ПИСЬМО ЛАПЕРУЗА К Л.-Ф. СЕГЮРУ

Вторая половина XVIII в. богата географическими открытиями. Знаменитые путешествия Джемса Кука, Лаперуза принесли миру немало нового. Снаряжение экспедиций было вызвано целым рядом обстоятельств: многие европейские страны, вступившие в XVIII в. в эпоху капитализма, стремились к захватам новых колоний; развитие торговли требовало поисков более удобных путей сообщения; рост научных достижений заставлял ученых расширять свои познания, исследовать неизведанные области.

Успешное завершение в 70-х годах XVIII столетия плавания знаменитого английского капитана Джемса Кука (1728—1779) побудило французское правительство снарядить собственную экспедицию для исследования Тихого океана. Возглавил ее выдающийся французский мореплаватель и видный географ Жан-Франсуа Лаперуз (1741—1788), в распоряжение которого было предоставлено два лучших фрегата военного флота — «Буссоль» и «Астролябия».

1 августа 1785 г. из французского порта Брест фрегаты вышли в кругосветное плавание, чтобы нанести на карту новые острова, уточнить очертания ранее известных земель. После двухлетнего путешествия в сентябре 1787 г. корабли Лаперуза достигли берегов Камчатки и вошли в Авачинскую бухту, самую удобную гавань на полуострове, в глубине которой расположен порт Петропавловск, Французские моряки, измученные длительными переходами, встретили самый радушный прием у жителей далекого русского города. Французы были поражены теплотой и сердечностью русских. Когда Лаперуз попросил снабдить экспедицию продовольствием, местные власти, несмотря на недостаток запасов для собственных нужд, не только немедленно согласились передать французскому капитану необходимые для дальнейшего плавания продукты, но и отказались принять какую-либо плату за них.

Незадолго до отправления из Петропавловска в дальнейший путь Лаперуз составил донесение французскому правительству о результатах плавания. Через несколько месяцев он послал из Порт-Джексона еще одно донесение, а еще через несколько месяцев погиб на острове Ваникоро, входящем в группу островов Санта-Крус.

На борту французского фрегата «Астролябия» находился молодой офицер Жан-Батист-Бартелеми Лессепс (1766—1834). Сын французского генерального консула в Петербурге, Лессепс с 1774 по 1784 г. жил в России. Вскоре после возвращения во Францию он был приглашен Лаперузом принять участие в кругосветном плавании, поскольку согласно [280] намеченному плану экспедиция должна была подойти к берегам России, а Лессепс довольно свободно владел русским языком. Во время пребывания Лаперуза в Петропавловске обязанности морского офицера Лессепс сочетал с должностью переводчика.

Однако на его долю выпало и более трудное и ответственное поручение — доставить во Францию составленные Лаперузом донесения о своих открытиях, путевые журналы и карты. Насколько важны были эти материалы, можно судить по тому, что вышедшее в 1797 г. четырехтомное издание «Путешествие Лаперуза» ¹ было основано главным образом на документах знаменитого мореплавателя, отправленных им из Петропавловска на Камчатке и доставленных во Францию Лессепсом. Чтобы выполнить это поручение, Лессепсу пришлось совершить далекое и не менее опасное, чем морское, сухопутное путешествие, на которое он затратил свыше года. Оставив Петропавловск в конце сентября 1787 г., он пересек всю Сибирь и европейскую часть России и прибыл в Петербург 22 сентября 1788 г. 17 октября того же года он вручил все материалы Лаперуза французскому правительству. Наблюдательный путешественник, Лессепс оставил интересный журнал, который вел во время долгого пути. В журнале содержится немало ценных сведений этнографического и исторического характера, относящихся к России ².

Выбор молодого офицера для столь трудного путешествия не был случайным. Лаперуз, поручая Лессепсу ответственное задание, писал о нем: «Лессепс — молодой человек, поведение которого было безукоризненным в течение всего плавания. Я принес настоящую жертву дружбе, послав его во Францию; но так как он предназначен занять место своего отца в России, я думаю, что путешествие через эту обширную империю будет способствовать приобретению им полезных знаний для нашей коммерции и, кстати, укрепит наши связи с этим государством, продукция которого так необходима для нашего флота»³.

Лессепс действительно впоследствии долго служил в России. С 1802 по 1812 г. он был главным коммерческим агентом Франции в Петербурге. В исторической литературе известна его остроумная характеристика тогдашних правящих кругов России, составленная для французского министра иностранных дел Ш.-М. Талейрана ⁴.

Вместе с официальным рапортом французскому правительству Лессепс вез в Петербург письмо Лаперуза к графу Л.-Ф. Сегюру, послу Франции при русском дворе. Это письмо представляет собой любопытную страницу из истории русско-французских отношений.

Письмо Лаперуза к Сегюру до начала XX в. находилось во Франции, в коллекции автографов Альфреда Бове, о чем упоминалось в «Бюллетене Географического общества», посвященном 100-летию со дня смерти Лаперуза ⁵. Однако напечатано оно не было. Осталось оно неизвестным и автору четырехтомного издания «Путешествие Лаперуза» Ж.-Л.-М. Миле-Мюро. Нет упоминаний об этом письме и в недавно вышедшем исследовании Флерио де Лангля, одного из потомков помощника Лаперуза по экспедиции, командующего фрегатом «Буссоли» де Лангля «Трагическая экспедиция Лаперуза и Лангля» ⁶. [281]

В мае 1909 г. письмо попало, в коллекцию известного собирателя автографов академика Н. П. Лихачева. Сейчас оно находится в Архиве Ленинградского отделения Института истории АН СССР ⁷.

Весной 1960 г. письмо Лаперуза было экспонировано в Париже на выставке документов, отражающих научные и культурные связи Россия и Франции.

Господин граф! ⁸

Господин Лессепс, которого я имею честь Вам рекомендовать и которому я поручил свои пакеты для маршала де Кастри ⁹, сообщит Вам о времени нашего пребывания на Камчатке после очень долгого и очень трудного плавания, в течение которого мы смогли еще кое-чем поживиться даже после обильной жатвы капитана Кука.

Если бы мне было позволено изъясниться более ясно, г-н граф, я не стал бы скрывать от Вас ни одной подробности нашего плавания и умолял бы Вас принести их в дар прославленной Государыне ¹⁰, при дворе которой король избрал Вас представлять его; но только г-ну маршалу де Кастри я могу дать отчет о плавании, которое для всех морских наций Европы представляет лишь предмет любопытства, и для одной России, пожалуй, более реальную и непосредственную пользу.

Однако, если король распорядится опубликовать мое путешествие, я буду иметь честь направить Вам два первых экземпляра, умоляя Вас один из них преподнести русской императрице. Ее должностные лица встретили нас на Камчатке с расположением, честностью и благородством, вполне достойными прославленной государыни, которую они имели честь представлять. Благодаря особо счастливому случаю я встретил в Петропавловске г-на Козлова-Угренина ¹¹, охотского губернатора, который совершал объезд огромного пространства своей губернии, охватывающей Камчатский полуостров. Мне не приходилось встречать в своем отечестве у моих лучших друзей более радушного приема. Он не получал, однако, никакого приказания относительно нас, но он знал, что мореплаватели — граждане мира, и он не мог бы принять русских с большим расположением. Всяческая помощь, которую может дать этот бесплодный край, была нам предоставлена, и он не пожелал взять никакой платы.

Какое зрелище, г-н граф, увидеть, что тот же дух благородства и величия, которым навсегда будет отмечено царствование Екатерины, простирается до самых пределов ее обширной империи.

Соблаговолите, г-н граф, предпринять все шаги, которые Вы найдете уместными, чтобы засвидетельствовать нашу почтительную благодарность е. и. в. И если охотский губернатор г-н Козлов, особый комендант Камчатский капитан Шемалев, а также особый комендант Петропавловска лейтенант Хабаров в связи с нашим приемом получат особые выражения удовольствия со стороны русского двора, то Вы окажете мне, г-н граф, величайшую услугу ¹².

Я передал, г-н граф, 500 пиастров г-ну Лессепсу, но эта сумма не может быть достаточной на расходы для такого путешествия. И я подумал, что Вы соблаговолите разрешить мне дать ему право просить от Вашего имени во всех местах, где ему понадобятся деньги, и обещать, что Вы возместите все суммы, которые ему будут даны взаимообразно. [282]

Вы соблаговолите, г-н граф, выдать такой вексель на имя Главного казначея флота, написав ему мотивированную объяснительную записку ¹³.

Имею честь оставаться с почтением

Ваш смиренный и покорный слуга

Лаперуз

С Камчатки, Охотская бухта.

Комментарии

1. G.-L.-M. Milet-de-Mureau. Voyage de la Perouse autour du monde, pendant les annees 1785—88, t. I—IV. Paris, 1797.

2. «Journal historique du voyage de Lesseps, depuis 1'instant ou il a quitte les fregates francaises au Port St. Pierre-et-Paul du Kamtschatka, jusqu' a son arrivee en France» parties 1—2. Paris, 1790.

3. Biographie universelle, t. 24, p. 311.

4. «Французский агент о русском правительстве в 1802—1803 гг.».— «Красный архив», № 1 (20), 1927, стр. 232—237.

5. «Bulletin de la societe de Geographie», t. 9. Paris, 1888, p. 324.

6. Fleuriot de Lang1e. La tragique expedition de Laperouse et Langle. Paris, 1954

7. Архив ЛОИИ АН СССР. Коллекция иностранных материалов о России (39), № 7/634. Письмо Лаперуза, 25 сентября 1787 г. на двух полулистах. В письме не обозначена фамилия адресата. Вероятно, оно было продиктовано Лаперузом, а затем им исправлено, подписано и датировано.

8. Сегюр Луи-Филипп (Louis-Philippe d'Aguesseau Segur) (1753—1830), граф, с 1783 по 1789 г. был послом Франции при русском дворе. Пользовался расположением Екатерины II. При нем утвердились дружеские отношения России и Франции. Во время революции Сегюр возвратился во Францию и был избран членом Учредительного собрания. Затем он занял пост посланника при берлинском дворе. Ему принадлежит немало сочинений, большей частью исторического содержания. Любопытны «Записки» Сегюра, относящиеся к периоду его пребывания в России. («Записки графа Сегюра о пребывании его в России в царствование Екатерины II». СПб., 1865).

9. Маршал де Кастри (Charles de la Croix, marquis de Castries) (1727—1801) — с 1780 г. морской министр Франции.

10. Екатерина II (1728—1796) — русская императрица.

11. Козлов-Угренин, Григорий Алексеевич — полковник, комендант Охотска и Камчатки.

12. При отъезде Лаперуз направил следующее письмо на имя Козлова-Угренина: «Милостивый государь! В стране, вверенной Вашему смотрению, я испытал всевозможное счастие; но дороже всего для меня то, что я вас здесь встретил. Напоминание о том никогда из памяти моей не изгладится. С чувством душевной благодарности отплываю от сих берегов, но не разлучусь с вами напоминанием. Я о всех ваших великодушных поступках долгом почту уведомить моего государя... ваши одолжения, а моя благодарность, выше всяких выражений», 1778 года, сентября 29. («Благодарность за русское гостеприимство».— «Русский Вестник», 1812, ч. XVIII, № 3, стр. 63—64).

Лаперуз обещал Козлову-Угренину подарить свои «Записки», как только они будут напечатаны. Его обещание выполнил министр морских сил Франции. (Там же, стр. 65).

13. Интересные сведения о приезде Лессепса в Петербург сообщает Л.-Ф. Сегюр в своих «Записках»: «Однажды вечером, по возвращении моем домой, мне сказали, что приезжал экстренный курьер, но, не застав меня, ушел и не оставил депеш. Мне это показалось странным; я спросил: не из Франции ли он, и еще более удивился, когда мне сказали, что он из Камчатки. Еще за несколько дней перед тем, к удивлению моему, я получил вексель на мое имя от сибирских купцов. На другой день все объяснилось. Ко мне пришел молодой Лессепс, сын прежнего французского консула в Петербурге. Он совершил плавание с Лаперузом: знаменитый и несчастный мореплаватель высадил его, к счастью для него, в Камчатке и поручил ему отвезти депеши во Францию. Молодой путешественник проехал всю Азию; он целый год ехал до Петербурга. Стужа задержала его три месяца в Камчатке; потом, не найдя судна, чтобы переплыть Охотское море, он должен был ехать еще три месяца, чтобы обогнуть его. От него я получил любопытные сведения о Камчатке и Сибири. Он впоследствии издал описание этого странного путешествия, писанного просто и ясно и достойное доверия. Лаперуз просил меня выхлопотать награду Козлову, камчатскому губернатору (Козлов-Угренин был собственно не камчатским губернатором, а Охотским комендантом). Он отлично принял французов; он даже не допустил их заплатить за мясо, нужное экипажу. Впрочем, повсюду в России Лессепс находил помощь, проводников и деньги, которые по желанию Лаперуза, я выплатил русским. Молодой Лессепс, пылкий, усердный, неутомимый, не хотел отдыхать в Петербурге. Спеша исполнить свое поручение, он просил меня послать его курьером в Версаль; я согласился и дал ему свои депеши. Он, может быть, первый из европейцев, проехавший с востока на запад всю Азию и Европу». («Записки графа Сегюра о пребывании его в России в царствование Екатерины II», стр. 329—330).

(пер. Г. Е. Павловой)
Текст воспроизведен по изданию: Письмо Лаперуза к Л.-Ф. Сегюру // Французский ежегодник за 1964 г. АН СССР. М. 1965