№ 169

1654 г. (162) г. июля 10. — Наказная память сыну боярскому Константину Дунаю, целовальнику Максиму Парфеньеву с товарищами, отправляющимися на службу нар. Колыму, о порядке сбора ясака, торговли с местным населением, сбора сведений о новых землях.

|л. 60| Лета 7162-го году июля в 10 день по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу и по приказу стольника и воеводы Михайла Семеновича Лодыженского да дияка Федора Тонково память Якуцкого острогу сыну боярскому Костянтину Дунаю, да целовальнику Максимку Парфеневу, да служилым людям.

Итти им на государеву службу из Якуцкого острогу вниз по Лене до усть Лены реки, где впала в море, и по морю на Ковыму реку.

И пришед на Ковыму реку, принять ему, Костянтину, у пятидесятника у Ивашка Щукина аманатов, которые у него, Ивашка, заедет, и государевых служилых людей в Верхнем и в Середнем, и в Нижнем зимовьях по росписи. И взяв ево, Ивашкова, збору ясачные книги нынешняго 162-го году и в том во всем ему, Костянтину, с-Ывашком росписатца, а росписався ему, Костянтину, с-Ывашком и выслать ево, Ивашка, и подьячего Мишку Синицына за крепкими приставы скованых. А з государевою ясачною и поминочною и десятинною соболиною и со всякою казною, что у него, Ивашка, заедет всякай государевы казны, и с книгами в Якуцкой острог прислать служилых людей, которые с ним, Ивашком, у ясачного збору были. А самому ему, Костянтину, [с] служилыми людьми быть в том острожке до перемены своей, и как к ним по государеву указу в тот острожек из Якуцкого острогу служилые люди на перемену присланы будут.

А будучи ему, Костянтину, с служилыми людьми для государева, царева и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии ясачного и поминочного збору, с прежних с ясачных юкагирей для прииску и приводу, под государеву, царскую высокую руку вновь неясачных юкагирей ему, Костянтину, из ясачного острожку посылать служилых людей в прежние ясачные волости за государевым крестным целованьем. А где будет доведетца /л. 61/ к тем служилым людем в прибавку имать и промышленых людей, которые тут на Ковыме реке для своего промысла будут, для государева ясачного и поминочного збору к ясачным юкагирем и тунгусом, которых родов у них аманаты есть и которые под государевою, царскою высокою рукою приисканы [420] будут вновь. И в-ыные в новые землицы, и вверх по Ковыме, и по иным сторонным рекам, которые реки по блиску прилегли х той ж Ковыме реке, для государева ясачного же и поминочного збору, и для проведыванья, и прииску, и приводу новых землиц посылать служилых людей по скольку человек пригоже. И велеть тем служилым людем и с ними промышленым новых немирных землиц неясачных юкагирей и всяких иноземцов розных языков, которые по тем рекам и по иным по сторонним рекам живут, призывая всякими мерами с великим раденьем, приводить под государеву, царскую высокую руку и ясак с них на государя имать ласкою, а не жесточью. И учинить тех землиц впредь под государевою, царскою высокою рукою в прямом в ясачном в вечном холопстве навеки неотступным.

И на государя ясак и поминки с прежних с ясачных со всяких иноземцов збирать впредь на 163-й год при служилых людех с целовальником с Максимком соболи добрые с пупки и с хвосты, и шубы собольи, и ожерелья, и напольники, и пластины собольи, и шубы горностальи, и бобры, и кошлоки черные, чернокарие и карие и рыжие, и лисицы черные и чернобурые, и бурые, черночеревые, и сиводущатые, и рыси, и выдры, и песцы черные и голубые с лапы и с хвосты. И из доимки на нынешней на 162-й год, и на прошлые годы недоборной, и ясак, и хто будет чево с себя в нынешнем во 162-м году и в-ыных в прошлых годех государева ясаку сполна не платил, збирать потому ж ласкою, а не жесточью.

А которые ясачные иноземцы похотят сами с ясаком /л. 62/ х тому ясачному острожку, где он, Костянтин, учнет жити, приходить, и ему, Костянтину, тем иноземцом з государевым ясаком к острожку к себе приходить велети и о том ему, Костянтину, тем иноземцом приказывать накрепко, чтоб они государев ясак и поминки перед прошлыми годы платили по вся годы без недоборов с прибавкою. И подростков их детей и братью, и племянников, и захребетников проведывать и сыскивать велеть накрепко, а сыскав, на государя ясак и поминки с них велю збирать по тому ж, как и с их братии, ласкою, а не жесточью, смотря по их мочи, кому что мочно давать, чтоб в государеве ясаке и в поминках перед прошлыми годами во 163-м году и вперед учинить государю прибыль, которая б прибыль государю была прочна и стоятельна. А збирать ему государев ясак и поминки собольи добрые, целые и не гиблые с пупки и с хвосты, а не целых и плелых, [421] и прелых, и драных соболей и недособолей в государев Ясак не имать.

А что они, служилые люди, на 163-й год и на иные годы и с которого роду с тех с прежних с юкагирьских князцей и с их улусных юкагирей и недоборного ясаку и поминков и с новоприискных землиц с ясачных же людей государева ясаку и поминков соболей, и шуб, и ожерелей, и пластин, и напольников собольих, и шуб горностальих, и лисиц черных, и чернобурых, и бурых, и черночеревых, и красных, и бобров, и кошлоков, и выдр, и рысей, и песцов черных и голубых, и кости рыбья зуба возьмут, и тот им ясак и поминки велеть записывать в ясачные книги порознь по годом, имянно по статьям. А ясачным людем в том ясаке и в поминках давать отписи за своими руками и за печатьми вперед для спору и для иных ясачных зборщиков, чтоб тем иноземцом ясачным людем продажи и налогов от служилых людей вперед не было. А за государев ясак и за поминки тем иноземцом давать государева жалованья олова и меди против прежнего, как им и иным ясачным людем наперед того за государев ясак и поминки давывано. А как из ясачных волостей и к нему, Костянтину, в острожек з государевым ясаком ясачные зборщики учнут приходить, и ему, Костянтину, с целовальником с Максимком тот государев ясак и поминки по ясачным зборным книгам приимать у них налицо при служилых людех и записывать в книги ж имянно. И отдавать рухлядь целовальнику, и держать та рухлядь за своею и за целовальниковою печатью до посылки в Якуцкой острог в государеве казне с великим береженьем. А что у иноземцов у ясачных людей сверх государева ясаку, как они заплатят государев ясак весь сполна, и соболиной и всякой мяхкой рухляди объявитца, и ему те соболи велеть купить у иноземцов на государевы товары, /л. 63/ которые у них государевы товары за подарки останутца. И те покупные соболи, и всякую мяхкую рухлядь, и что за нее государевых товаров будет дано, записывать в те же ясачные книги имянно себе статьею. А те покупные соболи потому ж приимать в государеву казну.

А того б ему, Костянтину, смотреть и беречь накрепко, чтоб служилые и торговые, и промышленые люди с-ыноземцы товары своими на мяхкую рухлядь не торговали и не покупали, и самому ему, Костянтину, с служилыми людьми в ясачные волости руских своих товаров больших и табаку не возить, и с-ыноземцы не торговати, и мяхкой рухляди никакой у них не [422] покупати. А хто будет служилые и торговые, и промышленые люди товары своими учнут на мяхкую рухлядь торговати преж государева ясачного збору, а государев ясак и поминки на 163-й год и на иные на прошлые годы весь сполна не собрал, и ему, Костянтину, те покупные соболи и всякую мяхкую рухлядь у служилых и у торговых, и у промышленых людей имать на государя и записывать в книги ж имянно статьями.

Да ему ж, Костянтину, велеть служилым людем проведывать и самому промышленых людей роспросить про тот остров, что в мори против Ковыми реки — новая земля есть ли, и на том острову морской зверь морж побивают ли; и будет есть морж — побивать. И ему, Костянтину, послать к тем иноземцом х чюхчем, и их призывать под государеву, царскую высокую руку, и, уговоря, взять у них в аманаты добрых лутчих людей, сколько человек пригож, и велеть им за государев ясак платить тем моржовым зубом большим и середним и моржовы лавтаки, и сало имать же. А моржовой зуб имать доброй и большой и середней, а зуб меньши гривенки весом рыбья зуба, не имать, а имать с них тот моржовой рыбей зуб, смотря по тамошнему делу и смотря по людем, сколько кому в мочь платить, и записывать в книги потому ж имянно. А будет на том острову учнут промышленые люди тот зверь морж промышлять и у ково сколько на промыслу будет, на тех людех имать на государя /л. 64/ десятая лутчим же зубом. А у ково будет на промыслу самой головной зверь голова, а в ней 2 кости добрые самые большия и з дву голов в пуд или в трех или в четырех голов, а в них 8 костей в пуд, и такова моржевого зверя рыбей зуб, записывая, имать на государя. И о том писать, и тот моржевой рыбей зуб кость присылать в Якуцкой острог к стольнику и к воеводе к Михайлу Семеновичю Лодыженскому да к дьяку к Федору Тонково. Однолично ему, Костянтину, тот государев ясачной и поминочной соболиной и всякой мяхкой рухляди збор, и только будет сыщетца и объявитца моржевой рыбей зуб, збор же самому и служилым людем велеть збирать и радеть неоплошно, что тот государев ясак и поминочной збор с Ковымы реки и с-ыных сторонных рек на 163-й год и вперед на иные годы собрать против прошлых годов с прибылью.

И с прежних юкагирей и на прошлые годы государев ясак и поминки с тех иноземцов, которые государю ясак платили не сполна, спобрать сполна ж и своею службою государю прибыль учинить немалая, [423] которая б прибыль была прочна и стоятельна. И иных бы им иназемцов, которые наперед сего с себя ясаку не платили, под государеву царскую высокую руку приводить и ясак с них на государя имать ласкою, а не жесточью, сколько с ково доведетца что взять, и записывать в книги ж. А у служилых людей у ясачных зборщиков их собинной всякой мяхкой рухляди, как они придут из ясачных волостей, обыскивать накрепко. А что у ково собинной мяхкой рухляди найдут, и у них про ту собинную мяхкую рухлядь роспрашивать допряма накрепко, где они тое рухлядь взяли в посулех ли за ясачную поноровку или насильством у ясачных людей, или купили, или на товары вымянили, или сами уловили, и про то сыскивать же. Да будет по сыску те служилые люди тое мяхкую рухлядь у ясачных людей взяли в посулех, от ясачной поноровки или насильством, или купили преже государева ясачново збору, и тое мяхкую рухлядь имать у них на государя безденежно и записывать в книги имянно, у ково сколько взято будет. А будет ясачные зборщики тое мяхкую рухлядь, которые им ясачные люди учнут давать для государева имяни в почесть в поминках учнут объявливать сами, и у них та их поминочная мяхкая рухлядь по тому ж имать на государя и писать в книги имянно, кому имянем которой ясачной мужик для государева имяни сверх государевы ясачные /л. 65/ и поминочные рухляди собинных поминков дали. И оценя тое поминочную мяхкую рухлядь по тому ж имать в государеву казну, а им, служилым людем, за тое рухлядь дадут деньги из государевы казны по якуцкой прямой цене в Якуцком остроге. А которые будут служилые люди ясачные зборщики в ясачных волостех по сыску будут в новых землицах какой зверь уловили сами и на государя взять та их рухлядь в куплю будет не пригодитца, и о том писать в Якуцкой острог к стольнику и к воеводе к Михайлу Семеновичю Лодыженскому да к дьяку к Федору Тонково, что у которых у служилых людей той их собинной мяхкой рухляди и какая та их мяхкая рухлядь их промыслу или покупочной у ково куплена у своей братьи у служилых людей и покупано. И с тою их рухлядью, как они в Якуцкой острог поедут с ясачным збором, велеть явитца стольнику и воеводе Михайлу Семеновичу Лодыженскому да дияку Федору Тонково. И стольник и воевода Михайло Семенович Лодыженской да дияк Федор Тонково ту их мяхкую рухлядь, по сыску будет доведетца, велят отдавать тем служилым людем для дальной службы и большие их сибирские нужы. А будет у [424] служилых людей, хотя их промыслу или купленым объявятца соболи самые добрые и лисицы черные и чернобурые, и бобры черные же и чернокарие добрые, и песцы черные и голубые, и ту у них рухлядь, оценя, имать на государя и записывать по тому в книги имянно. И про то писать же, и их с тою рухлядью отсылать в Якуцкой же острог к стольнику и к воеводе к Михайлу Семеновичю Лодыженскому да к дьяку к Федору Тонково, и за тое их рухлядь деньги дадут из государевы казны по прямой цене в Якуцком остроге. А которые будет служилые люди, ехав из ясачных волостей, учнут мяхкую рухлядь отдавать на дороге ясачным людем /л. 66/ воровством, чтобы им тое рухлядью завладети самим, а в государеву казну не отдати, и про то сыскивать ясачными всякими людьми. А сыскав про то допряма, тем служилым людем, которые воровством у ясачных людей на дороге учнут метати, чинити наказанье, бити батоги нещадно, а рухлядь их имать на государя безденежно. И о том заказ учинити ясачным людем крепкой, которые служилые люди учнут у них, ясачных людей, ехав из ясачных волостей, мяхкую рухлядь метати, и они б тое мяхкую рухлядь приносили к нему, Костянтину, в острожек, и ему тое рухлядь по тому ж имать на государя. А с явленых служилых людей промыслу соболей со всякой мяхкой рухляди, сыскав про то подлинно, велеть целовальнику имать на государя десятую собольми же по государеву указу, как ему о том наказная память дана. А что к нему, Костянтину, и к служилым людем ясачные люди у ясачново платежу или после или преж ясачново платежу принесут соболей, и лисиц, и бобров, и всякой мяхкой рухляди в съезжую избу для государева имени в поминках, и та мяхкая рухлядь по тому же приимая класть в государеву казну и записывать в книги имянно, хто именем ясачных людей и какой зверь для государева имени в поминках к ним принесут.

А самим им тою свою поминочною мяхкою рухлядью не корыствоватца, из государевы казны добрых соболей и иной мяхкой рухляди на свою мяхкую рухлядь не переменяти и никакой хитрости над государевою соболиною казною не чинити. Да что с которых иноземцов с ясачных с ковымских юкагирей, и которых приищут вновь из захребетников с их братий и племянников, и которых под государеву, царскую высокую руку приведут и на государя с них ясаку и поминков соболей, и лисиц, и шуб, и ожерелей, и пластин, и напольников собольих, и шуб горностальих, и бобров, и кошлоков, [425] и лисиц, и рысей, и песцов черных и голубых, и выдр и всякого зверя на 163-й год, и на иные годы и недоборного ясаку на прежних ясачных людех на прошлые годы возьмут.

И тот государев ясачной и поминочной /л. 67/ збор, и ясачные приправочные книги, каковы он примет на Ковыме реке, и новоприискным землицам ясачные ж книги, и ясачную же и поминочною пенную и покупошную мяхкую рухлядь, и морьской рыбей моржевой зуб, и у ково что взято и куплено будет, с ясачными зборщики, как морской путь поспеет, по вся годы безпереводно присылать в Якутцкой острог, неизпоздав, с служилыми и с торговыми, и с промышлеными людьми, и которые пойдут в Якуцкой острог. А посылать за тою государевою соболиною казною служилых людей не помногу, поскольку человек пригоже по тому ж, чтоб за безлюдством у них ясачной збор не стал. А приказывать та государева соболиная казна с теми служилыми людьми беречь до Якуцкого острогу провадить тем торговым и промышленым людем, которые в те поры за тою государевою соболиною казною посланы будут, с великим береженьем накрепко, чтоб они ту государеву соболиную казну до Якуцкого острогу довезли в добром здоровье, безо всякой хитрости. И наличные росписи соболям сорокам и розниц соболям и всякому зверю сверх ясачных книг под отпискою и с кем имяны та государева соболиная казна послана будет для подлинные справки за своею и за их руками посылать же. А приехав им в Якуцкой острог, велеть с тою государевою соболиною казною явитца в съезжей избе стольнику и воеводе Михайлу Семеновичю Лодыженскому да дьяку Федору Тонково.

Да тем же иноземцом, прежним ясачным людем и которые учинятца вновь под государевою царьскою высокою рукою юкагирем, велеть говорить и заказ крепкой учинить, чтоб они, ясачные люди, как заплатят государев ясак и поминки, что у них за государевым ясаком и за поминки соболей и иной всякой мяхкой рухляди останетца... ¹ А в-ыные немирные землицы, которые не под государевою царьскою высокою рукою, /л. 68/ с тою мяхкою рухлядью не отъезжали и не торговали, и з государевы земли той своей доброй рухляди в чюжую землю не отвозили, и в том б государеве казне убыли и в десятинном зборе недобору не чинили. А как к нему, Костянтину, в острожек з государевым ясаком юкагирские князцы и их улусные люди учнут [426] приезжати, и ему, Костянтину, тех юкагирей велеть поить и кормить государевыми запасы, которые с ними посланы довольно, и сказать им государево жаловальное слово, и отпустить их по их кочевьям, и приказывать им накрепко, чтоб они с себя государев ясак и поминки и [с] своих улусных людей и з детей, и з братьи, и с племянников, и з захребетников, и с подростков по вся годы платили полной, безо всякого недобору. И иных бы свою братью под государеву, царскую высокую руку приводили и во всем б они государю служили и радели, и прямили, и с ними, служилыми людьми, были заодин...

И они б, ясачные юкагири, жили под ево государевою, царскою высокою рукою безопасно, ничево не боялися и государевым б ясаком промышляли, не изпоздав времяни, с осени рано, чтоб у них по вся годы государев ясак в промыслу был готов и весь сполна без недобору...

А хто с ним, Костянтином, ленских служилых людей имяны и для государева жалованья на иноземские росходы, и аманатом на корм, и за ясак государева жалованья меди зеленой в котлах и в тазех, и олова в блюдех и в торелех, и одекую синево, и муки ржаной послано на иноземские росходы, и тому роспись под сею наказною памятию. И ту муку держать, смотря по тамошнему делу, з береженьем и в росход записывать себе статьею. А чево будет на иноземские росходы олова и одекую, и меди недостанет, и о том ему писать в Якуцкой острог к стольнику и воеводе к Михайлу Семеновичю Лодыженскому да к диаку к Федору Тонково.

А будучи ему, Костянтину, на Ковыме реке в острошке, и государевы дела делати и государевым ясачным и поминочным збором и на новой земли моржовым рыбьим зубом против сей наказной памяти, что выше сего писано, радети и промышляти заодин, и розни меж себя ни в чем не чинити. И которые будет служилые и торговые, и промышленые люди учнут государю друг на друга в искех своих и в иных обидах или по кабалам и в безкабальном суде бить челом государю и подавать челобитные в дву, или в 3-х, или в 5-ти рублех, и ему, Костянтину, по тем челобитным суд давать и росправа межу ими чинить безволокитно. И с тех их запорных исков имать на государя с судных дел пошлины на виноватых с рубля по гривне да пересуду по 2 гривны, да праваго десятка по 4 деньги, а которые судные дела будет у них меньши рубля, и с тех судных /л. 70/ дел пошлин на виноватых по розчету пересуду и праваго десятка с тех с невеликих судных дел не [427] имать. А с кабальных судных дел пошлин, которая кабала в суде будет не в споре в 10-ти рублех, и с той кабалы взять по полуполтине, а меньши 10-ти рублев — с кабалы по гривне. А которые служилые и торговые, и промышленые люди, подав им челобитные о суде, и до суда помирятца, и с тех людей имать мировые по гривне.

А того им смотреть и беречь накрепко, чтоб в Ковымском острожке и по иным зимовьям пива и браги, и меду продажново, и корчмы, и блядни, и зерни, и воровства отнюдь не было, и зернью бы служилые люди не играли и государева жалованья и пищалей, и платья с себя не проигрывали. А хто будет учнет мед ставить, или пиво, или браги варить, или на продажу учнет какое питье держать, и ему, Костянтину, то продажное питье и суды, и котлы у тех людей вынимати с понятыми. А у ково будет продажное питье выимут и питухов поймают впервые, и на тех людех имать на государя заповеди по 2 рубли по 4 алтына по полутору деньги и на питухах по полуполтине на человеке. А у ково выимут питье или питухов и поймают вдругоряд и в третьи, и на них заповеди имать вдвое и втрое, да им же чинить наказанье, бить батоги нещадно.

Да и того ему, Костянтину, за служилыми людьми смотреть и беречи накрепко, чтоб служилые люди, которые с ним, Костянтином, посланы и на Ковыме реке приимет, промеж собою не дралися и друг друга ни в чем не обижали, едучи Леною рекою и морем и в зимовьях и инде нигде торговых и промышленых, и всяких людей, и иноземцов не били и не грабили, и силою хлеба и судов, и ничево не имали, и у иноземцов куплею и насильством и женок, и девок, и робят не имали и у себя не держали. А будет станут служилые люди промеж собою дратца или какое-нибудь дурно делать, и женок, и девок, и робят держать, и ему, Костянтину, служилых людей от тово унимать и наказанье им чинити, смотря по вине.

И самому ему, Костянтину, и целовальнику Максиму по тому не воровати, и никакою проигрышною игрою не играть, и женок, и девок, и робят у себя не держать, и служилым и торговым, и промышленым людем напрасно налоги не чинить, и для своей бездельной корысти ни в чем к ним не приметыватца. И кругов, и бунтов, и одиначества им, служилым людем, не заводить, чтоб никакова меж ими друг от друга государеву делу дурна и порухи не было. А зернщиков, где на зерни поймают, /л. 71/ и их от зерни и воровства [428] унимать, бить батоги нещадно. А будет хто из них сам учнет воровать какой дуростью, и государеву делу поруху учинят, и зернью играть и иным каким воровством и татьбою воровать, и тово из них уличать. И про то сыскав подлинно, служилыми людьми тех воров в больших делах и в татьбе присылать в Якутцкой острог к стольнику и воеводе к Михаилу Семеновичю Лодыженскому да к дьяку к Федору Тонково, и о том им государев указ будет.

Да ему ж, Костянтину, в Ковымском зимовье сыскати про якуцких служилых людей, которые в Ковымском зимовье были наперед сего, про Ивашка Кожина с товарищи, всяких чинов рускими людьми и иноземцы — что они, Ивашко с това[ри]щи, бу[ду]чи в Ковымском зимовье, насильства и обид каких руским людем и иноземцом чинили, они ж, служивые и торговые, и промышленые всяких чинов люди... ² женок и девок и робят куплею и насильством не отымали. Да что... ³ про все скажут, и ему, Костянтину... ⁴ [лю]дей речи написать на роспись ⁵....ми, да к тем обыском велеть обыскным людям руки свои приложити, а которые грамоте не умеют, и в тех место велеть руки приложити кому, хто обыскной человек поверит. Да будет по тому ево, Костянтинову, сыску объявятца... ⁶ у служилых и у торговых, и у промышленых людей иноземские женки и девки, и робята, и ему, Костянтину, тех всех людей, у ково иноземские жонки и девки, и робята объявятца или до кого в каких насильствах и обидах дело дойдет, подавати на поруки з записью в том, что им самим стати. И тех иноземцов, которые у них объявятца, поставить в Якуцком остроге.

Да ему же, Костянтину, с товарищи и с целовальником проведывать и сыскивать, которые будет служилые и торговые, и промышленые люди судом божиим на Ковыме в острожке или где инде судом божиим помрут, или кого иноземцы убьют, а после их животы их, платье и соболиные, и иная какая мяхкая и всякая рухлядь, и хлебные запасы, останутца, и те их животы переписывать ему на роспись имянно, сколько чьих животов будет порознь. А переписав, будет хто в чьи умершого /л. 72/ животы учнет вступатца и скажет, кому умершему сродник ближний, и ему того умершего животы отдати тому с роспискою, хто в чьи в умершего животы сродник вступитца, и взять по нем поруку з записью в том, что ему с теми животами стати в Якуцком остроге. А которых будет умерших в животы [429] нихто сродник не вступитца, и ему, Костянтину, те животы прислать в Якуцкой же с служилыми людьми. Да и в достальных всех тех служилых, которые ныне в Ковымских зимовьях выслать в Якутцкой острог, да о том отписати и роспись служилым людем имянную, которых с Ковымы отпустите. И у иноземцов, которые объявятца у служилых и у торговых, и у промышленых людей и умерших животы, которые животы отданы будут умерших сродником, и которые животы посланы будут с служилыми людьми, и статные поручные записи присылать в Якуцкой острог с кем пригоже. И велеть отписки и те росписи статные поручные записи подать служилым людем, которых с Ковымы отпустишь, и тем людем, с которыми иноземцы умерших животы посланы будут, явитца стольнику и воеводе Михайлу Семеновичю Лодыженскому да дьяку Федору Тонково. А что будет у вас в зборе и заповедных денег и за государевы росходы учнут оставатца в остатке, и им те деньги и книги з государевою казною прислати по тому ж в Якуцкой острог, и о том описати, а отписку и деньги, и книги велеть подать в Якуцком остроге в съезжей избе стольнику и воеводе Михаилу Семеновичю Лодыженскому да дьяку Федору Тонково.

Да ему ж, Костянтину, и служилым, и торговым, и промышленым людем в Ковымском острожке, где государевы казенные анбары с соболиною казною и с хлебными запасы, /л. 77/ и во все лета... ⁷ летнею порою изб и бань не топить и в-ызбах ничево не варити. А варили бы есть за острожком, отшед подале, чтоб от того их топленья государеве казне и острожку какова от пожару дурна не учинилось. А кому будет доведетца печь хлебов... ⁸, и они бы избы топили в ненасные, а не в жаркие дни с водою, а в острожке бы у них по башням караулы были дневные и нощные безпрестанные...

А однолично ему, Костянтину, и служилым людем, будучи на Ковыме, государевым делом радети и промышляти по сему государеву наказу и по его государевому крестному целованью. А буде он, Костянтин, и с ним служилые люди и целовальник, будучи на государеве службе на Ковыме, государевым делом службою, государевым ясачным и поминочным соболиным, и всякого зверя и на новой земле моржовым рыбьим зубом збором, и новых немирных землиц прииском и приводом в государеву, царскую высокую руку радети не учнут, и учнут жить в Ковымском острожке от [430] немирных и от ясачных воровских людей не бережно и аманатов держати просто и не в большой крепости, и с ясачных людей государев ясак и поминки учнут збирать оплошно, и соболи учнут в ясак имать худые и плелые, или в государеве, в ясачном и в поминочном зборе ясачным людем норовить и от того себе посулы, и поминки имати, или учнут в чем государевою соболиною казною корыствоватца, и меж служилых и торговых и промышленых людей /л. 78/ он, Костянтин, росправу учнет чинить не по делу и для своей бездельной корысти учнет к ним приметыватца, или он, Костянтин, и служилые люди, целовальник учнут пива и браги, и мед держать на продажу, и зернью играть, и круги и бунты заводити, или иное что учнут делати не по государеву указу и не по сей наказной памяти, как в сей наказной памяти выше сего про все статьи написано — и ему, Костянтину, и служилым людем, и целовальнику, хто в чем сворует, по государеву указу быть в жестоком наказанье и в смертной казни без пощады, и недоборной ясак на 163-й год по окладу и на нынешней на 162-й год и на прошлые годы доимку стольник и воевода Михайло Семенович Лодыженской да дьяк Федор Тонково велят доправить на тебе, Костянтине, и на служилых людех.

Роспись служилым людем, которые посланы на государеву дальную службу на Ковыму реку с сыном боярским, с Костянтином Дунаем:

Гришка Иванов, Шестачко Сергеев, Данилко Тихонов, Гаврилко Черепан, Гришка Колокольник, Митька Шабаков, Овдокимко Кирилов, Никраско Федоров, Семейка Чюхчерем, Васька Шалюта, Ивашко Носко.

Да с ним же, Костянтином, послано на Ковыму реку из государевы казны:

Юкагирем на государево жалованье пол 2 пуда меди зеленой в котлах да пол пуда олова в блюдех.

Юкагирем же аманатом на корм 20 пуд муки ржаной. Да для рыбной ловли аманатом же на корм 100 сажен сетей неводных, да на сшивку 10 гривенок прядена неводнову. Да на государевы дела 3 дести бумаги писчей, да для судовой поделки напарья большая, тесла да пешня. Да с ним же, Костянтином, послано государева ладану 2 пуда продать на Ковыме реке ковымскою торговою ценою. /л. 79/ Да память ему же, сыну боярскому, Костянтину Дунаю да целовальнику Максимку Парфеньеву:

В прошлом во 161-м году стольник и воевода Михайло Семенович Лодыженской да дьяк Федор Тонково приняли в государеве казне у стольника у Ивана [431] Акинфова да у дьяка у Осипа Степанова Дмитреевых кабал Францбекова на служилых и на торговых, и на промышленых людех, которые по государеву указу взяты в государеву казну, а на ком имяны и сколько денег взять, и тому роспись под сею памятью. И вам бы, Костянтину, и целовальнику Максимку, приехав на Ковыму реку, тех заимщиков, которые имяны в Дмитреевых кабалах Францбекова написаны, сыскать и, сыскав, по тем кабалам на заимщиках в государеву казну доправить. А доправя те деньги, прислать в Якутцкой острог, и о том отписать к стольнику и воеводе к Михайлу Семеновичю Лодыженскому да к дьяку к Федору Тонково. А будет на которых на заимщиках денег доправить в государеву казну нечево, и вам бы тех заимщиков переписать животы их и статки, и те их животы, и тем животом роспись, и их заимщиков самих за поруками прислать в Якутцкой же острог. А по ком будет поруки не будет, и вам бы тех людей и животы их, и статки, и росписи животом по тому ж прислать с приставы с служилыми людьми. А однолично б вам, Костянтину с товарыщи, и целовальнику Максимку по росписи на тех людех, на ком что взять денег по Дмитреевым кабалам Францбекова деньги, доправя безо всякие пощады, прислать в Якутцкой острог. А сколько на ком тех денег взято будет или за сколько рублев каких и чьих животов описано и в Якутцкой послано будет, и хто имяны заимщики за поруками или за приставы с Ковымы отпущены будут — о том имянно отписать, и тое отписку велеть подать и з деньгами, и з животами, и з заимщики явитца в Якутцком в приказной избе стольнику и воеводе Михайлу Семеновичю Лодыженскому да дьяку Федору /л. 80/ Тонково. А будет вы, Костянтин с товарыщи, государевых денег не доправите своею поноровкою, а после про то сыщетца, и те государевы деньги доправят в государеву казну на тебе, на Костянтине, и на служилых людех, и на целовальнике Максимке безо всякие пощады.

Роспись Дмитреевым кабалам Францбекова, по которым деньги доправить в государеву казну:

Кабала на Баженка Оникеева Огибалова, в рубле.

Кабала на промышленого человека на Ивашка Денисова Хворово, в 7-ми рублех.

По даной на торговых людех на Демке Караблеве да на Ивашке Квашнине устюжанях 300 рублев.

3 кабалы Важского уезду з Двины з Борку на Юшку Селиверстова.

Кабала в 2500 рублех, а за те деньги взяти на нем, Юшке, 50 сороков соболей промышленных /л. 81/ добрых [432] без выводу, цена тем соболем по штидесят рублей 40 соболей.

Кабала в 30-ти рублех.

Кабала в 30-ти ж рублех.

А тот Юшко в прошлом во 159-м году послан по кость рыбья зубу. Да ему ж, Юшку, дано государев коч со всеми судовыми снастьми, с якори и с парусы. Да он же, Юшку, на новоприборных охочих и промышленых людей, которые с ним, Юшком, из Якутцкого острогу посланы, взял у воеводы у Дмитрея Францбекова денег и товару на 300 на 60 на 5 рублев на 8 алтын на 2 деньги, да 600 пуд муки ржаной. А с ним, Юшком, по росписи посланы из Якутцкого острогу охочие промышленые люди: Онашка Григорьев Важанин, Гаврилко Олексеев, Тимошка Ульянов, устюжаня Кирилко Микитин Сысолетин, Макарко Петров Шишов, Ивашко Семенов Незлюжанин, Данилко Филипов Михайлов, Оксенко Филатов Устюжанин, Ивашко Обросимов Белозерец, Якунка Михайлов, Федька Гаврилов, Евся Игнатьев, покрученики. Да по отписке с Яны из Нижнего зимовья от служилого человека от Гришки Киселя тот же де Юшко, едучи с Яны, взял к себе на судно якутцку бабу Чекуя, ясачного якута Темирееву жену, и увез с собою на Собачью, и ему, Костянтину Дунаю, да целовальнику Максимку у того Юшки тое жонку взять. А взяв и того росмотрить накрепко и написати имянно на роспись, сколько он, Юшко, с товарыщи добыл рыбья зуба и на государя с каких иноземцов соболей, и иные какие мяхкие рухляди собрали, и сколько у него, Юшки, и у товарыщей ево их промыслу и купленые какие мяхкие рухляди. А переписав то все имянно, о том отписать и тое кость рыбья зуба и соболиную и иную всякую рухлядь, что у него, Юшки, и у товарыщей ево объявитца, и с той кости и мяхкой рухляди роспись и бабу Ченкуя, и ево, Юшка, за приставом, а товарыщей ево за поруками, прислать в Якутцкой острог к стольнику и воеводе Михайлу Семеновичю Лодыженскому да дьяку Федору Тонкова.

Да ему ж, Костянтину, сыскать на Ковыме реке в государеве в соболином деле по извету прежнего съезжие избы подъячево Юрья Юрьева промышленого человека Фильку Онцыфорова Колмогорца, а, сыскав, прислать за поруками, кому порутчиком мочно верить.

А будет поруки по нем доброй не будет, и ево, Фильку, прислать за приставом тотчас в Якутцкой острог к стольнику и воеводе к Михаилу Семеновичю Лодыженскому Да к дьяку /л. 82/ к Федору Тонково. [433]

А будет объявятца беглые служилые люди Васька Бугор с товарыщи на Ковыме реке, и ему, Костянтину, тех беглых Ваську Бугра с товарыщи поймать и прислать за приставы или за порукою в Якутцкой острог тотчас.

Да ему ж, Костянтину, и целовальнику Максимку сыскать вдового попа Федора Офонасьева, а, сыскав, переписать у него ясырей и всякая мяхкая рухлядь и деньги, что у него налицо на роспись, и ево, Федора, и с мяхкою рухлядью за крепкими приставы выслать и роспись прислать в Якутцкой острог к стольнику и воеводе к Михаилу Семеновичю Лодыженскому да к дьяку к Федору Тонково тотчас безо всякие поноровки.

|л. 83| Да в нынешнем во 162-м году июня в 4 день бил челом государю, царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии торговой человек Любимко Козанец, а в Якутцком остроге в приказной избе стольнику и воеводе Михайлу Семеновичю Лодыжинскому да дьяку Федору Тонково челобитную подал ж Любимка его торговой человек Мишка Холкин. А в челобитной ево написано:

В прошлом де во 161-м году послан он, Любимко, на Ковыму реку с целовальники к таможенному збору с служилыми людьми с пятидесятником с-Ывашком Щукиным с товарыщи на государеве коче по выбору торговых людей, а с ним де было в кочи запасу ево всякого хлеба и рухлядишка, и платьишка, и кабал заемных на 2000 на 200 рублев. А заемные де ево кабалы у нево, Любимка, засыпаны были для морского ходу в муку в мешках. И как де в Омолоеве губе государев коч розбило весь морем и запас де ево и рухлядишко, и служилых людей весь выметало на берег, и в те де поры пятидесятник Ивашко Щукин, да таможенной подьячей Михалко Синицын и рядовые служилые люди: Левка Федотов, Омелька Иванов, Семейка Григорьев, Ивашко Ураско, Мелешка Хмелинка, которые посланы на Ковыму реку, умысля воровски, ево, Любимка, били и грабили и в заемных де ево, Любимковых, кабалах и в деньгах хотели пытать и топором голову отсечь. И мешки с мукою все розсекли и розрезали, и которые были кабаленка все выняли. И от их бою и увечья лежал он, Любимко, на Яне в зимовье присмерти. И чтоб, государь, ево, Любимка, пожаловал, велел Ивашка Щюку и Мишку Синицына и рядовых служилых людей Левку Федотова, Омелька Иванова, Семейку Григорьева, Ивашку Ураска, Мелешку Хмелинку роспросить порознь и на очной ставке [434] з большим пристрастием, что они, Ивашко с товарыщи, в Омолоевой губе целовальника Любимка Казанца били и грабили, и пытать хотели, и мешки с мукою все его Любимково топором розсекали и ножем резали, и кабалы все поимали. А роспросы и запись, и те их речи, велеть к тем своим речам им руки приложить. А как они руки приложат, и Костентину велеть Ивашка Кожина да Мишку Синицына до отпуску держать их за приставом, чтоб они куды не ушли, а отдав их за приставы, про то про все сыскать всеми индигирскими и алазейскими служилыми и торговыми, и промышлеными людьми, которые были на кочах в прошлом во 161-м году и шли на /л. 84/ Индигирку и на Алазейку реки.

И сыну боярскому Костянтину и целовальнику Максимку, пришед на Ковыму реку, про то ево, Любимково, челобитье сыскать всякими сыски накрепко по государеву, цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии крестному целованью служилыми и торговыми, и промышлеными, и всякими людьми, которые в прошлом во 161-м году из Якутцкого острогу шли за море с служилыми людьми с пятидесятником с-Ывашком Щукою с товарыщи, что Ивашко Щука, да Мишка Синицын, Дмитрейка Федотов с товарыщи целовальника Любимка Васильева били и грабили, и пытать хотели ль и мешки с мукою все топором розсекали ль, и ножем розрезывали ль, и кабалы все выняли ль. Да хто что в сыску служилые и торговые, и промышленые люди скажут, и ему, Костянтину, велеть те их речи служилых людей — Левка Федотова, Омельки Иванова, Семейки Григорьева, Ивашка Ураска, Милешко Хмеленки записывать на сыск именно порознь по статьям, а записав, велеть к тем речам, которые люди грамоте умеют руки свои, а которые грамоте не умеют, в тех место велеть руки приложить х той обыскной... ⁹ Да тот сыск за обыскных людей руками прислать в Якутцкой острог в приказную избу к стольнику и воеводе к Михайлу Семеновичю Лодыженскому да к дьяку к Федору Тонково тотчас безо всякие мешкоты. А Ивашка Кожина, Мишку Синицына, Митьку Федотова, Омельку Иванова, Семейку Григорьева, Ивашка Ураска, Мелешку Хмелинку и всех, которые люди по сыску в том воровстве объявятца, с мяхкою рухлядью и со всеми их животы прислать в Якуцкой острог к стольнику и воеводе к Михайлу Семеновичю Лодыженскому да к дьяку Федору Тонково за приставы. [435]

На л. 60 об. помета: Того ж числа таковы ж наказные памяти даны на Индигирку сыну боярскому Кирилу Ванюкову да на Алазейку пятидесятнику Треньке Смирнягину.

По сставам л. 60 об.-84 об. скрепа: Стольник и воевода Михайло Лодыженской руку п[риложил.]

ф. Якутская приказная изба, ст. № 2132 (122), лл. 60-84. Отпуск.

Комментарии

1. В тексте фраза не окончена.

2. Текст утрачен.

3. Текст утрачен.

4. Текст утрачен.

5. Текст утрачен.

6. Текст утрачен.

7. Текст утрачен.

8. Текст утрачен.

9. Два слова не разобраны.