АНТОНИЙ IV

Из Acta Patriarchatus, t. II, p. 188-192.

Благороднейший великий князь московский и всея Руси, во Святом Духе дражайший сын нашей мерности, кир Василий: благодати, мира, милости, здравия душевнаго и телеснаго, благословения и всего добраго и спасительнаго просит твоему благородию мерность наша у Вседержителя Бога. – Ведает твое благородие, какая смута и замятня за несколько лет пред сим происходила в русской Церкви: и вы были опечалены этими бедствиями, и мы признаем их весьма тяжкими. Но с того времени, как наша мерность, Богу известными судьбами, взошла на высокий патриаршеский престол, мы прилагали великое старание и усилие к тому, чтобы умиротворить эту Церковь и поставить ее в прежнее состояние, что и совершилось, при помощи Всеумиротворяющаго Бога: преосвященный митрополит киевский и всея Руси и пречестный, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности, кир Киприан, снова назначен был одним митрополитом во всей Руси, по древнему обычаю, и после его смерти опять будет тоже один [митрополит]. Но недавно посланный от вас апокрисиарий митрополита и твоего благородия, во Святом Духе возлюбленный сын нашей мерности, кир Димитрий Афинянин, донес высочайшему и святому моему самодержцу и царю и нашей мерности о расколе и [268] отступничестве, происшедшем в Великом Новгороде. Чрезмерно опечалились мы, узнав, что едва только умиротворилась тамошняя Христова Церковь, едва прекратились такия смуты и замешательства, благодатию Христа, Соединившаго разделенное, Разрушившаго средостение вражды и Примирившаго крестом небесное и земное, как снова диавол возбудил эти расколы на погибель тех христиан. И неудивительно: ибо таков всегдашний обычай демона, друга смуты и безпорядка, чтобы воздвигать против христиан подобныя [бедствия]; как существо злое и человеконенавистливое, он не может видеть мир между христианами, поэтому и употребляет против них все свои козни. Но и теперь он будет немедленно побежден и посрамлен силою Спасителя нашего Иисуса Христа, Сказавшаго, что Церковь пребудет крепче и самых врат адовых. С своей стороны, мерность наша, посоветовавшись с высочайшим и святым моим самодержцем, поборником и защитником Церкви, снова написала [грамоты, клонящияся] к исправлению этой Церкви: твое благородие узнает, какия это грамоты. Наша мерность, считая тебя своим нарочитым сыном и другом и близко принимая к сердцу все, благоприятное для твоей души, чести и власти, ставит себе непременным долгом исполнять всякую благословную, справедливую и согласную с канонами просьбу твоего благородия. Так мы и делаем: ибо мы – блюстители божественных законов и канонов, и обязаны так действовать по отношению ко всем христианам, в особенности же по отношению к великим людям – князьям народов и местным властителям, каково твое благородие. Насколько все сделано канонически и законно, это увидит твое благородие из написанных нами грамот. А как я поставлен всеобщим учителем для всех [270] христиан, то на мне лежит непременный долг, в случае когда услышу о твоем благородии что либо такое, что вредит твоей душе, писать тебе об этом, как твой отец и учитель, наставляя и убеждая тебя к исправлению; а ты, как христианин и сын Церкви, обязан исправиться. За что ты показываешь пренебрежение ко мне, патриарху, и не воздаешь мне той чести, какую воздавали [прежним патриархам] твои предки, великие князья, напротив – неуважительно относишься и ко мне и к моим людям, которых я туда посылаю, так что они не получают у вас той чести и места, какое всегда имели патриаршие люди? Ужели ты не знаешь, что патриарх занимает место Христа, от Котораго и посаждается на владычнем престоле? Не человека ты уничижаешь, но Самого Христа! И, наоборот, кто чтит патриарха, чтит Самого Христа. Если мы, за общие грехи, потеряли города и земли, то отсюда не следует, что мы должны терпеть презрение от христиан: пусть мы уничижены в мирской власти, но христианство проповедуется повсюду и мы имеем ту же честь, какую имели апостолы и их преемники. И они не имели человеческой славы и мирской власти, напротив были гонимы и оскорбляемы нечестивыми, так что ежедневно умирали ; но их величие и власть, которыя они имели у христиан, были превыше всякой чести. Поэтому, сын мой, пишу, внушаю и советую твоему благородию, чтобы ты также чтил патриарха, как Самого Христа, и оказывал уважение его словам, грамотам, извещениям и людям, которых он посылает: это полезно и для твоей души, и для твоей чести, и для твоей власти. А если ты уничижаешь и безчестишь Бога, то смотри, чтобы Он Сам не явился Отмстителем [272] Себя: “ибо страшно, говорит [Писание], впасть в руки Бога Живаго” (1 Коринф. 15:31). И опять говорит [Бог] чрез Пророка: “видите, презрители, удивитесь и исчезните” (Аввак. 1:5.). Такия увещания и наставления должен я высказать твоему благородию, а ты, как сын Церкви, обязан послушаться и исправиться. С огорчением слышу еще, что твоим благородием сказаны некоторыя слова и о высочайшем и святом самодержце-царе. Говорят, ты не позволяешь митрополиту поминать божественное имя царя в диптихах, т. е. хочешь дела совершенно невозможнаго, и говоришь: “мы-де имеем Церковь, а царя не имеем и знать не хотим”. Это нехорошо. Святой царь занимает высокое место в Церкви; он не то, что другие, поместные князья и государи. Цари в начале упрочили и утвердили благочестие во всей вселенной; цари собирали вселенские соборы, они же подтвердили своими законами соблюдение того, что говорят божественные и священные каноны о правых догматах и о благоустройстве христианской жизни, и много подвизались против ересей; наконец, цари, вместе с соборами, своими постановлениями определили порядок архиерейских кафедр и установили границы митрополичьих округов и епископских епархий. За все это они имеют великую честь и занимают высокое место в Церкви. И если, по Божию попущению, язычники окружили владения и землю царя, все же до настоящаго дня царь получает тоже самое поставление от Церкви, по тому же чину и с теми же молитвами помазуется великим миром и поставляется царем и самодержцем Ромеев, то есть всех христиан. На всяком месте, где только именуются христиане, имя царя поминается всеми патриархами, митрополитами и епископами, и этого [274] преимущества не имеет никто из прочих князей или местных властителей. Власть его, в сравнении со всеми прочими, такова, что и самые латиняне, не имеющие никакого общения с нашею Церковью, и те оказывают ему такую же покорность, какую [оказавыли] в прежния времена, когда находились в единении с нами. Тем более обязаны к этому православные христиане; и если язычники окружили землю царя, то христианам не следует презирать его за это; напротив, это самое да послужит для них уроком смирения и заставит их подумать, что если великий царь, господин и начальник вселенной, облеченный такою силою, поставлен в столь стеснительное положение, то что могут потерпеть разные другие местные властители и мелкие князья? Вот и земля твоего благородия часто страдает и терпит набеги и опустошения от нечестивых, но несправедливо было бы нам презирать за это твое благородие; напротив, мерность наша и святой царь пишем тебе, по старому обычаю, и в своих грамотах, извещениях и чрез своих послов оказываем тебе ту же честь, какую имели прежние великие князья (Любопытно знать, какая честь приписывалась русским великим князьям в византийских государственных теориях. В одном недавно найденном отрывке из греческой рукописи, содержащей в себе сочинения известнаго полиграфа Максима Планудиса (XIV в.), мы читаем следующее: doulwqentwn RwmaioiV twn eqnwn kai twn autwn basilewn etimhsen o AugoustoV axiwmasin alloiV allouV twn eirhmenwn basilewn, touto (чит. toutw) men deiknuV, oti kai up auton eisi kai oti timaiV dexioutai autouV analogoiV ton men oun arconta twn RwV etimhse to tou epi trapezhV ojjikion wste kai elqwn thV ek twn RwV presbiV eiV ton basilea Andronikon ton Palaiologon ootwV prohnegke thn prosrhsin oti o aujenthV mou p basilewV twn RwV o epi thV trapezhV thV giaV basileiaV sou proskunei doulikwV thn agian basileian sou. (Hermes, XIV, 1879, s. 445). Итак на долю русскаго великаго князя выпадала честь быть стольником византийскаго императора.). Итак, нет ничего хорошаго, сын мой, если ты говоришь: “мы имеем Церковь, а не царя”. Невозможно христианам иметь Церковь, но не иметь царя. Ибо царство и Церковь находятся в тесном союзе и общении между собою, и невозможно отделить их друг от друга. Тех [276] только царей отвергают христиане, которые были еретиками, неистовствовали против Церкви и вводили развращенные догматы, чуждые апостольскаго и отеческаго учения. А высочайший и святой мой самодержец, благодатию Божиею, есть [государь] православнейший и вернейший, поборник, защитник и отмститель Церкви; поэтому невозможно быть архиереем и не поминать его [имени]. Послушай верховнаго апостола Петра, говорящаго в первом соборном послании: “Бога бойтеся, царя чтите”, не сказал “царей”, чтобы кто не стал подразумевать именующихся царями у разных народов, но – “царя”, указывая на то, что один только царь во вселенной. И какого это [царя повелевает чтить апостол]? – Тогда еще нечестиваго и гонителя христиан! Но как святой и апостол, провидя в будущем, что и христиане будут иметь одного царя, поучает чтить царя нечестиваго, дабы отсюда поняли, как должно чтить благочестиваго и православнаго. Ибо если и некоторые другие из христиан присваивали себе имя царя, то все эти примеры суть нечто противуестественное, противузаконное, более дело тирании и насилия [нежели - права]. В самом деле, какие Отцы, какие соборы, какие законы говорят о тех [царях]? Но все, и сверху и снизу, гласит о царе природном, котораго законоположения, постановления и приказы исполняются по всей вселенной, и его только имя повсюду поминают христиане, а не чье либо другаго. Итак, сын мой, пишу твоему благородию и советую………………………………………...

(пер.  А. С. Павлова)
Текст воспроизведен по изданию: Русская историческая библиотека. Т. VI. СПб. 1880. Приложение № 40. Стб. 266-276