ГОЛОВНИН В. М.

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ВАСИЛИЯ МИХАЙЛОВИЧА ГОЛОВНИНА

Василий Михайлович Головнин родился Рязанской губернии, Пронского уeзда, в родовом имeнии своем, селe Гулынках, 8-го Апрeля 1776 года. Он происходил из старинной дворянской фамилии Рязанской губернии. Девять поколeний его предков постоянно служили дворянами в дружинах Великих Князей и в войсках Царей Московских, и за походы против Литовцев, Поляков, Крымских Татар, Турок и Ливонских Рыцарей, жалованы были помeстьями и вотчинами. Два брата Головнины, Василий и Осип, были убиты под Смоленском, во время мужественной защиты оного боярином Шеиным. Отец Василия Михайловича Головнина и дeд служили в Преображенском полку. На шестом году от роду был он, но тогдашнему обычаю, записан в гвардию, сержантом, в тот же полк. Девяти лeт лишился своих родителей. Родственники опредeлили его в 1788 году, на тринадцатом году от рождения, в Морской Кадетский Корпус. Бeдный сирота очутился на чужбинe, один, без родных, без покровителей, без наставников, не зная никого во флотe, не имeя даже, как он сам говорит в своих записках, мичмана своим покровителем. Что, может быть, привело бы в уныние другого и лишило бодрости на неизвeстном пути, то ободрило отрока тихого, прилежного, умного, рассудительного. С первых дeтских лeт начал он размышлять о жизни, о [2] цeнe ее, о назначении человeка, о величии и прелести науки, о святости долга и службы, о славe, приобрeтаемой подвигами чести, особенно на том бурном поприщe, которое ему представлялось в будущем. Товарищи его, в праздничные и вакантные дни, разъeзжались по домам, бросались в веселый и беззаботный круг друзей и родственников и, по истечении праздников, возвращаясь в корпус, неохотно принимались за работу. Головнин не знал этих развлечений: труд, учение, размышление были его забавою и отрадою. Это одиночество дeтских лeт, устранив его от шумных удовольствий и сует, придало характеру его твердость, самостоятельность и какое-то отчуждение от обществ свeтских, которые он во всю свою жизнь посeщал только по долгу и необходимости. В 1790-м году, чрез два года по вступлении в корпус, произведен он был, за успeхи в науках и благонравное поведение, в гардемарины, и отправлен в море на кораблe «Нетронь-Меня», под начальством капитана Тревенина. 23-го и 24-го мая он находился на этом кораблe, в эскадрe вице-адмирала Круза ¹, в сражении русского флота с Герцогом Зюдерманландским, при островe Сескарe. Пораженные здeсь Шведы удалились в Выборгский Залив, гдe были заперты Чичаговым ². Густав рeшился пробиться, и 22-го июня сам повел свои корабли из залива под непрерывным огнем русского флота. Головнин находился, во время этого сражения, на том же кораблe «Нетронь-Меня», который стоял тогда между мысом Крюсерортом и банкою Сальвором. Четырнадцатилeтний гардемарин, за оказанную им в трех сражениях храбрость, был награжден медалью. В 1791 году он был произведен в капралы, а в 1792-м в сержанты ³. В этих годах он ходил в море на кораблях: «Три-Святителя» (капитан Мосолов), «Изяслав» (капитан Сиверс) и «Прохор» (напитан Скорбeев). В 1792-м году слeдовало ему быть выпущенным из корпуса в офицеры, но этому встрeтилось препятствие: он кончил на семнадцатом году курс наук, который положено оканчивать на осьмнадцатом, и оставлен был в корпусe по малолeтству. Сверстники, неимeвшие равного с ним числа баллов (он на экзаменe занял второе мeсто из всeх), надeли офицерские мундиры, а он оставался в кадетском. Горькая участь [3] для молодого, честолюбивого человeка! Но это неприятное происшествие послужило ему в существенную пользу. До того времени он занимался исключительно изучением главных предметов знания, необходимых для морской службы — науками математическими. Теперь обратил он внимание свое на предметы словесности и историю, изучал собственным трудом физику и естественную историю; с жадным любопытством читал книги о морских походах и битвах, о путешествиях в дальния, неизвeстные страны, о великих географических открытиях. Цeлый мир славы и чести представлялся пламенному юношe. Чтение английских моралистов укрeпило его нравственные силы, познакомило с достоинством человeка, научило познавать себя, владeть собою, отличать истинную честь и славу от тщеславия и наружного блеска, а описания морских путешествий поселили в нем непреодолимую страсть к путешествиям. Наступило вожделeнное время выпуска. Это было в январe 1793 года. Головнин, сдeлавшись господином своего времени, не тратил его на забавы и развлечения: он воспользовался им для довершения своего образования, продолжал учиться английскому и французскому языкам, читал книги, сам задавал себe вопросы. Но вскорe обязанности службы отвлекли его от мирных занятий кабинетных. Родственники совeтовали ему заняться устройством своих домашних дeл, и для того посeтить родовое свое имeние, которое было в чужих руках, и приходило с году на год в большее расстройство. Он не рeшился на это, и хотeл лучше потерять свое имущество, нежели упустить случай к трудам, подвигам и отличию. Продолжая службу, он надeялся имeть возможность путешествовать.

Дeйствительно, с самого начатия службы, он почти беспрерывно находился в походах и за границею. В 1793 и 1794-м годах на военном транспортe «Анна-Маргарита» (капитан Креницын) ходил он в Стокгольм с послом нашим графом С. П. Румянцовым. В маe 1795 года Головнин отправился в море на кораблe «Рафаил» (сначала капитан Игнатьев, а послe Капитан Урлих), во вспомогательной эскадрe вице-адмирала Ханыкова, посланной в Англию ⁴ в то время, когда Императрица Екатерина, прекратив сношения с Франциею и желая сблизиться с Великобританиею, одобрила предложение Английского Кабинета о заключении тройного союза против Франции, из России, Англии и Австрии. На «Рафаилe» и на фрегатe «Нарва» (капитан [4] Трескин) В. М. Головнин ходил нeсколько раз в Англию и Норвегию, и в октябрe 1796 года возвратился в Кронштадт.

В 1797 году был он назначен на корабль «Константин» (капитан Гревенс), и затeм флаг-офицером к Адмиралу Крузу, на корабль «Св. Николай» (капитан граф Капелас), и находился в эскадрe, состоявшей под личным начальством Императора Павла. В 1797 и 1798 годах ходил он в Сeверное море ив Англию на кораблях: «Ретвизан» (капитан Грейг), «Елисавета» (капитан Шешуков) и «Сeверный Орел» (капитан Свитин). В 1798-м году он опять отправился в Англию на кораблe «Елисавета», в должности флаг-офицера и переводчика при главнокомандующем русскою вспомогательною эскадрою, вице-адмиралe Макаровe ⁵, и в августe 1799 года участвовал в высадкe десанта на берега Голландии и в нeскольких бывших при том сражениях, которые, не взирая на упорное сопротивление Голландцев, кончились в пользу Русских и Англичан. Макаров, замeтив необыкновенные дарования и отличную службу Головнина, возлагал на него важнeйшие поручения. В 1799 году произведен он был, по представлению Макарова, за отличие в лейтенанты, a в 1800 г. воротился в Россию. В этом году и в слeдующем Головнин ходил в морe на кораблях: «Ростислав» (капитан Талакшеев) и «Всеволод» (капитан Гревенс). Одно исчисление судов, на которых он находился в морe, доказывает, что он постоянно искал дeйствительной морской службы, и старался проводить большую часть года под парусами, a не на берегу.

По вступлении на престол Императора Александра, водворился общий мир в Европe; и нашей морской силe не предвидeлось никаких новых подвигов. Головнин много приобрeл знания и опытности в предшествовавших походах, но чувствовал, что этого еще мало, особенно когда сравнивал себя в образовании с английскими морскими офицерами, которых ему случалось видeть. Вскорe представилась ему возможность дополнить свое морское образование. В 1801 году был он отправлен на три года в Англию, в числe нeскольких волонтеров ⁶, избранных из лучших морских офицеров, для служения на английском флотe. Бывший [5] тогда морской министр, адмирал Н. С. Мордвинов, отправляя их в Англию, сказал им: «Вы должны знать, что вас Государь посылает служить в английском флотe не на один только тот конец, чтоб вы там учились корабельным маневрам, но вы обязаны входить и узнавать внутреннее устройство и хозяйство всего морского департамента, и сверх того, при случаe, замeчать и узнавать состояние земледeлия, мануфактур, торговли и пр., дабы быть в состоянии употребит ваши свeдeния на пользу отечества, в служении коему вы можете занять со временем значительные мeста.» Головнин всегда помнил это наставление, и в полной мeрe воспользовался случаем для обогащения себя полезными свeдeниями. По прибытии в Англию, занимался он неутомимо высшими науками по своей части, жил тихо, отказывал себe во всем, чтоб только пользоваться уроками первостепенных профессоров. Обогатившись теоретическими свeдeниями, он поступил на дeйствительную службу на Британском флотe. Головнин служил на разных кораблях и в разных частях свeта, под начальством знаменитых английских адмиралов Корнваллиса, Нельсона, Коллингвуда, обратил на себя их внимание и приобрeл уважение всeх своих сослуживцев. Он находился при блокадe Тулона (в августe 1804 г.), a ночью с 19-ю на 20т-е января 1805 г. участвовал в весьма опасном сражении, в заливe Сервера, y берегов Испании. При абордажe греческого пирата гребными судами, посланный с английского фрегата «Фисгард», Головнин вызвался добровольно участвовать в абордажe. Англичане потеряли в этом дeлe четвертую часть своих людей. Командир «Фисгарда», лорд Маркерр, с величайшею похвалою отзывался о неустрашимости, оказанной в этом дeлe лейтенантом Головниным ⁷. В 1805 году кончился срок службы его в Англии, но, желая побывать в Вест-Индии, испросил он позволение на то посла нашего, графа Семена Романовича Воронцова, и прослужил еще год в английском флотe, на своем иждивении. Перед отправлением в Вест-Индию он послал морскому министру Чичагову [6] сравнительные замeчания свои о состоянии русского и английского флотов — плод основательного изучения службы и устройства того и другого. Возвратясь из Вест-Индии, он находился при блокадe Кадикса Коллингвудом, в мартe 1806-го года, а в августe того же года прибыл в Петербург, чрез Стокгольм и Финляндию с депешами от Посланника нашего в Лондонe, Графа Строганова. В том же году, вскорe по прибытии в Россию, назначен он был командиром шлюпа «Диана», назначавшегося в кругосвeтное путешествие ⁸. Шлюп должен был отправиться в путь лeтом 1807 года. Время, остававшееся от забот о вооружении шлюпа, Головнин употребил на составление книги: «Военные морские сигналы для дневного и ночного времени, по новой системe, введенной тогда в Англии». Эти сигналы были потом в употреблении на Русском флотe в течение двадцати четырех лeт. Главным предметом экспедиции шлюпа «Диана» были географические открытия и описи в сeверной части Великого океана, преимущественно в предeлах России, и вмeстe с тeм доставка в Охотский порт разных морских снарядов. 25-го июля «Диана» снялась с якоря. Головнин пустился в путешествие, которое долженствовало быть для него так славно и так ужасно.

Экипаж «Дианы» составлен был из отборных людей и снабжен всeм нужным для долговременного путешествия и для произведения ученых наблюдений. Первым помощником испросил он себe первого своего друга П. И. Рикорда. В. М. Головнин умeл сочетать искренность дружества со всею строгостью, какой требует служба, и служба флотская. Он был готов, при помощи усердных и неустрашимых товарищей своих, бороться со всeми препятствиями, какие только природа противопоставит его плаванию, готов был, в случаe нужды, выдержать и неравный бой, но с ним встрeтились обстоятельства, которых ни он и никто другой не мог предвидeть. За мeсяц до отбытия его из Кронштадта, заключен был мир России с Франциею, в Тильзитe, разумeется без согласия и против желания Англии, но от этого было еще далеко до дeйствительного разрыва долговременной дружбы и союза ее с Россиею. Между тeм, по прибытии к берегам Дании, Головнин узнал о нападении Англичан на нейтральную Данию: [7] Копенгаген быль в осадe с моря и с суши. Он хотeл освeдомится о положении дeл у нашей миссии, а посланник, со всeм дипломатическим корпусом, был в Роскильдe. Наш мореплаватель, быв свидeтелем бомбардирования Копенгагена английским флотом, рeшился продолжать предписанный ему путь ⁹; пришел в Портсмут 6-го сентября и принужден был пробыть там два мeсяца, чтоб запастись многими необходимыми инструментами и другими вещами. Между тeм слухи о войнe Англии с Россиею становились громче и повсемeстнeе. В этих обстоятельствах Головнин обратился к нашему посольству с просьбою исходатайствовать ему у английского правительства паспорт, какие даются судам, плавающим для открытий и с ученою цeлью. Правительство согласилось и выдало паспорт на свободное и безопасное плавание шлюпа. «Диана» отправилась в путь 1-го ноября и останавливалась только у острова св. Екатерины, при берегах Бразилии, чтоб запастись нужною провизиею. Головнин намeрен был достигнуть Камчатки Тихим океаном, обогнув мыс Горн. Встрeченные тут жестокие бури заставили его спуститься к мысу Доброй-Надежды, с тeм, чтоб, исправясь и освeжась там, плыть в Камчатку уже вокруг Новой Голландии. На мысe, вмeсто отдыха, ожидал его плeн. Выше было сказало, что ожидание разрыва между Россиею и Англиею, еще до отправления «Дианы» из Европы, побудило Головнина взять на этот случай паспорт от английского правительства. Но этот документ, подписанный в тот самый день, когда объявлена была между обeими державами война, послужил к тому только, что шлюп не был в то же время осужден, как законный приз, и что его задержали под [8] сомнeнием, до получения разрeшения из Англии. В ожидании сего, Головнин приготовлял свое судно в походу. Но чрез восемь мeсяцев, по прибытии из Англии нeкоторых депеш, в которых будто бы о «Дианe» не упоминалось, начальствовавший Капскою станциею адмирал вынудил у Головнина письменное обязательство не уходить из залива без разрeшения, грозя, в случаe несогласия его на это предложение, свезти экипаж на берег как плeнный, и держать шлюп под английским караулом. Прошло еще нeсколько мeсяцев, без всяких будто бы извeстий из Англии. Молчание это могло быть изъяснено только расчетом, что Головнин, не находя наконец средств содержать и продовольствовать свою команду, должен будет согласиться на все. С этою же цeлию, конечно, английский адмирал не только не оказывал ему ни в чем ни малeйшего пособия, но еще дeлал разные притeснения, напримeр требуя, чтобы русские матросы были посылаемы работать на английские суда, в чем однако Головнин прямо отказал ему. «Увeрившись, говорит Головнин, что в этом дeлe, между Англичанами и мною, справедливость на моей сторонe, я рeшился, не теряя первого удобного случая, извлечь порученную мнe команду из угрожавшей нам крайности — уйти из залива и плыть прямо в Камчатку.»

«Чтоб оцeнить всю смeлость этой мысли,» говорит вице-адмирал Врангель, в своей биографии В. М. Головнина (смотр. Энц. Лекс.), «нужно замeтить, что Диана была поставлена в дальнeйшем углу залива, возлe адмиральского корабля, и окружена многими другими кораблями и фрегатами, мимо которых непремeнно должно было проходить, что всe паруса были на ней отвязаны, что сверх того ни офицеры, ни команда не имeли ни куска свeжей провизии, а сухарей было очень мало. Для успeшного преодолeния всeх этих препятствий требовалось большой рeшительности, и столько же благоразумия и предусмотрительности.»

Долго не было случая, благоприятствовавшего исполнению намeрения Головнина: когда вeтер способствовал, тогда на рейдe стояли фрегаты, совсeм готовые итти в море, а когда с этой стороны было безопасно, удерживал его вeтер. Нeсколько раз днем, свeжий вeтер, попутный ему от NW или от W, начинал дуть, и Головнин всегда приготовлялся в таких случаях в походу, но к ночи вeтер или стихал или совсeм перемeнялся и дeлался противным.

«Я знал, говорит он, что во всeх гаванях и рейдах, лежащих при высоких гористых берегах, вeтры очень часто дуют не тe, какие в то же время бывают в открытом морe, а [9] потому хотeл точно узнать, какое здeсь имeют отношение прибрежные вeтры в морским; на сей конец я часто eзжал на шлюпкe в Фалс-бай, брал с собою компас и замeчал силу и направление вeтра, на шлюпe дeлалось в тe же часы то же. Послe многих опытов, я удостовeрился, что когда в Симанском заливe вeтер дует NW или W, при ясной или при облачной, но сухой погодe, то в мирe будет он от SW или от S, а иногда и от SO; всегда, когда в такие погоды я eзжал в Фалс-бай, свeжий, порывистый вeтер, от NW или W мигом проносил шлюпку заливом, а на предeлах Симанского залива и Фалс-бая она входила в штилевую полосу сажен на пятьдесят или на сто, которую надобно было пройти на веслах; потом, лишь откроется море, тишина минует и подхватит южный вeтер, болeе или менeе уклонившийся к О или в W, между тeм, как на шлюпe в Симанском заливe, по-прежнему, продолжает дуть свeжо и беспрестанно, до самой ночи, тот же NW или W вeтер; но когда сии вeтры начнут дуть крeпкими шквалами, принесут облачную мокрую погоду и дождливые тучи, быстро по воздуху несущиеся к SO, тогда можно смeло быть увeренным, что и в открытом морe дует тот же вeтер. NW вeтры господствуют здeсь в зимние мeсяцы, а лeтом они бывают чрезвычайно рeдки; а потому-то мы их ожидали очень долго; напослeдок, 16-го мая, сдeлался крeпкий вeтер от NW; на вице-адмиральском кораблe паруса не были привязаны, а другия военные суда, превосходившие силою Диану, не были готовы итти в море, и хотя, по сигналам с гор, мы знали, что в SO видны были два судна, лавирующие в залив, которые могли быть военные, и может быть фрегаты, но так как им невозможно было приблизиться в выходу прежде ночи, а положение наше оправдывало всякий риск, то, приготовясь к походу, и в сумерках привязав штормовые стаксели, в половинe седьмого часа вечера, при нашедшем тогда сильном шквалe с дождем и пасмурностью, я велeл отрубить канаты, и, поворотясь на ширингe, пошел под штормовыми стакселями в путь. Едва успeли мы перемeнить мeсто, как со стоявшего недалеко от нас судна тотчас в рупор дали знать на вице-адмиральский корабль о нашем вступлении под паруса. Какие мeры были приняты, чтоб остановить нас, мнe неизвeстно. На шлюпe во все время была сохраняема глубокая тишина. Миновав всe суда, мы, спустясь в проход, в ту же минуту начали поднимать брамстеньги и привязывать паруса. Офицеры, гардемарины, унтер-офицеры и рядовые всe работали до одного на марсах и реях. С величайшим удовольствием вспоминаю, что в два часа они успeли, не взирая на крeпкий вeтер, [10] дождь и на темноту ночи, привязать фок, грот, марсели и поставить их; выстрeлить брамстеньги на мeста, поднять брам-реи, и брамсели поставить; поднять на свои мeста лисель-спирты, продeть всe лисельные снасти и изготовить лисели так, что если б вeтер позволил, то мы могли бы вдруг поставить всe паруса. В десять часов вечера мы были в открытом океанe; таким образом кончилось наше задержание, или, лучше сказать, наш арест на мысe Доброй-Надежды, продолжавшийся один год и 25 дней.»

Намeрение Головнина было скорeе удалиться к югу, плыть в больших широтах прямо в востоку, и обогнув Новую Голландию, не приходя на вид берегов оной, пройти между ею и Новою Зеландиею; итти по восточную сторону Ново-Гебридского Архипелага и, пройдя между Ново-Филиппинскими, или Каролинскими островами, править прямо к Камчаткe. Расстояние было велико; время коротко, и главного провианта, сухарей, немного, так что он принужден был производить командe менeе двух третей регламентной порции. Но план его удался во всем, по его желанию. День и ночь «Диана» несла всевозможные паруса. Офицеры и нижние чины были неутомимы. Головнин заходил только на остров Тану, один из Ново-Гебридских, на котором со времен Кука не бывал никто из мореплавателей, и 23-го Сентября. благополучно прибыл в Камчатку.

«Камчатка», говорит он в описании своего путешествия, «представляла нам картину, какой мы еще никогда не видали: множество сопок и превысоких гор, с соединяющими их хребтами, были покрыты снeгом, а под ними чернeлись вдали лeса и равнины. Нeкоторые из вершин гор походили на башни, а другия имeли вид ужасной величины шатров, что подало повод острякам из наших матросов сказать, что тут чорт лагерем расположился. Мысль эта была удачна, и в самом дeлe, я думаю, что Мильтон в своей поэмe: «Потерянный Рай» не мог бы лучше уподобить военный стан сатаны, когда он вел войну против ангелов, как еслиб сравнил его с Камчатскими горами в осеннее время.»

За благополучное совершение многотрудного путешествия Головнин был награжден орденом св. Владимира 4-й ст., получив уже прежде того, 26-го Ноября 1807 года (на тридцать первом году от рождения), орден св. Георгия за осьмнадцать морских кампаний.

Путешествие на «Дианe» описано В. М. Головниным и напечатано (первый раз) в 1819 г. Оно содержит в себe разные полезные наставления для мореходцев, и сверх того, в нем заключается весьма [11] любопытное описание Мыса Доброй Надежды в 1808 и 1809 г., описание острова Таны, замeчания об островe св. Екатерины и пр.

Двe зимы 1809-10 и 1810-11 годов В. М. Головнин провел в Камчаткe. В это время он объeхал весь полуостров и собрал множество любопытных замeчаний об этом отдаленном краe. Замeчания сии заключаются в сочинении его: «Двукратное зимование в Камчаткe и плавание к с.-з. берегам Америки.» В маe 1810 года он вышел из Авачинской губы и отправился в сeверо-западным берегам Америки для описи и чтоб отвезти значительное количество хлeба в колонии Российско-Американской компании, которые, по имeвшимся сведeниям, должны были терпeть большой недостаток в хлeбe. Голод, свирeпствовавший за нeсколько времени пред тeм, имeл даже слeдствием заговор нeскольких промышленников, которые условились убить главного правителя Г. Баранова, и овладeв одним из судов компании, отправиться на Сандвичевы острова. К счастию, Баранов открыл заговор и схватил виновных. Головнин прибыл в Ново-Архангельск, когда еще этот замeчательный человeк управлял колониями Российско-Американской компании. Описывая бeдственное положение колоний в то время, В. М. отдает полную справедливость необыкновенному уму, твердости и дeятельности г. Баранова. Баранов, получив от русского генерального консула в Соединенных Штатах Дашкова извeстие, что колониям угрожает нападение корсаров, просил В. М. Головнина остаться со шлюпом в Ново-Архангельскe до сентября, и потому «Диана» возвратилась в Камчатку только осенью 1810 года. В этом году В. М. произведен был в капитан-лейтенанты.

В 1811 году возложено было на Головнина описать южные Курильские острова, Шантарские острова и Татарский берет. В течение лeта 1811 г., он занимался этим дeлом, пока не постигло его ужасное несчастие — плeн в Японии, который продолжался слишком два года. Результаты помянутых трудов он напечатал в 1819 г., под заглавием: «Сокращенные записки флота капитан-лейтенанта Головнина о плавании его на шлюпe «Диана» для описи Курильских островов в 1811 году.»

Во время этой описи остановился он у острова Кунашира, в заливe, населенном Японцами, и намeревался налиться свeжею водой и запастись дровами. Японцы были тогда озлоблены против Русских за нападение на их берега, сдeланное, за нeсколько лeт до того, командирами двух судов Российско-Американской компании, Хвостовым и Давыдовым, без вeдома нашего Правительства. Они сначала опасались подобных поступков и от Головнина; но [12] в послeдствии, повидимому, успокоились и обходились с ним привeтливо, пока не удалось им заманить Головнина в самую крeпость, гдe захватили его и бывших с ним на берегу мичмана Мура, штурмана Хлeбникова и четырех матросов, связали их по рукам и по ногам самым безчеловeчным образом и, под сильным караулом, влекли несчастных плeнников четыре недeли через города и селения до города Хакодате; там посадили их в небольшие клeтки, поставленные в темном сараe, каждого особо, и через семь недeль мучительного заключения привели в город Матсмай. Здeсь положение их нeсколько улучшилось. Им оказывали сострадание и заботились о их здоровьe. Близость моря внушила плeнникам мысль спастись бeгством. Зная трусость Японцев, они надeялись овладeть одним из стоявших близ берега или лежавших на берегу судов, и на нем достигнуть Камчатки. Всe, кромe Мура, согласились на это отчаянное предприятие, которое однако не увeнчалось успeхом: на девятый день скитания по верхам гор и в глубинах оврагов, Японцы их окружили и привели обратно в тюрьму. Послe этого неудачного покушения, Японцы не отягчили однако же участи плeнников и не переставали оказывать им сострадание и заботливость, при усиленных впрочем мeрах осторожности. Между тeм лейтенант Рикорд, вступив в командование шлюпом, принял самые благоразумные мeры для освобождения Русских, вeроломно захваченных Японцами. Он поспeшил опять в Охотск, eздил в Иркутск и возвратился с новыми полномочиями; в слeдующем 1812 году пришел к японским берегам на двух судах, но не мог вступить ни в какие переговоры; наконец, захватив в плeн именитш купца Такатая-Кахи, возобновил, в 1813 году, при содeйствии этого умного и благородного японца, дeло освобождения, и на этот раз с желанным успeхом: чрез двадцать шесть мeсяцев и двадцать шесть дней заточения, возвращен был Головнин с товарищами на «Диану», в заливe Хакодаге, 1-го Октября 1813 г. Во время заключения своего в японской тюрьмe, В. М. Головнин выказал всю твердость духа своего и благородство образа мыслей. Из тюрьмы писал он 12-го Апрeля 1813 г. П. И. Рикорду: «Знайте, гдe честь Государя и польза отечества требуют, я там жизнь мою в копeйку не ставлю, а потому и вы меня не должны щадить в таких случаях.» Далeе, ужасаясь представившейся ему мысли, что сослуживцы его, которые столько стараются о его освобождении, могут быть сами взяты Японцами, он пишет: «Желал бы вас увидeть и обнять на «Дианe», или в Европe, но здeсь — Боже оборони! Хочу лучше умереть самою мучительною [13] смертью, нежели видeть кого нибудь из моих соотечественников в подобном несчастии, а не только друзей своих.»

Описание японского плeна, составленное Головниным, было напечатано в 1816 году. Оно переведено на многие европейские языки и обратило на себя особенное внимание в Англии, гдe, равно как и во Франции и в Германии, имeло нeсколько изданий, и, в сокращении вошло в библиотеки для юношества на ряду с нeкоторыми классическими сочинениями.

22-го июля 1814 года, ровно через семь лeт по отбытии своем, Головнин возвратился в С. Петербург. В воздаяние за труды свои и страдания он был произведен в капитаны 2-го ранга (27-го июля 1814 г.), и получил пожизненный пенсион по 1500 руб. ассигн. в год.

В 1816 году В. М. Головнин избран был в почетные члены Государственного Адмиралтейского Департамента, а в 1817 г., назначен начальником новой кругосвeтной экспедиции. Цeлию сего путешествия было: 1) доставить в Камчатку разные морские и военные снаряды и другия нужные вещи, которые, по отдаленности, невозможно или крайне затруднительно перевезти сухим путем; 2) обозрeть колонии Российско-Американской компании и исслeдовать поступки ее служителей в отношении к природным жителям, и 3) опредeлить географическое положение тeх островов и мeст Российских Владeний, кои не были доселe опредeлены астрономически, и описать сeверо-западный берег Америки от широты 60° до широты 63°, к коему, по причинe мелководия; Кук не мог приблизиться. — В. М. Головнин был тогда обручен с дочерью тверского помeщика, служившего в царствование Императрицы Екатерины поручиком в Преображенском полку, С. В. Лутковского, дeвицею Евдокиею Степановною. Предпочитая исполнение долга службы собственному счастию, он рeшился отложить совершение брава до возвращения, и только через два года, и именно 15-го октября 1819 года, вступил в союз, в котором нашел отраду и утeшение. «Положение, в каком я находился во время разлуки с невeстой», говорит он в своих записках, «можно легче себe представить, нежели описать.»

26-го августа 1817 года, он отправился в путь, на шлюпe «Камчатка» ¹⁰, заходил в Портсмут, Рио-Жанейро и обошел, в январe 1818 года, мыс Горн, гдe терпeл сильные бури, заходил в Лиму; и в маe прибыл в Камчатку. [14]

Здeсь он нашел начальником области — друга своего и сослуживца П. И. Рикорда. Он говорит об этом в описании своего путешествия: «Не могу умолчать о счастливой перемeнe, послeдовавшей в Камчаткe от нового преобразования правления оной и от опредeления в начальники оной одного из самых справедливeйших людей, который, живши здeсь нeсколько лeт, имeл случай и способность вникнуть в дeла сей страны.»

Из Камчатки Головнин отправился к Беринговым и Алеутским островам, приставал к Кадьяку, заходил в порт Ново-Архангельск, к крeпости Росс, в порты Монтерей и Румянцева, в Сандвичевым островам, Марианским и в Маниллу.

В 1819 году он заходил на остров св. Елены, который служил в то время мeстом заточения знаменитому узнику, на острова Азорские, в Англию, и 5-го сентября прибыл в Кронштадт, совершив путешествие вокруг свeта в два года и десять дней, притом столь благополучно, что в продолжение этого времени «Камчатка» не потеряла ни одного каната, ни якоря, на верпа, ни мачты, ни стеньги, и даже не изорвало на ней ни одного значительного паруса.

Описание путешествия на «Камчаткe» издано В. М. в 1822 году, в двух частях, из коих вторая посвящена преимущественно мореходцам и содержит в себe замeчания, до морского дeла относящиеся. В первой части особенно любопытны замeчания его о Рио-Жанейро, Лимe, Кадьякe и Калифорнии, также описание Сандвичевых островов, о Маниллe и очерк острова св. Елены, с подробным описанием предосторожностей, которые принимались тогда англичанами, чтоб содeлать невозможным освобождение их плeнника. В примeчаниях в путешествию любопытно опровержение донесения комитета, составленного Американским Конгрессом относительно Русских Сeвероамериканских колоний.

В 1819 году был он произведен в капитаны 1-го ранга, а в 1821 году, с производством в капитан-командоры, был назначен помощником директора Морского Кадетского Корпуса. Вникая в средства в образованию морских офицеров, он перевел с английского и напечатал «Историю кораблекрушений, Дункена», в трех томах, с разными пояснениями и замeчаниями, и с прибавлением четвертого тома о замeчательных кораблекрушениях, случившихся в Российском флотe. В то же время, на основании разных иностранных сочинений и собственной долговременной опытности, он написал два сочинения: «Тактика военных флотов, составленная по новой системe и примeрам лучших европейских флотов», и «Искусство описывать приморские [15] берега и моря, с изъяснением употребления всeх новeйших способов и инструментов.» Сверх того, привел он тогда же в порядок замeчания, составленные им в продолжение всей своей службы, которые намeрен был издать под заглавием: «Воспоминания о моих путешествиях». Рукопись эта утратилась: по смерти автора нигдe не могли отыскать ее. Он готовился приступить к печатанию этих творений, но вдруг перенесен был на другое поприще дeятельности, занявшее все его время и силы.

25-го апрeля 1823 года, назначен он был Флота генерал-интендантом ¹¹. Чтоб понять важность и затруднительность этой должности, надлежит знать, что в вeдeнии генерал-интенданта находились всe корабельные постройки и береговые здания Адмиралтейского вeдомства — от Риги до Камчатки, за исключением только Черноморских портов. Чрез полтора года по вступлении его в эту должность, случилось ужасное наводнение (7-го ноября 1824 г.), причинившее страшный вред в Петербургe, и вообще по берегам Финского Залива. Генерал-интенданту предстояло много трудов и забот, чтоб исправить повреждения, причиненные наводнением в мeстах, подлежащих его вeдeнию. За успeшные дeйствия свои пожалован он был, в сентябрe 1825 года, орденом св. Владимира 3-й степени.

Со вступлением на престол Императора Николая, началась для Русского флота новая эра. Во всeх адмиралтействах России появилась невиданная дотолe дeятельность; так напримeр, линeйные корабли строились в Петербургe по три в го#ь, в Архангельскe по два; не говорим уже о фрегатах и других судах. Кромe постройки, надлежало заботиться о вооружении их и снабжении припасами. Головнин неусыпно и усердно отправлял многотрудную свою должность, сопряженную со строгою отвeтственностью. Зная морскую службу во всeх ее подробностях, генерал-интендант мог слeдить за всeми исполнителями его предписаний: замeчал, исправлял всякую ошибку, взыскивал за неисправность, неумолимо преслeдовал злоупотребления. Строгий к самому себe, недоступный корыстолюбия, гнушавшийся пользоваться случаем, он шел прямою дорогою, не оглядываясь в стороны: долг службы, честь и правда были его законом и щитом. На печати его вырeзан был стих Жуковского: «за правых Провидeнье». [16]

В 1826 году был он переименован из капитан-командоров в генерал-маиоры, а в 1827 году, при новом образовании Морского Министерства, поступили под его начальство, по званию генерал-интенданта, Департаменты Кораблестроительный, Коммисариатский и Артиллерийский. С сею новою должностью увеличились до чрезвычайности труды и отвeтственность. С упованием на Бога и Государя, он не робeл и не унывал, но продолжал службу по-прежнему, по присягe, по совeсти и по крайнему разумeнию. В 1827 году быль он назначен членом комитетов образования флота и устройства управления корабельных лeсов, с оставлением при прежних должностях, я получил орден св. Анны 1-й ст.; в 1830 году тот же орден с Императорскою короною, и в том же году произведен в вице-адмиралы. В управление Головнина интендантскою частью, с 25-го апрeля 1823 г. по 30-е июня 1831 года, построены были на Балтийских верфях и в Архангельскe: линeйных кораблей 26, фрегатов 21, шлюпов 2, бригов 21, люгеров 3, шкун 8, яхт 3, пароходов 10, транспортов 12, канонирских лодок 53, иолов 10, ботов 35, кромe разных других судов, и для вооружения их заготовлено соразмeрное количество снарядов и припасов ¹². Флот, вышедший в море в 1830 году, состояло уже из 25-ти линeйных кораблей, 17-ти фрегатов, 32 бригов и шлюпов, 84 мелких судов и 5-ти пароходов, и имeл 3343 пушки.

Головнин был тогда в полной силe мужества, в той порe, в которой человeк, искушенный и укрeпленный опытом и рассудком, но еще не обессиленный недугами и дряхлостью, может быть истинно полезен Государю и отечеству своею службою, семейству своему примeром и подпорою. Еще долгие годы благородных подвигов обeщала нам эта жизнь, и вдруг она превратилась от дуновении тлетворной язвы. В июнe 1831 г. разразилась в С. Петербургe губительная холера. Почувствовав первые приступы, Головнин счел их обыкновенным припадком расстройства в желудкe и принял домашние средства, но болeзнь вдруг усилилась. Послали за врачем. Медицинские пособия оказались тщетными. Болeзнь дeйствовала с ужасающею силою, и чрез нeсколько часов его не стало (30-го июня). Тeло его предано было землe на холерном кладбищe (нынeшнем Митрофаниовском). Двадцать лeт ¹³ прошло с того времени, и я не могу написать этих слов без чувства глубочайшего уныния.

Выше сего было сказано о разных сочинениях Василия [17] Михайловича. Он учился русскому языку в то время, когда примeр, поданный Карамзиным, еще не дeйствовал на книжный язык. Слог его не во всем подходить к нынeшнему, но он правилен, прост, ясен и выразителен. Нeт ни фраз, ни восклицаний. Вездe мысль, дeло, правда и откровенность.

Кромe званий по флоту, В. М. был членом Совeта Российско-Американской компании, учрежденного при Правлении этой компании, корреспондентом Императорской Академии Наук, членом Вольного Экономического Общества, Вольного Общества Любителей Словесности, Наук и Художеств, и почетным членом Харьковского университета. Именем его названы слeдующие мeста: Залив Головнина, в Беринговом проливe, на Американском берегу, по юго-западную сторону Мыса Дерби, открытый Капитаном Хромченко в 1821 г.; Пролив Головнина, между Курильскими островами Райкоке и Матуа, — Капитан Рикорд проходил здeсь в 1812 году; Мыс Головнина, близ Мыса Лисбурна, оконечность Русской Америки, и Гора Головнина, на Новой Землe, к востоку от Маточкина шара под 71° шир.

В. М. Головнин был роста среднего; глаза его блистали умом и добродушием; на устах играла улыбка, насмeшливая, когда он говорил о дурачествах, слабостях и пороках людей, но вообще выражение лица его было сериозное и строгое. В обращении был он до крайности скромен, убeгал споров, никогда не возглашал своего мнeния исключительно; никогда не говорил о своей службe и подвигах. За то и уважение к нему было искреннее и глубокое. Добросовeстность в исполнении своих обязанностей, неутомимая дeятельность, дивная неустрашимость среди опасностей, присутствие духа при самых ужасных и непредвидeнных бeдствиях, твердость и терпeние в перенесении страданий, быстрота в соображении средств и рeшительность в исполнении; их, и сверх всего этого строжайшая справедливость к подчиненным, честность и благородство души, самоотвержение в пользу ближнего, — все это внушало искреннее к нему почтение и беспредeльную довeренность. На военном суднe, одно слово его, один взгляд приводили всeх в движение. Ему повиновались, безропотно и беспрекословно. В бытность его флаг-офицером вице-адмирала Макарова, на 22 году от рождения, он уже пользовался особенным уважением старых заслуженных капитанов. Упомянем о двух случаях твердости его характера. В плавании вдоль льдов Южного океана, один унтер-офицер, посланный на шлюпкe за каким-то поручением, видя, что шлюп идет слишком быстро, вообразил, что он погибнет, и начал [18] кричать жалобным голосом, прося о помощи. Когда его вытащили на палубу, капитан Головнин приказал тут же наказать его, сказав: «как ты осмeлился думать, что я дам тебe утонуть!» Когда он с товарищами плeна своего, ушедши из японской тюрьмы, нeсколько времени блуждал по лeсам и дебрям, питаясь травою, когда они видeли пред собою мучительную, голодную смерть, или гибель от руки неприятельской, возник между ими ропот, и один из них предложил убить Головнина, как единственного виновника их несчастия, а потом сдаться Японцам. Головнин догадался о их замыслe, и когда они готовились привести его в исполнение, твердо стал пред ними с единственною своею защитою, ржавым гвоздем, и раскрыв грудь свою, сказал спокойно: «я ваш капитан, а вы покушаетесь на мою жизнь. Мнe не совладать с вами: убейте меня, если хотите согрeшить пред Богом и Государем.» Несчастные вмиг опомнились и бросились к его ногам, заливаясь слезами, с восклицанием: «ваше высокоблагородие! батюшка Василий Михайлович, виноваты! прости нас, умрем с тобою!» ¹⁴

И этот человeк, твердый и строгий в исполнении своего долга, неустрашимый среди величайших опасностей — был в обыкновенной жизни кроток и скромен, вeрный друг, добрый муж, нeжный отец; заслуженная им слава не изгладится в лeтописях русского флота, а умилительное воспоминание о благих качествах его души и сердца будет жить в признательной памяти его родных и друзей.

Н. Греч. [19]

ПРИЛОЖЕНИЯ.

Нижеслeдующие свeдeния о эскадрах, в которых служил В. М. Головнин, найдены в его бумагах и помeщаются здeсь, как могущие служить любопытным материалом для истории русского флота.

I.
Эскадра Вице-адмирала Круза, бывшая в сражении 23-го и 24-го Мая 1790 г.

II.
Ранжирование вымпелов в Выборгской бухтe 1790 г.

Корабли:

Ростислав — Адмир. Чичагов, главнокомандующий, имeл флаг по чину.

Креститель — В.-Адм. Круз, анангардия, флаг по чину.

Саратов — К.-Адм. Пушкин, авангардия, тоже — — [20]

Св. Елена — К.-Адм. Ханыков. — — тоже. Сам был на фрегатe.

Трех Іерархов . К.-Адм. Повалишин. — — тоже. Сам был на Петрe.

Св. Петр. К.-Адм. Повалишин, брейд-вымпел.

Ярослав. К.-Адм. Лежнев, тоже

Фрегат:

Брячислав . К.-Адм. Ханыков, тоже

Корвет:

Константин. — К.-Адм. Скуратов, тоже на крюйс-брам-стеньгe.

-----

Эскадра, стоявшая между мысом Крюсерортом и банкою Сальвором, сквозь которую Шведский флот прорывался.

Корабли: Св. Петр, команд. Хомутов. К. Адм. Повалишин.

Всеслав — Борисов.

Принц Густав — Тизигер.

Нетронь меня — Тревенин (гардемарин В. Головнин).

Павтелеймон — Латырев.

Побeдитель (бомб. судно) — Тутолмин.

Эскадра, стоявшая между Островом Рондом и Березовыми островами.

Корабли: Ярослав, Командир Телепнев. К.-Адм. Лежнев.

Побeдослав — — Сенявин

Святослав — — Келейник,

Эскадра фрегатов:

Брячислав, командир Ломен. К.-Адм. Ханыков.

Гавриил — — Пустошкин.

Св. Елена — — Штейнгель.

Эскадра, стоявшая в Березовом зундe.

Корабли:

Максим Исповeдник, команд. Н. Жохов. В.-Адм. Одинцов.

Сысой Великий — — Ал. Жохов.

Америка — — Сукин.

Примeчание 1-е. Кромe помянутых судов, в кампании 1790 г. находились корабли: 74-пуш. Кир и Иоанн, Ярослав, Мстислав, Александр Невский; 64-пуш. Болеслав, Изяслав, Побeдоносец, Принц Карл, Храбрый; фрегаты: Венус, Надежда Благополучия, Слава, Гремиславь, Гавриил, Подрожислав, Мстислав; гребные фрегаты: 44-пушечные, Екатерина, Павел, Елена, Николай, Марк; бриги: Меркурий, Баклан, Гагара, Нептун; всего было кораблей: трехдечных 7, 74-х-пушечных 14, 64-х-пушечных 11, фрегатов 19.

Примeчание 2-е. Шведы потеряли в 1790 г.

а) в Ревелe.

Принц Карл 71 пуш. Взят.

Адольф — 74 — Сожжен. [21]

б) в Выборгской губe:

София Maгдалина — 74, Ретвизан — 66 — Взяты.

Эмгейтен — 66, Финланд — 64, Фр. Ярославец — Стали на мель и взяты.

Луиза Ульрика — 74, Елисав. Шарл. — 74, Упланд — Стали на мель и на мели сожжены.

Ютланд, Земир — Сгорeли от своего брандера.

III.
Вспомогательная эскадра, посланная в Англию в 1795 году.

Корабли:

Память Св. Софии, 74-пуш., команд. Сенявин; главнок. В. А. Ханыков.

Св. Елена — 74 — — Бреер; К.-Адм. Макаров.

Св. Петр — 74 — — Бордуков; К.-Адм. Тет.

Глeб — 74 — — Тизигер.

Никанор — 76 — — Кн. Трубецкой.

Филипп — 64 — — Смирнов.

Пимен — 64 — — Колокольцов.

Пармен — 64 — — Круз.

Ретвизан — 64 пуш., команд. Чичагов.

Ион — 64 — — А. Сарычев.

Европа — 64 — — Борисов.

Граф Орлов — 64 — — Бочманов.

Фрегаты:

Венус — 52 — — Бодиско.

Рафаил — 44 — — Урлих (мичман В. Головнин).

Михаил — 44 — — Броун.

Архипелаг — 44 — — Моллер.

Нарва — 44 — — Трескин.

Ревель — 44 — — Клокачев.

Рига — 44 — — Бакеев.

Кронштадт — 44 — — Чернягин.

Бриг: Диспач — — — — Игнатьев.

IV.

Эскадра, отправленная в 1798 году в Англию, для союзного дeйствия в Английским флотом.

Корабли:

Елисавета 75-пуш., команд. Шешуков. Главн. В.-Адм. Макаров; при нем флаг-офицер, мичман В. Головнин.

Мстислав 74-пуш., команд. Кроун.

Ретвизан 66 — — Грейг.

Европа 64 — — Качалов.

Болеслав 64 — — Ал. Сарычев.

Фрегат: Нарва 44-пуш., командир Моллер.

Бриг: Диспач, командир Спафарьев. [22]

Эскадра, отправленная с тою же цeлью из Архангельска, в 1798 году.

Корабли:

Всеволод — 74-пуш., команд. Гревенс; В.-Адм. Тет.

Сeверный Орел — 74 — — Свитин.

Исидор — 74 — — Шельтинг.

Побeда — 74 — — Михайловский.

Азия — 74 — — Нелединский.

Фрегаты:

Поспeшный — 44 — — Эльфинстен.

Счастливый — 44 — — Элиот.

Эскадра, отправленная с тою же цeлию из Кронштадта, в 1798 году.

Корабли:

Принц Густав 74-пуш., команд. Трескин; В.-А. Карцов.

Св. Петр — 74 — — Галл.

София Магдалина — 74 — — Штейнгель.

Алексeй — 74 — — Борисов.

Изяслав — 64 пуш., команд. Клокачев.

Фрегат: Рига — 44 — — Фил. Быченский.

Эскадра, отправленная с тою же цeлию, в 1799 году, из Архангельска.

Корабли:

Ярослав — 74-п., команд. Ил. Баратынский; В.-А. Баратынский.

Москва — 74 — — Гавр. Сарычев.

Петр — 74 — — Лутохин.

Фрегаты:

Тихвинская Богородица — 44 — — Обернибeсов.

Ѳеодосий Тотенский 44 — — Шельтингь.

Эскадра, прибывшая в 1799 году из России с десантом для Голландии.

Корабли:

Александр Невский 74-п., команд. Скот.

Януарий — 64 — — Дм.Игнатьев, К.-А.Бреер.

Михаил — 64 — — Пасынков.

Ион — 64 — — Пeвцов.

Эмгейтен — — 64 — — Ив. Игнатьев.

Фрегаты: Венус — — — Гастверт; К.-А. Чичагов.

Гребн. фрег.

Николай — — — Род.

Александр — — — Казандев.

Английская эскадра, находившаяся вмeстe с Русскою в Сeверном морe в 1798 и 1799 годах.

1. Kent — 74 пуш. Lord Duncan, adm. of the blue.

2. Monarch — 74 — Sir Richard Onslow, adm. of the red.

3. Ganges — 74 —

4. America — 74 —

5. Director — 74 —

6. Diomedes — 74 —

7. Agamemnon — 64 —

8. Monmouth — 64 —

9. Glatton — 64 —

10. Bellizaire — 64 — [23]

Английская эскадра, бывшая с Русским флотом в 1799 году при высадкe десанта в Голландию.

Корабли: Isis, Roraney, Overyssel, Nassau.

Фрегаты: Lutine, Latona, Proselyte, Shannon, Circe, Iris. Juno.

Шлюпов, бригов, бомбардирских судов и т. п., всего 25.

V.
Список судов, построенных по вeдомству флота генерал-интенданта с 25 апрeля 1823 по 30 июня 1831 г., т. е. со дня опредeления в эту должность В. М. Головнина по день его смерти.

Комментарии

1. Список судам, составлявшим эту эскадру, прилагается (приложение No I).

2. Список судам эскадры Чичагова прилагается (прил. No II).

3. Сержанты исполняли в то время разные служебные обязанности в корпус, и получали жалованье.

4. Список судам этой эскадры прилагается (прил. No III).

5. Список судов эскадры Макарова прилагается (прил. No IV).

6. Офицеры эти были слeдующие: лейтенанты: М. Миницкий, Ф. Мендель, П. Рикорд, Г. Коростовцев, Ф. Станицкий. А. Бутаков; Мичманы: Ф. Давыдов, H. Шигорин, Л. Гагемейстер, А. Вистингаузен, А. Харламов, А. Поздeев.

7. Головнин служил в Английском флотe на слeдующих судах: Город Париж (Ville de Paris), капитан Рикетсь (Rieketts); Дреднот (Dreadnougbt), капитан Брес (Brace); Плантагенет (Plantagenet), капитан де-Курси (de Courcy); Фисгард (Fisgard), капитан лорд Маркерр, Lord Marckerr); Минотавр (Minotaur), капитан Мансфильд (Mansfield); Сигорс (Seahorse), капитан Корбет (Corbett); Ильдефонса (Ildefonza), капитан Вbллиам (William). Послeдний корабль замeчателен тeм, что он был вооружен только 24 фунтовыми пушками на обоих деках. Он был взят Англичанами в Трафальгарском сражении.

8. Два судна Российско-Америкаиской Компании, «Надежда» и «Нева», совершили еще прежде того кругосвeтное плавание под русским флагом, но суда эти были куплены в Англии, а «Диана» была судном русским, в полном значении сего слова: в постройкe, вооружении, приготовлении и управлении Дианы не участвовала ни одна иностранная рука.

9. В описании путешествия шлюпа «Диана» содержатся нeкоторые подробности бомбардирования Копенгагена. Головнин насчитал до 22-х линeйных английских кораблей, которые осаждали город, много фрегатов, шлюпов и других мелких судов и до 200 транспортов. Бомбардирские суда начали дeйствовать 8-го числа. Головнин, будучи от них недалеко, видeл, как нeкоторые бомбы разрывало на воздухe, но какое дeйствие произвели тe из них, которые упали в город, примeтить не мог. Датчане отвeчали сильным огнем с баттарей Трех-Коронной и Провистейн. Нeсколько сот орудий рикошетными выстрeлами подымали воду до невeроятной высоты. Тысячи фонтанов вдруг представились зрителям. Гром артиллерии придавал этому зрeлищу еще болeе величия. Впрочем, ядра не могли доставать до английских кораблей. «Картина эта, говорит Головнин, была весьма интересна для того, кто посвятил себя военной службe, особенно военной морской. Видeть обширную приморскую столицу, аттакуемую с моря сильными флотами, а с берега сухопутными силами, и которую гарнизон и жители рeшились защищать до послeдней крайности, может быть не удастся во всю жизнь; такие примeры не часто встрeчаются в истории народных браней.»

10. «Камчатка» равнялась величиною посредственному фрегату, вмeщая до 900 тонн груза, и имeла баттареи для 32 орудий.

11. В том же году, 25-го января, назначен он быт непремeнным членом Государственного Адмиралтейского Департамента.

12. Именную таблицу этим судам см. в приложении No 5.

13. Писано в 1850 году.

14. По возвращения из японского плeна, В. М. Головнин назначил из собственного незначительного состояния единовременные пособия всeм бывшим с ним в плeну матросам, а одному из них производил пенсию до конца жизни.