Заметка о «кеу»* Берега Маклая на Новой Гвинее

(* «Кеу» — на диалекте бонгу Берега Маклая название перечного растения, служившего для приготовления укрепляющего и несколько опьяняющего напитка. Как видно из этой статьи, название «кеу» применяется более чем к одному виду Piper (одним из них является Piper methysticum Полинезии). На Берегу Маклая для обозначения этого напитка, так же как и растений, применяемых для его изготовления, имеются и другие названия: «кеува», «иссе», «киаль», «айо», «сегу» и др.)

Моя последняя статья «Список растений, используемых туземцами Берега Маклая на Новой Гвинее», уже была напечатана, когда я неожиданно обнаружил среди старых писем забытую заметку покойного д-ра Р. Шеффера, директора Ботанического сада в Бейтензорге; заметка касается некоторых моих материалов, описанных в упомянутой статье. Так как было уже слишком поздно делать к ней добавления, я решил изложить это дополнение в виде отдельной заметки.

Я писал в «Списке растений (используемых туземцами) Берега Маклая», что растение «кеу», найденное мною на этом берегу, было отождествлено д-ром Шеффером с Piper methysticum островов Тихого океана. Упомянутая заметка д-ра Шеффера напомнила мне тот факт, что через несколько дней после того, как я получил листья P. methysticum из Самоа (в декабре 1874 г. (См. мою статью: List of Plants in Use by the Natives of the Maclay Coast, New Guinea // Proceedings of the Linnean Society of New South Wales. 1886. Vol. 10. P. 346 — 354 <См. с 94 — 100 наст. тома>.)) и дал их д-ру Шефферу для сравнения с растением «кеу», я нашел в своей этнологической коллекции несколько пучков «кеу», подаренных мне жителями разных деревень при моем отъезде в качестве запаса «кеу» для моего собственного употребления. Эти пучки состояли из молодых растений «кей» с корнями, стволами, веточками и листьями. Все это было согнуто и туго связано вместе в свежем виде и преднамеренно превращено в небольшие, компактные пакетики, удобные для перевозки. При погружении в воду на несколько часов ветви и листья восстановили частично прежнюю гибкость, так что листья можно было развернуть, не ломая их, и использовать для наблюдений. Установив, что ботанический характер листьев «кеу», взятых из разных пучков, представлял некоторые различия, я послал весь комплект (узлы, сплющенные листья и т. д.) д-ру Шефферу для подробного исследования, с просьбой сообщить мне свое мнение: принадлежат ли все образцы «кеу» к одному и тому же виду (Piper methysticum) или нет?

В то же утро я получил краткое сообщение от д-ра Шеффера, написанное наспех в Ботаническом саду, в котором сообщалось, что в пучках «кеу» были два разных вида Piper и оба отличаются от Piper methysticum, но из-за отсутствия цветов и плодов он не мог определить вида (Привожу часть письма д-ра Шеффера относительно «кеу»: «В нашей коллекции из Новой Гвинеи встречаются два вида Piper, которые отличаются от вида из Апии. Жилки на листке растения совершенно другие. Из-за отсутствия плодов и цветов невозможно определить их...»). [102]

Через несколько дней д-р Шеффер зашел ко мне, мы поговорили о «кеу», и так как это было (декабрь 1875 г.) накануне моей новой поездки на Новую Гвинею, я обещал ему привезти несколько экземпляров разных видов «кеу» с цветами и плодами.

Ввиду этого я собрал во время пребывания на Берегу Маклая в 1876 — 1877 гг. вместе с другими растениями также и «кеу» с цветами и плодами. По прибытии в Сингапур я отправил их, согласно данному обещанию, д-ру Шефферу.

Моей длительной и серьезной болезнью в Сингапуре в 1878 г., в течение которой могли заблудиться некоторые письма и бумаги, можно объяснить тот факт, что я вовсе не получил ответа от д-ра Шеффера. По прибытии в Сидней в 1878 г. я совершенно забыл написать д-ру Шефферу и спросить его о результатах его осмотра растений «кеу» и вскоре узнал с большим сожалением о его смерти.

Хотя два новых (?) вида Piper, упомянутые д-ром Шеффером в его письме, не были, вероятно, описаны им, но мне кажется, что остается доказанным факт существования на Берегу Маклая других видов Piper, родственных Piper methysticum (Я писал барону Ф. Мюллеру ¹ о нахождении заметки д-ра Шеффера и несколько дней спустя получил его ответ. Привожу полностью часть письма его, касающуюся распределения Piperaceae (переведено с немецкого): Я должен сказать, что Казимир де Кандолль в своей новой работе о Piperaceae не упоминает никаких других видов рода Piper из Новой Гвинеи, кроме P. methysticum. P. Rumphii почти родственен с P. methysticum, но известен только в Тернате. Нам известны не более 5 описанных Piperaceae Новой Гвинеи. Но около 70 видов найдено на о. Сунда и надо полагать, что постепенно будет обнаружено много видов и на Новой Гвинее. Фактически у меня имеются несколько экземпляров в коллекции, но не полностью, а в виде отдельных частей, по которым почти ничего нельзя сказать. О Piperaceae Беккари до сих пор ничего не было опубликовано, но, возможно, он собрал лишь немногие из них.).

Так как способ приготовления питья «кеу» несколько отличается от такового для «кавы» или «авы» полинезийцев, каковая операция часто описывалась путешественниками (Я упомяну только некоторые из них. В работе У. Маринера об о-вах Тонга (An Account of the Natives of the Tonga Islande from the Extensive Communications of Mr. William Mariner, by John Martin. Second йdition. London, 1818. Vol. 2. P. 173 — 176) ² имеется полное описание приготовления кавы на о-вах Тонга со всеми церемониями, связанными с ее питьем, в начале этого века. Капитан Дж. Э. Эрскин (Erskine J. Е. Journal of a Cruise among the Islands of the Western Pacific. London, 1853. P. 49) ³ также дает описание церемонии питья «авы» на Самоа. Конечно, в любой книге об островах Южных морей, в каждом отчете о путешествиях по этим островам содержатся более или менее подробные описания приготовления, питья и действия этого специфического напитка. Из этих описаний видно, что в одной и той же местности постепенно происходили различные изменения в использовании «кавы», что можно, однако, объяснить тем обстоятельством, что применение этого напитка постепенно исчезает в связи с приходом миссионеров, белых торговцев и поселенцев и введением в употребление спиртных напитков.), мне кажется уместным привести здесь краткое описание способа приготовления «кеу» обитателями Берега Маклая. [103]

Растение «кеу» употребляется не только в свежем виде, но часто и после хранения в течение нескольких недель и месяцев; жуют листья, ветви, ствол и корни. Если таковые слишком тверды и широки, их расщепляют и бьют камнем, прежде чем жевать. Частицы листьев, сломанных ветвей, кусочки ствола и корней раздают мальчикам и молодым мужчинам, которые вскоре превращают их своими сильными, здоровыми зубами в мягкую зеленоватую массу, более или менее пропитанную слюной. Тем временем один из стариков уже сделал необходимые приготовления для фильтрования «кеу». Для этой цели применяют две специально хранимые большие «гамба» (На диалекте бонгу «гамба» обозначает скорлупу кокосового ореха, расколотого в горизонтальном направлении. Специально предназначенным для этой цели продолговатым камнем наносят опытной рукой короткий, но сильный удар и раскалывают орех горизонтально, так что получается ровный край. В зависимости от назначения орех раскалывают или посередине или выше, чтобы получить глубокую или плоскую «гамба». Местное население применяет «гамба» вместо блюд, тарелок и т. д.).

Верхняя гамба с отверстием посередине служит в качестве воронки, нижняя и большая — в качестве приемника. Отверстие в дне гамбы покрывают слоем молодого «унан» (вид Imperata), который размягчают при помощи растирания. Вымыв руки, приготовитель, сидя за своими «гамба», собирает шары (очень большие) разжеванного «кеу», которые вручают ему молодые люди, проходящие перед ним процессией. Иногда шар подается не на ладони руки, а на высунутом языке жевальщика.

Приготовитель складывает шарики на дно верхней «гамбы», служащей воронкой, добавляет немного воды и для ускорения фильтрации размешивает массу. Спустя некоторое время, когда большая часть жидкости профильтровалась через «унан», тщательно вынимают из воронки оставшийся жеваный «кеу» и снова кладут его в виде большого шара. Шар поливают водой и двумя руками отжимают его, причем зеленоватый настой стекает между пальцами приготовителя и льется через воронку в приемник. Затем шар снова поливают водой и отжимают до тех пор, пока более светлый цвет настоя не покажет, что эта часть операции закончена. Приподнимают пустую воронку и отставляют ее в сторону. Приемник почти полон грязно-зеленой жидкости с консистенцией не очень густого сиропа. Иногда добавляют еще немного воды и тщательно перемешивают «кеу».

«Кеу» пьют вскоре после его приготовления, так что за такой короткий срок от слюны, содержащейся в смеси, не может произойти брожения (Проф. X. Н. Моузли описывает аналогичную процедуру приготовления «кавы» на о-вах Фиджи: «Настою на корне перца не дают стоять столько времени, чтобы он мог забродить, но, по-видимому, некоторые изменения происходят в активных основаниях вследствие действия слюны, потому что тертая кава, применяемая в настоящее время в Тонга по распоряжению миссионеров вместо жеваного продукта, не так хороша, как последний» (Moseley H. N. Notes by a Naturalist on the Challenger. London, 1879. P. 312)⁴. Ни в одном из описаний других путешествовавших по островам Тихого океана не упоминается, что «каве» дают стоять до тех пор, пока она забродит. Я пробовал настойку тертой «кавы», приготовленной миссионерами на Самоа. Это была нежная ароматическая вода, горьковатая на вкус — довольно безобидное питье.). [104]

Так как «кеу» Берега Маклая — довольно концентрированный напиток по сравнению с полинезийской «каврй», то, вероятно, по этой причине его пьют в сравнительно небольшом количестве.

Каждый пьющий «кеу» носит в своем «гуне» («Гун» — мешок, который местные жители носят на плетеной ленте через левое плечо. Этот мешок — неизменный спутник папуасов Берега Маклая, в котором они носят все необходимое для повседневной жизни.) свою собственную аккуратно вырезанную «кеу-гамба», или чашу из скорлупы мелкого кокосового ореха (желтая разновидность), в которую вмещается от 2 до 4 полных столовых ложек (около 40 — 80 грамм) жидкости. Мужчина очень редко пьет больше одной чаши. Для ослабления горького вкуса от этого питья съедают немного «мунки-ля» («Мунки-ля» — нечто вроде каши, приготовленной из тертого зерна кокосового ореха в так называемом кокосовом молоке. Это излюбленная пища местного населения.) после «кеу» (Я сознательно воздержался от описания в этой статье всех церемоний, сопровождающих питье «кеу». Все же следует упомянуть, что на Берегу Маклая его пьют только мужчины и притом не ежедневно и не по нескольку раз в день, как было принято на некоторых полинезийских островах, а только в особых случаях, при приемах посетителей, старых друзей, на празднествах и т. п.).

Несомненно, крепость напитка «кеу» зависит от того, из какой части растения он приготовлен (корень дает самый крепкий сорт «кеу»), весьма возможно, что и от возраста растения, а также, конечно, и от количества долитой воды.

Ввиду этого напиток может быть разной крепости в разных местах и в разное время и, конечно, разно действует на пьющего.

Поскольку мне пришлось видеть действие «кеу» на жителей Берега Маклая, я считаю, что не имею достаточных оснований называть «кеу» (в концентрации, применяемой на этом берегу) сильно опьяняющим питьем. Оно скорее снотворное.

Что касается непосредственного действия «кеу», то я приведу часть письма, написанного мною лет 12 тому назад и опубликованного в «Известиях имп. Русского географического общества»:

«Выпив свою обычную порцию кеу, туземцы погружаются вскоре в меланхолически-сонное состояние, шатаясь, уходят от своих товарищей, садятся в каком-либо более тенистом уголке и, пристально уставившись глазами на что-либо из окружающего, усердно плюют, из-за горького вкуса кеу, остающегося долгое время во рту, и впадают в неспокойный, но глубокий сон. Тогда их трудно разбудить и заставить что-либо понять.

Большая часть мужчин пьет только такое количество кеу, что после 10 — 20-минутной дремоты они просыпаются в нормальном состоянии. На празднествах еда начинается с питья кеу. До кеу ничего не едят, а потребители большого количества кеу [105] только пьют его и ничего не едят, так как погружаются в сон на несколько часов.

Я никогда не видел, чтобы, выпив кеу, местные жители шумели или ссорились; возможно, что это питье действует слишком быстро; во всяком случае, действие кеу совершенно иное, чем действие алкоголя» (Известия имп. Русского географического общества. 1874. Т. 10. Отд. 2. С. 85 (Миклухо-Маклай приводит этот отрывок в вольном переводе на англ. язык, с изменениями и дополнениями, а потому и обратный перевод несколько отличается от соответствующего места цит. статьи. Ср. с. 93 — 94 наст. тома).).

Чтобы испытать на собственном опыте вкус и действие «кеу» и считая, вместе с капитаном (теперь адмиралом) Дж. Э. Эрскином, что «приготовление его не так отвратительно, как это описывают некоторые путешественники» (Erskine J. Е. Journal of a Cruise. P. 49.), я выпил однажды, во время моего первого пребывания на Берегу Маклая (в 1871 — 1872 гг.), дозу, равную средней порции, выпиваемой аборигенами (около шестидесяти граммов). Это снадобье не имело особого запаха, оно было горькое и вяжущее на вкус и оставляло горький и слегка ароматический вкус во рту. Через 10 минут после того, как я выпил «кеу», я почувствовал головокружение и мои ноги отказались служить. Я был рад тому, что мог сесть там, где я стоял, и почувствовал, что не могу противостоять сну. Проспав полчаса, я снова почувствовал себя хорошо. Больше я не повторял этого опыта.

Жители Берега Маклая никогда не жаловались мне на какие-либо дурные последствия от длительного употребления напитка «кеу», последствия, подобные таитянскому «ареварева» (Ежедневное употребление снадобья «кава» вызывает иногда вид кожной болезни, известной на Таити под названием «ареварева». У людей, пивших «каву» в течение более длительного времени, наблюдается ухудшение зрения, краснота конъюнктивы и желтый цвет зубов, тогда как кожа в места, где она более толстая, становится сухой, шелушится, трескается и покрывается язвами. Человек худеет и дряхлеет (Kava // Encyclopedia Britannica. 9th ed. Vol. XIV. P. 18). Рубцы от язв «ареварева» считались на многих островах «почетными знаками», так как только люди известного ранга могли пить много «кавы» (Waitz Th. Anthropologie der Naturvoelker. Fortgesetzt von G. Gerland. Th. 6. Leipzig, 1872. S. 60).).

Так как, насколько мне известно, питье «кавы» на островах Тихого океана — очень старинный обычай, то я думаю, что с этнологической и этнографической точек зрения важно тщательно изучить распространение этого обычая на островах, где он постепенно исчезает с вторжением белого человека (Когда Маринер был в начале этого столетия на Ваху (Сандвичевы острова), он два раза видел, как «каву» пили как предмет роскоши, и ему говорили, что некоторые старые люди еще предпочитают ее спиртному. Через четыре года после этого Кэмпбелл (Campbell A. A Voyage Round the World from 1806 to 1812. Edinburgh, 1816) уже не видел, чтобы «аву» применяли на Сандвичевых островах иначе, чем лекарство от тучности, и, наоборот, считали роскошью спиртные напитки (W. Mariner's Account of the Natives of the Tonga Islands. Vol. 1. P. XLIX).). Описание [106] употребления этого растения, способа его приготовления, обрядов, связанных с его питьем, может способствовать разрешению интересных этнографических вопросов.

Согласно Герланду (Waitz Th. Anthropologie der Naturvoelker. Th. 6. S. 59 — 61.), употребление «кавы» было известно на всех островах Полинезии, за исключением Мангаревы и Новой Зеландии (В Новой Зеландии «кавой» называют другой Piper, a именно Piper excelsum (Waitz Th. Anthropologie der Naturvoelker. Th. 6. S. 60).). Герланд полагает, что в обоих случаях это было вызвано тем, что переселенцы на указанные острова не захватили с собой такого растения и не нашли его на новом месте.

На микронезийских островах, согласно Герланду (Waitz Th., Anthropologie der Naturvoelker. Th. 5. Abth. 2. S. 78.), известно было употребление «кавы» на островах Кусайе, Понапе и Трук, и там этот напиток назывался «сака». Но на этих островах корни его не жевали, а растирали между двух камней.

Известно о применении «кавы» в Меланезии, на Фиджи, куда этот напиток занесен с Тонга (Erskine J. E. Journal of a Cruise. P. 263.), и на некоторых островах Новых Гебрид, как Танна, Фате, Анейтиум и Гера, где этот обычай тоже полинезийского происхождения (Waitz Th. Anthropologie der Naturvoelker. Th. 6. S. 578.).

Каким образом употребление «кеу» стало известно жителям Берега Маклая, до сих пор не установлено. Как уже упоминалось в одной из предыдущих статей («Список растений, используемых жителями Берега Маклая» (см. с. 98 наст. тома).), питье «кеу» принято не во всех деревнях этого берега, хотя оно там известно.

В той же статье я привел сообщение миссионера У. Дж. Лооза о том, что Piper methysticum растет в диком виде в юго-восточной части Новой Гвинеи, но местные жители не знают и не употребляют его.

Несколько дней тому назад миссионер Дж. Браун (Привожу выдержку из письма г. Брауна ⁵ по этому вопросу: «Я не видел, чтобы жители Новой Британии, Новой Ирландии или Соломоновых островов употребляли каву. Они не знают, как этим растением пользоваться, хотя оно растет здесь. Я достал большие корни этого растения, и жители других островов подтвердили, что это «настоящая» кава, но так как это растение не культивируют, оно более грубое. Они не применяют его, так как вскоре начали употреблять бетель, подобно остальным аборигенам».) написал мне об аналогичном случае на Новой Британии, на Новой Ирландии и на Соломоновых островах, где Piper methysticum (или родственный вид) растет в диком виде, но местным жителям неизвестно его использование.

Не лишено интереса, что в Полинезии растение и приготовленный из него напиток носят название «кава» (Тонга, Раротонга, Новая Зеландия, Маркизские острова) и «ава» (Самоа и Гавайские острова), а в Микронезии — «сака», на Фиджи — «янгона», тогда [107] как на Берегу. Маклая это же растение или родственное ему известно под многочисленными названиями: «кеу», «кеува», «иссе», «киаль», «айо», «сегу» и, возможно, что еще и под разными другими.

Прежде чем закончить эту статью, я хочу добавить, что начиная с 1857 г. корень Piper methysticum рекомендовали в Европе для лечебных целей и, по-видимому, он станет ценным лекарством (На этот факт обратил мое внимание Ф. Райт (F. Wright).). Жидкий экстракт, приготовленный на спирте в качестве растворителя, применяется при бронхите, ревматизме, подагре, гоноррее, хроническом уретрите и т.д., но главное лечебное применение «кавы» все же для лечения хронического воспаления мочевого пузыря и хронического уретрита (Подробности о составных частях этого лекарства и его лечебном применении и т. д. см.: Stille A. and Maisch J. The National Dispensatory. 3d ed. London, 1884. P. 964, 965; Olberg O. and Wall O. A Companion to the Pharmacopoeia. London, 1884. P. 696, 697; Lescher F. H. and Webb E. Novel Counter Adjunct Bearing Chemist's Own Name and Address, with Notes on Rйcent Materia Medica. London, 1884.). Желательно дальнейшее изучение действия «кавы».

Комментарии

Печатается по: Note on the «keu» of the Maclay Coast, New Guinea // Proc. LSNSW. 1886. Vol. 10. Pt. 4. P. 687 — 695. Доложена 28 октября 1885 г.

Впервые в переводе на русский язык: СС. Т. 3. Ч. 1. С. 137 — 145, с небольшими неточностями.

Примечание 5 сделано Е. А. Барышевой, остальные — Д. Д. Тумаркиным.

1. О Ф. Мюллере см. прим. 2 к статье «Список растений, используемых туземцами Берега Маклая на Новой Гвинее» в наст. томе.

2. Уильям Маринер (? — 1860) — юнга с английского корабля, который попал в плен к островитянам Тонга и прожил среди них четыре года (1806 — 1810), обнаружив при этом большую наблюдательность и сумев хорошо разобраться в особенностях местной культуры. Его рассказ о виденном и пережитом на Тонга записал метеоролог Джон Мартин, и эта книга считается одним из самых ценных и достоверных источников знаний о традиционной тонганской культуре.

3. Джон Элфинстон Эрскин (1805 — 1887) — английский морской офицер, с 1857 г. — контр-адмирал, с 1864 г. — вице-адмирал. В 1849 — 1850 гг. совершил плавание по островам Океании, описанное в его книге, на которую ссылается Миклухо-Маклай. В 1864 — 1874 гг. был членом английского парламента, где выступал в защиту островитян Южных морей.

4. Хенри Ноттидж Моузли (1844 — 1891) — английский путешественник, натуралист. В 1872 — 1876 гг. участвовал в кругосветной экспедиции на «Челленджере», в ходе которой посетил острова Океании. По возвращении из экспедиции стал профессором Оксфордского университета.

5. Джордж Браун (1835 — 1917) — английский методистский миссионер, медик по образованию, проведший много лет на Самоа, Новой Британии и Соломоновых о-вах, руководивший Веслеянским методистским миссионерским обществом в Австралии. Опубликовал несколько работ по антропологии и этнографии в английских и австралийских научных изданиях. См. его автобиографию: Brown J. Pioneer Missionary and Explorer: an Autobiography. London, 1908.