№ 229

Письмо И.Е. Вениаминова К.Т. Хлебникову о миссионерской деятельности среди колош, составлении им словаря алеутского языка, желании совершить кругосветное путешествие и намерении приехать в Петербург для издания Катехизиса

Ново-Архангельск

25 апреля 1836 г.

Ваше высокоблагородие, почтеннейший Кирилл Тимофеевич, милостивый государь!

Я имею удовольствие писать вам с Фердинандом Петровичем и отвечать на приятнейшее письмо ваше от 31 марта 1835 года. Прибывшая ныне «Елена» доставила мне и еще одно из ваших писем, которое служит новым доказательством вашего неизменяемаго ко мне разположения.

В прошедшем письме к вам я писал вам, что я еще ничего не начал в разсуждении колош и ныне повторяю то же. Впрочем, причиною тому была и есть оспа. Сия страшная и небывалая гостья весьма много уменьшила наших соседей. О полном ходе ея, вероятно, вы узнаете подробнейшим образом, а потому я не нахожу за нужное говорить вам об ней, но только скажу то, что я вскоре по отбытии Фердинанда Петровича и при полном желании и содействии Ивана Антоновича принялся прежде всего за Гедеона – толмача ¹, которой даже ходил и в школу в мои классы, и я уже назначил дни, когда я хотел пригласить к себе почтеннейших из колош и, между прочим, выманил от них согласие на то, чтобы они позволили мне с толмачем ходить к ним по вечерам и беседовать кое о чем, но разныя причины, впрочем, иногда довольно пустыя, меня удерживали. И, наконец, лишь только хочу объявить мое приглашение чрез толмача, как он говорит, что у колош появилась оспа, и я благодарю Бога, что мне не удалось побывать у них, потому что без сомнения они посещение мое приняли бы за главнейшую причину их смертности, и тогда вместо всякаго чаяния успеха могла бы быть навеки вражда на всякаго проповедника и даже Бог знает, что бы могло быть после того! Тем паче, что оспа появилась прежде и опустошила ту самую юрту, которую мы назначили для наших бесед. Но, слава Богу, устрояющему все во благо! И между тем в числе умирающих колош большая часть таких, кои казались самыми сильными и упорными противниками истины, конечно, старухи, старики и шаманы. Но лишь только пройдет сия грозныя година я не премину воспользоваться сим случаем и между прочим разтолковать оный в пользу истины и просвещения, и о всех успехах и неуспехах вы узнаете.

На нынешней почте я официально просил о увольнении меня из Америки и о том, чтобы мне быть принятым на кругосветное казенное судно (разумеется, одному, без семейства), и со страхом и надеждою буду ожидать решения. Впрочем, есть-ли не будет позволено итти мне вокруг света, я непременно, во что бы то ни стало из Иркутска поеду в С.-Петербург, потому что я намерен досовершить по возможности то, что я зделал для лисьевцов, т.е. снова перепечатать Катехизис. Вот самая побудительнейшая и единственная причина быть мне в Петербурге. И в обезпечение всех издержек, нужных как на напечатание, так и на переводы и прожитие, я ныне отчислил сумму и покорнейше прошу вас, естьли возможно, вместо банка принять оную в капитал Компании. Это даст мне лишнее средство ознакомиться с Петербургом.

В полной уверенности вашего согласия с моим намерением в разсуждении Катехизиса и вашей благосклонности покорнейше прошу вас, почтеннейший Кирилл Тимофеевич, исходатайствовать мне случай пройти вокруг света. Этот путь есть любимая мечта моя. Сверх того, он не безвыгоден будет для меня и в финансовом отношении – для меня, имеющаго семерых детей, жену и мать. Ныне я препровождаю к Федору Петровичу словарь алеутскаго языка, которой должен быть [337] неотъемлемой частию грамматики. Ах! Что-то с нею, с моею бедною и глупою дочерью сделалось или делается! Впрочем, я чрезвычайно и даже вполне доволен сим трудом моим, потому что он несколько интересует Федора Петровича, внимание коего ко мне для меня неоценимо. А впрочем, хотя никто не [глядел], нимало не огорчусь.

Как мы с Павлом Ивановычем ² радовались благополучнейшему и благовременному прибытию «Елены»! Ибо мы считаем отправление «Елены» вполне вашим делом. Дай Бог, чтобы и все ваши намерения и желания ко благу исполнились так щастливо.

С истинным почтением, всегдашним желанием вам всякаго здравия, щастия и благополучия и совершенною преданностию честь имею быть вашего высокоблагородия, милостиваго государя покорнейший слуга

Иоанн Вениаминов и с ним

Екатерина и крестницы ваши

Ольга и Параскева Вениаминовы

Помета: 1 сентября 1836.

ГАПО, ф. 445, оп. 1, д. 161, л. 27-28 об. Автограф.

Комментарии

1. См. док. № 199, примеч. 7.

2. П.И. Шелихов.