ХОЖДЕНИЕ НА ВОСТОК ГОСТЯ ВАСИЛИЯ ПОЗНЯКОВА С ТОВАРИЩИ

ХОЖДЕНИЕ НА ВОСТОК ГОСТЯ ВАСИЛИЯ ПОЗНЯКОВА С ТОВАРИЩИ[1]

ХОЖДЕНИЕ НА ВОСТОК ГОСТЯ ВАСИЛИЯ ПОЗНЯКОВА С ТОВАРИЩИ

 

Лѣта 7067-го[2] государь царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии при благоверной царицы и великой княгини Анастасии, и при царевичехъ Иванне и Феодоре,[3] и при святейшемъ папе и патриархе Макарии, митрополите[4] всеа Русии, и при архиепископе новгородскомъ Пимине[5] посылал во Царьгородъ,[6] и во Иерусалим, и во Египетъ,[7] и в Синайскую гору[8] новгородцкого архидьякона Генадия,[9] да гостя Василия Познякова, да Дорофея Смольнина, да Кузьму Салтанова, псковитина.[10] И Генадий нѣдошед Иерусалима в Цареграде прѣставися. А Василей Пазняковъ с товарищи во святемъ граде Иерусалимѣ, и во Египте, и в Синайской горе, и в Раифе[11] были, и чьто тамо видели, то сущее и написали. И опять пришли во царствующий градъ Москву.

В 7067 <1559>-м году государь царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси при благоверной царице и великой княгине Анастасии, и при царевичах Иване и Феодоре, и при святейшем папе и патриархе Макарии, митрополите всея Руси, и при архиепископе новгородском Пимене послал в Царьград, Иерусалим, Египет и в Синайскую гору новгородского архидиакона Геннадия и купца Василия Познякова, да Дорофея Смолянина, да Кузьму Салтанова, псковитянина. Геннадий, не достигнув Иерусалима, умер в Царь-граде. А Василий Позняков с товарищами побывали в святом граде Иерусалиме, и в Египте, и в Синайской горе, и в Раифе, и что там видели, то бывшее и описали. И вернулись в царствующий град Москву.

 

А приходъ ихъ — перьвое, пришьли во Египетъ к папе[12] и патриарху Иакиму александрийскому[13] и начаша ему о государи цари и великого князя здравии сказывати: «Благоверный и христолюбивый царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии здравствуетъ, отче». Такоже и о благоверной царицы и великой княгини Анастасии и о царевичехъ — о Иваньнѣ и о царевиче Феодоре. Воспроси же насъ о митрополите. Мы же о митрополите рѣкохомъ ему: «Макарей, митрополитъ великого града Москвы и всеа Русии, велел тобѣ, святейшему папе и патриарху Иакиму, челом ударити». И поклонихомся до земля. Онъ же рекъ намъ: «Какъ Богъ милуетъ брата нашего Макария, митрополита всеа Русии, и како церьковъ Христову пасетъ и словесное стадо?» — Мы же отвещахомъ ему: «Молитвами вашими здравствуетъ о Христе и церьковъ Христову хранитъ целу и нѣпорочну». И вземъ у насъ пречестный образ и шубу.[14] И благослови насъ своимъ благословением, и вели к собѣ кресло принести и насъ, возле собя велел поставити кресло, понеже в полате его лавокъ нѣтъ, а срѣда наслана ковры шолковыми. Самъ же сяде и намъ велелъ сесьти возлѣ собя. И емъ насъ за руку и велел толмачю говорити[15]: «Подобаѣт де намъ спрашивати васъ про вашу веру православную и о Божиихъ церквах стоячи. И вы де на мѣня нѣ позазрите в томъ, занеже нѣмощен есмъ вельми, 19 дней лежал есьми на одре своемъ, а ныне, мню, Богъ мя от одра воздвиг вашего ради пришестьвия». Мы же ему поклонихомся до земли и рекохом ему: «Вашими святыми молитвами миръ стоитъ». И нача насъ вопрошати о строении нашего царьства. Мы же ему вси истинну поведахомъ, и како нашему государю покоришася многие царьства иноверныхъ,[16] и государь велелъ в техъ царьствах святые церкви устроити и провославие. И онъ возревъ на образъ, прѣкрестися и посмотревъ печати царьские и воспроси нас: «Благоверный, де, царь на сей печати на конѣ?»[17] Мы же рекохомъ ему: «На кони, государь». Он же воставъ с кресла и поклонися до земли Прѣчистые образу, ото очию же его слезы вельми течаху. И глаголюще: «Укрѣпи, Господи, православного царя!». Мы же зряще на Пречестъные ѣго образ, не могохомъ удерьжатися от слез. И глаголюще к намъ: «В нашихъ, де, в греческихъ книгахъ пишетъ, яко востанетъ царь от восточныя страны православной и покоритъ ему Богъ многие царьства.[18] И будетъ имя его славно от востока и до запада, якоже и древняго царя Олександра Макидонского.[19] И сядетъ на престоле града царьствующаго, да и мы же избавлени будемъ его рукою от безбожных турков». И повеле сести и вопрошаше нас: «Како в вашей стране во святыхъ церквахъ соверьшаетца божественное пение?[20] И како крестьянѣ живутъ? И како церкви стоятъ?»

А путешествие их таково: сначала пришли в Египет к папе и патриарху александрийскому Иоакиму и стали ему говорить о здравии государя царя и великого князя: «Благоверный и христолюбивый царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси здравствует, отче». Также и о благоверной царице и великой княгине Анастасии, и о царевичах — об Иване и Феодоре. Он же спросил нас о митрополите. И мы о митрополите ему сказали: «Макарий, митрополит великого града Москвы и всея Руси, велел тебе, святейшему папе и патриарху Иоакиму, челом ударить». И мы поклонились до земли. Он же сказал нам: «Как Бог милует брата нашего Макария, митрополита всея Руси, и как он церковь Христову пасет и словесное стадо?» Мы же отвечали ему: «Здравствует вашими молитвами о Христе и церковь Христову хранит целой и непорочной». Он взял у нас Пречестной образ и шубу. И благословил нас своим благословением, и велел принести кресло, и для нас возле себя велел поставить кресло, потому что в палате его лавок нет, а середина застлана шелковыми коврами. Сам же он сел и нам велел сесть возле себя. И взял нас за руку и велел переводчику говорить: «Нам подобает, де, спрашивать вас про вашу веру православную и о Божьих церквах стоя. И вы, де, меня не осудите в том, оттого что я весьма немощен, девятнадцать дней лежал на постели своей, а ныне, думаю, Бог меня поднял с постели ради вашего прибытия». Мы же ему поклонились до земли и сказали ему: «Вашими святыми молитвами мир стоит». И стал он нас расспрашивать о строении нашего царства. Мы же ему поведали всю правду, и как нашему государю покорились многие царства иноверных, а государь велел в тех царствах устроить святые церкви и православие. А он воззрел на образ, перекрестился и, осмотрев печати царские, спросил нас: «Это благоверный, де, царь на сей печати на коне?» Мы же ему сказали: «На коне, государь». Он же встал с кресла и поклонился до земли образу Пречистой, а из глаз его обильно текли слезы. И сказал он: «Укрепи, Господи, православного царя!» Мы тоже, глядя на образ Пречистой, не могли удержаться от слез. И сказал он нам: «В наших, де, греческих книгах написано, что поднимется царь из восточной страны православной и подчинит ему Бог многие царства. И будет имя его славно от востока и до запада, как и древнего царя Александра Македонского. И сядет он на престоле града царствующего, а мы избавлены будем с его помощью от безбожных турок». Он велел нам сесть и стал нас спрашивать: «Как в вашей стране в святых церквах совершается божественная служба? И как живут христиане? И как церкви стоят?»

 

Мы же ему вся исповедахомъ: «Есть, государь, у нашего государя в Московском царьстве святыхъ церквей безчисленно много, а пение в нихъ божестьвенное по вся дни нѣ во едино врѣмя, но вся часы. Есть, господине, церькви ружьные,[21] что поютъ в нихъ на перьвом часу утреньнюю божественную литурьгию, а в ыныхъ утрѣньную с полунощи, а литурьгию на третьемъ часу дни, а в ыных утрѣньнюю пред зарею, а литурьгию на четвертом часу дни и на пятом, а вечерьню потому же и рано и поздно». Он же отвеща намъ: «Богъ да благословитъ и укрѣпитъ вашего государя царя и царевичей, и их царьства; миром оградитъ давшего вамъ таковую благодать славити собя на земли безпрестанно. Ангелы бо его на небесех славятъ непрестанно, а вы на земли».

Мы же ему обо всем рассказали: «Есть, государь, у нашего государя в Московском царстве святых церквей бесчисленное множество, а служба в них божественная ведется повседневно не одновременно, а в разные часы. Есть, господин, церкви ружные, в которых служат в первом часу утреннюю божественную литургию, а в иных заутреню с полуночи, а литургию в третьем часу дня, а в иных заутреню перед зарей, а литургию на четвертом часу дня и на пятом, а вечернюю так же — и рано и поздно». Он же ответил нам: «Бог да благословит и укрепит вашего государя царя и царевичей и их царства; миром оградит давшего вам такую благодать — славить себя на земле непрестанно. Ангелы его славят непрестанно на небесах, а вы на земле».

 

И еще нас вопрошаетъ: «Есть ли в вашей земли, в государстве царьстве иноверных — жидове, и бусормане, и ерѣтицы, и ковти, и арьмены,[22] и протчая ихъ проклятая вера — ересь? Живут ли домами своими?» Мы же рекохомъ: «Никако, владыко. У нашего государя в царьстве жилища имъ нетъ. Жидомъ государь и торговать нѣ велитъ[23] впускать во свою землю». Он же воставъ со престола, сотвори молитву и поклонися до земля и рече: «Богъ да проститъ царя, государя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии и его царевичѣвъ Иванна и Феодора, что отогнали прѣбеззаконных жидовъ, аки волковъ, от стада Христова». И рече к намъ: «Мы, братие, нарицаемся крестиянѣ. А от нихъ велие нужды терьпим имени ради Христова». И нача плакати вельми. Мы же зряще на него, пречестный образ, нѣ могохомъ удерьжатися от слезъ и молихомъ его со слезами, дабы намъ на пользу изрекъ свои крестьянскии нужи. Онъ же посѣдевъ мало и нача намъ сказывати толмачом старцомъ Моисеомъ Савина монастыря.[24]

И еще он нас спрашивает: «Есть ли в вашей земле — в государстве-царстве — иноверные: евреи, и бусурманы, и еретики, и копты, и армяне, и прочая их проклятая вера — ересь? Живут ли домами своими?» Мы же говорили ему: «Нет, владыко. У нашего государя в царстве жилья им нет. Не велит евреям государь ни торговать, ни впускать их в свою землю». Он же, встав с престола, сотворил молитву, поклонился до земли и сказал: «Бог да простит царя, государя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси и его царевичей Ивана и Феодора, которые отогнали беззаконных евреев, как волков, от стада Христова». И говорил нам: «Мы, братия, называемся христианами. А от них терпим великие трудности ради имени Христова». И начал он сильно плакать. Мы же, глядя на его пречестной лик, не могли удержаться от слез и молили его слезно, чтобы он перечислил свои христианские нужды нам на пользу. Он же, посидев немного, стал нам рассказывать с помощью переводчика Моисея, старца Саввина монастыря.

 

Был де во Египте царь греческий, имя ему Гаврилъ,[25] а нѣверием турчанинъ; а на крестьянъ золъ добре, злѣе нынешнихъ турковъ. А у него былъ братъ жидовин, хитръ добрѣ. Дивно же исповедати о преславномъ папе олександрийском Иакимѣ и о его терьпении.[26]

Был, де, в Египте царь мамелюкский, имя ему Гаврила, а неверием чистый турок; на христиан был особенно зол, злее нынешних турок. У него был брат иудей, очень умный. Удивительное же рассказывается о преславном папе александрийском Иоакиме и о его терпении.

 

Той же врачь-жидовин восхоте во Египте всех християнъ погубити. И пришед ко царю египетцкому Гаврилу: «Живутъ, царю, у тебя во Египте крестьяне и не достоитъ им на твоей земли жити, зане погани суть и неправая их вера. Вели имъ свою турскую веру дерьжати или нашу жидовскую». И рече ему царь: «Яз бы ихъ до вечера потуръчил; да есть у них старецъ патриархъ, а называютъ его свята. И яз того боюсь». И рече ему жидовин: «Нѣ бойся ты, царю, того старца, да ими его в мою руку. И язъ ему дам таково зелие — пол-лошки выпить, — и онъ в полчаса живъ нѣ будетъ». Царь же рече ему: «Аще того старца предашь смерти, то всех крестиянъ потурчю». И повеле царь патриарху быти у собя.

Этот врач-иудей захотел погубить всех христиан в Египте. Он пришел к египетскому царю Гавриле: «Живут, царь, у тебя в Египте христиане, а не следует им на твоей земле жить, потому что они язычники, а вера их неправая. Вели им держаться своей турецкой веры или нашей иудейской». И сказал ему царь: «Я бы их до вечера отуречил, да есть у них старец патриарх, и называют его святым. И я его боюсь». И сказал ему иудей: «Не бойся ты, царь, этого старца, отдай его мне в руки. И я ему дам такого зелья — пол-ложки выпьет, и через полчаса он жив не будет». Царь же ему ответил: «Если ты того старца предашь смерти, то я всех христиан отуречу». И приказал царь патриарху быть у себя.

 

Патриархъ же приде предъ царя, и рече ему врач жидовин: «Старче, остави свою веру и возьми турскую веру или нашу жидовскую прямую веру, а ваша не премая крестьянская вера».

Патриарх же пришел к царю, и сказал ему врач-иудей: «Старче, оставь свою веру и прими турецкую веру или нашу иудейскую правую веру, а ваша христианская вера неправая».

 

Патриярхъ же отвеща ко царю: «Царю, мы вашие веры турски и жидовские веры не хулим. А наша православная християнская прямая вера, добрая». Жидовин же рече к патриарху: «То правда ли, в вашихъ книгахъ написано, аще кто и смертно что изопиетъ, не вредитъ их?»[27] Патриархъ же рече: «Истинна есть, правда». Речѣ же жидовинъ: «А коли то правда написано, можеш ли у меня смертно зелие испить за свою веру?» Патриархъ же рече: «Готовъ есми за Христа моего умрети и за православную веру. Сесьчасъ давай что хощѣши». Жидовинъ же ко царю рече: «Дай ми, царю, до семова же дни сроку». А прение у нихъ было пред царемъ в воскресение. Царь повеле патриарху в таковъ же день быти пред собою. Патриархъ же, рече, пришед в домъ свой, и созва всехъ християнъ. И сказа имъ вся, что у них прение было пред царемъ со врачем жидовином о верѣ крестьяньстей и что ему пити сьмертное зелие от его рукъ. И рече имъ патриархъ: «Отцы и братия, помолитѣся Господу Богу и пречистые его Матери, да сохраненъ бы был от пребезаконного жида; да аще и смерть вкушу за православную веру и иду преже васъ к Богу, к небесному царю и умолю о васъ небеснаго царя, и все приимете сугубыя венцы от руки Господня. И аще и муки приимете, и будете новые страдальцы в нынешнем роде. А не мозите, братие, отступити от православныя веры и прѣмените скорьбь мою на радость».

Патриарх же отвечал царю: «Царь, мы ваши веры — турецкую и иудейскую — не хулим. А наша православная христианская вера правая, добрая». Иудей же сказал патриарху: «Это правда ли, что в ваших книгах написано, если кто и смертельное зелье выпьет, то не повредит оно им?» Патриарх же ответил: «Истинная правда». Иудей же сказал: «А если это вправду написано, можешь ли мое смертельное зелье выпить за свою веру?» Патриарх ответил: «Я готов умереть за Христа моего и за православную веру. Сразу давай что хочешь». Иудей же сказал царю: «Дай мне, царь, неделю сроку». А спор у них был перед царем в воскресенье. Царь приказал патриарху через неделю быть у него. Патриарх, придя к себе домой, созвал всех христиан. Он сказал им все — что у них был спор перед царем с врачом-иудеем о христианской вере и что ему предстоит выпить смертельное зелье из его рук. И сказал им патриарх: «Отцы и братия, помолитесь Господу Богу и пречистой его Матери, чтобы сохранили меня от беззаконного иудея; если же я умру за православную веру, то предстану раньше вас перед Богом и небесным царем и умолю о вас небесного царя, и вы все сугубые примете венцы из рук Господних. А если и муки примете, то станете новыми страдальцами в нынешнем роде. Но не думайте, братие, отступить от православной веры и смените скорбь мою на радость».

 

Они же падоша на нозе его, со слезами глаголюще: «Владыко, нѣ остави насъ дабы и мы ту смертную чашу пили, которую ты имешь пити. Не мни, владыко яко бы намъ отврещися истинные веры; аще ты смерьти прѣданъ будеши, то ни единъ от нас не изыдетъ с царьского двора не вкусивъ смерти». И пришед в домы своя, затворишася на всю неделю, нѣ схожьдаху из домовъ своих, молишася Богу со слезами.

Они же пали к ногам его, говоря со слезами: «Владыко, не оставь нас, сделай так, чтобы и мы ту смертную чашу пили, которую тебе дадут пить. Не думай, владыко, что мы отречемся от истинной веры; если ты умрешь, ни один из нас не уйдет с царского двора, не вкусив смерти». И, придя к себе домой, затворились они на всю неделю и не выходили из домов своих, молясь Богу со слезами.

 

Патриархъ же в посте прѣбываше всю неделю и мало сна вкушаше. И егда прииде день Воскресение Христово и поиде патриархъ к заутрени к чюдотворцу Николы[28] и ста на своемъ на обычном месте и скорьбяше о томъ, како ему пити зелие отравное и вельми смутися. И на девятой песьни[29] стоя о посохе, и воздрѣма мало виде черес сонъ — из олторя исходящу жену в белых ризах и с нею два уноши. Жена же приидѣ к месту к патриаръху и речѣ ему: «Старче, дерзай, не бойся, аз есмь с тобою». В онь же возревъ и виде священника прѣд собою с кандиломъ стояща. Он же прииде ко иконы Пречистыя Богородицы и падъ поклонися до земля со слезами, прослави Бога. И в той часъ отойде от него скорьбь и прииде ему на сердце радость великая. И отпевъ утреньнюю и служаше сам божестьвенную литурьгию и причастися божестьвенных тайнъ. И мнози крестиянѣ, мужи и жены, взяша от святыя руки его святое комкание, готовящесь с патриярхом на смертный часъ. Патриархъ же благослови ихъ своими руками и прослезися пред ними, моля их, дабы не отверьглися истиннаго Бога. Они же со слезами и сь великим воплем целоваху его и обещась ему едину смертную чашу с нимъ пити и кровъ свою за Христа пролити.

Патриарх же в посте пребывал всю неделю и бодрствовал. И когда настал день Воскресения Христова, патриарх пошел к заутрене в храм чудотворца Николая, и встал на своем обычном месте, и скорбел о том, что ему пить зелье отравное, и был в смятении великом. Во время девятой песни он стоял, опершись о посох, и, слегка задремав, увидел во сне, как из алтаря вышла жена в белых ризах и с нею двое юношей. Жена подошла к патриарху и сказала ему: «Старче, дерзай, не бойся, я с тобою». Он же вгляделся и увидел перед собою священника, стоящего с кадилом. Тогда он подошел к иконе Пречистой Богородицы и поклонился до земли со слезами, славя Бога. И сразу оставила его скорбь, и пришла ему на сердце радость великая. И, отстояв заутреню, он отслужил сам божественную литургию и причастился божественных тайн. И многие христиане, мужчины и женщины, причащались из его рук и готовились вместе с патриархом к смертному часу. Патриарх же благословил их своими руками и прослезился перед ними, умоляя их, чтобы они не отрекались от истинного Бога. Они же со слезами и с великим плачем целовали его и обещали вместе с ним испить смертную чашу и кровь свою за Христа пролить.

 

Патриархъ же радости исполнися и иде пред царя во всей своей святительской одѣжи[30] на смертной часъ. Християне же с нимъ идоша, мужи, и жены, и младенцы. А ходу от церкви святого Николы до царьского двора три версты. Много же народу вослед ихъ идоша: турки, арапи, латыни, ковти, маруни, ариянѣ, несторияне, яковити, тетродити, всяких веръ люди,[31] — хотяше видети того, что над крестияны будетъ. Патриахъ же со християны приде пред царя в полату. В полате же многие люди — паши и соньчаки[32] и тотъ окаянный жидовин. Кубокъ стояще на окнѣ, полон отравного зелия. Патриархъ же вшед в полату и сотвори три поклоны на востокъ и глагола царю: «Вели подати повеленная тобою. Готовъ есми за Христа моего чашу смертную пити». Царь же рече ему: «Старче, не с нами тобе прение было о вере. И не мы тобе даемъ ту чашу пити». Жидовинъ же вземъ кубокъ принесѣ к патриарху, полонъ зелия отравъного и верьху купъка исполнено пеною. И рече к патриярху: «Возьми сию чашу, испей. Аще будетъ вера ваша правая, и ты будешь целъ и невреженъ. И аще неправая, и ты смерти вкусиши».

Патриарх же радости исполнился и предстал перед царем на смертный час во всей своей святительской одежде. Христиане же пошли с ним, мужчины, и женщины, и младенцы. А расстояние от церкви святого Николы до царского двора три версты. Много же народу пошло вслед за ними: турки, арабы, латыняне, копты, марониты, ариане, несториане, яковиты, тетродиты и всяких вер люди, которые хотели видеть, что будет с христианами. Патриарх же с христианами пришел к царю в палату. В палате было много людей — паши и санджаки и тот окаянный иудей. А кубок стоял на окне, полный отравного зелья. Патриарх вошел в палату, поклонился троекратно на восток и сказал царю: «Вели подать повеленное тобою. Я готов за Христа моего выпить чашу смертную». Царь же сказал ему: «Старче, не с нами у тебя было прение о вере. И не мы тебе даем ту чашу пить». Иудей же, взяв кубок, полный зелья отравного, пенящегося вéрхом, принес патриарху. И сказал он патриарху: «Возьми эту чашу и выпей. Если будет вера ваша правая, то ты будешь цел и невредим. А если неправая, то ты смерть вкусишь».

 

Святейший жѣ патриархъ приим чашу и прослезися в той часъ и сотвори молитву; и назнаменавъ крестом чашу и дунувъ на нѣе, и абие отступи пена и явися в чаши вино красное. Християне же на царскомъ дворѣ кричаше со слѣзами: «Владыко, помилуй родъ християнескъ!» И нача звати: «Господи, помилуй!» И испивъ чашу до дна, и показася ему вино слаткое, хорошое. И бысть цел и невреженъ. И рече патриархъ царю: «Вели ми мало воды дати». Царь же повеле ему дати воды. Лице же его просвятися, яко солнеце. Все же начаша дивитися о красоте лица его. И принѣсоша ему воду. И вольяша воду в кубокъ и пополоскавъ принес к жидовину и рече ему: «Яз от твоея от добрыя веры пил смертное зелие, а ты от моея от недобрыя веры испей воду». Жидовин же не хотяше пити. Патриархъ же рече: «Царю, дай ми судъ праведенъ со жидовиномъ. Мы от его руки пили зелие, что он за неделю делал. А яз пред тобою воду влил, а не зелие». А туто много народу стоящу, и все народи кликнуша на одного жидовина. И царь ему повѣлѣ пити. И испивъ воды тое мало, и абие нача тело его пухнути. Он же побѣже ис полаты в домъ свой. Царь же посла за ним яныченина[33] видети, что над ним будетъ. И за полгодины прииде ко царю яныченин и сказа: «Царю, окоянный жидовин зле животъ свой испроверьже: и розсядеся утроба его и излияся». Царь же рече: «Старче, проси у мене что хощеши, а на мѣня гнева не дерьжи. Не яз тебѣ то зелие давал; хто тебе давал, тотъ и погибѣ». Патриархъ же рече: «Дай мнѣ, царю, тех християнъ, которые во Египте живутъ, чтоб яз ихъ ведал и судилъ и приставы бы по них твои не ходили, чтобъ имъ продажи не было».

Святейший же патриарх взял чашу, и прослезился в тот час, и сотворил молитву; и, перекрестив чашу, дунул на нее, и тотчас пропала пена, и появилось в чаше красное вино. Христиане же на царском дворе вопили со слезами: «Владыко, помилуй род христианский!» И стали взывать: «Господи, помилуй!» И выпил патриарх чашу до дна, и показалось ему вино сладким, хорошим. И был он цел и невредим. И сказал патриарх царю: «Вели мне подать немного воды. Царь приказал ему дать воды. Лицо же его осветилось — как солнце. Все стали дивиться красоте лица его. И принесли ему воду. А он влил воду в кубок и, взболтав ее, принес иудею и сказал ему: «Я от твоей доброй веры пил смертное зелье, а ты от моей от недоброй веры испей воду». Но иудей не хотел пить. Тогда патриарх сказал: «О царь, рассуди меня с иудеем. Я из его рук пил зелье, которое он делал всю неделю. А я перед тобою воду влил — не зелье». Тут же стояло много народу, и все они закричали на иудея. И царь ему приказал пить. И выпил он воды той немного, и вот стало тело его пухнуть. Он побежал из палаты в дом свой. А царь послал за ним янычара посмотреть, что с ним будет. И через полчаса пришел к царю янычар и сказал: «Царь, окаянный иудей мучительно умер: лопнула его утроба и выпала». А царь сказал: «Старец, проси у меня что хочешь, но не гневайся на меня. Не я тебе то зелье давал; а кто его тебе давал, тот и погиб». Патриарх же ответил: «Дай мне, царь, тех христиан, которые в Египте живут, чтоб я ими ведал и их судил, и чтобы за ними стражники твои не ходили и не продавали их».

 

Царь же отдастъ ему крестиян и грамоту ему дал. Онъ же поиде от царя. Християнѣ же понѣсоша ѣго на рукахъ своих и прославиша Бога и сотвориша трапезу великую и честьну страннымъ и убогим. И турки же от того часа начаша чтити и боятися его вельми. Святейший же патъриархъ прииде в кѣлию свою и испадоша ему зубы от лютаго того зелия, единъ по единому, без болезьни. Старецъ же ему по вся дни печаху пресноки,[34] махкой хлеб белой, темъ его корьмятъ. И после того злаго зелия во Египте бысть патриархомъ 16 летъ.

Царь отдал ему христиан и грамоту ему отдал. И вот он пошел от царя. Христиане понесли его на своих руках, славя Бога, и устроили богатую и честную трапезу для странников и убогих. А турки с тех пор стали его почитать и очень бояться. Когда же святейший патриарх пришел в свою келью, у него от того лютого зелья выпали зубы один за другим, без боли. Старец же пек ему повседневно опресноки и мягкий белый хлеб, тем его и кормили. И после того злого зелья он был в Египте патриархом 16 лет.

 

И прииде царь Сулиманъ турский ко Египту с войскомъ из Царяграда и взя Египетъ лѣта 7022-го[35] и того царя Гаврила взялъ и велелъ его обесити[36] в железныхъ воротех по конец большего торгу в царьскомъ платьи.

Но вот к Египту пришел с войском царь Сулейман турецкий из Царьграда и захватил Египет в 7022 <1514>-м году, и того царя Гаврилу захватил, и приказал его повесить в царском одеянии на железных воротах в конце большого торга.

 

А слышахомъ о святемъ патриархе, что он на патриаршестьве 85 летъ, а постриженикъ онъ Синайского монастыря. А в монастырѣ был 12 летъ, а во Иерусалимѣ у Гроба Господня служил три лета.[37]

А мы слышали о святом патриархе, что он был на патриаршестве восемьдесят пять лет и что он постриженик Синайского монастыря. В этом монастыре он был двенадцать лет, а в Иерусалиме у Гроба Господня служил три года.

 

Дивно же намъ поведа святый патриархъ о церькве святого Николы, что во Египте. Тотъ же царь чертиской Гаврил прѣбеззаконный повелѣ у патриарха церковъ отняти и прѣтворити в баню сѣбе. Патриархъ же нача скорьбѣти и помолися в церкви святого Николы со християны. И в ту же нощь явися царю святый Никола и взя его за горло рукою и стиснувъ и глагола ему: «Почто еси велел в моемъ дому баню сотворити? Аще ли не велиши дому моего отдати християномъ, то в другую нощь прииду погублю тя». И в тот часъ посла царь к людемъ своим и нѣ велѣ тое церькви крянути, и отдаша ̀ю патъриарху. Патриархъ же служить в той церкви и до ныне.

Удивительное же нам поведал святой патриарх о церкви святого Николы, что в Египте. Тот же царь мамелюкский Гаврила беззаконный приказал отнять у патриарха церковь и переделать ее в баню для себя. Патриарх стал горевать и помолился с христианами в церкви святого Николы. В ту же ночь явился царю святой Никола и, взяв его рукой за горло, стиснул и сказал ему: «Почему ты приказал в моем доме баню устроить? Если ты не велишь мой дом отдать христианам, тогда в следующую ночь приду и погублю тебя». И тотчас послал царь к людям своим и не велел трогать ту церковь, и отдал ее патриарху. И патриарх служит в той церкви и доныне.

 

И повеле намъ патриярхъ ехати со собою в Старой Египетъ.[38] А до Старого Египта 3 версты. И приидохомъ в Старой Египетъ с патриархомъ. И в Старомъ Египтѣ большая церьковъ святый страстотерпецъ Георьгий, монастырь девичь. А в церькви на левой руки написанъ образъ Георьгий[39] чюдотворецъ, за решоткою за мѣденою. Многа же знамения и исцеления бываютъ от того образа; и исцеляше не токмо християнъ, но и туркомъ, и арапомъ, и латыномъ. Другая же церьковъ пречистыя Богородица. А иные были церкви в Старом Египте християнские: святыхъ мученикъ Серьгия и Вакха, да Успение пречистей Богородицы, да святые мученицы Варвары.[40] А нынечь тѣми церквами владеютъ ерѣтики ковти. А в церьквахъ у нихъ образы и олтарь есть. А крещения у них нетъ, обрѣзаютца по старому закону. А Старой Египетъ нынечь пустъ, живутъ в нѣмъ немного старых египтянъ, цыгановъ; а турки и християнѣ не живутъ. А город былъ камен, да розвалялся, только едины врата стоятъ целы; в те врата въехала Богородица[41] со Христомъ и со Иосифомъ из Ерусалима.

А нам приказал патриарх ехать с ним в Каир. А до Каира три версты. И пришли мы в Каир с патриархом. В Каире большая церковь святого страстотерпца Георгия, девичий монастырь. А в церкви с левой стороны, за решеткой за медной, написан образ Георгия чудотворца. Много же знамений и исцелений бывает от этого образа; а исцеляет не только христиан, но и турок, и арабов, и латынян. А другая церковь Пречистой Богородицы. И еще были церкви в Каире христианские: святых мучеников Сергия и Вакха, да Успения Пречистой Богородицы, да святой мученицы Варвары. А ныне теми церквами владеют еретики — копты. И в церквах у них иконы и алтарь есть. А крещения у них нет, обрезаются по старому закону. А Каир ныне пуст, живет в нем немного старых египтян, цыган; а турки и христиане не живут. А город был каменный, да развалился, только одни ворота стоят целые; в те ворота въехала из Иерусалима Богородица с Христом и с Иосифом.

 

И быхомъ в Старом Египте 4 дни с патриархомъ. И оттолѣ поидохомъ в монастырь святого Арьсения, что царския дети училъ грамоте, Аркадия и Онурия;[42] а до того монастыря 7 верстъ. Стоитъ монастырь на горе высокой на каменной, и в той горе есть пещеры каменные, где старцы живутъ отшельники. Монастырь былъ добре красен, кельи мурованые. А нынѣ пустъ ото араповъ.

В Каире мы пробыли с патриархом четыре дня. И оттуда пошли в монастырь святого Арсения, который учил грамоте царских детей Аркадия и Онория; а до того монастыря семь верст. Монастырь стоит на высокой каменной горе, а в той горе каменные пещеры, в которых живут старцы-отшельники. Монастырь был очень красив, кельи облицованы камнем. А ныне он опустошен арабами.

 

И оттолѣ пришед во Египетъ. И служилъ патриархъ божестьвенную литурьгию самъ у святого Николы со всемъ соборомъ. И после отпуску[43] не велел ни единому человеку изыти вонъ. И седъ у царьских дверех по правую сторону, лицем к людемъ, во всемъ сану. И нача имъ сказывати, что идетъ в Синай за государя царя Бога молити. Людие же все поклонишася ему до земли и молиша его: «Владыко, нѣ остави насъ, прииди к намъ из Синайския горы, не останися тамо». Он же дася слово свое.

И оттуда пришли в Египет. И божественную литургию у святого Николы со всем собором служил сам патриарх. И после отпуста он не велел ни одному человеку выходить вон. И сел у царских дверей справа, лицом к людям, в полном облачении. И стал им говорить, что идет в Синай молить Бога за государя царя. Люди же все поклонились ему до земли и стали его умолять: «Владыко, не оставь нас, приди к нам с Синайской горы, не останься там». Он же дал свое слово.

 

И поидохомъ с нимъ в Синайскую гору в суботу о Дьмитрѣеве дни.[44] И наяхомъ верьблюды до Синайские горы, а найму дали по золотому с человека. А по два человека на верьблюде, по сторонамъ, и кормъ свой и воду в мешькахъ коженыхъ на верьблюдах положиша, болѣ десяти пудовъ тягини; а хлеба сухово по гентарю на человека. А гентарь[45] тянетъ три пуда. А ходу до Синайския горы 12 дней, а всего от Египта до Синайския горы пустынею. А пустыни у нихъ[46] не наши: въ ихъ пустынях нетъ ни лесу, ни травы, ни людей, ни воды. И идохомъ пустынею три дни, не видехомъ ничего, только един песокъ да камень. На чѣтьвертой и день увидехомъ Черьмное море, — то место, гдѣ Моисей провел израильтеския люди,[47] 600 000 сквозе Черьмъное море, а фараона погрузи в мори со всеми вои его. Верьхъ же воды чьрез все морѣ 12 дорогъ знать по морю. Море же бѣ сине, а дороги белы по морю лежатъ, издали видеть. А какъ к морю приидешь, ино море по обычаю стоитъ лазорево. Арапи же верьблюды корьмятъ сухимъ бобомъ, а воды имъ не даша три дни.

И мы пошли с ним на Синайскую гору в субботу на Дмитриев день. И наняли мы верблюдов до Синайской горы, а за наем дали по золотому с человека. А на верблюде по два человека по сторонам, и корм свой, и воду в мешках кожаных на верблюдов погрузили, более десяти пудов весу, а хлеба сухого по гентарю на человека. А гентарь тянет три пуда. А ходу до Синайской горы двенадцать дней, и вся дорога от Египта до Синайской горы идет пустыней. А пустыни у них не наши: в их пустынях нет ни лесу, ни травы, ни людей, ни воды. И шли мы пустынею три дня, не видели ничего, только один песок да камни. На четвертый день увидели мы Красное море — то место, где Моисей провел шестьсот тысяч израильтян сквозь Красное море, а фараона утопил в пучине со всеми воинами его. На поверхности же воды через все море видно двенадцать дорог морских. Море то все синее, а дороги те белые на воде лежат — издали видно. А как подойдешь к морю, море то, как обычно, все лазоревое. Арабы кормят верблюдов сухими бобами, а воды им не дают по три дня.

 

Дивно же исповедати о прѣходе сыновъ израилевых сквозе Черьмъное морѣ. Егда повеле ангелъ Господень израильтянъ из Египта извести, Моисей же взем израильтянъ иде за Нилъ реку; в день их покрываше облакъ, а в нощь столпъ огненъ светяше имъ и пред ними иде. Они же идоше день и нощь и не почая. О томъ пророкъ Давидъ написа[48]: «Не бѣ в коленех ихъ боляй».[49] И приидоша к морю Черьмному и возропташа на Моисея, глаголюще: «Почто еси вывел насъ в пустыню из Египта?[50] Гробов ли намъ во Египте нѣ было? Или бы мы работали на египтянъ? А нынѣ где можемъ укрытися от сильныя руки фараоновы? Почто еси насъ привелъ к морю?» Моисей же рече к нимъ: «Умолкнитѣ, а не ропчитѣ; которой Богъ велелъ васъ из Египта извести, той и сохранитъ васъ». Ту же воскрай моря гора есть высока. Моисей же вшедъ на гору помолитися, и показа ему ангелъ дрѣво и от того дрѣва повеле ему урезати жезлъ и тѣм жезломъ ударити поперегъ моря. И раступитца море, и пройдутъ сынове израилеви сквозе морѣ. А фараон прииде воследъ их. И прославитца Богъ израилевъ о фараоне и о воехъ его.

Удивительное же рассказывают о переходе сынов израилевых через Красное море. Когда ангел Господень велел вывести израильтян из Египта, Моисей с ними пошел за реку Нил; днем их закрывали облака, а ночью им светил огненный столп, и шел он перед ними. Они же шли день и ночь без сна. О том пророк Давид написал: «И не было в коленах их болящего». И пришли они к Красному морю и возроптали на Моисея, говоря: «Зачем ты привел нас из Египта в пустыню? Разве не было гробов для нас в Египте? Не лучше было бы, если бы мы работали на египтян? А теперь где мы можем укрыться от сильной руки фараоновой? Зачем ты привел нас к морю?» Моисей же сказал им: «Смолкните и не ропщите: Бог повелел вас вывести из Египта, Он и спасет вас». Тут же на берегу моря есть высокая гора. Моисей поднялся на гору помолиться, и показал ему ангел дерево, и из того дерева велел вырезать жезл, и тем жезлом ударить поперек моря. И расступится море, и пройдут сыны израилевы сквозь море. А фараон придет следом. И прославится Бог израилев через фараона и воинов его.

 

Моисей же сошедъ з горы и повеле имъ розделитися 12-м коленомъ. И пришед к морю и удари жезломъ поперегъ моря и рече: «Во имя Господа Бога Саваофа да разступитца море, да пройдутъ сынове израилевы посуху». И абие роступися морѣ. И удари Моисей дванадесятъ кратъ по морю, и бысть 12 дорог, и поидоша сыновѣ израилевы, коежьдо колено своею дорогою, а фараон прииде созади ихъ и гнаша. И выидоша сынове израилеви на брегъ моря, а фараон посрѣди моря. Моисей же простеръ руку и удари жезломъ в длину моря: «Во имя Господа Бога Саваофа да соступитца вода!» И абие соступися вода. Моисей же на мори начертавъ прооброзова крестъ Господень; фараон же потопе в мори со всеми своими вои, а люди фараоновы обратишася рыбою; а в техъ рыб главы человеческии, а тулова у них нетъ, токмо едина глава; а зубы и носъ человечьи, а гдѣ были уши, тутъ перье; а где потылица, тутъ сталъ хвостъ; а нѣ едятъ ихъ нихто. И кони и оружие обратишася рыбами; а на коньских рыбахъ шерьсть конская, а кожа на нихъ толста на палец.[51] А ловятъ их, да кожи снимаютъ, а тело мечютъ. А в кожахъ орапе подшвы поднучи делаютъ и с шерьстию, а воды нѣ терьпятъ, а в сушу на годъ станутъ. А гдѣ вышли сынове израилевы из моря, и от того места кабы верстъ 5, 12 источниковъ.[52] В томъ мѣсте сыновѣ израилевы возропташа на Моисея, что воды нетъ, пити имъ нѣчево. Моисей же повеле им стати коиждо своимъ коленомъ, они же сташа кабы на дву верстах. Моисей же пришед в станы их и удари жезломъ и воскипе вода — 12 источьниковъ. Дивно же о техъ источьникѣхъ. Гора бысть велика песчана; песокъ великъ, до полуноги погружаетца в песку. И на той горе те источьники кипятъ кверьху, а протекши сажени з двѣ, да опять понырли в землю. И тутъ есми себѣ воды взяли. И идохомъ три дни и взыдохомъ на великую гору. И на той горѣ сыновѣ израилевы возроптали опять на Моисея. Моисей же удари жезломъ в гору и потече из горы река.[53] О той реки пророкъ написа: «Дастъ имъ Богъ в безводныхъ реки».[54] И оттоле идохомъ три дни и обретохомъ на дороге камень великъ, что Моисей ис того каменя источи 12 источьникъ. И нынѣ знать, отколе вода шьла.

Моисей же спустился с горы и повелел им разделиться на двенадцать колен. И пришел к морю, и ударил жезлом поперек моря, и сказал: «Во имя Господа Бога Саваофа да расступится море, да пройдут сыны израилевы посуху». И вот расступилось море. И ударил Моисей двенадцать раз по морю, и стало двенадцать дорог, и пошли сыны израилевы каждое колено своей дорогой, а фараон пришел вслед и погнался за ними. И вышли сыны израилевы на берег моря, а фараон был посреди моря. Моисей же простер руку и ударил жезлом в длину моря: «Во имя Господа Бога Саваофа да сомкнется вода!» И тотчас сомкнулась вода. Моисей начертал на море прообраз креста Господня; фараон же утонул в море со всеми своими воинами, а люди фараоновы обратились в рыб; у тех рыб головы человеческие, а туловища у них нет, только одна голова; зубы и нос человечьи, а где были уши, тут перья; а где затылок, тут стал хвост; и не ест их никто. И кони и оружие обратились рыбами; на конских рыбах шерсть конская, и кожа у них толщиною в палец. А когда их ловят, то кожу снимают, а тело бросают. Из кожи арабы делают подошвы с мехом, а воды не выносят, а в сухое время на год хватает. А где вышли сыны израилевы из моря, то от того места в пяти верстах двенадцать источников. В том месте сыны израилевы возроптали на Моисея за то, что воды нет и пить им нечего. Моисей же повелел им встать каждому своим коленом, и они встали почти на двух верстах. Пришел Моисей в станы их и ударил жезлом, и закипела вода — двенадцать источников. Удивительное <говорят> об этих источниках. Гора высокая была из песка: песку много — по колено погружается нога в песок. И на этой горе те источники кипят, брызгая вверх, а протекши сажени с две, опять уходят в землю. И тут мы себе воды набрали, Потом шли еще три дня и поднялись на высокую гору. На этой горе сыны израилевы опять возроптали на Моисея. Моисей же ударил жезлом в гору, и потекла из горы река. Об этой реке пророк написал: «Даст им Бог в безводных <местах> реки». И оттуда шли три дня и нашли на дороге большой камень: из того камня Моисей вывел двенадцать источников, И теперь видно, откуда шла вода.

 

И приидохомъ к пречестному монастырю Синайские горы. Игуменъ же синайской з братиею вышьли со кресты за полверсты от монастыря стрѣтоша их и патриарху и вынесли крестъ на блюдѣ серебрянъ. Патриархъ же темъ крестомъ благослови игумена и всю братию. К намъ же пришед игумен и целоваху насъ обнимая и захлипаяся слезами, глаголюще: «Благодаримъ Бога сподобившего насъ видети православного царя посланьники». Потом же начаша насъ братия обнимати и целовати с великою любовию и со слезы испущаху от радости. Не могущѣ удерьжатися от слезъ. И потом внидоша во церковъ. Мы же яко в рай внидохомъ: церковъ Прѣображение Господа Бога[55] и Спаса нашѣго Исуса Христа велми чюдна, вымощена мраморомъ белым да синим; да камѣние рѣзано надробно, да крашено розными красками, а мощена узоры, что камчатыми.[56] Мы же поклонихомся святымъ образомъ и поидохомъ на правую сторону олтаря. Туто же противъ престола на стѣны стоятъ мощи святыя мученицы Екатѣрины.[57] Гробница здѣлана от мрамору белого, узоры жѣ хороши резаны на гробницы, длина ей яко сажень. Мы же помолився святыя Екатерины и покрыхомъ те мощи покровомъ царя государя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии. А покровъ с нами посланъ, бархатъ на золотѣ.[58] В той же церкви за олтаремъ приделъ над Нѣопалимою купиною, гдѣ Моисей видел Богородицу со младенцом во огни стоящу, нѣопалиму.[59] В тотъ приделъ в Нѣопалимую купину входъ из надворья, а двери, на нихъ резаны 12 празниковъ.[60] А ходятъ люди в ту церковъ в великой чистотѣ, ризы измывъ или в новых ризах. А пришедъ ко церковным дверѣмъ сапоги или попучи снимаютъ долобъ; да ноги вымывъ, да босы входятъ или в суконныхъ чюлках.[61] И внидохомъ мы грѣшьнии помолитися и видехомъ то мѣсто покрыто каменем мраморным, камень в полсажени на четыре углы. Над темъ камѣнемъ престолъ[62] стоит и служьба божестьвенная соверьшаетца. В немъ же вдѣланы два камѣни велики, что опалила Нѣопалимая купина. И тѣ камѣни целовал патриархъ, а блиско к нимъ не приходилъ, ставъ одалѣ, излегь по земли, какъ бы мочно достать целовать, а мы грешьнии цѣловали. А над Купиною горятъ 3 каньдила нѣугасимыхъ. А на правой сторонѣ написано на полотьнѣ Моисѣево деяние.[63] И вышед ис того придѣла прямо в стѣне заделаны мощи святыхъ отецъ избиенныхъ в Синаи и в Раифе.[64] А в большой церкви 12 столповъ иссечены от дикого камѣни, а поникадилъ 50.[65] А всехъ церьквѣй и придѣлов в Синайскомъ монастырѣ 25. А монастырь стоитъ промежь дву горъ, а кѣлей в немъ 300, все каменные, и ограда каменная, а на вратех градныхъ две пушьки лежатъ. А братьи 90 братов, потому мало, что имъ великое насилие от безбожьныхъ орапов. А тех араповъ дал имъ благочѣстивый царь Устиян[66] на монастырь 400 человекъ. А нынѣ добрѣ ихъ много, а живутъ около монастыря по пустынямъ; и пряходятъ в монастырь по 200 человекъ на всякъ день, и емлютъ всѣ с монастыря оброкъ: муку пшеничную, и соль, и масло, и лукъ. А коли имъ старцы корму не дадутъ, и они старцов камѣниемъ бьютъ за монастыремъ. Видели есмя великое насилие от техъ арапов старцомъ синайским, како могутъ терьпети от нихъ! И видѣли есми многихъ старцовъ к Богу подвижьны. Среди монастыря кладенецъ, а под темъ кладенъцомъ дрѣво шипокъ, что Моисей насадил. Ис того кладенца весь монастырь питаетца. А на левой сторонѣ против кладенца стоитъ церковъ Василей Кѣсарийский,[67] а нынѣ турки в нѣй собѣ учинили мечитъ.

И вот пришли мы к пречестному монастырю Синайской горы. Игумен же синайский с братиею вышли с крестами за полверсты от монастыря, они встретили нас, а патриарху вынесли серебряный крест на блюде. Патриарх же тем крестом благословил игумена и всю братию. Игумен подошел к нам и целовал нас, обнимая и захлебываясь слезами и говоря: «Мы благодарим Бога, сподобившего нас видеть посланников православного царя». Потом стали нас обнимать и целовать братья с великою любовью, проливая слезы от радости. Не могли они удержаться от слез. Потом вошли в церковь. Мы будто в рай вошли: церковь Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа весьма красива, вымощена мрамором, белым и синим; резьба по камню мелкая, расцвечена разными красками и устлана узорами будто камчатными. Мы же поклонились святым иконам и пошли вправо от алтаря. И тут против престола около стены стоят мощи святой мученицы Екатерины. Гробница сделана из белого мрамора, на гробнице же резаны искусные узоры; в длину она около сажени. И мы, помолившись святой Екатерине, покрыли те мощи покровом царя государя и великого князя всея Руси Ивана Васильевича. А покров с нами был послан, бархатный с золотым шитьем. В той же церкви за алтарем придел над Неопалимою Купиною, где Моисей видел Богородицу с младенцем, стоящую в огне и не опаляемую. В этот придел — в Неопалимую Купину — вход со двора, а на дверях вырезаны двенадцать праздников. А ходят люди в ту церковь в великой чистоте, в выстиранной или в новой одежде. А придя к церковным дверям, сапоги или башмаки снимают, да ноги вымыв, входят босиком или в суконных чулках. И мьг, грешные, вошли помолиться и увидели то место, покрытое квадратной мраморной плитой в полсажени. Надтой плитой поставлен престол и совершается божественная служба. В нее вделаны два больших камня, которые опалила Неопалимая Купина. Эти камни патриарх целовал, близко к ним не подходил, а, став поодаль, лег на землю, <так>, чтобы можно было достать и поцеловать; и мы, грешные, целовали. А над Купиною горят три лампады неугасимые. Справа написано на полотне Моисеево деяние. При выходе из того придела прямо в стене замурованы мощи святых отцов, избиенных в Синае и в Раифе. А в большой церкви двенадцать столпов, высеченных из дикого камня, а паникадил пятьдесят. Всех же церквей и приделов в Синайском монастыре двадцать пять. Монастырь стоит между двух гор; келий в нем триста, все каменные, и ограда каменная; на воротах оградыстоят две пушки. А братьи девяносто человек, потому так мало, что они терпят великое насилие от безбожных арабов. Тех арабов в количестве четырехсот человек прислал сюда в монастырь благочестивый царь Юстиниан. А теперь их стало очень много, и живут около монастыря по пустыням; приходят в монастырь по двести человек каждый день, и все берут с монастыря оброк: муку пшеничную, и соль, и масло, и лук. А если им старцы корму не дадут, тогда они старцев побивают камнями за монастырем. Мы видели великое насилие от тех арабов над старцами синайскими, как только могут терпеть от них! И видели мы много старцев-подвижников. Посреди монастыря колодец, а около того колодца растет шиповник, который посадил Моисей. Этот колодец питает водою весь монастырь. На левой стороне против колодца стоит церковь Василия Кесарийского, а ныне турки в ней устроили себе мечеть.

 

И бывъ в монастырѣ 4 дни. И поидохомъ с патриархомъ на самый святой верьхъ Синайские горы. А пошли отпевъ обедню рано, а там на святый верьхъ к ноче взыдохомъ, ход бо нужен вельми — все на гору по камению. И видѣли на дороге воду, что синайской старецъ молитвою извелъ из горы каменные. И та вода и нынѣ идѣтъ по каменнымъ трубамъ, напояетъ виноградъ монастырьской. И оттоле пошѣдъ стоят 3 церкви: церковъ святый Илья пророк, тутъ он и постился 40 дней, а пищу ему вранове приношаху,[68] да церковъ Елисей пророкъ, да церковъ святая мученица Марина.[69] И оттоле пошедъ под святымъ верьхомъ лежитъ камень великъ зело; коли Илья пророкъ пошолъ на святый верьх, и ангелъ тѣмъ каменемъ заложил дорогу, и от того камѣни вельми тяжекъ восходъ на святый верьх, — гора пришла станьма. И учинѣна лестьвица камѣнная. И ту патриарха старецъ синайской Малахия на собѣ вознесѣ за плечьми, а самъ нѣ могь взыти. И взыдохом на святый верьхъ. И тута стоитъ церьковъ Прѣображение Господне. И в той церкви возле олтаря лежитъ камень великъ. Егда Богь сниде к Моисею на святой верьхъ, и ста Моисей при томъ камени, и камень Моисея погрузи в себя и покры главу его. И под темъ камѣнемъ глагола Моисей з Богомъ и закон принял от Бога — скрижали каменны, написанны перстом Божиим. Туто же есми видѣли темницу каменну, гдѣ Моисей постился 40 дней.[70] Ту же и арапская мѣчитъ на святомъ верху. И пребыхомъ ту день да нощь. Гора же та вельми высока, облака небесная ходятъ по воздуху ниже горы и трутца по горы. А ветъръ на горѣ великъ вельми и студь велика добре.

И были мы в монастыре четыре дня. И пошли с патриархом на самую святую вершину Синайской горы. Вышли мы, отслужив раннюю обедню, а туда, на святую вершину, к ночи взошли: очень труден подъем — все время в гору по камням. По пути мы видели источник, который синайский старец вывел из каменной горы молитвою. Эта вода и ныне идет по каменным трубам, орошает монастырский сад. По дороге от этого места стоят три церкви: церковь святого Ильи пророка, тут он и постился сорок дней, а пищу ему вороны приносили, да церковь Елисея пророка, да церковь святой мученицы Марины. А по дороге от этого места, не доходя святой вершины, находится большая скала; когда Илья пророк поднялся на святую вершину, ангел той скалой заложил дорогу, и из-за этой скалы весьма тяжек подъем на святую вершину — гора пошла круто вверх. И устроена каменная лестница. Тут патриарха поднял на своих плечах старец синайский Малахия: сам патриарх не мог подняться. И вот мы поднялись на святую вершину. Тут стоит церковь Преображения Господня. В той церкви возле алтаря лежит большой камень. Когда Бог сошел к Моисею на святую вершину, Моисей встал около этого камня, и камень закрыл собой Моисея с головой. И, стоя за тем камнем, говорил Моисей с Богом и принял от Бога закон — каменные скрижали, написанные рукой Божьей. Тут же мы видели каменную пещеру, где Моисей постился сорок дней. Тут же и арабская мечеть на святой вершине. И пробыли мы тут день да ночь. Гора же та очень высока, облака небесные ходят по воздуху ниже горы и трутся о горы. А ветер на горе очень сильный и стужа лютая.

 

И поидохомъ з горы, и прѣбыхомъ на дороге нощь у монастыря, гдѣ Илья постился. А на святомъ верьху патриархъ и игумен синайской соборомъ служили божественую литурьгию. И пребыхомъ в Синайскомъ монастыре 3 дни и поидохомъ на гору святыя мученицы Екатерины. И мало отшедъ от монастыря лежатъ два камени по-розну; на них же Моисей на столпе змию медяну возносилъ.[71] То и жилище было сыномъ израильтяном. И мало пошѣд видѣхомъ тотъ горнъ, где израильтяне главу тельчию слияли,[72] межи дву каменевъ изсеченъ. И приидохомъ в сад монастырьской, и в саду две церькви: 40 мученикъ, да преподобного отца нашего Антония Великого.[73] Садъ вельми хорошь и великъ и мъного в нѣм винограду всякого.

И пошли мы с горы, и пробыли по дороге ночь в монастыре, где Илья постился. А на святой вершине патриарх и игумен синайский собором отслужили божественную литургию. В Синайском монастыре мы пробыли три дня и пошли на гору святой мученицы Екатерины. Если немного отойти от монастыря, тут лежат два камня порознь; на них Моисей водрузил на столпе медного змия. Тут и жилище было сынам израилевым. Пройдя еще немного, мы увидели тот горн, высеченный из двух камней, в котором израильтяне отливали голову тельца. Пришли мы в сад монастырский, а в монастыре две церкви: Сорока мучеников и преподобного отца нашего Антония Великого. Сад большой и очень хороший, и много в нем всяких плодов.

 

По одну сторону Синайская гора, а по другую сторону гора святые мученицы Екатерины. Ту жѣ прѣбыхомъ нощь, наутрия же рано за три часу до света с фонари поидохомъ святые мученицы Екатерины. И трудно же ити вельми, горы же все каменны. И взыдохомъ на гору о полудни. А ходу от Синайские горы до Екатеринины горы 5 поприщь. И видѣхомъ на верьху горы мѣсто, где лѣжатъ мощи святые мученицы Екатерины 300 лет, и то место знать, гдѣ 2 ангела стерегли тѣло ея. Ту же помолихомся святому мѣсту. И оттолѣ поидохомъ з горы и зашли в другой садъ монастырьской. И в томъ саду церковъ святых апостолъ Петра и Павла, и кельи стоятъ, и старцы живутъ. И приидохомъ в монастырь Синайской на празникъ святыя мученицы Екатерины.[74] И после всеношьного патриархъ, отпечатав гробницу с мощьми, и целоваху мощи святые самъ патриархъ и мы, грешьнии и нѣдостойнии, целовахомъ главу святые Екатерины. Мощи же ея святые наги, собраны в гробницу и покрыты бумагою хлопчатую,[75] да сверьху решоткою железною наложены. Благоухание же исходитъ благовонно от мощей святых и от бумаги той. И ту бумагу даваше патриархъ християномъ на почесть, а мощей святыхъ никому нѣ даютъ, понеже не велела святая своих мощей никому крянути. И сотвориша празникъ честѣнъ. Наутрии жѣ поидохом где постился Иванъ Лестьвичьникъ 40 лет,[76] и на пути видѣхом темницу Синайския горы, где Иванъ Лестьвичьникъ приходил и виделъ падших кающихся со слезами нежѣли нѣ падшихъ. От темницы же приидохомъ на мѣсто Иванна Лестьвичьника и видѣхомъ жилищѣ его под каменем — мало и темно; и то место от монастыря кабы версты с четыре. И оттуду видѣл святый Иванъ на святомъ верьху лестьвицу до небеси и по ней восходящихъ иноковъ, и приемлетъ их самъ Господь Исусъ Христосъ за руку. И всего прѣбыхомъ в Синайскомъ монастыри 20 дней. И видѣхомъ в Синайскомъ монастыре птицы рябы, кабы наши куры. И те птицы посла Богъ с небеси израильтяномъ, коли онѣ жили в Синайской пустыни 40 лет. О томъ пророкъ Давидъ написа: «Птица пернаты падоша посреде стана их окрестъ жилищъ их; ядоша и насытишася зело».[77] А мяса нетъ сладчае техъ птицъ.

Синайская гора — по одну сторону, а по другую сторону — гора святой мученицы Екатерины. Тут мы пробыли ночь; утром рано, за три часа до рассвета, мы пошли с фонарями к святой мученице Екатерине. И трудно очень идти, горы все каменные. На гору мы поднялись к полудню. А ходу от Синайской горы до Екатерининой горы пять поприщ. На верху горы мы видели место, где триста лет лежат мощи святой мученицы Екатерины, и на том месте были, где два ангела стерегли ее тело. И тут мы помолились святому месту. И оттуда мы пошли с горы и зашли в другой сад монастырский. В том монастыре церковь святых апостолов Петра и Павла, и кельи стоят, и старцы живут. В Синайский монастырь мы пришли на праздник святой мученицы Екатерины. И после всенощной патриарх, распечатав гробницу с мощами, сам целовал святые мощи, и мы, грешные и недостойные, целовали голову святой Екатерины. Святые же ее мощи, нагие, собраны в гробнице и покрыты тканью хлопчатою, да сверх их решетка железная наложена. От мощей святых и от ткани той благоухание исходит благовонное. И частицы той ткани патриарх давал христианам для почитания, а частицы мощей святой никому не дают, потому что не велела святая свои мощи никому трогать. И так отметили честной праздник. Утром мы пошли туда, где постился Иоанн Лествичник сорок лет, а на пути видели пещеру на Синайской горе, куда приходил Иоанн Лествичник и видел больше грешников, кающихся со слезами, чем безгрешных. От пещеры мы пошли на место Иоанна Лествичника и видели его жилище под скалой — тесное и темное; это место от монастыря около четырех верст. Оттуда и видел святой Иоанн на святой вершине лестницу до небес и по ней восходящих иноков, и как их берет сам Господь Иисус Христос за руку. А всего пробыли мы в Синайском монастыре двадцать дней. И видели в Синайском монастыре птиц рябых, вроде наших кур. Тех птиц Бог послал с небес израильтянам, когда они жили в Синайской пустыне сорок лет. О том написал пророк Давид: «Птицы пернатые упали на стан их, около жилищ их, и они ели и насытились». И нет мяса вкуснее тех птиц.

 

И в останошьной день патриархъ показа намъ мощи: животворящее дрѣво,[78] — цветомъ недобре, черно, кабы серо; немного его, с невеликой черенъ. Потом показа намъ три кости ручьных мощей святыхъ безсребреникъ Козмы и Домъяна,[79] да святого апостола Луки[80] мышька, да часть камени, которой был приваленъ ко Гробу Господню.[81] И иныхъ мощей, да не вѣмъ которого святаго, подпись загладилась. А монастырь Синайской межи дву горъ каменныхъ, не видеть его за полверъсты ниотколево. Ис Синайского монастыря седши на верьблюды, с патриархомъ и идохомъ к Раифе и Божиею помощию доидохомъ в три дни до Раифе. Дорога же добре нужьна промежь горъ каменыхъ, кромѣ верблюдовъ никако мочно проити; и по той дороги источьниковъ водныхъ добре много. И приидохомъ в Раифу на память святого пророка Наума.[82] В Раифе же гречанъ нетъ, живутъ сирьянѣ, — вера православная, християнская. В Раифе же кораблемъ пристанище иньдийскимъ. От Раифе до Иньдии 3 месяца моремъ. Раифа же городъ каменъной невеликъ, а турокъ в немъ нетъ, все християнѣ живутъ, одинъ соньчакъ да 10 енычанъ.

И в конце дня патриарх показал нам мощи: животворящее древо — цветом некрасивое, темное, как бы серое; немного его, с небольшой черенок. Потом он показал нам три кости рук от мощей святых бессеребренников Козьмы и Дамиана, да часть руки святого апостола Луки, да осколок от камня, который был привален к Гробу Господню. И иные мощи, но не знаем, какого святого, — подпись стерлась. Монастырь Синайский между двух гор каменных, и его не видно за полверсты ниоткуда. Из Синайского монастыря, сев на верблюдов, мы направились с патриархом к Раифе и с Божьей помощью дошли за три дня до Раифы. Дорога очень трудная, между каменных гор, кроме как на верблюдах, никак не возможно пройти; по той дороге водных источников очень много. Мы пришли в Раифу в день памяти святого пророка Наума. В Раифе греков нет, живут сирийцы — вера православная, христианская. В Раифе находится пристань для индийских кораблей. От Раифы до Индии три месяца морского пути. Раифа — каменный город, небольшой, турок в нем нет, только христиане живут, один санджак, да десять янычаров.

 

Корабли в Раифѣ на Чермномъ мори деланы без железного гвоздия, шиты веревками, а мазаны серою горячею, потому что в мори много камени магниту, и горы все магнитъ камень, — ино железо к собе привлечетъ.[83] Видѣхом же — гости иньдиянѣнѣ корабли привѣзьли, два вола индийскихъ, оба черныхъ, а промежь рогь у нихъ сядетъ человек, а в длину рогъ пяти пядѣй,[84] около рога три пяды. Да церковъ же в Раифе Успение Пречистей Богородицы, а стоитъ на монастырьском дворѣ Синайского монастыря. И в той церкви лежатъ мощи святые мученицы Марины вельми чюдны. И поклонихомся святымъ мощемъ и поидоихомъ на мѣсто, где Моисей насади 70 финиковъ и ту ему Богъ дарова 12 источниковъ тѣкущих из горъ каменныхъ, вода же в нихъ горячая течетъ. А повыше техъ источьниковъ течетъ источьникъ, имя ему Мерра, вода в немъ холодна, толко горька добре.[85] А от техъ финиковъ, от корени расплодися великой садъ. А от Раифы до Моисеовыхъ источьниковъ и финиковъ 2 версты, а до монастыря Иванна Роифенского[86] 3 версты; а монастырь розбитъ до основания от поганыхъ турковъ.

Корабли в Раифе на Красном море сделаны без железных гвоздей, скреплены веревками и обмазаны горячей серой, потому что в море много камня магнита, и все горы из магнитного камня — железо к себе притягивают. Мы видели, как индийские купцы на кораблях привезли двух индийских волов, оба черные; а между рогами у них — сядет человек; в длину рог пяти пядей, а в обхват рог трех пядей. В Раифе церковь Успения Пречистой Богородицы, а стоит на монастырском подворье Синайского монастыря. В той церкви лежат мощи святой мученицы Марины, весьма чудесные. Мы поклонились святым мощам и пошли туда, где Моисей посадил семьдесят фиников и где Бог даровал ему двенадцать источников, текущих из каменных гор; вода в них горячая течет. А повыше тех источников течет источник, его название Мерра, — в нем вода холодная, только очень горькая. А от тех фиников, от корней, расплодился большой сад. От Раифы до Моисеевых источников и фиников две версты, а до монастыря Ивана Раифского три версты; монастырь этот разрушен до основания погаными турками.

 

И поидохомъ из Раифы во Египетъ. От Раифы до Египта идохомъ 10 дней, и на дороге хотели насъ розбити беззаконныи арапи пустыньницы, на стану на ночлеге. Богъ же, не хотя оскорьбити святого патриарха и дастъ имъ страхъ: всю нощь стояху возле насъ, а не смели напасти. И утрѣ отоидохом от нихъ без пакости.

Из Раифы мы пошли в Египет. От Раифы до Египта мы шли десять дней, и по дороге, во время стоянки на ночлеге, на нас хотели напасть беззаконные арабы-пустынники. Бог, не желая оскорбить святого патриарха, внушил им страх: всю ночь простояли возле нас, а напасть не посмели. Утром мы отошли от них без помех.

 

А сѣ же есть сказание и места поклонная святаго и богоследимаго града Иерусалима, гдѣ ходилъ Господь нашь Исусъ Христосъ пречистыма своима стопами со своими ученики и апостолы, то мы, грешьнии, извѣстно пишемъ вѣрующимъ во истиннаго Бога Господа нашего Исуса Христа, колико есть местъ поклонныхъ во святѣмъ граде Иерусалиме и окрестныхъ местех.

А вот сказание и перечень поклонных мест святого и Богом соблюдаемого города Иерусалима, где ходил Господь наш Иисус Христос пречистыми своими стопами со своими учениками и апостолами; об этом мы, грешные, пишем для сведения верующим во истинного Бога Господа нашего Иисуса Христа, сколько имеется поклонных мест в святом городе Иерусалиме и в окрестных местах.

 

Град убо Иерусалимъ стоитъ на востокъ на Сионѣ горѣ,[87] кругомъ его 3 версты. Внутри града стоитъ великая церковъ, гдѣ Гробъ Господень, — Воскресение Христово, — каменная, в длину 120 саженъ, а поперег пятьдѣсятъ саженъ. А Гробъ Господень от мрамора белого. Длина Гроба Господня 9 пядей, а поперег пять пядей. А стоитъ Гробъ Господень среди великия церкви, не покрытъ верьхъ церкви, — разбитъ от поганых турковъ. А над самимъ Гробомъ Господнимъ стоитъ малая церковъ каменная, надвое перѣделана, а круг тое малые церкви и внутрь обито цками мраморными узорчатыми. А Гроб Господень стоитъ в той церькви направе к стѣны примурован, а покрытъ цкою мраморною. А тотъ гроб сотворила царица Елена.[88] А под темъ Гробомъ Гробъ, гдѣ Господь нашь Исусъ Христосъ положенъ бысть со Иосифомъ и с Никодимомъ;[89] из него же воста и намъ дарова животъ вечьный. И к тому Гробу не входимо никому, и входъ под землею закладенъ камѣнемъ. А пред враты святого Гроба в придѣле лежитъ камень, что ангелъ отвалилъ[90] от дверей Гроба, и над нимъ стоитъ 4 каньдила; и того каменя немного оставлено, а то розобранъ на мощи. А внутрь над самимъ святымъ гробомъ горитъ 43 каньдила, день и нощь. А в те кандила масло наливаетъ казначей гроба Господня, имя ему Галеил; а даютъ ему на масло християнѣ православные, ото иных стран присалаютъ. А около малые церкви Гроба Господня 6 кандилъ. А над враты церковными едино. А прѣд малою церьковью Гроба Господня стоитъ престолъ болгарский[91] и над нимъ кандило горитъ день и нощь. А за тем престолом стоитъ церковъ греческая, покрыта, длина тое церкви 10 саженъ, поперег 5 сажен; а посереди тое церкви пупъ всей земли[92] покровенъ каменемъ. А в левую страну тое церкви стоит темница, где седел Господь нашь Исусъ Христосъ[93] от пребеззаконныхъ июдей, нашего ради спасения. И тамо горятъ 4 каньдила день и нощь. А позади греческия церкви ископано в землю лесница глыбока, 30 ступеней. И тамо стоитъ церковъ царь Костяньтин и мати его Елѣна, и тамо горятъ 3 каньдила. И позади тое церкви еще ископано в землю лестьвицу 7 ступеней. Тамо обрете царица Елена крестъ Христовъ. Над темъ мѣстомъ 7 каньдилъ крестьянскихъ, да едино латынское каньдило.[94] И в томъ месте ветръ великъ ходит. А позади греческой церкви олтари придѣлъ, а в немъ стоитъ столпъ от мрамора белого, за него же привязанъ былъ Господь нашь Исусъ Христосъ от прѣбезаконных июдей нашего ради спасения. А того столпа другая часть во Цареградѣ в церквѣ Успения пречистей Богородицы. А третьяя часть его в Римѣ[95] в великой церкви святого апостола Петра.

Город Иерусалим стоит на восток, на горе Сион, окружность его три версты. Внутри города стоит большая церковь, где Гроб Господень, — Воскресения Христова, — каменная, в длину сто двадцать сажень, а в ширину — пятьдесят сажень. А Гроб Господень из белого мрамора. Длина Гроба Господня девять пядей, а в ширину пять пядей. Стоит Гроб Господень посреди большой церкви, верх церкви не покрыт — разбит погаными турками. Над самым Гробом Господним стоит малая церковь каменная, разделенная надвое, а снаружи и внутри малая церковь облицована мраморными узорчатыми плитами. А Гроб Господень стоит в той церкви направо, примурован к стене; он покрыт мраморною плитою. Этот Гроб сделала царица Елена. Под тем Гробом еще Гроб, где Господь наш Иисус Христос был положен Иосифом и Никодимом; из него же он воскрес и нам даровал вечную жизнь. К тому Гробу нельзя подойти никому, и вход в него под землею заложен камнями. А перед вратами святого Гроба в приделе лежит камень, который отвалил ангел от дверей Гроба, и над ним стоят четыре лампады; и от того камня немного осталось — разобран на мощи. А внутри над самым святым Гробом горят сорок три лампады, день и ночь. А в те лампады масло наливает казначей Гроба Господня по имени Галеил; а дают ему на масло православные христиане и из разных стран присылают. Около малой церкви Гроба Господня шесть лампад. А над церковными вратами одна лампада. Перед малой церковью Гроба Господня стоит престол болгарский, и над ним лампада горит день и ночь. А за тем престолом стоит церковь греческая, покрытая, длина той церкви десять сажень, ширина — пять сажень, а посреди той церкви пуп всей земли, покрыт камнем. А налево от той церкви стоит темница, куда посажен был беззаконнейшими иудеями Господь наш Иисус Христос, нашего ради спасения. И там горят четыре лампады день и ночь. А позади греческой церкви выкопана в земле глубокая лестница, в тридцать ступеней. И там стоит церковь во имя царя Константина и матери его Елены, в ней горят три лампады. А позади той церкви еще одна лестница выкопана в земле, в семь ступеней. Там обрела царица Елена крест Христов. Над тем местом семь лампад христианских, да одна лампада латинская. И в том месте ветер сильный дует. А за алтарем греческой церкви придел, в нем стоит столб из белого мрамора, к нему был привязан Господь наш Иисус Христос беззаконнейшими иудеями нашего ради спасения. А другая часть того столба в Царь-граде в церкви Успения пречистой Богородицы. А третья часть его в Риме в великой церкви святого апостола Петра.

 

А одесную страну грѣческия церкви гора святая Гольгофа, гдѣ роспяша пребеззаконьнии июдѣи Господа Бога нашего Исуса Христа; и егда приидетъ единъ от воинъ и копиемъ ребра ему прободе, и абие изыде кровъ и вода. И укануша кровъ на гору на Гольгофу, и ту розсядеся гора каменная от крове той, истече кровъ Господа Бога нашего Исуса Христа на Одамову главу[96]; в той бо горѣ Гольгофе глава Адамова сокровенна, и нынѣ то место зоветца Лобное.[97] И на той святой горѣ стоятъ 30 каньдил, а горятъ день и нощь бѣзпрестанно.

А справа от греческой церкви гора святая Голгофа, где распяли беззаконнейшие иудеи Господа Бога нашего Иисуса Христа, и когда, подойдя, один из воинов вонзил копье ему в ребра, то сразу выступила кровь и вода. И пролилась кровь на гору на Голгофу, и тут треснула каменная гора от той крови, и омочила кровь Господа Бога нашего Иисуса Христа Адамову голову; в той горе Голгофе была погребена голова Адама, а ныне то место зовется Лобным. И на той святой горе стоит тридцать лампад, а горят день и ночь беспрестанно.

 

И повелениемъ благовернаго и христолюбиваго царя государя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии поставили есми каньдило неугасимое и приказали то каньдило беречи и наливать масломъ игумѣну иверскому да казначею Галеилу. А гору ту святую Гольгофу дерьжат Иверская земля, православные християнѣ, вера греческая, а языкъ у нихъ свой.[98] А служитъ на святой Гольгофе иверской игуменъ со крестияны, а престолъ на святой Гольгофѣ Роспятие Господа Бога нашего Исуса Христа. А восходъ на святую гору Гольгофу лесница 13 ступеней. А сошед с лесницы налеве под горою стоитъ церковъ невелика, а в ней гробъ Мельхиседековъ.[99] И в той церкви видеть разселину от верха святые Гольгофы, что от кровѣ Господа нашего Исуса Христа разседеся, и то знать и до сего дни. А где на святой Гольгофе крестъ стоялъ, и ту гора пробита с полсажени, и то место серебромъ обложено. А где уканула кровъ Господа нашего Исуса Христа на гору, и ту розселина с полсажѣни широка, а глубины никто же можетъ ведати, и то место серебром обложено. А противъ дверей церковных, кабы сажень шесть, снятие со креста Господа нашего Исуса Христа; на томъ мѣсте положи его и обви плащеницею.[100] И то место покрыто цкою мраморною, и тут горятъ 8 каньдил, день и нощь, от всяких веръ. И с того каменя положиша тело Исусово во гроб, иже бѣ изсеченъ ис каменя.

И повелением благоверного и христолюбивого царя государя и великого князя всея Руси Ивана Васильевича мы поставили неугасимую лампаду и приказали игумену иверскому да казначею Галеилу ту лампаду беречь и наливать масло. А горой той святой Голгофой владеет Иверская земля, православные христиане, греческой веры, а язык у них свой. А служит на святой Голгофе иверский игумен с христианами, а престол на святой Голгофе во имя Распятия Господа Бога нашего Иисуса Христа. А подъем на святую гору Голгофу по лестнице в тринадцать ступеней. При спуске с лестницы налево под горою стоит небольшая церковь, а в ней гроб Мельхиседека. В той церкви видна расселина от вершины святой Голгофы, что от крови Господа нашего Иисуса Христа расступилась, и видно ее и доныне. А где на святой Голгофе крест стоял, тут гора пробита на полусажень, и то место серебром обложено. А где пролилась кровь Господа нашего Иисуса Христа на гору, и тут расселина с полсажени, широкая, а глубины ее никто не может знать, и это место серебром обложено. А против церковных дверей, около шести саженей, сняли со креста Господа нашего Иисуса Христа; на том месте его положили и обвили плащаницею. И то место покрыто плитою мраморною, и тут горят восемь лампад, день и ночь, от разных вер. И с этого камня положили тело Иисусово в гроб, который был высечен из камня.

 

А церковъ великая и престолъ греческой и основание царя Костяньтина и матери его Елѣны, огорожена кругомъ на 4 стены, а столповъ в ней 300 от мрамора, а дерьжат церковъ великую патриархъ со християны Герьман,[101] и престолъ старой. Гдѣ патриархъ служитъ, и тут еретики не входятъ. А по обѣ стороны великие церкви стоят престоли еретически, дѣланы к стенам. А ерѣтики суть называютца крестьянѣ: латыни, хабѣжь, ковти, арьмени, несториянѣ, ариянѣ, яковити, тетрадити, маруни и протчая их прокълятая ересь. А престоловъ еретическихъ 8. А в великие церькви двои врата, едины замурованы погаными турки, а другие отворяютца, и тѣ запечатаны стоятъ от туръковъ. И у тѣхъ вратъ стоитъ 8 столповъ мраморныхъ, 5 белых, а 3 аспидныхъ темнозелены; у техъ вратъ приделано в церковной стенѣ место высоко и позлащено. Ту царица Елѣна жидов судила.

А церковь большая и престол греческий, основана царем Константином и матерью его Еленой, она огорожена четырьмя стенами; а столбов в ней триста, из мрамора, а владеет церковью великою патриарх Герман с христианами, и престол древний. И туда, где патриарх служит, еретики не входят. А по обе стороны великой церкви стоят престолы еретические, приделанные к стенам. А еретики, называющиеся христианами, суть: латиняне, абиссинцы, копты, армяне, несториане, ариане, яковиты, тетродиты, марониты и прочие их проклятые ереси. А престолов еретических восемь. В великой церкви двое врат, одни замурованы погаными турками, а другие отворяются, и стоят запечатанные турками. И у тех врат стоит восемь столбов мраморных, пять белых, а три аспидных темно-зеленых; у врат приделано к церковной стене место высокое и позолоченное. Тут царица Елена иудеев судила.

 

И в день суботный, великие суботы поутру, пришол патриархъ и мы, грешнии, с нимъ, ко вратомъ великие церкви. Туто же много народу стоящу, пришедшу от дальних стран на поклонѣние Гробу Христову. Патриархъ же сядѣ прѣд церквию, тута же и мы, грешьнии и мытьницы, и янычанѣ сидятъ. И пришед турки и отпечатаютъ врата церковная, и иде патриархъ со крестияны в церковъ. А крестьяне суть: греки, сирьяне, серьбы, ивиры, русь, арнапиты,[102] волохи. А емлютъ поганые турки со всякого крестьянина по 4 золотыхъ угорских,[103] тоже и в церковъ пустятъ. И мы грѣшьнии дахомъ по 4 золотыхъ с человека. А которому дати нечего, тово и в церковъ нѣ пустятъ. А с латыней, фрязовъ[104] и сь еритиковъ по 10 золотыхъ, а золотой по двацати алтынъ, развее с черноризцовъ мыта не емлютъ.

И в день великой субботы поутру пришел патриарх и мы, грешные, с ним к вратам великой церкви. Тут же много стояло народу, пришедшего из дальних стран на поклонение Гробу Христову. Патриарх же остановился перед церковью, тут же и мы, грешные, с мытниками и янычарами стояли. И пришли турки и распечатали церковные врата, и вошли патриарх с христианами в церковь. А христиане это: греки, сирийцы, сербы, иверы, русь, арнаниты, валахи. А взимают поганые турки со всякого христианина по четыре золотых угорских, и тогда и в церковь впускают. И мы, грешные, дали по четыре золотых с человека. А которому дать нечего, того и в церковь не впустят. А с латинян, фрягов и с еретиков по десять золотых, а золотой по двадцати алтын; только с монахов податей не берут.

 

В той же суботной день приидутъ много крестиянъ от многихъ земель, не имущимъ им, что дати поганым туркомъ, — странныи и убогии. И они пришед ко вратомъ великия церкви, а на вратех учинены оконца невелики. И они в оконца зряще в церковъ и плакахуся горцѣ, дабы вошли внутрь церкви видети Гробъ Христа Бога нашего и Святого Духа сошестьвие с небеси на Гробъ Господень. Вшедшу же патриарху во церковь, и мы с нимъ внидохомъ и прииде ко Гробу Господню, и помолихся у святого Гроба престола Воскресения Христова. И приидохомъ гдѣ лежитъ камень, что ангелъ его отвали от Гроба Господня. А над нимъ стоятъ образы. И мы, недостойнии, помолився и целовахомъ тотъ камень. И внидохомъ внутрь придѣла ко Гробу Господню. Туто же радости и трѣпета исполнихомся, како узрехомъ живоносный Гробъ избавитѣля нашего. И начахомъ дивитися человеколюбию Божию, како насъ грешьныхъ допусти до святого града Иерусалима и видѣти и целовати Гроб своего человеколюбия, понеже бо многие скорьби на пути бываютъ от беззаконных турковъ и от араповъ, на мори и на сухе.

В тот субботний день приходит много христиан из многих земель, странников и убогих, не имеющих что дать поганым туркам. И они подходят к вратам великой церкви, а на вратах небольшие оконца. И вот они смотрят в оконца в церковь и с горьким плачем просят, чтобы их пустили внутрь церкви увидеть Гроб Христа, Бога нашего, и сошествие Святого Духа с небес на Гроб Господень. И когда вошел в церковь патриарх, и мы с ним вошли и приблизились к Гробу Господню, и помолились у святого Гроба и престола Воскресения Христова. И пришли мы туда, где лежит камень, который ангел отвалил от Гроба Господня. А над ним стоят иконы. И мы, недостойные, помолившись, целовали тот камень. И вошли внутрь придела ко Гробу Господню. Тут мы радости и трепета исполнились, когда увидели живоносный Гроб избавителя нашего. И стали мы дивиться Божию человеколюбию, как он нас, грешных, допустил до святого града Иерусалима, чтобы видеть и целовать гроб Божия человеколюбия, а ведь многие неприятности бывают на пути от беззаконных турок и арабов, на море и на суше.

 

В ту же Великую суботу изоутра внидутъ погании турцы спагли и санчаки[105] и янычане в церковъ ко гробу Господню и погасятъ все каньдила во всей церкви и по приделомъ и над самимъ Гробомъ Господьнимъ, ни единого не оставятъ. Обычай же у патриарха, что и в домех своихъ в Великой четьверьг погашаютъ огнь. И сходитъ огнь с небеси на Гробъ Господень, и от того огня взимаютъ в домы своя и дерьжатъ тотъ огнь во весь годъ. А дѣла при нем никакова не делаютъ, развее Богу молятца до Воскресения Христова. И церковъ малую запечатаютъ своею печатию и стража поставятъ у дьверѣй гробницы. А патриарху со крестияны дадутъ старую трапезу.[106] Патриархъ же со крестияны идетъ во свою церковь к Воскресению Христову и тамо Бога молятъ со слезами, а жьдутъ знамения Божия с небеси.

В ту же Великую субботу с утра приходят поганые турки с погаными санджаками и янычарами в церковь ко Гробу Господню и гасят все лампады в церкви, и в ее приделах, и над самим Гробом Господним, ни одной не оставят. Обычай же у патриарха, чтобы и в домах своих в Великий четверг гасили огонь. И сходит огонь с небес на Гроб Господень, и от этого огня берут в свои дома и держат тот огонь весь год. Но дéла при нем никакого не делают, только Богу молятся — до праздника Воскресения Христова. Турки же малую церковь запечатывают своей печатью и стражу ставят у дверей гробницы. Патриарху же с христианами предоставляют престол в старой трапезной. Патриарх с христианами идет в свою церковь Воскресения Христова, и там они Богу молятся со слезами и ждут Божьего знамения с небес.

 

И за два часы до вечера приидетъ солнце в великую церковъ, в непокровенное мѣсто. И станетъ лучь от солнеца на кресте, что внутрь церкви, — крест на гробницѣ, над Гробомъ Господнимъ. И узревъ патриархъ то божестьвенное знамя — лучь — и нача во своей церкви со крестияны вечерьню пети; и не прочитая парѣмеи[107] вземъ евангелие и крестъ и хоруговъ[108] и свеща безо огня, и поиде патриархъ в сторонние двери от старые трапезы ко Гробу Господню. И за ним идутъ иноки и християнѣ, и за ними идетъ игумѣн венецкой Внифаньтей;[109] а живетъ на Сионѣ горѣ со фрязы, и за ним арьменской игуменъ с арьмѣны, и затем идутъ ковти, и хабеши, и маруни, и нѣсторияне и протчая их проклятая ересь, со своими попы. И пришед патриархъ со крестияны ко Гробу Господню и обыдоша трижьды около гробницы, молящеся Богу со слѣзами. Иноком, инокиням и всем християномъ плачющеся и вопиющим горце к Богу: «Господи, сподоби нас видети благодать своего человеколюбия и нѣ остави насъ, сирыхъ». Патриархъ же, ходя около Гроба Господня, пояшѣ стихеру: «Днесь адъ стоня вопиетъ».[110] Намъ же всемъ плачющимся, не могохомъ удерьжатися от слез. И приидѣ патриархъ ко дверемъ гробницы и повеле туркамъ гробницу отпечатати. Патриархъ же отверьзе двери гробницы, и все люди узреша благодать Божию, сошедшу с небеси на Гроб Господень во образе огненнѣ: огню ходящу по Гробу Господню, по цки мраморной, всякими цветы, что молния с небеси. А каньдилам всемъ стоящим верьху Гроба безо огня. И видѣвшѣ вси людие таковое человеколюбие Божие и радовашеся радостию великою зело и многие слезы испущаху от радости. А латынской игуменъ Внифаньтей восхотѣ преже нашего патриарха внити во гробницу. И Синайского монастыря старец священникъ Иосиф, да Малахия, да с Савина монастыря старецъ Моисей ухватиша его и нѣ даша ему внити прежь во гробницу. Патриархъ же нашь Герьман[111] вниде единъ в гробницу имуще во обоихъ руках свещи многие и приступль ко Гробу Господню и дерьжаше свещи в рукахъ воскрай Гроба Господня. И снидѣ огнь со Гроба Господня, яко молния, на патриаршеския руки и свещи, что в руках его, пред всеми людьми. И насъ, грешьныхъ, сподобил Господь Богъ видети: в той часъ християнское каньдило на гробѣ загореся посреде всехъ каньдилъ, а ото иных ни едино каньдило не загореся. Патриархъ же изыде из гробницы имуща во обоихъ рукахъ свеща горящая, великие пуки свечь, изнесъ огнь на врата гробницы. И посторонь ста патриархъ на высокомъ месте, а народ окрестъ его стояшѣ, и от его рукъ взимаше християнѣ огнь и зажигаютъ по всей великой церкви и по святымъ мѣстомъ свещи и каньдила. И тотъ огонь панесоша и по домомъ по своимъ; и дерьжатъ его в домех своих во весь годъ. А которые свещи патриархъ изнесе со огнемъ от Гроба Господня, и тотъ огонь в патриарьшескихъ руках не жжетъ человеческихъ рукъ. А какъ возьмутъ християнѣ из рукъ его свещи, и в христианъских руках станетъ какъ и протчии огни, — все от него горитъ. А латыни и все еретики, игумены ихъ и попы взимаютъ огонь на Гробѣ Господни от христианского каньдила, и свои зажигаютъ каньдила. И абие поидѣ патриархъ со крестианы по святымъ местомъ со слезами Богу молящесь и потомъ в свою церковъ к Воскресению Христову. И потомъ начьнутъ честь паремъи и потомъ начаша по ряду петь божестьвенную литурьгию[112] во втором часу нощи. И отпев божественную литурьгию и сяде патриархъ со крестияны, вкуси мало хлеба и вина. И мы же, грешьнии, вкусиша мало хлеба и вина. И потом начаша чести апостолская Деяния.[113] Церьковъ великая деломъ мудра добре и вся утворена мусиею и подписана златом.[114] А Гроб Господень не покровѣн, а цка мраморъная.

И за два часа до вечера через открытое место солнце осветило великую церковь. И упал солнечный луч на крест, что внутри церкви, — крест на гробнице, над Гробом Господним. И увидев то божественное знамение — луч, — патриарх начал в своей церкви вечерню петь с христианами и, не прочитав паремии, взял Евангелие, крест и хоругвь и свечу без огня, и пошел патриарх в боковые двери от престола старой трапезной ко Гробу Господню. А за ним пошли иноки и христиане, а за ними — игумен венецианский Внифантий, который живет на горе Сионе с фрягами, а за ним армянский игумен с армянами, а затем пошли копты, и абиссинцы, и марониты, и несториане, и остальные проклятые еретики со своими попами. Патриарх с христианами пришел ко Гробу Господню, и обошли они гробницу трижды, молясь Богу со слезами. Иноки, инокини и все христиане плакали горько и взывали к Богу: «Господи, сподоби нас видеть благодать твоего человеколюбия и не оставь нас, сирых». Патриарх же, обходя вокруг Гроба Господня, пел стихиру: «Днесь ад стеная вопиет». Мы же все плакали, не могли удержаться от слез. И патриарх подошел к дверям гробницы и велел туркам распечатать ее. Затем он отворил двери гробницы, и все люди увидели Божию благодать, сошедшую с небес на Гроб Господень в огненном образе, — по Гробу Господню, по мраморной доске, ходил огонь всех цветов, подобный молнии небесной. А лампады все над гробом были без огня. Как увидели все люди такое Божие человеколюбие, они возрадовались радостью великою, и многие плакали от радости. А латинский игумен Внифантий захотел прежде нашего патриарха войти в гробницу. Но старец Синайского монастыря, священник Иосиф, и Малахия, и старец Моисей из Саввина монастыря схватили его и не дали ему раньше войти в гробницу. Наш же патриарх Герман вошел в гробницу один со многими свечами в обеих руках и приблизился ко Гробу Господню, держа свечи в руках подле самого Гроба Господня. И сошел огонь с Гроба Господня, как молния, на руки патриарха и на свечи, что в руках его, перед всеми людьми. И нас, грешных, удостоил Господь Бог видеть: в это же время христианская лампада на Гробе загорелась посреди всех лампад, а из других ни одна лампада не загорелась. Патриарх же вышел из гробницы, неся в обеих руках горящие свечи, целые пучки свеч, вынес огонь ко вратам гробницы. И встал патриарх вблизи на высоком месте, а вокруг него стоял народ, и из его рук брали христиане огонь и зажигали свечи и лампады по всей великой церкви и по святым местам. И разнесли тот огонь по своим домам; и поддерживают его в домах своих весь год. Огонь от горящих свечей, которые патриарх вынес от Гроба Господня в патриаршеских руках, не жжет человеческих рук. А когда христиане возьмут из его, патриарха, рук свечи, то уже в руках христиан огонь станет, как и всякий огонь, — все от него горит. А латыняне и все еретики, игумены их и попы берут огонь на Гробе Господнем от христианской лампады и свои зажигают лампады. И сразу пошел патриарх с христианами по святым местам, со слезами молясь Богу, и потом в свою церковь Воскресения Христова. После этого начинают читать паремии, а затем петь по порядку божественную литургию, во втором часу ночи. Отпев божественную литургию, сел патриарх с христианами и вкусил немного хлеба и вина. И мы, грешные, вкусили немного хлеба и вина. А потом начали читать апостольские Деяния. Великая церковь построена очень искусно и вся украшена мозаикой и расписана золотом. А Гроб Господень не покрыт, на нем доска мраморная.

 

Дивно же то видехомъ в ту ношь — в церкви еретиковъ бесящихся, — великое ихъ неистовство. Арменове ходятъ, единъ большой их попъ прѣд ихъ владыкою, а звонитъ в колоколѣцъ. А дьяконъ ходитъ пред тем же их владыкою с кандилом назад пяты и кадитъ его. А орияне же, тако хабежи ходятъ круг Гроба Господня, и есть у нихъ 4 бубны велики, и ходяшѣ кругь Гроба и бияше по темъ бубнам и скакаше и плесаше аки скомороси,[115] а иные назад пяты идяше и скакаше. И дивихомся человеколюбию Божию, како терьпитъ, не могий бо человекъ и на торжищи таковаго беззакония видети, се же видехомъ во церкви около Гроба Господня бесяшихся.

Удивительное же мы видели в ту ночь: беснующихся в церкви еретиков, — великое их неистовство. Ходят армяне: один главный их поп, пред их владыкою, звонит в колокольчик. А дьякон ходит пред их владыкою, пятясь назад, с кадилом, и кадит владыку. А ариане, как и абиссинцы, ходят вокруг Гроба Господня, и есть у них четыре бубна больших, и ходят вокруг Гроба, и бьют в те бубны, и скачут, и пляшут, как скоморохи, а иные пятятся и скачут. И мы дивились человеколюбию Божию, как он терпит, — нельзя человеку и на торжище видеть такого беззакония, а мы видели беснующихся в церкви около Гроба Господня.

 

И абие пред зарею облечеся патриархъ во святительскую одѣжу и исполни всю церковъ воня благоухания — змирно и темьянъ. Патриархъ же вземъ крестъ и возгласи велегласно: «Христосъ воскрес!». И вся по ряду поюще утреньнюю. И по всемъ церквамъ и по приделомъ начнутъ утреньнюю и по времѣни и литурьгию. И празнуютъ неделю въсю радующеся духовнѣ, а нѣ телеснѣ, не пьянствомъ.[116] А в церковъ погании турки опять запрутъ, замкнутъ и запечатаютъ. Патриархъ же оставляетъ внутрь великие церкви священника чернаго, да дьякона, да понамаря, да не останетъ старая трапеза без божестьвеннаго пения. А пищу имъ приносятъ от патриарха и подаютъ в церковъ в оконце, что на дверех церковных. А тутъ у церкви за стеною приделана патреаршеская кѣлья, и в той кельи те люди и пребываютъ неисходимо. А на дѣсной странѣ не исходя из церкви стоитъ колокольница велика и высока, на четырехъ столпѣхъ каменных. Под тою колокольницею стоятъ три церкви: одна Воскресение Христово, а другая — Иякова, брата Господня,[117] а третьяя — святыхъ мученикъ 40, иже в Сѣвастии. И к темъ церквамъ приделанъ домъ патриаршеской. К божестьвенному пению патриархъ приходитъ к тем же церквамъ. На той же стране стоитъ темница на осужение повинным. В той темницы сиделъ великий пророкъ Иванъ Предотеча[118] от пребеззаконного царя Ирода.

И сразу перед самым рассветом облачился патриарх в святительскую одежду, и исполнилась вся церковь благовонием смирны и фимиама. Взял патриарх крест и возгласил велегласно: «Христос воскресе!» — И всю по порядку пропел заутреню. И по всем церквам и по приделам начинают заутреню петь, а по времени и литургию. И празднуют всю неделю, радуясь духовно, а не телесно, не пьянством. А церковь поганые турки опять запрут, замкнут и запечатают. Патриарх же оставляет внутри великой церкви черного священника, да дьякона, да пономаря, чтобы не оставался престол старой трапезной без божественного пения. А пищу им приносят от патриарха и подают в церковь в оконце, что в дверях церковных. А у церкви тут за стеной приделана патриаршеская келья, и в этой-то келье те люди и пребывают безвыходно. А на правой стороне при выходе из церкви стоит колокольня, большая и высокая, на четырех столбах каменных. Под той же колокольней стоят три церкви: одна — Воскресения Христова, другая — Иакова, брата Господня, а третья — святых Сорока мучеников севастийских. И к тем церквам приделан патриаршеский дом. Патриарх приходит в те церкви к божественному пению. На той же стороне стоит темница для заключения повинных. В той темнице сидел великий пророк Иоанн Предтеча, заключенный беззаконнейшим царем Иродом.

 

А от великие церкви на восточную страну пошед мало стоитъ церковъ вельми чюдъна, по-еврейски зоветца Еро, а по руски Святая Святыхъ.[119] Егда созданъ святый градъ Иерусалимъ повелениемъ июдейского царя Салима и совокупиша церковъно ей имя царскимъ именемъ и нарекоша граду тому имя Ерусалимъ. А ту церковъ Соломан со июдеи[120] созидал повелениемъ ангеловомъ 45 летъ. И егда прииде Господь Исусъ Христосъ во святый градъ Иерусалимъ и рече имъ на соньмищи пред тою церковию о церкви тела его: «Разорю церковъ сию и трѣми деньми созижьду ̀ю».[121] Июдеи же неразумѣша, что рече имъ Господь нашь, бе бо не дано имъ разумети свышѣ. И рѣша к себѣ июдѣи: «Како можетъ разорить сию церьковъ треми деньми и создати ̀ю, а мы ею создахомъ 45 летъ?». В той же церкви заклан был пророкъ Захария[122] межь церковию и олтаремъ. В той же церкви праведный Семионъ приятъ на руку Христа и глагола: «Нынѣ отпущаеши раба своего, Владыко, по глаголу твоему, с миромъ, яко видеста очи мои спасение твое, еже еси уготовал пред лицемъ всѣх людей твоих светъ во откровение языком и славу людей твоих и Израиля».[123]

А если пройти немного от великой церкви на восток, тут стоит церковь дивная, по-еврейски зовется Еро, а по-русски Святая Святых. Когда был создан святой город Иерусалим по повелению иудейского царя Салима, то соединили церковное имя с именем царским и нарекли тот град Иерусалим. А ту церковь строил с иудеями Соломон по ангельскому повелению сорок пять лет. И когда пришел Господь Иисус Христос в святой град Иерусалим, то сказал им на сб-рище перед той церковью о храме тела своего: «Я разрушу эту церковь, а через три дня заново построю ее». Иудеи же не поняли, что говорил им Господь наш, — не дано было свыше им понять это. И думали про себя иудеи: «Как он может разрушить эту церковь, а потом за три дня заново построить ее, когда мы ее строили сорок пять лет?» В этой церкви был заколот пророк Захария, между церковью и алтарем. В той же церкви праведный Симеон принял в свои руки Христа и сказал: «Ныне отпущаеши раба своего, Владыко, по глаголу твоему, с миром, так как видят очи мои спасение твое, которое ты уготовал перед лицом всех твоих людей, в назидание народам и во славу людей твоих и Израиля».

 

От той же церькви близь на восточную страну, к горе Елѣоньстей,[124] стоятъ врата великие железные старого града Иерусалима затворена, не входитъ в них никто. В те врата въехал Господь нашь Исусъ Христосъ от Вифания[125] на жребцы и осли з горы Елеонъския. Дети еврѣйския резаху ветьвие от древесъ и постилаху по пути от техъ вратъ и до церкви, пояху пред нимъ: «Благословен грядый во имя Господнѣ, осанна в вышьних,[126] царь Иизраилевъ!». И приеха Господь нашь к той церькви на жребцы и осли. Пред тою церьковью лежитъ пред враты камень дикой широкъ, на четырѣ углы. И на тотъ камень возъѣха Господь нашь и позна камень Создателя своего, и ста камень под жребцомъ мякокъ, аки воскъ.[127] И вообразишася стопы жребцовы в тотъ камень до полуперста, знать и до сего дни. Ис тое же церкви Господь нашь Исусъ Христосъ изгна торжники,[128] продающе овца, и голуби, и птицы, и столы опроверьжѣ и пенязи розсыпа и рече имъ: «Не творите дому купленного, домъ молитве, домъ Отца моего». В ту же церковь введена бысть пресвятая Богородица трею летъ сущи.[129] Пред тою же церквию прѣд враты стоитъ церковъ невилика, а в нѣй стоитъ мерило праведное, сотворѣно мудрымъ Соломономъ, кабы скалвы,[130] две чаши висятъ великии железные, черны, а не рьжавеютъ, на железныхъ чепехъ. А варки добрѣ от единой свещи ставитца на земли.[131] Церковъ же Святая Святыхъ создания Соломонова розбиена до основания царемъ Титомъ римскимъ.[132] Одно осталось мерило праведное не врежено ничемъ. А ныне на том месте погании турки учинили свою мечитъ, а крестиянѣ тамо не входятъ, разее хто дастъ поминокъ янычанамъ; и они его пустятъ втаи, да видитъ мерило праведное. О той же церкви пророкъ Давидъ глаголетъ: «Боже, приидоша языцы в достояние твое, оскверниша церковъ святую твою».[133]

Поблизости от той же церкви на восток, у горы Елеонской, стоят затворенные высокие железные врата старого города Иерусалима, не входит в них никто. В те врата въехал из Вифании с Елеонской горы Господь наш Иисус Христос на молодом осле. Еврейские дети срезали древесные ветви и расстилали по пути от ворот и до церкви, распевая перед ним: «Благословен грядущий во имя Господне, осанна в вышних, царь Израилев». И приехал Господь наш к той церкви на молодом осле. Перед этой церковью лежит у врат камень дикий широкий, четвероугольный. Господь наш въехал на тот камень, и ощутил камень Создателя своего, и стал под копытами осла мягким, как воск. И отпечатались следы осла на том камне на полпальца, видны и доныне. Из той же церкви Господь наш Иисус Христос изгнал торгующих, продававших овец, и голубей и птиц, опрокинул их столы и рассыпал монеты, и говорил им: «Не обращайте в дом купли дом молитвы, дом Отца моего». В эту церковь была введена пресвятая Богородица, когда ей было три года. Перед этой церковью у врат стоит небольшая церковка, а в ней мерило праведное, созданное мудрым царем Соломоном, будто весы: висят две большие черные железные чаши, на железных цепях, и не ржавеют. <...>. Церковь же Святая Святых, созданная Соломоном, разбита до основания императором римским Титом. Одно осталось мерило праведное, не поврежденное ничем. А ныне на том месте поганые турки устроили свою мечеть, и христиане туда не входят, разве кто даст подарок янычарам, и они его пустят тайком, чтобы посмотрел мерило праведное. О той же церкви пророк Давид говорит: «Боже, пришли язычники в наследие твое, осквернили святой храм твой».

 

А о левую страну тое церкви, под гору, домъ святыхъ праведныхъ богоотецъ Иакима и Анны;[134] и в томъ дому церковъ во имя ихъ. А живутъ в томъ дому турки, а християнѣ приходятъ помолитися, а поганые турки емлютъ с нихъ поминки, тоже и в церковъ пустятъ. В томъ дому стоитъ древо дафанъ, на немъ же виде святая Анна гнездо птиче,[135] и молитву под ним творяше. И то дрѣво стоитъ цело и до сего дни. Близъ тово места ровъ Еремия пророка,[136] коли в кал вверьжен бысть возлѣ градцкую стену. А от дому святых праведныхъ Иакима и Анны пошед мало на гору, домъ Пилатовъ,[137] в немъ же судили пребѣззаконныи июдеи Господа нашего Исуса Христа, судию всѣго мира. В томъ дому и донынѣ судъ, саньчакъ судит градцкихъ людей. И пошед от того дому мало, на другой стране улицы, под гору, домъ Аннинъ и Кайяфинъ,[138] а засыпаны землею. Коли Господа нашего Исуса Христа распяли прѣбѣззаконьнии июдѣи, и по роспятии повелеша крестъ Христовъ и разбойничеи сохранити в гору, и вразумеша, что будетъ взыскание крестомъ и помыслиша своим злосерьдиемъ, хотеша утаити божество, но нѣ возмогоша. И повелеша на ту гору всему граду землю и соръ сыпати, и засыпаша ту гору землею. И Божиею волѣю приидѣ царица Елена от Царяграда во Иерусалимъ на взыскание честнаго креста и, пришед, известно уведа о крестѣ Господни. И повеле ту гору очищати и ту землю сыпати на домъ Аньнин и Каияфин, и тою землею засыпаша домы ихъ.

А слева от той церкви, под горой, дом святых праведных родителей Богородицы Иоакима и Анны; а в том доме церковь во имя их. А живут в том доме турки, а христиане приходят помолиться, и поганые турки берут с них подарки и тогда пускают в церковь. В том доме стоит дерево лавровое, на нем святая Анна видела птичье гнездо и молилась под ним. И то дерево стоит цело и до сего дня. Близ того места ров пророка Иеремии, куда он в грязь ввержен был возле городской стены. А от дома святых праведных Иоакима и Анны пройдя немного в гору, дом Пилата, в нем судили беззаконнейшие иудеи Господа нашего Иисуса Христа, судию всего мира. В этом доме и поныне суд, санджак судит горожан. И, пройдя от того дома немного, на другой стороне улицы, под гору, находится дом Анны и дом Каиафы, засыпанный землею. Когда Господа нашего Иисуса Христа распяли беззаконнейшие иудеи, то после распятия велели спрятать в горе крест Христа и крест разбойника, — предвидели, что будут розыски этих крестов и задумали по своему зломышлению утаить святыню, но не смогли. Тогда велели на ту гору всем в городе землю и мусор сыпать, и засыпали ту гору землею. По воле Божией пришла из Царьграда царица Елена в Иерусалим на поиски честного креста и, придя, разузнала все о кресте Господнем. И приказала она ту гору расчистить, а землю ту насыпать на дом Анны и Каиафы, так засыпали их дома той землей.

 

А от западныя страны града у градцкихъ великих вратъ, в кои входятъ от Египта и от Лиды,[139] дом Давида пророка и царя, возлѣ градскую стѣну; а вкругъ дому ровъ копанъ, какъ кругь града и вымурован; а чрез ровъ камень веденъ, а на мост из дому врата великие, какъ градцкие, а в тѣх вратѣх пушки лежатъ и сторожи. А християнъ в тотъ домъ не пущаютъ, и стоятъ у того двора турки и янычаре. А величеством дому того, аки лукомъ, вержениемъ стрелы, 2 поперег; а хоромъ в нем нѣтъ, развее одна полата; из нея же видѣ Давид Вирсавию во ограде мыющеся.[140] А тот град от дому Давидова вержениемъ от лука стрелы; и донынѣ стоитъ целъ и недвижимъ, а у полаты здѣланы два окна, а в ней одно окно в предѣле полаты, И нас, грешных, сподобил Богъ быти в том дому и в полатѣ. О томъ дому рече Божественное Писание: «В дому Давидове страх великъ, ту бо престоломъ поставленымъ судятся всяка плѣмена земная и языцы».[141] А нынѣ в томъ дому несть страха. Нам же воспросившим о томъ дому и Божественномъ Писании патриарха иерусалимскаго Софрония.[142] Патриархъ же намъ отвѣща: «Егда будетъ пришествие Сына Человеческаго судити живым и мертвьшъ, тогда в томъ дому все Божественное Писание совершится». От того дому есть поток сух, под градцкую стѣну, под домъ Давидов пошел. А имя тому потоку Удоль Плачевна,[143] тужду хощетъ течи огненная рѣка в день Страшного Суда.

А с западной стороны города у больших городских ворот, в которые входят из Египта и из Лидды, возле городской стены стоит дом пророка и царя Давида, а вокруг дома ров, как вокруг города, выкопан и облицован камнем; а через ров проложен каменный мост, а на мост из дома выходят большие ворота, как городские, а у тех ворот пушки стоят и стража выставлена. А христиан в тот дом не пускают, и стоят у того двора турки и янычары. А величиной тот дом, если мерить стрелой, пущенной из лука, — поперек две стрелы; а покоев в нем нет, только одна палата; из нее-то и видел Давид Вирсавию, омывающуюся в саду. А тот сад находится от дома Давида на расстоянии одной пущенной стрелы; и до сих пор он стоит цел и невредим; у палаты два окна, одно в приделе. И нас, грешных, удостоил Бог посетить тот дом и ту палату. О том доме гласит Священное Писание: «В доме Давидове страх велик, тут судятся все племена земные и народы». А теперь в том доме нет страха. Мы спросили об этом доме и о Священном Писании патриарха иерусалимского Софрония. И патриарх нам ответил: «Когда будет пришествие Сына Человеческого и суд над живыми и мертвыми, тогда в том доме все Священное Писание подтвердится». Близко от этого дома пересохший поток, проходивший у городской стены и у самого дома Давидова. Название этого потока Юдоль Плачевная, тут будет течь в день Страшного Суда огненная река.

 

О горѣ Сионѣ

О горе Сионе

 

На полуденную страну нынѣшнего града за стеною, а внутре нынѣ стараго града, стоитъ гора Сионская, велика. Святый Сион, мати церквамъ, Божие жилище. На той же горѣ былъ домъ — монастырь Виноцейского царя. А живѣтъ в нем игуменъ и мнихи, а держатъ ту церковъ виноцеенѣ; а нынѣ ту церковь держатъ турки.

С южной стороны нынешнего города за стеною, внутри старого города, стоит высокая гора Сионская. Святой Сион — мать церквам, Божие жилище. На этой горе был дом — монастырь венецианского государя. А живут в нем игумен и монахи; содержали эту церковь венецианцы, а теперь этой церковью владеют турки.

 

На той же горѣ был домъ Зеведеовъ, отца Иванна Богослова. В томъ дому тайную вечерю сотвори Исусъ со ученики своими и нозѣ имъ ум̀ы, а окаяннаго Июды[144] не презрѣ. В томъ же дому Иванна Богослова возляже[145] на перси Христу. В том же дому Иванна Богослова жила по распятии Господа нашего Исуса Христа мати пречистая Богородица. Егда Исусъ Христосъ стоя на крестѣ, глагола матери своей: «Жено, се сын твой», и потом глагола ученику: «Се мати твоя»,[146] от того часа поят в той домъ.

На этой же горе был дом Зеведеев — отца Иоанна Богослова. В этом доме Иисус Христос сотворил тайную вечерю со своими учениками, и омыл им ноги, и окаянного Иуду не презрел. В том же доме Иоанн Богослов возлег на грудь Христа. В том же доме Иоанна Богослова по распятии Господа нашего Иисуса Христа жила мать пречистая Богородица. Когда Иисус Христос висел на кресте, сказал он своей матери: «Жена, это сын твой», а потом сказал ученику: «Это мать твоя», — с этого времени приняли ее в тот дом.

 

На той же горѣ прииде Исусъ Христосъ по воскресении своем ко ученикомъ,[147] дверем затворенным, и ребра своя показа и Фому увѣривъ.[148] На той же горѣ в том же дому бысть сшествие Святого Духа[149] на святыя ученики и апостолы. На той же горѣ собрашася апостоли на преставление Божия Матери. На той же горѣ гроб святого первомученика Стефанна.[150] На том же Сионѣ есть пещера, гдѣ царь Давидъ псалтырь сложил, от того мѣста вержениемъ каменя, на том же Сионѣ, — гдѣ отсекл аггелъ Господень руцѣ жидовину,[151] прикоснувыйся ко гробу пречистыя Богородица. А от великия церкви святого Сиона на лѣвую стърану вержениемъ от лука стрѣлы Галилѣя Малая.[152] Тамо первое явися Христосъ, по воскресении своем воста из мертвых. И та вся святая мѣста на Сионской горѣ.

На этой же горе явился Иисус Христос по воскресении своем ученикам, в то время как двери были закрыты, и показал свои ребра и Фому уверил. На этой же горе в том же доме было сошествие Святого Духа на святых учеников и апостолов. На той же горе собрались апостолы на преставление Божией матери. На той же горе гроб святого первомученика Стефана. На том же Сионе есть пещера, где царь Давид Псалтырь сложил, от этого места, на расстоянии брошенного камня, на том же Сионе, — отсек ангел Господень руки иудею, прикоснувшемуся ко гробу Пречистой Богородицы. А налево от великой церкви святого Сиона, на расстоянии пущенной из лука стрелы, Малая Галилея. Там впервые явился Христос по воскресении своем, восстав из мертвых. И те все святые места на Сионской горе.

 

О монастырех

О монастырях

 

Внутрь святого града Иерусалима семнадцать монастырей стоитъ[153] и донынѣ. А пѣние в них божественное совершается не во всѣх, многие пусты стоятъ от поганых турковъ. Первый монастырь пречистыя Богородицы честнаго ея Одегитрия.[154] Вторый монастырь святого Иванна Предотечи. Третьи монастырь святого великомученика Георгия. Четвертый монастырь святого великомученика Димитрия.[155] Пятый монастырь святого архистратига Михаила,[156] в томъ монастыре живутъ старцы Савина монастыря. И в том монастыре трапеза была каменна велика и высока, погании же турки разбиша верьхъ у тое трапезы и много лѣтъ стояше без верьха. Старцы же Савина монастыря, Моисѣй да Кестодий, приидоша в Московское царство[157] ко царю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии и ко святейшему митрополиту Макарию и молиша царя, дабы имъ что дал, убогимъ, на соружение трапезы. Царь же и митрополитъ не презре моления их и повелѣ дати имъ на соружение трапезы их. Они же приемше от православного царя милостыню и отоидоша радующесь во Царьград. И вдаша турскому царю злата много, дабы имъ повелел, убогимъ, у трапезы верхъ здѣлати. Он же злата ради повелел имъ у трапезы верьх здѣлати. И дал имъ грамоту к саньчаку. Санчакъ же повелѣ имъ у трапезы верьх здѣлати. Они же великъ труд подъяша своима рукама здѣлаша верхъ у трапезы. Санчакъ же прииде, да видит трапезу их и дьявольскимъ навожениемъ разъярися яростию великою на старцовъ. И повелѣ имъ верьх у трапезы разбить опять. Они же, убогие, плакахусь горце и приидоша к великому архистратигу Михаилу со слезами и сотвориша пѣние всеношное во храмѣ его.

Внутри святого города Иерусалима семнадцать монастырей, стоят и до сих пор. А служба в них божественная совершается не во всех: многие опустошены погаными турками. Первый монастырь Пречистой Богородицы, честной ее Одигитрии. Второй монастырь святого Иоанна Предтечи. Третий монастырь святого великомученика Георгия. Четвертый монастырь святого великомученика Димитрия. Пятый монастырь святого архистратига Михаила, в том монастыре живут старцы Саввина монастыря. В том монастыре была трапезная каменная, большая и высокая, а поганые турки у этой трапезной разбили верх, и много лет она стояла без верха. Старцы же Саввина монастыря, Моисей и Кестодий, пришли в Московское царство к царю и великому князю всея Руси Ивану Васильевичу и к святейшему митрополиту Макарию и молили царя, чтобы он дал им, убогим, <помощь> на сооружение трапезной. Царь же и митрополит не отвергли их моления и приказали дать им средства на сооружение их трапезной. Они приняли милостыню от православного царя и удалились в радости в Царь-град. Отдали они турецкому царю много золота, чтобы повелел для них, убогих, у трапезной починить верх. И он, за золото, повелел им у трапезной верх заделать. И дал он им грамоту к санджаку. Санджак же приказал им у трапезной верх починить. Они же, большой труд приложив, своими руками починили верх у трапезной. Пришел санджак, и увидел их трапезную, и дьявольским наваждением распалился великой яростью на старцев. И повелел он им верх у трапезной опять разбить. Они же, убогие, заплакали горько, пришли к великому архистратигу Михаилу, со слезами, и отпели всенощную в его храме.

 

В ту же нощь прииде к санчаку во храмину, гдѣ он почиваетъ со женою своею, человекъ незнаемъ, и взя его от ложа и поиде с нимъ. Стражие же и людие его санчаковы не видѣша того человека во дворъ входяща и из двора исходяща с ним. И наутрие обрѣтоша санчака пред враты мертва лежаща и избодена мечемъ. И испыташа извѣстно, како изыде санчакъ из двора в нощи, а не веде его никто же. И нападе на них страхъ, и рѣша в собѣ: «Оные калугеры за трапезу пришед убиша его. Да идемъ х калугеромъ и аще обрящемъ у них оружия что желѣзно, то побиемъ мниховъ всѣх». И приидоша в монастырь святого архистратига Михаила и обретоша калугеровъ во церкви стояща молящесь, и искаше у них оружия и не обрѣтоша ничто же и не сотвориша калугеромъ зла. И Божиею милостию не смеяше ко трапезе прикоснутися, стоитъ цела и донынѣ.

В ту же ночь неизвестный человек пришел к санджаку в палату, где он почивал с женой своей, и, подняв его с постели, пошел с ним. А сторожа и люди санджаковы не видели того человека, ни когда он входил во двор, ни когда он выходил с санджаком. И наутро нашли санджака, лежащего у ворот, мертвого, убитого мечом. И узнали доподлинно, как вышел санджак со двора ночью, а никто его при этом не видел. И напал на них страх, стали думать: «Это монахи пришли и убили его за трапезную. Пойдем-ка к монахам и, если найдем у них оружие или что-нибудь железное, тогда убьем всех монахов». Пришли они в монастырь святого архистратига Михаила, нашли монахов, молившихся в церкви, искали у них оружие, но не нашли ничего и не причинили монахам никакого зла. Так, Божией милостью, не посмели к трапезной прикоснуться, и она стоит цела и поныне.

 

Шестый монастырь святыя великомученицы Екатерины. Седьмый монастырь святыя Анны, матере святые Богородицы. Восмыи монастырь преподобнаго отца нашего Еуфимия Великого.[158] Девятый монастырь святыя великомученицы Феклы. Десятый монастырь святого отца Харитона.[159] 11 монастырь Воскресения. Вторыйнадесять монастырь святых мученикъ, иже в Севастии. Третьинадесят монастырь святого Иякова брата Господня по плоти.

Шестой монастырь святой великомученицы Екатерины. Седьмой монастырь святой Анны, матери святой Богородицы. Восьмой монастырь преподобного отца нашего Евфимия Великого. Девятый монастырь святой великомученицы Феклы. Десятый монастырь святого отца Харитона. Одиннадцатый монастырь Воскресения. Двенадцатый монастырь святых мучеников севастийских. Тринадцатый монастырь святого Иакова, брата Господня по плоти.

 

Стена старого града Иерусалима, округ было шесть поприщь, разбита вся до основания, а кругь нынѣшнего града Иерусалима — три поприща. На полуношную страну стоит монастырь Воздвижение Честнаго Креста,[160] на нем же Христосъ распятся. А от того монастыря на полуношную страну пять верстъ, тамо есть гора, а в ней пещера, коли бежала Елисавефъ, жена Захариина, со Предтечею, ото Ирода царя.[161] А в той пещере источникъ, от того источника питалася Елисавефъ; сотворенъ Божиимъ повелѣниемъ, не копан никимъ. Да восточнымъ граднымъ угломъ того же града Иерусалима стоятъ два дрѣва смоковныхъ, а стоятъ и до сего дни зелены. А сказывали, под темь дрѣвамъ спали два пророка.[162]

Стена старого города Иерусалима в окружности шесть поприщ, разбита вся до основания, а вокруг нынешнего города Иерусалима <стена> — три поприща. На северной стороне стоит монастырь Воздвижения Честного Креста, на нем был распят Христос. А от того монастыря на север, в пяти верстах, есть гора, а в ней пещера, куда бежала от Ирода царя Елизавета, жена Захарии, с Предтечею. А в той пещере источник, из него питалась Елизавета; он был сотворен Божьим повелением, а никем не выкопан. Да у восточного угла того же города Иерусалима стоят два дерева смоковницы, они стоят и до сего дня зеленые. Говорили,что под теми деревьями спали два пророка.

 

О селѣ Скудельниче[163]

О селе Скудельничем

 

От града же поприще на западную страну над Удолию Плачевною на горе стоитъ село Скудельниче в погрѣбение страннымъ,[164] что откуплено кровию Господа нашего Исуса Христа. О томъ бо глаголетъ Писание: «Егда преда Июда Господа нашего Исуса Христа пребеззаконнымъ июдѣемъ на тридесятих сребреницех, и тогда Господь нашь Исусъ Христосъ вольную страсть подьят нашего ради спасения от беззаконых июдѣй. Тогда завеса церковная раздрася надвое,[165] и солнце померче, и камение распадеся. И нападе страх на беззаконнаго Июду и рече в собе Июда: «Согрѣших, продах кровь неповиную». И шедъ в церьковь поверже сребряники и шед удавися. Пребеззаконнии же июдѣи рѣша: «К собе недостоитъ намъ техъ сребрениковъ положити в корнаву, сиирѣчь в казну, но понеже цена крове есть». И купиша ими село Скудельниче в погребѣние страннымъ. А которые правоверные християне приходят от всѣх странъ, от востока и до запада поклонитися гробу Господа нашего Исуса Христа и святымъ мѣстомъ; и которому пришельцу иных странъ лучитца отоити к Господу, и тѣх християнъ кладутъ в том сѣле Скудельниче. Аще ли будетъ инок в которомъ монастыре пришелецъ со иные страны, а лучитца отоити к Богу, и ис того монастыря приносятъ в то же село. А ерусалимца в томъ селѣ не положатъ никого. В томъ селѣ ископанъ погреб каменной в горѣ, кабы пещера, и дверцы малы ученены. И в томъ погребѣ предѣлана кабы закрома два, а кладутся християне в томъ погребѣ без гробовъ на земли. И егда положатъ християнина праведнаго или грѣшнаго, и лежит то тѣло его 40 дней цело и мяхко, а смрада от него нетъ. И егда исполнится 40 дней, то об одну нощь тѣло его земля будетъ, а кости наги станут. И пришед тотъ человекъ, которой в томъ селѣ живетъ, землю ту зберѣтъ лопатою во единъ закромъ, а въ другой закромъ кости.[166] А кости целы и до сего дни; а земля аки голуба. И егда кто от православных приидет помолитися и не велятъ никому ис того села мощи имати ничто же. Аще который человекъ возьметъ втай от мощей тѣх и егда приидетъ в корабль на морѣ, тогда корабль на море ити не можетъ. И учнутъ турки обыскивати християнъ и аще что найдутъ от тѣх костей, и ввергутъ того в морѣ совсем, а корабль его пойдетъ своим путемъ. И того ради не взимаютъ то того села ничто же, понеже не повѣлено бѣ.

На запад от города, в одном поприще, над Юдолью Плачевною, на горе стоит село Скудельниче, где погребают странников, что было откуплено кровью Господа нашего Иисуса Христа. О том же глаголет Писание: «Когда предал Иуда Господа нашего Иисуса Христа беззаконнейшим иудеям за тридцать сребреников, тогда Господь наш Иисус Христос добровольно мучение принял ради нашего спасения от беззаконных иудеев. Тогда завеса церковная разорвалась на две части, и солнце померкло, и камни распались. И напал страх на беззаконного Иуду, и сказал он себе: «Согрешил я, продал кровь невинную». Пришел он в церковь, бросил сребреники, пошел и удавился. Беззаконнейшие же иудеи сказали себе: «Нельзя нам эти сребреники класть в казну, так как это цена крови». Вот и купили на них село Скудельниче для погребения странников. И правоверные христиане приходят изо всех стран с востока до запада, чтобы поклониться гробу Господа нашего Иисуса Христа и святым местам; и если какому-либо пришельцу из чужих стран случается отойти к Богу, того христианина хоронят в этом селе Скудельничем. Или если будет в каком-либо монастыре пришлый монах из чужой страны и отойдет к Богу, тогда его из того монастыря приносят в это же село. А иерусалимца никакого в этом селе не похоронят. В этом селе в каменной горе выкопан погреб, вроде пещеры, и приделаны малые дверцы. В погребе этом находятся две как бы кладовые, и кладут христиан в погребе без гробов на землю. Когда положат христианина праведного или грешного, то лежит тело его 40 дней целое и мягкое, и смрада от него нет. А когда исполнится 40 дней, то за одну ночь тело его превратится в землю, а кости обнажатся. Приходит тогда человек, который живет в этом селе, соберет ту землю на лопату и помещает в одну кладовую, а кости — в другую кладовую. Кости целы и доныне; а земля словно голубая. Когда кто из православных придет помолиться, то не велят никому брать никаких мощей из того села. Если же какой-нибудь человек возьмет потихоньку часть тех мощей, то когда он сядет на корабль в море, тогда этот корабль по морю не может плыть. И начнут турки обыскивать христиан, и если найдут у кого что-то из тех костей, того выбросят в море, а корабль пойдет своим путем. Поэтому и не берут ничего из того села, поскольку не позволено это.

 

А от Ерусалима до того села поприще едино, а от Скудельнича села близь того иже Удоль Плачевная течетъ на полуденную страну, тотъ стоитъ домъ пустъ святого праведнаго Иева,[167] и до сего дни, да кладезь его же, камен, предѣланъ надвое. А воды в нем нетъ нынѣ. И пошла та Удоль под лавру святого Савы Освещеннаго и в Содомское морѣ.[168] И тою Удолию, сказываютъ, хощетъ течи рѣка огняна в день Страшного Суда. Да на томъ же потокѣ Силуямля купель, гдѣ слепецъ умывся и прозрѣ, а Силуямля купель под горою под каменною. А вход к ней — учинена лѣстьвица каменна велика, какъ в походной погребъ, а ступеней 50, а по конецъ лѣствицы самая купѣль Силуямля, аки кладязь, в груди человеку глубина. И приходятъ многие люди, одержими всякими недуги различными и погружаются в той купѣли и здрави бываютъ.[169] А идетъ ис тое купели вода сквозе каменную гору разсѣлиною каменною. А за горою ручей воды великъ, а на томъ ручью платье моютъ. А от града Иерусалима до купели поприще едино. Мы же воспросихомъ: «От коей купели, откуду есть?» И повѣдаша намъ людие: «Егда возврати Господь от Вавилона пленение сыновъ иизраилевъ и плен Сион, прииде Иеремѣия пророкъ, весь плѣнъ с нимъ онъ на тот потокъ, и жаден бысть Иеремѣия и весь плѣнъ. И помолися Иеремѣия Богу и дастъ ему Господь в той купели воду».[170] А рекъ и кладезей во Иерусалиме не бысть, бѣ бо мѣсто безводно, токмо едина купель Силуямля. А воду ис той купели арапи возятъ во град Иерусалимъ на верьблюдах, да продаютъ. А которые люди убогие, и тѣ питаются дождевою водою. А дождь во Иерусалиме приходитъ с Семена дни[171] септеврия месяца и до Рожества Христова, а зимою и лѣтомъ дождя не бываетъ. А егда падетъ дождь на храмѣх ихъ, а храмины у них учинены плоские верьхи, и со всѣх храминъ в коемждо дому приведены застрѣхи в кладязь. А кладязи высѣчены в каменней земли, а земля каменна. И в тѣх кладязях стоитъ вода во весь год, а вода не портится. А вода у них бѣла дождевая, а не желта.

А от Иерусалима до того села одно поприще; а от Скудельничего села близ того места, где Юдоль Плачевная течет на юг, до сего дня стоит пустой дом святого Иова праведного, да колодец его же, каменный, разделенный надвое. А воды в нем теперь нет. А Юдоль эта пролегает подле лавры святого Саввы Освященного к Мертвому морю. И тою Юдолью, говорят, будет течь река огненная в день страшного Суда. Да на том же потоке купель Силоамская, где слепой умылся и прозрел, а купель Силоамская под горою под каменною. А для входа в нее устроена большая каменная лестница, как в походный погреб, ступеней в пятьдесят, а в конце лестницы сама купель Силоамская, как колодец, глубиной по грудь человеку. И приходят многие люди, одержимые всякими разными недугами, и погружаются в ту купель, и становятся здоровыми. Из той купели вода идет сквозь каменную гору расселиною каменною. А за горою большой ручей, в том ручье стирают одежду. А от града Иерусалима до купели одно поприще. Мы спросили: «Почему здесь купель, откуда она?» И поведали нам люди: «Когда Господь возвратил из Вавилона плененных сынов израилевых и сынов из Сиона, пришел Иеремия пророк и все же плененные с ним на тот поток, и изнывали от жажды Иеремия и все пленники. Помолился Иеремия Богу, и дал ему Господь воду в той купели». А рек и колодцев в Иерусалиме нет, место это безводное, только одна купель Силоамская. И воду из этой купели арабы возят в город Иерусалим на верблюдах да продают. А убогие люди пьют дождевую воду. А дождь в Иерусалиме идет с Семенова дня в сентябре месяце и до Рождества Христова, а зимою и летом дождя не бывает. Собирают воду во время дождя: дома у них построены с плоскими крышами и со всех строений в каждом доме проведены желобы в колодец. Колодцы же высечены в каменной почве — и почва каменная. В тех колодцах вода стоит весь год и не портится. И вода у них дождевая белая, а не желтая.

 

А вышед из града во врата и мало пошед от воротъ, что к селу Гепсимании, и в полугорѣ лежитъ камень. На томъ камени изсядеся на камени потоки тое крови, знать и до сего дни, на память православию; а емлютъ тое крови и с каменемъ на мощи християне для благословения.

При выходе из города на малом расстоянии от ворот, ведущих к селу Гефсимании, на середине горы лежит камень. До сего дня из того камня выступает кровь, в память православию; ту кровь с кусочками камня собирают христиане как мощи для благословения.

 

О селѣ Гепсимании[172]

О селе Гефсимании

 

На том же потокѣ мало повыше града, какъ мочно из лука стрелити, по конецъ Удоли Плачевныя село Гепсимании и святых преподобныхъ Богоотецъ Иакима и Анны, иже нарицается Богородичен дом. А в томъ селѣ церковь стоитъ равна со землею, камена, во имя святых праведныхъ Богоотець Иакима и Анны, а вход внутрь в церковь издолу учинена лѣствица, стоитъ гробъ святых преподобныхъ Богоотець Иакима и Анны. А внутрѣ церкви посреди стоитъ пределецъ невеликъ каменной, а в немъ гроб святыя Богородица изсѣченъ от камени мрамора бѣлого, а над гробомъ три кадила горятъ день и ношь. А входятъ в тотъ пределѣць и поклоняются святому гробу и цѣлуют человекъ по пяти и по шести. А от того мѣста, гдѣ служба совершается, 5 сажень, и над тѣмъ престоломъ у верху церковнаго окно велико кругло. И про то окно сказывал намъ патриярхъ иерусалимской Софроние, что тѣмъ окномъ, по Господню велению, взято тѣло Богородицыно из гроба,[173] идѣже Богь весть. И вышед из церькви на правой рукѣ близь церкви пещера велика, подписана была вся, а над дверьми написан Спасов образ.[174] В той пещере предал Июда Христа пребеззаконным июдѣем. И оттолѣ пойдохомъ на другую страну Удоли Плачевныя а на Елеонскую гору; прямо от тое пещеры вержением каменя стоитъ дрѣво зелѣно и до сего дни, а имя ему маслина. Тамо Христосъ творяше молитву в тайнѣ.[175] На том же потокѣ есть доль, на том долу творяше Христос молитву, якоже рѣче Божественное Писание:[176] «Во Удоли Плачевне на мѣсте, идѣже положи и бо благословение, дастъ законъ дая». И паки Христосъ в ту же пещеру прииде ко учеником своим и обретѣ их спяща; и пришед, рече имъ: «Понеже обѣщаете со мною умрети, и нынѣ не возмогосте единаго часа побдѣти со мною. Единъ бо от вас спешитъ и бдитъ, — хощет мя предати беззаконным июдѣемъ». И отоиде от них в другое мѣсто помолитися, — на доль, идѣже есть Удоль Плачевна. И помолився, паки прииде в ту же пещеру, ко ученикомъ своимъ. И обрѣте их спяща и рече имъ: «Спите, протчее, и почивайте, духъ бо бодръ, плоть же немошна».

На том же потоке, немного выше города, на расстоянии выстрела из лука, в конце Юдоли Плачевной, находятся село Гефсимания и <дом> святых праведных родителей Богородицы Иоакима и Анны, который называется Богородичный дом. В том селе стоит церковь каменная, наравне с землею, во имя святых праведных родителей Богородицы Иоакима и Анны, а вход внутрь церкви снизу, по лестнице, там стоит гроб святых преподобных родителей Богородицы Иоакима и Анны. Внутри, в середине церкви, стоит небольшой придел каменный, а в нем гроб святой Богородицы, высеченный из камня — белого мрамора, а над гробом три лампады горят день и ночь. Входят в тот придел, и поклоняются святому гробу, и целуют его человек по пять и по шесть. А от того места в пяти саженях — где служба совершается, а над тем престолом у верха церковного — большое круглое окно. Про это окно говорил нам патриарх иерусалимский Софроний, что через него, по Господню повелению, взято было тело Богородицы из гроба, Бог знает куда. По выходе из церкви справа, около церкви, большая пещера, вся была расписана, над дверьми написан Спасов образ. В этой пещере Иуда предал Христа беззаконным иудеям. А оттуда мы пошли в другую сторону от Юдоли Плачевной на Елеонскую гору; прямо у той пещеры на расстоянии брошенного камня стоит дерево, зеленое и до сего дня, а называется маслина. Там Христос совершал молитву втайне. У того же потока есть долина, в этой долине совершал Христос молитву, как гласит Священное Писание: «В Юдоли Плачевной, на месте, где Бог положил благословение и дал закон». И снова Христос пришел в эту пещеру к ученикам своим, и нашел их спящими, и сказал им: «Вы обещали умереть со мною, а вот не можете и часу пободрствовать со мною. Один из вас спешит и бодрствует, — хочет меня предать беззаконным иудеям». И ушел он от них в другое место, чтобы помолиться, — в долину, где находится Юдоль Плачевная. А помолившись, он опять пришел в ту же пещеру к ученикам своим. И нашел их спящими и сказал им: «Спите и так далее, и почивайте, дух ведь бодр, а плоть немощна».

 

И оттолѣ мало идохомъ на Елеонскую гору, туто же лежитъ камень, с него же Христос на жребя всяде.[177] Оттоле поидохом на верхъ святыя горы Елеонския. От Гепсимания до верху горы Елеонския якобы полторы версты, а от Иерусалима верста едина. На самом на святомъ верху есть мѣсто, гдѣ Христосъ стоял со ученики своими. И вопросиша его ученицы о кончинѣ вѣка сего. Он же рече: «Не может того вѣдати ни Сынъ, ни ктоже, токмо Отецъ един».[178]

Пройдя немного оттуда, мы попали на Елеонскую гору; тут лежит камень, с него Христос сел на осла. Оттуда мы пошли на вершину святой горы Елеонской. От Гефсимании до вершины Елеонской горы почти полторы версты, а от Иерусалима одна верста. На самой святой вершине место, где Христос стоял со своими учениками. И спросили его ученики о конце света. Он ответил: «Не может того знать ни Сын, ни кто другой, только один Отец».

 

На том верху стоит великая церковъ Вознесение Христово пуста, от беззаконных турокъ запечатлѣнна. В той церкви учинена малая церковъ, в малой же церкви пред царскими дверми лежит камень. С того камени вознесеся Христосъ пред ученики своими на небеса;[179] и на томъ камени вообразишася стопы Христовы, и нынѣ лежит одна стопа Христова, знать и донынѣ. Мы же, грешнии, целовахом ее.

На той вершине стоит большая церковь Вознесения Христова, пустая и запечатанная беззаконнейшими турками. В этой церкви устроен малый храм, а в малом храме перед царскими вратами лежит камень. С этого камня Христос вознесся на небо на глазах своих учеников; на камне этом отпечатались стопы Христа, и теперь лежит одна стопа Христова, видна и по сей день. Мы же, грешные, целовали ее.

 

От святаго же града Иерусалима до реки Иордана поприщь,[180] идѣже крестися Господъ наш Исусъ Христосъ от Предтечи Иоанна. И ту на брегу великая церковъ Богоявление Христа Бога нашего[181] стоит пуста. От тое же церкви яко полверсты стоит монастырь Иванна Предотечи на том мѣсте, идѣже крещаше Иоаннъ Предтеча неверныя июдѣя. И в том манастыри игумен и братия. И на празник в навечерии святых Богоявлений приходит игуменъ и священницы ис того монастыря в церковъ святых Богоявлений и служат святую службу вечернюю, и всенощное, и утреню, и божественную литоргию и паки отходят во свой монастырь. Тамо же монастырь преподобнаго и святаго отца Герасима, ему же левъ поработа,[182] зело красенъ.

От святого города Иерусалима до реки Иордана ... поприщ, здесь крестил Господа нашего Иисуса Христа Иоанн Предтеча. И тут на берегу большая церковь Богоявления Христа Бога нашего стоит пустая. С полверсты от этой церкви стоит монастырь Иоанна Предтечи, на том месте, где Иоанн Предтеча крестил неверных иудеев. В этом монастыре есть игумен и монахи. На праздник к вечерней службе игумен и священник этого монастыря приходят в церковь святого Богоявления и служат святую вечернюю службу, и всенощную, и заутреню, и обедню и снова уходят в свой монастырь. Там же весьма красивый монастырь преподобного и святого отца Герасима, которому служил лев.

 

Рѣка же Иордан течет между гор, быстра вельми, идет и с камением, а впала въ Содомское море; вода же видѣти якобы желтовата; мы же пихом ту святую воду иорданъскую.

Река Иордан протекает между гор, в быстром течении несет камни и впадает в Мертвое море; вода ее на вид будто желтовата; мы эту святую воду иорданскую пили.

 

Много же во Иерусалиме и иных святых мѣстъ поклонных и в предѣлех его, их же и невозможно писанию предати множества ради и гонения от безбожныхъ турков. Тамо же и Вифания, идѣже Господь Лазаря воскреси.[183] Тамо же и Кана Галилѣйская, идеже Господь нашь Исусъ Христосъ на браку бысть и воду в вино претвори.[184] Тамо же и Вифсаида, от нея же святии апостоли Петръ Верховный и брат его Андрей Первозванный.[185] Тамо же и море Тивириядское, на нем же явися Исусъ по воскресении ученикомъ своим. И егда пред ними яде, якоже во Евангелии писано, и даша ему рыбы печены часть и от пчел сот, и взем пред ними яст.[186] Тамо же, отъ Иерусалима 15 стадий, село Еммаусъ; к немуже идущу Господу путемъ и бесѣдующу, с Лукою и Клеопою о страстех своих.[187] И иных святых мѣст тамо много, имже несть числа.

Много в Иерусалиме и других святых мест поклонных; невозможно все их описать из-за большого количества и притеснения со стороны безбожных турок. Там же и Вифания, где Господь воскресил Лазаря. Там же и Кана Галилейская, где Господь наш Иисус Христос был на свадьбе и воду в вино превратил. Там же и Вифсаида, из нее родом святые апостолы Петр Верховный и брат его Андрей Первозванный. Там же и озеро Тивериадское, на нем же явился Иисус ученикам своим по воскресении. И когда он ел перед ними, как написано в Евангелии, они подали ему часть печеной рыбы и сотового меда, и, взяв это, он ел перед ними. Там же, в пятнадцати стадиях от Иерусалима, село Эммаус; к которому шел Господь и дорогой беседовал с Лукой и Клеопой о распятии своем. И других святых мест там много, нет им числа.

 

 

---

[1] Хождение на Восток гостя Василия Познякова с товарищи — условное название памятника, принятое в научной литературе (в древнерусском тексте отсутствует).

[2] ...лѣта 7067-го... — Начало посольства относится к 1558 г.

[3] ...при царевичехъ Иванне и Феодоре... — Иван (1554—1584) и Федор (1557—1598) — сыновья Ивана IV и Анастасии Романовны (ум. в 1560 г.).

[4] ...при святейшемъ папе и патриархе Макарии митрополите... — Митрополит московский Макарий (1482—1563), был митрополитом с 1542 г. до смерти. Папой величали епископов и патриархов православной церкви.

[5] ...при архиепископе новгородском Пимине... — Пимен Черный, архиепископ новгородский с 1552 по 1570 г.

[6] ...во Царьгородъ... — В Царьграде (русское название Константинополя) после турецкого завоевания столицы Византийской империи (в 1453 г.) находилась константинопольская патриархия.

[7] ...во Иерусалим и во Египет... — В Иерусалиме и Египте — центрах православного Востока — находились иерусалимский и александрийский патриархи, обменивавшиеся посольствами и подарками с московским царем и митрополитом.

[8] ...в Синайскую гору... — Синайская гора — центр православного Востока на Синайском полуострове в западной части Азии.

[9] ...новгородцкого архидьякона Генадия... — Геннадий, архидиакон новгородского Софийского собора.

[10] ...гостя Василия Познякова... псковитина. — Судя по летописным известиям в числе спутников архидиакона Геннадия фигурировали другие лица — гость Мустоха Андрей и Яков, названные в Новгородской Второй летописи (ПСРЛ, т. III. СПб., 1841, с. 159). Однако в официальных царских грамотах, адресованных церковным деятелям стран, лежащих на пути к восточным центрам православия (волошскому воеводе Александру, турецкому султану Селиму и др.), названы Геннадий и Василий Позняков с сыном.

[11] ...в Раифе... — Раифа — средневековое название современного города Тора в западной Азии, на восточном берегу Красного моря.

[12] ...к папе и патриарху Иакиму александрийскому... — Иоаким, патриарх александрийский (то ли с 1529 г., то ли с 1486 по 1565 г.). Известны грамоты, адресованные патриархом Иоакимом царю Ивану IV Грозному: в 1545 г. — ходатайство об освобождении из заточения афонского монаха Максима Грека; в 1556 г. — прошение об оказании помощи Синайскому монастырю (РГАДА, ф. 52, оп. 4, № 1, л. 126—134), в ответ на которое и было составлено посольство с участием Василия Познякова. С этим посольством патриарху Иоакиму была отправлена грамота (послание) царя Ивана IV. Это царское послание присоединено к началу двух опубликованных списков Хождения Василия Познякова; оно встречается и в самостоятельных списках в сборниках XVII и XVIII вв. (в публикуемом списке этой грамоты нет).

[13] См. сноску 12.

[14] ...и вземъ у насъ пречестный образ и шубу. — Иконы и меха составляли традиционные «поминки», т. е. дары московского царя и митрополита.

[15] ...и велел толмачю говорити. — Толмач — переводчик устной речи.

[16] ...государю покоришася многие царьства иноверныхъ... — К 1559 г. к Московской Руси были присоединены Казань, Астрахань и некоторые народности, населявшие Поволжье.

[17] ...царь на сей печати на конѣ? — Всадник в короне, поражающий копьем дракона, изображался на государственной печати царя Ивана IV Грозного.

[18] ...В наших де греческихъ книгахъ... многие царьства. — Пророчества, или предсказания о падении Турецкой империи с помощью царя «восточныя страны православной», были весьма популярны в греческой средневековой литературе. На Руси были известны их переводы и обработки.

[19] ...царя Олександра Макидонского. — Сравнение с царем Александром Македонским (356—323 гг. до н. э.) — крупнейшим полководцем и деятелем древнего мира — характерно для средневековой литературы.

[20] ...како в вашей стране... ...соверьшаетца божественное пение? — Имеется в виду богослужение.

[21] ...церькви ружьные... — Ружные церкви — получавшие ругу — денежную помощь из казны.

[22] ...жидове и бусормане... и арьмены. — Перечисленные народы с точки зрения ортодоксального православия относились к «иноверцам» и еретикам.

[23] ...и торговать нѣ велитъ... — При Иване IV Грозном существовал запрет на ведение торговли с евреями.

[24] ...Савина монастыря. — Монастыря св. Саввы Освященного близ Иерусалима (основан в VI в.).

[25] ...царь греческий, имя ему Гаврилъ... — Здесь и далее смешано представление о двух мамелюкских правителях в Египте, безуспешно сопротивлявшихся туркам: о султане Кансу-Гури (погиб в битве под Алеппо в 1516 г.) и о его преемнике Туман-бее (был повешен в 1517 г. в Каире по приказу турецкого султана Селима I). Вместо греческий в двух других списках XVII в. читается царь черкизский (т. е. мамелюкский). В публикуемом списке далее встречается чтение чертиской. Черкизскими (черкесскими) царями называли мамелюков, представителей военной династии, владевшей Египтом и Сирией в XIII—XVI вв.

[26] ...о преславном папе александрийском Иакимѣ и о его терьпении. — Рассказ о чуде с патриархом александрийским Иоакимом впервые стал известен в Москве от его посланцев, обратившихся в 1558 г. за помощью к московскому царю и патриарху. Рассказ о чуде помещен в Степенной книге под 1559 г. (ПСРЛ, т. XXI, ч. 2. СПб., 1913, с. 665—666, 670—671).

[27] ...в вашихъ книгахъ написано... не вредитъ их... — Мр. 16, 18: «Аще и что смертно испиютъ, не вредитъ ихъ».

[28] ...к чюдотворцу Николы... — Церковь св. Николая чудотворца в Каире.

[29] ...на девятой песьни... — 9-я песнь канона, традиционного песнопения православного богослужения (здесь, скорее всего, канона св. Николаю), обычно была последней по счету.

[30] ...во всей своей святительской одѣжи... — Одежда — облачения восточных патриархов — отличалась великолепием; например, верхнюю одежду — саккос — шили из бархатных или шелковых орнаментированных тканей; головной убор — митру — украшали шитьем и драгоценными камнями.

[31] ...турки, арапи... всяких веръ люди... — Вместе с народами здесь названы еретики с точки зрения ортодоксального православия — ариане, несториане, яковиты, тетродиты.

[32] ...паши и соньчаки... — Паша — высший чиновник в мусульманских странах; санджак — правитель округа в султанской Турции.

[33] ...яныченина... — Янычары — воины привилегированного пехотного войска султанской Турции.

[34] ...пресноки... — Опресноки — лепешки из пресного неквашеного теста.

[35] ...царь Сулиманъ турский... лѣта 7022 (1514)-го. — Завоевание Египта турецким султаном Селимом I на самом деле относится к 1516 г.

[36] ...и того царя Гаврила взялъ и велелъ его обесити. — На самом деле был повешен на вратах Каира Туман-бей.

[37] ...на патриаршестьве 85летъ... служил три лета. — Нами уже отмечалось, что по одним данным, Иоаким был патриархом александрийским с 1529 по 1565 г.; по другим — с 1486 по 1565 г.

[38] ...Старой Египетъ. — Так называли в Древней Руси Каир.

[39] ...святый страстотерпецъ Георьгий... образъ Георьгий... — Св. Георгий — каппадокиец, был знатным воином (III в.). За проповедь христианства был обезглавлен в Никомидии около 303 г. Легенды приписывали чудотворную силу иконе, написанной по молитвенному обещанию патриарха Иоакима.

[40] ...святыхъ мученикъ Серьгия и Вакха, да... ...мученицы Варвары. — Перечисленные церкви находились в средневековом Каире. Сергий и Вакх были римляне, Варвара родом из Финикии. Все они были казнены за приобщение к христианской вере при императоре Максимиане в нач. IV в.

[41] ...в те врата въехала Богородица... — Имеется в виду бегство в Египет Марии и Иосифа с младенцем Христом от преследований царя Ирода (Мф. 2, 13—14).

[42] ...монастырь святого Арьсения... Аркадия и Онурия... — Монастырь св. Арсения под Каиром был посвящен Арсению Великому (354—449), который в молодости был воспитателем сыновей византийского императора Феодосия I (379—395) Аркадия и Гонория.

[43] ...и после отпуску... — Отпуск, или отпуст, — молитва, которую читают или поют при окончании церковной службы.

[44] ...в суботу о Дьмитрѣеве дни. — День почитания популярного в странах христианского Востока святого Димитрия Солунского — 26 октября. В 1558 г. он приходился на четверг, в 1559 г. — на пятницу, а в 1560 г. — на субботу.

[45] Гентарь — мера веса (от греческого κεντηνάριον).

[46] Пустыни — уединенные, не застроенные места.

[47] ...место, гдѣ Моисей провел израильтеския люди... — Согласно библейскому рассказу пророк Моисей вывел израильтян из Египта от преследований фараона, причем на пути к Синаю для путников расступались воды Красного моря, когда Моисей прикасался к ним своим жезлом, а фараон и его воины утонули (Исход. 14, 19—31).

[48] ...пророкъ Давидъ написа... — Давид — полулегендарный царь Израильско-Иудейского государства (XI в. до н. э.). Ему приписывается создание Псалтыри.

[49] …«не бѣ в коленех ихъ боляй». — Цитата из Псалтыри (104, 37).

[50] ...«Почто еси вывел насъ в пустыню из Египта?» — Здесь и далее пересказ текста Библии (Исход. 17, 3; 14, 11—13 и др.).

[51] ...А люди фараоновы обратишася рыбою... толста на палец. — Известия о судьбе утонувших воинов-египтян, их коней и оружия выходят за рамки библейской легенды. Исследователями отмечалось, что подобные предания о превращении фараона и его воинов в полурыб встречается у курганских цыган б. Тобольской губернии (может быть, потомков египетских цыган, о которых сообщается в Хождении Познякова).

[52] ...12 источниковъ. — О двенадцати источниках сообщается в Библии (Исход. 15, 27).

[53] ...Моисей же удари жезломъ в гору... река. — Об изведении Моисеем воды из скалы в Библии (Исход. 17, 6).

[54] ...пророк написа: «Дастъ имъ Богъ в безводныхъ реки». — Это перефразированная цитата из Псалтыри (104, 41).

[55] ...церковъ Прѣображение Господа Бога... — По преданию, эта церковь построена на месте, где Бог явился Моисею. Преображение — церковный праздник в память об изменении своего вида Иисусом Христом на Фаворской горе (Мф. 17, 1—13).

[56] ...узоры, что камчатыми. — Имеются в виду узоры на шелковой ткани — камке.

[57] ...мощи святыя мученицы Екатѣрины. — Св. Екатерина, родом из Александрии, умерла около 307 г. Культ Екатерины возник не ранее VIII в., когда ее мощи были обнаружены и перевезены из Египта на гору Синай.

[58] ...покровомъ царя... с нами посланъ, бархатъ на золотѣ. — Покров — длинная пелена, возлагавшаяся на гроб с мощами святого. Его шили из шелковых и бархатных тканей, по краям украшали шитыми надписями, содержащими кроме похвалы святому имена вкладчиков-дарителей. В центре покрова изображался либо святой (святая) в рост, либо крест на горе Голгофе. Судьба синайского покрова русской работы XVI в. неизвестна.

[59] ...над Нѣопалимою купиною... стоящу, нѣопалиму. — Согласно библейской легенде (Исход. 3, 2) пророку Моисею Бог явился в виде горящего, но не сгорающего тернового куста. В христианской символике Неопалимой купиной обозначался иконографический тип Богоматери с младенцем Христом, изображавшейся в пламени.

[60] ...12 празниковъ. — Так называемые «дванадесятые праздники» — особо почитаемые христианской церковью события из земной жизни Христа (Рождество Христово, Крещение, Преображение, Вход в Иерусалим, Вознесение, Сошествие Св. Духа на апостолов, Воздвижение Креста) и из жизни Богородицы (Рождество Богородицы, Сретение, Введение во храм, Благовещение, Успение). Изображениями двенадцати праздников нередко украшали входные двери храмов.

[61] ...сапоги или попучи... чюлках. — Обычай снимать обувь перед входом в храм не был принят у христиан. Видимо, здесь сказывалось влияние обрядности мусульманской церкви, где омовение ног было обязательным для молящихся.

[62] ...престолъ... — Возвышение в виде стола, находящееся в алтаре христианского храма, для совершения на нем евхаристии — одного из важнейших таинств христианской церкви, во время которого хлеб и вино пресуществляются в тело и кровь Христовы.

[63] ...написано на полотьнѣ Моисѣево деяние. — История пророка Моисея и связанных с ним событий, изложенная в Пятикнижии, в первых пяти книгах Ветхого завета (Библии), нередко воплощалась в иконах или в стенописи храмов. В данном случае изображение поразило русских путешественников тем, что оно было выполнено не на доске иконы, а на полотне. Это могла быть картина какого-либо западноевропейского художника, выполненная в технике масляной живописи.

[64] ...мощи святыхъ отецъ избиенныхъ в Синаи и в Раифе. — В IV и V вв. на Синае и в Раифе христианские монахи подвергались массовому избиению со стороны сарацин (арабов) и варваров. Позднее они были отнесены к раннехристианским мученикам.

[65] ...а поникадилъ 50. — Паникадила — подвесные церковные светильники, состоявшие из многочисленных лампад.

[66] ...царь Устиян... — Византийский император Юстиниан I (527—565).

[67] ...церковъ Василей Кѣсарийский... — Василий Кесарийский, иначе Василий Великий (329—378), один из авторитетных богословов раннего христианства; был епископом в Кесарии Каппадокийской; автор многих сочинений, посланий, проповедей.

[68] ...святый Илья пророк... вранове приношаху. — Илья пророк, согласно библейскому рассказу, был послан на землю во время трехлетней засухи. Он скрывался и постился в пустыне, куда ему доставлял пищу вóрон (3 Цар. 17, 1—6).

[69] ...церковъ Елисей пророкъ... да... Марина. — Елисей — один из библейских пророков, ученик пророка Ильи (3 Цар. 19, 19—21); мученица Марина умерла около 275 г.

[70] ...Егда Богъ сниде к Моисею... гдѣ Моисей постился 40 дней. — Здесь история Моисея излагается согласно библейскому рассказу (Исход. 24, 12—18), но с некоторыми дополнительными подробностями — о камне, закрывшем пророка с головой, о темнице, где он постился.

[71] ...Моисей на столпе змию медяну возносилъ. — Согласно библейскому рассказу (Числ. 21, 5—9), пророк Моисей создал медного змея и установил его на столбе для исцеления израильтян, пораженных укусами змей.

[72] ...тот горнъ, где израильтяне главу тельчию слияли... — О создании кумира — литого тельца — сообщается в библейском рассказе (Исход. 32, 8).

[73] ...две церькви: 40 мученикъ, да... Антония Великого. — Согласно житийной легенде в IV в. в Севастии Армянской сорок мучеников были осуждены за приверженность христианской религии и приговорены к жестокой казни (их раздели и оставили на ночь на льду замерзшего озера). Антоний Великий (ок. 251—356) — родом из Египта. Его считают отцом монашества. Смолоду до конца жизни он вел отшельническую жизнь, во время которой боролся с искушениями трудом и молитвой.

[74] ...на празникъ... Екатерины. — Память св. Екатерины отмечалась 24 ноября.

[75] ...бумагою хлопчатую... — Хлопок или хлопчатобумажная ткань была необычной для русских путешественников, употреблявших ткани льняные или шерстяные.

[76] ...где постился Иванъ Лестьвичьникъ 40 лет... — Иоанн Лествичник (ум. ок. 563 г.), автор «Лествицы райской», о трудностях иноческой жизни. Вел отшельническую жизнь, а последние несколько лет был игуменом Синайского монастыря.

[77] ...пророкъ Давидъ написа: «Птица... насытишася зело». — Здесь цитируется текст Псалтыри (77, 27—29).

[78] ...животворящее дрѣво... — Т. е. крест, на котором был распят Христос.

[79] ...святыхъ безсребреникъ Козмы и Домъяна... — Святые Козьма и Дамиан прославлялись как бескорыстные врачи-целители.

[80] ...апостола Луки... — Апостолу Луке приписывается авторство одного из Евангелий; кроме того, его считали автором иконописного изображения Богоматери с младенцем Христом.

[81] ...ко Гробу Господню. — Гробом Господним называлась пещера с гробницей Христа и сооружения над ней, многократно подвергавшиеся переделкам и перестройкам со времени завоевания Иерусалима крестоносцами и в последующий период. В числе этих сооружений церковь Воскресения, возведенная непосредственно над пещерой с Гробом Господним в XI в. и перестроенная в XII в.

[82] ...на память святого пророка Наума. — Память св. пророка Наума приходится на 1 декабря.

[83] ...Корабли... деланы без железного гвоздия... к собе привлечетъ. — Критика приведенного в тексте объяснения, почему не употребляли гвозди в кораблях, была высказана еще в VI в. византийским историком Прокопием Кесарийским. Возникновение легенды о магните в водах Красного моря он объяснял запретом на торговлю железом, которого не было у индов и эфиопов, чьи корабли достигали указанного моря.

[84] ...пяти пядѣей... — Пядь — старинная русская мера длины, равная расстоянию между концами растянутых пальцев, большого и указательного.

[85] ...где Моисей насади 70 финиковъ... из горъ каменныхъ... вода... горька добре. — Здесь и далее текст опирается на библейский рассказ о жаждавших в пустыне израильтянах, которым была горька вода в Мерре, пока они не достигли 70 финиковых деревьев и 12 источников (Исход. 15, 23 и 27; Числ. 33, 8—9).

[86] ...до монастыря Иванна Роифенского... — Иоанн Раифский, или Раифенский, был местночтимым святым.

[87] ...на Сионѣ горѣ... — Сион — гора (холм) в Иерусалиме.

[88] ...царица Елена. — Елена (ум. в 327 г.) — мать императора Константина Великого (274—337). Ей приписывается обретение и украшение гроба Христа и креста, на котором он был распят.

[89] ...со Иосифомъ и с Никодимомъ... — Согласно евангельскому рассказу, Иосиф Аримафейский и Никодим были тайными учениками и последователями Христа. Они сняли с креста мертвого Христа и совершили над ним обряд погребения (Иоан. 19, 38—42; Лк. 23, 50—53).

[90] ...камень, что ангелъ отвалилъ... — Согласно евангельскому рассказу при воскресении Христа камень от его гроба отвалил ангел (Мф. 28, 2).

[91] ...престолъ болгарский... — Имеется в виду храм, освященный болгарской автокефальной церковью.

[92] ...пупъ всей земли... — Понятие «средина земли» по христианскому вероучению отводилось месту, где испытал страдания Христос. В Псалтыри говорится: «царь мой от века, устрояющий спасение посреди земли!» (73, 12).

[93] ...темница, где седел... Исусъ Христосъ. — Согласно четвероевангелию Христа привели в дом первосвященника. «Темница» представляет собой апокрифическое дополнение легенды.

[94] ...латынское каньдило. — Подсвечник (лампада) западноевропейской работы.

[95] ...столпъ от мрамора... часть во Цареградѣ... часть его в Римѣ... — Христианские реликвии нередко принадлежали нескольким владельцам.

[96] ...истече кровь... Христа на Одамову главу. — (Иоан. 19, 33—34). Пав на землю, кровь достигла черепа Адама, находившегося под крестом.

[97] ...то место зоветца Лобное. — Название Лобное место — второе название Голгофы (от лба — черепа Адама).

[98] ...Иверская земля... вера греческая, а языкъ у нихъ свой. — Иверской землей называли Грузию. Иверов, или грузин, как и болгар, автор Хождения упоминает как православных христиан, в противовес еретикам.

[99] ...гробъ Мельхиседековъ. — Мельхиседек был царем Салима, согласно рассказу Библии (Бытие. 14, 18).

[100] ...снятие со креста... обви плащеницею. — Описание снятия с креста известно по евангельскому рассказу. Обычай обвивать тело умершего пеленами соблюдался иудеями. В церковном обиходе плащаницей называют пелену с изображением положения Христа во гроб и его оплакивания.

[101] ...патриархъ... Герьман. — Герман — патриарх иерусадимский в 1534—1579 гг.

[102] ...арнапиты... — Арванитами, или арнанитами, греки называли албанцев (турки называли их арнаутами).

[103] ...4 золотыхъ угорских... — Угорские (венгерские) золотые монеты имели хождение в средние века в странах Ближнего Востока, на Балканах и на Руси.

[104] ...фрязовъ... — Фрягами на Руси называли иностранцев западноевропейского происхождения.

[105] ...погани турцы спагли и санчаки... — Возможно, что вместо спагли в оригинале читалось с поганими.

[106] ...дадутъ старую трапезу. — Т. е. старую трапезную, как правило служившую не только столовой, но и монастырским храмом.

[107] ...не прочитая парѣмеи... — Паремеи, или паремии, — отрывки из книг Ветхого завета, содержащие пророчества и поучения, которые читались на вечернем богослужении.

[108] ...хоруговъ... — Хоругвь — род церковного знамени с двусторонним изображением.

[109] ...игумѣн венецкой Внифаньтей... — Бонифаций Стефан Красси Рагузинский, занимавший пост «стража Святой Земли» в 1550—1559 и 1563—1565 гг.

[110] ...пояшѣ стихеру: «Днесь адъ стоня вопиетъ». — Начало церковного песнопения.

[111] ...преже нашего патриарха... патриархъ же нашь Герьман... — Рассказчик называет патриарха иерусалимского Германа «нашим» в противовес «латынскому» игумену.

[112] ...петь божестьвенную литурьгию. — Литургия, иначе обедня, — богослужение, совершаемое до обеда.

[113] ...чести апостолская Деяния. — Деяния апостолов — часть Священного писания. Она состоит из 28 глав, которые постепенно читаются во время богослужения.

[114] ...церьковъ великая... утворена мусиею и подписана златом. — Церковь Воскресения Христова была украшена мозаикой с применением золотого фона.

[115] ...еретиковъ бесящихся, — великое ихъ неистовство... скакаше и плесаше аки скомороси. — Здесь проявляется нетерпимое отношение русских паломников к обрядности других вероисповеданий.

[116] ...и празнуютъ неделю въсю радующеся духовнѣ, а нѣ телеснѣ, не пьянствомъ. — Отмеченный русскими паломниками «духовный» характер празднования пасхальной недели в Иерусалиме, видимо, объясняется тем, что рассказчики были светскими лицами, лучше знавшими народные обычаи, а не церковный или монастырский быт.

[117] ...Иякова, брата Господня. — Иаков был одним из 12 апостолов, учеников Христа, он приходился Христу двоюродным братом.

[118] ...Иванъ Предотеча... — Иоанн Предтеча, или Креститель — предшественник и предвестник Христа.

[119] ...церковъ... Святая Святыхъ. — Христианская церковь Святая Святых в Иерусалиме, построенная на месте храма, основанного царем Соломоном (3 Цар. 6 и 7), церковь оказалась в результате перестроек внутри мечети Омара.

[120] ...Соломан со июдеи... — Царь Соломон, полулегендарный царь израильский (1020—980 гг. до н. э.), сын царя Давида и Вирсавии. Его считали «царем мира», автором притч и книги Екклезиаст, вошедшей в состав Библии. История царя Соломона излагается в 3-й книге Царств и 2-й книге Паралипоменон.

[121] ...«Разорю церковъ сию и трѣми деньми созижьду ̀ю». — Здесь приводится перефразированный евангельский текст (Мф. 26, 61).

[122] ...заклан был... Захария... — Об убийстве Захарии сообщается в Евангелии от Матфея (23, 34).

[123] ...праведный Семионъ... твоих и Израиля». — Симеон Богоприимец — старец-священник, который принял младенца Христа в храм и произнес пророческие слова, процитированные здесь по евангельскому тексту (Лк. 2, 29—32). Этот сюжет называется Сретение.

[124] ...к горе Елѣоньстей... — Елеонская (Масличная) гора под Иерусалимом.

[125] Вифания... — село за горой Елеонской.

[126] ...Дети еврѣйския... осанна в вышьних... — Здесь пересказан евангельский рассказ о въезде Христа в Иерусалим и о том, как встречал его народ (Мф. 21, 7—9; Мр. 11, 9—10).

[127] ...ста камень... мякокъ, аки воскъ. — Рассказ о следах на камне относится к числу неканоничных преданий.

[128] ...Исусъ Христосъ изгна торжники. — Рассказ об изгнании Христом торгующих из храма известен по евангельским текстам (Мр. 11, 15—17; Мф. 21, 12—14).

[129] ...введена бысть пресвятая Богородща трею летъ сущи. — Этот сюжет — Введение во храм — почерпнут из так называемого Первоевангелия, рассказывающего о детстве Богородицы.

[130] ...мерило праведное... скалвы... — Мерило праведное, или весы, следует связывать с апокрифическими источниками; скалвы (шведск.) — коромысловые весы.

[131] ...А варки... на земли. — Это место остается неясным, оно не переведено.

[132] ...розбиена до основания царемъ Титомъ римскимъ. — Иерусалим был захвачен и разрушен во время Иудейской войны в 68—69 гг. сыном римского императора Веспасиана полководцем Титом. В память об этом событии в Риме воздвигнута триумфальная арка (арка Тита).

[133] ...пророкъ Давидъ глаголетъ: «Боже... оскверниша церковъ святую твою». — Цитата из Псалтыри (78, 1).

[134] ...домъ... Иакима и Анны. — Иоаким и Анна — родители Богоматери.

[135] ...виде святая Анна гнездо птиче... — Согласно тексту апокрифического Первоевангелия, Анна увидела птичье гнездо на лавровом дереве, когда стала молиться.

[136] ...ровъ Еремия пророка... — Пророк Иеремия за пророчество о гибели Иерусалима от вавилонян был брошен в ров с нечистотами. Иеремии приписывается авторство библейской книги Иеремии и Плач по Иерусалиму.

[137] ...домъ Пилатовъ... — Понтий Пилат — правитель Палестины, во время правления которого, согласно евангельскому тексту, судили и распяли Христа.

[138] ...домъ Аннинъ и Кайяфинъ... — Анна и Каиафа — первосвященники и духовные вожди иудеев, согласно евангельскому тексту, во время суда над Христом.

[139] ...от Лиды... — Лидда — библейский город по дороге из Иерусалима к Иоппии.

[140] ...видѣ Давид Вирсавию во ограде мыющеся. — Согласно библейскому рассказу (2 Цар. 11, 2), царь Давид с кровли своего дома увидел Вирсавию во время омовения. Он отослал ее мужа Урию в военный поход, а сам взял Вирсавию в жены.

[141] ...рече Божестеенное Писание: «В дому Давидове страх велик... судятся всяка плѣмена земная и языцы». — Приведенный текст перефразирует один из псалмов Давида (Псалтырь. 121, 5).

[142] ...патриарха иерусалимского Софрония. — Замена имени Германа Софронием в данном списке (и в двух списках ИРЛИ) указывает, что текст Хождения Познякова при переписке подновлялся, так как Софроний был патриархом после Германа — с 1579 по 1607 г.

[143] ...Удоль плачевна... — Название ручья — Юдоль плачевная.

[144] ...домъ Зеведеовъ, отца Иванна Богослова... окаяннаго Июды... — Зеведей — отец Иоанна Богослова и Иакова, двух из двенадцати апостолов, учеников Христа. Перед тайной вечерей Христос омыл ученикам ноги, не исключая Иуду, предавшего Христа.

[145] ...Иванна Богослова возляже... — Следует читать Иван Богослов в именительном падеже.

[146] ...«Жено, се сын твой»... «Се мати твоя»... — Здесь цитируется евангельский текст (Иоанн. 19, 26—27).

[147] ...прииде Исусъ Христосъ по воскресении своем ко ученикомъ... — Описывается сюжет Воскресения Христова (Мф. 28, 1—10).

[148] ...ребра своя показа и Фому увѣривъ. — Уверение Фомы — сюжет евангельского рассказа (Иоан, 11, 20, 24—29) о том, как воскресший Христос вложил руку усомнившегося в чуде апостола Фомы в раны от гвоздей и вернул ему веру.

[149] ...сшествие Святого Духа... — Сошествие Святого Духа на апостолов, согласно библейскому рассказу (Деяния апостолов. 2, 1—4), чудесное нисхождение на каждого из них огненного языка при шуме ветра, после чего все они стали говорить на разных языках, вещая «слово Божие».

[150] ...первомученика Стефанна. — Стефан, побитый камнями за проповедь учения Христа, согласно рассказу о нем в Деяниях Апостолов (главы 6 и 7), считается самым первым христианским мучеником.

[151] ...отсекл аггелъ... руцѣ жидовину... — Апокрифический рассказ об успении Богоматери сообщает о нечестивце Авфонии, который пытался опрокинуть ложе усопшей. За это он был наказан: ангел отсек ему руки мечом.

[152] Галилѣя Малая — одна из вершин горы Елеонской.

[153] ...семнадцать монастырей стоитъ. — Испр., в рук. семь. В двух других списках XVII в. читается семнадцать монастырей. В публикуемой рукописи перечислено 13 монастырей.

[154] ...Богородицы... Одегитрия. — Одигитрия (греч.) — Путеводительница. Это особый иконографический тип изображения Богоматери с младенцем.

[155] ...великомученика Димитрия... — Известен греческий святой Дмитрий Солунский (убит в 306 г), прославленный как воин.

[156] архистратига Михаила... — Архистратиг (архангел) Михаил — согласно библейскому преданию один из семи архангелов, вождь небесного воинства.

[157] ...Старцы же Савина монастыря... приидоша в Московское царство. — Монастырь Саввы Освященного находился за стенами города, вне Иерусалима. При царе Иване IV Грозном иерусалимскому монастырю Саввы Освященного была дана жалованная грамота, по которой его старцы могли приезжать на Русь для сбора средств на церковное строение.

[158] ...Еуфимия Великого. — Евфимий Великий (376—477) — отшельник, поселившийся в пещере под Иерусалимом. Позднее там возникла Евфимиева лавра.

[159] ...святыя великомученицы Феклы... святого отца Харитона. — Христианские святые родом из Малой Азии. Фекла считается ученицей апостола Павла; она прожила 90 лет, в течение которых подвергалась преследованиям за верность христианской религии. Харитон Исповедник (ум. ок. 350 г.), также испытавший гонения, способствовал основанию палестинских монастырей.

[160] ...Воздвижение Честнаго Креста... — Один из церковных праздников, связанный с идеей торжества христианской веры.

[161] ...пещера, коли бежала Елисавефъ... ото Ирода царя. — О бегстве матери Иоанна Предтечи Елизаветы с сыном-младенцем от преследований царя Ирода не сообщается в евангельском рассказе.

[162] ...спали два пророка. — Возможно, что здесь содержится намек на апокрифическое сказание о пророке Иеремии, в котором фигурирует длительный сон (66 или 70 лет) юноши Авимелеха под смоковным деревом.

[163] О селѣ Скудельниче... в погрѣбение страннымъ... — Село Скудельниче (Горшечниково) было куплено у горшечника на деньги, заплаченные Иуде за предательство, — таков евангельский рассказ (Мф. 27, 7 и 10). В этом селе хоронили паломников.

[164] См. сноску 163.

[165] ...Егда преда Июда... Тогда завеса церковная раздрася надвое... — По евангельскому рассказу во время распятия Христа был ряд знамений — разорвалась церковная завеса, померкло солнце и т. д.

[166] ...а въ другой закромъ кости. — Сохранение останков в так называемых костницах характерно для афонских и греческих монастырей.

[167] ...домъ пустъ...праведнаго Иева... — Иов праведный — библейский персонаж, является примером терпения и преданности Богу, несмотря на выпавшие на его долю лишения и несчастия (Книга Иова).

[168] ...Содомское морѣ.— Мертвое море.

[169] ...Силуямля купель... погружаются... и здрави бываютъ. — Силоамский источник в Иерусалиме у горы Сион. Вода в нем считалась исцеляюшей.

[170] ...«Егда возерати Господь от Вавилона пленение... и дастъ ему Господь в той купели воду». — Здесь рассказывается о том, как пророк Иеремия напоил из источника израильтян, выведенных им из многолетнего вавилонского плена (Исход. 8, 6; Иоан. 9, 7—11).

[171] ...с Семена дни... — Семенов день — 1 сентября.

[172] О селе Гепсимании. — Гефсимания — сад и уединенное место на Елеонской горе, где согласно евангельскому рассказу находился Христос после тайной вечери и где он был схвачен перед казнью.

[173] ...тѣмъ окномъ... взято тѣло Богородицыно из гроба... — Здесь рассказчик опирается на известия апокрифического характера,

[174] ...пещера велика, подписана была вся, а над дверьми написан Спасов образ. — Живопись пещерных средневековых храмов была характерна для Греции, Афона, Сирии и Палестины.

[175] Тамо Христосъ творяше молитву в тайнѣ. — Имеется в виду Моление о чаше, когда Христос молился в Гефсиманском саду, чтобы его миновала «чаша сия» (Мр. 14, 35—36; Мф. 26, 39).

[176] ...якоже рѣче Божественное Писание... — Здесь и далее приводится в пересказе евангельский сюжет, согласно которому Христос объявил, что один из учеников предаст его (Мр. 14, 32—40; Мф. 26, 46).

[177] ...на жребя всяде. — Здесь копенгагенский список обрывается, окончание приводится по списку в сборнике XVII в. РГБ, собр. ОИДР, № 214.

[178] ...гдѣ Христосъ стоялъ со ученики своими... токмо Отецъ единъ». — Беседа Христа с учениками о конце света передана согласно евангельскому тексту (Мф. 24, 3 и 36) с некоторым отклонением: в Евангелии он сидел, а не стоял.

[179] ...ВознесениеХристово... с того камени вознесеся Христосъ... на небеса... — Согласно евангельскому тексту, Христос, пробывший на земле после воскресения из мертвых сорок дней, повел своих учеников на Елеонскую гору, откуда он вознесся на небо (Мр. 16, 19; Лк. 24, 50).

[180] ...поприщь... — Количество верст не указано.

[181] ...церковъ Богоявление Христа Бога нашего... — При крещении Христа в реке Иордане, согласно евангельскому рассказу (Мф. 3, 13—17; Мр. 1, 9—11; Лк. 3, 21—22), было явление христианского Божества в трех лицах.

[182] ...отца Герасима, ему же левъ поработа... — Герасим — один из подвижников V в., ему в пустыне служил лев. Рассказ о Герасиме входит в состав Синайского патерика.

[183] ...Господь Лазаря воскреси. — Воскрешение Христом Лазаря, согласно евангельскому (Иоан. 11, 17—45) и апокрифическому преданию, представляет собой пример чудотворной силы Христа.

[184] ...Кана Галилѣйская... воду въ вино претвори. — Кана Галилейская — город в Палестине, в котором, согласно евангельскому рассказу (Иоан. 2, 1—11), Христос сотворил чудо превращения воды в вино.

[185] ...Вифсаида, отъ нея же святии апостоли Петръ Верхоеный и братъ его Андрей Первозванный. — Город на берегу Тивериадского озера, родина апостолов Петра, Андрея и Филиппа. Верховными считались апостолы Петр и Павел. Первозванным именовался апостол Андрей, которого первым призвал на Иордане Христос.

[186] ...и даша ему рыбы печены... предъ ними ястъ. — Евангельский рассказ о явлении апостолам воскресшего Христа, разделившего с ними трапезу (Лк. 24, 42—43).

[187] ...отъ Иерусалима 15 стадий, село Еммаусъ... о страстехъ своихъ. — Евангельский рассказ (Лк. 24, 13—27) сообщает, что село отстояло от Иерусалима на 60 стадий (стадий — греческая мера длины, около 240 шагов).