Донесение И.А. Купреянова в Главное правление РАК о нападении азиякмютов на команду Михайловского редута, принципах взаимоотношений с аборигенами, награждении отличившихся, назначении П.В.Малахова ¹ для продолжения исследований, начатых А.К. Глазуновым

№ 320

14 июня 1837 г.

В донесении моем от 31 августа прошедшаго года за № 400 я вкратце уведомил Главное правление о получении мною чрез Нушагак и Кадьяк из Михайловскаго редуту известие о безпокойствах, случившихся в том редуте 10 августа 1835 года от нападения азиякмют на людей наших ², посланных на барказе за вырубкою леса, причем с нашей стороны убит служитель Серебров и ранено 7 человек (из последних, однако ж, благодаря Бога, ни один не помер), потеря же диких состояла из двух убитых и 6 раненых, и об отправлении туда на бригге «Полифем» лейтенанта Тебенькова для изследования сего обстоятельства, в распоряжение коего от меня даны были бригг «Полифем» и шкуна «Квихпак», долженствовавшая итти на сей конец из Нушагака в Михайловский редут. Из протокола моего от 14 мая прошедшаго года за № 297 ³, отправленного в Главное правление на бригге «Охотске», оно усмотреть изволит во всем пространстве инструкцию, данную мною по сему предмету лейтенанту Тебенькову, а из прилагаемаго при сем подлиннаго его ко мне рапорта ⁴ все распоряжения как для усмирения диких, так и вообще действия, предпринятыя им по поручению моему в Михайловском редуте.

Главнейшею целью было захватить зачинщиков, то есть несколько человек из азиякмют, участвовавших в нападении на наших людей, но, невзирая на все старания г-д подпоручика Чернова и прапорщика Кашеварова, плававших по распоряжению г-на Тебенькова на вверенных им судах вдоль тех берегов, они не могли выполнить сего по причине, что азиякмюты в прошедшем году туда не приезжали, вероятно, из боязни к русским. Вместо же азиякмют были по требованию г-на Тебенькова выданы из среды народов, живущих близь Михайловскаго редута, пятеро туземцев: тоен Экули, Ачук, Тулви, Учьвик и Атанан, хотя по-видимому не участвовавших в самом нападении, но знавших о таковом намерении азиякмют и дававших им сведения. Дикари сии на «Полифеме» и «Квихпаке» были привезены в Ново-Архангельск, где жили с 30 августа прошедшаго до 28 мая сего года, и на «Полифеме» отправлены опять восвояси ⁵.

Чрез распоряжение сие я имел в виду постращать других, а этим пяти человекам показать нашу силу и богатства, а равно возможность вредить им и наказать [349] за подобныя покушения, но ныне на первый раз обошлись с ними ласково, и они во все время пребывания в Ново-Архангельске жили между нами, как соотечественники наши, получая надлежащее продовольствие от Компании. Их иногда занимали правкою бобров и другими легкими работами по порту, за который получали плату, как и вольные алеуты. Все они перебывали в ветренной оспе в весьма сильной степени, и один из них, Тулви, ее не выдержал и помер, прочие же четверо приняли святое крещение и именованы: тоен Экули Иоанном, Ачук Николаем, Учьвик Михаилом и Атанан Василием. При отправлении их на родину я приказал сделать им некоторые маловажные подарки от Компании, но вместе с тем внушил им, что человеколюбивое обхождение оказано им было только в отвращение вреда по возможности и в той твердой надежде, что они, почувствовав безрассудность их покушения нам вредить, будут впредь стараться добрым, мирным своим поведением, любовью и преданностию к русским заслужить оказанныя нами в лице их и прочим их единоземцам благодеяния, присовокупив, что чему научает нас наша христианская вера, ими ныне принятая, что самое они сообщили бы и прочим своим соотечественникам. В противном же случае, т.е. при малейшем их покушении впредь ко вреду нашим людям или ссоре с ними, они почувствуют всю строгость наших мер в отмщение за дурные их поступки, что поставил я на вид и управляющему Михайловским редутом Козьмину, а командиру бригга «Полифем» подпоручику Чернову ныне предписал в случае, если бы он от Козьмина узнал, что и после нападения азиякмют люди наши были опять ими тревожены, то обще с Кузьминым действовать, как по усмотрению окажется полезнее для безопасности редута (предпочтительнее, однако ж, мирными средствами, избегая всеми мерами кровопролития, но впрочем, и не подавая диким поводу думать о слабости нашей и что вред, нам нанесенный, останется безнаказанным). Но это предписано мною только на случай, ибо полагаю незбыточным вторичное покушение на нас диких, равно как не произошло бы и перваго, если б не было оплошности со стороны наших людей, которые, как видно, отправились в лес без должнаго вооружения и не соблюдая никакой осторожности, о чем для отвращения впоследствии подобных произшествии ныне строго от меня предписано Козьмину ⁶.

Из рапорта лейтенанта Тебенькова видно, что после вышеизложеннаго обстоятельства Михайловский редут пользовался совершенным спокойствием, все обстояло в нем благополучно, работы производились успешно, и связь с дикими установлена по-прежнему и даже с увеличением промыслов против 1835 года. Козьмин согласился остаться еще два года в занимаемой им должности, т.е. до осени 1838 года, с получением за 1837 год 1 000, а за последний 1 200 рублей жалованья, которое я и утвердил, назначив ему сверх того приз в 500 рублей за промысла, приобретенные в вверенном ему редуте за 1835 и 1836 года. Таковое поощрение я сделал Козьмину по примеру тому, как предместником моим был назначен ему приз в 300 рублей за промысла, полученные из Михайловскаго редута в 1834 году. А байдарщику вновь учрежденной в прошедшем году Икогмютской одиночки Василью Донскому, старанием коего в первый уже год приобретено 850 речных бобров и выдр, я справедливым счел определить в единовременную награду 200 рублей. По ходатайству Козьмина в вознаграждение 4 человекам, бывшим с Глазуновым в последних двух экспедициях во внутренности Америки, за изношенное ими собственное платье и обувь определил я каждому по 50 рублей и еще по 50 рублей награждения за понесенные ими труды во время экспедиции, что и составит по сту рублей каждому. А 8 человекам, потерявшим несколько из них собственности при нападении азиякмют, по представлению Козьмина назначил в вознаграждение по 35 рублей каждому, но, сделав сие на первый только раз, велел им притом объявить, что в подобном случае они впредь не должные ожидать никакого более вознаграждения от Компании, ибо потеря их собственности произошла от непростительной их оплошности, за что впредь строго с них взыщется. [350]

По представлению лейтенанта Тебенькова о посылке в Михайловский редут для больших выгод Компании на смену Глазунова другаго кого из судовых помощников, более сведущаго в порученном Глазунову деле, я отправил ныне туда на «Полифеме» помощника Малахова, а Глазунову велел обратно следовать на службу в Ново-Архангельск. По случаю поручения Малахову сей новой обязанности я предписал подпоручику Чернову, смотря по собранным от Глазунова сведениям, передать оныя во всей подробности Малахову и притом составить ему план к продолжению в будущею весну начатаго ныне Глазуновым путешествия по направлению реки Уналаклит, севернее редута, и следующаго по оной к востоку, причем сообразоваться и с мнением Козьмина относительно выгод, ожидаемых от тех мест для Компании, имея постоянно в виду, чтобы места вымена мехов Михайловскаго редута были наиболее к северу и северо-востоку от онаго и отдалялись от места промыслов Александровскаго редута. Если же Козьмин[ым] признано будет полезным и в той стороне завести одиночку, то она предпочтительнее Икогмютской (столь близкой от одиночки, учрежденной Колмаковым на Кускоквиме). Икогмютскую одиночку я не приказал упразднять до того времени, пока не найден будет верным вымен со вновь открытыми местами, удаленными от Александровскаго редута. Тогда только лишь можно ожидать стечения к ней промыслов из внутренности новой страны, а не пустаго, безполезнаго для Компании соперничества, которое, как известно, существует между Икогмютскою и Колмаковской одиночками, получающими промысла почти из одних и тех же мест.

О чем имею честь Главному правлению донести.

NARS-RRAC, РГАВМФ, ф. 1375, оп. 1, д. 39, л. 363 об-370 об. Запись в журнале исходящих документов.

Комментарии

1. Петр Васильевич Малахов (ок. 1800-?) креол, родился на Кадьяке, учился в школе Ф.А. Кашеварова, в 1816 г. был отправлен в Петербург, в Штурманское училище, в Ново-Архангельск вернулся 23 октября 1821 г. в звании ученика мореходства. Помощником капитана плавал в Охотском и Беринговом морях, участвовал в описи п-ва Кенай. В 1837 г. был назначен правителем Михайловского редута, в 1838-1839 гг. совершил три экспедиции вверх по р. Юкон, стал первым русским исследователем, побывавшим на р. Юкон и ее притоках от селения Нулато до Берингова моря.

2. См.: NARS-RRAC, РГАВМФ, ф. 1375, оп. 1, д. 38, л. 282 об.-283.

3. См. док. № 233.

4. В деле отсутствует.

5. См.: NARS-RRAC, РГАВМФ, ф. 1375, оп. 1, д. 39, л. 307 об.- 311 об.

6. Там же.