№ 59

Из воспоминаний Ю. Ф. Лисянского о пребывании шлюпа «Нева» на Ситхе

15 августа – 9 ноября 1804 г. ¹

...Августа 15-го числа в самый полдень корабль «Нева» был выбуксирован из гавани Св. Павла, а в три часа пополудни вступил под паруса. При снятии с якоря ветер дул свежий от W. Войдя в узкость между берегами островов Кадьяка и Лесного, мы было заштилили; однако ж вскоре потом опять получили легкий ветер NW-й, при котором вышли в открытое море. Место, укоторым мы прошли, называется проходом Северным и имеет великое преимущество перед Южным, потому что оным проходить можно при ветрах от NW до ZО и почти одним курсом, а особливо имея гребные суда в готовности.

Во время плавания нашего до залива Ситки ничего достопримечательного не случилось; ветры большею частию дули от W, и корабль шел довольно скоро, к чему способствовало также и юго-западное течение, которое действовало непрерывно.

19. 19-го в 6 час. утра увидели мы землю на N½O. Но как горизонт был еще покрыт мрачностью, то рассмотреть показавшейся нам земли было не можно. По учиненным мною наблюдениям в полдель находились мы под 57°08'N и 136°46'W. В сие время мыс Эчком отстоял от нас на 25 миль к NO 72° и виден был весьма явственно; посему и надлежало заключить, что либо хронометры мои показывали 15 милями более к W, или помянутый мыс должен лежать под 136° западной долготы. Во весь сей день ветер был столь слаб, что корабль «Нева» не прежде мог поравняться с горою Эчком, как в 10 час. вечера...

Со вступления нашего в залив Ситку до того времени, как мы стали на якорь, не видно было нигде не только ни одного человека, но даже и ни малейшего знака, чтобы в местах сих было какое-либо жилище. Взорам нашим повсюду являлись леса, которыми все берега покрыты. Сколько мне не случалось встречать необитаемых мест, но оные никоим образом дикостью и пустотой своей с сими сравниться не могут. Они, как кажется, определены самой природою в жилище не людям, но диким зверям. Что ж касается до самого залива, то, кроме косы, лежащей к юго-востоку от первого приметного мыса по восточную сторону горы Эчкома и средних островков, почти везде лавировать можно, и даже, буде нужда того потребует, не трудно сыскать якорное место. Судно, виденное нами вчера, остановилось близ берега, за вторым мысом от Эчкома. Лишь только бросили мы якорь, то пришла к нам небольшая лодка с четырьмя человеками. Справа приближались они с великой осторожностью, но после увидев, что я знаками приглашаю их к себе, тотчас пристали к борту. Мне хотелось хотя одного человека заманить на корабль, однако ж никто сделать сего не осмелился. Я дал им несколько медных пуговиц в намерении завести с ними знакомство; но они, увидя две большие лодки, вышедшие из-за островов, тотчас нас оставили и удалились к берегу. Обе сии лодки были компанейские байдары, на которых приехавший штурман Петров привез донесение, что принадлежащие Американской компании суда «Александр» и «Екатерина» стоят здесь уже 10 дней. Они пришли из Якутата и дожидаются г-на Баранова с партиею, отправившейся для промысла под прикрытием двух [112] парусных судов «Ермака» и «Ростислава». К сожалению моему, услышал я, что жители ситкинские собрались в одно место и решились всеми силами препятствовать россиянам возобновить свои заселения, однако ж я надеялся, что дело сие обойдется без всякого кровопролития...

В самый день моего приезда был я на обоих компанейских судах и нашел на оных большой недостаток. На каждом из них находилось по две шестифунтовых пушки и по два четырехфунтовых картаула, не было однако ж ни пороха, ни такелажу столько, чтобы могли исполнить предприятие свое с желаемым успехом. Я удивился, как можно было отправить сии два перевозных бота (ибо судами назвать их нельзя) в столь худом состоянии против народа, который, сделав преступление, употребил все зависящие от него меры для своего защищения и снабдил себя достаточным количеством огнестрельного оружия. И потому, войдя в хозяйственное распоряжение сих обоих судов, я приказал начальникам оных требовать от меня всего нужного, а между тем прибавил на каждое из них по две пушки с довольным количеством снарядов.

19-го дул ветер юго-восточный с частыми шквалами и дождем; сия ненастливая погода продолжалась с 8-го числа, да и вообще сказать можно, что все время с самого нашего прихода, исключая несколько дней, стояло ветреное и дождливое, а иногда и туманное. В пять часов пополудни прибыл к нам г-н Баранов на судне «Ермаке». Нет нужды описывать, с какою радостью увидели мы его прибытие; довольно сказать только то, что уже более месяца, как мы дожидались его в сем несносном климате и оставались без всякого дела. Признаюсь, я было начал сомневаться в его жизни. По уведомлению г-на Баранова, ненастливая погода стояла почти во все время его плавания. Он прошел входом Креста сквозь все соседственные проливы и был в Хуцнове с партиею, которая отстала от него третьего дня, по причине крепкого ветра; и, следовательно, скоро должна прийти к нам. Он прошел вышеозначенным путем для того, чтобы наказать тех, которые разбили нашу партию во время разорения крепости Архангельской, а также и для промысла бобров, которых, невзирая на многие препятствия, удалось ему набить 1600. В первом намерении он не имел большого успеха, потому что колюши, узнав о сем прибытии, тотчас разбежались, и ему удалось только разорить некоторые их селения...

23. Не имея никакого известия, где находится разлучившаяся с г-ном Барановым партия, мы отправили судно «Ермак» для отыскания оной, а между тем занялись приготовлением на берегу удобного для нее места. В 8 час. вечера к великому нашему удовольствию передовая часть партии показалась. Она состояла в 60 байдарках и более 20 человек россиян под начальством г-на Кускова, который, подошед к «Неве», сделал ружейный залп, а мы пустили две ракеты. Хотя время было светлое, однако ж я приказал повесить по одному фонарю на каждую мачту, полагая, что байдарки проходить будут всю ночь.

24. Поутру на другой день собралось не более половины партии, но берег длиной сажен на 150 занят был людьми. К восхождению солнца небо прочистилось, но как множество кадьякцев находилось еще в отсутствии, то я отправил вооруженный четырьмя фальконетами баркас, приказав ему находиться в заливе, и в случае нужды защищать их от нападения ситкинцев... При выходе моем из шлюпки собралось навстречу нам около пятисот российских американцев, между которыми были и тайоны (старшины или начальники). Спустя несколько часов я собирался возвратиться на корабль, но вдруг с пришедших с моря байдарок дали нам знать, что ситкинцы учинили нападение на российских американцев. Вооруженные промышленники тотчас бросились на помощь, а я со своей стороны послал десятивесельный катер и ял под командой лейтенанта Арбузова, так что в полчаса устье гавани покрылось гребными судами. В пять часов пополудни войско наше воротилось назад, и г-н Арбузов донес, что он подходил к разоренной нашей Архангельской крепости, но никого из ситкинцев не видел, а слышал только от кадьякских жителей, что неприятели, выехав на одной лодке, схватили нашу байдарку и убили двух гребцов...

28-го числа на самом рассвете суда наши начали собираться в поход к ситкинскому селению. Вся партия двинулась из гавани Крестовской в 11 час. до полудня. При самом выходе сделалось безветрие и потому парусные суда надлежало буксировать. В 10 час. ночи прибыли к месту своего назначения. Там во всю ночь слышен был голос [113] жителей ситкинских, а по их частому уханью мы заключили, что происходит у них шаманство (род колдовства), вероятно, по случаю нашего прибытия.

29. На другой день погода была прекрасная: в 10 час. утра подошли мы к старому селению ситкинцев, которое они оставили впусте. Один ситкинский тайон, явясь к нам, объявил, что жители желают мира и возникшее несогласие прекратить без пролития крови. Мы ничего более не желали, как только миролюбивого окончания распри, приглашали тайона к себе на корабль для дальнейших переговоров, но он на то не согласился, из чего и надлежало заключить, что варвары сии не имеют ни малой наклонности к миру, а желают только выиграть время. Г-н Баранов, сойдя на берег с некоторым числов вооруженных людей, поднял флаг на довольно высокой горе посреди оставленного селения: в то же самое время партовщики (так называют россияне людей, составляющих партию) покрыли весь скат оной своими байдарками, а сами расположились в домах ситкинцев. На крепость поставили мы шесть пушек, из коих четыре были медные, а две чугунные: она и по самому местоположению своему могла почитаться непреодолимою. Г-н Баранов, еще при первом своем заселении, намерен был занять сие место, но как ситкинцы обошлись с ним тогда весьма дружелюбно, то он, не желая показать им, что покушается притеснить их, довольствовался только тем местом, на которое за два года перед сим тутошние жители напали и до 30 человек поселенцев предали смерти. До высадки на берег сделали мы с судов залп по кустарнику, дабы узнать, не засел ли в оном неприятель, а между тем лейтенант Арбузов, разъезжая на баркасе, обозревал берега. В полдень прибыл я в крепость, которая и названа была Новоархангельскою, при нескольких выстрелах из всех орудий...

Октября 1-го числа поутру начали мы тянуться на завозах к неприятельскому укреплению, куда и пришли около полудня. Тотчас по прибытии нашем ситкинцы подняли белый флаг; мы отвечали им тем же и ожидали переговору с час. Не видя однако ж ни малейшего к тому знака, мы решились попугать неприятеля небольшою пальбою, а между тем я послал баркас с несколькими морскими служителями к берегу и ял с четырехфунтовым медным картаулом, под начальством лейтенанта Арбузова с тем, чтобы он старался истребить неприятельские лодки и сжечь амбар, недалеко от них стоявший, ежели откроется удобный к тому случай. Г-н Арбузов, высадив войска свои на берег и взяв с собою одну пушку, начал приближаться к неприятельской крепости. Вслед за ним отправился и г-н Баранов с двумя пушками, к которым вскоре потом подвезены были еще две пушки, так что около пятого часа пополудни уже имели мы на берегу довольно хорошую артиллерию и до 150 ружей. Войско наше, несмотря на непрестанный огонь с неприятельской крепости, смело приближалось к оной. С наступлением ночи положено было сделать приступ. Г-ну Арбузову надлежало действовать пушками своими против одних ворот, а г-ну Повалишину против других. Артиллерия перетащена была через реку. Осаждавшие, не теряя ни мало времени и закричав «ура», бросились на крепость. Но неприятель, уже давно приготовившийся к сильной обороне, произвел ужасный огонь. Пушки наши действовали также весьма успешно, и крепость была бы непременно взята, ежели бы кадьякцы и некоторые российские промышленники, употребленные для возки артиллерийских орудий не разбежались. Неприятель, пользуясь сим случаем, усилил пальбу свою по нашим матросам и в короткое время переранил всех и одного из них убил. Господа Арбузов и Повалишин, видя, что нападение было неудачно, решились отступить. В сие время убит был другой матрос, которого варвары подняли на копья. Приметив, что неприятель делает вылазку в намерении преследовать отступавших, приказал я палить с судов, дабы удержать стремление варваров и прикрыть отступление. Г-н Арбузов, посадив всех людей своих на гребные суда и взяв с собою артиллерию, возвратился к нам ввечеру. По его словам, ежели бы все поступали с таковою же храбростью, каковую оказали матросы, то крепость не могла бы долго держаться: пушки были уже у самых ворот, и несколько выстрелов решили бы победу в нашу пользу, но трусость кадьякцев все испортила. Г-н Баранов, г-н Повалишин и все матросы, в сем деле находившиеся, были ранены, из коих один матрос на другой день умер...

8-го числа судьба ситкинского укрепления решилась. По вывезении некоторых вещей, все прочее предано было пламени... Кончив предприятие свое против ситкинцев, [114] 9-го числа возвратились мы к Ново-Архангельской крепости с потерею шести человек россиян и нескольких партовщиков. Ежели бы принят был мой совет, т. е. не сходить на берег, а поражать неприятеля только с судов и при удобном случае посылать отряды для обеспокоивания ситкинцев, которые как после оказалось, весьма боялись нас со стороны морской, то бы сего урона с нами не случилось. Г-н Баранов старался скорее привести дело к концу и ошибся только в том, что слишком много надеялся на своих подчиненных...

Лисянский Ю. Ф. Путешествие вокруг света в 1803, 4, 5 и 1806 годах на корабле «Нева»..., с. 111-123.

Комментарии

1. Датируется по времени события.