ГОЛОВНИН В. М.

ЗАМЕЧАНИЯ РУССКОГО О МЫСЕ ДОБРОЙ НАДЕЖДЫ

(Продолжение)

Симоноштат

Сие место может назваться селением, а не городом. Небольшой морской арсенал, казарма и госпиталь составляют в нем все публичные строения; церкви нет ни одной. Обывательские дома, числом до двадцати пяти, растянуты в одну линию по берегу небольшого залива, вдающегося из Фальшь-бая в берег, и называемого по имени одного бывшего здесь губернатора Симонсовым. При входе в оный с обеих сторон построены две небольшие батареи, но и они лишние, ибо сие маленькое местечко не заслуживает нападения. Берегом из Симонсштата в Капштат, надобно пройти пять или шесть миль узким [82] проходом между морем с одной стороны и высокими, крутыми горами с другой, и на сем пути обходить три маленьких залива. Потом должно идти через узкую дефилею Мюзенбургскую, которую англичане очень хорошо укрепили двумя батареями, и наконец чистым полем. Вся дорога составляет 21,5 англ. миль. Настоящих жителей обоего пола в Симонсштате едва ли наберется сто человек, но в зимние месяцы съезжаются сюда многие морские чиновники, мастеровые, таможенные приставы, купцы и пр. ибо тогда военные и купеческие суда стоят здесь, а не в Столовом заливе. Местечко сие окружено высокими горами, вплоть к нему примыкающими. Оно имеет невыгодное местоположение и само собою не заслуживает никакого внимания, но важно для колонии потому, что Симонсов залив есть самый безопасный рейд из всех, находящихся по близости Мыса Доброй Надежды.

Произведения колонии

В продолжительных плаваниях мореходцы обыкновенно расстраивают свое [83] здоровье и силы, и потому, по прибытии в порт, необходимо им нужны, для подкрепления оных: здоровый, чистый воздух, пресная вода, хлеб, свежее мясо, хорошая рыба, поваренная зелень, плоды, виноградное вино и дрова. — Все сии потребности, кроме дров, на Мысе Доброй Надежды находятся в величайшем изобилии; целые флота могут, без труда, ими запастися. Климат может почесться самым приятным и совершенно здоровым во всех отношениях. Здесь не бывает ни чрезвычайных холодов, ни утомительной жары. В исходе июня месяца, следовательно в самую средину зимы, приметили мы на северо-восточной стороне Фальш-бая на вершинах высоких гор немного снега, который простым глазам казался песком.

В летние месяцы беспрестанные свежие юго-восточные ветры прохлаждают воздух, нагреваемый солнцем. Здешние жители не знают ни смертоносных зараз, ни повальных или прилипчивых болезней. Больные, которых ссылают с корабля на берег, весьма скоро выздоравливают — и [84] это есть лучшее доказательство, сколь здоров и благоприятен здешний климат.

Ручья и родники пресной воды находятся повсюду в большем изобилии в зимние месяца, когда бывают частые дожди; летом большая половина оных иссыхает, но недостатка в воде не бывает никогда. В некоторых местах вода, от свойства земли, через которую протекает, имеет цвет крепкого чая, но она от того ни мало не портится, и не получает противного вкуса и запаха.

Из хлебных растений производит Мыс Доброй Надежды пшеницу, ячмень, овес, горох и бобы. Колонисты занимаются более возращением винограда для делания водки и вина, и потому часть земледельческая остается в не большем уважении; однако ж, для продовольствия колонии и снабжения проходящих судов, хлеба всегда бывает достаточно и продается он недорого. Ячмень и овес также можно достать в каком количестве угодно за весьма умеренные цены. Сорочинское пшено на Мысе не [85] растет, но в Капштате много привозного, которым снабдить себя весьма нетрудно. Что касается до мяса, то кроме Южной Америки едва ли есть приморское место на всем земном шаре, которое могло бы доставлять мясо мореплавателям в таком изобилии и за такую умеренную цену, как Мыс Доброй Надежы. Рогатым скотом и баранами колония сия чрезвычайно богата. По объявлению, учиненному колонистами под присягой, находилось в сей колонии в 1798 году: рогатого скота 251, 206, овец и баранов 1,448,536, лошадей 47,456. — Граф-Рейнетской дистрикт особенно славится своим скотоводством. Здешние мясники приготовляют бараньи окорока и колбасы отменно хорошо; они славятся тем, что долго могут сохраняться во всяком климате. Мы сами успели это испытать. Вообще мясом здешняя колония так изобильна, что даже в городах мясники из бычачьих голов вынимают только языки, а все прочее бросают. Свиньи здесь водятся, только не в изобилии, и так дороги, что поросят [86] продают с веса живых. Кроме домашних животных, здесь много есть диких четвероногих, употребляемых в пищу, особенно разных родов оленей и саек. — Из домашних птиц жители имеют гусей, уток, кур и индеек в великом числе, но они продаются весьма дорого. Из диких сухопутных птиц, годных в пищу, водятся по близости Капштата одни куропатки. Водяных птиц как-то: фломинг, малого роду гусей, разных уток и куликов, до прибытия англичан было очень много, но ныне вся дичина скрывается внутри колонии, да и те, которые остались, сделались так дики и осторожны, что почти никогда не подпустят охотника на ружейной выстрел. Жители жалуются в этом на английских офицеров, которые, по словам их, от праздности все стали ходить по полям и стрелять по птицам, умеет ли кто или не умеет, и тем настращали и отогнали всю дичину. Что касается до морских птиц, то в заливах бывает множество бакланов (shags), водорезов (shear-waters), пингвинов и разного [87] рода чаек; являются часто глубыши (boo-bies) а нередко крепкими юго-восточным ветром приносит и альбатросов. Всех сих птиц, за недостатком лучшего мяса, можно употреблять в пищу; только надобно уметь их приготовлять. Почти все морские птицы недели чрез две теряют неприятный запах морских растений и рыбы, коими питаются, и мясо их становится довольно вкусно; в сие время должно их держать под присмотром и кормить мукой, разведенной в теплой воде. Яйца морских птиц имеют очень мало противного запаха.

Рыбой берега Мыса Доброй Надежды не столь изобильны, как многие другие приморские места, где она составляет главную пищу и важнейший предмет торговли; но и здесь рыбы столько водится, что всегда почти, с небольшим трудом, мы в короткое время ловили простыми удами достаточное количество для всей нашей команды, а часто и более, нежели нужно было. Рыба, ловимая в изобилии на Мысе Доброй Надежды, бывает семи родов, [88] которые англичанам и приходящим сюда мореплавателям известны под следующими именами: Roman-fish, Hottentot-fish, klip-fish, sole, steinbrafs, scate и shark.

Roman-fish, римская рыба, называется так по имени небольшой купы камней, лежащих при самом вход в Симонсов залив и называемых римскими, по близости коих она ловится. В длину она бывает фута в полтора, видом похожа на леща, цвета темно-красного, а иногда и светло-красного, с сребровидными пятнышками. Мясо, ее бело и весьма вкусно. Она почитается лучшей рыбой в колонии. Hottentot-fish (Готтентотская рыба) величиною и наружным видом похожа на римскую, только цветом она черноватая или темно-серая, и названа по мнимому ее сходству с цветом Готтентатов. Мясо ее бело, но не так вкусно, как мясо римской рыбы. — Klip-fish (по-голландски называемая каменистой) водится между прибрежными каменьями, невелика, цвета красноватого с темными пятнами, и чрезвычайно вкусна. — Sole, плоская рыба, названная так [89] англичанами по сходству ее с подошвой; она водится и в Северном или Немецком море. — Steinbrass (что по-голландски значит: каменный лещь) рыба большая и толстая. Мы поймали однажды удами подле самого судна двух из них чрезвычайно больших; одна весила ровно два пуда, а другая 1 пуд и 25 фунтов. Сия последняя была длиною в 4 фута и 8 дюймов. Мясо ее бело, однако грубо, твердо, слоисто и вкусом неприятно; но голландцы очень искусно умеют приправлять ее в уксусе. — Scate, большая, плоская рыба, с хвостом, похожим на хвост четвероногих животных; она водится и в Немецком море и называется в Англии тем же именем; она нам часто попадалась на уду, но мы ее бросали, имея изобилие в хорошей; и матросы наши не хотели есть сей рыбы, которая вкусом неприятна и видом отвратительна.— Shark или собака-рыба (Canis Carcharis, L. акула.) Сия прожорливая рыба попадалась на наши уды весьма часто; одна из них была необыкновенно велика (10 января 1809 года поймали мы сию рыбу. Длиной она была в 8,5 футов, в окружности имела 4,5 фута. Голова ее весила: 1 пуд и 6 фунт., тело 4 пуда и 27 ф., кожа 16,5 ф., внутренность 1 п. и 37 ф.; а всего весу было в ней 8 пуд и 6,5 фунтов. В желудке нашли мы 15 рыб разной величины. Очистив ее совсем, положили подле шкафута, чтоб пошутить с некоторыми из наших офицеров, которых ожидали с берега. Внутренность рыбы наполнили мы пенькой и веревками, а рот растворили, и вместо распорки поставили матросскую железную свайку. В таком положении она находилась четверть часа по-видимому совершенно мертвая; потом вдруг, к величайшему нашему удивлению, начала шевелиться, бить хвостом во все стороны, подняла голову и сжала рот, как будто в нем ничего не было. Сии движения или судороги продолжались 8 минут; потом она издохла совершенно.) [90] Люди наши и в крайности на согласились бы употреблять в пищу сию негодную и отвратительную рыбу, а при изобилии имели они к ней тем большее отвращение. Впрочем надобно сказать, что здешний род сей рыбы не так хищен, как в других морях. Они водятся иногда в Симинсовом заливе во множестве: люди в теплые дни там почти беспрестанно купаются, но они на них не нападают, и я никогда не слыхал, чтоб кто-нибудь пострадал от собаки-рыбы, которой здесь и совсем не боятся. — Хищная рыба сия носит живых детей. Офицеры одного английского корабля [91] рассказывали мне, что у Иль-де-Франса они поймали собаку-рыбу, внутри которой нашли 59 живых зародышей. Офицеры сии сжарили их и, нашли, что они вкусом приятны и похожи на угрей. Мы нашли во внутренности одной самки 18 живых детенышей, которые были очень красивы и совершенно между собою сходны. Я хотел было изжарить несколько из них, и отведать, но не мог преодолеть вкоренившегося отвращения. — Иногда заходят в Симонсов залив большими стадами сельди. Кроме рыбы, здешние прибрежные воды могут доставлять еще другую свежую пищу мореходцам: в них водятся раки, устрицы, большие похожие цветом на перламутровые раковины и тюлени.

Всякого рода поваренной зеленью и огородными овощами колония Мыса Доброй Надежды весьма изобильна. Все произведения сего рода, растущие в Европе, находятся и здесь в большем количестве. Но при всем этом изобилии зелень здесь весьма дорога, ибо как природные жители, так и англичане великие до ней охотники. [92] Главными же виновниками сей дороговизны здешние перекупщики или агенты, которые до того возвысили цену на огородный овощ, что продают морковь, репу, редьку и пр. весом, вместе с травою, и даже не стряхивая земли, и берут за фунт оной по 4 пенса. — При берегах растет и дикая зелень; мы сбирали; там крапиву и так называемую дикую спаржу (wild sparrow grass), которая вкусом приятна и имеет свойство противодействующее цинготной болезни.

Кроме земель, между тропиками лежащих, нет, я думаю, страны на земном шаре, которая производила бы разнородных нежных плодов в соразмерности более Мыса Доброй Надежды. Виноград, апельсины китайские и мандаринские (Китайскими называются апельсины, которые привозятся обыкновенно к нам в Россию, а мандаринские почти вдвое менее, более сжаты, и красивее видом; кожа на них тоньше, и они чрезвычайно сладки), фиги, персики, абрикосы, гуавы (guavas), гранады, сливы, вишня, земляника, арбузы, дыни, яблоки, груши, миндаль, грецкие [93] орехи и каштаны растут и созревают на открытом воздухе в большом количестве, и продаются очень дешево, если покупать их не от маклеров и мелочных торговцев, которые обыкновенно стараются обмануть неопытных пришельцев самым бесстыдным образом. Ананасы растут не на открытом воздухе, а в оранжереях в великом изобилии.

Во всех землях, занимающих большое пространство, где родится виноград, вина добываются разных родов, хотя первоначальной виноград был насажден одного сорта. Эта разность происходит от стечения многих обстоятельств. Свойство земли, нагорное, или низменное место, внутреннее или приморское положение виноградных садов, степень и продолжительность действия солнечных лучей на виноградные лозы, господствующее прохладные или жаркие ветры, недостаток и обилие воды — все сии причины производят разность в качестве винограда, разведенного от одного рода: по сему и Мыс Доброй Надежды производит множество [94] разных вин, различных вкусом, крепостью и цветом. Притом и виноградные лозы привезены на Мыс из разных мест. Знатоки уверяли меня, что в колонии делается более 70 сортов вина, из коих 16 столь различны между собою, что кажутся произведениями различных стран земного шара. Для мореплавателей лучшее вино есть называемое здесь Капской Мадеpoй, и добываемое из винограда, привезенного сюда с острова Мадеры. И оно бывает разных сортов, из коих первый называется Штейт-вейн. Должно заметить, что для вывозу вино сие должно быть по крайней мере трехлетнее, и тогда оно ни от какой перемены климата не испортится, а станет еще постепенно улучшиваться; По словам здешних жителей, Капское вино, при частом его употреблении, скорее другого вредит здоровью; оно содержит в себе много винного камня и способствует причинению каменной болезни. Здесь гонят также виноградную водку, но это сущий яд. На делание оной употребляют всякой виноград, свежий и [95] гнилой, не снимают кистей, и никогда не чистят внутри кубов и другой для сего потребляемой посуды, от чего ржавчина и яр вместе с виноградом перегоняются в водку. Цветом она совершенно белая и имеет отвратительный запах. Неумеренно пьющим она причиняет смерть, а на тех которые употребляют ее понемногу, но часто, наводит сумасшествие. Были примеры что люди умерщвляли себя в сих припадках бешенства.

Жители Капштата и Симонсштата претерпевают крайний недостаток в дровах и строевом лесе. Дрова здесь продаются весом, по 10 рейхсталеров за 2000 фунтов, и в городе их носят вязанками для продажи; охапка, полен в 40, стоит рейхсталеров. Сказывают, что один голландец, для погребения своего умершего родственника, не мог сыскать досок на гроб, и принужден был употребить на сие доски из потолка. На горах и возвышенных местах вокруг Капштата и Симонсштата растут кривые, красноватые деревья, негодные ни на какие поделки. Они [96] очень тверды и потому рубить их весьма трудно. — Надобно знать, что только сии два города бедны дровами, а впрочем колония богата всяким лесом. В ней есть и обширные леса, как напр. Мозельский лес на мысе того же имени, в длину имеет до 250, а в ширину от 10 до 15 и 20 английских миль. Строевого леса есть два главных рода: Африканской дуб или вонючее дерево (Stinkwood) и желтое дерево (yellowwood.) Первое годно на корабельное строение и не уступает настоящему дубу. Желтое дерево весьма красиво в столярной работе, но для корабельных построек слишком слабо. Ель, растущая в долине, называемой готтентотской Голландией, годна на мелкие вещи, но мачты должны покупаться, привозные из Европы, за дорогую цену.

(Продолжение следует)