№ 95

1791 г. февраля 26. – Письмо естествоиспытателя и путешественника К.Г. Лаксмана А.Р. Воронцову об оказании помощи японцам, потерпевшим кораблекрушение у о-ва Амчитка и возможностях установления торговых отношений с Японией

Сиятельнейший граф! Милостивый государь.

Хотя я уповаю, что несчастный жребий японских мореплавателей вашему сиятельству небезизвестен, однако осмеливаюсь изобразить оной вам в краткой подробности.

В 1783-м году декабря 13 дня отправились 17 человек японцев на мореходном судне для торговли из города Широко в столичной их город Эддо и, не доходя до онаго на половине дороги, в бухте Семиоде, в коей множество таковых же судов пристает для ночлега, при жесточайшем ветре другим судном отшибло у них руль, почему без онаго принуждены [285] они были срубить мачту и так предаться на произвол волнам, по коим носило их с лишком 7 месяцев в разныя стороны. И, наконец, в 20 день июля 784 года прибыло их на Алеутской остров Амисачка ¹, где они, бросивши якорь, въехали на елботе на берег и нашли там семь человек алеутов, промышляющих диких лесных гусей, кои, приглася из них пять человек, повели в свои земляныя юрти и кормили их жареными гусями и рыбою. Под вечер пришли к ним русские промышленные люди с разбитаго при том же острове судна, принадлежавшего тотемскому купцу Холодилову ². Сии, пришед к японскому судну, начевали в каюте на берегу, но в ночь при небольшей на море погоде якорной канат об острие камня избился, судно сорвало и разбило у того же берега, почему, лишась последней надежды, принуждены были остаться на сем острове чрез три года и один месяц, в которое время руские промышленники построили из своего разбитаго листвяннишнаго судна и из остатков японскаго из краснаго и канфарнаго дерева состоявшаго, буса, новое судно, и на оном вывезли в сентябре месяце 787 года в Нижне-Камчатск оставшихся 9 человек японцов, ибо семеро из них в бытность на Алеутском острову умерло, а осьмой лишился жизни во время обуревания судна на море. В бытность их в Нижнекамчатске по июнь месяц 788 года производилось казенное содержание и в сем году 6 человек, из оных трое же в Нижекамчатске умерли, привезены были в Иркутск на казенном же иждивении, куда приехали они 19 генваря 789 года, где они равным образом содержимы были казенным иждивением по 1790 год, в котором на представление об них Иркутской казенной палаты воспоследовал Правительствующего сената указ, чтобы им более из казны на содержание не выдавать, а доставить способ к возвращению в их отечество.

Во время их пребывания в Иркутске старался я свесть знакомство с бывшим начальником японскаго судна Коодаю, яко человеком из первейших в Японии купцов, от коего можно получить довольныя сведения о японской торговле и вообще о его отечестве, к возвращению в которое почитает он надежнейшим способом, чтобы при помощи голландских карабельщиков попасть в Нанчисаки, куда они ежегодно ездят.

Но как он при отправлении моем из Иркутска в Санкт-Петербург, оказал желание узнать Российское государство, то я его взял с собою, дабы показать наши столицы и прочие знатнейшие города, и привез с собою в Санкт-Петербург, почему и осмеливаюсь вашему сиятельству всепокорнейше представить, не можно ли настоящаго случая употребить в пользу нашего отечества и завести с японцами знакомство с выгодою нашей торговле. Первым и надежнейшим к сему приступом почитаю я, естьли благоугодно будет, сих японцов доставить в их отечество, на нашем транспортном или купеческом судне, Матусмай, где их земляки для леснаго торга безпрерывно находятся.

Я ласкаю себя приятною надеждою, что таковый первый опыт к заведению с японцами дружбы и торговли будет не безуспешен. А наипаче естьли ея и.в. нашей всемилостивейшей государыне, яко великодушнейшей покровительнице несчастных, благоугодно явится подкрепить сие начинание высочайшим сообщением к японскому правительству и некоторыми подарками, состоящими в сукнах, камлоте, сафьяне и прочьи, каковые товары голланцы, приезжающие в Нанчисаки, меняют на прутовое золото. Наши же купцы могут ежегодно выменивать японской чай, сарачинское пшено, шелковыя и бумажныя ткани, золото и прочее, у южных Курилов – на сукна, кожи, на бобровыя и рысьи шкуры и прочее.

Наконец, осмеливаюсь представить на высочайшее благоразсмотрение и тот доныне нам неизвестной путь, без открытия коего российския владения на Тихом море не могут столько приносить пользы, сколько бы оныя в самом деле приносить долженствовали. Я разумею, неотменно нам нужную реку Амур, которую, кажется, познать и описать не неудобно, естьли благоугодно явится под благопристойным и неприметным видом, [286] на реке Шилке построить два мореходныя судна и, снабдив их всем нужным, пустить вниз по Амуру до истока онаго в море, а оттуда следовать по оному до мест назначенных.

Естьли угодно будет вашему сиятельству достоточнейшия получить о Японии известия от привезеннаго мною бывшаго начальника на японском судне Коодаю, то онаго вам по назначению вашему представлю.

В лестном для меня уповании, что ваше сиятельство о всенижайших моих представлениях ея и.в. нашей всемилостивейшей государыне донесть благоволите, с глубочайшим высокопочтением имею счастие быть, милостивый государь, вашего сиятельства всепокорнейший слуга

Кирила Лаксман

Архив ЛОИИ АН СССР, ф. 36, 1, № 609, л. 1-3. Копия. Опубл.: Архив князя Воронцова. Кн. XXIV. М., 1880, с. 187-191.

Комментарии

1. О-в Амчитка.

2. О каком судне идет речь, установить не удалось. Единственное судно купца А. Холодилова «Св. Михаил», вышедшее в плавание в 1780 г. под командой штурманского ученика Мухоплева, у о-ва Амчитка не промышляло и в 1786 г. благополучно возвратилось на Камчатку. Возможно, крушение потерпело судно «Св. Прокопий», принадлежавшее купцам Журавлеву и Криворотову, также вышедшее в плавание с Камчатки в 1780 г. и не возвратившееся обратно (Макарова Р.В. Русские на Тихом океане, с. 80, 186).