<Конспекты лекций в Петербурге в ноябре — декабре 1886 г.>

Ваше императорское высочество ¹, милостивые государи и милостивые государыни!

Мне следовало бы начинать и кончать каждое чтение извинением за мой «плохой» русский язык, но я надеюсь, что самый сюжет этих сообщений несколько помогает вам не обращать внимания на форму изложения. Кроме того, некоторым оправданием мне может служить мое 23-летнее отсутствие из России ² и посещение ее только урывками.

1-я лекция ³

Три расы в Тихом Океане: меланезийская, полинезийская, австралийская ⁴.

Следы большого распространения меланезийской расы встречаются на Филиппинских островах, Малайском полуострове, Андаманских и Никобарских островах.

Там, где меланезийцы поселились, встречаются на окраинах примеси малайской и полинезийской расы ⁵, например на севере Новой Гвинеи, западном берегу или южном берегу этого острова; также примесь полинезийцев: Фиджи (1/2), Новых Гебридах, Соломоновых, Адмиралтейства, Луб и Ниниго.

Главная внешняя антропологическая особенность меланезийской расы ⁶:

Рост 1 м 74 см — 1 м 42 см ( 1 м 30 см)⁷;

Курчавые волосы;

Пучкообразное распространение волос не оказалось верным.

2 мм — диаметр завитков неодинаковый, различен на разных частях головы и других частей тела;

Волоса новорожденных не черны и не курчавы ⁸;

Распределение волос на теле также отчасти иное: на лбу детей часто волосы⁹, вдоль спины «гряда» волос.

На коже regio sacralis находится более длинных, чаще насаженных и более тонких волос, чем на других частях спины. Эта trichosis sacralis замечательна, но не составляет особенности единственно папуасской расы, встречается у австралийцев и, кажется, даже у белой расы. [309]

В regio hypogastrica y женщин гряда волос, следуя lin. alba, имеет мужской характер.

Седина и плешь редкости ¹⁰. Папуасы, как и другие расы, не предоставляют волосам расти натурально, а изменяют их искусственными средствами, о которых в другой раз.

Кожа: цвет различен, большие крайности, NoNo самые темные и NoNo светлые, и значительные на том же человеке (спина самая темная — нижняя сторона женских грудей самая светлая) ¹¹. Влияние загара. Больные заметно бледнее ¹². Заметно темнеет лицо при аффектах, подобно как у европейцев оно краснеет.

Альбинизм — 1/2 альбинизм нередок ¹³.

Накожная болезнь (Ichtiosis) делает кожу на вид светлее.

Характер: у молодых гладкий, но <в рукописи пропуск>.

Череп — индекс ширины между 62,0 — 86,4 ¹⁴.

Уже 12 лет тому назад брахиоцефалия, доказанная мною в Новой Гвинее, была найдена мною и на других о-вах Меланезии:

О-ва Лояльти,

Соломоновых,

Н. Гебридских,

Луизиады.

Крышеобразная форма черепа нередка. Деформирование также не редкость «о.> Малекула, Торресов пролив).

Мозг. Монография даст подробности: различие значительное, но их нельзя пояснить, не входя в утомительное для большинства специальное описание.

Физиономия. Описание лица различно, смотря по летам человека, который берется образчиком для описания. Большое разнообразие. Красота лица встречается между обоими полами¹⁵.

Глаза. Plica semihmaris, palpebra tertia.

Hoc. Уродуется искусственными средствами ¹⁶.

Зубы. Макродонтизм. Отложение винного камня на зубах от чрезмерного жевания бетеля. Стираются — смерть ¹⁷.

Рот. Очень значительные размеры. От угла до угла бывает 80 и более мм.

Форма pars areolaris mammae y девушек замечательна. Мешки с молоком у кормящих грудью ребят, которых кормят до 3 — 4 лет.

Tablier de Hotentote (Готтентотский передник (франц.) — чрезмерно развитые малые срамные губы, достигающие необычной величины и свисающие наподобие фартука в область промежности) встречается у меланезийских женщин, о чем я сообщал в письме из Сиднея в английский журнал «Nature», где должно быть напечатано в марте или апреле месяце ¹⁸.

2-я лекция ¹⁹

Физические особенности (походка ²⁰, позы при отдыхе, сне, modus copulae, modus evacuare excrementa). Легкое засыпание, резко смеются, сонливость и т. д. ²¹ [310]

Пальцы ²².

Походка ²³ и (верчение задом нравится . Присутствие усиливает эту форму кокетства. Ранние уроки девочкам).

Запах. Обнюхивание ²⁴.

Разные операции

1) «Мулум» — обрезание. Не общее распространение. «Ям-банг тамо». Операция — incisio, a не circumcisio. Причины ее необходимости по словам самих туземцев ²⁵.

2) Пробуравливание носовой перегородки, ноздрей (Новая Гвинея, Новая Ирландия). Размеры предметов, носимых в отверстии septum narium ²⁶.

3) Пробуравливание мочки уха на о-вах Соломоновых. Дюжина отверстий в краю уха на южном берегу Новой Гвинеи. Весь край уха прорезается для ношения колец (Луб) ²⁷.

4) Татуирование: ожогами (Берег Маклая и другие части Новой Гвинеи); надрезами (Адмиралтейства); наколами (Полинезия, Новые Гебриды, Новая Гвинея) ²⁸. Процедура татуировки мал. <нрзб>.

Орнаменты татуировки ([на] южном и северном берегах Новой Гвинеи, Новогебридских островах, Вануа-Лава, островах Луизиады и др.).

Выщипывание волос на теле, на лице для окрашивания, выкручивание на других частях тела — ради чистоплотности <?>.

5) Окрашивание тела, главным образом лица. Ежедневно — более или менее и очень — во время празднеств. Разнообразие комбинаций: красного, черного и белого цвета.

Процедура окраски волос и кожи.

Черная — «куму» — пиролюзит, «суру» — красная — охра, белая — известь ²⁹.

Одежда. Полное отсутствие какой-либо одежды (Новая Ирландия и Новая Британия). Мнение: что одежда недостойна мужчины ³⁰.

Веревочка — костюм мужчин южного берега Новой Гвинеи, которые с презрением отзываются о «совершенно голых» людях — некоторых соседях. Раковина Ovum Ovulum на о-вах Адмиралтейства. Небольшой футляр для «glans» на островах Ниниго, футляры для всего члена на о-вах Новогебридских, Новой Каледонии.

Перевязь между ногами, закрывающая perinaeum, из нескольких гладких листьев пандануса — и хвост сзади.

Маль Берега Маклая «Т bandage» ; женский маль — 2 фартука; от 2 кисточек — респектабельные юбки.

Украшения. Очень многочисленны (о них одних мог бы прочесть несколько лекций).

Материялы: клыки свиней, собак, даже зубы людей. Кости (нижняя челюсть — браслет), раковины, жуки (Buprestis) в воло[311] сах, черепаха, перламутр, перья птиц, щетина, разные зерна растений, цветы и т. п. ³¹

Гребень с перьями какаду, попугая, казуара, голубей, петуха.

Жуки и раковины в волосах.

Серьги: из черепахи, дерева, раковины; в носу — украшения из раковины выточенной Tridacna, в отверстиях носовых крыльев — перья.

Ожерелья из разнообразных предметов: раковин, зерен, даже иногда Trachea птиц, зубов собак.

«Буль-ра» и «Сюаль-боро» на груди.

«Сагю» — браслеты плетеные с раковинами (на руках и ногах) ³².

Пояс плетеный также с раковинами.

Цветы (Hibiscus Rosae Chin) и разноцветные листья разных Coleus и кротонов на голове (в волосах и за браслетами).

Пища главным образом растительная. О разных растительных продуктах, которые культивируются на папуасских хорошо обработанных плантациях, я скажу, когда буду сообщать о плантациях.

Корнеплодные растения, кокосы и бананы играют главную роль.

Затем из животных: человек в экстр[аординарных] случаях ³³; свинья; собака, которую содержат преимущественно <?> для этой цели ³⁴; кенгуру; кускус; сумчатая крыса (Peramelidae); птицы; змеи; рыбы; насекомые (бабочки, личинки, жуки).

Огонь. Добывание его. Легенда об огне³⁵.

<2 нрзб> ³⁶.

4-я лекция ³⁷

Положение женщин до замужества

Девочки очень рано начинают помогать матерям в домашних работах и делаются весьма рано «маленькими женщинами» во всем, не исключая систематического упражнения в «верчении своих натуральных турнюров».

Во многих местах южного берега Новой Гвинеи при наступлении зрелости девушек совершенно изолируют, держат несколько месяцев в особых, специально с этой целью построенных домах, так наз. Рума-Ханохоа, где их хорошо кормят, но где они не должны ногами касаться земли, учат разным обязанностям будущей супружеской жизни и т. д. (Новая Ирландия). На о-вах Адмиралтейства при первой зрелости девушки ходят, совершенно закрытые циновками, так что видны только одни ноги, ничего не делают, избегают общества мужчин, едят особо и т. д.

На южном берегу Новой Гвинеи девочек, готовых быть женами, по этому случаю специально вытатуированных, при случае годовых пиршеств выставляют вместе с продуктами, назначенными для съедения во время пиршества, на платформах, [312] совершенно без всякого костюма, чтобы показать полную татуировку и для заключения брачных сделок.

В Редскар-Бай, в день выхода из так наз. Рума-Ханохоа, девушку, уже совершенно подготовленную к браку, перед тем как исполнить волю родителей, назначивших ей мужа, девушку выводят, и она имеет право отдаться на один или несколько дней (на короткий срок) тому из молодых людей (одному или нескольким), кому сама пожелает. Выбор свой она проявляет, поручая одной из молодых девочек передать от нее кусочек арекового ореха и лист бетеля выбранному. Ни родители, ни будущий муж не имеют права вмешиваться. Вообще в Меланезии девственность не ценят, и было бы положительно трудно сказать, когда происходит defloratio. при условиях жизни девочек до зрелости (я упоминал в одной из предшествующих лекций об играх детей и подражании взрослым). Однако ж можно сказать, что в Меланезии до появления белых проституция была исключением, так как мальчикам при самом наступлении зрелости обыкновенно дают сейчас же жену. Цены женщин в Меланезии, как и везде, различны. О цене, однако ж, трудно судить, так как перевод ценности туземных денег на европейские всегда очень неопределенен. В тех местностях, где европейские товары вошли в употребление, можно сказать, что цена подрастающей женщины ограничивается сравнительно весьма немногими ярдами какого-нибудь ситца, небольшим количеством стеклянных бус, ножей, фунтом табаку и т. п.

На западном берегу Новой Гвинеи, посещаемом малайцами, установившаяся цена (в 1874 г.) за молодую девушку, со всеми признаками девственности, была 1 кремневое ружье (представляющее ценность приблизительно в 2 — 3 доллара). Цены, разумеется, не остаются одинаковыми.

На южном берегу Новой Гвинеи за девушку при первом ее замужестве ничего не платят. Зато если она овдовела молодою, цена бывает значительная, причем берут в соображение, что при первом замужестве женщина обучилась и приобрела опытность хорошей хозяйки, матери и т. д. Очень ценят вдов (это напоминает Полинезию, где (пропуску, имевшая множество почитателей, легко находит мужа, а та, которая не имела таковых, не так легко выходит замуж, где только менять любовников слишком часто считается неприличным).

Между меланезийцами Малайского полуострова jus primae noctis принадлежит отцу, между тем как в Лифу брат не должен обращать внимания на сестру.

Мне передавали как положительный факт, что у нас в Юго-Западном крае существует секта старообрядцев, имеющая тот же обычай, законность которого они даже опирают на библейский текст ³⁸.

Я не сомневаюсь, что на о-вах Меланезии существует огромное число разнообразных обычаев и церемоний, сопровождающих брак. Не думаю, чтобы все они когда-либо стали известны, [313] так как водворение белого человека с миссионерами, водкой и т. д. ведет за собой совершенный переворот в жизни туземцев и полную утрату старых обычаев, сообщения о которых появляются иногда в извращенном виде в отчетах миссионеров или (пропуск).

Будучи при этих лекциях вынужден очень дорожить временем, я считаю более необходимым говорить о том, что сам видел, почему возвращусь снова к обычаям Берега Маклая. Расскажу более подробно довольно интересную процедуру свадьбы жителей деревни Бонгу, на которую я был приглашен ³⁹.

Туалет невесты перед входом в деревню.

Подруги ее — 4 маленькие девочки.

Провожатые — 3 молодых людей из ее деревни.

Натирание всего (положительно с головы до ног) тела «суру» (охрою) один за другим. Она терпеливо подставляет все части поочередно.

Наложение ожерелий, браслетов, нового «нангели-маль».

Процессия в деревню.

Все жители по домам.

Подарки (табиры, ожерелья, нангели-маль и т. п.).

Обходят всю деревню.

Невеста и спутники опускаются на постланную циновку перед входом в хижину жениха, который, услышав о приближении невесты, удалился из деревни.

Собрание вокруг площадки.

Общее молчание; подарки продолжаются, кладутся на голову или плечи невесты, снимаются спутниками.

Приближ[ение] , поза и речь старика.

Невеста тронута до слез.

Другой старик и та же процедура.

Невеста рыдает.

Еще подарки, все укладывается в мешок и уносится в деревню невесты.

Я потом узнал, что все собранные подарки были распределены между разными семьями деревни невесты. Таким образом я убедился, что невесты собственно не покупаются женихом или отцом жениха, а всей деревней, где живут последние, и опять-таки плата идет не семье невесты, а всей деревне ее (это относится до первой жены туземца; вторая и третья и дальнейшие покупаются ими самими или их семьями).

Когда все спутники и спутницы невесты удаляются, она продолжает сидеть одна перед дверью хижины своего будущего мужа, который еще не возвращался в деревню.

Вечером было угощение, при котором присутствовали жених и невеста, но вовсе не экстраординарное.

На другое утро при восходе солнца, идя купаться, я встретил процессию. То был молодой муж, сопровождаемый молодежью. Толпа отправлялась к морю для какого-то особого торжественного купанья. Тем кончалась свадьба. [314]

На другой же день после свадьбы волосы молодой были выбриты (очень распространенный обычай).

Мукау женился до совершения над ним операции мулум. У молодых супругов на Берегу Маклая не полагается детей, почему молодая женщина должна прибегать к abortus. Это достигается механическими средствами.

Курьезно обстоятельство, замеченное мною на Берегу Маклая, именно: что в июле и августе почти все молодые женщины были беременны, а большинство детей родилось в сентябре, из чего следует, что, вероятно, оплодотворение (fecundatio) происход[ит] главным образом в определенное время, совпадающее с празднествами и обилием пищи.

Выражение чувств при публике у меланезийцев не принято, хотя я не раз мог заметить «ухаживание» молодого за молодою . Поцелуй ⁴⁰ (вероятное происхождение его).

Молодые не любят слишком худощавых ⁴¹.

Развит. glutei нравится им, и особенная походка имеет, по-в[идимому] , целью нравиться .

Оригинально, что появившаяся в последние года мода турнюров показывает как бы аналогию европейского с папуасским вкуса.

Многие имеют особые знаки для выражения своих любовных чувств; один выражает вопрос, другой — ответ.

На о-вах Луизиады и южном берегу Новой Гвинеи существуют особенные амулеты, о которых туземцы думают, что они этими талисманами могут заставить девушек полюбить себя. Для этого в мешок с талисманом (состоящим из высушенной части человеческого тела) кладутся на некоторое время арековые орехи, бананы и т. п. Съеденные девушкой орехи эти непременно заставляют ее влюбиться.

берет на себя главные и более трудные работы (постройку хижин, тяжелую работу на плантациях, рыбную ловлю, охоту и т. д.).

На лежит уход за детьми, легкие работы на плантациях; им приходится смотреть за ростом посеянных и посаженных растений, полоть, собирать плоды и овощи. Дома — носить воду, собирать сухие ветви для костра, очищать плоды перед приготовлением пищи и т. п. Кормление свиней и собак лежит на них же.

Папуасы будучи не демонстрируемы, трудно заметить родственные отношения, за исключением любви к детям, которые, однако ж, рано перестают нуждаться в помощи, рано сопровождают родителей на работу и занятия.

Как пример особой формы «чадолюбия», кидающей свет на происхождение или на характер людоедства (в некоторых случаях по крайней мере), расскажу <1 нзрб.>

Как и в Микронезии, папуасы перед рыбной ловлей, дальней экспедицией, войной избегают на несколько дней более интимное общество своих жен. [315]

Многоженство на Берегу Маклая. Обыкновенно 2 — 3, редко 4 жены. Обыкновенно весьма различного возраста, так что 1-я может годиться в очень престарелые «мамаши» самой молодой из жен. Насколько первые жены вмешиваются в выбор остальных, сказать не могу, но вообще можно сказать, <что> живут мирно.

Сцена при появлении новой жены в Новой Ирландии, после чего живут мирно ⁴².

Но я не сомневаюсь, что сами этих стран восстали бы против, если их мужьям полагалось бы по одной .

Неверность жен не особенно редкое явление. В лесу на Ново-Гебридских островах на стволах деревьев встречаются особенные знаки, сделанные (вырезанные), чтобы служить «memento» (Здесь: напоминание (лат.)) разных запрещенных свиданий, при которых происходил нередко даже инцест. Но еще чаще бывает теперь (т. е. когда белый стал появляться всюду в Тихом океане), что сами мужья торгуют своими женами, разумеется, с согласия последних. Там, где, как, например, на юге Новой Гвинеи, белый человек «только что» стал довольно обыкновенным явлением, вводит мало-помалу свою жизнь и обстановку, молодые девушки начинают предоставлять себя белым за 3 или 4 палочки табаку, но постоянно повышают цену за свою любезность.

В описании путешествий можно часто встретить замечание, что туземные предпочитают белых мужчинам своей расы. Это неверно, и если они знали бы туземцев, жизнь их лучше, то нашли бы, что причина этого поверия (основанного как бы на фактах) — одно корыстолюбие: белый платит за любовь.

Плантации

В лесу выбирают место с немногими деревьями. Тонкие вырубаются, средней толщины — также (при помощи подмостков). Кустарник выдергивается, затем через несколько дней все поджигается. У больших деревьев поддерживаются костры, чтобы заставить деревья высохнуть.

Как только растительность удалена, приступают к сооружению забора, который отличается прочностью.

Тростник (Sach. spont.) садится в 2 ряда. Расщепляют стволы в виде длинных досок, и всякий мелкий хворост кладут между. Затем противостоящий тростник связывают на близких расстояниях. Скоро тростник пускает корни и начинает расти, отчего прочность забора значительно увеличивается.

Главные инструменты при обработке земли — «удя» и «удя-саб».

Процедура обработки ⁴³

выворачивают ком земли, переходят к следующему и т. д.

разбивают комья земли.

Дети растирают землю руками и выбирают камни и корни. [316]

Землю собирают в клумбы в 2 метра в диаметре.

На каждой сажают различные растения.

Растения, которые разводятся на плантациях Берега Маклая, следующие:

таро — Caladium esculentum («Bau»);

ямс — Dioscorea spec? («Ayan»);

сладкий картофель — Ipomaea batatas («Degargol»);

бананы — Musa paradisiaca («Moga»);

сахарный тростник — Saccharum officinarum («Den»);

имбирь — Zingiber officinalis;

табак — Nicotiana tabacum («Kas»);

вид бобов — Psophocarpus spec? («Mogar»);

иногда «кеу» — Piper methysticum и Piper betle и, вероятно, некоторые другие, мною не замеченные.

Каждая плантация принадлежит обыкновенно одному семейству, участки распределя[ются] отцом между членами семьи. Каждый член семьи должен смотреть за своим участком.

Каждая плантация обрабатывается в продолжение 3 — 4 лет, а затем бросается.

Около хижин, кроме кустов Hibiscus, Goleus, разных кротонов и др., развод[ятся] главным образом кокосовая и арековая пальмы, хлебное дерево и др.

В лесу собирают плоды множества различных деревьев, которые перечислять было бы слишком долго. Назову: Canarium commune, Barringtonia, Pangium edule, Bassia cocca, Mangifera indica, Citrus и многие другие.

Саговые пальмы в болотистых местах.

Мореплавание

Очень большое разнообразие меланезийских пирог делает для меня невозможным описать их сколько-нибудь подробно, а ограничиться перечислением главнейших форм их.

Начиная с простого плота с одним или несколькими кокосовыми листьями, исполняющими роль парусов, или куском циновки, растянутым между 2 шестами, поставленными в виде латинской буквы V, на о-вах Меланезии находятся всевозможные формы пирог, начиная от простого, невыдолбленного ствола до больших пирог, на которых с удобствами и передвигаются весьма быстро, могут помещаться несколько десятков людей.

Большинство пирог Меланезии имеют вынос, или бревно, прикрепленное параллельно корпусу пироги 2 перекладинами с целью сохранения равновесия валк[ой] <?> узкой пироги. В этом отношении меланезийские пироги не отличаются от полинезийских.

Там, где перекладины от выноса прикрепляются к бортам пироги, устраивается платформа различной величины. На этой платформе устраивается иногда целая хижина.

Маленькие пироги передвигаются только при помощи весел, большие — при помощи паруса, который в большинстве случаев [317] бывает в Меланезии четырехугольным (исключая о-ва Луб, южный берег Новой Гвинеи и т. д.).

Встречаются пироги и с 2 мачтами и 2 парусами. Из мачт одна наклонена вперед, другая назад.

5-я лекция ⁴⁴

Милостивые государи и милостивые государыни, мне приходится снова напомнить вам, что я вынужден говорить здесь обо всем очень сокращенно, главным образом вследствие обширности программы, которую я себе поставил. Прошу не забывать, что в этих немногих лекциях я могу дать единственно очерк, и очень краткий, образа жизни и обычаев меланезийцев. Весьма натурально, что в этих чтениях я преимущественно останавливаюсь на жизни и обычаях туземцев Берега Маклая. Будучи знаком с ними ближе, все сообщенное о них должно и вам казаться более интересным, то-есть более полным и достоверным, а главным же образом, что на Берегу Маклая я мог наблюдать жизнь диких до распространения влияния на них белых.

Обмен между деревнями

Вследствие естественных причин, обусловленных географическим положением, продукты деревень на островах, деревень береговых и в горах должны быть различны. Почему простым следствием является выгода обмена, которую туземцы Меланезии давно поняли. Таким образом установились, вероятно, уже много столетий тому назад, правильные отношения между островитянами, береговыми жителями и горцами островов Меланезии.

Очень обобщая (en generalisant les faits), можно сказать, что горцы и отчасти береговые жители снабжают островитян продуктами земледелия, которые отдают за них различные произведения своего искусства и ремесел или продуктов морских рифов и моря.

Обращусь снова к Берегу Маклая.

Здесь жители береговых деревень вообще своими продуктами мало отличаются от продуктов горных деревень. Все они довольно богаты произведениями земледелия, которых недостает на островах. Жители последних, умея строить большие пироги, очень приученные к мореплаванию, посещают регулярно береговые деревни, выменивая черепаховые серьги, разного рода украшения из раковин, глиняные горшки на таро, ямс, сладкий картофель и т. д. береговых жителей.

Глиняные горшки ценятся всюду по берегу очень высоко отчасти потому, что умеют делать их единственно на двух небольших островках — Били-Били и Ямбомба, о чем я скажу несколько слов ниже ⁴⁵.

Что я с интересом заметил, было, что при моем приезде на Берег Маклая в 1871 г. собственно настоящей торговли (то есть [318] купли и продажи) не было (и если таковая была, то в очень ограниченных случаях). Был, собственно, обмен подарков.

Отправляясь в отдаленную деревню в гости, каждый брал с собою то, чего у него было избыток, и по приходе дарил их тем, к которым шел, в надежде получить подобным же образом перед уходом то, чего было много в деревне, куда ходил.

Требуется, например, туземцу табаку или орехов арековой пальмы — он идет в горы, несет туда «в подарок» лишний горшок (который он легко может получить с островов) и, может быть, кусок дерева, пробывший долго (много месяцев) в море, из которого горцы, сжигая, получают соль (то есть соленую золу), и получает, собираясь домой, табак и орехи арековой пальмы. Надо ему горшки — он отправляется с несколькими мешками таро или ямса на о. Ямбомба, где за свои «подарки» он получит горшки.

Девушки вымениваются между специальными деревнями, жители которых уже давно находятся в родственных отношениях с деревнями Берега Маклая.

Всякое празднество на Берегу Маклая главным образом состоит из больших угощений, которые иногда продолжаются по несколько дней кряду и при которых, как только угощение съедено, начинается приготовление к следующему и т. д., не стесняясь временем дня или ночи.

Все главные угощения или пиршества даются на Берегу Маклая для так наз. «Ай», которое имя, как мы сейчас увидим, имеет очень обширное применение.

Членами «Ая» могут быть одни . Все, что относится к нему, — строгое «табу» для и детей.

«Ай» имеет свою специальную площадку среди леса, куда непосвященные не смеют показываться.

Все музыкальные инструменты, которые также называются «Ай», не должны быть видимы и детьми. При звуке их они должны убегать и прятаться.

Даже еда, приготовленная во время «Ая», запрещена всем непосвященным.

Для «Ая» все жители деревни обложены контрибуцией из съестных припасов в продолжение многих дней.

«Аем» пугают и детей, хотя ни те, ни другие никогда их не видели, но их с малолетства уверяют, что «вот придет «Ай» и убьет их». Это, кажется, иногда и случается на Берегу Маклая, хотя очень редко, когда требуется пример для поддержания престижа «Ая».

«Ай» требует большого количества пищи разного рода для многих десятков человек на несколько дней, в продолжение которых главное занятие составляет еда; обыкновенно объявляется за несколько недель заранее, и на него приглашаются все «тамо», то есть 30 — 50 лет, в отличие от «маласси», молодых людей (название мальчиков 14 — 15 лет — «ремур», от 15 — 25, 30 лет называются «маласси»). [319]

Начало «Ая» возвещается соседним деревням ударами «барума» (туземный большой барабан), звуки которого слышны на расстоянии многих миль. Чтобы дать понятие и не утомить вас длинным описанием, я расскажу по возможности коротко одно из моих посещений подобного «Ая».

Вечером «барум» возвестил начало «Ая».

Отправился ночью, часа 3 утра. Красивая обстановка «Ая» при лунном свете и при ярком освещении громадных костров среди первобытного леса.

Фантастические разнообразные звуки разных инструментов, в которые для развлечения в ожидании угощения дули, кричали, завывали и свистели более молодые члены «Ая».

Почти никто не двигался, и самые дикие звуки неслись отовсюду, заглушая вечную песнь цикад и шум прибоя моря, около которого мы находились.

Завыванию, свисту, трескотне не было конца, он то понижался, то подымался crescendo до полного оглушения!

Мое появление и обстоятельство, что кушанье было скоро готово, прервало концерт.

Кушанье было разложено по «табирам», и вместо музыки присутствующие, все размалеванные, также серьезно занялись едою.

Я провел с туземцами в тот раз весь день и часть следующей ночи, желая все видеть собственными глазами.

Не стану <все рассказывать>, чтобы не утомлять вас длинным описанием, прочтете когда-нибудь в моей книге. Скажу здесь, что длиннейший ряд горшков (для каждого присутствующего по одному) был поставлен на подставки из бревен, под которыми разведен был такой же длинный костер (фут, по крайней мере, в 60 длины). Все шло крайне систематически. Каждый исполнял как бы заученную роль. Порядок, отсутствие толкотни, лишних разговоров были замечательны.

Были убиты специальным образом несколько свиней и собак (морды завязаны) и принесены, торжественно разукрашенные красными цветами Hibiscus. Систематически ошпаренные, выбритые бамбуковым ножом, распластанные.

Каждому, смотря по положению, летам и т. д., было положено в соответствующие горшки количество свинины.

Громаднейшие табиры, наполненные «мунки-ла», или наскобленным кокосовым орехом, политым кокосовой водою, стояли готовые.

Несколько туземцев из стариков занимались приготовлением «кеу». Все «маласси» были заняты жеванием листьев и корня «кеу».

Угощение началось с него. Пили единственно «тамо», причем каждый уходил в уголок поляны и в сторонке от других выпивал свою порцию.

Делая разные гримасы, хотя и облизываясь, покашливая, харкая, плюясь, все принимались с видимым удовольствием за [320] кокосовые чаши с «мунки-ла», а затем направлялись к горшку, в котором варилось для каждого кушание ⁴⁶.

Об том, каким образом туземцы ели, употребляя свои вилки, которые носят обыкновенно в волосах, и т. д., было бы неуместно вследствие недостаточного времени говорить подробно: прочтете в моей книге.

Перейду поэтому к музыкальным инструментам, которыми они способны производить невероятные, уши раздирающие концерты.

Музыкальные инструменты

Кроме «барума»:

1. Ай-Кабрай, бамбук около 2 м длины, 50 мм в диаметре;

2. Мунки-Ай;

3. Холь-Ай; труба Lagenaria;

4. Орлан-Ай, скорлупа Pangium edule;

5. Окам — ручной барабан;

6. Тюмбин — флейта; Раковина (Triton) для сигналов.

Комментарии

Печатается по: ПО ААН. Ф. 143. Оп. 1. No 17.

Впервые: СС. Т. 3. Ч. 1. С. 426 — 464, с незначительной правкой.

Рукопись без заглавия, на отдельных листах большого формата линованной бумаги, на одной стороне. Записи сделаны размашистым крупным почерком, местами очень беглым, разными чернилами, большинство слов сокращено. В тексте много подчеркиваний цветными карандашами. Нумерация страниц сделана автором своя для каждой лекции. Начальное обращение к слушателям — без авторской пагинации, попало между листами и имеет архивную пагинацию — 6.

Хотя текст не озаглавлен и не датирован, несомненно, что это — авторские заготовки к лекциям 1886 г., и Миклухо-Маклай опирался на них в своих выступлениях. Конспекты организованы неодинаково: для первых двух лекций преобладающими являются заметки типа распространенного плана; конспект третьей и седьмой лекций отсутствует; начиная с четвертой, конспекты становятся подробными, принимают характер связного текста.

Публичные лекции Миклухо-Маклая проходили в зале городской думы и вызвали значительный интерес, хотя, судя по откликам в печати, аудитория не была заполнена. Петербургские газеты широко освещали ход лекций. Особенно подробными были отчеты «Нов. и бирж. газ.», «Нов. врем.» и «Пет. лист.» В некоторых газетах отчеты носили откровенно враждебный по отношению к Миклухо-Маклаю характер: его лекции высмеивались, с иронией и издевкой говорилось о нем как о «нашем выдающемся путешественнике» и т. д. Особенно усердствовала «Петербургская газета» (1, 2, 9 дек.).

В газетах, сочувственно и объективно излагавших содержание лекций, отчеты делались не только обстоятельно, но и весьма близко по тексту к лекциям, что позволяет использовать их в качестве достаточно надежного комментария.

На первой лекции Миклухо-Маклай сообщил программу пяти лекций: две первые посвящались проблемам антропологии населения Меланезии (включая Новую Гвинею), две следующие — этнологии того же региона (образ жизни, обычаи, нравы населения), последняя — вопросу «о будущности туземных рас в борьбе с европейцами, их цивилизующими» («Нов. и бирж. газ.», 18.XI). В дальнейшем, однако, выяснилась необходимость добавочных лекций, число которых было доведено до семи (о седьмой лекции см. в наст. томе, с. 406).

В отличие от «Чтений» 1882 г., где в центре внимания находились путешествия и где в основу композиции был положен региональный принцип, лекции 1886 г. концентрировались вокруг основных научных проблем и представляли собою последовательное изложение огромного исследовательского материала и его теоретическое осмысление. Можно сказать, что лекции явились итогом работы Миклухо-Маклая по систематизации и обобщению научных результатов его путешествий в Океании, в первую очередь — исследований на Новой Гвинее и островах Меланезии.

Примечание 38 принадлежит M. M. Громыко, 61 — 63 — А. Г. Козинцеву, 18, 60, 64 — Д. Д. Тумаркину, все остальные — Б. Н. Путилову.

1. Миклухо-Маклай, по-видимому, предполагал, что на лекции будет присутствовать вел. кн. Константин Николаевич, председатель Русского географического общества. Однако в газетных отчетах о первой лекции в числе слушателей называются разные официальные лица, но ничего не говорится о членах императорской фамилии.

2. В данном случае Миклухо-Маклай ведет отсчет с 1864 г., когда он выехал в Германию.

Первая лекция состоялась 17 ноября. «Нов. и бирж. газ.» (18.XI): «Публики собралось довольно много, но громадный зал городской думы был далеко не полон <...> Эстрада была увешана географическими картами, чертежами, рисунками, снимками и набросками самого путешественника».

4. В «Нов. и бирж. газ.» (18.XI): «H. H. указал на карте пределы распространения трех главных рас Тихого океана. Эти расы: полинезийская (прямоволосая и светлокожая), меланезийская (темнокожая и курчавоволосая) и австралийская (темнокожая и прямоволосая). Относительно последней среди ученых происходил спор, не оконченный еще и в настоящее время; одни считали австралийцев ветвью полинезийцев, другие же причисляли их к папуасам. Наконец, проф. Гексли совершенно правильно выделил их в самостоятельную расу; по наблюдениям H. H., выводы Гексли совершенно подтверждаются. В периоде доисторическом австралийская раса была, вероятно, очень распространена, но затем, с течением времени, она повсеместно стала вытесняться и стушевываться. Следы ее H. H. находил даже на материке Азии».

5. В «Пет. лист.» (18.XI): «Примесь последней доказывается татуировкою, изменением языка и обычаев. Раса меланезийская оставалась в неизвестности и чуждою европейского влияния, потому что, вследствие господствовавшего мнения о ее жестокости и людоедстве, европейские торговцы не решались сближаться с нею».

6. В «Нов. и бирж. газ.» (18.XI) здесь приводится отступление, которое сделал Миклухо-Маклай: он оговорился, «что, желая сделать свои лекции популярными и общедоступными, он будет избегать излишних научных подробностей».

7. «Нов. вр.» (19.XI): «Ростом они ниже европейцев; особенно миниатюрны и мелки папуасские женщины». «Пет. лист.» (18.XI): «Между женщинами встречаются замечательно маленькие: лектор встретил женщину вышиною в 1 м. 30 см., вполне взрослую и развитую, имевшую детей».

8. «Пет. лист.»: «<...>а темно-коричневого цвета. Впоследствии они начинают завиваться сперва маленькими спиралями и затем свертываются пробкообразно, в два миллиметра в диаметре».

9. «Нов. вр.»: «У подрастающих детей часто весь лоб покрыт волосами». «Нов. и бирж. газ.»: «Вдоль спины тянется треугольником гряда волос».

10. «Пет. лист.»: «Между десятками тысяч папуасов лектору удалось встретить только двух седых людей».

11. «Нов. вр.»: «Особенно темна спина и светлы внутренние части рук».

12. «Нов. вр.»: «Вследствие некоторых болезней цвет кожи папуасов делается светлее, и этот цвет переходит на их детей, приближающихся всё более и более к белому цвету».

13. «Нов. вр.»: «Среди альбиносов встречаются почти белые люди». «Пет. лист.»: «Альбинизм их не соответствует европейскому, потому что у папуасов-альбиносов ирис не красный, а лишь сероватый. Такие альбиносы стараются подобрать себе жен с тем же недугом; дети их страдают тою же болезнью и уже по наследственности приобретают светлый цвет кожи».

14. «Нов. и бирж. газ.»: «Череп, считающийся обыкновенно чуть ли ни главным признаком расы, не играет решающей роли при определении папуасской расы».

15. «Пет. лист.»: «Для наглядного представления характера физиономий папуасов лектор выставил довольно значительную коллекцию фотографий и рисунков».

16. «Нов. вр.»: « “Красоте" меланезийцев сильно вредит, однако, следующее обстоятельство. Носы новорожденных считают необходимым особенно сплющивать. С этой целью тетка на второй или на третий день по рождении нагревает руки над огнем и приступает к операции, ломает хрящик. В противном случае считается, что ребенка не любят».

17. «Нов. вр.»: «<...>Они редко достигают старости. Причиною этого обстоятельства главнейшим образом являются их зубы — частые виновники смерти папуаса. Дело в том, что от потребления растительной пищи зубы скоро стираются, и у людей, имеющих около 50-ти лет, зубы наравне с деснами. При таком условии папуасы проглатывают куски пищи вместе с кровью, выходящею из их десен. Это и служит причиной смерти».

18. Письмо Миклухо-Маклая о «готтентотском переднике», встречающемся у меланезийских женщин, не было опубликовано в журнале «Nature», и судьба его неизвестна. См. письмо Миклухо-Маклая от декабря 1887 г. издателю «Nature» в т. 5 наст. изд.

19. «Нов. и бирж. газ.» (23.XI): «Сегодня, 22 ноября, в зале городской думы состоялась вторая публичная лекция <...> Публики собралось вдвое более прошлого раза, и наполовину переполненный громадный думский зал свидетельствовал о значительном интересе, вызываемом лекциями отважного путешественника, поседевшего среди дикарей. На почетных местах мы заметили адмирала Асланбекова, вице-президента Географического общества П. П. Семенова, академика Ф. В. Овсянникова, городского голову В. И. Лихачева, директора департамента внутренних сношений министерства иностранных дел <...> Ф. Р. Остен-Сакена, профессора В. И. Модестова, А. А. Краевского и др. <...>

Сегодняшняя лекция отличалась большим интересом и прошла гораздо оживленнее первой. <...> Лекция затянулась почти до 10 час. вечера (начало — 8 часу. H. H. Миклухо-Маклая встречали и провожали шумными аплодисментами».

20. «Пет. лист.» (23.XI): «Походка их отлична от европейской, как отличны и вообще все их физические движения».

21. «Пет. лист.»: «Папуасы не разграничивают сутки на время для труда и отдыха. Они в течение дня несколько раз ложатся спать, засыпают быстро, но затем вскоре просыпаются и снова принимаются за свои занятия, за еду и проч. Ночью повторяется то же. Проспав некоторое время, папуас встает, ест или отправляется поболтать к соседу и т. д. Смеха папуасы не знают, даже улыбка у них редкое явление».

22. «Пет. лист.» (18.XI): «Ноги представляют замечательное развитие пальцев. Благодаря этому папуасы с необыкновенною ловкостью влезают по тонким стволам лиан и пальм». Судя по дате газетного отчета, о пальцах Миклухо-Маклай говорил на первой лекции.

23 .«Нов. вр.» (24.XI): «Миклухо-Маклай, будучи вынужденным иногда ходить босым ради сохранения обуви, имел случай не раз наблюдать разницу в отпечатках следов своей ноги и туземцев: у последних пятка не оставляет по себе никакого следа на мягкой песчаной почве, тогда как пальцы, напротив, отпечатываются очень резко, свидетельствуя тем самым, что папуасы во время ходьбы ступают не всею своей ступней, а по преимуществу передней ее частью и в этом отношении как бы приближаются к полустопоходящим животным.

Само собою разумеется, такая характерная особенность должна соответствующим образом отражаться и на самой походке, приобретающей еще большую разнообразность ввиду того любопытного факта, что папуасы во время ходьбы не передвигают одну ногу за другой, как это обыкновенно мы делаем, а, ступив вперед одной ногою, придвигают к ней другую, затем опять первую вперед, и т. д.».

24. «Нов. вр.»: Миклухо-Маклай указал на «обоняние, играющее громадную роль при ознакомлении их с каким-нибудь новым предметом или новым, до того неведомым существом: они непременно обнюхивают его. Когда г. Миклухо-Маклай впервые повидался с папуасами, они начали с того, что, подойдя к нему, стали старательно его обнюхивать и затем не только объявили, что он пахнет иначе, чем они, но каждый раз, когда говорили о нем, не забывали упоминать об этой особенности; представление о новом человеке у них, таким образом, прямо связывалось со специфическим запахом».

25. «Пет. лист.» (23.XI): «Английские миссионеры объясняют это явление остатком обычаев какого-нибудь затерявшегося в Новой Гвинее семитического племени. Лектор придает, однако, больше веры простому объяснению самих туземцев, приписывающих обряд обрезания физиологической необходимости, не подчиниться которой было бы глупо».

26. «Нов. вр.»: «Носовая перегородка пробуравливается, и размер отверстия постепенно расширяется до одного вершка в диаметре, куда, таким образом, могут вставляться предметы значительного объема, что крайне деформирует самый нос; нередко прорезываются ноздри и в прорезы вдеваются петушиные перья или черепаховые украшения».

27. «Нов. вр.»: «На Соломоновых островах мужчины до того увеличивают постепенно отверстие ушной мочки и последняя растягивается до того, что может вместить предмет размером почти в кулак средней величины. Такой вкладываемый в мочку уха предмет, один экземпляр которого был показан лектором слушателям, состоит из булыжника, окрученного бамбуком, а затем завернутого в банановые листья: постепенным увеличением слоя этих листьев достигается и растяжение отверстия мочки. Женщины вместо указанного снаряда носят в ушах раковины, причем некоторые, как на острове Люб, обрезывают весь край ушной раковины, а самую мочку унизывают часто двадцатью раковинами».

28. «Нов. вр.»: «Татуирование производится трояким способом. На островах Адмиралтейства, например, надрезы производятся острым осколком кремня, после чего в рану втирается раствор сажи, сообщающий рисунку голубоватый оттенок. В других местах Меланезийских островов практикуется более мучительная операция: рисунки на теле выжигаются угольем, который, накладывая на тело, раздувают и проводят таким образом черту за чертой. Это татуирование производят на спине, а у женщин вдоль груди. Желая проверить, насколько болезненна такая операция, г. Миклухо-Маклай решил испытать ее на себе и с этой целью протянул руку, чтобы ему было сделано такое прижигание: «Когда раскаленный уголь приложили к обнаженной части тела и стали раздувать его, я почувствовал такую сильную боль, что принужден был прикусить губы и внутренне готов был раскаяться, что решился на такую пробу». А между тем этой операции татуирования охотно подвергаются и стойко выдерживают не только взрослые, но даже недоросли.

Существует кроме двух названных еще третий способ татуирования — накалыванием. Полинезийцы для этого употребляют особенно устроенные костяные гребни, скрепленные с деревянными ручками в виде молотков; у меланезийцев накалывание производится колючим шипом растения. Этот способ татуирования представляет в сущности сложную операцию и требует большого искусства, мастерских рук. На Южном берегу Новой Гвинеи искусство татуирования составляет специальность женщин. <...> На юге Гвинеи татуирование длится в течение всей жизни, растет из года в год, строго соответствуя определенному возрасту как по сложности рисунков, так и татуированным частям тела. У женщин, например, выход замуж, рождение каждого ребенка обозначается особым татуированием. Словом, все главные события жизни неизгладимо вырезываются на теле данного субъекта: на своем теле он носит историю своей жизни. За отсутствием места на теле выбривают волосы на голове и татуируют голову. У мужчин татуирование служит главным образом эмблемою воинских доблестей: татуированное предплечие означает, что данный субъект убил уже одного врага и принес его голову домой; татуирование плечевой части означает, что убито два врага, головы которых, как трофеи победы, принесены домой, и т. д. и т. д.».

9. «Нов. вр.»: «Лицо предварительно вымазывается кокосовым маслом и затем окрашивается стариками в черный цвет, а молодыми — в красный, для чего употребляется охра или толченая яшма. Впрочем, не все лицо окрашивается в красный цвет: нос, например, — в белый известью, а вокруг глаз, переносица и дальше к ушам наподобие очков идет темная полоса. Всё это, вместе с волосами на голове, окрашенными также охрой, за небольшим числом пучков не окрашенных и потому имеющих свой природный черный цвет, сообщает лицу крайне причудливое выражение. Иногда это окрашивание изменяется, вследствие чего часто трудно, даже невозможно под гримировкой узнать лицо, примеры чему и были представлены лектором в рисунках двух туземцев Берега Маклая с различным образом раскрашенными лицами и волосами на голове. <...> Такое украшение и такой убор волос составляют исключительную привилегию мужчин. Женщины совершенно безволосые — «для чистоты», как пояснил лектор».

30. «Пет. лист.»: «Введение европейского платья, у некоторых туземцев имело последствием распространение болезней от нечистоплотности».

31. В «Нов. вр.» добавлено еще: «жесткие крылья жуков»; мужские украшения — «из зубов врагов или убитых», у женщин — «из зубов умерших малолетних детей своих».

32. В «Нов. вр.» уточнено: сагю служит «не для украшения, а для того, чтобы втыкать за него яркие перья, цветы, листы и т. п.».

33. «Нов. вр.»: «Животная пища составляет скорее лакомство после войны, причем поедается человеческое мясо (людоедство там еще держится)».

34. «Пет. лист.»: «Свиньи, разводимые ими, длинноноги, с длинным тонким туловищем и узким, заостренным черепом. Собаки ими откармливаются специально для еды, а между тем мясо собаки уступает по вкусу свинине; оно темного цвета и жестко».

35. «Нов. вр.»: «Хотя в некоторых местностях, о которых идет речь, и известно добывание огня (трением бамбука), но есть местности, где это добывание совсем неизвестно и огонь постоянно поддерживается. <...> Лектор закончил свою интересную лекцию туземной легендой, любопытной в том именно отношении, что огонь туземцам принесла женщина и что с тех пор она его и поддерживает».

36. Конспект третьей лекции отсутствует. Лекция состоялась 24 ноября. По отзывам газет, «лекции <...> привлекают с каждым разом все большее и большее число слушателей» («Пет. лист.», 25.XI; «Нов. вр.»,. 1.XII). Лектор «постепенно развертывает перед своими слушателями цельную картину этой своеобразной жизни, ярко освещая те бытовые стороны ее, которые поныне весьма мало были известны» («Нов. вр.»). В программу третьей лекции входило описание напитка кеу, употребления табака, жевания бетеля (подробно об этом — в «Пет. лист.»). «Способ постройки меланезийцами своих селений был подробно описан лектором и составлял самую интересную часть сообщения. Подъезжая к любому острову Меланезии и рассматривая его с берега в подзорную трубу, не замечаешь ни малейшего признака жилья. Но вот начинают выделяться из общей растительности, какою покрыта местность, островками группы кокосовых пальм и около них заметны струйки подымающегося дыма. Кое-где с моря по берегу ведут тропинки, теряющиеся в лесной гущине. Тропинки эти ведут обыкновенно к площадке, огражденной кокосовыми пальмами, обсаженной красивыми растениями и застроенной группою хижин. Между ними одна большая, остальные две, три и более незначительных размеров. Несколько площадок с подобными группами составляют селение. В отдельности каждая группа хижин составляет жилье одной семьи. В большой хижине помещаются отец семейства и мужские члены семьи, в маленьких — жены главы. При существующем многоженстве для каждой жены отводится отдельная хижина.

В горах архитектура построек отличается почти полным отсутствием у них стен; хижина состоит почти только из одной крыши. На очень многих островах Меланезии встречаются свайные селения, построенные в море на целом лесе свай. Жители этих селений прежде жили либо в горах, либо по побережью, но, обеспокоиваемые соседними враждебными племенами, предпочли уйти в море. Селения эти, вися над морем на довольно значительной высоте, представляют необычайное зрелище. Замечательно то, что несмотря на непрочность полов в этих селениях, огромные скважины и отверстия в них, по наблюдениям лектора, туземцы и их дети совершенно свободно двигаются по ним и никогда не проваливаются в море. Меланезийцы, впрочем, плавают как рыбы. Плавают отлично даже дети, еще не умеющие ходить.

Существуют также целые селения, построенные на деревьях. Для постройки хижин в этих случаях выбираются самые большие деревья, причем поселенцы руководятся теми же соображениями, которые побудили других к свайным постройкам, — выбор безопасного жилья.

В папуасских селениях хижины разделяются на общественные и семейные. Мужчины собираются и спят в общественной большой открытой избе, куда женщинам доступ возбранен. Общественная изба разукрашена черепами, челюстями, пучками волос, оружием; кроме того, они наполнены разными осколками, старым, поломанным хламом. Все это — memento прошедшего, заменяет туземцу календарь и хронику. С каким-нибудь черепом, обломком копья или просто палки, с мелочью, вроде пучка волос, связано воспоминание о событии, о встрече, о пиршестве, о столкновении и прочее. В общественной же избе хранятся все музыкальные инструменты; прикосновение к ним и даже слушание музыки женщинам строго запрещено. Тут же ставятся фигуры, изображающие собою памятники. Вообще мужчины присвоили себе одним право на все, что украшает жизнь. Они занимаются резьбою и изваянием, украшением себя и своих туалетов, своих оружий, предметов обихода. Женщины чужды всего этого. Обжигая горшки, они оставляют их без всяких орнаментов. Лектор спросил одну женщину, отчего она не украсит рисунком производимый ею глиняный горшок, и получил презрительный ответ: «К чему?». Женщины небрежны и в костюме и не так чистоплотны, как мужчины.

Семейная хижина представляет собою почти голое помещение с нарами для спанья и большим столом (барла) для еды. Папуасы едят, сидя на столе, и самая эта мебель вызвана присутствием в хижине массы свиней и собак, мешающих людям есть, сидя на земле. Но если, с одной стороны, так бедна обстановка семейной хижины, то, с другой, в ней можно найти вещи, какие и не думались, — например, целые гробницы покойников».

Особый раздел третьей лекции был посвящен общественной жизни папуасов. «Пет. лист.»: «Хотя de jure y них и не имеются начальники и всякий из них склонен видеть «начальника» в самом себе, тем не менее de facto в моменты нужды они охотно подчиняются одному лицу и умеют слушаться. Однако в этих случаях они подчиняются не превосходству физической силы или красоты, а лишь превосходству умственного развития. На некоторых островах Меланезии значение начальника очень велико; он может даже распорядиться участью своих подвластных (напр., продавать их в невольники). Но только на островах Адмиралтейства лектор замечал ношение внешних знаков главенства. <...> Лектор указал, между прочим, на присущее им уважение к чужой собственности. Завешанная дверь жилья считается запертою и недоступною».

37. Четвертая лекция состоялась 29 ноября. Между листами конспектов находится развернутый лист с программой ее (архивная пагинация — л. 10): «Положение девушек до замужества. Разные обычаи относительно брака. Свадьба на Берегу Маклая. Многоженство и домашняя жизнь. Плантации и земледелие. Мореплавание. Обмен между деревнями. Горшечное производство». Раздел «Обмен между деревнями» перешел в лекцию пятую, и о гончарном производстве Миклухо-Маклай коротко сказал там же.

37 .В научной литературе о старообрядцах такого рода факты не встречаются.

39. Дальнейший рассказ совпадает с описанием свадьбы Мукау в Бонгу в марте 1877 г. (см. в т. 2 наст. изд., с. 162 — 165).

40. «Нов. вр.» (8.XII): «Они не знают поцелуя. У матерей, например, в отношении своих чад поцелуй заменяется облизыванием часто всего тела ребенка, и такое лизание составляет примитивную форму поцелуя».

41. «Петр. лист.» (30.XI): «Молодые люди не любят худощавых женщин; последние гордятся своею тучностию и кокетничают одним способом, позволяющим провести аналогию между их вкусами и вкусами европейских барынь, увлекающихся модою на турнюры. В этом отношении наши дамы похожи на папуасок», — заключил этот очерк лектор под аккомпанемент веселого смеха всей аудитории».

42. «Нов. вр.»: «С появлением новой хозяйки старая по обычаю должна в первый день хорошенько поколотить ее; она так и делает: нещадно бьет ее, бросает на землю, таскает за волосы, продолжая эти побои перерывами до заката солнца. Затем муж обращается к первой жене со словами, указывая на вторую: «Ну вот ты ее теперь побила хорошенько, больше уже драться не смейте». Сами жены не только не высказывают недовольства полигамией, а напротив, уговаривают мужа взять себе еще жену, в расчете, что с тем вместе увеличится у их господина число слуг, а стало быть, станет легче работать на него».

43. Судя по изложению раздела «Процедура обработки» в «Нов. вр.», Миклухо-Маклай в своей лекции в основном повторял содержание раздела «Плантации и обработка почвы» статьи «Этнол. заметки», публикуемой в наст. томе.

44. Пятая лекция состоялась 1 декабря. Конспект ее весьма подробен и, как показывает сопоставление с газетными отчетами, почти исчерпывает содержание прочитанной лекции. «Пет. лист.» (2.XII): «Состоявшаяся вчера <...> беседа H. H. Миклухо-Маклая о туземцах так хорошо изученного им австралийского побережья и Меланезийских островов ознакомила многочисленную аудиторию с целою сериею нравов и обычаев, весьма характерных и поучительных, рельефно рисующих наивное мировоззрение человека в первобытном, младенческом состоянии культуры».

В «Нов. вр.», наиболее подробно откликавшемся на лекции, отчетов о пятой и шестой лекциях не было, и вместо них была помещена статья, подписанная Эльпе: «О некоторых суевериях у меланезийцев», целиком основанная на материалах этих лекций. «Нов. вр.» (18.XII): «На-днях наш известный натуралист H. H. Миклухо-Маклай закончил свои в высокой степени интересные лекции о меланезийцах. В «Новом времени» были своевременно даны отчеты о первых четырех лекциях. Что же касается трех последних, в особенности же пятой и шестой, то богатство их фактического материала так велико и этот материал так рельефно иллюстрирует некоторые любопытнейшие стороны суеверной жизни примитивного человека, что нам казалось более целесообразным, более отвечающим предмету, не разрозняя относящихся сюда фактов, представить их вниманию читателей в цельном, объединенном виде».

Не исключено, что Миклухо-Маклай если не авторизовал, то во всяком случае просмотрел статью Эльпе.

45. «Пет. лист.»: «Наибольшим уважением пользуется «глиняное» (гончарное) производство. В иллюстрацию этого обстоятельства лектор привел тот факт, что из 7 диалектов, на которых говорят жители Берега Маклая (на расстоянии около 120 миль), наиболее распространен и известен диалект той местности, в которой преимущественно выделывается посуда».

46. «Нов. вр.»: «И все это проделывается без малейшей толкотни и шума, крайне спокойно, методически, словно по раз заученному уроку, словно это собрание не живых людей, а каких-то автоматов. Старшие задают тон, младшие усерднейшим образом подражают им, и никто не отстает от угощения своей собственной персоны. Все едят до отвалу, а в этих исключительно утробных удовольствиях, продолжающихся в течение нескольких дней и нередко возобновляемых даже среди ночи, заключается вся суть празднеств в честь «ай»».