

Победы, одержанные Монголами в 13 столетии и произведенные ими опустошения в России, Польше, Шлезии и Венгрии, соединясь с великим ужасом, который они распространили между Християнами, сделали нечаянно для географии то, что отечество сих завоевателей и многие, ими покоренные, теперь истребившиеся или с победителями смешавшиеся народы, сделались известными.

Император Фридрих, неоднократными манифестами приглашал Християнских государей соединить силы свои для защиты от сих орд ¹. Папа, чрез посольства и проповедников старался отклонить бурю, собиравшуюся над Европою, и ужас, произведенный сими варварами, был столь велик даже в отдаленнейших странах Европы, что в 1235 году прервал сельдяную ловлю на Английских берегах ².

Некоторые записки сих посольств уцелели до наших времён, и, до завоеваний Русских в северной [6] Азии и новых торговых сношений с землями и пустынями закаспийскими, составляли единственные источники наших географических познаний о Татарии и Монголии. Несравненно большее однако же число известий сих времён истребились или тлеют в библиотеках, как например: составленный в 1306 году для миссионеров Путеводитель чрез великую Татарию ³, Путешествие в Монголию Андрея Лусимеля, который еще в 1245 году проповедовал там Евангелие ⁴, или, не говоря о многих других, [7] Татарские путешествия Риколда де Монте-круцис, переведенные в 1351 году на французский язык Иоанном Ле-Лонгом Ипернским ⁵. Таковые миссии продолжались и в следующие столетия так, что в 1312 году Иоанн де Монте-корвино был уже епископом в Пекине. Также, многие доминиканцы и другие монахи, не по одиночке , а толпами, по папскому повелению и по собственному желанию, пускались в сии трудные путешествия ⁶.

Но прежде всех сих путешествий в Азию, один Еврейский раввин, Вениамин Тудельский (так называвшийся по одному городу в Наварре), [8] написал в 1160 году такое же (по видимому) известие о том, что он видел или от других слышал в южной Европе, Греции, Палестине, Месопотамии, Индии, Эфиопии и Египте; но более всего однако же описывает он те места, в коих жили Евреи, число их и состояние под разными властями.

Другие путешествия среднего века, предпринимавшиеся или для проповеди Евангелия, или по другим делам, не все имеют одинакое достоинство и обширность. Описываемые ими земли состояли большею частию из пустынь, обитаемых кочующими народами и, до тех пор, совершенно неизвестных; следственно, не заключавших в себе достопамятностей, городов и мест, кои в просвещенных землях обращают на себя внимание путешественника. Путешествия сопрягались с чрезвычайными затруднениями и опасностями, а посланники обыкновенно долженствовали ездить с Татарскими ордами в жесточайшее время года, терпеть голод и стужу, от чего и не имели возможности вести путевых записок. Миссионеры не знали об известиях своих предшественников или о сведениях, собранных другими людьми, кои часто в одно с ними время странствовали между сими кочующими. По сему ни один [9] из них не думал принимать во внимание путешествий, сделанных прежде, дополнять их или не впадать в противоречия в именах и положении описываемых народов. Многие из сих описаний делались не на месте, а, как то доказывают Марке Поло и Мандевиль, составлялись из памяти по возвращении в отечество. От сего так часто недостает связи в рассказе; царства и народы; имена и местоположение перемешиваются; острова показываются на материке, а материк превращается в острова. Сочинители не отличают того, что сами видели, от того, что узнали от других, и, сверх того еще, большая часть из них, угождая вкусу своего времени, забавляют читателя чудесами и сказками. Подлинники многих путешествий до нас не дошли, а только выписки или позднейшие списки, деланные как кому хотелось: от сего переводы путешествий Марко Поло, Одериха Портенавского и Мандевиля, так много отличаются один от другого, а от первого не отыскалось еще ни одной рукописи, которая не отличалась бы особенными сокращениями, вставками и переменами.

Не смотря на все сии недостатки, путешествия к Монголам, нужны для нашей отечественной истории. Временники наши, ведущие только, можно [10] сказать, простой журнал происшествиям, не удовлетворяют любопытству знать политический и нравственный быт сих номадов-завоевателей. По сему принял я намерение издать подлинники с переводом и объяснениями следующих путешествий:

1. Плано Карпини,

2. Асцелина.

3. Рубруквиса.

4. Марко Поло.

5. Гайтона Армянского.

6. Иоанна Мандевиля.

7. Одериха Портенавского.

8. Шилдбергера.

9. Клавиго.

10. Иосифа Барбаро.

11. Амброзия Контарини.

Подлинники сих путешествий или переводы с оных находятся в следующих собраниях, все вместе или отдельно:

1) Vincentij Bellovacensis Speculum historiale, lib. xxxij. См. ниже.

2) Reinerij Reineccij Chronicon Hierosolymitanum. Helmstadij, typis Jacobi Lucij, 1585. Экземпляр сей книги находится в Императорской публичной библиотеке. [11]

3) Hakluyts Collection of the early voyages, travels and discoveries of the english nation. London, 1598-99 и 1600, 3 тома в небольшой лист. Издание это очень редко. Новое издание, сделанное там же в 5 томах 1809-1812, имеется у меня. Есть еще первое Лондонское издание

1580, в I томе в лист; но оно неважно.

4) Ramusio delle navigationi e viaggi. Venetia, 1563-65-83, три тома в лист. Полные экземпляры сего издания очень редки; но есть другое издание 1606 года, которое находится в библиотеке главного штаба Его Императорского Величества.

5) Purchas Pilgrimes. London, 1625-26, 5 томов в лист с фигурами. Полные экземпляры редки.

6) Bergeron (Pierre) Voyages faits principalement en Asie dans les xij, xiij, xiv et xv siecles. Paris, 1634, in 8; Leyde, 172З; La Haye 1735. Последнее издание находится у меня.

7) Recueil de voyages au Nord. Amsterdam, 1731-38, 10 томов в 12.

Здесь на первый раз издаю я путешествие Плано Карпини и Асцелина; успею ли издать все прочие, это одному Богу только известно.

В заключение должен я сказать нечто о Винцентии Бовезском и о Бержероне.

Винцентий Бовезский (Bellovacensis, так прозывавшийся по французскому городу Beauvais), монах [12] доминиканского ордена, умел приобресть себе уважение короля Лудовика святого и всего двора его. Сей государь, говорят, сделал его своим чтецом и поручил ему надзор за обучением своих детей. Но надобно однако же заметить, что Жуанвиль, описывающий и самые пустые дела Лудовика, совсем не упоминает о Винцентии. Точно также молчат о нем Вильгельм Нанжисский в летописях царствования сего государя, и духовник королевы Маргариты в описании жизни св. Лудовика. Как 6ы то ни было, но под именем сего доминиканца имеется сочинение под названием: Speculum majus. Это огромный сбор выписок из церковных и мирских писателей всего того, что собирателю казалось полезнейшим. Сбор этот, дурно выбранный и дурно составленный, наполнен заблуждениями того времени, в котором жил Винцентий. Он разделил труд свой на 4 части. Первая называется: Speculum naturale (зерцало естественное); вторая, Speculum doctrinale (зерцало учебное); третия, Speculum morale (зерцало нравоучительное); четвертая, Speculum historiale (зерцало историческое).

Последнее переведено по-французски par Iehan de Vignay и в рукописи находится в Королевской библиотеке. Ему же приписывают: письмо к святому [13] Лудовику по случаю смерти старшего его сына; рассуждение о воспитании государей и несколько других рассуждений, писанных на Латинском языке. Он умер около 1264 года. Надобно заметить, что на заглавном листе его зерцала назван он не Bellovacensis (Бовезским), а Burgundi (Бургундским).

Сборник Винцентиев имеет следующее название: Vincentij Burgundi Speculum quadruplex, naturale, doctrinale, morale et historiale. Argentorati, per Iohan. Mentelin, 1473; 10 vol. gr. in fol. Полное собрание чрезвычайно редко. Историческое зерцало состоит из 4 томов, а все прочие из 2. В Парижской Королевской библиотеке есть полный экземпляр и сверх того экземпляр Speculum naturale. Каждая часть из сего сборника перепечатывалась неоднократно в Аугсбурге, Нюренбурге, и Венеции. Историческое зерцало переведено на французский язык под названием : Le premier volume de Vincent miroir historial. Paris, 1495-96, 5 vol. in fol. goth. fig. en bois. Экземпляр сего зерцала на Латинском языке находится в библиотеке нашей Академии наук.

Петр Бержерон, Парижский уроженец, живший в начале 17 века, славился знанием восточных языков и перевел на французский многие путешествия [14] в Азию (см. выше). Изданное им собрание преимущественно употребляется всеми Европейскими учеными. Не могу ничего лучше сделать для оценки оного, как приведя здесь мнение его соотечественника, Legrand d’Aussy, помещенное в вышеприведенных Memoires de l’institut national, t. v, р. 441-443.

“Всякий согласится, что Бержерон издав свой перевод, оказал истинную услугу словесности и наукам, и я никак не хочу оспаривать у него сего достоинства. Но уверен, что труд его принес бы несравненно более пользы, если бы он не переводил слишком вольно, а особливо если бы не выбрасывал многих мест, чем хотя избавляет нас от скуки читать их, но вместе с тем лишает и средства дать настоящую цену сочинителю и веку, в котором он жил. Сам он, в предисловии к одному изданному им путешествию говорит, что он извлек его из довольно грубой Латыни, так как оною писали в то время, и выдает его поопрятнее и пояснее на Французском языке. От сего вышло то, что обещая дать нам описания 13 и 14 веков, он дал нам новейшие, кои все почти похожи одно на другое, между тем как долженствовали иметь отличительные свои черты. [15]

Бержероново собрание, хорошее для своего времени, не годится уже для нашего. Будучи составлено из сочинений, наполненных ошибками, хорошо бы было, если бы присоединены были к оному ученые и критические замечания, исторические разыскания, и, может быть ныне было 6ы полезно, если бы кто принял на себя труд издать вновь старинные путешествия в этом виде, а особливо с присоединением к подлиннику и перевода. Но этот перевод должен быть чрезвычайно точен; не надобно ничего выбрасывать, или, по меньшей мере, надлежит предуведомить о том читателя и, в выписке представить то, что по необходимости выброшено. В таких сочинениях читатель ищет не удовольствия, а наставления; но этого не будет коль скоро вы их исказите, коль скоро захотите их подновить для удовольствия только женщин и молодых людей. “Есть ли у вас путешествия, какие бы то ни были, из такого и такого-то века?” Вот чего я от вас требую , и вот что вы должны мне дать”.

Прежде нежели попалось мне это рассуждение (а попалось оно мне в половине нынешнего года, переводом же сих путешествий занимаюсь я уже слишком пять лет), я следовал тем же правилам. [16] В представляемом теперь путешествии, Плано Карпини и Асцелина, старался я точно выражать смысл подлинника, сколько позволяло мне свойство нашего языка. Я делаю перевод, а не выписку, не сочинение собственное: следственно обязан представить в точности своего автора, и при том не токмо относительно к его мыслям, но даже к слогу, даже к названиям, кои он давал разным предметам по своему понятию. Поэтому, да не удивится читатель , если он в моем переводе найдет негладкость и странные слова, например: хам, кан вместо хана, герцог Русский, вместо князя и пр. и пр.

Присоединенные объяснения и замечания сделаны от части мною по крайнему моему разумению; но более всего держался я толкователей, бывших прежде меня; как то: Форстера, Шпренгеля, Карамзина, Лерберга и многих других, коих показываю в замечаниях. Но как объяснить всего нельзя, то усовершение этого предоставляю другим.

Сего правила намерен я держаться и при последующих изданиях.

Д. Языков.

С. П. Б. 10 октября 1825.

Комментарии

1. См. Matthieu Paris Hist. maior. р. 557; 558, 560, 562.

2. См. там же; р. 471.

3. Directorium ad faciendum passagium transmarinum editum per quandam fratrem ordinis praedicatorum scribentem experta et visa potiusquam audita. Moshemij Historia Tartarorum ecclesiastica (Helmstadi, apud Fridericum ChristianumWeygand, mdccxxxxj) р. 97.

4. Св. Лудовик, король французский, отправясь в 1248 г. в несчастный свой Египетский поход, прибыл в Кипр, где 12 декабря явилось к нему Татарское посольство, старшины которого назывались Давидом и Марком. Это были обманщики, выдававшие себя за послов какого-то князя Еркалтая, который будто принял християнскую веру точно также, как и великий хан, и желал заключить союз с Лудовиком. Король не мог предостеречься от обмана и отправил к Еркалтаю и к великому хану посольство под начальством доминиканца Андрея Лусимеля (правильнее : Longjumeau или Longjumel), придав ему двух других монахов того же ордена, двух писцов и двух чиновников своего двора. Посольство это, сколько ни искало в Татарских степях крещеного князя Еркалтая и великого хана, не могло однако же найти их и возвратилось с тем же, с чем поехало. Кажется, что Лусимель был и прежде в Татарии, потому что , когда Давид явился в Кипре, то сказал, что видал его у Татар. Все это пересказывают современные историки, а сам он не оставил никаких записок. См. Memoires de l’institut national des sciencea et arts, an xij, tome V, р. 436-438.

5. Французский перевод его путешествия находится еще в Бернской библиотеке (см. Sinner catalog. codic. mss. biblioth. Bernensis, t. II. р. 460 sqq.). В особенных отделениях оного описаны виденные Риколдом земли в Палестине и Сирии, а особливо покоренные Татарами царства, кои описывает он подробнее. Между прочим в 10 отделении говорит он об обрядах погребения и как Татары вельмож своих предают земле с лучшею их одеждою, оружием, лошадьми и рабами. Сверх того, доставляет он подробные сведения о вероисповедании Яковитов, Маронитов и Несториян.

6. См. Moshem I. с. р. 98. III.

Текст воспроизведен по изданию: Путешествие Асцелина, монаха доминиканского ордена, которого папа Иннокентий IV посылал к татарам в 1247 году // Собрание путешествий к татарам и другим восточным народам в XIII, XIV и XV столетиях. СПб. 1825