№ 30

1726 г. июня 2-6 ¹. – Тексты «Чертежа Камчадальского Носу и морским островам», составленного И. П. Козыревским ²

В прошлом 717 году по обещанию я, монах, на пустом месте вновь трудами и коштом своим со своими дворовыми и погромными людьми ради прибежища ко спасению безпомощным и старым, и дряхлым, и раненым служилым людем, которые не имеют нигде главы подклонить, и желал оной пустыне в Камчадальской землице быть монастырем и божий церкви во имя пресвятыя богородицы, что [47] в Киевопечерском монастыре. И ради оного к строению шел я с прошением ко архиерею божию ради благословения в Тобольск, також ради объявления и челобитья. И будучи в Якуцку в прошлом 720 году, в сентябре месяце, Якуцкаго Спасскаго монастыря всечестный отец архимандрит Феофан удержал и по многократном моем прошении не отпустил. И о том пространно показано в Якуцкой воеводской канцелярии в бытность градоначальника стольника и воеводы Ивана Ивановича Полуектова в доношении моем, в котором и прежние доношения и отписка упомянута, також и о подписках моих и о прошении в Тобольск, а наипаче в Святейший правительствующий духовный синод о неотпущении показано ж о том. Також против доношения рентмейстера Ивана Шангина в допросе моем объявлено в Якуцкой же воеводской канцелярии, и о приискной вновь доброй железной руде, из которой родится железо, и укладе и о прочем показано ж.

На карте обозначены реки:

Кигил, Напана, Уткала, Кыуран, Харьюзова, Мурошешна, Сопошна, Ича, Аглукомина, Крутогорова, Конпакова, Воровская, Кол, Немтык, Кыкчик, Утта, Большая река (надпись у левого ее притока – Горячие ключи), Опала, Голыгина, Амшилова, она ж Шоходы, Явина, она ж Шохожахойты, Озерная (надпись у притока – Большие ключи горячие), Пидпу, Апалючь, Ашача, она ж Муры, Малкова, Акарина, Авача, Ломтина, Калахтырь, Калачева, Островные, Жупанова, Березовые, Шемячик, Шипы, Озерная, Кроноцкая, Чамжа, Камчатка. Ее правые притоки: Кытылгина, Шапина, Федотовщина, Колбачик, левые: Козыревская, Еловка.

Тексты, нанесенные вдоль западного берега Камчатки (с севера на юг).

Против рек Ича, Аглукомина, Крутогорова, Конпакова: На сих реках в прошлом 714 году в ясачной платеж призвал и ясак збирал, а в 715 году лучших иноземцов: Конпака с Ычи, Кыншу с Аглукоминой уял, Карымчю в аманаты взял. И оных иноземцов, изменников и убойцов, в прошлом 710 году умирить не могли воинскими походами. И о том ведает сын боярской Филат Чириков. А в 712 году хорюзовскому зборщику пятидесятнику Михайлу Шехурдину с товарищи ясаку не платили, и жили самовластно с прошлаго 707 году, и многих служилых людей побивали.

Против рек Воровская, Кол, Демтик, Кыкчик: С Воровской и с Кыкчика рек в прошлом 712 году разговором в ясашной платеж призвал и аманатов взял, и в Большерецком остроге посадил.

Против рек Большая река, Опала, Голыгина, Амшилова (Шоходы), Явина (Шохожахойты), Озерная, Пидпу: А с прошлаго 711 году и в 712, и в 713 годех ходил в Камчадальской Нос со служилыми людьми и с верными ясашными камчадалы землею и морем, и ясак в казну вновь збирал, где прежде русские люди не бывали, и на ближних островах был.

Против реки Большая река: И на показанной Большой реке острог и ясачное зимовье из-за бою со служилыми людьми поставил, и с бою аманатов взял, и в вечной ясачной платеж привел. И с прошлаго 719 году состоялась быть морскаго пути с Ламы чрез море и на Большей реке судовая пристань.

Против рек Амшилова (Шоходы), Явина (Шохожахойты): Да с разбойной же бусы иноземцов трех человек: Ширюкея, Тиски, Сана – по разным рекам брал в показанных годех, в том же числе и выкуп дал за одного.

На южной оконечности мыса Лопатка: Сего верст на десять тысяшных будет, а ширина у самой Лопатки сажен ста четыре. Южнее Лопатки: Полдень.

Рядом с Лопаткой: Первой перелев. В легких судах своею силою наскоро можно до обеда из утра вперед и назад сходить. А иноземцы сказывали: против сего перелеву, например, шириною и вперед таковы ж есть, но токмо до Итурпы острова три перелева широки, которые подписью объявил на чертеже при сем же.

Тексты, нанесенные вдоль восточного берега Камчатки (с севера на юг). Против рек Шемячик, Березовые: Меж сими реками, оставя бусу, в шлюпке нифонцы выехали на землю, и в то время неприятельские иноземцы в полон взяли и одного убили.

Южнее губы: Калигерская губа. На сем носу в прошлом 710 году в апреле месяце бусу розбило пустую, понеже что было у них, то все в море сами они, иноземцы, сбросали. И носило 4 месяца. А бусу на море видели еще в марте месяце как носило. Ближе к краю листа: Всток. [48]

Против Авачинской губы и южнее ее: В прошлом 715 году по сему берегу и к носу вновь ясак брал и воинскими походами иноземцов на Аваче и на Муре реке умирил и лучшаго князца авачинскаго Ликушку с товарищи в аманаты служилыми и промышленными людьми взял. И о том зборе свидетельствуют ясачные за моею рукою книги, которые писаны на бересте и обретаются в Якутской воеводской канцелярии.

Против рек Малкова, Ашача (Муры): Не сем носу в прошлых годех бусу ж розбило. И с оной бусы вывез в Якуцк одного иноземца камчадальской прикащик сын боярской Тимофей Кобелев. А с чем была, про то неявно, токмо лес видел бусеной в строении у иноземцов.

Против рек Ашача (Муры), Апалючь: Да в вышеписанном же году, в 715, посылал Федора Балдакова со служилыми в Камчадальской Нос и на ближние острова с Авачи морем в байдарах ради ясачного збору, с которых я в прошлом 713 году вновь 11 пластин красных лисиц да 2 выдры в пластинах же в казну блаженной и вечнодостойной памяти е.и.в. собрал.

Изображены три острова: один – против устья реки Жупанова, второй – против устьев рек Калачева и Островной, третий – против Авачинской губы.

Тексты, нанесенные на полуостров (с севера на юг).

По нижнему течению реки Камчатки, ниже устья Еловки, по левому берегу р. Камчатки: Нижней Камчадальской острог.

По правому берегу, ниже по течению: Церковь. Еще ниже: Часовня и кельи, мое строение сначалу. Недалеко от этих текстов: Горит горелая сопка. Камень.

По среднему течению р. Камчатки, по правому ее берегу (вверх по течению): Колбачик, Федотовщина, зимовья два были, Шапина, Кытылгина.

По левому берегу р. Камчатки, между устьями рек Колбачик и Федотовщина: В прошлых годех из Якуцка города морем на кочах были на Камчатке люди. А которые у них в аманатах сидели, те камчадалы и сказывали. А в наши годы с оных стариков ясак брали. Два коча сказывали. И зимовья, знать, и доныне.

Рядом у реки Козыревской: Река прозвищем Козыревская. Сначалу иноземцов в ясак призвал отец мой, Петр Козыревской.

По верхнему течению реки Камчатки, по левому ее берегу: Верхней острог. Авачинские и Пенжинскаго моря аманаты в сем же остроге.

Далее растянутой строкой показана дорога: На Аглукомину.

Нанесена, но не названа речка, впадающая в Камчатку слева, выше Верхнего острога. Своим верховьем речка подходит к р. Конпаковой и здесь же текст: По сей реке на Воровскую и на Конпакову путь летом и зимою.

Еще выше текст, протянутый строчкой до Большой реки: Путь из Верхняго на Большую реку зимою и летом.

В промежутке между верховьем Камчатки и восточным берегом полуострова: Шипун. В сих урочищах двух человек нифонцов, Киста, Китара, служилые люди взяли, а я в то время морем шел и якори четыре из моря вынял и на земле в удобное место положил. А ныне где оные: или иноземцы нашли и взяли – и о том не ведаю.

По среднему течению реки Большой: Большерецкой острог и о поставлении онаго, и о ясачном зборе, и о новоокладных книгах, которые за моей рукою ведомо и явно в Якуцкой воеводской канцелярии имянно.

У реки Авача, впадающей в Авачинскую губу: На Авачине и в губе в прошлом 707 году на Аваче и в других местах ясашных зборщиков Афонасья Поповцова с товарищи побили. А в 708 на вылазках и на приступах многих служилых людей под острогами своими прибили ж. А в 712 году походных в феврале месяце Данила Анциферова с товарищи всех побили.

Между реками Опала и Голыгина: У моря близ устья в прошлых годех бусу ж с вином и с посудою ценинною розбило, и одного иноземца вывез в Якуцк Володимер Атласов.

Ближе к Лопатке: Озеро, вкруг каменье высокое и речки.

На карте обозначены сопки: против истоков рек Мурошешна и Сопошна: Сопка в хребте; между левым притоком реки Большой и рекой Опалой: Большерецкая сопка; севернее озера в южной части Камчатки: Сопка Высокая; между истоками рек Кроноцкой и другой, обозначенной севернее, но не названной: Кроноцкая сопка высокая. [49]

Между устьями рек Чамжа и Кроноцкая надпись вдоль берега: Столбы подле моря.

Тексты Чертежа морским островам

Остров первой Шумчю. На сем острову живут иноземцы званием курила, и на дальние острова которые ходят, и те головы свои бреют до затылку по тамошнему обычаю и кланяются на коленках, також из дальних островов приходят ради покупки бобров и лисиц, и орлов, и орлового перья.

Сей перелев, например, версты две или меньши тысяшных.

Уяхкупа остров – великая и высокая сопка. С Большой реки, с устья в тихое время видеть. А люди не живут, токмо с перваго и другаго острова приезжают ради промыслу. И носовые иноземцы бывают, и земной плод – сарану и коренье копают, и птицу промышляют, и зимуют, також и морских зверей.

Остров второй Пурумушир. Живут иноземцы, что и на первом острову. Язык имеют один и веру, и кропивные товары делают, и отчасти камчатое и дабинное покупают. На дальные острова ходят и з дальних островов приходят иноземцы с товарами шелковыми и бумажными, також привозят котлы и сабли, а у сабель, круги медные, обогнуты края кованым серебром, и всякую посуду левкашеную. И к воинскому делу курила зело искусны: поступают о трех боях, имеют луки со стрелами, копья и сабли, и в куяках. И на сем острову у пристани, откуду походят на Мушу остров, дали иноземцы бой крепкий и на разговор не дались, и ушло 12 байдар, а другие со служилыми бились крепко до меня и отбили пять байдар, а иные прежде нашего приходу за год ушли. И с сего острова в сентябре месяце в прошлом 713 году назад возвратился на Большую реку.

Сей легкими байдарами наскоре до полудни, а с грузом с женами и с детьми день ходу в тихое время.

Малой остров Сиринки. Люди не живут, токмо ради промыслов приезжают (что и на большую сопку) морских зверей и бобров, и земнаго плоду и птицы.

Остров третей Муша, он же Онникутан. Живут иноземцы, что и на другом острову, – те ж курила. И остров столь же велик. И кропивные товары делают, бобры и лисицы промышляют. А соболей на сих трех островах нет. И на побочные острова ради промыслу с сих островов ходят. Також и на дальные острова и на Камчатскую землю ради покупки бобров и лисиц и прочаго, и многие Большой реки язык знают, понеже с носовыми иноземцами торгуют и женятся.

Сей уже и с грузом к полудни переходят.

Малой же остров Кукумива. Люди не живут и ради промыслу приезжают, что и на большую сопку. На сем острову служилые были, которых я посылал, были в погоне, которые дали бой и ушли с другова острова на Мушу остров, а иные врознь по островам, и другие в камень и на горы, в лес.

Остров Араумакутан. Горит и люди не живут.

И сей таков же.

Остров Сияскутан. На сем острову малые люди живут, понеже с дальних островов встречают и своих людей провожают, и перелев широк, налегке вешним временем едва могут в судах к половину дни перегрести, а с грузом, с женами и с детьми целой день на Шококи остров переходят.

Икарма остров малой, також ради промыслу и земнаго плоду приезжают, что и на Сиринки.

Малой остров Игайту. Люди не живут.

Остров Шококи. Остров Мотого. Остров Шашово. Остров Ушиширь.

Меж сими островами перелевы не широки. Скорым путем в легких байдарах ходят иноземцы скорее полдня, а с грузом – в полдень и позже, а иной и ранее. Но токмо трудно мелкими судами – быстрина в пролевах великая на упалой и прибылой воде и сулои великие бывают. А по скаскам же иноземским, многие в сулоях и тонут. И когда бывает ветр, то относит в море и погибают. Того ради проходят взад и вперед весною рано в тихое время, а летом поздно некоторыми делы мелкими их иноземскими байдарами нельзя. И люди не живут, разве кого невремя захватит осеннее и ветры.

Да сказывали ж полонные островные ж иноземцы, большими де судами ходят парусами и на большую землю, в город возят каменье и копают в земле нифонцы, а какое каменье, и того толмачи камчадальским языком перевести не знают, [50] понеже никаких руд не видали, а откуду и в какой город оное каменье возят, и о том недоумением не спрашивал, понеже и я никаких руд не видал и не знаю, кроме железной. И тое железную ныне ж по выходу с Камчатки узнал и приискал вновь на посторонней реке Ботоме, выше Покровскаго монастыря в Якуцку. И в прошлом 723 году во сто пуд в подряд 36 рублев денег из казны блаженной и вечнодостойной памяти е.и.в. взял и о том явно в Якуцкой воевоцкой канцелярии.

Остров Машаучю. Приезжают с Сияскута острова и с третьего ради промыслов и земнаго плода. А у промыслу захватят ветры и осеннее время, и зимуют на сем острову.

Остров Китуй. На сем острову камыш ростет. Вода убудет, то сухо бывает. И камышевые у иноземцов стрелы я брал.

Остров Шимушир. На сем острову живут курила те ж, что и на другом и третьем острову. А величеством малым больше оных островов, но токмо людей больше и язык, и вера одна, и конечной остров курильскаго роду. И с сего острова на Итурпу остров перелев малым пошире вышепоказаннаго. И с грузом, и с женами днем перегребают, а налегке и скорее.

Остров Чиркуй. Великая сопка, против проливы стоит. А приезжают ради промыслу с Шимушира, Итурпы островов. Зверей морских и птицу промышляют же. И сказывали, на сем острову бусу розбило, а людей в Матмай на выкуп отдали.

Остров Итурпу. Живут иноземцы, свой род званием гых курила, а матмайским и нифонским языком – Езо, называл тако полонянин урожением города Кинокуни званием Сан, которой был со мной на островах, а сего острова уроженца званием Шитаная полонил я с другими иноземцами на другом острову. И сказывал он: на сем острову людей многое число, и язык, и вера своя, и всякие звери – и лесные медведи и другие, и всякой лес большой и, реки, и на устьях у рек отстой морским судам можно быть. А по показанным островам лесов больших и рек, и добрых отстоев большим судам нет до сего острова. А к воинскому делу жестоки: поступают о трех же боях, что и на первых островах, но токмо жесточае и искуснее. А на разговор больше даются.

Сей перелев не широк. Таков же и другой.

Остров Уруп. Живут те ж гых курила, что и на Итурпе острове, и головы бреют, и кланяются на коленках, и вера, обычай один и язык; и кропивные товары ткут, а шелковые и бумажные покупают на Кунашире острове; и носят платье по своей вере с нашивками разных цветов; и к камчатской стороне с покупными товарами ходят: на первой и другой остров бывают большими байдарами, и купят бобры и лисицы и прочее, и орлы, и перье покупают же.

Остров Кунашир. Живут иноземцы те ж, что и на Итурпе и Урупе; и вера одна, а язык один или свой имеют, и о том не уведомился; и на Матмайской остров ходят, на котором стоит город Матмай, и с Матмайскаго к ним приходят с городовыми товарами и торгуют. И сей остров больше Итурпы и Урупа и многонароден. А в подданстве ли оные кунаширцы к Матмаю городу или нет, и о том в достаток не уведомился. А итурпинцы и урупцы самовластно живут и не в подданстве и торгуют повольно. А с Кунашира на Матмайской остров о перелевной ширине не уведомился забвением.

На сих трех островах многое число Камчадальной земли уроженцев обретается у них в холопстве, також и в Матмае городе есть де мужеска полу и женскаго. И называл показанной Шитанай своим языком Матмайскаго города владетеля Матома Уйтон, а на Нифоне острове большаго владетеля Камуй. И оной де Камуй матмайскому владетелю велит с нами повольно торговать, а ясаку де по вашему с нас не берут. Понеже я на первом и на другом острову и в Камчадальском Носу с самовластных показанных курил в том походе ласкою и приветом, а иных воинским порядком вновь в ясачной платеж привел и в казну блаженной и вечнодостойной памяти е.и.в. 11 пластин красных лисиц да две выдры в пластинах же собрал. И о том зборе ведомо в Якуцкой воеводской канцелярии.

Караул крепкой. Матмайской остров. На сем концу стоит Матмай город по край проливы, а по скаскам полоненных иноземцов Кистя, Ширюкея, Сана и других построен вновь не из давних лет; а которые люди явятца в каких винностях, и с тех с Нифона острова ссылают в Матмай город в ссылку. И Матмайскаго города жители всякое ружье при себе имеют ради оберегательства, а в городе [51] пушки, и ружье, и всякой снаряд. И меж Матмайским и Нифоном островами в проливе с обоих земель прилегли носы, и когда бывает ветр боковой, а вода прибылая или упалая, и тогда в пути бусам их великая нужда, а иногда и розбивает, понеже против де носов нешироко и место каменное де. О означенном сим письмом таковым образом объявляя вышеписанной Кисть Матмайской остров на полулисте к камчатской стороне и сказывал, что де иноземцы их званием Езо с Матмайскаго и с других островов приходят в Матмай город с рыбою, и с китовым жиром, и с кожами звериными и знаются де Матмайскаго города с жительми, и по своему языку с ними говорят, и к ним из Матмая ходят. И мы де, нифонцы, далее Матмая в сиверную сторону на иные острова не ходим. И на сем концу острова караул же.

На сей стороне за перелевом от Матмайскаго острова стоит город званием Цынаду – особливое владение, подданное Нифонскому государству, их языком. И приходят с большой земли, с западной стороны из китайских городов и из других владений и городов с торгами; и путь морем в государство, а другой землею: ездят в полмесяца.

Стоит город близ моря, званием Намбу, особливое ж владение подданное, и которые морские бусы ходят в Матмай и в другие городы из государства их званием Фуней, и сего города не минуют, понеже в проливе стоит.

Город великой, званием Шендай, владение ж особливое, а владетель – родственник нифонскому царю. И от того города есть на море к государству остров, на которой люди съезжаются ради мольбища и привозят дары: злато и сребро и другие вещи. И множество де оного имения обретается; и ежели кто от того украдет, и тому скорое обращение бывает: жилы станет корчить и тело сохнуть. А ежели кто и забвением учинит или на ногах принесет, и тем обличение бывает. Того ради имеют особливое на себя одеяние ради моления, а как возвратятся к судам, и оную одежду снимают с себя, и прилипший прах оттрясают, и облачаются в иную одежду.

Народ острова сего Нифона на пишу себе коров не бьют и мяс их не едят, и ружья при себе держать им не повелено, кроме сабель, и то у знатных людей, також и торговым людям не велено ж, которые ходят и морем. А в службу де выбирают великовозрастных людей и обучают по своей обыкности в особливом городе и тогда приводят в государство. А к воинскому делу зело неискусны и боязливы. Которые у меня в полону были, когда увидят человека кровава, и тогда падут на землю или глаза руками закроют, и про других своих людей тако ж сказывали. Да близ де великой губы к государству есть остров караульной, котораго не могут миновать морскими судами, и караул стоит крепкой, и приходящих в государство и назад из государства осматривают накрепко: вначале людей и ружья и выписи на товары дают, а ежели найдут ружье и другое что, то без остатку обирают, а торговым указ чинят. А вышеписанное мольбище на сем острову или на ином, о том в достаток не уведомился, или близ моря стоит. Також и по земле по дорогам многие караулы стоят: близ государства торговых и всяких людей накрепко осматривают.

А войны из давных лет у них на Нифоне острове меж большими и другими владельцами, и нифонским и узакинским, не сказывали, но токмо мир меж собою имеют и торги водят. В полуденной – в подданстве узакинскому, а во встоке и сивере – нифонскому. А все ли владельцы в подданстве или не все ко оным большим государствам, о том в достаток не уведомился, понеже полоненные мною и служилыми людьми нифонцы русскому языку в достаток не навыкли, також и я большим разговором и поступкам не заобыкновен и прежде того иностранных государств людей не видал и обыкности не знал, и ныне не ведаю таких порядков, как с начальными людьми государственными поступать надлежит.

А именно иные полоненные нифонцы сказывали: всех де особливых владельцев у них на Нифоне острове близ седмидесять, у которые городы каменные и малые пригородки под ними. Да у них же, на Нифоне острове, обретается великой властитель, например, по-нашему папа или ин кто, званием Фанно Сома, и оному покланяются большие их пари и владельцы и весь народ и честь воздают по-нашему, что богу. Или оной Фанно Сома бог их, о том в достаток не уведомился и порядков к вопросам не знал, а и полоненные иноземцы были не начальные люди, токмо в работе из найму ходили, чья буса была. [52]

Из Кинокуни города ходили в государство оные иноземцы Кисть, Китара, Ширюкей, Тиски, Сан – всех 14 человек с торгом, а имянно с лесом. И, продав лес, купили вина, табаку, гороху, и, возвратясь, своего города недошед дни за три, и отнесло ветром в море, а хозяин из государства горою в свой город уехал. А как их отнесло от земли и стало на море бить волнами, и они дерево срубили и со снастьми опустили, и якорь с шеймою потеряли. А оные люди были работные по найму.

Особливое владение – город Кинокуни. А владетель – узакинской царь, родственник ближной. И в сем городе родится золото, и лес довольно, и судовое строение, и при других владениях богатством изобильно. И сего города жителей в прошлом 710 году в апреле месяце в Камчадальской земле на Бобровой в Калигерской губе морем бусу к земле разбило, а носило их на море сказывали четыре месяца.

В особливой в губе ж морской близ моря стоит город великой, званием Иши, особливо ж владение, а владетель, званием Уал Сома, подобен нифонскому Кубо Соме. Да меж сими городами стоит город званием Иману.

Из Нифонского в Узакинское государство горою ходу, сказывали, полтора месяца, а морем в два и три и в один месяц бывают, понеже морской путь не равно.

А узакинскому царю звание Кубо Ноками Тенка. И во оное государство приходят из других государств и из Китайскаго государства, понеже из полоненных доказанной Кисть в Узакинском государстве бывал и видал других государств торговых людей и морские их суды. И сказывал, в Узаке де многое число всяких вещей обретается: сребро, и медь, и шелк родится, и всякие дорогие добрые товары делают.

Да на их же земле на высокой горе, например, по-нашему, будто монастырь великой, в котором обретается по их вере множество церквей и домов и безчисленно богомольщиков-чернцов, которым и жалованье присылается от их царя, и всякие люди за моление им дают.

А хлеб у них родится по трижды в год, а овощ и всякой земной плод – безпрестанно; а табак сеют, и множество родится, и делают; а шелковые и бумажные товары делают, ткут мужики и бабы, и оттого одежду имеют торговую.

Государство стоит в великой губе морской над рекою, званием их Эдо, общим называют Нифонское, а люди называются нифонцы. А от моря по реке не в дальном разстоянии стоит, и морские суды не подходят и стоят на усть реки, а возят товары мелкими, на то устроенными особливыми судами, а приходят и отходят безпрестанно, понеже зимы нет, в полдень – в Узаку, а в сивер – к камчатской стороне, к Матмаю и в другие городы. А каменных городов в государстве два, на которых по стенам и по башням пушки, и караул крепкой, и всякое ружье огненное; и царя своего не видают. А когда бывает ему ход, и в то время падут на землю и смотреть не смеют, и именем вслух назвать меж собою при других людях не смеют же. А звание оному царю Кубо Сома Тенка. И другие владельцы в государстве при нем живут, а в свои места и городы посылают от себя ради управления наместников. А вкруг де Нифона острова на их бусах морем скорым путем едва можно де годишным временем обойти.

О означенном на сем чертеже о всем вначале сказывал один иноземец Кисть и выдавал всей своей земле чертеж с подписанием их грамоты. И о том другие товарищи ево спознали, и учинилась между ими великая вражда. И больше сего, что я, монах, на сем чертеже своеручно объявляю, и после того оной иноземец больше не сказывал и письменно не объявлял. А вначале о звании царей оной Кисть тайным обычаем сказал, а по объявлении онаго и другие его товарищи сказывали же.

У подлинного чертежа подписано тако:

К сему чертежу Камчадальской новостроенной пустыни строитель монах Игнатий Козыревский руку приложил.

ЦГАДА, ф. 199, д. 533, № 8, л. 6 об.-11. Копия. Опубл.: Огрызко И. И. Открытие Курильских островов. – Учен. зап. ЛГУ, 1953, № 157; Языки и история народностей Крайнего Севера СССР. Л., 1953, с. 200-207; Русская тихоокеанская эпопея, с. 447- 416. [53]

Комментарии

1. Датируется по доношению И. П. Козыревского В. Й. Берингу, составной частью которого, по мнению, К. Е. Черевко, является «Чертеж Камчадальского Носу и морским островам» (Черевко К. Е. Игнатий Козыревский – автор «Описания Апонского государства». Проблемы Дальнего Востока. 1975, № 2, с. 137-139).

2. См. док. № 17, примеч. № 8.