ПУТЕШЕСТВИЕ Г. ШЕЛЕХОВА

с 1783 по 1790 год из Охотска по Восточному Океану к Американским берегам, и возвращение его в Россию, с обстоятельным уведомлением об открытии новообретенных им островов Кыктака и Афагнака, до коих не достигал и славный Аглинский мореходец Капитан Кук, и с приобщением описания образа жизни, нравов, обрядов, жилищ и одежд обитающих там народов, покорившихся под Российскую державу: также Климат, годовые перемены, звери, домашние животные, рыбы, птицы, земные произрастения и многие другие любопытные предметы там находящиеся, что все верно и точно описано им самим.

В двух частях с картинкою

[ЧАСТЬ ВТОРАЯ]

ПУТЕШЕСТВИЕ Г. ШЕЛЕХОВА.

Отряженного галиота называемого, Трех Святителей, под предводительством двух штурманов Измайлова и Бочарова, в 1788 году.

В следствие предписаниев, бывшего в Иркутске в должности Генерал-Губернатора господина Генерал-Порутчика и Кавалера Якобия, уполномоченной от Шелехова главной поверенной над Американскою компаниею Грек Деларов, прибыв из Охотска на остров Кадьяк, где сия компания находится, 28 числа Апреля 1788 года, дал от себя Штурманам Измайлову и Бочарову наставление такое, по которому должны они следовать из [2] того острова на одном галиоте, именуемом, Трех Святителей в море, близь берегов твердой Американской земли, как для открытия новых морских островов и приведения под власть Российской Империи разных островных народов, так равно и для утверждения всей новообретенной Американской части, знаками Величеству и названию Российскому свойственными. Сии Штурманы руководствуясь тем наставлением, взяв с собою сорок человек из Российских кампанейских работных, двух толмачей из жителей островов Лисьевских и четырех человек Коняг, сооружили тот галиот нужными к мореплаванию припасами и такелажами и снабдили оной потребными для коммерции товарами; а потом взяв с собою по предписанию Грека Деларова от [3]   Штурмана Самойлова тут в компании находящегося, пять досок и пять гербов медных, порученных Деларову от упомянутого Генерал-Порутчика Якобия, самые те, кои выше сего под названием Российских знаков наименованы, 30 числа Апреля пустились в море, из так называемой, трех Святителей, гавани.

Взяв сию гавань для счисления своего за первой Мередиан, обошли полуденною стороною остров именуемой Шелидак; по том приближась в восточному мысу Киктака, в виду коего находится островок Угак; 9 числа Маия по полудни в два часа взяли сей последней в Пеленг и от него плыли Куршемь по пристойности ветров к губе Чюгацкой, вытерпев тут же с 3 по 4 число один [4]  от востока весьма жестокой штурм.

5 Числа увидели остров Суклю: один из губы Чюгатской вытянувшейся к Зюйду, тот самой, которой Беринговою экспедициею назван мысом С: Илии, и за противным Северовосточным ветром, пробыв в виду того острова и матерой земли по 8 число в лавировке, приближились к тутошному берегу по сокращении ветра на шпилю по полуночи означенного 8 числа в девятом часу. В тот самой час приплыли к галиоту в двоелюшной байдарке двое Чюгак, и звали к себе торговаться; но управляющие галиотом, выспрося наперед у них к отстою оного удобное место, и спустя на воду свои две байдары, пошли буксиром в небольшой пролив, которой лежит по компасу [5] Север и Юг. На правой его стороне остров, Хликах-Лик, а на левой матерая земля; но за противным и сильным течением воды не дошед до желаемого места, принуждены стать в устье тога пролива на пятнадцати саженной глубине на дрек, с прикрепленным к нему Перлинем.

9 Числа по полудни в исходе второго часа штурман Измайлов, в пятнадцати человеках Российских работных отравился на одной байдаре по проливу для обозрения тутошних мест и для нужного об них замечания, да и приезжие в байдарке два Чюгачи от галиота в свое жилище уехали. Штурман Измайлов в проезде своем виделся с жителями Чюгатскими; но не выходя на берег, имел с ними на байдаре чрез своего талмача переговор; [6] а между тем в пять часов по полудни море от Юга к Северу обратило свое течение, с помощию которого, бывшие на галиоте подняв дрек и распустя при маловетрии топсель, пошли при одной байдаре буксиром по проливу, в видимую с судна на правой стороне пролива у острова Хликах-лик Бухточку, к низменному месту, в седьмом часу пришли к показанному месту, кое несколько потайниками на устье от волнения прикрыто, где на глубине осьми саженях близь песчаного берега стали на якорь, да в то же время и штурман со своею байдарою возвратился к галиоту благополучно. Сюда приезжали Чюгачи для торговли, у коих куплено бобров и кошлаков двенадцать; за бобры платимо было по осьми и по девяти ниток голубого бисеру, [7] по три и по четыре королька в добавок; а за хвосты бобровые и выдры по пяти корольков.

10 Числа из галиота ездили байдарами по проливу, для осмотру удобного и к отстою судна нужного места, где усмотрев другую у песчаного на правой же стороне берега бухточку, и не дошед до первого на проливе лежащего островка трех верст, где никакого уже волнения не было, перетянулись буксиром в оную, и стали на четыресаженной глубине на песчаном грунте на якорь. Тут приезжали другие двое Чюгач, от коих кроме бывшей не большой торговли известились, что какое-то чужестранное о трех мачтах судно, не давно пришло и стоит у острова Тхалхи в бухте Нучек: сегож числа с полуденной стороны по оному [8] проливу в Чюгацкую губу, расстоянием восемь с половиною верст, на первом по средине пролива лежащем островке, на оконечности Северозападной стороны того островка, на вытянувшемся высотою на полуторы сажени утесе, между двумя умеренными высотою листвяничными деревьями, из коих у крайняго к воде, самая вершина высохла и немного сломлена, положена в землю из числа вышеупомянутых одна с крестом и надписью, земля Российского владения, под Но. 7 медная доска, которая на особо сделанном сего вояжа плане, означена точкою под литерою А. Сия доска закладена нарочито сделанными глиненными кирпичами; и в рассуждении твердости грунта земли, верьхней из сих кирпичь врыт в глубину ее под дерн пять вершков. [9] С самого того места пеленги по компасу: за проливом через лестной мыс Сопка голая Северо-запад. 34,00, с левой стороны оконечность пролива в Чюгацкую губу лежащего, мыс Сев.-вост. 14,00, с правой стороны оконечность с лесом. Север 18,00, в воде два камня, первый в Север 11,00, в пятнадцати саженях, а второй по ниже в левой стороне Сев.-вост. 6000, в сорока саженях от первого камня, а правая в четырех саженях каменная лайда, коя вся покрывается прибылыми водами: к Западу озерко не больше, подле его морской берег к Юго-западу 75,00, и тут же другой островок далее по проливу Северо-запад. 19,00.

11 Числа Маия, подняв у галиота якорь и прошед под парусами оной островок, за противным от другого, маловетрием [10] остановились на правой же стороне в не большой бухточке на якорь. Здесь на другой стороне пролива на Восток имеется таковая бухта, в которую без всякой опасности могут входить разного рода суда и корабли, и иметь покойной отстой от морских волнений. Тут про стоял галиот за безветрием и за ожиданием по речкам рыбы два дни. А 13 числа в полдень обсервована была чрез четверть круга, ширина места 50°47"14' прикладных часов, и на сем месте замечено 00,24 возвышение воды две с половиною сажени.

14 Числа по полудни в два часа, подняв якорь и вышед при Зюйдовом ветре из сего пролива, пошли далее в губу к видимым впереди островкам, и на дватцатитрех-верстном расстоянии, пристали к [11] острову Никахта Хлук, в бухте на глубине пяти саженной, где простояв по 17 число, имели с приезжающими Чюгачами торг; сего числа в десятом часу по полуночи, подняв якорь плыли чрез пролив к Северному мысу острова Сукли, куда 18 числа по полудни в половине осьмого часа приближась, остановились за противным ветром в не большей бухточке на якорь. В десятом часу приехал к галиоту в однолюшной байдарке Чюгачь, ездившей за промыслом Нерп; он объявил себя жителем острова Тхалхи, и удостоверяя, что на оном имеется пристань кораблей, из других держав зашедших, обещался ее показать, объявляяж, что около тамошних мест имеется довольно рыбы, и что приходящие туда на судах люди промышляют в бухте Нучек [12] неводами красную рыбу и палтусов. Он желая посмотреть Российских народов и жительства, просил чтобы взять его на галиот; почему бывшие сем правители вознамерились итти для рыбного промыслу на объявленной остров; тогоже числа по полуночи в пять часов, подняв якорь и обойдя острова Сукли Северной мыс, плыли при Юго-Восточном ветре чрез пролив к острову Тхалхи и 19 числа в третьем часу пополудни пришед к оному, шли в бухту Нучек, а из оной в не большой заливец, на правой стороне лежащий, в котором по объявлению тутошних жителей стояло иностранное трех мачтовое судно, пришедшее туда весной 1788 года, что оное за два дни до прибытия галиота вышло в море. Здесь на глубине трех с половиной [13] сажен, на песчаном грунте остановился галиот на якорь, обсервовав ширину места 60 18 50. Работные люди имели 19 и 20 чисел байдарами разъезд по речкам для ловли рыбы, которую добывали они по местам удобным и в море. Отселе пошли далее, но быв встречены трудностию, по колику из сего завливца и при попутных ветрах выходить казалося опасно, вознамерились перейти на другую сторону в залив же способствовать могущий, Северозападным ветром к продолжению пути.

20 Числа опять прибыл к галиоту, прежде упомянутой просящейся в путь Чюгачь с двумя уже сродниками своими, которой сперва решась итти, как выше сказано, будто для посмотрения России, уезжал из галиота в свое жило; но сродников [14] оставлял на судне. От последних управляющими судном изведано, что хотя и с жалостию должны они расставаться с тем Чюгачем, однакож желание его они не удерживают, почему и требовали, что бы жене его детям оставить некоторую часть из товарных вещей в галиоте ими видимых, что приезде того Чюгача из жила, во удовольствие всех их желания и было сделано. Данные им десять ниток голубого, пять темножолтого и одна треть сажени зеленого бисеру, да двадцать семь голубых корольков удовольствовали таковое Чугача требование, которые вещи пускающийся из них в путь Чюгачь присовокупив к снятой с себе парке, отдал показанным сродникам своим и отпустил их по прежнему в свое жило; а вместо сей последней [15] получил из судна тот Чюгачь на себя птичью парку и камлею конифасную, с чем уже к остался на оном.

21 Числа по полудни в половине четвертого часа сняв якорь, пошли в залив на другой стороне вышеозначенной бухты лежащий, куда прибыв в девятом часу, остановились с левой стороны близь берега в бухточке на четырех саженной глубине песчаного грунта, где вход в устье на Юг. Тут замечается, что по правую сторону устья есть возвышенные камни; но мелей от них видно не было, и ход судам безопасной потому, что при самой убылой воде простирается глубина ее полторы сажени семифутовой, бываемое возвышение воды две с половиною сажени, прикладных одиннатцать часов сорок восемь минут. Как [16] тутошние Чюгачи не объявили ни какого названия сему заливу, то управляющие галиотом именовали его С. Константина и Елены. На Северной стороне оного течет речка, в которой по по указанию обитающих на ней жителей, прежде всех тамошних мест входит разных родов красная рыба. Здесь со входу в устье, от оконечности леса с правой стороны берега на ветр Северо-Восточной 60,00 у особо стоящего лесного островка, прямо вытянувшейся от него на ветр Юго-восточной 77,00 не убылой воды, на крупной дресвяной лайде, у берега подавшегося несколько к горе, положена с верьху в черную, а с исподи в желтую сухую землю в двух глиненых кирпичах, глубиною верьхней кирпичь в земле с полъаршина одна с надписью под Но. 8 [17] медная доска, которая изображена на особом плане точкою под литерою Б. С приходу сюда от лайды, и на которой доска стоит лицем, между тремя лесинами в правой стороне, первая из них с лайды толстая до исподу с сучьями лисвяничная лесина. Пеленги же к ней по компасу на ветр Юго-Восток 23,00. Вторая на левой стороне по тоньше первой. Сия от корня своего к верьху не много дупляниста, и на три четверти сажени к оному наклонена к лайде, от наклонности же и опять вверьх стоит прямо с сучьями на Северо-Восток 67,00. Все сии три лесины расстоянием от доски по два не малые шага и около всех их кроме лайденой стороны, имеется стоячей не малой лес.

23 Числа окончав то произшествие по не имению здесь [18] рыбного корму, решились итти галиотом в перед по берегам Америки, для того что здешние жители объявили, что разторговались уже своими товарами с бывшими нынешней весны на судне другой нации народами, почему вышед из залива по полудни в первом часу, хотя и старались продолжить путь, но как за противностию Зюйд-Вестового ветра вытти из бухты Нучек в море сделалось не удобно, то и пришли только на Восточную ей сторону, где близь выхода в не большой бухточке на глубине двенатцати сажен остановясь на якорь, простояли по 26 число.

27 Числа в десять часов по полуночи приезжали острова Сукли, из так называемого жила Чикиик Тоенской брат, имеющий себе около пятидесяти лет Некшулк Аташа, с [19] другими пятью человек Чюгачами, и производили небольшую торговлю. В рассуждении замеченного в первом из них постоянства, командующие галиотом решились вручить ему один Российский медной герб, потому наиболее, что выставить его в пристойном по предписанию господина Генерал-Порутчика Якобия месте, казалось крайне сумнительно; ибо находящиеся тут за промыслами люди, сверьх того, что считаются подвластными лучшим из них; но и склонны к воровству, следовательно поверить таковой герб неизвестности, было бы совершенно опасно не только по одной вышеписанной склонности островитян; но еще и для того, что жадность их к вещам железо в себе имеющим, превосходила всякую к сохранению оных [20] возможную осторожность. Сии островитяне конечно отважились бы, сняв герб с того места, на котором оной был бы выставлен, росковать по обычаю своему на разные ничего не значющие штучки или и на стрелы, о чем наверное заключить можно было потому, что когда некоторые из тех оотровитян приходили к галиоту, то при всей предосторожности работных на нем находящихся, вырывали они из судна у шпигатов от Мамеранцов гвозди, или и совсем и с плетенкой оторвав увозили. А как постоянство означенного Тоенского брата довольно обещевало надежды к сбережению герба, то управляющие галиотом и внушали ему, дабы он представил тот герб брату своему Тоену Шенуге, которой по словам сего имеет себе жилище на острове [21] Тытым-Лак, в так называемом жилье Ченю. Сей Тоен не мог вообще с другими сродниками своими прибыть к галиоту, как удостоверяли островитяне и брат его Аташа, за приключившеюся ему пред тем болезнию. Между прочими внушениями упомянутому Аташе, главнейшее было то, что данной ему герб, есть Всроссийской Империи, которая споспешествуя благосостоянию островитян в толь отдаленнейшем краю находящихся, обязуется в том со своей стороны торжественно; для чего Тоен Шенуга и старался бы не только о сохранении такового герба; но в знак его верной обязанности ко Всероссийской державе, носил бы оной сверьх своего платья на грудях; и как подобным ему островитянам, так и самим приезжающим иногда [22] иностранным судам оной показывал, для того ни кто неотважится из иностранцов оскорблять его Тоена, равно и сродников его, но будут потому совершенно ведать и признавать его под Всероссийским покровительством состоящим. Приниматель же герба выслушав такие внушения, как можно было заметить, со вниманием, взяв герб с удовольствием и о исполнении приказанного ему по своему обычаю ручался, потом побыв на галиоте часа с два, отправился со своими сродниками на свое жило. Бухта Чюгацкая, на которой произходило вышеописанное, сама по себе весьма пространная; островов и заливов во оной, как островитяне уверяли, и как собственно самим видеть было можно, находится довольно, почему многие из них и [23] положены на карту с плаванием, сколь только ближе было к видимости и пересказам, а другие по пеленгам. Все такие острова и берега, имеют по себе лес еловой, листвяничной, ольховой, березовой и топольник. Тут родятся ягоды; малина, черника, шикша, смородина и кислица. Зеленые птицы находятся серые гуси, утки, орлы, журавли, гагары, сороки и вороны. Из зверей: медведи двух родов, черные и темножелтые, называемые там нуни, с колючими, на подобие кости, щетинами и с когтями. Лисицы трех родов: черные, сиводушки и красные; куницы, выдры, россомахи, норки, речные бобры. Внутри же земли, как островитяне уверяли, есть и дикие бараны, коих находящиеся на галиоте видели кожи и шерсть длинную белую; зайцы, олени, [24] белка, горностай и собаки. Промышляются тут морские звери, то есть; бобры, киты, сиучи, нерпы и коты, стрелками из досок сделанными, и из луков, так как Кенайскими и прочими народами. По рекам имеются рыбы: чавыча, семга и другия многия морские. Здешней островной народ закону ни какого не имеет и ни чему не покланяется; но в случае твердых клятвенных уверении, укзывают они на солнце и им свидетельствуются, из чего примечается, что они его боготворят. Разговор их одинакой с Коняжеским, они аманатятся или связь имеют к западу с находящимися Кенайцами, а к Востоку с Угалахмутами. Сам по себе народ сей примечается лукавым и хитрым, к обману и к воровству склонным, но на уверение о своем [25] постоянстве твердым, охотно разговорчив и нетерпелив к выслушиванию чужих разговоров.

28 Числа в четыре часа по полудни по сокращении ветра, подняв на галиоте якорь пошли из бухточки, в которой имели отстой буксиром вдоль пролива в открытое море; и в пять часов подняв употребляемые к буксированию байдары на судно, и закрепя их распустили парусы; при чем было замечено, что находящийся на судне вышепомянутой Чюгачь изыскивал способ, чтобы удаляся из оного сокрыться по своему желанию; а как сего произвести в действие было ему уже не возможно, то он по выходе судна в море, объявил управляющим на оном, что знает он не большой остров, где есть довольно бобров, и что не давно [26] яко бы уехали туда жители из острова Сукли для промыслов. Сие уверение побудило командующих судном обратить ход свой к той стороне, где по указанию Чюгача лежал тот остров, для чего оставя другой остров Тхалху, при способном ветре направили они курш для испытания по ветру Запад-Юг-Запад и прошед от Скучьева камня семь миль, 29 числа по полудни в половине второго часа увидели оной остров названной так Ачаку, к коему при способном ветре приближась в расстоянии одной мили, стали на дрек; а как в восемь часов начал ветр усиливаться, то и зберегая трос начали подымать дрек, и при поднятии его отломив у него две лапы, ходили после того не вдали острова лавировкою.   [27]

30 Числа по полудни в четыре часа, сближась к оному острову стали на тридцати саженной глубине на якорь; и потом Штурман Измайлов с семнатцатью человек работных выехал в одной байдаре на островной берег, куда и упомянутого Чюгача взяли с собою. При самом выезде байдары сей к берегу, случившиеся тут Чюгачи по обыкновению своему, встретили оную с плясками и криком; а по выходе промышленных и Штурмана на берег, Чюгачи произвели с ними не большой торг меною разных своих вещей на Российские товары. После окончания сей мены, промышленные желая для пищи себе добыть гусиных и чаичьих яиц, хотя и отпущены были в числе восьми человек за оными, однакож чрез час и паки к байдаре возвратились [28] с тем, что из острова, на берегу коего все они находились, выехало в море две байдары Чюгачь, и что окроме сих еще, другия же две у самого жила нагружены людьми и имуществом их; а как сие было поводом к замечанию промышленным неблагонамеренного к ним расположения тутошних островитян, то и взята нужная в таком случае предосторожность; между же тем и вояжирующий на судне Чугачь куда-то успел скрыться. Потом из островного жила явился к судну один из Тоенов тутошних, и хотя у сего чрез толмача спрашиваемо было о потерявшемся Чюгаче; однако он ни какого об нем сведения не подал: для чего, когда сей Тоен оставлен был у его байдар с некоторыми промышлениыми, и когда четыре [29] из сих человека пошли для обозрения по острову далее, то он сыскав случай, отважился с азарностию выдернуть из под своего одеяния одно небольшое копье, и бросясь с оным на караульного у байдары стоявшего промышленного чорных, хотел его умертвить; но однакож от сего был удержан изворотливостию караульного, и как сему не льзя было оставаться без помощи других промышленных, то для сего призвав он к себе одного еще товарища, так называемого Волкова, несколько охранил себя от зверства в Тоене замеченного; ни страх, ни бессилие сего Тоена не могли удерживать долго покойным. Он после своей не удачи кинулся опять со своим копьем на промышленного Волкова, и как сей не осторожно запнувшись правою ногою [30] упал на землю, то Тоен воспользовавшись сим, ударил его копьем в плечо так сильно, что Волков хотя было встать и противился ему; однакож полученная им от удара рана свалила его, и опять на землю. Товарищ Волкова промышленной Черных, видевши сие, принужден был ударить Тоена ружейным прикладом, от чего он хотя и упал на землю; но тут же с поспешностию вскочив на ноги, кинулся опять на него Черного и товарища его Волкова со своим копьем и действовал до тех пор, пока вооружающиеся противу его, дали ему смертельную рану, бывшую последствием лишения его жизни. После сего вояжирующий Чюгачь к судну не являлся; и как по разведыванию открылось, уехал он на остров Суклю с теми двумя байдарами, о коих [31] выше сказано. Бывшие у байдары караульными, сождав товарищей своих по острову ходивших, отправилися на оной к судну, при чем и одного из тутошних островитян согласили с собою, с которым и прибыли 31 числа по полудни в четыре часа на судно благополучно. На сем острове лесу не имеется; но птиц, как то, гусей и другого роду великое множество; зверей морских, нерп и котиков довольно; бобров же как о том уверял вояжирующий Чюгачь со всем не оказалось.

Июня 1 числа подняв якорь, пошли в море, и в два часа по полуночи приближились к острову, называемому Кояк, которой лежит у самого матерой земли берега. Вид сего острова следующий; он сам по себе высок, имеет с морской [32] стороны белую осыпь; на оконечности к Зюйду лежит высокой круглой и остроконечной камень; с Южной-стороны представляется беловатой утес, покрытой травою. От него на версту в море к Югу и Юго-востоку два поливные камня. Лежит он сам по себе на Север и Юг, на Южной стороне и от оконечности не более как на полверсты, представляет подобие седла. Оттуда до Северного мыса лежат не высокие бугры покрытые лесом и по объявлению вновь принятого островитяна, жителей на сем острове ни каких нет, приезжают-же сюда, да и то времянно для промысла бобров Чюгачи и Угалахъмюты; а в близости его на Восточной стороне лежит особой островок покрытой травою. Управляющие галиотом обошед Южной нос острова Каяка, шли [33] вблизи оного; но недошед состоящего в виду Северного носа, от коего казалися не далеко, большие не покрываемые водою камни и за ними к берегу низмянной островок, поворотили на Северо-Восток к матерой земле, к не так высокому лесному мысу, представляющему себя двумя островками, и миновав оной шли опять вблизи низменного песчаного берега, покрытого лесом, и кажущего на дальном своем хребте снег; а в расстоянии от моря верстах в пяти на нижних увалах, на подобие белого насыпного песку, черные прогалины и мокротные по земле места обледенелые. Берег прямой пошол на Востоко-Север и Восток, мест удобных к отстою судов ни где видимо не было; а хотя дикой островитянин и показывал с судна не [34] большую впереди речку, при которой будто бы имеются жители Угалахмюты: но как сия ни чем не прикрыта с моря, то посему за неспособностию тогда полуденного ветра, 2 числа и пошли от берега на Юго-Восток через пять часов за переменою ветра склонились куршем опять к Северовостоку; а как в сем часов по полуночи ветр за штилем, то в одиннадцатом часу при ясно-пасмурной погоде, закрывающей стоящие впереди судна хребты, увидели на низменном берегу не очень в дальном от судна расстоянии лежащем в двух местах нечто, на подобие дыму, которое времянно казалося столбом и вдруг прекращалося.

3 Числа по полудни в 1 часу при Зюйд-вестовом ветре пошли к берегу, прямо к тому видимому дыму; но приближение [35] туда судна показало, что то был песок, сильным ветром носимый. В три часа находился галиот от берега в двух верстах, где глубина по лоту тритцать пять сажен, в одной же версте дватцать две сажени. В то время посланы четыре человека Коняг на двух байдарках к устью речки, впереди видимой, а галиотом шли в близости берега: байдарки проехав ту речку по причине мелководия ее, усмотрели впереди другую, которая казалася первой более, по чему возвратясь на судно в половине шестого часа, пришли к другому устью оным, и на пяти саженной глубине от берега в полверсте при легко брамсельном ветре стали на верп с привязанным к нему перлинем. Штурман Измайлов с несколькими человек промышленных, спустя на воду одну [36] байдарку, ездили в оной для промеру того устья, которое казалось глубиною при убылой воде на банке только полсажени. Речка сия выпала из между высоких хребтов и разошлась на два устья, течение имеет умеренное по низменному песчаному месту, вода мутная с песком. Устье шириною сажен на пятдесят, а на прибылой воде разливается далее. Возвышение воды примечено по видимому лесу на сажень. От устья ездили по сей речке версты по две, где глубина только в полсажени; здесь на берегу увидели свежей след человечей, и один с ним на подобие собачьяго. Рыбы тут находящиеся, камбала и красная, а сверьх их показывалась и нерп. Между устьями лежат по обе стороны песчаные бугры и видим был стоячей лес, по примечанию же из лежащего около [37] устья и подле моря должен быть оной лисвянишной и еловой. Потом байдара возвратилась к судну в девять часов по полудни и за мелкостию сего устья, подняв на судно верп и распустя парусы, пошли в перед.

Продолжая путь с того места чрез десять с половиною миль, 4 числа Июня по полуночи в восемь часов, приближились к бухте, и послав на берег в четырех байдарках Коняг и одного Руского для проведывания, стали судном при случившемся ветре лавировать; а 5 числа по полудни в половине четвертого часа возвратились байдарки обратно к судну и известили, что по испытанию их найдена нутристая бухта, и что на берегу видели они свежие человеческие следы. Тогож числа по полудни в [38] шесть часов, приближились к берегу лавировкою на глубине двенатцати сажен песчаного грунта, и остановились судном на якорь плехт. В десять часов по полуночи, когда ветр усиливаться начал от Востока, то подняв якорь, распустя парусы стали опять судном лавировать: по сокращении же ветра 7 числа по полудни в девять часов, подошед в близость берега, стали на верп, с прикреплением к нему перлина на пятнадцати саженной глубине. Штурман Измайлов с одиннадцатью человек промышленных и тремя байдарками Коняг, ездил здесь для проведывания бухты в близи низменного песчаного берега, у коего стоит лес еловой, лисвянишной, топольник, тальник, ольховой и мелкой березник. Нашли тут речку, которой [39] устье сажен двести, поправую ее сторону в Юго Восток банок и устье чистое; низменной берег с перелесками кажущейся островками, есть правой, с левой же стороны к самому устью пришел не малой каменной мыс, от коего по обеим сторонам реки, берега низки и песчаны с лесом; река сия и тогда еще покрыта была льдом, и только что начинала вскрываться. Тут байдары остановясь у берега, выходили из них почти все промышленные по оной вверьх подле реки на три версты, и видели шалаш покрытой корою, так же и человеческие следы, но людей не находили. Около упомянутой бухты имеют свои жилища, так называемые Угалахмюты, которые с соседними народами Колюжами, ведут всегдашния почти ссоры и драки; по следам, [40] какие тут замечены, должны быть в сих местах медведи, волки и лисицы. Означенная река выпала от Северо-Востока, течение имеет умеренное, хрепты правую ее сторону высокие, в ней видели довольно нерп; а в близости устья ее к морю и самых бобров, которые даже и около судна не редко появлялись. Оставя сей берег в четыре часа по полуночи: возвратились на судно, при чем ездившие Коняги привезли с со бою убитых ими из стрелок своих двух бобровых медвеженков. В десять часов за неспособностию входа в здешнее устье, по причин плавающих льдов, бывшие на судне подняв верп, пошли вперед в поралель берега, которой лежит по компасу от устьи реки на Юго-Восток, а по входе из бухты Востоко-Юг, [41] Востоко-Восток, при нем от моря не высокой отвал, а по отдоль сего лежит хребет с чрезвычайно высокими сопками кряжем. Течение здесь в море, как то примечено всегда более бывает от Севера и Северо-Востока; по чему отдалясь судно несколько от берега 8 и 9 число, и шло между Югом и Востоком; но в растоянии от оного не более, как семнатцать верст, за мрачностию берег показывался только времянно.

Проплывя четырнадцать миль 10 числа до осьми часов пополудни, увидели на Север в хребтах бухту, к коей хотя было и пошли, но как чрез полчаса показался тут же островками низменной берег, то в рассуждении ночного времяни и обратили свой куршь на Восток и Востоко-Север по [42] прошествии же ночи за противным ветром, пошли в Бейдовинт правым галсом, где и показанной берег как покрытой весь лесом увидели. В девять часов по полуночи за тихостью ветра спустив с судна в четырех байдарках, двух Руских и четырех Коняг, отправили их к видимым островкам для осмотру бухты и для отыскания реки, чтоб запастись на сем месте кормом и водой; галиотом же при маловетрии плыли в след за оными. В одиннадцать часов байдарки возвратились к судну обратно, и в след за ними ехали другия две островные деревянные большие байдары, у коих носы высокие и острые, кормы гораздо ниже, и с тою еще разницею, что у первых имелись круглые большие скважины и по три не так великие диры. [43] На средине сих байдар утверждено по одному шесту и на верьху оного видимы были привязанные бобры. Число людей на каждой байдаре простиралось до пятнадцати человек, на них платье бобровое, соболье, кунье, россомачье, тарбаганье и европейское, как видно вымененное ими от иностранных приходящих на судах народов, зеленой тонкой каразей и пестрой набойки. Прибыв они к судну, указывали руками своими на бухту близь упомянутых островков лежащею, и как ни кто из бывших на судне не знал разговору их, то и догадывались, что сии островитяне преподавали свой совет, чтобы иттить судном в означенную бухту, и когда поданы были им из судна буксиры, то они принимая их с охотою, старались вести судно в удобной к [44] отстою его залив, для вспоможения сим островитянам в приемлемом ими труде спущена была с судна одна байдара с работными людьми, снабженная пристойною для внезапного случая обороною. После сего чрез час приехали с берега другия две байдары, кои также взяв буксировали судно с поспешностию.

11 Числа по полудни в три часа вошли оным сперва в залив, а потом и в не большую бухточку, на правой стороне матерого берега лежащею. Здесь противу самого тех островитян жила, на десяти саженной глубине песчаного грунта не вдали от берега остановились судном на якорь, и как по очевидному испытанию казалося место сие не слишком удобным к отстою судна, то Штурман Измайлов в числе одиннадцати [45] человек работных отправился на байдаре сыскивать другого способнейшего, в чем совершенно и успел; ибо в близости от упомянутой бухточки найден был и небольшой залив, однакож такой, удобность коего побудила мореходцов после пуститься судном во оной, и по точнейшему разведыванию открылось, что название сему заливу по иноверчески было Якутат. Между сим произшествием остающиеся на судне производили торговлю с островитянами, и переночевав следующую ночь, в четыре часа по полуночи потянулись буксиром в показанной залив, где в двенатцати саженной глубине иловатого грунта и укрепились. Расположенные в разных местах сих островитян жила суть четвероугольные, сделанные из земли и в них [46] стоячие доски, вышиною аршина два, наклонены по перекладам на четырех столбах лежащим; с оных вверьху другия доски длинные, также одна к другой наклонные и со всех боков концами в четвероугольном, так называемом твориле или Комыне утвержденные. Сей Комын служит вместо трубы, дым сквозь себя выпущающий; входы в жилья сии имеются с боков и завешены вместо дверей травяными скрепами, или коврами, покрыты же с верху еловым корнем. Пребывающие тут островитяне выехали из зимних жилищ своих, как то испытано, на время для единой лишь добычи корму, в лодках и ботах, на подобие употребляемых в Камчатке. Народы сии имеются Колюки, жительство их состоит при разных речках, на твердой земле [47] протекающих. Имеют они у себя кроме малых, одного главного Тоена, по имени Илхак, коему и повинуются все без изъятия. Сей Тоен как Колюжи уверяли, прибыл с ними из настоящего своего жила байдарами в числе ста семидесяти человек обоего пола подчиненных своих, окроме малолетных. Он имеет у себя двух сыновей, называемых Некхут и Хинк; настоящее жительство его на берегу в Юго-Восточной стороне лежащем, гораздо далее бухты Лтуа, при реке большой Чичхат. Границы того его жила соединяются с границами народов, так именуемых Чичхат. Сии народы как и Колюжи имеют между собою несогласие и производят друг на друга нападения. Упоминаемый Тоен, имеет в своем ведении всех тех Колюж, кои по берегу до [48] бухты Якутат жительствуют Сия бухта есть последнее место его владения, почему он хотя и не всегда имеет тут пребывание свое, однакож как для торгу, так и для осмотру своих подчиненных, приезжает сюда каждой весны байдарками. Вышеозначенная бухта бывает покрыта льдом не только до 26 числа Июля, но и далее. Как островитяне уверяли, впадают в нее не малые две реки, и по вскрытии льдов, идет по сей бухте разных родов рыба. Около ее, равно и на Колюжских островах лесов таковых же, какие и у вышепомянутой ледяной реки, имеется довольно. Продолжение времени на месте пребывания судна доказало, что подле залива Якутат, плодятся медведи, волки, россомахи: выдры, лисицы, куницы, соболи, белка, горностай, [49] бараны, яноты, также разные морские звери; земляные и приморские разных родов птицы во многом количестве. Главнейшей здесь недостаток замечен в воде дли употребления годной, потому что чрез четырехъверстное расстояние от залива, хотя и принуждены были ездить за оною на речку в вершине его лежащую, однакож в ней кроме рыбы красной и так называемых гольцов, удовольствоваться ею не могли; по чему заготовив сей последней одну только бочку, ездили за водою вдоль по проливу в Север и Северо-Восток, между островками к матерой земле, где лежит особая речка, пресную и к употреблению человеческому безвредную воду в себе имеющая. На всем заливе Якутат, бывает ясные погоды, воздух довольно жаркой, и ветры [50] быть могут по причине лесов со всем не ощутительны. Обитающие подле оного Колюжи ростом не малые, смуглы так как и Коняги; есть из них часть русых и белых; мущины волосов на голове не подрезывают, а в едином только на верьху месте перевязывают, марают их нарочно сделанными из бараньей шерсти кистью, красною краскою, а после оной и птичьим пухом украшают бороды и усы подрезывают, лицо пестрят разными красками, губ как другие не прорезывают, но уши прокалывают; вместо шапки обвивают некоторые себе голову и шею сделанными из тонких кореньев, на подобие конопляных, нитками и позади орловыми перьями; не у многих есть шапки такие кои как видно получены ими от Европейцов, наподобие [51] гранодерских с медными гербами. Они носят платье на наружную сторону шерстью сделанное, на подобие плаща и то на одном только плече, под оным имеют они всегда копья, на ремне чрез плечо с нагалищем повешенные. Копья сии с одной стороны с выпуклыми долами, а с другой внутрь доскою на подобие лобжины; длина их бывает в две четверти аршина, в средине шириною вершка по три, к концу же и по бокам острые, которые и куют они на камне сами. Многие из них носят такие копья от пояса до колен; а другие на подобие известных Тунгусов, имеют сверьх оных от самой шеи ровдушные за спиной с записками запаны, обвешанные в низу побрякушками, и из птичьих носков и из других вещей сделанными. Промышляют они [52] бобров и нерп таковыми носками, но по большой части сонных, и иногда на льдах случившихся. Имеют у себя особые луки и стрелы; но рыбу добывают теми же носками, каменными по воде делаемыми запорами и не большими сетками. Женской пол одеяние носит такое как и мущины, волосы чешут деревянными гребнями рядом , и завязывают оные пучком, нижнюю губу прорезают вдоль во весь рот, и закладывают прорез деревянною, наподобие ложки сделанною длиною дюйма в два, а шириною полтора, штучкою. В ушах прокалывают по пяти и шести дырочек, а некоторые и подбородок вышивают. Сей народ закону ни какого не имеет и ни чему не покланяется; почитает же несколько птицу, так называемого ворона, [53] удостоверяет яко бы они от него суть рождены. При шаманствах, какие у них бывают, сей ворон в случае нужды призывается, и от него требуется некоторая помощь, которую будто бы они себе и получают, для чего в знак его к ним милости делают они в его подобие из железа примерные вороньему носу с медными бровями штучки, кои содержат при себе не только при походах и играх, но и везде возят, чрез что, как от них замечено, воображают они себе великое вспомогательство и в здоровье подкрепление. Народы сии правом грубы, и к воровству склонны, умерших своих они не зарывая в землю, сожигают; а потом пепел и оставшиеся кости склав в сделанной для того ящик, поставляют на срубленных, так называемых ими [54] лазабах. Торги производят в мирное время к Востоку с Чичьханцами, а к Западу с Угалахмютцами и Чюгачами; с 1786 же года и с приходящими Европейцами. Жадно меняются на разное платье, железо, котлы и кубы; другия же вещи, яко то, одекуй и бисер не столь принимают охотно. С самого начального прибытии к ним галиота и до ухода его, каждодневно приезжали они на больших и малых байдарах со своими женами и детьми, и производили мену на морские и речные бобры, разные бобровые лоскутья и хвосты, выдры, россомахи, соболи, бобровые, собольи: куньи и россомачьи плащи, шерсть баранью и своего рукоделья плетешки шерстяные; и на пестрые коренные и травяные мешечки, получая из судна за свои бобры плащитюневую разного сорту [55] китайку, кубики, холстовые и прочие рубахи; а за другия звериные кожи и вещи, голубые и красные сережные корольки и голубой бисер. При крепкой и непостоянной их торговле, действует между ими жадность к получению себе за свои товары Российских сколько можно больше, для чего они при промене каждой вещи требуют неотступно наддачи. У них видели Европейские топоры, у коих обушник узкой и высокое острее, по примечанию же должно быть сим вымененым из приходящих иностранных судов, поколику островитяне здешние объявляли, что нынешний 1788 года весны приходило к ним трех мачтовое судно, и стояло не в дальнем от бухты расстоянии в островах, где застрелив из пистолета одного бывшего у судна островного мущину, ушло [56] в море. Между прочих товаров, какие народ сей променивал на галиот, представлено от одних для продажи два мальчика, лет около двенатцати себе имеющие; один из них полоненой Кенайцами из Коняг, прежде занятии еще острова Кыктака под компанию; он продан был Чюгачам, от сих Угалахмютцам, и наконец достался к Колюжанам, имя ему Нояк-Коин, по чему что сей мальчик знает твердо Колюжной и Коняжной разговоры, куплен он был на судно у продавщиков за данное им четыре фунтовое с четвертью железо, один большой королек и за три сажени бисером вступил он в судно, то и употребляем уже был толмачем разговора тутошних островитян. Другой мальчик Чичьханского роду, имя ему Нахусейнаико, [57] он знает Чнчьханской и Колюжской разговоры, и хотя сего покупаемого и не было; но островитяне отдали его на судно добропроизвольно, взяв к себе вместо его одного на судне пришедшего Чюгачу, которой сколько было приметно и сам по не привычке к плаванию на судах, охотно желал у островитян остаться, представляя в резон, что яко бы он живал и без того по близости островитян Колюж и Угалахмютцов; упомянутой же Чючханец, как то после о нем сказано будет в своем месте, когда вояжировал уже на судне, то показывал оному многия речки и бухту Лтуа.

Июня 15 числа, когда прибыл здешних народов Колюж, Тоен Нихаку на судно, и вошел в каюту с бывшим при нем художником, пишущим разные [58] штучки на деревянных досках и на других вещах красками из натуральных составов сделанными, с тем самым, которой до того и без Тоена многократно бывал на судне; то высматривая имевшиеся в каюте портреты, настоевал, что бы и еще об них хорошенько и обстоятельно разтолковано ему было, и хотя пред сим не упущено было внушать оному Тоену и подвластным его народам, о лицах теми портретами изображаемых; однакож желание Тоена и опять удовлетворено изъяснением следующим: портреты сии представляют, одни ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО Самодержавнейшую и Всемилостивейшую Российскую Государыню, иные Императорских Всероссийских Наследников, Великого Государя и Супруги Его Великой Княгини, а [59] другие также Наследных по Них Великих Государей и Князей, что власти сих Особ повинуются многочисленные народы, в обширной Российской Империи обитающие. Тоен когда выслушав такое изъяснение, то было замечено в нем внутреннее удивление и внимание к оному. После того продолжаемо было в наставление ему, что Российская Государыня и Великий Наследник есть Всемилостивейшие. Они низливая от щедрот Своих для верноподданых им народов неизчетные к спокойствию их благодеяния, и неусыпное имеют попечение и обо всяком племенах людей, в близи обширных Российских границ жительствующих еще не защищаемых, на такой конец, дабы преподав и им всевозможные к благосостоянию их способы, видеть [60] потом жительства их в совершенном спокойствии и изобильных удовольствиях; что защита и покровительство российокое над тою страною, которая воспользуется оным, столь тверда и непоколебимая, что ни кто из иностранцов не отважится причинять такой покровительствуемой стране ни какового озлобления; а как сей же Тоен удостоверен был в том, что вся Американская часть земли и морских островов, давно уже защищается Российскою Державою, то к лучшему для него о сем уверению, представлен тут был один медной Российской герб, и по пристойном сему случаю приветствии вручен оной был Тоену с тем, дабы носил он его сверьх своего платья и груди, и защищал как себя, так и подвластных ему [61] народов Колюж от приходящих иногда к ним иностранных судов. Местное пребывание здесь галиота доказало, что островитяне здешние не так ограничены строгостию от своих Тоенов, по чему и оставить сей герб на пристойном у гавани месте, казалося опасно. Подтверждено же упомянутому Тоену, дабы он хранил его со всякою бережливостию, и прислучае прибытия сюда иностранцов, показывал бы им оной, как того верноподданическая к Российской Державе обязанность его требует. Тоен по выслушании всего вышеписанного, приняв тот герб с великою радостию и удовольствием, уехал в свое жило.

16 Числа сей же Тоен прибыл и паки на судно с двумя старшинами, и врученной ему герб имел уже пришитым на [62] своем бобровом плаще красным стамедом, который пред тем был им из судна выменен. Он по некотором приветствии убедительно просил, что бы для незабвенной памяти о Великом Российском Наследнике дать ему один из портретов видимых им в каюте; и как сие желание его удовлетворить было можно без дального затруднения потому, что на судне имелося два естампа одного портрета, то по рассмотрению управляющих судном, и приготовлен был один величиной в лист печатной естамп, подклеенной белым холстом. Прежде отдачи его Тоену, сделали на нем Российским и Немецким диалектами таковую надпись: Государь Царевичь и Великий Князь ПАВЕЛ ПЕТРОВИЧ, Наследник Всероссийского Престола, Владетель Герцогства [63] Шлезвиг-Голштинского. А сверьх того подписали следующее. 1788 года, Июня месяца в заливе, называемом по иноверчески Якутат, компании Голикова и Шелехова, мореходы Штурманы Герасим Измайлов и Дмитрий Бочаров, были на одном галиоте С. Трех Святителей, в числе сорока человек, где чрез ласковость и дружелюбное обращение с Тоеном Илхаки и подвластными ему народами Колюжами, имели знатной торг, а напоследок склонили их под защищение и покровительство Российского Императорского Престола, что в знак сего оставляя показанному Тоену Российской медной герб, и сей изображающий Российской Короны Наследника Его Императорского Высочества печатной естамп, подтверждается всем приходящим сюда на [64] Российских и иностранных судах, с сим Тоеном поступать благосклонно и ласково, с приличною только для себя предосторожностию, и что означенные Штурманы простояв здесь со своим галиотом с 11 по 21 число Июня месяца, ни каких от Тоена и народов его худых поступок не приметили и ушли в море благополучно. По совершении таковых надписей на естампе отдали оной Тоену, которой приняв его с великою радостию, и по обыкновению своему с некоторым восторгом и криком, представил в знак своего к России повиновения одну, на подобие вороньяго носу железную штучку, за божество у них почитаемою, мешечик из трав плетеной пестрой, шесть бобровых парок и две доски расписанные красками, одну коженую, а [65] другую деревянную, имеющую в себе не большие камишки. А за тем побыв довольно на судне уехал на байдарах со старшинамй в свое жило. Как выше упомянуто, что галиот стоял в заливе здешнем по 21 число Июня, сколь за произведением в действие учиненного с Колюжами согласия и торга, тем не меньше и для приуготовления нужного работным свежего корму; ибо островитяне уверяли, что в сей залив приходит во многом количестве разных родов рыба, то здесь объясняется следующее. Июня 18 числа в устье самого залива со входу в оное с моря, у лежащего подле его на левой стороне каменистого обширного вышиною в аршин подножья, и близ оного четырех также не малых камней, прямо на возвышенной от них между двумя логами горе, [66] оконечностию сих логов объемлемой, под последнею вверьх оной к морю немалую с сучьями еловой лесиною под корнем ее с горы растущим, положена в двух глиненых кирпичах, одна медная с надписью под Но. 9 доска. От сей лесины стоит другая, на Северо-Восток 47.00. наклонная на левую лобжину лесина, пред ними же к морю небольшой ольховине, а далее по горе видим был еловой и лисвянишной лес, соединяющийся с кустами разных родов малого и колючнго дерева.

21 Числа учиня чрез пушечной выстрел к походу сигнал, подняли якорь на судно, и вытянулись буксиром на большую бухту или пролив, пошли по маловетрию буксиром же в море, при чем и Колюжи одной своей байдарой делали в буксировании вспоможение; а как по полудня [67] в шестом часу от Востока и Северо-Востока подул весьма крепкой ветер, при пасмурной погоде по 27 число продолжавшийся, то бывшие на галиоте распрощавшись со вспомогающими им Колюжами, которые настоятельно при сем случае просили их, что бы и впредь для торгу к ним приходили на настоящее место, поколику они и промыслу своего приготовят более, вышли на пространное море благополучно, и пробыв в лавировке, принуждены спуститься на нарочитое расстояние к Западу. По полудни же сего числа в седьмом часу положились итти для отстою в прежде означенную ледяную реку, в том чаянии, что чрез осьмнадцать дней бывший на ней лед вынесен уже в море, и что тамо удобнее будет запастися свежими рыбными [68] припасами, вместо таковых же взятых из гавани и от теплоты со всем уже попортившихся, да и что соленая провизия становилась для людей тягостною и не здоровою. Но когда между Северо-Западом и Севером в восемь часов по полуночи приближились к ее устью и остановились за противным ветром на десяти саженной глубине песчаного грунта на якорь, то по прочищении мрачного воздуха увидели, что из всего оного устья несен был густой и великой лед, а как 26 числа в четыре часа по полуякорь начал дрейфовать, и стоять было не без опасности, то подняв оной и распустив парусы, хотя и при противном ветре, пошли однакож в Бейдовинт, и морем вознамерились простираться в перед до тех пор, покуда [69] удобность время позволять будет.

27 Числа при попутном ветре шли морем и имели в виду своем берег к Востоку. А 28 числа по полудни в два часа, когда поверстались против залива Якутат, у коего и прежде стояли в расстоянии одной мили, то чрез два же часа выехали к судну прежние выше сего упомянутые Колюжи на трех байдарах, из коих хотя одна и обратилась в залив обратно, однакож первые две прближились к судну по ближе. Здесь на учиненной байдарщикам допрос, получено было в ответ, что они приметив их в море, выехали к ним, будто бы по дружбе только для свидания; в самом же дел как то замечено было, островитяне сии разумели, что галиот сей не тот, которой они видели; почему [70] постояв не далеко, и обратились за первою байдарою своею в залив, а судно при распущенныхе парусах пошло в паралель берега, которой лежал не более четырех верст от оного. Сей берег низменно-песчаной и покрыт весь лесом. В половине седьмого часа, судно было прямо устья реки Антлин, которая выпала из широкой пади между хребтом лежащей к морю по низменному месту с Северо-Западной стороы. По одному боку реки сей, имеется песчаная кошка без лесу, вдавшаяся своею бухтою несколько в море, по обе стороны банки, устье ее широкое, и как удостоверил находящейся на судне выше упомянутой Колюжской мальчкк, столь глубоко, что галиотом входить в оное весьма свободно и безопасно. Отсюда пошли в три ряда хребты, снег по себе [71] имеющие и песчаной низменной берег. Чрез две с половиною мили поверстались судном против устья реки Калхо, которую хотя сначала и прошли мимо, однакож, за противным ветром принуждены 6ыли возвратиться к оной и стать на якорь; а 29 числа Июня Штурман Измайлов ездил одной байдарой в числе двенадцати человек Руских работных, для проведывания по сей реке. Она выпала от Севера между хребтами из двух падей снежных, и подошла к морю самым низменным местом; с Восточной стороны от моря видим был лес не близко, с Западу же оного и вовсе уже не находится. Глубина устья ее на убылой воде, одна сажень с четвертью, рыбы в ней не заприметили ни какой, как равно и людей около здешних мест [72] тогда не было, кроме следов, кои от них оставлены были еще не покрывшимися. Когда байдара возвратилась к судну, то подняв якорь на оное, шли при попутно-легкобрасельном ветре вперед, имея в виду своем прямой, но все низменно с лесом берег. В расстоянии от упомянутого устья на пять миль, продолжающийся по берегу лес окончился, и полуночи в исходе 8 часа поверстались судном против другой реки Авцех. Здесь с восточной стороны видим был островок, а за кошкой тут лежащей, внутри пространное устье; по замечанию хотя и вероятно, что около сего места находится довольное количество Колюж, но как за бывшим тогда с моря прижимным к берегу ветром, подойтить судном в близь к ней казалося, опасно, [73] то прошедши оную в одиннадцатом часу, увидели опять реку называемую Какан-ин, которая течет под вытянувшимся в море мысом с Северо-Восточной стороны, и подле коей живут теж Колюжи. Миновав сию реку, берег пошел неодинаковой, но песчаной и не высоко утесистой с лесом; вытедшие же из падей увалы казалися снежными.

Июня 1 числа по полудни в восемь часов, когда находящийся на судне Колюжной мальчик показал за одним впереди лежащим снежным увалом бухту, и удостоверил, что в ней сверьх многого количества рыбы, не так еще давно стояло одно большое судно, то переменя курш своего плавания, хотя и обратились прямо на оную, и в пять часов по полуночи приближились к берегу снежного [74] увала, однакож той бухты здесь не оказалось; а вместо ее лежит тут один только песчаной и покрытой лесом берег.

2 Числа по утвердительному того же Колюженина уверению, по полуночи в четыре часа имело судно плавание к мысу, показывающемуся впереди вдоль берега к Юго-Востоку двум островками и недошед до оного, посланы были туда при маловетрии двоелюшные байдарки с Конягами для осмотру, которые во втором часу по полудни и возвратились с тем, что не токмо бухту они нашли; но и людей тамо по их примечанию казалося довольно, однакож судном войтить в оную не отважились за предстоящею от неизвестности опасностью.

3 Числа по полудни в четыре часа, оставя реку Какаин-ин, чрез семнатцать миль [75] начали подходить к устью вышепоминаемой губы Лтуа, а как сие место неизвестностию своею представляло некоторую опасность, то и отправлен был впереди судна Штурман Измайлов на одной байдаре, в числе пятнадцати человек работных, сколько для обозрения, тем не меньше и для промеру самого у бухты входа; судном же шли без парусов одним только морским течением, а сближившись к оной, распустя все парусы, пошли в Бейдовинт в море, и чрез полчаса опять обратились к берегу, где когда встречены были байдарою, то не останавливаяся или уже с нею в устье на ветр Северо-Восток и Северовостоко-Восток. В осьмом часу пришед с боку на форвартер семи и осьми саженной глубины, которой лежит [76] Северо-Запад и Юго-Восток. Продолжали путь между камнем и березовым мысом, ветр Север и Северовосток, миновав тот камень, поворотили в Бейдовинт в губу Север Северозапад; но за противным течением воды приближась к правой стороне устья, остановились в бухте песчаного берега на четырех саженной глубине каменистого грунта на якорь. Сюда приезжали к судну в трех байдарах дикие островитяне, и как за поздостию времяни не удалось с ними иметь торговли, то и отказались им в оной до другого дни. Потом переночевав здесь в четыре часа по полуночи опять заботились о приискании удобнейшего к отстою судна места; ибо сие поблизосьти к устью, казалося опасным, сколько от волнения бываемого [77] с моря чрез Риф в прибылую воду, да и каменистой грунт его не позволял более держаться судну, для чего исправя буксиры, пошли ими с судном во внутрь губы, к видимому впереди не большему островку, подле коего, как то после осведомились от тутошних жителей, назад тому года за два стояло иностранное судно. Здесь хотя и в маленькой бухточке, однакож нашлося к отстою судна место весьма удобное, почему в осьмом часу по полуночи, спустив якорь и остановясь во оном, укрепили. С начала не было здесь никово из островитян; но в первом часу по полудни показалось три байдары и несколько малых ботов пловущими к судну; а когда они приближились к оному, то и открылось, что бухта обитается Колюжами. [78] Находившейся между приезжими Тоен называемой Таик-нух-Тахнуях, с двумя старшинами вошел на судно; а потом впущен 6ыл и в каюту, где по пристойном приветствии, зделал он чрез толмача вопрос, отколь вояжирующие. Сей неожидаемой вопрос достойно заметить потому, что когда оной Тоен встречен был следующим: “что видит он людей Российского Великого Государства, и что оное, как и многочисленные народы, все управляется одною самодержавною властию ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, премудрые Государыни, то выслушав сие с ощутимым вниманием, казался довольным, при чем и указываемые ему портреты ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА и Их Императорских Высочеств смотрел. Здесь [79] повторяема была с неоспоримыми доказательствами сила и могущество Всероссийской Владетельницы; а наконец так убежден был тем сей Тоен, что окроме свойственного обыкновению их обращения, действительно заслуживал он совершенное к себе доверие, почему, и что любопытство его обещавало вояжирующим твердость состояния его, был показан ему один из наличных Российской медной герб, которой удовлетворил уже чувствование его о власти так, что когда предложили ему оной таким порядком, как и первому Колюжскому Тоену Илхаку, то он не токмо принял его с уважением; но желая доказать к тому свою признательность, велел своим подчиненным подать из Байдар одного нового бобра и шесть [80] бобровых ковров, и взяв оные сам вручил на судне в знак своего усердия к Императорскому Высочайшему Двору и требовал, что бы переслано оное было туда непременно, по чему сей бобр и ковры от него и приняты. Окончив такое произшествие, вояжирующие торговались с Колюжами, выменивая у них бобры, выдры, россомахи и соболи, на железо, котлы и разного сорту платье, бисер и корольки, которые здесь как и у первых Колюж не охотно были покупаемы. С наступлением вечера островитяне сев в свои байдары и боты, уехали в свое жило, стоявшее от судна к оконечности устья версты на полторы. По разведыванию открылось, что сии жилья у них не всегдашния, а единственно летния, где они по морю и по губе запасают [81] себе на корм разную юколу, употребляя к сему палтосье и уды; другия жилища есть у них зимния, которые к Западу чрез мыс от устья сего расположены версты три с половиною, при выпадшей из озера речке, куда посылаемы были два человека промышленных и Коняги в двоелюшных байдарках, для обозрения и для добычи рыбы; возвратяся же сии объявили, что та речка, на коей стоят жилья не малые, в устье ее лежат поливные каменья и лайды так, что и байдарою въезжать в оную можно почти с нуждою; но рыба имеется только такая, которая бессильна, как видно от естественного расположения грунта, однакож островитяне не смотря на сие, промышляют ее прежде упомянутыми носками, да и на судно привозили несколько оной [82] для продажи, где и покупаема была она на пищу в небольшем количестве.

Июля 5 числа, находящийся на судне Чючханского роду мальчик объявил, что третие уже ныне лето, как было здесь большое судно, после которого остался близь берега в воде железной якорь; но жители здешние достав его при убылой воде, положили в лесу, для чего и место где должно быть якорю показывал. По сему удостоверению управляющие галиотом взяв позволение у означенного Тоена Таик-Нуха отправили туда одну байдару, которая действительно нашед оной якорь, привезла его на судно. Он имеет в себе весу 780 фунтов, и хотя верьхнее кольцо и у лап пластовое железо отломлено; но Тоен променял его за бисер и корольки. [83] Тогож числа на устье вышепомянутой бухточки с одной стороны к небольшому низмянному мысу по каменистой кошке, а в левой от островка против Зюйдового носу, лежащего близь моря последняго беловатого большого камня, в берег на ветр Северо-Запад 2500 до мелкого ольховника восемь фут и пять фут, и по оному на тот же ветр до небольшого камня пять сажен и шесть фут, всего четырнадцать сажен четыре фута, положена медная под Но 19 доска, в двух кирпичах, из коих верьхней глубиною фута два, камень же на оных в земле до половины. От доски в двух шагах к морю, лежит другой более первого камень, на Восток 4300, с коего Северо-Восток-Южная оконечность в губе островка Юго-Востока 7300; [84] пеленги же с высокой оконечности большого беловатого камня к устью, оконечность левого мыса с лесом в губе Юго-Западной 300 правой кошки, к устью оконечность мыса с лесом Северо-Востокок 5000, а галиот стоял в бухточке на ветр Юго-Запад 7900, коего чрез перелесок за мысом уже не видно. Называемая губа Лтуа, величиною своею умеренна, она значит на особых планах во всем ее совершенстве, глубока. Грунт на глубине иловатой, а близь берегов по всей губе крупной с ракушкой камень, на самом береге лежит мелкой камешник и плитняк; округ ее, а особливо внутри высокие и покрытые снегом хребты, сверьху оных каменные осыпи, а с половины по падям и по низким местам леса и другия растения, таковые ж как [85] и у залива Якутат; рек во оной не имеется, а хотя одна и есть, но и та маленькая, в коей и рыбы не бывает. Около устья в губе, Турпанов видимо было во множестве, и по замечанию казалось, как будто бы они в Июле месяце здесь линяют. Жители здешние хотя и имеют своего старшину, но сей купно с подчиненными своими состоит под властию вышеозначенного главного Тоена Илхаку. Питаются они рыбой и морским звериным мясом, добываемым по близости устья в море, поколику здесь бобров, сивучей и нерп довольно; а что касается до нравов и обычаев сих народов, то оные во всем сходны с прежними Колючами. Отселе заготовя на галиот пресной воды и дров, положились итти к устью на прежнее место, для промыслу и [86] добычи, так называемой палтусовой рыбы, куда 6 числа по полудни в шестом часу прибыв благополучно офортовались. На устье один прикладной час и тринадцать минут. Здесь во время приготовления палтусовой рыбы, которую ездя в море байдарами, и удить было не трудно; промышленные отлучались из судна на берег за собиранием малины в близости видимой; и сверьх того на Восточной стороне у самого устья, утвердили на кошке крест из дерева зделанной. Потом во осторожность свою для нощного времени, от крепкого Восток-Юго-Восточного ветра, по полудни в осьмом часу положили два дрека, а между тем пустился тут и сильной дождь. В самую полночь здешние жители отрезали у одного четырех пудового дрека трос, и взяв дрек [87] унесли с собою, хотя же за оным на байдаре и подъезжали с судна к берегу; но по причине ночной темноты на оной не выходили, а по рассвете сколько ни старались сыскивать тот дрек по берегу и по лесам, за всем тем найтить его не могли; почему, и что у Тоенского жила видим был один токмо дым, не приближаяся туда, что бы не причинить ему и подчиненным его какового огорчения, тот дрек и оставили в безъизвестности. Опасность тутошняго места и неудобность к отстою судном грунта, побуждали удалиться отселе далее, по колику и продолжающийся без перемены один корм, начал промышленных подвергать цынготной болезни, для чего и решились оставя дальнейшие поиски островов, возвратиться в свою гавань на [88] Кыктак, по той причине, что начинающиеся с сего времяни посадные от Юго-Запада и Запада ветры, для плавания крайне тягостные и затрудительные.

9 Числа по полудни во втором часу при полноводии, подняв якори и распустя парусы, вышли в море, держав курш от места пребывания своего между 58 и 59 градусами бывшего Юго-Запада прямо к острову Кыктаку, и как от крепости ветра и волнения морского принуждены были почасту иметь склонение с курша к Югу, то от сего и в счислении своем учинили не большую погрешность. За всем тем, проплыв от губы Лтуа сто тридцать пять миль, 13 числа по полуночи в половине второго часа увидели остров Шелик, на пяти верстном от судна Российской меры [89] расстоянии, и пошед за темнотою ночи в Бейдовинт в море; на рассвете поворотили опять к берегу; а в половине осьмого часа обошед Южной нос сего острова, плыли в Бейдонинт к гаване; но не дошед до оной за противным ветром, остановились за мысом в другой бухте 14 числа на якорь; по сокращении же ветра 15 числа по полуночи в двенадцать часов, буксирами вошли в Кыктакскую гавань благополучно.

Главной поверенной компании Грек Деларов, приняв упоминаемый галиот в свое ведение по прежнему, и учиня с людьми на нем бывшими надлежащее распоряжение, дальнейшей оттуда к Охотским гаваням отряд остановил; а после когда сближилася Весна 789 года, то он укомплектовав другое судно людьми и потребными к [90] мореплаванию провизиями и такелажами, равно погрузив в оное и все компанейские Американские товары, 28 числа Апрель под предводительством Штурмана Бочарова, с двадцатью осмью человек работных отпустил его в море; почему сей проходя между 48 и 55 градусами широты, не касаяся однакож земли за бывшими жестокими ветрами и штурмами, прибыл в Охотской порт 6 числа Августа благополучно, при чем как журнал, так и вышеупоминаемые планы с теми вещами, о коих выше сказано, представил, окроме правительства тутошняго, к бывшему в Охотске хозяину компании Рыльскому имянитому гражданину Шелехову.

Конец.