№ 115

Рапорт С.П. Хрущева А.В. фон Моллеру о плавании шлюпа «Аполлон», прибытии его в Ситху, крейсировании вдоль северо-западных берегов Америки и возвращении в Кронштадт

№ 460

Шлюп «Аполлон» на Кронштатском рейде

15 октября 1824 г.

По потере командира капитана 1-го ранга и кавалера Тулубьева ¹ 30 марта 1822 года на меридиане мыса Доброй Надежды в разстоянии от онаго 208 италианских миль, приняв в свое начальство шлюп и команду онаго, я продолжал следовать предпринятым уже путем в Камчатку вокруг Новой Голландии и в 87-й день плавания от Рио-Джанейро прибыл благополучно в порт Джаксон, зайдя в оный по нужде в воде, дровах и равно, чтоб известить наше правительство о постигшем нещастии нас потерять командира, о чем подробно из-из онаго порта имел щастие доносить г-ну морскому министру и Государственной адмиралтейств-коллегии рапортами за № 322-м июня 10-го дня 1822 года ². Запасшись же всем нужным и освежа несколько команду, отправился из порта Джаксона к Камчатке июня 13-го. Следовав путем восточнее Ново-Гебридских островов, пройдя Каролинския, между Броуновой грядой и Пескадармами ³, прибыл благополучно в Петропавловской порт 13 августа, сделав переход сей в 62 дни, о чем из сего порта и доносил куда следует, послав дубликат рапортов моих из порта Джаксона. Здав все имеющияся в отвоз для сего и Охотскаго портов вещи и материалы, перегрузя шлюп и исправя оный нужным, отправился из Петропавловска 10 сентября к северо-западным берегам Америки для занятия назначеннаго по инструкциям шлюпу места и прибыл в Ново-Архангельск 10 октября. Позднее время года, в которое плавание у тамошних берегов сопряжено бывает с опасностию, по каковой причине и все иностранные корабли, приходящия для торговли с природными жителями, обыкновенно оставляют сии берега до наступления осени, побуждало главнаго правителя колоний, российско-американских колоний, г-на капитана-лейтенанта Муравьева оставить шлюп на зимовку на Ново-Архангельском рейде. Но так как я имел большой недостаток в сухарях, коих со всею экономиею не могло более стать как по 1 генваря 1823 года, и колония не в состоянии была оными меня снабдить по бывшему в ней также недостатку в хлебе, а посему и находя необходимым отправиться в Калифорнию – единственное место в сем крае, где возможно запастись сухарями или пшеницей, я вошел с сим моим представлением к главному правителю, имея при том еще в виду, что, прозимовав в лучшем климате, произойдет и та непосредственная польза, что как самый шлюп может быть сбережен и исправлен, так и [172] здоровье команды сохранено, продовольствуя оную свежею пищею, чего в Ново-Архангельске оная совершенно должна бы быть лишена и быть подвержена, живя зимния месяцы на шлюпе, всей суровости ситхинскаго климата. Причины сии были уважены и тем более, что по тогдашним обстоятельствам главный правитель не находя еще нужды в пребывании шлюпа в колонии до наступления весны, а потому 1 ноября я и отправился к берегам Калифорнии. На пути сем старался держаться близь островов, находящихся во владении Российско-Американской компании, и тем сего еще года отчасти исполнить цель назначения к сим берегам военных судов, но, замечательнаго ничего не встретя и будучи сопровождаемы большею частию крепкими ветрами, мокрою погодою со всегдашнею пасмурностию, 14 ноября прибыл благополучно в порт Св. Франциско Верхней Калифорнии. Найденная нами здесь перемена в правлении по известному отложению всей Калифорнии от испанской короны по зависимости ея от Мексики, пребывание наше здесь нисколько не затрудняло, местное же начальство много способствовало в оказании нам зависящей от онаго помощи своим содействием. Предполагаемый сделать в сем порте запас сухарей нашел я невозможным, ибо, хотя пшеницы по всем миссиям залива Св. Франциско было в изобилии, но в муке был большой недостаток по неимению в сем крае способных для сего мельниц, ручные же, употребляемые жителями собственно для своего пропитания, едва могли доставлять муки на продовольствие команды хлебом и то за весьма дорогую цену, а посему и были в необходимости запастись одной пшеницей, которую предполагал перемолоть в Ново-Архангельске и временем там же напечь сухарей. В порте Св. Франциско мы лишились мичмана Александра Тулубьева, который, по сложению своему имея расположение к грудным болезням, на пути еще шлюпа к берегам северо-западной Америки во время худых погод неоднократно подвергался небольшому из легких кровохарканию, в порте же Св. Франциско занемог 21 декабря 1822 года воспалением легких и по воспоследовавшей от сей болезни чахотки волею Божиею умер февраля 4-го дня 1823 года.

Безопасная стоянка и большею частию хорошая погода в продолжении нашего пребывания в сем порте много способствовало нам в исправлении шлюпа и переделки большой части пришедшаго в негодность такелажа, чем совершенно исправясь и будучи готов к предстоявшему плаванию, оставил оный порт марта 15-го 1823 года. На пути сем не только был обозрен весь приморский берег от 51° до Ситхинскаго залива, но и заходил 3 апреля на острове Бобровом в залив Кардова, называемый здесь Кайганы, место, более прочих посещаемое кораблями Соединенных Американских Штатов для торговли с природными жителями, но, не найдя и там никаких иностранных кораблей, поспешил из онаго возвратом своим в Ново-Архангельск, согласно назначения главнаго правителя колониями, куда и прибыл 9 апреля. И с сего времяни до самой смены фрегатом «Крейсером», последовавшей с приходом онаго в Ново-Архангельск 3 сентября 1823 года, имел безпрестанное плавание у берегов, во владении Российско-Американской компании находящихся, между широтами 51°-57° N-й, а более всего по проливам между островами, занимающими сие пространство, в которых единственно и можно только было надеяться найти чужестранные корабли, приходящия для торговли. Приморской же берег, будучи менее населен, редко оными бывает посещаем. По временам, заходя ненадолго в Ново-Архангельск по назначению главнаго правителя для получения нужных известий, и в котором во все время я оставлял для печения сухарей по нескольку матроз.

В продолжении сего крейсерства по проливам в отыскании, не укрываются ли где иностранные корабли для непозволительной им торговли, я не имел никого знающаго сии проливы и руководствовался единственно Ванкуверовым описанием оных, каковое, сколь само по себе не было бы акуратно в положении берега, но при всем том еще во многом не удовлетворяло.

Проливы, простирающия на разстоянии 108 миль, при ширине от 4 до 5-ти, а в иных местах не более 1 мили италианской, усеянные небольшими островками и [173] скрытными опасными каменьями, неизвестность течения и сила онаго, часто встречающия сулои, безпрестанные почти туманы, дождь и пасмурность, скрывающия берега в самом близком разстоянии, делали плавание по оным не только чрезвычайно беспокойным, но и весьма опасным. Приглубой же повсюду берег, от коего большею частию на разстояние менее кабельтова редко найти можно глубину менее 50 сажен при каменном грунте, затрудняв еще более плавание в узкостях так, что редко находя глубину, позволяющую стать на якорь, принуждены были ночи держаться под парусами и тогда вообще все, как офицеры, так и команда, не отходя от своих мест, проводили оныя в больших трудах. Нередко также случалось, что в самых узкостях при крепких ветрах – тогда как с самыми малыми парусами ход превышал 9 и 10 узлов и в каковых обстоятельствах невозможно было осмелиться остаться на ночь под парусами, по нескольку часов г-да лейтенанты на вельботах принуждены бывали отыскивать вдоль берега за островками и каменьями защиты от угрожавших опасностей, находя оные по большой глубине и худому грунту, обыкновенно швартовился за деревья. Становясь таковым образом по временам на якорь, я не упускал отряжать вооруженных гребных судов под командою также г-д лейтенантов для обозрения близьлежащих проливовых мест – не укрываются ли в оных какия иностранные корабли, каковое обозрение хотя и продолжалось по нескольку дней и на довольно значительное разстояние, но при всем том, сколь не велико было общее наше старание в исполнении воли правительства согласно назначению к тем берегам военных судов, мы не могли по всем проливам отыскать более одного иностраннаго судна. Оное встретили по выходе нашем из северной части пролива Кларенса (Clarence strait) у острова Коронации. Бывший штиль и маловетрие дозволили оному сперва от нас отдалиться, но с сделавшимся ветром к вечеру мы оное уже приметно догоняли, как наступившая ночь и вместе с оною туман, пасмурность, дождь и крепкий сделавшийся ветр скрыли от нас оное. Пользуясь сим, оное судно, вероятно, переменило курс и тем от нас избегло, ибо по разсвете мы онаго уже не видали.

С прибытием фрегата «Крейсера» в Ново-Архангельск 3 сентября 1823 года ⁴ нам на смену окончилось и плавание наше у тех берегов, после чего, будучи готов обратиться в обратный путь в Россию, я был удержан повелением командира фрегата «Крейсера» капитана 2-го ранга Лазарева, в котором он прописывал, что, находя полезным, чтобы шлюпы «Ладога» (бывший тогда еще в Камчатке) и «Аполлон» отправились в Россию вместе, предписав мне следовать в порт Св. Франциско Верхней Калифорнии, где, изготовясь к предстоящему плаванию, ожидать прибытия в оный порт шлюп «Ладогу» до 15-го числа генваря 1824 года. Вследствие таковаго повеления по получении от главнаго правителя колоний Российско-Американской компании, сообразно имеющихся у меня инструкций, аттестата в поведении всего экипажа шлюпа чрез все пребывания у берегов северо-западной Америки, находящихся во владении Российско-Американской компании, отправился из Ново-Архангельска в порт Св. Франциско 11 октября 1823 года. Отдав на фрегат «Крейсер» по требованию командира онаго имеющую на шлюпе в излишестве морския провизии: мяса соленаго 147 пуд 21 пуд ⁵, крупы овсяной 230 пуд и пшеницы 576 пуд 24 фунта и из имеющихся в наличии на четвертый год сумм: червонцов голландских 4 598, испанских пиастров 1 566. По прибытии в порт Св. Франциско октября 28-го, исправясь всем нужным по шлюпу к приходу фрегата «Крейсера» и шлюпа «Ладоги» в оный порт ноября 30-го, я был уже готов в путь, в которой и отправился генваря 12-го 1824 года, вместе со шлюпом «Ладогою» под командою капитан-лейтенанта Лазарева ⁶. Не описывая подробно сего плавания, так как уже известному вашему превосходительству из донесения начальника отряда капитан-лейтенанта Лазарева, с коим я во все время не разлучался, упомяну, что довольно успешное плавание, счастливый кругом [мыса] Горна обход в худое время года и здоровье команды подавали мне надежды благополучно совершить остальной переход до Рио-Джанейро, но по мере приближения нашего к теплому климату, сверх всякаго ожидания, начал [174] оказываться у некоторых служителей скорбут и во многих признаки онаго слабостию членов. Быв же удерживаемы постоянным противным ветром на параллели острова Св. Екатерины близь 2 недель, скорбут на обеих судах еще более увеличился, почему во избежание худых последствий начальник отряда и решился зайти к острову Св. Екатерины, куда и прибыли 17 апреля сего года.

Умеренная теплота, здоровый климат, изобилие сего края и дешевизна в плодах и зелени, береговый воздух и свежая пища оказали удивительную силу на здоровье наших больных, свезенных на берег на нанятые квартиры на матером берегу, так что по прошествии 3 недель не имели ни одного больнаго и 17 мая оставили сей порт, а 30-го прибыли в Рио-Джанейро. Зайдя в оный для нужных исправлений шлюпов конопатными и прочими работами, не найдя на острове Св. Екатерины нужных для сего материалов, июня 28-го вышли из Рио-Джанейро и по шестидесятиоднодневном плавании, находясь близь Азорских островов, зашли на остров Фаял 27 августа, где, взяв воды и освежа команду 6-тидневным пребыванием, 1 сентября оставил оный остров. Пройдя Английской канал и Немецкое море довольно успешно, при входе в Скагеррак удержаны были противными ветрами 11 дней. Имея недостаток в дровах при вступлении еще в Английской канал, при входе в Каттегат я уже издержал несколько худых водяных и масляных бочек вместо дров, а потому при проходе Гельсинора, узнав, что начальник отряда не намерен был заходить в Копенгаген, испросил от него дозволение остановиться на рейде онаго на самое короткое время, чтобы взять только несколько сажен дров, предполагая по превосходству в ходу шлюпа «Аполлона», настигнуть шлюп «Ладогу» до прихода ея еще в Кронштат. На Копенгагенском рейде я нашел шлюп «Смирный» под командою капитан-лейтенанта Дохторова и на другой день, будучи уже готов продолжать плавание, я остановлен был повелением нашего посланника барона Николаи взять к себе на шлюп для отвоза в Кронштат оставляемый в Копенгагене командиром шлюпа «Смирнаго» груз, состоящий в тросах, гвоздях и железе весом всего до 1 000 пуд. Перегрузка сия и задержала меня лишния двое суток. 9-го уже октября, взяв весь упомянутый груз, немедля отправился из онаго порта и 15-го числа сего месяца прибыл благополучно на Кронштатский рейд, быв в отсутствии 3 года и 17 дней.

В сей долговремянной вояж потеря наша состояла в командире шлюпа капитане 1-го ранга и кавалере Тулубьеве, мичмане Тулубьеве и двух матрозах, из коих матроз 1-й статьи Яков Новиков утонул 2 апреля 1822 года, упав с гальюна, о коем я и доносил из порта Джаксона. Другой же, Денис Сибиряков, умре 20 августа 1823 года в Ново-Архангельском порте от ушиба, полученнаго при упаде его с компанейскаго брига «Рюрика» на стоявший у борта барказ. Из принадлежностей же к шлюпу урон весь состоял в одном верьпе и части кабельтова.

Сохранение здоровья команды, будучи главным моим предметом и, в особенности, г-д лейтенантов, так как частных командиров и непосредственно г-на штаб-лекаря коллежскаго ассесора Новицкаго вполне оправдывает их попечительность и неусыпное внимание, равно как и рекомендуются познания г-на Новицкаго, искувству ⁷ же, всегдашней ревности, готовности к службе и предусмотрительности г-д лейтенантов Баранова, Кутыгина и Кюхельбекера и старшаго штурмана 9 класса Никифорова, отдавая должную справедливость, обязан всею моею признательностию за понесенные и делаемые труды в столь продолжительное плавание. Мичмана Лутковский и Нолкен примерным поведением и исполнением должностей своих со всегдашнею ревностию заслуживают внимания начальства и в особенности мичман Лутковский, который по знанию англинскаго и францускаго языков, исполнял при портах все коммисии по службе и командовал вахтою на обратном пути от берегов северо-западной Америки.

Отдавая должную справедливость каждому из офицеров, обязанностию поставляю по долгу моему представить вашему превосходительству и о нижних чинах шлюпа: всегдашнее усердие их к службе, отличное поведение, труды, понесенные в 3-годичное плавание и беспрекословное повиновение обязывают меня просить [175] ваше превосходительство о обращении на оных всегдашняго вашего начальническаго попечительнаго внимания, коим я и неоднократно их осмелился обнадеживать и тем поощрять к дальнейшим усилиям.

Шлюп и команда обстоят благополучно, больных не имеется; воды в шлюпе 16 дюйм, о чем вашему превосходительству честь имею донесть и о чинах и служителях представить перечневую табель ⁸.

Флота лейтенант Хрущев 1-й.

Помета: По сему докладывано государю императору 27 октября, и доклад в деле о фрегате «Крейсер».

РГАВМФ, ф. 166, оп. 1, д. 665, л. 481-488. Подлинник.

Комментарии

1. Командир шлюпа И.С. Тулубьев скончался от болезни на пути из Рио-де-Жанейро в Австралию.

2. См. РГАВМФ, ф. 166, оп. 1, д. 665, л. 452-453.

3. Шлюп «Аполлон» прошел между атоллами Эниветок и Пескадор.

4. См. док. № 109.

5. Так в документе, правильно – фунт.

6. Андрей Петрович Лазарев, брат М.П. Лазарева.

7. Так в документе.

8. Табель в деле отсутствует.