№ 121

1739 г. ноября 19. – Из рапорта М. П. Шпанберга в Адмиралтейств-коллегию о плавании к берегам Японии в 1739 г. ¹

№ 233

В Государственную адмиралтейскую колегию
покорнейший репорт

... ² Призвав в помощь всемогущаго бога, отправился я от большерецкого устья на море во определенной мне вояж маия 21 числа со означенными ботом ³, и дубель-шлюпкою ⁴, и с новопостроенным судном шлюпом «Большерецким» на бригантине «Архангел Михаиле» благополучно.

И следуя морем от того большерецкого устья, прибыли к Курильским островам. И, прибыв, взяли с них в толмачи трех человек, и взяв тех толмачей, пошли от оных Курильских островов во определенной вояж июня 1 дня и имели разные курши. В том пути 15 числа того ж месяца, в ширине 39° и 21', лейтенант Вальтон на боте «Гавриле» от меня отстал ⁵, знатно самовольно, без всякой притчины, понеже он, Вальтон, и до того места от Камчатки многожды отставал, которого я с великим трудом за собою вел. И искал ево многия дни и палил ис пушек многократно так, что, надеюся, можно было ему слышать, токмо сыскать никак не мог и ответствия от него никакого не слыхал. И для того пошел я уже в вояж только с тремя судами и, идучи в пути по морю, милостию всесильного бога, по счастию ея и.в. 16 дня июня усмотрели японской земли берега, которые лежали от нас на румб северной гук OtN, южной гук Z и ZtW, растоянием северной 10, южной 15 верст. И, подошед под те берега, лавировали мы под парусами. А чтоб пространее их видеть, какие они и сколь вблизости берегов вода глубока, и какой около их грунт, посылал я вышереченной шлюп «Большерецк», на которой определен был за боцманмата квартермейстер Василей Эрт, которой, быв у тех берегов, возвратился к нашему судну и письменным репортом мне объявил, что подходил он, Эрт, на том судне блис к самой той японской земле растоянием от берегов не далее двух верст, а к самым берегам подойти не смел, для того что из залива той земли вышло де под парусами больших японских судов с 30, ис которых судов одно шло к нему, Эрту, гараздо блиско. И для того, поворотись, он, Эрт, от тех берегов пришел паки к судам нашим. А лежали те епонския суда к Z, да сверх их ис того залива погребло подле берегов морем к N и бойдар множество. А мы, за противным в то время ветром и великим туманом, не в дальности тех японских берегов лавировали. А с 18 числа, понеже стала быть благополучная погода, то уже мы шли блис самой земли японских берегов, и имел курш на ZtW и ZZW, растоянием около полутораста верст. И в том нашем хождении видели мы подле тех японских берегов на море в разных местах малых судов или японских бус, ходящих под парусами и лежащих на якоре, многое число. Места по тем берегам каменистые, и на тех камнях ростет великой лес, а какой, того признать нам было невозможно. На тех японской земли берегах оного 18 числа усмотрели мы жилые места – четыре великия деревни, строение у них в тех местах каменное, а круг всего того жилья усеено хлебом со удовольствием, под тем хлебом пашни видели по жеребьям так, как и в росийских местах, десетинами или четвертьми разделено. Блис того жилья лежали мы своими судами на якоре, тут и начевали. И во время того нашего на якоре лежания приезжали к нашим судам с тех епонских берегов две лотки, на одной было японцев 12, а на другой 7 человек. И, не доехав до нас, например, сажень за 40, стояли на веслах, коим мы мохали, давая знать, чтоб приехали к нам на судно, токмо они не поехали, а напротиво такоже к нам мохали и они и подавали своей лотки дрек, и указывали на берек, знатно хотели, чтоб от нас кто съехал к ним на берек. А каким языком говорили, слышить нам за великим ветром было невозможно, а стояли они против наших судов с четверть [190] часа и, возвратясь от нас, погребли паки к берегу. На тех лотках кормы с перилами, гребут на них стоя веслами, подобно как рыба хвостом правит. На берегах их тогда видно было людей множество, а в ночное время были у них на берегу огни. И для того мы лавировали блис самых берегов, желая, как бы можно из них призвать какого к нам на судно, но в скорости они к нашим судам приставать не смели. И вмежду тем мы с нашеми судами, лавируя около тех берегов, 20 числа того же июня дошли до ширины 38° и 3' и в том лавировании видели мы их, японских, судов 19. Строением с носу походят наподобие галер, а кормы у них с навесом, на которых людей человек по 10 и более. В том месте глубиною в воде было сажен не более 14. А понеже усмотрели мы по берегам от OZO даже NО и NOtO жилья и людей премножество, и, знатно, оные суды определены были ходить подле берегу на карауле для нас. И опасаясь от них нечаянного на наши суда нападения, понеже мы с судами своими были тогда в их Японской губе, и для того от того места отворотили мы прочь. И того ж числа пригребла к нам от берегу японская лотка вблизость к дубель-шлюп «Надежды» и, никаких разговоров не имея, поворотясь, погребла возвратно к берегу. Оттуды мы, пришед до шерины около 37° июня 22 числа и подошед ближе к берегу не более версты, легли с тремя своими судами на якорь на глубине 23 саженях. Тогда приезжали к нам на лотках с тех епонских берегов епонския рыболовы, ис которых многия у нас и на судах были, а привозили рыбу камболу и протчие большие и малые рыбы. И оных мы честовали вином. И желали было мы еще, чтоб более нам их, японцов, видеть. Того ради расцветили брегандин «Архангел Михаил» всеми имевшимися у нас росийскими флагами и гуйсы. И видя они, японцы, наше к ним приятельское дружественное приветствие, стали уже приезжать з берегу на лотках же. И были у нас многия епонские жители и привозили к нам на суда: пшено сорочинское, агурцы соленые и редис большей свежей, табак листовой, широкие листы и протчей овощ и вещи, у которых мы, брав в чем нам нужда была, за то дарили их и принимали их со всякою дружескою ласкою, и гостили их, которое наше угощение и подарки каждой принимал со всякою учтивостию, и что которой примет, то все прижимали руками к своим грудям. И хотя наши толмачи курильские говорить с ними, японцами, и не умели, однако ж довольно можно было видить и признать, что они, японцы, по своему обыкновению принимали з благодарением, и торговались команды нашей со служительми добровольно и охотно меною вещь на вещь. И по нескольку человек из них были у нас на судне с мелочными епонскими товары, начиная пополунощи от 5 даже 3 часа пополудни, покамест с якоря мы снелись и пошли в путь свой под парусами. Однако ж и еще оные, несмотря на то, что мы идем под парусами, приезжали к нам на судно и торговали бумажными выбойками и протчею мелочною, а зо взятые от нас российские вещи и за платья, договорясь ценою, давали нам залотыми червонцами, которые японского характира: пораллелогранныя, четырехугольные, но токмо против росийских червонцов весом лехче, понеже против росийских 7 червонцов их, японских, 10 червонцов, ис которых два червонца да выбойки из бумажной матери красной один кусок, синей один же, итого два куска, при сем моем покорнейшем репорте Государственной адмиралтейской колегии объявляю. Ис тех японцов были у нас в каюте, знатно, некоторые знатные люди, которых я дарил монетами росийскими. И видя они, японцы, что на монете персона, спрашивали нас, указуя рукою на персону, то мы им объявили: это большей наш персона – ея и.в., то они, приняв манету и целовав, клали на голову и кланялися до земли с великою покорностию три раз.

А приезжали они, японцы, на лотках остроносых, а кормы тупые, а сверху доски спущены фута на четыре, островаты, длиною около четырех сажен, а носы у тех лоток обиты у многих медью зеленою. Да и большие у них лотки строены тако ж, как и малые, а рули у тех лоток имеютца, по два весла кривые, гребут стоя, наискось, положа весла на уключины, а руковятки привязывают веревкою; а шиты оные лотки медью, а дреги у них четырерогие, железные. И те лотки с палубами, и поделаны на них ящики для воды, а на палубе складены печи, в которых у них имеютца котлы для варения каш, и начюют на море. И всех вышереченных лоток было вдруг кругом брегандина 79, а людей на них было на каждой человек по 10, по 12 и более. И видя такое их многолюдство и смельство, того ради команды своей служителей послать на берег не смел и имел немалое опасение и осторожность, опасаясь от них, японцов, нечаянного нападения или лестию не [191] обманули б, как о том в данной мне от Государственной адмиралтейской колегии инструкции в 7 пункте изображено ⁶. Також и бота «Гаврила» в то время при мне не было.

Оные японцы росту среднева и малова. Платья у них много схожа на тотарское. Ходят босыя, штанов и портков ни на ком не имеетца. С полуголовы ко лбу волосы стрижены и подклеяны клеям, назади завязывают кустиком, которой торчит кверху. Шляпы у них великия, тровяные, плоския, ис которых носят те шляпы, привязав под бороду, а у которых шляп нет, те головы повязывают плотками. Вместо епонечь имеют вощанки, зделаны из бумаги, которую при сем моем репорте покорнейше Государственной адмиралтейской колегии предлагаю. А телом оные японцы некоторые из бела, а более смуглых, глаза малые, волосы черные, бороды бреют. А еще, сверх тех японцов, подгребала к нашим судам вблизости японская ж лотка, на которой было 6 человек, и видно по платью и по персонам, что они знатных отцов дети. И в руках они у себя имели веэры от солнца, токмо из какой матери, про то неведомо, а только видно, что колеру белову. И оные японцы, собою белые и молодые люди, объехав блиско кругом брегандина нашева, поставили мачту и, распустя парусы, побежали к берегу, а гребцов было у них на той лотке 7 человек. Да того ж числа прошли мимо нашева судна две японские лотки, и, спустя парусы, ловили рыбу и приезжали к нам, и, побывши у судна малое время, поехали ловить паки рыбу. И видя мы то, что они, японцы, рыбу промышляют, то и мы також в то время послали от своего судна шлюпку, на ней служителей трех да толмача одного для промыслу рыбы, которую оной толмач по курильскому обыкновению ножом и заколол и буксировал к нам, и, прибуксировав, поднели ее на судно на сей талех, и как поднели, и тогда она была еще жива, а какая званием оная рыба, того описать за неведением невозможно, только великая и плоская, глас круглой, блис головы два больших ластов, по верхнею и нижнею стороны с круглыми вымками. А весом оная рыба более 9 пудов, телом оная рыба белая, кожа на ней толстая сщедровая и шиповатая. Також от 43 до 37° тем местом, где мы ходили, видели много играющих разных рыб, которых в нашем море не видать.

Оттуды отшед, мы морем июля 3 числа дошли до ширины северной 44° и 24' к лежащим от японской земли островам, ис которых прозвали мы один Фигурной, другой Трех Сестр, третьей Цыдронной, а на которые румбы они лежат, значет оной компании по журналу и карте ⁷.

В между тех островов оного ж 3 числа июля ночью и в туманное время отлучился от меня на шлюпке «Большерецку» вышеписанной квартермейстер Эрт, которого я искал по морю более суток и палил для сигналу многократно ис пушек и в барабаны бил, токмо сыскать ево, Эрта, того 3 числа не мог. А 4-го числа посылал шлюпку на реченной Фигурной остров и на ней пробирных дел мастера Гордебола для обыскания на том острову металов и менералов и с ним и служителей четырех, квартермейстера одного да толмача, итого 7 человек. С того острова привезли они жимолоснику, наподобие вереса, да слаткой травы, да виноградную ветвь с виноградными зелеными ягадами, да из разных цветов несколько. На том же острову нашли они в малых речках раковины, в которых находитца жемчюг, ис которых раковину одну при сем моем репорте Государственной адмиралтейской колегии покорно объявляю. А лес на оном Фигурном острову ростет большей березник, ольховник, еловой и пихтовник довольное число, ис которого можно строить для нужды мелкия суда. По тамошнему фарватеру промежду островов вышереченного ж числа посылана была от нас дубель-шлюп «Надежда» с простыми водеными бочками для наливания воды, на которой, налив воды, со удовольствием и возвратилася к нашему судну.

Того ж июля 6 числа посылан от нас штюрман Матвей Петров для осмотру и описания губы и тамошних речек, где дубель-шлюп «Надежда» воду брала. И оной Петров, приехав от того места, письменным репортом ко мне объявил: имеется де у того Фигурнова острова губа, в которой глубокости воды от 6 до 12 сажен, а лежит оная на румбы ОZО, в длину две версты, в ширину одна верста, грунт во оной губе местами песок и черной ил, и от северных ветров на судах к якорному стоянию быть угодна. А по берегам с приезду с правой стороны блис [192] утесу бежит воды слаткой источник небольшой, еще ж по правую сторону имеетца источника два малые, а по левую, поворотя к зюйдовой стороне, впала маленькая речка, да имеетца ж пать, ис которой пади вышла речка ж, токмо мелка и на убылой воде на шлюпке войти невозможно. По старонам помянутой губы низменных мест не имеетца, токмо горы и изложаны пади, на которых ростет великой лес, разные травы, слаткая сарана. Да найдено ж близ той же губы 5 барабор, в которых по тамошнему обыкновению живут люди, а в них людей не застали, и знатно, что ис тех барабор люди вверх по реке убежали. И видели в том месте одну собаку да одну ж лисицу сиводушку, и по видимому месту может быть людей множество. И оная губа, по мнению моему, удобна быть наперво порту нашему и ко отстою наших судов без всякого опасения.

А кругом того места имеется лежащих островов довольно и людей также, и на тех островах лесу, свежей воды, зверей, рыбы, ягод множество. И ежели повелено будет, то надеюся божиею милостию и сщастием ея и.в. можно большия и малыя острова привести в подданство ея и.в. от 43-х и до 46°, а от 46° до последнего острова без всякого опасения можно привести в самой скорости, ежели же нам от посторонних людей или от команды какого препятствия не будет, как от них в нынешнем вояже немалая ныне учинилась остановка.

И лавировали мы по морю к западной стороне меж вышеозначенных островов. И 7-го числа того ж июня ⁸ пришли ко островам в туманное время, и, как туман прочистился, усмотрели место низменное, глаткое и зеленое, на котором только ростет трава, а лесу не имеетца, и для того назвали ево Зеленым. И посылали на него на шлюпке штюрмана да подпорутчика, управляющего геодезискую должность, своим квандрантом для усмотрения в том месте ширины и для взятья верной обзервации, понеже в то время была ясная и тихая погода. И оные усмотрели чрез инструмент: лежит оной остров в ширине 43-х° и 15'.

А от 8-го числа того же месяца пришли мы ко острову тамошнему, называетца Нуцкам, и усмотрели на нем жилые места и против того легли на якорь. И с того жилого места приезжала к нашему судну байдара и на ней людей пять человек, и звали нас на берех, а сами они к нам на судно ехать не смели. И для того по их прозьбе послал я шлюпку к берегу и на ней мичмана Шхельтинга да салдат с толмачами 12 человек и с ним несколько подарочных вещей для приласкания их. И привес оной Шхельтинг на байдаре тамошних жителей к нам на судно 8 человек, которые сходны по персонам с курильским народом. И те жители носят долгое платье, порток и штанов не имеют, ходят босые, на платье у них нашиты лоскутки камчатные разных цветов. По ногам у них и по всему телу шерсть, бороды у них великия, продолговатые, черные, а которые престарелые, у тех с сидиною белою как бороды, так и на теле волосы. Також у некоторых имеютца в ушах кольцы серебреные. Лотки у них так же, как у наших курильских мужиков – бойдары. Язык у оных жителей находит на курильской.

Которые объявили о себе в разговорах чрез толмача, что де из оных под властию епонского хана только один Матмай остров, а протчие острова неподвласны. Також объявили они по компасу кругом блис их лежащия острова: первой Нуциам, второй Сеттов, третей Акиш, четвертой Куссюр, пятой Толотси, шестой Эрум, седьмой Курака, осьмой Усор, девятой Това или Матман, десятой Самур, одиннатцатай Инюду или Еиду, двенатцатой Осага и что те все острова с Матмайским имеют торги великии разными товарами. А людей на тех островах множество, которых мы жителей для прилоскания, по силе данной инструкции, дарили подарочными вещьми – крашениною, бисером, корольками, шаром китайским и подчивали их вином, что они все от нас принимали со учтивостию, и оби свои руки, зжав, приносили ко лбу и так кланялись. Також становились они на колени перед петухом. Увидя ево, поднимали руки кверху. И, поехав от нас, кланялись нам, как и выше.

От того места пошел я в путь свой ко острову Матмаю. И идучи к тому острову, воспрепятствовали нам часто переменные и противные ветры, також великие туманы и дожди, беспрестанные и частые мели, по которым теми туманами подбегали почти под самую землю и были саженях на четырех, а земли еще не видали, а подходили к земле нечаянно, где не без великова страху были, и для того имели [193] великой труд и суету мореплавания и терпели немалую мокроту. И оттого многие в команде моей служители захворали. К тому ж между островах и в уском месте, и того ради назвали то место губа Претерпения. И были мы в том самом уском месте по 19 число июля месяца.

А 24 числа пришли мы ко острову Матмаю. И видели идущих к тому острову под парусами японских бус, также и от того острова к Япони многое число. И те бусы видны строением длинные, около 7 и 9 сажен, а шириною более трех сажен, остроносые, об одной мачте, палубы скатные, кормы тупые, доски назад выпущены фута на четыре. Шиты те суда медью, имеютца на них каюты, парусов на них – по одному стоячему, но токмо весьма широкия, а шиты из бедова полотна, у некоторых бусов имеютца на парусах признаки: подле лику круги черные, а ходет оные бусы узлов по 8 и по 12, с которыми ходили мы вместе. Ис тех судов многия пошли к Япони, а другие – в матманския проливы, кажется, все з грузом. У оного Матмая острова имеются стромы, колебание и течение море великое. И при том месте найден нами плавующей на воде грецкой орех, которой и взят на судно. А понеже тогда больных было в команде моей более 20 человек, да и на всех служителях была тягость великая, едва могли судном исправлять, и то с великою нуждою, чего ради 25 числа июля возвратился я от того места и следовал назад к Фигурному острову.

И в бытность пути нашева июля 31 числа, пришед до ширины 44° и 24', за великим штормом и густым туманом отлучился от меня на дубель-шлюпке «Надежде» мичман Алексей Шхельтенг, чего ради палили мы ис пушек многократно, також и от него, Шхельтенга, многожды было пушечного ответствия в правой стороне, а мы были ниже к ветру в левой стороне, а ветры в то время были переменные, и знатно, что он, Шхельтенг, имел опасение от островов, и свалила ево х Комчатской Лопатке. И надеясь, что он пришел на Большую реку или обретался тогда в пути к Охоцку, и с того числа следовал я одним судном и августа 10 дня пришел к первому и второму Курильским островам. И с тех островов взятых мною для толмачества японского языка таена иноземцов отпустил в их жилища, которым за многой их труд выдано таену несколько ис подарочных вещей, а иноземцам – денежное жалованье. В тех Курильских островах надеелся я сыскать вышеписанные отсталые от меня команды моей суды: бот «Гаврил» и «Большерецк», и имел намерение шлюп «Большерецк» удовольствовать провиантом и отправить ко островам для призыву ближних островных жителей в подданство ея и.в. и привесть в платеж ясаку, а бот «Гаврил» отправить в Охоцк для взятья правианта, а самому, пришед на Большую реку, варить соль и заготовлять рыбу впредь служителем для пропитания. Токмо лейтенант Вальтон намерение мое провергнул и учинил тем остановку и немалой убыток интересу ея и.в.

И от тех Курильских островов пошел в путь и пришел к большерецкому устью августа 14 числа. И от того числа по 19 число дожидался дубель-шлюп «Надежды», токмо дождаться не мог. И пошел к Охоцкому порту один на брегандине «Архангел Михаиле», к которому пришел августа 29 числа, и вошел в устья Охоты реки благополучно. А бот «Гаврил» и вышеписанное построенное мною четвертое судно – шлюп «Большерецк» пришли к Охоцкому порту еще до меня ⁹. А дубель-шлюпка «Надежда», не знаю за каким препятствием, и при мне к Охоцку еще не бывала.

А того бота «Гаврила» командир лейтенант Вальтон письменно ко мне репортовал, что вышеписанного июня 14 числа бутто у него на боте «Гавриле» попортило фока-фал и кливер-фал блоки и, как оные блоки исправлял, и в то де время бот «Гаврил» имел самой малой ход и якобы за тем от нас отстал и, оставши, нас найти не мог. И то ево, Вальтонова, напрасная и затеянная отговорка, понеже о том и о протчих ево поступках, о ослушании команды и о протчем морском плавании, також о перевозе чрез море бес повеления нашего от Большерецка до Охоцка купецких людей и протчих посажиров для своей бездельной корысти, и о взятье им, Вальтоном, под неволею команды нашей шлюп «Большерецка» и о перевозе на оном товаров и купецких людей, изволит Государственная адмиралтейская колегия увидить ис тово ево, Вальтонова, репорту, которой при сем Государственной адмиралтейской колегии предлагаю для расмотрения ¹⁰. [194]

По прибытии моем к Охоцкому порту предлагал я г-ну капитану-командору Берингу словесно, что надлежит послать шлюп «Большерецк» к Курильским островам для призыву тамошних жителей в подданство ея и.в. и в платеж ясака в казну ея и.в., токмо он, г-н капитан-командор, ответствовал мне на то, что два лета я на море ходил, а более послать бутто указу не имеет. В то мое ко Охоцку прибытие оной г-н капитан-командор, против предложения моего, со общаго согласия команды ево обер-афицеры ордировал меня, чтоб я для лутчего и ясного о сем моем вышеписанном морском ходу объявления со обстоятельным репортом, також с журналом и с картами ехал я из Охоцка в Санкт-Питербурх сам и, прибыв в Санкт-Петербурх, те журналы и карты и обстоятельной репорт предложил бы Государственной адмиралтейской колегии без запущения времени. И по тому ево, капитана-командора, определению отправился я из Охоцка в Якуцк 10 числа сентября, а в Якуцк прибыл октября 4 числа 1739 году. Понеже те журналы и карты в пути сочинить было белые негде, а служители команды моей, также штюрманы и геодезисты, по определению ево, капитана-командора Беринга, отправлены зимовать из Охоцка в Якуцк, и для тово, как я прибыл в Якуцк, тогда я со штюрманами и геодезистами те журналы и карты белые сочинил и имел намерение, как те карты и журналы сочиню, ехать из Якуцка в Санкт-Питербурх и, прибыв с теми журналами и картами и со обстоятельным репортом, явитца в Государственную адмиралтейскую колегию. Токмо октября 13 числа получил я из Государственной адмиралтейской колегии ея и.в. указ, которым ныне самому мне ехать не велено, а велено, по силе данной мне из Государственной адмиралтейской колегии инструкции по 9 пункту, подать по возвращении моем из определенного мне вояжу обо всем моем пути довольные ведомости и карту и обстоятельной журнал при репорте моем г-ну капитану-командору Берингу для отсылки в Санкт-Петербурх в Государственную адмиралтейскую колегию. И для того, хоша я и имел намерение, чтоб, сочиня здесь, в Якуцке, пути моего журнал и карту, ехать в Санкт-Питербурх самому, однако ж, по силе оного ея и.в. указу, те журналы и карту и сей обстоятельной всего моего морскаго пути репорт в Государственную адмиралтейскую колегию посланы ис команды моей с солдатами: с корабельным Симоном Ивановым, якуцкого полку Васильем Спириным. А из ундер-афицеров ис команды моей для скорейшаго поспешения и надежных, кроме оных, послать некого. Також ежели б ныне отсюды, из Якуцка, оные мои журнал и карту и сей мой репорт послать в Охоцк к г-ну капитану-командору Берингу, то уже оттуды ко известию в Государственную адмиралтейскую колегию весьма будет продолжительно. И отправя оные журнал и карту с помянутыми салдатами Ивановым и Спириным, а по определению г-на капитана-командора Беринга я остался в Якуцке и буду жить в нем с командою и ожидать до высокого определения Государственной адмиралтейской колегии.

Государственной адмиралтейской колегии
покорнейший слуга от флота капитан М. Spangberg.

Карабельны писарь Раман Калугин.

Помета: Получен ис Кабинета октября 17 дня 1740 году.

ЦГАВМФ, ф. 212, oп. 11, д. 782, л. 352-365. Подлинник. Опубл.: Русские открытия в Тихом океане и Северной Америке в XVIII в. М., 1948, с. 80-97.

Комментарии

1. Подлинный рапорт М. П. Шпанберга В. Й. Берингу о плавании в Японию, датированный 21 января 1740 г., см.: ЦГАВМФ, ф. 212, oп. 11, д. 782, л. 341-350.

2. Опущен текст документа о кампании 1738 г. и постройке шлюпа «Большерецк».

3. Бот «Св. Гавриил».

4. Дубель-шлюпка «Надежда».

5. См. док. № 117.

6. См. док. № 96.

7. После возвращения из плавания М. П. Шпанберг составил карту, копия которой в настоящее время хранится в ЦГАВМФ (вторая копия этой карты находится в ЦГВИА, ф. ВУА, д. 23745, подлинная карта М. П. Шпанберга не сохранилась). Свою карту М. П. Шпанберг назвал: «Новая табула от [Охотского] порта и до [Большерецкого] Камчатского острогу, от Большей реки между Курильскими, Японскими островами и до самой Японии». На карте обозначены район Охотска, западное побережье Камчатки, Курильские острова, север Японских островов, показан путь кораблей от Охотска до Большерецка и от Большерецка до Японии. Масштаб карты 28 миль в 1 дм (ЦГАВМФ, ф. 1331, оп. 4, д. 64).

8. В документе ошибка, правильно – июля.

9. См. док. № 117.

10. См. там же.