Антропология и этнология меланезийцев

Памятники по усопшим. — Способности и характер меланезийцев. — Переселение полинезийцев. — Влияние белых. — Европейские державы в Тихом океане. — Несколько слов о будущей русской колонии. — Будущность туземных рас ¹.

Раз среди меланезийцев зародилась идея хоронить покойников в хижинах, весьма естественно, что они должны были додуматься и до сооружения небольших хижин на месте погребения. Неудивительно поэтому, что в разных местностях Меланезии этот вид памятников по усопшим довольно распространен. Иногда эти хижины-гробницы очень орнаментированы; иногда — довольно просты, но почти всегда меньше размерами настоящих. В них обыкновенно кладутся разные вещи, принадлежавшие умершему: посуда, из которой он ел, разные тряпки, мелочи, одним словом — всякий хлам, принадлежавший усопшему и не пригодный для живых. В некоторых местностях в продолжение нескольких недель или месяцев приносится ежедневно на могилу пища и оставляется там.

Другую форму памятников составляют разного вида «memento» (Напоминания (лат.)) из дерева, камня и глины. «Напуэ» — громадные барабаны на Ново-Гебридских островах (род «барумов» Берега Маклая) — состоят из высоких выдолбленных врытых в землю и заостренных столбов. Они устанавливаются группами на одной из главных площадей деревни, и по временам под звуки их производятся пляски в память покойников. Чем важнее был усопший, тем выше «напуэ». Сюда же можно отнести некоторые из «телумов» (Берег Маклая).

Мне кажется здесь уместным заметить, что миссионерами и даже некоторыми из путешественников выражения «бог», [336] «идол» и т. п. употребляются чересчур либерально. Всякая фигура, изготовление которой стоит туземцу много труда, ценится им, и он нелегко с нею расстается; всякий камень, которому туземцы (Н. Гебр., напр.) придают особенную силу (У туземцев Ново-Гебридских островов есть камни, от которых, по их мнению, зависит рост таро; другие камни способствуют размножению свиней и т. д.), называется в описаниях миссионеров богами или по крайней мере идолами. Эта неточность выражений вносит, мне кажется, немало недоразумений в этнологию. Таким образом всякий «телум», пожалуй, даже всякий «оним» могли бы быть названы богами или идолами туземцев. Это так же неверно, как называть, например, всякие общественные хижины туземцев «храмами».

Возвращаюсь к телумам Берега Маклая. Между ними есть, как я положительно убедился, некоторые, сделанные в память (как род памятника) кого-нибудь из умерших. Ввиду примитивного состояния искусства телумы не имеют и приблизительного сходства с покойником. Впрочем, принимается во внимание пол умершего. От существования телумов до предположения, что на Берегу Маклая встречается форма почитания предков, — шаг еще большой. В Новой Гвинее и на Ново-Гебридских островах простые цыновки, на которых умерший спал, разостланы на его могиле с 6-ю камнями по краям (чтобы ветер не сдул) и составляют единственный памятник. На о-вах Соломоновых я нашел целые кладбища, состоявшие из небольших построек, наполненных черепами; их называют «тамбуна» ². Некоторые заключали в себе только один череп — то были гробницы начальников; они отличались множеством украшений из раковин, находившихся на и при черепе. Туземное название этих гробниц «тамате-тамбуна». К специальному роду «memento» по усопшим можно отнести кости и зубы усопших, носимые их родственниками в воспоминание об умершем.

В некоторых местностях Новой Гвинеи матери носят все высушенное тело умершего ребенка до тех пор, пока не убедятся, что скоро явится на свет следующий ребенок. На островах Андамановых вдовы носили одно время всю голову своего умершего мужа, пока не выходили вторично замуж. Челюсти умерших родственников очень ценятся на Берегу Маклая. На юге Новой Гвинеи носят их иногда в виде браслетов. Ожерелья из зубов умершего ребенка носятся обыкновенно его матерью.

Осмотр моей этнологической коллекции, которую я подарил Имп. Академии наук, может убедить каждого, что меланезийцы вообще очень способны ³. Живя между ними, я каждый день убеждался в этом. Их разнообразные постройки, разноформенные пироги, оружие, ловушки служат тому доказательством. Процветание школ, устроенных миссионерами на разных островах Меланезии, быстрые успехи, которые делают дети меланезийцев, вполне подтверждают мой отзыв. Один миссионер, имевший [337] школу для туземцев в Новой Британии, сообщил мне, что обитатель этого острова обнаружил самые блестящие способности по математике. Молодые меланезийцы, обученные в школах, устроенных миссионерами, выказывают большую любознательность и желание учиться.

Сравнивая собственные наблюдения с известными мне описаниями характера меланезийцев, я нахожу между ними значительную разницу. Я ограничусь здесь, однако, собственным опытом, полагая, что вам будет более интересно узнать, к каким результатам привели меня близкие сношения с папуасами, чем услышать перечень мнений, напечатанных в описаниях миссионеров, путешественников и т. д. Оставаясь на Берегу Маклая в 1871 г., я вовсе не имел никакого предвзятого мнения относительно туземцев и их характера. Я не считал их особенно дурными или жестокими; не думал также, что они особенно добры или великодушны. Я помнил замечание одного французского писателя (графа Гобино) ⁴: «l'homme est l'animal mechant par excellence» (Человек — животное по преимуществу злое (франц.)). Я был подготовлен ко всяким случайностям; опыт, однако, показал, что туземцы этой местности (Берега Маклая) лучше, чем я думал. Должен напомнить, что в то время я был единственным белым, которого туземцы знали. Когда я сошелся с ними ближе и стал понимать их язык (что, мне кажется, положительно необходимым для верной оценки характера людей), меня приятно поразили хорошие и вежливые (gentleman-like) отношения, которые существуют между туземцами, их дружелюбное обращение с женами и детьми. Во все мое пребывание на Берегу Маклая мне не случилось видеть ни одной грубой ссоры или драки между туземцами; я также не слышал ни об одной краже или убийстве между жителями одной и той же деревни. В этой общине не было начальников, не было ни богатых, ни бедных, почему не было ни зависти, ни воровства, ни насилия. Легкость добывания средств к существованию не заставляла их много трудиться, почему выражения злобы, ожесточения, досады не имели места. Название; которое я дал целому архипелагу: «Архипелаг довольных людей» — свидетельствует о том впечатлении, которое произвела на меня мирная жизнь островитян. Всякие жестокости, как погребение людей живыми, плохой уход за стариками и больными, людоедство, — все это не противоречит, мне кажется, сказанному выше, оно может быть объяснено известными понятиями и верованиями. Повальные умерщвления людей, обнаруживающих признаки заразных болезней, не могут быть объяснены как бессмысленная жестокость; они являются лишь чересчур суровыми мерами, предпринимаемыми в видах самосохранения ⁵.

Что характер населения может, при некоторых условиях, быстро измениться и выказать совершенно другие стороны, это очень понятно, если мы примем во внимание перемену обстановки и окружающих условий. Если на Берегу Маклая появятся торговцы, то они для более выгодного приобретения туземных [338] продуктов возбудят в местных жителях корысть, а для пополнения числа рабочих на плантациях европейских колоний станут склонять подарками кого-либо из влиятельных лиц (de facto: начальника) отпустить им несколько молодых людей или девушек, а то просто, без церемоний, насильно захватят с собою туземцев. Не надо будет удивляться при таких условиях, если «Архипелаг довольных людей» со временем превратится в «Архипелаг людей свирепых» или, пожалуй, «Архипелаг убийц». Из этого, мне кажется, ясно, что характер туземцев зависит более от самих же белых и обращения последних с туземными расами. Этого обстоятельства не должны забывать европейские правительства, которые имеют колонии.

В 1-и своей лекции я указал, что европейцы встретили в Тихом океане три главные расы: полинезийскую, меланезийскую и австралийскую. Откуда и когда явились две последние — мы не имеем никаких указаний в традициях этих рас, более примитивных в сравнении с первой, о постепенном распространении которой мы знаем теперь уже немало ⁶.

Знакомство с преданиями туземцев, собранными на разных островах Тихого океана, как и сочинения по истории своего племени, написанные самими туземцами, позволяют нам нарисовать довольно полную картину переселения и распространения полинезийцев в Великом океане.

Первая попытка этого рода была сделана американцем Hale в 1846 г. ⁷

В 1864 г. A. de Quatrefages (в книге «Les Polynesiens et leurs migrations») представил несколько дополнений к работе Hale'я. В книге того же автора, вышедшей в 1884 г. («Hommes fossiles et hommes sauvages»), в главе «Migrations Polynesiennes» Катрфаж дает довольно полный обзор переселений полинезийцев, который я считаю уместным передать здесь в кратких чертах, не останавливаясь на деталях ⁸.

В эпоху, в точности не определенную, хотя она, как можно думать, относительно не очень отдалена от Р. X., процветала на больших островах Малайского архипелага смешанная малайская раса, отличавшаяся предприимчивостью; она высылала экспедиции для основания колоний по берегам Китая, на Филиппинские острова. Одна из таких экспедиций, вероятно под предводительством Цин-Моу, покорила Японию в 667 г. до Р. X. Остров Буру сделался центром потока эмиграции, часть которого направилась на N.-O. (таким образом, вероятно, была заселена Микронезия); главная же масса двинулась на О. Обогнув Новую Гвинею, а затем о-ва Соломоновы, она разделилась на 3 ветви.

Первая из них добралась до Самоа, другая — до Тонга (в то время о-ва Самоа и Тонга были, вероятно, необитаемы), третья — до о-вов Фиджи. На о-вах Фиджи были жители, но, несмотря на различие рас, вновь прибывшие жили сперва мирно с туземцами (меланезийцами). Впоследствии, однако, дело дошло до войны. Побитые малайцы спаслись на ближайший архипелаг, на [339] о-ва Тонга, и здесь встретили своих земляков, раньше их прибывших сюда, что не помешало им напасть на них. На этот раз они одержали победу. Некоторые из побежденных сели на пироги и направились далее на О. Один из них, Утайя, с женою Анна-Нуна высадился в Нукагиве (на о-вах Маркизских). Экспедиции с о-вов Самоа заселили часть архипелага Помоту; другая направилась на о-ва Маркизские, третья — на о-ва Сандвичевы. Многие экспедиции с разных островов открыли и заселили другие местности. Одна из них, более важная, направилась из Раротонги и открыла Новую Зеландию. Туземец, открывший последний остров, по имени Н[г] ахуэ, нашел там яшму, которая высоко ценилась в Полинезии. Н(г)ахуэ вернулся на свой остров Мангая, где свирепствовали войны. Некоторые из побежденных начальников согласились отправиться с Нгахуэ колонизировать о. Ао-теароа, открытый последним.

В песнях маори (Переведенных Sir George Grey'ем ⁹.) мы находим весьма точные подробности об этой экспедиции. Рассказывается, что дерево для пироги по имени «Арава» (акула) было вырублено в Раротонге топором, названным «Тутауру», из яшмы, привезенной Нгахуэ; упоминаются имена начальников, которые работали над нею, имена 6 пирог, которые вместе с «Аравой» образовали флотилию эмигрантов. Эти пироги были двойные, соединенные массивной платформою, на которой находилась каюта с крышей, которая могла поместить на себе человека, смотрящего вперед. Подобные пироги, вооруженные для войны (причем каюта снимается и платформа делается свободною), могли вмещать 180 воинов или гребцов. Те, которые отправились из Гавайки ¹⁰, вмещали 140 человек. На них все было приспособлено для долгого плавания. Вместе с женщинами и детьми экспедиция привезла в Новую Зеландию от 1100 до 1200 эмигрантов.

При всех экспедициях полинезийцы брали с собою полезные растения, как-то: кокосовые пальмы, хлебное дерево, таро, сладкий картофель, ямс и др., а также собак, свиней и даже птиц. Имея очень верную генеалогию начальников о-вов Маркизских и Сандвичевых в Новой Зеландии, мы можем довольно точно определить, когда все экспедиции были совершены. Этот краткий очерк доказывает, что в то время, когда европейцы знали только Средиземное море и побережье Атлантического океана, полинезийцы храбро переплывали Великий океан до самых отдаленных границ его, как Рапа-Нуи, Новая Зеландия и Сандвичевы острова. В продолжение около 1200 лет полинезийская раса развивалась совершенно изолированно ¹¹.

Но спустя приблизительно столетие по прибытии маори в Новую Зеландию, 28 ноября 1520 г., Магеллан вышел из пролива, носящего его имя, в Тихий океан. После него португальцы и испанцы, а за ними англичане, голландцы, французы начали делать свои открытия: Магеллан открыл Марианские и Филиппинские [340] острова в 1521 г.; Мендана в 1594 г. — Маркизские острова; Квирос — Таити в 1606 г.; Тасман — Новую Зеландию в 1642 г.; Бугэ-нвиль — Самоа в 1768 г.; Кук — Мангайский архипелаг и Сандвичевы острова, в 1778 г. и т. д. и т. д. ¹² Европейские суда в нынешнем столетии стали все чаще и чаще появляться в Тихом океане. Сперва поселились на некоторых островах дезертиры-матросы и играли даже иногда значительную роль. За ними появились торговцы и ремесленники. Некоторые из туземных начальников, как Помаре в Таити и Камеамеа на Сандвичевых островах, очень покровительствовали европейскому поселению ¹³.

С человеком появились и акклиматизировались и европейские растения и животные и стали быстро множиться.

Но еще 17 лет тому назад на островах Тихого океана жило весьма немного европейцев (Бренчлей в 1869 г. нашел в Тутуиле на 4000 жителей 14 европейцев, в Уполу на 15000 жителей 120 европейцев, в Тонга-Табу на 9000 жителей только 44 европейца) ¹⁴. Тем не менее последствия появления европейцев были для полинезийцев весьма пагубны, как показывают следующие цифры, красноречиво свидетельствующие об уменьшении населения в громадной пропорции.

На островах Гавайи, где в 1778 г. жило 300000 человек, осталось в 1861 г. 67 000 человек, итого уменьшение населения на 77 проц.

В Новой Зеландии, где в 1769 г. жило 400 000 человек, осталось в 1877 г. 30000 человек — уменьшение населения на 92 проц.

В Таити, где в 1774 г. жило 240000 человек, осталось в 1857 г. 7212 человек — уменьшение населения на 96 проц.

Это вымирание приписывали различным причинам. Одна из главных — распространение чахотки. Французский врач (Bourgarel) находил туберкулез в легких положительно у всех умерших туземцев, которых ему приходилось вскрывать. Другой (Brulfert) доказал его присутствие в 8 случаях из 10. Кажется положительным, что белые занесли чахотку на острова Тихого океана, где она была неизвестна до проникновения туда европейцев. Болезнь эта сделалась там положительно эпидемическою.

Другая причина — уменьшение рождаемости. Бесплодие также достигло громадных размеров. В Новой Зеландии из 11 начальников только один имел детей.

На 80 женщин на Сандвичевых о-вах только 39 имели детей. На о. Тай-Хэ (одном из Маркизских) население уменьшилось в 3 года почти наполовину (с 400 на 250), а рождений было всего 3 — 4. Причинами бесплодия являются: сифилис, разврат, пьянство с их аксессуарами.

В Меланезии вывоз туземцев на плантации Австралии, Новой Каледонии, Самоа, Фиджи и другие обезлюдил значительно острова Ново-Гебридские и Соломоновы и распространил в них заразительные болезни. Кроме вымирания на этих островах, вырождение расы идет параллельно с вывозом молодых и [341] крепких мужчин; оставляют только мальчиков и стариков — обстоятельство, сильно отражающееся на следующем поколении.

Европейцы же и европейско-полинезийская помесь представляют противоположность бесплодию островитян. На Сандвичевых о-вах в 9 семействах миссионеров насчитывалось 62 ребенка.

Выгоды, которые могут извлекать европейцы, занимаясь разведением плантаций или торговлей, обратили на себя в последнее время общее внимание европейцев. Приведу один или два примера: насадивши где-нибудь на острове Тихого океана на 8 акрах (3 1/2 десятины) 600 кокосовых пальм и употребляя не более 150 дней в году (считая по 6 час. в день) на сбор и разработку продуктов этих пальм и уход за ними, вы выручаете от продажи копры (сушеные зерна кокосов, ореха) и фибр из шелухи до 3000 руб. в год. Плантация кокосовых пальм, раскинутая на участке земли в полторы квадратных версты, может дать, при порядочном уходе, от 30 до 40 000 руб. в год.

Трепанг, в изобилии водящийся на рифах Тихого океана, ценится на китайских рынках от 500 до 1200 руб. за тонну. Подобных примеров я мог бы привести много.

Удобное положение, возможность проникнуть туда при помощи судов, хорошие гавани, выгоды земледелия и разработки продуктов островов побудили многие европейские государства серьезно подумать о будущности островов Тихого океана. Результатом этого было то, что в настоящее время почти нет ни одной группы островов, на которую та или другая держава не заявляла бы своих прав. Германия последовала примеру Англии, забрав года три тому назад добрую треть островов Меланезии «под свое так называемое покровительство», и сделала эти острова полем эксплоатации торговой компании, о чем я уже имел случай говорить в одном из сообщений во время выставки моей этнологической коллекции в Академии наук ¹⁵. Я не считаю поэтому нужным повторять сказанное мною. Скажу только несколько слов о будущей русской колонии в Тихом океане.

Решившись поселиться на островах Тихого океана, я, естественно, пожелал и желаю, чтобы в местности, где я поселюсь, развевался русский флаг.

Будучи делом несомненно важным для России, возникнуть колонии не могут в несколько дней или недель и требуют, кроме того, само собою разумеется, Высочайшей санкции. Эти обстоятельства объясняют, почему я пока не могу еще дать ответ и необходимые разъяснения тем приблизительно тысяче пятистам лицам, которые изъявили готовность последовать за мною на острова Тихого океана, для чего, кроме небольших материальных средств, требуются только энергия и терпение, которых у нас, русских, надеюсь, окажется не менее, чем у других народов.

Окончательное Высочайшее решение по этому делу еще не воспоследовало, хотя в «Times»'e была напечатана телеграмма из С.-Петербурга, будто мой проект основания колонии в Тихом океане был отвергнут комиссиею... ¹⁶ [342]

Таким образом, я все еще могу надеяться, что проект мой рано или поздно осуществится; я не откажусь от дела, за которое раз принялся (Это заявление может служить пока ответом на те многочисленные предположения и просьбы будущих поселенцев русской колонии в Тихом океане (их уже набралось, кажется, более 1800), которым я не был в состоянии отвечать ¹⁷.).

В заключение — два слова о будущности туземных рас Тихого океана.

Ныне живущие в Тихом океане расы должны будут сойти со сцены, некоторые даже скоро, как австралийцы и полинезийцы, хотя последние не всюду вымирают. О меланезийцах мы еще не знаем. Вероятно, многие удержатся в горах больших островов, которые они занимают и куда европейцы вряд ли последуют за ними ¹⁸.

Полагать, что весь Тихий океан заселится белыми, едва ли можно. Это так же неправдоподобно, как предположить, что со временем весь свет будет заселен одними англичанами или немцами. Изучение акклиматизации белых под тропиками доказывает, что раса эта в состоянии будет существовать только при помощи скрещения с туземными расами ¹⁹. Мы можем с большим вероятием предположить, что острова Тихого океана будут заселены со временем смешанною расою.

Но какого рода будет эта раса и будет ли в ней преобладать европейский элемент — все эти вопросы пока так и остаются вопросами. Не следует упускать из виду, что европейцы имеют в Тихом океане очень важных конкурентов в лице китайцев. Трудно поэтому предрешить, кто кого одолеет, какая раса будет преобладать (антропологически). Китайцы имеют серьезные преимущества как колонизаторы перед белыми: большое терпение и трудолюбие, легче выносят тропический климат и отличаются большею плодовитостью.

Разумеется, белые могут всегда утешать себя и называть «европейскими колониями» колонии, в которых, как, например, в Ямайке, белые составляют только 2 1/2% населения.

Кончая этот очерк, я не могу не выразить сожаления, что за недостатком времени мне пришлось выпустить очень многое: так, я ничего не сказал о языке, о специальных вопросах по антропологии, весьма мало говорил о болезнях и т. п. Мне приходится выпустить целый отдел — и очень важный, а именно: об акклиматизации белых под тропиками. Все это найдет место в моей книге, которая, надеюсь, выйдет в свет в непродолжительном времени.

Считаю долгом выразить здесь мою благодарность уважаемым городскому голове Вл. Ив. Лихачеву и А. А. Краевскому ²⁰, предоставившим мне думский зал для моих лекций.

Комментарии

Печатается по: «Нов. и бирж. газ.» 1886. No 344. 14(26) декабря.

Отсюда: СС. Т. 3. Ч. 1. С. 464 — 474, с мелкими поправками.

Статья несомненно представляет собою изложение (скорее всего — правленную стенограмму) 7-й, заключительной лекции (см. о лекциях 1886 г. выше). Об этом свидетельствуют как отсылки в тексте к предыдущим лекциям, заключительный абзац статьи, содержащий благодарность за помощь в организации лекций, так и совпадение содержания статьи с изложением 7-и лекции в газетах («Пет. лист.», 12.X1I; «Нов. и бирж. газ.», 12.XII; «Нов. вр», 13.XII). Заключительная лекция состоялась 11 декабря, слушателей, как отмечалось в отчетах, было мало.

Согласно программе, объявленной в газетах, предметом последней лекции «послужат: исторический очерк распространения рас в Тихом океане; вероятная будущность туземных рас; распространение белой расы; борьба рас» («Пет. лист.», 9.XII). Миклухо-Маклай, однако, не успел закончить 6-ю лекцию и лекцию 7-ю продолжил рассказом о похоронных обычаях и разделом «Способности и характер меланезийцев». Кроме того, сверх объявленной программы он подробно остановился на вопросе об организации русской колонии в Тихом океане.

Примечания 1, 3, 10, 17 подготовлены Б. Н. Путиловым, примечание 6 — А. Г. Козинцевым, примечание 2 — В. И. Беликовым, все остальные — Д. Д. Тумаркиным. Введение к примечаниям написано Б. Н. Путиловым.

1. Ср. программу, объявленную в день 7-и лекции в «Нов. вр.»: «Памятники по усопшим; способности и характер меланезийцев; расы Тихого океана по переселении меланезийцев; влияние белых; захват островов Тихого океана европейскими державами; акклиматизация под тропиками; вероятная будущность туземцев» (11 дек. 1886 г.).

2. Во многих языках Соломоновых островов распространены слова tamane/ tamante 'земля, участок земли' и tumbuna/tambuna 'предок, дух предка'; tamane tumbuna (и фонетически близкие словосочетания) означают 'кладбище'.

3. О выставке этнологической коллекции Миклухо-Маклая в Академии наук см. подробно в т. 6 наст. изд.

4. Жозеф Артюр де Гобино (1816 — 1882) — французский дипломат, писатель и публицист, один из основателей расово-антропологической школы в социологии, автор печально знаменитой книги «Опыт о неравенстве человеческих рас» — своего рода «евангелия» расистов. См.: Gobineau T. A. de. Essai sur l'inegalite des races humaines. Paris, 1853.

5. Эти высказывания Миклухо-Маклая отражают его неприятие взглядов современных ему ученых-расистов. Миклухо-Маклай отмечает доброжелательность; трудолюбие и смышленость островитян, подчеркивает, что они легко перенимают новое.

6. H. H. Миклухо-Маклай прав, отмечая значительно большую древность меланезийской и австралийской рас по сравнению с полинезийской. Особенный архаизм присущ антропологическому типу и культуре аборигенов Австралии, предки которых пришли на этот континент (составлявший тогда одно целое с Новой Гвинеей) из Юго-Восточной Азии более 4Q тыс. лет назад и существовали с тех пор в условиях полной изоляции, нарушенной лишь в последние столетия. Вторая крупная миграция из Юго-Восточной Азии привела к заселению Новой Гвинеи и близлежащих островов Меланезии предками папуасов 10 — 15 тыс. лет назад. Антропологический тип папуасов не столь архаичен, как австралийский; их культура достигла более высокого уровня. Наконец, Полинезия начала заселяться менее 3,5 тыс. лет назад. Соответственно и по антропологическому типу, и по культуре полинезийцы представляют собой самую «молодую» группу населения Океании.

7. Основные гипотезы о происхождении полинезийцев (из Юго-Восточной Азии, из Америки и автохтонная) были выдвинуты еще в конце XVIII — начале XIX в., но первую попытку «нарисовать довольно полную картину переселения и распространения полинезийцев» действительно предпринял американский ученый Хорейшо Хейл (1817 — 1896), считавший их прародиной Малайский архипелаг. Филолог по образованию, Хейл опирался прежде всего на лингвистические данные, но использовал также генеалогии, этнографические материалы и доступную ему информацию о ветрах и течениях. См.: Haie H. Ethnography and Philology // United States Exploring Expedition. Vol. 6. Philadelphia, 1846.

8. Французский ученый Жан Луи Арман де Катрфаж (1809 — 1901) воспринял и развил основные положения концепции X. Хейла, хотя и несколько иначе интерпретировал полинезийские генеалогии. Катрфаж уделил особое внимание опровержению гипотезы об автохтонном происхождении полинезийцев, поддержанной учеными-полигенистами, которые рассматривали расы человека как различные виды, имеющие самостоятельное происхождение.

9... Имеется в виду: Grey G. Poems, Traditions and Chants of the Maoris. Wellington, 1853. О Дж. Грее см. прим. 17 к «Программе предполагаемых исследований» в наст. томе.

10. Гавайка — легендарная «священная» земля, согласно мифам ранее всего освоенная и ставшая базовой территорией для расселения предков полинезийцев по Океании.

11. Взгляды Катрфажа на происхождение полинезийцев и историю заселения Полинезии во многом устарели. Обзор современных научных представлений по этой проблеме см.: Тумаркин Д. Д. Тур Хейердал и проблема заселения Полинезии // Австралия и Океания (история и современность). М., 1970; Беллвуд П. Покорение человеком Тихого океана: Юго-Восточная Азия и Океания в доисторическую эпоху. М., 1986.

12. Этот перечень географических открытий в Океании не полон и содержит неточности. Испанский мореплаватель А. Менданья открыл Маркизские острова в 1595 г. Его соотечественник П. Ф. Кирос обнаружил в 1606 г. острова Туамоту и Новые Гебриды, а честь открытия Таити (1767 г.) принадлежит английскому капитану С. Уоллису. Архипелаг Самоа открыт в 1722 г. голландским моряком Я. Роггевеном. Мангайский архипелаг — устаревшее название островов Кука. Небольшой о. Мангаиа и еще два острова в южной группе островов Кука открыты английским мореплавателем Дж. Куком в 1777 г. Сандвичевы острова — устаревшее название Гавайских островов.

13. Важную роль в переменах, происходивших в XIX в. на островах Океании, сыграли европейские и американские миссионеры. Миклухо-Маклай отрицательно относился к их деятельности, считая, что они расчищают путь для торговцев, плантаторов и прочих колонизаторов. См. в наст. изд. т. 2, с. 227 — 228, 430.

14. Тутуила и Уполу — острова в архипелаге Самоа. Тонга-Табу (Тонгатапу) — самый крупный остров в архипелаге Тонга. Джулиус Люшес Бренчли (1816 — 1873) — английский путешественник, побывавший во многих регионах мира. Острова Океании он посетил не в 1869, а в 1865 г. См.: Brenchley T. L. Jottihgs during the Cruise of H. M. S. Curaзoa among the South Sea Islands in 1865. London, 1873.

15. Имеется в виду выступление Миклухо-Маклая в большом конференц-зале Академии наук, опубликованное в «Пет. лист.» 9(21) окт. 1886 г. Текст выступления см. в т. 5 наст. изд.

16. О попытках Миклухо-Маклая создать русскую вольную колонию на одном из островов Тихого океана см. в т. 5 наст. изд.

17. Часть лекции, посвященная организации русского поселения в Тихом океане, была полностью воспроизведена в «Нов. вр.» 13 дек. 1886 г.

18. Миклухо-Маклай здесь, по-видимому, отдал определенную дань распространенным в науке того времени (включая работы его йенского учителя Э. Геккеля) представлениям о том, что «цветные расы» в борьбе за существование с «белой» расой неизбежно сойдут со сцены. Эти несостоятельные в теоретическом отношении воззрения, получившие впоследствии название «социального дарвинизма», оказались опровергнуты дальнейшим ходом истории человечества, в том числе народов Океании. Следует учитывать, что Миклухо-Маклай отнюдь не был уверен в истинности указанных представлений. Так, в 1877 г. он писал: «Возражения вроде того, что темные расы, как низшие и слабые, должны исчезнуть, дать место белой разновидности Species Homo, высшей и более сильной, мне кажется, требуют еще многих и многих доказательств <...> Дойдя при помощи беспристрастного наблюдения до противного положения, что части света с их различными условиями жизни не могут быть заселены одною разновидностью Species Homo <...> что поэтому существование многих рас совершенно согласно с законами природы, придется признать за представителями этих рас права людей, согласиться, что истребление темных рас не что иное, как применение грубой силы, и что каждый честный человек должен осудить или, если может, восстать против злоупотреблений ею» (т. 2 наст. изд., с. 228). Занимая эти гуманистические позиции, Миклухо-Маклай как ученый и общественный деятель на протяжении многих лет активно выступал в защиту человеческих прав народов Тихого океана, против их угнетения европейскими и американскими колонизаторами. См. об этом в т. 5 наст. изд.

19. О проблеме «акклиматизации белых под тропиками» см. прим. 5 к дневнику «Бейтензорг — Амбоина, 1873» в т. 1 и прим. 22 к очерку «Один день в пути» в т. 2 наст. изд.

20. Владимир Иванович Лихачев (1873 — 1906) — судебный и общественный деятель умеренно-либерального направления, петербургский городской голова в 1885 — 1892 гг. Андрей Александрович Краевский (1810 — 1889) — журналист и общественный деятель умеренно-либерального направления, многолетний издатель журнала «Отечественные записки» и газеты «Голос», печатавшей письма Миклухо-Маклая и уделявшей значительное внимание его путешествиям. В 1879 — 1889 гг. Краевский был председателем комитета по народному образованию Петербургской городской думы. Он содействовал проведению лекций Миклухо-Маклая в помещении думы. См. письма Миклухо-Маклаю Краевскому от 3 и 6 ноября 1886 г. в т. 5 наст. изд.