№ 157

1742 г. ноября 16. – Из рапорта адъюнкта Академии наук Г. В. Стеллера Сенату об исследовании побережья Северной Америки, изучении жизни и быта населяющих ее народов во время плавания на пакетботе «Св. Петр»

Прошедшего 741 года марта 31 дня послан от меня отсюды, из Большерецкаго острогу, в Высокоправительствующий сенат о произведении мною пути от Якутска до Охотска и из Охотска до Камчатки и притом о учиненных мною разных наблюдениях всепокорнейший репорт и при том доношение, которым я Высокоправительствующему сенату нижайше представил о восприятии мною морскаго вояжа с капитаном-командором г-ном Берингом, по присланному ко мне от оного Беринга письму, которым он требовал меня, дабы я с ним был в морском вояже для осмотру по островам и на матерой земле металов и минералов, о чем у него, капитана-командора, в данных от Высокоправительствующего сената и Государственной адмиралтейской коллегии инструкциях объявлено, и о том, он, капитан-командор, хотел в высокий Кабинет и в Высокоправительствующий сенат репортовать.

И по тому отважился я с ним, капитаном-командором Берингом, быть в морском вояже, о чем от меня, как выше объявлено, мая ¹ числа прошлаго 741 года и доношение послано, которым Высокоправительствующий сенат нижайше просил, дабы мне оное, что я с ним, Берингом, буду в морском вояже, не причтено было в вину; и при том доношении и с присланнаго реченнаго капитана-командора Беринга письма сообщена точная копия. Сверх того, как я был зимним временем в 741 году в гавани Св. апостола Петра и Павла, то словесно через него, Беринга, для чего он желал меня иметь с собою в морском вояже, следующие объявлены резоны: 1) рассуждения из истории натуральной и что касается до физических обсерваций и случающихся на море разных натуральных вещей, и из того предложенные от меня советы, из которых усмотреть можно было, близко ли в разстоянии земля от нас или далече, им весьма будут потребны; 2) ежели он, капитан-командор, пристанет, то при команде его такого человека ни одного, который бы натуру земли, минералы изследовать и познать мог, незнаемые звери, птицы, рыбы, травы и прочее, что до натуральной истории касается, наблюдать и подлинное историческое описание сочинить мог, не имеется, в чем не токмо то, что до любопытства, но и для пользы касается, заключается; 3) никто из офицеров, хотя бы кто и мог, время столько не имел, дабы, ежели какие найдутся люди, их натуру, возраст, обычай, поступки и житье подлинно наблюсти, и по тому историческое описание тех народов сочинить мог, из котораго б усмотреть можно было, какая земля, какая это нация, в чем сходствует и разнствует от прочих, [271] а наипаче от иных американских народов, из чего б желания блаженныя и высокославныя памяти государя императора Петра Первого и во всей Европе славных людей, откуда Америка жителей имеет, подлинно исполниться могло... ²

А что мною в оном учинено, и какие в том вояже были счастия и несчастия, и отчего что учинилось, сим моим нижайшим репортом, по присяжной моей должности, как верному ея и.в. служителю надлежит, следующее в самой краткости Высокоправительствующему сенату всенижайше предъявляю... ³

2. Июля 18 дня сперва увидели землю американскую под 59° северной широты, и, как уже в море были от гавани Санктпетропавловской милях в 500-х голландских, имели то намерение, как бы возвратиться можно было. Говорено: в воде скудость имеется. Чрез все сие время недели чрез четыре завсегда признаки имевшейся в близости земли американской мы имели и тот же курс держали, как та земля положение свое имеет. Однако ж никто таков, кто б тому веру дать мог, не находился, хотя то, как назад поворотились уже, и весьма явно быть стало, и притом самими офицерами примечено, что не разсудно столь далеко судном зашли, и ежели б здравые советы ими приняты были, в 8 дней получить можно было.

3. Июля 20 дня, спустивши с судна якорь, стали между островами и едва пристали, то того же времени не иное что делать определено, токмо флотскаго мастера Софрона Хитрова и с ним несколько вооруженных людей в ялботе послать на берег для сыскания гавани, которая хотя и сыскана, однако ж не имели намерения в оную войти, так как и на землю вытти и столь великих коштов достойное и подлинное что учинить. Между тем послали и другой ялбот с малым числом людей для наполнения простых бочек речною водой. А меня, не знаю каких ради причин, ни на первом с флотским мастером Хитровым, ни на втором же боте на берег пустить не хотели, хотя о том прочие офицеры капитану-командору и я сам словесно предлагали. Но как я усмотрел, что со мною так непорядочно поступлено, и я в небрежении и презрении оставлен, и что ласковыми словами ничего учинить не мог, употребил уже жестокие слова ему, капитану-командору Берингу, по правде говорить и публично засвидетельствовать, что я Высокоправительствующему сенату на него, капитана-командора, под таким видом буду протестовать, чему он был достоин. Но как смелая уже такая гордость в таких отдаленных землях у многих уже в обычай вошла, ничего не учинил, как только то, что с великим негодованием и вредительными словами меня с судна спустили против своего обещания верности и совести, не учиня никакого вспоможения, с одним команды моей служивым, к великой беде и смерти подвергнул, котораго прежде моего отпуску весьма непорядочно чиня, обещая подарки, говорил, чтоб меня хуже всех в поругание перед всеми ввел. Но как жестокими поступками и страхом ничего сделать не мог, претворивши все в дружбу, приказал: как я на берег с отправленными по воду людьми выеду, в трубы трубить, думая, что я того рассудить не могу и что безчестие за знак чести приму и тем подлиннее в посмеяние мой предложение будет.

4. На острову, который проливом от матерой земли отделен и не по надлежащему кап Елиею ⁴ назван, столько я учинил, сколько мог через 6 часов там будучи, ибо по прошествии 6 часов позван паки на судно и зван неоднократно с такими угрозами, ежели в скорости на судно не пойду вместе с теми людьми, которые посыланы были для наполнения бочек водою. А другаго малаго судна послать ко мне не хотел и хотел меня оставить на острову. И потому я возвратился с тем весельем, что для должности и совести терпеть славно быть признавал. А что я в 6 часов один только сделал, то праведные судьи подлинно рассмотреть могут, ежели бы по моему желанию надлежащее вспоможение учинено было, сколько бы еще там будучи полезнаго чего учинить мог.

5. На другой день прежде восхождения солнца, поднявши якорь, отправились в вояж, якобы только для взятья и отвозу из Америки в Азию американской воды приходили, а что достохвальное учинить надлежало, то якобы указом запрещено было, и дабы скорее в свой порт возвратились и 20 бочек порозжних с собой взяли. И все, что учинено оное есть, что флотский мастер Хитров объявил, якобы он [272] нашел гавань, пустое жилище на берегу. Сверх того принес он ящичек, сделанной из тополеваго леса, шар игральной глиняной, внутри выпуклый, в котором был камешек, и как думать можно, что робята вместо побрякушек употребляют, брус, на котором может быть медные ножи точены, сколько по признакам, имевшимся на том брусе, видеть можно. А я нашел погреб с семгою копченой, сладкою травою, так приготовленною, как оная на Камчатке заготовляется, веревками и иными домашними вещами наполнен. И всех тех вещей я по нескольку взял и к капитану-командору послал. Потом нашел место, где незадолго перед моим приходом американцы обедали, и, может быть, как меня с служивым завидели, убежали и знак бегу оставили огниво деревянное, по камчатскому обыкновению сделанное, стрелу и многие иные вещи, о чем и что я из того признавал пространно в истории сей экспедиции от меня объявлено, которую я за краткостью времени и за неимением при мне писаря, который бы мог на немецком языке в скорости переписать, окончить не мог, а весною предбудующего 743 году я оную послать с нарочными примину. Самих людей издали на пригорке, лесом покрытом, увидеть хотя и не мог, но что они там были, я из того признаю, что там мною огонь был виден. И хотя всеми мерами старался я до них дойти, но должен был от того удержаться для утесу, который весьма крут был и в море вытянулся, итти невозможно было. А ялботу для боязни, чтоб я что достойное не учинил, мне не дано и подлинно отказано.

6. Прочее время все от 21 июля августа до 30 дня в возвращении назад наиболее было, и так тихо наш продолжался вояж, что для взятия воды паки к берегу пристать определено было. И августа 30 в другой раз судном на якоре между островами близ матерой земли, которой весьма опасались, стали. Оная земля может быть, в виду от нас была милях в 10 голландских, и на одном острову, который назван Шумагиным, вместо пресной воды, которую я указывал, взяли соленую и нездоровую из озера, которое приливом морским наполнялось, а отливом убавлялось. И хотя я о том неоднократно говорил, что от той воды болезни разные, несчастия и самая смерть приключиться могут, что и учинилось. Но получа гордое на то ответствие, принужден был молчать. А которую я воду показывал, была изрядная, которой бы лучше и желать не надобно.

7. Того же дня флотский мастер Хитров паки послан был на ялботе с немалым числом вооруженных людей для сыскания людей, которых быть думали из усмотреннаго нощным временем на берегу горящего огня. Оной мастер Хитров весьма ничего не нашел и от учинившагося на другой день жестокого шторма пришел в великое отчаяние, ибо ему, Хитрову, притти к нам на судно, а нам для той же погоды к нему другое судно послать было невозможно, и что мы окружены были крутыми каменными горами. И так через два дня безпрестанно в великом страхе находился, дабы якорь не оторвало и судно к берегу не принесло, о камень не разбило и от того бы все не потонули.

8. Сентября 2 дня реченная погода поутихла, и на другой день послали к тому мастеру другой ялбот, на котором он к нам и приехал со всеми людьми. А тот ялбот, на котором он, Хитров, сперва на берег был послан, с некоторыми припасами и с некоторыми бочками на берегу оставил, и едва он, Хитров, на судно с берегу приехал, то подняли якорь и из-за тех частых островов хотели выйти, но для противнаго ветра то учиниться не могло, чего ради под вечер того дня у иного острова пристать принуждены были.

9. Сентября 4 дня имели намерение паки из-за помянутых частых островов вытти, но противным ветром нас к вчерашнему месту паки принесло, и впервые там сверх чаяния необыкновенный крик услышали и людей, которых долго искали, на их маленьких судах, самовольно к нам прибывших видели, но их языка не един из бывших с нами толмачей не знал. Они нам сокольи крылья к палочкам привязали, в подарок приносили. Оное, сколько и из истории явно, есть знак мира, обыкновеннаго у американцев, также и от нас подарки брали. И как между тем они указыванием нас на берег звали и там как пищею, так и водою удовольствовать хотели. Лейтенант Ваксель, я с 8 человеками сели в ялбот и пошли, и как прибылая морская вода, так и поднявшаяся погода не допустили, чтоб ялботом к берегу придти и на землю всем выдти можно было. И выпустили мы только одного коряцкого толмача с другими двумя человеками наших к ним, которых они весьма приятно приняли, и дали им в подарок китовины. И как они, может быть, то [273] разсуждали, что наш ялбот так же, как и их маленькие суда, на берег свободно вытаскиваемы бывают, вытащить хотели и зачали за канат ялбот притягивать к берегу, то по обыкновению закричали и признаки им руками чинили, чтобы они того не делали. И едва то не учинилось, ежели бы оное судно, на которое вся наша надежда была, разбило, то б принуждены у них остаться, а на пакетбот бы нам никак не возвратиться невозможно было. Сверх того, как они посланных от нас трех человек удержать хотели и не отпускали, чтоб оные к ялботу придти для вспоможения могли, то из трех ружей выстрелено, которых звук услышав, так испугались, что все на землю ничком, якобы громом убиты, пали, канат из рук и людей наших отпустили. И как все здоровы с ялботом от так нечаянно учиненнаго совета быть стало, скоро на пакетбот поехали, а они, как в чювство пришли, маханием рук и криком нас бранили и к берегу идти не допускали и признаками показывали, дабы мы скоро отошли. Однако ж на другой день к нам на маленьких их судах к судну пришли и две деревянные шапки и из алебастра сделанного идола нам в подарок принесли... ⁵

14. Будучи в морском вояже, сочинил я историю продолжавшегося вояжу и усмотренных земель чинил, где случилось на берегу быть, ботанические наблюдения и прочее, что касается до натуральной истории. Описал некоторых поныне незнаемых зверей, а именно: корову морскую, сивучу, морскаго кота, морскаго бобра и оных рисунки учинены. Сочинил описание примеченных в морском вояже птиц и рыб, также птиц и рыб, которые на острову, где мы жили, имеются. Хотя много и разные описания, о которых выше объявлено, сочинены, каких я быть прежде желал, но то от невспоможения мне в сих делах капитаном-командором Берингом и прочими его команды морскими офицерами учинится не могло, и все оные описания учинены токмо из найденных мною самим вещей.

15. Все вышеупомянутые описания и прочее, что мною по отсылке в Высокоправительствующий сенат моего нижайшего прошлого 741 года марта 3 дня репорта учинено, и какия в небытность мою рисунки оставленным от меня здесь на Камчатке живописцем Беркганом учинены, также что в пользу положенных на меня дел по моем отбытии оставленным здесь Алексеем Горлановым учинено, предбудущею весною при нижайшем моем репорте все с нарочным отправляю и притом о всем, что при мне в пользу положенных на меня дел чинилось и о прочем со всяким обстоятельством Высокоправительствующему сенату репортовать отсюды нижайше не премину.

Зап. имп. Академии наук, СПб., 1869, т. 15, приложение № 1, с. 13-24.

Комментарии

1. Число в документе не указано.

2. Опущен текст о пребывании Г. В. Стеллера в Петропавловской гавани.

3. Опущен текст документа о плавании у Алеутских островов. См. док. № 145.

4. Мыс Св. Ильи.

5. Опущен текст о возвращении пакетбота «Св. Петр» на Камчатку.