АБУЛГАЧИ БАЯДУР ХАН

ИСТОРИЯ РОДОСЛОВНАЯ О ТАТАРАХ

О жизни и государствовании Шейбани-Хановом.

Чучи-Хан еще при животе своего отца принял намерение, чтоб пойти войною против Черкасов, [115] Башкиров ¹⁸⁸, Уруссов и против других соседних сим народов. Для сего чрезвычайное множество собрал провианту во всей своей земле. Но как его не допустила смерть до сего; то [116] Чингис-Хан намерился послать Бату-Сагин-Хана, сына Чучи-Ханова, чтоб он исполнил своего отца намерение. А когда и сему смерть Чингис-Ханова воспрепятствовала, то Угадай-Хан [117] по возвращении своем из Китайского похода не захотел больше отлагать исполнения в толь великом предприятии. Того ради послал он [118] Бату-Сагин-Хана с многолюдною армеею, которой взяв многие Урусские городы, прибыл наконец под город Москву, при котором Уруссы с своими союзниками так называемыми Немцы ¹⁸⁹ ретраншементом окопались, [119] Бату-Сагин-Хан старался всеми силами, но всуе, чрез целые три месяца чтоб их выгнать из ретраншемента; но наконец по прошению своего брата Шейбани, которой был с ними в сем походе, за благо рассудил прибавить еще 6000 человек к корпусу, которой был у Шейбани под командою. Шейбани приняв сие войско спешился сам всех прежде, и повелел тож учинить всем своим; потом пошел на самом рассвете против неприятеля с зади, а брат его Бату-Сагин-Хан с лица. В сем им так благополучно удалося, что коль ни сильное было неприятельское сопротивление; однако были они принуждены побежать потеряв 70000 человек из лучшего своего войска. После великие сей победы, Бату-Сагин-Хан далее вступил в [120] неприятельскую землю, и завладел разными городами и провинциями сих народов; а напоследок возвратился в наследные свои области с великим богатством и со многою славою. После сего Орда, по прозванию Ичен, большой сын Чучи-Ханов, должности своея быть нашел, чтоб некоторым способом наградить добрую услугу брата своего Шейбани, подарил ему 15000 фамилий; однако нам неизвестно, из какова поколения произошли сии фамилии. Бату-Сагин-Хан также великие дал подарки оному Шейбани, и отдал ему все завоеванные города у союзников Урусских с толиким числом из своих подданных от поколений Куриссов, Наиманнов, Карликов и Уигуров, сколько надлежало на защищение сих городов, и на содержание его двора; однако с таким условием, чтоб ему самому жить в соседстве у него на тех землях, которые лежали между провинциями его державы и землями Орда-Иченовыми, и для сего летом бы ему пребывать около гор Аралских и реки Яиджика, что вся та земля весьма весела летом, а зимою около Каракума, Аракума, и при берегах рек [121] Сирра и Саресу, потому что сии места весьма подались к полудню. Тогда Шеибани-Хан послал одного из своих сынов со многими офицерами, и с великою силою жить в Урусских и в Немецких городах, которые ему подарены. Оной Шеибани-Ханов сын поселившись в сих провинциях, жил в них всегда потом, и все его потомки по нем: но ради великого расстояния мест, я не могу объявить точно, где его было пребывание. Однако сказывают, что Немецкие Ханы ¹⁹⁰ произошли от оных Шеибани-Хановых потомков.

О потомках Шейбани-Хановых, до Жадигар-Хановых.

Когда Шейбани-Хан умер в помянутых выше землях, которые его [122] брат Бату-Сагин-Хан отдал ему около рек Яиджика и Сирра; то он оставил по себе 12 сынов; сим сынам имена следующие: 1) Баинал; 2) Баядур; 3) Карак; 4) Балка; 5) Чирик; 6) Мерган; 7) Куртга; 8) Аджи; 9) Саджилган; 10) Баянджар; 11) Маджар; 12) Кончи; но Баядур второй его сын был наследником по смерти отца своего. Баядур-Хан имел двух сынов, из которых большой назывался Чучи-Буга, а меньшой, Кутлег-Буга. Чучи-Буга государствовал по смерти своего отца, и имел четырех сынов: 1) бадакулл; 2) Бик-Тимур; 3) Жанкачар; 4) Жессу-Буга. Бадакулл был преемником по смерти своего отца, и имел токмо одного сына именем Менгу-Тимур. Но понеже он имел весьма много разума, и великую храбрость; того ради его называли Кутлук-Менгу-Тимуром. Менгу-Тимур-Хан имел 6 сынов 1) Илсак; [123] 2) Джанта; 3) Фулат; 4) Сиунч; 5) Темур-Бунга.; 6) Бекконди. От потомства сего то последнего сына происшел Кучюм-Хан ¹⁹¹, [124] последний из потомков [125] Шейбани-Хановых, который [126] государствовал в земле Туран. При старости [127] своей ослеп, государствовав 40 лет [128] в сей земле. И тогда Уруссы [129] вступили в его области в лето 1003 (лето благ. 1595), от [130] которых принужден был спасаться [131] бегством; а от того времени [132] наибольшею частию земли Туран завладели [133] Уруссы. Кучум-Хан был сын [134] Муртаза-Ханов, сын Мамудак-Ханов, [135] сын Гаджим-Магомет-Ханов, сын [136] Али-Огланов, сын Беккондииев, о [137] котором упомянуто выше, сын [138] Менгу-Тимур-Ханов. Когда его выгнали оттуда Уруссы; то убежал к Манкаттам ¹⁹², где и умер потом. Менгу-Тимур-Хан, когда также умер, то Фюлат третий его сын получил по нем наследие, и имел двух сынов, которые называлися, Даулат-Шеих-Олан, и Араб-Шах, которые разделили по себе области своего отца по его смерти, и жили летом при берегах реки Яиджика, а зимою около реки Сирра. [139] Даулат-Шеих-Оглан имел одного сына именем Абулгаир-Хан, который был вельми страшен всем своим соседам, имел 11 сынов, из которых самой большой назывался Шабадах-Султан, а у него было два сына, большой назывался Магомет по прозванию Шабахт, о котором мы будем говорить после, а меньшой, Магомет-Султан. Сей имел одного сына именем Обеит-Хана, который государствовал в великой Бухарии. Второй сын помянутого Абулгаир-Хана назывался Ходжа-Магомет; но Усбеки его называли Ходжа Амтинтак, для того что был очень глуп. Сын его Чанибек, также был дурак, как и отец; к тому ж и Чанибеков сын именем Искандер-Хан такой же, как отец и дед; но однако был весьма набожен, и забавлялся единственно сокольею охотою только. Его сын был Абдула-Хан, которого сын Абдулмомин-Хан был последний сего поколения из потомков Шейбани-Хановых. Мы будем иметь случай говорить пространнее в сей книге о обоих сих последних Принцах, которые государствовали потом в великой Бухарии. [140]

Араб-Шах меньший брат Даулат-Шеих-Огланов, а сын Фулатов, когда умер, то сын его Гаджи-Таулай был ему наследником, и имел себе в преемника сына своего Тимур-Шеиха. Тимур-Шеих-Хан был Принц великие надежды; но жил очень мало: ибо Калмаки, числом 2000 человек, нападши на него земли, разорили множество жилищ, и взяли великое число в полон из его подданных; о чем уведомившись Тимур-Шеих-Хан, погнался за ними толь с малым числом людей, что настигши и нападши на Калмаков с храбростию достойною лучшего щастия, лишился жизни со всеми своими людьми. И как умер в цвете своей младости не оставив никого по себе наследником; то многие из его подданных отошли к другим Принцам, так что напоследок вдова оного Хана, которая была беременна, и о том никто не ведал, осталася только с одними Уигурами, которые видя, что все другие подданные покойного Хана расходились кто куда хотел, такожде пришли проститься с нею, говоря ей притом, что бы они не пошли прочь, ежели бы хотя какая невольница осталась от их [141] государя беременна; тогда Ханская вдова клятвою им утвердила, что она сама беременна, уже тому три месяца. И так Уигуры согласились между собою, чтоб ее не оставить в сем состоянии. О сем уведомившись Наиманны, и не хотя возвратиться, или поддаться какому другому Принцу вознамерились ожидать на том месте, на котором они тогда были, родин вдовы оставшиеся после покойного их Хана, чтоб быть всегда в состоянии принять надлежащие меры, смотря потому, как сына или дочь родит. Между тем вдова Тимур-Шеих-Ханова родила сына, которому дано имя Ядигар а Уигуры немедленно послали вестника к Наиманнам с сею ведомостию, которая привела их в толикую радость, что подарили вестника добрым черным конем, и возвратились под державу младого своего государя. По их возвращении, Уигуры дали им левую сторону, дабы чрез то изъявить свою радость, которую имели видя их соединившихся с собою. Сие тогдашнее снисходительство вошло потом в обычай между сими обоими поколениями, так что ныне, когда Наиманны сходятся с Уигурами, то берут [142] всегда левую ¹⁹³ сторону. Сии оба поколения пребыли потом всегда в непоколебимой верности молодому своему государю.

О Бурга-Султане сыне Ядигар-Ханове.

Ядигар-Хан имел четырех сынов, 1) назывался Бурга-Султан, 2) Абулак, 3) Амунак, 4) Абак. Бурга-Султан, больший из сих четырех братов, был Принц великие храбрости. Его грудь не была подобна протчим из человеков, потому что она состояла из одной плоской кости. Жил они во время Абулгаир-Хана, сына Даулат-Шеих-Огланова, старшего брата Араб-Шахова; но Абулгаир-Хан весьма был его старее, был тогда в Ма-Уреннерской земле некоторой Принц из потомков Амир-Тимур-Хановых именем [143] Абусаит Мирза, который убив другого Принца из тояж фамилии, называемого Абдуллатиф-Мирза, завладел всею землею и принудил сына его Мирзу-Магомет-Чуки убежать к Абулгаир-Хану, который его принял очень хорошо, для того что жена его была тетка с отцовой стороны Мирзе-Магомет-Чуки. По некотором времени после того, как прибыль ко двору Абулгаир-Ханову, разнесся слух, что Абусаит-Мирза пошел со всеми своими силами к провинции Хорассан, и что уже оттуда пришел в землю Мазандеран, вручив правление Ма-Уреннерские земли некоторому вельможе из поколения Арлатов, именем Амир-Масету. По сей вести, Мирза-Магомет-Чуки не хотел пропустить толь полезного случая, и начале толь много просить Абулгаир-Хана, чтоб ему помог своим войском, что сей Хан по его прошению наконец призвал Бурга-Султана, на которого весьма надеялся, и просил его, чтоб он взял команду над его войском при сем походе. Когда Бурга-Султан принял предложение Абулгаир-Ханово; то сей Принц дал ему армею состоящую в 30000 человек, которою командуя [144] оный Бурга и Мирза-Магомет-Чуки, пошли под город Ташкант, который им отворил ворота не учинив ни малого сопротивления. Оттуда пошли они под город Шаирохоя, который также скоро взяли. Потом переправились чрез реку Сирр, и поворотились к Самарканту. Тогда Губернатор сего города уведомяся о их приближении, вышел в поле со всем войском, сколько он мог оного набрать, и пошел им на встречу, чтобы вступить в баталию. Бурга-Султан и Мирза-Магомет-Чуки, которые весьма также желали употребить в свою пользу отсутствие Абучаита-Мирзы, не намерены были отказаться от оные. При сем случае Бурга-Султан командовал левым крылом армеи, а некто из Генералов Абулгаир-Хановых именем Гишкан-Оглан правым; а Мирза-Магомет-Чуки был в средине. В таком расположении толь они жестоко напали на войско Абучаит-Мирзы, что оное совсем разбили, и принудили Амир-Масета убежать в город Самаркант. Оттуда послал он немедленно вестника в землю Мазандеран для уведомления Абучаит-Мирзы о неблагополучном [145] состоянии его дел. По толь нечаянной ведомостие Абусаит-Мирза тотчас собрал все свои силы, и пошел к великой Бухарии. Между тем Бурга-Султан, и Мирза-Магомет-Чуки отшед от Самарканта, завладели всеми городами земель Кучин, Кармина ¹⁹⁴, и Ма-Уреннер, кроме городов Самарканта и Бухары, к которым они не смели приступить, уведомившись потом, что Абучаит-Мирза идет к городу Балку, то Бурга Султаново было мнение, что пока в их руках еще земли Ташкант, Туркестан и Ма-Уреннер, и могут надеяться на усердие жителей, то надобно им всяким образом удаляться от баталии с Абучаит-Мирзою, и итти на берега реки Аму, чтобы пресечь ему проход, а сие приведет в великое затруднение неприятелей, и будет Абучаит-Мирзе почти к известному потерянию его армеи, ежели переправляться чрез реку при них станет. Но вельможи Ма-Уреннерские земли, [146] которые были мнения Мирзы-Магомет-Чуки, утверждали, что лутче переправиться чрез реку Сирр, и итти под город Шагирохой. Сей последний совет был принят, как ни противился тому Бурга-Султан, что привело в великой страх их войско: ибо великое число из их людей оставили армею, и пошли к Абучаит-Мирзе. Бурга-Султан видя худые следствия мнения которое премогло доброй его совет, был в великой печали, и погнавшись за беглыми, всех из них порубил, которые ему в руки попались; а разделивши их скот остаточному своему войску, возвратился в свои области. Но Мирза-Магомет-Чуки пошел с своими и заперся в городе Шагирохое ¹⁹⁵. Абучаит-Мирза уведомившись о том, [147] немедленно пошел осаждать сей город. Мирза-Магомет-Чуки оборонял себя весьма храбро; но не видя себе ни откуда никакие помощи, был принужден на договор вдаться по четырех месяцаx осады, будучи убежден обнадеживанием, которое ему дано от Абучаит-Мирзы чрез некоторого из Самарканта именем Ходжа-Обеиди, что с ним поступлено будет приятельски. Сие случилось в лето 860 (лето благ. 1456).

По нескольком после того времени, Ходжаш-Мирза, и Мюсаби, ближние соседи между собою, вельможи в областях Ядир-Хановых, поссорились так, что друг с другом вступили в бой. Мусаби был побит, и принужден убежать к Бурга Султану, которой имел великое к нему благоволение; но как его отец Жадигар не был еще верьховным владетелем, хотя подданные и признали его за своего Хана; то рассудил, что ему не возможно будет с пользою стараться о Мусаби, прежде нежели сие дело будет поставлено на мере. Того ради собравши самых знатных из подданных своего отца, так умел заговорить, что они единодушно [148] отдали самодержавную власть Жадигару, и торжественно объявили его государствующим Ханом. Потом Бурга-Султан собрал войско, и пошел в поле с Мусаби против Ходжаш-Мирзы. Но как сие началось в самом начале зимы; но едва еще вышел в походе, как выпало толь много снегу, что по всем дорогам не возможно было итти, и как они съели весь свой провиант, и не было также корму в поле лошадям, то главные армейские офицеры советовали, что при сем случае лучше заблаговременно возвратиться назад. Бурга-Султан не хотя слышать о возвращении продолжал свой походе. Между тем отчасу в хужшее состояние приходила армея, чем больше подавался с нею далее. Наконец сам Мусаби пришел к нему и просил его, чтоб не погубил себя, и толикое множество храбрых воинов для любви к нему; потому что хотя намерение сие и будет отложено до будущего лета, тем совсем не оставится. Но Бурга-Султан стоял в своем намерении твердо, как ни просил его о том Мусаби и все офицеры, так что сие только у него выпросили обещание, что возвратиться, [149] ежели по двух днях похода не уведомится о неприятелях. Потом продолжая свой походе, надлежало им переходить чрез высокую гору, которые с самого верьху увидел Бурга-Султан, что шло войско в долинах, по другую сторону горы. Тогда остановил свою армею, и послал двух лазутчиков, которые тотчас возвратились и уведомили его, что та армея Ходжаша-Мурзы, о чем они уведомилися от одного неприятельского полоненика, которого ему и представили в тоже время. По силе сего известия, Бурга-Султан немедленно пошел с своим войском, и напал толь нечаянно на неприятелей, что всех их побил. Ходжаш-Мирза был убит при сем случае со многими своими людьми; а из оставшейся армеи некоторая часть разбежалась, и некоторая взята была в полон. Но как дочь Ходжаша-Мирзы, именем Малаи-Хан-Сада, нашлась также между взятыми в полон, то Бурга-Султан женился на ней. После сей победы стал в зимние квартиры около тех мест; а следующею весною возвратился в свои области. [150]

О смерти Абулгаир-Хановой и Бурга-Султановой.

Между тем Абулгаир-Хан учинился толь страшным всем соседним государям, что они по справедливости возымели притчину бояться его силы, и учинили союз противу его, почему объявили войну сему Государю, а когда щастие послужило союзникам большему числу, то они умертвили Абулгаир-Хана с несколькими из его детей, которые им попалися в руки, что принудило оставшихся его детей бегством спасаться. При сем случае Бурга-Султан хотя наловить рыбы в мутной воде, завладел несколькими землями, и подданными Абулгаир-Хановыми, не смотря на великую дружбу, которая была всегда между ими, а чрез сие и жизни лишился; ибо несколько лет спустя, Шабахт-Султан внук Абулгаир-Ханов, когда возвратился в области своего деда; то все прежние подданные сего Принца пришли к нему. Таким образом Шабахт-Султан получив наследное свое владение, не показывал ни мало, что помнил [151] обиду, за которую имел причину жаловаться на Бурга-Султана, и жил всегда с ним в дружбе укрывая свой гнев на него искусно, думая, что будет время, которое подаст ему доброй случай, отомстить. Наконец, в некоторой день, когда Бурга-Султан стал в зимней лагерь весьма близко от его при берегах реки Сирра ¹⁹⁶; то Шабахт-Султан повелел [152] великому числу из своих людей притти к себе, и повелел готовиться с собою ехать завтра на весьма знатную охоту, но тот же час [153] отправяся в поход, около полуночи обратился на Бурга-Султанов лагерь, и [154] объявил тогда своим людям, что хочет напасть на сего Государя, приказав им накрепко, чтоб не [155] теряли времени в граблении, когда войдут в Бурга-Салтанов лагерь; но чтоб старались больше всего о том, дабы поимать самого живого. Потом вшедши на рассвете в Бурга-Султанов лагерь, пошел прямо к его палаткам и велел его везде искать; однако не возможно было его найти нигде, хотя все его люди говорили, что он тут еще был пред самым прибытием Шабах-Султановым. Но сие так случилось: когда Бурга-Султан услышал, что идут полки к его палаткам; то скочил с постели, на которой тогда действительно спал, и обернувшись, будучи весь наг, в соболью шубу ¹⁹⁷, которая ему [156] тогда попалась, выбежал из своих палаток другою стороною в тож самое время, как Шабахт-Султановы люди напали на оные. Потом прибежавши к некоторому озеру, которое было недалеко от его лагеря, спрятался в тростнике, которого было весьма много по берегам того озера. При сем случае имел он нещастие поранить себе ногу, так что насилу мог унять течение крови. Между тем Шабахт-Султан отправил несколько из своих людей в погоню за теми, которые убежали. Посланные поймали между прочими одного знатного человека из поколения Уигуров, именем Мунга, и спросили его, кто бы он был. Тот им ответствовал, что он Бурга-Султан, которого они ищут. По силе сего ответа повели ого немедленно к [157] своему Государю, думая что тот взятой человек подлинно Бурга-Султан. Но Шабахт-Султан увидевши тотчас неправду, хотел знать причину, для чего бы сей человек взял на себя имя своего Государя. Когда его о том спрашивал; то оной ответствовал следующее: я толь много обязан Бурга-Султану, что должности моей быть нашел попуститься в напасть при сем случае, чтоб оного избавить; ибо я не сомневался, как скоро твои люди будут думать, что они нашли кого искали, чтоб все не возвратились в лагерь; а сие бы ему могло подать средство спастися, ежели он еще не у крылся. Сей ответ весьма понравился Шабахте-Султану, и вложил ему высокую мысль о добродетели сего человека. Однако послал паки людей искать Бурга-Султана. И как выпал снеге в ту ночь; то некоторые из его людей увидели след босого человека. Сим следом идучи, увидели капли крови, которые их привели до места, где спрятался Бурга-Султан в тростнике. О сем немедленно уведомили Шабахт-Султана, которой увидев своими глазами, что уже в том нет обману, велел [158] тот час оного умертвить, а сам завладел всеми его подданными. Сие случилось в лето 886 (лето благ. 1482). Ходжа-Магомет-Султан, сын Абулгаир-Ханов, который был в сем походе с своим племянником, женился на оставшейся вдове после Бурга-Султана, дочери помянутого выше Ходжаша-Мирзы, которой было имя Малай-Хансада. Сей есть тот самый, о котором мы упомянули выше, что был глуп, и что для того дали ему прозвище, Ходжи-Амтинтака не смотря на то, что все знали, что вдова Бурга-Султанова осталася беременна при смерти своего мужа; однако он хотел, чтоб думали, что младенец мужеска полу, которого она потом родила, и которому дали имя Джанибеком, был от него. Джанибек по крайней мере был толь же много глуп, как и он, также и сын его Искандер не меньше. Но Абдулла-Хан сын Искандеров, и Абдулмомин сын Абдулла-Ханов имели великой разум.

Комментарии

188. Башкирцы живут ныне в восточной части Казанского царства между рекою Камою, Орловскими горами и рекою Волгою. Сия провинция называется еще Болгариею. Народ, которой мы знаем ныне под именем Башкирцов, происшел также от Татар. Есть еще и другое колено происшедшее от Татар, которое в сей земле обыкновенно называют Уфимскими Татарами, живут между Башкирцами, и суть их сродники и союзники, потому что от одной крови с ними. Но Уфимские Татары живут ныне особливо в северной части Болгарии с стороны реки Камы, и города Уфы, от которого они взяли себе имя; а Башкирцы в полуденной части, которая распространяется до города Самары. Сии оба колена Татар произошли от потомства тех своего народа. которые жили в Казанском царстве, когда Россияне завоевали оное в 1552 годе. Однако сие весьма вероятно, что много крови смешалось древних жителей сей земли с Татарскою кровию. Башкирцы, так как и Уфимские Татары высокого возраста, и очень плотны и сильны. Лице у них широкое, цвет в лице смуглой, плечисты, волосы имеют черные, брови густые, которые обыкновенно срастываются. Бороды свои спускают на четверть аршина в длину. Одежда их состоит в долгих кафтанах из толстого белого сукна, к которым пришито у них и то, чем они голову покрывают, когда холодно: ибо летом ходят они так, что всегда у них голова раскрыта. Прочая одежда почти такаяж, какая у Российских мужиков. Жены их почти такоеж платье носят, какое Российские крестьянки, кроме того, что имеют башмаки, которые чуть пальцы закрывают, и которые привязываются сверьх лодышки. Сии народы весьма добрые конные ездоки и храбрые воины. Оружие их состоит в луке и стреле, что они употребляют с удивительным искусством. Язык их смешен с Татарским и с Российским языком, а может быть и с языком еще древних жителей сей земли. Однако весьма они ясно могут разговаривать с Нагайскими Татарами. По обрезанию, и по другим Магометанским церемониям, которые еще у них хранятся, можно видеть, что они держали Магометов закон; но в прочем ныне не имеют они ни какова познания, что касается до Алкорана, и следовательно не имеют ни мулл ни мечетов, так что ныне их закон больше походит на идолопоклоннической, нежели на Магометанской. Однако от государствования блаженные памяти Российского Императора, многие из них приняли Греческой закон, и ежели бы Российское духовенство захотело к тому малое возыметь старание; то весьма кажется, что в краткое время можно привесть все сие Татарское колено в Христианской закон. Понеже земля, на которой Уфимские и Башкирские живут Татары, лежит между 52 градусом, 30 минутами, и 57 градусом широты, то подлинно, что не можно ей быть самой жаркой, однако весьма плодоносна всякими зернами и плодами. Сии люди живут в селах и деревнях построенных по Российски; а питаются они своим скотом, охотою и земледельством. Обыкновенно молотят они свое жито на самом том месте, где оное жнут, а домой относят уже чистое все. В сей земле так же много меду и воску; а в северной ее части находятся белки и другие звери, Уфимские Татары, также как и Башкирские, ныне под Российскою державою. Однако принуждены ими править с великою предосторожностию, и со всякою тихостию, для того что они весьма скоро возмущаются, имеют всегда великую склонность к другим Татарам. Для сей то самые причины, когда Россия войну имеет с Крымскими Татарами и с другими, надлежит прилежно смотреть за Башкирцами и за Уфимскими Татарами, чтоб их удержать в должности. Сии оба народа могут в случае нужды вооружить 50000 человек. Платят они свои подати Россиянам хлебом, воском, медом, скотом и зверьми по обыкновенной цене, какова положена бывает, что с каждые фамилии сбирается поголовно.

189. Понеже сим самым точным именем, то есть, Немцами, Россиане называют Германцов; то может статься, что Татары взяв несколько в полон из союзников Российских во время нападения Бату-Сагик-Ханова на Россию, спросили у Россиан, каковаб народа сии люди были, а Россияне им ответствовали, что то Немцы, хотя то и подлинно были Германцы пришедшие на помощь Россианам, или хотя токмо Россияне слыхали о Германцах, как о весьма храбром народе, и думали устрашить Татар сим именем. В чем им может быть просто и поверили Татары, что сии люди называются немцы.

190. Автор наш не основательно уведомлен о сем: ибо мы имеем весьма исправное познание о начале и о наследии самодержавных Немецких фамилий, так что мы о том ни мало не можем сомневаться. Однако я сего не говорю о наследии Венгерских Королей, и великих Литовских князей, где может быть, что примешалась Татарская кровь, хотя мы о том и не известны.

191. В сем месте о завоевании Сибири от Россиан наш Автор говорит. Земля, которую мы ныне называем сим именем, содержит самую северную часть Азии, и ограничена Японским морем с востока, великою Татариею с полудня, Россиею с запада, от которые она разделена началом горы Кавказа, и Ледяным морем с севера так, что Сибирь в нынешнем состоянии может иметь около 800 немецких миль в наибольшем своем распространении с запада на востоке, и почти с 300 миль с полудня на север. Понеже сия пространная земля лежит между 50 и 70 градусом широты; то надобно, чтоб весьма было холодно в северных ее частях, толь наипаче, что нет ничего, чтоб могло сии страны защищать от жестокого северного ветра, которой там бывает почти чрез три четверти года. Ибо чем далее к Ледяному морю, тем горы сей земли, которые везде инде весьма высоки, нечувствительно в плоскость приходят, так что напоследок становятся пространными полями, на которых растут небольшие сосенки, и другие деревца, и на которых инде видимы невысокие Холмики, которые дают целую вольность оному жестокому ветру проходить в самую даль Сибири. В сей земле ныне живут три рода обывателей, то есть, 1) идолопоклоннические народы, старые жители сей земли; 2) Магометанские Татары, у которых Россиане отняли сию землю; 3) Россияне, которые ныне владеют сею землею. Идолопоклоннические народы, которые живут в Сибири, разделяются на многие народы, из которых главные: Вогуличи, о которых мы уже предложили; Самоеды, которые живут между рекою Обью, и Леною к Ледяному морю, и которые названы Самоеды Манчела, чтобы их отделить от других Самоедов, которые живут близ северного берега от России, от самых восточных берегов от Тасовской губы, почти до самого Архангельского города, и до реки Двины. Сии народы весьма глупы, и очень бедны против всех Сибирских народов. Внешний их вид весьма походит на Калмыков, кроме того, что они не толь статны, и не толь велики как те, имеют весьма дурной рот с отвислыми губами: к томуж они и тяжелы очень. Остяки, живут в Зюйд от Самоедов близь 60 градуса широты, от самых гор, которые разделяют Россию от Сибири, и до реки Енисеи. Люди сего народа почти походят на Россиан; однако обыкновенно ниже среднего возраста. Сказывают, что они произошли от некоторой части жителей Великопермских в России, которые имея Великую ревность к идолопоклонничеству, оставили свои земли; и поселились в сих странах в то время, когда вводило христианство в сей провинции. Сие утверждается на том, что Остяцкой языке и по ныне имеет великое согласие с речью жителей Пермские провинции, а ни малого сходства с языками других языческих Сибирских народов, соседов своих, так что они принуждены употреблять толмача для разговоров с ними. Тунгузы, которых мы пространно уже описали. Якуты, которые живут вдоль по реке Лене. Сии почти видом таковы, каковы Тунгузы, и токмо они одни из всех Сибирских языческих народов употребляют оленей, чтоб на них ездить. Сказывают, что они имеют больше разума, и следовательно больше злости, нежели прочие народы сей пространные земли. Юкагри, которые живут близ берегов Ледяного моря на Ост от устья реки Лены. Сии не весьма разнятся от Самоедов; однако не толь глупы, и не толь дурны как те. Чукчи и Чалачки, о которых мы уже предлагали, также как и о их соседах называемых Олуторский. Камчадалы, о которых мы уже также предложили выше. Сии всех учтивее и лучшую имеют стать, нежели их северные соседы; так что они лучшую имеют пищу, и лучшее платье. Вооружают они свои копья и стрелы весьма острым хрусталем вместо железа, от чего раны бывают очень трудны к излечению. Буратты, которые живут в зюйд от реки Ангары между Енисеею и Селенгою, и которые некоторой род Мунгальцов. Сии питаются своим скотом, и ростом очень высоки и плотны; однако не толь смуглы, как прочие Мунгалы. Барабинскии, которые не что иное, как некоторой род Калмыков, и живут на степях между реками Иртышем и Обью. Сих людей часть под Контаишевой державою, а часть под Российскою. Питаются они земледельством, скотом, и тем, что убьют на охоте. Но как много зверей в тех местах у оных, которые живут под Российскою державою, то большую часть из своих податей платят они зверями. Из всех сих народов токмо Вогуличи, Барабинскии, Буратты, Камчадалы, и Олуторскии имеют недвижимые жилища: ибо все протчие народы сей земли живут в кибитках. Зимою пребывают они в лесах ища себе пищи за охотою ходя; а летом при реках, и питаются рыбною ловлею. Рыбья кожа служит им вместо одежды летом, а лосинная и оленья на тож употребляется зимою. Лук, стрела, нож, топор и котел, все то в чем состоит их богатство; а стружки с некоторого дерева служат им вместо пуховиком для спанья. Олени и собаки им вместо лошадей, и которые им больше служат зимою, нежели бы могли лошади, для того что могут бежать по снегу, которой иногда бывает на копейное древко в вышину, не проламывался, как бы то необходимо надлежало лошади. Таким образом четыре собаки везут сани, на которых накладено бывает с 300 фунтов клади, чрез 6, или 8 Немецких миль. Сии сани очень легки, имея 4 и до 5 аршине в долготу; а столько в ширину, сколько надобно человеку, чтоб лечь. Особливо Самоеды и Юкагры впрягают оленей в сани; а прочие народы употребляют на то собак. Во всем Сибирском севере нет другой почты, чтоб ездить от места до места, кроме оные что ездят на собаках. Сии почты имеют свои ямы в некотором расстоянии один от другого, так как бы исправно учрежденные другие почты; а когда ездоку скорее нужда ехать, то больше впрягают собак в сани. Сим то образом сборщики Сибирские казны ездят зимою в назначенные места для собирания податей с сих народов зверями, смотря по доброте мест, на которых они живут. Для сего построены в сих местах деревянные небольшие домы, в которые приежжают с несколькими Козаками. Тогда все главы над фамилиями к ним сбираются, и привозят с собою множество зверей числом столько во сколько их фамилии обложены, дабы не быть подверженым сих сборщиков похищениям и насилию, в случае замедления. Из всех сих разных народов, которые рассеяны по Сибире, одни токмо Чалачки, Чукчи, Олуторскии, и Курилеки, которые живут на полуденном мысу Камчатки, также и Килаки, которые живут в Норд от устья реки Амура, что не платят поныне податей России; все протчие народы пространные сей земли платят оную без изъятия, смотря по доброте лет, на которых они пребывают. Закон их состоит от большой части в некотором почтении, которое отдают солнцу и луне, также и в почтении их идолам. Все сии различные народы имеют обыкновенно два рода идолов, то есть общих, которые в почтении у всего народа и особенных, которые каждой глава фамилии делает для себя, чтоб им приносить свой молитву; а те и другие не что иное, как токмо обрубленные вкруг полена, у которых на одном конце сделан круг для изображения головы, носа, рта, и глаз; что все так сделано, что невозможно удержаться от смеха. Однако некоторые из сих народов имеют своих публичных идолов весьма изрядно вылитых из меди, которые может быть привозятся к ним из Хины. Партикулярных идолов иногда сии люди весьма ругают, когда думают, что они неприлежное имеют попечение о их благополучии: ибо в таком случае делают им всякое возможное ругательство, так что иногда таскают по грязи привязав веревку за шею, и бросают в огонь, или в реку. Но когда думают, что им есть причина хвалиться покровительством своих идолов, то нет той чести, которую бы они им не отдавали по своему обычаю, покрывая их оленьими чорными кожами, и соболями, и ставят их в самом честном месте в своих хижинах, мажут им рот рыбьим жиром, и подносят горячую кровь недавно убитого зверя, как буттобы для питья. То, что разглашено в свете в рассуждении сих народов, будто они знаются с диаволом, есть вымысл, которой происходит от великого грубианства сих народов, а больше от неведения тех, которые к ним часто приежжают. Однако сие подлинно, что много между ими таких, которые называются волхвами, токмо сии не что иное, как плуты, которые на зло употребляют простоту сих народов, дабы у них выманить чрез то что ни будь себе в подарок. В прочем, все сии народы живут совершенно в естественном состоянии, не имея ни каких других законов, кроме того, что им повелевают делать дому владыки, берут они себе столько жен, сколько могут пропитать, и никогда не пекутся о утрешнем дне. Платят они очень исправно долги, и не делают ни кому зла, разве уже кто им начнет делать оное. Весьма они прилежат к тому, чтоб отдавать последнюю честь своим мертвым по обычаю каждого народа, и сносят весьма терпеливно разные приключения в жизни. Понеже пища, какову они обыкновенно употребляют, есть весьма не здорова, и от большой части сырая; то часто они болеют цынгою, которая съедает у них части тела, как антонов огонь, одну по другой, и потом умерщвляет; особливо Самоеды и Остяки имеют часто сию болезнь. Однако многие из них не стараются ни о каком лекарстве, и смотрят на то спокойно, что гниют вживе, и сказывают они тому причину, что не имеют ни какова знания в лекарственной науке. Вторая часть Сибирских жителей состоит из Магометанских Татар. Сии произошли от потомства тех, которые владели сею землею в то время, когда Россияне завоевали оную, и которые возлюбили лучше покориться сим новым обладателям, нежели следовать за отчаянным щастием своих Ханов. Сии Татары живут от большой части около Тобольска и города Тюменя, а питаются земледельством и купечеством, которое они имеют с Бухарцами и Калмыками. Имеют они многие села и деревни вдоль по реке Иртышу и Тоболе, и отправляют свободно Магометанской закон во всей Сибири, напоследок пользуются покровительством от России, так как бы природные подданные сей империи. Сибирские Магометанские Татары не толь весьма дурны, как протчие Татары, и жен имеют очень хороших. Одежда их малым чем разнится от Российской, а имеют великую ревность к нынешнему Сибирскому правлению. Есть у них несколько Мурз, которые над ними как главные. Самой сильной между небольшими сими владельцами называется Шабанов, и живет в некотором городке, в котором около 700 дворов за 4 версты от Тобольска. Имеет он больше 20000 фамилий Татарских, которые ему послушны, а говорят, что будет со 100000 фамилий Магометанских Татар, которые живут в Сибири. Россияне, из которых состоит третия часть нынешних Сибирских жителей, поселились в ней от того времени, как сия земля завоевана, и число их так умножилось в толь краткое время, что они там построили больше 30 городов от прибытия своего в сию землю, сверьх 200 сел и деревень, в которых они ныне живут по разным местам пространные сей земли. Сие число еще бы больше могло быть, ежели бы их теж самые бесчеловечные воеводы, которые их принуждают оставлять свое отечество, не обижали их также и в Сибири, где они думают, что имеют совершенное право грабить народ по своей воле, для того что они далеко от двора и в завоеванной земле. Все городы и деревни в Сибире построены деревянные по обыкновению Российскому, также и крепости, каковы находятся при многих сих городах, деревянныеж. Сие служило изрядно поныне противу народов, которые нимало не знали огненного оружия. Но от того времени, как порох стал быть ведом Калмыкам, и как Хинцы не выходят уже больше в поле без добрые артиллерии, то надобно будет укреплять городы по Европейскому обычаю. Северная часть Сибири не приносит ни каких зерен и плодов, так что все места, которые в Норд под 60 градусом широты, пусты; а Россияне, которые живут в немногих там городах, принуждены брать себе хлеб, в котором им нужда для своего пропитания, из других мест лежащих далее к полудню, которые весьма плодоносны, не смотря на то, что и тут холод очень проницателен. Те места самые лутчие в Сибири поныне, которые около реки Тоболи, Невии, Исеета, Ишима и Тебенды на Вест от Иртыша, также и берега сей реки от Тобольска до города Тара в Зюйд. Все сии места населены селами и деревнями ради великого плодоносия. Лежащие места около города Томска на Ост от Оби, также и берега реки Енисеи от города Абакана до Енисейска, довольно плодоносны, как и те, которые около озера Байкала от Илимска, который лежит в Норд от реки Ангары, до Нерчинска, который на реке Шилке, а от Селенгинска до Киренска в Норд близь реки Лены. Напоследок вся полуденная часть в Сибири весьма плодоносна, надлежит токмо к ней иметь прилежание, дабы она довольно произносила все, что потребно к содержанию человеческие жизни. Паствы там весьма изрядные, а реки наполнены всякими рыбами. Рудокопных мест также там много; свидетельствует сие серебреная руда при городе Аргуне; медная, при Нерчинске, а железная Уктуская и Конгурская близ границ Казанского царства, где уже и работают действительно. Во всей Сибири весьма много зверей, которых кожи употребляются на шубы, также и всякой дичины. Сие примечания достойно, что близ берегов Ледяного моря, все звери становятся так белы, как снег, зимою, также и некоторая часть птиц. Сие токмо в Сибири, и в провинциях принадлежащих к ней, что находятся черные лисицы и соболи, также и россамахи; и весьма преизрядные горностаи; притом же находятся там и рыси, довольно и бобров; а Камчатские, между прочими чрезвычайные величины бывают. И как все сии звери очень дороги и редки, то никому не позволено торговать ими; а жители тех мест, которые их имеют, принуждены приносить в Сибирскую казну, из которой им платится некоторая определенная цена. Однако много выходит ежегодно сих зверей из Сибири, будто бы за неусмотрением тех, которые долженствуют то наблюдать, и за что они получают жалованье. Сие подлинно, что осматривают во многих местах тех, которые выежжают из Сибири в Россию, дабы они не вывозили с собою дорогих новых зверей; но небольшой подарок все сие загладить может. Другими недорогими зверями позволено всем Сибирским жителям торговать. Вся ныне Сибирь под Российскою державою уже тому 130 лет. Случилося сие таким образом. Был некто во время государствования Царя Иоанна Васильевича Полковник Донских Козаков именем Ермак Тимофеевич, которой чрез долгое время ездил около рек Оки и Волги с 1000 человеками Казаков, грабя и разоряя все городы и деревни около тех мест; напоследок так ему стало быть трудно от великого числа войска, которое послано было повсюду за ним, что не зная как уйти в Козацкие жилища, куда ему дорога пресечена была, принужден был потеряв при многих случаях многих из своих людей, поехать вверьх по рекам Каме и Сусавне, дабы убежать от казни, о которой он ведал, что достоин по своим делам. В сем отчаянном состоянии предложил так называемому Стробинову, который имел много земель около реки Сусаваи, что ежели бы он ему дал суда и людей, которые бы помогли ево людям взвезть сии суда за горы, то бы поплыл вниз по реке Тур с 800 человек Козаков, которые еще у него остались, и посмотрел бы, что не возможно ли взять городов Он-Чигидина и Сибири, которые ныне называются Тюмен и Тобольск, и которые токмо одни и были тогда во всей Сибири. Стробинов бояся, чтоб не привесть сего человека отказом в отчаяние, и видя с другой стороны свою пользу, буде отдалены будут Магометанские Татары от сих границ, согласился на предложение, и помог всем изобильно, что было надобно при сем случае. При сей помощи Ермак Тимофеевич плыл по реке Туре, и напал на городе Он-Чигидин, которой ныне называется Тюменем; потом пошед далее, взял город Сибирь, то есть Тобольск, выгнал Кучум-хана, которой тогда там государствовал, а сына его взял в полон. Но рассудив, что ему не возможно будет содержать себя толь с малым числом людей против многих тысяч Магометанских Татар, когда справятся, послал сына Кучам-Ханова именем Алтанаи Султана в Москву, и поднес завоевание свое Российскому двору в заглаждение своих тяжких преступлений. Когда сие от него было принято, то тотчас Ермак получил себе прощение, и послано было немедленно великое войско к принятию сих земель. От того времени Россияне отчасу далее распространялись в Сибири, так что уже дошли до берега Японского моря. Ермак Тимофеевич лишился жизни не много спустя времени после толь славного своего похода: ибо как плыл в низ по реке Иртышу в нескольких судах, то нечаянно напало на него ночью великое множество Татар, которые его на части рассекли, также и многих из его людей. И понеже Козаки завоевали сию землю, то хотели всю им ту честь отдать, так что сколько раз ни посылали туда войско, то всегда оное причисляли к Козакам: для сего то все Сибирское войско и поныне называется Козаками. Сибирь ныне разделена на столько ведомств, сколько городов в сей земле: каждой город имеет своего воеводу, которой главную имеет команду во всех тех местах, которые до того принадлежат города, получая притом указы от Генерала, который обыкновенно пребывает в Тобольске. Сие последнее достоинство наичестнейшее, и наиприбыточнейшее в России; а двор Российской обыкновенно туда посылает самых первых людей в государстве. Но от того времени, как последний Генерал Губернатор Князь Черкаской просил, чтоб его оттуда возвратить в 1722 годе, то за благо рассудили послать токмо туда Вице-Губернатора. Понеже деньги очень редки в Сибире, то все съестные припасы, и другие той земли товары весьма дешевы; а и все там купечество отправляется на мену по цене, на которую торгующиеся согласятся. Монета токмо Российская в сей земле ходит. Золото и серебро, которое выходит из Хины, также и золото порошком, которое привозят Бухарцы во время мира, почитаются там вместо товаров. Духовное правление в Сибири вручено одному Митрополиту Греческого закона, каковый принят в России, и оный живет в Тобольске. Я долженствую предложить здесь, что говорят, будто есть некоторой народ в Сибири, которой называется от Россиян, пестрая орда, для того что сказывают, будто сии люди имеют с природы черные пятна по всему телу и на лице, так как бы чубарые лошади и другие звери. Но как из многих людей, которые были в самых тех местах, и которых я о сем спрашивал, не нашел ни одного, которой бы сказал, что он видел такова человека, и что блаженные памяти Российский Император был весьма любопытен при таких случаях, и для того мог бы иметь при своем дворе хотя одного из сих людей, ежели бы был подлинно такой народ в Сибири, то я думаю, что все то, что сказывается о таких людях, не что иное, как токмо вымысл.

192. Чрез Манкаттов надобно разуметь тех Магометанских Татар, которые от Россиян называются Кара-Калпаками, и о которых уже и предлагал выше.

193. Читатель долженствует припомнить на сем месте, что левая сторона есть честное место у многих восточных народов, а особливо у всех Магометанцов.

194. Сии обе особливые провинция в великой Бухарии в самой ее средине.

195. Сей город стоит под 44 градусом 50 минутами широты, на правом берегу реки Сирра, за 16 миль на восток от города Ташканта. Сей ныне не что иное, как самой бедной городишко, в котором с 200 премерзких хижин; а живут в них Магометанские Татары, которые надлежат до Хана Козачьей орды. Сей Хан обыкновенно пребывает в Ташканте.

196. Уже мы видели выше, что Бату-Сагин-Хан отдал все земли, лежащие между реками Яиком и Сирром, брату своему Шеибани-Хану, а потомки сего Принца распространились так потом, что один Абулгаир-Хан почти всем тем владел, что лежит между реками Иртышем и Сирром, или Сиртом. На сей земле ныне живут Калмыки, и оные из Магометанских Татар, которых мы называем Козачья орда. В сей самой части, которою Калмыки владеют к границам Козачьей орды, Россияне нашли, уже тому с 12 лет, некоторой город совсем пустой на самой средине пещаных степей, которые там находятся за 11 дней ходьбы в Зюйд-Вест от Ямища, а за 8 дней в Вест от Семиполатной крепости. Сей город, как меня о том уведомил некоторой офицер, которой там сам был имеет в округе около полумили; стены его в добрые 5 футов толщиною, а в 12 вышиною, у которых основание было из белого камня, а протчее все построено из кирпича. Сии стены имели в разных местах башни; но дворы в городе все были Мазанки, и почти такие, какие обыкновенно бывают в Польше. Видимы еще там три великие здания из кирпича, при которых у каждого построена башня. Может быть, что сии здания определены были на молитву. Все сие строение тогда было еще в добром состоянии, а не нашлось ни малого знака, чтобы что разорено было силою. Знатнейшие из партикулярных домов имели многие камеры, и во многих из сих домов найдены письма в столпцах, которые написаны неизвестными литерами. Из сих писем блаженные памяти Российский Император повелел послать различные листы ко всем ученым людям в Европе, о которых была слава, что искусны в восточных языках, и то для того, что не может ли кто из них прочесть оное письма. Я видел два рода из сих писем, из которых первое было написано весьма хорошими Китайскими чернилами на толковой белой и довольно толстой бумаге. Листы имели около двух футов в длине, а 9 дюймов в ширине. Писано на них было по обеим сторонам, а строки ведены от правой руки к левой по ширине листа. Каждая страница листа была обчерчена двумя черными линеями, которые оставляли поле на два дюйма кругом. Литеры первого сего рода письма несколько походили на Турецкие. Другое письмо писано было на доброй синей шелковой бумаге золотыми и серебреными литерами. Из сих писем некоторые были одним токмо золотом, а другие одним токмо серебром написаны, а некоторые были так, что одна строка золотом, а другая серебром писана. Листы имели около 20 дюймов в длине, а 10 в ширине: строки ведены по долготе листа от правые руки к левой. Обчерчены они были двумя или золотыми или серебреными линеями, которые оставляли поле кругом листа, а поле было у сих листов весьма подобное письмам первого рода. Сии листы также были исписаны по обеим сторонам. При том сие надлежало примечать, что которое было верьхом у одной стороны листа, то самое было низом у другой стороны, так что надлежало оборачивать верьх листа в низ, а не от одной руки к другой, как то мы делаем обыкновенно. Литеры сего последнего родя писем, были весьма изрядные, и несколько походили на Еврейские. Обе стороны листа покрыты были лаком, чтоб сохранить литеры, которой был так положен, что они не переходил за черты. Впротчем, сии оба рода литере не имели никакова сходства между собою, чрез что легко было можно видеть, что писано двумя разными языками. И как потом подлинно мы уведомились, что письма первого рода были написаны Могуллским языком, а второго Тангуцким и что они содержали в себе молитвенную материю. По сему можно видеть, что жители сего города были Калмыки, и имели закон Далай-Ламы; но когда, и от чего оставили они сей городе, то нам и поныне неизвестно. Однако весьма вероятно, что то случилось во время войны, потому что кроме сего случая, не оставили бы они священных писем. Потом еще найдены другое два города около тех же мест, и которые также были пусты, как и первой. Ныне уже никто не сомневается, чтоб они все три не были оставлены от Калмык за 40 или 50 лет пред сим, по случаю кровопролитные войны, которую им надлежало тогда претерпевать от Мунгальцов.

197. Соболи не что иное, как некоторой род куниц, которые нигде инде не находятся, кроме Сибири, и земель ей принадлежащих. Они больше, нежели обыкновенные куницы, которые находятся в северных частях немецкие земли; однако выключая величину, они им весьма подобны. Хороший соболь долженствует иметь густой, самой черной и гланцоватой волос смешанной по местам с небольшими белыми волосами. Лучшие соболи выходят из Якуцка, и из лежащих мест около реки Лены. Бьют их обыкновенно стрелами, у которых вместо железного копейца деревянной томар, и то для того, чтоб не прострелить кожи. Хребтами соболями подбивают дорогие шубы, а черевами, которые светлочерные, нестоль дорогие, всякое легкое платье, из хвостов делаются обыкновенно палатины, которые употребляют наши дамы зимою.

Текст воспроизведен по изданию: Родословная история о татарах, переведенная на францусской язык с рукописныя татарския книги, сочинения Абулгачи-Баядур-хана, и дополненная великим числом примечаний достоверных и любопытственных о прямом нынешнем состоянии Северныя Азии с потребными географическими ландкартами. Том I. СПб. 1768