ЛЕГЕНДЫ О ЧУДОТВОРНЫХ ИКОНАХ

(XI-XII вв.)

(Источник: E. Dobschutz. Christubilder. Leipzig, 1899. = Texte u. Untersuchungen zur Geschichte d. altchristl. Literatur, NF, Bd. III.)

1.

Прекрасным, сладостным и весьма поучительным кажется мне, о верные прихожане, благочестиво сюда собравшиеся, поведать вам об удивительном и великом чуде. Я думаю, и вы согласитесь с этим, если склоните к словам моим внимательное ухо. Знайте, возлюбленные, что три патриарха, я разумею Иова Александрийского, Христофора Антиохийского и Василия Иерусалимского, ¹ вместе с многочисленным собором епископов и тремя тысячами монахов, составив и написав пространное послание, подкрепленное [334] многими доводами, отправили его императору Феофилу, ² дабы подвигнуть и склонить императора к тому, что по изначальной вере святых отцов должно почитать пречистые и честные иконы святых. Началом да будет это предание о предивном чуде.

Святейший вселенский патриарх Герман, ³ много пострадавший от христоненавистных и безбожных иконосжигателей, а потом осужденный ими на изгнание, покидая патриархию и взяв с собою святую икону Господа и Спасителя нашего, украшенную по краю драгоценными камнями, пришел с нею в место, называемое Амантий, ⁴ на берег моря и своей рукой начертал на табличке для письма ⁵: “Учитель, спаси себя и нас”. ⁶ Табличку он привязал к лицевой стороне иконы и, пустив икону в море, возрыдал, поклонился земно и отбыл в изгнание. И эта святая и пречистая икона, как гласит нелживая молва, через сутки оказалась в древнем Риме. Папа Григорий ⁷ по откровению Божию узнал о ее явлении. И этот человек Божий тотчас вышел, чтобы встретить икону. Он сел в лодку и, путеводимый свыше смотрением Божиим, увидел икону и приблизился к ней. Слушайте дальше об этом дивном чуде и трепещите пред величием его. Чуть только архиерей устремился к чудотворной иконе, не сводя с нее очей своих и потянувшись к ней руками, а паче того сердцем, ибо исполнился слез, тотчас она поднялась над водами и возлетела к рукам этого достойного служителя своего, стоявшего посредине лодки. О великое и удивительное чудо, знамение и предание! Кто, слыша его, не страшится и не ликует, громко не славит и не восхваляет человеколюбца Бога? Тогда Папа в страхе и удивлении, [335] из вод речных прияв в руки свои преславный образ Господа нашего Иисуса Христа, в сопровождении несметных толп народа, сошедшегося туда со свечами, кадилами и песнопением, отнес его в храм святого первоверховного апостола Петра. И после усердных молитв и приличествующих славословий преславную эту и драгоценную святыню убрали туда, где хранится священная утварь для святого богослужения, и там этот святой и пречистый образ находится до сего дня, и все верные его почитают и поклоняются ему. На нем еще виден след морской воды и влаги — полоса шириной в пять пальцев. Это чудо, страшное и удивительное, думаю я, не менее, возлюбленные, сотворенного праведным богоприимцем Симеоном, ⁸ который руками своими приял младенца, создавшего все своим словом и велением, не уступает и чуду жившего до него Моисея, кто приял своей рукой скрижали, начертанные Богом. ⁹ Пусть устыдятся, скроются и исчезнут с лица земли те, кто от всего сердца не чтят и от всей души не поклоняются святой и пречистой иконе Господа нашего Иисуса Христа, Пресвятой Приснодевы Марии, родившей Его во плоти, и всех святых Его, и да не обретут они Царствия Небесного. А мы обратим слово свое к преданию о другом чуде.

2.

В ограде святой и великой церкви Божией перед воротами, обращенными к востоку, там, где с обеих сторон их на плитах проконесского мрамора ¹⁰ дивно высятся честные, святые и нерукотворные [336] кресты, внушая трепет, почтение и благоговение, находится святой и пречудный кладезь, называемый так потому, что источник мудрости Господь наш Иисус Христос освежился водой его и отдохнув от трудов пути, беседуя с самаритянкой ¹¹ о тайнах мудрости и познания, В восточном углу места сего на высоком столпе находилась святая и пречистая икона Господа Спасителя нашего. И некий иудей из числа живших здесь часто проходил мимо — ибо тут все ходят — и видел святую эту и пречистую икону, которой поклонялись верные. Этот несчастный, уязвленный в сердце стрекалом злого демона, тотчас же задумал безбожное и чудовищное дело, которое в сердце ему заронил отец его диавол. Улучив время, чтобы его никто не заметил, иудей взял кинжал и пронзил им середину того святого образа Христова. И тотчас икона стала источать святую кровь, и она обагрила хитон беззаконного иудея. Что мне сказать и что молвить, о Христе Боже мой, сколько ты каждодневно терпишь от злобных убийц твоих, иудеев, да и от нас, гневящих тебя и не исполняющих святые заповеди твои?! А этот беззаконный иудей в страхе и ужасе перед происшедшим чудом сорвал святую икону с места ее и бросил в колодец, а сам бежал. Прохожие, увидев, что этот несчастный иудей бежит, а одежда его запятнана кровью, подумали, что он убийца, и, схватив его, стали уличать в преступлении. Принужденный сбежавшейся туда благочестивой толпой, он сознался в том, что дерзнул совершить, и “если не верите”, сказал, “посмотрите — икона лежит на дне колодца”. И вот тотчас зажгли [337] светильники, и подняли икону из колодца, и узрели чудо дивное и несказанное: кинжал был вонзен в икону и она продолжала источать святую кровь. Это предивное чудо, превосходящее все прочие знамения и чудеса, возвеселило верных, сомневающихся укрепило, а враждебных истине и суемысленных заставило умолкнуть и обрекло погибели.

Рассказывают, что Петр и Иоанн, возлюбленные ученики и апостолы Господни, построили в городе Лидде, называемом также Диосполем, ¹² прекрасный храм во имя Богородицы, и благолепно украсили его, и вознесли моления свои с плачем и сердечным стенанием, говоря: “Дева Богородица, Матерь Божия, верная заступница прибегающих к тебе, явись нам, смиренным и недостойным рабам твоим, и открой сердцу нашему, милостива ты к нам и приемлешь ли малый труд сей, свершенный нами во честное и святое имя твое”. И тотчас же на чистом мраморе явлена была икона Богоматери величиной в три локтя, ¹³ будто написанная рукой живописца: была и багряница, и другие одежды, и руки, и лик, и все остальное. Это дивное и великое чудо всех поразило и привело в трепет и смятение, и люди говорили: “Кто когда-нибудь видел такое предивное чудо или хотя бы слышал о нем? Истинно — никто и никогда. Дивен ты, Господи, и дивны дела Твои, и неисследимы пути Твои”. ¹⁴ Когда Юлиан Отступник ¹⁵ узнал, что верные чтут ту [338] святую и честную икону и поклоняются ей, тиран этот, охваченный неодолимым гневом, послал камнесечцев (о злодей!) стесать и уничтожить лик. Но сколько они в безумии своем ни наносили ударов, святое изображение становилось все отчетливее и яснее. И после Юлиана другие неверные, не раз безуспешно повторив то же самое и пав духом, уходили ни с чем и только дивились превеликому этому чуду.

4.

Есть священный и прекрасный храм святой Преславной и Пречистой Богородицы, отданный монахам, который горожане и поселяне, живущие вокруг царственного града, зовут на местный лад Одигис. ¹⁶ Входящий в храм с восточной стороны попадает в помещение, отведенное женщинам, ¹⁷ где они собираются для божественного песнопения и причастия. Там есть святой образ Пречистой Богоматери, держащей на руках Господа нашего Христа, ради нас рожденного ею во плоти, на котором чистое тело Его изображено было не в полный рост. Служители этого храма, в страхе перед жестоким приказом императора Льва ¹⁸ и считая совершаемое ими нечестие все же более благочестивым, чем этот приказ, сохранили икону, накрыв ее покровом, обмазанным глиной и с двух сторон прибитым гвоздями. Таким образом они сделали икону невидимой, так что всем казалось, будто ее нет на стене. Спустя некоторое время после того, как этот святой и честный образ был ими скрыт, глина вдруг отпала, то ли по произволению свыше, [339] то ли от рук человеческих, а покров исчез. Я не могу этого утверждать, так как ничего подлинно не известно, но, хотя многие приписывали случившееся божественной силе, святая и пречистая икона Божией Матери открылась всем и стала ясно и отчетливо видима.

Нечестивая и презренная женщина (впрочем, впоследствии она обратилась на путь благочестия), некая Анна — пусть будет названо ее имя, подошла к месту, где была икона. Увидев вновь открывшийся священный образ, эта несчастная исполнилась гнева и в великом безумии своем стала дерзко оскорблять его и хулить, крича: “Опять здесь этот языческий идол!”. Она произнесла и другие слова, которые в ходу у хмельных и беспутных женщин, и, не в силах совладать с нечестивым своим желанием, подняла, безумная, нож, который у нее был с собой, и, метнув его в лик Господа нашего Христа, во гневе своем и дерзости пронзила левое его око. Не успели с уст ее сойти богохульные и нечестивые слова, как, по реченному псалмопевцем, гнев Божий пришел на нее. ¹⁹ Ибо ткань, покрывающая голову ее, тотчас, как от ножа, рассеклась над левым глазом (ибо на левое око образа несчастная занесла свою преступную руку), так что женщина почувствовала боль и опечалилась. Не успела она дойти до дома своего, как глаз ее стал слезиться и кровоточить, пока весь не вытек (В тексте пропуск; глагол дополнен по смыслу. – прим. пер.), так что она вернулась домой ослепшей на один глаз, получив справедливое возмездие; ведь она [340] вооружила руку свою на левое око лика Христа и лишилась левого глаза. Несчастная навеки стала одушевленным памятником нечестия и весь остаток дней жила слепой на один глаз, недвусмысленно повествуя всем о дерзком своем святотатстве и наставляя всех испытанием, которым была взыскана за свое богохульство. ²⁰ Но когда ослеплено было плотское ее око, милость Божия сделала зрячим внутреннее, так что женщина, отвратившись от богохульства, стала возвещать спасительную веру, и путеводить других к благочестию, и обличать нечестие перед всеми престолами. Но уже довольно сказано об этой женщине, и пора нам обратиться к другому знамению.

5.

Есть монастырь, посвященный православным мученикам Христовым Сергию и Вакху, носящий имя их и по богатству и блеску своему подобный дворцу, знаменитый, славный, издревле называемый монастырем в Ормидзе. ²¹ Однажды утром, когда тамошние монахи пели, как обычно, полагающиеся песнопения, какой-то безобразный, покрытый рубцами пес незаметно прокрался через преддверие внутрь церкви, а оттуда — в алтарь и, поднявшись по ступеням к самому горнему месту, ²² сел на него. Пока монахи пели, пес, словно какой-нибудь новопоставленный и новопостриженный архиерей, сидел на епископском месте. Увидев его там и пораженные ужасом — ибо все почли это дурным знамением, монахи в гневе и ярости бросились к архиепископскому месту, прогнали пса [341] и в уверенности, что он далеко убежал, присоединившись к остальному хору, вновь стали петь. Пес между тем оставался поблизости и, словно по чьему приказу или побужденный какой-то силой, несмотря на недавние побои, снова возвратился и той же дорогой опять вошел в алтарь, поднялся по ступеням и пристойно сел на епископское место. Задние ноги он согнул в коленях, а передние держал прямо, взирая с высоты как какой-нибудь гордый и важный таксиарх, ²³ с удовлетворением оглядывающий стоящих вокруг. Видя его опять в алтаре, все снова были поражены этим неожиданным зрелищем и, подбежав, в гневе пытались согнать его. Однако пес в этот раз не желал, как прежде, покориться, но храбро отстаивал свое место, стараясь не просто обороняться, но обороняться изо всех сил, скалил зубы, устрашал своих противников лаем и, дерзко бросившись на одного слишком близко подошедшего к нему монаха, укусил его за руку столь свирепо, что тому потребовалась помощь врача, и черная кровь полилась из раны, ибо “ранил поверхность руки”, ²⁴ как сказал поэт. Все же усилия сбежавшихся людей заставили пса повиноваться им и сойти с седалища. Каков смысл этого знамения? Мне думается, что оно запечатлело беззаконный лай ярящихся на Бога иереев и архиереев, ²⁵ которые, как псы облаивая славу Божию и надругаясь над святынями, бесстыдно входят в святая святых и нечестиво садятся на горнее место, всецело уподобившись по жизни своей и разуму скотам. Не следует думать, что пес по собственной воле совершил этот богопротивный проступок, ибо подобного никогда прежде не бывало. И какая псу [342] нужда искать священнослужительского сана и домогаться предстоятельства, когда он привык вертеться у столов и мясных лавок, всяческими способами пробираться на поварни и кухни, чтобы там облизывать светильники и миски? Но я уверен, как будут уверены все нынешние люди, равно как были уверены жившие в те времена,— пес этот запечатлел безбожие и бесчинство недостойных священников, сидящих на горнем месте, ибо дважды вошел в святая святых ²⁶ и оскорбил безбожием христоненавистников епископское место. Но об этом сказано достаточно, и пора перейти к следующему преданию.

6.

Ручная веприца, питавшаяся отбросами, бродя по митиленским улицам и переулкам и валяясь по присущей ей любви к нечистоте в грязи, оказалась однажды вблизи одного из местных храмов. Так как веприца постоянно делала набеги на окрестные поля и топтала их, в наказание за потравы ей отрезали уши, и, как домашняя свинья, она была покрыта великим множеством рубцов. И вот, увидев храм этот, носом, как это свойственно свиньям, веприца толкнула двери и, протиснувшись в щель, вошла внутрь, затем направилась к святому алтарю и, поднявшись по его ступеням, села, сколько ей возможно пристойно, на горнее место. Многие из числа бывших в храме людей, увидев это, были поражены ужасом и, усмотрев в происшедшем зловещее знамение, тут же с побоями вытолкали ее. И [343] действительно появление в алтаре веприцы предуказывало грядущее отпадение от веры — оскверняющаяся грязью веприца обозначала грязь, которой осквернится церковь, и показывала будущих иереев ее, являя собой для способных понимать и вникнуть разумом в то, что произошло, мерзость тех иереев, ибо, “когда увидите мерзость запустения, стоящую на святом месте, читающий да разумеет” ²⁷. Кроме того, веприца предуказывала грядущие беззакония нечестивых и исполненных скверны, грозящие церковному престолу, а также то, что иереи оставят священнослужение. ²⁸ Свершившееся не следует объяснять неосмотрительностью веприцы, ибо не по обычному своему побуждению, не в поисках пищи взошла она в церковный алтарь, но движимая некой силой, предуказывающей грядущее. На этом закончим и перейдем к другому преданию.

7.

Прекрасно и поучительно поведать об этом дивном и великом чуде. При блаженной памяти императоре Маврикии ²⁹ жил в Константинополе некий человек по имени Месит, превосходящий в искусстве волхвования всех когда-то бывших чародеев. И вот этот трижды злосчастный и проклятый Месит познакомился однажды с весьма христолюбивым и богобоязненным нотарием. ³⁰ Желая свести его с правильного пути и завладеть его умом при помощи своего преступного и нечестивого искусства, как-то раз вечером этот безумный и исполненный скверны человек уговорил [344] нотария проехаться с ним верхом. Когда уже смеркалось, они сели на быстрых коней и вдвоем выехали из города. Оказавшись в полночь на пустынной равнине, где не было ни жилищ, ни каких-либо владений, они вдруг видят крепость. Они спешиваются и привязывают своих коней к какому-то росшему там дереву, а Месит начинает стучать в ворота крепости. Им тотчас отворили ворота, и большая толпа находившихся в крепости эфиопов вышла навстречу Меситу и приветствовала его. Затем эфиопы, указывая дорогу, привели их в огромный, расположенный на уровне земли покой, где пришедшие увидели множество ярко горящих серебряных светильников и золотых подсвечников с зажженными свечами, скамьи справа и слева и высокий престол, на котором восседал какой-то рослый и безобразный эфиоп, а вокруг него справа и слева сидели другие. Месит приветствовал сидящего на престоле и пал к его ногам. Тот же встретил его, говоря: “Как дела, господин мой Месит? Все ли твои желания исполняются?”. Несчастный говорит ему в ответ: “Да, владыка, и потому я пришел поклониться тебе и воздать тебе великую благодарность”. Сидящий на престоле говорит ему: “Изволь, и для тебя будет сделано еще больше. Садись”. Тогда Месит занял первое место на правой скамье. “Я же,— рассказывал потом нотарий,— видя вокруг себя только эфиопов и гнушаясь приблизиться к кому-нибудь из них, отошел и встал позади несчастного Месита. А сидящий на престоле, пристально взглянув на меня, спросил злополучного Месита, говоря: „Кто этот человек, стоящий [345] позади тебя?". Несчастный Месит говорит ему: „Твой раб, владыка"”. Тогда сидящий на престоле спрашивает нотария, говоря ему: “Скажи, достойный юноша, ты мой раб?”. Христолюбивый нотарий, осенив все тело свое крестными знамениями, не медля, ответил, сказав: “Я раб Отца и Сына и Святого Духа”. И чуть только он произнес эти страшные и святые слова, как сидевший на престоле рухнул на пол, престол рассыпался, светильники угасли, эфиопы с воплем бежали, покой исчез, земля поглотила крепость, Месит скрылся, и все пропало. Нигде ни звука, нигде ни души, кроме нотария и двух привязанных к дереву коней. Когда случились эти страшные и предивные чудеса, боголюбезный тот нотарий не стал дожидаться или искать Месита, но, взяв обоих коней, тотчас вскочил на одного из них и быстро поскакал к богохранимому граду. Вскоре он достиг его и постучал в те ворота, откуда вечером вышел. Оказавшись внутри городских стен, он все рассказал стражу, бывшему при воротах, и вошел в дом его, и отдыхал там в полном одиночестве, не вспоминая о несчастном и ненавистном Месите, и только хвалил и славил Господа.

По прошествии некоторого времени христолюбивый тот нотарий прилепился сердцем своим к одному патрикию, ³¹ мужу премилостивому и христолюбивому. Однажды поздним вечером оба они, патрикий и нотарий, идут в храм во имя Спасителя, называемый Плифрон ³² или храм у святого кладезя. Когда они вошли и стали молиться, встав перед честной и святой иконой Господа нашего [346] Иисуса Христа, святой лик оборотился к нотарию и взирал на него. Заметив это, патрикий попросил нотария стать по другую сторону от себя, и снова святой и предивный лик Спасителя, также оборотившись, взирал на боголюбезного нотария. Тогда страх и душевное смятение одержали патрикия, и он пал на лицо свое и с несказанными слезами и громкими стенаниями стал взывать к Господу нашему Иисусу Христу, говоря: “Благой Владыка и человеколюбец, ведающий людскую слабость и страдание, не отврати лика Своего от меня, нижайшего и недостойного раба Твоего, но призри на меня и помилуй. Сознаю, Владыка, ведаю и знаю, что грешен и ничтожен, но нет на мне такого греха, чтобы Ты так отвращал лик Свой от меня, жалкого и нижайшего раба Твоего. Помилуй меня, человеколюбец, и прости, Терпел, ибо я — творение пречистых рук Твоих. Ведь Ты единый непогрешим и всемилостив, и слава Тебе вовеки. Аминь”.

Долго патрикий говорил такое и тому подобное и каялся со слезами и воплями. А Христос, взирая на боголюбезного нотария со святой и пречистой иконы, рек христолюбивому патрикию: “Тебе, патрикий, я воздаю великую благодарность за то, что всякий день ты приносишь Мне от того, что получил от Меня, подавая нищим и жертвуя на церкви. Пред этим же человеком Я в долгу, ибо в решительный и страшный час он не отрекся от своей веры, но признал, что чтит и преклоняется Отцу и Сыну и Святому Духу. За это в день воздаяния Я почту его достойной наградой”. [347]

Вы услышали, возлюбленные братья мои, страшное и предивное предание, узнали, благочестивые прихожане, достохвальный и исполненный назидания рассказ о том, как по благоутробию и человеколюбию своему Бог сказал одному из рабов своих, что благодарен ему, а другому, что в долгу перед ним и щедро воздаст ему. Прочитав это предание или узнав его изустно, все мы да возблагодарим за них Господа и да восславим Отца и Сына и Святого Духа, единое Божество и силу в трех ипостасях, ибо слава, сила, честь, могущество и величие Ему ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Комментарии

*Все ново- и ветхозаветные цитаты даются в синодальном переводе.

1. Иов Александрийский, Христофор Антиохийский и Василий Иерусалимский — авторы соборного послания 836 г. В апреле указанного года в Иерусалиме состоялся собор (число присутствовавших на нем монахов агиограф значительно преувеличил: в действительности их было 1153 человека), направивший императору Феофилу послание, в котором излагалось обоснование ортодоксальной веры.

2. Император Феофил (829—842) был иконоборцем; обращение к нему иконопочитателей с подобного рода документом объяснимо только отношением к императору как к священной особе, характерным для византийцев.

3. Герман — константинопольский патриарх (715—730), сторонник иконопочитания.

4. Амантий — мол в гавани Контоскалион под Константинополем.

5. Табличка для письма — греки писали на внутренней стороне складывающихся навощенных табличек.

6. ...спаси себя и нас. — Лук. 23, 39.

7. Григорий — имеется в виду Папа Григорий II (715—731).

8. Симеон — согласно евангельской легенде, старец, взявший на руки новорожденного Христа, принесенного в храм для совершения полагающихся обрядов.— См. Лук. 2, 28.

9. ...приял своей рукой скрижали, начертанные Богом.— Моисей, как повествуется в Исх. 31,18 и 32,15 сл., получил от Бога скрижали, на которых был начертан закон.

10. Проконесский мрамор — один из наиболее ценившихся сортов мрамора, который добывался на о. Проконесе (Пропонтида). Под святой великой церковью подразумевается София в Константинополе.

11. Самаритянка — беседа Христа с самаритянской блудницей (Иоанн 4, 5 и сл.) касалась религиозных вопросов; в результате этой беседы грешница узнала в Христе Мессию и прославила его.

12. Лидда, или Диосполь — город в Палестине.

13. Локоть — греческая мера длины; немного менее 0,5 м.

14. ...неисследимы пути Твои.— Рим. 11, 33.

15. Юлиан Отступник (361—363) — римский император, пытавшийся реставрировать язычество в качестве государственной религии.

16. Одигис — храм Богородицы Одигитрии (путеводительницы) — один из знаменитейших храмов царственного града, т.е. Константинополя.

17. ...помещение, отведенное женщинам...— в византийских храмах женщины молились отдельно от мужчин, в особом помещении.

18. Жестокий приказ императора Льва.— Речь, по-видимому, идет об эдикте против иконопочитания, изданном Львом Исавром.

19. ...гнев Божий пришел на нее.— Пс. 77, 31.

20. ...была взыскана за свое богохульство. - Сюжет этого чуда очень популярен и у разных народов сохранился вплоть до нового времени.

21. Ормизда — квартал Константинополя.

22. Горнее место — седалище в алтаре за престолом.

23. Таксиарх — полководец.

24. ...ранил поверхность руки...— стих из Илиады Гомера.— Илиада, 5, 337.

25. Ярящиеся на Бога иереи и архиереи — сторонники иконоборчества.

26. Святая святых — алтарь.

27. ...когда увидите мерзость запустения, стоящую на святом месте...— Матф. 24, 15.

28. Веприца, подобно псу предшествующего рассказа, знаменовала своим появлением временное торжество иконоборчества.

29. Маврикий — византийский император (582—602).

30. Нотарий — чиновник при дворе константинопольского патриарха, который наблюдал за гражданским судопроизводством по делам, подлежащим компетенции как гражданского, так и церковного суда, вроде завещаний, отпуска на волю рабов и т. п.

31. Патрикий — один из высших титулов византийской табели о рангах.

32. Плифрон — храм, по другим источникам нам не известен.

Текст воспроизведен по изданию: Жития византийских святых. СПб. Corvus. 1995