МУХАММЕД РИЗА МИРАБ АГЕХИ

СОБРАНИЕ СУЛТАНСКИХ СОБЫТИЙ

ДЖАМИ-УЛЬ-ВАКЫАТ-И-СУЛТАНИ

События первого года царствования Мухаммед Эмин-хана

|451а| Мехрем Юсуф и йомут Хал Нияз-бай, по распоряжению хана, были отправлены во главе нескольких человек для преследования мервских мятежников. Дело в том, что, когда названные герои должны были выступить, восемь человек сарыков-аламанщиков прискакали верхами и угнали [501] углубившихся в пески 12 человек сборщиков дров из-под Хивы с множеством |451б| верблюдов. Отряд (аламан), узнав об этом, спешно пустился за ними в погоню. Через несколько дней быстрой езды, на границе Теджена отряд, настигши сарыков, пятерых убил, отсекши им головы, а одного взял в плен. Однако двое из них спаслись бегством. Отряд, довольный своей победой, благополучно вернулся обратно. За этот подвиг воины отряда удостоились высокого ханского внимания и были возвышены среди равных. После этого хан решил послать карательную экспедицию против непокорных туркменских племен — сарыков и салыров, которые выделялись среди других туркменских племен своим неподобающим поведением. По своему невежеству, они уже четыре года уклонялись от покорности и оказывали сопротивление.

В четверг восьмого дня раби I (6 марта 1846 г.) хан приказал знаменитому и прославленному своими успехами и боевыми качествами военачальнику мангытского улуса Бекман-бию и из йомутских храбрецов Дурды Кему, Билиму, Hyp Мухаммеду и Курбан Ниязу отправиться для усмирения непокорных племен с тремястами йомутских всадников. В тот же день по высочайшему приказу они выступили в путь. Двигаясь берегом Аму (дарьи), отряд прибыл в Кабаклы. Для перехода пустыни они наполнили водой свои мехи и бурдюки и вступили в “Семь песков” Хорезма, покрытые высокими подъемами и тяжелыми спусками. Путь был до того вязок, что животные по брюхо вязли в песках. Но с помощью божьей отряд добрался по этой неровной пустыне до местности Тахт. Напоив здесь вьючных животных, отряд снова отправился вперед, чтобы совершить набег на стада, собравшиеся выше Мервской области, и через несколько переходов достиг колодца Яры-хаджи, где и остановился. Здесь отряд набрал воды и снова двинулся дальше, вышел на Репетекскую дорогу и остановился у колодца, и, после небольшого отдыха, с той же быстротой отправился в путь. Пройдя еще три перехода, отряд вышел на какую-то дорогу, по которой шел караван сарыкских и салырских мятежников, возвращавшихся в Бухару. Оказалось, что по этой дороге пробирались два каравана; один шел из Мерва в Бухару, а другой из Бухары в Мерв. Хивинцы напади на сопровождающих караваны, одолели и перебили всех, а товары, груженные на трехстах верблюдах и состоявшие из драгоценных сортов парчи, забрали себе. Захваченное добро они погрузили и радостно отправились в обратный путь. После долгого пути, в четверг 13 раби II отряд прибыл к усадьбе в селении Гульбанбаг, которая была построена по приказанию предков хана у самого хивинского канала. Здесь хан проводил свой отдых, и победители |452а| были удостоены им высокой ханской милости, похвал и одобрения.

Поход хорезмских войск в Мервскую область, разорение этой области |456а| и угон скота. Поражение сарыков в битве с храбрыми хивинцами и благополучное возвращение победоносного войска. Сарыкские и салырские племена, обитавшие в Мервской области, по своему невежеству совершали [502] разбои и чинили противозаконные действия. После восшествия на трон (Мухаммед Эмин) хана двери милости и благоденствия были открыты |456б| мятежникам. Им были посланы грамоты, на основании которых прощались их прежние проступки и выражалась ханская благосклонность к ним. Однако мятежники не только не обнаружили своей покорности и послушания, но с еще большей непримиримостью продолжали свои злодеяния. Некоторые из этих аламанщиков проникали и нападали на сборщиков топлива и угольщиков окрестных районов Хорезма и причиняли им беспокойство. Хан, очень разгневанный поступками этих мятежников, частыми и внезапными их налетами, решил послать для их усмирения карательный отряд, так как считал, что злодеяния этого племени можно пресечь лишь силою и наказанием. Начальствование над отрядом было возложено на храброго мир Мухаммеда, который числился в свите хана. Из других военачальников хан придал мир Мухаммеду кыятского вельможу, смелого Худаяр-бия и Сеид Назар-бия, из мангытских героев Бек-ман-бия и из приближенных хана — Рахметуллу-ясаулбаши, а также смелого мехрем Кара-хана с войском из джемшидов, гокленов, йомутов, имрели и тазе-конгратов и некоторых добровольцев-джигитов, присоединившихся к ним. Таким образом численность отряда достигла приблизительно четырех тысяч человек. По ханскому распоряжению вышеупомянутые военачальники привели в порядок войско и все необходимое для него и в субботу 7-го шавваля в год лошади, соответствующий 1262 г. х. (28 сентября 1846 г.), выступили в путь.

На восьмой день отряд достиг Садвара, на берегу реки Джейхуна (Аму-дарьи). Чтобы дать возможность отставшим догнать, начальники оставались здесь две ночи, а затем отправились дальше. Пройдя большое расстояние по берегу реки, через восемь дней войска прибыли в Кабаклы и пробыли здесь две ночи, чтобы запастись водой. Затем они снова выступили в путь через “Семь песков Хорезма”. Через два перехода прибыли в Тахт. Отдохнув, напоив коней и запасшись водой, войска снова двинулись в путь. Пройдя три перехода, достигли колодца Яры-хаджи, где сделали привал, вырыли колодцы и, утолив жажду, тронулись дальше. Через пять переходов, достигли равнины, называемой Кешман, |457а| откуда до Мервской крепости оставалось еще два перехода пути. Чтобы привести в порядок войско и снаряжение, они провели здесь ночь (стихи).

Наутро все военачальники во главе с мир Мухаммед-ханом, посоветовавшись, отправили обоз к Чиль-бурджу на Мервской реке с тем, чтобы, напоив животных, набрав в мехи и бурдюки запас воды, обоз вышел бы на прежнюю дорогу. После этого войска в полном боевом порядке, продвигаясь быстро вперед, к вечеру достигли района крепости Байрам Али-хана и остановились здесь в одном месте на отдых. Всем отважным героям и храбрецам было приказано разорять и грабить окрестности города. Получив приказание своих начальников, победоносное войско разбрелось по окрестностям, совершая нападения и грабежи [503] на дома окрестных мятежников (стихи). Таким образом войска быстро, как молния и поток, распространившись на расстоянии двух переходов и даже перейдя на южную сторону реки, произвели разграбление и разорение, а к вечеру, захватив много добычи, вернулись к своим военачальникам. Затем военачальники вместе с победоносным войском, радостно и весело тронувшись в обратный путь, достигли местности Чиль-бурджа. Тут они увидели, что их караван, навьючив своих верблюдов водой, только что пустился в путь. Поэтому они навьючили всю свою добычу на своих верблюдов и пустили их вперед за караваном. Сами же они, построившись в ряды, в боевом порядке хотели было тоже поспешить в обратный путь. Но вдруг в это самое время неожиданно мятежники — конные и пешие, |457б| женщины и мужчины, старики и молодые — все дружно, вооруженные палками и клинками, толпами выступили из своих крепостей и, как муравьи, вылезшие из разрушенных потоком гнезд, или как саранча, встревоженная дуновением ветра, следуя за победоносным войском, догнали его. Однако начальники (хивинцев) не проявили растерянности и замешательства в деле сохранения порядка и стройности и, чтобы скорее выйти из неровных мест к равнинным, они направили против мятежников некоторое количество всадников, которые должны были ударом на мятежников вызвать у них замешательство и сдержать темп их наступления. Сами они быстро двинулись вперед и, не принимая боя, под вечер достигли равнины Кешман.

Видя, что восставшие не думают прекратить свои мятежные действия, а наоборот все больше увеличиваются в числе и затрудняют борьбу наших героев с ними (стихи), начальники и войско более серьезно принялись за дело: в вооруженном с ног до головы виде, с боевыми криками и с барабанным боем, звуки которого долетали до небес, все разом бросились на мятежников. Мятежники не выдержали удара прославленного войска и рассеялись в “пустыне бродяжничества”, а храбрецы славного (хивинского) войска стали их истреблять, пустив в ход свои пики и сабли. Таким образом, успешно доведя дело до конца, они превратили место битвы в море крови, где рассеяно было множество мятежных голов (стихи).

Преследование войсками, убийство и взятие в плен упрямых мятежников |458а| продолжалось до самого вечера. После боя храбрецы (хивинцы) отрубили около двухсот голов от мертвых тел, чтобы взять вместе с собой. Было захвачено 6 человек пленных и несметное количество добычи в виде оружия, лошадей и всяких других вещей. Войска пустились в обратный путь и, достигнув своих верблюдов, тут расположились. Пробыв здесь ночь, на заре они тронулись дальше. Таким образом днем продолжая свой путь, а по ночам делая привалы, через пять дней, минуя Янтаклы, достигли Тахта, где и остановились. Здесь они напоили своих животных, утолили собственную жажду и, набрав воды в бурдюки, отправились дальше и достигли на берегу реки Джейхун (Аму-дарьи) зарослей Кабаклы. И отсюда, для извещения о своей победе над врагом, [504] отправили к его величеству шестьдесят верховых гонцов. А сами они, двинувшись из Кабаклы и переходя с одной остановки на другую, после восьмидневного шествия, в семнадцатый день зуль-ка'да, в четверг (6 ноября 1846 г.), вступили в столицу Хивы и, придя во дворец, удостоились почетной встречи с высоким ханом.

Его величество хан в воздаяние за их преданность и совершенные ими дела и заслуги оказал им безграничное внимание и наградил главнокомандующего мир Мухаммед-хана джемшид и всех военачальников богатыми подарками: конями вместе с золотой сбруей, парчевыми и шелковыми халатами и ножами с рукоятками из чистого золота. Кроме этого, человек сто из войска были награждены кинжалами, украшенными разноцветными драгоценными камнями, и одеждой. Были награждены еще тысяча человек. Бойцы, которые отрубили и привезли головы (мятежников), получили по десять золотых за каждую голову. Были оказаны милости и даны подарки и раненым храбрецам. Наконец, были награждены все бойцы, принимавшие участие в походе. [Дальше сообщается о том, что в среду 11-го шавваля хан отправил в Россию Шукрулла-ага и Кутлуг-джан-бая в качестве послов.]

Повествование о некоторых событиях, которые имели место после того, как хан, вернувшись с охоты, опять взял власть и правление в свои руки. Одно из этих событий заключается в том, что в четверг восемнадцатого числа месяца сафара двадцать три человека из мятежников, живущих в Мервской области, составив компанию, пробрались через пески и забрали у занимающихся в окрестностях Хивы обжиганием угля пять-шесть верблюдов, лошадей и, захватив с собою шесть человек в качестве пленных, поспешно ушли к себе. Когда весть об этом набеге дошла до высокого ханского слуха, хан тотчас же велел послать в погоню за ними 60 человек из числа преданных и храбрых воинов-всадников, состоящих |461б| из узбеков и туркмен. Начальствование над ними было поручено Бекешу-халифе. Отряд, получив ханское приказание и в тот же день приведя в порядок лошадей и оружие, после обеда с величайшей поспешностью отправился по следам мятежников. Но так как по пути у значительной части отряда кони оказались по причине полноты и норовистости к походу негодными, то части из них пришлось вернуться обратно. А оставшиеся 33 человека, быстро продолжая путь, прошли расстояние равное 23 мензилям (переходам). Оказалось, что туркмены на расстоянии трех остановок от своего селения остановились для отдыха и развели костер. В полночь герои (хивинцы) внезапно напали на мятежников, которые в растерянности от неожиданного нападения, бросили лошадей и все остальное свое добро, обратились в бегство и спрятались в камышовых зарослях. Лишь ночная темнота помогла им спасти свою жизнь. Победоносное войско, не находя нужным дальнейшее преследование беглецов, забрало их скот и прочее имущество, а также уведенных ими верблюдов, лошадей и пленных и с наступлением зари выступило в обратный путь. [505] Пройдя громадное расстояние, через 10 дней, т.е. 28-го дня того же месяца, в воскресенье, бойцы прибыли в столицу и удостоены были почести, похвалы и милостей.

[Далее сообщается о прибытии из Бухары посла эмира Насруллы Бухарского, о путешествии хана по стране для ознакомления с положением вещей, о наделении воинов землею, жилищем и т. д.]

Поход его величества хана (Мухаммед Эмина) в Мерв и разорение |464а| окрестностей этого города; опустошение посевов сарыков после того, как они заперлись в своей крепости, и победоносное возвращение хана в столицу (Хиву). В районе Серахса проживало племя теке, предводителями которых были Ораз Яглы и Хаджим Шукур. Эти два предводителя указанного племени в течение многих лет верно служили хану. Однако первый из них, Ораз Яглы, вследствие своего коварства, выйдя из покорности и подчинения хану (Мухаммед Эмину), стал искать покровительства у падишаха Бухары эмира Насруллы, выказывая ему покорность. Что же |464б| касается Хаджим Шукура, то он, не желая следовать дурному примеру Ораза Яглы, не замарать себя грязью неблагодарности и боясь ханского гнева, решил удалиться от злоумышленного Ораза Яглы, дабы избежать последствий его заблуждений и его злоумышлении. Поэтому Хаджим Шукур со всеми своими людьми, подчиненными ему, переселился из Серахса в Кара-Бурун, который находится на расстоянии пяти переходов ниже Мерва, и стал жить здесь, надеясь на милость его величества. Кроме него, к хану явились с повинной еще некоторые предводители сарыков: Ага Нияз-парваначи, Омар-бек, сын Рахман Берды-бая и казий Мустафа-кули, которые раскаялись в своих проступках. Они (предводители сарыков) со всеми своими поселениями и родичами, находящимися в их подчинении, покинули Мерв и поселились в Кара-Буруне, где слились с племенами теке. После этого они, взяв с собой Хаджим Шукура, как заступника и ходатая перед ханом за свои проступки и злодеяния, пришли к высокому порогу дворца его величества (хана Мухаммед Эмина) с тем, чтобы покаяться и просить у него прощения за проявленное ими ослушание и совершенные преступные деяния. Ходатайство их было милостиво удовлетворено его величеством (ханом). Удостоившись милостивого прощения, они радостно и весело отправились обратно к себе. Но не успели они еще добраться до своей стоянки (кибиток), как из Мерва прискакало большое количество всадников из сарыков, которые напали на их стоянку, разорили, разграбили оставшихся людей и ускакали.

По прибытии к своим кибиткам, узнав о случившемся, они решили созвать совещание знатных во главе с Хаджим Шукуром. Совет решил составить на основании закона и Правосудия жалобу на притеснителей и обратиться к его величеству за помощью. С этой целью был избран и послан (к хану) Ага Нияз-парваначи, который издавна имел благожелательное отношение и преданность к его величеству. Его величество хан еще ранее поставил перед собою задачей усмирение и наказание этих [506] мятежников и подстрекателей. Поэтому жалобы пострадавших и их ходатайство о наказании этих разбойников и о защите от них только ускорили приведение в исполнение задуманного выступления против этих притеснителей. Тотчас же ханом был дан приказ всем военачальникам о том, чтобы скорее привести войско и все необходимое для него в порядок и поспешно приготовиться к походу. Вскоре уже после этого приказа войска всяких родов были в сборе и готовы к выступлению. И было это, когда солнце, совершая свой путь, находилось на последнем пункте созвездия Вола, в пятницу, после обеда, 6-го дня месяца джумади II 1263 г. х. (22 мая 1847 г.) время, которое у астрологов считается |465а| наилучшим часом и самым счастливым временем (стихи). Предоставив свою столицу божьему покровительству, хан с блеском и шумом выступил в поход. К ночи, когда уже город был освещен “светильником небесных звезд”, хан со своим отрядом прибыл во дворец у Янги-арыка, где и остановился на ночлег. На следующий день, в субботу, на заре войска отправились дальше. Достигнув местности Найман, где находился великолепный сад его величества, остановились и провели отдых. Наутро, в воскресенье, снова тронувшись в путь, достигли крепости Хазарасп и ночь провели здесь. На другой день, в понедельник, хан занялся здесь смещением и назначением должностных лиц. У некоторых военачальников, которые проявили в работе негодность и нераспорядительность, были отобраны знамена и вручены тем военачальникам, которые отличались своей храбростью и искренней преданностью его величеству. Например, туг (бунчук) Эвез-ходжи шейх-уль-ислама, был отнят ханом и передан преданному и распорядительному Мухаммед Салих-аталыку, а знамя Пир Назар-инака передано храброму и достойному эмир Торе Мурад-аталыку, знамя Карлы-юзбаши было передано храброму и исполнительному Бекешу-халифе и т. д.

Таким образом упомянутые военачальники были возвеличены среди своих сверстников. Хан обрадовал своей милостью также и других высокопоставленных лиц, в том числе Тагай Мирабу любезно было передано из царской казны 200 золотых, а Баба-инаку 50 золотых, чем хан возвеличил их в кругу войска (стихи). Затем они в тот же день, в обеденное время, направились в путь через Питняк и достигли Шейх-арыка, здесь отдохнули, а во вторник отправились дальше.

Прибыв в местность, называемую Уч-тепе, сделали привал, а в среду снова продолжали путь. Через десять дней, 20-го дня вышеуказанного месяца (джумади II 1263г. х.), в пятницу, прибыли к зарослям Кабаклы, куда прибыла и шедшая сзади в большом количестве остальная часть победоносного войска и присоединилась к головному отряду (стихи). В тот же день хан, составив отряд из отличившихся своей силой и стойкостью кыпчакских и частью каракалпакских войск, отправил его под начальством храбрых военачальников Торе Мурад-аталыка и Ходжа Нияз-бая вперед, чтобы они прибыли к месту назначения раньше (ханского [507] штаба свиты и остального войска), выкопали там колодцы и привели бы их в порядок.

21-го числа упомянутого месяца (джумади II) в субботу Рахматулла-ясаулбаши из надежных военачальников был назначен во главе всех йомутских и имрелинских отрядов. Махмуд Ниязу-ясаулбаши и Мухаммед Мурад-мехрему во главе чоудорских и мешрикских отрядов поручено было охранять правое крыло войска. Худаяр-бию и Сейид Назар-бию было поручено охранять левое крыло войска во главе гокленских и тазе-конгратских войск и, наконец, Мухаммед Салих-аталыку во главе всех конгратских и части каракалпакских отрядов было поручено охранять тыл армии. Таким образом, построившись в полный боевой порядок, в обеденное |465б| время войска двинулись в путь и, идя днем и ночью, вступили в “Семь песков” Хорезма, где приходилось идти, предоставив себя власти божьей, через невыразимо трудную по своей неровности безводную пустыню при невыносимой жаре (стихи). Войска достигли местности, которая называлась |466а| Хауз-хан, и здесь остановились на отдых. На утро, в воскресенье, в полном боевом порядке и строю опять выступили в путь и скоро достигли окрестностей колодца Тахт. Здесь храбрая (хивинская) армия сотворила молитву и затем весь этот день провела здесь у колодца, делая запасы воды для пути. Наполнив мехи водой, в понедельник тронулись дальше. Совершая ночные переходы, через три перехода, к вечеру войска прибыли к окрестностям колодца Яры-хаджи, где и остановились на привал. Около этого колодца победоносная армия находилась два дня и две ночи в ожидании прибытия оставшейся части войска, чтобы объединиться с ней. В течение этих двух дней идущие позади войска успели подойти и присоединиться к авангарду. В четверг войска покинули район колодца Яры-хаджи и ночными маршами через четыре перехода прибыли и вступили в округ Мерва. Здесь пройдя равнину, называемую Кешман, 28-го дня упомянутого месяца (джумади II 1263г. х.), в субботу, достигли крепости Байрам Али-хана, где заперлась и укрепилась группа из сарыков. Войско расположилось на засеянном поле у северной стороны крепости и осадило ее (стихи). В тот же день хан послал Вейс Нияз-бая и Бекеша-халифе с их нукерами навстречу отдельным отставшим частям войска для оказания им помощи водой и провизией. Ночь хан провел здесь, а наутро, в воскресенье, вместе с войском отправился к крепости Байрам Али-хана с тем, чтобы осмотреть своим “дальневидящим взором” расположение крепости и установить, с какой стороны лучше всего приступить к действиям против нее. С этой целью хан оглядел окрестности крепости и затем, |466б| перейдя с восточной стороны на северную, посетил могилы-гробницы святых в крепости султана Санджара. После этого, вернувшись снова к месту расположения войска, хан перевел войска и свою ставку к западным воротам крепости. Ко времени обеда его величество, вернувшись из крепости в ставку, удалился к себе в шатер. В этот день некоторые отважные молодцы выехали из лагерей и вместе с назначенными [508] разъездами (караул) объезжали крепость и наблюдали за тем, что происходило вокруг. Вдруг показалось 300 человек всадников из сарыков, направлявшихся из крепости Мухаммед Нияз-бая в крепость Байрам Али-хана на помощь засевшим там мятежникам. Храбрецы-хивинцы, издалека заметив их, вскочили на коней и кинулись на них. Мятежники, несмотря на свое численное превосходство, не смогли выдержать сильного напора храбрецов и обратились в бегство. Молодцы (хивинцы), продолжая преследовать беглецов, большинство из них перебили, и лишь некоторым, в результате долгих мучений и затруднений, удалось скрыться в недоступные места и спасти себе жизнь. Молодцы (хивинцы), захватив с собой 15 отрубленных мятежных голов и двух пленных, вернулись обратно. |466б| Захваченные трофеи, они (хивинцы) сложили перед его величеством, чем заслужили его великую милость. Раненому Атаджану-юзбаши, кыпчаку, весьма отличившемуся в бою, также была оказана (ханская) милость. После этого, ханом был дан приказ войскам к утру быть готовыми к наступлению на крепость. Доблестное войско, обрадованное ханским приказом, почти до самой зари занималось приготовлениями к штурму. Наутро, в понедельник, когда его величество только еще собирался выехать к крепости, один из его достойных доверия приближенных, |467а| Бекеш-халифе, довольный назначением его начальником отряда али-эли (стихи), двинулся со своим отрядом на крепость, не дожидаясь ханского распоряжения начать наступление. Он хотел раньше других проявить свое рвение и первым завладеть крепостью и этим самым создать себе имя и славу. В момент, когда он со своим отрядом подошел к стене крепости и стал на нее взбираться, мятежники шашками и выстрелами из ружей убили пять-шесть человек, во главе с Шах Мухаммедом-онбеги, и ранили трех человек, во главе с Бекешом-халифе. После этого, остальная часть отряда вынуждена была отступить (стихи). Услышав об этом, хан сильно разгневался. Он разбил отряды каждого военачальника на отдельные части и, назначив для каждой из них место стоянки и путь подхода к крепости, двинул войска к крепости, приказав каждому отряду |467а| быть готовым к бою на своем участке с тем, чтобы по данному им знаку всем разом броситься на крепость. Сам хан занял линию к югу от крепости.

В этот момент военачальники все вместе обратились к хану со следующим заявлением: “Хотя крепость эта не прочная и, возможно, что она падет при первом же ударе победоносного войска, однако, может случиться и то, что некоторые из наших храбрецов, потерю каждого из которых не может возместить гибель ста тысяч мятежников, тоже могут быть искалеченными. Известно также то, что насильственное покорение какого-нибудь города и страны никогда не обходится без разрушений, убийств и ущерба достоянию населения, что совершенно противоречит законам великодушия и благородства. К тому же, обитатели данной крепости являются старыми вашими слугами. Хотя они сейчас, предавшись соблазну [509] и наущениям дьявола, не покорствуют, однако, в будущем они поймут свои ошибки и, раскаявшись в этом, придут с повинной к вашим ногам, потому что, кроме вас, другой опоры и другого убежища у них нет. Поэтому мы, ваши покорные слуги, просим ваше величество простить их и отказаться от мысли насильственного захвата крепости. Да продлит вам аллах жизнь за это милосердие”.

Хан исполнил просьбу своих военачальников и возвратился в ставку. В ту же ночь был устроен пир, а на другой день утром, во вторник, хан вознаградил раненых и тех героев, которые с поля брани вернулись |467б| с трофеями — отсеченными головами мятежников. В течение этих трех дней отряды опустошали посевы мятежников на расстоянии одного перехода, лишив таким образом мятежников всякой надежды на урожай. В среду войска отошли от крепости Байрам Али-хана и переправились на северный берег Мервской реки. Здесь хан и войска расположились у одного озера. В тот же день бойцы, у которых храбрость и боевой дух были |468а| отличительными чертами, желая померяться силами с мятежниками, отправились к крепости Нияз Мухаммед-бая и своими резкими криками подняли там тревогу. Лицемеры, побуждаемые своим честолюбием, тоже вышли из крепости конными и пешими отрядами и вступили с ними в бой. Вскоре мятежники, не выдержав, обратились в бегство, а бойцы, продолжая их преследовать до крепости, около ста человек из них убили и ранили; около 15 человек пленных и отрубленных голов доставили и представили хану, за что были вознаграждены достойным образом. В четверг, по приказанию великого везира Ата Мурада-кушбеги, войска разрушили плотину реки, и вода пошла по старому своему руслу, чем посевы мятежников были лишены воды, а сами они обречены на лишения и страдания. В пятницу (войска) перешли на западную сторону крепости и здесь, расположившись среди посевов (сарыков), вытоптали и уничтожили очень много пшеницы и другого рода посевов.

В тот же день к хану явились видные предводители племен теке и сарыков, которые проживали в местности Кара-бурун. Во главе их были Хаджим Шукур-аксакал, казий Мустафа-кули и Омар-бек. Они на 400 лошадях привезли царские подарки, пригнали бесчисленное множество овец и были удостоены чести приема у хана. В субботу войско оставалось здесь. Интендантский начальник Мухаммед Якуб-бай разделил пригнанных |468а| овец между эмирами и начальниками войска. В этот день войска снова занялись уничтожением окрестных посевов. В воскресенье войска покинули это место и, перейдя к западной части крепости, опять расположились среди посевов и приступили к их уничтожению. В этот день от теке Серахса прибыло множество конных для оказания помощи мятежникам. После этого, туркмены с шумом вышли из крепости и ринулись на храброе хивинское войско, которое в свою очередь также яростно бросилось на них (стихи). Но вскоре мятежники дрогнули, расстроились и вынуждены были бежать, оставив поле брани. Часть из них успела скрыться в [510] крепости, а часть, не успев пробраться в крепость, от ужасов преследования рассеялась в разные стороны и, скрывшись в пещерах, с величайшим трудом спасла себе жизнь. Победоносное войско, преследуя их, безжалостно изрубило около ста человек храбрых джигитов, после чего вернулось обратно. Все они были милостиво награждены ханом. В понедельник (войска), снявшись отсюда, прошли еще полмензиля (полперехода) к западу от крепости и остановились у озера, где подвергли разорению и опустошению поля мятежников из племени самандук.

|468а| В тот же день хан оказал должные почести прибывшим во главе с Хаджим Шукура-аксакалом, казием Мустафа-кули и Омар-беком с выражением покорности племенам (теке и сарык) и отправил их обратно к своим поселениям. Во вторник войска перебрались на южный берег реки и расположились на одной обширной ниве. В среду переехали к месту, расположенному севернее реки и, заняв под стоянку войска посевы, совершенно уничтожили их. В четверг тронулись оттуда дальше, снова

|468б| остановились около реки. В пятницу перешли в другое, лучшее место, и в течение этих четырех дней большая часть посевов, поселений и скота Мервского вилайета была разорена и уничтожена. В 15-й день, в субботу, по ходатайству и просьбе начальников и знатных приближенных, хан отправился в обратный путь, предварительно дав распоряжение запастись водой и навьючить ее на животных. Тронувшись из местности Чиль-бурдж, они дальше вступили в “Семь песков Хорезма” и через пять переходов, в понедельник, достигли района колодца Яры-хаджи, где и сделали привал. Во вторник двинувшись оттуда, прошли путь в три перехода и в среду прибыли к колодцу Тахт. Здесь сделали остановку. Однако ночью же отсюда двинулись дальше и в четверг, добравшись до берега Аму-дарьи, расположились в зарослях Кабаклы. Дабы дать отдых войску и его обозу и, чтобы покормить и напоить животных, пятницу провели здесь. В субботу отправив войска сухим путем, сам хан вместе со своей ставкой сел на лодки. Через два перехода в воскресенье они достигли тракта Ак-рабат, где, остановившись, хан отправил Якуб-бая, уроженца Ханках, послом к бухарскому падишаху. Хан, в понедельник тронувшись отсюда, прибыл в среду в Тиве-боюн и Хазарасп. Хан со своей ставкой в пятницу прибыл в свою резиденцию в районе Найман, сделав до этого в четверг остановку по пути, где ему была устроена торжественная встреча и где он повидался с послом кокандского падишаха. После того, как здесь хан принял и одарил эмиров и знатных из населения, он в субботу двадцать седьмого раджаба (11 июля 1847 г) тронулся отсюда и прибыл в столицу свою Хиву.

О переселении с берегов Гюргена некоторой части племени гокленов в Хорезм. Когда Алла-кули Мухаммед-хан, во время предпринятого им похода в Гюрген, стал переселять племя гокленов в Хорезм, некоторые общины, не желая переселиться, скрылись в густых зарослях и остались, на местах. Спустя некоторое время, они вышли оттуда и, собравшись вместе, [511] в количестве более десяти тысяч человек, снова стали жить там. После этого их взяли под свое влияние нечестивцы-каджары и стали их притеснять. Чтобы спасти себя от их насилия и притеснения, гоклены послали предводителя Кутлуг-хана вместе с старшинами своими к (Мухаммед Эмин) хану просить его покровительства. Указанные представители, явившись к хану, стали просить его дать им отряд, чтобы под его защитой благополучно переселиться их племени от каджаров в Хорезм, где они будут находиться под постоянным покровительством его величества. Хан пожалел |470а| их и удовлетворил их просьбу. Худаяр-бию, одному из высшей знати рода кыят, состоящему начальником над живущими в Хорезмском округе гокленскими войсками, хан дал приказ с своим отрядом и вместе с войсками племени ата отправиться на Гюрген, чтобы переселить гокленов оттуда в Хорезм. Приготовившись к походу, Худаяр-бий в середине месяца зулька'да выступил в путь.

Направляясь по пути Орта-кудук, в скором времени он вступил в горы и, когда стали приближаться к крепости Ходжа, ему попались навстречу пятьсот семейств гокленов, которые собирались в Хорезм. Гоклены, узнав о том, что отряд имеет назначение охранять их, очень обрадовались и, собрав весь свой скарб и скот, выступили в путь с тем, чтобы поселиться в Хорезме. Остальная часть общины просила сообщить ханскому войску, чтобы оно не беспокоилось и вернулось, так как они в данный момент за неимением средств и возможности не готовы к переселению. Поэтому они как-нибудь сговорятся с каджарами и эту зиму проведут тут, а весною, приготовив все необходимое для переселения, тоже отправятся в Хорезм. Услышав такое заявление и посоветовавшись с другими начальниками войска, Худаяр-бий с частью войска отправился назад. Переселенцы со своей охраной, пройдя множество переходов, степи и пустыни, в начале месяца мухаррема вступили на территорию Хорезма. Они поселились |470б| среди других гокленов в районе Старого Ургенча.

Убийство теке группы хивинских угольщиков, разграбление их имущества |473а| и преследование лиходеев йомутскими храбрецами. Несмотря на то, что вся знать и старшины племени теке служат (хивинскому) хану и платят налоги, другие из них — аламанщики и лиходеи. Одна из таких групп лиходеев из окрестностей Ахала, в количестве около двухсот человек, направились в сторону богохранимого государства. Двадцатого числа упомянутого месяца (джумади I 1264 г. х. — 24 апреля 1848 г.) они (теке) пробрались к йомутам, занимавшимся угольным промыслом в песках, к югу от могилы святого Махмуд-ата; они убили около сорока человек невинных людей и, захватив в добычу все их имущество и бесчисленное множество верблюдов, обратились в бегство. Когда эта тревожная весть дошла до слуха хана, он велел собраться отважным йомутским [512] молодцам и поспешно отправиться для преследования и наказания беглецов.

|473б| Йомуты, которые давно жаждали крови этого мятежного племени (теке), получив приказ хана, сразу же оживились и в числе около пятисот всадников наскоро собрались и в воскресенье 22-го дня упомянутого месяца (джумади I 1264 г. х. — 26 апреля 1848 г.) выступили в путь. Направившись поспешно по дороге на Орта-кудук, они у селения Букри, принадлежащего отделению племени теке, настигли их (беглецов) и вступили с ними в бой. В результате около двухсот человек из теке были убиты, а сорок человек взяты в плен; кроме того, было захвачено шестьсот рабов (бурдэ) ³¹ мужчин и женщин, около шести тысяч верблюдов и множество добра. После этого (победители) отправились обратно. Девятого числа месяца (раби II 1264 г. х. — 15 марта 1848 г.) они прибыли в столицу и были осчастливлены царской милостью.

После этого случая вся знать племени теке, раскаявшись в своих прегрешениях и испытывая чувство горести, явилась к хану и просила вернуть их людей, взятых в плен. Получив своих пленных, они, в свою очередь вернули (Хиве) попавших к ним в плен йомутов и довольные отправились обратно.

|474б| 0 втором походе хана на Мерв и победа его над сарыками. Когда какое-либо племя проявляет вражду и непокорность, то ничто, кроме меча, не в состоянии его успокоить. Когда какое-либо племя отклоняется от пути истины, то оно, не почувствовав удара мечом гнева, не покорится; сколько бы ни занимались уговорами и наставлениями, им не пойдет это впрок, и даже наоборот увеличит их враждебность и неприязнь, в результате чего они в конце концов обрекают себя на гибель и разорение. Так, например, его величество, в силу своего великодушия прощал сарыкам их прежние проступки и возмущения, неоднократно посылал им снисходительные письма и делал добрые наставления. Однако это никакой пользы не принесло. Наоборот, они день за днем стали предаваться все более гнусным и порочным поступкам. Наконец, ханское достоинство и чувство негодования потребовало истребления этого мятежного народа, и поэтому (хан), решив совершить поход на Мерв, разослал ясаулов и сурдаулов во все концы богохранимого государства для сбора войска. После этого (хан) назначил Тагай-мираба и Бекеша-халифе с вверенными им войсками, из (племен) карадашлы и али-эли, а также некоторых других военачальников с их войсками для того, чтобы выкопать на пути колодцы с целью облегчить продвижение войск.

В субботу 20-го дня месяца шавваля (1264 г. х. — 19 сентября 1848 г.) он (хан) послал мир Мухаммед-хана, Ходжаш-мехрема и Рахматуллу-ясаулбаши вместе с войсками из джемшидов, имрели и йомутов вперед [513] в виде авангарда. В качестве своего наместника по управлению государственными делами и для наблюдения за порядком среди населения его величество назначил своего дядю (абага), направив его к Абдулле-кушбеги. Когда все приготовления и сборы были закончены желательным образом, его величество со всей пышностью и в полном великолепии в среду, в конце месяца шавваля, в год обезьяны, 1264 г. х. (конец сентября 1848 г.) выступил из столичного города Хивы.

Первую остановку (хан) сделал во дворце, воздвигнутом на берегу Кара- коля. |475а| Для пополнения некоторых своих запасов (хан) пробыл здесь одну ночь, а на утро, после совершения утренней молитвы, в сопровождении высоких вельмож и многочисленного войска отправился через “семь песков” (стихи).

Пройдя ночными переходами таким образом четыре остановки, (хан) в субботу вступил в район колодца Сагаджа, где пробыл сутки, чтобы набрать воды и утолить жажду. В воскресенье тронувшись в путь, ночными переходами прошли расстояние шести остановок (мензиль) и в среду, достигнув колодца Чирле, сделали здесь привал. Чтобы дать возможность подтянуться отставшей части войска и вырыть колодцы для пополнения запаса воды, пробыли здесь три-четыре дня. Для охраны восточного фланга армии хан назначил храброго Худаяр-бия и Тагай-мираба во главе войск из гокленов и карадашлы, а для охраны западного фланга были назначены Сейид Назар-бий и Мухаммед Нияз-ясаулбаши с войсками из тазе-конгратов и мешриков. Ходжаш-мехрема и мир Мухаммед-хана вместе с войсками из племени имрели и джемшидов (хан) назначил в авангард, а Мухаммед Мурад-мехрема, во главе чоудоров, назначил в арьергард с тем, чтобы каждый, распоряжаясь во вверенной ему части войска, был в курсе того, что происходит вокруг армии.

В воскресенье, когда успела подтянуться отставшая часть войска и закончилось его построение, отправились дальше. Пройдя ночными переходами расстояние пяти остановок, во вторник подошли к колодцу Хар-джехаз и тут сделали привал. В среду, тронувшись в путь и пройдя ночными переходами расстояние трех остановок, в четверг прибыли и остановились у колодца Муса. В эту ночь саперы до зари копали колодцы и с трудом добрались до воды, достаточно годной для питья. В пятницу снова тронулись в путь и ночными переходами, через четыре остановки достигли восточной части лесных зарослей (бише) Бут-Бас. На заре (хан) отправил некоторые туркменские и узбекские отряды (аламан) в набег на окрестности Мервской крепости, с тем, чтобы еще до того, как мятежники узнают о прибытии хана, подвергнуть их грабежу и сделать их достоянием насилия (стихи).

Вслед за этим его величество привел в боевой порядок остальную часть |475б| войска и в полном царственном великолепии отправился вслед за войском в путь. В воскресенье 28-го дня месяца зуль-ка'да (1264 г. х. — 26 октября 1848 г.), в полдень, (войска) придя в низовья Мервской реки, всей своей [514] массой остановились на одном большом поле, принадлежавшем мятежникам-сарыкам. Тут было бесчисленное множество зрелой джугары, дынь и всяких других посевов и насаждений. Расположившись здесь, (хан) назначил это место постоянным местопребыванием победоносного войска, а находящимся при себе отрядам разрешил заняться грабежом земледельцев. В тот же день отряды (аламан), назначенные для совершения набегов, разделились на отдельные группы и части и направились в разные стороны. Совершив набеги на стойбища мятежников, они перебили столько людей, что из трупов их образовались целые холмы (стихи). Многим мятежникам отрубили головы, некоторых из них вместе с их имуществом взяли в плен и привели к хану, по приказанию которого пленные также были казнены (стихи).

После произведенного переполоха мятежники поняли, что значит внезапное появление его величества, и поспешили все к своей крепости. Войдя в нее, (мятежники) со всех сторон накрепко закрылись и возвели укрепления. Его величество, надеясь на свое могущество, не спешил с осадой крепости. В понедельник хан перевел войско на другое место, расположил, его снова среди посевов и опять приказал уничтожить поля мятежников. Во вторник (хан с войском) перешел в другой участок, где пробыл два дня. Во время пребывания хана (на территории мятежников) четыреста человек конных йомутов совершили нападение на племена мятежников теке, |476а| жителей Серахса. Благодаря своей храбрости и отваге, они нанесли мятежникам поражение, убили из них три человека и захватили в плен около трехсот душ женщин и детей, а также большую добычу, после чего вернулись обратно. Большинство дехкан (земледельцев) и скотоводов серахских теке, принадлежавших к племени злополучного и упрямого Ораз Яглы-сердара и разбросанных в Мервском крае и других областях, узнав о движении его величества с многочисленным войском на Мерв, со всеми своими семьями и имуществом снялись и поспешно стали перебираться к Серахской реке. Когда весть об этом дошла до слуха хана, йомутам было приказано преследовать упрямых мятежников и наказать их. На основании высочайшего приказа, сто человек конных храбрецов из йомутов вооружились и поспешно отправились в путь. Приблизительно в полдневном пути от Серахскои крепости они нагнали бегущих, в большом числе расположившихся в одном месте. Мятежники, заметив победоносное войско и установив, что их преследуют, все — конные и пешие, богатые и бедные, женщины и дети, благодаря своему невежеству, взялись за оружие и выступили против храбрецов победоносного войска. Богатыри, несмотря на свою малочисленность, уповая на божью милость, смело врезались в ряды мятежников. В свою очередь мятежники также, не уклоняясь от сражения, бились до последнего вздоха. Битва продолжалась с утра до вечера, и в конце концов победоносное войско, благодаря помощи могущественного государя, его величества хана, одержало победу (стихи).

После победы, победоносные воины отрубили у мятежников триста голов, взяли в плен около трехсот женщин и детей и, захватив несметное [515] количество богатств, вернулись обратно и осчастливлены были царскими милостями.

В четверг его величество перевел свое войско с упомянутой выше стоянки в Гок-тепе к югу от Мервской крепости. (Здесь) хан расположил (свое) войско на одном обширном участке (среди посевов). Войска пробыли здесь четыре дня и уничтожили все посевы.

На это самое место, “повесив на шею меч и саван”, теке Серахса явились (к хану) и, удостоившись целования ханской руки, нашли свое место в рядах победоносного войска.

В понедельник его величество снял отсюда войска и расположил их вблизи крепости, среди обширных хлебных полей. Со стороны осажденных |476б| сюда явился, в качестве парламентера, сын одного из предводителей мятежников Абд-ур-Рахмана-халифе. Он выразил от имени осажденных раскаяние и просил прощения за их прежние проступки, а также возвращения пленных, попавших в руки победоносного войска. Его величество милостиво наградил сына (Абд-ур-Рахмана) и его спутников золотыми ножами и золототканными одеждами, а затем, проявляя к ним свою особую царскую милость, отпустил пленных. После этого хан послал в крепость, вместе с пришедшими, Ата Назара, одного из мутевеллиев благословенной гробницы Пехлевана Махмуда, в качестве своего посла, вручив ему ласковое письмо (к осажденным). Однако население крепости не только не выразило покорности и повиновения, а наоборот, задержав в течение суток мутевелли и наговорив ему грубостей и дерзких слов, отпустило его обратно. Его величество до сих пор, в силу своего великодушия, не приступал еще к осаде крепости. Однако когда ему стало ясно, что мятежники не склонны к послушанию, он разгневался и в пятницу со всей своей артиллерией и войсками двинулся на крепость. Подойдя к крепости с южной стороны, хан вместе со своими вельможами и военачальниками остановился на одном возвышении и водрузил здесь свое знамя, а победоносное войско, подобно бушующему морю, со всех сторон окружило крепость. Осажденные начали обстреливать их (хивинцев) из пушек и ружей, но храбрые богатыри, невзирая на огонь, отрядами и группами подошли ближе к крепостным воротам и с боевым кличем бросились в атаку, наведя панический страх (на осажденных). Мятежники же, не желая опозорить себя, вышли из крепости и, по своему крайнему невежеству, вступили в стычку (с хивинцами). Храбрецы с быстротой молнии кинулись в бой и, сломав стойкость трусливого неприятеля, обратили его в бегство. После этого бойцы преследовали (неприятеля) до входа в крепость, поразив большую его часть своими пиками.

В это время, согласно приказанию (хана), начальники артиллерии приступили к обстрелу крепости и своими громовыми ударами навели на злодеев сильнейший страх. Сильный обстрел продолжался с утра до полудня. После полудня войско, прекратив осаду крепости, подобно саранче, поднявшейся после уничтожения посевов, снялось с (позиции) и, по приказанию [516] (хана), отправилось победоносно к своему лагерю. Расположившись (в лагере), войско предалось покою.

На утро следующего дня, что совпало с началом месяца зуль-хиджа (1264 г. х. — 29 октября 1848 г.) они (хивинцы) снялись отсюда и с шумом и криками отправились к западной части крепости и расположились близ |477а| нее на удобном и просторном поле на берегу канала Абд-ур-Рахмана-халифе. В тот же день сюда прибыли нукеры из теке Ахала в числе трехсот всадников, вместе со своими старшинами, которые, удостоившись ханской аудиенции, поднесли (хану) подарки, достойные царской особы. Эту ночь его величество провел в своих покоях. На следующий день, в воскресенье, с восходом солнца хан отправился к западным воротам крепости и здесь, у одного старого и высокого строения, носившего название Кёшк ³² выстроил свое войско. Артиллерия вместе с сарбазами и несколькими отрядами, смелых богатырей была отправлена к крепости с тем, чтобы произвести обстрел с близкого расстояния. Сам хан вместе с министрами и вельможами поднялся на упомянутый Кёшк и стал наблюдать. Направляя, по указанию хана, свои пушечные и фальконетные ядра на крепость, ловкие пушкари разбили и обратили в бегство вышедших к ним навстречу мятежников. После этого артиллеристы поставили свои пушки и фальконеты на возвышении перед воротами крепости, откуда была видна внутренность крепости и все, что там происходило. Начав отсюда беспрерывный обстрел дьявольских созданий — мятежников, они превратили внутренность крепости в геенну огненную (стихи).

В это время злонамеренные упрямцы вышли всем скопом из крепости и в предсмертных судорогах ринулись в бой. Славные храбрецы (хивинцы), невзирая на выстрелы из крепости, бросились на мятежников и, налетев на их ряды под самой крепостью, превратили окружающую местность в море крови (стихи).

|477б| Бой продолжался с утра до полудня. Артиллерийским огнем (в этот день) было уничтожено бесчисленное количество мятежников как в крепости, так и вне ее. Со стороны победоносного войска убиты были лишь два-три человека и около десяти воинов получили раны. После полудня его величество оставил крепость и, вернувшись с победой к месту расположения войска, удалился на покой. Из предосторожности всю ночь до зари вокруг лагерей и окопов стояли аванпосты и разъезжали патрули, готовые (ко всяким случайностям). На следующий день утром в понедельник его величество, отказавшись от осады крепости, занялся вознаграждением богатырей-джигитов, принесших неприятельские головы, а также получивших ранения и показавших этим пример самоотверженной службы. Были вознаграждены также те, у кого были убиты кони.

На следующий день, в среду, рано утром, его величество снялся со всем войском и артиллерией и, с развевающимся походным знаменем, (снова) [517] двинулся на осаду крепости. Когда (войска) приблизились к зданию Кёшк, к ним подошли парламентеры, высланные начальниками и вельможами крепости, во главе с Абд-ур-Рахманом-халифе. Припав униженно к стремени его величества, они доложили следующее: — “Мы, смущенные преступные рабы, не решались выйти из крепости и явиться к вашему величеству, ибо боялись вашего царского гнева и возмездия; зная, что наши преступления |478а| велики, мы опасались, что (ваше) войско разорит наши дома и уничтожит состояние. Если ваше величество окажет нам, — скитальцам, свое милосердие и, снявши осаду, направит свое войско в обратный путь, мы все явимся к вам с необходимыми дарами и подношениями и поклянемся в своей верности”.

Подтвердив свои слова и обещания клятвой, они (отправились обратно) и вскоре вернули (хивинских) пленных и некоторое находившееся у них имущество.

Извинения и просьбы осажденных понравились его величеству и встретили благосклонное отношение со стороны министров и вельмож. (Хан) больше не беспокоил жителей крепости, а отправился обратно в свой лагерь. Следующий день, среду, хан провел в отдыхе.

Теке Серахса, которые в бою с мервскими сарыками дрались храбро и самоотверженно и получили тяжелые раны, обратились теперь к (хану) с выражением своей преданности и покорности. Его величество простил их и возвратил им находившихся в плену их соотечественников, после чего теке радостные и веселые отправились обратно в свои места (стихи).

Возвращение его величества из Мервского похода. Когда сарыкские мятежники стали усиленно просить о прощении и пощаде, а министры и вельможи поддерживали их ходатайство, его величество не желая отказывать своим вельможам, 6-го дня месяца зуль-хиджа (1264 г. х. — 3 ноября 1848 г.) в четверг, т. е. на 36-й день своего похода, направил свое войско в обратный путь. (Первую) остановку (войска) сделали на берегу одного из рукавов Мервской реки (Мургаб). В пятницу победоносные войска оставили это место и перешли на северный берег рукава, где и расположились. В субботу отправились дальше и через один переход остановились на одной возвышенности. В воскресенье (хан) послал некоторых из смелых и энергичных своих приближенных, как Кутлуг Мурад-сердара, Мухаммед-келя, Берды Мухаммед-бека и Назар-сердара, во главе десяти-пятнадцати человек в Хиву с извещением о победоносном своем возвращении из Мервского вилайета. В тот же день они оставили упомянутую возвышенность и, перейдя к берегу одного из разветвлений реки, остановились. В понедельник, который был днем праздника Курбана, они тронулись дальше и, перейдя два рукава упомянутой выше реки, заняли ее северный берег. Эту местность называют Чиль-бурдж. В тот же день он (хан) сделал подарки старейшинам и нукерам теке Ахала и отправил их по домам. В ту же |438б| ночь для приготовления (к переходу) через пустыню (хан) посредством [518] глашатая велел набрать в меха и фляги воду. Наутро, во вторник, выступили в путь и, для перехода “семи песков Хорезма”, направились в сторону равнины Кешман.

Пройдя ночными переходами расстояние семи мензилей по пустыне, наутро, в субботу, они вступили в район колодца Тахт. В полдень опять тронулись в путь и, делая ночные переходы, в воскресенье около полудня достигли берега Джейхуна (Аму-дарьи) и расположились в зарослях Кабаклы. Ночь пробыли здесь, а в понедельник, по берегу реки отправившись дальше, через Гогерджели, Хазарасп и Янги-арык, в пятницу 27-го дня месяца зуль-хиджа (1264 г. — 24 ноября 1848 г.) прибыли в столичный город Хиву, обрадовав взоры ее жителей (стихи).

|479а| О событиях четвертого года царствования Мухаммед Эмина

[После сообщения о посылке одного посла в Бухару и возвращении другого из Коканда говорится, что в середине месяца сафара (1265 г. х. — 11 января 1849 г.) к хану прибыли с подарками пятьдесят всадников из Мервских Салыров и выразили свою покорность. Затем в воскресенье 11-го дня месяца раби I (1265 г. х. — 4 февр. 1849 г.) прибыли с подарками еще сто пятьдесят всадников из знати и вельмож сарыкского племени и также выразили свою покорность и повиновение.]

|480а| 0 событиях после возвращения его величества из похода на Кунград. В начале месяца джумади I (1265 г. х. — конец марта 1849 г.) принесли |480б| отрубленную голову Аман Ферраша. Случилось так, что один из разбойников из теке Ахала, по имени Аман Ферраш, в сопровождении некоторых аламанщпков, не слушая советов и наставлений старшин своего племени (эль), постоянно совершал нападения на мусульман и грабил их имущество, а иногда с целью грабежа нападал на сборщиков дров и угля богохранимого государства (Хивы), а также на жителей других стран и чинил им беспокойство. Поэтому, согласно ханскому повелению, три джигита из теке, живущих в окрестностях Хорезма, отправились в Ахальскую область. Случайно они встретили указанного Аман Ферраша, который, уже совершив нападение (на жителей) гор и награбив много добра, возвращался обратно. Упомянутые три друга, улучив удобный момент, налетели на него, отрубили ему голову, вернулись обратно и были обласканы царственной милостью и наградой.

В середине месяца джумади I (1265 г. — около 10 мая 1849 г.) все вельможи и знать сарыкского племени с пушками и фальконетами, (оставленными) в Мервской крепости, и с подарками, достойными царской особы, явились (к хану) и, выразив свою покорность и повиновение, удостоились аудиенции. Кроме того, они обещали, что соберут впредь налоги и подарки и доставят сами. Затем в середине месяца раджаба (1265 г.— около 7 июня 1849 г.) они, с разрешения (хана), отправились к себе. [519]

О событиях пятого года царствования его величества, в том числе |481а| и о походе на Хорасан и возвращении оттуда

После того, как знатные и известные люди сарыкского и салырского племен с подарками явились к (хану) и выразили свою покорность, они доложили его величеству следующее: “Если его величество во время своего похода в Хорасан не выступит против наших крепостей и городов, то мы обязуемся внести весь сбор хараджа и закята. Кроме того, мы сами явимся с соответствующими подарками и со всем своим войском, с тем, чтобы добросовестно выполнять все возложенные на нас поручения”.

Так как его величество имел уже твердое решение выступить в поход (на Хорасан), то заявление, сделанное (старшинами), лишь окончательно укрепило его в данном намерении. Поэтому он присоединил одного из своих приближенных, Баба-мехрема, к сарыкским старшинам, а Мухаммед Эмин-бека — к салырской знати и отправил их в Мерв. После этого (хан) послал во все концы богохранимого государства гонцов для сбора войска. Вскоре войско было в сборе, и приготовления к походу закончились.

В год овцы, соответствующий 1265 г. х., в пятницу 17-го дня, месяца зуль-хиджа, когда солнце стояло в созвездии Скорпиона (3 ноября 1849 г.), после пятничной молитвы (хан) выступил в хорасанский поход и, (прибыв) к Кара-колю, где собрались войска, остановился. На следующий день, в субботу, около полудня (пешин), снялись с бесчисленным множеством войска и отправились, чтобы пересечь “семь песков Хорезма”. Пройдя ночными переходами расстояние четырех мензилей, вступили в район колодца Сагаджа и тут расположились. В тот же день (хан) назначил |481б| из военачальников Рахметуллу-ясаулбаши и Якуб-бая во главе войск из йомутов и имрели в авангард армии. Затем опять тронулись в путь и, ночными переходами пройдя два мензиля, в среду прибыли к Хан-кудукы, а в четверг, продолжая путь, через пять остановок прибыли к колодцу Чирле. В воскресенье (хан) послал отсюда одного человека к племени сарыков, одного к салырам и одного — к теке Ахала с извещением о своем походе. Проведя здесь три ночи в отдыхе, (хан) во вторник назначил Худаяр-бия и Тага-мираба во главе войска из гокленов и карадашлы для охраны армии с восточной стороны; Сейид Назар-бия и Махмуд Нияз-ясаулбаши во главе войска из тазе-конгратов и мешриков назначил для охранения с запада, Мухаммед Мурад-мехрема во главе войска из чоудоров назначил в арьергард армии. Его величество в тот же день выступил в путь и, пройдя ночными переходами пять мензилей, через две ночи, в четверг, приходившийся на конец месяца зуль-хиджа, достиг района колодца Харджехаз и тут расположил свое войско. Следующий день был пятницей; показалась новая луна месяца мухаррема (1266 г. х. — 17 ноября 1849 г.), и настал 1266 лунный год хиджры. В ожидании идущего вслед войска пробыли у того колодца шесть суток. В среду 6-го дня месяца мухаррема (1266 г. х.— 22 ноября 1849 г.) [520] хан отправил из числа своих приближенных Бекеша-халифе с любезным письмом к правителю Дерегеза Сулейман-хану. В тот же день (войска) выступили в путь и через две остановки, в четверг, достигли окрестностей колодца Муса. В этот день сюда прибыли с подарками вельможи теке Теджена, питавшие искреннюю дружбу к хану. Они удостоились аудиенции хана и были включены в число его самоотверженных слуг. В пятницу они (хивинцы) тронулись дальше и через две остановки, в субботу, достигли северного берега р. Теджена и здесь расположились. В этот день из Дерегеза прибыл Бекеш-халифе и вручил (хану) подарки и дружественное письмо, посланное Сулейман-ханом. Пробыв здесь две ночи и переправившись в понедельник через реку по плотине (бенд), войска расположились в речных зарослях на южном берегу (Теджена). Его величество в сопровождении вельмож и собственной свиты отправился на охоту |482а| вглубь упомянутых зарослей (стихи). После охоты вернулись обратно в лагерь. На следующий день, во вторник, старшины теке Теджена, во главе с инаком Девлет Мурадом, из чувства гостеприимства, доставили много кукурузы и овец, которые, по приказанию хана, были розданы везиром Мухаммед Якубом вельможам и военачальникам. Кроме того, сюда, к месту расположения войска, местные дехканы и торговцы пригнали из окрестностей много овец и рогатого скота, а также навезли много зерна и других товаров, устроив здесь базар. Таким образом, некоторые из воинов купили себе продовольствие, корм для коней и запаслись всем необходимым. Здесь хан пробыл восемь дней. За это время сюда явились некоторые старейшины серахских теке и удостоились благосклонного приема его величества. Затем из Мерва в сопровождении Баба-мехрема прибыл сын Абд-ур-Рахмана-халифе, Рахман-берды-махдум с сотней сарыкских всадников и был осчастливлен (ханским) приемом.

Одновременно прибыл также Мухаммед Эмин-бек, бежавший от салырского племени.

Подробности данного события заключаются в следующем: как упомянуто было выше, некоторые старшины салырского племени после того, как они явились к его величеству и выразили свою покорность и повиновение, вместе с Мухаммед Эмин-беком отправились обратно к себе. Когда они прибыли к себе в крепость Йолотан, одно из салырских племен выразило неудовольствие по случаю того, что (старейшины) привели с собой Мухаммед Эмин-бека, и хотело даже его убить, вследствие чего между двумя этими группами произошло столкновение, и было убито два-три человека. Группа, которая привела с собой Мухаммед Эмин-бека, скрывала его в течение нескольких дней и однажды, темной ночью, выпустила его из крепости. Он (Мухаммед Эмин-бек) счел это для себя благоприятным моментом и, поспешно направившись к крепости Нияз Мухаммед-бая, явился к предводителю племени сарыков, Абд-ур-Рахману-халифе, который присоединил его к Баба-мехрему и махдуму Рахман-берды и отправил к (хану). Прибыв (в лагерь хана), он рассказал все, что слышал [521] и видел. Его величество по своему великодушию ничего не сказал по адресу этих лиходеев. На восьмой день пребывания (здесь), во вторник, хан тронулся в путь и после одной остановки, в среду, прибыл на берега р. Мехине, где и расположился. В четверг (хан) отправился дальше и сделал остановку на берегу р. Хачан. В тот же день прибыли с достойными подарками старшины теке Ахала и удостоились ханской аудиенции.

Пробыв здесь двое суток, хан в субботу выступил со своим войском дальше. Через два дня пути, в воскресенье, он достиг Серахса и здесь, к югу от крепости, на берегу р. Теджена, расположил свои войска. Отдохнув здесь двое суток, во вторник, хан отправился дальше. Достигнув подножия гор, войска расположились на берегу упомянутой реки у входа в ущелье Кызыл-кая. Во время двухдневной остановки (хан) пригласил к себе высоких вельмож и дальновидных людей, с которыми устроил совещание относительно того, стоит ли идти через горное ущелье или следует отправиться другой стороной. Все присутствовавшие на совещании единогласно доложили хану, что вступление в горы нецелесообразно, потому что сейчас-де зимнее время, погода не устойчива, идет в изобилии снег и дождь, грязь и бездорожье, вследствие чего переход войск через овраги и ущелья представляет большие трудности. Кроме того, племя салыров склонно к мятежу и беспорядкам, а дружба сарыков и теке Серахса притворна и имеет корыстные цели. Сквозь видимость этой дружбы просвечивают признаки мятежа и непокорности. (Поэтому) лучше не связываться с этим племенем. Некоторые из участников совещания выразили даже мнение о необходимости наступления на этих дерзких и упрямых мятежников, с тем, чтобы подвергнуть осаде их крепость. Некоторые при этом говорил и, что отнять скот у туркмена хуже, чем лишить его жизни, и коль скоро все мятежники из страха перед победоносным войском весь свой скот согнали в окрестности Фенди и Меручака, было бы лучше, если бы и победоносное войско направилось туда же,(так как) там ему будет хорошо. Последнее соображение его величеству понравилось, и он изъявил желание отправиться туда. На упомянутом же месте (на берегу Теджена) хан осчастливил вельмож и знать теке Ахала, Теджена и Серахса выдачей им блестящей, как солнце, одежды, а затем разрешил им отправиться к себе. В четверг выступили в путь из Кызыл-кая и направились в сторону Фенди, остановившись поздно вечером на отдых. В эту ночь (хивинцы) в поступках |483а| сарыкских всадников заметили (нечто) не подобающее и на основании приказа его величества, все (сарыки), во главе с Рахман-берды-махдумом, были разоружены, а их лошади отняты. Сами они, как пленные, были переданы надежным лицам. Наутро, в пятницу, тронулись дальше и, пройдя расстояние одной остановки, опять сделали привал. В ту же ночь племя чоудоров, гокленов и все другие туркменские племена были отправлены вперед для набегов и грабежа имущества мятежников. Когда к ним присоединилось большинство узбекских джигитов, то получилось великое сборище. Они разделились на три части, каждая из которых отправилась в разные стороны. [522] В субботу перед обедом (эти отряды) налетели на мятежников и захватили бесчисленное множество разного добра. Йомуты, чоудоры и некоторые узбекские аламаны поместили награбленное имущество близ крепости Фенди, повыше того места, где находится мост через р. Мор и где воды последней соединяются с р. Мерва (Мургабом). Собрав здесь все награбленное, они стали ожидать прибытия (хана). На следующий день, в воскресенье, после полудня (пешин) вся конница салыров, сарыков и теке Ссрахса, объединившись вместе, внезапно напала на них (на хивинские аламаны). Произошла небольшая стычка. Лошади у большинства (хивинских) аламанов были не оседланы, так как каждый был занят охраной своей добычи. Не будучи в состоянии, вследствие растерянности, сесть на своих коней и оказать сопротивление, (хивинцы) вынуждены были обратиться в бегство. На заре следующего дня они добрались до (ханского лагеря). Двести человек из них были убиты мятежниками. Все это однако случилось по их собственной беспечности и неосторожности (стихи).

Из числа мятежников в этот день в бою было убито сто человек. Остальные мятежники из страха наказания со стороны его величества были не в состоянии оставаться в той местности и поспешно обратились в бегство. Однако мир Мухаммед-хан и Бекеш-халифе, во главе многочисленного войска из джемшидов, али-эли и узбеков, пройдя выше Меручака, совершили набег на берега р. Мор и захватили в добычу несметное число |483б| верблюдов, овец и другого добра. Со своей богатой добычей они достигли (местности) выше моста через р. Мор и здесь остановились. В понедельник четвертого дня месяца сафара 1266 г. х. (20 декабря 1849 г.) его величество также прибыл туда. Отдохнув здесь двое суток, хан, по просьбе вельмож и военачальников, в среду отправился обратно в Хорезм. После четырех дней пути они прибыли к плотине Казыклы (Казыклы-бенд)... ³³ и здесь сделали остановку на берегу реки, в среду перешли (плотину) Бенд-и-султан, а в четверг направились степной дорогой (кыр йолы) в сторону крепости Байрам Али-хана. По дороге авангард победоносного войска встретился с десятитысячной конницей салыров, сарыков и серахских теке, которые собравшись в крепости Йолотан, перешли через реку и, натолкнувшись на авангард победоносного войска, завязали с ним бой. (Хивинские) воины бросились на мятежников, и бой разгорелся (стихи). Шедшее в это время вслед (за авангардом) в полном боевом походном порядке победоносное войско с его величеством ханом, узнав об этом, поспешило в ту сторону. Упрямцы-мятежники, установив, что победоносное войско, как грозная стихия, идет на них, предпочли путь бегства, не будучи в состоянии сопротивляться. Храбрые (хивинские) бойцы, преследуя противника, многих из его рядов свалили наземь ударами своих сабель и пик. Мятежники, усилив свое бегство, бросились в реку и (частью) потонули в ее волнах. Оставшиеся (в живых) с большими затруднениями и чуть живые перешли реку, но [523] вследствие своего невежества и упрямства, (снова) выстроились в ряды и стали сопротивляться. В это время некоторые из начальников артиллерии начали обстрел мятежников из пушек и, уничтожив многих из них, сломали их стойкость. В этом бою от меча победоносного войска погибло около сорока человек мятежников и больше двухсот человек бросилось со скалы и потонуло в воде... ³⁴ Со стороны же победоносного войска никто не пострадал, не считая 5—6 человек легко раненых, которые вскоре выздоровели.

Этот день был тринадцатым днем месяца сафара (1266 г. х. — 29 декабря 1849 г.). Его величество после поражения и бегства мятежников отправился к войску и остановился на расстоянии полуперехода к западу от крепости Йолотан. Прибыв туда, (хан) удалился на покой. На утро, в пятницу, снявшись отсюда и пройдя мимо крепости Байрам Али-хана, остановились на берегу канала на южной стороне (крепости). В субботу хан наградил здесь храбрецов, доставивших головы, получивших раны, а также потерявших свою лошадь. В этот же день (хан) через глашатаев велел войску набрать воды для перехода через пустыню. Той же ночью он послал (в Хиву) своих приближенных Амана-халифе и Кутлуг Мурад-сердара во главе двенадцати человек с извещением о возвращении в полном здравии и с добычей в Хорезм. Наутро, в воскресенье, шестнадцатого дня месяца сафара 1266 г. х. (1 января 1850 г.), они выступили из крепости Байрам Али-хана в путь и, пройдя через равнину (мейдан) Кешман, на шестой день пути, в пятницу, вступили в окрестности колодца Тахт и тут сделали остановку. В субботу снова тронулись в путь и, минуя заросли Кабаклы, продолжали путь по берегу р. Джейхуна, пока не достигли и не остановились в тугае, Садвар. В воскресенье (хан) устроил здесь пир, пригласив не только вельмож, и знатных, но и простых. Пир был такой, какого мир никогда не видел. На этом торжестве (хан) устроил скачки; тем, у которых лошади пришли первыми, он, в знак отличия, пожаловал большие денежные суммы. Затем, пройдя через Беш-агач, Хазарасп и Янги-арык, в воскресенье, третьего дня месяца раби I (17 января 1850 г.) (хан) прибыл в (Хиву).

О некоторых событиях, случившихся после возвращения его величества |484б| из (Хорасанского) похода. Во время своей поездки по стране, совершаемой для ознакомления с жизнью населения, хан посетил также г. Куня Ургенч и велел построить плотину на р. Куня-дарье, протекавшей к югу от Куня Ургенча и называвшейся Шаркраук, с тем, чтобы лишить воды “некоторых воров и разбойников из племени йомутов, обитавших в устье (реки) и занимавшихся грабежом и разбоем”.

Худаяр-бий, Бекеш-халифе, младший брат Тагай-мираба и Эвез Мурад-бек |485а| вместе со своими нукерами из гокленов, али-эли и карадашлы в том же году в месяце ³⁵... , согласно ханскому приказу, отправились к Теджену для совершения набегов. [524]

В пятницу шестого дня месяца раджаба 1266 г. х. (18 мая I860 г.) согласно (ханскому) указанию, мир Мухаммед-хан, джемшидский, его младший брат Абдулла-хан, беглербеги, и Юсуф-хан-мехрем, джемшидский, вместе с войсками из племен ата и имрели, (также) отправились вслед за Худаяр-бием и Бекеш-халифе против теке.

В середине месяца раджаба (1266 г. х. — конец мая 1850 г.) около трехсот человек всадников из йомутов, с разрешения его величества, отправились в сторону Репетекской дороги с целью нападения на караван сарыкских мятежников, возвращавшийся из Бухары. Встретившись на этом пути с небольшим караваном, они напали на него и ограбили. Затем (отряд), имея при себе груз этого каравана, налетел на сарыков, находившихся в количестве тридцати всадников в одном рабате повыше Чарджуя, и всех их уничтожил. Лишь два человека были захвачены живыми. В середине месяца ша'бана 1266 г. х. (26 июня 1850 г.) (воины) невредимыми и с добычей вернулись обратно и были осчастливлены царской благосклонностью.

Шахмурад-инак, Сейид Назар-бий и Эр Нияз-мехрем, которые в это время начальствовали над племенем сакар, в пятницу семнадцатого дня месяца рамазана 1266 г. х. (27 июля 1850 г.) вместе с подчиненными им нукерами были назначены (ханом) в набег на Теджен.

|485б| В пятницу четырнадцатого дня месяца зуль-ка'да 1266 г. х. (21 сентября 1850 г.), по приказанию хана, Сейид Мухаммед-торе, Сейид Назар-бек и Сейид Ахмед-торе с восемью тысячами нукеров отправились на грабеж сарыкских мятежников.

О событиях шестого года царствования его величества

В середине того же месяца (мухаррема) 1267 г. х. (около 20 ноября 1850 г.) в Хиву вернулись со своими нукерами Бекеш-халифе и Юсуфджан-мехрем, которые, согласно ханскому приказанию, совершали набеги на Теджен. Бекеш-халифе, во главе отряда войск, был снова направлен туда же. |486а|

О походе эмир-уль-умара, шахзаде Сейид Махмуда-торе, на Теджен и о его возвращении. Для наказания и истребления сарыкских мятежников его величество назначил сыновей покойного Мухаммед Рахим-хана — принцев (шахзаде) Сейид Махмуда-торе, Сейид Ахмеда-торе и Сейид Назар-бека, сына Рашид Мухаммед Назар-инака. Хан дал в их распоряжение около восьми тысяч войск, во главе с вельможами и военачальниками — благородным торе Мурад-аталыком, Эвез-беком, сыном Салих-аталыка, Девлет, Яр-беком, и Рахметуллою-ясаулбаши. Согласно ханскому приказанию, в пятницу четырнадцатого дня месяца зуль-ка'да 1266 г. х. (21 сентября 1850 г.) они (начальники и войско) выступили в путь. Перейдя “семь песков Хорезма” мимо колодцев Сагаджа, Чирле и Харджихаз, они достигли района колодца Муса. (Отсюда), на основании ханского приказания, они послали в Теджен человека, с требованием к находящимся там в набеге военачальникам и нукерам, во главе с мир Мухаммед-ханом джемшидским, возвратиться, [525] чтобы вместе двигаться к Мерву. Когда последние прибыли, было созвано совещание, на котором было решено отказаться от похода на Мерв и всем вместе отправиться на Теджен. Причина заключалась в том, что мятежники-сарыки |486б| обещали свою покорность и дружбу. Поэтому Сейид Махмуд-торе, с согласия вельмож, направился на Теджен. (Прибыв туда) он некоторое время оставался там. Во время его пребывания (здесь) к нему явились с подарками вельможи племен окрестных городов и крепостей, которые изъявили свою покорность и повиновение. В том числе к Сейид Махмуду-торе явились во главе с Оразом Яглы с повинной некоторые старшины мервских сарыков, предводители салыров, живущих в Йолотане и некоторые вожди — предводители теке, живущих в Серахсе. Они принесли дорогие подарки и просили, чтобы он (Сейид Махмуд-торе), в качестве их заступника, просил бы у его величества (хана) прощения за их преступления. Царевич (Сейид Махмуд-торе) принял их просьбу и, оставив в Теджене Бекеша-халифе с некоторым числом войск, сам в сопровождении упомянутых (туркменских) предводителей и (хивинских) вельмож направился в сторону Хорезма. В субботу седьмого дня месяца сафара 1267 г. х. (12 декабря 1850 г.) (царевич) прибыл в г. Хиву. В это время его величество был занят охотой на берегах озера Таукара. Вследствие того, что хан приказал его не беспокоить, Сейид Махмуд-торе и все остальные предводители, не решались пойти к нему, и каждый остался на своем месте. Когда хан вернулся с охоты, все вельможи и военачальники, во главе с Сейид Махмудом-торе, были награждены дорогими материями, ножами, украшенными драгоценными каменьями, и златоткаными халатами. Затем, в начале месяца раби II того же (1267) г. х. (начало февраля 1851 г.) вельможам теке и сарыков во главе с Оразом Яглы, прибывшим (в Хиву) вместе с Сейид Махмудом-торе, было разрешено отправиться обратно для выяснения вопроса о том, намерены ли теке Серахса и сарыки Мерва подчиниться (хану) и выразить ему свою покорность.

В середине месяца джумади II 1267 г. х. (середина апреля 1851 г.) старейшины теке и сарыков во главе с Оразом Яглы явились (в Хиву) и заявили о том, что племена их в смысле покорности и послушания держатся весьма уклончиво. Это обстоятельство и послужило причиной нового похода в Мерв.

О четвертом походе (хана) в Хорасан и обратном его возвращении. |487а| Племя сарыков несколько раз посылало людей и давало обещания быть покорными (хану). Однако потом это племя оставляло без последствий данные им обещания и, опять став на путь упрямства и мятежа, предавалось упорному сопротивлению. Его величество пришел к окончательному решению о (необходимости) наказания и истребления этого злосчастного племени. В среду двадцать седьмого дня месяца раджаба, соответствующего седьмому дню созвездия близнецов 1267 г. х. (28 мая 1851 г.), в год свиньи, (хан) с многочисленным войском выступил в путь. Проезжая по берегу р. Джейхуна (Аму-дарьи) и перевалив через горы и пустыни, через шестнадцать дней прибыли [526] в заросли Кабаклы, где и остановились. Вступив в "семь песков Хорезма" и двигаясь ночными переходами, они миновали колодцы Тахт и Яры-хаджи и через восемь дней, в субботу, подошли к берегу Мервской реки. Узнав об этом, мятежники забрались в крепость и крепко закрылись. В виду того, что вышина крепостной стены и сама крепость походили на стены Александра (Македонского), а ров вокруг крепости, по своей глубине, был подобен океану, его величество не разрешил войску приступать к осаде этой твердыни. Оставаясь здесь в течение тридцати четырех дней и переходя то на северный, то на южный берег реки и находясь в окрестностях крепости, они (хивинцы) ограничились тем, что уничтожили все посевы мятежников.

О событиях, имевших место в дни осады (крепости Мерва). Салырское племя, которое проживало в крепости Йолотан, явилось с подарками (к хану) и, удостоившись аудиенции, выразило свою покорность. Его величество, по своему милосердию и великодушию, принял их просьбу и (приказал) больше не разорять их посевы. Затем хан наградил их златотканньми одеждами и отправил их к себе. К хану прибыли со своими нукерами и с тысячью всадников из войска тедженских теке Худаяр-бий и Бекеш-халифе, которые еще ранее, по приказанию его величества, отправились вместе с племенами гокленов и али-эли для совершения набегов |487б| и находились в Теджене. (Прибывшие) были осчастливлены царскими милостями,

(Известно), что некоторые из серахских теке отказывали (хану) в покорности. Случилось так, что правитель Ирана Мухаммед-шах, вследствие некоторых своих притязаний, послал для истребления этого племени (теке) одного из своих военачальников, по имени Салар, с бесчисленным количеством войск из племени каджаров и громадной артиллерией. Быстро спустившись с гор, Салар, по приказанию своего падишаха, быстро напал на Серахскую крепость и начал жестоко теснить теке. Не выдержав суровой осады, теке вынуждены были обратиться за помощью (к хану). Старейшины этого племени, удостоившись (ханского) приема, выразили покорность и доложили о следующем: “Раскаиваясь во всех своих недостойных делах и поступках и возлагая надежду на вашу царскую милость, просим оказать нам ваше покровительство и помощь и, пока мы не стали еще пленниками кызылбашских разбойников, спасти нас от этой неотвратимой беды. Все мы готовы переселиться туда, куда вы прикажете, и, живя там в спокойствии под вашим покровительством, самоотверженно выполнять все то, что вы прикажете нам. Мы считаем своим долгом и обязанностью служить вам до последнего вздоха”.

Его величество великодушно принял их просьбу и послал своих военачальников— Худаяр-бия, мир Мухаммед-хана и Абдулла-хана-беглербеги вместе с войсками гокленов, джемшидов, ата и имрели в крепость Серахс для оказания помощи (теке) и их защиты. После этого, (хан) послал Бекеша-халифе в качестве посланника (к Салару) со следующими словами: [527] “Между вечной державой (Хивой) и Иранским государством издавна существует крепкая дружба. (Туркмены) племени теке, живущие в области Серахса, также являются давнишними преданными нашими нукерами. Это племя, раскаявшись в своих преступлениях и мятежах, явилось к нам с повинной, прося у нас покровительства. Теперь, во имя дружбы двух государств, пусть Салар откажется от осады (крепости) этого племени и отправляется туда, откуда прибыл”.

Когда Бекеш-халифе передал эти слова, Салар принял их с полным уважением и, сняв осаду крепости Серахса, отправился в Иран. Бекеш-халифе, согласно ханскому приказанию, присоединился к военачальникам, прибывшим на помощь к серахским теке. Его величество, находясь в течение тридцати четырех дней среди полей, расположенных вокруг Мервской крепости, приказал победоносному войску вытоптать и уничтожить эти посевы, лишив, таким образом, мятежников надежды на урожай. После этого (хан), направившись к Хорезму и в пятницу двадцать седьмого |488а| дня месяца рамазана 1267 г. х. (26 июля 1851 г.) перейдя через крепость Чиль-бурдж, вступил в пески. В среду, на шестой день пути, он достиг берега Аму-дарьи и остановился в зарослях Кабаклы. Двигаясь отсюда по берегу реки в четверг десятого дня месяца шавваля 1267 г. х. (8 августа 1851 г.) прибыли в столичный град Хиву. Тогда же военачальники — Худаяр-бий, мир Мухаммед-хан, Абдулла-хан-беглербеги и Бекеш-халифе, которые во время этого похода, согласно ханскому приказанию, посланы были в Серахс, после того, как привели в порядок дела племени теке, вернулись (в Хиву), а Бекеш-халифе со своими нукерами остался в Теджене.

В четверг двадцать девятого дня того же месяца (раби I) 1268 г. х. (22 января 1852 г.) хан отправил храброго военачальника Худаяр-бия |488б| с отрядом из гокленов в Теджен для совершения набега. (Затем хан послал) Абдулла-хана-беглербеги с его нукерами к джемшидам области Бадгис для установления порядка в делах этого племени.

В середине месяца раби II (1268 г. х.—около 10-го числа февраля 1852 г.), после болезни скончался в Теджене усердный слуга (хана) Бекеш-халифе.

Его знамя и нукеры, из племени али-эли, перешли к сыну славного и благородного Алаш-бия храброму Аллаяр-беку, который вместе с этим был назначен на должность военачальника.

Глава о пятом походе его величества на Хорасан, об уничтожении посевов |489а| сарыкских мятежников, живущих в Мервском крае, и об обратном возвращении. Каждый год (хан) отправлялся в Мервский вилайет и вызывал там тревогу, разоряя посевы сарыкских мятежников и забирая в добычу их имущество. По тому же обычаю хан выступил на Мерв и в этом году, в году мыши, соответствующему 1268 г. х., в воскресенье двадцать седьмого дня месяца раджаба (17 мая 1852 г.). Идя вместе с победоносным [528] войском по берегу р. Аму-дарьи, (хан) в понедельник, тринадцатого дня месяца ша'бана 1268 г. х. (2 июня 1852 г.) прибыл в заросли Кабаклы и здесь простоял двое суток. Выступив в среду, пятнадцатого дня упомянутого месяца (ша'бана) 1268 г. х. (4 июня 1852 г.) через песчаные холмы, мимо колодцев Тахт и Яры-хаджи, (хан) в среду двадцать второго дня месяца ша'бана 1268 г. х. (11 июня 1852 г.) достиг берега Мервской реки. Хан разрешил войску уничтожить посевы сарыкских мятежников, вследствие чего воины каждый день, переезжая с одного участка посевов на другой, в течение сорока четырех дней занимались уничтожением посевов вокруг крепости, лишив мятежников всякой надежды на урожай и поставив их перед лицом голода.

Рассказ о событиях, какие произошли в дни осады крепости (Мерва). Не выдержав жестокой осады, Тенгри-берды-бек, предводитель рода алаша, племени сарык, послал (к хану) своего младшего брата, через которого выразил свою покорность и послушание и просил (о следующем):

“Если его величеству угодно будет простить преступления своих пристыженных слуг и оградить от разорения посевы племени алаша, то мы постараемся показать свою самоотверженность (вам): мы отделимся от остальных сарыков, покинем крепость и, перейдя на свои поля, воздвигнем (новую) прочную крепость, вырыв вокруг нее ров, и там будем сопротивляться (сарыкам), выполняя службу вам”.

|489б| Его величество, в силу своего благородства и великодушия, принял их просьбу и, запретив уничтожение посевов указанного племени, обрадовал их. Затем вельможи и знать теке Серахса, а также знать салыров Йолотана, явившись с достойными царской особы подарками, удостоились ханской аудиенции и в знак преданности привезли много зерна и других вещей, которые распродали на базаре, устроенном на месте (стоянки) войска.

Военачальники — мир Мухаммед-хан, Худаяр-бий, Девлет Яр-бек, Эр Нияз-мехрем, которые с войсками джемшидов, гокленов, карадашлы и сакар еще раньше, согласно ханскому приказанию, прибыли в Теджен и там отдыхали, (теперь) вернулись (из Теджена) со своими нукерами и предводителями тедженских теке и были возвеличены ханскими ласками.

Большое количество конных сарыкских мятежников, улучив подходящий момент, вышли из крепости и напали на некоторых сборщиков дров и фуража августейшего войска. Согласно ханскому приказанию, мир Мухаммед-хан, тотчас же (встав во главе) войска джемшидов, отправился для преследования злосчастных (мятежников). Преследуя их до самой крепости, они (хивинцы) отрубили много голов и захватили бесконечное множество добычи, за что получили от его величества златотканные одежды и денежные суммы.

Племя хезаре, принадлежащее к Гератскому улусу, уже в течение некоторого времени по непонятным причинам продолжало упрямствовать и питало вражду к хивинскому государству. Поэтому около четырехсот всадников из храбрецов этого племени явились на помощь к сарыкским [529] мятежникам, и выйдя с большей частью этих мятежников из крепости, бесстрашно напали на караул из йомутов, которые охраняли сборщиков дров и фуража (хивинского) войска. Завязался бой, заработали сабли и пики. Когда сведения об этом дошли до слуха (хана), последовал его приказ о том, чтобы некоторое количество войска выступило из лагеря и отправилось против мятежников, чтобы наказать их. Храбрые и отважные богатыри, которые уже давно стремились на арену битвы и жаждали вражеской |490а| крови, услышав эту радостную весть (ханский приказ), сели на коней и поскакали на поле битвы. Чтобы не уронить свою честь и не быть опозоренным, войско противника оказало некоторое сопротивление, но в конце концов, не выдержав натиска победоносного войска, обратилось в бегство. Преследуя неприятеля, хивинцы много врагов убили ударами своих сабель и многих забрали в плен, после чего с победой вернулись обратно (стихи).

Богатырей, отличившихся в этом бою, его величество одарил большой суммой наличных денег, чем возвеличил их среди сверстников.

После этого события мятежники-сарыки, не имея возможности высунуть головы из крепости, вынуждены были сидеть в тюрьме осады. Они накрепко закрыли ворота крепости и, кроме дула ружья, ничего другого из крепости не показывали. Его величество в течение сорока четырех дней занят был уничтожением хлебных полей; когда от полей и посевов не осталось никакого следа, (хан) изъявил желание вернуться в Хорезм. Одного из храбрых военачальников — Аллаяр-бека с войском али-эли он присоединил к предводителям теке Теджена и отправил в Теджен для совершения набегов. В четверг пятого дня месяца шавваля 1268 г. х. (23 июля 1852 г.) направились в сторону Хорезма и, продолжая путь ночными переходами, миновали колодцы Яры-хаджи и Тахт и через семь дней, в среду, перейдя пески, Достигли зарослей Кабаклы на берегу Аму-дарьи. Затем, следуя по берегу реки, вступили в местность Судук, где (хан) наградил всех вельмож, военачальников и слуг бесчисленным количеством диргемов и динаров. В местности Уч-тепе он (хан) устроил царственный пир всем высшим и низшим, и в среду восемнадцатого дня месяца шавваля 1268 г. х. (б августа 1852 г.) прибыл обратно в Хиву. Этот благословенный поход продолжался восемьдесят один день.

О событиях после возвращения (хана) из Мерва. На обратном пути из Мерва |490б| его величество послал одного из своих приближенных — Мухаммед Нияза-юзбаши, известного под прозвищем Фена Куль, во главе приблизительно двухсот всадников из йомутов и имрели на Репетекскую дорогу для грабежа каравана сарыков, который встретился на пути от них (сарыков) в Бухару или из Бухары (к сарыкам). Отправившись согласно ханскому приказанию, упомянутый юзбаши встретил на Репетекской дороге многочисленный сарыкский караван, возвращавшийся из Мерва в Бухару. Многих из каравана (хивинцы) убили, часть взяли в плен и, забрав в добычу несметное количество имущества, во вторник двадцать четвертого дня [530] месяца шавваля (1268 г. х. —11 августа 1852 г.) вернулись обратно, будучи осчастливлены (ханской) наградой в виде золотых ножей и златотканной одежды.

О набеге (хивинских) вельмож и военачальников на Мерв, о разорении и грабеже имущества сарыкских мятежников, о путешествии и охоте его величества и событиях, которые имели место в те дни. В том же году, т. е. в год мыши, соответствующем 1268 г. х., семнадцатого дня месяца зуль-хиджа (6 октября 1852 г.), в пятницу, его величество отправил могущественных вельмож и военачальников — Торе Мурад-аталыка, Сейид Назар-бия, Рахметуллу-ясаулбаши, Мухаммед Мурад-мехрема и Девлет Яр-бека вместе с войсками йомутов, чоудоров, имрели, тазе-конгратов и карадашлы, чтобы нанести ущерб сарыкским мятежникам. В тот же день мир Мухаммед-хан и Эр Нияз-мехрем с войском джемшидов и сакаров назначены были в Теджен для совершения набегов.

|491а| [Дальше рассказывается о том, что выехавший на охоту хан прибыл в Уч-тепе, где получил известие о раздорах между сарыками Мерва и о двукратном столкновении отделения алаша, возглавляемого Тенгри Берды-беком, с остальными сарыками, с которыми (Тенгри Берды-бек) жестоко расправился. Подробности этого события следуют ниже.]

В текущем (1268 г. х.) году, когда его величество, прибыв в Мервский вилайет, занимался осадой крепости, Тенгри Берды-бек, предводитель рода алаша, племени сарык, послал своего брата к хану с обещанием покориться и повиноваться и с просьбой о том, что если его величество, по своему великодушию и народолюбию, проявит жалость и не даст попирать и уничтожать поля и посевы племени алаша, то он со всем своим родом выйдет из крепости, выроет окопы, воздвигнет стены и валы и будет оказывать сопротивление и бороться против врагов (хана). Его величество приняв его просьбу, и как уже было упомянуто выше, не допуская войска к уничтожению посевов, отправился обратно в Хорезм. После этого Тенгри Берды-бек, под предлогом уборки урожая, покинул крепость и перевел свое племя на поля. (Здесь), приблизительно в трех фарсахах к западу от крепости, вырыли окопы и занялись уборкой хлеба. В это время к ним присоединилось много семей и преданных людей из племени теке Серахса и еще некоторые племена из жителей крепости. Они укрепили свои окопы и приготовились к борьбе против жителей крепости (Мерва). Абд-ур-Рахман-халифе, который является главарем сарыкских мятежников, несколько раз с угрозами посылал к ним людей с тем, чтобы они — жители окопов — переселились в крепость. Однако старейшины улусов, живших в окопах, отказывались подчиняться его требованию. Наконец, жители крепости, собравшись вместе, напали на обитателей окопов и стали биться. Однако, не выдержав ударов защитников окопов, они обратились в бегство. Отважные богатыри (защитники окопов) перебили много врагов и овладели бесчисленным оружием. Мятежники потерпели жестокое поражение и опозоренные ушли в свою крепость. (Затем), снова пополнив (недостатки) оружия и конского [531] состава, полчища мятежников, во главе с Абд-ур-Рахманом-халифе, с артиллерией и фальконетами снова навалились на защитников окопов и стали обстреливать их из пушек, фальконетов и мушкетов. Бойцы окопов также |491б| бросились на них, и между ними завязался бой, который продолжался четыре дня. В это время прибыл Алла Яр-бек, который с войском (племени) али-эли находился в Теджене, производя там набеги. Получив известие о первом нападении сарыкских мятежников на окопы, он отправился со своими нукерами на помощь их защитникам. На радость друзьям и на страх врагам он на четвертый день битвы прибыл к укреплению и ринулся в бой. На мятежников напал страх. Не будучи в состоянии более удержаться, они бросили всю свою артиллерию, фальконеты, имущество и разные вещи и поспешно обратились в бегство. Алла Яр-бек, вместе со своими нукерами и отважными жителями окопов, преследуя мятежников до самой крепости, перебил бесчисленное их количество, многих забрал в плен и захватил в добычу всю их артиллерию и другое имущество. (Алла Яр-бек) для сообщения о своей победе послал (к хану) гонца. Доставив весть о победе его величеству, охотившемуся в Уч-тепе, на берегу р. Аму-дарьи, гонец получил в награду златотканную одежду. После этого его величество, следуя (обратно) по берегу реки, на пути, до леса Бурли, занимаясь охотой, прибыл в местность, называемую Тиве-боюн, и переехал на северную сторону реки. Охотясь по пути, он достиг и переправился через реку у Кыпчака. Когда он прибыл в свой дворец, в Хан-абаде, в округе Куня Ургенча, (сюда) прибыли с бесчисленной добычей военачальники, совершившие набег.

Подробности этого краткого сообщения заключаются в следующем: как |492а| упомянуто было выше, его величество еще до своего выступления на охоту отправил в Мерв для совершения набегов Торе Мурад-аталыка, Сейид Назар-бия, Рахметуллу-ясаулбаши, Мухамммед Мурад-мехрема и Девлет Яр-бия со вверенными им нукерами. Упомянутые военачальники, выступив, согласно (ханскому) приказанию, в путь и быстро пройдя колодцы Тахт и Яры-хаджи, утром в воскресенье восемнадцатого дня месяца мухаррема 1269 г. х. (1 ноября 1852 г.) подошли близко к крепости Байрам Али-хана и разрешили аламанщикам совершить набеги. (Люди) разделились на отдельные отряды, и каждый отряд отправился в разные стороны. Сарыкские мятежники еще до этого, узнав о том, что аламаны (Хивы) отправились на Мерв, загнали в крепость весь свой скот, пасшийся в окрестностях. По истечении некоторого времени они подумали, что весть о выступлении аламанов является ложной, и (снова) пустили своих овец и верблюдов на пастбища за реку (Мургаб). Аламаны, набросившись со всех сторон на стада, перебили всех пастухов и, забрав около сорока тысяч верблюдов и около восьмидесяти тысяч овец и прочего скота, отправились в сторону Хорезма. Мятежники даже головы своей не могли высунуть из крепости. Аламаны здравыми, невредимыми, с большой добычей вступили в Хорезм. В воскресенье десятого дня месяца сафара 1269 г. х. (23 ноября 1852 г.) все предводители и военачальники представились его величеству в местности [532] Хан-абад в районе Куня Ургенча и были возвеличены ханскими наградами в виде кинжалов, украшенных драгоценными камнями, и златотканных одежд. После охоты и развлечений в своих владениях и садах в окрестностях Куня Ургенча, хан в среду четвертого дня месяца раби I вернулся в столичный град Хиву. Это путешествие продолжалось семьдесят один день.

Комментарии

32. Упоминания об этом строении встречаются и у позднейших путешественников.

33. Место в рукописи дефектно.

34. Дальше полстрочки в рукописи стерто.

35. Место в рукописи дефектно.