№ 16

1762 г. сентября 12. – Рапорт казака С.Т. Пономарева и передовщика С.Г. Глотова в Большерецкую канцелярию о плавании в 1758-1762 гг. на боте «Св. Иулиан», открытии о-вов Умнак и Уналашка и приведении их жителей в российское подданство

В Большерецкую канцелярию от бывшаго на морских незнаемых островах на собственно промышленном судне бывшаго московского купца Ивана Никифорова «Иулиан» боте нижняго острога казака Савина Пономарева и передовщика яренского посадского Степана Глотова

репорт

В прошлом 1758-м году августа 27 числа по данному мне, казаку Пономареву, Нижняго Камчатского острога из приказной избы ордеру, в силу полученного во оной из Большерецкой канцелярии ея и.в. в 1757-м году февраля 8 числа указу велено следовать на вышеписанном бывшаго московского купца Никифорова судне, имянуемом «Иулиан» боте в морской вояж на знаемые и незнаемые морские острова для приводу тамошнаго неясашно народа в подданство и в платеж ясака.

И будучи на морских островах с протчими того Никифорова компанейщики, ежели найдутся такия неясашныя народы, то оных, как возможно ласкою и приветом склонять под высокосамодержавную ея и.в. руку в подданство и в платеж ясака. И тот ясак с них збирать, записывая в данную мне, казаку, за шнуром и за казенною Большерецкой канцелярии печатью книгу, котораго острова и с кого, и какими зверьми во взятье будет без проронки, и в платеже ясаков давать квитанции и, ежели возможно, то брать у них и аманатов лутчих людей, сколько пристойно. И притом наведыватся и сыскивать земных и морских куриозных и иностранных вещей и золотых и серебреных руд, жемчугу, каменья, свинцу, железа, слюды, краски и протчих узорочных вещей. И что в прииске и в приводе неясашных народов и в зборе ясака, и какими зверьми, и со скольких человек будет, и какие над теми островами или землицами начальники и владельцы, об оном о всем, притом же взятое и сысканное, также и аманатов, ежели будут, и по прибытии из морского вояжа, не утаивая ничего, объявить по присяжной должности при письменном обстоятельстве. А притом осмотреть и то, чтоб промышленными того судна людьми во упромышленных зверях какой утайки и воровства не было, обстоятельную в том и в протчем иметь записку и по прибытии в Камчатку по тому ж объявить в Нижне-Камчатскую приказную избу при репорте.

И по силе вышеписанного ордера в том же 1758 году сентября 2-е число по исправлении вышеозначенного судна вступили на оном из нижнекамчатского устья в открытое Тихое море в морской вояж к предписанному для изыскания новых островов и народов пути, под препровождением оного судна моим, передовщика Глотова, благополучно. [61]

Точию во время начатого тогда вояжирования в мореплавании от осенних бывших погод занесло в девятые сутки к близ отлежащему от называемого Командорского острова Медному, небольшому острову ж, где по благодати божией, пристав, зимовали и довольствовали себя, во-первых, пропитанием, заготовляя оное и к будущему вояжу для поиску дальних незнаемых островов. А потом упромышлено нами бобров, маток и кошлоков 83, да песцов голубых 1263, кои все во одежды и одеяла изпошиты, о которых при сем ведомость сообщаем ¹.

А понеже при мореплавании от камчатского устья при выкиде судна на оной Медной остров от предписанных жестоких в море осенних волнением бывшия два якоря оторвало и унесло в море, для чего мы с протчими компанейщики с общаго согласия для спасения судна и людей, чтоб во время намеренного в море островов поиска не погибнуть безвременно, взяли с означенного Командорского острова от разбитаго пакетбота бывшей Камчатской экспедиции ² лежащего железа полосоваго и в деле, яко в боутах, и в крюках по весу 15 пуд и скавали чрез немалой труд два якоря, которые и ныне при том судне имеются, точию у обоих оных по одной лапе во время волнениев же оторвало. И по перезимовке на оном Медном острову и по промысле на пропитание морских коров, нерп и сиучей, мяса сушенова наготовля, в наступившее тогда 1759 года лето августа с 1 числа вступили паки в морской вояж к поиску и окончанию намеренного пути. И с того августа 1 числа плыли, не касаясь к известным морским же, яко то Алеуцким островам, между север и восток, и в том плавании благополучными погодами продолжали времяни даже до сентября до 1 числа. А в том сентября 1-м числе по дарованию господню и по высокому ея и.в. щастию благополучным путешествием прибыли на остров, лежащей к северовосточной стороне и, усмотря судну к отстою место, пристали между лежащаго к полдням того острова каменья, на мяхкой песок без всякого от берега судну повреждения. А тот остров называется по названию тамошних народов Умнак, тот же у них почитается над вторым недальным островом же главным и первым. Оной их первой остров имеет в себе жительствующих около сот четырех человек, начальников – лутчих двух мужиков, подобно как и здешния камчедала тоенов: перваго имянем Шашук, у нево детей трое, втораго Акитакуль, оной имеет у себя пятеро детей.

От того острова недалече, в разстоянии примером в верстах 15-ти, вышеявленной второй остров обширностию больше перваго, называемой Уналашки. На оном острову имеется из тех же народов жителей около 300 человек, а точно изчислить и показать за пространностию того острова, к тому ж и те люди с острова на остров переезжают часто, никак было невозможно. Оной народ, или жители объявляют, что от тех двух островов есть еще дальших лежащих к востоку восемь островов, из которых на одном есть и лес стоячей (а какой имянно объявить на российском нашем языке не знают) и зверей: морских бобров, лисиц чернобурых и бурых, и крестовок, и красных находится на всех тех немало. А на том острову, на котором лес стоячей, есть и олени, медведи, волки и гарнастаи. На тех осми островах обитают незнаемой же народ и имеют таковых же над собою начальников, к коим народам они з двух островов (как сами ж они объявляют) ездят походом и междуусобные имеют драки, и берут у них пленников, которых при себе и ныне несколько имеют.

Точию мы со всеми на судне бывшими компанейщики как судном, так и байдарою за дальностию разстояния туда не ходили. По прибытии ж на предписанной первой остров тамошней незнаемой народ с перваго нашего на оной прибытия выступили к нам навстречу с своими стрелами (которые так же, как и алеуцкой народ, имея в шестиках укрепленные кости и каменья острыя, мечут из досок) и, учиня приступ, усилились было всех прибить, и ранили нас: Пономарева в правое плечо, Глотова в [62] грудь да в левое плечо, камчедала Игнатья Уваровского в правую ногу по поверхностию, да камчедала ж Верхняго острога Степана Уваровского убили досмерти, а протчих при том господь спас. Точию отбили у нас байдару с кормом, с платьем и протчим шкарпетом да два топора. От которых едва, защищаясь вделанными на судне из платья и протчаго оставшаго шкарпету и досок щитами, спаслись, и с тем оной народ разбежался. А потом оныя, не видя от нас отмщения против их нападения, кроме ласковости, пришли к нам к судну вторично без всякой уже ссоры и нападения и встретили обыкновенно и с собою принесли к пропитанию нашему мяса и рыбы, сушеной трески, напротив чего и мы, что при ком обыскаться могло из мелочей, что есть от игол и шильев, и протчего дарили. И при том своем приходе возимели с нами дружеское обхождение, а мы к ним ласку и привет. И возвратили они отбитую ими нашу байдару со всем, что во оной было.

И чрез оную нашу ласку и привет при таком дружеском их с нами обхождении на означенных двух обысканных островах приведено нами со всеми компанейщики под высокосамодержавную ея и.в. руку в подданство и в платеж ясака тамошних народов, а имянно: на первом большом, называемом Умнак (хотя оных языку и не знали, но по признакам бывалых и знающих алеуцких народов разговору весьма их язык с оными сходен, выключая дальних, в переводе против нашего российского языка разговоров), оба предписанныя два тоена, первой Шашук да сын ево Угаимак, второй Акитакуль с сыном же именем Алихшухух, командующих их 11, итого: 15. На втором острову, Уналашки, тоены ж, первой Алузях, двое ево сыновей Алузгучаг, Чикилжак, второй Седан, третей Умакуш, командующих их, в том числе живущей при том втором острове в бухте, называемой Икалгинской, один. А всех на обоих двух островах и с тоенами 28 человек, а кто имяны, о том записано в данной шнурованной книге. С коих народов по их склонности к подданству взято в казну ея и.в. ясака на 1761 и 1762 годы, а какими зверьми, тому при сем репорте ведомость ³. Так же и вышеписанную данную из Большерецкой канцелярии шнурованную записную книгу приобщаю. А каковых те острова обширностей, того описать и измерить в скорости было невозможно.

На оных двух островах имеются звери: бобры морския, лисицы чернобурые, бурые, седы и крестовки, и красные разных доброт, имеются ж на них озера и из них текущия в море небольшия реки, в которых идет из моря рыба, каковыя и здесь в Камчатке ловится, а имянно: красная кижучь или белая гольцы, а в море палтус, треска. И ту всех родов рыбу тамошние народы ловят удами и деланными из кости боброваго ребра и из губы сиучеваго, наживляя оные такою ж рыбою, кои выпускают в море и в речки на плетеных жильных нетолстых веревках, зделанных мерою сажень до 20-ти и более. И изловя ту рыбу, пластают своими ножами, коваными по их маниру из железа, а то железо они вывозят из вышеявленного, на котором имеется стоячей лес, острова.

Во время их на тамошних народов походу, тако ж и в мену между ими зверей и платья, и та пластанную рыбу вывешивают и сущат на жердях, и запасают к зиме так, как и здешния камчедалы, и тое сушеною рыбою при том и уловленных морских зверей, бобров, сиучей, нерп и котов мясом довольствуются.

Те острова по своей обширности стоячего лесу никакого не имеют, а жители довольствуются наносным и выкидным из моря лесом и употребляют на строение своих домов, то есть юрт земляных, которые мерою делают в длину сажень по сороку и более. Тем же лесом и топят, а огонь добывают камнем белым, лежащим подле моря небольшим. Разбив оной надвое, бьют камень о камень. А вместо тлену и труду употребляют некоторое сушеной травы листья, притом и пух птичей с серою горячею. А где оную серу берут, за незнанием их языка изведать было невозможно. [63]

Оной народ в обыкновении своем чистоты никакой не имеют, и скверности не наблюдают.

Птицы на обоих тех островах имеются, а имянно: морские урилы, топорки, ары, савки и кулики, речные утки, гоголи, селезни, крохали, чирки, по большей части и гуси белые, которые завсегда зимуют, а весною до зимняго времяни отлетают, бывают же серые и черные гуси, точию пролетные, чаек всегда во весь год бывает довольно и орлов. Отчасти оных птиц ловят сколько петлями и стреляют, а более разставленными тенетами, называемыми здесь сетками, с которых, здирая кожу с пухом, шьют себе парки, притом и из бобровых кож, опаривая оныя, такую ж делают одежду.

А в прошлом 1761-м году во время отбытия казака Пономарева для промыслу с перваго на второй остров с промышленным из компанейщиков тобольским посадским Иваном Соловьевым и протчими работники получено от него, Соловьева, на том втором острове во время отлучного ево промыслу данной ему от тамошняго жителя краски цвету серебреного з блесками по весу 48 золотников, коею оные народы у себя лицо красят. А где оная и в котором месте имеется, в море или на берегу, он, Соловьев, не знает. А я, Пономарев, за скорым моим от того острова паки на первой отбытием освидетельствовать времяни не имел, к тому ж, хотя сколько при том ни обращался, имел всегда от учиненной от тех народов вышеписанной в плечо раны (которая долговремянно не заживала) немалую болезнь; а оную краску, какой оная доброты, имеет Большерецкая канцелярия разсмотреть, которую при сем во оную и объявляем.

И с вышеписанного 1759 года по нынешней 1762 год промышляемы были на обоих оных островах звери: бобры морские, також и земные лисицы чернобурые, бурые, крестовки, сиводушки и красные, и коты морские. А колико имянно и каких родов, и в котором году порознь тех зверей упромышлено, тому при сем приобщаем ведомость же ⁴.

А в данные из Большерецкой канцелярии вышеписанные шнурованные книги тому и протчему записки за незнанием приказных порядков, к тому ж, как и выше объявлено, за болезнию моею, Пономарева, не имел, кои все звери, не утаивая ничего, по присяжной должности при сем же в Большерецкую канцелярию объявляем.

А при отправлении с вышеозначенных островов по добровольному тех народов к подданству склонению, а чрез нашу к ним ласку и привет оные желание возимели и впредь быть в подданстве и чтоб к ним российские люди всегда на судах ходили, и что они будут ясак платить бездоимочно, дали добровольно в аманаты первого острова тоена Шашука племянника малолетнего, парня именем Мушкаля, которого мы назвали Иваном, возрастом, например, около 12 или 13 лет, которого со всяким в пути, как возможно, охранением, привезя при сем же, в Большерецкую канцелярию объявляем. А при нем вывезено их тамошняго манира одна парка, из птичьих кож шитья, и их одна ж шапка.

Итако, за помощию божиею отправились майя з 26 числа сего 1762 года обратно к нижнекамчатскому устью и, быв в пути, имели превеликие недостатки в воде и в пище, так что и последнюю с ног обувь варили и в пищу употребляли и хотя тем немало препятствовало, однако ж, стараясь, прибыли минувшаго августа 31 числа к нижнекамчатскому устью, и судно на берег выкинуло благополучно, но несколько повредило и песком заметало до половины палубов, отчего и упромышленныя звери в том судне немало подмочило и требуют пересушки.

А из имевшихся работников, будучи там, на островах, умер Соли Вычеготской крестьянин Петр Строганов, да Большерецкого острога камчедал Иван Сивцов в море утанул, а ныне сколько тех работников, руских и камчедал, прибыло на судне и на чьих паях, тому ведомость, также и воловой компанейской контракт на разсмотрение при сем же объявляем. [64]

На подлинном репорте подписано:

К сему репорту и нижеписанной ведомости казак Савин Пономарев руку приложил

к сему репорту и нижеписанной ведомости передовщик, яренской посадской Степан Глотов руку приложил

Имена компанейщиков

1. Тобольской купец Илья Снигирев.

2. Вологодской купец Иван Буренин.

3. Яринской купец Иван Томилов.

4. Тульской купец Семен Красильников.

5. Лальской купец Афанасей Чебаевской.

6. Вологодской купец Василей Кулков.

7. Московской купец Егор Сабинин.

8. Тотемской купец Андрей Титов.

9. Тульской житель Афанасей Орехов.

10. Яринской купец Афанасей Суханов.

11. Тотемских купцов Григорья и Петра Пановых прикащик Семен Шергин.

На вышедшем из морскаго вояжу боте «Св. Улиане» означенных компанейщиков явилось: бобров, маток и колоков 1389, медведков, бобровых, матковых и кошлоковых 280, лисиц-сиводушек разных доброт 1100, красных 400, лоскутьев сиводущатых 26

да из песцов шитого платья и одеял:

одеял – 12

у руских работников

парок ⁵ и мехов – 8

парка ж бобровая ветхая – 1, лоскутьев бобровых – 5, одеяло китовое – 1,

одеял – 21

у камчедал

парок и мехов – 8

Кости моржовых зубов – 22 пуда 10 фунтов.

Из оного выделенной десятой части по тамошней оценке на 3344 рубли на 33 копейки.

Звание островам и на них имеющихся людей и зверей по показанию жителей островов Уналашка и Умнака.

Звание островам, которые от Уналашки в правой стороне остались. А по объявлениям тех же жителей о имеющихся на оных людях и зверях и при возвратном их вояже видимы были.

На подлинном подписано: Денис Чичерин

ЦГАВМФ, ф. 216, oп. 1, д. 74, л. 5-12. Копия. Сокращенно, с разночтениями опубл.: Щукинский сборник. М., 1906, вып. 5, с. 150-153, 172-173; Русские открытия в Тихом океане и Северной Америке в XVIII-XIX веках. М., 1944, с. 23-29.

Комментарии

1. См.: ЦГАВМФ, ф. 216, oп. 1, д. 80, л. 100 об.-101.

2. Пакетбот «Св. Петр».

3. См.: ЦГАВМФ, ф. 216, oп. 1, д. 80, л. 100.

4. Там же, л. 100 об.

5. Парка – камчедальская одежда (примеч. документа).