история епископии святой горы Синая

КНИГА ПЯТАЯ.

Глава первая.

Так привык Анания отступать от святой церкви Христовой и даже, будучи послан от своего монастыря в Московию за милостынею в 1682 году спасения, где бы ни служил (в Богдании и в России), поминал на литургии “всякое епископство православных". И в Казакии он написал и напечатал разрешительные грамоты, описав горы, холмы и прочие странности. Привезши их в Византию и Египет, он велел давать их путешествующим Синаитам, чтобы они раздавали и умножали их якобы для утверждения: и их раздавали в дар как мужчинам, так и женщинам на Востоке и на Западе без всякой их просьбы и без покаяния в грехах их. И хотя в разрешительных [86] грамотах было и имя епископа Синайского Иоанникия, которому он завидовал и завидует, но все-таки для укрепления своего мнения, будто (епископ) горы Синая автокефален и может раздавать разрешительные (грамоты) в чужих епархиях, он устроил, чтобы были напечатаны и раздавались беззаконные и неразрешенные разрешительные (грамоты). Ибо если кто в церковной общине, кроме патриархов, дает разрешительные, епископ ли, или митрополит, или архиепископ, хотя бы и автокефальный, то достоин анафемы как дающий, так и принимающий.

Глава вторая.

Боголюбезнейший архонт господин Манолаки, родом из Кастории, находившийся в Константинополе, сотворил многие милостыни во святой Иерусалим, на святую гору Афонскую, во многие другие монастыри и церкви, на сирот, нищих и вдов, а также устроил школы во многих местах. Он по внушению приснопамятного патриарха кир Нектария пожертвовал Синайской горе церковь святого Иоанна, находящуюся в Византии, в Балате, и купленную им. В 1680 году спасения прибыл посол от непобедимого и христианнейшего самодержца Великой Московии в Адрианополь к высочайшему султану, и по обращенной к нам просьбе сказанного архонта господина Манолаки, пребывавшего тогда в Адрианополе, мы попросили царского посла быть посредником у султана, который и дал указ, и сказанная церковь святого Иоанна была обновлена. Синаиты желали испросить от Великой церкви в Константинополе грамоту, чтобы сия церковь была их [87] подворьем. Попущением Божиим прибыл в те дни и Анания в Византию; он идет к давнишнему сообщнику его новшеств, сказанному великому логофету Иоанну, и дает ему 300 реалов: последний становится посредником его пред тогдашним патриархом Константинопольским кир Дионисием. Он составил соборную (грамоту), как просили Синаиты, и в ней весьма коварно и ловко прибавил, чтобы епископ горы Синая почитался и носил (облачение) как Ахридский и Кипрский. Ее подписали архиереи, невежественные — считая благословною, а узнавшие коварство — под давлением патриарха, и таким образом склонные к новшествам из (числа) Синаитов, получив таковую беззаконную грамоту, стали шептаться между собою, что за ними утверждены “блаженнейший" и “автокефальный". Давший грамоту кир Дионисий, узнав об этом и поняв, к какому концу приведет ошибка, сильно раскаивался и проклинал еретика логофета, обманувшего его. Посему он пожелал представить собору происшедшее, дабы написаны были грамоты, уничтожающие обман. Но он был смещен с патриаршего престола, а преемник его кир Иаков, желая смыть этот позор с Константинопольской патриаршей кафедры, исследовав дело и соборно осудив коварство логофета и новшество Анании, издал по общему решению две соборные грамоты (в феврале 1687) ¹. [88]

Глава третья.

Когда сии божественные соборные грамоты были изданы публично, мы естественно думали, что Синаиты — христиане и, убоявшись Бога, успокоятся; но они не пожелали понять. Случилось, что какие-то женщины поссорились из-за своих мест в церкви св. Иоанна, которая, как мы сказали, была отстроена и сделалась подворьем горы Синая. Игумен подворья по своему неразумию сломал все места. Будучи призван святейшим вселенским патриархом и наставляем к исправлению, он не смирился, но стал прекословить и кричать: “Что ты распоряжаешься в нашей церкви? Гора Синай и Синаиты самовластны и во всем свободны". Пришли также некоторые негодяи из константинопольских рабочих, которые постоянно пьянствуют у Синаитов, и тоже стали кричать на святейшего патриарха, говоря: “Что ты можешь сделать с церковью? Синаиты свободны, делают что хотят, и никто не может разбирать их, кроме царя, как гласит и завещание пророка" ². (Игумен) даже в Софию, где был тогда визир, послал одного монаха, известного своею порочностью, именем Серапиона, и просил издать указ, чтобы никто, ни патриарх, ни митрополит, ни кадий, не судил их, как гласит завещание пророка. Однако, секретарь сказал ему, что “цель завещания пророка состоит в том, чтобы вас никто не обижал: но когда вы совершаете преступление, как возможно, чтобы вы не были судимы?" Итак монах возвратился без успеха: но все-таки [89] святым собором, нами и всем святым клиром Константинопольским было решено, чтобы была написана соборная грамота, прочитана в Константинополе и во всех епархиях, подчиненных Константинополю, и послана и блаженнейшему патриарху Александрийскому, дабы и его блаженство подтвердил ее и прочитал в Египте, чтобы были явно изобличены новшества Синаитов и они сами, будучи посрамлены, прекратили свои нечестивые поступки и просили прощения за все, что натворили противозаконно. Грамота была составлена и прочитана в Константинополе, а также были посланы и к блаженнейшему папе Александрийскому соборное послание и грамота, которую он по получении прочитал во всеуслышание в Мисирии, Тамиафии и Рахитии ³.

Глава четвертая.

После составления упомянутой грамоты находившийся в Византии кир Дионисий, давший Синаитам грамоту, в которую коварный логофет вставил те слова потопления, и негодовавший на этот обман, в свое оправдание написал грамоту с целью уничтожения того, в чем был обманут, в следующих выражениях: “Посему и архиерействующим в нем повелел чествоваться и довольствоваться теми же преимуществами, титулами и облачениями, какими и архиерействующие в Ахридах и Кипре; и [90] после него цари, повелители и патриархи и делами и словами каждый относящееся к сему любочестие по временам подобающим образом устраивал" ⁴. Когда патриаршая грамота была прочитана во всеуслышание в Византии и в Египте, Синаиты, вместо того, чтобы убояться Бога, прекратить свои новшества и таким образом просить и получить прощение, ожесточились и прибавили (новое) беззаконие к своим беззакониям. Именно, они составили собор и сказали, что если они некогда содействовали убиению Иоанникия Александрийского, то подворье их не стало мечетью; по сему было благословно, чтобы они убили его и затем составили некий канон к Богу и получили прощение. Итак и ныне, поелику патриархи прекословят и на словах и в грамотах и препятствуют тому, чтобы их епископ назывался блаженнейшим и был автокефальным, они решили сделать следующее: 1) чтобы они сами и все Синаиты при своих службах называли и писали (епископа) горы Синая блаженнейшим и святейшим; 2) чтобы оставили и страх Божий, и стыд пред людьми и боролись всяким способом и как могут с патриархами, прочими архиереями и всяким христианином, прекословящим мнению их, не щадя ни трудов, ни расходов, и кроме того чтобы лгали людям, хулили, легко подвергались отлучению и давали клятвы, дабы обмануть их, что не они погрешают, а патриархи, увлекаемые завистью, обижают [91] их; 3) чтобы отделили нескольких лиц вести борьбу, а остальные должны отговариваться, что эти отдельные лица, производящие соблазны, производят их не по воле большинства и не с согласия их епископа, но, будучи соборными старцами, действуют как хотят; 4) чтобы в случае нужды убить одного или нескольких патриархов, не боялись греха или стыда, но делали бы это безбоязненно; и 5) чтобы борьба была начата с гражданских властей. Посему они обратились к шейхам египетских училищ и к муфтиям четырех сект, т. е. Ханефидов, Шафидов и прочих, и сказали, что в монастыре их имеется мечеть, в которую приходил на поклонение прославляемый пророк (так называет его Анания) и дал Синаитам святое завещание, чтобы они были во всех отношениях свободны; в каковую мечеть приходит ныне на поклонение столько-то мусульман, которых принимают с честью и кормят Синаиты, а некоторых из них и одевают в честь пророка: но четыре Ромейских патриарха написали повсюду грамоты к христианам и запрещают им давать милостыню на Синайский монастырь, а отсюда следует упадок монастыря и мечети и прекращение ухода за мусульманами со стороны Синаитов. Объяснив сие вышесказанным и дав достаточную сумму денег, Синаиты получили фетвы, что поступающие таким образом повинны смерти. Они отправились также к Мисирийскому кади, дали ему очень много денег и получили и от него ходжет, согласный с фетвами. Затем они получили также грамоту от паши к его капикехае, представляющему донесения его к царскому престолу. Взяв с собою много денег и даров, Анания и некоторые другие иеромонахи и монахи [92] отправляются в Византию и, встретив обличение со стороны всесвятейшего патриарха и святых архиереев, обратились к анфипату Константинопольскому с просьбою принудить патриарха дать им грамоту, согласную с их желаниями. Когда же он отказался, они приехали в Адрианополь, дыша раздражением и гневом. Это было время, когда Фрары, привезя послание от Галлийского короля к правительству, всеми силами домогались получить указ, чтобы присвоить себе Святой Гроб, храм и вертеп непорочного Рождества во плоти Христа Бога нашего, при посредстве посланника сказанного короля. Посему случилось, что и мы тогда были в Адрианополе.

Итак, Синаиты пошли с грамотою паши к его капикехае и обещали ему хорошую взятку. Он, взяв фетвы и ходжет, которые имели Синаиты, а также и завещание, пошел и показал их визирю, надеясь, что он склонится к совместному убийству. Но визирь сказал: “Какую нужду имеет мечеть в охране со стороны христиан, которые не принимают пророка? или какая справедливость, чтобы христиане кормили мусульман? или какой у нас есть закон, который бы требовал от нас разбирать или вообще знать раздоры, которые имеют между собою христиане? Кто, желая давать милостыню, может получить от другого запрещение давать ее? Сии фетвы и ходжет выданы обманно, а завещание пророка заключает в себе только то, чтобы никто не трогал их, если и они, очевидно, будут поступать честно и не впадать в противозакония. Сверх того слова монахов, по-видимому, свидетельствуют об их упрямстве, ибо что это за монахи, которые спорят с [93] настоятелями своей веры? Подобное дело не слыхано в диване этого государства".

Сказав так, визирь дал указ, что, если Синаиты не вводят никаких новшеств в своей религии, то никто не должен их беспокоить и епископа их никто не должен обижать, если он не совершает преступлений. Синаиты, увидев, что этот указ не соответствует их желаниям и что другого они не могут добыть, бросились к Фрарам, к представителю сказанного короля, находившемуся тогда в разгаре хлопот из-за Святого Гроба, при чем мы всякими способами боролись, чтобы они не одолели.

Итак, подвижник кир Анания и одетые в рубище святые старцы собора святой горы Синая пошли к посланнику и сказали: “Чего ты ждешь? что медлишь? постарайся низвергнуть надменного и проклятого патриарха, который хулит и поносит и тебя и христианнейшего короля Франции и борется против тебя без страха и стыда, и к тому же пишет против вас. Есть один вселенский патриарх — папа, которого и мы поминаем в нашем подворье в Мисине, а четыре патриарха суть турецкие патриархи". Такие и прочие речи говорили богоненавистные, понося всю восточную церковь и хуля ее. Посланник ответил им: “Что блаженнейший патриарх Иерусалимский возражает против нашего мнения и стремится опровергнуть его, — это не удивительно, так как он хлопочет о своем обряде, как и мы о нашем; а что он поносит нас и короля нашего, это ложь, так как никто другой этого не сказал. И мы имеем много людей и друзей, и они не слыхали, чтобы такое дело совершал блаженнейший; а [94] насчет того, что он пишет и печатает книги для поддержания славы восточной церкви, что мы можем сделать, особенно когда он не один и не первый делает это. И, наконец, мы имеем от короля приказ искать мест поклонения, с патриархом мы не боремся, не имеем знаний (для этого). Посему, если вы желаете мира, мы примем на себя посредничество для примирения вас с патриархами правильным образом, если же нет, оставьте нас". Говорили им и Фрары, иронизируя и смеясь над ними: “Отцы святые, ваша святость желает раздавать разрешительные грамоты с согласия иноплеменников и язычников, так как ваша церковь справедливо воспрещает раздавать их? Разве вы христиане? разве имеете вообще часть с Христом?" При таких обстоятельствах они пошли к реизу и просили о том же, но он, узнавши от начальников о делах их, с гневом прогнал их, сказавши: “Вы ищете патриархии, но как возможно, чтобы она была учреждена, когда доселе государство не знало ее?"

После всего этого, когда посланник одержал победу и получил указ на Иерусалим согласно с желаниями Фраров, а мы желали поехать куда-нибудь за помощью бедным Святого Града, — мы отложили путешествие, видя, что Синаиты клянутся, вводят в заблуждение многих христиан и в народе Божием происходит раскол. Исправить это невозможно было иначе, как созванием собора, чтобы все патриархи приехали в Константинополь и чтобы были ясно рассмотрены их оправдания. Посему мы дали грамоту Анании и сказали ему: “Поезжай в Константинополь, чтобы всесвятейший дал тебе [95] грамоту, как вы желаете". Итак, он с гордостью выехал на коне из Адрианополя и поехал, думая, что уже имеет в руках искомое. Но всесвятейший, собрав весьма многолюдный собор и призвав на него Ананию и бывших с ним Синаитов, предложил им высказать свои желания. Некоторые из почетнейших клириков высказали и требования кафолической церкви, с которою они вели борьбу, и христиане поняли, что Синаиты не только богохульны и тщеславны, но и необразованные варвары. Для того, чтобы и мы при сем присутствовали, мы побудили всесвятейшего патриарха к действиям, и были написаны два соборных послания, одно к нам, а другое к бывшим в Адрианополе Синаитам, о том, чтобы разногласия между нами и ими были рассмотрены соборно и чтобы был положен конец, какого желают законы и правила.

† Каллиник, Божиею милостью архиепископ Константинополя, Нового Рима, и вселенский патриарх.

Блаженнейший и мудрейший патриарх святого града Иерусалима и всея Палестины, господин кир Досифей, во Святом Духе возлюбленный и вожделенный брат и сослужитель нашей мерности, твое блаженство благожелательно и братски во Господе лобзаем вместе с находящимся при нас святым собранием собратий архиереев, моля Бога, да соблюдет Он тебя выше всякого и всяческого вреда и противолежащего обстояния и да встретит тебя наша настоящая грамота здравствующим и услаждающимся спасительно по двоякому человеку.

Мы получили грамоту твоего блаженства, в которой ты пишешь нам, чтобы мы дали [96] Синаитам грамоту, да будет воля их. Но ни твое блаженство не имеет права решить это одиноко, ни мы не можем; иначе пришлось бы давать грамоты, какие кто просит и хочет, и особливо по церковным вопросам, которые определяются святыми правилами и законами. Посему, по прибытии в сии места Синаитов, составился собор и в правление великого логофета собрались мы, т. е. наша мерность со святым братством пребывающих здесь архиереев, клириков нашей Великой церкви Христовой, начальствующих града сего и прочих собравшихся, в присутствии и самих Синаитов, и прежде всего провозгласили страшную епитимию и неразрешимое отлучение, дабы не презрел кто-либо право и истину и не говорил по лицеприятию, или по страсти, или по какому-либо другому обстоянию человеческому, помогая или одной, или другой стороне. Затем дано было разрешение, Синаиты выставили свои требования и (дабы не многоглаголать), после многих рассуждений с точным исследованием и рассмотрением, не оказалось возможным постановить решение по их требованиям и окончательно обсудить предмет в личном отсутствии твоего блаженства в сих местах. (Было признано необходимым), чтобы прибыли и Синаиты, которые там находятся, и чтобы тогда снова соборно был найден способ управления и умиротворения; и было определено, чтобы вы имели срок для прибытия сюда в двадцать дней. Итак, по общему и соборному решению мы письменно уведомляем соборно твое блаженство, говоря, чтобы ты в двадцатидневный срок прибыл сюда в Константинополь, а вместе и все Синаиты, сколько их есть там, [97] дабы был обсужден обще и найден, как сказано выше, по соборному рассмотрению способ управления. Если же твое блаженство пожелает прибыть сюда, а Синаиты передумают, останутся там, пожелают пренебречь сим общим решением собора и прибегнут к судам, борясь против твоего блаженства, то вы неукоризненно вместе с находящимися там христианами, духовными и мирянами, как мы им пишем и объявляем, имеете противостать им, дабы отвратить их неправильное и неразумное намерение. Да будет тако, а не иначе, как соборно признано благословным. ? блюститель всех Бог да сохранит твое блаженство в добром пути счастливо и спасительно во всяком времени и месте. 1690.

(Патриарх) Константинопольский и во Христе брат.

Вполне (согласный) с решениями твоего блаженства Гавриил Халкидонский.

Во всем (согласный) с решениями твоего блаженства Неофит Филиппопольский.

Вполне (согласный) с вашими решениями Никодим Деркский.

Григорий Серрский, вполне (согласный) с решениями твоего блаженства.

Феодорит бывший Лакедемонийский.

Вывший Димитриадский Каллиник, вполне (согласный) с решениями твоего блаженства.

Великий эконом.

Великий логофет Иоанн, вполне (согласный) с решениями твоего блаженства.

(Согласный) с решениями его, великий хартофилак Баласи.

(Согласный) с решениями протекдик Андроник. [98]

Протонотарий Георгаки Муселими, (согласный) с решениями его.

(Согласный) с решениями дикэофилак Спандони.

(Согласный) с решениями его логофет Хурмузи.

Референдарий Антоний.

Примикирий нотариев Манолаки, (согласный) с решениями его.

(Согласный) с решениями его Михалаки Росето.

(Согласный) с решениями его Драко Евпрагиоти.

(Согласный) с решениями его Константин Муселими.

(Согласный) с решениями его Аристарх.

(Согласный) с решениями его Димитраско Разо.

Георгий Мамона.

Константин, (согласный) с решениями его.

Димитраско, (согласный) с решениями его.

(Согласный) с решениями его Кесарий иеромонах.

(Согласный) с решениями его Игнатий иеромонах и ефимерий.

(Согласный) с решениями его Стамати меховщик.

Русо меховщик.

(Согласный) с решениями его Панагиоти меховщик.

По получении грамоты в Адрианополе, так как Анания написал Синаитам, чтобы они не ездили в Византию, они не хотели ехать и скрыли грамоту патриарха к ним. Но так как имелась и другая грамота к (епископу) Адрианопольскому и местной общине христиан, то составилось собрание начальствующих и остального народа, духовных и мирян, в митрополии, причем присутствовали и мы; призвали Синаитов, выбранили их и пригрозили, что [99] причинят им величайшие (неприятности), если они не явятся на собор. Когда они поэтому согласились поехать, собравшиеся православные написали нижеследующую грамоту, которую и подписали именитейшие из них.

Всесвятейший и ученейший владыко и вселенский патриарх господин Каллиник, наш повелитель и владыко, всесвятейшие святые архиереи святого, великого и священного собора, почтеннейшие и ученейшие клирики, благороднейшие начальники, достойнейшие старцы и предстоятели руфетов и честнейшие епитропы святых церквей вместе с благоговейнейшими святыми иереями и со всем Константинопольским клиром и православным народом, наши отцы и братья во Христе Боге нашем, всех вас приветствуем во Господе и молим Господа нашего Иисуса Христа, да дарует всем вам мир и любовь, которую обещал любящим Его. И мы здравствуем молитвами всесвятейшего (патриарха) и святого собора, но в печали, поелику попустил Бог и возымел силу враг церкви над нами по способу и причинам, которых мы не можем высказать, хотя и уповаем, что Он сотворит снова милость Свою святому народу Своему. Но сия печаль имеет и некое утешение (в том), что виновниками имеет некоторых инославных и чуждых святой и непорочной нашей православной веры. Но она поразила нас в самое сердце, потому что во время борьбы и в час, когда мы имели труды и заботы из-за святых мест поклонения, пришли отцы Синаиты с мечами и дреколием против святых патриархов. И как бы не имея крещения от церкви, или как бы [100] не евши с нами от одного хлеба, или как бы не пивши из одной чаши, или как бы церковь была безглавою и всепустынною, они называли патриархов туркопатриархами и еще (говорили), что «все псы одного поколения» и что «вселенский (патриарх) есть папа» и «где нашли патриархи (слово) вселенский»? И другие бессмысленные и неразумные речи говорили они против патриархов и святого собора, о чем мы умалчиваем, желая, чтобы богатый в милости Бог не прогневался на них, но дал им доброе раскаяние во славу Свою и в посрамление общего всем нам злоначальника врага. Однако, когда прибыла досточтимая грамота вашего святого и честнейшего собора и мы снова услышали хулы и неповиновение, мы все собрались в митрополию, в присутствии и блаженнейшего отца нашего, и объявили им, чтобы они также пришли; после многих (настояний) они обещали придти с блаженнейшим, чтобы требование их было рассмотрено на святом соборе. Итак мы просим ваше благочестие, всесвятейший владыко, как прежде, так и теперь, собрать полнейший собор не только из всех святых архиереев, которые ныне находятся здесь, и ученейших клириков, но и из выше перечисленных, и в предлежании святых Евангелий пусть будет рассмотрен сообща этот вопрос по правилам и преданию святой кафолической церкви и по определениям и уставам святых (отцов), чтобы с одной стороны апостольскому престолу Святого Града не было оказано никакого угождения или внимания и чтобы не было предоставлено ему никакой чести или нового преимущества против епископа Синайского, и с другой стороны чтобы не было сказано угождения или внимания Синаитам и чтобы не [101] было дано никакого нового преимущества или достоинства, которого они не имели; ибо если это случится, то будет не честью, а позором, стыдом и бесчестием. Но решение должно быть таково, чтобы оно было законно и канонично, и чтобы, по пословице, не было отклонения ни вправо, ни влево; но как был доселе обычай и предание, так пусть и останется неизменным, необновленным и во всем осмысленным, дабы мы не подпали под проклятие святых соборов, дабы не была презрена кафолическая церковь, дабы не возникло в нашей церкви никакое новшество, и мы не сделались народам посмешищем и сущим окрест нас — предметом издевательства и сам Бог не прогневался на нас. И если не будет прекословия решению святого собора, благодарение миротворцу Христу; если же (он) отменит в какой-либо части решение церкви, твое всесвятейшество со святым собором да проявит законное негодование, и мы все будем поборниками за право, не щадя и самой жизни нашей. И вы все, братия, начальники и старейшины государства, блюдите, чтобы не явились некоторые с своими собственными мнениями, ибо сие есть дело безбожное, но все будьте помощниками и единомышленниками святого собора. И которые не повинуются собору, да будут извержены и прокляты от всего рода православных, поелику сие угодно Богу и полезно святой Его церкви. Бог да ниспошлет благопослушание и подчинение святой церкви, дабы славилась глава ее, сам Христос, и радовались и мы духовно во Христе Господе нашем, Ему же слава во веки. Аминь.

1690, в июле. Из Адрианополя. [102]

(Епископ) Адрианопольский Климент и ваш во Христе.

Ласкарис Росето и твой.

Георгаки суруджибаши.

Феофан проигумен, малый раб твой.

Константин иерей, малый раб твоего всесвятейшества.

Зот иерей, малый раб и пр.

Анастасий иерей, малый раб и пр.

Иоанн иерей, раб твоего всесвятейшества.

(Следуют 63 другие подписи).

Мы уехали в Византию 17-го июня. Синаиты поехали еще раньше и там, пока мы думали о созвании собора для церковного рассмотрения дела, они пошли к каймакаму, к анфипату или правящему визирю в Византии и получили буюрды к кадию Города. И пришел правительственный человек и взял нас и всесвятейшего патриарха, и мы были преданы суду. Мы говорили, что требования Синаитов противны нашей вере и что мы имеем царские грамоты, дающие нам власть беспрепятственно рассматривать наши вероисповедные дела, с тем, чтобы мусульмане не вмешивались в наши разногласия. Синаиты же говорили, что «мы имеем святое завещание пророка, чтобы никто не ограничивал нас». Мы сказали, что «цель завещания состоит в том, чтобы никто не обижал вас, а не в том, чтобы, когда вы впадаете в заблуждения в делах нашей веры, мы не разбирали и не наставляли вас, как гласит и недавно изданный царский указ». Когда был прочитан на суде упомянутый указ, гласивший так, как мы говорили, [103] Синаиты закричали: «Вы написали о нашей милостыне и препятствуете». Мы сказали: «Нет, мы только прекратили ваши хулы». Затем я сказал: «Если они будут вводить новшества по отношению к нашему кресту, кто их исправит?» Один Синаит, новый Иуда, именем Анатолий, ответил (на это) и сказал судье: «И опять, господин, что есть крест? мы имеем судьею пророка, а не патриархов». Я опять сказал по-ромейски: «Люди, что вы так хулите и почти отрекаетесь от Христа?» Один поп из них, именем Косма, сказал мне: «Ты носишь белый клобук». Судья сказал им: «Люди, вы хотите иметь блага патриархов и затем оскорблять их; это несправедливо. Ваш епископ, когда поставляется, нуждается в патриархе, а так как они ничего у вас не берут, то и не обижают вас; что вы боретесь и предъявляете безрассудные требования?» Это произошло дважды и трижды: мир смеялся над ними, но они не обращали на это никакого внимания. Получив отказ и от кадия, они во-первых получили ходжет с приказом анфипата, чтобы никто их не ограничивал; затем пошли к каймакаму и дали ему драгоценный пояс и 30 кошельков аспров, что составляет 6000 венецианских флоринов, чтобы он принудил меня дать им желаемую ими грамоту, а если я не дам ее, то убил меня. И 18-го июля каймакам призвал меня и наговорил мне многое, а так как я отвечал ему основательно, то в конце-концов он сказал мне: «Сделай, чтобы монахи больше не приходили плакаться, иначе я повешу тебя в Пармакапии, где когда-то повесили патриарха Города». Я сказал ему: «Твое дело (приказать), чтобы они [104] больше не приходили сюда, или дать им право их, если они имеют его, но не властью, а по суду; если же они не имеют его, то повели им не приходить». Он, рассердившись, прогнал меня. При выходе я встретил Синаитов; они имели (в руках) так называемое завещание и показывали его собравшимся туда вельможам и другим, плача и говоря: «Посмотрите на честную и святую грамоту возлюбленного пророка, посмотрите на святое решение святого пророка, которое презирают патриархи». И другое подобное говорили они ложно. Удалившись в свою келлию, я приготовился ехать в Адрианополь. Меня удержал всесвятейший и некоторые из друзей, говоря: «Что может сделать тебе каймакам»? Я же говорил им: «Визирь находится далеко в Нисе, а он может здесь посадить меня в заточение, а затем придумать какую-нибудь ложь и сделать донесение визирю, чтобы уничтожить меня; если же народ поднимется и будет кричать, это еще хуже, потому что он скажет, что произошел бунт, и я пострадаю, как пострадал святой Евстафий Антиохийский от Ариан во времена святого Константина». Все-таки речи всесвятейшего одержали верх, я остался и 19-го июля видел во сне страхи и неприятные видения; святый Бог совершенно явственно говорил мне, чтобы я остерегался. Я обратил на это всевозможное внимание. Синаиты пошли и в диван, крича, что «Иерусалимский не исполняет твоего приказа». Посему тот, обратив на это внимание, решил, чтобы меня заключили в ров убийц, имея в уме устроенное раньше, как говорили фетвы Египтян и ходжет кадия Мисирийского. Когда палачи пришли на подворье вместе с Синаитами, [105] чтобы схватить меня, я благодатью Христовою успел убежать. Синаиты кричали: «Несчастный, ты скрылся! Гибнет память твоя». Обыскивая келлии, чтобы найти меня, они говорили: «Где ты, Иуда?» и т.под. Когда я в чужом платье убежал в дом некиих христолюбцев, Синаиты в еврейских и языческих одеждах ходили вместе с палачами, чтобы найти меня. На третий день я бежал ночью и уехал в Адрианополь, где подействовал на местного каймакама при султане; он призвал капикехаю каймакама Города и отдал ему приказ; (тот) написал в Город и отпустил наших монахов, которых держал под стражею; он схватил их, когда искал нас. После этих событий всесвятейший (патриарх) и святой собор в Константинополе написал грамоту, которая была прочитана в Константинополе и Адрианополе.

† Каллиник, Божиею милостью архиепископ Константинополя, Нового Рима, и вселенский патриарх.

† Святейшие митрополиты Адрианопольский и окрестные, пречестный эксарх всего Эмимонта и пречестные, во Святом Духе возлюбленные братья и сослужители, честнейшие клирики, досточтимые начальники Адрианополя и окрестных епархий и прочие благословенные христиане, чада во Господе возлюбленные нашей мерности, да будет вам благодать и мир от Бога, молитва же, благословение и прощение от нас. Мы уже раньше писали к вашей любви в Адрианополь и объяснили вам преступления зломонахов Синаитов, как они избежали Церковного суда и властно привлекли нас с блаженнейшим в светские судилища, как будто бы не [106] были ни монахами, ни христианами, и совершили суд свой у светских властей, получив царский указ, который пишет, что поскольку они не окажутся поступающими вопреки узаконенным деяниям их веры, их не должен трогать никакой патриарх. Таковой указ царской власти мы почтили, как пишущий вполне правильно, и сказали, что и мы говорим это, — что поскольку они хранят пределы нашей веры, их никто не должен трогать. Таким же способом они получили и ходжет, чтобы быть им неприкосновенными. Больше всего кричали они, что они не наши, но желают быть вне (власти) четырех патриархов. За это весь мир отнесся к ним с презрением, потому что, говорят, они явно сделались отступниками от своей веры, так как все христианство обнимается предстоятельством четырех патриархов; и когда они хотят быть вне их, то ясно следует, что они суть вне веры христианской. Так охладились христиане и презрели их, как отступников от веры, и отвратил мир лицо свое от них. Затем, немного дней спустя, они приготовили новые козни и, передавая епитропу Города одно вместо другого, достигли того, что он послал, взял блаженнейшего и приказал ему дать грамоту, какой желают Синаиты, стремящиеся насильственно установить то, что находится вне святых законов и чина церкви (чего они не имеют мужества объявить открыто, но прикрывают ложью, говоря, что мы прекратили их милостыню), и требовать, чтобы мы дали грамоту и уничтожили те более ранние, которые мы написали не для учинения препятствий их милостыне, но для того, чтобы уничтожить беззакония зло-Анании: так хотели [107] они утвердить свои беззакония. И если им не дадут грамоты, какую они желают, он повелел предать смерти. Так блаженнейший убеждал их мирно и по христиански, чтобы они оставили беззакония и взяли грамоту от церкви, как следует по закону. Но сии треклятые лжемонахи на следующий день побежали как злодеи, двинули те орудия, которые они имеют для своей сатанинской службы, и разгневали епитропа, говоря, что (патриарх) не желает исполнять его приказ. Посему он дал буюрды, чтобы его схватили и бросили в Каликугий. И тогда вы могли бы видеть пустынников, рясоносных бесов, как они подобно кровожадным диким зверям и одичалым медведям побежали впереди людей властителей, чтобы раньше их схватить своего патриарха и предать его смерти, хотя он ни в чем не причинил им вреда, а только говорил им, чтобы они не преступали законов. Тогда благодать Божия покрыла блаженнейшего, он прошел пред ними и спасся, а они, не видя его от ослепления страстью убийства, наполнившею очи их, и не находя его, схватили некоторых монахов подворья, из коих прочие удалились, а одного они бросили в темницу, и он наказуется неправедно. И сего им недовольно, но они отверзают гнусные уста свои, как гробы отверстые, разрешают червеядные языки свои и изрыгают бесчисленные оскорбления и бесчестия на патриархов и архиереев; еще нечестивее, что они упрямо хулят и кощунствуют против Святого Гроба и тамошних таинств, как бы от уст диавола, вероятно для того, чтобы огорчить и унизить блаженнейшего; они дерзают бессовестно оскорблять и то животворное место, которому поклоняются как небесные, так и [108] земные, потому что овладел ими насильно диавол, и они не чувствуют, что совершенно вышли из человечества. Они, нося одеяние монашеское, не стыдятся кричать в диванах и по дорогам перед всеми, что хотят пролить кровь патриархов; о чем стыдятся кричать даже те разбойники, которые совершают кровопролития. Кроме того, они хвастают. что могут истратить полсотни и сотни кошельков, чтобы пожертвовать и погубить. Трижды варвары и безумцы полагают, что этим могут устрашить и ослепить, чтобы им предоставили совершать их беззакония. После отъезда блаженнейшего они от имени епитропа вызвали меня, молитвенника вашего, и сказали мне, чтобы я дал им грамоту, какую они желают. Так мы составили и обнародовали грамоту, чтобы монастырь их был свободен и во власти монахов и чтобы над ними не властвовал ни блаженнейший патриарх Иерусалимский, ни другой кто-либо, но чтобы они жили так, как жили раньше тысячу и более лет; а милостыню свою пусть имеют, как был обычай, подобно тому, как и отцы всех монастырей, и никто да не препятствует им. Ибо те грамоты, которые мы дали предварительно, мы дали не с тем, чтобы препятствовать их милостыне, но чтобы устранить противозаконные новшества зло-Анании, которые бывшие пред нами патриархи отменили и самого его низложили, как отступника и нововводителя. Сию грамоту мы перевели на турецкий язык и показали судье Города, который одобрил ее. Тогда мы послали ее в Порту, чтобы ее дали им, но посредники их не захотели взять ее. Таким образом власть имущие узнали, что мнение их превратно и что цель их — не [109] монастырь и не милостыня, но желание получить в свои руки какую-нибудь силу, дабы злодейски совершать свои противозакония. Но Бог обратит сей труд на главу их и накажет их Своею сильною рукою, как Он в разные времена рассеял всех тех, которые попрали церковь злыми и противозаконными желаниями. Посему, так как блаженнейший прибегнул к покровительству царской власти, чтобы найти какое-либо врачевание против козней сих злых людей, мы просим вашу любовь, чтобы вы не оставили его одиноким и без помощи, но все ради любви к Богу и всесвятому и живоносному Гробу помогли ему душою и сердцем и предали злонравие, отступничество и утеснение зло-Синаитов, которые не повинуются даже предстоятелям веры нашей, как мы все христиане повинуемся им и чтим их по власти, которую дал им царь наш, но оскорбляют и унижают их; они не подчиняются также и указам высшей власти и ходжетам суда, но упорствуют и борются насильственно, чтобы делать то, что стоит вне нашей веры. И просим, чтобы суд воздал им должное, и если в чем другом просветит вас Бог, делайте, чтобы были прогнаны эти бесстыдники, чтобы они ушли и жили так, как жили искони и изначала, и не выставляли желаний противозаконных и безрассудных. Сие в настоящее время, а благодать Божия да будет со всеми вами во всей жизни. 1690, в месяце Июле, индикта 13-го.

Мелетий Никомидийский.

Гавриил Халкидонский.

Неофит Филиппопольский.

Григорий Смирнский. [110]

Григорий Митилинский.

Митрофан Проконнисский.

Герман Ганский и Хорский.

Игнатий Самский.

Была написана в Константинополе и Галате другая грамота, порицающая нечестие Синаитов.

† Каллиник, милостью Божиею архиепископ Константинополя, Нового Рима, и вселенский патриарх.

† В сем великом граде, в Галате, в окрестных (местах) и всюду пребывающие святейшие и пречестные архиереи, во святом Духе возлюбленные братья и сослужители, честнейшие клирики, благоговейнейшие иереи, досточтимейшие начальники, избранные из руфетов и весь христоименный народ Господень, чада во Господе возлюбленные нашей мерности, да будет вам благодать и мир от Бога, молитва же, благословение и прощение от нас. “Говорит беззаконный согрешать в себе, нет страха Божия пред очами его" ⁵. Так говорит воистину любогрешная и на порок зрящая душа, и так и есть, как она говорит, что не имеет страха Божия пред собою, ибо отступила от Бога с беззаконием и прилепилась к диаволу и не зрит уже Бога. Не представил Бога пред собою, как говорит (пророк): «Предзрел Господа предо мною всегда, ибо одесную меня есть, да не подвигнусь» ⁶. Но поставил диавола одесную себя, движущего и смущающего его всегда и ввергающего в рвы и ямы, как и Дух говорит чрез Давида: [111] «Диавол да станет одесную его» ⁷. Почему и при суде выходит осужденным. Не представил воистину Бога пред собою; посему уста его исполнились порока и язык его сплетал коварства, и возлюбил злобу паче благостыни, неправду нежели говорить правду ⁸. Не представил воистину Бога пред собою; посему не раскаялся в беззакониях, не отклонился от зла и не сотворил блага и «не восхотел понять того, чтобы ублажить» ⁹, но успел к худшему, вводя в заблуждение и заблуждаясь. Таковым явился нераскаянным и неизменным, явно противозаконным и состаревшийся уже в наихудших противозакониях зло-Анания, Божиим попущением прежде недостойно именовавшийся епископом горы Синая. Ибо некогда, при хорошем положении дел, он оставил чин и путь, который имели его предшественники, которые, будучи епископами, состояли игуменами в том монастыре более тысячи лет, и замыслил ввести одни за другими новшества противозаконные и отступления извращенные, послужившие поводом многих соблазнов и смут, как бы второй суемысленный Арий, дерзкий и бесстыдный, говорящий «глаголы потопления» ¹⁰ языком коварным, не боящийся Бога и не стыдящийся людей. Из-за этого с того времени, как он совершил сие отступничество во дни покойного патриарха Иерусалимского кир Нектария, правда Божия бросила на него, как массы града, поругания от всех, соборные проклятия, церковные епитимии и от мира бесчисленные [112] повсюду обличения его беззаконий. Но он, как будто бы созданный из камня или из меди, не устыдился, не покаялся в беззакониях своих, не очистил совести своей и не исправился как человек, но как диавол остался нераскаянным Ибо и вообще он подобен тому неизменно; ибо как тот замыслил и изучил беззаконие в гордости и сказал: «Поставлю престол мой превыше светил небесных и буду подобен Всевышнему» ¹¹, так и сей неистовый славолюбец замыслил беззаконие и изучил его надменным оком и ненасытным сердцем и, отложившись от своего тогдашнего патриарха кир Нектария, от которого был рукоположен и получил архиерейство, восстал против своего благодетеля и возвысил сам себя, как он думал, на недосягаемую высоту, на отвесную высоту Сатаны, и тотчас прекратил поминание своего патриарха и возглашал сам, якобы патриарх, слова «Помяни, Господи, всякое епископство православных» и назвался «блаженнейшим» неублажаемый. Он возложил венец на свою безумную голову и наконец стал раздавать народу печатные разрешительные грамоты неразрешимый и трижды преступный, грамоты, которые другой архиерей не имеет власти давать народу, но токмо православные патриархи. Таковые новшества его были тогда соборно обличены, как беззаконные попраны и как недействительные отвергнуты вместе с самим изобретателем беззаконий; и все, которые последовательно патриаршествовали на нашем патриаршем вселенском престоле с того времени, когда [113] патриархом Константинопольским был кир Мефодий, до сих дней наших, все их отвергли, ниспровергли и отменили. По сей причине мы раньше соборною грамотою везде объявили их неправедными, противозаконными, нечестивыми и чуждыми нашего церковного устава. Но сам зло-Анания не прекратил безумия, не вложил страха Божия в сердце свое, чтобы отказаться от беззакония и оставить отцов того монастыря жить в мире, как жили их предшественники с тех пор, как был основан монастырь их. Напротив, он желает умереть в своих беззакониях, удаленный от благодати Божией без совести; он избрал трех-четырех лжемонахов, как сам, и взял их с собою, как орудие диавола, нарочитые сосуды гнева, уготованные на погибель, удобных слуг беззакония, а в остальном варваров Тривалов, низких, бесстыдных, нечестивых, дерзких, необузданных, злостных, готовых на всякое беззаконие и нечестие, и чрез них, как какой-нибудь атаман разбойников, собрал шайку в виде монахов. Они без стыда кричат, что готовы пролить кровь патриархов за то, что последние требуют от них прекращения беззаконий и соблазнов и сохранения их чина, как жили их предшественники. И современники недавно видели воочию живущую в нем мятежную силу Сатаны, какое волнение и смятение возбудила она. Ибо когда сам настоятель беззакония веял на них, как тифонический ветер, они от него безумно вздымаются, как свирепые морские волны, пенящиеся их собственными срамотами, как говорит божественный апостол ¹², и [114] носятся вверх и вниз, и поразили мир своими волнениями и смутами. Они, избегая церковного суда и соборной точности, как дикие звери, отринули от себя и страх Божий, и стыд пред людьми, и монашество, и веру, и прибегли к правительственным судилищам, обманывая власть имущих своею ложью. Ибо, не имея лица говорить правду, что мы написали, чтобы опровергнуть беззакония Анании, они выдумали ложь, что мы якобы воспретили монастырю собирать милостыню, чтобы вызвать этим сострадание к себе и таким способом получить разрешительную грамоту, чтобы посмеяться над миром, будто бы беззакония Анании прощены. Кто расскажет козни и бесстыдство беззаконных, направленные к тому, чтобы привлечь патриархов в судилища как подсудимых, чтобы оскорбить и унизить своих владык, чтобы хулить святый Гроб безбожными хулами и вследствие упорства блаженнейшего богоборствовать и унижать святые места поклонения, очевидно с целью огорчить его? И сколько хулы говорили и говорят Евреи на Господа нашего Иисуса Христа, почти столько же говорили и говорят сии треклятые на святый Гроб и святый Свет. Но и нечестивыми своими устами они признали на судилище, что они не наши, и потребовали быть вне (власти) четырех патриархов; каковое требование что другое обозначает, как не то, чтобы они были вне христианства, так как четырьмя патриархами обнимается вся христоимеиная община. Отвергая их, они отвергают Христа, который определяет своим апостолам и преемникам апостолов: «Отвергающий вас, Меня отвергает» ¹³. И не только просто [115] отвергли, но и предали на смерть своего блаженнейшего патриарха, как все видели, что они подобно кровожадным разбойникам бросились схватить и убить его; однако Бог покрыл его Своею благодатью и сохранил. Посему праведно пред Богом и людьми, чтобы и мы извергли подобных людей из нашей среды, поелику и сами они добровольно обратились в след Сатаны, идя по беззаконным страстям своим. «Ибо извергнет развращенного из среды вас», говорит святое речение ¹⁴. И вот мы письменно объявляем соборно, чтобы названный противозаконный зло-Анания, отображение безумия, славолюбия и отступничества, нераскаянный как диавол, неисправимый как Иуда, жестоковыйный и тяжкосердный превыше Фараона, смутивший церковь, ниспровергший чины церковные и воздвигнувший страшные соблазны, был низложен и лишен всякого архиерейского чина и деятельности, вычеркнут и исключен из святого списка и лишен божественной благодати, не имея впредь никакого права облачаться в архиерейское облачение и совершать архиерейское служение, как низложенный и не святой, именуясь Ананиею монахом и считаясь одним из рядовых (монахов). ? которые когда-либо дерзнут или служить с ним, или совершить вместе литургию, или почтить и принять его как архиерея, или облобызать несвятую руку его, или посодействовать и помочь словом или делом в противозаконных замыслах и деяниях его, то иереи да пробудут запрещенными от всякого священнодействия, как имевшие общение с лишенным общения; миряне же, мужи или жены, да будут [116] отлучены от Бога, прокляты, непрощаемы и неразрешаемы по смерти, и часть их с Иудою, и повинны отеческим и соборным проклятиям. Равно и из сопутствовавших ему и вместе боровшихся зломонахов отец Никифор и отец Косма да будут извержены и лишены всякой священнической деятельности и чина, лишены Божией благодати и исключены из святого списка, как несвятые и миряне сущие и признаваемые; лжемонахи же Анатолий, Симеон и Серапион да будут отлучены от Отца и Сына и Святого Духа, всесвятой и живоначальной Троицы, и всех трех Святая Троица сама да изгладит, и прокляты, непрощаемы и неразрешимы после смерти в нынешнем веке и в будущем. Камни и железо разрешатся, они же никоим образом. Да наследуют они проказу Гиезия и петлю Иуды и да будут стенящими и дрожащими на земле, яко Каин; да будут изглажены из книги живущих, повинны вечной анафеме и причастны огню геенны. Настоящая же грамота да будет прочитана во всеуслышание в Константинополе, Галате и окрестных (местах) и во всякой епархии и городе беспрекословно, где бы ни была надобность. По решению. 1690. В месяце Августе, индикта 13-го ¹⁵.

Мелетий Никомидийский

Гавриил Халкидонский.

Неофит Филиппопольский. [117]

Григорий Смирнский.

Даниил Анхиальский.

Парфений Дристрский.

Никодим Деркский.

Григорий Хиосский.

Была написана и другая соборная грамота в более простых выражениях, чтобы христианская община яснее поняла деяния Синаитов. Она такова.

† Каллиник, Божиею милостью архиепископ Константинополя, Нового Рима, и вселенский патриарх.

† Во всякой епархии и всяком граде пребывающие святейшие митрополиты и пречестные, боголюбезнейшие архиепископы, во Святом Духе возлюбленные братья и сослужители, боголюбезнейшие епископы, честнейшие клирики повсюду находящихся епархий, благоговейнейшие иереи, честные начальники и прочие все благословенные христиане, чада во Господе возлюбленные нашей мерности, благодать да будет вам и мир от Бога, молитва же, благословение и прощение от нас. Из настоящей (грамоты) надлежит узнать вам всем, что за довольное число лет был рукоположен некий епископ горы Синая, именем Анания, блаженнейшим патриархом Иерусалимским, которому подчинена та епископия по чину церкви. Оный наружно, по внешности, был лицедеем и хитрецом, внутри же гордецом и славолюбцем, о душою злохудожною и бессовестною. Посему спустя немного времени он замыслил совершить отпадение по образцу того низверженного с неба, прежнего Люцифера, внезапно сделался отступником от рукоположившего его патриарха и, прекратив поминание его, возглашал, как [118] патриарх, слова: “Помяни, Господи, всякое епископство православных", возложил митру на свою голову, облачился в патриаршие облачения, назвал себя автокефальным архиепископом и блаженнейшим, присвоив себе чужое и неподходящее без стыда и преобразившись, как выходящие со сцены на игры смехотворцы и шуты, и сделал игралищем церковное и страшное. За сие он был тогда низложен соборно по представлению тогдашнего патриарха Иерусалимского кир Нектария, во дни Константинопольского патриарха кир Мефодия, и был рукоположен патриархом Иерусалимским другой епископ, ныне здравствующий Иоанникий. Однако, Анания не прекратил своих беззаконий, но, получив милостью церкви разрешение от епитимии, снова то же говорил и делал, разъезжая повсюду. Сего ради и от последующих патриархов по представлению нынешнего блаженнейшего и мудрейшего патриарха Иерусалимского кир Досифея, во Святом Духе возлюбленного брата и сослужителя нашей мерности, а равно и от нас были написаны патриаршие соборные грамоты, уничтожающие, отменяющие и лишающие силы те противозаконные новшества зло-Анании и отвергающие некие противозаконные разрешительные писания, которые пытался раздавать народу оный низкий епископ; каковые составляют отличительное преимущество одного патриарха, и никто другой не имеет таковой власти. Поняв сие, бесчувственный не пришел к сознанию своих заблуждений, не устыдился как человек, не смирился как монах по сану своему, не пришел в раскаяние по долгу своему, но, пребыв нераскаянным как диавол, еще более ожесточился и усилил мысли об [119] отступничестве. Взяв с собою некоторых диколжемонахов, ничтожных и трижды варваров, разделявших его убеждения и желания, он прибыл в здешние места, как атаман разбойников с окружающими его разбойниками, докучая церкви, яко бы они были обижены блаженнейшим и нами. Итак, они получили от собора повеление высказать свои оправдания, если имеют доказательства в подтверждение того, что Анания объявил и они сами присваивают. Но они не могли ни представить доказательств, ни высказать соответственного слова, а только выставляли какую-то новеллу царя Юстиниана, имеющуюся в книге хроники кир Нектария, и от нее блуждали, говоря, что он является архиепископом и автокефальным, будучи введены в заблуждение заглавием новеллы. При исследовании оказалось совершенно противное их мнению, — что заглавие новеллы называет иное и чуждое, а новелла показывает заглавие ложным и определяет другое; она не называет его не только автокефальным архиепископом, но даже и епископом. Она заключает в себе только то, что по просьбе епископа Птолемаидского царь даровал тем, которые должны были на будущее время настоятельствовать на Синайской горе, право именоваться пречестными, подобно другим архиереям. Таким образом собор ответил им, что новелла не делает его архиепископом, а только дарует ему право именоваться пречестным, подобно прежним (архиереям) этой области. Еще показали и грамоту патриарха Константинопольского кир Иеремии, заключающую в себе решение по поводу того, что некогда два патриарха, Александрийский и Иерусалимский, спорили из-за епископа [120] Синайского, при чем каждый старался присвоить его себе, говоря, что он находится в его пределах; по рассмотрении решения на вселенском суде оказалось, что он находится в пределах патриархии Иерусалимской, и постановлено, чтобы патриарх Иерусалимский рукополагал его канонически. Таким образом и эта грамота оказалась всецело против них: и она не называет его ни архиепископом. ни автокефальным, а только епископом, рукополагаемым своим патриархом Иерусалимским по чину епископскому; ибо те, которые находятся под рукоположением или патриарха, или митрополита, не автокефальны, но имеют главою рукополагающего их и ему подчиняются, тогда как автокефальные не имеют нужды в чужом рукоположении, но собором подчиненных им епископов и избираются, и рукополагаются. Сверх сего они не могли высказать другой защиты, но оказались беззащитными, лжецами и не имеющими ни в чем правды. Тогда, лягнувши, как конь и мул, церковное решение, законы и правила, они обратились к насилию и, прибегнув к власти, не сказали правды, — что они ищут дел противозаконных и недоказуемых, но жаловались на нас и на блаженнейшего, говоря, что мы их обижаем и противодействуем их милостыне, и старались насилием получить грамоту, чтобы отменить те грамоты, которые были даны против беззаконий Анании, якобы противодействующие их милостыне, коварно соображая, что в случае отмены сих грамот противозакония Анании останутся безнаказанными. Они каждый день бесстыдно таскали нас по судам с бранью и унижением, патриархов лжемонахи, с наглостью болтая [121] такой вздор, какой и диавол устыдился бы говорить, не боясь Бога и не стыдясь людей, когда весь мир порицал их за это бесстыдство; как бы говоря устами диавола, они из-за упорства хулили, как неверные, и небесное и земное. Таким образом они провозгласили и полное отречение от подчинения нам, и получили ходжет, что они находятся вне христианской общины, объемлемой властью четырех патриархов, и не должны иметь никакого общения с нами. Этим они явно выделились из тела церкви, которое есть тело Христово, и сделались жребием диавола; самим отречением они ввергли себя в конечную погибель и всенародно оскорбили и обесчестили и святой Гроб, и святой Свет и Честный Крест, и все, что чтут и чему поклоняются христиане. Святые законы они попрали, святую церковь Христову, как некие язычники и иноверцы. презрели, святые решения и чины ее сочли отребьями, патриаршие и апостольские престолы признали не существующими. Мы умалчиваем о том, сколько козней употребляли они к убиению блаженнейшего, крича во всеуслышание, как кровожадные разбойники, что они хотят пролить кровь патриархов, без всякой обиды с их стороны, только за то, что они говорят им, чтобы они оставили беззакония Анании и управлялись так, как управлялся их монастырь с самого основания и поныне, более тысячи лет. За таковое противозаконное стремление их мы силою и властью Святого Духа подвергли первоотступника, бунтовщика и нововводителя зло-Ананию и из сообщников его отца Никифора и отца Косму полному низложению и первого лишили архиерейства. а вторых — [122] священства, и, отсекши их, как гнилые члены святого тела, далеко отринули; других же лиц, лжемонахов и богоборцев Анатолия, Симеона, Серапиона и прочих, следующих за ними, подвергли страшному отлучению и вместе с Ананиею, Никифором и Космою предали вечной анафеме и извергли из Христовой церкви и христианской общины по делам беззакония их. Но даже после стольких страшных наказаний они не перестали и не успокоились, но с сильнейшим еще бешенством побежали туда и сюда, и к царским военачальникам, и повсюду, насказали бесчисленное множество лжи и получили против нас хавале; мы снова предстали на суды, но судьи не нашли у них никакой правды и прогнали их. Наконец, после возвращения державной власти в Константинополь, христиане были удручены зрелищем обиды и бесчестия церкви и великим унижением патриаршего достоинства и народ поднял движение против них, дабы они были преданы суду и выяснилась правда. Долголетний епитроп царской власти, как справедливейший судья, решил, чтобы мы разобрали дела веры нашей между нами. Итак, по царскому указу собрался всесовершенный собор в первый и во второй день, и они были призваны сказать, имеют ли они какое-либо право; но они, сознавая, что они лжецы и клеветники на патриархов и не имеют основания истины, а только коварством кое-чего добились, спрятались в потаенные места и не пришли на собор. Итак, они были соборно осуждены, как уклонившиеся от суда и не оправдавшиеся, а мы, соборно со тщанием рассмотревши предмет и исследовавши их [123] притязания, нашли все явно несправедливыми и противозаконными, именно вздорную болтовню безрассудного зло-Анании, автокефальность, именование блаженнейшим, ложные разрешительные грамоты и остальные выдумки и фантастические чудотворения. Мы разобрали также, есть ли он просто архиепископ, подчиненный Иерусалимскому престолу, и это также оказалось совершенною ложью, относимою к нему доныне по насилию и обману, так как и позднейшие грамоты, т. е. кир Иеремии и кир Тимофея, и все прочие записи того времени, какие имеются в святых кодексах, называют его только епископом и ничем иным. Итак, по таковом рассмотрении сего (дела), мы пишем и объявляем соборно, чтобы противозаконные новшества Анании, как явно оказавшиеся ложно придуманными, неразумными и противными божественным законам и святым правилам, считались недействительными, отвергнутыми, ни во что вменяемыми и преданными на пагубу и погибель; епископ же горы Синая по его чину отныне должен быть и именоваться боголюбезнейшим епископом, так всеми признаваться и так писаться, будучи подчинен патриаршему и апостольскому престолу Иерусалимскому и сим своим патриархом Иерусалимским рукополагаем канонически, и должен поминать по долгу сие патриаршее имя во всех святых таинствах неуклонно, к нему относиться как к своей власти и отнюдь не иметь разрешения, под страхом запрещения и неразрешимого, отлучения от Бога Вседержителя, ни облачаться в патриаршие облачения, ни носить митру на голове, поелику таковые ему не присвоены, но облачаться только в приличествующие епископам (облачения); [124] и да не дерзает он раздавать народу разрешительные грамоты (ибо сие есть личное преимущество одного патриарха и никого другого), признавая себя игуменом монастыря и епископом горы Синая, подчиненным патриаршему престолу Иерусалимскому, и не похищая свободы монастыря, которую он с коварством присваивает себе. Ибо монастырь истинно свободен и самовладычен, не подлежа власти ни патриарха Иерусалимского, ни находящегося в нем епископа, поелику монастырь не есть его епископия; ибо если бы он был епископией, то не был бы свободен, а подвластен; ибо всякая епископия находится под властью епископа. Но о сем монастыре пишут, что когда определили, чтобы епископ Синая жил в монастыре как игумен, то тотчас заперли и святое сопрестолие, чтобы он когда-нибудь, воссев на него, не счел монастыря своей епископией. И сие ясно определяет кир Нектарий в своей книге хроники следующими словами: “Заперто было, говорит он, сопрестолие, дабы монастырь не считался престолом епископии, и, не имея престола в монастыре, не имели и власти в нем ни патриарх, ни епископ; ибо рукополагается не епископ монастыря, а горы Синая, то есть возвышенности и окрестных мест; а по причине пустынности места он имеет жительство свое в монастыре и живет как игумен. Посему отцы монастырские избирают (его), как своего игумена, а от (патриарха) Иерусалимского он получает рукоположение. Ибо говорится в уставе того собора: «Определяем одному и тому же (лицу) быть епископом и игуменом». Так что епископ вынужден жить в монастыре по причине пустынности места, [125] как мы сказали, а монастырь не вынужден иметь игуменом архиерея, как не (вынуждены) и прочие монастыри. Посему не дана ему на монастырь власть как архиерею, но как игумену". Вот как кир Нектарий разделяет преимущества монастыря и права епископа отдельно по древним образцам и по чину их, и не связывает их ложными выдумками, как Анания. Кроме сказанных, и все другие, которые пожелают идти по следам Анании и вместе с ним низложенных, отлученных и преданных анафеме, будучи единомышленны с ними, и примут противозакония Анании или замыслят исполнить неисполнимое и предпримут противное сему соборному решению, какого бы они ни были чина и степени, да будут отлучены от Бога Господа Вседержителя, прокляты, непрощаемы и неразрешаемы после смерти в сем веке и в будущем. Камни и железо разрешатся, они же никоим образом, и часть их с предателем Иудою и распявшими Господа, и повинны они вечной анафеме и причастны огню геенны, и лица Божия да не узрят. Да будет прочитано настоящее в церкви, где будет нужда, без чьего-либо противодействия под страхом запрещения и неразрешимого отлучения. По решению.

1691, в месяце январе, индикта 14.

Досифей Божиею милостью патриарх святого града Иерусалима и всея Палестины.

Кирилл Кизикский.

Гавриил Халкидонский.

Григорий Митилинский.

Григорий Хиосский.

Арсений Силиврийский. [126]

Никодим Деркский.

Захария Визийский.

Великий логофет Иоанн.

Великий хартофилак Баласи.

Великий ритор Скарлат Россето.

Великий екклисиарх Рали Кариофилли.

Протекдик Андроник.

Протонотарий Георгаки Муселими.

Дикеофилак Спандони.

Иоаннаки драгоман.

Визирь, приготовившись к отъезду в Белиградий против германцев, переменил своего эконома и назначил некоего человека корыстолюбивого и неправедного. Сдружившись с ним посредством многих даров, Синаиты набрались смелости, пошли в диван к визирю и снова заговорили: «Вот святое завещание пророка, где говорится, чтобы никто нас не ограничивал, а следовательно, и четыре патриарха, как гласит и ходжет». Визирь приказал прочитать ходжет. Когда были прочитаны слова, чтобы были свободны Синаиты и епископ их от четырех патриархов, как гласит и завещание, визирь закричал: «Нечестивейшие, этими словами вы оскорбляете пророка; ибо миротворящий и дерзновенный пророк судьею споров вашей веры не был и не состоит; что же вы лжете на него? О вас мы не хотим ни знать, ни даже слышать». Итак, взявши ходжет, он при всех разорвал его в диване и прогнал их с позором. Однако, они, увидев, что визирь гонит их, но не причиняет зла, подстрекнули сказанного эконома его, и он стал принуждать патриарха, чтобы им дана [127] была грамота по указу. A так как указ гласил верно, то мы, собравшись и составивши настоящую грамоту, дали им; но так как они говорили эконому, что грамота составлена не по указу, то мы перевели ее на турецкий язык и дали ему. Он узнавши и сам их коварство, прогнал их с гневом.

Однако я составил и послал чрез некоего (человека) визирю, пребывавшему в Ригии, донесение, по которому, как справедливому, он определил, чтобы никто не принуждал патриархов давать Синаитам грамоты, противные вере их, и если кто поможет Синаитам, имея к этому возможность, то об этом доносить ему. И так при этом визире Синаиты прекратили (свои домогательства).

Данная им грамота чрез кехаю:

В великом граде сем, в Галате и окрестностях, а также и повсюду пребывающие святейшие и пречестные архиереи, во Святом Духе возлюбленные братья и сослужители, честнейшие клирики, благоговейнейшие иереи, почтеннейшие начальники и прочие благословенные христиане, чада во Господе возлюбленные нашей мерности, благодать да будет вам и мир от Бога, молитва же, благословение и прощение от нас. Да будет вам ведомо чрез настоящую (грамоту), что синайские отцы с епископом их пожаловались правительству, говоря, что четыре патриарха, т. е. Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский, и архиереи всех епархий причиняют им вред и обиды и вмешиваются в их уставы, и что правительство дало им посему указ, что пока Синаиты и игумен их, т. е. епископ Синайский, соблюдают свои уставы [128] и чины, которые установлены и узаконены искони, и не преступают чинов и обычаев церкви и веры нашей, без всякой причины никто не должен обижать и трогать их, ни из патриархов, ни из митрополитов, и препятствовать во владениях, которые они имеют искони, с того времени как произошло «фети», а также воспрещать установленную милостыню, где они обычно собирают ее. Когда это было таким образом указано царскою властью, потребована была и от нас церковная грамота по тому же предмету, и мы получили от правительства приказ дать ее. Посему, согласно досточтимому указу державной власти, пишем и мы, нижайшие рабы ее, и объявляем соборно, что сей монастырь горы Синая, как был искони, со времени основания, так и отныне на будущее время должен быть во всем свободен, безданен и неподвластен; никто ни из патриархов, ни из митрополитов не должен иметь участия и требовать какого-либо даяния ни от монастыря, ни от монахов, ни от игумена сего монастыря, т. е. епископа Синайского, отнюдь не должен вмешиваться в дела монастыря и производить какое-либо насилие ни над ними, ни над епископом их, как никогда не бывало, чтобы мы от них требовали многого или малого, даже до единого овола, или причиняли им какое-либо насилие; монахи сами с игуменом их, т. е. епископом Синайским, должны управлять своим монастырем, не имея над собою никакого хавале и начальника, который бы начальствовал над ними в их делах; но сами они, как мы сказали, должны управлять по своим старинным обычаям и по старинным соборным грамотам, которые имеют [129] в своих руках. Подобным образом и во владения, которые они имеют повсюду с того времени, когда произошло «фети», ни один патриарх и ни один митрополит не должны вмешиваться, но сами монахи монастыря со своим епископом должны управлять ими, как владениями своего монастыря. Еще объявляем: куда бы ни приходили сии синайские монахи, действуя разумно и соблюдая пределы и уставы церкви и веры нашей и не совершая дел неправильных и новшеств, но действуя по старинному обычаю их, все христиане принимайте их, ублажайте и давайте обычную милостыню, как даете и на другие монастыри, и никто да не прекращает и не препятствует их милостыне. Если же впоследствии найдутся другие грамоты, предшествующие сей или позднейшие, которые бы препятствовали обычной милостыне монастыря и старинной свободе его, или если кто будет причинять насилие игумену их, т. е. епископу Синайскому, и требовать от него даров деньгами или вещами, много или мало, то те грамоты должны оставаться недействительными и бессильными и только сия грамота должна иметь силу по указу и повелению царской власти. По решению. Благодать Божия да будет с вами. 1691.

После смерти визиря на войне в Сирмии Синаиты хотели принудить всесвятейшего чрез посредство янычар-аги Города дать им грамоту, какую они желали. Но и он, увидев турецкую грамоту, упомянутую выше, и поняв, что они требуют противозаконного, прогнал их. Всесвятейший в октябре месяце 1691 г. поехал в Адрианополь вместе с выборными архиереями для посещения нового визиря. [130] Мы также отправились вместе с ним. Там снова пришли Синаиты и усиленно просили кизляр-агу принудить патриарха дать им грамоту, какую они хотели. Они дали и проект грамоты, которую желали получить, полагая, что патриарх убоится начальника евнухов. Эту грамоту мы приведем полностью в 7-ой книге для ознакомления, вместе с опровержением ее. Однако визирь, узнав об этом, отдал приказ взять Синаитов под стражу. И были святые схвачены 8-го ноября и брошены в темницу, а в следующую пятницу, в присутствии казъяскеров, были призваны на суд в диване всесвятейший, я и Синаиты. Были прочитаны их бумаги, Я дал 300 грошей, и они снова представили барат, чтобы ни Александрийский, ни прочие патриархи не вмешивались в дела Синаитов. Был прочитан и указ, который дал нам умерший визирь, и казъяскеры решили, что цель завещания и барата состоит в том, чтобы патриархи не вмешивались в дела Синаитов и чтобы без благословной причины ничего от них не требовали; но в дела веры указы не вмешиваются. Посему визирь решил, что согласно данному раньше высочайшему указу, поелику четыре патриарха стоят во главе рода христианского, должны повиноваться им в служении и обычаях их и епископ Синая, и синайские монахи, и не чинить никакого сопротивления. Затем он с гневом прогнал их из дивана. После того состоялся ходжет казъяскеров и согласно ему строгий указ, и так Синаиты удалились в Египет. Когда же и тот визирь был свергнут и назначен другой, то во время отлучки его в Белиградий приехал один синайский отец, [131] именем Иоаким, к каймакаму в Адрианополь и подал донесение. Каймакам решил, что при уплате ими хараджа никто не должен их трогать. Иоаким дал сто грошей двум писарям, которые и написали, что он хотел. Когда же они пришли к хранителю печати, чтобы он приложил к указу царскую печать, т. е. царское имя, то он увидел, что указ подложен. Посему он послал указ и монаха к каймакаму, который двух писарей отправил на каторгу, а Синаита послал к всесвятейшему, пребывавшему в Адрианополе, и он расстриг и отлучил его, а затем прогнал из Адрианополя в октябре 1692 года.

(нумерация постраничных примечаний изменена на сквозную - прим. расп.)

Комментарии

1. Эти грамоты, находящиеся в рукописи Досифея на листах 65 и 75, в греч. тексте опущены, как довольно длинные и уже известные из книг NeokleouV (стр. 67-77) и Delikanh (стр. 399-410). Перевод их см. в прилож. 11 и 12.

2. Разумеется основатель мусульманской религии Магомет.

3. Эта грамота также опускается Она составлена в октябре 1689 г. и имеет следующие подписи: Афанасий Божиею милостью патриарх великого града Божия Александрии. Досифей Божиею милостью патриарх святого града Иерусалима. Гавриил Халкидонский, Кирилл Прусский, Климент Иоаннинский, Парфений Дристрский, Арсений Силиврийский, Никодим Деркский, Каллиник Эгинский.

4. Затем следует фраза: «А составленная для отмены сего грамота есть следующая» и затем непосредственно текст ее. Эта грамота по другому списку уже помещена издателем сего труда в 'Analhkta thV 'Ierosol. stacuologiaV., т. 1, стр. 67-72. Список Досифея представляет последнюю подпись так: «Ритор Великой церкви Мануил свидетель». Перевод грамоты см. в прил. 13.

5. Псал. XXXV, 1.

6. Псал. XV, 8.

7. Псал. CVIII, 6.

8. Ср псал. LI, 5.

9. Псал. XXXV, 4.

10. Псал. LI, 6.

11. Ср. Исаии XIV, 13.

12. Иуды 13.

13. Луки 10, 16.

14. Коринф. 1. 5, 13.

15. После этой грамоты в рукописи Досифея помещена другая соборная грамота, от января месяца 1691 г., вселенского патриарха Каллиника, в старинном стиле, в которой излагаются все подробности дела об Анании и его единомышленниках. Эту грамоту см. в книгах: To kanonikon dikaion ktl., стр. 96-106; Delikanh, Ta en toiV kwdixi ktl., стр. 431-443 Перевод ее см. в прилож. 14.

(пер. В. В. Латышева)
Текст воспроизведен по изданию: Материалы для истории архиепископии Синайской горы // Православный палестинский сборник. Вып. 58. Часть 2. СПб. 1909