ПАПУА-КОВИАЙ

(1874 г.)

Целью моей второй экскурсии в Новую Гвинею был юго-западный берег ее, к югу от п-ова Кумавы (Папуасское название полуострова <принца> Оранье Нассцуского.).

Этот берег от большой реки Каруфы (на п-ове Кумаве) на юг вплоть до реки Утанаты носит туземное название Папуа-Ковиай. На север от п-ова Кумавы берег называется Папуа-Онин. Севернее Телок-Брау (залив Мак-Клюр) берег именуется Папуа-Нотан ¹.

Это деление я нашел распространенным между папуасами, оно также во всеобщем употреблении у серамцев, которые уже издавна находятся в торговых сношениях с папуасами этого берега.

<Такое> деление не имеет никакого политического основания (поскольку эти земли не составляют каких-либо государств) и равным образом не основано на какой-либо антропологической особенности рас.

Каждый из этих берегов населен многими самостоятельными народностями; например, в Папуа-Ковиай различают людей Наматоте, Айдумы, Мавары, Каю-Меры и др.

Если жители этих трех берегов и не показывают какой-либо значительной разницы в антропологическом отношении, то обнаруживается значительное различие в этнологической обстановке. Папуа-Онин и Папуа-Нотан посещаются гораздо чаще макас-сарскими и серамскими торговцами, так как эта местность сравнительно довольно безопасна. Папуа-Ковиай, напротив, вследствие частых войн между туземцами, а также вследствие нередко происходящих нападений, влекущих за собою убийства, [155] и грабежей торговых прау имеет дурную репутацию (Wallace A. R. Der Malayische Archipel. Bd. 2. Braunschweig, 1869. S. 101.) и теперь весьма редко посещается большими макассарскими прау (паду-аканами).

В то время как папуасы Папуа-Онин имеют довольно постоянные места жительства, папуасы-ковиай — номады.

Гораздо более редкие посещения торговцев и вследствие этого гораздо меньшее влияние чужеземного элемента решили мой выбор, хотя я по рассказам макассарцев и серамцев мог заключить, что вместе с более интересным я избираю и более рискованное. Когда я отправился в Новую Гвинею, я наперед ожидал, что будет иметь место что-нибудь, подобное случившемуся, и нашел потом, что ряд приключений совершенно соответствует характеру населения этой страны.

Главное соображение, маячившее передо мной как цель этого путешествия, было желание составить ясное суждение об антропологическом положении населения юго-западного берега в сравнении с туземцами северо-восточного побережья Новой Гвинеи, и я мог его получить только путем собственного наблюдения, хотя именно об этом береге существует значительная литература (Особенно в голландских описаниях путешествий можно найти много об этом береге: Muller S. Reizen en Onderzoekingen in den Indischen Archipel ...in de jaaren 1828 en 1836 // Werken van het Kouinlijk Instituut voor Taal-, Land- en Volkenkunde van Nederlandsch-India, 1857; Nieuw Guinea ethnographisch en natuurkundig onderzocht en beschreven in 1858 door eene commissie // Bijdragen tot de Taal-, Land- en Volkenkunde. 1862. D. 5 (Экспедиция парохода «Этна») ²; Roijer G. Reis van Amboina naar de Z. W. en N. Kust van Nieuw-Guinea, gedaan 1858 met Z. M. stoomschip «Etna». Amsterdam, 1862. Свод старых путешествий на эти берега находится в интересной статье: Leupe P. A. De reizen der Nederlanders naar Nieuw-Guinea en de papoesche eilanden in de 17 ^e en 18 ^e Eeuw) // Bijdragen tot de Taal-, Land- en Volkenkunde van Nederiandsch-lndiл, 1875. D. 10.).

Далее я даю краткое описание этой экскурсии, а также некоторые ее результаты, которые я записал в разное время и, приступая к новому путешествию, не хочу оставлять лежащими среди моих бумаг.

Ноябрь 1875 г.

Тампат Суса, кампонг Эмпанг около Бейтензорга.

Историческое (*)

(* Извлечение из моего отчета о путешествии для имп. Русского географического общества (см. т. 1 наст. изд., с. 337 — 344).)

23 февраля отправился я из Гессира (островка между Серамом и Серам-Лаутом) в туземном орембае (Орембай или урумбай — большая непалубная лодка, с каютой в виде хижины посредине ³.) на юго-западный берег Новой Гвинеи via острова: Горам, Матабелло и Ади. Меня сопровождали двое слуг с Амбона и мой папуасский мальчик Ахмат; экипаж орембая состоял из 16 человек, между которыми находились 10 папуасов. [156]

27 февраля я бросил якорь около о. Наматоте и был дружелюбно встречен туземцами.

Для того чтобы найти местность, удобную для постройки хижины, я посетил о. Айдуму, берег Лобо (Это та местность, где с 1828 по 1836 гг. существовал форт Дю Бюс. При моем посещении этого места весь берег был покрыт сплошным лесом. Мой проводник, радья Айдумы, сказал мне, что в лесу еще есть следы «рума-бату». Сойдя на берег, я был вынужден распорядиться прорубать путь в лесу парангом. В поисках рума-бату (каменных домов) я наткнулся на лежавший на земле и покрытый сухими листьями и сором чугунный щит с нидерландским гербом. Я приказал моим людям его очистить и положить на ближайший камень; щит был, вероятно, ранее укреплен на деревянном столбе, который, однако, давно уже упал и разложился под натиском белых муравьев и вследствие гниения. Эти щиты, которые иногда находят в столь же плачевном состоянии, как здесь (Лобо), — единственные признаки верховного владычества Голландии над юго-западным берегом Новой Гвинеи. Рума-бату оказались четырехугольными, состоящими из коралловых блоков, полуразвалившимися низкими фундаментами двух небольших домов. Это все, что я нашел оставшимся от форта Дю Бюс ⁴. На расстоянии получаса ходьбы я обнаружил состоящее из нескольких временно выстроенных хижин поселение, называемое Нангауру.), архипелаг Мавару и, наконец, решил построить себе хижину на берегу Новой Гвинеи, называемом Айва, находящемся между архипелагом Мавара и заливом Бичару. Папуасы, казалось, были очень изумлены моим намерением жить между ними, но обходились со мной очень дружелюбно и почтительно. Так как береговые жители Папуа-Ковиай, как уже было упомянуто, ведут номадную жизнь, посещая в своих прау то один, то другой берег, останавливаясь то в одной, то в другой бухте, то скоро моя хижина стала центром, около которого теснилось много людей Наматоте, Айдумы и Мавары, а их начальники — радья Наматоте, радья Айдумы, капитан Мавары ежедневно посещали меня и уверяли в своей дружбе и преданности.

Посетив окрестную местность, я решил предпринять более далекую экскурсию. При этом я воспользовался тем обстоятельством, что вследствие западного муссона орембай не мог вернуться в Гессир. Я оставил для охранения хижины в Айве Иосифа, моего амбонского слугу, и 5 серамцев и отправился в орембае с моими остальными людьми сперва на восточный берег залива Тритон, в местность, называемую Варика. Отсюда в сопровождении жителей гор Камака, которые называются ваоусирау, перешел я береговой хребет (1200 футов высотой) ⁵ и посетил большое и очень интересное озеро, именуемое Камака-Валлар. Это озеро было совершенно неизвестно даже серамцам, которые издавна посещают эти берега. Оно находится на высоте 500 футов над уровнем моря (Высота определена с помощью гипсометра Реньо ⁶.), окружено со всех сторон горами, которые только на юго-восток немного понижаются. Около озера находятся несколько хижин ваоусирау, которые меня встретили очень дружелюбно.

Горы по ту сторону озера на восток (т. е. в глубь страны) совершенно необитаемы. [157]

Вернувшись в Варику, я продолжал свой путь, посещая острова Айдуму, Каю-Меру, Лакайю, вплоть до узкого залива Кируру (Этна-Бай), причем я нашел, что этот залив собственно представляет собой пролив между материком и архипелагом низких островов, поросших мангровами: в широкий бассейн, который находится в конце залива Кируру, можно попасть также другими путями, кроме как по нему самому, если воспользоваться более узкими каналами для проезда между островами низкого архипелага.

По берегам залива Кируру не оказалось каких-либо поселений, только на берегу последнего бассейна в местности, называемой Тимбона, я нашел две полуразрушенные хижины. Здесь я отправился в горы; несколько тропинок, срубленные стволы и сучья свидетельствовали, что в этих местностях побывали папуасы, а позднее я узнал также, что сюда приходят время от времени туземцы за корой масой. За береговым хребтом, на который я взошел (1500 футов высотой) ⁷, находится лесистая горная страна.

Возвратившись с экскурсии на орембай, я отправился искать вдоль берега удобное якорное место, намереваясь на другой день вернуться к морю другим проходом.

Мой план был неожиданно изменен появлением пяти больших прау, на которых находилось значительное число папуасов.

Многие обстоятельства при этой встрече заставляли думать, что папуасы последовали за нами в залив Кируру не с дружескими намерениями, хотя, после долгих колебаний некоторые из папуасов осмелились взойти из прау на борт урумбая. Это посещение только увеличило подозрение моих людей, между которыми оказалось несколько человек, уже много раз посещавших Новую Гвинею и хорошо узнавших характер папуасов; они говорили, что папуасы единственно для того приблизились мирно к орембаю, чтобы сосчитать людей на борту и оценить наши относительные силы. Мои серамцы были убеждены, что папуасы ожидают ночи, чтобы напасть на орембай, и очень просили меня не бросать якорь этой ночью, но продолжать наш путь в море. Нехотя согласился я на их настойчивые просьбы, соображая сам, что нас всего 13 человек против 50 человек папуасов и что ночью нам могут выпасть невыгодные шансы. Серамцы были так убеждены в опасности нашего положения, что они гребли без отдыха и усердно как никогда, так что к рассвету мы оказались вне залива Кируру, напротив побережья Вайматы.

Отсюда решил я вернуться в Айву ⁸.

На обратном пути возле о. Айдумы 2 апреля я узнал от туземцев, что во время моего отсутствия горные жители Телок-Бичару напали на людей Айдумы, которые поселились вокруг моей хижины, причем убили ужаснейшим образом жену и дочь радьи Айдумы и ранили многих мужчин и женщин Айдумы; что вследствие того оставленные мною серамцы покинули мою хижину в Айве и перенесли вещи мои на борт макасарского [158] падуакана (Падуакан — это большое макассарское прау.), который незадолго перед тем пришел в Наматоте для торговли с папуасами. Я немедля поспешил в Наматоте и узнал там еще следующее: мои соседи, береговые жители, папуасы Мавары и Наматоте, воспользовались общим замешательством при нападении горных жителей и разграбили мою хижину; лишь остаток моих вещей был перенесен моими людьми с помощью макассарских матросов на борт падуакана.

Особенно неприятна была потеря многих метеорологических и астрономических инструментов; моя аптека и мой запас красного вина также не были пощажены; без всего остального (одежда, консервы и пр.), что забрали папуасы, я мог довольно легко обойтись.

Я хотел вернуться в Айву, но ни мои серамцы, ни мои амбонские слуги не хотели следовать мне, боясь второго нападения папуасов.

Анакода (малайский капитан) падуакана чувствовал себя столь небезопасно в этой местности, что через несколько дней после того, как я перенес мои вещи на борт орембая, он поспешил оставить Берег Ковиай, чтобы плыть на острова Кей или Ару. Моим серамцам очень хотелось следовать за падуаканом, но я решил переселиться на Айдуму, так как мои люди наотрез отказались жить в Айве. Я отправился в Айву, снял со своей хижины атапы, привезенные мною из Гессира, сжег уже полуразрушенную хижину и, прибыв на Айдуму, построил себе вторую хижину.

Но мне не пришлось более жить спокойно; обстоятельства с каждым днем усложнялись. Спустя несколько дней после того, как я сжег мою хижину, горные и береговые папуасы в большом числе действительно приходили в Айву; также узнал я, что жители Наматоте замышляют напасть на мою новую резиденцию; ежедневно приходили новости: то здесь, то там видели подозрительные прау; были обнаружены свежие следы ночного лагеря многих людей в лесу у самой моей хижины; то на одного, то на другого папуаса указывали мои союзники (?), люди Айдумы, как на неприятельского шпиона или приверженца папуасов Наматоте.

Приходилось быть настороже, постоянно носить оружие, что было скучно и утомительно. К тому же я узнал еще более подробностей о грабеже. Оказалось, что моим серамским людям вовсе нельзя доверять и что даже нельзя будет ожидать от них никакой помощи при возможном нападении. Явились фактические доказательства того, что несколько серамцев приняли участие в грабеже моих вещей в Айве, что другие находятся в интимных отношениях с папуасами и что когда горные жители приходили в Айву и когда мой слуга Иосиф раздал порох и пули, чтобы прогнать папуасов, серамские люди стреляли только порохом без пуль. Эти факты легко объясняются тем обстоятельством, что почти 3/4 моих людей были папуасы и некоторые [159] были даже вывезены в малом возрасте из этой местности в Серам.

Прибыв на Новую Гвинею, я умышленно выбрал Айву для поселения, предполагая, что фауна на берегу Новой Гвинеи будет богаче, чем на ближайших островах. Мое пребывание на Айдуме, острове, который в одном месте отстоит от Новой Гвинеи не далее, чем на 1/2 морской мили, доказало мне, что я не ошибся; фауна там оказалась во всех отношениях беднее, чем на Новой Гвинее.

Так как люди Наматоте и Мавары после нападения не осмеливались появляться поблизости от меня и только люди Ай-думы, Каю-Меры и Камака посещали мою хижину, то материал для антропологических наблюдений стал гораздо ограниченнее.

При натянутых отношениях, когда приходилось постоянно быть «au qui vive» (Начеку (франц.)), нерационально было предпринимать большие экскурсии и даже оставлять хижину на несколько часов, но берег с вытащенными на сушу прау, которые образовали маленькое папуасское селение, и ближайший коралловый риф предоставляли мне достаточный материал для наблюдения и исследования.

Но что в Айдуме значительно мешало, так это постоянное беспокойство окружавших меня людей, серамцев и папуасов, и их страх относительно нападения, убийства и грабежа. Мои друзья (?), жители Айдумы, обвиняли некоторых людей, которые, хотя и называли себя туземцами Айдумы, но на самом деле были жителями Наматоте и Мавары, в том, что они разграбили мои вещи, и просили меня их убить. Раза два они даже приводили ко мне насильно нескольких папуасов, которые имели дерзость явиться в Айдуму в одежде, украденной в моей хижине. Я приказал, однако, отпустить их, хотя и принял твердое решение не оставить безнаказанным убийство людей, которые вблизи меня искали защиты, и грабеж моих вещей. Застрелить пару простых папуасов, что было бы очень легко сделать, не казалось мне достаточным наказанием. Я хотел захватить по крайней мере одного, если не обоих предводителей грабежа ⁹. Не составляя никакого плана, я ожидал обстоятельств.

К концу апреля погода существенно изменилась. Частые грозы, сильные дожди, сильный прибой указывали на перемену муссона; приближалось время, когда орембай мог или даже должен был вернуться в Серам, так как позднее ветер, прибой и волнение могли сделать опасным возвращение столь небольшого судна, как орембай. Я должен был сдержать свое слово и отпустить орембай в Серам. Я намеревался остаться один, так как мои амбонские слуги отказались оставаться на Новой Гвинее без орембая и серамцев.

Неожиданное обстоятельство определило мое решение. Утром 25 апреля ¹⁰ я узнал, что один из главных воров, капитан Мавары, скрывается на борту одного из прау. Я сейчас же решился. Не сказав ни слова моим людям, которым я все же не мог доверять, отправился я в сопровождении только одного человека к прау, где находился капитан Мавары, и держа свой [160] револьвер перед его ртом, приказал его связать. Он был так изумлен и испуган, что не оказал ни малейшего сопротивления.

Столь же изумлены были мои серамцы и папуасы, которые находились на берегу, так как никто не ожидал ничего подобного. Но после задержания предводителя я не должен был ожидать вечера, когда прочие папуасы смогут узнать об его аресте. Я приказал препроводить капитана Mавары и перенести мои вещи на борт <орембая>. Присутствовавшие при этом папуасы были столь поражены, что усердно повиновались моему приказанию помочь моим людям. Через 1 1/2 часа все было готово, и при благоприятном свежем бризе орембай к полудню находился уже далеко от Берега Ковиай. 31 апреля ¹¹ я прибыл в Кильвару и передал моего пленника радье Кильвару, в доме которого я ожидаю прибытия голландского военного судна, которое должно прийти сюда с амбонским резидентом.

Остров Кильвару, 3 мая ¹² 1874 г.

Заметки к эскизу карты

Прилагаемый эскиз карты ¹³, наглядно поясняющий мои странствия по Берегу Ковиай, имеет и некоторые отличия от более ранних карт.

Папуа-Ковиай принадлежит к тем берегам Новой Гвинеи, которые уже очень давно посещаются многими мореплавателями. Но, хотя эти берега известны европейцам с XVI в. (В указанной выше статье г. Лейпе (Bijdragen tot de Taal-, Land- en Volkenkunde van Nederlandsch-Indiё, 1875. D. 10) собраны сведения о путешествиях голландцев, начиная с 1606 г.), картографические съемки, предпринятые французскими и особенно голландскими мореплавателями, датируются только началом этого века. Некоторые же части берега до сих пор еще не имеют достаточно точного географического определения, так, например, большой Телок Каю-Мера картографически не описан, а из двух островов Драмон, находящихся на карте Дюмон-Дюрвиля, один оказался материком ¹⁴, образующим <здесь> своими крутыми меловыми скалами очень живописный мыс. Так как он не имеет никакого туземного названия, я назвал его в честь е. п. генерал-губернатора Джеймса Лаудона мыс Лаудон¹⁵.

Также с.-з. часть залива Тритон, суженная о. Семеув и архипелагом Мавара, получила от меня название пролива вел. кн. Елены Павловны в качестве почтительного воспоминания о ее имп. высочестве ¹⁶. Равным образом другой пролив, начинающийся у мыса Айва, проходящий между Новой Гвинеей и о. Наматоте и ведущий в Телок Бичару, ошибочно названный заливом Шпильмана (Телок Бичару вследствие ошибки, разъясненной г. Лёйпе (в названной статье, стр. 79 и 80), был обозначен комиссией, находившейся на борту «Этны», как залив Шпильмана — название, которое оперкопман Кейтс (1678 г.) ¹⁷ дал совершенно другому заливу.), я обозначил на эскизе карты в честь е. к. в. Королевы Нидерландов как пролив Королевы Софии. [161]

Я позволил себе ввести эти названия, так как эти места, несмотря на их географическое значение, не имеют каких-либо туземных названий.

Остальные названия на эскизе карты имеют большей частью полупапуасское — полусерамское происхождение, так как серам-цы уже в течение столетий ведут торговлю на этих берегах и имеют почти для всех местностей названия, либо слышанные ими от папуасов, либо данные ими самими. Но в то время как почти каждый пасир (песчаный берег), скала или ручей имеют особое название, большие части моря и берегов лишены какого-либо обозначения; я могу привести еще несколько примеров этого, кроме уже сообщенных! Залив Тритон не имеет местного наименования; я слышал от нескольких туземцев название Уру-Ленгуру, но так обозначают они лишь часть залива, а именно то расширение, которое образует вход в пролив вел. кн. Елены (Между о. Мавара и берегом Айва пролив превращается в узкий канал; только малые размеры орембая доставили мне возможность спокойно циркулировать во всех этих узких местах.). Для пролива Ирис у туземцев равным образом нет никакого названия; название «Сараверие», стоящее на карте Бауэрса и Модеры (1828 г.) ¹⁸, ни один из туземцев теперь уже не знает. Весьма вероятно, что названия часто теряются (Со мной многократно случалось, что, когда я хотел узнать туземное название места, спрошенные папуасы говорили мне несколько названий и спорили между собой, причем каждый утверждал, что он говорит правильное название. Номадный образ жизни очень затрудняет сохранение традиции.) и на их место вводятся новые, с которыми может снова произойти нечто подобное. Залив Этна папуасы, живущие у входа в него, называют Телок-Кируру.

Я старался записывать туземные названия как можно более точно, и они также нанесены (насколько это позволяло место) на эскиз карты.

При составлении эскиза карты мне оказал дружескую помощь г. лейтенант 1-го класса И. А. Вальдек, за что я ему здесь выражаю свою искреннюю признательность.

Камака-Валлар

Относительно длинное (с севера на юг) по сравнению с шириной озеро Камака-Валлар окружено лесистыми горами: на севере это горный хребет Майомуту, который возвышается над выступающим мысом Ватевай; на северо-востоке и востоке тянется необитаемый горный хребет Камбекьяру, а на юге оно ограничено существенно высокими горами Арора и Овуа, соединенными довольно низкой цепью гор.

Эта цепь гор, соединяющая Овуа и Арора, — самые низкие горы из всех, окружающих озеро, а за ними на юге находится Телок Каю-Мера. С запада Камака-Валлар отделено от залива Тритон горным хребтом Варика (около 1200 футов высотой). [162] Озеро Камака расположено, как уже сказано, на высоте около 500 футов над уровнем моря (Вода закипала в гипсометре Казеллы у самого берега озера при 211,4° F <99, 6° С>, а на горном хребте Варика, но не самом высоком месте перевала, при 210,1° <98,8° С> при температуре воздуха пополудни 30° С.). Я не могу точно указать его величины, так как не плавал во всю его длину (Поэтому я не знаю, есть ли у Камака-Валлар стоки.), а оба его конца не видны из-за многих лежащих в промежутке островов и выдающихся мысов; думаю, однако, что озеро можно пересечь с севера на юг на небольшой лодке с двумя хорошими гребцами за 2 1/2 — 3 часа. По хорошей дороге вокруг озера, если бы таковая шла по самому берегу, хороший ходок мог бы пройти его за 15 — 20 часов; в действительности, однако, при нынешнем положении дел (т. е. при полном отсутствии даже тропинки) это предприятие заняло бы 3 — 4 дня. Лишь на западном и северозападном берегах озера находится несколько маленьких хижин, в которых обитают горные жители — ваоусирау.

Озеро Камака-Валлар замечательно многократно происходившими изменениями его уровня.

Посетив его в марте, я обнаружил множество погибших деревьев, стоявших частью на берегу, частью в воде. На островах и по всему берегу можно было наблюдать пояс погибшей растительности, отличавшейся своим цветом. В воде я также видел много обломанных стволов, которые стояли, все еще удерживаемые своими корнями. Я мог отчетливо различить такие стоящие в воде стволы на глубине от 4 до 5 м. На высоком берегу, особенно на меловых скалах, все еще отчетливо видны следы такого стояния воды, которое превышает приблизительно на 2 м сегодняшний уровень озера. Гораздо более старая, но все еще отчетливо сохраняющаяся отметка составляет темную линию, проходящую на 1 1/2 м выше первой. Все ваоусирау помнили и согласно утверждали, что несколько лет назад вода в озере внезапно однажды утром опустилась, и не вследствие дождя; они не могли мне также сообщить, случилось ли при этом землетрясение; одно только было ясно: понижение воды произошло внезапно, за несколько часов. Дальнейшие расспросы привели к сообщениям о том, что, будучи детьми, они видели только верхушки деревьев, теперь стоящих на берегу, но никто из самых старых не мог мне ничего рассказать о подъеме воды, когда она покрыла деревья до верхушек (что совпадало с первой демаркационной линией).

Я попытался определить периоды понижения и повышения воды в озере. Это, во-первых, время, когда вода в озере стояла намного ниже, чем сейчас, то время, когда деревья, стоящие теперь в воде, росли на берегу. Этот период продолжался довольно долго, так как некоторые стволы достигли значительной толщины (приблизительно до 25 см в диаметре и более того). Еще крепкая древесина (даже там, где она выступает из воды), [163] как мне представляется, доказывает, что это время низкого уровня воды не может быть очень отдаленным. За ним следует второй период, когда все деревья стояли в воде почти до макушек. Этот период закончился изменением уровня воды, случившимся при жизни большинства современных ваоусирау, но, когда это произошло, туземцы не могли вычислить ни по годам, ни по муссонам. Я решил вопрос весьма простым способом. Я созвал всех детей и стал задавать взрослым один и тот же вопрос о каждом, начиная с самого маленького: «Родился ли уже этот ребенок, когда понизилась вода?». Я указал, наконец, на молодую девушку, отец и мать которой объяснили мне, что уровень воды в озере упал незадолго до рождения этой девушки, сейчас достигшей зрелости. Так я узнал, что внезапное падение уровня воды произошло лет 14 — 15 тому назад, т. е. приблизительно в 1858 или 1859 г.

Ни один из людей старшего возраста не помнит, как я уже сказал, когда деревья стояли еще на берегу, а не в воде, но самому старому из присутствовавших я не мог дать более 50 лет; это значит, что период низкого стояния воды имел место около 50 лет назад; что это не было много раньше, засвидетельствовано хорошей сохранностью и крепостью дерева.

Схематический рисунок, приложенный к карте ¹⁹, изображает эту последовательность падения и понижения воды в Камака-Валлар.

Пускаться в гипотезы и объяснения этого феномена не соответствовало бы, конечно, целям данной заметки; замечу, однако, что одно зоологическое наблюдение сделало еще более трудным для меня найти подходящее объяснение этих явлений. На всех стволах на берегу я обнаружил белое с желтоватым оттенком вещество, оказавшееся при ближайшем рассмотрении губкой. Констатировав это обстоятельство, я, естественно, стал выяснять, не встречается ли эта губка и в воде Камака-Валлар в живом состоянии. Вскоре я нашел на всех деревьях в воде зеленоватую и зеленовато-серую губку, которую собрал для микроскопического исследования. Эта губка, названная мною Rumut Wallarii Mcl., принадлежит к Halichondriae и близкородственна кремневой губке, которую я часто наблюдал на Берегу Ковиай.

Как она попала в озеро, расположенное в настоящее время в 500 футах над уровнем моря, — еще один вопрос, ведущий к новым гипотезам. Я искал другие разновидности животных, встречающихся в озере Камака-Валлар, но, кроме нескольких моллюсков, относящихся к родам Terebra и Turbo и встречающихся в значительном числе, но в неживом состоянии на берегу, я видел только одного Ophiocephalus ²⁰. Говорят, что в озере водится довольно крупная рыба, которой я, однако, не видел, так как она редка.

Вода Камака-Валлар была вполне пригодна для питья, но не имела приятного вкуса, тем более что была очень теплой (31,2° С). [164]

Мой последователь, который, может быть, пробудет на Кама-ка-Валлар дольше, чем я, получит возможность ответить на поставленные вопросы; я же, со своей стороны, пробыв там только 1 1/2 дня, могу лишь сообщить о существовании и особенностях Камака-Валлар ²¹.

Жители Папуа-Ковиай

(антропологические заметки)

В общем население Папуа-Ковиай не отличается от населения расположенных севернее территорий Папуа-Онин и Папуа-Нотан.

Население побережий и население гор (Майраси и вуаусирау.), хотя они различны как народности, нельзя отделять друг от друга в антропологическом отношении. Более подробное наблюдение показывает далее, что на Берегу Ковиай имело и имеет место смешение. Но есть <лишь> отдельные индивиды, у которых отличие физиономии, более широкие завитки волос с проседью выдают примесь чужой крови. Это, однако, легко различимые исключения, которые можно к тому же встретить только у берегового, а не у горного населения, встречи с которым не дают права утверждать, что это исключительно смешанная раса.

Это примешивание чужой крови происходит не через переселенцев, так как малайцы в одиночку не решаются селиться здесь среди папуасов, а папуасы вовсе не ввозят сюда иноземных женщин. Смешение осуществляется другим образом. Берег Ковиай, хотя и реже, чем берега Онин и Нотан, но все же почти ежегодно посещается макассарскими и серамскими прау, остающимися здесь на несколько месяцев в ожидании перемены муссона и туземных товаров. Торговцы и экипаж этих судов представляют собой конгломерат различнейших народностей, даже рас. Это бугисы, макассарцы, серамцы, галлельцы, бутонцы ²²; среди торговцев и анакод (туземных капитанов) нередко можно встретить арабов, китайцев и даже европейские помеси ²³. Все эти люди могут оставить здесь свое потомство, так как матери по большей части не покидают Новой Гвинеи и дети номинально имеют других отцов. Особенно часто можно встретить помеси в семействах начальников, что можно приписать тому обстоятельству, что начальники здесь преимущественно перед другими имеют сношения с чужеземными торговцами (Сказанное я знаю не понаслышке, но вследствие наблюдения над моими собственными людьми в их отношениях с туземцами.).

Хотя смешение здесь несомненно происходит, все же его продукты немногочисленны и имеют почти исключительно преобладающий папуасский тип, который, однако, всегда можно отличить от несмешанного. [165]

Оставляя в стороне эти продукты смешения ²⁴, о которых я, однако, еще буду говорить в статье, обращусь теперь к чистокровным папуасам этого берега и начну сразу с главного результата наблюдений. Не принимая во внимание второстепенных особенностей (возникших под действием обусловленного различным географическим положением влияния других рас и, как следствие этого, изменения образа жизни, обычаев и т. п.) и не желая вводить никаких искусственных подразделений, никоим образом нельзя отделить папуасов-ковиай от папуасов восточного берега (например, Берега Маклая); нет даже, по моему мнению, достаточных оснований представлять их как особые разновидности одной и той же расы ²⁵.

Рост варьирует в очень широких границах. Высота тела у измеренных мужчин колеблется между 1759 — 1480 мм, у женщин — между 1510 — 1310 мм (Этим исключительно малым индивидом была совершенно развитая, способная к вступлению в брак ²⁶ девушка, на вид старше 15 лет.).

Хотя здесь и обнаруживаются иногда крупные, сильные индивиды, все же большая часть населения ниже среднего роста европейцев. Причиной этого является, во всяком случае, сопряженное с номадным образом жизни недостаточное питание, а также то обстоятельство, что едва созревшие девочки часто становятся матерями. Там, где имеется более богатая пища, как например, на южных низких берегах бухт Лакахия и Кируру, встречаются и более сильные и высокие индивиды ²⁷.

Исследование черепа и измерение голов, каковой метод я нашел особенно практичным и целесообразным (Уже при путешествии на Филлиппины, во время моей экскурсии в горы Лимай, чтобы собрать новый материал для решения вопроса о формах черепа у негритосов, я старательно измерял их головы и думаю, что благодаря этому могу сформулировать вывод вернее, чем если бы я измерил незначительное число несомненно подлинных черепов. И во время этого путешествия на Новую Гвинею и Восточные Молукки я производил измерения голов на живых людях с хорошими результатами. Таким путем можно получить несомненно подлинный материал и при некотором обдумывании и навыке свести неточность к минимуму.) у папуасов-ковиай, подтвердили вывод, к которому меня привело в прошедшем году измерение черепов папуасов Берега Маклая, а именно что долихоцефалия не составляет характерной черты папуасов Новой Гвинеи и что между ними встречаются и брахицефальные индивиды (См.: N. v. Maclay. Brachyocephalie bei den Papua's von Nea-Guinea // Natuurkundig Tijdschrift, 1874. D. 34, An. 4. S. 345 <см. наст. том, с. 31>.).

И здесь попадаются черепа, которые очень долихоцефальны, а между тем я встречал брахицефальных индивидов. Индекс ширины колеблется между 62,0 — 80,2 (Индекс ширины головы одной папуасской девушки из Папуа-Онин, измеренной мной позднее в Сераме, был 84,0, что почти может составить пару черепу из Энглам-Мана (Берег Маклая) с индексом ширины 86,4.) ²⁸.

Брахицефальные индивиды чаще встречаются между женщинами, чем между мужчинами ²⁹. [166]

Я не видал какой-либо искусственной деформации детского черепа или лица (за исключением пробуравливания septum narium) и не мог также ничего об этом узнать.

О волосах здешних папуасов мне нечего сообщить нового, за исключением того, что расположение корней волос не пучкообразное и, как уже было ранее упомянуто, их вид очень зависит от способа обращения с волосами. У папуасских детей (до 10 лет и более) лоб очень обволошен; только по средней линии над переносицей волосы короче и растут не так густо (Обволошенность лба не есть особенность только папуасской расы, я видел ее очень развитой у малайских детей и у европейских помесей и даже у детей, бывших близко к зрелости.). От висков тянутся по щекам очень заметные бакенбарды. Все эти волосы на лице — прямые, более тонкие и кажутся по большей части светлее окрашенными сравнительно с волосами головы. Грудь и живот большей частью, особенно по средней линии, лишены волос; но зато задняя сторона шеи, верхняя часть спины и плечи значительно обволошены, как и тыльная сторона рук. На нижних конечностях у детей волос меньше, чем на верхних.

Цвет кожи, как и рост, подвержен большим индивидуальным колебаниям.

В Умбурмете (на о. Айдума) я имел случай наблюдать новорожденного ребенка-папуаса. Он был желтовато-серого цвета, который можно было бы лучше всего передать тоном между No 51 и 59 (таблицы Брока). Тело было в некоторых местах особенно светлым, прежде всего нос и нижняя передняя часть лица, также руки, грудь и живот были гораздо светлее, чем лоб и спина; ноги были также светлее, чем спина, но темнее, чем руки. Контраст мог бы передать цвет, средний между No 50 и No 38. Волосы новорожденного были темно-каштановые (не черные) и только слегка курчавые. Глаза оказались также темно-карими.

Кроме большой подвижности пальцев ноги, мне бросилась еще в глаза гибкость предплюсневых суставов. Вследствие постоянного упражнения и неупотребления искусственного покрова предплюсневые связки у темных рас пребывают более длинными и эластичными, чем у европейцев. У вытянутой ноги (при сидячем положении) линия подошвы составляет с горизонталью угол в 45°, а иногда я видел и меньший угол. При влезании на деревья, восхождении по лестнице, когда вся тяжесть тела покоится порой на одной ноге, угол был еще гораздо меньше того, который может быть придаваем на некоторое время подошве человека без особого напряжения и искусственных средств, а только по своей воле.

У женщин меня поразили груди, увеличивающиеся во время беременности и лактации до таких огромных размеров, что груди одной молодой женщины при сидячем положении без наклона покоились на ее коленях. В указанный период эти огромные мешки с молоком столь тяжелы, что женщины вынуждены поддерживать их рукой при беге и даже убыстренной ходьбе. [167] Размеры их тем более бросаются в глаза при сравнении с маленькими коническими грудями молодых девушек и сморщившимися в складки грудями старух ³⁰. Я нередко видел, как женщины кормили грудью детей, сидевших за их спиной, просовывая грудь подмышкой. У некоторых молодых папуасских девушек, которые еще не рожали, я наблюдал замечательную форму mammae. Передняя нижняя часть mammae, которая содержит молочную железу и поверхность которой, как и areola mammae, темно пигментирована, кажется отшнурованной. Эта перетянутая часть, на которой находится маленькая papilla mammae и в которой легко прощупывается молочная железа, имела в одном случае обхват 156 мм, в то время как обхват перетяжки равнялся 138 мм. Эти своеобразно отшнурованные груди я наблюдал у многих, хотя и не у всех девушек. Но эта форма является лишь дальнейшим дифференцированием остроконечной груди, часто встречающейся у папуасских и полинезийских девушек.

Правая и левая груди обычно более или менее отличаются друг от друга. Papilla mammae способна к значительной эрекции.

Внешний вид страны и образ жизни населения

Во время этой экскурсии я имел возможность познакомиться с одной из самых живописных местностей Ост-Индского архипелага. Море с его многочисленными бухтами и проливами, отвесные скалы, высокие хребты гор с разнообразными контурами, чрезвычайно богатая растительность, простирающаяся от полосы прилива до самых высоких вершин, представляют в Папуа-Ковиай самые эффектные комбинации, и часто пейзаж можно назвать не только прекрасным, но и величественным.

Кроме красоты природы, путешественника поражает безлюдье этой по виду столь роскошной страны. На всем протяжении Берега Ковиай, который я посетил (от Телок-Бичару до Тимбоны), встречается не более трех или четырех построек, которые можно назвать хижинами (Из приблизительно 50 населенных (?) мест на Берегу Ковиай, о которых сообщил С. Мюллер в описании своего путешествия 1828 г. ³¹, я застал только 3 (!): Терера и Ваймата, маленькие деревни в бухте Лакайя, и одну покинутую хижину на о. Айдума, которая называлась Байкала; три другие, тоже полуразрушенные хижины находятся в Вейтемному на о. Наматоте, в Умбурмета на о. Айдума и третья — прежняя резиденция моего пленника, капитана Мавары, — на одноименном острове. Несколько жалких хижин находятся далее: в Амбаулу, также на о. Мавара; в Нангауру на берегу Лобо, поблизости от места, где некогда стоял форт Дю Бюс; на о. Койра Ломира были построены и обитаемы несколько временных хижин. Во время моего пребывания Айва и Умбурмета временами были довольно посещаемыми поселениями.). Все прочие, также очень немногочисленные, представляют собой наскоро построенные временные ночлеги, состоящие из одной низкой крыши, в которых часто может пребывать только один человек, да и то лишь в лежачем положении. Некоторые из этих жилищ ³² обитаемы только время от времени. Все население скитается в своих прау по [168] многочисленным заливам и бухтам, оставаясь лишь по нескольку часов или дней в одной местности и затем отправляясь дальше.

Настоящее жилище папуаса-ковиай — это его бери-бери (узкая, снабженная двумя выносными поплавками ³³ <лодка>), накрытая обычно навесом из непромокаемого кадьяна (циновка из пандануса). В середине находится платформа, укрепленная на выносных поплавках, которая может дать приют всей семье, обычно немногочисленной, и всему имуществу папуаса. Плоский, наполненный землей ящик составляет очаг. Так скитается папуас-ковиай, то занимаясь ловлей рыбы, то, оставив свой бери-бери на каком-нибудь возможно более укромном берегу, ища себе пищи в окружающем лесу ³⁴. Редко встречается два или более бери-бери вместе. Главными причинами этого вечного скитания являются постоянные войны между туземцами, нападения флотов хонгий с Папуа-Онин и — теперь несколько реже — с Тидора. Постоянная опасность не позволила жителям изменить их номадный образ жизни или же, возможно, сделала их номадами (См. второе приложение <к этой статье>.).

Население гор еще малочисленнее, чем на берегу; только узкий пояс гор вблизи берега кое-где населен, а далее в глубь страны горы необитаемы. Замечательный факт, показывающий большую изолированность и малую населенность этой части Новой Гвинеи, состоит в том именно, что ни береговые, ни горные жители Папуа-Ковиай ничего не знают о существовании залива Гельвинк и об узости перешейка (особенно около Телок-Кируру). Горы внутри страны, как сказано, необитаемы и, хотя перешеек во многих местах не шире 50 миль, местные жители никогда не переходили этих гор. Я часто и обстоятельно расспрашивал об этом жителей различных местностей и всегда получал отрицательные или малоудовлетворительные ответы.

Сравнивая образ жизни и этнологические особенности папуасов-ковиай и папуасов Берега Маклая, обнаруживаешь большое различие между этими двумя группами населения. Несмотря на то, что папуасы-ковиай уже давно знают железо и железные орудия, знакомы с одеждой и даже с огнестрельным оружием, что они носят золотые украшения, они остались номадами и ведут очень жалкую жизнь.

Недостаток пищи вследствие того, что они не обрабатывают плантаций и не имеют домашних животных (Даже собак держат только горные жители, но не жители побережья (РАД. Добавлено: Так как и в горах собак очень мало, их не употребляют в пищу, как на Берегу Маклая).), заставляет их постоянно скитаться из одной местности в другую то в поисках морских животных и для ловли рыбы, то чтобы бродить по лесам для сбора немногих плодов, листьев или корней. На вопрос при встрече: «Куда?» или «Откуда?» я получал ³⁵ в Папуа-Ковиай ответ: «Ищу (или искал) чего-нибудь поесть». Этот стереотипный ответ очень хорошо характеризует образ жизни здешних жителей.

Хотя папуасы Берега Маклая живут совершенно изолированно от других рас и не знают ни одного металла, они строят своими [169] каменными топорами ³⁶ относительно очень удобные, иногда и большие хижины. Вблизи от своих многочисленных и красиво устроенных деревень они старательно обрабатывают свои плантации, круглый год снабжающие их пищей. Кроме собак, в деревнях видно много свиней и нередко кур. Вследствие их оседлого образа жизни и дружественных отношений между многими деревнями войны происходят реже <чем у папуасов-ковиай), так что постоянное чувство опасности в наибольшей степени исчезло.

Приведенные данные ведут к выводу, что сношения папуасов в продолжение многих столетий с более цивилизованными малайцами совсем не имели благоприятного влияния на первых и очень сомнительно, что соприкосновение в будущем с белыми (РАД. Добавлено: если оно ограничится только торговыми сношениями) будет иметь лучшие результаты.

Благодать, принесенная малайцами папуасам-ковиай, состоит ърадъях, торговцах, огнестрельном оружии и опиуме; от европейцев они еще к этому получат резидентов, миссионеров, ром и т. д. и т. д.

Май 1874 г.

Бату-Гадья в Амбоине.

Первое приложение

О папуа-малайских помесях на Восточных Молукках

Во время моего путешествия этого года на Новую Гвинею, но особенно во время моего пребывания почти в продолжение месяца на маленьком острове Кильвару (между Серамом и о-вами Серам-Лаут), я имел возможность провести некоторые [170] антропологические наблюдения и исследования (результатов) скрещивания папуасов с малайцами; только такое точное исследование может внести свет в этнографию Ост-Индского архипелага.

Задача, которую я себе поставил, состояла в том, чтобы по возможности установить анатомический habitus продуктов смешения обеих рас, причем особенно должны были приниматься во внимание форма черепа и волосы.

Для того чтобы исследовать несомненно надежный материал я ограничил свои наблюдения только теми детьми, отцов и матерей которых я мог видеть.

Я сожалею о невозможности опубликовать здесь ряд портретов, которые я при этом сделал ³⁷, поскольку взгляд на них позволил бы правильнее судить о положении вещей, чем пространное описание физиономий, которые как раз в данном случае представляют большой интерес.

Я сообщу здесь поэтому только главные результаты моего не слишком большого, но безусловно точного исследования

1. Помеси обнаруживают, наряду с чрезвычайно большим разнообразием физиономий и habitus'a, в большинстве случаев ясно выраженный папуасский тип (То же соотношение (т. е. перевес темной расы) встречается у помесей, отцами которых были негры, а матерями — яванки; эти дети имеют преимущественно негритянский тип, но наряду с темным цветом кожи, негроподобными чертами лица и почти негритянскими волосами головы были (2 случая) брахицефальны.), хотя у некоторых он почти совсем не проявляется. [171]

2. Только у очень немногих были волосы, подобные папуасским; хотя у некоторых обнаруживались довольно мелкие завитки, у большинства они были курчавыми.

3. Встречались, однако, индивиды, происходившие от чистокровной папуаски и отца-малайца и имевшие при этом совершенно прямые волосы.

Этому случаю, так как он мне показался особенно важным, я уделил особое внимание. Мать одного такого индивида была папуаска из Оним и имела настоящие мелко-курчавые волосы (chevelure а grains de poivre) и очень долихоцефальную голову, в то время как ее сын обладал совершенно прямыми волосами, имел брахицефальный череп, а его лицо было не малайское, но и никоим образом не папуасское.

4. Помеси имеют преимущественно брахицефальный череп. Индекс ширины варьировал между 80,4 и 93,7 (Большое преобладание брахицефалии зависит, вероятно, отчасти от того, что исследованный материал был собран при наблюдениях над детьми.).

5. Цвет кожи был в общем темнее, чем у малайцев; этот признак вследствие большой вариабельности как у папуасов (Я наблюдал на юго-западном берегу <Новой Гвинеи> несколько папуасов, цвет кожи которых был темнее, чем No 30 таблицы Брока.), так и у малайцев является менее важным.

6. Физиономии лиц смешанного происхождения были для европейского глаза более красивыми, чем физиономии папуасов и малайцев, выглядели интеллигентнее и живее, чем у чистокровных (особенно малайских) детей.

Исследованный материал составили дети серамских отцов и папуасских матерей, так как браки противоположного характера случаются редко ³⁸.

Передавая эти немногие, но достоверные наблюдения своим коллегам, я сожалею только о том, что они не являются более полными и многочисленными.

Второе дополнение

Социально-политическое положение населения Папуа-Ковиай в 1874 г.

В качестве главной причины номадной жизни следует прежде всего назвать постоянное отсутствие безопасности вследствие [172] грабительских набегов папуасских народностей друг на друга, и нападений флотов хонгий с Тидора ³⁹. Я могу констатировать, что постоянный страх, в котором живут папуасы-ковиай, вполне обоснован, так как во время моего краткого пребывания в Папуа-Ковиай имели место три грабительских набега.

Люди Телок-Камрау, нанятые радьей Ади, который хотел отомстить за совершенное много лет тому назад убийство кого-то своего родственника, устроили набег на папуасов о. Каю-Мера с целью убийства и грабежа; спаслись лишь немногие, большинство же было убито или уведено в плен. Когда я посетил острова Каю-мера, беглецы укрывались в горах противолежащего материка и не решались вернуться на свое прежнее место обитания.

Второе нападение постигло людей Айдумы, поселившихся вблизи моей хижины в Айве. На этот раз горные жители Телок-Бичару, люди Наматоте и Мавары, принимали участие в грабительском набеге, при котором ударом копья была убита жена радьи Айдумы, изрублена ее дочь, были ранены несколько мужчин и женщин, уведены в плен несколько девушек и юношей, а моя хижина была разграблена.

Третий военный набег, исход которого оставался неизвестным до моего отъезда, был предпринят с целью мщения. Люди Айдумы побудили жителей гор Камака напасть в свою очередь на папуасов Телок-Бичару, чтобы отомстить за смерть жены и дочери радьи Айдумы.

(Нападения) флотов хонгий с Тидора, уже много лет назад запрещенные голландским правительством, до сих пор еще имеют, однако, место. В этом (1873/74) году хонгией предводительствовал Себиар — радья Румасола (Мисоле); на берегу Папуа-Онин он обложил тяжелой данью деревни Хатти-Хатти, Рум-бати и Патипи. Требовали либо рабов (юношей и девушек), либо на соответствующую сумму масоя, мускатного ореха, черепашьего панциря, трепанга и т. д. (Так как мне было известно, что ни господин резидент Амбоины, ни резидент Тернате ничего не знали о продолжении этих экспедиций хонгий, я постарался собрать совершенно надежные известия об этом. Так, я говорил со многими людьми в Кильвару, видевшими хонгию Себиара (радьи Румасола) на берегу Новой Гвинеи; так, например, анакода Мохаммед из Кильвару рассказал мне, что он встретил кова-кова с Тидора в Румбати (Папуа-Онин); невнесение наложенной на эту деревню дани — 15 рабов обоего пола или соответствующей им стоимости — угрожало уничтожением всей деревни. Анакоду в свою очередь обложили налогом за право торговать на побережье Новой Гвинеи.)

В последние годы, так как флоты хонгий запрещены голландским правительством, султан Тидора и его люди старались совершать эти грабежи как можно более тайком. Экспедиции хонгий снаряжаются не на Тидоре, но на одном из отдаленных островов (как, например, в этом году на Румасоле), где нет голландских контролеров и резидентов. [173]

Также тщательно избегаются места, куда приходят торговать многочисленные прау бугисов или серамцев, например Карас и Капаур.

Жители Лакайи с ужасом вспоминают имевший место несколько лет назад набег хонгии тидорского принца Амира (Это тот же человек, который сопровождал экспедицию «Этны» (1858 г.).), увезшего несколько сот человек, причем не были пощажены ни люди, ни хижины; были срублены даже немногочисленные кокосовые деревья (настоящие следы культуры).

Что касается работорговли, то это факт, что ежегодно почти каждое макассарское или серамское прау увозит детей, которых покупают на Новой Гвинее по весьма незначительной цене.

Со своей стороны папуасы-ковиай не упускают случая обмануть бугисских или серамских торговцев и при случае напасть на них. Обман — повседневное явление и обусловлен или облегчен также характером торговли.

Чтобы получить редкостные продукты Новой Гвинеи, за которые дорого платят на рынках Серама, Макассара и Сингапура, торговцы не боятся раздавать вперед свои товары папуасам, которые, со своей стороны, обещают заплатить по истечении нескольких месяцев продуктами своих лесов и морей. Очень часто обещания не сдерживаются: папуасы под предлогом сбора продуктов для обмена уходят в горы и больше не появляются или же торговцы оказываются вынужденными ждать оплаты многие годы. Нередко папуасы, получив товары, угрозой разграбить прау вынуждают торговцев к скорейшему отплытию. Случается также убийство всего экипажа и разграбление судна. Это происходит всегда вследствие измены и коварства, и почти всегда успех оказывается на стороне папуасов, так как они обычно только тогда отваживаются на нападение, когда превосходство в силе решительно на их стороне. Радья Наматоте и капитан Мавары пользуются в этом отношении очень дурной славой.

Номадная жизнь, не привязывающая папуасов ни к какому определенному месту, где они могли бы укрывать какую-либо собственность, и постоянная безнаказанность весьма благоприятствуют этим грабежам (Эти обстоятельства, как-то: существование по-прежнему экспедиций хонгий, связанных с работорговлей на Восточных Молукках; опасности, которым подвержена торговля на этом побережье Новой Гвинеи; краткое описание социально-политического положения населения Папуа-Ковиай, а также надежное и простое средство все это устранить, — я изложил несколько дней назад в кратком меморандуме его превосходительству генерал-губернатору Нидерландской Индии. Надеюсь (?), что мой меморандум послужит не только к увеличению архивов секретариата в Батавии! ⁴⁰).

Тейпанас, сентябрь 1874 г.

Комментарии

Печатается по: Meine zweite Excursion nach Neu-Guinea (1874) // NTNI. 1876. D. 36. Bl. 148 — 179.

Текстологически к статье (далее — MZE) примыкают четыре текста (все на немецком языке). Первый из них хранится среди писем Миклухо-Маклая А. Петерманну в архиве картографического предприятия Херманн Хаак в Готе (ФРГ). Три других находятся в записной книжке Миклухо-Маклая в АГО (Ф. 6. Оп. 1. No 31. Л. 78 — 80 об., 81 — 82 об., 83 — 83 об.). Ниже мы будем упоминать эти тексты как АП, ГО-1, ГО-2, ГО-3. АП и ГО-1 представляют практически две части одного текста, предшествовавшего MZE. ГО-2 текстологически предшествует АП и подготавливает его. ГО-3 — небольшой отрывок, предназначенный исключительно для MZE. Значимые расхождения между этими текстами и MZE учтены в нижеследующих примечаниях. Полный перевод четырех текстов и их текстологический анализ, выполненные А. Н. Анфертьевым, переданы в АИЭ (П).

История публикации этой статьи в переводе на русский язык отражает текстологические и эдиционные принципы, которыми руководствовались редакторы предыдущих собраний сочинений Миклухо-Маклая. В изд. 1923 г. был напечатан текст «Второе путешествие в Новую Гвинею в 1874 г.» (с. 418 — 425), который представлял собой монтаж отчета, опубликованного в 1874 г. в Изв. РГО, и первой части данной статьи (см. об этом с. 453 в т. 1 наст. изд.), а на с. 481 — 490 помещены четыре ее раздела («Жители Папуа-Ковиай», «О папуа-малайских помесях», «Камака-Валлар», «Физиономия страны и образ жизни населения»). Эти же пять текстов с небольшими пропусками и стилистической правкой воспроизведены в изд. 1940 г. (с. 281 — 292).

В СС отчет был опубликован в т. 2, а перевод MZE, представленный в виде нескольких самостоятельных статей, появился в двух разных томах (Т. 3. Ч. 1. С. 186 — 200, 212 — 214; Т. 3. Ч. 2. С. 294-299). При этом начальная часть статьи, представляющая собой авторскую переработку отчета, напечатанного в Изв. РГО, была опущена, а в других разделах помещены в угловые скобки вставки, без всяких оговорок внесенные Д. Н. Анучиным в изд. 1923 г. и воспроизведенные в изд. 1940 г. В редакционном примечании (Т. 3. Ч. 1. С. 186) указывалось, что это «слова и фразы», которые содержатся «только в русской рукописи». Имелось в виду приложение к беловой рукописи дневника, озаглавленное «Научные результаты экспедиции на Берег Папуа-Ковиай» (см. в наст. томе), но эта информация читателям сообщена не была.

Примечания 25, 27, 28, 38 принадлежат А. Г. Козинцеву. Примечания 20 и 21, написанные И. И. Пузановым, взяты из СС, т. 3, ч. 2. Примечания 6, 13 — 19, 22, 31, 33, 37, 39, 40 сделаны Д. Д. Тумаркиным. Остальные примечания подготовлены А. Н. Анфертьевым.

1. После слова «берег» в АП: «а также прилегающие острова».

2. Об экспедиции на пароходе «Этна» см. прим. 39 к дневнику «Второе путешествие в Новую Гвинею» в т. 1 наст. изд.

3. В АП далее: «грузоподъемностью в 2 — 3 тонны».

4. О форте Дю Бюс см. прим. 30 к дневнику «Второе путешествие в Новую Гвинею» в т. 1 наст. изд. Форт был назван в честь Леонарда Дю Бюса, генерального комиссара Нидерландской Индии.

5. В. опубликованном в Изв. РГО письме-отчете «Моя вторая экскурсия в Новую Гвинею (февраль — май 1874 г.)» (далее — Отч.): «около 1300 фут.» (Т. 1. С. 338).

6. О гипсометре Реньо см. прим. 131 к «Первому пребыванию» в т. 1 наст. изд.

7. В АП: «1600 футов».

8. В АП этим словам предшествует абзац, имеющийся также в Отч., но с дополнением (выделено нами курсивом): «Весь следующий день я старался вступить в сношения с папуасами, но ни одно прау не приближалось к орембаю, хотя туземцы, спрятавшиеся в мангровых зарослях, звали нас на берег».

9. Далее в АП фраза, соответствующая тексту Отч.: «Я хотел сделать это сам оо что-нибудь серьезное против них или их вождей» (курсивом выделены слова, отсутствующие в русском тексте).

10. Дата ареста капитана Мавары варьируется в разных текстах Миклухо-Маклая. Дневниковая дата — 23 апреля (Т. 1. С. 323) — повторяется в «Календаре второго путешествия на Новую Гвинею» (Там же. С. 377). В извлечении из письма к баронессе Э. Ф. Раден (см. об этом тексте: Т. 1. С. 449) появляется дата 24 апреля. А в тексте данной статьи, как и в Отч. и АП, — 25 апреля.

11. Дата передачи капитана Мавары радье Кильвару варьируется в разных текстах Миклухо-Маклая. Согласно дневнику это произошло 29 апреля (Т. 1. С. 328), но уже в Отч. тот же эпизод отнесен к 30 апреля (Там же. С. 344). В тексте настоящей статьи, как и в АП, стоит дата 31 апреля <?>.

12. Дата написания письма-отчета в РГО варьируется в разных текстах Миклухо-Маклая. В дневнике запись об этом датирована 12 мая (Т. 1. С. 332), а в самом письме — 13 мая (Там же. С. 344). Однако в настоящей статье, как и в АП, стрит дата 3 мая.

13. Карта Берега Папуа-Ковиай, основанная на этом эскизе, опубликована на с. 281 т. 1 наст. изд.

14. Под материком здесь подразумевается Новая Гвинея. Во время своего второго кругосветного плавания французский мореплаватель Жюль Себастьян Сезар Дюмон-Дюрвиль (1790 — 1843) в марте-апреле 1839 г. прошел с запада на восток вдоль юго-западного берега Новой Гвинеи. Зайдя в залив Тритон, он посетил развалины форта Дю Бюс. См. также прим. 5 к «Первому пребыванию» в т. 1 наст. изд.

15. О Дж. Лаудоне см. прим. 1 к дневнику «Бейтензорг — Амбоина» в т. 1 наст. изд.

16. О вел. кн. Елене Павловне и ее взаимоотношениях с Миклухо-Маклаем см. прим. 36 к дневнику «Второе путешествие в Новую Гвинею» в т. 1 наст. изд.

17. Йоханнес Кейтс, оперкопман (оберкупец) голландской Ост-Индской компании, совершил в .1678 г. плавание с Молуккских островов к юго-западному побережью Новой Гвинеи, в том числе к Берегу Папуа-Ковиай, высаживался на о. Наматоте.

18. Бауэре и Модера — участники экспедиции, посланной в 1828 г. с Молуккских о-вов к юго-западному побережью Новой Гвинеи, чтобы включить ее в сферу голландских интересов. Не имея надежных астрономических инструментов. хорошего компаса и хронометра, они весьма неточно положили на карту Берег Папуа-Ковиай. Участники этой экспедиции основали форт Дю Бюс (см. прим. 4 к данному тексту).

19. Этот схематический рисунок не публикуется в нашем издании. О карте см. прим. 13 к данному тексту.

20. Нахождение на Новой Гвинее представителя семейства змееглавов (Ophiocephalidae) несколько сомнительно, хотя они есть в Индонезии, например на о. Серам.

21. Факты, установленные Миклухо-Маклаем, о внезапных повышениях, а затем и понижениях уровня озера делают весьма вероятным завальное его происхождение: внезапный обвал, запрудивший начало вытекающей из озера реки, мог вызвать быстрое и сильное повышение его уровня (так же, как это, несомненно, было на озере Рида в Абхазии); последующий размыв, который в случае сильного ливня или землетрясения, возможно, имел катастрофический характер, мог вызвать прорыв этого завала и понижение уровня. Раковины, определенные Миклухо-Маклаем как относящиеся к морским моллюскам Turbo и Terebra, впоследствии были определены специалистом-малакологом Бразье как новые виды типично пресноводных родов: Melania vallariensis и Paludina kowiaensis (Brazier J. New Species of Land and Freshwater Mollusca from Maclay-Coast and Triton-Bay, No 9, Collected by Baron Maclay // Proc. LSNSW. 1886. Vol. 10). Насколько известно, губка Rumut vallari не получила научного описания ни со стороны Миклухо-Маклая, ни со стороны других специалистов. Если даже она принадлежала к новому виду, что весьма вероятно, то данное ей Миклухо-Маклаем название должно считаться «nomen nudum».

22. Макассарцы (мангкасарак) — народ, населяющий юго-западный полуостров о. Сулавеси. Там же преимущественно обитают родственные им бугисы (тоугик). Бутонцы (бутунг) расселены на крайнем юго-востоке о. Сулавеси, о. Бутунг и прилегающих островах. Галельцы — обитатели Галелы (см. прим. 42 к «Второму путешествию в Новую Гвинею» в т. 1 наст. изд.).

23. В ГО-1: «помеси с китайцами и даже европейцами».

24. В ГО-1: «Отвлекаясь от гибридной расы».

25. По-видимому, различия в антропологическом типе между жителями разных районов Новой Гвинеи вообще не особенно велики, хотя данных об этом еще очень мало. На севере острова, к западу от Берега Маклая, выделяются папуасы группы сепик-раму, обнаруживающие определенное генетическое сходство с австралийскими аборигенами. На юго-восточном побережье Миклухо-Маклай отметил монголоидную примесь у прибрежного австронезийского населения (см. с. 186 наст. тома). В целом же носители папуасских и австронезийских языков на Новой Гвинее в антропологическом отношении различаются, по-видимому, несильно. Пивным фактором, определяющим различия между группами, служит здесь географическое расстояние, а не языковая принадлежность, причем это относится и к морфологическим признакам, и к полиморфным системам крови. Наиболее заметное исключение — неодинаковое соотношение вариантов иммуноглобулинов у папуасов и австронезийцев долины р. Маркхэм.

Все это несколько противоречит тому факту, что папуасы являются «коренными» австралоидами, обитающими на Новой Гвинее по крайней мере 10 тыс., быть может, даже 15 тыс. лет, тогда как предки австронезийцев мигрировали сюда (возможно, из района современного Тайваня) не ранее IV тыс. до н. э. и, следовательно, принадлежали в основном к монголоидной расе (см.: Wurm S. A. Linguistic Prehistory in the New Guinea Area//Journal of Human Evolution. 1983. Vol. 12, No 1. P. 25 — 35). По-видимому, австронезийская речь распространялась и независимо от монголоидной примеси, которая была невелика и в результате метисации почти полностью растворилась в местном населении. Впрочем, ослабление экваториальных особенностей волос и кожи у аборигенов юго-востока Новой Гвинеи и «микронезийское» тяготение некоторых прибрежных групп этого острова, выявленное при многомерном анализе антропометрических признаков, возможно, являются отголосками протоавстронезийских миграций (Howells W. W. Anthropornetrical Grouping Analysis of Pacific Peoples // Archaeology and Physical Anthropology in Oceania. 1970. Vol. 5. No 3. P. 192 — 217; Idem. Physical Variation and Historv in Melanesia and Australia // American Journal of Physical Anthropology. 1976. Vol. 45. No 3. Pt. 2. P. 641 — 650).

26. В ГО-1 было: «менструировавшая».

27. В некоторых горных популяциях Новой Гвинеи длина тела значительно меньше, чем на побережье, и есть основания связывать это с неудовлетворительной пищей. У детей, переселившихся с гор на побережье и перешедших на пищу с достаточным количеством белка, длина тела существенно увеличилась (Gajdusek D. С. Phvsiological and Psychological Characteristics of Stone Age Man // Engineering and Science. 1970. Vol. 33. No 6. P. 26 — 52).

Согласно сводке, составленной В. П. Алексеевым, в восьми сериях черепов из разных районов Новой Гвинеи средняя величина черепного указателя не выходит за пределы долихокрании, колеблясь между 68 и 75, в среднем 71,2 у мужчин и 72,7 у женщин (Алексеев В. П. Материалы по краниологии Новой Гвинеи, Зондских и Молуккских островов, Малайского полуострова//Сб. МАЭ. Т.30. Л., 1974. С. 187 — 236).

29. В ГО-1 конец предложения таков: «и отчетливее выражены у женщин и детей».

30. В ГО-1 это предложение выглядит иначе: «Если принять во внимание при этом маленькие конические груди молодых девушек <...> можно поражаться способности кожи к растяжению».

31. О С. Мюллере и его путешествии см. прим. 41 к «Второму путешествию в Новую Гвинею» в т. 1 наст. изд.

32. В ГО-2 и АП: «Все эти жилища».

33. Имеется в виду балансир (аутригер), придающий лодке устойчивость на волнах. В данном случае балансиры установлены по обеим сторонам корпуса лодки.

34. В ГО-3 далее было: «Лишь кое-где можно видеть отдельно стоящие хижины; обычно это собственность начальников; но они стоят по большей части пустые или могут быть в любой момент оставлены. Постоянная угроза убийств и грабежей — вот что держит папуасов в вечном страхе и препятствует оседлому поселению».

35. В ГО-2 и АП: «получал я обычно».

36. В ГО-2 было: «примитивнейшими инструментами».

37. Несколько таких портретов публикуется в наст. томе (с. 169 — 171).

38. Отмеченное Миклухо-Маклаем преобладание папуасского типа у метисов объясняется, по-видимому, в основном тем, что отцы их происходили с о. Серам и, следовательно, сами скорее всего относились к смешанному монголоидно-австралоидному типу. Одно из исключений — промежуточный облик метиса с преобладанием некоторых монголоидных черт — вероятно, относится к случаю, когда отец не имел в своей родословной австралоидных предков. Впрочем, Миклухо-Маклай описывает также случай, когда экваториальные признаки преобладали и у папуасско-яванских метисов. Вообще распределение расовых признаков у метисов во многом зависит от случайности, но также и от характера наследования этих признаков, изученного все еще недостаточно.

39. О связи «номадной жизни» с хозяйственно-культурным типом прибрежных рыболовов и возделывателей клубнеплодов см. прим. 32 к «Второму путешествию в Новую Гвинею» в т. 1 наст. изд.

40. Этот меморандум публикуется в т. 5 наст. изд.