ДЖЕЙМС КУК

ПЛАВАНИЕ В ТИХОМ ОКЕАНЕ В 1776-1780 ГГ.

Вторник, 23 июня. Так шли до 2 часов д.п. следующего дня, а затем спустились к W, но так как ветры были малыми и переменными, мы продвигались медленно. В конце концов установился ветер от W румбов и туман рассеялся, но погода была пасмурной, и небо темным. В 5 часов п.п. промелькнуло солнце, и мы увидели по пеленгу NW 59° землю, которая в 8 часов протягивалась с NWtW к WNW и казалась группой холмиков или островов.

Среда. 24 июня. 24-го в 6 часов д.п. мы увидели землю по пеленгу NW. В 9 часов она протягивалась с NOtO к [342] SWtW 0,5 W, и ближайшая ее часть была от нас примерно в 4 лигах. Земля SW оказалась группой островов, как это и было предположено вчера вечером, но земля, которая была замечена сегодня, являлась продолжением материка, и островов перед ней мы не видели ²⁴¹.

Вечером мы были примерно в 4 лигах от материка; глубина была 42 сажени; на дне — черный песок. При маловетрии и штиле пытались удочками наловить рыбу, но поймали лишь две-три маленькие рыбки из породы трески.

Четверг, 25 июня. Утром подул ветер от O, и при этом необычном ветре и ясной погоде мы увидели не только вулкан, но и горы к O и к W от него, а под ними — и весь материковый берег, более ровный, чем, когда бы то ни было прежде. Он протягивался с NOtN на NW 0,5 W и под этим последним румбом, видимо, кончался. Между этим пунктом и островами, лежащими дальше, открывался широкий проход, к которому я направился [пролив Унимак], но вскоре за этим проходом поднялась земля, и, хотя мы не видели, где она соединяется с материком, возможность сквозного прохода стала сомнительной. Сомнения возрастали еще и потому, что мы не знали, является ли земля к SW островами или материком. В последнем случае проход оказался бы глубоко врезанным в землю заливом или бухтой, откуда нелегко было бы выйти при ветре от О.

Не полагаясь поэтому на все эти видимости, я пошел на S, с тем чтобы обойти все эти земли, и затем стал держать на W в направлении островов — оказалось, что земля на SW была группой островов.

В 8 часов прошли мимо трех из них [острова Угамак, Тигалда, Аватанак]; все они были изрядной высоты; на W больше никаких земель не усматривалось. Самые юго-западные острова были по пеленгу WNW.

Погода после полудня стала пасмурной, и снова вернулся туман, дул свежий ветер от О. В 10 часов привели к ветру на S и так шли до рассвета, когда снова взяли курс на W.

Пятница, 26 июня. Дневной свет дал нам мало, так как туман сгустился настолько, что ничего не было видно за 100 ярдов впереди, однако ветер стал умеренным, и я решился идти заданным курсом. В 4 час. 30 мин. нас встревожил шум — с левого борта оказались буруны. Глубина с 28 саженей сразу же упала до 25, и я тут же лег в дрейф носом на N и отдал якорь на глубине 25 саженей; на дне был грубый песок. Дали сигнал на “Дискавери”, который стал на якорь рядом с нами.

Спустя несколько часов туман чуть рассеялся, и мы убедились, что едва избежали большой опасности: мы оказались всего лишь в 0,75 мили от NO берега одного острова, который протягивался с StW 0,5 W к NtO 0,5 О. Оконечности его лежали на [343] расстоянии лиги, и это были две высокие скалы: одна по пеленгу StO, другая по пеленгу OtS, расстояние между ними было около полулиги. Перед ними были буруны, и лишь провидение провело нас между этими скалами (при ясной погоде я на такой подвиг никогда не решился бы), причем лучшей якорной стоянки я не мог бы выбрать.

Убедившись, что мы находимся вблизи земли, и уяснив, что в этой бухте легко можно высадиться, я послал шлюпку в море (I sent boat to sea), образованное берегом (Так в тексте. Очевидно, следует читать не в море, а в бухту. — Прим. пер.). После полудня шлюпка вернулась, и офицер, который ею командовал, доложил, что на берегу есть довольно много хорошей травы и маленькие растения, причем одно из них похоже на петрушку и пригодно как для супа, так и для салата. Мы не увидели на берегу каких-либо признаков деревьев и кустарников, но было замечено несколько стволов плавника.

Малая вода бывает между 10 и 11 часами, и когда мы стояли на якоре, то установили, что приливное течение идет от O или SO.

Суббота, 27 июня. Ночью дул свежий ветер от S, но к утру он стал умеренным и туман частью рассеялся. В 7 часов д.п. подняли якорь и направились на N между островами, у которых становились на якорь, и одним маленьким островом близ них, расположенным на расстоянии 4 миль от нашей последней стоянки.

Но прежде чем мы прошли через канал, ширина которого не превышала 1 мили, ветер стих, и мы вынуждены были отдать якорь на глубине 34 саженей.

Земля была под всеми румбами, и та, что была видна на S, протягивалась, образуя горный хребет, к SW насколько хватает глаз, но нельзя было понять, один это или несколько островов. Позже мы узнали, что это единый остров, известный под названием Уналашки. Между ним и землей, лежащей к N и казавшейся группой островов, прослеживался пролив, который тянулся к NWtN ²⁴². На мысе, лежащем по пеленгу W в 0,75 мили от корабля, были видны индейцы и их жилища. К этому месту индейцы буксировали двух китов, вероятно убитых в море этим утром.

Небольшие группы индейцев время от времени подходили к кораблям и вели с нашими людьми торговлю разными безделушками, но не оставались около нас больше чем на четверть часа; они показались нам людьми робкими, но видимо, им уже известны были корабли, подобные нашим, и они приобрели вежливые нравы, необычные для индейцев. [344]

В 1 час п.п. подняли якорь и с легким ветром от NO и попутным приливным течением пошли упомянутым выше каналом в надежде по выходе из него найти землю, идущую к N, или на худой конец отыскать пролив, ведущий на W или SW к открытому морю, ибо мы предполагали (и так оно в действительности и оказалось), что находимся среди островов, а не у залива материка.

Вскоре после того как мы вступили под паруса, ветер отошел к N, так что мы вынуждены были лавировать; при промерах глубина оказалась от 40 до 27 саженей, дно песчаное и илистое. В 8 часов с наступлением отлива течение стало противным, и мы отдали якорь на глубине 35 саженей в 3 лигах от последней стоянки в проходе, идущем на NW. Там, где мы стояли, течение было ничтожным, но примерно в полумиле к NO от нас скорость его была ужасной.

Воскресенье, 28 июня. На рассвете следующего дня подняли якорь и пошли вдоль прохода с легким ветром от S. Он сменился легкими переменными ветрами, дувшими от всех румбов, но, так как быстрое приливное течение было для нас благоприятным, “Резолюшн” прошел через канал до наступления отлива; “Дискавери” это, однако, не удалось, и корабль отнесло назад отливным течением, так что стоило немалого труда вывести судно из канала.

Как только мы вышли из канала, мы увидели, что по одну сторону земля идет на W и SW, тогда как по другую берег протягивался на N, и у нас явилась большая надежда на то, что именно в этом направлении к вящей для нас выгоде простирается материк.

Поскольку мы нуждались в воде, а идти вперед без ветра, пользуясь одним лишь течением, к тому же быстрым, было небезопасно, я решил направиться к гавани, мимо которой мы прошли. Она лежала на S берегу канала, но течение пронесло нас дальше, и, чтобы не быть вынесенными обратно через канал, мы отдали якорь довольно близко от S берега на глубине 28 саженей, в месте, где сила течения на кораблях не сказывалась. Здесь его скорость была 5,5 узлов.

Пока мы стояли здесь, к нам приходили на своих каноэ туземцы, обменивавшие у нас кое-какие рыболовные принадлежности на табак. Один из туземцев — молодой человек — опрокинулся из каноэ в воду, когда был у борта нашей шлюпки. Матросы подхватили его и посадили в шлюпку, а опрокинутое каноэ поймали другие туземцы и отвели его к берегу.

Юноша остался один, и наши люди доставили его на корабль, причем он по первому приглашению спустился в кают-компанию, не проявляя ни малейших признаков беспокойства или стеснения. [345]

На нем была рубаха, сделанная из больших кишок какого-то морского зверя, возможно кита, а под ней он носил одежду такого же покроя, аккуратно сшитую из покрытых перьями птичьих шкурок, и она прилегала перьевой стороной к телу. Эта рубаха была заштопана, или заштукована, кусочками шелковой материи, а шляпа туземца была украшена стеклянными бусами двух или трех сортов ²⁴³. Поскольку собственная его одежда вымокла, я дал ему другую, и он переоделся с такой же легкостью, с какой сделал бы это я сам.

По поведению этого юноши и его земляков мы поняли, что им не чужды европейцы и некоторые европейские обычаи. Однако что-то на наших кораблях возбудило у туземцев большое любопытство, так как те из них, которые не могли до нас дойти на каноэ, собрались на окрестных холмах, чтобы поглядеть на суда.

В малую воду, которая здесь бывает между 11 и 12 часами, мы подняли якорь и отбуксировали корабли в бухту, где отдали якорь на глубине 9 саженей; дно было песчаное и илистое. Вскоре в эту бухту пришел “Дискавери”, и, после того как оба корабля стали на якорь, я послал баркас за водой и шлюпку с рыболовной сетью, чтобы раскинуть ее [в ручье], в котором нам удалось поймать лишь четыре форели и немного мелкой рыбы. Один индеец принес на борт записку, подобную той, что была вручена капитану Клерку, и передал ее мне. Она была написана на русском языке, на котором, как я уже говорил, никто из нас читать не мог. Поскольку воспользоваться запиской мы никак не могли, а для ее подателя она могла иметь значение, я отдал эту записку ему и распрощался с ним, вручив ему небольшие подарки; уходя от нас, он выразил свою благодарность низкими поклонами.

Понедельник, 29 июня. К вечеру следующего дня мы пополнили наши запасы воды и завершили те обсервации, которые позволили нам провести время и погода, а она была туманной.

Я получил сведения о скорости течения вне гавани, в самой гавани оно было незначительным. Малая вода в гавани бывает в полдень, полная вода — в 6 час. 30 мин., подъем по перпендикуляру — 3 фута 4 дюйма, но по отметкам на берегу легко установить, что часто она поднимается футом выше.

Во время прогулки вдоль берега я встретил группу туземцев. Они сидели на траве и лакомились сырой рыбой (палтусом), ели они ее с превеликим удовольствием, не меньшим чем то,' которое проявляем мы, наслаждаясь тюрбо с самым изысканным соусом.

{Компания эта состояла из 8 или 10 мужчин и женщин различного возраста. Это были приятные на вид и очень чистые [346] люди. В центре сборища сидела пожилая женщина с таким видом, как будто она всю жизнь только и делала, что командовала людьми. Она, видимо, была главой семейства; на ней была накидка из тюленьей шкуры, отороченная каймой из такой же шкуры, к которой были прикреплены клювы морских попугаев [sea parrots]. Остальные туземцы носили в качестве верхней одежды накидки, или рубахи, из кишок. К нижней одежде мы не присматривались, но заметили, что у всех других туземцев, исключая эту женщину, она была сделана из аккуратно сшитых птичьих шкурок — L}.

Четверг, 2 июля. Туман и противные ветры задержали нас в этой гавани до пятницы, 3 июля, и это дало нам возможность кое-что разузнать о стране и ее обитателях, о чем я упомяну в другом месте. Здесь же я опишу гавань.

Туземцы ее называют Самгунудха, и расположена она на северной стороне Уналашки в широте 53°55' N и в долготе 193°30' О в проливе, или проходе, который отделяет Уналашку от острова, лежащего к N от нее, против гавани, и прикрывающего последнюю от северных ветров ²⁴⁴. Она протягивается [пропуск] и [пропуск]... миль и [пропуск]... ширину у входа, сужаясь к внутренней части, где ее ширина не больше 0,25 мили и где вы можете стать под берегом на глубине 7, 6 и 4 саженей. Здесь в большом изобилии отличная вода, но не ни единой щепки от любых — больших или малых — деревьев.

2-го с легким ветром от SSO мы направились на N, не встретив ничего такого, что помешало нам держаться этого курса, ибо, как я уже отмечал, остров Уналашка от гавани протягивался к SW, а земля, которую мы сейчас не видели, была от нас в направлении не более северном, чем NO. Эта земля представляла собой продолжение той группы островов, в которую мы вошли 25-го числа минувшего месяца.

Остров, лежащий напротив гавани Самгунудха и образующий NO сторону прохода, которым мы проследовали, называется Унелла [Уналга]; в окружности он достигает 7 лиг. Другой остров к NO от него называется Акутан. Он значительно больше, и на нем есть очень высокая гора, покрытая вечным снегом [вулкан Укутан].

Теперь выяснилось, что мы могли без опаски пройти между этими островами и материком, SW мыс которого находится по пеленгу NO 60° от NO оконечности острова Акутан. Это именно тот мыс, который мы видели, когда, оставив 25-го числа берег материка, направились к этим островам. Мыс этот здешние жители называют Унимак [остров Унимак, лежащий у ю.з. оконечности полуострова Аляска]; он лежит в широте 54°30' N и в долготе 194°30' О. [347]

Над этим мысом (а он и сам по себе высок) возвышается округлая гора, сплошь покрытая в летнее время снегом [вулкан Погромный на острове Унимак]. В 6 часов п.п. эта гора была по пеленгу SO 2°, а в 8 часов мы уже не видели никакой земли. Отсюда мы заключили, что берег материка принял NO направление, и я решился идти тем же курсом.

{Мы не видели земли и поэтому заключили, что земля приняла выгодное нам направление и что на N море открытое — L}.

Пятница, 3 июля. С приближением ночи ветер усилился, погода стала хуже и более мглистой, а в полночь разразился шторм при очень мглистом небе и дожде. В 10 часов пошли на ONO и этим курсом следовали до 12 час. 30 мин., когда вахтенный на палубе заметил впереди землю; повернув через фордевинд, шли на SW два часа, а затем пошли на ONO и в 6 часов увидели землю по пеленгу SO на расстоянии 5 лиг.

Погода стала хорошей, и вскоре ветер стих и отошел к SW румбам. По мере того как мы продвигались к 0NO, показывалось все больше и больше земель; все они друг с другом соединялись и, видимо, тянулись в том направлении, которого мы держались. В полдень земля протягивалась с SSW к O, и ближайшая ее часть была от нас в 5 или б лигах. В это время наша широта была 55°21' N, долгота 195°18' О.

Этот берег — NW склон вулканической горы, и от нее он отстоит на расстояние, не превышающее 5 или 6 лиг, так что, если бы погода была хоть немного яснее, мы смогли бы увидеть этот вулкан [Бельковский вулкан] ²⁴⁵.

В 6 часов п.п., пройдя с полудня 8 лиг на OtN, мы, воспользовавшись малым ветром, сделали промеры. Глубина была 48 саженей, на дне — черный песок. В это время мы были в 4 лигах от земли, и ее видимая восточная часть была по пеленгу OSO, и в этом направлении была заметна какая-то округлая возвышенность, видимо расположенная на некотором расстоянии от материка.

Продолжали идти на 0NO всю ночь при легком ветре от SW и густом тумане.

Суббота, 4 июля. В 8 часов утра 4-го берег был виден по пеленгам SSW — OtS, и временами мы могли приметить за ним высокую землю, покрытую снегом. Вскоре наступил штиль, и так как мы находились в месте, где глубина была 30 саженей, то, принявшись за рыбную ловлю, поймали удочками довольно много отличной трески.

В полдень штиль сменился ветром от О и небо прояснилось. Оказалось, что мы находимся в 6 лигах от земли, которая протягивалась с StW к OtS. Пригорок, который был замечен вчера, все еще казался островом; он был по пеленгу SWtS на расстоянии 10 лиг ²⁴⁶. В это время наша широта была 55°50' N, долгота [348] 197°03' О. Крупная зыбь от WSW указывала на то, что в этом направлении нет материковой земли. Я шел на N до 6 часов п.п., когда ветер отошел к SO и вынудил нас направиться на ONO в направлении берега.

Воскресенье, 5 июля — вторник, 7 июля. В полдень следующего дня берег был примерно на расстоянии 4 лиг. 6-го и 7-го дул ветер от N румбов, так что мы мало продвинулись. В 8 часов п.п. 7-го мы повернули через фордевинд при глубине 19 саженей и примерно в 3 или 4 лигах от берега, который протягивался с SW к OtN. На берегу заметна была полоса низких земель, за которой возвышался хребет, покрытый снегом. Весьма вероятно, что этот низкий берег на некоторое расстояние протягивается к SW и что в тех местах, которые казались нам бухтами, нет ничего, кроме межгорных долин.

Среда, 8 июля; четверг, 9 июля. Ветер подул от SO, но удерживался недолго и около полуночи сменился переменными ветрами, длившимися до утра 9-го, когда подул ветер от NW и мы пошли на OtN, чтобы приблизиться к берегу, будучи в это время на довольно значительном расстоянии от него. Глубина была 28 саженей.

В полдень повернули фордевинд в широте 57°49' N и в долготе 201°33' О, находясь примерно в 2 лигах от земли, которая протягивалась с StO к ONO и являлась низким берегом с кое-где выступающими мысами, которые с палубы казались островами, тогда как с мачты было видно, что эти мысы соединяются друг с другом.

В этом месте глубина была 15 саженей, на дне — тонкий черный песок. По мере продвижения к NO глубина незаметно уменьшалась, и берег стал больше отходить к N, но горная цепь на нем, протягиваясь в том же направлении, отходила больше к W, так что ширина полосы низких земель между подошвой гор и морем постепенно возрастала. Как низкие, так и высокие земли были полностью лишены леса и, видимо, везде были покрыты зеленым дерном, за исключением высоких гор, на которых держался снег.

Мы продолжали идти вдоль берега со слабым ветром от OW, и море постепенно мелело, так что на расстоянии 8 или 10 миль от берега глубины были от 15 до 10 саженей.

В 8 часов п.п. высокая гора, которая стала недавно видна, была по пеленгу SOtO на расстоянии 21 лиги [гора Блек-Пик]. Другие горы той же цепи, лежавшие на большем расстоянии, были по пеленгу NO 3°. Берег протягивался к NO 0,5 N и в этом направлении заканчивался мысом, за которым, как мы полагали, материк должен был больше отклоняться к О ²⁴⁷. Но вскоре мы открыли низкую землю, которая простиралась за мысом в [349] направлении NWtW, теряясь на горизонте, а за ней показалась высокая земля — группа отделенных друг от друга холмов.

Таким образом, наша благая надежда пройти здесь на север мгновенно рассеялась. Я шел к мысу до 9 часов (в это время еще было светло), и в 9 часов мыс был по пеленгу NO 0,5 O на расстоянии примерно 3 миль.

За этим мысом была река [река Квичак], устье которой, видимо, достигало в ширину примерно 1 мили, но, насколько далеко оно углублялось в материк, я не могу сказать. Вода была обесцвечена, как это бывает на мелях, но подобное же явление мог вызвать и штиль.

По-видимому, река, извиваясь, пересекала большую плоскую низину между горной цепью на SO и грядой холмов на NW. В этой реке, должно быть, было много лосося: мы видели, как эти рыбы выпрыгивали из моря близ устья реки. Некоторое количество рыбы мы поймали (maw of cod). Устье реки (я назвал ее рекой Бристоль) лежит в широте 58°27' N и в долготе 201°55' О ²⁴⁸.

Пятница, 10 июля. Ночь провели, лавируя короткими галсами, и на рассвете 10-го пошли на WSW со слабым ветром от NO и О. В 11 часов мы увидели, что берег на NW заканчивается мысом, который был по пеленгу NWtW; и поскольку глубина возросла от 9 до 14 саженей, я направился к этому мысу, дав приказ “Дискавери” держаться впереди нас. Но не прошли [350] мы и мили, как с “Дискавери” дали сигнал, что начались мели. В этот момент мы шли в месте, глубина которого была 7 саженей, и, прежде чем мы отвернули, глубина упала до менее чем 5 саженей, а у борта “Дискавери” она была всего лишь 4 сажени. Мы прошли обратно на NO 3 или 4 мили, но, встретив сильное приливное течение, идущее на WSW к мелям, отдали якорь на глубине 10 саженей; на дне был тонкий песок. Спустя два часа вода упала более чем на 2 фута, что свидетельствовало о наличии отливного течения, идущего от упомянутой реки. Мы взяли пробу забортной воды, и она оказалась менее соленой, чем морская, — еще одно доказательство того, что мы находились перед большой рекой.

В 4 часа п.п. ветер отошел к SW, и мы пошли на S, выслав вперед шлюпки для промеров, и миновали южную оконечность песчаной банки, или мели, при глубине 6 саженей. Затем глубины возросли до 13 и 15 саженей, и в 8 час. 30 мин. на 15 саженях мы стали на якорь.

Часть горной цепи на SO берегу была по пеленгу SO 0,5 S, а самая западная видимая земля на противоположном берегу — по пеленгу NW. В течение дня видели высокую землю по пеленгу NW 60°, как мы полагали, на расстоянии 12 лиг.

Суббота, 11 июля. 11-го в 2 часа д.п. подняли якорь при ветре от SWtW, легком ветре и тумане с дождем. Лавировали под ветер до 9 часов, когда, рассудив, что приливное течение для нас неблагоприятно, стали на якорь на глубине 24 саженей и лежали в этом месте до 1 часа п.п., когда прояснилось и течение стало попутным. Мы подняли якорь и лавировали под ветер на SW, так как ветер был от этого румба. Вечером ветры были переменные и прошла гроза. Гром мы услышали, еще когда поднимались к ветру, на большом расстоянии от нас.

Воскресенье, 12 июля. Утром 12-го ветер снова подул от SW четверти, и мы пошли на NW и в 10 часов увидели материк, который простирался от NOtN к NNW 0,25 W; высокий холм, замеченный накануне, был по пеленгу NNW в 10 лигах. Оказалось, что это остров, который был назван по его очертаниям Раунд-Айленд. Он лежит в широте 58°37' N и в долготе 200°6' О в 7 милях от материка ²⁴⁹.

В 9 часов п.п., идя на N и находясь в 3 лигах от берега, повернули при глубине 14 саженей. Раунд-Айленд был по пеленгу NW 65° на расстоянии 1,5 лиги, а оконечности берега — по пеленгам OSO 0,5 O и W. Ветер отошел к NW, вынуждая нас идти бейдевинд вдоль берега.

Понедельник, 13 июля. Глубины до 2 часов утра были от 14 до 19 саженей, но затем сразу упали до 6 саженей, и в это время мы были в 2 лигах от земли. Отвернув несколько в море и пройдя места с глубинами 6, 7 и 8 саженей, мы вышли к [351] глубине 14 саженей, а к полудню мы были в месте с глубиной 20 саженей в широте 58°13' N и в долготе 199°00' О. Раунд-Айленд был по пеленгу NW 5°, и западная оконечность берега, замеченная накануне, — по пеленгу NW 16° на расстоянии 7 лиг. Это высокий мыс, и он получил название Калм-Пойнт [мыс Штиля — южная оконечность острова Гагемейстера], так как в это время был штиль.

В нескольких лигах к O от этого мыса земля была довольно высокой, а на NW от острова Раунд-Айленд было две или три возвышенности, казавшиеся островами; и вероятно, таковыми они и являлись, но от этого участка берега мы были на большом расстоянии ²⁵⁰.

Вторник, 14 июля; среда, 15 июля. 14-го и 15-го чередовались легкие ветры и штиль, и порой туман был настолько густым, что с носа было не видно кормы. И хотя мы приложили все усилия, чтобы пройти вперед до того момента, когда противное приливное течение не заставит нас отдать якорь, мы почти не продвинулись.

Этот штиль дал нам возможность заняться рыбной ловлей, и мы имели известный успех. Удалось поймать некоторое количество трески и кое-когда попадалась камбала (flat fish).

Четверг, 16 июля. 16-го в 5 часов утра погода, прежде очень туманная, стала более ясной, и оказалось, что мы ближе к земле, чем это предполагали. Мыс Калм-Пойнт был по пеленгу NO 72°, а другой мыс, лежащий от него на W в 8 лигах, был по пеленгу NO 4° на расстоянии 3 или 4 миль. Между этими двумя мысами берег образовывал залив, и в некоторых местах берега залива были видны с мачты. Была также бухта на NW стороне второго мыса, между ним и высоким выступом, который в это время был по пеленгу NW 36° в 16 милях.

В 9 часов при очень малом ветре я послал лейтенанта Уильямсона к этому выступу, приказав ему высадиться на нем и удостовериться, в каком направлении тянется дальше берег, а также узнать, что есть в этой бесплодной на вид стране.

Мы обнаружили здесь сильное приливное течение; при приливе оно шло на NNW, вдоль берега. В полдень (это было время полной воды) мы отдали якорь на глубине 25 саженей в 4 лигах от берега. В 5 часов п.п. течение стало для нас благоприятным, и мы подняли якорь и пошли по течению, так как ветра не было. Вскоре возвратился м-р Уильямсон. Он доложил, что высадился на мысе и взобрался на самый высокий холм, откуда открывался вид на север; берег за мысом шел почти в этом же направлении. М-р Уильямсон от имени его величества ввел эту страну в его владение и оставил на холме бутылку с запиской, в которой были указаны названия кораблей, дата и пр.; он назвал этот мыс мысом Ньюэнем [Ньюэнхем]. [352]

Этот мыс скалистый и довольно высокий. Он лежит в широте 58°42' N и в долготе 197°36' О. Близ него есть два высоких холма, расположенных один за другим; тот, что восточнее, более высок. Страна в тех пределах, в которых она была видна м-ру Уильямсону, была совершенно безлесна. Холмы были голые, но в низинах росли трава и другие растения, и очень немногие из них были в цвету. Из животных он видел только самку оленя с детенышем, а на берегу заметил тело морского коня или морской коровы. Этих животных мы затем видели во множестве ²⁵¹. Поскольку берег за мысом Ньюэнем поворачивал на N, этот мыс отмечал северную границу большого залива, лежащего перед рекой Бристоль, и в честь адмирала графа Бристольского он был назван заливом Бристоль-Бей [Бристольский залив]. Его южная граница — мыс Унимак, который лежит на SSW от мыса Ньюэнем на расстоянии 82 лиг от него ²⁵².

Пятница, 17 июля. Около 8 часов подул легкий ветер от N, который вскоре отошел к O, а затем к SSO. Мы направились на NW и NNW, огибая мыс Ньюэнем, который в полдень был по пеленгу StO в 4 лигах, а наиболее выдающаяся в море земля к N от него была по пеленгу NO 30°. Глубина была 17 саженей, и ближайший берег находился на расстоянии 3,5 лиги. Ветер был малым все время после полудня и не слишком благоприятным, так что мы мало продвинулись на N. К 10 часам на этом курсе мы прошли только 3 лиги, причем глубина уменьшилась до 10 саженей.

Суббота, 18 июля. В полночь подул ветер от SO, очень слабый, и мы шли на NtW при глубинах от 12 до 13 саженей до утра, когда море обмелело до 9 и 7 саженей. Мы сразу же повернули на W, но вскоре глубина уменьшилась до 5 саженей. Повернув на O, оказались в месте с глубиной 7 саженей, и здесь я лег в дрейф, приказав послать с каждого корабля по шлюпке, чтобы сделать промеры, после чего пошел на NO. К полудню глубина возросла до 17 саженей. В это время мыс Ньюэнем был по пеленгу SO 9° на расстоянии 11 или 12 лиг, NO оконечность видимого берега находилась по пеленгу NO 66°, и ближайший берег был от нас в 4 или 5 лигах. Широта по обсервации 59°16' N. Между этой шпротой и мысом Ньюэнем берег представлял собой чередование холмов и низких земель, и на нем, видимо, было довольно много бухт.

Незадолго до 1 часа п.п. со шлюпок, шедших впереди, дали сигнал о наличии мели — глубина оказалась 2 сажени, а под кораблями в это время было 6 саженей; отвернув несколько на N, мы обнаружили, что такая глубина сохранялась и в этом направлении, но порой она возрастала до 7 саженей, а в двух случаях была 10 саженец. На румб ближе к берегу она уменьшалась до 5 без четверти и 6 саженей ²⁵³. [353]

В 5 час. 30 мин. шлюпки вступали на все более и более мелкие места. Я приказал “Дискавери”, который держался впереди, стать на якорь, и вскоре отдали якорь и мы. При этом якорный канат перетерся у скобы, и мы вынуждены были завести другой якорь, обнаружив в это время сильное отливное течение, идущее на S. Мы стали на якорь в месте с глубиной 6 саженей на расстоянии 4 или 5 лиг от материка. Мыс Ньюэнем был по пеленгу S в 17 лигах; самый дальний холм, который мы могли разглядеть на N, находился по пеленгу NOtO, и была видна низкая земля, отходящая от высокой и протягивающаяся к NtO.

Перед этой землей была песчаная и каменистая отмель, которая осушалась при пол-отливе.

Я послал двух штурманов (на двух шлюпках) для промеров между отмелью и берегом. По возвращении они доложили, что там есть канал с глубинами 6 и 7 саженей, но он очень узок и извилист.

При низкой воде попытались поднять якорь на кабельтове (для этой цели буйреп не подходил, так как он рвался), но эта попытка не увенчалась успехом, а при следующем отливе порвался и кабельтов, причем нас так далеко отнесло от места стоянки, что якорь найти не удалось.

Воскресенье, 19 июля; понедельник, 20 июля. Пока мы занимались этим, я приказал капитану Клерку послать штурмана, чтобы осмотреть на шлюпке канал в SW четверти. Он послал штурманов, но они не обнаружили прохода в этом направлении и не нашли каких бы то ни было каналов, позволяющих обойти эти мели, не возвращаясь на путь, которым мы к ним пришли. Правда, следуя каналом, в котором мы сейчас были, нам, возможно, удалось бы спуститься под берегом и выйти в конце концов на более глубокие места, лежащие дальше к N, но это было сопряжено с большим риском, и, в случае если подобная попытка оказалась бы неудачной, мы потратили бы много времени на нее, а времени у нас в запасе уже не было.

По этим соображениям я вынужден был вернуться на тот путь, которым мы сюда пришли, с тем чтобы обойти затем мели

По данным лунных обсерваций, проведенных в этот день и за четыре предшествующих дня м-ром Кингом и мной и приведенных к месту кораблей, была определена долгота, равная 197°45'48" О. Долгота по хронометру была 197°26'48".

Самая северная часть берега, видимая с этой стороны, как я полагаю, находилась в широте 60°. По-видимому, это был низкий [354] мыс, получивший название мыса Шол-Несс [мыс Авилова]. Земля, образующая берега, низкая, но на некотором расстоянии в глубь страны на ней имеются холмы, довольно высокие, но не покрытые снегом.

Приливные течения следуют к N, отливные — к S. Подъем и падение по перпендикуляру — 5 или 6 футов; замеры я проводил в полную воду.

Вторник, 21 июля. 21-го в 3 часа д.п. подняли якорь и пошли назад, на S, выслав вперед три шлюпки. Но, несмотря на эту предосторожность, нам было куда труднее возвращаться, чем идти сюда, и в конце концов мы вынуждены были отдать якорь, чтобы нас не снесло на мель, на которой глубина была всего лишь 5 футов.

Когда мы стали на якорь, с берега пришли 27 местных жителей, каждый на своем каноэ; они приближались к кораблям крайне осторожно, раскидывая руки в знак мирных намерений. Все же некоторые из них решились принять безделушки, которые мы швыряли с борта. Это побудило и всех прочих туземцев подойти к кораблям, и вскоре между ними и нашими людьми завязалась торговля.

В обмен на любые вещи, которые мы им предлагали, они давали нам шкуры, луки, стрелы, дротики, деревянные сосуды и пр. Эти туземцы были похожи на людей, которых мы встречали последний раз: и губы и носы у них были украшены таким же образом. Но они были куда грязнее и хуже одеты. Казалось, что им совершенно неведомы люди, подобные нам; они не знали табака, и у них не было ни одной вещи иноземного происхождения, за исключением ножа, или предмета, который выглядел подобно ножу. Это было единственное железное изделие, и оно насажено было на деревянную рукоятку, так что отвечало назначению ножа. {Им, видимо, были неизвестны корабли и люди, подобные нам; поэтому весьма возможно, что в этой части берега русских еще не видели — L.}

У большинства туземцев волосы были сбриты или коротко обрезаны, но по обе стороны головы оставалось несколько прядей. Головным убором им служил капюшон из шкуры (hood of skin), а также колпак, видимо деревянный. У них мы приобрели часть одежды, имеющую вид пояса, очень аккуратно изготовленного из звериной шкуры. С этого пояса свешивались лоскутья (trappings), которые пропускались между ног, прикрывая их детородные органы. Судя по этой одежде, сдается, что туземцы ходят нагишом — едва ли они что-либо носят поверх нее, несмотря на то что живут в столь высоких широтах.

Каноэ у них сделаны из шкур наподобие тех лодок, о которых уже упоминалось выше. По конструкции они мало отличались от тех, которые мы видели в предыдущем месте; они были шире, [355] причем отверстие, в котором помещался человек, было больше, чем любое из тех, что мы видели раньше.

Видимо, туземцев встревожили шлюпки, возвращавшиеся с промеров, и все они покинули нас со слишком уж большой поспешностью.

В 11 часов отливное течение достигло такой скорости, что мы могли уже предпринять попытку обойти мели. Мы подняли якорь и пошли на S, наискось к земле, так как в этом направлении со шлюпок были обнаружены большие глубины.

Среда, 22 июля; четверг, 23 июля. Вечером 22-го мы оставили мели позади, и, так как я не решался держать на W в ночное время, хотя ветер был попутным, мы всю ночь лавировали у мыса Ньюэнем, а на рассвете следующего дня пошли на SW; “Дискавери” приказано было держаться впереди.

В это время мыс Ньюэнем был по пеленгу SW 53° на расстоянии 7 лиг, а глубина доходила до 17 саженей. Прежде чем мы прошли на SW 2 лиги, глубина уменьшилась сперва до 13 и вскоре до 8 саженей. Опасаясь, что, следуя этим курсом, мы встретим все меньшие и меньшие глубины, я повернул к S при свежем ветре от О.

На этом курсе мы постепенно вышли на глубину 18 саженей, и здесь я решил принять чуть западнее, а когда глубины достигли 24, 25 и 26 саженей, я взял курс на W.

Пятница, 24 июля — среда 29 июля. 24-го в полдень обсервованная широта была 58°7' N, долгота 194°22' О. Тремя лигами дальше глубина была 28 саженей, и мы пошли на WNW; глубина незаметно возросла до 34 саженей. Я бы держался более северного курса, но ветер отошел к такому румбу, на котором курс этот был невозможен.

25-го вечером в густом тумане и при малом ветре мы отдали якорь при глубине 30 саженей в широте 58° 29' IV и в долготе 191°37' О.

В 6 часов утра следующего дня погода немного прояснилась, и мы, подняв якорь, при малом ветре от О пошли к N. Глубины были от 28 до 25 саженей. Не прошли мы и 9 лиг, как ветер отошел к N, так что пришлось отклониться несколько к W.

Погода продолжала оставаться туманной до полудня 28-го, когда на несколько часов показалось солнце, что позволило нам провести лунные обсервации. Средние значения, приведенные к полудню, дали шпроту 59°55' N и долготу 189°59' О. По хронометру долгота была 189°59' О, склонение 18°40' О.

После полудня снова сгустился туман и ветер, большей частью свежий, дул от N. По мере того как мы шли к W, глубина сперва возросла до 38 саженей, а затем уменьшилась до 36. Это было в 4 часа утра, и в это время мы открыли землю по пеленгу NWtW на расстоянии 6 лиг. Мы шли к ней до 10 час. 30 мин., а затем [356] повернули при глубине 24 сажени, будучи примерно в 1 лиге от земли, которая находилась по пеленгу NNW.

Это была SO часть берега, которая образовывала отвесный утес значительной высоты, поэтому он и был назван Пойнт-Апрайт. Он лежал в широте 60°17' N и в долготе 187°30' О. Еще какая-то земля была видна к W от этого мыса, и, когда на короткое время прояснилось, мы увидели другую землю в направлении WtS, которая, видимо, совершенно была отделена от всех прочих земель ²⁵⁴p>. Здесь было невероятное множество птиц, и все они были из уже упомянутой ранее породы гагар.

Дули противные легкие ветры, стоял туман, порой рассеивающийся, и так было все время после полудня; поэтому мы очень мало продвинулись вперед и не могли определить размер земли, которая была перед нами. Мы предположили, что видим один из многих островов, положенных м-ром Штелином на его “Карту Нового Северного Архипелага”, и мы ежеминутно ожидали встретить какой-нибудь из этих островов.

Четверг 30 июля; [пятница, 3 1 июля]. 30-го в 4 часа д.п. мыс Пойнт-Апрайт был по пеленгу NWtN на расстоянии 6 лиг. Примерно в это время подул тихий ветер от NNW, который сопровождался густым туманом, хотя временами и прояснялось.

Мы шли на NO до 4 часов д.п., когда ветер отошел к O и мы повернули и легли на NW. Вскоре ветер отошел к SO, и мы легли на NOtN; густой туман порой на короткое время рассеивался.

Суббота, 1 августа. Этим курсом мы шли до полудня 1 августа; глубины были от 35 до 20 саженей. В полдень были в широте 60°58' N и в долготе 191°00' О. Ветер отошел к NO и усилился до свежего, погода была мглистой и облачной. Я сперва прошел примерно 10 лиг на NW, но, не видя земли в этом направлении, повернул на O и, пройдя около 15 лиг, не встретил ничего, кроме нескольких стволов плавника. Глубины были от 22 до 19 саженей.

Воскресенье, 2 августа. 2-го дули переменные тихие ветры с зарядами дождя.

Понедельник, 3 августа. 3-го утром ветер установился от SO четверти, и мы взяли курс на N. В полдень обсервованная широта была 62°34' N и долгота 192°30' О, глубина — 16 саженей.

Между 3 и 4 часами п.п. скончался м-р Андерсон, мой хирург, страдавший от чахотки более двенадцати месяцев. Он был рассудительным молодым человеком, приятным спутником и, будучи опытным лекарем, приобрел обширные знания в области других наук; если господь продлил бы его дни, он принес бы большую пользу в ходе этого путешествия.

Вскоре была замечена земля на W на расстоянии 12 лиг. Предположено было, что это остров, и, дабы увековечить память [357] покойного — а о нем я очень сожалел, — я назвал эту землю островом Андерсона [остров Св. Лаврентия] ²⁵⁵.

Вторник, 4 августа. На следующий день я перевел м-ра Лу с “Дискавери” на “Резолюшн” и назначил м-ра Самвелла, первого помощника хирурга “Резолюшн”, хирургом на “Дискавери”.

Эти дни дул свежий ветер от OtS, погода была туманная, с моросящим дождем, а данные наших промеров были довольно нерегулярны — глубины колебались от 17 до 12 саженей.

В 3 часа д.п. увидели землю, которая простиралась от NNO к NW. Мы шли к ней до 4 часов, когда в 4 или 5 милях от нее повернули и при малом ветре отдали якорь при глубине 13 саженей на песчаном дне, примерно в 2 лигах от берега. По счислению широта была 63°27' N и долгота 193°57' О.

Порой мы видели берег, протягивающийся от O к NW, и довольно высокий остров по пеленгу WtN на расстоянии 3 лиг. Земля перед нами (мы предполагали, что это материк Америка) казалась низкой близ моря, но дальше в глубь страны местность была холмистой и гряды холмов следовали друг за другом, достигая значительной высоты.

Среда, 5 августа. Пока мы стояли на якоре, удалось выяснить, что приливное течение идет от O на W между 10 и 11 часами, а с 11 часов до 2 следующего утра оно при отливе идет на O, и падение воды достигает 3 футов. Приливное течение сильнее и длительнее отливного, и я заключил, что помимо течения, вызванного приливом, имеется еще и течение от W.

5-го в 10 часов д.п. с ветром от SW пошли к берегу и затем отдали якорь между островом и материком на глубине 7 саженей.

Вскоре я высадился на острове в сопровождении нескольких офицеров, чтобы отсюда осмотреть берега и море в западном направлении. Туман, однако, был настолько густым, что видимость на острове оказалась не большей, чем на корабле.

Берег материка, вероятно, поворачивает к N, к низкому мысу, названному [мысом Родней], пеленг на который с острова был NW 0,5 W и расстояние 3 или 4 лиги, однако далее к N на большую дистанцию тянулась высокая земля ²⁵⁶.

Этот остров, названный островом Следж [остров Саней], лежит в широте 64°30' N и в долготе 193°45' O и достигает в окружности примерно 4 лиг. Поверхность его усеяна большими камнями, кое-где поросшими мхом. Попадаются и другие растения, и всего их тут около 20 или 30 разновидностей, причем большинство из них в цвету, но нигде: ни на острове, ни на берегах материка — к не видел деревьев и кустов. На небольшом участке, где мы высадились, довольно много дикой петрушки, гороха, медуницы, и кое-что из этих трав мы взяли на борт для котла. Видели лисицу, нескольких ржанок и других мелких птиц. Нашли прогнившие [358] остатки хижины, частично это жилье было углублено в землю. Люди на этом острове были недавно, и они, должно быть, часто его посещают с той или иной целью, так как с одного конца острова на другой идет битая тропа. Неподалеку от места высадки мы нашли сани, и по саням остров и получил свое название.

Должно быть, именно такие сани используют русские с Камчатки, чтобы перевозить с места на место товары по снегу и льду. Длиной они 10 футов, шириной 20 дюймов и снабжены полозьями, выложенными костью. Сооружены они великолепно: все части тщательно скреплены либо деревянными шипами, либо пластинками из китового уса, что наводит меня на мысль: уж не индейское ли это изделие ²⁵⁷.

Я заметил, что подъем и падение воды были незначительными, а приливное течение довольно сильным, и все время, пока мы стояли на якоре, оно шло на W.

Четверг, 6 августа. Мы простояли здесь до 3 часов утра следующего дня, а затем подняли якорь и пошли на NW с легким ветром от S. Туман то сгущался, то рассеивался, но нам удалось определить меридиональную высоту солнца для установления широты и получить величины высот до и после полудня для исчисления долготы по хронометру.

Поскольку ветер был малым и переменным, мы продвигались медленно, и, так как в 8 часов п.п. корабли, идя к берегу, вступили в мелководье, я отдал якорь на глубине 7 саженей на расстоянии примерно 2 лиг от берега.

Остров Следж был по пеленгу SO 51° на расстоянии 10 лиг, и над ним была видна [S оконечность материкового мыса].

Вскоре после того как мы стали на якорь, погода, прежде туманная, прояснилась, и мы увидели высокую землю, протягивающуюся с NO 40° к NW 30°, явно отделенную от берега, у которого мы стояли на якоре; этот берег, видимо, уходил к NO. В это же время показался остров по пеленгу NW 81° на расстоянии 8 или 9 лиг. Он, очевидно, был невелик; мы назвали его островом Кинга ²⁵⁸.

Пятница, 7 августа. Мы стояли на якоре до 8 часов следующего утра, когда подняли якорь и легли на NW при ветре от SW, густом тумане и моросящем дожде. К вечеру небо немного прояснилось, и мы увидели NW землю, которая протягивалась с NtW к NWtW и была примерно в 3 лигах. Ветры были очень переменными, погода туманная с дождем, который шел всю ночь, и мы до утра лавировали короткими галсами.

Суббота, 8 августа. 8-го между 4 и 5 часами утра снова показалась NW земля. Вскоре наступил штиль, и, видя, что течение несет корабли прямо к берегу, мы отдали якорь на глубине 12 саженей. Берег протягивался с NNW к NWtW и был от нас на расстоянии 2 миль. Над его W оконечностью поднимался [359] высокий пик, расположенный в широте 65°42' N и в долготе 192°50' О.

В 8 часов подул ветер от NO; мы подняли якорь и легли на SO в надежде найти проход между берегом, у которого становились на якорь 6-го числа, и NW землей. Но этим курсом мы шли недолго, так как вскоре глубина стала 7 саженей. Прояснилось, и мы увидели низкую землю, соединяющую оба берега, и высокую землю за ней.

Установив теперь, что все эти земли были частями непрерывного берега, я повернул и пошел к NW земле; после нескольких галсов мы стали на якорь на глубине 17 саженей, обнаружив в этом месте сильное течение, идущее к NO в том же направлении, в котором протягивался берег.

Погода в это время была очень пасмурная, шел дождь.

Воскресенье, 9 августа. Однако к 4 часам утра настолько прояснилось, что мы могли видеть все земли у нашей стоянки. Высокий крутой утес, или остров, открытый вчера вечером, был по пеленгу WtS, другой остров к N от предыдущего и значительно больший был по пеленгу WtN, пик, о котором выше упоминалось, находился по пеленгу SOtO, и мыс, под ним лежащий, — по пеленгу SO 32° ²⁵⁹.

Под этим пиком располагались низкие земля, вытянутые к NW, и самый крайний их мыс был по пеленгу NOtO на расстоянии 3 миль, и над ним и за ним поднималась высокая земля — как мы предполагали, продолжение материка.

Этот мыс, который я назвал мысом Принца Уэльского, весьма примечателен тем, что он является западной оконечностью всей до сих пор известной [части] Америки. Он лежит в широте 65°46' N и в долготе 191°45' О. Обсервации, посредством которых были определены широта и долгота, были проведены в виду этого мыса, но возможно, они содержат небольшие погрешности, поскольку погода была пасмурной ²⁶⁰.

Думается, что мы видели людей на берегу, и, если мы не ошибаемся, в том же месте приметили какие-то возвышения, подобные копнам или хижинам. Такие пригорки мы видели на материке у острова Следж и на некоторых других участках берега.

До 8 часов утра был штиль, а затем подул очень слабый ветер от N, и мы подняли якорь.

Ветер и очень сильное течение были противными, и на море развело высокую волну, которая захлестывала корабль. В полдень на несколько минут проглянуло солнце, но мы успели взять его высоту и определить широту, которая была приведена выше.

Мы лавировали под ветер до 2 часов п.п., но, видя, что вероятность прекращения ветра мала, я спустился на W к острову, замеченному нами ранее, в надежде стать на якорь и переждать, пока не кончится шторм. Но, приблизившись к этому острову, мы [360] убедились, что он состоит из двух маленьких островов; каждый из них был не более 3 или 4 лиг в окружности, и близ них не было желанного убежища; ветер же дул с большой силой в сторону берегов этих островов и прохода между ними. Поэтому я решил не становиться здесь на якорь и пошел дальше на W.

Погода стала хорошей, и временами небо было довольно ясным. В 7 часов на W была замечена земля, и в 8 часов она протягивалась с NNW к WtS; ближайший берег был от нас в 6 лигах. До 10 часов я шел к ней, а затем отвернул на O, чтобы не приближаться к берегу ночью.

Понедельник, 10 августа. На рассвете 10-го легли на W к земле, которую видели вчера вечером. В 7 час. 11 мин., когда долгота по хронометру была 189°24' О, эта земля протягивалась с SW 72° к NO 41°. Между ее SW оконечностью и мысом, который был по пеленгу W на расстоянии 2 лиг, в берег врезался большой залив, в котором мы стали на якорь в 10 часов д.п. и примерно в 2 милях от берега на глубине 10 саженей; на дне был гравий.

Южный мыс залива был по пеленгу SW 58°, северный мыс — по пеленгу NO 43°, внутренний берег — по пеленгу NW 60° на расстоянии 2 или 3 лиг, а два острова, мимо которых мы прошли вчера, были по пеленгу NO 72° на расстоянии 14 лиг ²⁶¹.

Когда мы стали здесь на якорь, то увидели на N берегу индейское селение и самих людей, причем они явно были смущены или напуганы появлением наших кораблей: можно было разглядеть туземцев, уходящих в глубь страны с узлами на спинах.

К этому месту я направился на трех вооруженных шлюпках в сопровождении нескольких офицеров. На высоком месте у селения собралось 40 или 50 туземцев, вооруженных короткими копьями, луками и стрелами. Когда мы приблизились, три туземца спустились к берегу и были столь вежливы, что, приветствуя нас, сняли шляпы и отвесили нам низкие поклоны.

Мы ответили им не менее вежливо, что, однако, не пробудило у них должного доверия к нам, так как в тот момент, когда шлюпки подошли к берегу, они удалились. Я последовал за ними без спутников и знаками и всякими иными способами убедил их остановиться, после чего вручил им безделушки и в ответ получил две лисьих шкуры и пару клыков морского коня [моржа] ²⁶².

Уж не знаю, кто первый начал обмен подарками — я или они, поскольку свои дары туземцы положили на землю до того, как я дал им ответные презенты. Они вели себя крайне настороженно и боязливо, знаками давая понять, что остальным нашим людям не следует подниматься к селению; и, когда я попытался положить одному из них руку на плечо, он отскочил назад на несколько шагов. По мере того как я продвигался вперед, туземцы отходили в тыл и были готовы в любой момент пустить в ход свои копья, [361] а люди, которые стояли на холме, всем своим видом показывали, что поддержат своих земляков стрелами.

Мне и двум или трем из моих спутников все же удалось неприметно войти в соприкосновение с туземцами. Мы роздали бусы тем из них, кто стоял поближе, и они проявили больше доверия к нам: и, когда еще несколько наших людей присоединилось к нам, туземцы не подняли тревогу, и между обеими сторонами завязалась торговля.

В обмен на ножи, табак, бусы и пр. они дали нам кое-какую свою одежду и немного стрел, но ничто не могло побудить их расстаться с луками и копьями. Это оружие они держали в постоянной готовности, не выпуская его из рук, и только однажды четверо или пятеро туземцев положили луки и копья на землю, чтобы спеть нам песню и проплясать перед нами, но и в этом случае оружие положено было так, чтобы в любой момент его можно было схватить, причем безопасности ради они попросили нас сесть на землю.

Их стрелы были снабжены наконечниками из кости и камня, но очень немногие наконечники были зазубрены, а некоторые представляли собой округлые и тупые кусочки кости, причем трудно сказать, для какой цели они были предназначены, разве что для охоты на мелких животных, которых надо убивать, не нанося ущерба шкурке.

Луки у них были такие же, как у обитателей американского берега, и похожи на те, которыми пользуются эскимосы. Копья, или эспонтоны, были стальные и железные, европейской и азиатской работы; немало труда было затрачено, чтобы украсить их резьбой и инкрустацией из бронзы и белого металла.

У тех, кто стоял наготове с луками и стрелами в руках, за плечами были копья, подвешенные на кожаных ремешках. Стрелы хранились в кожаных колчанах, подвязанных к левому плечу. Некоторые колчаны были просто великолепны, и красная кожа, которая пошла на их изготовление, была украшена красивой вышивкой. Кое-какие туземные вещи, и в частности их одежда, были сделаны с мастерством, которое далеко превосходило все то, что можно было ожидать от народа, живущего на самом крайнем севере.

Все американцы, которых мы видели прежде, отличались невысоким ростом, и лица у них были круглые с выдающимися скулами. Этот же народ был очень рослым и длиннолицым, так что казалось, что он принадлежит совсем к другой нации.

Мы не видели ни женщин, ни детей, ни мальчиков, ни девочек, ни пожилых люден, за исключением лишь одного плешивого старика, и только у него не было копья, лука и стрел. Все эти люди были среднего возраста и, как на подбор, здоровые и сильные. У старика на лице была черная полоса — знак, которого не [362] было у прочих туземцев, у всех уши были прорезаны, и у некоторых из этих прорезей свешивались стеклянные бусы. Это был единственный вид украшений, который мы видели у туземцев. Они ничего не продевали в губы и этим отличались от американцев.

Их одежда состоит из шапки, куртки, штанов, башмаков и перчаток, и все это сделано из кожи или шкуры оленей, собак, тюленей и т. д., причем одежда эта очень хороша и носят ее шерстью внутрь и шерстью наружу. Шапки тесно прилегают к голове, и кроме этих шапок (а они имеются у большинства туземцев) мы приобрели несколько капюшонов из собачьих шкур, настолько просторных, что они покрывают и голову, и плечи. По всей видимости, волосы у туземцев черные, и обычно они либо их бреют, либо коротко срезают, а бород не носят.

Из того немногого, что они у нас получили, в наибольшей цене были ножи и табак.

Здесь были и зимние и летние обиталища туземцев. Зимние сводообразны, и пол в них ниже уровня земли. Я обследовал одно такое жилище, которое имело овальную форму. Длина его была примерно 20 футов, а высота — больше 12 футов. Каркас состоял из дерева и китовых ребер, размещенных весьма удачно и связанных маленькими скрепами из материалов такого же рода [bound together with smaller materials of the some sort]. На этот каркас накладывается грубая и прочная трава, которая затем засыпается землей, так что снаружи эти жилища кажутся маленькими холмиками. Вдоль двух длинных и одной короткой стороны кладутся подпорные стенки из камня высотой 3 или 4 фута. На стороне, лишенной стенки, делается наклонная насыпь, которая ведет к входу — дыре, прорезанной в кровле.

Пол дощатый, и под ним нечто вроде подклети, в которой ничего, кроме воды, я не увидел. В торцовой части имеется сводчатое помещение, которое я счел кладовой. Эта камера связана темным проходом с противоположным торцовым помещением и с той дырой в кровле, через которую поступает воздух. И хотя дыра эта — на уровне земли, но нельзя сказать, что туземцы живут под землей. Один торец примыкает к откосу холма, у которого стоят жилища, и на одном из утесов этого холма воздвигнуто нечто вроде караульной будки, или дозорной башни: сооружение это построено из костей больших рыб.

Летние жилища довольно большие и круглые, и кровля у них остроконечная. Каркас делается из тонких жердей и костей, и на этот остов кладут шкуры морского зверя.

Я обследовал внутреннюю часть такого жилища. Сразу же у двери, или входа, расположен очаг, и около него стоят немногочисленные деревянные сосуды, все очень грязные. Постели лежат под стенами и занимают половину окружности. Кое-какие приличия, видимо, соблюдаются, так как помещение перегорожено в [363] нескольких местах шкурами; постель и подстилки делаются из оленьих шкур, по большей части сухих и чистых.

Близ жилищ находилось несколько помостов высотой 10—12 футов, подобных тем, которые мы видели кое-где на американском берегу. Они были построены только из костей и на недосягаемой для собак высоте (а собак тут было очень много), на них сушились шкуры и рыба. Собаки из породы фоксов; они довольно велики и разной масти, а шерсть у них длинная и мягкая. Видимо, собак здесь держат исключительно для санных упряжек; сани здесь есть, и я видел их в большом количестве в одном из зимних жилищ. Но отнюдь не исключается, что собак тут употребляют в пищу. Мы видели несколько мертвых собак, убитых нынче утром, но, по какой причине это было сделано и почему их не убрали, я не могу сказать.

У них такие же каноэ, как у американцев, и мы видели обе разновидности этих каноэ в бухточке, у которой расположено селение ²⁶³. Судя по большим рыбьим костям и шкурам морских животных, можно заключить, что морской промысел дает здешним туземцам основное пропитание. Страна эта исключительно бесплодна, мы не видели здесь ни деревьев, ни кустов, а в глубине земли к западу приметили гряду гор, покрытых недавно выпавшим снегом.

Мы полагали, что земля эта — часть острова Алашка, показанного на карте м-ра Штеллина, но затем, приняв во внимание очертание берега, положение противоположного американского побережья и долготу, заключили, что это скорее та страна чукчей, которая была обследована Берингом в 1728 году. Однако надо сказать, что при первом знакомстве я должен был согласиться с картой Штеллина, но, сильно ли она грешит в отношений широты и является ли она плодом воображения вообще, я не имею права утверждать, до тех пор пока у меня не будет на то доказательств.

Пробыв с этими людьми часа два или три, мы возвратились на корабли. Вскоре ветер отошел к S, и мы, подняв якорь, вышли из бухты, направившись на NO, в проход между берегом и двумя островами.

Вторник, 11 августа. На следующий день в полдень берег был по пеленгу SW 80°— NW 84°, острова — по пеленгу SW 40° и пик на мысе Принца Уэльского — по пеленгу SW 16°, а за ним земля тянулась на SO, и самый дальний ее пункт был по пеленгу SO 75°. Место корабля было в широте 66°5,5' N и в долготе 191°19' О, глубина составляла 28 саженей. Мы находились примерно в середине пролива, разделяющего оба берега, идо каждого из них было около 7 лиг. Дул малый ветер от W, и погода была мягкая и приятная.

Отсюда мы пошли на O, с тем чтобы приблизиться к американскому берегу. Глубины постепенно уменьшались до 15 саженей, а затем внезапно дошли всего лишь до 7 саженей. В это время [364] ветер был малым, что лишало нас возможности выбраться на большие глубины, и мы были вынуждены отдать якорь на 6 саженях — только это могло предотвратить снос кораблей к мелям. Ближайшая часть западной земли была по пеленгу W в 12 лигах, пик на мысе Принца Уэльского находился по пеленгу SW 16 , и самая северная из видимых земель на материке была по пеленгу OSO; ее ближайшая часть находилась примерно в 4 лигах.

После того как мы отдали якорь, я послал шлюпку для промеров; было обнаружено, что море в направленпп материка постепенно мелеет. Пока мы стояли на якоре (а было это между 6 и 9 часами), течение либо совсем отсутствовало, либо оказывалось едва заметным, и мы не могли установить, поднимается вода или падает.

Среда, 12 августа. Когда подул ветер от N, мы подняли якорь и легли на W и на этом курсе вскоре вошли в глубокую воду и направились на N. Оба берега были видны, и мы шли ближе к американскому побережью на глубинах от 28 до 12 саженей.

Четверг, 13 августа; пятница, 14 августа. 13-го в 4 часа п.п. после нескольких часов штиля подул ветер от S, и я шел на NOtN до 4 часов утра следующего дня, когда, не видя земли, лег на OtN при глубине 21 сажени.

Между 9 и 10 часами мы увидели землю (предположительно — продолжение материка), и она протягивалась с OtS на OtN, a вскоре еще более значительная земля показалась на NtO. При очень крепком ветре от StO и мглистой погоде с дождем я продолжал идти на OtN до 2 часов п.п., когда глубина почти внезапно уменьшилась до 13 саженей. До 4 часов лавировали, после чего при более ясной погоде пошли к земле, которая вскоре протянулась с N к SO. Ближайшая ее часть была на расстоянии 3 или 4 лиг, глубина составляла 12 саженей.

Берег образовывал здесь мыс, названный мысом [Малгрейв]. Он лежит в широте 67°45' N и в долготе 194°51' О. Земля у берега очень низкая, но чуть подальше она образует холмы умеренной высоты, совершенно свободные от снега и, по всей видимости, безлесные ²⁶⁴. Я повернул и спустился на NWtW под нижними парусами, взяв по два рифа на марселях, но вскоре снова стало туманно и пошел дождь, а ветер усилился, так что я вынужден был отвернуть на W.

Суббота, 15 августа. 15-го в 2 часа д.п. ветер отошел к SWtS и стал очень крепким, так что мы шли только под двумя нижними парусами и глухо зарифленным марселем.

Воскресенье, 16 августа. В полдень ветер стих, показалось солнце, и мы по обсервациям определили, что находимся в широте 68°18' N. Глубина была 25 саженей. Я шел на NtO до 6 часов утра, а затем взял двумя румбами к О. Мы встретили [365] морских коней (seahorses) и стаи птиц, причем некоторые из них были похожи на жаворонков, а другие были не больше завирушек ²⁶⁵. Заметили бакланов, что указывало на близость земли, но из-за густого тумана ничего не было видно, а так как дул сильный ветер, неразумно было держаться взятого курса, следуя которым мы приближались к земле. Глубины были 24 сажени.

Понедельник, 17 августа. С полудня 16-го до 6 часов утра следующего дня я шел на OtN и на этом курсе вышел на глубину 16 саженей. Небо было довольно ясным везде, кроме восточной части, где сгустился туман, что указывало на отсутствие земли. Я шел на NOtO, полагая, что глубины будут возрастать, но на протяжении 6 лиг они уменьшились до 11 саженей. Поэтому я решил взять круче к ветру, то есть к W, и, следуя этим курсом, мы вышли на глубину 19 саженей. Ближе к полудню временами стали показываться луна и солнце, и мы провели обсервации. Широта и долгота, приведенные к полудню, были соответственно 70°33' N и 197°41' О. Долгота по хронометру в полдень была 198°00' О, склонение составляло 35°1'22" О.

У нас было основание полагать, что обсервованная долгота определена с весьма небольшой погрешностью.

Незадолго до полудня к северу на горизонте были замечены отблески, подобные тем, какие дают льды, и обычно называемые мерцанием (blink). Это не отвечало нашим предположениям о том, что льды мы скоро не встретим, хотя резкость воздуха и туманы, наблюдавшиеся последние два-три дня, указывали на внезапную перемену обстановки. В 1 час п.п. показалось большое ледяное поле, и у нас теперь не было сомнений в истинной причине замеченных на горизонте отблесков. В 2 час. 30 мин. мы повернули у самого края этого ледяного поля при глубине 22 сажени. В это время мы находились в широте 70°41' N и дальше не в состоянии были продвинуться, так как льды, протягивающиеся с WtS на OtN насколько хватает глаз, оказались совершенно непроходимыми.

Здесь в изобилии встречались морские кони. Некоторые из них плавали в воде, но большая часть находилась на льду. Я хотел было спустить шлюпки и подстрелить несколько этих животных, но, поскольку ветер усилился, от этого намерения пришлось отказаться, и мы пошли на S или, скорее, на W, так как ветер дул от этой четверти.

Вторник, 18 августа. Однако мы ничего не выиграли, и в полдень 18-го были в широте 70°44' N; судя по хронометру, в это время мы находились лиг на пять далее к О. Глубина была 20 саженей у кромки льдов, а они казались сплошными, словно стена, и в высоту достигали по крайней мере 10 или 12 футов, но далее к N ледяное поле было еще выше, и поверхность его [366] представлялась крайне неровной, причем там и здесь были видны на льду небольшие озерца.

Мы шли на S и, пройдя лиг 6, оказались в месте с глубиной 7 саженей. Эта глубина держалась на дистанции примерно полумили, а затем возросла до 8 и 9 саженей. В это время небо, прежде очень мглистое, слегка прояснилось, и мы увидели низкую землю, которая протягивалась с S на SOtO и находилась на расстоянии 3 или 4 миль. Ее восточная оконечность образовывала мыс, на котором громоздились льды, поэтому я назвал этот мыс мысом Айси-Кейп [Ледяной мыс] ²⁶⁶. Он лежит в широте 70°29' N и в долготе 198°20' О, но земля за ним тянется насколько хватает глаз и, несомненно, является продолжением Американского материка.

“Дискавери” был примерно в миле от нас сзади и под ветром, и в том месте глубина оказалась меньше, чем у нас, что вынудило его сделать поворот оверштаг. Дабы не разлучиться с ним, я должен был также сделать поворот. Мы оказывались в еще более критическом положении, так как в направлении подветренного берега глубины уменьшались, а с наветра на нас надвигались льды ²⁶⁷. Ясно было, что если бы мы и дальше оставались между льдами и берегом, то нас могло бы отнести к суше, если бы она оказалась перед нами. А по всей видимости, земля с подветренной стороны была где-то близко, быть может даже рядом, и свободный проход намечался лишь на SO.

Лавируя короткими галсами на N, я дал на “Дискавери” сигнал о повороте и повернул сам. Ветер был довольно благоприятным, и мы пошли на SW и SWtW, причем глубины были теперь не менее 10 саженей, а чаще — больше 12 и 13 саженей.

Среда, 19 августа. 19-го в 8 часов д.п. ветер отошел к W, и я отвернул к N. В полдень были в широте 70°06' N и в долготе 196°42' О. В этом положении мы были окружены плавающими льдинами, а главное, ледяное поле находилось примерно в 2 лигах к N.

В 1 час 30 мин. п.п. мы оказались у самой кромки ледяного поля. Оно было не таким плотным, как то, которое мы видели дальше к N, но все же тянулось без разрывов и слагалось крупными льдинами, так что нельзя было через него пройти. На льдинах виднелось огромное множество морских коней, и, поскольку мы нуждались в пополнении наших запасов, с каждого корабля были спущены шлюпки для охоты на этих животных. В 7 часов вечера мы доставили на борт “Резолюшн” девять туш. До сих пор мы полагали, что это морские коровы, но подобные предположения, к нашему разочарованию, не оправдались. Быть может, тех моряков, которые в течение нескольких дней пожирали этих животных глазами, и не разочаровало бы подобное открытие, поскольку им неизвестно различие между морскими коровами и этими животными, но у нас было несколько человек, побывавших в [367] Гренландии, и они заявили, что животных, которых мы подстрелили, никто не ест. Тем не менее мы питались мясом этих животных до тех пор, пока все не съели, и почти все на борту предпочитали их солонине.

Свежий жир сперва так же сладок, как костный мозг, но спустя несколько дней становится горьким, если только его не засолить, а в соленом виде он сохраняется довольно долго. Мясо жесткое, черное, и вкус у него грубый, но сердце по вкусу напоминает говяжье. Топленый жир очень хорош для ламп, а кожа, крепкая и толстая, пришлась кстати для нашего такелажа. Зубы, или клыки, были в ту пору года по большей части еще малы, и даже самые большие и старые в длину не превышали шести дюймов, поэтому мы и предположили, что недавно у этих животных сменились зубы ²⁶⁸.

На льду они лежат стадами, в которых насчитываются сотни голов, и толкутся, как наши свиньи. Эти животные издают глухой рев, и ночью или в тумане по этим звукам можно распознать близость льда, когда его еще нет в поле видимости.

Нам не приходилось видеть все стадо спящим: всегда часть животных находится на страже, и, когда наши шлюпки приближались, эти дозорные будили своих соседей, те в свою очередь поднимали тревогу, так что все стадо вскоре пробуждалось. Но они редко обращаются в бегство, пока все стадо не будет растревожено, а в этом случае животные в величайшем беспорядке одно за другим устремляются к морю, и тогда, если сразу не удается убить несколько особей, они все исчезают; убегают даже смертельно раненные. Нам не кажется, что эти животные так опасны, как это утверждают некоторые авторы, и даже когда они нападают, то делают это больше ради видимости.

Сперва они сопровождали шлюпки, подходя к ним очень близко, но выстрел из мушкета или даже попытка прицелиться из него обращали их в бегство. Самки отстаивали своих детенышей до последнего мгновения и ценой собственной жизни независимо от того, находились ли они на льду или на воде. Детеныши не покидали матку даже после ее гибели, так что если ее убивали, то и они становились нашей добычей. В воде матка держит детеныша передними ластами.

Пеннант в своем “Обозрении четвероногих” (стр. 355) ²⁶⁹ дает отличное описание этих животных, называя их арктическими моржами, но я не видел сколько-нибудь удачного их рисунка.

Не знаю, почему их называют морскими конями; может быть, слово это не более как искаженное русское название “морж” (morse); во всяком случае на коней они совсем непохожи. Несомненно, эти животные водятся в заливе Св. Лаврентия, где их называют морскими коровами, и они скорее похожи на коров, чем на лошадей, но, пожалуй, сходство это ограничивается одной только [368] мордой. Короче говоря, это животное подобно тюленю, но значительно больше его.

Приведу размеры и вес одного из них, и притом не самого большого:

Чем они питаются, я установить не мог: в желудках убитых нами животных ничего обнаружить не удалось.

Достойно замечания, что уже в течение нескольких дней мы часто наблюдали косяки уток, летящих к югу. Утки были двух разновидностей — более крупные и более мелкие. Те, что покрупнее, отличались бурой расцветкой, а среди уток меньшего размера встречались и бурые особи, и черно-белые, причем черно-белыми были и утки, и селезни. Кое-кто из нас говорил, что видел гусей. Не указывает ли это на то [Does not this indicate], что на севере должна быть земля, куда в соответствующий сезон птицы прилетают для спаривания, возвращаясь затем в страны с более теплым климатом? ²⁷⁰

В то время, когда мы охотились на морских коней, нас со всех сторон окружали льды.

Четверг, 20 августа. Нигде не было чистой воды, и мы шли на S до 3 часов д.п. 20-го со слабым ветром от W по большей части в густом тумане. Глубины были от 15 до 12 саженей. В 2 часа д.п. повернули и легли на N и этим курсом шли до 10 часов, когда ветер отошел на N и мы направились на WSW и W. В 2 часа п.п. встретили матерый лед и пошли вдоль его кромки, прислушиваясь к реву морских конец, так как туман был чрезвычайно густым. Шли так до 11 час. 30 мин., когда вступили в битый лед и услышали гул прибоя у края ледяного поля. Туман был очень густой, и ветер дул от О; я отвернул к S. [369]

Пятница, 21 августа. В 10 часов утра следующего дня туман рассеялся, и мы увидели Американский материк, который протягивался с StO к OtS, а в полдень был по пеленгу SW 0,5 S — О и его ближайшая часть была на расстоянии 5 лиг. В это время мы были в широте 69°32' N и в долготе 195°48' О, и, так как поле матерого льда было от нас неподалеку, было ясно, что оно сейчас покрывает ту часть моря, которая несколько дней назад была свободна ото льда, и протягивается на юг гораздо дальше, чем в ту пору, когда мы впервые встретились с ним.

Я отнюдь не думал, что хоть какая-нибудь часть этого поля неподвижна; напротив, я был совершенно убежден, что все это поле в целом представляет собой движущуюся массу.

Поскольку после полудня ветер был слабым, я послал шлюпку со штурманом, чтобы проверить, есть ли здесь какое-либо течение. Оказалось, что оно отсутствует. Я продолжал идти к земле до 8 часов, с тем чтобы рассмотреть ее получше и отыскать гавань, но не обнаружив ничего похожего, снова пошел на N с легким ветром от W. В это время берег протягивался с SW к O, и ближайшая его часть была в 5 лигах. Южная оконечность берега образовывала нечто вроде мыса, и я назвал ее мысом {Лисберн}. Этот мыс лежит в широте 69°5' N и в долготе 194°42' О, и даже у самого моря земля высока, но вероятно, за ним лежит низкая земля, которую мы не могли рассмотреть, так как находились от нее на расстоянии по крайней мере 10 лиг ²⁷¹. Берега везде низкие, и от них постепенно идет подъем до умеренной высоты. Снег есть лишь в одном или двух местах, и склоны покрыты какой-то зеленью, но леса нигде нет.

Суббота, 22 августа. 22-го ветер дул от S, погода была большей частью туманной, и только изредка показывалось солнце. В 8 часов п.п. начался штиль.

Воскресенье, 23 августа. Штиль держался до полуночи, когда мы услышали шум прибоя у ледяного поля и попали в массу битого льда. Подул легкий ветер от NO, и, поскольку туман был очень густым, я пошел на S, чтобы выйти из льдов. В 8 часов утра туман рассеялся, и я направился на W, так как не надеялся пробиться через льды к северу, где у берега я решил пройти на некотором расстоянии от него, а поскольку ветер теперь установился на N, для этого предоставлялась благоприятная возможность.

Понедельник, 24 августа: вторник, 25 августа. По мере того как мы продвигались к W, глубины возрастали и постепенно дошли до 28 саженей; это была наибольшая глубина. Северный ветер был холодным и резким, а погода туманной; снежные заряды чередовались с редкими прояснениями.

Среда, 2 6 августа. 26-го в 10 часов д.п. встретили льды. В полдень они простирались с NW к OtN; ледяное поле было [370] мощным и плотным. В это время обсервованная широта была 69°36' N и долгота 184°00' O. Таким образом на этом курсе дело складывалось ничуть не лучше, чем тогда, когда мы держались берега. Я продолжал идти на W до 5 часов п.п., когда мы оказались со всех сторон зажатыми льдами. В NW и NO четвертях они казались плотными и высокими, причем у кромки поля было много битого льда. В это время дул легкий противный ветер, но вскоре он отошел к S и стал очень крепким, сопровождаясь дождем. Мы повернули через фордевинд и пошли на O, так как только в этом направлении море было свободно ото льда.

Четверг, 27 августа. 27-го в 4 часа д.п. повернули и легли на W, а в 7 часов п.п. были у самой кромки льдов, которые протягивались насколько хватает глаз с ONO к WSW. Воспользовавшись маловетрием, я послал шлюпки, чтобы обследовать состояние льда. Выяснилось, что поле состоит из разрозненных льдин различного размера, причем они настолько плотно прилегали друг к другу, что я на шлюпке едва смог войти в пределы внешнего края поля. Кораблям же проникнуть в это скопление было так же невозможно, как пробиться через скалы. Следует отметить, что лед везде был прозрачным, за исключением поверхности, где он казался слегка пористым. Казалось, что поле состоит из смерзшегося снега и образовалось оно, видимо, в море, ибо невероятно, чтобы такое количество плавающего льда было вынесено из рек, где воды не хватает и для шлюпки. Кроме того, во льду не было никаких включений наземного происхождения, а такие примеси обязательно должны были присутствовать, если бы он образовывался в реках больших или малых.

Льдины на внешнем крае поля были размером от 49—50 до 4—5 ярдов, и я полагаю, что самые большие из них поднимались футов на 30 над поверхностью воды. Совершенно невероятно, как я полагаю, чтобы этот лед мог образоваться за одну лишь минувшую зиму. Скорее всего на это потребовалось много зим, а за ту часть лета, которая еще осталась, вряд ли растопится и десятая доля оставшегося льда, поскольку солнце уже исчерпало силу своих лучей. Да и, должно быть, солнце в малой степени способствует уменьшению этих огромных масс, ибо хотя оно значительную часть дня стоит над горизонтом, но редко проглядывает из-за туч на несколько часов, а порой его не видно бывает по нескольку дней. Ветер или, точнее, волны, им вызванные, — вот та сила, которая раскалывает эти большие массы, сталкивает льдину с льдиной, размывает и разрыхляет их там, где море бьется о кромку ноля. Все это заметно по верхним поверхностям некоторых льдин: они размыты и изъедены, тогда как подводная нижняя часть цела на глубине многих саженей. Та часть льдины, которая выдается над водой, напоминает вершину выходящей из моря [371] скалы. Под одной льдиной глубина оказалась 15 футов, так что здесь мог бы пройти корабль.

Если бы я не сделал этих замеров, я, право же, не поверил бы, что нагрузка верхнего слоя поля так велика, что нижние его части погружаются на такую глубину.

Прилагаемый рисунок, на котором изображена одна такая льдина, хорошо иллюстрирует то, что было сказано выше.

Может случиться, что во время сильного шторма будет разрушено больше льда, чем то его количество, которое образуется за несколько зим, и тем самым прервется бесконечное накопление этого материала. Но никто из побывавших в этих местах не станет отрицать, что всегда останутся большие запасы льда — факт, который могут отвергнуть лишь философы, погруженные в свои умствования ²⁷².

Пока я ходил со шлюпками, туман сгустился, и я поспешил на борт раньше, чем того желал. Мы привезли по одному морскому коню на каждый корабль и убили бы их больше, если бы не тратилось столько времени на доставку туш к борту. На льдинах было невероятное количество этих животных.

Ночь провели, лавируя короткими галсами среди плавающих льдин.

Пятница, 28 августа. На следующий день в 9 часов утра туман немного рассеялся, и на охоту за морскими конями были посланы шлюпки. Наши люди вошли во вкус, поедая мясо этих животных, да и, кроме того, запасы свежатины почти иссякли. Большую часть дня погода была мглистая с редкими просветами. В полдень были в широте 69°17' N и в долготе 183°00' О. Утром склонение по нескольким азимутам составило 25°56' О. Глубина была 25 саженей.

В 2 часа п.п., доставив на борт необходимое количество “морской говядины”, мы при крепнущем ветре от SSO подняли шлюпки и пошли на SW. Но поскольку на этом курсе невозможно было обойти льды или проследовать через них, мы повернули на O и шли так до 8 часов, а затем снова легли на SW, но в 11 час. 30 мин. повернули и пошли ко льдам. Вскоре ветер отошел к NW и усилился, и мы пошли в крутой бейдевинд на SW.

Суббота, 29 августа. 29-го утром увидели матерое поле льдов на N и вскоре заметили землю по пеленгу SWtW. Спустя короткое время на W была замечена еще одна земля — то были два холма или два острова, но вскоре мы убедились, что обе возвышенности соединяются. По мере приближения к берегу глубины быстро уменьшались, так что в полдень, когда мы повернули, глубина была всего лишь 8 саженей. Мы в это время находились в 3 милях от берега, который протягивался с SO 30° к NW 60° и на NW заканчивался крутым мысом, который и был одним из упомянутых выше холмов. [372]

Погода была очень мглистой, шел моросящий дождь, по затем прояснилось, особенно на S, W и N, так что довольно хорошо стал виден берег, во всех отношениях сходный с американским: он был низок у моря и повышался в глубь страны. Земля была совершенно лишена леса и даже снега, и вероятно, она была покрыта чем-то вроде мха буроватого оттенка. В низине, расположенной между высокой землей и морем, виднелось озеро, которое насколько хватает глаз протягивалось к SO.

По мере того как мы шли вдоль берега, западный из двух упомянутых холмов образовывал отвесный мыс, вытянутый к NW, и по виду он казался островом, но мог и соединяться с берегом низким перешейком, не различимым с борта. Если это так, то здесь два мыса являются оконечностями заключенной между ними бухты. Этот мыс, крутой и скалистый, я назвал [мысом Норт] ²⁷³. Он лежит примерно в широте 68°56' N и в долготе 180°51'О. Берег за ним тянется почти прямо на W, и к северу от него мы не видели земли, хотя горизонт был довольно ясным. Желая обследовать этот берег дальше к W, мы повернули снова в 2 часа п.п., полагая, что нам удастся обогнуть мыс Норт, но из-за усилившегося ветра сделать это было невозможно. Поскольку сгустился туман и пошел сильный снег, да и оставалась угроза столкновения с плавающими льдами, я отказался от намерения проследовать далее к W и, после того как простоял некоторое время на якоре в месте с глубиной 10 саженей, отвернул в море.

Летний сезон близился к концу, надвигалось время морозов, так что я не считал разумным при этих обстоятельствах предпринимать дальнейшие попытки поисков прохода в любом направлении, ибо такие попытки сулили мало успеха. Мое внимание привлекали сейчас поиски места, где бы мы могли получить воду и топливо, и я озабочен был мыслями о том, как провести зиму с наибольшей пользой для расширения географических и навигационных сведений, и при этом так, чтобы на следующее лето вновь возвратиться на север и приступить к дальнейшим поискам прохода.

Выйдя на глубину 18 саженей, я пошел вдоль берега на O, но, так как при густом тумане дул очень сильный ветер и был обильный снегопад, необходимо было продвигаться с крайней осторожностью, и на ночь я предпочел лечь в дрейф.

Воскресенье, 30 августа. 30-го на рассвете, будучи в месте с глубиной 23 сажени, мы подняли паруса и пошли тем курсом, который, как я считал, не отдалит нас от земли, причем, продвигаясь, мы уповали главным образом на лот, так как погода была по обыкновению мглистой и непрерывно шел снег. В 10 часов д.п. показался берег по пеленгу SW на расстоянии 4 миль, и вскоре глубины уменьшились до 7 саженей, что вынудило нас отвернуть в море. В это время очень низкий мыс или коса [373] показались по пеленгу SSW на расстоянии 2 или 3 миль, и к O от нее открылся какой-то узкий канал, ведущий в то озеро (или лагуну), о котором уже ранее упоминалось и посредством которого это озеро сообщалось с морем ²⁷⁴.

В полдень туман на короткое время рассеялся, и это дало нам возможность обозреть довольно хорошо берег, который тянулся с SO к NWtW. Кое-где были видны возвышенности, но в общем берег казался очень низким, а в глубине страны были заметны нагорья, причем довольно значительные.

Все вплоть до самого морского берега было покрыто снегом, и это был свежий, только что выпавший снег. После полудня снег прекратился, но погода была мглистой и пасмурной. Я продолжал продвигаться вдоль берега на расстоянии 2 лиг от него до 10 часов п.п., когда отвернул в море. Глубина увеличилась с 13 до 21 сажени.

Понедельник, 31 августа. На рассвете 31-го пошел прежним курсом вдоль берега, который вскоре открылся нам. Он протягивался с W к StO, и ближайшая его часть была на [374] расстоянии примерно 4 лиг. В 8 часов видимая восточная часть была по пеленгу S, и оказалось, что это остров, который в полдень был по пеленгу SW 0,5 S на расстоянии 4 или 5 миль. Этот остров имеет в окружности около 4 или 5 миль, он умеренной высоты с обрывистыми берегами. Лежит он на расстоянии примерно 3 лиг от материка в широте 67°45' N и на карте отмечен под названием острова Барни [остров Колючин] ²⁷⁵. Внутренняя часть страны везде очень холмиста, и некоторые холмы достигают значительной высоты. Земли, высокие и низкие, покрыты снегом, за исключением немногих участков на морском берегу, а берег везде низкий, но не такой, как дальше к W.

Последние два дня ртуть в термометре держалась лишь чуть выше точки замерзания, а порой была и ниже ее, и вода в бочках часто покрывалась корочкой льда.

Я продолжал идти к SSO почти в том же направлении, в котором тянулся берег, до 5 часов п.п., когда по пеленгу SO 50° показалась земля, и вскоре было установлено, что это продолжение берега. К этой земле мы повернули. Глубина была 10 саженей, и дул крепкий ветер от NOtN. В 10 часов мы были на траверзе восточной земли.

Вторник, 1 сентября. Не решаясь ее обойти, я отвернул в море и, лавируя короткими галсами, шел на W до 1 часа д.п., а затем снова направился на O и убедился, что надо держаться как можно дальше от берега; ветер был чрезвычайно неустойчивым и дул все время от N и NO, причем очень крепкий ветер спустя минуту сменялся штилем и сопровождался снежными зарядами и мокрым снегом.

В 8 час. 30 мин. упомянутая восточная оконечность была по пеленгу StO в 6 или 7 милях. В это же время высокая земля показалась по пеленгу OtS 0,5 S, и вскоре мы увидели весь берег между этой оконечностью и небольшим низким островом, лежащим неподалеку от нее. Берег, казалось, образовывал скалистые мысы, соединявшиеся короткими участками низких земель, причем нигде не видно было признаков гавани. Берег был низким на некотором расстоянии от моря, а затем повышался, образуя ряд холмов, и некоторые из них были довольно высокими; они были покрыты снегом, но снега не было видно на более низких холмах и низких землях. Вообще же страна эта была голой.

В 7 часов п.п. за восточной возвышенностью показалось два мыса по пеленгу SO 37°, а сама эта возвышенность находилась на расстоянии 2 лиг. Я теперь окончательно убедился, что это был берег чукчей, северо-восточное побережье Азии, и что этих мест достиг в 1728 году капитан Беринг, а возвышенность, до которой он тогда дошел, Миллер назвал мысом Сердце-Камень по скале, имеющей форму сердца. Я, однако, рассматриваю сообщения м-ра Миллера, касающиеся этих мест, как весьма [375] несовершенные. Имеется много высоких скал на этом мысе, и возможно, некоторые из них могут быть по форме похожими на сердце. Мыс этот довольно высокий выступ с крутыми утесами над самым морем, и лежит он в широте 67°03' N и в долготе 187°11' О ²⁷⁶. К востоку от него берег крут и высок, но к западу низок и протягивается на WNW и NWtW, и примерно в этом же направлении он тянется на всем пути вплоть до [мыса Северный]. Глубины неодинаковы на равном расстоянии от берега, и не большие, чем у Американского побережья. Наибольшая из глубин, замеренных при курсировании у этого берега, не превышала 23 саженей. В общем, при тщательных промерах можно плавать у этих берегов в ночное время и в тумане.

Среда, 2 сентября. В 8 часов д.п. наиболее выдающаяся земля на SO была по пеленгу SO 25° и с того места, где мы находились, казалась островом, но непрерывно следующие друг за другом снежные заряды (а снегопад шел везде на этой земле) скрывали от наблюдения большую часть берега. Вскоре солнце, которого мы не видели уже пять дней, проглянуло в перерыве между очередными снежными зарядами и в известной мере разогнало туман над берегом, так что мы могли видеть его на всем протяжении, причем оказалось, что линия его непрерывна. Свежий ветер по-прежнему дул от N, воздух был холодным, и ртуть в термометре не поднималась выше 2°, а порой опускалась до минус 1°.

В полдень обсервованная широта была 66°37'30" N; мыс Сердце-Камень был по пеленгу NW 52° в 13 лигах, самая южная земля по пеленгу SO 41° и ближайший берег находились в 2 лигах. Глубина была 22 сажени. Погода была ясная и солнечная.

Когда мы шли вдоль берега на расстоянии 4 миль от него, мы видели здешних жителей и их обиталища, похожие на земляные холмики. Вечером прошли мыс Восточный [мыс Дежнева], или тот выступ, от которого берег поворачивал на SW. Это был тот самый мыс, мимо которого мы проходили 11 августа, полагая тогда, что он представляет собой восточную оконечность острова Алашка. Но это, несомненно, восточная оконечность Азии, и вероятно, он и есть Чукотский нос.

Хотя м-р Миллер помещает на своей “Карте русских открытий” Чукотский нос почти на 75° и протягивает его несколько к востоку от этого мыса (of this Cape), но мне представляется, что у него не было для этого надежных оснований, что в полной мере выявляется из его сообщения о расстоянии между Носом и рекой Анадырь. Но так как я надеюсь снова посетить эти места, я откладываю обсуждение данного вопроса до того времени, а пока что заключаю, как до меня это сделал Беринг, что этот выступ — восточная оконечность Азии. Он представляет собой полуостров значительной высоты, соединяющийся с материком очень низкой [376] и, по-видимому, узкой полосой земли. Скалистые островерхие утесы здесь выступают над берегом и у берега. Мыс лежит в широте 66°06' N и в долготе 190°22' О и расположен в 13 лигах от мыса Принца Уэльского по пеленгу NW 53° от последнего. Местность на этом мысе представляет собой чередование холмов и долин. Холмы круто обрываются в море, образуя скалистые утесы, а долины в местах выхода к морю образуют низкие участки берега. Холмы, видимо, обнажены, но в долинах есть какая-то зелень, хотя деревья и кустарники в них отсутствуют ²⁷⁷.

Четверг, 3 сентября. Пройдя мыс, я направился на SW 0,5 W к северному мысу залива Св. Лаврентия [залив Лаврентия], у которого мы становились на якорь 10 августа. Мы были на траверзе этого мыса в 8 часов утра и видели местных жителей там же, где встретились с ними прежде. Другие туземцы показались на противоположном берегу залива, но они не предприняли попытки подойти к нам, что, впрочем, было странно, так как погода стояла сносная, а те люди, которых мы ранее посетили, не имели, на мой взгляд, оснований пренебрегать нашим обществом.

Эти люди, должно быть, были чукчами — народом, о котором в свое время писал м-р Миллер, отмечая, что русские не могли его покорить. По всему их поведению в отношении нас было видно, что они никому не подчиняются, хотя с русскими они должны вести торговлю либо непосредственно, либо через своих соседей, на что указывают эспонтоны, которые мы у них видели.

Залив Св. Лаврентия у входа имеет ширину по крайней мере лиг 5 и врезывается в берег на 4 лиги, постепенно сужаясь; он представляет собой сносное убежище, в котором можно укрыться от ветров, дующих с моря, и глубины в нем достаточны для ввода кораблей. Я не стал его обследовать, хотя очень нуждался в гавани, в которую мог бы войти при сизигийном приливе. Но мне нужна была гавань, где можно было бы найти лес, а я знал, что таких мест здесь нет. От южного мыса этого залива, лежащего в широте 65°30' N. берег идет на W или WtS и в этом направлении тянется примерно на 9 лиг, а затем образует глубокий залив, или реку [Мечигменская губа], а за ним мы ничего не могли разглядеть, так как дальше земля очень низкая ²⁷⁸.

В 1 час п.п. мы заметили впереди нечто подобное скале, но затем оказалось, что это мертвый кит, который был убит индейцами. Они буксировали его теперь к берегу и спрятались за тушу, чтобы мы их не заметили. Эта предосторожность была излишней, поскольку мы проследовали своим курсом, не обращая на этих людей никакого внимания.

Комментарии

241. Кук, не зная об открытиях русских промышленников и об итогах работ экспедиции Креницына — Левашова, счел остров Унимак продолжением материка (полуострова Аляска). Острова, замеченные на SW, — это группа островов Креницына, лежащая между Унимаком и Уналашкой и обследованная Креницыным и Левашовым в 1769 г. Мимо трех островов этой группы — Угамака, Тигалды и Аватанака — Кук прошел 25 июня в 8 часов вечера. И.П. Магидович (“История открытия и исследования Северной Америки”. М., 1962, стр. 258) утверждает, что 19 июня Кук встретился с русским промышленником П. Зайковым. Однако Кук с Зайковым никогда не встречался. В июне 1778 г. Зайков плавал в 400 милях от тех мест, где был в ту пору Кук.

242. Речь идет о проливе Уналга между Уналашкой и островом Уналга.

243. Выше описаны алеуты — коренные жители Уналашки. Кук упомянул об алеутских парках — длинной глухой одежде с рукавами. Женские парки делались из шкур морских бобров и котиков, мужские — из птичьих шкурок. Одежда из кишок — это камлейки.

244. Русские называли этот залив Капитанским. Ныне носит название Датч-Харбор. Широта и долгота восточного входа в залив 53°52' с. и 166°14' з.

245. Следуя от Уналашки на ONO, Кук 2 июля прошел мимо островов Акутан, Акун и Унимак и 3 июля вступил в воды полуострова Аляска. Вулкан, упомянутый здесь, — это вулкан Бельковский (1773 м). Оконечность полуострова Аляска и вся группа Лисьих островов были открыты русскими промышленниками в конце 50-х — начале 60-х годов XVIII в. На карте, составленной около 1764 г. по опросам промышленников, земля Аляска, или Аляскан, показана как выступ Американского материка. На западном берегу этого выступа отмечены бухты “А” и “Б”, и в экспликации оговорено, что в бухте “Б” зимовала в 1762 г. команда бота “Гавриил” во главе с Г. Пушкаревым (ЦГАВМФ, ф. 1331, оп. 4, № 81). На карте, составленной в 1767 г. по данным устюжского купца Василия Шилова, также показана земля Аляска (там же, № 90; Атлас географических открытий. М., 1964, № 153). Более детально оконечность Аляски было обследована в 1768—1769 гг. экспедицией Креницына — Левашова. Об открытиях Креницына Кук, судя по записям Дж. Кинга от 7 октября 1778 г., узнал на Уналашке от Г. Измайлова, который сообщил, что Креницын считал оконечность узкого полуострова Аляска островом (Voyage.., II, 1967, 1449).

246. Речь идет об острове Амак.

247. Здесь упомянут мыс, позднее названный мысом Чичагова.

248. 9 июля Кук вышел к месту, где берег полуострова Аляска поворачивает на запад, к эстуарию реки Квичак. Далее к западу находится залив Нушагак, в который впадает река Нушагак, названная Куком рекой Бристоль.

249. Остров Раунд-Айленд — самый восточный в группе островов Уолрес.

250. Мыс Калм-Пойнт — южная оконечность острова Гагемейстера, открытого в 1819 г. П. Корсаковским и А. Устюговым. “Возвышенности, казавшиеся островами”. — это острова Крукед и Хай в группе Уолрес.

251. Вряд ли спутники Кука видели морскую корову: к этому времени она была совершенно истреблена. Скорее всего, это был тихоокеанский морж.

252. Это значительное открытие. До Кука очертания берегов этой части Аляски были неизвестны. Залив назван в честь О. Херви, графа Бристольского, лорда Адмиралтейства в 1771—1775 гг. Мыс Унимак — это остров Унимак. Пройдя далее в Берингово море, Кук не заметил большого острова Нунивак, открытого лишь в 1821 г. почти одновременно В.С. Хромченко и М.Н. Васильевым.

253. Это были очень опасные мели залива Кускоквим. Реку Кускоквим Кук не обнаружил, так как ее эстуарий он обошел с юга.

254. Мыс Апрайт — это юго-восточная оконечность острова Св. Матвея (60°18' с.ш. и 187°30' з.д.). Остров Св. Матвея был открыт М. Баховым и Н. Шалауровым в 1748 г. Открытие это иногда незаслуженно приписывается лейтенанту И. Синдту, который плавал в Беринговом море в 1764— 1765 гг. На карте Штелина маршрут Синдта был нанесен, но остров Св. Матвея не показан, хотя автор положил на эту карту много несуществующих островов.

255. Это был остров Св. Лаврентия, открытый Берингом в августе 1728 г. Кук не мог установить сколько-нибудь точно, где находится этот остров, так как Миллер переместил его на своей карте на 13° к востоку, а на карте в издании Гарриса остров Св. Лаврентия нанесен был на 4° к западу от его истинного положения. На карте же Штелина некий остров St. Ilarion был положен у Чукотского мыса, причем неизвестно было, имел ли автор в виду остров Св. Лаврентия.

256. Кук не дал названия этому мысу. Мысом Родней назвал его Дж. Дуглас. Это юго-западная оконечность полуострова Сьюард.

257. Кук ошибся: везде на западном побережье Аляски обитали не индейцы, а эскимосы.

258. Остров Кинг был открыт в августе 1732 г. участниками Первой Камчатской экспедиции И. Федоровым и М. Гвоздевым.

259. Утром 9 августа Кук подошел к островам Диомида. Впервые эти острова были замечены в 1648 г. С. Дежневым, а дальнейшее их открытие связано с Первой Камчатской экспедицией. 16/27 августа 1728 г. Беринг открыл остров, названный им островом Диомида (по-видимому, это современный остров Ратманова, названный так О.В. Коцебу в 1816 г.). Ровно четыре года спустя И. Федоров и М. Гвоздев, открыв “Большую Землю” — крайнюю северо-западную оконечность Американского материка, — посетили остров Диомида и затем подошли ко второму острову этой группы, 84 года спустя названному О.Е. Коцебу островом Крузенштерна. Затем И. Федоров и М. Гвоздев открыли остров близ группы Диомида, названный впоследствии Куком островом Кинг. Острова Диомида и “Большая Земля” показаны были на карте Я. Линденау 1742 г., на итоговой карте русских открытий А. И. Чирикова (1746) и на Генеральной карте Морской академии (1746). Но эти карты были обнаружены соответственно И.С. Вдовиным, А.В. Ефимовым и М.И. Беловым только в 1943—1954 гг. Равным образом острова Диомида были положены на карту 1765 г. чукчи Н. Дауркина, воспроизведенную в Атласе географических открытий XVII —XVIII вв. (М., 1964, № 128).

Кук об этих открытиях не знал: в миллеровском описании, которым он пользовался, о них не упоминалось. Таким образом, Кук, заметив все острова группы Диомида, оставил их без названия.

260. Мыс Принца Уэльского — это “Большая Земля”, открытая в 1732 г. И. Федоровым и М. Гвоздевым. Кук знал об этом открытии: на миллеровской карте, которой он пользовался, была указана земля со следующей экспликацией: “Coast Discovered by surveyor Gvozdew in 1730” — “Берег, открытый геодезистом Гвоздевым в 1730 г.”. А в книге Миллера прямо сообщалось: “Ведомо, что геодезист Гвоздев в 1730 г. между 65-м и 66-м градусами северной широты в малом расстоянии от Чукоцкой земли был на берегу чужестранной земли да нашел там людей...” (Г. Миллер. Описания морских путешествий по Ледовитому и по Восточному морю...”, стр. 403—404). Поэтому совершенно неправомерно Кук присвоил оконечности Американского материка титул наследника английского престола. И совершенно справедливо против этого нарушения правил научной этики выступил в 1781 г. академик П. Паллас, который подчеркнул, что земля против Чукотского носа была открыта задолго до Кука И. Федоровым и М. Гвоздевым (П. Паллас. О российских открытиях в морях между Азией и Америкой. Месяцеслов исторический и географический на 1781 год, стр. 142).

261. 10 августа 1778 г. Кук прошел через Берингов пролив и вступил в залив Св. Лаврентия на Чукотке. Этот залив был открыт русскими во время походов Д.И. Павлуцкого 1731, 1744 и 1746 гг. Участник этих походов Тимофей Перевалов в 1746 г. составил карту Чукотского полуострова И показал на ней губу Теняху, соответствующую заливу Св. Лаврентия. Н. Дауркин на карте 1765 г. также показал залив на берегу Чукотского полуострова у селения Тунок. Впрочем, Кук об этих картах не знал.

262. В этом месте Кук встретил “пеших чукчей” — оседлых охотников на морского зверя. По мнению И.С. Вдовина, “пешие чукчи” в отличие от кочевых, “оленных” чукчей относились не к чукотской, а к эскимосской этнической группе (И.С. Вдовин. Очерки истории и этнографии чукчей. М. — Л., 1965, стр. 11). Кук дал отличное описание образа жизни “пеших чукчей”, которое наравне с описаниями Г.А. Сарычева, К. Мерка и Ф.П. Врангеля до сих пор сохраняет значение важнейшего источника по этнографии Чукотки.

263. Здесь Кук упоминает об одноместных и больших байдарах.

264. Следуя от мыса Принца Уэльского на NNO, Кук не заметил большого залива Коцебу, открытого в 1816 г. этим мореплавателем.

265. Кук называет морскими конями моржей. “Жаворонки” — это красные и северные плавунчики (Phalaropus fulirarius и Lobites lobatus) (Beaglehole, 419, n. 2).

266. Кук точно определил координаты мыса Айси-Кейп. По современным данным, широта его 70°20' с., долгота 161°50' з.

267. Корабли были у мелей Блоссом, открытых английским мореплавателем Ф. Бичи в 1826 г. Эти мели окружают мыс Айси-Кейп.

268. Зубы у моржей не сменяются. Кук, видимо, встретил скопище молодых моржей с небольшими клыками.

269. Имеется в виду труд английского натуралиста Т. Пеннанта (1726—1798) “Synopsis Quadruples”, опубликованный в 1771 г.

270. Более крупные утки — это, вероятно, тихоокеанские синьги (Melanita sp.). Более мелкие — это тихоокеанские золотые зуйки (Pluvialis dominica fulva). В связи с летним перелетом птиц приарктических областей Восточной Сибири на север в разное время были выдвинуты гипотезы о существовании в Ледовитом океане крупных массивов суши, в частности земель Санникова и Андреева.

271. Название Лисберн было дано, видимо, Дж. Дугласом. Координаты мыса Лисберн 68°55' с.ш. и 166°10' з.д.

272. Здесь, так же как и в дневниках второго плавания, Кук справедливо отвергает гипотезы о речном происхождении океанических льдов. “Философы, погруженные в умствования” — это английские “кабинетные” географы, и в первую очередь плодовитый автор различных умозрительных гипотез о природных процессах в арктических областях юрист Д. Баррингтон (1727—1800).

273. 29 августа 1778 г. Кук вышел к северному берегу Сибири. Два холма, замеченные утром 29 августа, — это выступы мыса Шмидта, который до 1935 г. носил название, данное Куком (мыс Северный). Координаты мыса Шмидта 68°55' с.ш. и 179°30' з.д. (180°30' в.д.). Озеро, вытянутое к SO — лагуна Экитан. Западный холм — утес Кожевникова, восточный — утес Веббера; между ними располагается бухта Северная.

274. Речь идет о мысе, получившем в 1931 г. название косы Двух Пилотов (68°20' с.ш. и 177°30', з.д.) в память о разбившихся здесь двух американских летчиках — Эйлсоне и Борланде.

275. Речь идет об острове Колючин, который был положен на карты Н. Дауркиным в 1765 и 1774 гг. (см. А.И. Алексеев. Ученый-чукча Николай Дауркин. Магадан, 1961; Атлас географических открытий XVII— XVIII вв. М., 1964, № 128, 130; М.И. Белов. История открытия и освоения Северного морского пути, т. I. M., 1956, стр. 415—417).

276. На карте Миллера, которой пользовался Кук, мыс Сердце-Камень показан на месте мыса Дежнева, причем от него берег поворачивает на северо-восток к несуществующему Чукотскому носу, выдвинутому до 75° с.ш. В описании Г. Миллера мыс Сердце-Камень неосновательно объявлен конечным пунктом, которого достиг 15 августа 1728 г. Беринг. Кук, опираясь на высказывание Миллера, также счел мыс Сердце-Камень крайним пунктом, достигнутым в 1728 г. Берингом, но положил этот мыс на карту к северо-западу от мыса Дежнева (см. В.И. Греков. Очерки из истории русских географических исследований в 1725—1765 гг. М., 1960, стр. 35—36). Координаты мыса Сердце-Камень 66°56' с.ш. и 171°40' з.д.

Кук справедливо высказал предположение, что в этих местах много скал, по очертанию похожих на сердце. Еще один мыс Сердце-Камень показан на карте Н. Дауркина гораздо южнее, в губе Ночен (заливе Креста), и там же этот мыс Сердце-Камень № 2 отмечен был Г. Стеллером (G. Steller. Beschriebung von dem Lande Kamtschatka... Frankfurt — Leipzig, 1774, S. 15).

277. Кук дал отличное описание крайней северо-восточной оконечности Азии — мыса Дежнева, справедливо отметив заслуги Беринга в исследовании пролива, разделяющего Азию и Америку. Вполне основательно Кук усомнился в существовании выдвинутого далеко на север Чукотского носа. Об этом мифическом “раздуве” северного берега Сибири В. И. Греков писал: “Изображенный на картах М. Зиновьева [1727 г.] и И. Гомана [1725 г.] мыс к западу от Чукотского полуострова, выдававшийся довольно далеко к северу, являлся, вероятно, отголоском “необходимых носов” русских чертежей и предупреждал экспедицию [Беринга] о трудностях плавания в этих местах. С этой карты или с каких-либо сибирских чертежей этот нос перешел на многие карты: он показан на карте П.А. Чаплина 1729 г., представленной В. Берингом по возвращении из экспедиции, на генеральных картах И.К. Кирилова 1734 г. и Академии наук 1745 г., на карте Морской академии 1746 г. и на карте Миллера 1754—1758 гг.” (В.И. Греков. Очерки из истории русских географических исследований... стр. 30). Следует отметить, что этого “необходимого носа” нет на картах 1765 и 1774 гг. Н. Дауркина. У него северный берег Чукотки показан верно, и контуры этого берега Н. Дауркин положил на карту до того, как здесь побывал Кук.

278. Речь идет о Мичигменской губе, лежащей к югу от залива Св. Лаврентия. Она была показана на картах Н. Дауркина.

(пер. Я. М. Света)
Текст воспроизведен по изданию: Джеймс Кук. Третье плавание капитана Джемса Кука. Плавание в Тихом океане в 1776-1780 гг. М. Мысль. 1971