АЛЕКСАНДР ТЕЛЕЗСКИЙ

ИСТОРИЯ РУДЖЕРО, КОРОЛЯ СИЦИЛИИ, КАЛАБРИИ И АПУЛИИ

ALEXANDRI TELESINI ABBATIS YSTORIA ROGERII REGIS SICILIE CALABRIE ATQUE APULIE

ИСТОРИЯ СВЕТЛЕЙШЕГО РУДЖЕРО, КОРОЛЯ СИЦИЛИЙСКОГО.

Пролог.

Алессандро, недостойный аббат обители в Телезе приветствует всех верующих во Христа.

Я не считаю ни невозможным, ни напрасным запечатлеть на бумаге однажды происшедшее. Очень полезными могут быть такие записи, благодаря которым можно достаточно хорошо понять, что должно делать и от чего следует уберечься. Даже если описываемые военные действия вслух осуждаются как неприглядные с моральной точки зрения, они всё же, некоторым образом служат указанием, более того, предостережением от того, что не должно случиться, потому, что всё более становится нам свойственно противление миру и потому, что нет проще решения. Поэтому никто не должен упрекать меня тем, что я, монах, снискал себе славу своим пером сохраняя для потомков повествование о военных кампаниях, современником которых мне довелось быть, ведь в древних Писаниях о Сауле, и Давиде, и других царях рассказывается много подобных вещей, насчёт которых не выносится никаких запретов и они свободно читаются во всех храмах мира на благо слушающим. Таким образом я предпочёл на время укрыться в обители, никому не причинив никакого вреда с тем, чтобы столь значимые события не остались неоценёнными, погрузившись в молчание. Завершить же этот труд мне помогли настоятельные просьбы графини Матильды, сестры короля Руджеро и жены графа Раймондо. Услышав её просьбу я, памятуя о суровости моего ордена, хотел было уклониться, но, спустя немного времени, я пожалел об этом своём намерении, поняв: то, на чём она настаивала, послужит будущему. Итак, предприятия этого короля навеки засвидетельствовали каким он был в нежном возрасте, как поступал в юности, каким он был, став графом Сицилийским, как добился герцогских почестей и, наконец, как поднялся до королевского достоинства. Иными словами, какая мощь сверкала в наши дни, в наше столетие, с каким натиском в короткое время подчинил он себе земли от Сицилии до Рима.

Этот труд может вместить только краткое описание этих событий.

Его выдающаяся доблесть имела свою цель, служила ему оправданием, несмотря на мстительное удовлетворение, с которым обрушивал он свой бич на провинции, где изобиловало беззаконие, искоренение которого свидетельствовало о таинственном присутствии Промысла Божия. В самом деле, казалось, именно по воле Господа неукротимые злодейства лангобардов подавлялись мощным натиском норманнов. Точно также, и это теперь ясно, Руджеро было дано Божьим провидением покарать своим мечом безмерный позор этих провинций. О, какое только преступление ни совершалось здесь? Ведь не зная никакой меры беспрестанно творились убийства, грабежи, хищения, святотатства, прелюбодеяния, клятвопреступления и сверх того, притеснение церквей, монастырей, пренебрежение Божьей волей и многое подобное тому. Паломники, в странствиях своих полагающиеся только на веру, подвергались нападениям, причём одних раздевали, другие, лишенные всего, что имели, бывали убиты. Вот почему Господь, глубоко оскорблённый этими беззакониями, извлёк Руджеро, словно отточенный клинок из ножен сицилийской земли, желая через него покарать тех, кто творил все эти злодеяния. Вот почему им, на чьи головы обрушился Его гнев, не было спасения: потому что слишком долго терпел он их, неисправимых.

Коснувшись же всех этих вещей в прологе, перехожу я к самому повествованию.

КНИГА 1

ИСТОРИЯ РУДЖЕРО, КОРОЛЯ СИЦИЛИИ, КАЛАБРИИ И ПУЛИИ

1

Когда смерть призвала от земных дел герцога Гульельмо Пулийского, племянника досточтимого кондотьера Роберто Гуискардо, сын сына которого, Руджеро, следовал за ним вторым в правах на герцогскую власть, случилось, что на Пулию, ставшую к тому времени провинцией, и на соседние с ней области обрушилось страшное бедствие: поскольку сам герцог, не имевший законного наследника, умирая не оставил наследника, некоторые города герцогства, как Салерно, Троя, Мелфи, Веноза и другие, оказавшиеся без хозяина и покровителя, пали жертвой тиранических амбиций то одних, то других узурпаторов и, более того, каждый из них был волен делать то, что на его взгляд было предпочтительнее, поскольку не было никого, способного возразить. В самом деле, никто уже не опасался физического ущерба, но все ежечасно были склонны прибегнуть к насилию, так что не только путник вечно принуждён был испытывать страх за собственную жизнь, но даже крестьянин, отправляющийся на работу в поле, не мог быть уверен в благополучном возвращении. Что можно к этому добавить? Если бы Господу не было угодно сохранить семя рода Гуискардо, благодаря которому вскоре в герцогстве восстановилась законная власть, вся страна была бы приведена в полный упадок под натиском злодейств, порождённых нечеловеческим измышлением. Дальнейшие рассуждения прояснят, кто именно был этот потомок рода Гуискардо: я говорю, что это был Руджеро, сын графа Руджеро Сицилийского, брата уже упомянутого Гуискардо, который в упомянутую эпоху управлял графством Сицилийским и о котором считаю более чем правильным рассказать, хотя бы в общих чертах, начиная с самого детства.

2

У него был единственный старший брат по имени Симоне, который должен был после смерти отца сменить его на поприще правителя провинции. Руджеро, как свойственно бывает мальчикам, часто провоцировал его на драки. Он действительно предпочитал эту игру всем прочим. И когда они, собрав каждый по своей команде, сражались, Руджеро, несмотря на то, что был младше, одерживал верх. Повалив же на спину брата, Руджеро восклицал: «Конечно, мне, победившему тебя а не тебе, подобает править и наследовать отцу. Поэтому, когда власть будет в моих руках, я сделаю тебя епископом или папой римским, что тебе больше подходит».И в такие моменты триумфа, произносящий эти обидные слова, он действительно убеждал, что именно он достоин отцовского наследства и что в будущем он одержит многие победы и покорит многие земли, как это потом и произошло.

3

Далее случилось так, что по Божьему проведению оба, Симоне и отец его, Руджеро, соединились в вечности и Руджеро, самый младший в семье, вступил в управление графством. Но, поскольку нежный его возраст препятствовал его вступлению во власть в полной мере, его мать, которую звали Адалезия, женщина весьма благоразумная, приняла на себя регентство до момента достижения Руджеро совершеннолетия.

Будучи ещё ребёнком и находясь под материнской защитой, Руджеро очень часто испытывал сострадание и бедняки и пилигримы не уходили от него без подарка. Часто, не имея ничего, что можно было бы отдать, он обращался к матери, чтобы она дала ему то, что он хотел преподнести нуждающемуся. Её он постоянно просил позволить ему щедрые подаяния.

4

Повзрослев и достигнув того возраста, когда юноша становится воином, он проявил много старания в правильном использовании тех прав, что давала ему власть, и достиг такого искусства в государственных делах, что наилучшим образом управляя всей сицилийской провинцией крепкой рукой, он добился такого подчинения, чт не было здесь больше ни вора, ни разбойника, ни грабителя, ни какого-либо ещё преступника, что осмелился бы показаться из своей берлоги. Он был так богат, имел столько золота и серебра, что само это богатство внушало трепет и большое уважение; его страшились не только подданные, но и обитатели других, даже отдалённых земель. Он завоевал даже другие острова, среди которых была Мальта. И в то время, как он всё более стремился завоёвывать другие острова и земли, узнал он внезапно о смерти уже упомянутого здесь герцога Гульельмо в Салерно. Он очень сокрушался, что Гульельмо умер столь неожиданно, не успев назначить Руджеро своим приемником, как, будучи бездетным, намеревался поступить. Таким образом, без долгих размышлений, Руджеро спешно снарядил морскую экспедицию в Салерно.

5

Остановившись недалеко от города, пришвартовав корабли, он направил своих послов к жителям Салерно с приказанием покориться ему, поскольку ему, более чем кому-либо другому, принадлежало наследственное право на власть над городом, обещанную ему герцогом Гульельмо, когда тот ещё был жив. Жители же ответили послам: «Ни при каких условиях не подчинимся мы ему, потому что перенесли столько страданий под властью Гульельмо и его предшественников, что не ждём лучшего, если Руджеро достигнет власти над нами.» Эти слова и ещё подобные им фразы, к тому же сказанные резком тоном, вызвали одного из капитанов, некоего Сароло, посла герцога, на столь же жёсткий ответ. И они, внезапно поддавшись своему гневу, бросились на него. Несчастный пытался спастись бегством, но погиб под ударами их мечей.

6

И когда о происшествии доложили Руджеро он, хотя чувства его были глубоко задеты, ничем не выдал своего негодования, понимая всю тяжесть обстоятельств и снова направил послов с просьбой не отказывать в том, что принадлежит ему по праву. Жители города долго размышляли и дали, наконец, следующий ответ: «Пусть позволит нам сохранить укрепления вокруг главной башни, и мы подчинимся ему». Услышав это решение, Руджерос тяжёлым сердцем разрешил сохранить фортификации в обмен на их согласие подчиниться.

7

Тем временем, граф Райнольфо, женившийся на сестре Руджеро, Матильде, узнав, что Руджеро направился в Салерно, немедленно направился морем ему навстречу и нашел его там, где тот остановился. Здесь после долгой беседы Руджеро потребовал от Райнольфо акта о подчинении, тот же отказался подписать такой акт, если Руджеро не даст ему ничего взамен. На вопрос же Руджеро, о каком обмене можно вести речь, ответил: "Я хочу, чтобы в обмен на обет верности, который я принесу тебе, ты заставил Руджеро Арианского принести обет верности мне.» Руджеро воспринял это требование как грубое оскорбление, потому что это означало вассальное подчинение равного. Произошла ссора и Райнольфо, повинуясь чувству негодования, хотел уже уйти, как Руджеро, который ни в коем случае не мог допустить его ухода, поскольку Райнольфо, муж Матильды, был его родственником, а также потому, что Райнольфо был очень уважаем, а ещё потому, что Руджеро рассчитывал на его поддержку в завоевании Пулии, принял обет Райнольфо и добился подчинения упомянутого графа, как тот и просил. В конце концов Амальфитанцы, видя что жители Салерно подчинились графу, также подчинились, сохранив фортификации.

8

В этот период Римскую церковь возглавлял папа Гонорий II, который, получив в Риме известие о смерти герцога Гульельмо и о том, что граф Сицилии добивается титула герцога, очень обеспокоился и, не теряя времени, выехал из города спешно направляясь в Беневенто. Служа обедню он публично грозил отлучением от церкви ему, если он не прекратит покушаться на герцогство, а также всякому, кто посмеет ему помогать или советовать в этом предприятии. Из-за этого всё тот же Райнольфо совершил ошибку, отдалившись Руджеро и стараясь всячески препятствовать его восхождению к герцогскому достоинству.

9

Руджеро, находившийся в это время в Салерно, услышав, что папа направляется в Беневенто и что грозит ему отлучением, направил ему послание с просьбой не оказывать ему от имени Церкви в том, что следовало ему по праву, то есть в полномочиях и достоинстве подобающих герцогу, заверяя папу в том, что став герцогом охотно будет следовать велениям закона. Папа, получив это прошение, не только не внял ему, но, отказав принять его, подтвердил отлучение.

Тогда Руджеро, терпеливо перенося это ожесточение, послал новое прошение, чтобы всё же получить то, на что были у него права. Но папа в ответ на это повторное к нему обращение продемонстрировал как никогда твёрдую решимость ни в коем случае не давать согласия на то, чего столь желал Руджеро.

10

Этот понтифик, принятый жителями Трои, уступил их настояниям и принял от них обет верности. Видя это, бароны Пулии, собравшиеся по его зову, вступили с ним в альянс против Руджеро, уговорившись, что если им не удастся совсем прогнать его, они найдут возможность подстеречь и убить того. В этот альянс вступили: Гримоальдо, герцог Бари, Гоффредо, граф Андрии, Танкред из Конверсано, Руджеро, граф Ариано и многие другие, к которым присоединился также Роберто, герцог Капуи, последовавший настояниям графа Райнольфо. Какое-то время папа ещё оставался в Беневенто, а потом вернулся в Трою; здесь на Совете Епископов от снова произнёс отлучение от Церкви Руджеро и всякого, кто признает за ним герцогский титул или будет помогать ему. И поскольку после этого папа снова вернулся в Беневенто, Руджеро опять направил к нему посольство с почтительнейшим прошением снять с него анафему, подтвердить его герцогское достоинство и принять его как вассала. Но тот снова, настаивая на прежнем решении, нисколько не изменив своего мнения, не уделил прошению никакого внимания.

11

Руджеро, видя столько спеси и непреклонности со стороны папы, вернулся на Сицилию, чтобы получить силой оружия то, что не смог получить просьбами. Папа, узнав, что Руджеро отступил, срочно вернулся в Рим, чтобы подготовить армию для сопротивления в союзе с уже упомянутым баронами на случай, если Руджеро попытается вернуться как враг и завоеватель герцогства.

На самом деле, многое я пропустил, поскольку, как я уже говорил, я собирался рассказывать о событиях в общем.

12

Итак, Руджеро, пробыв на Сицилии ровно столько, сколько обычно требуется для подготовки к войне и собрав солидное войско, отплыл через Фарский пролив. И отсюда он направился к крепости, называвшейся Умфредо, быстро заставил её капитулировать, а заняв, сравнял с землёй. После этого он подошёл к Таранто и сразу взял его: горожане сдались без сопротивления. Также и жители Отранто, боясь осады, сдали ему город. По правде говоря, эти города принадлежали Боемонду. Последний оставил свои земли на попечение Святого Престола, чтобы предпринять морской поход и занять Антиохийский Принципат. Но прошло немного времени и он, избранный принципом Антиохии, страны, где он со своей семьёй чувствовал себя в полной безопасности, внезапно зажатый в толпе турок, был убит в числе многих других, пронзённый шпагой. Далее Руджеро подошёл к Бриндизи, городу Танкреда, и осадил его. Осада продолжалась столь долго, что жители города не выдержали и сдались, а Руджеро поспешил к крепости Кастро и сразу занял её. После чего он направился к небольшому укреплённому городу Ориа и сразу напал на него. Кроме этого он взял и другие города и замки, названия которых я не могу сообщить, так как пытался их узнать и не смог.

13

Папа Гонорий, узнав, что граф Сицилии переправился через море и уже занял часть земель, принадлежавших Боемондо и Танкреду, вернулся с тремя сотнями солдат, послал сказать герцогу Роберто и графу Райнольфо, а также другим баронам Пулии, которые, собрав свои отряды выступили, в соответствии с договором, против приближающегося Руджеро. Таким образом, граф Руджеро, узнав, что упомянутая экспедиция спешит его уничтожить, решил встать лагерем у реки Брадано, рядом с так называемым Каменистым бродом. Папа со своим альянсом приблизился настолько, что их разделяла только река. Но Руджеро, зная, что в экспедиции участвует папа, демонстрировал и подчёркивал своё почтение и уважение, всячески стараясь не затронуть папу, чтобы никто не мог подумать, что он ополчился против Бога, воюя с его наместником. Более того, он снова направил посольство, ещё раз прося снять с него анафему и позволить ему вступить в законные права на наследование герцогства.

14

И поскольку эти переговоры затянулись надолго, не давая никаких результатов, бароны герцога Роберто, лишённые довольствия, впали в такую нужду, что им приходилось снимать с себя доспехи и обменивать их на провиант. Случилось даже так, что некоторые из них, не перенеся недоедания, сбежали. Понтифик, догадавшись о недовольстве баронов и солдат, которые давно уже не несли службы, были вынуждены голодать и хотели уйти, созвал совет и послал к Руджеро сказать, что пожалует ему герцогство при условии, что Руджеро прибудет в Беневенто и там сначала принесет ему обет верности, а потом, в соответствии с обычаем, примет герцогство из рук папы. И, поскольку Руджеро принял эти условия, обе стороны скрепили свою договорённость, а бароны Пулии, сложив палатки, вернулись в свои владения, горячо обвиняя папу в том, что он заключил с Руджеро, своим врагом, договор, без их согласия.

15

Папа вернулся в Беневенто. И вот Руджеро, подошедший к горе Сан Феличе в окрестностях Беневенто, поднялся на неё, разместив перед тем у подножия горы гарнизон своих солдат. По прошествии трёх дней Руджеро оповестил папу и тот выдвинулся из города. Получив лично от Руджеро, как требовал обычай, обет верности, папа передал ему стяг, символизирующий герцогскую власть. Итак Руджеро, став герцогом с согласия папы, выполняя свои обещания, всячески выказывал соблюдение во всём своей клятвы в верности ему. Совершив всё это, понтифик вернулся на Святой Престол, а герцог поспешил занять Трою. Город был в плотном кольце осады, но жители доблестно противостояли нападающему. В самом деле, предвидя осаду, троянцы тщательно укрепили город и, дерзкие, они ни во что не ставили осаждающего. Герцог, немного помедлив, и поняв, что город очень хорошо обороняется и что нет возможности занять его, потому что приближается зима, снял осаду и устремился занять Мелфи и другие города герцогства, уже пославшие посольства с подтверждением своей покорности. Получив от них эти заверения, он скомандовал войску разойтись по своим владениям, а сам вернулся в Салерно и, пробыв здесь недолго, поплыл на Сицилию, чтобы собрать большую армию. Тем временем, пока он оставался на Сицилии, вдали от Пулии, Танкред политическими уловками вернул себе Бриндизи и замки, потерянные после завоеваний Руджеро.

16

А потом наступил благоприятный момент для нападения на врага и герцог Руджеро снова собрал военную экспедицию и пересёк пролив Фаро. И поведя отсюда наступление, он начал занимать земли, опираясь на силы ополчения. Отвоевав часть замков, занятых Танкредом, наконец, Руджеро снова осадил Бриндизи, но, потеряв на осаду много времени и убедившись, что никак не может взять его, он поспешил напасть на другие города.

17

Внезапно напав на один из замков, он сразу отнял его у Танкреда. Однажды, во время осады Монтальто, к нему явился Роберто ди Грантмеснил с просьбой позволить ему уйти. На вопрос: «Почему ты просишь об этом?» Роберто ответил: «Я хочу уйти, потому что страдаю от голода и не могу более выносить тяготы армейской жизни. Моё владение слишком мало и не выдержит долго поборов на войну. И ещё, знай, что если мои владения не увеличатся сей же час, я не дам тебе больше подкреплеий, но уйду за Альпы, на земли моих соплеменников, где, по крайней мере, не буду голодать.» Герцог на это ответил ему: «Прошу тебя, не делай этого, но подожди ещё немного, пока мне не подчинится вся Пулия, тогда, будь уверен, ты получишь то, что хочешь». Но Роберто, услышав отказ, сразу (что было в его характере) гневно бросил: «Если я немедлено не получу то, что требую, я не поверю, что ты мне дашь то, что я буду ждать сомневаясь, что сохраню то, чем владею». Сказав эти и подобные им слова, Роберто удалился из армии не получив разрешения. В этом была его большая ошибка. Насколько всё это было неприятно герцогу, будет ясно из дальнейшего.

18

Взяв Монтальто, Руджеро поспешил занять Руво, город, принадлежащий вышеупомянутому Танкреду. Когда же он взял и этот город, граф Алессандро, Танкред, Гримоальдо, князь Бари и Гоффредо Андрианский, оценив силу Руджеро и лучше посоветовавшись между собой, сразу подчинились ему. Герцог же, гнев которого к тому времени уже угас, вернул всё тому же Тнкреду все его земли. Остальным же приказал следовать за ним с тем, чтобы соединиться у осаждённой Трои. Тогда троянцы, узнав, что уже упомянутые бароны подчинились герцогу, почувствовали себя очень неуверенно и, дабы не остаться совсем беззащитными, послали сообщить Роберто, князю Капуи, умоляя его поскорее явиться, взять власть и защитить их от герцога, всё сжимающего кольцо осады. Но Роберто не захотел прислушаться к мольбам, боясь потерять имеемое ради возможного. На что граф Райнольфо гневно заявил: «Если ты не пойдёшь, у меня не останется выбора, поёду я к ним на помощь». Он вошёл в Трою, говорил с горожанами и заключил с ними договор взаимной верности, предложив им себя для защиты от Руджеро.

19

После этого герцог, приблизившись, напал на Сальпи и сразу его занял. Когда же он узнал, что граф Райнольфо хотел взять под защиту от него Трою, он страшно разгневался и произнёс: «Если граф Райнольфо забрал мои владения, я пока оставлю Трою, пойду и заберу его земли». И оставив Трою, удалился в крепость, называемую Греческой. Граф же Райнольфо, думая, что герцог, как и говорил, хочет действительно завоевать его земли, направил за ним послов, прося скорее прийти к соглашению с ним. Заручившись обещанием герцога заключить договор после того, как Райнольфо уступит ему Трою, Райнольфо сразу покинул троянцев и направился в лагерь герцога, ещё остававшегося в тех местах. Наконец, по достижении взаимной договорённости, граф возвратился в свои владения, герцогже вновь занял осадные позиции, к которым, соблюдая прежние соглашения, уже приближались бароны. Что ещё добавить? Город был так стиснут осадой, что в несколько дней сдался герцогу. Таким образом, взяв Трою, другие города герцогства, Руджеро, несмотря на всё высокомерие жителей, полностью покорил Пулию.

20

После этого Руджеро во главе своей армии направляется к селению, называемому в народе Лагопезоле, где нашёл Роберто ди Грантмеснил и объявил перед всеми, что последний во время осады Монтальто дезертировал, проявив тем самым непочтение к герцогу. Но Роберто ответил: «Ко мне не относятся эти обвинения, поскольку я ушёл, чтобы вернуться через Альпы на землю моих предков». Но герцог предложил: «Тогда, ели ты так желаешь, поспешить на заальпийские просторы, откажись перед всеми от нынешних своих владений, которые, как ты говоришь, не хочешь более иметь.» И тот заявил: «Возьми их себе, мне достаточно иметь возможность спокойно удалиться». Что же дальше? Герцог тут же забрал его земли и позволил ему удалиться.

21

Покончив с этим, герцог поспешил напасть на Мелфи, скомандовав баронам Пулии сопровождать его. Кроме того, он дал распоряжение, чтобы они оставались в мире между собой и не затевали войны. И, более того, он потребовал от них клятвы, что с этого момента они обязуются соблюдать закон и мир и следить за их соблюдением другими и не защищать людей, творящих преступления и злодеяния на их землях или попускающих такому твориться. И если такой злодей обнаружится, его немедленно приведут ко двору герцога, в назначенное место для совершения над ним правосудия. Призвал он также соблюдать и сохранять мир в отношении духовенства, то есть архиепископов, епископов, аббатов, монахов и всех церковников, равно как и всех трудящихся и крестьян, а также всего народа его земли, паломников, путников и торговцев, не притеснять их и не позволять притеснений. Отнюдь неудивительно, что он сумел подчинить себе все эти земли: потому что в каждом месте, где он брал власть насаждал он глубокое уважение к закону и здесь воцарялся мир, который, как говорил Сальмиста, обустраивает место для правосудия. И как, в самом деле, могло не быть ниспослано такое благо, как мир, в место, где ни один злодей не осмеливался проявить себя, боясь неминуемой кары? Итак, когда герцог, отдав эти и другие подобные им приказания к общему благу баронов, которые возвращались в свои владения, сам отправился в Таранто и, опасаясь, что уже упомянутый Роберто попытается сделать что-либо против него, заставил его поклясться, что уйдя за горы он останется там навсегда и никогда не вернётся, чтобы обосноваться в Пулии. Тот поклялся и мог свободно уйти. После чего герцог вернулся на Сицилию.

22

Там он оставался до того момента, когда услышал, что всё тот же Роберто нарушил клятву и вернулся, напал на замок Ориоло и на Кастровиллари. Разгневанный герцог пересёк пролив Фаро, чтобы сражаться с ним во главе армии сицилийцев. В конце концов, герцог собрал войско калабрийцев и пулийцев, направил его против Роберто, чувствуя себя глубоко оскорблённым, и взял его в жёсткую осаду. Конечно же через несколько дней обидчик вынужден был изменить свои планы, подчиниться и оставить замки. На обратном пути, подойдя к Салерно, Руджеро осадил город, требуя сдачи укреплений главной башни, которые оставил им против своей воли. Они же, поняв, что не в силах далее сопротивляться, сразу отдали ему то, что он требовал.

23

Завершив таким образом свои завоевания, спустя немного времени, двигаясь со своим войском, он направился в земли Руджеро графа Ариано с тем, чтобы остановится недалеко от так называемой крепости Апиче (Вершина). Здесь он занял прекрасную позицию и оставался столь долго, что почти все владения графа были опустошены его армией. Руджеро очень не доверял графу; он в самом деле понимал, что так и не заключил с последним честного договора. А тот, поскольку от него требовалось признать это, не находя оправдания, решился внезапно оставить Падули и Монтефуско, два крупных замка. После такого поступка графа герцог перестал испытывать к нему недоверие.

24

Проследовав далее, герцог с неослабным упорством осадил Трою, жители которой поступили как и жители Салерно, то есть позволили ему восстановить замок ими же разрушенный после смерти герцога Гульельмо. Таким образом герцог, власть которого ещё более укрепилась, после стольких успехов, сразу удалился от Трои, вполне удовлетворённый, и направился к Мелфи, где также приказал восстановить фортификации, уничтоженные ранее по его же приказу. Тогда и Роберто, правитель Капуи, придя в ужас от столь славных деяний, покорился ему. Спустя немного времени Руджеро вернулся в Салерно, откуда отбыл на Сицилию.

Итак, на этом заканчивается первая книга о герцогстве; перо же теперь обратится к воспоминаниям о том, что он сделал, будучи королём.

Текст переведен по изданию: Alexandri Telesini Abbatis Ystoria Rogerii Regis Sicilie Calabrie atque Apulie. Roma. 1991