ОВАНЕС АРДЖИШЕЦИ

ХРОНИКА

«В эти времена армянского летосчисления 980 г. (1531) всеразрушающий Уламе самовольно направился в Тебриз и совершил много зла, убивая и грабил путешественников, многих родовитых облагал налогом, потому что шах Дахман был в Хорасане, а ом (Уламе) был беглербегом [Тебриза]. Когда [он] услышал о приезде шаха, убежал и укрепился в крепости Ван. Обратился к падишаху румов, оказав: «Я твой раб и слуга. Скорее отправь войска, чтобы [они] держали крепость, и я приду к тебе на службу». Когда хондкар услышал [это], очень обрадовался и отправил Уламе много янычар и халатов ¹. И когда доехали до Ванской равнины в село, которое называлось Артамет, [Уламе] поднялся гордо и поехал навстречу конникам и халатам. Бог вернул сердце его всадникам, находящимся в крепости. [Они] вспомнили соль и хлеб шаха и закрытой дверь крепости перед Уламе, и его злое намерение было пресечено... Его намерением было: оставить в крепости янычар, ограбить окрестности моря ², взять [жителей] в плен и своей храбростью понравиться хондкару.

Когда войска румов увидели, что все слова Уламе были лживые, взяли его в плен, привели к хондкару, и он (хондкар) ненадолго принял [его] и опросил о делах шаха и как можно напасть на него. И он (Уламе) оклеветал эмира Шерефа, [оказав], что все зло от него. И он (хондкар) отправил шестьдесят тысяч всадников, которые пришли и окружили крепость Багеш. Эмир Шереф, когда [114] узнал [об этом], укрепил крепость, оставил там своего сына Шахамира (siс!) и уехал в Тебриз к шаху и жаловался на Уламе. И поднялся шах и напал на него (Уламе). Услышав о его походе, [Уламе] бежал в Диарбекир, а шах из Хлата вернулся обратно. Снова строились Багеш, Муш и Хлат.

Когда услышали о возвращении Уламе, все разбежались, и это было в 981 г. (1532). И опять на следующий год, 982 г. (1533) армянского летосчисления, Уламе взял всадников и пришел в Хизан, а эмир Шереф выехал [ему] навстречу; и сражались в Таджкодаште ³. И эмир Шереф был убит, и одни его всадники были убиты, а другие бежали.

Уламе последовал в Хлат и начал злодеяния; многих убил и ограбил и многих взял в плен, говоря: «В прошлом году вы бежали от меня и вместе с Шерефом ушли к кызылбашам». Взяв в плен людей и трофеи, [он] остановился в Тухаджуре ⁴. Сына (siс!) оставил на месте и поспешил с всадниками в Ван. И они (жители Вана) узнали [об этом] и укрепились в крепости. Войска [Уламе] ушли в Амкоеркир ⁵ и Алур, взяли в плен много армян и мусульман, попавших к ним в руки. [Уламе] хотел прийти в Беркри и Арджеш и взять в плен [жителей], и мы, услышав об этом, устрашились и бежали в Еридзор и Аладаг, немного укрепились, забыли о смерти и плакали о живых, с плачем и воплями умоляли бога, и Христос спас [нас]. Вдруг, услышав, что из Тебриза пришли всадники, встал Уламе от Вана и убежал. Ибо бог оберегал христиан, а шах был в Хорасане, и [мы] были покинуты. Христос освободил свой народ, и злое намерение Уламе сорвалось.

Снова [Уламе] ушел в Тухаджур, некоторых пленников освободил, вняв мольбам богатых [танутеров], и, взяв пленных и трофеи, ушел храбро в Диарбекир, потому что захватил с собой эмира Шерефа ⁶, и возрадовалось сердце хондкара. Столыко зла [Уламе] совершил, что я не в силах рассказать; многих пленников бросил с Алтун кёпрю ⁷; это было из-за жестокости его войск и нечестивости янычар.

И все это случилось с нами вследствие наших грехов. И опять говорит книга, что наши грехи вскрылись и навлекли на нас гнев божий. Наши грехи послали и Уламе; он взял хондкара на [115] следующий год и привел его к шаху со многими всадниками и бесчисленными телегами ⁸, с пушками и с 60 тысячами стрельцов, что невозможно рассказать... Продвигаясь, [хондкар] взял столицу Тебриз и, разослав свои войска в четырех направлениях, разграбил много городов, взял трофеи я пленных.

Когда шах Дахман услышал о приходе хондкара, поспешил из Хорасана и пришел в Даргази и, видя множество войск румов, удивился и оказал: «Если завяжут им ноги и руки, мы все же не сможем убить их мечом в течение года. Пусть бог разгневается и пошлет на них бедствие». И в эту ночь прошел большой дождь, и шел снег и был сильный холод, и умерло три тысячи человек из войска хондкара. И шах хотел напасть на них с трех сторон. Султан Мехадед с десятью тысячами человек ушел к хондкару и снял перед ним корону.

И хондкар возвратился и направился в Багдад и оставил Уламе в Тебризе. Шах, услышав о том, что Уламе остался, немедленно направился против него. И он, услышав о приближении шаха, бежал из Тебриза и укрепился в крепости Ван. И шах, услышав о местонахождении всеразрушающего Уламе, немедленно направился к нему и осадил город и крепость и, взяв из города триста человек, убил их мечом... Кто может рассказать о случившемся бедствии! И [он] начал разрушать город и страну; до утра в тысяче мест зажгли огни и закрыли дороги, чтобы никто не опустился из крепости. И войска, разосланные в четырех направлениях, разрушили и сделали необитаемой страну Вана, Востана, Амкуна, и каждого, кто бы ни попадал в их руки, до тех пор мучили, пока он не показывал свою местность и селение; приведя его домой, мучили до тех пор, пока он не указывал богатые дома и т. д. И усилилось бедствие, разрушили замечательные монастыри и церкви, и многие святые вещи — крест и евангелия, кадила — попали в руки нечестивых и нечестивыми руками грабили их; [они] блуждали из страны в страну из-за наших грехов, ибо в евангелии [оказано], что начало разрушения исходит от моего дома.

И однажды шах объявил: «Кто хочет, пусть опускается, ничего не скажу, клянусь головой, и покажите мне Уламе». И многие спустились, и [шах] приказал кызылбашам: «Уходите в Махмдунк»,— и приказал Амир-беку: «Найди людей, чтобы их увели в твою страну». И он так и сделал. И на следующее утро еще многие спустились из крепости и видели двух янычар с райатами в образе бедняков, которые направлялись в Багдад. Услышав это, шах предал всех мечу и изрубил перед крепостью. И нужно было слышать их жалобные возгласы, которые они издавали перед крепостными [116] стенами: «Помогите нам и освободите нас от мечей нечестивых кызылбашей». И они (осажденные) горько плакали и кричали с высоты крепости, но помочь не могли, и они, плача, умирали от меча.

Я не в силах рассказать об их бедствиях. А те, которые шли в Махмдунк, подойдя к подножию Варага, были застигнуты сильным снегам и метелью, и шестьсот мужчин и женщин, молодых и юношей умерло в горах. И те, которые уехали раньше в чужую страну, все умерли от меча, и в одной деревне Махмдунк умерло восемьдесят ванских армян.

И бедствие не уменьшилось, а постепенно усилилось, и в сердце тирана (шаха) гнав возрастал, ибо это было божьим наказанием. Каждый дань пускались в ход десять больших пушек, а [обычным] пушкам и ружьям не было числа. И окрестности моря сотрясались от большой пушки, и как могли это выдержать люди в крепости! Увы, моя душа! Сколько людей умерло от мечей, от пушек и ружей, от голода и жажды, от боязни и дрожи, начиная с поста св. Саркиса до Вознесения ⁹.

Пятнадцать тысяч людей умерло в крепости и в горах. Много написано о злодеяниях Ленгтимура и других злых царей, но о таких человек еще не слышал.

Мы все видели своими глазами и перенесли эти боли. Бедствием было то, что из богатых, находившихся в крепости, всего двадцать человек, ни один не опустился, все умерли. [Раньше] они не терпели недостатка ни в хлебе, ни в воде, и все было обильно в их домах, так что если бы два года ели, не кончились бы [запасы], но бедствие должно было быть, слава прощающему богу, который создал их и передал нас в руки беззаконных. И снова другое бедствие: когда опустились из крепости, давно накинувшие город путешественники вернулись в город и многие умерли.

Услышав [обо всем этом], хондкар из Багдада направился в Тебриз. И шах, узнав об этом, покинул крепость. И остальные пришли из крепости, ослабевшие и умирающие, с раненым сердцем и плачущими очами; у кого погибли отец и мать, у кого дочь и сын были преданы мечу, а у кого сердце томилось по любимым и друзьям, оставшимся дома. Простой смертный не может рассказать, но я прошу всех [читателей] сказать: «Пусть бог поможет их душам». И я, недостойный писец Ованес. Моя тетя Зинахпаше и моя невеста Дзидзененц, которые с двадцатью семьями поднялись в крепость и не вернулись. Их имущество и достояние осталось без хозяев. [117]

...И снова бедствие, которое случилось от двух царей. Шах ушел а Верхнюю страну, и вслед за ним и хондкар до осени, и вернулись обратно. Шах ушел, и хондкар за ним, не воевали и не мирились, но хондкар вернулся обратно, и шах за ним, до Хоя. Царь румов ушел в Хлат, а Уламе вошел в Ван. Великий паша, которого хондкар отправил в Ван для правления, пришел [в город], увидел разрушения кызылбашей, пушки которых ничего не оставили в крепости, вскоре убежал в Гаваш и пошел к хондкару. Эти плачущие люди Вана, которые пережили все эти бедствия, увидев, что турки бросили крепость и бежали, тоже поспешно встали и ушли за войсками в Мокс с горькими слезами, потому что лишились семей, умерших в крепости, имущества, которое ограбили, и опять с плачущими глазами встали и убежали в чужую страну.

И пришел шах в Ван и увидел крепость без людей и раздушенный город, очень обрадовался взятию города без боя и очень был огорчен разрушением страны, поклялся: «После этого дня Вану дам привилегии, если даже убьют моего сына, ничего не скажу, худа (бог) свидетель». Когда услышал, что хондкар направил обратно Уламе с тремя пашами, [шах] ночью поспешил уйти до Капуткогна. Уламе бежал, войска трех пашей [шах] разбил и вернулся в Ван и пришел в Арджеш, увидал, что Ибрагим паша ¹⁰ и Махмуд султан вернулись обратно, освободили от воинов крепость Арджеш, а народ угнали в Ардзаке (Адильжеваз). И снова великодушие проявил этот благословенный паша и освободил всех, и они вернулись на свои места. И вместе с хондкаром он (Ибрагим паша) ушел в Диарбекир. И шах Дахман взял своего брата и султана Манташа, который был [правителем] Арджеша, и пошел против царя румов в Сарусу ¹¹, ограбил Хлат, Муш и снова Востан и направился в Тебриз. И Багдад, Ардзке, Ахтамар и их торговля остались в руках турок. Увы, моя душа, отцы и братья, сколько злодеяний совершили в этих военных набегах и в негодовании, сколько городов и областей было разрушено и сколько монастырей и церквей, сколько богатых людей осталось нищими, сколько купцов ограбили, сколько христиан взяли в плен и сколько навивных детей смешивалось с неверными. Я не могу описать те злодеяния, огромные, как море, которые Верхняя страна понесла. И это все случилось с нами из-за наших грехов».

Комментарии

1 Имеются в виду подарки.

2 Т. е. Ванского озера.

3 Таджкодашт, букв. «равнина турка». Вероятно, находится в провинции Агдызныке исторической Армении.

4 Река, по имени которой и село называется Тух; находится на востоке Битлиса.

5 Амюк, Амук, или Амкоеркир, находится в области Арберач провинции Васпуракан, на западном побережье озера Ван, напротив озера Лим.

6 Автор имеет в виду голову убитого Шерефа,

7 Т. е. «Золотой мост».

8 В тексте араба.

9 Т. е. со второй половины января до 3 мая — праздник Вознесения.

10 Т. е. великий везир.

11 Приток Арадзани (Евфрата).