1790 г. июля 22-25. – Из книги Г.А. Сарычева «Путешествие по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану» об обследовании американского побережья, встречах с местным населением в районе Шугачской губы

...22 [июля]. Получил я от капитана Биллингса письменное повеление ¹ ехать внутрь Шугачской губы для осмотрения берегов, у коих стоим на якоре, и для разведания, матерая ли то земля или остров.

Один американец согласился сопутствовать мне на своей байдарке и сказывать имена островам и речкам. Я его обласкал, подарил бисеру и корольков, позвал к себе в каюту и потчивал чаем, который по сладости очень ему понравился...

23 [июля]. Отправился я на баркасе в предписанный мне путь. Со мной послан для собирания по натуральной истории шихтмейстер Гауз. Служителей всех было 16 человек, да один толмач, который взят был нами с острова Кадьяка. Сначала перешли мы устье залива Нучек, которое шириною 2 мили. На середине оного есть три наружные высокие камня. От залива Нучек берег простирается 11 миль, прямо на север, потом заворачивается на восток. Мы шли близ его. Сначала на 4 мили был он утесист и горист, но далее пошел низменный, обросший лесом. Здесь догнали нас на четырех байдарках шесть человек американцев и сопутствовали нам до самого вечера. Когда я остановился для ночлегу, они советовали мне пройти еще немного далее, к устью одной речки, уверяя что в оной довольно рыбы, но видя, что я совету их не слушаю, оставили нас и поехали далее. Мы, расположившись ночевать в небольшом заливе, сварили на берегу себе только пищу и, поужинав, убрались все на баркас, отвели его от берега и поставили на дреке. Для безопасности же от нечаянного нападения диких всю ночь стояли часовые.

Поутру на другой день поехал я далее и скоро миновал ту речку, в которую вчера ввечеру американцы нас приглашали. Поблизости оной видели мы постановленный крест с латинскими литерами, какие обыкновенно бывают на католических крестах. Проехав 16 миль, поворотили мы направо в залив, который шириною был до 2 миль, и шли внутрь оного 2 мили на ЮЮВ, потом на СВ. Оба берега сначала были низменные, но далее стали возвышаться невысокими горами.

В полдень повстречались нам на восьми двуместных байдарках американцы, между коими находилось несколько знакомых, приезжавших на судно. Они были в море за промыслами бобров и сказывали, что почитаемый нами залив, по которому мы шли, есть пролив, при выходе в [276] море столь мелкий, что они на своих маленьких байдарках едва могут проезжать в полную воду. По левую сторону берег называли они небольшим островом, отделенным от матерой земли таким же мелким проливом. К сему острову пристали мы для приготовления себе обеда, чему последовали и американцы. Они вытащили свои байдарки на берег, принесли мне недавно убитую бобровую самку с двумя ее детьми и ягод земляники. Я дал им за оное бисеру и корольков. Между тем изготовили для меня обед, тогда некоторые американцы подошли ко мне и с любопытством рассматривали мое кушанье. Я просил их с собою обедать, на что они с видом удовольствия согласились, и так проворно принялись есть, что я, с удивлением смотря на них, должен был остаться без обеда. После сего и они взаимно потчевали меня вареным бобровым мясом. Я, отведав, нашел оное непротивным и, будучи побуждаем голодом, велел зажарить для себя часть молодого бобра. Мясо его, когда еще было горячо, казалось мне довольно приятно и вкусом походило много на поросячье. Но когда простыло, тогда отзывалось несколько запахом морских растений.

После обеда, оставив приятелей наших американцев, пошли мы дальше по проливу и по причине нашедшего густого тумана держались близ левого берега. Чрез два часа туман прочистился, и открылся в правой стороне берег, а впереди море. Я поворотил поперек пролива для промеру оного. Глубина оказалась 2½, 2 и 1½ сажени, на дне песок, ширина пролива в сем месте до полуторых миль. Тогда была полная вода, я боялся, чтоб при отливе, идучи далее, не обмелеть с баркасом, чего ради в 7 часов вечера поворотил назад и пред утром вышел обратно из пролива в губу Шугачскую. Мне очень хотелось осмотреть всю сию губу, но как провизии было со мною токмо на шесть дней, да при том же и от капитана Биллингса приказано мне было чрез четыре дни неприменно возвратиться назад, почему, не смея пуститься далее, и принужден я был итти обратно к судну «Слава России».

25 [июля]. Последнюю ночь ночевали мы, не доходя до залива Нучек, 6, 5 миль, вместе с американцами, которых нашли несколько семей, расположившихся на самом берегу моря, как видно для промыслу рыбы. Некоторые из них жили в составленных из досок шалашах, другие под тремя опрокинутыми большими кожаными байдарами. Увидев нас подъезжающих к ним, делали они обыкновенный обряд: простирали руки и кричали: «ляли, ляли». Когда я вышел на берег, то один из них подошел ко мне и, обняв меня, прикладывал свои щеки к моим. Сей человек был приметно выше прочих и имел лицо, вымаранное черною краскою. Толмач сказал мне, что как он, так и другой, бывший с ним, есть тойоны, или старшины, в своих семьях. Приметно было, что они сначала нам не доверяли и несколько боялись. Я обласкал их и уверил, что мы обиды им никакой не сделаем, а хотим быть друзьями. Тогда они, указывая на солнце, свидетельствовались оным, что худого намерения против нас не имеют: «Вы к нам ласковы, – говорили они, – и лучше поступаете, нежели прежде бывшие здесь на судах, так за что мы с вами будем ссориться?».

Я хотел знать, какой нации здесь были суда, но они различить их не умели, а сказывали, что ныне каждый год приходят двухмачтовые и трехмачтовые, и в сем году были два судна, которые пошли к Кенайской губе. Мне пришло на мысль спросить их о командоре Беринге, не помнят ли его судна, которое самое первое должны они были видеть у сих берегов. Мне хотелось знать, в котором месте сей мореплаватель стоял на якоре, ибо я сумневался, чтоб Цукли был тот остров, который назван мысом Св. Ильи, как назначено на данных нам из Адмиралтейств-коллегии картах. Один из американцев сказал мне, что он слышал от своего отца о сем судне и что оно приходило не к Цукли, но к острову, называемому Каяк, который от здешнего места лежит к востоку, на полтора [277] дня езды, где американцы в летнее время обыкновенно промышляют бобров. Люди с сего судна сходили на берег и оставили в их шалашах некоторое число ножей и корольков. Чрез несколько лет приходило другое большое судно, которое разбилось на острове Цукли, и ни один человек из бывших на нем не спасся.

Ввечеру тойоны принесли ко мне две доски длиною около четырех, шириною около двух фут, а толщиною в полдюйма и просили принять в знак дружбы. Я напротив подарил им по зеркалу, по ножу и по нескольку бисеру, что они с великим удовольствием взяли...

Матросы сказали мне, что в лесу за озером виден дым. Я спрашивал о причине оного у американцев и узнал, что там живут их товарищи. Полагая, что в сем месте находится зимнее их жилище, хотелось мне посмотреть оного и для того просил я их проводить меня до него. Они охотно на сие согласились и повезли меня на своих маленьких байдарках. Я взял с собою только шихтмейстера Гауза и толмача. Чрез небольшую речку выехали мы на озеро, которое в окружности будет верст пять, оно не очень глубоко, и дно обросло травою. Пристали мы к берегу на другой стороне озера близ устья небольшой речки, где нашли наместо зимнего селения две вытащенные на берег и опрокинутые байдары и один из досок сделанный шалаш, в коем было несколько женщин с малыми ребятами. Они расположились здесь для промыслу рыбы, ибо в устье речки шло очень много рыбы горбуши. Сия речка так мелка, что рыба, идучи вверх по ней, имеет спинные перья сверх воды. Мы видели, что собака очень удобно и скоро хватала рыбу в воде зубами и вытаскивала на берег.

Женщины имели на себе бобровые старые парки, волосы у них были завязаны на теме вверх хохлом. Лица их не обезображены так, как у алеуток. Одарив их всех бисером, корольками и иголками, поехал я обратно к своему баркасу.

В полдень, простяся с тойонами, поблагодарил их за ласку и уверя в нашей к ним дружбе, отправился я к судну «Слава России», куда и прибыл ввечеру...

Сарычев Г.А. Путешествие по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану, М., 1952, с. 156-160.

Комментарии

1. См. док. № 90.