№ 77

1647 (155) г. не ранее июля 1 — не позднее августа 31. ¹ — Отписка якутских воевод В. Н. Пушкина и К. О. Супонева в Сибирский приказ о требовании ленскими служилыми людьми выворотного хлебного, денежного и соляного жалованья за прошлые годы, бегстве пятидесятника Ивана Реткина и десятника Василия Ермолина (Бугра) с товарищами к морю, о просьбе служилых людей отпустить их в «новую землю» на pp. Колыму и Анадырь.

|л. 22| Государю, царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии холопи твои Васька Пушкин, Кирилко Супонев, Петрушка Стеншин челом бьют.

В нынешнем, государь, во 155-м году июня с 13-го числа на великой реке Лене в Якуцком остроге сказали мы, холопи твои, твоим, государевым, ленским служилым людем на твою, государеву, цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии службу для твоих, государевых, ясачных зборов ко 156-му году: на Олекму реку в 2 зимовья, в одно вновь, а в другое старое по Алдану, да по Мае рекам в 3 зимовья, на Вилюй реку в 3 ж зимовья, да у Столбов, да в Жиганы в 2 зимовья, да в дальние, государь, острожки и зимовья для ясачных же зборов на 2 и на 3 годы, на Оленек реку, да на Янгу реку в 3 зимовья, на Индигирку реку, а Собачья тож в зимовье. Да вново на Ковыму реку, да на Погычю реку для ж твоево, государева, ясачного и десятинного збору и для приводу под твою, государеву, царскую высокую руку новых землиц неясачных людей.

И сказав, государь, тем твоим, государевым, служилым людем, велели, государь, мы, холопи твои, тем служилым людем для твоих, государевых, годовых и дальних двугодовых и трехгодовых служеб твое, государево, денежное и хлебное, и соляное жалованье вперед, которые ближние на 156-й, а дальним на 2 года — на 156-й и на 157-й годы по тобольским окладным росписям, каковы, государь, на приезде подал нам, холопем твоим, дьяк Еуфимей Филатов за своею рукою. Которые ис Тобольска, из Березова, и из Енисейского острогу посланы по наряду женаты и у них матери, а иные служилые ж люди в женатых же служилых людей в тех место, которые побиты и померли и за твоею, государевою, казною высланы к тебе, государю, к Москве, а назад в [224] Якутцкой острог не бывали, поверстаны теми оклады их с выворотом по две трети окладов их. А холостым полные их оклады велели дати твое, государево, хлебное жалованье одною мукою /л. 23/ ржаною и рожью, опрично круп и толокна, потому что твоего, государева, жалованья круп и толокна их, служилых людей, окладов из Енисейского острогу не прислано. И те, государь, служилые люди твоево, государева, денежного и хлебного, и соляного жалованья выворотных окладов имать не учели.

И июня ж, государь, в 21 день били челом тебе, государю, царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии, великие реки Лены Якуцкого острогу твои, государевы, служилые люди, дети боярские: Воин Богданов, Василей Власьев, Алексей Бедарев, Иван Пильников, да пятидесятники: Мартынко Васильев, Васька Горемыкин, Ивашко Лукьянов сын Пермяк, Шаламко Иванов, Ивашко Реткин и все Якутцкого острогу десятники казачьи и рядовые стрельцы и казаки, а нам, холопем твоим, в Якуцком остроге в съезжей избе подали челобитную за руками, а в челобитной их написано:

В прошлом, государь, во 147-м году по указу блаженные памяти отца твоего, государева, великого государя, царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии посланы они ис Тобольска, из Березова и из Енисейского острогу на твою, государеву, службу на великую реку Лену с стольником и воеводы с Петром Головиным с товарыщи. И в Тобольску де, государь, на 147-й и на 148-й и, пришод на Ленской Илимской волок, на 149-й год дано им твое, государево, денежное и хлебное жалованье полные их оклады против прежней тобольской дачи. И как де, государь, приехал в Якуцкой острог, и в Якуцком де, государь, остроге со 149-го году Петр Головин учал у них, служилых людей, из твоево, государева, денежного и хлебного, и соляного жалованья, которые посланы по наряду женаты ис Тобольска, из Березова и из Енисейского острогу, а у них матери и жены есть, выворачивать по трети окладов их. А круп и толокна с того ж со 149-го году и всем не учал давать. И они де, государь, служилые люди, боясь от нево, Петра, кнута и огня поневоле, покаместа было животишков их, покупали хлебной запас у торговых и у промышленых людей, а которые де, государь, служилые люди бедны, они де у тех же торговых и промышленых людей займовали в большую цену. И твои, государевы, всякие /л. 24/ службы служили многие в выворотное жалованье и бес круп и [225] толокна. И в тех де, государь, заемных хлебных запасех за скудостью и за роззореньем от Петра Головина торговым людем изверилися, те долги и по ся места не плачены, что де, государь, они твоим, государевым, денежным и хлебным жалованьем в такой дальней твоей, государеве, украине и в нужном безхлебном месте обмалены. И с того, государь, числа у многих служилых людей в хлебном жалованье выворот, а круп и толокна никому не дают. А как де, государь, ис Тобольска, из Березова и из Енисейского острогу посланы на твою, государеву, службу на великую реку Лену те твои, государевы, служилые люди, и будучи, государь, на твоих, государевых, службах от иноземцов многие побиты, а иные своею смертью помирали. А иные, государь, с Ленского Илимского волоку и из Якутцкого острогу за твоею, государевою, соболиною казною к тебе, государю, к Москве отпущены, а с Москвы назад в Якуцкой острог не бывали, а в Тобольску и на Березове те служилые люди опять поверстаны в полные старые свои оклады. А они де, государь, служилые люди, которые в те выбылые побиты ж, и которые отпущены с твоею, государевою, соболиною казною к тебе, государю, к Москве, и в их место прибраны в Якуцком остроге и на Ленском волоку, и в том числе из них многие ж в выворотном жалованье. А у них де, государь, в тех городех матерей и жен нет, а которые, государь, ис тех городов посланы, а были женаты, и у тех служилых людей у многих жены помирали, а у которых государь и живы, и тем де, государь, женам их и матерям в тех городех того их выворотного окладу не дают же.

А как, государь, в прошлом во 154-м году на великую реку Лену приехали /л. 25/ мы, холопи твои, и им, служилым людем, мы, холопи твои, давали по тому ж с выворотом, а круп и толокна и не давали. А как де, государь, во 155-м году учел и им давать твое, государево, хлебное жалованье мы, холопи твои, и сверх, государь, выворотного числа, которые в прежних годех были в вывороте, вновь объявились многие в хлебе и в деньгах сверх тех, которые присланы с нами, холопи твоими. А тем де, государь, служилым людем 50-т человеком, которые присланы с нами, холопи твоими, в деньгах и в хлебе треть окладов выворачивают. А твоя, государева, ленская служба перед иными сибирскими городами тяжелая, посылки дальные на ратные самые нужные дву и трех годовые. И будучи де, государь, на тех твоих, государевых, службах, которые служилые люди в полном окладе, и у тех, государь, [226] служилых людей хлебной запас товарыщи их, у которых выворот, на тех твоих, государевых, службах съедают, и голод и нужу всякую терпят, и друг друга в кабалы подписывают. А на Лене, государь, хлебной запас и руской товар перед сибирскими городами дороже купят вдвое и втрое. А в нартных де, государь, службах, и которые служилые люди в Якуцком остроге оставаютца для твоих, государевых, городовых и отъезжих служеб в повсядневных караулех и во всяких частых тяжелых здельях, всего им пуд муки на 10 ден и с харчем ставитца, а без харчю ден на 8 /л. 26/. И им де, государь, служилым людем, и в полном хлебном окладе с мукою и крупою, и с толокном, и холостым без вывороту самою большою скудостью на год одва ставитца, а выворотчиком и женатым прокормитца нечем. И в том де, государь, те твои, государевы, служилые люди обнищали и оскудели, и великими долги одолжали, наги и боси, и в тех де, государь, займех торговым людем изверились, и вперед де им в долг нихто не верит, а взять негде. И что бы ты, государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии, их, служилых людей, пожаловал, велел им прежней тобольской и березовской, и енисейской присылки, и которые взяты на Лену в твою, государеву, службу и вновь поверстаны в выбылые места, и которые, государь, присланы ис Тобольска с нами, холопи твоими, прежним тобольским и березовским, и енисейским окладом для своих государевых служеб и для их скудости и бедности, и раззоренья денежным и хлебным, и соленым своим государевым жалованьем полным окладом без вывороту и крупами, и толокном на прошлые на 153-й и на 154-й, и на нынешней на 155-й, и вперед на 156-й год пожаловал бы ты, государь, тем выворотом и недодаточною крупою и толокном, чтоб им, служилым людем, твоей, государевы, службы не отбыть и в долгех на правеже убитым не быть.

И мы, государь, холопи твои, той челобитной ленских служилых людей слушав, им, служилым людем — о чем они, тебе, государю, бьют челом о выворотном денежном и хлебном, и соляном жалованье и о всяких своих нужах — говорили, что, государь, мы, холопи твои, по тому их челобитью учнем писать к тебе, государю, к Москве. /л. 27а/ А наперед того блаженные памяти отцу твоему, государеву, к великому государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии к Москве о том их выворотном жалованье с Ленского Илимского волоку писали ж, а без твоево, государева, указу нам, холопем твоим, им, служилым людем, [227] твоего, государева, полного жалованья тем, которым ис Тобольска послан выворотной сполня оклад против иных их братьи полных же окладов дати не смеем, потому что в посылке и по наряду ис Тобольска на Лену на тех служилых людей выворотных окладов не указано.

И после, государь, того, Якуцкого острогу служилые люди приходили к нам, холопем твоим, в съезжую избу все своими головами, которые в нынешнем во 155-м году в Якуцком остроге зимовали, и которые с твоих, государевых, служеб с твоею, государевою, соболиною казною съехались. И сверх, государь, того своего челобитья говорили нам, холопем твоим, большим шумом, а иные, государь, из них, служилых ж людей, пятидесятник Шаламко Иванов да десятники: Васька Бугор, Симанко Головачев, Евсевейка Павлов да рядовые казаки: Ерофейко Киселев, Филька Мартынов, Пашко Кокоулин, Ивашко Пуляев, Федотко Салдат, Ивашко Микитин говорили и невежливо с отказом, а сказали что де, государь, они ныне бедны и раззорены от Петра Головина. Которые де, государь, по указу /л. 27/ отца твоего, государева, блаженные памяти великого государя, царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии старые стрельцы и казаки по наряду ис Тобольска пришли с Петром Головиным с товарыщи на Лену, и он де, Петр, учиня с товарыщи своими недружбу и рознь, их, служилых людей, раззорил многих внапрасне, пытал и кнутьем бил, и огнем жог без вины, и в тюрьмах морил года по 2 и по 3 и больши. А твоево де, государева, денежного и хлебного жалованья по окладу не давал, а в их место верстал ис промышленных людей в полные оклады. Да им же де, государь, служилым людем, выворотных, у которых по две трети их окладов, давал только твоево, государева, хлебного жалованья тобольским меньшей статьи по штинатцати пуд по 30 по 3 гривенки безо штинатцати золотников. А в твои, государевы, указные чети по 4 чети без третника муки ржаной и ржи, а круп и толокна по 2 пуда по 20 по 7-ми гривенок без трети гривенки на год. И за тем де, государь, им за своею бедностью и за недостаточным выворотными хлебными запасы, что им не додают против окладов хлебных запасов, а круп и толокна и не давывано, и от того им всякая нужа и голод, и нагота, и босота, и ныне де, государь, той твоей, государевы, службы им, служилым людем, служить не за чем. И будет только ныне ты, государь, их служилых людей не пожалуешь за крупы и за толокно, и которые их [228] братья с выворотом, и тех ты, государь, против их братьи полными ж оклады сверстать не велишь, и того твоево, государева, денежного и хлебного жалованья полных окладов и круп, и толокна, будет мы, холопи твои, не дадим, и им де, служилым людем, на твои, государевы, службы, что мы, холопи твои, по наряду им сказали без твоево, государева, жалованья итить невозможно, да и не идут. А пойдут де, государь, из них половина, которые ныне в Якуцком остроге своими головами бити челом к тебе, государю, к Москве, а другою половиною своими ж головами останутца в Якуцком остроге дожидатца твоего, государева, указу. /л. 28/

И мы, государь, холопи твои, велели в Якуцком остроге из окладных книг тех служилых людей, которые по указу отца твоего, государева, и по наряду ис Тобольска, из Березова и из Енисейского острогу на великую реку Лену с стольники и воеводы с Петром Головиным с товарыщи и с нами, холопи твоими, присланы, и которые в тобольских, и в березовских, и в енисейских служилых людей, которые побиты и померли и за твоею, государевою, казною из Якуцкого острогу к тебе, государю, к Москве высланы, а назад в Якуцкой острог не бывали, и в тех служилых людей места в Якуцком остроге в твою, государеву, службу поверстаны — те их выворотные денежные и хлебные и круп и толокна всем им, служилым людем, полные оклады выписать. И выписав и сметя, государь, что кому по выписке довелось дать против их полных окладов твоего, государева, денежного и хлебного жалованья муки ржаной и ржи, и соль, и за крупы, и за толокно мукою ж ржаною и рожью, приговорили мы, холопи твои, тем служилым людем и ружником, и оброчником вперед на 156-й год для их ленской службы и безхлебной нужи дать оклады их сполна до твоево, государева, указу, для того чтоб в том твоему, государеву, делу большой порухи, а в твоем, государеве, ясачном зборе твоей, государеве, казне большой убыли не учинить.

И то твое, государево, денежное и хлебное жалованье и соль, и за крупы, и за толокно мукою и рожью, что было в привозе, и которые для того ж хлебные запасы у торговых людей на твои, государевы, деньги куплены, велели выдать и на твои, государевы, службы их выслать.

А только б, государь, тем ленским служилым людем в Якутцком остроге твоево, государева, денежного и хлебного жалованья, и за крупы, и за толокно [229] полных окладов без вывороту не дать, и те б, государь, служилые люди, тем твою, государеву, службу остановили и зборы во 156-м году не были. /л. 29/ И от того б твоему, государеву, делу была большая поруха, а ясачной и десятинной казне убыль была великая и в зборе б, государь, перед прошлыми годами ничево не было, и те б твои, государевы, ясачные и десятинные зборы во 156-м году бесповоротно не были.

А того, государь, выворотного твоего, государева, жалованья на тобольских и на березовских, и на енисейских служилых людей доведетца денег на 15 человек 21 рубль 19 алтын 2 деньги, хлеба на 100 на 50 на 2 человека — 1 348 пуд 29 гривенок муки ржаной и ржи. А в твои, государевы, указные чети будет 294 чети по 4 пуда по 20 и по 3 гривенки с полугривенкою в четь. Да круп и толокна 385 пуд 13 гривенок с третью гривенки. А в чети против якуцкой дачи, как, государь, до нашего, холопей твоих, приезду давано будет 96 чети с третником по 4 пуда в четь, соли 98 пуд 20 гривенок.

А кому, государь, имяны тобольским и березовским, и енисейским служилым людем по две трети окладов их по тобольской отписке и по росписи дано и ныне выворотного достальная их треть окладу, которая в тех городах на матери их и на жены та треть их оставливана была, а ныне мы, холопи твои, на 156-й год до твоего, государева, указу ту их выворотную треть окладу дали ж, тому под сею отпискою роспись послали к тебе, государю, царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии, к Москве за моею, холопа твоего, Петрушкиною рукою.

И то твое, государево, денежное и хлебное, и соляное жалованье служилые люди, которые наряжены на дальние службы, по нашему, холопей твоих, приговору взяли, а иные имали.

И после, государь, того их челобитья ленские служилые люди, которым было на твои, государевы, службы на дальние и на ближние реки наряжены, и твое, государево, денежное и хлебное жалованье дано, а иным и двугодовые полные оклады даны, июля в 1-м числе нынешняго 155-го году ночною порою, отняв у торгового человека у Васьки Щукина кочи, пограбя у промышленых людей хлебные запасы, а у иных лодки, собрався со многими с промышлеными людьми воровски, пятидесятники: Ивашко Реткин, Шаламко Иванов, да десятники казачьи: Васька Бугор, Симанко Головачев, рядовые казаки: Ерофейка Киселев, Ивашко Пуляев, Павлик Кокоулин, Евсевейко [230] Павлов, Гришка Онтонов, Филька Мартынов, Гаврилко Фролов, Митька Васильев, Ортюшка Федотов, Васька Щукин, Ивашко Микитин сын Пушкарев, Ивашко Павлов сын Южак, /л. 30/ Ивашко Яковлев, Гришка Вахромеев, Ивашко Борисов сын Пенега, Архипко Максимов сын Аршин, Васька Иванов сын Вилюй, Парфенко Григорьев, Максимко Васильев сын Тотменин, всех 23 человека, да ссыльной человек, которово по твоему, государеву, указу велено было на Лене устроить в пашню, Макушка Семенов, побрав с собою ружье и зделав на том кочю бой, на низ Леною рекою побежали. И мы, государь, холопи твои, того ж часу посылали за ними детей боярских: Василья Власьева, Ивана Пильникова, да служилых людей пятидесятника Мартынка Васильева, да десятников: Нехорошку Павлова, Осипка Семенова сына Бояршину с товарыщи человек з 20 в лехких стругах и берегом на конях, и велели, государь, им тех служилых людей уговаривать и ворочать назад в Якуцкой острог: для чево они, служилые люди, целовав тебе, государю, царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии, крест на том, что им тебе, государю, не изменить, из города и из полков, и ис посылок без твоего, государева, указу и без отпуску не съехать, и города не здать, и в полкех воевод и в посылках голов и начальных людей не покинуть, и ни в чем тебе, государю, не изменить, ныне, оставя город, изменою побежали; чтоб, государь, те служилые люди приехали опять назад в Якуцкой острог. И дети боярские и служилые люди, которые за теми служилыми людьми уговаривать и ворочать посыланы были, Василей Власьев с товарыщи, приехав, сказали нам, холопем твоим, что де, государь, те служилые люди назад в Якуцкой острог не поехали, и пловучи, государь, те служилые люди у служилых же людей, которые шли с Алдану реки в Якуцкой острог на твоих, государевых, дощеникех, судовые снасти и парусы поимали. Да к нам же, государь, холопем твоим, приходили в съезжую избу ясачные якуты и били челом тебе, государю, словесно, что де, государь, те беглые служилые люди Ивашко Реткин с товарыщи, пловучи Леною рекою, их якуцкие улусы грабили, куяки и палмы и жон их, и детей, девок с собою /л. 31/ у многих поимали и скот их, коровы и быки, били и с собою поимали.

А собралось де, государь, тех служилых и к ним промышленых людей на том коче и в лодках человек с 50 и больши. А где. побежали, и того, государь, мы, холопи твои, не ведаем. [231]

А которые, государь, служилые люди остались, и в тех учело быть непослушанье великое, потому что те служилые люди все холостые и беззаводные, и домами своими не стройные. И били челом тебе, государю, а нам, холопем твоим, по многое время до того побегу говорили, чтобы их отпустить без твоево, государева, указу в новую землю, которую проведал письмяной голова Василей Поярков в Андауры и в новую ж землю морем на две реки на Ковыму да на Погычю. А нихто мимо тех мест в прежние твои, государевы, ясачные зимовья, где по иным сторонним рекам и по зимовьям на тебя, государя, ясак збираетца, итить не хотят. А нам было, государь, их, служилых людей, в те земли без твоего, государева, /л. 32/ указу за безлюдством послать не уметь. Да и опрично, государь, тех беглых служилых людей наперед сего во 154-м и в нынешнем во 155-м ж году из Верхоленского Брацкого острожку и с Ленского Илимского волоку служилых же людей выворотчиков Ондрюшка Федоров, Якунька Софронов, Стенька Борисов сын Колоб, Елфимко Володимеров, Минька Иванов, Власко Дмитреев, взяв твое, государево, денежное и хлебное, и соляное жалованье и, не заслужа доходу, збежали ж в Енисейской острог.

И только ты, государь, вперед на великую реку Лену в Якуцкой острог для своих, государевых, служеб и ясачных зборов, и для приводу новых землиц неясачных людей не укажешь из своих государевых городовых прислать служилых людей женатых з детьми, и на Лене, государь, в Якуцком остроге и Ленского уезду в острожках, и в Верхоленском Брацком острожке и на Ленском Илимском волоку, где служилые люди посылаютца на годовые и на двугодовые службы, никоими мерами укрепить и удержать не мочно. И в том их побеге вперед твоему, государеву, делу будет поруха большая, и твоей, государеве, ясачной и зборной всякой мяхкой рухляди будет убыль великая, потому только будет твое, государево, денежное и хлебное, и соляное жалованье не всем полные их оклады поровну, вперед от них чаят бегу ж. А твоя, государева, всякая служба им ровна.

И о том, государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии, нам, холопем своим, что, государь, мы, холопи твои, выворотчиком служилым людем, сверстав против иных тех же городов их же братьи полных окладов, приговоря на 156-й год до твоего, государева, указу твое, государево, денежное и хлебное, и соляное жалованье, полные ж оклады [232] дали, и впередь им тот полной оклад без вывороту давать ли или нет. И которые служилые люди, пятидесятник Ивашко Реткин с товарыщи 23 человека, да один человек ссыльной, своровав, из Якуцкого острогу збежали, и которые из Верхоленского Брацкого острожку и с Илимского волоку в Енисейской острог и в-ыные сибирские городы 6 человек збежали, в их побеге — как укажешь.

На лл. 22-23 об:

Отметка о подаче отписки: 156-го генваря в 15 день подал ленской казак Данилко Иванов.

Помета: Писати на Лену к старым воеводам к Василью Пушкину с товарыщи, чтоб они служилых людей всякими мерами уговаривали и деньги и хлеб вперед им давали: женатым по две трети попрежнему, а холостым сполна, а то бы служилым людем говорили: только не давати матерем и женам их, и детем в городех из их окладов треть — и без них матери и жены, и дети их з голоду помрут; а ныне на их места послана перемена в четырех годех по 50 человек в перемене, а велено их с Лены отпустить. А только им вперед на Лене давать полное жалованье, а в городех матерем и женам, и детем их давать же треть, и в том будет передача лишние чети кому нигде не дают. И они б, служилые люди, за то не оскорблялись, что им треть жалованья на Лене не додают, а дают в городех матерем и женам, и детем их, и вперед бы они не дуровали, в службе не отказывали и на службы ходили. А будет им в чем какая нужа, и они б о своих нужах приносили к ним, воеводам, челобитные, и те челобитные присылали к государю, к Москве, и о тех их нужах государев указ милостивой им будет.

А которые будет служилые люди учнут быть непослушны или бегать, или учнут воровать, и тех за непослушанье и за воровство, и за побег будет наказанье по государеву указу.

А о тех служилых людех — о Шаламке с товарыщи проведати допряма, куды они побежали, да о том писати ко государю; а которые збежали из Верхоленского острошку к Руси — и об них писати в Енисейской и велети их, сыскав, послати в Верхоленской острожек.

А которым служилым людем для московские посылки на Лене жалованье на которые годы дано, а по их челобитью на те ж годы будет на Москве другое жалованье, и тое передачю на них доправить.

ф. Сибирский приказ, ст. № 298, лл. 22-32. [233]

Комментарии

1. Датируется на основании содержания отписки.