МУХАММЕД РИЗА МИРАБ АГЕХИ

САДЫ БЛАГОПОЛУЧИЯ

РИЯЗ-УД-ДОУЛЕ

Отправление его величеством, счастливейшим монархом, поздравительных грамот в окрестные области

Когда его величество (Алла-кули) освободился полностью от государственных |21б| дел, правители близлежащих крепостей и городов, питавшие постоянную и искреннюю дружбу к правителям (Хивинского) государства, присылали ему письма с выражением дружественной преданности. Дабы уведомить всех их о счастливом восшествии на престол, хан нашел нужным послать к ним посольства и отправил к каждому из них человека, из своих приближенных, с поздравительной грамотой. Таким образом мулла Мурад Али-юзбаши, выдающегося из преданных министров, верных государственных людей и начальников, послал он к хану страны Дашт-и-кыпчак, могущественному и достойному чингизиду Султан Тимур-хану, который был его данником. Славного и храброго Хасан Мурад-мехрема, из преданных слуг его величества, послал он к падишаху Гератской области, величественному и сильному, его высочеству Шах Камрану, который с давних пор |22а| поддерживал дружеские и доброжелательские отношения. Мухаммед Салих-шейха, храбрейшего из своей личной свиты, назначил он в Мервскую область, Нияз Клыч-сердара в Ахал, а преданного Мухаммед Рахим Палвана решил направить в область (юрт) Теджена и Серахса.

Приказание хана своему брату Рахман-кули-торе идти в Иран |22б| на войну против неверных, подчинение шахзаде ханскому приказу и отправление в Хорасан с многочисленным войском.

Приход к окрестностям крепости Ак Дербенда, завоевание крепости и переселение ее жителей

Когда его величество привел в порядок важнейшие государственные |23а| дела и подданные стали пользоваться благами мирной жизни и покоя, он пожелал послать войско для истребления неверных, кои упорствовали в своей скверне, ибо правоверным совершенно необходимо ежегодно искоренять неверных и ревностно вести войну на поле брани по требованию священной войны. Его величество нашел необходимым осуществить эту обязанность, лежащую особенно на могущественных правителях, и послать войска на войну против безнравственных кызылбашей.

На священную войну с неверными его величество, волею своей |23б| милости, назначил своим заместителем и главнокомандующим счастливого шахзаде (Рахман-кули-торе) и выделил в постоянную помощь ему все [428] необходимое для похода и распределения среди нуждающихся, чтобы своими наградами сделать всех довольными. Кроме того,(хан) назначил на службу ему из состава войск узбеков и сартов, войско кара-калпаков |24а| и из туркменских родов — йомутов, чоудоров, имрели, гокленов, кара-дашлы и прочие войска, которые были храбры в сражениях и в совершенстве владели искусством войны. Наряду с этим хан зачислил в состав войска из лучших полководцев: правителя кыпчаков Кутлуг Мухаммед-инака, выдающегося правителя аральских конгратов Мухаммед Нияз-бия, храбрейшего начальника кыятов Союн-бия, из мангытской знати, лютого в сражениях Досум-бия, младшего брата везира Мухаммед Юсуф-мехтера, неустрашимого Нияз Мухаммед-бая, из приближенных ко двору его величества мехремов храбрейшего Мухаммед Нияз-ясаул-баши, из знатнейших людей найманов, лучшего из неустрашимых, Баба-бека-аталыка, из знати кыпчакской Ходжа Нияз-бия, из кара-калпакских сановников неустрашимого на поле битвы льва — муллу Девлет Назар-бия и еще сердаров начальников отрядов и военачальников, из которых каждый отличался храбростью и богатырскими подвигами (стихи).

Его величество хан предоставил упомянутых военачальников в распоряжение шахзаде и милостиво снабдил его из казны достаточным количеством денег для приведения в порядок материалов для похода и приготовления войск, что окрылило их надеждами и стремлением к цели. Чтобы увеличить победоносное войско, произвести набор и в короткий срок приготовить все необходимое для похода и снаряжения войска, в окрестные области были посланы ясаулы и сурдаулы (стихи).

Как только было приготовлено все необходимое для войны с неверными и окончен сбор войска, шахзаде приступил к делу по требованию его величества хана и в 1241 г. х., в год курицы, в пятницу двадцать восьмого числа месяца раби II (декабрь 1825 г.), которое было наиблагоприятнейшим временем и счастливейшим часом, во всем величии и в полном преуспеянии сел на своего коня и, окруженный величием, в блеске, подобно солнцу, |25а| будучи твердым в своем решении, выступил к низовьям Кара-коля. Расположив артиллерию и ставку, он успешно и счастливо остановился здесь лагерем. В субботу выступили отсюда и направились в пески, что в южном направлении и известны под именем «песков Хорезма» и так обширны, что в ширину составляют пятнадцатидневный путь на верблюдах, а в длину границы их никто не может определить, и неровность их удивительна (стихи).

И вот, в такие пески, полные ужасов, вступили дружно и неустрашимо двинулись и передвигаясь, со спуска на подъем по этим страшным пескам, |25б| остановились на станции Дарваза-кыры. В воскресенье, в ночь, двинулись отсюда и через два перехода достигли окрестностей колодца Сагаджа, где остановились лагерем. Простояли здесь один день и наутро, в понедельник, шахзаде выехал из окрестностей Сагаджа и остановился в Йол-айрыты («разделение пути»). Во вторник, выехав отсюда, он достиг колодца Хан-кудукы, и у этого колодца, подобного источнику жизни, полного [429] водой, напоминающего райскую реку, освежающего и приятного, остановились и провели в отдыхе и развлечениях две ночи.

В четверг (Рахман-кули) с победоносным войском выступил отсюда и остановился лагерем в Еке Сузане. Продолжая путь с необходимой поспешностью он, выступив вечером, в пятницу, ночным переходом, благополучно достиг стоянки Хан-ойукы, а в субботу, ночным переходом, пройдя определенное расстояние, остановился лагерем у колодца Чирле (Чирле-кудук). Здесь провел он в отдыхе два дня и во вторник выступил к Минарлы, куда и прибыл благополучно и спокойно. В среду, вечером, |26а| выступив в ночной переход, он расположил лагерь в песках Чагарыклы. В четверг, вечером, снова выступил в ночной переход и остановился в Хан-тепеси. В пятницу шахзаде выступил отсюда и остановился в Себедли, где расположил лагерь. Здесь победоносное войско остановилось для отдыха на три дня, а в субботу шахзаде назначил местом стоянки лагеря и ставки Чонгюль, где с полнейшим удовольствием провел две ночи в приятном отдыхе. В четверг он выступил отсюда и, в блеске, с войском в полном составе, прибыл и остановился вблизи селения одного из знатных теке — Мехди-бека. Здесь он провел в отдыхе один день и наутро, в субботу, войско остановилось на отдых в Джувазлы. В этом месте живущие по Теджену теке и имрели, которые обнаруживают постоянную склонность к сотням разного рода насильственных действий против правительства и тысячам всяких ослушаний и отказов, обратились к шахзаде и принесли раскаяние в своих преступлениях. (Содержание их извинений излагается в стихах.)

В чем смысл этих извинений? Перед выступлением могущественного |26б| шахзаде в экспедицию некоторые из мятежников этого племени сговорились и, однажды в ночь, воровски напали на небольшой караван, когда он находился в пути, и разграбили товары. В виду такого вероломства этого племени и из боязни и страха перед гневом султана они и изложили свою усердную мольбу, с надеждой на прощение за совершенные преступления. Шахзаде милостиво снизошел к ним и вновь вложил душу в их просящие помилования тела. Он прикомандировал к ним предусмотрительных ясаулов и потребовал возвращения всего имущества разграбленного каравана, чем возрадовал сердца опечаленных владельцев каравана.Тедженское войско шахзаде присоединил к себе и в воскресенье со всем великолепием выступил из Джувазлы, а местом следующей остановки была приятная стоянка Карры-кала. В этом месте провели две ночи в покое и отдыхе. Сюда же прибыл верный правитель Мервской области, добросовестно выполнявший службу, Саат-кули-сердар, который царственной милостью покойного хана Мухаммед Рахима был назначен на должность мервского правителя. Прибыл он с войском из теке, салыров и сарыков этой области, число которых превышало скитающуюся саранчу. Его высочество шахзаде роздал окружающим соответствующие награды и подарки и присоединился |27a| к победоносной армии, к которой прибывали отряды из окрестных [430] улусов. Войска виднелись вокруг подобно бурной реке во время разлива. Во вторник шахзаде выступил из Карры-кала со всем войском и остановился лагерем вокруг Яглы-тепе. В этом месте находились ханы серахского улуса, именно, Адина Курт и Халь Назар, которые оба были согласны и единодушны (стихи). Со всеми салырами и аймаками, населявшими этот округ, они удостоились облагораживающего лобызания, принесли шахзаде соответствующие обязательства служить ему с неоспоримым и полным усердием и прилежанием, предоставили себя под его покровительство и поднесли царские подарки и приношения. Сюда же, отряд за отрядом, прибыли воины Кара-хана и войска теке и имрели и присоединились к государственной армии. В этом районе собралось такое скопище, что оно обрушило землетрясение на столбы земные и смятение на пьедестал небесной сферы. Все это множество построилось в воинском порядке, что вызвало удивление собравшихся и наблюдавших сотнями тысяч глаз это зрелище (стихи).

|27б| Когда вся огромная масса войск отдохнула здесь и было приведено в порядок оружие и снаряжение, могущественный шахзаде, из царственной милости, собрал на совет всех славных военачальников победоносного войска и заявил им, что-де священная война с неверными Мешхеда является нашей целью, для чего и собрана здесь эта огромная армия. Каким путем перенравиться в эту область с армией и учинить набег на нечестивых кызылбашей, |28а| что нужно предпринять и какой совет уместен? Верные военачальники выслушали обращение его высочества, отдали все необходимые знаки почтения и заявили, что готовы-де подчиниться всякому его желанию и требованию, какое он найдет нужным принять (стихи). Когда его высочество принял это решение, вельможи довели до его сведения некоторые свои соображения, и в частности, один из проницательных туркменских вельмож и выдающийся в дальновидности, Кока-сердар, от лица всех туркменских родов сказал, что лучше всего оставить лагерь и тяжелое снаряжение (тяжести) в Кызыл-кая и пешими и конными, всей массой двинуться на разграбление нечестивых неверных. Со стороны узбеков, размыслив, выступил проницательный, дальнозоркий, обогащенный знанием Союн-бий и заявил, что это-де пустой разговор, целью похода не является только нападение и бегство, задачей является забрать население и добыть имущество. В таком случае необходимо, чтобы «высокая ставка направилась вместе с нами, куда бы мы ни выступили». Шахзаде одобрил эту мысль и в среду выступил из Яглы-тепе со всем войском, наметив местом лагерной стоянки Кызыл-кая. Сюда к его высочеству прибыли всей массой вооруженные ссрахскис войска. В четверг, сняв высокую ставку из Кызыл-кая, со всем войском выступили в Науруз-абад, что находится вблизи Ак Дербенда, у подножия гор. Да будет ведомо просвещенному читателю, что горы эти находятся с северной стороны |29а| крепости Тус (Тус-кала) и примыкают к горам Нарра-нау, а между ними есть широкая горная равнина с двумя проходами. [431]

У входа в ущелье, что с западной стороны, построена крепость, которую назвали Ак Дербенд, а у входа в ущелье с восточной стороны заложена крепость Муздуран. От этих гор до г. Туса восемь фарсахов. Но проход в Ак Дербенд настолько узок, что в Хорасане нет примера подобных, а с обеих сторон возвышаются скалы, и шииты, из опасения прохода войска ислама, построили среди этих двух скал стену, которая спорила по своей неприступности, с валом Александра (Македонского). Вокруг были возведены крепчайшие башни и оставлена узкая дорога лишь для прохода каравана, а в крепости, которая находилась среди горной долины, вооруженные кызылбаши, населявшие ее, назначили несколько отборных вооруженных людей в башни и на валы, с тем чтобы они бросали камни и стреляли в случае неожиданного нападения войск ислама и преграждали им путь (стихи).

В пятницу шахзаде послал из Ноуруз-абада одного из вождей племени |29б| имрели Ади-векиля с несколькими храбрецами к проходу с тем, чтобы они напали на находившихся в сторожевых башнях неверных и очистили путь. Назначенные, согласно высокому повелению, выступили неустрашимо в путь и, подойдя ко входу в проход, напали на дозорных и устроили такую сечу, что кровь, подобно «силю», ручьями стекала в горную долину. Забрав двух человек в плен, они с победой вернулись и доставили военачальникам трофеи. Как только весть об этом дошла до шахзаде, он, в субботу, в ночь, выехал с блеском и пышностью Сулеймана и направился к упомянутым |30а| степам и башням и, разрушив их, сделал столь узкую дорогу просторной и ровной, а на рассвете, в воскресенье, двинулся, чтобы завладеть крепостью и покорить население ее. Шахзаде приказал раскинуть лагерь в окрестностях Ак Дербенда. Войска, отряд за отрядом, прошли через проход, подобно наводнению, двинулись к крепости и со всех сторон обложили ее. . . В полдень войска с боевыми криками пошли на штурм крепости, стрелки, расположившиеся вокруг, осыпали неверных молниями напасти, а артиллеристы стреляли так, что перед взорами неверных кызылбашей предстал как бы день страшного суда (стихи).

Неверные, до времени «пешина», подобно лисе не могли высунуть |30б| головы из норы и увидели силу и многочисленность победоносного войска, окружившего крепость...

Кратко говоря, начальник крепости Таги-хан послал знатнейших |31а| людей из крепости к его высочеству с просьбой о пощаде. Посланцы прибыли со смирением и униженными словами и, через посредство приближенных, были допущены к его высочеству. Просьбу о помиловании населения крепости, знатных и простых, во главе с Таги-ханом, изложили его высочеству и просили его послать правителя Серахской области, Адина Курт-хана, к этим несчастным с радостной вестью о милости и помиловании, эта весть вдохнет, мол, душу в мертвые тела и наполнит их радостью, и они со спокойным сердцем выйдут из крепости. Шахзаде принял их просьбу и отправил Адина Курт-хана с радостной вестью о помиловании. Когда весть об этом [432] достигла жителей крепости, все знатные и простые во главе с Таги-ханом воспрянули духом, группами вышли из крепости и с просьбой о милости |31б| пришли в месторасположения верующих (хивинского войска). Шахзаде проявил к ним милость и благосклонность и своим милосердием наполнил их души радостью, скорбящие сердца освободил от печали и, вручив их знатным людям салырского племени, направил в серахский юрт. На случай же если они вознамерятся возвратиться, было решено увезти этот народ в Хорезм.

Выступление к Мешхеду, опустошение селений неверных в горной области, возвращение и остановка в окрестностях Серахса

Выселив население Ак Дербенда, шахзаде отправил его по направлению к Серахсу и повелел войску ударами топоров и мотыг разрушить прекрасно |32а| укрепленную и чрезвычайно прочную крепость этого племени. В понедельник шахзаде выступил со всей массой войска и остановился лагерем в Мелик-абаде, что к западу от Муздурана. Во вторник он выехал отсюда и остановился в Чар-гонбезе. Здесь были оставлены тяжести, грузы, палатки и некоторые негодные всадники, а для охраны всего этого был назначен Мухаммед Нияз-бий, известный под прозвищем Герчек. В среду, в ночь, выступив со всем войском, к утру шахзаде достиг крепости Козган (Козган-кала) и приказал направить все войска йомутов, имрели, теке, салыров, сарыков и караханлы в чапаул на окрестности с тем, чтобы они подвергли разграблению племена нечестивых неверных. Сам же шахзаде в блеске выступил с войсками следом, построив правый и левый фланги войск в боевой порядок (стихи).

|32б| Войска прошли по берегу Кара-су мимо крепости Канфас и к полудню окружили крепость Кона-куш. Тотчас имущество населения этой крепости было разграблено, и здесь же был расположен лагерь. . . Отсюда в разные стороны направились, для набегов и разорения нечестивых неверных, отряды храбрых воинов, каждая группа со своим начальником. Все они

|33а| вернулись с множеством пленных и с большой добычей и прибыли к его светлости. Но в виду малочисленности отрядов пленным не рубили головы, большая часть воинов овладела двумя, тремя пленными, и каждый забрал из вещей столько добычи, сколько мог поднять .. (стихи).

|33б| [Правитель Мешхеда Хасан Али-мирза, услышав о приближении неприятеля, стал укреплять крепость. Шахзаде, по совету своих вельмож и военачальников, которые убедили его в том, что осада сильно укрепленной крепости, где сосредоточены большие запасы зерна, займет много времени, а с приближением зимы будет особенно тягостной, отказался от похода на Мешхед. В четверг он выступил в обратный путь и, остановившись в окрестностях Козгана, приказал разрушить все постройки в этой крепости. В пятницу шахзаде выступил в Чар-гонбез, а в субботу выступил отсюда в Муздуран, откуда жители сбежали в горные крепости. Укрепление Муздурана [433] шахзаде приказал сравнять с землей. В воскресенье шахзаде выступил отсюда в Ширахан (иначе Шуррук), во вторник в Шобдид, откуда |34б| направился по южному берегу р. Теджена. Перейдя на северный берег р. Теджена, в Серахскую область, шахзаде приказал заложить укрепление, где войска простояли пятьдесят дней.]

После того как шахзаде отдохнул на стоянке, он по требованию шариата выделил пятую часть огромной добычи и бесчисленного количества пленных, наградил всех вельмож и военачальников и одарил богатыми подарками раненых воинов и тех, у кого пали кони. Особое предпочтение шахзаде отдал серахсцам за их достойную службу и отличил богатыми подарками, имуществом и бесчисленными благодеяниями ..

Туркменские племена, населявшие окрестности и жившие тут, причислялись |37а| к мусульманам, но с давних пор, поступая по своим повериям, они находились за пределами предначертаний шариата. Особенно они не выполняли обязательств закята и, в полном неведении о том, что разрешено и что запрещено религией и не обращая на это внимания, занимались скотоводством. |37в| Это племя со времени его величества Мухаммед Рахим-бехадыр-хана не склоняло своей головы ни перед одним падишахом, однако они не собирали и закят для того, чтобы его величество охранял их. Когда шахзаде узнал об этом, он, чтобы сделать имущество этого племени дозволенным религией (халяль), во все места, от границ Мерва до Ахала, где бы ни оказались владельцы скота и где бы ни нашелся имеющий определенное количество скота, с которого берется закят, послал сборщиков податей для сбора закята и в короткое время собрал согласно шариату причитающийся с этого племени закят...

[Отсюда же, из временной стоянки Рахман-кули-торе, отдельные отряды делали постоянные набеги на хорасанские селения, откуда с добычей и пленными возвращались в лагерь.]

И еще от победоносных войск поступило ходатайство о том, чтобы им было разрешено отправиться в набег в окрестности Мешхеда. Отряд подошел к Мешхеду и, пренебрегая осторожностью, расположился в одном месте. Иные стали готовить все необходимое для варки пищи, иные располагаться ко сну, в этот момент огромное скопище нечестивых неверных, выйдя из города, напало на правоверных. Бойцы, как только увидели это, проснулись и, сев на коней, бросились в битву с неверными и, несмотря на свою малочисленность, мужественно сражались. Неожиданно теке обратились в бегство. Неверные воспользовались этим обстоятельством, одержали верх и перебили несколько лучших джигитов из войска ислама, в том числе одного из вождей йомутов Ата Нияз-мергена, который подобно неистовому льву бросился на поле сражения в атаку на неверных, но неожиданно, [434] упал с лошади и остался без коня. В этот момент на него напала группа неверных и убила его. Кроме того, несколько человек из числа верующих попали пленниками в руки войска неверных. Когда весть о несчастье с отрядом достигла шахзаде, он в гневе приказал приготовиться всему войску, чтобы с бесчисленным войском напасть на Мешхед и отомстить кызылбашам. [В этот момент от хана прибыло приказание шахзаде незамедлительно вернуться в Хиву.]

|39а| Шахзаде в согласии с военачальниками и вельможами подчинился высочайшему приказу, одарил всех благородных лиц туркменского народа и покорных ханов племен царскими одеждами и богатыми подарками и отпустил их. Затем шахзаде, забрав, для переселения в Хорезм жителей Ак Дербенда, выступил из окрестностей Серахса в пески Худай-берды-олькен и, пройдя Таш-рабат, затем следуя по берегу Мургаба, мимо Гариб-ата, Кара-тепе, вышел в пески к Тахту, затем, выйдя к берегу Аму-дарьи,

|39б| остановился в Кабаклы, откуда выехал в Хазарасп, затем в Янги-арык и, в понедельник третьего числа месяца рамазана (11 апреля 1826 г.) прибыл в г. Хиву. ¹

Когда снаряжение для войска и все необходимое для похода были приготовлены, отправление его величества в поход, в согласии с высшими советниками, назначено было на среду двадцатого числа месяца джумади I, в год хиджры 1242, что соответствует году собаки (20 декабря 1826 г.)...

|45а-47а| [Хан отправился из Хивы в Янги-арык, откуда выступил в Хазарасп, где его встретил брат Рахман-кули-торе; из Хазараспа хан двинулся через Уч-тепе, по берегу Аму-дарьи, в Балыклы, затем, пройдя Садвар, Данишер, Бурли, Кечкиран, остановился в Ак-рабате.]

Сюда со всех сторон прибыли из окрестных городов и окружающих укреплений, отряд за отрядом, победоносные войска государства, скопившиеся подобно взволнованному морю. В частности из высоких особ йомутского |47б| племени давли-бахши, хан Мухаммед-векиль, Кока-сердар, Ораз Мухаммед-векиль, Баги-бек-бехадыр, Берды-бек-бехадыр, Берды-хан, татар, и Сары карнай-сердар, из которых каждый преуспел в чинах и степенях через посредство искренней службы его величеству. Многочисленные группы йомутского войска прибыли к его величеству и наполнили его взоры и сердце радостью...

И из предводителей имрели прибыли преданные Гельди-хан, Ади-векиль, Араб-сердар и Надир-бек, из которых каждый не знал равных на поле [435] сражения. Собрались они со всеми неустрашимыми джигитами племени |48а| имрели к порогу его величества. Из предводителей племени теке приехали верные и благомыслящие Мехди-бек, Ходжа Назар-бек, мулла Нияз Мухаммед и Халь Нефес-аталык, а из предводителей гокленов Ораз Мухаммед-онбеги и Кул Мухаммед-сердар и знатные лица племени карадашлы со всеми неустрашимыми, опрокидывающими ряды на поле сражения, храбрецами из племени гоклен и карадашлы.

Во вторник его величество со всей массой войска выступил из Ак-рабата и совершил паломничество к гробнице Дарган-ата. Здесь он одарил богатыми подарками живущих при гробнице. |48б|

Живущие здесь, поблизости от последователей шейха Ахмеда, старшины салырского народа Нияз Мухаммед-бек, Сейид Нияз-бек, Денгиз-бек, и из знатных людей теке, обитающих в Мерве, хан Мухаммед-бек и из сарыкской аристократии Рахман берды-бай, Союн-бай, Мулла Хаки, Курт Гельды-сердар, Мулла Эвезли и Устагюль, которые издавна проявляли покорность и послушание, прибыли к порогу его величества, чтобы просить его помощи и совета относительно некоторых племен, обнаруживающих скрытое притворство. Все они были приняты его величеством, одарены драгоценными одеждами и большим количеством денег и отпущены, каждый к своему племени для сбора установленного войска. Каждое колено этого народа, чтобы быстрее собрать войска и доставить на службу, обратилось с просьбой о выделении из счастливых слуг его величества по одному ясаулу. Таким образом старшины салыров испросили себе Абд-ур-Рахмана-юзбаши, знатные люди сарыков Саат-сердара и теке Бекеш-халифе, во главе которых и выехали в свои области (юрт).

Задержавшись в среду у Даргана, его величество в четверг остановился |49а| лагерем в Гбгерджели (стихи).

Пятницу его величество провел здесь в покое и отдыхе и, в субботу на рассвете выехав из Гогерджели, остановился в Хатун-рабате. ² Здесь вечером его величество собрал к себе сановников, устроил для них угощение и одарил собравшихся золотом и серебром (стихи). В воскресенье его величество двинулся в путь и расположил войска около крепости Арз-кала. Понедельник его величество провел здесь в отдыхе, а во вторник направился в Кабаклы, где и остановился на следующий день, в среду. |49б| Тут для всего войска был устроен царский пир и угощение, из кухни было выставлено бесконечнае количество кушаний и вкусных явств (стихи). После окончания пира выступили в «семь песков Хорезма», которые простираются до границ Кабаклы и не ровны, чрезвычайно страшны и ужасны, велики и неисчислимы, за гребнями которых идут огромные углубления, и над ними возвышаются вершины холмов, путь по которым безводен, где постоянно царствуют гибельные ветры. ³ Его величество перед собой [436] |50а| послал вперед, в эти гибельные пески, из состава своих приближенных спутника неустрашимых Мухаммед Нияза-ясаулбаши во главе отряда йомутов. С водою из Аму-дарьи отряд йомутов выступил в пески в качестве передового разъезда (караула). Вслед за ним, по высочайшему приказу, став во главе племени имрели, отправился Беки-юзбаши и в таком же порядке выступили в пески, испросив разрешение, отряд за отрядом, |50б| племя за племенем, следуя друг за другом, войско гокленов, войско кара-дашлу, отряд теке, отряд кара-калпаков и казахи, с тем, чтобы, двигаясь отдельно, легче было совершить переход по этому ужасному пути. Артиллерия и все снаряжение были поручены здесь высокому везиру Мухам-мед Юсуф-мехтеру для охраны в песках. Ставка его величества препоручена была благороднейшему эмиру Мухаммед Риза-кушбеги, начальствование над мастерскими (кар-ханэ) Нияз-мехрему, а лагерь и кладь достойнейшему из чагатайского народа Мухаммед Якубу-ака.

|51а| Отсюда же в четверг были посланы послы к правителю Гератской области Шах Камрану и к правителю Турбета Мухаммед-хану, которые враждовали с Ираном.

К правителю же джемшидов Ислам-беку и к салырам Серахса был послан Ораз Али-бехадыр. В тот же день чоудорам было приказано двигаться вслед за войсками, в арьергарде. В пятницу же — в благословенный час, |51б| после первого намаза, из Кабаклы выступил в «семь песков Хорезма» хан со свитою и войсками и, преодолевая холмистые пески, к вечеру остановился лагерем в песках (стихи). Проведя на стоянке эту ночь в отдыхе, хан выступил отсюда и после трехчасового перехода прибыл в Тахт. Тахтом называются три-четыре высоких красных холма, которые находятся среди «семи песков Хорезма». Несмотря на высоту, если выкопать ямы в аршин глубиною, |52а| из-под каждого бугра появляется вода, вполне пригодная для питья. Говорят, что эти удивительные и чудесные свойства местности объясняются тем, что однажды через эти пески проходил с бесчисленным войском пророк Сулейман, расположил здесь свой лагерь, поставил шатер и трон и совершил здесь намаз, обилие воды здесь объясняется благодатью его благословенной стопы. В тот же день ханские войска выкопали вокруг холмов родники, напоили коней и верблюдов и наполнили водою кувшины и мехи. В воскресенье хан тронулся в путь и, после четырехчасового перехода, остановился на высоком песчаном холме. Для отметки пути хан приказал войску собрать дрова и сложить на одном из холмов высокий маяк (минаре), который в народе называется уюк'ом.

|52б| В понедельник выступили с этой стоянки и через три часа пути достигли Сыртланлы-кыра, на этом кыр'е хан расположил лагерь. Во вторник прибыли в Янтаклы, куда его величеством был отправлен предварительно мехрем Денгиз-халифе, чтобы выкопать колодцы для войск. По приказу его величества здесь было вырыто девять колодцев. В тот же день к колодцам прибыли Мухаммед Юсуф-мехтер и Мухаммед Риза-кушбеги, под наблюдением которых с утра до вечера из колодцев черпалась вода, и были напоены все [437] животные, лошади и верблюды. После этого наполнили водою мехи и кувшины и выступили в путь. В среду его величество выехал из Янтаклы и через четыре с половиною часа пути остановился на одной стоянке. Здесь он провел ночь в отдыхе, а в четверг тронулся дальше и направился к большому |53а| пруду (гадир), воды которого виднелись издали, и расположил здесь лагерем войска. Несколько неопытных людей из войска, думая, что остановка уже близка, выпили всю воду из своих мехов и переживали муки от жары и жажды и ожили, придя к воде (стихи).

В пятницу его величество отправил отсюда свою ставку и с многочисленным войском направился в направлении к цели похода. Через три с половиною часа пути на дороге показались вышедшие навстречу его величеству |53б| представители сарыкского народа, которые издали стояли, почтительно и смиренно склонившись, и были обрадованы благорасположением его величества. В великой радости лихие наездники и смелые богатыри этого племени устроили для развлечения военные упражнения, стройными рядами скакали на быстроногих конях, стреляли из ружей, мчались с пиками наперевес. К полудню в блеске и великолепии достигли Кара-тепе на берегу Мервской реки (Мургаба), где войска расположились лагерем (стихи). Здесь местные жители, пользуясь покровительством его величества, устроили возле ставки базар, ради собственной пользы, привезли массу необходимых вещей и открыли торговлю.

Когда бесчисленное войско собралось к переправе через Мервскую реку |54a| (Мургаб), под предводительством главы сарыкского племени Рахман-берды-бая, по приказу его величества, было собрано много бревен и построен чрезвычайно крепкий мост через эту реку. Была неуверенность, выдержит ли мост тяжесть всей массы войск и войсковых грузов, которые требовалось перевезти. Во всяком случае в субботу глава эмиров Мухаммед Риза-кушбеги, испросив разрешение, с другими осмотрительными людьми, осторожно обследовал оба берега реки и, найдя удобные для перехода войск отлогие берега и спуски, доложил его величеству, после чего и определили места (броды и пристани) для перехода отрядов. В воскресенье войска, подобно волнующемуся морю, подошли к реке |54б| и в тот же час, двигаясь с утра до вечера, переправились через упомянутые переправы.

Большую часть пушек с большим трудом общими усилиями перевезли на арбах, но артиллерийское снаряжение перевезли, разыскав одну-две лодки (киме). Сам хан со своими сановниками переправился также на упомянутых лодках. Переправить же большую часть коней и верблюдов и подобное количество войск через переправу, в виду быстрого течения и глубины реки и ширины переправы, оказалось безнадежным (стихи). Когда оставшиеся войска увидели, что переправа трудна и опасна, то некоторые сметливые джигиты сделали из деревьев и камыша, что росли по берегу реки, лодки и плоты и тогда преспокойно перевезли все свои палатки и грузы через реку. В понедельник вышли отсюда и, переправившись еще через [438] один рукав этой реки, остановились у берега р. Терсак, а во вторник, задержались на этой стоянке. Здесь для войска и окрестного населения было |55а| устроено угощение и розданы подарки. Приведенные сарыками в качестве подарка овцы были розданы победоносным войскам и подарены в виде призов за лучших быстроходных коней. В среду с берегов Терсака двинулись дальше и к полудню прибыли и остановились лагерем у Таш-рабата, построенного среди пустыни, как говорят, Абдулла-ханом, для отдыха путников...

В четверг его величество выступил в путь и, пройдя, мимо Коче-куми, |55б| к полудню остановился у Хауз-и-хана. Да будет известно, что Коче-куми — это такое место, о котором рассказывают, что в древности какой-то могущественный падишах задумал провести воду из Мервской реки (Мургаба) к Серахсу и для этого среди высоких песков прокопал землю длиною в одни переход наподобие улицы, ⁴ но вода не появилась, и остались сухие берега.

В пятницу в ночь вышли из Хауз-и-хана и ночным переходом в тот же день достигли Кок-тепе, что в Серахской области. На этой остановке к его величеству явились живущие в области Серахса знатные люди салырского племени с многочисленными подарками и со всеми своими нукерами, готовые служить его величеству. В субботу его величество тронулся с войсками дальше и прошел р. Теджен и остановился лагерем на стоянке (переходе) Яу-карак, ⁵ известной также под названием Кызыл-кая, поблизости от гробницы Шейха Лукмана ибн-Мухаммед Пиранда, которого туркменский народ из почтения называет Улуг-баба...

|56а| На этой стоянке в ставку его величества явились знатные салыры из Мервского улуса и предводители теке, населяющих Теджен, каждый с соответствующим своему достоинству войском и нукерами. Прибыл также Ораз Яглы-сердар с прошением от правителя Келатской области Сейид Мухаммед-сердара, в котором последний сообщал, из осторожности, о своей готовности по-прежнему служить его величеству и прибыть в любое место. Его величество в ответ послал в Келат из числа своих приближенных Денгиз-халифе и Гельди-хана с грамотой, составленной в соответствии с полученным прошением. В воскресенье выступили в путь, имея впереди предводителей серахских салыров, под главенством одного из йомутских вождей Кока-сердара, пользуясь, кроме того, указаниями одного из проводников теке — мулла Бекеиджа, и остановились лагерем в Науруз-абаде. На этой стоянке упомянутые предводители (сердары), которые были сведущими в дорогах, обратились к его величеству с просьбой и советом и заявили, что пройти через Ак Дербендский и Маздуранский проходы с таким большим войском и артиллерией чрезвычайно трудно. Если его величество стремится уничтожить и разграбить нечестивых кызылбашей, то следует, если на это согласится [439] его величество, идти более удобными дорогами, чтобы облегчить продвижение войск. Этот совет их был проявлением их искреннего чистосердечия, и его величеству он показалася приемлемым. В понедельник выступили из Науруз-абада со всем множеством войск и, переправившись через р. Теджен, двинулись через проход Пул-и-хатун. Да будет ведомо сведущим читателям, что Пул-и-хатун — это крепкий мост, сложенный из заштукатуренных кирпичей и находящийся в том месте, где р. Теджен выходит из гор |57а| и течет в пустыню. Длина его семьдесят два аршина и ширина три аршина, и для пропуска воды устроены пять больших и пять малых сводов.

[Идет описание дальнейшего маршрута к крепости Ферхад, через горные проходы к долине Хыур-мешрик, где были оставлены лагерь и грузы, под наблюдением конгратского вельможи Мухаммед Нияз-бия, а сам хан выступил с войсками из йомутов, имрели, чоудоров, теке, салыров, сарыков, гокленов, карадашлы, казахов, кара-калпаков и узбеков к горной долине Джам. Затем следует описание осады крепостей Имган и Баг-Сунган. Крепости пали, причем крепость Имган, ее стены и башни были разрушены и сравнены с землей.]

После этого его величество отправил из числа серахских салыров |66б| Ходжа Назар-бека и Курбан Назар-сердара к Мухаммед-хан-сердару карай с реляцией о победе.

О возвращении его величества в обратный путь и прибытии в Хиву

Завершив поход, его величество, во вторник, девятого числа месяца раджаба, снабдил жителей крепости Имган лошадьми и верблюдами для |67a| перевозки их клади и направил их для переселения в Хорезм, приставив к ним Эвеза-юзбаши с отрядом войска... После этого его величество выступил из горной долины Джам по направлению к Хорезму и достиг Тайминака. В тот же день во главе войска был назначен Мухаммед Риза-кушбеги, а все войско чоудоров с Нияз-мехремом, Союн-бехадыром, Миср Али-сердаром и Сафарбай-сердаром было выделено в арьергард, для следования вслед за войском в качестве караула. Отсюда же были посланы с письмом к Мухаммед Назар-инаку, который остался наместником его величества в Хиве, шахзаде (принцам), бекам и улемам Чулман-сердар и Ораз-сердар. В среду десятого числа месяца раджаба выступили в путь и остановились у крепости |67б| Руз-абад (иначе Дераз-аб). В четверг тронулись отсюда и остановились в Майли-тепе. Отсюда, в сопровождении чоудоров, выслали вперед пленных кызылбашей, а войска, для перехода четырех мензилей по пустыне до Мервской области, запаслись водой из р. Теджена и, выступив в путь, в пятницу остановились у Хауз-и-хана. В субботу прошли Таш-рабат и в воскресенье остановились на берегу Мервской реки (Мургаба) у переправы Пенжде. ⁶ [440] На эту стоянку к его величеству явились от Мервского улуса верой и правдой служившие казий салырского народа Шах Назар, Сейид Нияз-бек, Нияз Мухаммед-бек, Денгиз-бек и Пайгамбар-кули-бай. Его величество |68а| милостиво принял их и утвердил упомянутого казия в его должности, а Сейид Нияз-беку пожаловал степень инака, Нияз Мухаммед-беку чин парваначи, Денгиз-беку чин аталыка и Пайгамбар-кули-баю должности мехрема и мирахура. Каджый из них был одарен златотканными одеждами, золотыми ножами и конями, а их храбрым джигитам были розданы одежды. Но из них Ямгур-бека, Заман-бека и Мухаммед Курбан-бека, которые обнаружили лицемерие, с их нукерами и семьями отправили в Хорезм, очистив цветник Мервской области от чертополоха (стихи).

Во вторник его величество выступил из Пенжде и остановился лагерем в Улъялы-тепе. На этой стоянке предводители сарыков, во главе с Рахман-берды-баем, Союи-баем, Курт Гельды-мир-ахуром, мулла Эвезли (и) мулла-Ханы, были одарены царскими одеждами и золотыми ножами, а ишан-кази Назару был пожалован златотканный халат. Десять человек из числа |68б| непокорных смутьянов этого племени отправили вместе с семьями в столицу, в качестве заложников (ак уйлюк), сделав эти пески спокойными и безопасными от их злобы.

Знатные лица мервских теке, во главе с Чаар-ярк-ули-баем и Баба-баем, были возвеличены царственными наградами. Саат-кули-сердара, который преуспел на приверженной службе в качестве правителя этой области и возвысился среди равных, его величество вновь утвердил на своем месте, назначив своим наместником в области и надев на его палец перстень власти, и вручил бразды правления его достоинству (стихи). В среду его величество со всеми сановниками и вельможами устроил здесь царственное угощение для окрестных племен и пожаловал всему этому народу ярлык на освобождение от налогов. Наряду с этим, по высочайшему приказу, Мухаммед Юсуф-мехтер и Мухаммед Риза-кушбеги уплатили большое количество денег за погибших при походе верблюдов, что чрезвычайно обрадовало всех.

|69а| В тот же день были казнены некоторые из злодеев племени теке, которые в силу своей низости отвратили свое лицо от истинной веры, скрывались по углам в развалинах и служили лазутчиками неверных кызылбашей и беспечно бродили всюду среди победоносного войска, следя за его состоянием. Но вдруг их постигло наказание, и для примера они как ядра были положены в жерла пушек и расстреляны. После известия об этом поучительном примере бунтовщики и смутьяны присмирели, а все население приобрело покой под защитой его величества...

[Следует описание дальнейшего маршрута. Алла-кули-хан проходит через Куякли-тепе, Сыртланлы, Тахт, Кабаклы, Арз-кала, Дая-хатын, отсюда направляется к берегу Аму-дарьи у Гугерджели и, пройдя около Дарган-ата до Ак-рабата, а отсюда до песков в Дарваза-кыра, [441] через Босага-кумы выходит из песков к Питняку. Из Пит-няка хан прибывает в Хазарасп и отсюда, через Янги-арык, возвращается в Хиву.] ⁷

Повествование о восстании сарыков, об убийстве Саат-кули-сердара и его слуг, о том, как некоторые племена (эль) не примкнули к мятежникам и удалились от них, во главе с Абд-ур-Рахманом-халифе, со всем своим имуществом

Одно из туркменских племен — племя сарыков — начало враждебные |97а| действия. Некоторые лица из их предводителей и знати, как то: Рахман-берды-бий, байрач, Махмуд-бек, Курт Гедьды, Ибадулла, Али-шах, Уста-гюль, Саид-бек, Койчи-мулла, Алла-берды, Эмин-сердар, Наубат-бохадыр, Джованмерд-сердар, Эвез Мурад Суфи, Беденг Hyp-ходжа, Бердиш-бек, Кызыл Сухбат-сердар и сокты Эвез-караул, опьянев от надменности, оказались в оковах заносчивости и бесчестия и вышли из повиновения и послушания его величеству. Они выбрали себе нескольких беспутных головорезов, и объединились для мятежа и сопротивления.

Саат-кули-сердар, состоявший со времени правления Мухаммед |97б| Рахим-хана правителем Мервской области и утвержденный в этой должности милостью его величества, охранял население этой области от несчастий и напастей и решил ради безопасности населения выступить против мятежников, но был убит вместе с шестью своими нукерами.

Весть об этом дерзком поступке мятежников достигла слуха его величества и привела его в великий гнев. Он настойчиво решил выступить с большим войском, чтобы наказать и истребить бунтовщиков, ввергнуть их в водоворот несчастий и сжечь до основания в пламени, дабы до самого дня страшного |98а| суда участь мятежников служила примером и внушила всем страх, чтобы никто не посмел впредь поднять голову мятежа и непослушания. От этого решения его величество отговорили, указав ему на то, что истребление бесчисленного количества их (сарыков) причинит победоносному войску много страданий и беспокойств, и что необходимо действовать так, чтобы не нарушить спокойствия страны и подданных. По совету сановников и вельмож было решено, что мятежное племя непостоянно и что нет смысла причинять страдания и беспокойства победоносному войску. Умы и глаза мятежников повержены в пьяный сон бессознательности, а ноги здравомыслия скованы цепями бесчестия. Следует думать, что судьба поможет им в дальнейшем, их необходимо разбудить от тяжкого сна неповиновения и, они, покорные, вернутся под сень его величества и раскаются в своих грехах и преступлениях. |98б|

Его величество успокоился в своем гневе. В тот же момент, что произошло в первый день месяца раби I, к его величеству явился халифе [442] Абд-ур-Рахман-ишан, заместитель и наместник его святейшества шейх-уль-ислама, отшельник и молитвенник, занимавшийся в Мервской области наставлением мюридов. Явились также казни Мухаммед Назар, мулла Эвез и мулла Назар, из коих каждый стремился уберечь его величество от всяческих несчастий и был неизменно верным на пути повиновения и послушания. После приветствий и благопожеланий они перешли к делам мятежников |99а| и бунтовщиков и остановились на том, что мятежники погубили-де свою честь безнаказанным убийством невинных людей во главе с Саат-кули-сердаром и останутся-де навсегда в грехе и в этом и в загробном мире (стихи).

Злобствующие мятежники, задумав превратить Мервскую крепость в свое убежище и средоточие бунта и мятежа, с женами и детьми, со своими вещами и имуществом пришли из своих местностей и вступили в крепость. Со всех сторон они собрали запасы продуктов, а для защиты жен и семей выставили патрули. Питая постоянную склонность к непокорности |99б| и вражде и уповая на укрепление, они стали приводить в порядок свое оружие. Каждый из них. воображая себя сказочным богатырем, надел кольчугу на грудь, вооружился копьем н мечем. После этого они приступили к охране крепости. Но, чувствуя постоянный страх за совершенный мятеж и свое неповиновение перед «огнем гнева и ударом победного меча» его величества, они, в тревоге и смущении, собрали сборище, на которое, встревоженные, собрались отовсюду и устроили совещание. Когда совещание их после долгих разговоров ни к чему не привело, они с надеждой стали хвататься |100а| за каждую щепку и былинку и порешили перейти в подчинение правителя Бухары, под опеку его государства. После этого некоторые дальновидные знатные лица из числа этих злосчастных мятяжеников, во главе с Рахман-берды-баем, Мадмуд-токсабой и Устагюлем путем подстрекательства возбудили весь народ и составили посольство, включив в него тридцать человек невежественных сарыков. Они собрали массу вещей и подарков, написали письмо с изъявлением своей преданности и верности, указали в нем, что считают себя нукерами и старинными слугами правителя Бухары и отправили это письмо с послами. В письме они сообщили также, что отказываются от бесчисленных милостей хорезмского падишаха, перестают повиноваться и служить ему, и что, возлагая все свои надежды и упования на него, правителя Бухары, они удерживают-де Мервскую крепость, которая чрезвычайно прочна-де и сильна и будут-де отныне, что есть сил, решительно оборонять ее.

С письмом такого содержания сарыкские послы вышли из Мервской области

|100б| и направились в Бухару. Идя путем-дорогою, они прибыли в Бухару и через посредство сановников бухарского падишаха были представлены ему, передали привезенные подарки и подношения и изложили поручение своих старшин. Падишах Бухары, прослушав их послание и ознакомившись с его содержанием, чрезвычайно обрадовался, милостиво отправил послов в хорошее помещение и приказал выдать им жалование из своей казны и фураж. Послы пробыли некоторое время в отведенном для них [443] помещении и, не будучи в состоянии вынести тревоги и беспокойства от разлуки с друзьями и родными местами, обратились к упомянутому правителю с заявлением, в котором просили разрешить их вопрос. Упомянутый падишах собрал на совещание своих сановников, сообщил им о просьбе послов и просил их совета. На этом совете каждый, по своему разумению, изложил свои соображения на обращение падишаха, но ни один ответ не удовлетворил его. Наконец, поднялся славный наместник, дальновидный |101а| кушбеги Хаким-бий, верный слуга упомянутого падишаха, и изложил следующий спасательный ответ и совершенный совет: «Племя сарыков — неверное племя и не заслуживает доверия. Они получали от хорезмского падишаха массу подарков, дарений и милостей, однако ответили на его заботы столькими хитростями и обманом. Известно, что они никому не будут привержены, от них нельзя ждать ничего, кроме огорчений. Кто поверит их не заслуживающим доверия словам, — навлечет на себя несчастье и друзей сделает врагами (стихи). Положившись на обманчивые разговоры сарыкского племени, мы вызовем вражду правителя хорезмского государства Алла-кули Мухаммед-бехадыр-хана, с которым уже много лет вас связывает тесная дружба, а ею пользуется и все наше население. Вызывать же этакую вражду далеко не разумно» (стихи).

Правитель Бухары согласился с этими словами везира, обратился |101б| к послам с кроткими словами, наградил халатами и отпустил, хотя они и просили послать помощь. Когда сарыки увидели, что их надежды не оправдались, они, беспомощные, вернулись из Бухары к своим предводителям и поведали о безрезультатности миссии. После этого они, уповая на неприступность Мервской крепости и недоступность крепостных рвов и окопов, решили, что крепостные стены явятся для них убежищем от всех несчастий и подняли высоко знамя мятежа и непокорности (стихи).

После этих происшествий с capыками, когда бунтовщики сделали местом |102а| своего пребывания и средоточием мятежа Мервскую крепость и отказались от служения государю, упомянутый халифе (Абд-ур-Рахман) решил придти на помощь не последовавшим за руководителем мятежа и оставшимся верным его величеству родам (эль), встал во главе их и вместе с женами, семьями и всем их имуществом вывел их из среды мятежников, предохранив от дурного соседства с бунтовщиками. Племя теке принадлежало к числу этих сохранивших преданность и искренность племен. Местом их жительства и их близких было Эвлиялы-тепе; туда они и были водворены. Всего их оказалось там около двух тысяч. Все они решили служить его величеству, нашли себе постоянный мир и покой и освободились, таким образом, от напастей. Для выражения своей признательности и искренней преданности они послали ко двору его величества этого дервиша (Абд-ур-Рахмана-халифе) с тем, чтобы он принес успокоение и радость. Когда упомянутый халифе прибыл, чтобы доложить об этих событиях, его с почетом приняли и, по |102б| высочайшему повелению, слуги его величества гостеприимно поместили халифе и его спутников в михман-ханэ. [444]

В то же время к его величеству явился хан Саат-сердар, из благородных лиц племени теке, населявшего окрестности Ахал-тепе. Он ходатайствовал об отмщении некоторым правителям Хорасанской области за их чрезмерные притеснения и был несказанно обрадован милостью его величества.

Второй поход шахзаде Рахман-кули-торе в Хорасан. Наказание сарыкских мятежников и прибытие его в Мервскую область

|103а| Согласно изречению: «ведите священную войну с неверными», чтобы выполнить обязательство священной войны... хан решил наказать хорасанских нечестивцев и приказал собрать войска. В короткий срок, по приказу его величества, в зарослях Чатлы, на берегу Джейхуна (Аму-дарьи), из окрестных областей, отряд за отрядом, собралось большое количество победоносного войска... (стихи). Когда войска собрались в упомянутых зарослях, его |103б| величество выступил из Хивы со своей свитой и приближенными и, передвигаясь изо дня в день, занялся по дороге охотой. Высочайшая ставка была ранее расположена, по приказу его величества, в упомянутых зарослях, куда он прибыл вскоре и сам со всем блеском и великолепием. Из состава собравшихся войск (хан) выделил один отряд и передал его Эвсзу-юзбаши. К славному юзбаши он присоединил упоминавшегося прежде хана Саат-сердара. который жаловался на притеснения хорасанских ханов и просил помощи его величества, и направил его в Ахал, чтобы теке исполнили свое мщение кызылбашам.

И вот, в этом году, т. е. в 1243 г. х., в год свиньи, в последний день месяца раби I (21 октября 1827 г.) его величество назначил для войны с нечестивыми неверными своим заместителем и командующим всеми собравшимися победоносными |104а| войсками своего брата шахзаде Рахман-кули-торе. Ему же поручил наставить и наказать сарыкеких мятежников. Из числа своих благородных и храбрых эмиров хан назначил к шахзаде храбрейшего Алаш-бия, Союн-бия, Досум-бия, Мухаммед Нияза-ясаулбаши, Нияз Мухэммеда-юзбаши, из знати йомутов Кока-сердара, из аристократов имрели Ади-векиля с подчиненными им нукерами. Абд-ур-Рахману-халифе, который привез сообщение о мятеже сарыков, о чем уже упоминалось, была вручена грамота для умиротворения мятежников и приказано присоединиться к шахзаде. В среду 25 раби II (16 ноября 1827 г.) шахзаде получил благословение от его величества и выступил в путь к своей цели. В пятницу он прибыл в Дарган-ата... В воскресенье выехал отсюда и остановился |104б| лагерем в зарослях Кабаклы, что по дороге в Тахт... Во вторник шахзаде приготовил снаряжение для похода в «семь песков Хорезма», а в четверг, выступил из Кабаклы в безграничные пески и в пятницу прибыл в Тахт, где простоял три дня, ожидая, когда подтянутся вслед отставшие. На четвертый день, в понедельник, он остановился в Янтаклы..., откуда отпустил Абд-ур-Рахмана-халифе и направил к сарыкам. В пятницу шахзаде выступил отсюда с войсками и остановился в Кара-тепе ..., а в понедельник прибыл [445] в Эвлиялы-тепе, что на восточной стороне Мервской реки (Мургаба). |105а| На этой стоянке шахзаде призвал к себе Баба-Сары, из племени теке, Актиш-бехадыра, из имрели, и из числа сарыкских заложников Джан Али-бека и Ага Нияз-бека и отправил их в качестве послов к сарыкским мятежникам, дабы любезными увещеваниями и ласковыми советами смягчить их злобу и внушить мысль о необходимости, наряду с этим, просить прощения за содеянные мятежные действия. Послы отправились в путь, и когда приблизились к Мервской области, старшины и аксакалы ее, довольные и радостные вышли навстречу послам и гостеприимно и любезно встретили их, видя в них доброе предзнаменование (стихи). После подобающей встречи, все |105б| простые и знатные этого племени собрались скопом и стали враждебно и неприязненно расспрашивать послов о цели их приезда (стихи). Послы изложили правдивым языком суть благого послания шахзаде, ничего не убавляя и не сокращая, и обратились затем (к присутствующим) с советами и увещеваниями (стихи). Когда находившиеся в крепости услышали эти прекрасные советы и любезные слова послов, в их сердца нашли дорогу |106а| порочные надежды и недостойные мысли, и они лицемерно начали говорить, что причина постыдных действий нашего племени кроется-де в убийстве Саат-кули-сердара, из-за чего и произошло все. Он-де постоянно жаждал нашего разорения и стремился всегда притеснять нашу знать (акабир) и пренебрегал ею. Он-де, помимо этого, поступал часто незаконно и произвольно, так что друзья и враги из-за того, что мы отстаивали свою честь, укоряли нас и клеветали на нас и, вот, несколько наших головорезов не могли вытерпеть этого и, по своей невоздержанности, совершили дурное дело, и мы оказались-де опозоренными и пристыженными. С такими великими преступлениями идти к шахзаде, который станет упрекать нас и гневаться на нас, не имеет-де смысла. Мы просили бы шахзаде воздержаться от блокады мятежников, дать им отсрочку и возможность отправиться к его брату хорезм-шаху — прибежищу прощения и помощи, вратам помилования для непокорных, чтобы мы смогли-де вымолить у него |106б| прощение и помилование своим преступлениям и, по его милости, смогли бы включиться в общество его беспорочных слуг. Идти же на службу к высокопоставленному шахзаде мы страшимся, так как вследствие мятежа мы не вняли-де и ярлыку, привезенному Абд-ур-Рахманом-халифе, в котором предлагалось отдать закят и выделить нукеров. Мы отвергли этот ярлык н знаем, что нас ждет наказание за эти наши преступления.

Когда послы, поняв, что в речах сарыков заключается отказ и что они далеки от повиновения, собрались отправиться в обратный путь, с ними вместе сарыки отправили с письмом Бек Нияза сына, Рахмаи-берды-бая.

Послы прибыли к шахзаде и рассказали обо всем, что произошло у них с сарыкским народом и о тайных намерениях этого племени.

В пятницу 3 джумади II шахзаде выступил в Махану и остановился лагерем в окрестностях крепости, построенной великим эмиром Кутлуг [446] |107а| Мурад-инаком. На этой стоянке его высочество шахзаде принял упомянутого Бек Нияза и, одарив его златотканным халатом и подарками, отправил с посланием в сопровождении славного вельможи Дост Назара-катаула к сарыкам с повторным предложением вернуться на путь повиновения. Упомянутый катаул прибыл к мятежникам, изложил им смысл послания и высказал свои любезные наставления. На мягкие советы катаула они отвечали мятежными словами и ни с чем отпустили его из крепости. Катаул выехал в обратный путь и, прибыв к шахзаде, доложил ему о том, что бунтовщики продолжают мятеж, и что советы и наставления не приносят |107б| им никакой пользы (стихи). Шахзаде выслушал катаула и решил, что эти несчастные (сарыки) не слушают добрых советов и не хотят встать на путь послушания. Вследствие этого он составил письмо об этих событиях и, вручив его одному из йомутских храбрецов Ханг-сердару, отправил к его величеству, дабы выждать его (хана) приказаний. Ханг-сердар, хорошо знавший дороги, не раз пересекший вдоль и поперек пустыню, поспешно отправился в путь и, пройдя десятидневный путь всего в четыре дня, на пятый день, в пятницу, прибыл ко двору его величества шаханшаха.

Да будет известно, что его величество после того как проводил шахзаде, движимый своим человеколюбием, отправился, под видом прогулки и охоты, в отдаленные области государства, ибо население, живущее в деревнях и укреплениях вокруг городов, обращалось к его величеству, в виду дальности пути, с заявлениями о своих нуждах и неотложных делах. В этот момент его величество стоял лагерем в голове канала Кок-узяк, возле Алла-берды-Азизляр. Сердар доставил сюда к его величеству письмо упомянутого шахзаде |108а| и рассказал сам о всем, что видел и знал. Из рассказов сердара стало ясным содержание извинений сарыков. Его величество нашел справедливым не считать это племя за молодые деревца, достойные ухода в саду, и решил, что они должны засохнуть в силу своей зловредности и погибнуть в пламени гнева. Проникновенными взорами его величество распознал лживость их слов. Его величество не внял их речам о несправедливости и оскорблениях и, призвав всех сановников и советников, заявил, что если в словах сарыкского племени обнаружится правда, то они найдут освобождение от всех несчастий, если же в их утверждениях и клятвах окажется ложь, то они воочию предстанут перед непреодолимыми несчастьями и гибелью и, что близится расплата за их мятеж. С этими словами его величество заставил |108б| составить грамоту и уведомил шахзаде о том, что посланное им письмо было получено, содержание его целиком продумано и что намерение его (хана) заключается ныне в том, чтобы, тотчас по получении грамоты, шахзаде освободил осажденных и стесненных (сарыков) и обрадовал бы их этим, с тем, чтобы они по достоинству смогли оценить эту милость и благодеяние. С войском же шахзаде должен направиться на священную войну с неверными в Хорасан.

Грамота такого содержания была написана и вручена упомянутому сердару, с которой он направился к шахзаде.

[447] [Следует глава «об отбытии шахзаде Рахман-кули-торе из окрестностей Мерва и отправлении с войском в Хорасан в район крепости Дерегез». . . и т. д. После того как войска прошли мимо крепости Баверд у Дерегеза, Рахман-кули выслал вперед отряд из туркмен и направил этот отряд в чапаул в горную долину Чапушлу. В чапаул были направлены отряды теке, йомутов и имрели во главе с предводителями теке Мехди-беком, мулла Вегенч-сердаром, Хал Нефес-аталыком, Аим-беком, Аман-баем, Тераб-беком, Хан Саат-сердаром и ходжа Мухаммед Султаном, военачальниками йомутов Давли-бахнш, Берды-беком, Кока-сердаром, Сары-сердаром, Берды-ханом, татаром, и Дурды Клыч-сердаром и старшинами имрели Ади-веки-лем, Араб-сердзром, Али-сердаром, Шейх-Нефес-онбеги и Курбан-Гельды.

Все отряды гокленов, карадашлы, чоудоров и икдыров, во главе с предводителями гокленов Ораз-онбеги, Мухаммед Заман-ханом и Кул Мухаммед-сердаром, предводителями чоудоров Союн-бехадыром и Сафар-баем-юзбаши и предводителем икдыров Хасан Нияз Шаиром были отправлены в набег в долину Наухандан |111a|. Сам Рахман-кули со всеми войсками из узбеков, кара-калпаков и туркмен двинулся к крепости Дестгерд, что в центре горной долины Дерегеза |111в|. По окончании похода, Рахман-кули выступил в обратный путь и на первой стоянке в песках принял старшин теке и салыров, устроил для них угощение |113а| и, одарив подарками и халатами, распустил по домам |113в|. Затем, после остановки в Чонгголе Рахман-кули, через Кара-кумы направился в Хиву.]

Рассказ о междоусобиях у сарыков

Шахзаде, после того как ушел от Мервской реки и подверг нападению |114а| и разорению неверное племя Дерегеза, вернулся в Хорезм. Спустя тридцать дней после этого, по предопределению судьбы, у сарыков, собравшихся в Мервской крепости, возникли противоречия и оборвалась нить согласия, и под ударами тревоги рухнули столбы здания их сообщества. Гнев его величества производил такое впечатление на врагов и мятежников, что некоторые из важных лиц племени сокты, как кази Ильяс, Мулла Берды, Мулла Мурад, Баба-Кесранги и Девлет-Дурды и из знатных лиц племени байрач Махмуд-токсаба, Курат-Гельды, Ибадулла-бек, Беданг Hypходжа и Берды-бек пришли в замешательство и, раздумав, с большим ущербом и убытками, отправились под видом купцов к правителю Бухары и обратились к нему за помощью. Правитель Бухары присоединил к упомянутой компании одного из своих чинов, коварного кыпчака Адина с сорока пятью всадниками и отправил в Мервскую область. Упомянутые сарыки, выехав из Бухары с сорока пятью всадниками, прибыли и с превеликим шумом въехали в ворота Мервской крепости, но, чувствуя себя неловко, стали надменно |114б| и горделиво говорить, что мы-де добились помощи.

После этих событий некоторые племена (эль), во главе с Абд-ур-Рахманом-халифе и казием Шах Назаром, заявили, что не покорятся правителю [448] Бухары и не станут доверять посланным им людям. Наряду с этим они переселились со своим народом и последователями (эль ве эхшам) в Серахскую область, входившую при покойном хане в состав его владений. Некоторые из обитателей крепости сговорившись решили обратиться к его величеству за помощью и послать к нему в качестве послов заслуживающих доверия и сведущих людей. Для этого они избрали и послали ко двору его величества меджеура Яри-шейха. Яри-шейх прибыл к порогу его величества в пятницу 4 рамазана, в день нового года, в первый день года мыши (четверг 20 марта 1828 г.) и при посредстве его помощников был представлен его величеству. Его величество снизошел к просьбе мятежников и, выделив из среды своих приближенных Бекеш-халифе, отправил его вместе с Яри-шейхом

|115а| в Мерв. Упомянутый халифе по высочайшему приказу выехал из столицы и как стрела, пущенная из лука, вкупе с Яри-шейхом, двинулся, с перехода на переход, в Мервскую область и прибыл к сарыкам. На сборище этого племени, полном лицемерия и упрямства (Бекеш-халифе) ярко осветил их мятежные мысли и бунтарские предположения и указал, что здание мятежных дел этого племени не покоится на религии и слабо и что претензии их не верны. Искрами огня сверкнули мужественные слова халифе среди мятежников (стихи). Советы и наставления халифе уязвили их в самое сердце, но некоторые нечестивцы и дерзкие краснобаи затеяли тут же в присутствии халифе пререкания и, указав на Адина с его несколькими таджиками, заявили: «Вот наша защита и опора из Бухары, теперь ни в ком нужды у нас нет» (стихи).

|115б| Когда халифе понял смысл рассуждений мятежников и их насмешливых слов, то обратился к ним с упреками и порицаниями и решил вернуться восвояси. Некоторые благоразумные старшины оборвали противников халифе, назвали их юродивыми, глупцами и стали просить извинения. Халифе выехал из Мервской области, направился в обратный путь и, по прибытии в столицу, доложил его величеству о слышанном и виденном среди мятежников. Его величество убедился, что царственное сострадание и благосклонность не приносят пользы этим злосчастным, и решил наказать их, мало того, уничтожить и истребить это злосчастное племя. По своему человеколюбию, он отправил к знатным лицам племени теке, обитающего в Мерве, именно Чаар Яклы-баю, Баба-баю и Ораз Яглы, которые были искренними слугами его величества, ярлык следующего содержания:

|116а| «Вы должны проявить свою преданность нам и, порвав племенную дружбу (обадащлык) с сарыками, отвратиться от этих несчастных. Со своим народом и домашними удалитесь и поселитесь поодаль от них, чтобы эти мятежники по своему бесчестию не причинили вреда вашему народу и имуществу и не погубили вас».

Ярлык этот был отправлен с одним теке по имени Ашур. Его величество счел недостойными действия Бехадыр-хана, ⁸ правителя Бухары, в силу чего он повелел составить на его имя дружественное письмо [449] по этому поводу и указал в письме, что поступки такого рода несовместимы с дружбой и, что если дружественная близость неожиданно прервется и верх возьмет несчастье вражды, то бог судья. Это письмо его величество вручил одному из своих приближенных Нияз-мехрему и сказал ему при этом, что если хан Бухары будет отрицать содеянное им, то заяви-де ему, чтобы он отозвал своих нукеров, посланных в Мерв в качестве гарнизона |116б| в противном же случае, если во время борьбы начнутся грабежи, уничтожение и разорение, то пусть он не сетует.

Упомянутый мехрем, довольный оказанной ему честью, отправился по Бухарской дороге, прибыл в эту область, явился к Бехадыр-хану и, вместе с устными заявлениями, вручил ему упомянутое письмо. Как только Бехадыр-хан ознакомился с содержанием письма, тотчас же со всей любезностью поместил мехрема во дворне и приказал назначить на услужение ему людей. Сам же (эмир) созвал своих сановников и советников и устроил с ними совещание. В согласии со своими советниками он приказал составить дружественное письмо, в котором уведомил о своей верности дружбе и просил извинения за содеянные поступки. Письмо это он вручил упомянутому мехрему и снова внимательно и любезно заявил, извиняясь, что отправление в Мерв отряда было делом явно вредным и досадным. Для подкрепления этих своих мыслей и апелляций, (эмир) присоединил к мехрему одного из своих эмиров Кандахар-токсабу и отправил в Хорезм. Мехрем отправился в путь |117а| вместе с упомянутым токсабой, прибыл на поклон к его величеству и, вручив дружественное письмо падишаха Бухары, передал его величеству содержание речей, слышанных им от этого падишаха.

Отправление его величества на охоту в сторону Дарган-ата Приказание произвести налет на племя сарыкских мятежников

Его величество принял решение выехать на охоту и на преследование врагов и, во вторник, в первый день раби I, в 1244 г. х. (четверг 11 сентября 1828 г.) выступил с храбрыми эмирами и многолюдным кортежем из столичного города Хивы. В тот же день он прибыл со свитой и войском в Хазарасп. Сюда же из окрестных областей и городов государства, со всех сторон, отряд за отрядом, прибыли победоносные войска, вид которых поражал взоры, а количество не поддавалось счету... (стихи). С многочисленными войсками |117б| его величество выступил из Хазараспской крепости в назначенный путь. Ежедневно занимаясь по дороге охотой и дивясь чудесным явлениям пустыни, останавливаясь по вечерам на стоянках, его величество прибыл к крепости Садвар, что на берегу Джейхуна (Аму-дарьи)... На этой стоянке его величество принял решение истребить племя злых сарыков и уничтожить |118а| их обиталища. Для разрушения их жилищ и разорения и грабежа имущества он назначил из среды высоких эмиров Алаш-бия в качестве начальствующего, а из военачальников назначил Мухаммед Нияза-ясаулбаши и Курбан Нияза-ясаулбаши, из йомутской знати Дули-бахши, [450] Кока-сердара, Берды-хана, татара, Дурды Клыча, Сары-сердара и Дости Пехлевана, из предводителей имрели Ади-векиля и Араб-сердара, из военачальников чоудоров Союн-бехадыра, Вайли-юзбаши, Курбан-Гельды-юзбаши и Хасан Нияза-вели. Во главе с ними он приказал отправить все войска йомутов, имрели, чоудоров, гокленов, карадашлы, кара-калпаков и узбеков в чапаул на сарыков.

Отправление военачальников, во главе с Алаш-бием, в чапаул на сарыков. Заступничество Чаръяр-кули-бая за некоторых мятежников и разорение за это его аула

|118б| После того как упомянутым военачальникам, во главе с Алаш-бием, было приказано идти в чапаул, они в короткий срок приготовили коней и оружие, снаряжение и все необходимое для похода, и, во вторник, испросив разрешение и благословение его величества, отправились в путь по Тахтской дороге. Через четверо суток, во вторник восемнадцатого числа того же месяца (раби I), они прибыли в Мервскую область, подобно небесному року, появились у аула мятежников, обитавших в окрестностях Кара-тепе и бросились в ночную атаку. Они забрали в плен всех женщин и детей, овладели всем скотом и имуществом. Вступивших в бой безумных мятежников джигитов они преследовали, схватили, заковали в цепи и погнали пленников перед собой. Поблизости от сарыков находился аул улуса теке, которые чтили законы соседства и, больше того, по своему неведению приняли к себе некоторых головорезов, бежавших во время разгрома мятежников, и укрыли их у себя. Бросившихся по следам беглецов преследователей |119а| они осыпали со всех сторон бранью и ругательствами. Натворив такого рода глупости, они стали еще стращать, заявляя, что мы померяемся-де силами с каждым, у кого явится охота отбирать у нас скот и пленников. Наряду с этим они оказали сопротивление преследовавшему беглецов отряду, стали стрелять и приготовились к обороне (стихи).

Военачальники и предводители, услышав об этих событиях, собрались, рассудили и отправились к старшине этого аула Чаръяр-кули-баю. В форме доброго совета они заявили ему: «О, бай, сопротивляться приказанию его величества хорезмшаха, — это значит стать на сторону мятежников, оказывать им поддержку, — значит пробить брешь в здании покорности и согласия и принять на себя злую участь мятежников и бунтовщиков. Знай, что по низости этих негодных и тебе и твоему имуществу будет вред...» (стихи).

|119б| Случилось так, что в это время некий джигит Араб-сердара, преданного предводителя имрели, преследуя беглеца, — одного из числа мятежников, бежавших от побоища, появился в ауле Чаръяр-кули-бая. Кто-то из жителей этого аула выстрелил в него из засады, и он, бездыханный, свалился с коня. Увидев это происшествие, все, в страшной злобе, горя мщением, невольно повернули своих коней и бросились уничтожать и грабить жилище Чаръяр-кули-бая и население его аула и разорили и уничтожили его [451] до тла... (стихи). Все это случилось помимо желания победоносного войска, но по существу его нельзя осудить, поскольку у этого племени с самого начала, следом за бунтарством сарыкского народа, появилась эта зловредность и в сердца проникли мятежные фантазии.

После этих происшествий приехал Мехди-бек, из знатных людей теке. С бесконечными извинениями и просьбами много раз кланялся он в ноги военачальникам, слезно умоляя отдать ему семью Чаръяр-кули-бая, |120а| выпросил ее у отряда и отправил в свой аул.

В четверг двадцатого числа того же месяца упомянутый выше отряд отправился отсюда и с огромной добычей и с бесчисленными пленниками, в среду двадцать шестого числа того же месяца прибыл в Ак-рабат на берегу Джейхуна (Аму-дарьи), к месту пребывания его величества...

В это время прошел слух, что триста всадников из бунтовщиков-сарыков |120б|, по своей круглой невежественности, с мятежной целью вышли за пределы Мервской области и дерзко занялись разбоем на проезжих дорогах. Когда весть об этом дошла до слуха его величества, он страшно разгневался и принял решение огнем чапаула сжечь племя мятежников и ураганом татаула смести в преисподнюю.

Прибытие их в Мервскую область. Выступление против бесчисленного сарыкского войска, одержание победы над ними...

Возвращение победоносного войска после победы с огромной добычей

Его величество принял решение разорить и уничтожить мятежное |121а| племя, т. е. сарыкских бунтовщиков и назначил из состава храбрых эмиров, верных сановников и неустрашимых военачальников шейх-уль-ислама Кутб-эд-дина-ходжу, Султан-хана, Алаш-бия, Торе-аталыка, Союн-бия, Досум-бия, Баба-инака, Тагай-мираба, Мухаммед Нияза-ясаулбаши, начальника артиллерии (топчи-баши) Нияз Мухаммед-бая, Мухаммед Якуба-ходжу, Мухаммед кули-бека и Ахмед-бека, из йомутских предводителей Давли-бахши, Кока-сердара, Менгли Али-сердара, Сары-сердара, Берды-хана, татара, и Дурды Клыча, из важных лиц имрели Ади-векиля |121б| и Араб-сердара, под предводительством которых отправил к Мерву своих нукеров йомутов, имрели, чоудоров и ряд джигитов охотников из отряда узбеков, чтобы изгнать и уничтожить мятежников и подавить мятеж. Отважные эмиры, по высочайшему приказу, в понедельник 5 раби II (среда 15 октября), в час позднего «пешина» (опытные люди из туркмен верили в благополучие дела начатого в этот час), получив благословение его величества, выступили в путь к намеченной цели. В четверг седьмого числа упомянутого месяца его величество учинил смотр всему войску, заставив пройти перед своими взорами племя за племенем (отряд за отрядом) и отбыл в столичный град Хиву. Упомянутый же выше отряд привел в порядок коней и оружие, погрузил припасы на вьючных животных, [452] быстро направился в путь, на поле битв и, в субботу, в ночь, пятнадцатого числа того же месяца, прибыл к колодцу Захрихан, где и остановился на |122а| отдых. В ту же ночь большая часть неустрашимых всадников отряда, во главе с йомутом Сары-карнай-сердаром, рассчитывая напасть на отдаленные аулы и стада, прошла через (плотину) Бенди-султан и двинулась набегом по берегу Мервской реки (Мургаба) Наутро в субботу они выступили навстречу судьбе для нападения. Оставшиеся под сенью знамен военачальники с непригодными к чапаулу..., которых насчитывалось около трехсот человек, также выступили в путь, выставив вперед в качестве караула двух человек. Пройдя трехчасовой путь, они в пору завтрака остановились, но не могли воспользоваться отдыхом, так как получили здесь сообщение от победоносного войска о том, что на победоносное войско движется, не понимая, что значит заносчивость и спесь, больше того, не различая небо от земли, ослепленное своим бесчестием все множество войск сарыкского племени. Неожиданно на дороге они (сарыки) встретили двух человек, высланных |122б| вперед в качестве караула. Один из двоих был некто Зейнал-эштек. Сарыки схватили его товарища, допросили о состоянии победоносного войска. Узнав от него, что большая часть войск ушла в чапаул в окрестности и что оставшаяся часть немногочисленна, они убили его. Зейнал-эштек же неустрашимый и проворный боец, отбился от них, вырвался невредимым, примчался к военачальникам и доложил о происшедшем. Не успел он закончить свой рассказ, как показались сарыкские войска, которые с поспешностью гордо выступили против военачальников (стихи). Сарыки с |123а| выстрелами и криками бросились без промедления в атаку на победоносное войско. Высокие эмиры и победоносные войска остались тверды. Они решили погибнуть с честью, положили за пазуху горстки земли, испросили друг у друга прощения и, положившись на волю божию, сели на коней, опоясались мечами и несокрушимой стеной, не нарушая боевого порядка, выступили на поле брани.

|123б| В рядах победоносных (хивинских) войск находились отважные йомуты, а среди них выделялся храбрейший на поле брани Курбэн Нияз Пехлеван. С боевым криком он бросился на врагов и вступил с ними в бой. В этот момент мятежники всем скопом бросились на него в атаку, а он вступил с ними в единоборство. Большая часть сарыкского войска, всей массой, с шумом и криком бросилась на ряды отважных йомутов и спустя некоторое время опрокинула их ряды. В этот миг все узбекское войско, во главе со своими военачальниками, подобно молнии обрушилось на врагов, и йомуты вновь |124а| повернули коней на мятежников и, рубя направо и налево, доблестно врезались в их середину. Под ударами их мечей кровь полилась потоками, и они так перемешались с врагами, что невозможно стало биться копьями и мечами. Пришло время бороться вплотную, и мятежники не выдержали беспощадных ударов (стихи).

|125а| В конце концов, победоносное войско произвело такой натиск, что мятежники пришли в полное замешательство, и им было воздано по их заслугам. [453] С новой отвагой победоносное войско бросилось в атаку на оставшиеся бесчисленные сарыкские войска, которые из чести пытались вновь привести себя в боевой порядок. Натиск этот был сокрушителен и ужасен. Победоносное войско одержало победу, а мятежники не смогли уже сопротивляться и, посрамленные, с большой поспешностью отступили по направлению к своей крепости. Победоносное (хивинское) войско, одержав полную победу, бросилось преследовать нечестивых мятежников и усеяло пустыню трупами зловредных врагов (стихи).

Преследуя мятежников и разя их ударами мечей, победоносное войско достигло крепости мятежников, и у них не осталось никого, кто бы мог остановить напор (хивинского войска), ибо немногие отверженные люди, с трудом избавившиеся от битвы, укрылись за стенами крепости. Победные эмиры |126а| и войска собрались и увидели, что среди них нет храброго и выдающегося из военачальников Алаш-бия. Войска обыскали все вокруг, но не могли найти его, не знали что случилось с ним, и были огорчены и опечалены. Но вскоре он неожиданно появился, как бы из мертвых, среди военачальников. Все войско от мала до велика было чрезвычайно обрадовано этим (стихи). Случилось так, что он (Алаш-бий), с увлечением преследуя по стопам |126б| мятежников, оказался впереди войска под самой крепостью, перебил много бунтовщиков и после этого благополучно вернулся... Тагай-мираб, Нияз Мухаммед-бай и Кока-сердар, из которых каждый был на поле брани храбр как лев, сражаясь лицом к лицу с мятежниками, получили тяжелые раны и вышли с честью. После победы над врагами военачальники и эмиры провели здесь ночь в отдыхе, отряд же, вышедший с Сары-карнай-сердаром в чапаул, в эту же ночь, минуя все опасности, с большой добычей благополучно вернулся в лагерь победоносного войска. На следующий день, погрузив на всех верблюдов и вьючных животных отрезанные головы врагов и захваченное имущество и добычу, отряд выступил в путь и остановился на одной |127а| стоянке. В эту ночь скончался от ран славный Кока-сердар (стихи). В понедельник восемнадцатого числа упомянутого месяца победоносное войско, доблестно, с большой добычей, передвигаясь вперед, прибыло в Тахт. С этой стоянки с вестью о победе в столичный град Хиву, к его величеству, был послан Пулат-мехрем, войско же продолжало свой путь и в пятницу 27 раби II (6 ноября) прибыло в Хиву и было осчастливлено царскими милостями и подарками, дорогими одеждами, конями, позолоченными поясами и золотыми кинжалами.

Комментарии

1. Поход Рахман-кули в 1240/1825 г. описан также иранскими историографами, ошибочно считавшими Рахман-кули ханом (см. выше, стр. 222).

2. Пункт известен под названием Дая-хатын.

3. Следуют стихи, в которых описываются Кара-кумы.

4. Коче — улица.

5. В тексте *** .

6. В тексте ошибочно Пенхе *** .

7. Краткое упоминание о походе хана Алла-кули в 1242/1826 г. встречается у иранского историка Мухаммед Хасан-хана (см. выше, стр. 224).

8. Бехадыр-хан — прозвище эмира Насруллы (1826 — 1865).