ГОЛОВНИН В. М.

ПУТЕШЕСТВИЕ ШЛЮПА «ДИАНА» ИЗ КРОНШТАДТА В КАМЧАТКУ, СОВЕРШЕННОЕ ПОД НАЧАЛЬСТВОМ ФЛОТА ЛЕЙТЕНАНТА ГОЛОВНИНА В 1807, 1808 И 1809 ГОДАХ

ЧАСТЬ II

ГЛАВА ВТОРАЯ.
На пути от мыса Доброй Надежды до острова Таны.

В 9-ть часов пополудни 16-го мая, при лунном свете, мы заметили, что оконечность мыса Доброй Надежды находилась от нас по компасу на WtN в 5 милях глазомерного расстояния; от сего места мы стали вести свое счисление.

Намерение мое было скорее удалиться к югу и плыть в больших широтах прямо к востоку, и обойдя Новую Голландию, не приходя на вид берегов оной, пройти между ею и Новою Зеландиею; идти по восточную сторону Новогебридского архипелага и, пройдя между Новофилиппинскими или Каролинскими островами, править прямо с Камчатке. Разстояние было велико, время коротко и главного провианта, сухарей, немного, так что я принужден был [203] производить команде менее двух-третей регламентной порции. Но план мой, благодаря судьбе, как то впоследствии видно будет, удался во всем по моему желанию! День и ночь мы несли все возможные паруса; офицеры и нижние чины были неутомимы! Свежий ветр от WNW продолжался до 7 часов утра, а потом перешел к W и во весь день дул умеренно от разных румбов SW-й четверти. Взяв место отшествия, велел я держать на S прямо; а в 4 часа утра (17) на StW. Сими двумя курсами прошли мы до полудня 82½ мили, следовательно, в полдень счислимая наша широта была 35° 46'.

Необыкновенная расторопность и рвение, каковое оказали все служившие на «Диане» при вступлении под паруса, требовали справедливой с моей стороны признательности, которую я изъявил им формальным образом, письменным приказом, назначив нижним чинам по Высочайше данной мне власти денежное награждение. Сие было нужно еще и для поощрения служителей в перенесению равнодушно и без ропота будущих трудов и опасностей, которые могли повстречаться в предлежащем нам плавании, по столь мало известному и опасному пути, который необходимость заставила нас избрать. Та же самая малоизвестность пути и недостатки в съестных припасах заставили меня принять некоторые особливые меры осторожности в продовольствии, кои предписал я команде также письменным приказом.

До 10 часов утра 18 числа ветер дул то умеренный, то тихий от разных румбов SW-й четверти, при большой зыби от прежняго ветра, а с 10 часов до 5 ч. пополудни стояла тишина при малооблачной ясной погоде. В полдень, широта наша, по обсервации, 35° 45½'; долгота по хронометрам 18° 45' 45''. От 5 часов пополудни 18 числа до 5 по полуночи следующего дня дул тихий ветер от SO, при ясной, весьма приятной погоде; после того перешел он к NO-ю четверть, а с полудня к NW-ю, в которой и утвердился. Мы правили к югу.

Около полудня увидели мы сверху большое 3-х мачтовое судно прямо у нас впереди, почему и приготовили шлюп к сражению, но по приближении к оному рассмотрели, что то было купеческое судно, которое шло к востоку.

В полдень широта наша по обсервации была 36° 25' 53", долгота по хронометрам 18° 2' 52". Место наше по обсервации находилось от счислимого пункта в западу на 31' долготы: причиною сей разности без сомнения было течение, которое беспрестанно стремится от юго-востока по всему пространству, составляющему южную оконечность банки, называемой Игольною (Aiguillas). [204]

Ветер от NNW, прямо от N и от от NWtN, то тихий, то свежий, при разных состояниях атмосферы, но по большой части при облачной погоде, которая иногда была с дождем, дул до 3½ часов пополудни 22-го числа; пользуясь толь благоприятным ветром, мы правили в югу до 6 часов пополуночи 21 числа, о потом, достигнув широты 40°, стали держать в юго-востоку; в полдень сего числа место нашей обсервации находилось от счислимого за SO 19° 43' в 43 милях: разность сия произошла от вышепомянутой же причины.

В 3½ часа после полудня 22 числа последовала внезапная перемена ветра: с нашедшим от SW шквалом при дожде и ветер, довольно крепкий с порывами, начал дуть из сей четверти, причем мы продолжали плыть к SO; сего числа после полудня мы видели необыкновенное множество албатросов, пинтад и петрелей; не нужно упоминать, что и прежде сии морские птицы, обыкновенные спутники мореплавателей Южного океана, всякий день около нас летали, с самого отплытия от мыса Доброй Надежды, только не в таком множестве. К ночи ветер стал дуть тише, но склоняясь по немногу в S, в $ часов утра перешел к SO четверть. Погода была облачная, с полудня же и дождь вошел; пред захождением солнца ветер сделался крепкие от О и наветре блистала молния, и слышен был гром. Тучи постепенно приближались и временно шел проливной дождь. С 11 часов ночи ветер утих, и до 3½ часов пополудни было маловетрие между S и О; однакож, часто находили ясные, но продолжительные порывы от N и от О, которые наносили страшные, грозные тучи, из коих блистала ужасная молния и гремел чрезвычайный гром. Мы, так сказать, были окружены молниеносными огнями, и некоторые удары были в воду очень близко нас. Я хотел было поднять громовые отводы, но беспрестанно почти переменявшиеся ветры, частые порывы и совершенная темнота ночи заставляли меня опасаться, чтоб оные не произвели противного действия, и вместо отведения ударов не привлекли бы их. Гроза продолжалась до 4 часов утра, а потом крепкий ветер стал дуть от NO, было пасмурно и временно шел дождь. Во всю ночь, доколе молния и гром свирепствовали в высочайшей степени своей силы, все офицеры и нижние чины находились наверху на случай пожара. В эту ночь мы были между широтами 41° 50' и 42° 20', долготами 24° 21' и 25° 51'. При нашествии грозы состояние термометра было 52°; барометр 29,6. Когда буря была в высочайшей своей силе, термометр показывал 50°, а барометр [205] 29,48; когда-же она совсем миновалась, в 4 часу утра, термометр был на 58°, барометр на 29,70.

В 8 часу вечера, ветер стал переменяться и скоро перешел к NW, откуда дул крепко, с большим волнением, при облачной пасмурной погоде до 4 часов пополудни; потом задул от SSW и начал утихать. Погода хотя была и пасмурна, но временно выяснивало, так что в полдень мы определили широту свою по обсервации 42° 20'; долгота по хронометрам 25° 51' 22", а по расстоянию луны от солнца 25° 24'.

В час пополуночи ветер сделался NW, потом чрез час N, а в 8 часов утра NNO, и дул умеренно, при светлой, ясной погоде. Сего утра по многим расстояниям луны от солнца, мы нашли, что хронометры наши показывали долготу на 6' 27" восточнее истинной; склонение компаса определили по азимутам солнца 30 W-e.

Ветер от NNO, стихая постепенно, дул при ясной погоде до 10 часов вечера, потом нанес он тучи, с проливным дождем, из которых блистала почти беспрестанно яркая, жестокая молния с пресильными громовыми ударами. Гроза сия была несравненно ужаснее, нежели та, которую мы имели в прежнюю ночь; она продолжалась до самого рассвета (26-го числа), и в продолжение оной временно мы видели так называемый сент-эльмский огонь на вершине флюгерного шпица, который был медный, и на наветренном нок грот брамрея, где находился железный обух. Огонь сей казался шарообразным, величиною с голубиное яйцо, и по нескольку минут сряду был виден. Удары молнии били в воду подле самого шлюпа; один из них столь близко пролетел мимо лица моего, что я почувствовал непомерную теплоту; яркий блеск оного так меня ослепил, что я несколько минут не мог видеть г. Рикорда, стоявшего в двух шагах от меня; я начал уже думать, не потерял ли я зрения навсегда, но после понемногу предметы мне показались. Сию ночь мы провели с таким же беспокойством, как и прежнюю, будучи во все время грозы подвержены сильному дождю, стоя при своих местах наверху. Мы находились тогда между широтами 42° 27' и 42° 37'; долготами 28° 56' и 31° 19' ⁹⁷. Вовремя грозы [206] термометр показывал 58° и 55½°, а барометр 29,03. В 3-м часу сей ночи прошли мы С.-Петербургский меридиан. С рассветом прошли все громовые тучи, и сделалась ясная погода с местными облаками; пользуясь оною, мы нашли по азимутам склонение компаса 28° 32' W-e.

В 8 часов вечера северо-восточный ветер совсем затих и наступила совершенная тишина с дождем, которая продолжалась два часа; потом тихий ветер стал дуть от NW; но в 11 часов нашел жестокий шквал с дождем от SW, с коим поднялась буря, которая заставила нас убрать все паруса, кроме грот и фор-марселей, рифленных всеми рифами. Шторм от SW с великою силою продолжался до 8 часов утра (27 числа), потом начал утихать, и хотя шел мелкий дождь, но временно показывалось солнце. Около полудня мы могли прибавить парусов, однакож ветер дул довольно крепкий с большим волнением. К полуночи следующего дня (28) ветер перешел к NW и дул тихо с небольшими порывами, при облачном небе, на коем изредка показывались звезды. До полуночи 29 числа ветер дул умеренный из NW-й четверти, отходя иногда к N и даже к NNO, откуда временно находили небольшие порывы; погода была облачна и пасмурна, часто с дождем; но в час пополуночи ветр отошел прямо к W и стал усиливаться, и по мере крепости оного мы убирали паруса. Наконец, с рассветом сделалась жестокая буря с сильными порывами от SW и с пребольшим волнением от того же румба. Сколь ни беспокойны были для нас сии бури и большое волнение, а особливо холодная мокрая погода, но мы довольны были тем, что направление оных позволяло нам править настоящим нашим путем к востоку; шторм продолжался с постоянною силою до 4 часа утра.

До 5 числа июня ничего примечательного не случилось. Ветры дули беспрестанно из NW и SW четверти попеременно и по большой части крепкие, приносившие весьма часто тучи с дождем или градом. Пользуясь благополучными ветрами, мы скоро шли своим путем, а в ночь с 5 на 6 число, когда находились в широте около 42°, а в долготе около 65°, выпала большая роса. Я упоминаю о сем обстоятельстве для того, что многие мореплаватели думают, будто роса есть верный признак близости земли; но в сем случае ближайшая от нас земля находилась в 250 милях; разве мы проходили какую нибудь неизвестную еще [207] землю. Сего числа нашли мы, что многия из водяных бочек были неполны; почему я счел за нужное уменьшить порцию воды. Сей день был примечателен еще потому, что ветер свежий от NNW, при ясном небе, дул от восхождения до захождения солнца не переменяясь, и позволил нам во все это время иметь все паруса, не трогая ни одной веревки. Ровный северный ветер, при малооблачной погоде, дул с некоторыми отступлениями до полудня 7 числа, потом сделался крепкий и наступила пасмурность. Крепкий N ветер продолжался до 8 часов вечера, потом вдруг перешел к SW и стал дуть умеренно, но все при пасмурном небе и с дождем.

В 11 часу утра 8 числа ветер сделался S, а в 8 часов вечера SO, но не надолго, ибо к полуночи стал стихать. В полдень широта наша по обсервации 42° 23' 52", долгота но хронометрам 74° 23' 28". В сем месте показались в первой раз морские птицы, называемые Куком: курицы порта Эгмонта. 7 и 8 число находились мы около параллели широты 42½° а по долготе между 71 и 75 градусом; ветры были тихие и умеренные: в первый день небольшими порывами от S, SSO и SSW, приносившими с собою тучи c слякотью, градом и дождем; а во второй легкие порывцы находили от SVV с сухими облаками, а когда они проходили, то штилело. В оба сии дня на море совсем не было зыби, свойственной сему океану; а движение вод не более было, как в каком нибудь средиземном море. В те же дни видели мы несколько пучков морского растения (seaweed); по ночам примечали около судна стада морских свиней (purposes) и двух или трех небольшого рода китов (grampus); ночи были яснее дней. До 7 июля не случилось с нами ничего особенно примечания достойного, ветры дули по большей части из NW и SW четверти и весьма крепкие, при мокрой сырой погоде; видели разного рода свойственных климату птиц, китов и морские растения. А достигнув долготы 120° О, стали часто встречать светящиеся тела, которые прежде редко видны были, и однажды между множеством темных албатросов, обыкновенных в здешней стране, попался один белый; это большая редкость в сей части Южного океана; а сего числа (7 июля) в 11 часов утра мы прошли меридиан южной оконечности Вандименовой земли в расстоянии от оного 120½ миль; и видели несколько пучков настоящего морского растения (seaweed), албатросов, петрелей и пинтад. В ночь летала около нас несколько часов маленькая береговая птичка.

Достигнув меридиана южного мыса Вандименовой земли, можно сказать, что мы совершили плавание от мыса Доброй Надежды [208] до Новой Голландии, на что употребили 51 день, в которые прошли, считая по прямой черте, 5910 миль или 10340 верст. Приняв в рассуждение весьма дурной ход «Дианы», видно, что без большого благоприятства ветров и попутного течения нам невозможно было перейти в такое время столь великого расстояния. Ветры без сомнения причиняли большие течения в нашем тракте по своему направлению. Я всегда замечал, что при западном ветре настоящее наше место было очень восточнее счислимого; при SW ветре оно было восточнее и севернее счислимого, а когда ветер дул, то мы всегда находили себя далее к N, нежели как счисление наше показывало. Когда мы пришли на меридиан южной оконечности Вандименовой земли, то истинное наше место по долготе было восточнее счислимого на 7° 28' 30".

Совершив переход от мыса Доброй Надежды до меридиана Новой Голландии, и идучи таким путем, которым весьма редко мореплаватели ходили, — ибо большая часть нашего пути лежала между 42° и 46½° широты, — я помещу здесь некоторые замечания, касающиеся до сей части южного океана.

Здесь волнение или лучше сказать зыбь почти всегда велика от NW, от W, или от SW.

Ветры крепкие от NW и SW всегда дули при облачной мрачной, по большей части мокрой погоде, порывами: когда туча покажется на горизонте, порыв начнется и усиливается по мере приближения ея к зениту; а самая сильная степень таких порывов бывает, когда туча станет проходить над головою; потом утихнет ветер; но чрез несколько минут другая туча является на горизонте, которая также приносит с собою продолжительный шквал; тучи сии редко бывают без дождя, снега или града, и следуют одна за другою минут через 5, а иногда и через четверть часа. В то время, как порыв продолжается, волнение становится гораздо меньше; судно быстро бежит по воде и волны не бросают всплесков на дек; но лишь шквал пройдет и ветер смягчится, то страшные волны появятся, валяя судно с боку на бок; ударяют иногда сильно в борты и плещут воду на него большим количеством. В Северном или Немецком море в августе 1807 года и у мыса Горна в феврале 1808 года точно то же я заметил. SW ветры жесточе дули, нежели от NW. От SW с NW ветер переходил постепенно, сначала утихая понемногу; а от NW в SW вдруг переменялся, утихнув на полчаса или на час прежде.

Круг около луны некоторые мореплаватели считают за предвестник бури. На пути от мыса Доброй Надежды до Новой [209] Голландии я два раза заметил, что луна находилась в кругах, но ни в одном из сих случаев крепкого ветра после того же последовало.

Птиц мы видели только серых албатросов, пинтад и синих петрелей, но вообще немного по всему океану; также попадались и черные петрели, похожие на албастров, но синих более всего. У них спинки и верхняя поверхность крыльев дико-голубые, а брюхо и нижняя часть крыльев белые. По величине оне были двух родов: одне как обыкновенные кулики, а другия с подорожников. Впрочем, я не заметил, чтоб птицы являлись более или менее при SW или NW ветрах, как то капитан Бляй говорит; но мне казалось, что при NO ветре оне скрывались, или по крайней мере их очень мало было.

Морские растения разных родов частию нам попадались по всему пространству, нами переплытому.

Во все сутки 8 числа умеренный ветер при ясной погоде дул от WNW и NW; мы стали править к NO. Сей курс был ближайший, который вел нас в Новогебридскому архипелагу. В полдень, обсервованная широта наша была 44° 48' 10", долгота по хронометрам 150° 18', но расстояниям луни от солнца 150° 26' 50", а склонение компаса по амплитуду заходящего солнца 8° 23 О.

С полуночи 9 числа стал дуть свежий ветр с порывами от WSW. Погода была облачная и временно блистала молния; а в 4 часа утра, при том же ветре, выяснило. К полудню ветер отошел к W, а потом перешел к NWю четверть и дул тихо. Но как мы уже теперь обогнули южную сторону Вандименовой земли, и входили в ту часть Южного океана, которая вливается между Новою Голандиею и Новою Зеландиею, будучи в широте 43½°±, долготе 153°±; почему имели ужасно большую и длинную зыбь от WSW, которая была нам попутная, ибо мы шли с NO.

К полуночи на 10 число ветер от NW сделался весьма крепок, погода была малооблачная, но в SW блистала молния во всю ночь. Зыбь от WSW была столь же велика, как и вчерашний день; но как ныне крепкий ветер дул поперег ея, и произвел ужасное толкучее волнение, из которого в 11 часов утра один вал, ударив в левую сторону противу шкафута, вошел частию на судно и изломал коечную сетку. С полудня ветер от WNW сделался умеренный и дул при облачной дождливой погоде.

Тот же ветер и погода с порывами продолжались до 8 часов утра 11 числа. Потом ветер сделался гораздо тише и погода [210] выяснила; но большая зыбь от WSW шла по прежнему. Сегодня она кончилась; это означало, что мы прошли границу Южного океана с сей стороны ⁹⁸; ибо мы сего числа в полдень находились почти на параллели северной оконечности Вандименовой земли, будучи по обсервации в широте 41° 22' 18''; долгота же наша по хронометрам была 157° 45' 4½"; по счислению же, широта наша была 41° 02'. Разность сия, кончено, произошла от большой попутной нам зыби и от течения при ней, что подтверждается значительною разностию между широтами счислимою и обсервованною, с самого того времени, как мы стали проходить южную сторону Вандименовой земли, и так сказать пришли на струю вод, стремящихся из Южного океана в превеликий пролив между Новою Голландиею и Новою Зеландиею; ибо следующая разность между обсервованною и счислимою нашею широтою была к N:

6 числа 8 миль
7 — 22 —
8 — 18 —
9 — 13% —
10 не имели обсервации.
Сего числа 20

Из этого видно, сколь трудно должно быть плавание в здешнем море в противную сторону, то есть, если бы кто вздумал обойти Вандименову землю, идучи к SW.

В 4 часа пополудни 11 числа нашел шквал с дождем от WSW, и с того времени свежий ветер стал дуть из SW-й четверти с порывами, при облачной дождливой погоде.

12 числа с полуночи до 5 часа утра был свежий ветер от SSW с крепкими порывами, при облачной погоде; а потом при тех же обстоятельствах дул он от S прямо, до полудня 13 числа; после чего перешел ветер к SO; погода была облачна, однакоже иногда прояснивало. Сего числа поутру нашли мы по азимутам солнца склонение компаса 12° О; вчерашняго числа обсервованный наш пункт был далее счислимого по широте на 6 миль, и сегодня на столько же: эта малозначащая разность показала, что действие течения било менее, нежели в предшествовавшие дни; да и зыбь стала менее гораздо, даже почти не приметна. В атмосфере же мы начали чувствовать большую перемену: воздух был теплее; сегодня океанских птиц весьма мало было видно, и в первый раз показалась летучая рыба. В полдень мы находились по обсервации в широте 36° 58' 40' ^;, в долготе по хронометрам 156° 57' 15". [211]

Во все сутки 14 числа ветер дул от разных румбов SO четверти, по большой части тихий и умеренный; погода была малооблачна с просиянием солнца, а временно облачно и шел дождь. Сегодня нашли мы на русленях одну маленькую рыбку из того рода, который французы называют Seche; в полуночи на 15 число ветер стал крепчать, а в полночь, отошед к О, дул прямо от сего румба очень крепкий; до 8 часов утра стояла светлая погода, потом сделалось облачно и временно начинал идти дождь. Сегодня сама влетела или валом выбросило к нам на руслени летучую рыбу; ветр крепкий от О со шквалами дул во все сии сутки; а в ночь на 16 число от того же румба стал дуть еще крепче и с жестокими шквалами при дождливой погоде; а на рассвете ветер превратился в ужасную бурю и все дул прямо от О, при дожде и сильных шквалах. Кроме двух штормовых стакселей, мы не могли держать никаких парусов; да и из тех фок-стаксель, нашедшим на судно валом, коего часть ударила в сей парус, взорвало в лоскутки. 17 числа до 5 часа пополудни также ужасная буря продолжалась прямо от О. Погода была облачная и с дождем, потом ветер несколько смягчился, но все еще дул жестоко до половины 6 часа утра 18 числа, а в сие время нашел от N шквал с проливным дождем, громом и молниею ⁹⁹. После сего ветер стих я стал отходить к W. Буря продолжалась более трех суток, и во все сие время точно от одного румба, то есть от О; это весьма редко случается. Во все сие время мы шли бейдевинд правым галсом к NNO, находясь между широтами 33° и 31°, долготами 161° и 162°. Здесь надлежит заметить, что при сей буре барометр очень дурно исправлял свое дело; ибо в начале оной он стоял очень высоко, а именно на 30,08, и опускался в продолжение шторма понемногу и постепенно, а никогда не стоял ниже 29, 48, и что случилось в самый тот час, как надобно буре утихать; термометр же поднимался до 64½° и опускался до 47°. Во все сутки (18-е число) ветер был тихий, то из NO-й, то из NW-й четверти; погода облачная, иногда с дождем, а часто выяснивало; ночью же к западу видна была молния. Сегодня мы видели в первый раз свойственную жаркому зону птицу, которую англичане называют военным кораблем, а французы фрегатом. Это было в широте 31°±, долготе 162±° Также видели птицу, которую англичане называют Shcar-water; оные никогда далеко от берегов не отдаляются и служат верным признаком [212] близости земли; а ближайшая из известных земель к нам в сие время была остров Лорда Гоу, который отстоял от нас в расстоянии около 80 миль.

19-е число ветер дул из NW четверти, то тихий, то умеренный; часто порывы находили с дождем, временно было и ясно; ночью же в северу видна была молния. На другой день до полудня был такой же ветер и погода облачная, временно с дождем; а после полудня ветер перешел в SW-ю четверть, дул тихо и сделалось ясно; но вечером кругом по горизонту блистала молния. Сегодня в первый раз видели мы, так называемую, тропическую птицу, и следовавших за нами стада рыб, бонитами именуемых.

21-го числа во все сутки дул свежий ветер от WSW и SW, погода стояла ясная с местными облаками, а в ночь к SO далеко блистала молния. Сегодня, будучи в широте 27½°, долготе около 166°, видели мы в последний раз синих петрелей и албатросов ¹⁰⁰; склонение компаса, найденное по азимутам солнца, 12¾° O-е.

22-го числа с полуночи до 9 часа утра свежий ветер при малооблачной погоде дул от W, SW и SSW, а потом перешел в S и сделалось ясно; с полудня опять стало облачно и ветер возвратился к SSW. От сего румба дул он до 5-го часа по полудни следующего дня (23-го), потом часа на два перешел к SO четверть; после опять пришел на S, и утвердившись на сем румбе, дул тихо, при светлой погоде. В 6-м часу поутру сего числа, прошли мы южный тропик в долготе 168° 50', а в полдень находились, по полуденной высоте солнца,

в широте: по моим наблюдениям — 23° 01' 56"
по наблюдениям штурмана Хлебникова — 23 02 29
средняя широта — 23 02 17.

в долготе по хронометрам.
по моим наблюдениям — 169 09 57.
по наблюдениям г. Хлебникова — 169 7 13.
средняя долгота по хронометрам — 169 8 35

в долготе по расстоянию луны от солнца.
по моим наблюдениям — 169° 28' 30"
по наблюдениям г. Хлебникова — 169 17 6
средняя долгота по лунным расстояниям — 169 22 48. [213]

С полудня мы шли по правому компасу на N и до 6½ часов вечера переплыли 25 миль; следовательно, должны были по Арросмитовой карте находиться подле самого острова Валполя (Walpolles island), коего долгота на оной 169° 18' широта 22° 30'; но мы, смотря его до самой ночи, с салинга в зрительную трубу, увидеть не могли, почему я заключаю, что он положен на карте не в своем месте ¹⁰¹; на верность же наших хронометров мы положиться могли; ибо во все время плавания нашего от мыса Доброй Надежды, они шли очень правильно и всегда показывали почти одинакую разность в долготе. Лунные обсервации никогда не разнились с хронометрами более 20 миль долготы к востоку.

Сего числа в 5½ часов по полудни стали мы править на N½О по компасу, прямо к острову Анаттому, южнейшему из Новогебридского архипелага ¹⁰². Остров сей видел капитан Куж и определил географическое его положение, почему мы смело могли взять курс свой на него. Он лежит в широте южной 20°, 10", долготе О-й 170° 4'.

Во все сутки 24 числа стояла ясная погода; ветер был тихий и море покойно. С полуночи до 8 часов утра дул он от SSW, лотом до 3 часов по полудни S, после SSO, SO и OSO, почему мы заключили, что теперь настал SO-й пасатный ветер, и более потому, что после крепкой восточной бури, которую мы терпели 15, 16 и 17 чисел, ветер сделался из NW-й четверти и, дуя тихо, постепенно отходил в S. В полдень 24 числа мы находились в широте по обсервации 21° 37' 05", в долготе по расстояниям луны от солнца 169° 34' 53". От сего нашего места остров Анаттом отстоял в расстоянии 91 миля на NO 16° 46'; мы держали прямо к нему при тихом ветре с южной стороны и при ясной погоде, а в половине 4-го часа пополуночи на 25-е число он нам открылся на NNW. Ночная зрительная труба мне его показала очень хорошо; сначала, не зная точного до него расстояния, мы на четверть часа остались под малыми парусами; но, присматриваясь в трубу, приметили, что мы от него далеко [214] еще были; тогда, поставив все паруса, стали держать прямо к нему по компасу на NWtN; ветер дул умеренный от OSO при малооблачной погоде. По нашим астрономическим наблюдениям, в точности коих мы не имели никакого сомнения, мы уверены были, что это был остров Анаттом, определенный капитаном Куком с величайшею точностию; основываясь на наблюдениях сего славного мореходца, мы держали прямо к сему острову, и увидели его точно в то самое время, когда ожидали. В 6 часов рассвет нам его показал явственно: лежал он по румбу NW и SO в глазомерном расстоянии между двумя оконечностями миль 15 или 18, и имел фигуру, подобную крыше какого нибудь большого здания. Но сию фигуру он сохранял, доколе расстояние до него не позволило нам рассмотреть неровностей его вершины, что было, когда мы от него находились в расстоянии миль 25 или 30; но, приблизившись миль на 15, все возвышения, изгибы и ущелины показались и он тогда переменил вид. Издали он нам казался диким, голым, бесплодным, огромным, каменнстым островом; но чем ближе мы с нему подходили, тем лучше открывались приятные его холмы и прекрасные рощи. При рассвете, когда нам открылся остров Анаттом, увидели мы также и остров Тану с салинга прямо перед нами. Сей остров приметен по курящейся на нем огнедышащей горе, о коей упоминается в путешествии капитана Кука. А в половине 8-го часа открылся нам с салинга остров Эратан на NtO. В 10 часу, приближаясь к острову Анаттому, приметили мы на нем во многих местах дым: сие было несомненным признаком, что остров обитаем; тогда я велел поднять на грот-брам-стеньге наш флаг. В самое сие время увидели мы, что с южной стороны от острова в западу простирается риф, в средине коего находился небольшой, покрытый зеленеющимися деревьями, между коими видны были пальмы и кокосовые деревья, островок; а скоро после приметили, что за помянутым рифом и островком, ближе с берегу, была тихая вода, по которой жители ездили в своих кану ¹⁰³; некоторые из них ходили по берегу, а другие плавали в бурунах у самого берега; чем ближе мы подходили с берегу, тем более видели жителей. В 12 часу мы были от средины юго-западной стороны острова милях в двух и приметили множество людей на берегу совершенно нагих: они бегали с предлинными копьями, которыми, махая, делали нам знаки; но в угрозу ли оные были, [215] или приглашали они нас к себе, ни не знаем. На их знаки я велел махать с приметного места корабля белым флагом, привязанным на длинном шесте, но жители от берега не отдалялись. Наконец увидели мы, в расстоянии от нас около полумили, маленькую кану с выстрелами или коромыслами ¹⁰⁴, на которой ехали два островитянина; я тотчас приказал, убрать лишние паруса, держать в ним и велел махать с разных мест шлюпа белыми платками; но они от нас погребли к берегу, крича что-то очень громко и показывая своими веслами к небольшой заводе, находящейся за рифом; когда же мы привели на свой курс и стали прибавлять паруса, они опят за нами воротились; но лишь мы в другой раз поворотили к ним, они тотчас стали от нас удаляться и, продолжая кричать, показывали не берег. Тело они имели черное, лоснящееся и были совершенно нагие; узкие повязки по поясу составляли всю их одежду; а у одного из них на груди висело что-то белое, эллиптической фигуры; он, положа одну руку на грудь, другою держал весло и показывал к берегу, в знак я думаю того, чтоб мы шли туда с заводе. Гаванца сия имела пленительный вид; лежит она по средине юго-западной стороны острова. Я очень желал бы посетить сей остров и более потому, что капитан Кук к нему не приставал; но неизвестность, какие съестные припасы мы можем на нем получить; есть ли близко берега пресная вода; каково к нему приставать на гребных судах; каков нрав жителей и проч. понудили меня предпочесть верное сомнительному и идти тотчас в порт Резолюшен ¹⁰⁵ острова Таны, которого я надеялся достичь сего же вечера; обстоятельства наши требовали, чтоб мы пришли нынешнею осенью в Камчатку; следовательно, поспешность была нужна.

В 1 часу пополудни прошли мы северо-западную оконечность острова Анаттома; тогда остров Эрронан из за него открылся. В то же время увидели мы другую кану с 4 человеками, милях в 4 или 5 от нас; к ней подходить мы не покушались, да и они к нам не хотели приближаться. Остров Анаттом чрезвычайно высок. Ровный попутный ветер от SO, при ясной погоде, скоро привел нас в острову Тану; в 6 часов пополудни северная его оконечность находилась от нас на NW 26°, южная [216] оконечность на NW 67°, средина острова Эратона на NW 62°. Невозможность войдти, доколе еще было светло, в гавань, заставила нас дожидаться до утра; почему мы в 7-м часу, убрав все лишние паруса, легли в дрейф и потом во всю ночь, при умеренном ветре от OSO и О, то лежали в дрейфе, то лавировали, делая короткие галсы. Небо было облачно и ночь очень темна, но танская огнедышащая гора, извергая большое пламя, служила нам вместо маяка. Мы знали по описанию капитана Кука, что она лежит близко гавани; почему по ней и располагали своим местом. Извержение сей горы имело величественный вид: сколь мы ни устали от дневных наших трудов, но не скоро оставили палубу, любуясь столь прекрасною и вместе страшною картиною природы. Вообще мы день сей провели, хотя в трудах и работе, но очень приятно.

Коль скоро поутру в 7 часу (26 числа) довольно стало светло, то мы, при тихом ветре от NO, пошли в юго-восточному берегу острова Таны, чтоб осмотреть вход в порт Резолюшен; а так как помянутого залива карты у нас не было, а в юго-западу от нас показался нам залив, способный принимать суда, то мы туда и стали держать вдоль песчаного берега, пред коим был риф, на котором бурун разливался страшным образом; а по берегу бегало множество черных нагих жителей. Все они от старого до малого были вооружены длинными рогатинами и дубинами; они нам делали разные знаки и махали, по видимому приглашая в себе.

Пройдя несколько вдоль берега, увидели мы, что показавшееся нам заливом не что иное было как небольшая заводь, загражденная рифом, почему мы, поворотив назад чрез фордевинд, стали держать к N; тогда ветер вдруг утих, а зыбью стало валить нас к рифу; мы бросили лот и нашли глубину слишком большую и неспособную положить якорь; тогда вмиг спустили мы гребные суда; но и оне не в силах были оттащить нас от каменьев, к коим нас прибило. Мы видели ясно свою гибель: каменья угрожали разбитием нашему кораблю; а несколько сот диких, на них собравшихся, грозили смертию тем из нас, которые спаслись бы от ужасных бурунов при кораблекрушении; однакож, Богу угодно было избавить нас от погибели: в самые опасные для нас минуты вдруг повеял прежний ветер от ONO; в секунду мы подняли все паруса; никогда матросы с таким проворством не действовали; шлюп взял ход бейдевинд к N, и мы миновали в нескольких саженях надводный камень, [217] которым кончался риф. Вот какова жизнь мореходцевъ! Участь их часто зависит от дуновения ветра!

Пройдя помянутый камень, увидели мы вдавшийся довольно далеко залив, к которому и жители, стоя на берегу, нам махали, почему я лег в дрейф и послал на шлюпке штурмана Хлебникова осмотреть оный. При въезде нашей шлюпки в залив встретили ее двое диких на одной кану; они держали в руках зеленую ветвь: обыкновенный мирный знак между жителями островов Тихого океана. Г. Хлебников их обласкал, подарил им несколько холстинных полотенцев и бисеру; за что они его отдарили тринадцатью кокосами. Возвратясь на шлюп, он объявил о гавани следующее: положение оной от N в S, по глазомеру на милю в длину и с полверсты в ширину; глубина в ней от 7 до 8 сажен; на дне мелкий серый песок, а проход с моря 10, 9 и 8 сажен глубиною; гавань открыта только от северного ветра. Хотя мы точно и не знали та ли эта губа, в коей был капитан Кук, и которую он назвал порт Резолюшен, однакож, я решился войдти в оную, почему и велел править ко входу. В 9-м часу мы вошли в помянутый залив и положили якорь, при радостных и громогласных криках великого множества островитян, собравшихся по берегам залива и на лодках около шлюпа. Коль скоро мы вошли в залив, то, сравнив положение внутренности оного с описанием, которое г. Форстер сделал в своем путешествии порту Резолюшен, мы тотчас уверились, что это тот самый, что и найденною астрономическими наблюдениями широтою после подтвердилось.

Здесь я должен сказать, что по приходе к острову Тане, у нас оставалось пресной воды количество слишком достаточное на переход наш в Камчатку. Морских провизий мы здесь получить не могли; но я надеялся запастись плодами, курицами и свиньями для подкрепления служителей, опасаясь, чтобы цинготная болезнь между ними не распространилась; притом мне хотелось узнать кое-что о жителях сих островов, которых из новейших мореплавателей никто со времен Кука не посещал ¹⁰⁶, да уповательно, что и прежде его один только Квирос их видел. [218]

Комментарии

97. Как в сию ночь, так и на 24-е число мы проходили меридианы той части южного берега Африки, которая называется Мозамбиком, и ветер дул прямо оттуда, с коим неслись громовые тучи. Будучи на мысе Доброй Надежды, мы приметили кругом во весь год весьма часто сильную молнию с северу за горами: из сего надобно заключить, да я и от жителей слышали много раз, что немного далее внутрь земли бывают жестокие громы, часто по всему пространству от запада к востоку в сей части Африки.

98. Я слышал от двух английских мореплавателей, посещавших здешние моря, что и они тут находили пребольшую зыбь от WSW.

99. Молнию мы видели с вечера и во всю ночь к N, но грома слышно не было.

100. А пинтад в последний раз мы видели 16-го июля, будучи в широте 32½° ±, долготе 162° ±.

101. Сей остров открыт в 1794 году кораблем Валполем, принадлежащим английской ост-индской компании, которой шел тогда из порта Джаксона, что в Новой Голландии, в Кантон.

102. Острова сего архипелага открыты испанским мореходцем Квиросом в 1606 году, который назвал их островами Святого Духа; но за неимением способов, не мог определить настоящего географического положения их. А капитан Кук, нашед их во втором своем путешествии кругом света, назвал Новогебридскими островами, для отличия от Гебридских островов, лежащих на западе Шотландии.

103. Так называются лодки всех диких народов, выдолбленные из одного дерева.

104. Так называются два шеста, с одной стороны лодки высунутые, к концам коих привязывается небольшое бревно, которое, тащась по воде с лодкою, препятствует ей опрокинуться, что неминуемо случилось бы без сей помощи.

105. Так названный капитаном Куком по имени его корабля: Resolution.

106. Антрекасто, ходивший для искания Лаперуза, плыл в виду сих островов, но не приставал к ним.